Вышло, что нам с Леонардо Дикаприо нравятся девчонки от восемнадцати до двадцати шести.
Если б не это, нам с Лео было б намного проще. Но, вот так. Мы просим понять и простить.
Впрочем, справляемся: у Леонардо есть бабки, а я просто красавчик, и к тому же поэт.
Нет той, которая ждёт. Но есть те, что придут чуть позже, и сделают гуманитарный минет.
У Цвейга мсье Густав, корректировал предпочтения, перейдя от филея к другим частям.
В принципе, мы не осуждаем такой подход. Только этот подход, увы, не подходит нам.
Нужно ж немного, но свежего и разнобразного. А не одним, не первой свежести, целым куском.
Такой подход предполагает, что можно просто жить, творить, и не заботиться ни о ком.
А моё "нытьё" по поводу одиночества - это всё амплуа. Лейтмотив. Это слёзы Пьеро.
В реальности же мы с Лео стрижём дивиденты за жертву Адама. За вынутое из груди ребро.
Те, что в юности нам оказали, теперь нарожали дочек. Мы с Леонардо переключились на них.
Отказавшие локти кусают. Мы возвращаем долги, и дарим им кинофильм, спектакль или стих.
К сожалению, не переделать себя в холодную лживую мразь. Хоть опыт и говорит, что пора.
Мы платим честную цену. Как в груди у Адама, в нас кровоточит рваная рана. Зияет дыра.