- Роксива, кто-то стучит, иди открой! - крикнула из кухни мачеха Эльвина. - Открой, слышишь!.. Я не могу отойти от плиты, пирожки сгорят!
По избе разносился захватывающе вкусный аромат жареных пирожков с мясом. Из дальней поездки вернулся Роксивин отец, и Эльвина вся расцвела. Повесила чистые занавески на окна, готовила, мурлыкая любимую песенку.
Роксива же в это утро поднялась поздно. Голова раскалывалась от боли, глаза резало, всё тело ломило, как от простуды. Происходившее вчера вспоминалось смутно, будто сквозь сон... Никуда не хотелось идти, ничего не желалось. Да и запах свежих пирожков только раздражал. Впрочем и всякая мысль о пище вызывала тошноту.
Медленно и неохотно она вышла из комнаты. Подождала в надежде, вдруг незваный гость уйдёт восвояси... Проходя мимо, мельком взглянула на себя в зеркало. Увиденное поразило. Из зеркала на Роксиву глянуло чужое, страшное лицо: мертвенно-бледное, без кровинки, глаза из тёмных глазниц смотрели почти безумно.
"Вот, стало быть, какая плата за чёрное заклятие!"
Настойчивый стук между тем становился всё сильнее. Дверь уже дрожала от ударов ногой.
- Ты что там, заснула?! - раздался сердитый окрик мачехи. - Говорят тебе, иди открывай!
Стряхнув оцепенение, Роксива решительно направилась к двери.
"Должно быть, опять эти, из деревни. Вот сейчас им задам!.. Узнают, как ходить жаловаться на меня!"
Отперев дверь, она резко распахнула её... И застыла в растерянности: на пороге, потирая лоб, стоял Эмиль. Зачем его сюда принесло? Вид у него был странный, ни дать, ни взять, случилось нечто недоброе.
Увидев её, он изумлённо приподнял брови, при этом в синих глазах что-то мелькнуло. Тихо присвистнув, он кивнул головой каким-то своим мыслям.
Роксиве, правда, было не до того. Раздосадованная своей ошибкой, и смущаясь, что он видит её в простом домашнем платье, она смогла лишь пролепетать:
- Ой, это ты... Извини... Проходи в избу.
Эмиль, качнув головой, поморщился, как от зубной боли.
- Пойдём, мне нужно с тобой поговорить.
Он повернулся и пошёл, сутулясь и смотря куда-то себе под ноги.
Роксива пошла за ним, недоумевая, что бы это могло означать.
Они вышли к реке. Остановившись над самым обрывом, Эмиль круто обернулся. Синие глаза его смотрели строго и обвиняюще.
- Это ты убила Розу? - он спрашивал и одновременно утверждал.
Роксива хотела ответить "нет", но глаза выдали её раньше. И Эмиль всё понял...
- Выходит, я верно догадался. Это ты!.. Ты! А ещё врала, мол, порчу наводить не умеешь... Недаром бедная Роза всё твердила о рыжей ведьме, которая её душит!.. Зачем ты это сделала?!.. - крикнул он. - Чем она помешала тебе?
Она вскинула голову. И, набравшись духу, ответила, глядя ему в глаза:
- Роза стояла между нами... Мешала нашей любви.
Эмиль нехорошо рассмеялся.
- Нашей любви?.. Да посмотри на себя, - он окинул её уничтожающим взглядом, - кто станет любить такое чучело, как ты? Славно ты морочила мне голову... А я-то верил, что ты красавица... Ты и в этом меня обманывала!.. Лживая, бесстыжая тварь!
Роксива закусила губы: всё пропало, он увидел её лицо без чар красоты. И, конечно, заметил всё: и чёрные синяки под глазами, и худое, болезненное лицо, даже волосы сегодня забыла причесать...
- Эмиль... Подожди... - Она моляще протянула к нему руки. Хотелось оправдаться, объяснить... Но что? Она и сама не знала.
Эмиль, не слушая, отступил назад.
- Не произноси моего имени!.. Вот уж правду говаривает моя матушка: " Коли лживы уста, так не впрок и красота". - В его взгляде было презрение и гадливость; так смотрят на поганое насекомое, брезгуя его раздавить... - Ступай отсюда, убийца... пока цела. И убирайся из здешних мест!.. А не то... Донесу, куда надо... там тебя научат, как колдовать!
Руки Роксивы безвольно упали, а её саму охватило ощущение безнадёжности и непоправимости происходящего. Она молча смотрела, как Эмиль, резко развернувшись, быстро зашагал прочь. Постояла, ожидая, пока знакомая фигура не скроется за поворотом дороги. И медленно пошла назад, к дому... Всё было кончено.
***
Но оказалось - не всё.
Она поняла это, поднявшись по тропинке между колючих зарослей. У старой развесистой черёмухи заросли кончались, отсюда виднелась их изба: красноватая черепица и белые стены, утопающие в зелени сада. Здесь Роксива остановилась, почуяв неладное: возле избы гомонила пёстрая толпа. Люди размахивали руками, кричали, перебивая друг друга... Отдельных слов нельзя было разобрать, всё сливалось в разноголосый, угрожающий гул.
Потом вперёд выбежала женская фигура, Роксива узнала мачеху Эльвину. Она что-то кричала, видимо, пытаясь уговорить и образумить людей. Тщетно! Кто-то грубо толкнул её в грудь, и она, не удержавшись на ногах, упала.
К Эльвине кинулась мужская фигура.
" Отец!.. - поняла Роксива, - Он-то не знает ничего..."
Он попытался защитить жену, уберечь... Какое там!
Люди бушевали, потрясая кулаками и кольями. Обоих, мачеху и отца, схватили и поволокли к избе, награждая по дороге ударами и пинками. Вот втолкнули их в раскрытую дверь, вот дверь захлопнулась, словно ловушка. Вот снаружи торопливо подперли не то поленом, не то деревянным обрубком. Толпа жужжала, как растревоженный улей. Кто-то принёс охапку соломы, кинув под дверь избы... Другой склонился над соломой, должно быть, ударил кресалом о кремень... Миг - и показался дымок, а за ним - бледное при свете дня, пока ещё слабое пламя...
Роксива смотрела на происходящее с двойным чувством. Ей казалось всё это кошмарным сном, и одновременно чем-то давно знакомым, уже когда-то, где-то виденным. Будто во сне, она знала, предвидела ужасный конец этого действа: отчаянные крики о помощи, ярость огня, падающие балки...
Могла ли она помешать? Могла ли спасти тех, единственных, кто по-настоящему её любил? Или ей только оставалось беспомощно смотреть, не в силах ничего изменить? А потом - молча, неслышно уйти, унося в сердце боль невосполнимой утраты?
"Ну, это мы ещё поглядим, кто тут главный... " - проворчала она себе под нос. Сил, конечно, оставалось немного, но достаточно для малого колдовства. Много тут и не требовалось, огонь-то люди разожгли сами. Себе на погибель!
Роксива не была сильна в колдовстве, но сила, данная при рождении, необъяснимым образом связывала её с силами природы. Дождь, конечно, не повиновался, но вот огонь... Этот спутник человека представлялся ей в виде зверя, покорного и послушного лишь до поры. Но сейчас люди сами его выпустили на свободу. Остаётся лишь придать огню тот образ, который ей виделся...
Уже не таясь, вышла из-под прикрытия черёмуховых ветвей. Взмахнула руками, намеренно привлекая к себе внимание, и крикнула:
- Э-эй!
Люди, увидав Роксиву, завопили на разные голоса и побежали навстречу.
- Девчонка!.. Убийца!
- Колдунья проклятая!..
- Змея!.. Ведьма!
- Лови её!.. Окружай!
- В огонь её тоже!.. В огонь!
Только сейчас она заметила среди них нескольких человек из челяди графа де Мариака.
"Значит, это они собрали народ. - мелькнула быстрая мысль. - А может, сам граф отдал такой приказ - выдать зловредных колдуний на расправу честному люду? И сам при этом вроде бы ни при чём... Ну, погодите же..."
Роксива вызывающе подбоченилась.
- Огонь, говорите?.. Так будет же вам огонь!
Она протянула руки к избе и протяжно, ласково позвала:
На самом деле слова эти предназначались для людей: чем больше испугаются, тем лучше. Стихии же слова не требовались, только мысленный зов.
У неё получилось, это она увидела сразу. Часть горящей стены избы внезапно рухнула, и перед толпой предстал огромный диковинный зверь. То был дух огня, свирепый огненный тигр. Весь чёрный, будто обгоревшая головня, с горящими, тлеющими золотом полосами... Зверь рыкнул - и, разинув чудовищную пасть, показал людям бушевавший в глотке живой огонь. Потом медленно шагнул вперёд, тяжело ступая и поджигая под собой всё, на что пришлось наступить... Шаг, другой, третий...
Люди закричали и, не выдержав, бросились врассыпную. Древний ужас перед огнём и хищным зверем гнал их прочь, тем самым открывая Роксиве дорогу к дому.
Она подбежала к задней двери, выходившей в сад. Ту, конечно, тоже успели подпереть. Выбила державший колышек и рывком распахнула дверь. Здесь плавал дым, но огонь пока не успел сюда добраться... И самое главное, здесь были отец и мачеха Эльвина. Живые и невредимые!
- Уходим отсюда! Скорее! - крикнула она, схватив отца за руку.
Мачеха взглянула на неё, сурово поджав губы.
- Они обвиняют тебя в убийстве девушки.
Но Роксива перебила:
- Неважно, они больше не осмелятся подойти близко. Эльвина, отец... Возьмите мою повозку, огненные лошади умчат вас далеко, где никто не знает и не тронет.
- А ты, дитя? - спросил отец. - Мы не можем тебя оставить.
- Обо мне не беспокойтесь. Я ускачу на Ветре. И со мной Остронюх.
- Зачем ты всё-таки это сделала? - спросила с горьким укором Эльвина. - Ведь я же предупреждала!.. Что теперь с тобой будет? Куда ты пойдёшь?
Роксива пожала плечами.
- Не знаю ещё. Но я уйду отсюда, не бойся. И обещаю, больше никому не причиню зла. Прощайте!.. Уходите скорее!