Иду я по городу. По всему городу сразу я никак идти не могу. Я не могу своим взором его охватить весь, даже поднявшись на крышу. Я иду по одной улице и вижу только её часть. И только когда выхожу на перекрёсток, вижу часть другой улицы, и могу тогда свернуть - на другую улицу.
Но и на открывающемся передо мной небольшом участке улицы много домов. В каждом доме много квартир, ещё больше комнат, в которых живут люди. Живут одни, друг с другом, с животными, комнатными растениями и без животных, и без растений. Люди едят, пьют, спят, смотрят телевизор, моются, садятся на унитаз и встают, стирают и моют пол... Да чего только люди не делают! Ещё они думают, просто говорят или непросто говорят, ругают и ругаются, стучат в стену - кто рукой, кто головой.
Стоит только представить, как много скрывается за этими стенами того, чего совсем нельзя не только видеть - даже... Опять же, представить!
Сколько желаний, страстей, мыслей - жадных, алчных... Сколько страдания, сколько обмана, мелкого, крупного, сколько лжи... Может уже не надо?!
А сколько ещё симпатий, антипатий, интересов, корысти... Всё, хватит, становится как-то хреново, не по себе... Да даже по себе и о себе подноготную представишь - и то запутаешься!
Даже себя, горячо любимого и неразлучного, не получится изучить только по тому, что видно и слышно. Нужно войти вглубь, а там - куча условных и безусловных рефлексов, предвзятых установок и чьих-то воздействий, - не разобраться! Самому с собой не разбраться.
То, что дом, тем более улицу, нельзя познать снаружи во всех её деталях, со всем содержимым, - это очевидно. И изнутри не получится. Даже если к каждому жителю подключить датчик, то запутаешься в ниточках, связывающих эту улицу с прошедшим, и с будущим, и со всем миром.
Влияние факторов, которых мы привыкли не замечать, вдруг может проявиться самым неожиданным образом. Рождение, жизнь, смерть человека, его отношения с другими людьми, любовь, вражда, симпатии, антипатии, желания, страсти...
Нам невозможно представить себе природу всего этого невидимого, и очень трудно будет уяснить себе её, когда мы начнём её чувствовать. Но, в сущности, только наша неспособность чувствовать и понимать что-то в мире и отделяет нас от него! Мы живём в нём и среди него, но наши чувства слишком примитивны, а понятия слишком грубы для тонкого дифференцирования явлений, которое связано с высшим, управляющим нашим миром пространстве. А наш ум недостаточно развит для схватывания соотношений там, а способность ассоциаций - смехотворна.
Но, если есть стремление приблизиться к пониманию духовного мира, то всеми силами нужно стараться замечать все кажущиеся, "субъективные" различия между предметами. Различия, которые выражаются в ОБРАЗАХ, часто являющихся прозрением в мире линейных реальностей. Эти различия и есть проблески духовного мира.
Развивать и развивать в себе способность замечать и чувствовать эти различия и ощущать их действие! Таким образом можно войти в общение с высшим, духовным миром, или миром причин.
Только таким? Всё искусство, в сущности, построено на попытках изображения этих неуловимых различий. Но не всякое искусство даёт их понимание. Кто ощущает разницу кирпича из стены церкви и из стены тюрьмы, тот может "поймать" образ из прошлого старинных стен, которое никуда не делось из высшего мира причин.
На настоящей ступени развития у нас дефицит средств для познания духовного мира, а искусство - одно из них. Потому что скрытый смысл, скрытая функция какой-то вещи отражается в ней самой, как отражение этой скрытой сути. Здесь ничего не покажет спектральный анализ или лакмусовая бумажка. Это отражение может понять и почувствовать только тот тонкий аппарат, который называется душой. У художника (в широком смысле), умеющего чувствовать и выражать это чувство, душа более открыта, художник может видеть то, чего не видят другие. И он может обладать даром заставлять других видеть то, чего они сами не видят.
Но открытость не означает чистоты, даже наоборот - частенько забрасывает и нечистоты. Тут требуются более ответственные средства.
И есть такой "инструмент", с которым также может управляться не каждый, но каждый о нём что-то знает. Это любовь, но только - высокая любовь. Любовь всегда - главная тема искусства, что легко объяснимо. Любовь является огромной силой, производящей идеи и саму по себе творческую способность человека.
Через любовь человек соприкасается с будущим, с вечностью, с себе подобными. Она сближает людей, открывает перед одним человеком душу другого, даёт возможность понять единство природы, почувствовать действие высших сил. В ней особенно ярко вырисовывается отношение скрытой стороны жизни к явной, то есть проявление реальной жизни в нашей, кажущейся.
Ни в чем так резко не проявляется различие глубокого метафизического понимания жизни и поверхностного "реалистического" понимания, как в вопросе о любви. Для одних любовь - это плод духа, а для других - физическое явление, "основной инстинкт".
Любовь - это сила, которая может вытянуть духовную сущность человека в духовное пространство прямо при жизни. Примеров тому - масса.
Нет ничего, чем бы человек ни пожертвовал в любви. И нет ни одного человека, который бы что-нибудь получил от любви для себя. И именно тогда, когда ему кажется, что он получает для себя, он получает меньше всего для себя. И даже, когда ему кажется, что он служит только себе и своему наслаждению, он наиболее служит неизвестному другому. Это игра и работа духа. Игра как работа и работа как игра.
Мы окружены какой-то огромной жизнью, которой не видим и лишь микроскопическую часть которой составляем. Иногда проблесками мы ощущаем её, но, не видя, тут же забываем опять и начинаем считать реальной и настоящей свою жизнь.
Упомянув о "плодах духа", я не упомянул всех плодов, перечисленных святым апостолом Павлом: "Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание...". Получается, по каждой из этих протянутых "сверху" верёвок можно подняться. Но мало кто стремится за них браться, а если кто и берётся - не получается крепко держаться...