Абрамов Владимир : другие произведения.

Ханец

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием єОстанется только один". Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий - редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово...
  ***********************************************************************************************
  Ханец
  
  Описание:
  История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием "Останется только один". Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий - редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово...
  
  
  Примечания:
  Вбоквел к моему рассказу Вечный бойскаут / Жизнь сурка 4
  По мотивам вселенной "Горца" Грегори Уайдена и "Конана Варвара" Роберта Говарда
  
  ========== Предисловие ==========
  
  Об эпохе правления Империи Хань мы знаем слишком мало; до наших времён дошли лишь немногочисленные летописи, хотя достоверно известно, что история Китая началась много раньше.
  
  В те времена было два полюса силы: Римская Империя и Империя Хань, но они находились так далеко друг от друга, что почти не контактировали. Народы этих государств говорили на совершенно разных языках, имели письменность, построенную на разных принципах, но всё же иногда пересекались, о чём доказывают некоторые археологические находки и исторические летописи. Ханьская и Римская империи были гегемонами противоположных концов Евразийского материка, однако в силу значительной удалённости сведения друг о друге у них были довольно скудные. Китайцы называли Рим "Дацинью", дословно "Большая Цинь". Римляне называли Китай и китайцев "Серес", что значит "шёлковый" или "страна шёлка".
  
  Имелись тогда и иные державы в разной степени развития, населенные иными народами.
  
  Существовали также бескрайние просторы неизведанных земель. Цивилизованные государства, при всей их обширности, занимали весьма скромную часть земной суши.
  
  Основное население планеты составляли варвары, живущие первобытно-общинным строем, и всяческие племена кочевников, которые частенько нападали на цивилизованные страны. Например, кочевники Хунну, которые постоянно совершали набеги на Империю Хань. Для защиты от набегов этих кочевников уже многие годы шло строительство Великой Китайской стены.
  
  Китайцы и в наше время не отличаются высоким ростом, а в те времена, когда пища была скудна, рослых людей встретить было ещё сложнее. В особенности это касается крестьян, которые составляли большую часть населения цивилизованных стран.
  
  Когда в обычной семье крестьян у двадцатитрехлетней крестьянки Чжао Мин и двадцатипятилетнего землепашца Чжао Ки, проживающих в Империи Хань под правлением императора Сяочжао-ди, родился очередной, седьмой ребёнок, родители были очень рады. Сын оказался необычайно здоровым и крупным - его назвали Хенг, что означает вечность. Старшему из братьев Хенга было девять лет, младшему всего лишь год.
  
  Хенг рос в спартанских условиях, приучившись с самого детства к крестьянскому труду. Чжао Мин продолжала рожать детей, пока не умерла в возрасте тридцати лет. Оставшись один с оравой детей, отец семейства стал задумываться о сложности прокорма такого количества ртов. Старшие сыновья завели свои семьи, дочери вышли замуж, оттого остались лишь малыши до двенадцати лет. Старшие дети помогали отцу в поле, средние присматривали за младшими детьми и работали по дому.
  
  Хенг выгодно отличался от своих сверстников высоким ростом и отменным здоровьем, разве что от скудного питания был очень худым. Когда ему исполнилось тринадцать лет, в их деревню прибыл военный разъезд для набора рекрутов в Императорскую армию. Отец семейства оказался на распутье: с одной стороны, Хенг лучший помощник, с другой, он уже считается взрослым парнем, которому пора завести свою семью, и всё равно он вскоре покинет отчий дом. Но когда чиновник сказал волшебную фразу: "Те семьи, кто отправит своего сына в Императорскую армию, получат возможность не доплатить в этом году налог в виде одного мешка риса за каждого парня", - то все сомнения отца семейства мгновенно отпали. Чжао Ки с радостью избавился от лишнего рта, отправив сына в армию, и ещё очень переживал, что остальные сыновья слишком маленькие и нельзя ещё и их "обменять" на сэкономленный мешок риса!
  
  Вообще ситуация с взятыми в армию мальчиками тринадцати-четырнадцати лет, была довольно странной даже для этого времени. Обычно в Империи Хань в рекруты для несения военной службы набирали мужчин в возрасте от двадцати трёх до пятидесяти шести лет, хотя в иные годы могли забирать и двадцатилетних. Военная служба длилась два года, причём этот срок делился на несколько периодов. Вначале новобранцы проходили обучение, после чего их направляли в гарнизоны, расквартированные по всему Китаю. Обученные военные могли остаться служить в виде наёмных солдат ещё на два года. Эта система очень напоминает призывно-контрактную службу двадцатого и последующих веков. Так зачем же военным возиться с детьми, а не как обычно, согнать крестьян нужного возраста, да ещё отбирать самых здоровых и делать налоговые поблажки?
  
  Всё дело в том, что в голову императору Сюань-ди, который занял этот пост после смерти Чжао-ди и свержения недолгого правления Чанъи-ва, пришла идея воспитать отряд личной гвардии Императора, который будет хорошо подготовлен, независим от аристократии и предан лишь правителю. Этот приказ он спустил одному из наиболее приближённых военачальников. Военачальник отобрал лучших ветеранов для подготовки элитного отряда и разослал в разные уголки страны приказы чиновникам о наборе в армию здоровых мальчиков в возрасте тринадцати-четырнадцати лет. А поскольку ситуация не относится к рядовым, всё же подростков набирают, то военачальник от имени императора разрешил давать небольшую налоговую поблажку крестьянам, из семей которых заберут ребёнка.
  
  Чтобы добраться до места назначения, Хенг несколько недель путешествовал по плодородным долинам, лесам и террасным участкам в верховьях Янцзы с обозом, который заезжал в разные деревни. Компания детей росла. Во время этого длительного марша отвечавшие за новобранцев чиновники ревностно следили за дисциплиной и приучали детей к будущим обязанностям. К месту дислокации, к границе, новобранцы перемещались в составе команд из тех местностей, откуда они происходили, поэтому у Чжао разлука с родными сглаживалась общением с несколькими земляками. Дети в то время ещё не представляли себе, в каких условиях вскоре окажутся. По дороге они испытывали совершенно разные чувства: восторгались невиданными пейзажами или замирали от ужаса. Вскоре местность сменилась, любой неточный шаг на горной тропе мог привести к падению в пропасть. Несколько новобранцев были недостаточно осторожны и сорвались вниз. Дальше будущие солдаты прошли через безводные пустыни, где даже после дождей почти ничего не росло, через дремучие леса, где их подстерегали злые духи или дикие звери.
  
  Добравшись до северо-западной окраины империи, где возвышалась Великая стена, новобранцы должны были привыкать к новому суровому климату. Летом здесь стояла невероятная тропическая жара, сменявшаяся пронзительно холодными зимними месяцами.
  
  Чем дальше шли новобранцы на северо-запад, тем менее плодородной была земля. Только изредка природа оказывалась благосклонной к человеку и позволяла ему выращивать просо или ячмень.
  
  Когда новобранцам удалось встретиться с местными поселенцами, то выяснялось, что они жили совсем по-другому, чем на плодородном юге. Жизнь этих людей непосредственно зависела от получаемого урожая, скотоводства или охоты. Да и люди, жившие в горных районах, говорили на другом языке и вообще не были китайцами.
  
  Как бы ни был долог путь, но новобранцы, наконец, прибыли к конечной точке маршрута в штаб военного командования. Там их определили в военизированное поселение, специально организованное правительством для подготовки личной гвардии Императора. Путь до поселения был недолгим. Там усталых детей поселили в казармы.
  
  В поселении Чжао с удивлением осознал, что тут много таких же подростков, но поскольку он не умел считать, то не смог бы поведать точное число.
  
  Со следующего дня начались тренировки до упада и обучение грамоте. Учёбу весьма стимулировало то, что на отстающих и лентяев никто не тратил сил, их переводили в другие менее комфортные казармы, после чего они занимались орошением и вспашкой полей. Но получить урожаи со скудных земель удавалось лишь ценой каторжного труда, не то, что в родных краях на берегах Янцзы, где вырос Хенг. Это стимулировало детей к старательному постижению военной науки.
  
  Хенг не хотел пахать поле, по крайней мере, такое плохое, тем более ему нравилось то, что будучи солдатом, он стал получать достаточно много еды. Хорошее питание и тренировки сделали своё дело, парень стал быстро прибавлять в росте, раздался в плечах и стал обрастать мускулатурой. Новобранцев учили обращаться с копьём, мечом, луком, арбалетом и секретному искусству боя руками и ногами. Помимо этого их учили письму, счёту, тактике, философии Конфуция и кодовым сигналам.
  
  Во время учёбы Хенг показал себя как образцовый ученик, за что его сделали командиром десятка своих сверстников.
  
  Через четыре года учёбы уже перед подросшими и обученными парнями стали ставить различные задачи. Они несли караулы в военизированных поселениях, дежурили на Великой Китайской стене, делали диверсионные вылазки в стан кочевников. Практика происходила на протяжении трёх лет, за это время Хенг набрался боевого опыта и потерял многих товарищей. Он не раз был ранен, но на парне раны заживали быстро, из-за чего среди солдат ходили слухи о том, что их командир колдун.
  
  В отдаленном военном поселении с женским полом было туго, а все парни молодые, здоровые и жаждали плотской любви. Некоторые опускались до того, что спали друг с другом, но подобное не поощрялось, хотя и остракизму такие солдаты не подвергались. Зато в набеги на небольшие племена кочевников солдаты ходили с превеликой радостью. Несмотря на опасность быть убитыми, там были женщины, и с ними можно было делать что угодно. Так что, в отличие от братьев-крестьян, Хенг лишился девственности не с женой-крестьянкой, а с грязной кочевницей.
  
  Кроме сугубо военных, Хенгу со своим десятком пришлось выполнять таможенные и полицейские функции. На караванных путях и на дорогах размещались специальные посты для прохода и проезда на ханьскую территорию. Любой, кто хотел пройти через оборонительные линии, должен был предъявить подорожную или другой документ, удостоверяющий личность, а также перевозимые товары. Убедившись, что его имя не находится в списке личностей, которых следовало арестовать, и он не перевозит контрабандные товары, офицер вносил его имя в список пересекающих границу. В нем отмечались дата и время поездки, в сокращенной форме обозначались транспортные средства. После этого проезжающий мог продолжать свой путь и получал пропуск для проезда внутрь страны.
  
  Через семь лет с начала призыва были собраны все выжившие элитные солдаты, прошедшие обучение с подросткового возраста. Двадцатилетний Хенг получил звание сотника личного отряда Императора и вместе с отрядом оправился в столицу Империи.
  
  Чжао вырос очень высоким в сравнении с остальными китайцами, целых сто восемьдесят сантиметров. К этому стоит добавить чёрные волосы, заплетённые в косу, красивое лицо слегка вытянутое к низу с выделяющимся на нём пронзительным взглядом серо-стальных глаз, что тоже странно для кареглазых китайцев. Помимо этого он отличался богатырской фигурой: всё тело увито жилистой мускулатурой, широкие плечи, мускулистые руки, сильно выделяющиеся валики грудных мышц и чётко очерченные кубики пресса. Любая девушка при виде такого красавца и силача готова пасть к его ногам.
  
  Дальнейшая служба нашего героя протекала не столь гладко, как бы ему хотелось. Императорский дворец оказался местом более опасным, нежели граница с кочевниками. На границе сразу понятно, откуда и какой опасности стоит ждать, а во дворце многое было непонятно. Интриги и подковёрная борьба, попытки отравить, подкупить и многое другое. Возможно, будь Хенг простым рядовым гвардейцем, то не знал бы никаких проблем, а попросту нёс бы свою службу. Но он был сотником личной гвардии Императора, должность очень высокая, даже более высокая, чем тысячник обычной армии.
  
  Потихоньку сотник втянулся в дворцовые интриги, в чём ему помогла, привлекающая женский пол внешность. Многие аристократки жаждали затащить в постель такого красавчика, естественно, по доброте душевной, помогали юноше втянуться в гадюшник под названием "дворцовая жизнь". Поскольку аристократки крутятся в интригах с рождения, то лучших советчиков найти было сложно. Естественно, девушки использовали юношу в своих целях, получая не только секс, но и иную выгоду, но и он использовал их, так что все оставались довольны. Уже через десять лет службы Чжао стал чувствовать себя в интригах, словно рыба в воде, он даже не вспоминал о своей крестьянской родне, разве что пару раз помянул добрым словом отца, что так выгодно разменял сына на мешок риса.
  
  Помимо отменного здоровья и живучести, Хенг заметил за собой иную странность. В то время как его подчинённые в тридцать лет обзаводились морщинами, он продолжал выглядеть молодым, максимум на двадцать пять лет. Но и это не всё - ему оказалось проще поддерживать себя в идеальной физической форме, чем обычным солдатам. Пока эта тенденция не так заметна, оттого сотник отбросил размышления об этом.
  
  В возрасте тридцати семи лет Чжао Хенг стал тысячником и фактическим главой императорской гвардии. Естественно, это не понравилось некоторым аристократам, которые хотели поставить на эту должность своего человека. Некто шепнул на ухо Императору, что тысячник Чжао колдун, владеющий секретом бессмертия, иначе каким образом ему удаётся почти в сорок лет выглядеть на тридцать? Да и среди солдат поговаривают, что их командир колдун.
  
  Несколько лет назад Император Сюань-ди увлекался поисками бессмертия, но разочаровался в этом, поняв бесперспективность подобного шага, а тут пригляделся к тысячнику, припомнил, что тот почти не постарел со времён службы во дворце, оттого почти сразу поверил в навет. Сюань-ди в тот же миг отдал приказ главе тайной службы пленить тысячника гвардии и выпытать секрет бессмертия.
  
  В тот же день Чжао Хенг был пленён, помещён в казематы тайной службы, где его на протяжении недели подвергали всевозможным пыткам. Вышло как в плохом анекдоте, когда разведчика пытают, а он не выдаёт тайны, потому что оной не знает. Так и Хенг не понимал, что происходит. Палачи же старались, как могли, в итоге было принято решение подвергнуть пленного пытке водой. Тысячника привязали к скамье в тёмной комнате под резервуаром, из которого ему на темя капала вода. Пытка продолжалась несколько дней, но вместо секрета бессмертия на руках у тайной службы оказался сошедший с ума Чжао, который едва ли мог внятно связать пару слов.
  
  Палачи за столь небрежную работу сами оказались на месте пленного, поскольку император лично спрашивал о результатах с начальника тайной службы. Чтобы избавиться от улик, начальник тайной службы сочинил сказку о том, что эликсир бессмертия получают из отвара толчённого нефрита, а чтобы о его косяке не стало никому известно, приказал убить всех причастных палачей и свихнувшегося тысячника.
  
  Безумного Чжао Хенга ударили ножом в сердце, а тело по приказу руководства вместо нормального погребения отвезли в ближайший лес на растерзания зверям.
  
  Начальник тайной полиции доложил об успехе императору, поведав тому, что ему пришлось приказать убить всех причастных, чтобы секрет эликсира бессмертия не стал никому известен. С той поры император Сюань-ди стал пить отвар из толчённого нефрита, но понятное дело, что он ему ничем не помогал. Если забежать немного вперёд, то после этого Сюань-ди прожил недолго, и непонятно, что больше в этом виновато: старость или же "чудодейственный" эликсир...
  
  ***
  В июле две тысячи пятьдесят седьмого года в семье обычного японского инженера Фукацу Хатору и простой японской домохозяйки Фукацу Эри, произошло знаменательное событие - рождение сына. Мальчика назвали Хизеши. Конечно, фамилии и имена не переводятся на другие языки, но если бы кто-то попытался сделать это, то понял бы игру слов, придуманную молодыми родителями, которые назвали ребёнка подобным именем. Фукацу Хизеши можно перевести на русский, примерно как "Возрождающийся Долговечный". Казалось бы, просто игра слов, если бы не дальнейшая жизнь их сына.
  
  Хизеши отличался от остальных людей отменным здоровьем. Мальчик почти никогда не болел, а если болел, то выздоравливал очень быстро. Так что он не успел познать "радости" нахождения на больничном, пока учился в детском саду и школе. Самый жуткий грипп мог закончиться для него максимум чихом, а когда все в школе переболели ветрянкой, у него лишь на половину дня поднялась температура тела.
  
  Имея в качестве примера отца, работающего инженером, Хизеши не желал быть гуманитарием и тоже стремился к точным наукам, но у него была тяга к другой профессии. По окончании с отличием старшей школы парень поступил в Токийский университет и выучился на скучную для многих, но интересную, а главное любимую для себя профессию программиста.
  
  К огромному сожалению родителей, мальчик рос необщительным, чему способствовало то, что он был единственным ребёнком в семье, плюс его чрезмерное увлечение учёбой и век высоких технологий, когда человеку большим другом является компьютер, а не другие люди. Если говорить языком психологов, то он являлся социофобом. Хизеши боялся больших скоплений людей и предпочитал общество компьютера реальным людям. К счастью, во второй половине двадцать первого века для жителя развитого государства подобное не является препятствием для трудоустройства и жизни.
  
  По окончанию обучения в университете Хизеши устроился на удалённую работу. Заказы на программы ему присылали по электронной почте, он в свою очередь писал и отправлял код заказчику. Еду предпочитал заказывать по интернету с доставкой на дом и вообще старался как можно реже покидать квартиру. В Японии для обозначения таких людей даже придумали своё название - хикикомори, они же сокращённо хики. В общем, юноша был одним из многих хики, коих в огромном количестве порождает век высоких технологий.
  
  Жизнь Хизеши была спокойной, без каких либо происшествий и потрясений, в программировании и компьютерах он стал почти что богом, а в качестве развлечения обожал играть в компьютерные игры, смотреть аниме и порно.
  
  К сорока годам сын инженера так и остался девственником, хотя в своих потаённых мечтах желал заиметь гарем. Каким бы затворником он ни был, но не заметить за собой странностей было невозможно. Помимо того, что Хизеши Фукацу не болел, он ещё и не старел, поскольку выглядел на двадцать пять лет, будучи почти вдвое старше. В принципе, для японца это не так уж и странно, поскольку многие японцы и вообще азиаты в целом могут до старости выглядеть довольно молодо, а уж в век развитой пластической хирургии можно встретить и старушку, выглядящую на тридцать лет.
  
  Годы шли, Хизеши стал одним из разработчиков игр для недавно появившихся капсул виртуальной реальности, а вскоре занял там должность специалиста по безопасности, который отвечает за защиту от взлома. При этом он всё так же продолжал выглядеть на двадцать с небольшим лет. Даже в семьдесят лет он выглядел молодым, был здоровым и полным сил.
  
  В Японии можно выбрать, в каком возрасте выйти на пенсию, начиная с возраста от шестидесяти до семидесяти лет, но чем позже человек станет пенсионером, тем больше ему будут платить. Так, выйдя на пенсию в возрасте шестидесяти лет, можно получить лишь сорок процентов от максимальной пенсии, в шестьдесят пять лет сумма составить уже шестьдесят процентов, но если уйти на пенсию в крайнем возрасте, то есть по достижению семидесяти лет, то оплата будет наиболее высокой.
  
  Поскольку Хизеши Фукацу исполнилось семьдесят лет, то он, как и положено, решил выйти на пенсию, при этом не собирался забрасывать некогда любимое, но превратившееся в рутину, прибыльное программирование. Когда он обратился в нужную государственную службу, то возникли проблемы. В больницы Хизеши не ходил, реальных друзей не имел, а все контакты осуществлял через интернет. Даже с соседями не общался, к тому же они периодически менялись, так что было сложно доказать, что этот юноша в самом расцвете сил на самом деле старик. Людям свойственно думать худшее, чиновники не исключение. Они решили, что парень убил старика, чтобы выдать себя за него. Бедняге Хизеши пришлось столкнуться с самым страшным врагом в своей жизни - с бюрократией! Чтобы доказать, что он тот, кем представляется, "старому" программисту пришлось пройти кучу медицинских обследований, пока не удалось откопать данные из школьных медосмотров и генетическая экспертиза не показала, что он на самом деле тот, кем представляется. Раньше ему не приходилось так много бывать в больницах и подобное для него стало шоком.
  
  К своим семидесяти годам Хизеши Фукацу, несмотря на то, что выглядел, как симпатичный юноша, так и не познал любви и женских ласк из-за своей стеснительности и неуверенности. Казалось бы, если не можешь познакомиться с девушкой, отчего бы не воспользоваться услугами жриц любви? Денег у него накопилось на небольшое состояние, поскольку зарабатывал хороший программист прилично, а трат у нестареющего парня было мало. Но тут сыграла свою роль брезгливость, на которую наслоился страх перед первым разом с девушкой, плюс странное и извращенное для иностранцев представление некоторых японцев о сексуальной жизни.
  
  Хизеши возвращался из больницы с вожделенным заключением генетической экспертизы как раз в час пик. Несмотря на век высоких технологий, важные документы печатали на пластобумаге. Он прижимал к груди папку с заветным бланком. Народу в этом время в метро оказалось не просто много, а целая бездна, но ему пришлось преодолеть страх перед толпой и зайти в подземку. Нахождение в толпе людей его серьёзно нервировало, он начал паниковать, дёргаться и неудобно встал перед вагоном метро.
  
  Толпа, словно многоногая химера, стала втягиваться в нутро вагона, совершенно не обращая внимания на потуги парня попасть внутрь. Запаниковав ещё больше, Хизеши рванул сквозь людскую реку в попытке вырваться подальше от поезда, двери которого только что закрылись. Но толпа, не успевшая попасть в вагон, напирала и давила, люди с упорством баранов удерживали свои позиции, не позволяя никому пройти ни вперёд, ни назад. Какой-то здоровяк отмахнулся рукой, отталкивая Хизеши, словно надоедливую букашку, тот неловко взмахнул руками, не сумел удержать равновесия и упал между вагонов под колеса отходящего поезда. Последнее, что увидели окружающие, как упавшему на рельсы человеку стальным колесом отрезало голову...
  
  ========== Часть 2 ==========
  
  На опушке леса лежал молодой мужчина азиатской внешности. Он был очень высок для этих краёв и времени, а также мускулист, словно былинный богатырь. Чёрные длинные заплетённые в косу волосы. Он был одет в рваную, некогда дорогую одежду, которая вся была залита кровью, тело было покрыто шрамами, словно долгое время подвергалось пыткам. Обуви на ногах не оказалось. В целом складывалось ощущение, будто этот человек был ограблен, подвергся пыткам, после чего его убили, а тело грабители бросили, не озаботившись погребением.
  
  Какое-то время мужчина лежал без движений, к нему стала осторожно подбираться лиса, чтобы полакомиться свежим мясом, но вдруг грудь мужчины вздрогнула, он сделал хриплый вдох. Это напугало лисицу, и она отбежала на несколько метров, спрятавшись за соседним деревом. Веки богатыря затрепетали, он открыл глаза и медленно огляделся по сторонам.
  
  Долго богатырь на земле не стал залёживаться, а кряхтя, словно столетний дед, опираясь на локти, сумел вначале сесть, а затем осмотрелся вокруг ещё раз и ощупал себя. Лисица, видя такой поворот событий, поспешила скрыться от этого места подальше.
  
  - Что за ерунда происходит? - вопросил на японском языке богатырь.
  
  Мужчине явно не понравилась ситуация, в которой он оказался. Он силился понять, что произошло.
  
  - Что за?! - тихо, словно спрашивая самого себя, вопросил богатырь уже на китайском языке своего времени.
  
  В голове у него сплелись воспоминания о двух жизнях, причём он чётко осознал, что одна из них оставлена позади, то лишь память о прошлой жизни, в которой он был японским программистом по имени Хизеши Фукацу и помер в двадцать втором веке под колёсами поезда. Вторая же жизнь - это прожитые сорок один год жизни под именем Чжао Хенг.
  
  Оказалось, что удивительный организм тысячника имперской гвардии (теперь точно бывшего), который больше привык считать себя сотником, поскольку в последней должности пробыл считанные дни, сумел справиться и исцелить даже тяжёлое ранение в сердце, хотя на это ему понадобилось не так уж и мало времени. Подобным невероятным здоровьем он обладал и в прошлой жизни, воспоминания о которой пробудились в результате пережитой клинической смерти.
  
  Если бы всё происходило согласно мистических учений, с которыми парень был мельком ознакомлен в прошлой жизни, то главенствующим должно было стать сознание Хенга. То есть, если бы память о прошлой жизни пробудилась, как это произошло сейчас, то воспоминания были бы лишены чёткого эмоционального окраса, а прежняя личность никак не могла бы стать главенствующей.
  
  К сожалению, хозяин тела лишился рассудка во время пыток, в результате этого личность Хизеши переплелась с памятью и личностью Хенга, но к счастью, это привело к тому, что получилось что-то среднее между программистом-хикикомори и суровым богатырём-военачальником.
  
  Недостатки одной личности были компенсированы достоинствами другой - это работало в оба конца. Так, страх перед толпой Хизеши был компенсирован опытом Хенга, в свою очередь жестокость и беспринципность древнего воина были смягчены характером личности из мира будущего. Таким образом, только что произошло рождение нового человека в старом теле.
  
  - И как мне теперь себя называть? - задумался богатырь. - В принципе, я не против быть Хенгом, но моё местное имя слишком известное, с внешностью проще, она знакома лишь при дворце императора, хотя расслабляться не стоит, помимо дворца меня видело много солдат и чиновников. Значит, надо менять имя и уходить как можно дальше из Поднебесной!
  
  Мужчина поднялся и стал приводить себя в порядок: он замазал кровь землёй, соорудил некое подобие обуви из разодранной рубахи, после чего сориентировался на местности и словно хищный зверь, мягко заскользил вглубь леса.
  
  - Имя... Как же себя назвать? - продолжил размышлять богатырь. - Допустим, Ли. А что?! Имя весьма распространено в Китае. Да, пусть будет Ли Чан. Только вот как замаскировать внешность? С моим ростом это будет сделать непросто. Косу жалко, но лучше избавиться от неё, чем от головы.
  
  Парень перешёл на лёгкий бег, но не мог прибавить скорость, поскольку вместо нормальной обуви его ноги были обмотаны тряпками, а здоровье ещё не пришло в норму.
  
  - Интересно, а какой сейчас год? - продолжил размышлять человек, решивший временно зваться Ли Чан. - Империя Хань существовала где-то в районе лет за двести до нашей эры и продолжала существовать ещё лет сто или двести уже в нашей эре. К сожалению, я не то, что не помню китайских императоров, я о них ничего не читал. Куда двигаться? По-хорошему, надо валить в иные цивилизованные края. Что сейчас из этого есть? Индия? Римская империя? В Японии точно ловить нечего, там сейчас живут дикари, с которыми мне не по пути. Может, всё же Римская империя? Может быть, удастся посмотреть на исторические события?
  
  Парень добежал до ручья, возле которого остановился. Он разделся и стал купаться, смывая с себя грязь и отстирывая от крови одежду. Конечно, полностью отстирать кровь дело очень сложное, но даже так одежда, а точнее тряпьё, в которое она превратилась, стала выглядеть немного лучше.
  
  Судя по виду самозваного Ли Чана, даже столь небольшая пробежка его чрезвычайно утомила. Переборов осторожность, он осознал, что дальше до выздоровления двигаться опасно. Парень решил переночевать прямо у ручья.
  
  Первым делом Хенг установил на растяжках мокрую одежду на просушку. Для ускорения процесса он выломал палку покрепче и ею срезал дёрн, сделав углубление для костра. Затем он потихоньку натаскал веток, из которых соорудил шалаш, потом принёс много хвороста для костра.
  
  Оторвав от рубашки несколько полос ткани, Хенг сплёл из них подобие верёвки, затем наложил разных стружек и пуха в углубление на бревне и соорудил небольшой лук. В тетиве лука он закрепил палочку, конец которой установил над углублением, набитым пухом, затем стал быстро крутить палочку. Вскоре из углубления запахло дымком. Хенг из тлеющего пуха споро развёл костёр, наложил побольше хвороста и отодвинул от костра растяжки с одеждой, чтобы мокрое тряпьё не сгорело.
  
  Дальше Хенг стал раздирать на полосы остатки рубашки и сооружать верёвки. Всего у него вышло сделать две небольших верёвки, в результате чего он остался без верхней половины одежды. Из этих верёвок и подручных материалов он на обнаруженной звериной тропе соорудил пару ловушек, после чего вернулся греться к костру.
  
  Лес был добр к Хенгу. Вскоре у него на ужин оказался запечённый в глине заяц. Мясо было жестковатым, не хватало соли, но мужчина не обращал на такие мелочи внимания. Он наслаждался сочной зайчатиной, утоляя зверский аппетит. Организм требовал строительных материалов. Долгая голодовка, пытки и смертельные раны поглотили все запасные ресурсы тела.
  
  После сытного ужина Хенг уснул прямо на земле. Такой отдых закончился закономерно - всё тело мужчины болело, местами мышцы одеревенели. Но в целом он чувствовал себя довольно сносно для человека, который недавно пережил смерть.
  
  В остатках лохмотьев он отправился в путь через лес. Он понимал, что в таком виде лучше не появятся на людях, поскольку его могут принять за беглого раба. Любой патруль его задержит для выяснения.
  
  В первую очередь Хенг старался убраться как можно дальше от столицы. Затем ему нужны будут деньги. Поэтому он придерживался определенного направления.
  
  Как раздобыть денег Хенг знал. В империи Хань распространены круглые медные монеты с квадратным отверстием по центру. Эти монеты называют учжу (пять чжу) и весят три целых две десятых грамма. Их обычно носят на шее, продевая через центр монет верёвку.
  
  Чеканить монеты имеет право лишь министерство финансов, но так было не всегда. Раньше задолго до рождения Хенга чеканить монеты могли и центральное правительство, и военачальники. Зачастую монеты военачальников были хуже по качеству и меньшего веса, из-за этого император У-ди запретил частную чеканку монет.
  
  Сами монеты с того времени внешне не претерпели особых изменений. У ханьцев до сих пор в ходу монеты, выпущенные при императоре У-ди.
  
  Хенг мог бы сказать, что по случайности ему известно о тайнике с оттисками для чеканки учжу одного из военачальников, но случайностью тут и не пахло. Подвизавшись в дворцовых интригах, он многое знал об аристократии. Лет пять назад он участвовал в подавлении заговора одного из аристократов, который был потомком одного из военачальников при императоре У-ди. Во время операции Хенг прихватил кое-какие ценности, среди которых оказалась припрятанная заготовка для чеканки монет семидесятилетней давности. Светить такой вещью было опасно, поскольку за подделку денег наказание суровое, поэтому Хенг припрятал оттиск, медь и инструменты в одном из схронов в паре дней пешего пути от столицы. Он намеревался после выхода в отставку втайне заняться обогащением, но не сложилось.
  
  Четверо суток он двигался преимущественно лесами от Чанъань (столицы) в сторону небольшого южного городка У, который находится на берегу реки Янцзы. Так долго в пути он пробыл из-за того, что приходилось передвигаться по пересеченной местности и искать пропитание.
  
  Вскоре он нашел знакомый овраг и захоронку.
  
  Следующую неделю Хенг первую половину дня был занят поисками пропитания. Всё остальное время он посвящал чеканке монет. Для этого ему не пришлось строить горн или плавить медь. Клише для чеканки и медь были позаимствованы в одном и том же месте. Аристократ явно собирался заняться чеканкой монет, поэтому медь была уже заготовлена полуфабрикатом в виде прутков.
  
  Простейшая чеканка монет не подразумевает каких-то особых навыков - с ней справится любой человек, руки которого растут из плеч, а не из другого места. От медного прутка зубилом отрубается кусочек. Он кладётся на наковальню в пресс-форму, сверху накрывается второй половиной пресс-формы и по её центру наносится удар кувалдой.
  
  С помощью формы для чеканки, кувалды и какой-то японской матери Хенг придавал заготовкам вид учжу. Учитывая примитивный способ чеканки и условия, в которых она производилась, немудрено, что качество денег было отвратительным. Именно таким же оно было у военачальников прошлого по тем же причинам. Такие учжу имеют меньшую ценность, тем не менее, их повсюду в империи Хань принимают к оплате.
  
  Когда бывший сотник двинулся в У, он выглядел измождённым, но довольным. Питание подножным кормом и тяжёлый физический труд сильно вымотали мужчину. У него на шее висела связка с парой десятков учжу. Сумма небольшая, более свойственная бедному крестьянину или бродяге, как и оборванный вид Хенга. Основное богатство - тысяча монет - скрывалось под лохмотьями. Монеты были нанизаны на самодельную верёвку и обмотаны вокруг пояса. Это всё, на что хватило небольшого запаса меди. Хенг не ожидал, что ему придётся заниматься чеканкой монет в глухом овраге. Он просто прятал то, что изъял у аристократа.
  
  Наконец, он выбрался на тракт и свернул в первую попавшуюся деревню. Деревенские жители смотрели на него с опаской, но стоило продемонстрировать монеты на шее, как у крестьян прорезалась доброжелательность.
  
  Из деревни он вышел в простом крестьянском халате серого цвета, с мешочком риса и рисовой лепёшкой. На ногах у него были надеты потрёпанные чёрные туфли из конопляной ткани с квадратными носами и с деревянной подошвой. Это мужская обувь. Женщины носят туфли с острыми носами.
  
  Но главными богатствами Хенг считал лист бумаги, маленький глиняный пузырек с чернилами и небольшой бронзовый нож, которые сумел купить у старосты.
  
  Он вновь скрылся в лесу и занялся очередным преступлением, за которое могут четвертовать и срубить голову - подделкой документов.
  
  За время службы он столько раз пользовался государственной печатью, что знал наизусть её рисунок до миллиметра.
  
  Найдя подходящую древесину, Хенг приступил к вырезанию печати. Дело было крайне кропотливым и без навыков резьбы по дереву нереализуемым. Но Чжао в детстве увлекался резьбой по дереву, делая игрушки для младших братьев и сестёр. Руки быстро вспомнили навык и принялись двигаться в хорошем ритме.
  
  Лишь ближе к вечеру он с радостью в сердце поставил печать на заполненном документе. Десять раз прочитав текст и ещё больше раз осмотрев оттиск печати, он не нашёл к чему придраться. Подорожная на имя Ли Чана имела вполне официальный вид, таких за время службы Хенг выписал тысячи. Даже он сам во время службы не нашёл бы к чему придраться и ни за что не подумал бы, что обычный с виду крестьянин или рабочий-бедняк, каким он сейчас выглядит, сумел бы так ловко подделать официальный документ.
  
  ***
  
  Копыта цокали по улице, ведущей к пристани. Крестьяне поспешно разбегались, завидев грозного всадника на вороном жеребце. К седлу коня были прикреплены мешки, копьё и арбалет с колчаном болтов. На поясе воина в красном кожаном нагруднике с наплечниками висел короткий меч.
  
  Если бы Хань покупал всё это, ему бы не хватило денег. Хорошее оружие стоит очень дорого. Да и не продал бы никто крестьянину оружие и тем более солдатскую броню. Поэтому он поступил проще и до крайности нагло - из засады напал на отряд из четверых патрульных военных, среди которых был конный десятник. Это были обычные призванные солдаты из крестьян. Десятник наверняка получил своё звание не за выучку, а за знание грамоты. По сравнению с опытным элитным воином эти увальни были никем. А уж если воин заранее подготовил поле битвы...
  
  Хань не имел такого недостатка, как излишнее благородство. Всё же он сам выходец из крестьян, целый сотник императорской гвардии и дитя своего времени. Даже память из жизни Японии будущего не сильно изменила его мировоззрение, скорее, лишь смягчила характер. Поэтому он быстро расстрелял военных из самодельных самострелов в спину, после чего избавился от тел и прихватил их имущество.
  
  Империя большая, когда ещё слухи о пропавших солдатах дойдут до дальних провинций.
  
  Сделав себе новые документы, Хенг под видом десятника, который следует в Нижний У по важному поручению, отправился в путь.
  
  Единственное, о чём он жалел, о том, что не сумел прихватить с собой оружие солдат. Десятник с тремя копьями выглядел бы подозрительно. Зато ничто не помешало ему забрать трофейные припасы и деньги.
  
  Нижний У расположен в низовье реки Янцзы в месте её впадения в море. В этом городе расположился огромный порт, откуда отплывают торговые корабли в соседние страны.
  
  Хенг вольготно с важным видом приближался к порту.
  
  - Ого! Неужели это Чжао Хенг?
  
  Хенг обомлел. Обернувшись, он обнаружил сотника в красной, разукрашенной золотым лаком броне. Он сидел в седле коня. Неподалеку от него в проулке стояли вытянутые в струнку дежурные десять солдат, патрулирующих припортовую территорию.
  
  Случилось то, чего Хенг больше всего опасался. У него по спине пробежал табун мурашек. Лицо сотника было до боли знакомым. Такая встреча - это одно из худших, что могло случиться, ведь поддельные бумаги себе Хенг выписал на имя Ли Чана.
  
  - Дружище Сюин, - расплылся в притворной улыбке он. - Давно не виделись.
  - Плохи твои дела, Хенг, - ехидно зубоскалил Сюин. - С каких это пор ты из сотников гвардии опустился до рядового десятника?
  - Недавно, друг Сюин, - грустно опустил подбородок Хенг. - Благодаря наветам завистников я попал в опалу императора, да осветится его лик. Солнцеликий понизил меня в звании и отправил подальше с глаз своих, выдав длительную посольскую миссию к варварам. Как видишь, теперь я десятник.
  - До меня доходили слухи, будто тебя бросили в темницу.
  - Было дело, - изображая равнодушие, ответил Хенг.
  - Хенг, ты знаешь правила, - продолжал зубоскалить сотник, - я должен посмотреть твои бумаги.
  
  Мурашки, бегающие по спине Хенга, стали размером с носорога. Он пытался придумать, как выкрутиться.
  
  - К чему эти формальности, друг Сюин? Ты же меня прекрасно знаешь. Лучше давай пойдём в лучший трактир, я угощу тебя крепким вином и жареной свининой. А формальности уладим завтра.
  
  Крепкое вино Хизеши назвал бы рисовым самогоном. До перерождения он и не подозревал о том, что в древнем Китае умели делать крепкие алкогольные напитки. Он полагал, что перегонный куб изобрели в средневековье. Но нет. В империи Хань такое устройство было известно. Более того, самогон, или на местный манер крепкое вино, считался элитным напитком для богачей. Император У-ди ввёл на крепкий алкоголь налог в размере одной уджу за сто миллилитров. Из-за этого литр крепкого вина в трактире стоит целых двадцать уджу. Обычный крестьянин или даже солдат не может себе позволить такие траты. Даже сотнику такие расходы окажутся накладны. Оттого немудрено, что на лице Сюина отобразилась внутренняя борьба.
  
  Плох тот солдат, который не мечтает стать тысячником. Ещё хуже тот воин, который не любит халявы, особенно, халявной выпивки. Если не пьёт, значит, шпион, или враг.
  
  Сюин ещё во время совместной службы на границе завидовал положению Хенга. Теперь же, увидев его рядовым десятником, он хотел над ним поиздеваться. У него и мысли не возникло, что с документами Хенга может быть что-то не в порядке. Просто хотел потрепать ему нервы. Когда на чаше весов оказалась халявная элитная выпивка с дорогой жареной свининой, а на другой издевательства над бывшим сотником, он недолго размышлял.
  
  "Ну, поиздеваюсь я, получу немного удовольствия, - думал он. - И что дальше? Хенг обидится, я немного повеселюсь и останусь трезвым. А тут можно и пожрать мяса, и выпить крепкого вина, и немного поиронизировать над бывшим гвардейским сотником..."
  
  - Твоими устами, да мёд пить, - широко улыбнулся Сюин. - Друг Хенг, пожалуй, я приму твоё предложение. Ты впервые у нас в Нижнем У?
  - Угадал, друг Сюин.
  - Тогда позволь, я покажу тебе хороший трактир. А вы, - обернулся он к солдатам, - продолжайте патрулирование.
  
  Трактир оказался весьма приличным, наверняка, самым дорогим в городе. Гостей обслуживала молодая симпатичная рабыня.
  
  Глядя на крепкую приземистую фигуру сотника и его прохиндейское лицо, Хенг понял, что самогона понадобится много.
  
  Сюин, совершенно не стесняясь, стал заказывать самые дорогие блюда. Вскоре на столе появился запотевший холодный глиняный кувшин с гранатовым соком, жареная свинина на шпажках, тонкостенный фарфоровый кувшин с литром рисового самогона, фарфоровые чашки и блюдо со сладкими фруктами: персики, гранаты и ягоды личжи{?}[плод размером с небольшую сливу, покрытый твердой тонкой пупырчато-красной оболочкой, под которой скрывается упругая полупрозрачная мякоть с кисловато-сладким вкусом и ароматом розовых лепестков. Личжи широко употребляется в китайской традиционной медицине.].
  
  При виде ягод Хенга бросило в холодный пот. Он помнил недавнюю историю о том, как император пожелал свежих ягод личжи. Гонец загнал двух лошадей, чтобы доставить эти ягоды Светлоликому. Лошадей, которые стоят безумно дорого. Конечно, Нижний У южный город, ягоды раздобыть тут гораздо проще, но всё равно их цена раз в пять выше кувшина с вином. Хенг прикинул в уме, что весь ужин потянет минимум на двести учжу. Годовой подушный налог обычного человека составляет сто двадцать учжу, а купца двести сорок. Это весьма приличная сумма. Бедный крестьянин на эти деньги может жить полгода.
  
  С другой стороны, деньги не важнее жизни. Хенг был уверен, что без головы он не оживёт. На это намекали древние фильмы про бессмертных, просмотренные в бытность японцем. Поэтому, скрепя сердце, он выдавил из себя дружескую улыбку.
  
  - А ты не мелочишься, Сюин.
  - Ты же угощаешь, - радостно оскалился сотник. - Уверен, что за время службы при дворце ты успел накопить приличное состояние.
  
  Слова сотника пришлись Хенгу пенопластом по стеклу. Денег он и в самом деле накопил много, купил обширные земли и три сотни рабов-крестьян. Но недавно лишился всего нажитого честными грабежами и взятками, не считая солидного оклада. Как бы ни было сильно желание вернуть хотя бы часть состояния, Хенг здраво сопоставил риски и даже не дёрнулся в сторону своей недвижимости.
  
  ***
  
  Громкий цокот копыт распугивал пешеходов. Доскакав до причала, взмыленный десятник соскочил с коня и взбежал по трапу на борт однопалубной шестнадцативесельной галеры (по восемь весел с каждой стороны). Галера сзади имела прямоугольную надстройку и для жителя будущего выглядела непривычно. Никаких плавных обводов, она была угловатой и не имела парусов.
  
  Матросы в чёрных штанах и синих рубахах, готовящиеся к отплытию, засмотрелись на богатыря в красном кожаном нагруднике. Пузатый, но при этом крепкий шкипер с козлиной чёрной бородкой протестующе воскликнул, заметив на борту десятника:
  
  - Эй! Мы договорились с сотником. Проваливай, иначе я пожалуюсь господину Сюиню!
  - Отчаливай! - грозно прорычал здоровяк, суя под нос шкиперу меч, с клинка которого на палубу упали красные капли.
  - Э-э-э... - шкипер испугался и попытался придумать отмазку, чтобы спровадить солдата с корабля. - Мы плывём в Чжи!
  - Так и плывите в Чжи! - пригрозил мечом богатырь.
  - Но, господин... - шкипер норовил спровадить солдата, он проследил за его взглядом, и обнаружил погоню. К причалу приближались солдаты-лучники. Тут-то он сообразил, что десятник скрывается от своих сослуживцев, видимо, совершив какое-то преступление. Он нагло ухмыльнулся. - А господину есть, чем заплатить?
  - Тысяча учжу! - прорычал воин. - Либо сталь в брюхо! Выбирай, что тебе больше нравится. Но если немедля не отчалишь, то я сам сделаю выбор!
  
  То, как десятник качнул клинком вблизи от шеи шкипера, дало понять морскому волку, что тот не шутит. Шкипер считал, что он неплохо разбирается в людях. Одного взора на мрачное, полное решимости лицо воина намекало на то, что лучше не торговаться.
  
  - Учжу меня устроят, - стараясь не демонстрировать страха, сказал он. - Эй, - окликнул он крепких матросов, - быстро убрать трап! Отдать швартовы и налечь на весла!
  
  Без лишних слов шкипер оттолкнул галеру багром от берега. Весла опустились, заработали гребцы. Галера всё шустрее скользила по морским волнам.
  
  На берегу лучники, выкрикивая угрозы, начали натягивать луки.
  
  - Быстрее гребите, дети порочной любви! - гаркнул на матросов-гребцов шкипер.
  
  Рулевой на корме с натугой ворочал рулевой балкой.
  
  Шкипер считал, что проблем с законом у него не будет. Местный сотник прикормлен. В крайнем случае он скажет ему, что не мог противиться воле десятника, который тем более грозил убийством. Тысяча уджу - большая сумма, даже если её честно разделить с экипажем. Честно - значит половина ему, а половина матросам. Довольно солидный заработок всего за один рейс.
  
  Отлив помог галере быстро удалиться от берега. Лучники хоть и сделали по паре выстрелов, но быстро поняли бесперспективность этого занятия. Их луки не добивали до шустрой небольшой галеры.
  
  Хенг с облегчением вздохнул.
  
  Поняв, что всё в порядке, шкипер направился к неожиданному пассажиру.
  
  - Раз уж ты плывешь с нами, то неплохо было бы познакомиться. Я Чжиган, шкипер из порта Фаньюй. Держу путь в Чжи, где собираюсь поменять сладкие фрукты и крепкое вино на шёлк, мечи и фарфор, которые повезу к варварам в государство Сатавахана.
  - Я Ли Чан, десятник нашей доблестной армии.
  - Это не моё дело, но раз ты десятник, то почему же тебя преследовали солдаты?
  - Это действительно не твоё дело, но я расскажу, - Хенг настроился с вдохновением вешать лапшу на уши. - Я выполняю важное поручение Светлоликого! Он отправил меня с посольством к варварам, так что нам как раз по пути. Но среди аристократов нашлись люди, которые, пользуясь своим положением, хотели воспрепятствовать моей миссии. Дворцовые интриги, они такие, Чжиган! Лучше держаться от них подальше.
  
  Чжиган не считал себя глупым. Сразу он не поверил словам десятника. Хотя его форма, оружие и вид, с каким он держался... Шкиперу казалось, будто перед ним не десятник, а целый тысячник или важный чиновник, привыкший повелевать. Так что сразу такое объяснение он не отверг.
  
  Тут Хенг пустил в дело козыри. Он достал из мешочка на поясе свиток и протянул его шкиперу. Чжиган прочитал бумагу. После этого все его сомнения были развеяны. У него не имелось поводов не верить официального вида документу с печатью военачальника имперской гвардии, должность которого по положению стоит выше обычной армии. По бумаге выходило, что десятник Ли Чан и в самом деле выполняет важное поручение с посольской миссией от военачальника, который подчиняется напрямую императору.
  
  А уж когда из другого мешочка Хенг извлёк пять связок учжу, аж пятьсот монет, и в кошеле явно ещё осталось не меньше, настроение шкипера и вовсе поползло в гору. На оплату после предъявления документа он уже и не надеялся.
  
  - Господин десятник, - залебезил Чжиган, - вас довезти только до Чжи?
  - За тысячу монет? - изумлённо приподнял брови Хенг. - Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь, за мецената?! Остальные пятьсот учжу получишь по прибытии в Сатавахану.
  - Хорошо, господин Ли, - вежливо поклонился шкипер.
  
  Это не совсем то, на что он рассчитывал, но тоже неплохо. Даже за вычетом расходов на кормёжку пассажира прибыль обещала быть неплохой.
  
  Хенг скинул с себя нагрудник и наплечники, подложил доспех под голову и нагло развалился на крыше надстройки трюма. Он бы с радостью спрятался от палящего солнца в самом трюме, но тот был полон. Лежать же в проходе ему не приглянулось.
  
  Волны покачивали галеру, а Хенг припомнил, как всё пошло по одному месту.
  
  Заговаривание зубов сотнику началось замечательно. Он начал спаивать Сюиня, но... Жизнь, как обычно, преподнесла сюрприз. К сотнику с важными бумагами прямо в трактир прибыл посланец. Хенг не особо удивился и не насторожился. Дело-то привычное, и ему, бывало, схожим образом приносили документы домой или в увеселительное заведение. Но... Среди бумаг была ориентировка на беглого тысячника Чжао Хенга.
  
  Всё же Хенг не был лишён любопытства и краем глаза поглядывал на текст. В лице они вместе с Сюинем изменились одновременно. Сотник поднял на Хенга изумлённый взор и схватился за меч, а Хенг зловеще свёл вместе брови.
  
  Стоило Сюиню начать вынимать меч, как Хенг не стал медлить. Он рванул свой меч и заколол ретивого служаку. Посыльный рванул за стражей, а Чжао подался в бега. Вот такая немудрённая история. Правда, Хенг успел прихватить с трупа сотника кошель и ориентировку на себя, чтобы запутать следы. Это должно было ему помочь выиграть немного времени. По крайней мере, солдаты будут охотиться за неизвестным десятником - убийцей командира и грабителем, а не за опальным сотником, который привлёк недоброе внимание Светлоликого. Обычного убийцу будут искать менее рьяно.
   Комментарий к Часть 2
   *Личжи - плод размером с небольшую сливу, покрытый твердой тонкой пупырчато-красной оболочкой, под которой скрывается упругая полупрозрачная мякоть с кисловато-сладким вкусом и ароматом розовых лепестков. Личжи широко употребляется в китайской традиционной медицине.
  
  ========== Часть 3 ==========
  
  - Ли, ты есть будешь?
  
  Голос шкипера разбудил Хенга. Спросонья он не сразу сообразил, что обращаются к нему.
  
  - Есть? Буду!
  - Держи.
  
  Взяв из рук шкипера свою порцию, которую тот достал из белого холщового мешка, Хенг не спешил привередливо корчить лицо. Во дворце он питался хорошо, даже отлично, в прошлой жизни и вовсе пища была великолепной, но в этой жизни ему приходилось и голодать, и есть всякое. Что летает, что ползает - всё съедобно для бывшего ханьского крестьянина.
  
  Развернув тряпицы, он выложил еду на глиняную миску и вернул тряпицы мореплавателю. Всё оказалось не так плохо, как можно было подумать. Из истории прошлой жизни он знал о том, что европейские моряки питались крайне скудно и отвратительно. Варёный рис, который тут же был полит соевым соусом из предложенного шкипером кувшинчика, горсть орехов в меду, твёрдые пресные рисовые лепешки, немного фиников, кусочек тофу и полоска вяленого мяса. Сразу видно, что ханьские моряки не голодают.
  
  Хенг обратил внимание на то, что остальные получили такие же порции аналогичной еды. То есть его не обделили и никак не выделили.
  
  Чжиган залез на помост рядом с Хенгом и достал себе такую же порцию. Во время еды оба молчали. Но после трапезы, запив её водой, шкипер не сдержал интереса:
  
  - Ли, ты не боишься преследования недругами? Я слышал, что дворцовые интриги - это серьёзно.
  - Слава бюрократии - нет, не боюсь! Сухопутные и морские военные силы всегда были слегка на ножах. Без бумажки за мной никто не отрядит погоню. Пока солдаты подадут прошение командиру, пока он договорится с флотскими, там и вечер наступит. Ночью никто не станет высылать корабль. А утром... Разве он нас догонит?
  - Ну... - шкипер задумался. - Если это будет сорокавесельная галера, то к прибытию в порт, может, и нагонит нас.
  - А может и не будет галеры, - прищурился Хенг. - Солдатам проще послать гонца в Чжи. Но гонец не станет загонять лошадь... Я не император, чтобы ради меня лошадей загонять. Мы по морю прибудем в Чжи раньше. Вот скажи, Чжиган, сколько времени вам понадобится на разгрузку, торговлю и погрузку?
  - За день управимся.
  
  Хенг прикинул скорости передвижения курьера и галеры. Выходило, что этот день у него есть. В крайнем случае, можно попробовать пересесть на другой корабль.
  
  Плаванье продолжалось пять суток. Моряки старались не отплывать далеко от берега. Земля всегда оставалась в пределах видимости, пусть и вдалеке.
  
  У Хенга было время просчитать ситуацию. Выходило, что если за ним в погоню пустили обычную галеру, то она нагонит его на следующий день после прибытия в порт. Если же в Чжи выслали конного курьера, то он прибудет на место лишь через четыре-пять дней. Последний вариант был более предпочтительным, поскольку к моменту прибытия курьера его уже несколько дней в городе не будет. Но оставалась ещё ориентировка с описанием его внешности.
  
  За время плавания Хенг поработал над маскировкой - выкупил у шкипера одежду моряка. Распознать бывшего сотника по описанию вряд ли смогли бы, а вот наткнутся на знакомого, как показала практика, вполне возможно. Хотя с его ростом и цветом глаз могут и узнать даже по ориентировке.
  
  Стоило галере отдать швартовы, как Хенг подхватил холщовый мешок с броней и оружием. Перемахнув через борт, он выскочил на пирс.
  
  - Ли, ты куда?
  
  Обернувшись к шкиперу, Хенг одарил его хмурым взором.
  
  - Прошвырнусь по городу.
  - Мы отплываем завтра утром, не опаздывай.
  
  Кивнув, Хенг побрёл по деревянному настилу пирса. На самом деле он не собирался возвращаться на эту галеру. Рисковать нарваться на погоню не значилось в его планах.
  
  Для жителя будущего старинный порт показался бы отвратительным: запахи тухлой рыбы, громкие голоса матросов, грузчиков и купцов. Тут жизнь кипела. Люди торговали, не отходя от берега.
  
  Хенг вдалеке приметил крупную сорокавесельную галеру с квадратным парусом, представляющим собой множество секций из дощечек, между которых крепились отрезки белой ткани. Это традиционный ханьский парус - стоит очень дорого, оттого его можно встретить лишь на судах богатых купцов и на военных кораблях.
  
  Бывший сотник нагло зашёл на борт галеры. Путь ему перегородил широченный шкипер с огромным пузом и мощной мускулатурой, при этом он был на голову ниже богатыря.
  
  Положив руку на палку, которая висела у него на поясе, он грозно посмотрел на незваного гостя.
  
  - Кто такой? Что ты тут делаешь? А ну пошёл вон, пока я не задал тебе палок!
  
  На галере стоял неприятный запах немытых потных тел, который исходил от рабов, прикованных к вёслам. Рабы были молодыми мужчинами с чрезмерно развитой мускулатурой. Они сидели и лежали прямо на лавках.
  
  - Заткни пасть, брехливый пёс! - рявкнул Хенг. - Позови владельца корабля, у меня к нему важное дело.
  
  Тяжёлый взгляд сотника и тон привыкшего повелевать человека не обещал ничего хорошего. Шкипер счёл за лучшее позвать купца.
  
  Владелец корабля, выбравшийся из просторного трюма, выглядел недовольным. В отличие от шкипера, он был худым. Дорогой шелковый наряд красного цвета, расшитый золотыми узорами, говорил о состоятельности торговца.
  
  - Кто такой? Что надо? - торговец не церемонился и был груб.
  - Я посланник Светлоликого. Куда плывешь?
  
  Хенг протянул купцу бумагу, которую уже демонстрировал Чжихану. Владелец корабля внимательно прочитал документ, лишь после этого подобрел и заулыбался.
  
  - Господин Чан, я плыву к варварам в царство Сатавахана.
  - Пятьсот уджу за то, что я плыву с вами.
  - Простите, господин Чан, но я не планировал брать пассажиров.
  - Ты смеешь перечить воле Светлоликого?!
  
  Грозно сдвинутые брови на лице Хенга ничуть не смутили купца, а вот изъятый из мешка меч и увиденный внутри нагрудник десятника заставили торговца взбледнуть.
  
  - Нет-нет, что вы, господин Чан. Конечно же, я буду рад, если учёный муж составит мне компанию в пути. Будет с кем обсудит учение Конфуция. Я только распоряжусь купить дополнительных припасов, и мы сразу же отчалим.
  - Вот и славно.
  
  Хенг вложил меч в ножны и закинул его обратно в мешок. Оттуда же он извлёк две связки уджу, которые кинул торговцу.
  
  Купец поймал монеты, но при виде них скривился.
  
  - Старые монеты военачальников, - недовольно пробурчал он. - С вами сплошь убытки, господин Чан...
  - Этого должно с лихвой хватить на припасы туда и обратно, так что не надо бурчать, - ухмыльнулся Хенг. - Ты в накладе не останешься.
  - Меня зовут Шэнли Ван, пройдёмте за мной, дорогой гость.
  - Можешь звать меня просто Ли.
  - Тогда и ты зови меня Шэнли. У меня есть отличное вино...
  
  ***
  
  Хенг очнулся с сильной головной болью. Ноги и руки налились непривычной тяжестью. При движении раздался звон цепи.
  
  Продрав глаза, Хенг с изумлением обнаружил себя прикованным к скамье. На руках и ногах кандалы, соединённые между собой цепью. Эта цепь была соединена с другой цепью, горизонтально натянутой вдоль половой балки. Длина цепей достаточная, чтобы лечь. Та из них, которая прикована к кандалам, может скользить по горизонтальной цепи, позволяя перемещаться до борта, чтобы справить нужду.
  
  Рядом на лавке дремал парень лет шестнадцати с огромной мускулатурой. От него разило спертым ядрёным потом и застарелой вонючей жировой грязью давно не мытого человека. Спереди и сзади рабы гребли, а в каждом ряду через одного дремали.
  
  - Попил вина, называется, - тихо пробормотал он.
  
  Раздался звук грузных шагов. В проходе слева от Хенга появился ухмыляющийся шкипер, в правой руке он держал дубинку, которой тут же ударил бывшего сотника по спине.
  
  Боль прострелила спину Хенга. На него накатила ярость. Он вскочил и попытался ударить в ответ, но вместо этого получил серию ударов палкой. Шкипер от души избивал пленника, а Хенг не мог ничего поделать - он не мог дотянуться до обидчика из-за цепей, длины которых не хватало. Единственное, что он мог, сгруппироваться и уводить в сторону самые опасные удары. Лишь когда он избитый и обессиленный рухнул на скамью, шкипер прекратил избиение.
  
  - Пёс, ты хоть понимаешь, на кого поднял руку?! - зло прошипел Хенг.
  - На раба! - лицо шкипера перекосила кривая ухмылка.
  - Пленить имперского посланника...
  
  Шкипер громко рассмеялся над словами Хенга. Сосед-раб Чжао, черноволосый кочевник с большим горбатым носом, проснулся, но продолжил лежать. Он лишь с опаской косился на надсмотрщика.
  
  - Раб, - продолжил шкипер, - ты надеялся нас провести?! Ха-ха-ха! Глупец! Мы опоили тебя и осмотрели вещи.
  
  Рука шкипера нырнула в карман. Он извлёк небольшую деревяшку, в которой Чжоу опознал свою поддельную печать.
  
  - Вижу, что ты узнал свою вещь, мошенник, - оскалился шкипер. - Занимательная вещица... За подделку печати сотника тебя ждёт четвертование. А ещё мы проверили твои монеты... Они будто отчеканены вчера, а не семьдесят лет назад...
  
  Это "будто" было сказано с изрядной долей сарказма. Оно и понятно. Если вещи Хенга обыскали, то не могли не найти лекала для чеканки учжу.
  
  Глядя на кислое лицо Хенга, шкипер вновь разразился громовым хохотом на всю галеру.
  
  - Да-да, мы поняли, что ты не только мошенник, но и фальшивомонетчик. Как минимум, на два четвертования в благословенной империи ты заработал! Так что, раб, благодари духов за то, что мы всего лишь посадили тебя на весла, а не сдали властям.
  - Надеюсь, ты вскоре сам передашь мою искреннюю благодарность духам при личной встрече, - зло посмотрел на надсмотрщика Хенг, за что получил ещё один удар палкой.
  
  Хенг продолжал сверлить гневным взором довольного шкипера, мысленно желая ему всякого нехорошего, мягко говоря.
  
  Шкипер, насладившись моментом, продолжил расхаживать среди рабов.
  
  Хизеши наверняка впал бы в ступор и в итоге смирился бы с незавидной участью, как и большинство рабов. В море не существует ни полиции, ни прогрессивного законодательства, ни Женевской конвенции. Есть лишь право сильного.
  
  Прежний Хенг готов был умереть, чем стать рабом. Конечно же, прихватив с собой как можно больше врагов.
  
  Новый же Хенг был другим. Он больше ценил жизнь, особенно свою. Он не смирился и затаился. Решил притвориться принявшим свою участь, но искать способы побега и мести.
  
  Вскоре наступила очередь смениться гребцам. Для Хенга начался новый виток ада. Тело болело после избиения, мужчина не умел грести, но это надсмотрщика не волновало. Стоило кому-нибудь допустить малейшую ошибку, как вскоре прилетал болезненный удар палкой. А поскольку одним веслом управляли двое, то и получали оба.
  
  - Чувствуй ритм, - на ломаном ханьском со злостью прошипел сосед. - Дыши в ритме. Двигайся как я. Смотри, учись. Иначе нас так и будут бить. А я не хочу быть битым!
  
  Хенг прислушался к соседу, стал приспосабливаться к ритму. Руки болели, мышцы гудели, кандалы, несмотря на тканевые подкладки, натирали, солнце истово палило израненную спину, напекало голову. И хотя верхняя половина тела изнывала от жары, ноги замерзали от воды, которая изредка выплескивалась через борт и оставалась в ногах. От холода ноги сводило судорогой. При этом приходилось ворочать тяжёлым веслом.
  
  Пытка, казалось, никогда не кончится. Когда же подул попутный ветер и матросы развернули парус, шкипер гаркнул:
  
  - Убрать вёсла!
  
  Рабы с радостью затянули весла и распласталась на скамьях.
  
  Рабов кормили и поили, но чем?! Вода была слегка подтухшей, хотя галера только вышла из порта. Еда: копчёная рыба и залитый водой разбухший сырой рис. Хоть количество пищи было приемлемым, но радости такое питание не приносило.
  
  Когда ветер сменился, раздался протяжный вздох десятков рабов. Вновь пришлось браться за весла.
  
  Вскоре Хенг натёр на ладонях кровавые мозоли. Кандалы натёрли предплечья и голени.
  
  Дальнейшее плавание было однообразным. Час гребёшь, час отдыхаешь, пока гребут другие. Если повезёт и подует попутный ветер, то отдыхают все рабы. Иногда матросы кормили и поили гребцов. Изредка кому-то прилетало палкой от шкипера. Чаще всего доставалось Хенгу. И не потому, что он не нравился надсмотрщику, а оттого, что Хенг поначалу допускал много ошибок. Но со временем количество ошибок падало. Боль - лучший учитель.
  
  Трое суток продолжалось плавание. За это время не выдалось ни единого шанса на побег. Это не останавливало Хенга от разработки плана. Он подмечал каждую мелочь в надежде, что она даст шанс на обретение свободы.
  
  Хенг заметил, что его регенерация стала намного лучше, чем до смерти. Он и до этого на здоровье не жаловался. На нём всё заживало, как на собаке. А сейчас он и вовсе исцелился за считанные часы. Но постоянные травмы и сильные физические нагрузки не давали ему почувствовать себя хотя бы приемлемо. Всё время хотелось есть. Боль стала его постоянным спутником, будто он и не покидал пыточной.
  
  Время тянулось подобно резине. Грести, грести и снова грести - вот, что оставалось Хенгу. И с каждым движением весла он всё больше ненавидел экипаж судна. Весь экипаж, начиная с купца и заканчивая матросами. Но больше всего он возненавидел шкипера-надсмотрщика.
  
  Единственными его собеседниками оставались рабы, которые в большинстве были сломлены. Да и собеседники из них так себе. Рабами были варвары, которые, за редким исключением, ханьского языка почти не знали.
  
  Кулхин, тот самый подросток, который соседствовал с Хенгом, среди рабов выделялся крепкой волей.
  
  - Кулхин, ты давно в рабстве? - спросил Хенг во время очередной беседы.
  - Пару лет, - он перешёл на шёпот: - Ты бы так сильно не дёргал цепями. Если шкипер заметит, то тебе несдобровать! Сбежать не получится, я пробовал.
  - А если выйдет? - совсем тихо спросил Хенг. - Ты со мной?
  - Да! Но это бесполезно.
  
  Месяц продолжалось плавание. Часто на ночь галера становилась в дрейф. Пару раз она подходила к берегу, чтобы набрать пресной воды.
  
  Хенг за это время изрядно окреп. Даже на скудной пище его и так могучая мускулатура стала ещё более мощной. Спина и живот бывшего сотника были испещрены шрамами от старых ран. От новых же ран не осталось и следа.
  
  Шторм налетел неожиданно. Грести пришлось всем рабам и много, чтобы добраться до тихой заводи. Устали не только рабы, но и матросы. Ветер шумел очень громко, за ним не было слышно криков рабов и матросов. Палуба скрипела, цепи звенели.
  
  Хенг счёл, что сейчас наилучший момент для побега. Рабы устало свалились спать. Матросы кинули якорь и от проливного ливня спрятались в трюме.
  
  Хенг просунул одно звено цепи, которая соединяла кандалы на руках и ногах, в другое звено, после чего стал с силой скручивать цепь. Он не обращал внимания на боль от кандалов, на потекшую из-под браслетов кровь, игнорировал жуткую усталость. От напряжения мышцы взбугрились. Он размеренно дышал, словно упорный спортсмен на тренировке в спортзале. На лбу и поверхности мышц взбухли жилы. Сталь заскрипела. Ещё немного, ещё чуть-чуть... после очередного особо сильного рывка цепь лопнула в районе щиколоток.
  
  Он медленно поднялся и, стараясь не греметь цепью, покрался по проходу. Цепь он намотал на руки.
  
  Некоторые рабы не спали, они заметили Хенга, но смотрели на него с сочувствием или безразличием, словно на мертвеца. Но был среди них один взор полный надежды. Кулхин молился духам предков, чтобы у его напарника получилось убить всех рабовладельцев.
  
  Ещё немного, и он бы достиг надстройки трюма, но внезапно дверь распахнулась. Сквозь пелену дождя в темноте можно было лишь различить контуры фигуры. По объёмному животу Хенг опознал того, кого ненавидел от всего сердца.
  
  Шкипер прищурился, пытаясь понять, кто перед ним стоит. Хенг набросил на его шею цепь и рванул на себя. В движении он развернул шкипера к себе спиной и ногой захлопнул дверь. Он натянул цепь и уперся коленом в спину надсмотрщика. Шкипер захрипел от нехватки воздуха. Он пытался дотянуться пальцами до Хенга, пытался оттянуть цепь от шеи, но тщетно. Хенг продолжал душить врага.
  
  Шкипер сипел, теряя силы. Он долго сопротивлялся, но нехватка воздуха дала о себе знать. Он рухнул на колени, ещё громче захрипел и стал конвульсивно дёргаться. Хенг убрал цепь лишь в тот миг, когда полностью убедился в смерти шкипера.
  
  Быстрый обыск позволил обнаружить небольшой стальной нож и палку. Естественно, никаких ключей от кандалов предусмотрено не было, поскольку они были заклёпаны. Единственный способ их снять без вреда здоровью - срубить клёпки.
  
  В трюм Хенг спускаться не спешил. Там сейчас находятся семь матросов и купец. Жадный торговец экономил каждый уджу: минимально допустимый экипаж для галеры, дешёвая рабская сила. Бывший сотник надеялся, что это сыграет ему на руку. Вот только сражаться в замкнутом пространстве сразу с восемью противниками опасно даже для элитного воина.
  
  Хизеши в такой ситуации растерялся бы. Да он в любой ситуации растерялся бы. Он был совершенно не приспособлен для жизни. Вот если бы у него был интернет и компьютер... Но до их изобретения ещё как минимум пара тысячелетий. Зато Чжао был прекрасно приспособлен для современной жизни и заточен для сражений. Он дотащил труп шкипера до борта, раздел и выбросил за борт. После чего решил ждать, когда кто-нибудь появится на палубе.
  
  Рабы просыпались от криков "коллег". Они кричали:
  
  - Освободи нас!
  - Эй! Мы поможем!
  
  Но как бы Хенг их освободил? Опять рвать жилы, чтобы порвать одну цепь? Кроме трофейного ножа у него не было подходящих инструментов. Лучше сэкономить силы и попробовать справиться самому, чем потратить много времени и сил впустую и упустить момент.
  
  Ждать пришлось относительно недолго, по прикидкам не более десяти минут. Матросы даже через шторм услышали крики разозлившихся на Хенга рабов.
  
  Дверь отворилась. На мокрую палубу под дождь выбрался один матрос, затем второй. Ни один из них не заметил прижавшегося к стене Хенга.
  
  Резкий рывок, и его нож вошёл в подбородок крайнего матроса. Второй обернулся, но не успел даже воскликнуть, как получил могучий удар кулаком с намотанной на него цепью. Удар пришёлся прямо в висок и сразу же наповал убил. На доски палубы рухнули уже мертвецы. Один удар - мертвый противник. Так учили гвардейцев Светлоликого. Хенг был хорошим учеником. Плохие давно полегли на поле боя.
  
  Добыча с моряков была не очень богатой: хлопковая одежда и плетёная обувь на деревянной подошве. Но туфли уже были на ногах Хенга - у шкипера они по качеству были лучше и даже подошли по размеру.
  
  Ещё два обнаженных тела с небольшим интервалом отправились за борт.
  
  Дальше всё пошло не по плану. Хотя и плана особого не было, скорее, ожидания, что моряки будут появляться по одному-два. Но нет. Что-то заподозрив после того, как трое не вернулись снаружи, на борт повалили все остальные матросы. Они были вооружены ножами и палками. Только они не учли, что у Хенга есть преимущество. Проход узкий, пройти в него можно только по одному, а матросы поднимались снизу вверх. Тот, кто наверху, зачастую находится в выигрышном положении.
  
  Первый моряк, оказавшись на палубе, получил сокрушительный удар в висок кулаком с намотанной на него цепью. Второй шедший через дверной проём был насажен на нож.
  
  Товарищ, поднимающийся по крутым ступеням позади, попытался дотянуться ножом до Хенга, но тщетно. Его уже там не было.
  
  Завладев ещё парой ножей, Хенг почувствовал себя более уверенно.
  
  Из трюма послышалась отборная ругань и крики.
  
  - Рабы бунтуют!
  - Рабы освободились!
  
  Из нутра корабля купец дрогнувшим голосом воскликнул:
  
  - Вперёд, дети собак! Все рабы не могли освободиться. Там их максимум пара. Быстрее подавите бунт!
  - Луки! Нам нужны луки!
  - Ну, так возьмите луки! - раздражённо рыкнул торговец.
  
  Освобождая проход, матрос стал затаскивать внутрь тело более неудачливого товарища, тело которого загородило проход на палубу. Дождь и тьма мешали обзору изнутри, но не снаружи. Свечи пусть и плохо, но освещали трюм, а на улице царила кромешная тьма, а как известно, человеческим глазам сложно приспособиться видеть что-то в темноте из освещённого места. Поэтому матрос, который тащил тело товарища, стал прекрасной мишенью - Хенг метнул в него один из ножей. Несмотря на отвратительную балансировку и на то, что нож не был предназначен для метания, он чётко вошёл в шею матроса. Тот с жуткими хрипами завалился внутрь.
  
  "Минус шесть, - подумал Хенг. - Осталось трое".
  
  Это число было более оптимистичным, чем девять. Со всей шайкой разом он бы не совладал, а вот с тремя, да имея пару ножей... Шансы на победу вырастали соразмерно с выбывающими противниками.
  
  Сквозь шум дождя он услышал звуки натягиваемой тетивы. Казалось, что в такой погоде невозможно услышать нечто подобное, но человеческие уши слышат многое, просто за громкими звуками очень сложно вычленить более тихие. Но тренированный воин способен распознать некоторые звуки, которые представляют опасность.
  
  Не давая матросам шансов, Хенг резким рывком приблизился к двери и прыгнул в проём. Ещё в полёте он метнул один из ножей, а, приземлившись на спружинившие ноги, он перехватил последний нож в правую руку.
  
  Хенг с удовлетворением отметил, что нож вошёл в плоть врага напротив сердца. Матрос рухнул на подкошенных ногах, заливая кровью пол.
  
  Оставшийся в живых моряк держал в руке бесполезный лук с наложенной на него стрелой. Он с ужасом взглянул на окровавленного Хенга.
  
  Моряк резко поднял лук и направил стрелу в сторону раба.
  
  Хенг прыгнул на моряка. Левой рукой он отвёл в сторону лук. Щелкнула тетива и стрела отправилась в короткий полет. Её наконечник воткнулся в стену. Матрос получил смертоносный удар ножом в подбородок.
  
  Радоваться было рано. Купец не первый день в море. Он хладнокровно ждал, когда противник окажется в неудобном положении. Он счёл этот момент отличным для нападения. Чёрной тенью он выскочил из правого бокового проёма каюты. В руках он держал меч Хенга.
  
  Сам же Хенг действительно был в невыгодном положении. Нож застрял. Тело матроса рухнуло, оставляя бывшему сотнику выбор: сковать себя, удерживая труп, либо же отпустить нож. Он выбрал последнее, только всеми силами толкнув мёртвого матроса в сторону купца.
  
  У торговца ушло мгновение, чтобы оттолкнуть в сторону летящего на него мертвеца. Этого хватило Хенгу, чтобы размотать цепь и послать её в голову противника.
  
  Купец ловко отбил цепь в сторону мечом. Это было плохо, поскольку по движениям было видно, что тот знает, с какой стороны держаться за меч.
  
  Ещё хуже то, что Хенг не успел отдернуть цепь на себя. Купец наступил на неё и махнул мечом, целясь в шею сотнику. Хенг быстро присел, пропуская над головой смертоносную сталь, после чего он обеими руками схватился за цепь и резко дернул её на себя. Торговец на миг потерял равновесие. Хенг не стал терять времени на вставание. В бою вооруженных мечом и цепью почти всегда победит первый. Держа место битвы под контролем, Хенг на подсознательном уровне отмечал разные мелочи. Сейчас в сидячем положении он мог дотянуться до рассыпанных по полу стрел, что он и проделал, правой рукой схватив стрелу.
  
  Купец хищно скалился, жертва казалась ему уже неопасной, меч в руке придавал ему уверенности. Сократив расстояние, он рубанул сверху вниз. Холодная сталь должна была разрубить голову Хенга напополам, но она со звоном столкнулась с левым браслетом кандалов, которым воин скользящим движением отвёл смертельный удар в сторону. И хотя смерть прошла мимо, но без ран не обошлось. Его левое предплечье получило серьёзную рану, мышцы оказались перерублены до кости, оттуда обильно лилась кровь.
  
  Миг лицо купца выражало хищную радость, но за следующее мгновение выражение сменилось на страх со смесью неверия. Его глаза испуганно выпучились. Медленно, будто двигаясь в замедленной съёмке, он поднёс руку к животу. Потрогав его, он поднял ладонь. Она была в крови.
  
  Опустив глаза вниз, торговец обнаружил стрелу, на которую его насадил воин, будто энтомолог бабочку.
  
  Хенг перехватил свой меч из ослабевшей руки купца. Занеся руку для удара острой сталью, он пафосно произнёс на неизвестном доселе языке:
  
  - Асталависта бейби!
  
  Голова купца полетела с плеч с застывшим на лице выражением ужаса и изумления.
  
  Пнув голову врага, Хенг устало опёрся спиной о стену.
  
  - Я же говорил, что вы сами будете общаться с духами предков... А вы не верили!
  
  ========== Часть 4 ==========
  
  После устранения экипажа галеры Хенг развил бурную деятельность. В первую очередь он оказал себе медицинскую помощь. Затем нашёл в каюте молоток и зубило, которые передал рабам. Те сами себя освободили. Как же этих инструментов не хватало до этого. Тогда можно было бы организовать массовое освобождение рабов и полноценный бунт, в котором шансы на победу были бы куда выше. Но ни один идиот не будет хранить столь ценные и опасные инструменты на палубе в пределах доступности рабов.
  
  Дальше было сложнее. Освобождённые рабы начали выяснять отношения, хотели бежать на берег. Тут Хенгу пришлось воспользоваться добрым словом и мечом, а в таком случае, как известно, люди воспринимают информацию намного лучше. Даже с одной рукой он ловко управлялся с мечом. Привыкший повелевать людьми сотник быстро установил на галере свою диктатуру. Где угрозами, где посулами части добычи и лучшей жизни в другой стране он уговорил бывших рабов продолжить путь в Индию.
  
  Единственная проблема заключалась в том, что никто из них не разбирался в судоходстве и не знал куда плыть. С последним Хенг разобрался. Он по памяти прошлой жизни воспроизвёл карту мира. Наиболее точно он помнил карту Японии и соседствующей Азии. Естественно, до идеальной точности там было далеко, но даже так карта была превосходной для этого времени. А плыть, держа в поле зрения берег, не так уж и сложно.
  
  Первую неделю было тяжело. Пока новый экипаж разобрался с рулём и парусами, галера преодолела едва триста километров. Зато потом теперь уже свободные люди сами с энтузиазмом садились на весла, когда не было попутного ветра. Средняя скорость держалась в районе шести-семи узлов. За световой день судно успевало преодолеть около ста двадцати - ста сорока километров.
  
  Ещё через три недели галера прибыла в крупнейший порт Сатаваханы под названием Вишакхапатнам.
  
  Там Хенгу удалось распродать весь товар и продать галеру. Деньги были поделены честно: половину забрал Хенг, а половину раздал экипажу. Правда, не все бывшие рабы были довольны таким дележом. Но после пары бузотёров, отправленных к духам предков, недовольных не осталось. Тем более, доля мертвецов была поделена между остальными.
  
  С Хенгом остались всего семеро человек. Точнее, хотели остаться многие бывшие рабы, но сотнику они были не нужны. Он выбрал лишь несломленных духом и успевших стать преданными ему людей, среди которых оказался мальчишка, с которым он сидел за одним веслом. Кулхин оказался самым преданным Хенгу, он его чуть ли не боготворил. Он сам был готов убить недовольных своим господином.
  
  Зря в империи Хань всех остальных считают варварами. Экономическая система Сатаваханы была хорошо организована и систематизирована. Сельское хозяйство, промышленность и торговля довольно развиты для этого времени.
  
  Как и во всех современных странах, сельское хозяйство было основным занятием большей части местного населения. Земля принадлежала как частным лицам, так и государству.
  
  Питание здешних людей не сильно отличалось от ханьского. На рынке продавали рис различных сортов, крупы, кунжут, шафран, бобовые, пшеницу, льняное семя, сахар и горчицу. Кроме того, имелся большой выбор овощей и фруктов.
  
  В городе-порту имелись различные ремесленники, такие как плотник, гончар, кузнец, парикмахер, канатщик, мойщик и прочие.
  
  В отличие от Поднебесной, где власть имела строгую вертикаль, а все рабочие либо были сами по себе, либо чьими-то крестьянами и рабами, тут в основе угла стояли гильдии. Они определяли правила работы и контролировали качество готового продукта и его цены, чтобы защитить как ремесленников, так и покупателей. Споры членов гильдии разрешаются через суд гильдии.
  
  Гильдии также выполняют функции банкиров, финансистов и попечителей. У каждой из гильдий есть особая категория купцов, выполняющих банковские функции. Местные зовут их четтис. Процентные ставки у них, конечно, высоковаты, от двенадцати до пятнадцати процентов годовых. Но это же практически банки!
  
  Всех спутников Хенга поразил порт. К нему шли хорошо спроектированные дороги, да и сам город прорезали качественные дороги. Архитектура на высоте. Красивые каменные храмы, подпираемые колоннами. Каменные дворцы богачей. Даже глиняные хижины бедняков располагались по строгому плану и не выглядели уродливо.
  
  Уджу тут были не в ходу, хотя их можно было по невыгодному курсу поменять у тех же четтис. Что Хенг и сделал. Помимо своих монет он недрогнувшей рукой отправил на обмен и трофейные уджу.
  
  Ещё одним отличием было то, что местные использовали свинцовые, серебряные и золотые монеты. Первые и вторые отвратительной чеканки, словно монеты ханьских военачальников. На круглых свинцовых деньгах изображён слон. Серебряная монета имела квадратную форму, на ней была изображена корова. Золотая монета большая и круглая, идеальной чеканки. Она имела самый большой номинал и была вся расписана какими-то надписями на санскрите, в котором Хенг полный ноль. Что уж говорить о степняках с северных границ Империи Хань.
  
  Индийцы неплохо владели математикой. Их монеты считать одно удовольствие. В одной серебряной десять свинцовых. В одной золотой десять серебряных. Итого золотой можно разменять на сотню свинцовых. А золотых у Хенга после продажи имущества купца было много. Но продал он не всё. Часть шелка и всё оружие он прихватил с собой.
  
  Трофейное оружие пошло на вооружение его семерых спутников: луки, ножи, дубинки и копья. Мечей, к сожалению, на галере не нашлось. Свой клинок он в счёт не брал. Да и не умели степняки пользоваться мечами. Зато луки, копья и ножи им как родные. Конечно, это не элитные ханьские гвардейцы, даже на солдат регулярной армии не тянут, но по меркам степи воинами они были неплохими. Если подучить, так и вовсе станут хорошими бойцами.
  
  Помимо их преданности в пользу выбора именно семи спутников сыграло роль количество оружия на галере. Его хватило всего на восьмерых. Сам Хенг тоже прибарахлился копьём, ножом, луком и дорогим кинжалом, найденным в каюте купца.
  
  Тащить же с собой бесполезный балласт с дурным нравом Хенг не собирался. Он был на девяносто процентов уверен, что бывшие рабы долго на свободе богатыми не проживут. Их либо ограбят, либо облапошат, либо они всё спустят на ерунду вроде дам лёгкого нрава, алкоголя и азартных игр. Но забирать или не отдавать честно заработные деньги он даже не думал, хотя мог. Эти люди помогли ему добраться до Индии, они достойны шанса на лучшую жизнь. Возможно, кому-то из семидесяти степняков повезёт обрести лучшую долю. К тому же, Хенг всегда старался держать своё слово. Он обещал награду, и выдал её. Не заплатить - крысиный поступок. Это как если бы работодатель не выплачивал зарплату рабочему, мотивируя это тем, что его сотрудник потратит деньги не туда. Не его дело, кто и как распорядится деньгами.
  
  Рана на руке Хенга, нанесённая мечом, зажила рекордно быстро. А вот шрам сходил долго. Спустя месяц плавания всё ещё оставалась узкая белая полоска, будто рана была нанесена лет десять назад.
  
  Найти в порту толмача, который знает ханьский, оказалось несложно. Нанять его на работу тоже дело пустяковое. Имея сопровождающего, который хорошо знает город и местный язык, гости с востока быстро сориентировались.
  
  На первое время они остановились в трактире. А уже на следующий день Хенг купил дом, который принадлежал разорившемуся купцу. Просторные двухэтажные каменные хоромы стоили, как половина галеры. Несмотря на удар по бюджету, денег у Хенга осталось прилично.
  
  Следующие полгода Чжао усиленно гонял своих людей по методикам боевых тренировок гвардейцев. Он обучал их владению мечом, копьём и секретному бою без оружия.
  
  В дом была нанята прислуга из местных.
  
  Все иноземцы в ускоренных темпах изучали местный язык, а Хенг ещё учил письменность. Для этого ему пришлось разориться на дорогие книги с сутрами.
  
  Читая сутры, он поражался распущенности местных нравов. Конечно, в бытность Хизеши он слышал о Камасутре и даже читал её, но в современном варианте будущего, из которого были убраны некоторые вещи. Например, для привлечения приглянувшейся невесты там рекомендовалось предложить девочке куклу или заманить её лепестками роз, после чего древний автор предлагал обесчестить её, не оставив родителям шанса на отказ. Вот только возраст невесты... Восемь лет! Именно такой пример приводился в книге. Даже для Хенга это стало шоком. У них невест раньше двенадцати замуж не выдают. Раньше девушка женщиной чисто физиологически стать не может.
  
  Для пополнения бюджета Хенг построил небольшую кузню, купил меди у кузнеца и научил Кулхина чеканке. Появившийся приличный запас уджу был обменян на местные монеты. Подделка денег ничуть не смущала сотника. Его пугало лишь наказание, если кто-то прознает об этом. Поэтому всё проводилось в строгой секретности от слуг и остальных подчинённых.
  
  В принципе, при экономии Хенгу хватило бы денег лет на десять приличной жизни в окружении охраны и слуг, но он считал, что так нельзя. Нужно зарабатывать деньги, даже если кажется, будто их много.
  
  Часто поддельные уджу лучше не продавать, иначе есть шанс раскрыться. Так что этот способ добычи средств оставался на крайний случай.
  
  Хенг принялся размышлять о способах заработка. Наилучшим вариантом являлись инвестиции. Единственный способ инвестиций этого времени - покупка земли, лучше всего с крестьянами.
  
  Был ещё вариант заняться торговлей, но он отбросил его.
  
  В итоге на девять десятых имеющихся средств была куплена деревня с прилегающей землёй и людьми. Всего несколько десятков гектаров и полсотни человек, ерунда по меркам брахманов, но даже так это открыло для Хенга вход в элиту местного общества касты вайшьи.
  
  Для увеличения прибыли нужно было повысить эффективность земледелия. Для этого Хенг ввёл ряд инноваций. Воспользовавшись деревенской кузницей и помощью кузнеца, он "изобрёл" тяжёлый плуг со стальным отвалом, не просто подрезающий, но и переворачивающий верхние пласты земли. Создал "инновационную" модель топора, более удобного для рубки деревьев. А ещё он начертил макет четырёхколесной телеги с поворотным дышлом. До этого повсеместно использовались двухколёсные телеги. А четырехколёсные могли ехать только прямо с учётом двух впряженных волов. Для поворота такой телеге требуется большой радиус и ровная поверхность. Обычную деревенскую телегу с меньшими передними колёсами и поворотным дышлом может тащить одна лошадь. Она крайне манёвренная, по сравнению с местными телегами. Эта телега даёт ускорение передвижения грузов с меньшими затратами.
  
  Там свинцовую монету сэкономил, тут другую, увеличил в два раза урожайность, ввёл систему треполья - на выходе приличное увеличение доходности. В итоге, деревушка на пятьдесят человек начала приносить доход, как деревня с сотней крестьян в три раза большими посевными площадями.
  
  Через год, когда было завершено строительство хозяйского дома, он продал дом в Вишакхапатнаме и на вырученные с продажи средства купил ещё одну ближайшую деревушку. Хенг вместе со слугами и стражей, в которую превратились бывшие рабы, переехал в сельский дом.
  
  ***
  
  В один мерзкий день сезона дождей, когда ливень лил стеной, в кабинет Хенга постучались. Но перед этим почувствовал нечто. Его словно что-то разом толкнуло изнутри, будто ударило разрядом тока.
  
  Его кабинет был оформлен в стиле конца девятнадцатого или начала двадцатого века: резная лакированная деревянная мебель, мягкий диванчик с тканевой обивкой, уютное мягкое кресло с подлокотниками и масляные светильники.
  
  - Войдите.
  - Господин, - склонилась симпатичная темнокожая служанка, её густые чёрные волосы были стянуты косынкой, а оранжевое сари не скрывало ладной фигуры. - Простите, что посмела побеспокоить вас. У ворот поместья стоит бродячий брахман. Он просит крова.
  
  Брахманы играют важную роль в этой стране. Они служат духовными наставниками в семьях большинства каст высшего или среднего статуса. Брахманы в большей мере, чем остальные варны, придерживаются занятий и профессий, которые предусматриваются их варной.
  
  Варна - это четыре касты местного общества. Брахманы - самая старшая варна, куда входят жрецы, учёные, подвижники. Кшатрии - вторая варна, состоящая из влиятельных воинов, из кшатриев обычно избирали царей. Вайшьи - земледельцы, ремесленники, торговцы. Шудры - слуги, наёмные рабочие.
  
  Убийство брахмана - одно из самых тягчайших преступлений.
  
  Конечно, бродячие брахманы, то есть жрецы-йоги, считаются самыми низшими из их касты. С ними побрезгует находиться рядом любой иной брахман. Их считают бездельниками все, даже ничтожные шудры. Тем не менее, совсем голодными они не остаются, всё же жрецы. А богов у местных много. Наиболее распространенной является вера в Будду, при этом никто не запрещает молиться другим индуским богам.
  
  За время жизни в Индии Хенг был наслышан о чудесах, которые творят жрецы. Всяким храмовым жрецам он ни на уджу не верил, а вот об удивительных способностях йогов даже при жизни Хизеши он многое слышал. Ему стало интересно посмотреть на настоящего йога.
  
  - Пригласи брахмана в дом, - сказал он. - Дай ему умыться и сухую одежду. Накройте стол и пригласите гостя к столу. Я хочу поговорить с ним.
  - Как прикажет господин.
  
  Служанка изрядно удивилась желанию Хенга, но не посмела высказать своего изумления. Чтобы вайшьи-земледелец, да ел за одним столом с бродячим жрецом... Это что-то из разряда невозможного. А вот желание видеть гостя чистым ей было понятно. С момента начала работы в этом доме она ещё удивлялась помешанности господина на чистоте. Он заставлял всех мыться минимум раз в день, перед каждым приёмом пищи мыть руки, а при входе в дом омывать ноги, и называл это гигиеной. Не дай боги появиться на глаза господину грязным и вонючим - наказания не избежать. Господин и сам придерживался этих правил. А ещё он заставлял кипятить питьевую воду и брать воду для питья лишь из колодца, а не как это делали все - из реки.
  
  Долго удивление у служанки не продержалось. В очередной раз она списала странности на иноземное происхождение господина. Несмотря на это, Кири приняла близко к сердцу рассказ хозяина о злых духах, которые живут в грязи и сырой воде. Эти духи, говорил он, вызывают у людей болезни. А также он ненавидел кровососущих насекомых. Поэтому заставлял кипятить своё постельное бельё и всех мужчин в поместье принуждал бриться налысо.
  
  Когда Хенг спустился в столовую в своём нарядном шёлковом костюме, брахман уже сидел за столом в чистой белой ткани, обернутой на манер жрецов вокруг плеч и талии, оставляя лишь голыми живот, спину, босые ноги ниже колен и руки от плеч.
  
  Брахман был темнокожим, черноволосым и изрядно худым. На вид ему можно было дать около пятидесяти лет, о чём говорили морщины на лице и лёгкая седина в волосах.
  
  - Здоровья вам, господин, - низко склонился бродячий жрец.
  - Приветствую, - обозначил кивок подбородком Хенг, продемонстрировав небывалое уважение к низшему из касты брахманов. - Прошу за стол, присаживайся, будь моим гостем.
  
  Стол был накрыт различными яствами: рис-карри, жареная птица, фрукты и овощной салат. От такого обилия глаза жреца разбежались. Было заметно, что он долго голодал, но при этом ел неспешно и понемногу.
  
  После еды наступило время беседы.
  
  - Как тебя зовут, движда (дважды рожденный, то есть прошедший посвящение и получивший священный шнур)?
  - Родители нарекли меня Махендра.
  - Махендра, я слышал, что йоги владеют мистическими техниками. Это так?
  - Ничего мистического, добрый господин. Йога-сутры, которые я практикую, позволяют человеку стать ближе к богу. Это цель жреца. Упражнения же лишь позволяют приблизить самадхи{?}[Самадхи - умиротворённое сверхсознательное состояние блаженного осознания своей истинной природы.].
  - Но йоги могут делать то, на что неспособны обычные люди?
  - После длительных упражнений и медитаций, господин, йог открывает в себе сиддхи{?}[Сиддхи - сверхъестественные силы, возможности, развитые благодаря духовным практикам; способность творить чудеса.]. Я овладел парачиттаджняна{?}[Телепатия, способность слышать мысли людей и животных], оттого вижу ваше желание раскрыть в себе сиддхи.
  - Парачиттаджняна?! - нахмурился Хенг. - Ты научился читать мысли?
  - Да, господин. Не скажу, что это даётся просто. Люди мыслят грязно. Тем спокойнее мне находиться рядом с дважды рождённым.
  - Ты и это понял? - ещё сильнее сдвинулись брови Хенга.
  - Вы пробудили память души, - оставался спокойным жрец, - этого многие брахманы добиваются на протяжении всей своей жизни, но почти ни у кого не получается. У вас же всё неправильно. Не познав учения, уже стать движду...
  - Махендра, я бы хотел учиться у тебя.
  
  Глаза жреца хитро блеснули.
  
  - Господин хотел бы открыть в себе сиддхи, но не прийти к самадхи...
  - Даже если так, - Хенг пытался скрыть прущее из него раздражение, его нервировало то, что сидящий напротив него мужчина может читать его мысли. Отчего-то он в этом совершенно не сомневался.
  - Не стоит волноваться, я стану обучать тебя, - хитро улыбнулся Махендра.
  - Но почему? - Хенг позволил удивлению вырваться наружу. - Ты же сам сказал, что мне нужны лишь сиддхи.
  - У каждого человека свой путь, - с невозмутимым видом философа продолжил жрец. - Во многих людях говорят низменные желания. Но в итоге, уверен, ты всё равно придёшь к пути самадхи.
  
  После того странного разговора Махендра остался жить в поместье Хенга. Он стал его духовным наставником, передавая мудрость. Упражнения йоги, медитации и специальные голодания стали постоянными спутниками бывшего сотника. Единственной странностью было то, что стоило им разойтись на отдалённое расстояние, как при приближении к жрецу Чжао ощущал толчок по всему телу. Этой загадке он так и не нашёл объяснения, а Махендра загадочно улыбался и всегда отвечал, что так одни движды ощущают других дважды рождённых.
  
  Хорошо быть землевладельцем, можно не думать о хлебе насущном. Есть охрана, крестьяне приносят доход. Свободного времени вагон и маленькая тележка.
  
  Хенга мучала скука. Он в бытность Хизеши привык к неограниченному спектру развлечений, который предоставлял интернет. Он привык к огромному потоку информации. А будучи японцем, ещё и был заядлым трудоголиком. Он не мог сидеть без дела.
  
  Отбросив мысли о прогрессорстве, как несвоевременные, он тратил свободное время, как мог. Поэтому отдался познанию йоги с полной отдачей.
  
  Махендра хоть и позиционировал себя в качестве аскетичного бродячего жреца, но жить в одном месте, иметь крышу над головой и стабильное трёхразовое питание ему нравилось больше, чем бродить меж сёл и городов под палящими лучами солнца и дождями. Он руками и ногами ухватился за возможность жить в комфорте. Иной вайшьи его ни за что не пустил бы на порог хозяйского дома. Тут же наивный иностранец, который дал невероятную возможность не только не отвлекаться от пути к самадхи на разные бытовые мелочи, но и дал толчок вперёд на этом поприще. Ведь человек, уча других, больше узнаёт о своём деле, чем из обычной практики.
  
  В общем, оба остались довольны и каждый считал, что урвал свой выигрышный шанс.
  
  ***
  
  Четырнадцать лет продолжалась размеренная жизнь Хенга полная практики йоги.
  
  Деревни приносили стабильный доход. Деньги копились и вкладывались в покупку новых земель. В итоге у Хенга к этому моменту набралось пять деревень с общей численностью населения около пятисот человек.
  
  Когда у кого-то дела идут хорошо, неизбежно появляются завистники. На выскочку-иностранца точили зуб многие соседи-землевладельцы. Они находили разные поводы для ненависти, например, неподобающее его касте занятие йогой, множество странностей, не поклонение индуским богам. Но пока шла война с династией Канва, которая тридцать пять лет назад захватила власть в соседнем королевстве Мадха и хотела ещё и завоевать власть в Сатавахане, никто из брахманов не смел и пикнуть. В военное время суд короткий.
  
  Но вот Сатаваханы победили и вынудили представителей династии Канва подчиниться, признав себя вассалами.
  
  С долгой войны с богатой добычей домой вернулись воины-кшатрии. Но не всем воинам так повезло. У многих не было за душой ни свинцовой монеты. Провинциальное болото всколыхнулось. Соседи-брахманы сговорились с нищими кшатриями о нападении на иноземца под прикрытием того, будто он иностранный шпион. В их планах было произвести захват земель соседа, после чего их планировалось поделить. Для этого следовало захватить Хенга в плен и принудить подписать бумаги о передаче собственности. В будущем это назвали бы рейдерским захватом. На крайний случай Хенга планировали убить, а документы подделать. Убить его собирались в любом случае. Мертвый не предъявит претензий, так они считали.
  
  Ночью Хенг был разбужен дурным предчувствием. Особых успехов на пути раскрытия сиддхов он не добился, но старый йог уверял, что передал ему все знания. Осталось лишь тренироваться, медитировать на чакры, и когда-нибудь Хенг пробудит сверхспособности. Может, это будет через год, возможно, через десять лет, а при малом усердии возможно и через века. Последнее, правда, жрец говорил шутливым тоном и при этом хитро щурился. В такие моменты Хенг старался отгородить мысли о том, что он прожил на свете уже более полувека, при этом выглядит на тридцать лет и ощущает себя соответственно, то есть молодым, здоровым и полным сил. А всё потому, что первое, чему научился Хенг - скрывать свои мысли. Часто йог мог прочитать поверхностные мысли ученика, но Хенг никогда не думал о своих самых сокровенных тайнах. Он научился контролировать своё сознание, как люди учатся контролировать речь.
  
  Хенг не отмахнулся от своих ощущений. Он понял - это оно, зачатки сиддхи. Ощущение опасности, которое передаётся через ясновидение или интуицию.
  
  Тут же он поднял тревогу. Его небольшое воинство, следуя примеру господина, спешно вооружалось.
  
  В отличие от Хенга, бывших рабов время не щадило. Кулхину, самому молодому из охранников, сейчас тридцать два года. А самому старому охраннику недавно стукнуло пятьдесят. По нынешним временам старик, который на удивление слуг всё ещё довольно силён и бодр благодаря гимнастике из рукопашного боя ханьских гвардейцев.
  
  Предчувствия не подвели Хенга. Нападение! Причём до крайности наглое. К поместью приближался отряд из сорока воинов.
  
  Дом Хенга не был предназначен для обороны. Местность в самой глубине страны, тут безопасно... по крайней мере, было. Крестьяне не бунтуют, поскольку живут относительно неплохо. Тут не принято было строить укреплённые поместья. Дом был огорожен невысокой изгородью больше предназначенной обозначить территорию хозяйского дома.
  
  Отряд вторжения шёл вразвалочку прямо по центральной дороге от ворот, возле которых валялся труп садовника. Видимо, этого шудру убили, чтобы он не поднял тревоги.
  
  Выйдя на шаг вперёд впереди отряда, Хенг громко воскликнул:
  
  - Что вам понадобилось у меня дома?
  
  Не то, чтобы мотивы кшатриев были непонятны, просто он хотел выяснить - это чья-то личная инициатива или официальная группа. Это ничего не решало, поскольку обороняться Хенг собирался в любом случае. Но почему бы не потянуть время и не выяснить важную информацию?
  
  Один из воинов в кожаном нагруднике, в котором Хенг опознал одного из соседей-землевладельцев из касты брахманов, криво ухмыльнулся и произнёс:
  
  - Мерзкий иноземец, ты пришёл на нашу землю и смеешь портить её своим присутствием. Сдавайся, иначе мы вас вырежем, как цыплят!
  - Тебе нужно прочистить уши, Амар! Зачем вы пришли на мою землю и убили моего шудру?
  - Конечно же, чтобы вернуть землю истинным владельцам! - криво усмехнулся Амар. - Если ты добровольно подпишешь бумаги, то мы оставим жизнь тебе и твоим людям.
  
  Хенг понял, что Амар врёт. Эти люди пришли убивать. Они не собирались сохранять жизнь никому, разве что за исключением шудр. Зато стало ясно, что это не инициатива власти. Местные брахманы и кшатрии решили поживиться за счёт успешного иноземца.
  
  - Уходите или ваши тела останутся кормить червей!
  
  Воины противника громко захохотали.
  
  - Жалкий иноземец, - через губу с презрением выдал Амар, - ты слепец, если не видишь наше превосходство! Нас тут сорок воинов, а вас всего восемь, из которых шестеро старики!
  - Каждый мой старик стоит пяти твоих шакалов, которых ты смеешь гордо называть воинами! Так что это вы в меньшинстве.
  - Убейте всех! - приказал Амар. - А этого шудру плените!
  
  Стоило воинам противника двинуться вперёд, как Хенг завёл руку назад и подал сигнал своим охранникам.
  
  Готовые к бою бывшие рабы быстро извлекли из-за спин небольшие деревянные арбалеты.
  
  Это были чо-ко-ну, стандартные ханьские скорострельные арбалеты с деревянным коробом, который вмещает десять болтов. В этом арбалете действия по натяжению тетивы, укладке болта и спуску тетивы производятся одним движением руки. Благодаря устанавливаемым на оружие магазинам с болтами многозарядный арбалет позволяет значительно увеличить темп стрельбы (примерно десять болтов за пятнадцать секунд) по сравнению с обычным арбалетом.
  
  Для стрельбы арбалетчику необходимо лишь постоянно переводить подвижную рукоять из переднего положения в заднее (вперед-назад). Механизм сам подхватывает стрелы, опускающиеся из коробчатого магазина под действием силы тяжести, а когда стрелок притягивает рукоять в крайнее положение "на себя" - срабатывает автоспуск.
  
  Мощность чо-ко-ну слишком слабая для дальней стрельбы. Прицелиться можно максимум на десять метров. Но отравленные наконечники болтов позволяли даже слабое ранение превратить в смертельное.
  
  Первый же совместный залп вынес весь передний ряд атакующих. Они несильно пострадали, но раны и неожиданность слегка замедлили наступление. Промахнуться на расстоянии семи метров было практически невозможно. Заминка позволила воинам Хенга сделать ещё один выстрел. Ещё семь солдат противника получили слабые раны. Но они считай уже мертвецы.
  
  Разозлившиеся кшатрии резко рванули вперёд. Они быстро сократили небольшое расстояние. Охранники Хенга, понимая, что не успеют ещё раз выстрелить, отбросили арбалеты в сторону и схватились за копья.
  
  Кшатрии же полагались лишь на гибкие сабли. Видимо, они ожидали лёгкой прогулки, поэтому даже не взяли луков и копий. Это сыграло на руку обороняющимся. Копьё втрое длиннее сабли, оттого в первоначальной стычке оно эффективнее.
  
  Отравленные и раненные воины начали терять силы, их опередили кшатрии из задних рядов, которые оббежали товарищей со сторон, затаптывая клумбы с цветами. Они-то и были насажены на копья. Шестеро противников тут же с хрипами и криками, заливая землю кровью, отправились на встречу с предками.
  
  Вынимать копья из ран не было времени. Хенг схватился за меч и с грозным рыком рванул вперёд. Он уже не обращал внимания на схватки охранников, лишь краями глаз старался держать своих воинов в поле зрения, чтобы не допустить окружения.
  
  Нападающие были опытными воинами. Они ловко сражались саблями, уклонялись от ударов и грамотно теснили охрану Хенга.
  
  На Хенга напирали сразу два кшатрия. Реакция мужчины была чисто автоматической: инстинктивно он ударил по ближайшему противнику. Клинок просвистел по воздуху и отрубил протянутую руку с зажатой в ней саблей. Сжимая рукоять оружия, отрубленная рука упала на землю. Из мускулистого обрубка брызнул фонтан крови.
  
  Наклонившись, сотник пропустил клинок второго кшатрия над головой. Его лысину обдало ветерком, сталь просвистела в считанных сантиметрах над черепушкой.
  
  Ответный выпад насадил противника на клинок. Ударом правой ноги он отбросил в сторону смертельно раненного противника, освобождая меч из тисков плоти и пробитого насквозь кожаного нагрудника.
  
  Взмахом меча он снёс голову противника, который мгновением раньше лишился кисти. Его голова слетела с плеч. Из шеи брызнул фонтан крови.
  
  Видя это, противники рассвирепели. К Хенгу устремились сразу три кшатрия.
  
  Уголками глаз Хенг успел заметить, что его охранники гибли один за другим. Они имели отличную подготовку, но без опыта реальных боёв та была неполноценной. Оттого и гибли. Но всё же успевали ранить или убить по одному противнику.
  
  Лишь Кулхин чудом продолжал сражаться, хотя и успел получить несколько несущественных ран.
  
  К счастью, яд с наконечников болтов стал собирать свою жатву. Раненные кшатрии стали с хрипами валиться на землю.
  
  Тринадцать кшатриев теперь сражались против всего двоих: Хенга и Кулхина. К счастью, трое из них были серьёзно ранены и старались не лезть в бой, а сам Амар трусливо держался позади воинов. Но даже такое соотношение - плохой расклад. Хотя гораздо лучше, чем воевать с сорока бойцами.
  
  Хенг дико отскочил от наседающих противников и занёс клинок для мощного удара, описав широкую дугу. Удар обрушился на бок кшатрия, который неосторожно открылся, наступая с правого бока. Рёбра треснули, как гнилые ветви, и пока ещё живой мертвец с громким воплем рухнул на цветочную клумбу, обильно орошая жёлтые цветы алой кровью.
  
  Кшатрии на миг отступили. Хрипло переводя дыхание, Хенг стал спиной к спине к Кулхину. Они заняли круговую оборону.
  
  Воспользовавшись моментом, пока кшатрии осторожничали, Хенг левой рукой рванул из пояса тяжёлый прямой нож и метнул в ближайшего противника. С хрипом тот схватился за горло, из которого торчала рукоять ножа, и повалился на землю.
  
  Обозлённые кшатрии кружили вокруг парочки потных, тяжело дышащих противников. Они выкрикивали грязные ругательства в их адрес, окружали и медленно сокращали расстояние.
  
  Кулхин и Хенг медленно-медленно кружили на небольшом пятачке твёрдой утоптанной земли. Кшатрии наскакивали на них по двое-трое. Пока паре удавалось отражать атаки, но они почти каждый раз получали небольшие раны.
  
  Во время очередного наскока Кулхин не сумел отразить один удар и упал с саблей в боку.
  
  Кровавая пелена застелила глаза Хенга. Всё его естество переполнила животная ярость. Он грозно зарычал и рванул вперёд, грозно выкрикивая боевой клич:
  
  - БАНЗАЙ!
  
  Широко размахнувшись, он ударил рослого воина по голове. Ловкий солдат пригнулся, и вновь сотнику пришлось поспешно отступить. Сразу трое кинулись на него с разных сторон, но он опять рванул вперёд. Наконец, меч с глухим стуком грянул о защитный тюрбан, который высоко возвышался над головой рослого соперника. Тюрбан был непростым, в него были вплетены стальные пластины для защиты. Второй удар сорвал тюрбан с головы и вонзился в череп, раскроив его на треть.
  
  Сразу два удара пришлись на красный лакированный нагрудник ханьского воина. Броня спасла Хенга от смертельных ранений, но не смогла полностью защитить. Две глубоких раны на спине снизили мобильность воина.
  
  Бой продолжался. Хенг крутился подобно юле, отбивая удары со всех сторон.
  
  Каким бы умелым, ловким и сильным он ни был, шестеро на одного - это слишком много. Тем более, противники сами оказались умелыми воинами, а Хенг терял силы из-за ран.
  
  - Банзай!
  
  С грозным боевым кличем он вновь наскочил на противника. Со звоном отбив вражеский клинок, он отрубил ему руку по локоть. Предплечье с саблей устремилось к земле, а противник, получив серьёзную травму, с воплем выскочил из круга товарищей назад.
  
  Краем глаза Хенг уловил движение в просвете. Хлопнула тетива, а через мгновение он ощутил укол в правое предплечье.
  
  Амар, пока кшатрии сражались, подобрал один из ханьских арбалетов. Выждав удачное мгновение, он подстрелил Хенга.
  
  Хенг, понимая, что отравлен и вскоре умрет, больше не экономил сил. Подобно берсерку он с налитыми кровью глазами набросился на противников. Принимая удары телом и получая небольшие и не очень раны, он рубил кшатриев. Вокруг Хенга стала расти стена трупов. Вот пал один враг от раны в сердце. Затем второй лишился головы.
  
  В сердца оставшихся троих соперников вселился животный ужас. Но вот Хенг совершил ошибку, споткнулся и упал. В тот же миг его сердце пронзил клинок. Затем ещё один клинок распорол живот. Ещё один болт впился в левое бедро. Третья сабля распорола мышцы левого плеча. Клинок остановила лишь кость.
  
  Тьма затопила сознание сотника.
  
  ========== Часть 5 ==========
  
  Ноздри забивало едким дымом с вонью палёной кожи. Резко открыв глаза, Хенг закашлялся. Он почувствовал жаркое пламя, обжигающее его кожу. Всё вокруг заполонили густые облака дыма.
  
  В попытке вырваться из пожара он обнаружил под собой груду тел. Он свалился с этой горящей кучи.
  
  Оглушённый и шокированный сотник не сразу сообразил, что происходит. Толпа до крайности изумлённых людей в белых одеждах, стоящая вокруг огромного погребального костра с кучей тел, позволила Хенгу сложить два плюс два. Его чуть окончательно не угробили местной погребальной процедурой.
  
  Среди провожающих покойных Хенг обнаружил испуганно выпучившего глаза Амара.
  
  - К-ха! Что, не ожидал?! - зло оскалился Хенг.
  - Демон! - попятился Амар.
  
  Наплевав на слабость и боль от обширных ожогов и едва заживших ран, ханец резко сорвался с места. Мощный удар в кадык бросил хрипящего Амара на землю. Удар стопой в висок отправил его на встречу индуским богам.
  
  В толпе испуганно заверещали женщины. От страха завопили мужчины-шудру.
  
  - Живой мертвец!
  - Бегите!
  - Он пришел за нашими жизнями!
  - Демон убил брахмана Амара! А-а-а!!!
  
  С воплями ужаса народ начал разбегаться кто куда.
  
  С Амаром было два воина. Они единственные, кто не побежали, а схватились за сабли. Но пока шудру метались в панике, воины никак не могли вырваться из толпы.
  
  Хенг воспользовался замешательством, рванул из ножен Амара саблю. Его лицо скривилось от злобы. Эти воины были из тех, которые напали на его поместье.
  
  Он замахнулся саблей. Но воин сумел отбить удар. Но тут же ему прилетел удар ногой в пах. И пока тот сложился пополам от боли, клинок снёс ему голову.
  
  Второй воин атаковал Хенга. Но сотник ушёл в сторону, затем атаковал сам. Началась яростная дуэль. Сабли свистели, на лице кшатрия при виде озлобленного Хенга проступил животный ужас. Он изо всех сил сражался за свою жизнь.
  
  - БАНЗАЙ!
  
  Боевой клич на миг ошеломил кшатрия, чем не преминул воспользоваться Хенг. Удар сбоку рассёк бедро противника. Отскок, отвод клинка врага в сторону, и Хенг рубанул по кисти кшатрия. Рука, сжимающая саблю, полетела к земле. Из культи с толчками сердца вырывалась кровь.
  
  Расплывшись в хищной улыбке, Хенг сказал:
  
  - Асталависта бейби!
  
  Свист стали, и голова кшатрия, как была с тюрбаном на голове, покатилась по земле.
  
  Собрав оружие и деньги, Хенг поспешил покинуть место погребальной церемонии. Он не сомневался, что вскоре перепуганные шудру схватятся за дубины и вернутся большой толпой добивать "ожившего мертвеца". Ну его нафиг! Против обезумевшей толпы никакое воинское мастерство не спасёт.
  
  Бредя окольными путями к своему поместью, Хенг размышлял над тем, как быть дальше. Местные точно не позволят оставаться рядом с собой тому, кого считают зомби или демоном. Даже если удастся доказать, что он не зомби, убийство брахмана на глазах толпы свидетелей ему никто не простит. Нужно бежать подальше от этих мест, но не бросать же всё, что нажито честным трудом.
  
  "Интересно, - подумал он, - а куда делся этот прохиндей йог? Я его в ночь нападения не видел. В то, что он предатель, не верится. А вот предвидеть неприятности, как и Хенг, он вполне мог. Тогда, скорее всего, он сбежал".
  
  Старая служанка прибиралась в гостиной, когда услышала, как открывается дверь. Обернувшись посмотреть, кто зашёл в дом, она обомлела. Её смуглая кожа моментально стала белее мела.
  
  На пороге стоял ОН! Господин, душа которого в данный момент должна была освободиться от тела на погребальном костре. Израненный, замотанный в погребальный саван забрызганный свежей кровью, с саблями в каждой руке.
  
  - Г-г-г-осподин?!
  - Шейла, - как ни в чем ни бывало слегка обозначил кивок Хенг, показывая, что заметил внимание служанки. - Что-то не так?
  - В-вы же м-мертвый!
  - Слухи о моей смерти излишне преувеличены.
  - Но, г-г-осподин, на вас окровавленный саван...
  - Да?! - невозмутимо протянул он. - Бывает. К сожалению, проснувшись, я не обнаружил своих одежд...
  
  Служанка и вовсе посерела, казалось, сердце в её груди бьётся подобно соловью в клетке.
  
  - Но-о... Господин, вы же сейчас должны быть на погребальном костре!
  - Мне там не понравилось: дымно, жарко, толпа врагов кругом... Дома лучше. Итак, не стой столбом, лентяйка! Всё бы вам языком почесать, лишь бы не работать. Распорядись наполнить мне ванную и приготовить одежду.
  - Ванную... - словно завороженная пробормотал Шейла.
  - Да, ванную. Ну, знаешь, ёмкость, в которую наливают воду для купания.
  - Конечно, господин, - насмерть перепуганная служанка рванула прочь из гостиной, но на середине пути застыла и медленно обернулась назад. - Прошу милости, господин, но в доме не осталось слуг, кроме старой Шейлы. Брахман Амар увёл из дома всех шудру, лишь меня оставил приглядывать за домом.
  - Ладно, - тяжело вздохнул Хенг. - Планы меняются. Сам помоюсь у колодца. Тогда тащи мне одежду.
  - Эм...
  - Что? - вздернул брови Хенг. - Шейла, не мнись, как девственница перед супружеским ложем!
  - Прошу простить, господин, но вашей одежды тоже нет, - поникла головой служанка.
  
  Хенг прикрыл глаза, переложил сабли в левую руку и устало потёр переносицу правой.
  
  - Позволь догадаюсь, Амар забрал мою одежду?
  
  Увидев, как Шейла закивала, он грустно продолжил:
  
  - Не стоит сомневаться, что деньги и ценности "гости" тоже прихватили?
  - Простите, господин, - ещё ниже опустились плечи служанки.
  - А еда? - с надеждой посмотрел на Шейлу сотник. - Хотя бы еда в доме осталась?
  - Да, есть немного.
  - Тогда, пока я моюсь, найди мне хотя бы чистый отрез ткани и приготовь еды.
  
  Сказать, что Хенг был зол, всё равно, что промолчать. Он был в ярости. Но это не была жаркая ярость, как во время битвы. Это было холодное чувство, требующее мести и возмещения как материального, так и морального.
  
  После омовения ледяной колодезной водой старая дрожащая служанка протянула Хенгу чистый отрез белой ткани. Он обмотался ею на манер тоги.
  
  Поев, Хенг соорудил из куска кожи подобие пояса, на который повесил обе сабли, после чего выдвинулся к поместью Амара. Пришлось идти пешком, избегая дороги и людных мест. К сожалению, "гости" забрали всю живность, в том числе и коней. Вообще, они знатно прибарахлились, в доме осталась лишь самая тяжёлая и габаритная мебель. Всё мало-мальски ценное они забрали. Но одну сумку, пару глиняных плошек, плохонький бронзовый нож и немного припасов в дорогу найти удалось.
  
  Так и отправился в путь сотник: тога, с обеих сторон на поясе висят сабли, через правое плечо перекинута полупустая сумка.
  
  Обогнув по большой петле поля, Хенг нырнул в джунгли. В отличие от крестьян, которых заросли и их обитатели пугают до жути, он не боялся леса. Но и той уверенности, с которой по джунглям передвигаются егеря, в нём не было. И всё же выживать в лесах он умел, как и любой ханьский гвардеец.
  
  Вскоре Хенг отловил несколько ядовитых змей. В местных джунглях их водилось бесчисленное множество, частенько они выползали к людям. От змеиных укусов в год гибло множество шудру, особенно страдали маленькие дети, которые ещё не научились бояться змей.
  
  В мире найдется немного мест, где ползучие гады чувствуют себя так привольно, как в Сатавахане. Здесь змей почитают за священных, они окружены уважением и заботой. В их честь возведены храмы. Часто возле дорог, водоёмов и деревень можно встретить высеченные из камня изображения рептилий.
  
  Культ змеи в этой стране насчитывает более трёх тысяч лет.
  
  Согласно древним верованиям индусов, опорой Вселенной служат многочисленные головы змея Шеши, который лежит на водах Мирового океана, а на ложе из его колец отдыхает хранитель жизни Вишну. В конце каждого космического дня, который равен двум миллиардам ста шестидесяти миллионам земных лет, огнедышащие пасти Шеши уничтожают миры, а творец Брахма затем отстраивает их заново.
  
  Ещё одного могущественного змея, семиголового Васуки, бог-разрушитель Шива постоянно носит на себе в качестве священного шнура. С помощью Васуки боги добывали напиток бессмертия под названием амриту.
  
  Шеша и Васуки - цари нагов. Наги по местным поверьям - полубожественные существа со змеиными туловищами и одной или несколькими человеческими головами. Обитают наги в подземном царстве - в Патале. Его столица - Бхогавати - обнесена стеной из драгоценных камней и пользуется славой самого богатого города в четырнадцати мирах, составляющих, по легенде, основу мироздания.
  
  Но Хенгу было плевать. Он доставал из широких штанин дубликатом бесценного груза кое-что, и клал это на священность ползучих гадов. Он их ловил и доил их яд, после чего выкидывал на волю подальше от себя. Так он набрал достаточно яда.
  
  Затем он срубил бамбук и сделал из него духовую трубку. Из стебля бамбука он нарезал тонких и длинных деревянных игл.
  
  Пошерудив в паре заброшенных птичьих гнезд, он набрал пуха и перьев. С помощью них и нитки, которую вытянул из тоги, он соорудил несколько десяток игл для духовой трубки.
  
  Всё это он проделывал буквально в дороге. Самые трудоёмкие задачи он совершал во время привалов, а вытачивать бронзовым ножом иглы или делать дротики можно и на ходу.
  
  К ночи, когда Хенг добрался до обнесенного каменной стеной поместья Амара, он был готов к мести. Этот брахман забрал всё, что было ему ценным. А он заберёт за это виру. Семь друзей, семь старых соратников, которые были ему верны, но отправились на встречу к духам предков. Воинская честь требовала забрать не меньшую кровавую виру. Одна "кровавая монета" была уплачена: жизнь самого Амара. Жизни двух его воинов он не считал - тем он мстил отдельно. Осталось не меньше шести "монет".
  
  Хизеши был бы против. Он бы вопил о жестокости и несправедливости, но Хенг больше не был рафинированном японцем из будущего. Хотя он и так считал себя излишне мягким. Раньше, до первой смерти, он бы за такое вырезал всех родных Амара до седьмого колена. Но память прошлой жизни смягчила его нрав.
  
  Ночью он скинул приметную белую тогу и весь с головы до пят вымазался в черной грязи. Сумка с дротиками была тоже измазана грязью. В одной руке сабля, в другой духовая трубка. Подобно шиноби он скользил в ночи. Вскоре он бесшумно преодолел стену. Двое сторожей слегли в конвульсиях раньше, чем успели понять, что такое их "ужалило". Отравленная стрелка, впиваясь в открытый участок кожи, оставляла там ядрёную концентрацию змеиного яда и опадала на землю. Найти её в темноте без освещения было сложно. А со светом факела проще себя ослепить, чем обнаружить что-то маленькое под ногами. Повсюду много всяких жалящих насекомых, поэтому болезненный "укус" хоть и вызывал у воинов, охраняющих поместье, раздражение и злость, но не воспалил сильных подозрений. А зря.
  
  Токсин яда блокирует мускульные сокращения, что вызывает паралич дыхательной мускулатуры, остановку дыхания и смерть. Его силы и объёма при попадании в шею (куда целился сотник) хватает, чтобы вызвать смерть в течение пятнадцати минут. А поскольку яд быстро проникает в мозг, то паралич быстро охватывает всё тело.
  
  Избавившись от охраны, Хенг пробрался в дом. Там он использовал яд змеи Эфу и тонкую деревянную иглу для его введения. Тихо пробираясь по дому, он заглядывал в комнаты и иногда посылал из духовой трубки дротик с ядом змеи Эфу. Её яд обладает обезболивающим свойством. Спящий человек зачастую не чувствуют укуса этой коварной змеи, а в данном случае укола дротика. В итоге наутро человек не просыпается. Он убивал лишь сыновей Амара, коих было трое. Все они были уже взрослыми, хотя и жили в родительском доме.
  
  Дочерей и жён он не трогал. Им и так придётся несладко, ведь власть в руках мужчин. Местные женщины бесправные. Вдова обречена на вечные скитания подобно прокаженной. Дочерям не достанется ни капли богатства отца. Эти муки Хенг счёл более жестокими, чем смерть во сне. Оттого он сам себе зачел весь кровный долг исполненным. Но женщин и слуг он не оставил как есть. Все они получили дротики со снотворным эффектом.
  
  В итоге ни один человек в поместье не мешал Хенгу всю ночь производить обыск.
  
  Он стащил всё золото, серебро и украшения, собрал все монеты вплоть до свинцовых. Рулоны с шелком, резные фигуры из полудрагоценных камней, драгоценные камни, бронзовые ложки, стальные ножи, наконечники копий и стрел, сабли и мечи. Были там и целые стрелы с болтами, ханьские арбалеты из его поместья и несколько луков. Не забыл он и о провизии для долгого похода для себя и корма для лошадей.
  
  Десять лошадей он нагрузил баулами с добычей. Помимо возврата своих ценностей он прихватил вдвое больше сокровищ Амара.
  
  Вести вереницу груженых лошадей в одиночку очень сложно, особенно по предрассветным джунглям. Но не жадность, а жажда справедливости гнала Хенга вперёд. Оставлять семье врага хоть какие-то ценности он не собирался.
  
  В путь он отправился сильно усталым, ведь долго не спал, зато чистым и в своей походной одежде из натурального хлопка. На поясе висел его верный меч, трофей с далёкой родины.
  
  Одно радовало Хенга - его раны почти зажили. Осталось множество свежих шрамов, но они со временем сойдут, он был в этом уверен. С ним вновь останутся лишь старые шрамы, полученные им до первой гибели, как это уже не раз бывало.
  
  ***
  
  С десятью конями в десять раз больше проблем, чем с одним. Их всех нужно стреножить, разгрузить, обтереть, накормить, напоить. Если есть поляна с сочной травой, то поесть они могут сами, но это не уменьшает иных забот. К этому прибавлялась защита животных от хищников, паразитов и змей, расчистка пути от зарослей, ведь через джунгли не так просто пробираться.
  
  С другой стороны, на себе Хенг ни за что не унёс бы настолько много груза.
  
  Двигался он медленно, но большой запас провианта подобное позволял.
  
  Через пару суток Хенг почувствовал неладное. Предчувствия кричали о приближении неприятностей. Единственное, что он мог предположить - по его следам пустили погоню. Убийство брахмана - непростительное преступление. Но его могли искать и не из-за этого. Скорее всего, искали не совсем его, а вора, который ограбил дом брахмана и убил аж троих представителей знати. Десять лошадей оставляли отчётливый след в джунглях. Целая просека, прорубленная саблями.
  
  Сотнику вспомнился один старый фильм. Боевик-ужастик, просмотренный в прошлой жизни. Там солдат боролся с опасным инопланетянином с помощью охотничьих ловушек. Он решил принять на вооружение эту тактику.
  
  Набредя на удобную поляну и стреножив коней, Хенг отправился обратно по своим следам. Шёл он, можно сказать, налегке. С собой взял лишь лук, несколько арбалетов и по колчану стрел и болтов к ним. Плюс моток веревки, нож, топор и саблю.
  
  Остаток дня сотник натужно трудился. Рубил брёвна, точил колья, копал, натягивал веревки, ветки и деревца. Маскировал ловушки, устанавливал самострелы.
  
  К вечеру он взмок и сильно устал. Во время установки очередной ловушки он уловил изменение в фоне леса. Внезапно вдали зашумели обезьяны. Он помнил эту стаю хвостатых приматов. Когда сам проходил мимо, обезьяны шумели аналогично.
  
  Бросив недоделанную ловушку, он вооружился и тихим скользящим шагом двинулся через джунгли к одной из приготовленных лёжек.
  
  Лёжа в засаде на поваленном стволе дерева в стороне от тропы, Хенг размышлял о том, что ему сильно не хватает бинокля, а лучше тепловизора. Ещё снайперской винтовки или хотя бы автомата, а в идеале боевого робота. Но всё это из разряда несбыточных мечтаний.
  
  Грустно вздохнув, он натянул тетиву на лук, выложил в ряд пять стрел и отложил лук в сторону. Наступила очередь чо-ко-ну. Десять болтов с отравленными наконечниками легли в магазин, движением рычага тетива была взведена, а нижний болт занял место в ложе. Дальше пошла в дело хитрость ханьских гвардейцев - одиннадцатый болт занял место в слегка опустевшем магазине.
  
  Издали Хенг заметил пеший отряд из двадцати двух человек. Выглядели они не лучшим образом. Усталые и слегка потрёпанные. Их тела были мокрыми от пота. Сразу было заметно, что передвигаться по джунглям - это не их призвание, но и совсем профанами они не были, по крайней мере, среди них затесалась пара следопытов.
  
  Хенг радовался, что не одному ему приходится тяжело. Сильная влажность, днём жарко, ночью холодно, в воздухе насекомые, в воде пиявки, на земле змеи и хищники, вай-фая нет и не будет ближайшие пару тысяч лет.
  
  Кшатрии были облачены в длинные хлопковые рубахи и сандалии. Их ноги ниже колен были голыми, а пальцы на ногах сбиты о лесной ландшафт. Из вооружения маленький щит, сабля на поясе и у некоторых простой лук, перекинутый наискось через плечо. Проводников можно было запросто отличить от воинов, у них из оружия были длинные ножи и луки, а на ногах брюки и туфли. А ещё, в отличие от воинов, у них на головах не было тюрбанов. К счастью, стрелкового оружия оказалось немного, лишь у каждого пятого кшатрия имелись лук и стрелы.
  
  Хенг затаил дыхание. Отряд приближался к первой ловушке.
  
  Проводники не заметили замаскированной ловушки и прошли мимо по прорубленному в джунглях коридору. За ними шли кшатрии. Один, второй, третий.
  
  Хенг взмок от напряжения. Ни один из людей не наступил на ветку-активатор. Он взмолился духам, чтобы, наконец, кто-нибудь наступил уже на эту чёртову ветку! Видимо, его молитвы оказались услышаны.
  
  Четвёртый воин, следовавший за парой проводников, шёл, держась правой стороны, он-то и наступил на ветку. Раздался предательский хруст. Кшатрий замер и взглянул вниз. Услышав сверху шорох, он задрал голову. В тот же миг головы задрали его соседи по цепочке спереди и сзади. Их глаза расширились от ужаса, огромное бревно, утыканное заостренными кольями, летело сверху.
  
  - А-а-а!!!
  
  Джунгли огласил пронзительный вопль кшатрия, который столь неосмотрительно наступил на замаскированную ветку-активатор. Его тело пронзило сразу тремя кольями и сверху придавило тяжелым бревном.
  
  Третьему в цепочке кшатрию колом распороло правую руку и ударом бревна отбросило в сторону.
  
  Пятому воину не повезло так же, как впереди идущему. Колья не причинили ему вреда, а вот конец бревна упал ему прямо на голову и размозжил её.
  
  Тут Хенг открыл стрельбу из лука. Для маломощного арбалета было слишком далеко. Он очень быстро выпустил пять стрел. Когда первая стрела пронзила первого проводника, пятая уже слетела с тетивы в воздух.
  
  Воины были не пальцем деланные, они сразу сообразили, что на них напали, и приготовились к бою - бросили на землю походные баулы с провизией и достали щиты и сабли, а четверо вооружились луками, поскольку пятый лучник был ранен.
  
  - Он там!
  
  Палец одного из кшатриев показывал прямиком в сторону Хенга. Четверо лучников тут же наложили стрелы на тетиву. Крики раненых товарищей на миг отвлекли их. Пока воины на мгновение обернулись и обнаружили, что ещё трое воинов и проводник подстрелены, Хенг успел схватить чо-ко-ну и, пригнувшись, поспешно покинул засвеченную позицию. Он отступал к следующей лежке.
  
  Один из проводников, которому предназначалась одна из пяти стрел, чудом умудрился выжить. Каким-то звериным чутьем он почувствовал опасность и упал на землю. Стрела просвистела мимо на высоте его торса и воткнулась в дерево.
  
  Лучники разозлились и стали осыпать стрелами всю местность в направлении, в котором был замечен враг. Вот только они лишь бесцельно тратили стрелы, ни одна не попала в сотника.
  
  Сердце в груди Хенга билось подобно молоту по наковальне. Адреналин зашкаливал, натруженные и усталые мышцы натужно скрипели, но выдавали свой максимум. В душе он ликовал. Избавиться разом сразу от семи врагов он не ожидал даже при самой большой удаче. Точно убиты четверо, а трое под вопросом. Но раненые даже лучше. Они сильно задержат перемещение преследователей. Правда, и столь большого отряда он тоже не ожидал. И вот беда - теперь воины будут настороже. Вряд ли они попадутся в столь примитивную ловушку повторно. Но партизанскую тактику никто не отменял. В данных условиях она наилучшая.
  
  Злые от накопившейся звериной ярости кшатрии рванули в погоню за беглецом. Лишь трое из них остались оказывать помощь раненым. Среди преследователей оказались все лучники и семеро воинов с саблями и щитами.
  
  Выкрикивая угрозы и ругательства, они пёрли напролом через джунгли.
  
  Внезапно один из них, бегущий вторым за самым быстроногим воином, зацепился ногой за верёвку. Он не успел удивиться, как услышал в кустах слева и справа щелчки тетивы.
  
  - ЛОВУШКА! - во всю глотку завопил он, падая на землю.
  
  Его товарищи успели среагировать, отскакивая в стороны или падая плашмя. Но один из них думал, что, пробежав вперёд, он будет в большей безопасности. Это был тот, кто следовал по пятам за воином, зацепившим верёвку. Ему-то в грудь и прилетел отравленный болт из самострела-ловушки. Второй такой же болт пролетел мимо, никого не задев.
  
  Схватившись за живот, из которого торчал болт, раненый дико завопил от боли.
  
  - Раджив! - с воплем бросился к нему обеспокоенный товарищ, из-за которого сработала ловушка. Он схватил его за плечи и посмотрел в наполненные болью глаза. - Раджив, нет! Я спасу тебя. Погоди, не уходи в круг сансары! Я вытащу стрелу.
  
  Первый из преследователей, командир отряда, прекратил свой забег, проявив повышенную осторожность.
  
  - Этот лес может быть напичкан ловушками, - громко сказал он. - Будьте осторожней и внимательней. Идём. Пракаш, помоги Радживу.
  
  Пракаш и так пытался оказать первую помощь раненому, потому лишь молча кивнул и продолжил разрезать ножом окровавленную ткань вокруг раны.
  
  Уже не столь резво, с подозрением зыркая по сторонам, отряд из девяти кшатриев продолжил преследование.
  
  Они шли довольно долго и по пути обнаружили ещё одну ловушку, которую обогнули по дуге. На берегу широкого ручья они потеряли следы беглеца. Отряд разделился. Трое переправились через ручей и стали удаляться от него в поисках следов. Трое отправились вверх по течению, а оставшаяся троица вниз.
  
  Вскоре отряды скрылись из поля зрения друг друга. Троица, которая шла вниз по течению, миновала небольшой холмик. Стоило им удалиться примерно на десять метров от него, внезапно позади отряда из земли приоткрылся Люк из бамбука, с которого посыпалась листва. В щели показался чо-ко-ну.
  
  Щелчок арбалетной тетивы заставил всех воинов резко обернуться назад, но один из них вскрикнул. Из спины у него торчал короткий арбалетный болт. Он рухнул на колени, спину заливала кровью. Руками он попытался достать болт из раны.
  
  Привлекая внимание товарищей громкими криками, два кшатрия с саблями наголо понеслись в сторону холма.
  
  - Он тут!
  - К нам, скорее! Мы его наш...
  
  Хлопок тетивы совпал с криком этого кшатрия. Захлебываясь кровью, с хрипами он рухнул на колени. Сабля и щит выпали из ослабевших рук. Он обеими руками схватился за болт, который торчал из горла.
  
  Последний воин почти успел добежать до лежки, но, услышав щелчок тетивы, он резко отскочил в сторону и перекатился через плечо. Когда же он поднялся на ноги, то обнаружил, что люк над небольшой ямой-лежкой полностью распахнут и рядом в полный рост стоит его противник с саблей в руке.
  
  Кшатрий рванул в сторону сотника.
  
  Хенг оскалился. Он резко вскинул левую руку и с неё сорвался в полёт метательный нож. Кшатрий чудом сумел взмахом сабли отбить нож, но следом за этим ему в голову прилетел удар сабли Хенга, который резким прыжком сократил расстояние.
  
  Оставив тела врагов, хрипло дышащий сотник собрал трофейное оружие и поспешил подальше убраться с места битвы, к которому спешили два отряда подмоги.
  
  ========== Часть 6 ==========
  
  Сотник спешил, как мог. Он возвращался к месту первой засады.
  
  Оба отряда преследователей пришли к месту бойни третьего отряда почти одновременно. Обнаружив мёртвых товарищей, они разозлились пуще прежнего, и рванули по следам за убийцей.
  
  У Хенга имелась небольшая фора, которой он воспользовался на полную катушку.
  
  Четыре кшатрия и проводник, оказывающие помощь троим раненым товарищам (четвёртый погиб), совершенно не ожидали повторного нападения. Щелчок арбалетной тетивы стал для них неожиданным. Проводник схватился за живот. Он поднял к глазам окровавленную ладонь. Его лицо выражало безмерное удивление. Из живота торчал отравленный арбалетный болт.
  
  Кшатрии выхватили сабли и щиты. Все четверо обернулись в сторону, откуда услышали выстрел. Со всех ног они рванули в ту сторону и увидели спину удаляющегося противника.
  
  Один из воинов поспешил вернуться назад и вооружиться луком. Когда же он добежал обратно, то увидел лишь спины соратников, которые преследовали беглеца.
  
  Вот только наученные горьким опытом преследователи осторожничали, ожидая ловушек, оттого бежали небыстро. А Хенг этим фактом не был ограничен, потому оторвался на приличное расстояние.
  
  Лучнику ничего не осталось, как поспешить вслед за товарищами. Вскоре он их нагнал. Преследование продолжалось уже минут десять, но ему что-то казалось странным.
  
  - Парни, мы же бежим кругом! - воскликнул он. - Ещё немного, и вернёмся к лагерю.
  - К лагерю?
  
  Внезапно лучника озарило. Он испуганно округлил глаза и уставился на товарищей.
  
  - Скорее! Нам нужно вернуться.
  - Что? Почему?
  - Раненые! - воскликнул лучник. - Этот гад нас выманил из лагеря...
  
  Судя по угрюмым лицам, все поняли. Воины побежали в сторону лагеря со всех ног. Прибежав на место, они с ужасом обнаружили, что раненые отправились в колесо сансары. С перерезанным горлом не живут.
  
  Тут ещё из леса выбежали шестеро злых кшатриев, которые первоначально отправились в погоню за Хенгом.
  
  - Что тут произошло? - спросил хмурый командир.
  - Этот... - тихо начал лучник. - Сын падальщика и собаки выманил нас из лагеря, сделал круг и вернулся к ним раньше нас.
  - Он снова обвёл нас вокруг пальца, - заскрипел зубами от злости командир.
  - А где остальные? - поинтересовался лучник.
  - Он убил их из засады, - ответил командир. - Мы должны найти его. Он не мог далеко уйти. Разделяться больше не будем - это играет на руку этому демону. Держимся вместе, идём по следам, соблюдая максимальную осторожность.
  
  Свежие следы беглеца обнаружились прямо в просеке.
  
  - Слишком чёткие следы, - нахмурился командир. - Похоже на ловушку.
  - Сандип, - обратился к командиру лучник, - он не может бегать вечно. Нужно продолжить преследование, но утроить осторожность.
  - Так и поступим, - согласно кивнул Сандип.
  
  Десять от изначальных двадцати кшатриев, лишенные проводников, последовали по просеке. Отряд продвигался медленно. Каждая ветка, лиана и куча листвы казались им подозрительными. Обходя по дуге каждую предположительную ловушку, они давали время сотнику.
  
  Вскоре воины оказались на поляне. Их взгляды были направлены на гору мешков, неподалеку от которой паслись стреноженные кони.
  
  Кшатрии добрались до поклажи и принялись заглядывать в мешки.
  
  - Это всё, что было украдено в доме брахмана, - глаза командира жадно блестели при виде мешочков с серебряными и золотыми монетами.
  - Кони тоже его, - согласился Пракаш. - Тут целое состояние. Сандип, а нам обязательно возвращать это владельцам? Там ведь выжили одни бабы.
  
  Многие кшатрии, да что там многие, все они были согласны с Пракашем. Жадность в зародыше задавила совесть. Одни кони стоят целое состояние, а уж монет и ценностей хватит всем на безбедную жизнь на долгие годы.
  
  - Хм... - Сандип задумался. - Пожалуй, смерть наших соратников должна быть щедро оплачена. Вернём коней - они слишком приметные. Скажем, что нашли только их. Остальную добычу честно поделим.
  - А убийца?! - внимательно посмотрел на командира лучник. - Что будем с ним делать?
  - Конечно же, найдем и убьем его! - твёрдо заявил командир. - Он убил наших друзей. За это его ждёт жестокая кара!
  - А ещё он лишний свидетель, - тихо пробормотал себе под нос Пракаш.
  - Пракаш, ты что-то сказал?
  - Да, Сандип, - кивнул лучник. - Я говорю, нужно провести погребальную церемонию нашим павшим соратникам.
  - Уже темнеет, - отрицательно качнул головой Сандип. - Нам придётся разделиться. Возможно, демон только этого и ждёт. Завтра похороним товарищей.
  - Но, командир, - произнёс один из воинов, - до завтра дикие звери могут надругаться над телами. Да и вонять они будут.
  - Ничего страшного, - сказал Сандип. - Лучше так, чем составить им компанию в колесе Сансары.
  - Сандип, - начал другой кшатрий, - нам так и так придётся разделиться. Нужно сходить за водой, а до ручья несколько километров.
  - Среди вещей вора есть бурдюки с водой, - пнул один из них Пракаш, которого совершенно не прельщало переться в темноте через джунгли за водой и становиться мишенью для демона.
  - Но она может быть отравлена! - заметил тот же кшатрий.
  - Вряд ли, - сказал командир. - Эти бурдюки предназначены для поения лошадей. Ни один безумец не станет травить воду для дорогих животных.
  
  Пока кшатрии подсчитывали добычу - начали надвигаться сумерки. Они попробовали пойти по следу, но темнота быстро наступала. В итоге они вернулись на поляну и разбили лагерь. Решено было поужинать и переночевать. Воины для варки риса воспользовались водой из бурдюка. Но вначале они проверили воду на добровольце, которым послужил один из коней. Конь чувствовал себя замечательно и через десять минут, и через полчаса.
  
  Хенг знал, что ночью в джунглях его не будут преследовать. Поэтому он, наконец, сумел отдохнуть. Лёжа в ветвях раскидистого дерева, в которых он соорудил себе удобную лежанку, он совмещал приятное с полезным: ужинал прихваченными в своём лагере припасами и думал. Думать почти всегда полезно. Конечно, бывают исключения, но не в этот раз.
  
  Отряд преследователей поредел более чем наполовину. Это хорошо. А вот то, что их десять против одного - уже не очень. Навести воинов на свою добычу было единственной возможностью на время сбить их энтузиазм, тем самым избавиться от погони и получить передышку.
  
  Поев сушёного мяса, орехов и рисовых лепёшек, запив всё это водой из фляги, Хенг поудобнее устроился на лежанке и поспешил уснуть. Он настроился проснуться ровно через четыре часа.
  
  Пробуждение произошло, как и было запланировано. Навык самовнушения, чтобы проснуться вовремя, вбивали во всех ханьских гвардейцев Светлоликого. Порой он бывает невероятно полезным, например, как сейчас, чтобы совершить ночную диверсионную вылазку.
  
  Подобраться к стоянке не составило труда. Часовых на месте не оказалось. А всё потому, что лагерь кшатриев лихорадило. Воинов рвало. Часть из них лежали, скрючившись от резей в животе, парочка засела в кустах, страдая от жуткой диареи.
  
  "Попили халявной водички! - ехидно подумал Хенг. Но взглянув на лошадь, которая лежала на боку, жалобно ржала и сучила ногами, он нахмурился. - Жаль животинку. Изверги! Испытывать воду на коне!"
  
  Очередная ловушка сработала. На этот раз пригодились знания из будущего, когда-то почерпнутые Хизеши в интернете.
  
  Лакричник, он же абрус молитвенный, ягоды которого используются для изготовления четок. Он произрастает в этой местности.
  
  Корень абруса молитвенного совершенно не ядовит и съедобен. Но в его семенах содержится белковый токсин абрин - смертельно опасный яд, который не имеет антидота. Оттого при проглатывании чёток нужно срочно молиться. Все человеколюбивые службы будущего очень любят это растение. Хенгу оно тоже приглянулось.
  
  Яд четочника срабатывает не сразу, а через несколько часов. И убивает он тоже не мгновенно. Человек после приёма яда может прожить от полутора до трёх суток, в зависимости от принятой дозы и крепости организма. При этом отравленный пройдёт через муки ада, страдая от боли в животе, отека лёгких, тошноты и диареи.
  
  Удостоверившись, что враги вскоре присоединяться к духам предков, Хенг неспешно отступил назад к лежке. Теперь ему оставалось лишь ждать, когда кшатрии ослабеют до невозможности оказать сопротивление, чтобы вернуть своё добро и продолжить путь. Ждать же пока их души освободятся от тел слишком долго. Следовать за ними по джунглям несколько суток сотник не собирался.
  
  ***
  
  Матерясь, как сапожник, Чжао пробирался через джунгли, ведя в поводу девять коней. Добычи прибавилось, а четырехногих транспортных средств стало меньше. Два десятка сабель и щитов, семь луков и приличное количество стрел. Всё это стоит целое состояние. Мало того, отравленные кшатрии умудрились отступить с добычей на сутки пути назад.
  
  Сотнику пришлось сократить дневные переходы и начать движение почти с начала. Лошадей при большей нагрузке приходилось щадить.
  
  Две недели он пробирался через лес, но в итоге вышел на накатанный телегами тракт. Поскольку аборигены пользовались телегами без поворотного дышла и запрягали в них пару волов, дорога была прямой, как стрела. Проблема такого транспорта заключается в сложности разворота. По прямой телега движется нормально, но любые маневры для неё, как серпом по яйцам. Нередко можно встретить опрокинутые во время попытки разворота телеги. С двумя колёсами они манёвренные, но и грузоподъёмность смешная, а вот четырехколесные, да ещё на цельнодеревянных колесах - это ужас. Но и такая повозка не помешала бы.
  
  В ближайшей деревне сотник осуществил довольно выгодный с точки зрения крестьян обмен: одного коня он сменил на телегу, которую костерил на трёх языках, и пару волов. Хороший конь стоит раза в два дороже, но поди ещё в этой глуши найди того, кто даст за лошадь полную цену.
  
  Поскольку сам Хенг с телегой и волами обращаться не умел, он нанял там же мужиков-шудр. Оплату они требовали небольшую, зато плюсов масса.
  
  В первую очередь Хенг перестал выглядеть подозрительно. Из бандита с кучей ценностей он превратился в глазах окружающих в купца с нанятой прислугой. Во-вторых, заботы о живом транспорте легли на плечи крестьян, как и готовка, стирка и многое другое. Теперь Хенг мог спокойно ехать верхом.
  
  Благо, что фотоаппаратов не существует, а времена дикие. Он радовался, что в этой стране менее развита бюрократия. Вот в империи Хань его портреты, он уверен, до сих пор висят в отделениях стражи крупных городов. А тут в соседней области и не слышали о крупной краже, а дадут духи, услышат об этом ещё через месяц-два. К тому моменту Хенг намеревался быть как можно дальше от места продажи ценностей.
  
  На удивление сотника, до города Джаббалгарх удалось добраться без серьёзных происшествий. Не считать же за таковое развалившееся колесо телеги или то, что она один раз перевернулась. Право слово, пустяки для путешествия длиной в несколько недель.
  
  Величественный город поражал воображение непритязательного путешественника. Для крестьян он и вовсе казался сказочным. Каменные дома, каменистые улицы. Река Нармада проходит через город, который окружен величественными храмами. Холмы Джаббалгарха невероятно живописные. Город окружен невысокими, каменистыми бугорками. По берегам реки раскинулись скалистые берега.
  
  На берегу неподалеку от въезда в город погонщики медленно вели пару слонов на водопой. Они с любопытством покосились на процессию из восьми лошадей и телеги с запряженными волами.
  
  Вскоре Хенгу удалось разместиться в местном постоялом дворе. Прекрасное двухэтажное здание в виде буквы "П" было выложено из белого камня и покрыто черепичной крышей. Широкие арки обрамляли здание на протяжении всей длины по обоим этажам. За ними скрывались галереи с массивными дверьми в номера. Арки давали свет и тень. Весь дизайн здания был выполнен таким образом, чтобы в жару внутри было прохладно. Естественно, остановиться в таком постоялом дворе стоило недешево, но уж пару номеров, один из которых дешёвый для слуг, Хенг мог себе позволить.
  
  Обслуживание тут было на высоте. Стройные и гибкие темнокожие служанки в зале ресторана быстро выполняли заказы посетителей. Еда, как и вся в этой стране, была жгуче-острой, сдобренной огромным количеством приправ. Всё те же рис, мясо птицы, и ни грамма говядины. Правда, почувствовать вкус риса и мяса за приправами было невозможно даже самому заядлому гурману.
  
  Виноградная сура повысила градус настроения сотника. После третьей рюмки стало вообще хорошо.
  
  - Крепкая, зараза, - зажмурился он, поставив на стол глиняную рюмку.
  
  Индусы были теми, кто придумал дистилляцию. До этого Хенг был уверен, что именно на его родине первыми стали гнать крепкий алкоголь, но, пожив в этой стране, ознакомившись с её историей, он понял, что заблуждался. Тут на каждом углу можно было купить крепкий алкоголь. Самогон гнали из всего, что попадётся под руку: кокосовое молоко, рис, пшеница, виноград. Виноградная сура ближе всего по вкусу напоминала чачу или же невыдержанный бренди. В этой ещё градусов было под шестьдесят.
  
  На стул напротив Хенга бесцеремонно сел смуглокожий толстяк. Судя по богатой одежде и тюрбану, это был кто-то из зажиточных вайшьи, возможно, купец.
  
  - Двойная перегонка, - сказал он. - Балу, хозяин постоялого двора, знает толк в хорошей суре.
  - Ещё бы он года три выдержал эту суру в дубовой бочке из-под вина, вообще бы прелесть получилась, - и глазом не моргнул на бесцеремонность Хенг.
  - Ханец? - вопросительно изогнул правую бровь толстяк.
  - Ханец, - кивнул сотник. - Хенг. Чжао Хенг.
  - Джей, - представился купец и, что удивительно после бесцеремонного занимания стула, почтительно в местной традиции пожал свои ладони и вежливо склонил голову.
  
  В ответ на это Хенг отзеркалил действия Джея. Он тоже пожал свои ладони и опустил подбородок.
  
  У местных не принято пожимать руки другим людям, а в качестве приветствия они соединяют свои ладони. Чернь складывает ладошки перед грудью и кланяется, прямо как на родине сотника. Высшее общество скрещивает руки перед грудью или животом, левая ладонь направлена к небу, а правая ложится поверх неё. Знакомые люди могут в качестве приветствия сжимать ладони замком над головой и потрясать ими.
  
  Служанка быстро сориентировалась. Пока господа представлялись друг другу, она успела поставить перед Джейем набор посуды. Хенг плеснул ему местной забористой чачи и не забыл себя.
  
  - За знакомство! - поднял он свою рюмку.
  
  Кивнув, Джей одним глотком выпил огненную воду и громко стукнул рюмкой по столу.
  
  - Ха! - громко выдохнул он, отправляя в рот кусочек апельсина. - И правда, забористая! Так какими судьбами ханьца занесло так далеко от родины?
  - Торговые дела.
  - М-да?! - недоверчиво изогнул брови Джей. - Обычно ваши в порту всё продают и спешат уплыть поскорее с нашими товарами. Тем более, я не припомню ни одного ханьца, который бы удосужился выучить наш язык, которым ты владеешь настолько прекрасно, словно родился здесь...
  - Я давно веду дела в вашей стране, - с вдохновением начал нагло врать Хенг. - Пробую разные маршруты. В порту дают низкую цену. Лучше потратить лишние пару месяцев на путешествие вглубь страны и получить большую выручку, чем довольствоваться малым. Тем более, караван у меня небольшой, объём товара скудный, зато ничего портящегося. Вот если бы партия была большой...
  - Я сразу понял, что ты тоже купец, - на лице Джейя расплылась довольная улыбка. - Да и кто ещё, кроме успешного купца или брахмана сможет себе позволить остановиться у Балу? На брахмана ты не похож, а значит, остается одно.
  
  Пьянка набирала обороты. За первым кувшином виноградной суры пошёл второй. Обоих купцов под конец шатало, будто листья на глади ручья. Слово за слово, мужчины нашли общий язык. Когда хитрый Джей выяснил список товаров, его лицо озарила счастливая улыбка.
  
  - Куплю, я всё куплю, - сказал он.
  - Не могу же я продать всё так дёшево! - возмутился Хенг.
  - Так и быть, только ради нашей дружбы, добавлю десять золотых сверху!
  - Какая дружба после одной пьянки?! Джей, не заговаривай мне зубы. Двести золотых за всё и ни единой свинцовой монетой ниже! Мы оба прекрасно знаем, что это ниже розничных цен на треть. Иначе мне проще задержаться тут ещё на месяц и арендовать палатку на рынке, чтобы всё распродать.
  
  Джей закусил удила. Начался жаркий торг. В итоге купцы сошлись на ста восьмидесяти пяти золотых. Огромная, просто гигантская сумма.
  
  Куй железо, пока горячо, Джей поспешно послал слугу за деньгами. Вскоре между пьяными купцами состоялась сделка. Хенг избавился от всего хабара и обзавёлся солидным состоянием.
  
  На один золотой можно год вполне прилично жить, а на пять жёлтых монет в год можно жить, ни в чём себе не отказывая, включая наём пары шудр в прислугу.
  
  С точки зрения Джейя он совершил крайне выгодную сделку. Хенг вроде и потерял приличную сумму, если бы продавал всё в розницу, зато сэкономил время, которого у него было в обрез. Продал он не совсем всё, две лошади и кое-какой скарб он оставил себе. Одна лошадь для себя, вторая заводная. К тому же, он даже не думал продавать драгоценности. Весят немного, стоят дорого. Ханец лишь избавился от лишнего груза.
  
  На следующее утро сотник обменял у местных банкиров почти всё мелкие монеты на золотые, а на оставшиеся свинцовые монеты закупил на рынке всё, что требуется для дальнего путешествия в отрыве от цивилизации. В итоге он стал обладателем двухсот семи золотых. Такое количество золота весит чуть больше килограмма, но места занимает немного.
  
  Покидая город, сотник был настороже. Он предполагал, что большая сумма не даст спокойно спать Джейю. Это в городе стража, поэтому тот честно расплатился, а за городом ограбить богатого одинокого путника сами боги велели.
  
  Конечно, Хенг постарался пустить как можно больше пыли. Город он покидал втайне, прилично поплутав по его улочкам. При этом гостиница была оплачена на три дня вперёд и никого о своих планах он не предупреждал. Наоборот, весь день активно распространял дезинформацию. Ходил с важным видом по базару, приценивался к товару, словно настоящий купец, договаривался об оптовых покупках и аренде телег. Затем много плутал по городу, сбрасывая возможный "хвост". Но прикормленных стражей на воротах или шпионов, которых он не заметил, исключать было нельзя. Одинокий ханец, покидающий город с нагруженным скарбом заводным конём - это не то, что можно пропустить.
  
  К сожалению, с лесами вокруг было напряжённо. Местами произрастали отдельные деревья или небольшие рощицы, но спрятаться там не представлялось возможным. Повсюду простиралась каменистая местность. Несмотря на все старания Хенга поскорее удалиться от города, через несколько часов он увидел вдалеке облако пыли. У него не оставалось сомнений в том, что это конные воины скачут по его душу.
  
  Вместо того чтобы загонять коней, сотник решил принять бой на своих условиях. К сожалению, местность всё ещё оставалась каменистой. В ближайшем обозримом пространстве лишь несколько кустиков могли являться хоть какой-то преградой. Заприметив небольшой холм с неровностями ландшафта, Хенг направил лошадей к нему, съехав на правую сторону от накатанной телегами грунтовой дороги.
  
  Стреножив коней, он достал лопату и за небольшой земляной насыпью начал быстро копать лежачий окоп. Облако пыли стремительно приближалось. Хенгу едва хватило времени, чтобы вырыть укрытие, отвести коней немного в сторону и достать из седельных сумок многозарядный арбалет, болты, лук, стрелы, две сабли и ножи.
  
  Вжав голову в землю, чтобы не выдать своего укрытия раньше времени, Хенг прислушался. По топоту копыт он определил, что по дороге скачут шесть коней. Это его удивило и обрадовало. С одной стороны, это немного воинов - всего шестеро. Могло быть намного больше. Конечно, даже столько человек против одного - это чересчур много. Но лучше, чем десяток, два или три.
  
  Топот лошадиных копыт стих. Отряд преследователей остановился, заметив стреноженных лошадей, которые паслись справа от дороги. Мужчины, которые оказались типичными кшатриями в белых одеждах с луками, висящими за их спинами, и с саблями, которые они поспешили вынуть из ножен, после чего радостно заголосили.
  
  - Он где-то рядом!
  - Внимательно смотрите по сторонам, он не мог далеко уйти.
  - Я вижу следы! - соскочил с коня один из кшатриев, обнаружив следы, ведущие в сторону холма, которые в спешке не успел замести Хенг.
  - Эй! - воскликнул командир преследователей. - Ханец! Я знаю, что ты рядом. Выходи и отдай все свои ценности, тогда обещаю, что мы сохраним тебе жизнь.
  
  В это время Хенг был занят смазыванием остатками яда наконечников болтов, которые аккуратно помещал в магазин арбалета. Он плавно взвёл механизм, стараясь не издавать ни единого звука, после чего поместил в магазин одиннадцатый болт.
  
  Набрав полную грудь воздуха, он приподнялся на локтях и положил арбалет в положение для стрельбы, быстро ловя взглядом ближайшую цель. Тренькнула тетива. Командир кшатриев с воплем боли свалился с коня. В его боку торчал арбалетный болт. Рука воина разжалась и на землю с глухим звуком упала сабля, который он до последнего продолжал удерживать.
  
  Хенг понял, почему преследователей всего шестеро. Кони были те самые, которые совсем недавно продал сотник. Стало абсолютно понятно, кто выслал погоню - Джей. Видимо, у него под рукой больше не было лошадей, кроме тех, которые он приобрёл. Вот и выдал воинам то, что было.
  
  Мысли пролетели в голове сотника быстро, практически мгновенно. В это время тело совершало заученные движения. Потянуть за рычаг, натягивая тетиву. Услышать знакомый звук правильно уложенного в ложе болта. Прицелиться и выстрелить, пока противники не успели прийти в себя.
  
  - А-а-а! - громко завопил воин, который спешился. - Моя рука!
  
  Болт попал ему в левое плечо. Кшатрий поспешно рухнул на землю, больше не изображая ростовую мишень. Он громко орал и матерился на двух местных наречиях.
  
  Остальные воины быстро пришли в себя. Их не остановила смерть командира, а лишь сильно разозлила. Четверо всадников направили коней в сторону лежки Хенга. Кони на склон двигались неспешно, несмотря на понукание всадников.
  
  Успешно выбранное место засады играет важную роль в битве. Не зря сотник залёг пусть недалеко от дороги, но на возвышенности. Это позволило ему выиграть время. Он успел совершить еще один выстрел, выбив из седла самого резвого ездока. Болт вошёл прямиком в глаз, что подарило воину быструю смерть. И спроси кто у Хенга, куда он целился, он бы ни за что не признался, что в туловище, причем совершенно другого противника. Так удачно сложились звёзды на небосклоне, что смертник в момент выстрела вырвался вперёд и подставился под болт.
  
  Дальше везение сотника закончилось. Троица кшатриев была уже близко к лежке. Они успели спрыгнуть с коней и помимо сабель вооружились небольшими круглыми щитами. Раненый кшатрий медленно поднимался вслед за товарищами. Он болезненно морщился, придерживая левую руку предплечьем правой, в которой держал саблю.
  
  - Ты поплатишься за смерти наших братьев, смердячий пёс! - гневно прошипел один из троицы, совершая резкий рывок в сторону окопа.
  - Слишком длинно... - тихо сказал Хенг.
  
  Этого времени ему хватило, чтобы ещё раз взвести тетиву. Болт вошёл прямо в живот смельчака. Инерция сбила его с ног, отчего тот рухнул, мешая товарищам.
  
  Двое кшатриев поспешили зайти с разных боков. Они ещё сильнее разъярились и ещё больше испугались. За яростными боевыми криками они постарались спрятать свой страх.
  
  Противники были слишком близко, чтобы продолжать сражение при помощи арбалета. Поэтому это оружие было отложено в сторону. Из окопа подобно чёртику из табакерки выскочил Хенг. В каждой руке он держал по сабле.
  
  Раздался свист стали. Правый воин принял удар сабли Хенга на щит, отведя грозное оружие в сторону. Удар второй сабли он отразил своим клинком. Но... неожиданный сокрушительный удар коленом по колокольчикам заставил кшатрия сложиться пополам, что поставило точку в его жизни. Сабля сотника распорола брюхо противника.
  
  Второй воин налетел на Хенга со спины. Но опытный сотник, прошедший через множество битв и развивший интуицию с помощью йоги, почувствовал смертельную опасность. Звон стали огласил окрестности. Хенг в последний момент обернулся и сумел отвести смертоносную сталь от своей головы. Вторым клинком он отрубил кисть кшатрия. Рука, продолжавшая сжимать клинок, упала на землю. Из культи фонтаном полила кровь. Следующий удар сотника снёс буйную голову.
  
  Добить раненого не представляло труда. Перед гибелью он успел ослабнуть от яда и проклясть неправильно выбранное направление. Видя, как один за другим гибнут его товарищи, он подумал, что нужно было идти к коню и бежать отсюда. Но поздно.
  
  - Так-так, - стряхнул с сабель кровь Хенг. Он смотрел на мирно жующих траву коней. - И куда на этот раз я буду девать этот табун?!
  
  ========== Часть 7 ==========
  
  Повторная продажа коней и оружия убитых кшатриев на этот раз прошла без сучка и задоринки. Правда, на этот раз продавать пришлось всего за полцены и в соседнем городе.
  
  После удачной сделки Хенг поспешил покинуть город. Вместо первоначального плана уплыть из негостеприимной страны на корабле он предпочёл углубиться на материк и пройти по Великому шёлковому пути. Его путь лежал через Парфию, известную ханьцам под названием Аньси.
  
  ***
  
  Александрия-Ариана в провинции Ария встретила путника всем своим великолепием. Город находится в долине реки Герируд и стоит на Великом шёлковом пути. Самым известным местным строением является Цитадель Александра, названная так в честь Александра Македонского, который и дал когда-то название этому городу после его основания.
  
  Цитадель построена на искусственном холме и тянется на двести пятьдесят метров с востока на запад. Её восемнадцать башен поднимаются на тридцать метров выше среднего уровня улиц, толщина стен составляет два метра. Окружающий ров завершает комплекс оборонительных укреплений. И ведь ей уже лет триста, при этом с виду так не скажешь.
  
  До цитадели ещё нужно добраться. Она расположена в центре города, окружённого крепкими глинобитными стенами.
  
  Внезапно весь организм Хенга встряхнуло, словно каждую клеточку нечто дёрнуло. Такое же чувство он испытывал при приближении духовного наставника по йоге. Он принялся вертеть головой в поисках того, кто мог послужить причиной, ожидая увидеть знакомого старого пройдоху... Через мгновение он встретился взглядом с серо-голубыми глазами невероятно красивой блондинки с белоснежной кожей. Она с интересом разглядывала его с паланкина, который несли шестеро крепких негров в окружении десятка воинов с короткими прямыми мечами и бронзовыми щитами.
  
  Девушка что-то сказала десятнику, после чего тот направил к Хенгу пятерых солдат. Языка он не понимал, но суровый вид, приказной тон и жесты в направлении паланкина не оставляли простора для фантазий. Сопротивляться он пока не считал нужным и вынужденно подчинился.
  
  К его приходу негры уже поставили паланкин на мощённую камнем землю. Подобно ангелу с него сошла красавица-блондинка в короткой белой тоге, которая выставляла на обозрение ровные ножки. Фигура, попка, грудь - всё на десять из десяти. Ханец готов был закапать слюной мостовую.
  
  Воины и рабы старались не смотреть в сторону госпожи. От них ощущалось напряжение.
  
  Девушка что-то сказала на местном наречии.
  
  - Не понимаю, - мотнул он головой. - Ханьский или санскрит - я на этих языках говорю.
  - Санскрит, так санскрит, - мгновенно переключилась она, чем ввела парня в ступор. - И что же в наших краях забыл ханец?
  - Путешествую, госпожа.
  - Угу, чего ещё я ожидала? - прорезался у неё сарказм. - Кто такой, сколько лет, кто твои родители? Говори правду! Я умею отличать ложь от правды.
  - Чжао Хенг, госпожа, - от неё за версту веяло высшей аристократией, силой и правом повелевать. По его спине пробежали мурашки, а интуиция завопила об опасности, если он попробует соврать. - Пятьдесят шесть лет. Я родился в семье крестьянина. Подростком попал в армию Светлоликого, а там стал сотником имперской гвардии.
  - Я так и думала, - ухмыльнулась она. - Опять кто-то из наших наплодил полубогов с крестьянками...
  - Простите, госпожа? - Хенг едва удержал брови от разлёта по сторонам.
  - Полубоги - слышал о таких?
  - Это легенды...
  
  Заливистый смех блондинки напоминал перезвон колокольчиков.
  
  - А ты забавный, малыш. Пойдёшь со мной!
  - Буду рад, госпожа. Простите, я до сих пор не знаю вашего имени.
  - Афродита, - лукаво улыбнулась она.
  - Прямо как богиня.
  - Почему прямо как? - усмехнулась она. - Я и есть богиня. Но для тебя, малыш, я просто Афи.
  
  Один из солдат перехватил поводья коня у Хенга и повёл обеих лошадей следом за паланкином. Забраться внутрь ему никто не предложил. Негры с натугой подняли свою ношу и отправились дальше в сторону элитной застройки кирпичными виллами.
  
  Хенгу пришлось идти рядом с паланкином. Он покосился на свои седельные сумки.
  
  - Не беспокойся, - перехватила направление его взора Афродита. - Твои вещи останутся нетронутыми. Лучше скрась мою скуку, юноша. Поведай о своих родных краях.
  - Янзы простирает свои воды далеко на юге Ханьской империи. Благословенны её берега...
  
  Показательным зеванием девушка прервала его.
  
  - Скукота!
  - При дворце Светлоликого существовали фокусники. Их императору У-ди подарил правитель откуда-то из этих краёв. Конечно, те первые фокусники давно отправились на встречу к духам предков, но ученики их учеников до сих пор неплохо справляются с развлечением аристократов. Так вот, госпожа, я воин, а не фокусник и не сказитель. Языком трепать не умею. Если вам скучно - позовите факиров.
  
  Пара солдат с жалостью покосилась на Хенга. Негры втянули головы в плечи. Слов они не понимали, но им хватило услышать его интонации.
  
  Ноздри девушки затрепетали. Её грудь начала подозрительно часто подниматься. Она приоткрыла рот и... Хенгу показалась, что она возбуждена.
  
  - Вот это понимаю - мужик! - с придыханием выдала она.
  
  Хенг понял, что не показалось - она действительно возбудилась. Это и поведение окружающих мужчин его настораживало. Такое он в жизни Хизеши видел только в школе, когда школьники старались словно стать меньше и незаметнее, чтобы учительница не вызвала их к доске.
  
  Вскоре поведение окружающих мужчин Хенгу стало понятно. Стоило им добраться до роскошной виллы Афродиты, выполненной в греческом стиле, как девушку словно с цепи спустили. Она выглядела так, будто жаждущий в пустыне, который добрался до воды, только вместо пустыни её спальня, а воду заменил ханец.
  
  Целые сутки Хенга использовали по полной программе. Он ещё никогда до этого настолько сильно не выкладывался в постели. Чижик работал на износ и едва успевал восстанавливаться и регенерировать. Из спальни девушки парень выползал выжатый как лимон и с единственным желанием - поспать.
  
  Когда же он проснулся, то смуглая брюнетка-рабыня помогла ему помыться и проводила его в столовую к госпоже. Вид Афродиты был чрезвычайно довольным. Она смотрела на парня по-хозяйски, будто на породистого жеребца, которого недавно удачно нашла в поле.
  
  - Неплохо для полубога, - не сходила с её лица улыбка. - До бога по выносливости тебе далеко, но из ваших не каждый на подобное способен.
  - Прости, Афродита, но ты уже не впервые упоминаешь богов и полубогов. Я не понимаю, о чём речь. Можешь объяснить?
  - А ты мне казался умнее, - дёрнула она уголком губ. - Что ж, слушай. На Земле среди обычных людей живут боги - живые из плоти и крови. Мы вечные, а люди смертные. От связи человека и бога рождается полубог, который может жить немного дольше обычных людей, но всё ещё остаётся смертным.
  - Ты мне удон на уши вешаешь, - скептически скрестил руки перед грудью Чжао.
  - Не веришь?! - взлетели ко лбу её брови. - Вот это номер! А когда мы пять тысяч лет назад спустились с небес к дикарям и стали учить их сельскому хозяйству, письму и счёту - никто не сомневался в нашей божественности.
  - А я сомневаюсь. Кто спустился? На каком транспортном средстве происходил спуск на поверхность планеты? Почему вообще вы решили заниматься прогрессорством?
  - Вынуждена взять свои слова обратно, - расслабленно откинулась Афродита на спинку стула. - Ты не такой тупой, как мне казалось. Слова-то какие знаешь...
  - То есть ответов не будет?
  - Отчего же нет? Поболтать о былых временах я никогда не против. Но... - она прищурилась и погрозила ему пальчиком. - Даже не вздумай назвать мой рассказ старческим бурчанием, иначе познаешь на себе божественный гнев!
  - Ни в коем случае, прекраснейшая.
  - Так вот, наш предок был богом. Он спустился с небес к смертным и стал жить среди них, притворяясь одним из них. Потом взял в жены трёх наших бабушек. До этого они были обычными людьми, но он их сделал полубогинями. Потом он устал жить среди людей и на своей огненной колеснице улетел в другой мир. С собой он взял некоторых из детей с их мужьями, жёнами и детьми. Всех их и своих жён он превратил в богов.
  - То есть вы пришельцы из космоса, которых ваш предок-инопланетянин привёз сюда на космическом корабле?
  
  Афродита замерла и широко распахнутыми глазами уставилась на собеседника.
  
  - Так-так-так... - пробарабанила пальцами она по столешнице. - И откуда у ханьца из крестьянской семьи подобные познания?
  - Во-первых, я с крестьянами прожил всего тринадцать лет. Большую часть жизни я провёл при дворце Светлоликого. Во-вторых, я общался с умными людьми. Последние пятнадцать лет меня учил йог, который ощущался так же, как и ты при нашей первой встрече.
  - Вот оно что... - изумление на лице девушки сменилось самодовольной улыбкой. - Оказывается, ты успел ещё с одним полубогом пообщаться. Значит, ты уже знаешь о бессмертных? И зачем тогда морочишь мне голову?
  - О вас он мне ничего не рассказывал. Вернее, он говорил о богах, но столь расплывчато... Мол, если я разовью сиддхи, то стану ближе к богам.
  - Сиддхи? Забавно, что кто-то верит в эту чушь, - мягкая улыбка заиграла на губах красавицы. - Что ж, раз ты немного в курсе, то буду проще. Папаня нас привёз сюда, потому что у нас на планете началась война. Он модернизировал наши организмы, сделав нас сверхсильными, сверхпрочными и неубиваемыми. Мы разделились на несколько групп и начали заниматься прогрессорством. А когда наши племена начали воевать... В общем, мы слишком увлеклись и стали воевать друг с другом. В результате уничтожили оборудование, которое дарило нам различные блага, оружие и всё, что пожелаем.
  
  Хенг обтекал от рассказа девушки, но вида не подавал. Он даже в мыслях не допускал изумления. Натренированный скрывать мысли от йога-телепата он и сейчас занимался тем же самым. Даже близко чего-то подобного он не ожидал.
  
  - Когда дедуля узнал об этом, он вместе с бабулями сел на звездолёт и свалил с планеты. Две из шести жён умоляли его вернуться, но он был непреклонным.
  - Погоди! Сначала речь шла о трёх женах.
  - Три жены - это его жёны, которые до этого были людьми. Других трёх жён он создал искусственно ещё до этого. Не перебивай, я ещё не закончила. Так вот, в итоге они, то есть две бабки-бунтарки, сговорились и убили деда, после чего забрали один из шаттлов с оборудованием и вернулись назад на планету.
  - Значит, вы всё же смертные.
  - Ну вот, настроение испортил, - скривила она мордашку, отчего та ничуть не потеряла в красоте. - Да, и нас можно убить. Только обычного меча для этого недостаточно. Нужно мощное космическое оружие. У Зевса с давних времён имеется запас тазеров, отчего он всем известен метанием молний. Но даже тазера маловато для убийства бога. Нужны фазеры. А они были только у бабулей.
  - Были?
  - Наши родители боялись, что мамаши могут их прикончить, ведь своего мужа они грохнули, хотя до этого прожили с ним тысячу лет и он им подарил бессмертие. В общем-то, у них имелись все основания опасаться этих психопаток. Поэтому они сговорились, украли фазеры, разобрали их на комплектующие и попрятали те в разных местах. Один старший бог знает о том, где спрятана одна деталь фазера. Для сборки оружия необходимо, чтобы пятеро богов, спрятавших разные детали, сговорились и распотрошили свои тайники.
  - А космический корабль? Оборудование?
  - Мамаши расхреначили шаттл при посадке, - скривила губы в вымученной ухмылке Афродита. - Они же впервые управляли такой техникой. Не понимаю, почему они решили сажать шаттл вручную, но от него не осталось ничего ценного, кроме металлических обломков. Самих мамань катапультировало. Фазеры и аварийный чемоданчик - вот и всё, что у них осталось. Мы застряли на этой планете навечно.
  - А что не так с полубогами?
  - Это будет сложнее объяснить древнему человеку, - задумалась она. - Вот представь себе маленьких муравьев, но из металла. Настолько маленьких, что их невозможно разглядеть взглядом.
  - Представил...
  
  "Она говорит о нанитах? - подумал он. - Очень на то похоже".
  
  - Так вот, - продолжила она, - в организме богов этих "мурашей" множество. Именно они даруют нам могущество. Но со временем количество этих мурашей уменьшается. Они ломаются, портятся, расходуются. Когда бог спит с человеческой девушкой, то вместе с семенем он передаёт немного "мурашей". Они даруют ребёнку отменное здоровье и долголетие.
  - А после смерти они могут оживить?
  - Хороший вопрос, - серо-голубые глаза внимательно осмотрели парня с ног до головы. - Когда организм полубога подвергается смертельной опасности, мураши начинают быстро размножаться. Они исцеляют тело и делают полубога бессмертным. Если же смертельного ранения не случится, то полубог доживёт до старости и погибнет, словно обычный смертный... Видимо, твоя мать была симпатичней макаки, раз на неё повёлся кто-то из богов.
  - Моя мать была красивой, несмотря на множество родов. Значит, я теперь не могу умереть?
  - Не зазнавайся. Ты хоть и бессмертный, но всё ещё можешь погибнуть. Если травмы будут слишком обширными или тебе отрубят голову, то умрешь. О Геракле слышал?
  - Слышал.
  - Ему досталось много "мурашей", отчего он обрёл невероятную для людей силу. Он серьёзно покуролесил, но всё закончилось тем, что парень потёк крышей и сам взошёл на погребальный костер. А всё из-за этой ревнивой суки Геры! Зевс у неё ещё тот ходок - ни одной юбки не пропускает. А его жёнушка мстит его любовницам и детям. Так что послушай хороший совет - даже не пытайся выяснить, кто твой папаша. Если выяснится, что это Зевс - Гера не успокоится, пока не сведёт тебя в могилу.
  - То есть, Геракла свела с ума Гера? Выходит, полубог может сойти с ума?
  - Угадал. Обычно психов приходится устранять.
  - А излечиться от сумасшествия эти самые "мураши" могут помочь?
  
  Афродита задумалась.
  
  - Был один случай. Над дочкой одного из наших ещё до становления бессмертной жестоко надругались, отчего она лишилась разума. Но "мураши" создали ей дополнительную личность, смоделировали, будто она прожила другую жизнь. С тобой такое же произошло?
  - Просто спросил.
  
  Хенг был шокирован известием о том, что его жизнь в роли Хизеши полностью выдуманная и сконструированная инопланетными нанитами с целью исцеления его от безумия. Жизнь в Японии далёкого будущего ему казалась невероятно реалистичной. И лишь сейчас, если задуматься, что многое было упущено. Где друзья и коллеги? У Хизеши их не было. Как программист он понимал, что так программе было проще поддерживать симуляцию. Ей не приходилось симулировать новых людей в круге общения. Поэтому Хизеши и был хикикомори.
  
  - Просто спросил... - передразнила она. - Мальчик, мне шесть тысяч лет. Я тебя минимум в сто раз старше. Для моих ушей твоё враньё звучит как детский лепет. Ты столько раз проговорился словами, которые современным людям неизвестны, что пальцев на руке не хватит пересчитать. Значит, ты тоже свихнулся и получил вторую личность. Это многое объясняет. Ты всё больше и больше распаляешь моё любопытство, малыш.
  - Одного не пойму, если ты такая могучая, зачем тебе я? Зачем-то же ты рассказала мне о "богах" и моей природе.
  - Малыш, у нас хорошим тоном считается при первой встрече просвещать полубогов об их природе. Конечно, обычно это происходит без таких подробностей, а на уровне, доступном для понимания дикарями. Ты говорил, что перед нашей встречей что-то почувствовал.
  - Было такое, словно толчок внутри тела.
  - И твой наставник не рассказывал, что это такое?
  - Ты о наставнике-йоге? Нет, никогда. Он вообще о бессмертных ничего не упоминал, только учил меня йоге и всё. Я всегда думал, что он простой человек. Потом он просто исчез, после чего я его не видел.
  - Какой интересный учитель... - прорезалась у Афродиты ирония. - Ничему не научил, ничего не рассказал и сбежал.
  - Он учил меня йоге.
  - Я и говорю, что ничему не научил, - фыркнула она. - Бесполезная гимнастика. Может, смертным она немного здоровья прибавит, но бессмертному она ни к чему - лишняя трата сил и времени.
  - Ты говорила про дрожь внутри тела.
  - Ах, да. Так "мураши" дают нам понять, что рядом находится кто-то из бессмертных. Вы, молодые полубоги, можете натворить таких дел, что нам столетиями их последствия разгребать придётся. Поэтому проще при встрече провести вам ликбез, чтобы вы понимали свою природу.
  - То есть, существуют какие-то правила, нарушать которые не стоит?
  - А ты догадливый, - выпятила она вперёд грудь, приковывая мужской взор к декольте. - Люблю таких мальчиков. Правила простые. Первое - не идти против богов. Второе - не сражаться на святой земле. Третье - сильно перед смертными не отсвечивать. Прошли те времена, когда мы вмешивались в жизни смертных. Наступает новая эра, в которой боги и полубоги обязаны притворяться простыми людьми. Так мы скорее приблизим эру благословенного прогресса с тёплыми унитазами и электрическим освещением, чем своими корявыми вмешательствами. Как показал опыт - обучение новому хорошо лишь на начальном этапе. Чем дальше, тем больше наши вмешательства приводят к застою, а то и регрессу.
  
  Хенг постарался изобразить из себя варвара, который ничего не понял, но при этом делает вид, что понял. И судя по дёрнувшимся вверх уголкам губ Афродиты, у него вышло.
  
  - Что ж, отбросим высокие материи. Так значит, ты воин?
  - Воин, госпожа.
  - Ну что ты, малыш? Мы же договорились, что для тебя я Афи.
  - Как будет угодно госпоже, - склонил он голову.
  
  Девушка поморщилась.
  
  - Думаешь, это весело? Малыш, твоя ирония не тянет даже на сотую часть иронии Бахуса. Я ведь с тобой как раз собиралась обсудить серьёзные дела.
  - Я весь внимание, Афи.
  - Так-то лучше! Рабы мне доложили, что у тебя обнаружили много золота и драгоценностей. И не морщись - я должна знать, чем живут мои гости. Ты же понимаешь, что просто так одиночка без высокого покровителя не сможет потратить богатства?
  - Понимаю. Меня обязательно попробуют ограбить.
  - Рада, что ты это понимаешь. Но у тебя есть шанс обзавестись таким покровительством.
  - Вы предлагаете себя, госпожа?
  - Прикажу выпороть! - надула она губы.
  - Прости... Афи.
  - Сокращать моё имя - привилегия. Не стоит ей пренебрегать. Итак, ты прав, я предлагаю своё покровительство. Ты сможешь купить в этом городе хороший дом и рабов.
  - Афи, я не верю в благотворительность на пустом месте. Покровительство не бывает просто так. Чем я тебе буду обязан?
  - Будешь иногда выполнять мои скромные поручения.
  - Быть слугой?
  - Ты же воин, малыш, и один из нас. Слуг у меня хватает. Тебя ожидают более интересные дела. Например, доставить послание другому богу и тому подобное.
  - Божественный курьер? Звучит неплохо. Где расписаться кровью?
  
  Столовую огласил звонкий задорный смех. Подойдя к Хенгу, Афродита нежно погладила его ладошкой по правой щеке.
  
  - Хороший мальчик. Ты сделал правильный выбор, о котором не пожалеешь. Вот только... - её глаза на миг блеснули холодной сталью. - Не вздумай меня предать!
  
  ========== Часть 8 ==========
  
  Две недели Хенг обустраивался в городе: купил виллу и пару рабынь для присмотра за ней. Своё первое задание он ожидал с нетерпением. А всё потому что Афродита повадилась каждую ночь навещать его. И за эти четырнадцать дней её для него стало слишком много.
  
  Чжао любил женщин и совокупление с ними. Он не представлял себе жизни без женских ласк и с ужасом в смеси с жалостью думал о "своей прошлой жизни", в которой Хизеши так и не познал женщины. Но такое... ни один мужчина не выдержит. Ему не давали выспаться и набраться сил. Спать приходилось днём, а дела решать ближе к вечеру. После этого его всю ночь использовали и выжимали до донышка.
  
  Когда Афродита выдала ему поручение передать письмо старому знакомому, он с радостью ухватился за это задание и быстро оседлал коня. Теперь он понимал солдат и рабов этой девушки. Наверняка им доставалось от её любвеобильности в первую очередь.
  
  Лишь в пути у него нашлось время задуматься. И Хенг внезапно осознал, что весь мир для него перевернулся с ног на голову, но он этого не почувствовал. У него попросту не оставалось ни сил, ни времени, чтобы думать о чём-то постороннем. Это породило мысль о том, что возможно, Афродита не просто любительница мужчин, но ещё и опытный психолог. Она не дала ему погрузиться в пучину отчаяния.
  
  Это сейчас по прошествии двух недель он с радостью воспринимает длительную поездку в другую страну по поручению властной и сексуально озабоченной девицы. Но если бы не отвлечение на дела и секс, он бы наверняка загонял себя мыслями о том, что узнал.
  
  Все прошлые представления о мире в одночасье рухнули в пропасть. Оказалось, что на Земле живут некие бессмертные инопланетяне, которые считают себя богами. У них рождаются дети-долгожители. Но никакой магии и высших сил тут не замешано - всё объясняется высокими технологиями. В его организме существуют наниты, благодаря которым он обладает повышенной живучестью. И он такой не один. Одним самозваным богам известно, и то не факт, скольких они наплодили "полубогов".
  
  Но самой шокирующей новостью для него оказалось то, что его прошлая жизнь создана виртуальной симуляцией в его разуме с помощью продвинутых технологий, чтобы спасти его от безумия. При этом насколько он осознал, сами "боги" в этих технологиях не особо разбираются, по крайней мере, Афродита.
  
  Стоит отметить, что нанитам их задача удалась на сто процентов - он избавился от безумия. А вот избавиться от ощущения реальности воспоминаний Хизеши он не мог. Зато у него забрезжило понимание, что смерть под колёсами поезда была создана нанитами не просто так. Это ему толстый намёк на то, что если он лишится головы - умрёт окончательно.
  
  Хенг подозревал, что и профессия программиста микромашинами была выбрана не просто так.
  
  Чтобы создать реалистичную эмуляцию у роботов должна быть база знаний. Много ли нанитов поместится в мужском семени? Много ли памяти могут иметь эти роботы? Хенг сомневался в этом. Наиболее вероятно, что в нанитах заложены базовые принципы построения механизмов, например, передатчика, который будет связываться с сервером и подключаться к его базам данных.
  
  Наличие сервера объяснило бы знание японского и нескольких языков программирования. Также это объясняет реалистичность эмуляции мира будущего. Вероятней всего, за основу был взят реальный мир, например, параллельной вселенной.
  
  Кстати, знания школьной физики, в которых фигурировала информация о многомерности и параллельных мирах, намекают на то, что так и есть.
  
  В результате размышлений Хенг пришёл к выводу, что где-то в пределах планеты или на её орбите находятся сервера, которые продолжают работать на протяжении пяти тысяч лет. В таком случае появляются сомнения в том, что космические корабли и оборудование были уничтожены. Ему либо навешали на уши рамена, либо Афродита действительно верит в то, что сказала.
  
  Путешествия на лошади занимают много времени. Чтобы таким образом попасть куда-то далеко, придётся затратить на путешествие много времени и сил. Это не в двадцать первом и втором веках, когда можно было сесть на поезд или самолёт и отправиться в любую точку планеты. Только Хизеши дальше Токио никуда не уезжал, но теперь понятно почему - зачем компьютеру лишняя нагрузка на процессоры, если задачу можно выполнить с меньшими затратами? Это же придётся прорисовывать новые локации, новых окружающих персонажей, новости в телевизорах, иностранные языки.
  
  Кстати, о языках. Хенг вспомнил, что знает ещё два языка. Первый - эсперанто - он в мире Хизеши считался международным и обязательным для изучения в школе. Второй - Английский, который активно использовался в языках программирования.
  
  Логично предположить, что эсперанто - язык "богов", вернее, мира, откуда их привёз некий отец. А поскольку тот был сам для них инопланетянином, то логично предположить, что в его мире использовался другой язык. Несложно догадаться, что раз программирование предполагает использование английского, то это и есть родной язык "отца богов".
  
  Путешествие вышло долгим и непростым. Хенг не знал местных языков, которых в Парфии только официальных государственных было четыре: парфянский, греческий, арамейский и древний вавилонский.
  
  Ему пришлось преодолеть почти всю страну с востока на запад. Одному это путешествие далось бы тяжелее, но ещё на первой неделе пути он прибился к купеческому каравану. Для купцов обычная практика брать попутчиков, ведь путники им платят с наваром за питание и постой в общих шатрах, а то и прикупают чего из товаров для личного пользования. Брать плату с путников за включение в караван не принято. Но и подозрительного человека запросто пошлют, заподозрив в нём разбойника. Но с этим Хенгу повезло, несмотря на то, что он был по уши вооружён и очень подозрителен. Хотя языками он не владел, зато обладал подорожной грамотой от своей новой работодательницы. Документ решал множество проблем, которые наверняка возникли бы в пути без него.
  
  Дорога с караваном сильно замедлилась, плюс пыль от телег глотать куда менее приятно, чем скакать в одиночестве. Зато в большом скоплении людей меньше шансов стать жертвой очередных любителей лёгкой поживы. Попыток ограбления Хенгу до этого хватило с лихвой.
  
  Из этого путешествия он извлёк ещё один плюс. В пути людям скучно. Основной способ убить время - общение. Проще говоря, караванщики и путники очень общительны. Некоторых из них корёжит от того, что "новые уши" не могут услышать их сто раз рассказанные и приукрашенные истории, которые другим уже давно неинтересны. Это вылилось в то, что спутники старательно помогали Хенгу овладеть новыми языками. А поскольку он общался с людьми с разных концов Парфии, то и языкам его пытались научить сразу двум: греческому и вавилонскому. В результате они причудливо переплелись в его голове и он научился говорить с жутким акцентом на смеси обоих.
  
  Опис - бывшая столица Парфии, а ныне столица региона, расположенная неподалеку от когда-то могучего Вавилона, который ныне пришёл в упадок, встречал путников семью стенами, возвышавшимися друг над другом зубцами, выкрашенными в цвета белый, чёрный, пурпурный, голубой, красный, серебряный и золотой (соответственно пяти планетам, луне и солнцу).
  
  Город раскинулся на большой территории и имел плотную застройку домами из глиняных кирпичей. Для жителей в каждом стеновом пределе были выстроены бассейны с питьевой водой. Людей тут было не протолкнуться. В высокие арочные ворота втягивались вереницы телег. Воины на въезде проводили опись имущества купцов, что приводило к длительным заторам. Хенг с подорожной проехал мимо купцов и после того, как стражник бегло ознакомился с конопляной бумагой, был пропущен внутрь. Стражникам одинокий путник был неинтересен, в отличие от купцов, с которых можно стрясти взятку за то, чтобы они меньше придирались к торговым людям.
  
  Путь ханьца лежал в квартал ремесленников, который как раз находился за белой стеной. Оно и понятно: жители центральных районов не потерпят соседства с шумной и дымной кузней или вонючей кожевенной мастерской. К тому же, подвоз сырья вроде дров, кож и прочего проще осуществлять в ближайший к въезду в город квартал. А вот рынок, что удивительно, расположен во втором кольце. По логике и ему место в первом кольце, но ограниченность городских площадей и плотное население диктуют свои условия.
  
  По слухам, в городе проживает около полумиллиона жителей. Невероятное число, которое ожидаешь применить к городам будущего. Но в будущем, если верить симуляции с Хироши, будет ходить быстрый общественный транспорт, к примеру, то же смертоносное метро. А сейчас приходится двигаться или на своих ногах, или верхом, или на телеге. Из-за неповоротливых телег без поворотного дышла на улицах создаются заторы. Телеги и верховые всадники частенько сталкиваются с пешеходами, отчего нередко можно услышать брань или стать свидетелем драки. Правда, на всадников в основном тихонько ругаются, поскольку лошади дорогие и их для верховой езды могут себе позволить в основном благородные. А с аристократами связываться желающих мало.
  
  Его точка назначения находилась как раз в первом круге, вернее, в квартале кузнецов. Найти его было просто даже без расспросов горожан по клубам дыма и громкому звону молотов по наковальням.
  
  И вот она - одна из дюжины кузниц, при этом она выглядела самой лучшей по оснащению инструментами, строению горна, качеству наковальни и прочим мелочам. Ещё и занимала самую большую территорию.
  
  При приближении к ней тело Хенга дернулось, оповещая о близости другого носителя нанитов.
  
  Его уже ожидал на пороге коренастый мужчина, всё тело которого было увито мускулами. Густые кучерявые чёрные волосы были прижаты к голове бронзовым обручем. Такая же кудрявая борода была подстрижена квадратом на манер древних жителей Вавилона. Карие глаза хмуро уставились на незваного гостя. Он был на голову ниже Чжао, при этом шире в плечах. Из одежды у него имелись лишь сандалии и тога, прожжённая во множестве мест. Его ноги были кривыми, а когда он шагнул навстречу, то удивление ханьца выросло до небес - он хромал на обе ноги.
  
  - Кто такой? - резко спросил он на эсперанто.
  - Эм... День добрый. Чжао Хенг. Меня послала Афродита передать вам письмо. Я думал, что "боги" обладают невероятной регенерацией, - устремил он взор на изогнутые ноги.
  - Когда родился таким - никакая регенерация не поможет. Ты хоть знаешь, кто я?
  - Нет. Мне сказали, что узнаю вас по Чувству.
  - Узнаю эту двинутую нимфоманку - это в её стиле. Хотя бы что в письме написано знаешь?
  - Никак нет. Не приучен читать корреспонденцию начальства. У нас в Ханьской империи это могло закончиться усекновением головы или четвертованием.
  - Значит, корреспонденцию подчинённых ты читать привычен?
  - Это обязательно. Вдруг они решат устроить заговор?
  - И кто же ты такой, ханец? - слегка приподнял брови кузнец.
  - Бывший сотник гвардии императора.
  - Странный ты, сотник, - сощурился кузнец. - Вот смотрю я на тебя - вроде полукровка, коих множество наплодили мои родичи. Но при этом ты отлично говоришь на эсперанто.
  - Выучил. Я вообще стараюсь изучать все новые языки, - Хенг протянул письмо, на доставку которого ушло пару месяцев. - Вы так и не представились, господин.
  - Гефест я последнюю тысчонку лет. Он же Фта. Он же Гибил.
  
  Насладившись вытянутым лицом Хенга, он распечатал письмо и пробежался глазами по тексту на эсперанто.
  
  - Ха! - усмехнулся он. - Ты знаешь, что она пишет? - приподнял он письмо.
  - Нет.
  - Просит, чтобы я научил тебя. Представляешь, научил всему, что нужно знать юному полубогу! Ха-ха-ха! А сама наверняка тебя только за хер брала и в постель затаскивала?
  - Так и было, господин Гефест. Я люблю учиться новому. И если вы действительно готовы взяться за моё образование, то в долгу не останусь.
  
  Гефест принял серьёзный вид.
  
  - В отличие от этой шалавы, что до сих пор считает меня мягкотелым младшим братцем, я ответственно подхожу ко всему. Если ты согласишься на обучение, то тебя ожидает геенна огненная! Работа с утра и до ночи.
  - Почту за честь учиться у опытнейшего кузнеца в мире.
  
  Губы Гефеста изогнула кривая ухмылка.
  
  - Вообще-то божественная шлёндра просила ввести тебя во внутреннюю божественную кухню, но мне нравится твой настрой. Так и быть, посмотрю, сколько ты протянешь в кузне учеником, а там видно будет, стоишь ли ты потраченного времени.
  
  
  
  ***
  
  Хенга поселили в гостевой комнате вполне приличного коттеджа. Тут даже имелся санузел со смывом и глиняным унитазом, водопровод и большая купель или же небольшой бассейн.
  
  Лошадям негде было разместиться. С ними пришлось расстаться, о чём Хенг лишь немного жалел. Но на вырученные монеты в любой момент можно купить другого скакуна.
  
  Водопровод в доме был реализован причудливым образом. Это не обычные акведуки, которые использовали вавилонцы и их соседи. Скорее, это напоминало систему полива известных на весь мир и ныне уже не существующих висячих садов Семирамиды. Во дворе вырыт колодец. В него помещена труба из глиняных колец, внутри которых находится бронзовый винтовой насос. Слуги впрягают ослика и он начинает ходить по кругу и крутить ворот, приводящий в действие шестерни, которые передают движение на насос. Тот качает воду из колодца в акведук, по которому вода стекает в большую бочку на каменных столбах - аналог водонапорной башни. У бочки имеется кран. Если его открыть, то вода потечёт по малым акведукам в дом. С помощью заслонок её можно направить либо в бачок унитаза, либо в бассейн, либо на кухню.
  
  На следующий день Гефест принялся его обучать азам кузнечного мастерства. И он настолько его загонял, что Хенг вечером рухнул в постель и уснул.
  
  Так повторялось на протяжении двух месяцев. Наставник постепенно повышал нагрузку. Хенг не мог связно мыслить - он всё время был усталым, а вечером едва доползал до постели. Если бы не служанки, то он и помыться не смог бы. Они помогали ему с омовениями и предлагали большее, но на это уже не оставалось сил. И это при том, что он выносливее обычных людей.
  
  Тело ханьца обросло могучей мускулатурой, хотя он и до этого на недостаток мышц не жаловался. Самым большим молотом он без устали отмахал весь день.
  
  - Остановись, - сухо скомандовал Гефест.
  
  Хенг прекратил лупить молотом по заготовке для бронзовой лопаты.
  
  - Вижу, ты действительно готов учиться, - продолжил кузнец. - Большинство смертных обычно сбегают в первую неделю. Лишь единицы продержались месяц. Обычно последних я брал в ученики, но учил лишь кузнечному мастерству. Что ж, ты выдержал два месяца. Дальше не вижу смысла тебя истязать. Поздравляю, ты отныне мой подмастерье.
  - А? - взор Хенга был пустым. За эти месяцы он так устал, что голова совершенно не соображала. - Э?!
  - Отдохни пару дней, - похлопал его по потному плечу Гефест. - А там начнём нормальную учёбу с более щадящим рабочим графиком.
  - Спасибо. Прости, ты говорил, что просветишь меня по своим собратьям.
  - Всё, что тебе нужно знать о богах и полубогах: держись от них подальше - проживёшь подольше.
  - Очень информативно, - фыркнул сотник. - Афродита мне сказала, что на самом деле вы не боги, а пришельцы с другой планеты.
  - Странно...
  - Странно?
  - Очень. Обычно боги такими тайнами даже с бессмертными не делятся. Но раз она тебе рассказала, то не буду скрывать. Я родился на этой планете, но ещё во времена проживания на Атлантиде ещё до того, как придурки из старшего поколения взорвали реактор и затопили остров. И то я узнал о том, что мы инопланетяне, лишь в возрасте тридцати лет. Раз ты знаешь об этом, то и своей природе осведомлён?
  - Ты о нанитах?
  - Даже так?! - широко распахнул глаза Гефест. - А ты интересный малый. И кто же твоя мать, что она тебе обо всём рассказала?
  - Почему именно мать?
  - Потому что я знаю своих предков и братьев. Там все мужики такие: всунул, вынул и ушёл. Только бабы будут возиться с воспитанием потомства, и то лишь некоторые из них.
  - Мне про наниты Афродита рассказала. Своего отца я не знаю и знать не хочу. Моя мать - обычная ханьская крестьянка, которая давно умерла.
  - Поразительная щедрость со стороны сестрицы, - качнул в стороны головой Гефест. - Ты прав, в наших телах находятся наниты. Чем их больше, тем мы сильнее, живучей, выносливей и тем быстрее заживают раны. Наибольшая их концентрация содержится в телах тех, кого родили мои родственницы. Проблема в том, что со временем количество нанитов у богов уменьшается, отчего они теряют свои силы. У мужчин этот процесс слабо заметен, а у женщин-богов каждые роды отнимают приличное количество сил, отчего они не любят рожать и принимают против этого меры.
  - Странная технология.
  - Полагаю, это побочный эффект, - развёл руками Гефест. - Наверняка изначальная задумка такого не предполагала. Вряд ли дедуля Брэд думал, что его дети начнут друг с другом воевать, а жёны убьют его. Иначе он бы мог объяснить изначальный принцип работы нанитов. Я вначале был сильно заинтересован в изучении технологий. Чинил остатки техники, пытался воссоздать хоть что-нибудь и научить этому других. Потом плюнул на это и решил, что всему своё время.
  - И что ты знаешь о нанитах?
  - Ты действительно хочешь об этом знать, юноша? - пополнял брови Гефест. - Эти знания добавят тебе печали.
  - Хочу!
  - Что ж, присаживайся и слушай.
  
  Мужчины расселись на трехногих табуретках и Гефест продолжил:
  
  - Наниты в телах полубогов проявляют слабую активность. Они помогают с лечением, но если они не активируются, то это даёт лишь хорошее здоровье. Прожив лет пятьдесят-шестьдесят, такой отпрыск погибнет от старости. Он может иметь детей и даже не заподозрит, что чем-то отличается от других людей. Но всё меняется после "потрясения". В качестве потрясения может быть смерть или смертельная рана, но без отделения головы от туловища. В таком случае наниты активизируются, размножаются и изменяют тело носителя. В результате полубог обретает долгую жизнь. Чем больше нанитов, тем дольше можно прожить. Но после этого он больше не может иметь потомства.
  
  Хенга поразила мысль о том, что он не сможет иметь детей. И всё же он нашёл в себе сил спросить:
  
  - И никто не искал способ увеличить количество нанитов?
  
  Губы Гефеста изогнулись в кривой улыбке.
  
  - Малец, это я должен был тебе объяснить сразу, но другими словами как для всех. Немного увлёкся кузнечным делом - редко ко мне попадают столь упорные ребята.
  - М-м?! - Хенг вопросительно приподнял брови.
  - Обычно мы говорим, что среди полубогов есть убийцы, которые охотятся за другими бессмертными ради получения их Силы. И нужно быть готовым к их появлению.
  - Убийцы? И как отнятая жизнь им даст силы?
  - Если возле обезглавленного бессмертного окажется другой бессмертный, то наниты создают ионизированный канал, по которому переходят к ближайшему целому носителю. Со стороны это напоминает поток молний, бьющих из мертвеца в живого бессмертного.
  - Эм...
  - Ты же всё понял? - Гефест внимательно вглядывался в лицо собеседника.
  - Понял. "Боги" мужского пола специально плодят потомков в надежде, что те погибнут и оживут, после чего у них в теле расплодятся наниты. После этого психи из таких же их потомков охотятся на других бессмертных.
  - Ты слишком умный для современного жителя, - продолжал внимательно глядеть ему в лицо Гефест, заставляя Хенга чувствовать себя неуютно. - Но ты прав. Они даже придумали себе "игру" и правила.
  - Что за игра?
  - Называется "в живых останется только один". Предполагается, что последний из бессмертных обретёт силу бога. Двое бессмертных сражаются друг с другом с помощью холодного оружия. Другие не имеют права вмешиваться в поединок. Побеждает тот, кто срубает голову противнику. Основное правило - поединки на святой земле запрещены. За нарушителем основного правила открывается охота всеми участниками Игры.
  - Интересно, кто придумал эту фабрику по сбору нанитов? Я же правильно понимаю, что в итоге победителю многих бессмертных срубит голову кто-то из богов, чтобы вернуть утраченные за столетия наниты?
  - Ты слишком умный и много знаешь того, чего знать не должен... - сощурился Гефест. - Обычным участникам игры знать такого не положено. Обычно Сбор проходит в конце тысячелетия. Сейчас как раз идёт время очередного Сбора. Обычные бессмертные, участники Игры, думают, что Сбор - это возможность возвыситься до бога. На самом деле это время жатвы для богов.
  - Ты зачем-то мне рассказал об этом...
  - Затем же, зачем рассказывал об этом другим полубогам. Среди богов есть группа недовольных Игрой. Мы не одобряем подобного возвращения сил. Нас слишком мало и нам нужны сторонники.
  - Почту за честь и не посрамлю вашего доверия, - склонил голову Хенг.
  - Посмотрим, что из тебя получится, ханец, - потеплел взор Гефеста.
  
  ========== Часть 9 ==========
  
  Ещё во время беседы с Гефестом о природе долгожительства богов у Хенга забрезжили ассоциации с древним фильмом о бессмертных, просмотренном Хироши. Но он старательно гнал от себя эти мысли, пока не остался в одиночестве. Опыт общения с йогом показал, что существуют люди, способные читать мысли. Лишь когда остался в одиночестве предоставленный сам себе и в выходной пошёл гулять по городу, он решил всё обдумать.
  
  Получалось, что с помощью фильма в эмуляции жизни Хироши наниты пытались его ввести в курс дела. Возможно, что другие художественные произведения вроде фильмов, аниме и книг, которые подсовывали Хироши, ему также пытались что-то сказать.
  
  Если взять за аксиому этот вывод, то выходит, что наниты не просто бездушные машины. Где-то существует разум, возможно, что искусственный, который подобным образом передаёт информацию некоторым полубогам. Вероятней всего, это именно искусственный разум с множеством ограничений, который подобным образом пытается обойти запреты, то есть доносит информацию окольными путями. Иначе что ему мешает напрямую вмешаться и приказать нанитам сконфигурироваться в передатчик и передать нужные мысли напрямую?
  
  Если быть конкретным, то из имеющихся сведений можно сделать вывод, что предположительный искин может передать информацию лишь редким полубогам при соблюдении некоторых условий. Во-первых, потомок бога должен иметь достаточный запас нанитов для того, чтобы после активации они его успели откачать. С этим наниты справляются при помощи размножения, поскольку изначально их в организме немного. С самими протоколом размножения нанитов не всё так просто. Наверняка в них на базовом уровне вшит запрет на копирование, который снимается лишь на небольшое время в ситуации, которая несёт серьёзную угрозу жизни носителя. Во-вторых, необходимо погибнуть или получить несовместимые с жизнью травмы, чтобы активировались наниты. В-третьих, к моменту гибели необходимо окончательно и бесповоротно сойти с ума. Причём вариант сумасшествия после смерти и активации нанитов не годится, ведь со слов Афродиты тот же Геракл свихнулся и покончил с собой, а наниты ему не вернули разум. То есть акция одноразовая и второй раз халявы не стоит ждать. Так что повторно сходить с ума не стоит. В-четвёртых, после активации нанитов человек становится бессмертным, при этом теряет возможность размножаться. И это самое странное, поскольку те же "боги" вполне себе спокойно могут делать деток, чем активно занимаются.
  
  Подытожив, можно сказать проще: пациент для внедрения информации от искина должен быть безумным и недавно погибшим потомком "бога". Довольно редкое сочетание, как ни посмотри, но при этом боги сталкивались с подобным как минимум один раз.
  
  Ещё Хенг понял, что Афродита была с ним недостаточно честна и откровенна. Она многое недоговаривала и местами откровенно лгала. Впрочем, подобное норма для всех людей, за исключением блаженных.
  
  Он не мог понять, почему бессмертные лишены возможности иметь детей. У него на этот счёт имелось несколько гипотез. Первая - изменения в ДНК, которые делают бессмертных несовместимыми с людьми. Но только странно, что "богам" это нисколько не мешает размножаться. Второй вариант - то же самое, но обойти генетические ограничения помогают наниты, количества которых бессмертным не хватает. Третий вариант - наниты после активации блокируют детородные функции. Последние два варианта казались Хенгу наиболее вероятными.
  
  В первый же выход в город Хенг столкнулся со своим малым словарным запасом и незнанием греческого, на котором тут говорили многие жители. С Гефестом он общался на эсперанто, отточив владение этим языком, а с аборигенами контакт был затруднительным. Даже купить жареного мяса на рынке оказалось проблематично, но не фатально. Торговцы завсегда поймут клиента, даже если тот немой и глухой иноземец - на пальцах всё разъяснят. Так что голодным он не остался, но на будущее решил учить языки.
  
  Выходные ханец провёл с местными жрицами любви, оттягиваясь по полной программе за все месяцы вынужденного воздержания.
  
  После отдыха началась нормальная учеба под руководством Гефеста. Тот обучал его кузнечному делу, механике и архитектуре. Он знал об этом так много, что даже реальному жителю двадцать второго века было чему поучиться. Всё же несколько тысяч лет профессионального опыта дают о себе знать. За тысячу лет даже самый последний неумеха превратится в суперпрофессионала своего дела.
  
  Чжао уже не столь сильно выматывался. Каждую неделю ему предоставляли один выходной, во время которого он посещал город или его окрестности. Поскольку с жрицами любви его сбережения быстро таяли, а пополнения бюджета не предвиделось, то он стал экономить. Ночами у него в постели стали задерживаться служанки, коих у кузнеца было четыре. Сам кузнец к девушкам не проявлял интереса. То ли за долгую жизнь они ему наскучили, то ли берёг наниты, которые у его вида пытаются сбежать вместе с семенем. Хенг же наниты не берёг. Как он понял - бессмертные вроде него подобным "недержанием" не страдают.
  
  Служанки помимо того, что дарили ему удовольствие, помогали Хенгу освоить местную речь.
  
  Время летело стремительно. Так пролетело четыре года. Ханец научился ковать "как безрукий козёл" по мнению авторитетного учителя. Но по его личному мнению в кузнечном деле он уже был неплох, как минимум не хуже кузнецов с соседних кузниц. Но для бессмертного перфекциониста это жалкие потуги на профессионализм, а не мастерство.
  
  Одно было хорошо. Уже несколько лет он получал доход с продажи своих поделок. Не все средства оседали в его карманах, а лишь половина прибыли, поскольку он пользовался кузней, материалами и ресурсами учителя. Из-под его молота выходили обычные бытовые предметы из меди и бронзы и стальные бытовые ножи. До изготовления мечей на продажу Гефест его не допускал, лишь разрешал тренироваться на нескольких заготовках, отрабатывать приёмы изготовления слоистых сталей и кузнечной сварки.
  
  ***
  
  Обычный летний день, как и многие другие до него: солнечно и немного ветрено. Хенг привычно зашёл в кузницу и начал растапливать дровами горн. Он привёл в действие меха для растопки пламени, которое от такого быстро занялось. Начали образовывать угли. Ещё немного, и можно будет приступать к поковке.
  
  Организм привычно дёрнулся, извещая о приближении бессмертного. За годы жизни в Описе парень привык к подобному. Стоило им с Гефестом разойтись на несколько десятков метров, как на повторное сближение наниты всегда так реагировали. Чжао подумал, что Гефест уходил за вторую стену и сейчас возвращается. Он обернулся к уличному входу, но оттуда в помещение кузницы зашёл совершенно не тот, кого он ожидал увидеть.
  
  Это был крепкий воин лет тридцати с гладко выбритым лицом. Его левую щеку пересекал безобразный рваный шрам. Его вооружение составляли короткий меч на поясе, круглый щит, шлем, панцирь на груди и поножи. Из-под шлема выбивались чёрные локоны. Взор его цепких карих глаз замер на Хенге.
  
  - Так вот ты какой, Гефест, - криво ухмыльнулся он. - Я тебя иначе представлял. Я Леон из спартанцев.
  - Ты ошибся, спартанец, - сохранил безмятежное лицо подмастерье, туловище которого прикрывала лишь рабочая тога. - Меня зовут Чжао Хенг, я ханец и ученик кузнечного дела уважаемого мастера. Если вам нужен мастер, то он где-то в доме. Но если работа простая, то не стоит его отвлекать, я и сам справлюсь. Что вам нужно починить, уважаемый Леон? Или быть может вы хотите купить что-то из наших товаров?
  
  Хенг намеренно тянул время и строил из себя непонимающего простофилю кузнеца. Он сразу при виде напряженной фигуры воина и по его смертоносному взгляду понял, что тот один из участников Игры и пришёл для сражения с одним из богов. На самом деле он был абсолютно уверен в том, что Гефеста нет дома, как и служанок. Сегодня суббота, а значит, во втором круге собрался большой базар, на который пошёл поглазеть хозяин дома. Служанки после завтрака тоже отправились на базар за вином, продуктами и прочими товарами. Всей толпой они уходят лишь по субботам, чтобы принести с рынка всего побольше.
  
  Ханец оказался в неудобном положении: оружия под рукой нет. Самое ближайшее - кузнечный молот, но до него пара шагов. Ещё ближе кочерга и бронзовый совок для подбрасывания углей в горн, но их он за оружие не считал. Готовых мечей в кузнице никто не хранил. Тут имелось лишь две заготовки под мечи, на которых он тренировался. По сути, это тупые железяки подобные монтировкам.
  
  Он чувствовал себя неуютно без оружия в компании вооруженного бессмертного фанатика.
  
  - Сдаётся мне, что ты врёшь, - сурово сдвинул брови спартанец. - Впрочем, плевать. Я зарежу тебя как свинью и прославлюсь на весь мир как убийца бога!
  
  Короткий меч с шелестом покинул ножны.
  
  - Эй-эй-эй! - приподнял руки Хенг и испуганно заголосил, отступая ближе к горну. Его спину начало припекать жаром от горячих углей. На коже выступили капли пота. - Я не тот, кого вы ищете. Я даже не воин, а всего лишь подмастерье кузнеца. Если вино ударило вам в голову, охладитесь водичкой, господин спартанец.
  - Кому ты врёшь? - медленно наступал на него спартанец, перехвативший в боевое положение щит. - Я же вижу твои шрамы. Часть из них нанесены стрелами и мечами!
  
  Хенг с досадой мысленно выругал короткую тогу, выставляющую на обозрение его тело, на котором боевых шрамов хватало, но больше их было от пыток. Все шрамы, полученные им до смерти, сохранились с ним навсегда. Так у всех полубогов. Бесследно заживают лишь раны, которые нанесены после активации нанитов.
  
  - Если бабу трахнули - она не обязательно жрица любви. Остановись, воин. Молю, сохрани мне жизнь! Клянусь духами предков - я не тот, кто тебе нужен!
  
  Он не остановился, почти пересёк кузницу и уже собирался нанести удар мечом, как Хенг схватил совок и зачерпнул в топке углей. Спартанец начал удар, но в тот же миг ему в лицо полетели горячие угли, которые в полёте разбрасывали искры. Он попытался прикрыться щитом, для чего ему пришлось дёрнуть меч назад. Часть углей врезалась в щит, но несколько перелетели через него и попали мужчине в лицо.
  
  - Кала малака сисе{?}[(греческий) ну ты мудак]! - громко и с экспрессией воскликнул он.
  
  Чжао не дал ему продолжить атаку и вслед за углями кинул в него совок, от которого спартанец тоже защитился щитом.
  
  Следом за совком, звонко отскочившим от щита, в него прилетела правая нога Хенга, в удар которой он вложил всю богатырскую силушку и сопроводил его боевым кличем:
  
  - БАНЗАЙ!
  
  Удар по щиту отбросил спартанца назад. Ему пришлось отступить на несколько шагов, чтобы удержать равновесие. Лицо Леона перекосило от ярости. Он с трудом удержался от падения на пол, но левой ногой ударился об наковальню.
  
  Стоило ему вновь перейти в атаку, как он обнаружил в руках Чжао мешок с дровами, который тот крутанул над головой. Причём мешок стремительно приближался к голове изумленного спартанца вместе с его шустрым владельцем. Воин Спарты хоть и пытался вновь прикрыться щитом и рубанул по мешку мечом, но это не помогло. Через мгновение меч отбросило в сторону и раздался глухой удар полешками по шлему. У Леона в тот же миг перед глазами брызнули звёзды. Следом он почувствовал сокрушительный удар по бубенчикам и как меч ловко выкручивают у него из руки.
  
  Он попробовал отмахнуться щитом, но после удара по голове двигался неуверенно и видел лишь яркие пятна на тёмном фоне.
  
  - Промахнулся, - сухо констатировал голос Хенга сзади. - Теперь моя очередь...
  
  Со свистом короткий меч вспорол воздух и снёс голову спартанца с плеч. Из обрубка шеи с ударами сердца забили фонтанчики крови. Тело простояло так несколько мгновений, после чего рухнуло на пол вслед за головой.
  
  Хенг поморщился, представляя, как будет убирать лужу крови. Вряд ли Гефест доверит это занятие служанкам - их никто в кузницу не пускает. Тут правило такое: кто намусорил - тот убирает. Есть ещё одно правило, применимое к любому ремесленнику: если есть подмастерье, то всегда убирается он.
  
  Дальше произошло то, о чём Хенг слышал, но никогда не видел. Из шеи мертвеца стали бить молнии. Они впивались в его кожу и причиняли жуткую боль, от которой он не устоял на ногах и рухнул на четвереньки. Эта боль была такой, словно все нервные клетки разом взбесились. Молнии продолжали бить из тела спартанца на протяжении нескольких секунд, которые для ханьца растянулись на долгие минуты. Но зато после того, как светопреставление прекратилось, он испытал небывалое наслаждение, по сравнению с которым оргазм нервно курит в сторонке. Боль разом отступила и его охватила эйфория. Казалось, что тело переполнено силой, но это чувство было ложным, поскольку мышцы стали ватными и он едва был способен двигаться.
  
  Надеясь прибраться раньше, чем вернётся Гефест, Хенг схватил мертвеца за ноги. В этот момент он почувствовал очередную дрожь по всему телу. Отпустив ноги спартанца, он схватил трофейные меч и щит. Напряжение охватило его с головы до пят.
  
  Дверь распахнулась и... в проёме застыл Гефест. Обведя помещение кузницы внимательным взглядом, он уставился на Чжао и сказал:
  
  - Хенг, что я говорил по поводу мёртвых шлюх в моём доме?
  - Не виноватый я - он сам пришёл, - с облегчением опустил он меч и щит.
  
  Кузнец зашёл в помещение и замер над отрубленной головой. Носком сандалии он перевернул её лицом вверх.
  
  - Спартанец Леон, двухсотлетний сопляк. Отпрыск Ареса. Тебе повезло его завалить. У тебя был меч?
  - Нет, - нахмурился Хенг. - У меня вообще оружия не было. Пришлось импровизировать. Он принял меня за тебя. Гефест, зачем ему вообще пытаться тебя убить? Откуда он о тебе узнал?
  - Ты задаёшь интересные вопросы. Первое поколение богов убить трудно. Их кожу мечом не пробить. При этом они всё равно умудрялись погибнуть. Кто-то устал жить и сам "нажал на стоп-кран". Кого-то по каким-то причинам убили другие боги. В итоге из первого поколения остались единицы: Зевс, Гера, Посейдон, Аид, Деметра, Гестия и несколько других. Мы же с Афиной и другими богами их потомки, родившиеся уже на этой планете. Мы не сильно отличаемся от вас - полубогов. Крепче, выносливей, жить можем вечно, но не обладаем той же силой, что первое поколение.
  - Продолжай, очень интересно.
  - Не ёрничай, ученик. Не знаю, кто навёл на меня этого пацана, но он явно много знает обо мне. Скорее всего, это кто-то из моей родни, как бы ни сама мамочка.
  - Ты так сказал, будто её не любишь.
  - А за что её любить? - набежала тень на лицо Гефеста. - Гера зачала меня под амброзией непонятно с кем в отместку Зевсу за Афину, которую он нагулял на стороне. Когда я родился, моя драгоценная матушка, видимо, в порыве большой любви скинула меня со скалы.
  
  Хенг широко распахнул глаза. Он видел много жестокости, в том числе как матери убивают своих детей, если у тех зубы растут сверху, а не снизу, что в том племени считается плохим знаком. Но чтобы боги столь радикальным образом пытались избавиться от своих детей - звучит безумно.
  
  - И как же ты выжил?
  - Я всё же бог, - криво изогнулись губы Гефеста. - Тетя Фетида забрала меня к себе. Она на родине была морским биологом и до уничтожения Атлантиды успела построить подводную лабораторию. Всё детство я провёл в этой лаборатории, но это к делу не относится. Убирай тело и собирай инструменты - мы переезжаем.
  - Куда?
  - Куда-нибудь, где нас не найдут участники Игры. Знаю я их. Где появился один - там они начинают появляться толпами, только и успевай хоронить.
  - И всё же, зачем Гере пытаться тебя убить?
  - Ты не представляешь, Хенг, насколько она мстительная самка собаки. Да и я не образец добродетели. Когда я в молодости узнал подробности своего появления на свет, мягко говоря, я был зол. Дурак был - надо было сразу что-то убойное соорудить, чтобы уничтожить её мгновенно, но мне хотелось, чтобы она долго страдала. У тёти Фетиды оставалось некоторое количество техники - остатки былой роскоши. Из разных приборов я сконструировал золотой трон и подарил Гере. Стоило ей сесть на трон, как активировалось силовое поле. Поле должно было удерживать её десятилетиями. Я рассчитывал, что она будет раз за разом умирать и воскресать, и в итоге от этого свихнётся. Трон никто не сумел бы отключить, даже тётя Фетида, поскольку я это предусмотрел, а встроенного генератора на антиматерии должно было хватить на несколько столетий, но...
  - Тебя заставили её освободить?
  - Именно, - горько вздохнул Гефест. - Сначала пришёл посланник от Зевса, но я его послал на хер босса. Потом пришёл мой сводный брат Дионис, напоил меня, отвёл к трону и уломал выпустить мать. Она на словах простила меня, но я знаю, что она до сих пор на меня злится. Периодически она пытается мне подгадить. Зевс бы меня и сам прибил, но я для него полезен. Кто ещё ему починит тазеры для метания молний? Вот такая у нас семейка.
  - А твоя тётя Фетида... Ты говорил о старшем поколении, но её не упомянул.
  - Она устала от жизни лет семьсот назад... Всё, Хенг, хватить ковырять старые раны. Собирайся.
  
  ========== Часть 10 ==========
  
  После сборов и совещания решено было выдвигаться в Александрию-Ариану. Там у Хенга простаивала вилла, а у Гефеста проживала лояльно настроенная к нему сестра. По его виду было заметно, что он не особо желает её видеть. Но лучше её, чем толпы бессмертных, жаждущих отрубить его голову.
  
  Путешествие налегке или же со скарбом, включающим в себя кузнечную мастерскую - две большие разницы. Гефесту пришлось купить три телеги, лошадей и столько же мужчин-рабов, чтобы те управлялись с транспортом. Плюс их сопровождали четыре служанки и осел. Дай кузнецу волю, он бы из дома всё забрал, но без насоса и водопровода его мастерская стоила куда дешевле.
  
  К тому же один бронзовый винт из колодца весит столько, что для его транспортировки пришлось бы покупать четверых волов, делать очень прочную телегу и сбрую. Скорость путешествия с волами уменьшилась бы раза в два, а то и в три, поскольку столь тяжёлая телега наверняка будет часто ломаться и застревать. А для шестерёнок уже понадобится другая телега. В итоге, такой караван по размерам не будет уступать торговому, но он сулит не прибыль, а лишь большие убытки. Дешевле на месте купить металл и сделать новый насос и водопровод.
  
  И всё же сборы заняли много времени. К тому же Гефест выставил на продажу мастерскую, из-за чего пришлось ждать ещё дольше. Повезло, что в Описе спрос на недвижимость превышал предложение, поэтому даже столь дорогую мастерскую кузнецу удалось продать за считанные месяцы и почти без скидки. В итоге город их караван покинул лишь спустя три месяца после нападения спартанца.
  
  Первый привал случился всего в двадцати километрах от города. Дороги не способствовали быстрому передвижению, как и неповоротливые телеги. На привале рабы распрягли и покормили лошадей, а служанки начали готовить ужин в медном котелке. Вот только готовка на природе занимает немало времени. Нужно найти и заготовить дрова, принести воду с реки или ручья, подготовить продукты. Процесс обещал затянуться. С лошадьми тоже всё небыстро.
  
  К Хенгу подошёл серьёзно настроенный Гефест.
  
  - Пора тебе научиться владеть оружием.
  
  В ответ ханец насмешливо фыркнул.
  
  - Гефест, вообще-то я воин. Меня с детства учили владеть оружием.
  - Давай посмотрим, какой ты воин, - кинул ему короткий меч кузнец.
  
  После поединка Хенг чувствовал себя униженным, это если не считать множества болезненных порезов, оставленных ему учителем. Гефест гонял его, словно матёрый пёс слепого щенка. Всё же между опытом в несколько тысячелетий и шестьюдесятью годами лежит целая пропасть.
  
  Раны быстро зажили. Быстрее, чем это случалось раньше - всего за несколько часов. Чжао связал это с недавно убитым бессмертным, чьи наниты достались ему. Логично, что чем больше нанитов в организме, тем быстрее они проводят лечение. К утру он был бодр и свеж, а от ран не осталось ни следа, что напугало рабов и служанок, но те не смели сказать хозяевам ни слова.
  
  Хенг был уверен, что если бы не эта демонстрация, то рабы уже этой ночью попытались бы сбежать. Ведь просто так здоровые и крепкие мужики в рабство не попадают. Судя по их речи и поведению, они раньше были греческими солдатами, но не из регулярной армии, а ополченцами из крестьян. Он восхитился Гефестом, который одним действием решил две проблемы: провёл тренировку, заодно продемонстрировал силу и сверхспособности по заживлению ран, отчего рабы и служанки уверились в том, что их хозяева боги во плоти. Имя кузнеца в глазах служанок заиграло новыми красками и они с большим энтузиазмом принялись за готовку. А мужики вопреки всему воспарили духом и стали работать на совесть. Ведь одно дело - быть рабом неизвестного парфянского кузнеца, иное дело - прислуживать родному греческому богу.
  
  Дальше терпеть унижение Хенгу не хотелось. Он с большим энтузиазмом принялся тренироваться под руководством опытного наставника. Тот учил его сражаться не только на мечах, но и продемонстрировал новые техники работы с копьём и ножом, а также приёмы греческой борьбы.
  
  Так и повелось: днём небольшой переход на несколько десятков километров, вечером привал на ночёвку с обязательной тренировкой. Пару раз их пытались ограбить небольшие банды из потерявших берега крестьян, посчитавших их за лёгкую добычу, но Хенг на пару с Гефестом вырезали бандитов быстро и безжалостно.
  
  О прибытии их каравана в Арию Афродита узнала очень быстро. Иначе сложно объяснить появление её паланкина на пороге виллы Хенга до того, как они успели разобрать скарб.
  
  - Так-так-так, милый братец решил навестить сестричку? - лукаво улыбалась она и походкой от бедра шла от паланкина в сторону Гефеста, который в этот момент держал в руках наковальню. Крепкий мужчина вздрогнул и выронил наковальню. Закономерным итогом стало её падение на землю, сопровождаемое громким ударом и земной дрожью.
  - Афи, милая, рад тебя видеть, - натянул он улыбку.
  - А как я тебе рада, - приблизившись к нему, она крепко прижалась к Гефесту грудью.
  
  Он пытался отступить, но сзади мешала телега, в борта которой упёрлась его спина. Глаза кузнеца панически метались из стороны в сторону. В итоге он не выдержал и с трудом отодвинул от себя девушку. Судя по его напряженному лицу и бороздам на земле, оставленным её туфельками, ему пришлось для этого приложить немало сил.
  
  - Ты что, Гефи, не рад меня видеть? - обиженно надула она губы.
  - Рад, конечно, рад, но ты любого залюбишь до смерти - даже бога, - его взор наткнулся на Хенга, который вышел из дома за очередной партией груза и посмотреть, что за шум. Он замер столбом. - Вон, пользуйся им. Он парень выносливый, а сейчас ещё выносливей должен был стать, поскольку недавно завалил спартанца.
  - Так неинтересно, - и всё же Афродита устремила любопытный взор на ханьца.
  - Приветствую, госпожа, - склонился он в вежливом поклоне, сложив ладони перед грудью.
  
  Она недовольно нахмурилась.
  
  - Малыш, я кому говорила не звать меня так?
  - Прости, Афи, - подошёл он к ней ближе. - Ты всё так же прекрасна.
  - Значит, ты вступил в Игру? - продолжила она.
  - Меня вынудили.
  - Рано или поздно это должно было случиться, - философски протянула она. - А ты, братец? - устремила она взор на Гефеста.
  - Спартанец пришёл ко мне домой. Он искал меня - в этом нет никаких сомнений. Знать бы, кто его на меня навёл.
  - Понятно кто, - повела правым плечом Афродита, отчего декольте её короткой туники расширилось и выставило напоказ белоснежные холмики, - мамаша.
  - Не факт. Помимо неё этого малолетнего охотника на меня могли натравить старые игроки, например, Хронос.
  
  Афродита недовольно надула губы.
  
  - Зачем тогда ты приехал в Арию? Теперь Игроков будет сюда манить как пахучая субстанция мух...
  - Извини, Афи, но мне некуда было ехать, а ученик предложил свой дом. Не думаю, что нам есть о чём беспокоиться. Пройдёт лет пять, прежде чем они встанут на наш след. За это время я успею подготовить ученика.
  - В таком случае и я приложу руку к его обучению.
  - Простите, возможно, я чего-то не понимаю, но это звучит подозрительно. Зачем вам понадобилось меня срочно к чему-то готовить?
  - А ты предлагаешь сражаться со всякими варварами хрупкой девушке и ремесленнику? - вопросительно приподняла брови Афродита. - К тому же, тебе нужно уметь защищаться от врагов. Как самый слабый из нас, ты наверняка станешь первой целью для нападения.
  - Насчёт хрупкой девушки и ремесленника хорошая шутка. В остальном согласен, - Хенг устало потёр переносицу. - С чего начнём?
  - С отдыха, - эротично облизнула губы Афродита и пробежалась раздевающим взглядом по фигуре ханьца. - А ты действительно стал сильнее. Какие крепкие мышцы, - начала она поглаживать его плечи.
  
  В это время Гефест подхватил наковальню, словно пушинку, и поспешил скрыться с глаз сестры. На памяти Хенга ещё никто до этого так быстро и бесшумно не бегал с наковальней в руках, а ведь она весит килограммов сто пятьдесят.
  
  Хенг замер статуей.
  
  - Не думаю...
  
  Его речь прервали сладкие губы блондинки, заткнувшие ему рот.
  
  - Заткнись! - облизнулась она, оторвавшись от страстного поцелуя. - У меня давно не было нормального мужика. Смертные слишком быстро выдыхаются, даже чёрные рабы. Приходится их брать сразу по пять-шесть штук... Шагом марш в койку!
  
  Негры, сидящие в тени паланкина, нервно вздрогнули. Они было начали подниматься с выражением лиц великомучеников, но обнаружив, что приказ был адресован не им, одновременно издали шесть облегченных выдохов.
  
  Возражать приказному тону девушки Чжао не решился и покорился судьбе. Секс - не убийство, так что можно и "отдохнуть". Но если бы ему предоставили выбор, то между сексом с Афродитой и тренировками до упаду он выбрал бы второе.
  
  ***
  
  Афродита оказалась не только неутомимой термоядерной секс-бомбой в постели, но ещё отлично умела фехтовать, владела ножами и метала всё, что в теории можно метнуть, начиная от копий и дротиков, заканчивая топорами, ножами, иглами, спицами, монетами, ложками и прочим. В её руках любой металлический предмет превращался в опасное оружие.
  
  Девушка использовала уникальную методику обучения, которая серьёзно мотивировала Хенга. Она показывала приёмы и устраивала спаринги. Если Чжао проигрывал большинство спарингов, то вынужден был отработать наказание у неё в постели. Если же выигрывал хотя бы на один поединок больше, то мог отдохнуть. В результате он из шкуры вон лез, чтобы лишний раз не попадать в сексуальное рабство к неустанной нимфоманке.
  
  Для простого человека подобные нагрузки оказались бы смертельными. Но бессмертный с невероятной регенерацией быстро восстанавливался и мог заниматься намного дольше. За всё бралась плата. В данном случае приходилось расплачиваться повышенным аппетитом. Они часто делали перерывы и много ели высококалорийной пищи, иначе наниты могли начать пожирать организм носителя.
  
  Тренировки с Гефестом проходили через день. На них он отдыхал душой и телом. И как губка впитывал науку сражения, чтобы на очередной тренировке с Афродитой выйти победителем.
  
  Гефест выкупил участок на окраине города и построил там кузницу, в которой Хенг продолжал совершенствовать ремесленное мастерство, заодно изготавливал себе боевой арсенал высочайшего качества.
  
  ***
  
  Кузнец немного ошибся в своих прогнозах. Прошло уже семь лет с момента их приезда в Арию, но пока тут не появилось никого из других бессмертных.
  
  Улочки города как обычно были полны народа. Повсюду стоял терпкий запах пота и галдёж толпы. Жители Арианы обожали болтать. Они говорили обо всём на свете со знакомыми и незнакомцами, стоя и на ходу, здоровались со всеми, кого хоть раз видели, при этом никуда не спешили и передвигались со скоростью беременных улиток.
  
  Несмотря на то, что в этих местах люди соблюдали гигиену, но всё же в городе вода была в дефиците, оттого и купались простолюдины редко. Это в среде знати каждый день проводить омовения в бассейне считалось хорошим тоном и показателем роскоши. Чистый и приятно пахнешь - значит, богатый и можешь себе позволить личный бассейн. Но улочки Арии не имели разделения на дорожки для богатых и нищих, поэтому хоть розами благоухай - вдыхать будешь запахи едкого пота и ослиного навоза.
  
  Но он уже привык к этим запахам, поэтому не обращал на них внимания. Хорошего настроения ему добавляло то, что уже девять дней подряд он стабильно побеждал в поединках Афродиту, чем её неимоверно бесил. Она мучилась от недотраха, а он впервые за семь лет нормально высыпался.
  
  Неожиданно он почувствовал толчок изнутри. Привычное за последние годы чувство приближения бессмертного, вот только Гефест сейчас должен быть у себя в мастерской, а Афродита на приёме управляющего городом.
  
  Ханец пробежался глазами по толпе и почти сразу обнаружил по-нищенски одетую девочку лет десяти, которая смотрела на него со страхом. Мешок с дырками для головы и рук, подпоясанный веревкой - вот и вся её одежда. Ноги босые, взгляд загнанного волчонка. Увидеть такую нищенку можно в любом городе. Приютов ещё не придумали, а посторонние дети в городе никому из нормальных людей не нужны. Разве что крестьяне готовы взять пару дополнительных рабочих рук, но они живут в деревнях. С такой нищенкой может случиться всякое: нечистые на руку люди могут её поймать и продать в храм Афродиты, чтобы она стала жрицей любви или заклеймить и продать в качестве рабыни. В таком случае она приобретает некую ценность. А ещё есть множество любителей пошалить с девочками, не заплатив при этом храму богини любви.
  
  Поймав на себе его взгляд, она рванула от него, сверкая босыми пятками.
  
  Первым его желанием было броситься вдогонку, но Хенг остановил себя. Слишком часто в подобные ловушки попадались неопытные воины в недавно завоёванных поселениях. Местные ополченцы или мстители подсылали к ним невинных дев или детей, заманивали в укромное место, после чего ножом по горлу, и нет солдата. Бывший сотник не раз устраивал подчинённым взбучку и намертво вбивал им в голову, что в таких ситуациях необходимо позвать подмогу и уже при оружии и в боевой готовности идти проверять, что там и как. Он не собирался сам наступать на эти грабли, поэтому поспешил в противоположном направлении в ремесленный квартал.
  
  По пути он хмурился, обдумывая эту встречу. Стоило ему зайти в святая святых Гефеста, как тот отложил молот.
  
  - Что случилось? На тебе лица нет.
  - Гефест, я сейчас встретил в городе бессмертную.
  - Это плохо, - нахмурился он.
  - Это девочка лет десяти. Нищенка.
  - Ещё хуже.
  - Гефест, я не понимаю, почему она ещё ребенок? Она же...
  - Не повзрослеет. Такое случается, что дети богов умирают в юном возрасте и наниты активизируются. Нанороботы мешают не только старению, но и взрослению. В каком возрасте умер - на него и будешь выглядеть. Другое дело, что бессмертные даже в бытность смертными выглядят моложе своего возраста, например, как ты. А плохо это тем, что обычно такие дети долго не живут. Есть Игроки, которые специально ищут детей богов и убивают их в юном возрасте, затем дожидаются активации и на этот раз убивают окончательно для увеличения сил.
  - Она могла быть жителем Александрии-Арианы?
  - Сомневаюсь, - мотнул головой Гефест. - У Афродиты наверняка тут каждый житель учтён. Уж потенциальную бессмертную она бы заметила и прикарманила себе.
  - Прикарманила?!
  - Удочерила бы и воспитала, как родную дочь, чтобы она в будущем была ей предана душой и телом, словно первожрица. Ты же не считаешь её бессребреником, который творит добрые дела даром?
  - Нет, конечно, - фыркнул Хенг. - Ни её, ни тебя. И со мной вы возитесь не по доброте душевной, а в надежде, что я приму на себя удар Игроков.
  - Мы это не скрывали, - развел руками кузнец.
  - Так что с девчонкой?
  
  Гефест задумался.
  
  - Боюсь, что она может быть не сама по себе. Возможно, она лишь рабыня при охотнике за головами.
  - Что будем делать, наставник?
  - Для начала нужно найти девчонку.
  - Легко сказать, - во взгляде Чжао читалось откровенное сомнение в успехе мероприятия. - Попробуй найти нищенку в большом городе, особенно если она не хочет быть обнаруженной.
  - Нужно привлечь детей.
  - Детей? - глаза ханьца стали похожи на очи европейца, настолько они округлились. - Серьёзно? Плохая шутка.
  - Не нужно недооценивать детей, Хенг, особенно в таком деле, как слежка и розыск. Тем более, если дело доходит до поиска другого ребёнка. Их много, они шастают везде, общаются друг с другом и порой знают больше, чем стражники. Сироты сбиваются в стаи. Так им легче выживать. Мелкие и озлобленные хищники промышляют воровством и попрошайничеством, дерутся с собаками за объедки. Они мать родную готовы продать за звонкую монету, а уж пришлую девку и подавно. Уж они точно подметят новенькую нищенку. К тому же, дети обойдутся намного дешевле стражников и работать будут с куда большим энтузиазмом.
  - Всё-все, понял, - поднял руки Хенг. - Что будем делать, когда её найдём?
  - Вот видишь, - улыбнулся Гефест, - ты уже уверен в том, что мы её найдём. Говоришь "когда", а не "если". Слушай мой план...
  
  ========== Часть 11 ==========
  
  Обнаружив на боковой улочке стайку мальчишек, Хенг поманил пальцем самого старшего. Тот испуганно заозирался, словно готовый бежать. Остальная ребятня замолкла и напружинилась.
  
  - Иди сюда, дело есть, - вновь поманил его пальцем Чжао.
  
  Парень с опаской приблизился. Смуглокожий и черноволосый, жилистый и невысокого роста. На вид ему лет тринадцать. Карие глаза смотрели на мужчину затравлено и всё время косились на его левый бок, где на поясе в ножнах висел прямой длинный меч.
  
  - Господин воин, мы ничего такого не делали.
  - Мне плевать, чем вы занимались. Есть работа.
  
  Пацан приободрился и распрямил плечи, он уже не так боялся, лишь осталась небольшая опаска.
  
  - Что за работа, господин?
  - В городе появилась карлица. Ты знаешь, кто это?
  - Забавная коротышка, господин?
  - Обычно да, но эта коротышка выглядит как обычная десятилетняя девчонка. Шатенка с волосами до плеч, ходит в серой мешковине с дырками для рук и ног и притворяется нищенкой. Но не стоит вестись на её внешность. На самом деле это коварная взрослая женщина, известная в славном Вавилоне убийца-отравительница. Понимаешь?
  - Понимаю, господин стражник, - активно закивал пацан. - Вы хотите её поймать и казнить?
  - Я не стражник.
  - Как скажет, господин, - совсем расслабился пацан и принял вольготную позу вразвалочку. Прищурившись, он спросил: - Так какая нам с того выгода?
  - Плачу каждому по серебряному, если найдёте "девчонку". А тебе, как командиру банды - все три монеты.
  
  Набравшись храбрости, пацан выпалил:
  
  - Пять! Мне пять монет, а пацанам по две!
  
  Хенг пробежался глазами по компашке пацанов. Тут была целая ватага из дюжины ребят, а тринадцатый стоял рядом с ним.
  
  - Если справитесь до вечера, тогда получите свои двадцать девять монет. Если завтра, то пятнадцать. Мой дом находится на улице пихт. Белая двухэтажная вилла с колоннами в греческом стиле. Скажите рабам, что пришли к господину Чжао.
  
  Он бросил пацану три серебреника. Тот ловко перехватил монеты в воздухе и осветил счастливой улыбкой весь переулок.
  
  - Мы мигом, господин! - радостно гаркнул он. - Мы сегодня же найдём вашу карлицу, вот увидите!
  
  ***
  
  Ещё не наступил вечер, а уже молодая и симпатичная чернокожая рабыня из Нубии пришла к Хенгу, поклонилась и сказала:
  
  - Господин, к вам пришли дети, как вы и предупреждали.
  
  Хенг некоторое время полюбовался ладной фигурой девушки. Вот что с человеком творит девять дней без постели с бессмертной нимфоманкой. Сначала о сексе даже думать не хочешь, а потом начинаешь засматриваться на рабынь. Хотя там было на что посмотреть.
  
  Нубия, которая сейчас носит название Мероитское царство, на весь цивилизованный мир славится своими рабами и золотом. Название региона Нубия пошло от египетского нуб - золото. Египтяне несколько тысячелетий воевали с нубийцами, но так до конца и не захватили их территории. Рабы Афродиты были привезены оттуда. Бежать им далеко, по цвету кожи чернокожего раба сразу видно, поэтому в основном они покорные. Девушек продала ему Афродита. Она их выкупила ещё девочками и сама воспитала, так что в их преданности сомневаться не приходится.
  
  Отогнав мысли о постели, Хенг кивнул рабыне и направился во двор. Там собралась ватага пацанов. Лица некоторых ребят украшали синяки, кулаки были сбиты, руки и ноги расцарапаны. Но сразу же в глаза бросалась девчонка в драной мешковине, которая валялась связанная по рукам и ногам и с кляпом во рту из старой тряпки. Она бросала на пацанов гневные взгляды и что-то яростно рычала в их адрес. Они отвечали ей не менее злыми взглядами.
  
  Вперёд выступил тот самый пацан, с которым Хенг договаривался.
  
  - Господин, вот ваша карлица, как и договаривались.
  - К-хм... Вообще-то мне только её найти нужно было... - посмотрев на нахмурившихся ребят, он поправился. - Но вы молодцы. Перевыполнили план. Это достойно награды.
  
  Он бросил мальчишке тугой кошель, который тот подхватил на лету и чуть не упал под его весом. Развязав завязки, парень округлил глаза.
  
  - Ох! Сколько же тут?
  - Полсотни серебряников. Вы заслужили. А теперь попрошу освободить двор.
  - Спасибо, господин, - поклонился мальчишка, засовывая кошель за пазуху и прижимая обеими руками. - Спасибо, - продолжил он кланяться.
  
  Не менее ошарашенными выглядели его товарищи. Их лица вытянулись и осветились ликованием. Они принялись кланяться вслед за другом и пятиться на улицу.
  
  Когда от мальчишек и след простыл, а рабыня закрыла ворота, Хенг подхватил девчонку за шиворот. Ткань опасно затрещала, но выдержала. Девица возмущённо замычала и начала брыкаться, но кулак по темечку её мгновенно успокоил. Хенг не сюсюкался и не церемонился. Нокаутированную пленницу хозяин дома затащил на второй этаж.
  
  Простолюдины считают, что в любом поместье богача обязательно имеется как минимум тюремная камера, как максимум под тюрьму отведен весь подвал, ещё и пыточная там в наличии. Вопреки их мнению, такого в виллах нет и не было. Подвалы отведены под хранение вина, пива и продуктов. Слишком дорого стоит их постройка, чтобы делать там камеры. Да и содержать пленника в подвале ненормально, если только не собираешься его сгноить заживо, что тоже идея так себе. Неприятно жить в доме, зная, что в подвале под тобой гниёт человек.
  
  Более того. На этой вилле даже карцера для рабов не имелось. Сами же рабы жили не в бараках, а в том же доме, но в крыле для прислуги. Если же их следовало наказать, то для этого есть более гуманные методы. Вообще, излишне строго их наказывать нежелательно и даже запрещено законом. Серьёзные наказания допустимы лишь к беглым рабам и бунтарям, которых отправляют на тяжёлый труд в шахты и каменоломни.
  
  Домашние рабы могут иметь собственные деньги и владеть каким-либо имуществом. В конце концов, если раб сумеет накопить достаточно средств, он может попытаться купить свою свободу и стать "вольноотпущенником".
  
  В пособии по обращению с рабами, которое Афродита давно вручала Чжао, говорилось, что если предполагаются тяжёлые или опасные работы, то лучше нанять на них свободных людей. Тем всего лишь достаточно заплатить немного денег, а рабы - очень дорогое имущество, которое может пострадать и нанести хозяину большие убытки.
  
  Поскольку личной тюрьмы и даже близко похожего помещения в доме не имелось, Хенг принёс пленницу в свой кабинет и бросил на пол, словно мешок с рисом.
  
  Стоило ему выдернуть кляп, как на него полилась брань на английском звонким и при этом слегка охрипшим девичьим голосом:
  
  - Твою мать! Засунь себе в задницу этот долбаный кляп и протолкни страпоном, грёбаный педобир! Чтоб твоё очко разодрали...
  
  Кто именно должен был заниматься столь увлекательным занятием, как раздирание его очка, Хенгу не суждено было узнать. А всё оттого что пленница начала ловить ртом воздух и скорчилась от боли. Удар сапогом по печени может утихомирить и здорового мужика, и соплюшку метр с кепкой.
  
  - Успокоилась? - он спокойно смотрел на неё сверху вниз.
  - Боже, как вы можете бить детей?
  - Ногами. Показать как?
  - Я же женщина! - прослезилась она.
  - Бывает.
  - Я ребёнок!
  - С каждым случается.
  - Да что ты за человек такой?! Да тебе никогда девушка не даст. Ты извращенец и маньяк!
  - Даст. Не даст - сам возьму. Первой своей девушке я вспорол брюхо, вытащил кишки, набил живот рисом и скормил свиньям.
  
  Девчонка замолкла и в ужасе уставилась на лицо Хенга в попытке найти признаки лжи, но он оставался безмятежным и говорил о своём первом сексуальном опыте, словно о чём-то обыденном. Это напугало её ещё больше, отчего она перешла на шёпот:
  
  - За что?!
  - Мы пришли на стоянку этих варваров, чтобы предупредить нападение на наши деревни. Сначала меня ранил её муж. Потом чуть не подстрелил из лука её сын. А потом она сама меня чуть не зарезала. Я не прощаю тех, кто пытался меня убить.
  - Ужас... - сглотнула она ком. - Какой кошмар... Хоть бы это был сон... Стоп! - она распахнула глаза и по-новому уставилась на парня, словно на говорящего кота. - Ты же говоришь на английском! Мы, мать твою, оба говорим на английском! Этого языка ещё не существует. Это язык будущего. Далекого, мать твою, будущего!
  - Ты мою покойную мать не поминай. Печень у тебя регенерирует хорошо - я быстро отучу тебя от этой вредной привычки.
  - Ты мой глюк! - запрокинув голову, она безумно захохотала. - А-хах-ха! А-ха-ха-ха-ха! Ты просто мой глюк. Я сейчас лежу в больнице под аппаратами в коме и жду пробуждения. Да, так и есть. Ха-ха-ха... Кх-кх-кх...
  
  Её веселье закончилось после того, как Хенг поднял её за шиворот и встряхнул. Он усадил её на диван и с шелестом вынул меч. Она замолкла и застыла сусликом, которого ослепили фары. Меч свистнул, девушка зажмурилась и... она почувствовала, как дернуло в районе ног.
  
  Медленно приоткрыв глаза, она с недоверием уставилась на свои ноги и пересчитала их. Обе были на месте, а вот веревка оказалась перерублена. Она подняла взор на парня. Тот качнул мечом и сухо сказал:
  
  - Попробуешь сбежать - на месте веревок будет твоя голова. А может, придумаю что-нибудь более интересное. Бессмертными я свиней ещё не кормил.
  - Что за бред? Какие ещё бессмертные? Ты что, "Вечного ирландца" пересмотрел?
  - Хороший сериал, жаль, что вымышленный.
  - Так значит, я не ошиблась? - появилась на лице девчонки надежда. - Ты тоже попаданец в прошлое? Да? Да что я спрашиваю - так и есть!
  - Ты считаешь себя попаданкой в прошлое?
  
  Глядя на ухмылку парня, она неуверенно кивнула.
  
  - Ну да. Это же логично. Я жила в будущем в две тысячи двадцать седьмом году. Потом умерла и попала в дикое прошлое. У нас давно искоренили варварство и рабство. Эй! Развяжи мне руки, мне же больно.
  - Потерпишь. Я всяким психам руки развязывать не спешу, - попытавшуюся встать на ноги девочку он толкнул назад и приставил ей к горлу кончик меча. Она тут же застыла и свела зрачки к леденящей стали. - Не дёргайся. Любое движение я восприму за попытку к бегству или нападению и наделаю в тебе дырок. Затем закую в кандалы и использую любимое развлечение Светлоликого - отрезание рук и ног.
  - Но я же умру! - возмущённо воскликнула она.
  - Что за глупости? - фыркнул Хенг. - Нет, конечно. Уж кто-кто, а ты не умрешь. А я получу много пользы. Во-первых, какое-то время ты не сможешь сбежать. Во-вторых, я узнаю то, что меня давно гложет - могут ли бессмертные отращивать конечности.
  - И это меня ты назвал сумасшедшей? - в ужасе выпучила она глаза. - Да ты конченый психопат! Я более безумного маньяка в жизни не видела.
  - Глупости. Я самый милый и добрый сотник на свете. В Риме с тобой так мило никто бы не беседовал. Тебя бы отдали на поругание солдатам. А когда от тебя остался бы лишь кусок мяса, то распороли бы осла, тебя связали и зашили внутри него, оставив голову торчать из его задницы. После этого наблюдали бы, как ты медленно и мучительно умираешь внутри гниющего трупа.
  
  Девчушка позеленела, побледнела, пару раз дёрнулась, согнулась и раскрыла свой внутренний мир прямо рядом с диваном. Хенг едва успел убрать меч от её горла.
  
  - Персидский ковер! - возмутился он. - Ты хоть знаешь, сколько он стоит?!
  - Бу-э!
  - Когда купишь новый или отработаешь его стоимость - узнаешь, - хмурый констатировал он.
  - Сам виноват, - от испорченного ковра, вернее, от угрюмого вида его хозяина, она пришла в ужас, но бояться дальше было некуда. По крайней мере, она так думала, словив приступ фатализма. - Чего тебе от меня нужно? Хочешь надругаться надо мной? Так вот она я, связанная. Делай, что хочешь. Хочешь, отсосу?
  - Ты слишком болтливая, причём не по делу. Отвечай на мои вопросы и не вздумай врать. Как тебя зовут?
  - Дина Блант. Я гражданка Соединённых Штатов Америки.
  - Оно и видно. Вы мне всегда казалось двинутыми на голову. Дай угадаю - ты ещё и феминистка?
  - Конечно! Женщины должны бороться с давящей пятой патриархата!
  - Ты не феминистка и не американка, и даже не попаданка. Ты сумасшедшая девчонка, которая погибла и воскресла. Чтобы спасти твой разум, скажем так, некие высшие силы смоделировали в твоём же мозгу целую жизнь в будущем. Это всего лишь плод твоего воображения, навеянный извне. Из настоящего у тебя лишь знание английского языка, но он не из будущего, а взят из альтернативной вселенной. Ты заплатка на разуме всё той же маленькой девочки, у которой съехала крыша. А ещё ты бессмертная и навсегда останешься в таком виде. А теперь я хочу услышать - как ты оказалась в Арии и вышла на меня?
  - Эй! - она ещё не переварила его слов. - Я тебя всего второй раз вижу.
  - Не вешай мне на уши рамен. Ты меня увидела и сразу побежала. Так с первым встречным не бывает.
  - Интуиция меня заставила. Слышь, мужик, я уже устала бояться. Мне плевать, что со мной будет дальше. Ну что тебе нужно?
  
  Хенг пощёчиной взбодрил Дину.
  
  - Хватит! - вжалась она в спинку дивана, демонстрируя, что ей не так уж плевать на свою дальнейшую судьбу. - Хватит, я всё расскажу. Не надо меня больше бить. Я очнулась в этом теле голая и вся в крови в какой-то придорожной яме и ничего не помнила. А потом почувствовала толчок. Он будто исходил изнутри тела. После этого появился страшный мужик в сияющих желтизной доспехах и с мечом в руке. И он хотел меня зарезать.
  - Что было дальше?
  - Я завизжала от ужаса и побежала. Я громко орала, звала на помощь и просила вызвать полицию. Впереди показались другие мужики с мечами. Они его спугнули. Потом... - она сглотнула. - Они пытались до меня домогаться, но я и от них сбежала. После этого я выяснила, что понимаю местный язык. Я шла-шла и пришла в какую-то захолустную деревню. Мне подарили мешок и помогли приспособить его под одежду. Я прибилась к добрым людям, которые ехали в город. Они привезли меня сюда на телеге. Я ужасно проголодалась и готова была уже украсть еды, но тут снова почувствовала толчок изнутри и увидела тебя. Я сразу поняла, что ты маньяк, как и тот мужик, поэтому убежала. А потом на меня напали мальчишки, побили, связали и принесли сюда.
  - Языком ты чешешь складно, я даже сделаю вид, что поверил, будто ты не подсадная утка Игрока.
  - Кого? - вполне натурально свела она вместе брови.
  - Игроки - бессмертные, такие как ты и я, которых ты ощущаешь, если они появляются поблизости. Цель их игры как в озвученном тобой сериале про вечного ирландца: "В живых останется только один".
  - Хочешь сказать, тот мужик хотел отрубить мне голову?! - глаза Лины стали как блюдца.
  - Именно. Так двинутые на голову бессмертные увеличивают силу и скорость восстановления. Только не все из них знают или даже подозревают, что являются живой, мыслящей и ходячей фабрикой по сбору Силы для более древних бессмертных, которым проще убить одного такого охотника, чем гоняться за всеми бессмертными по планете.
  - И ты меня... - перехватило у неё спазмом горло.
  - Только если ты будешь представлять для меня опасность. Я не Игрок и их правил придерживаться не собираюсь. Как говорил наш тысячник: на войне правил не существует, кто победил - тот и прав.
  - То есть тебе не нужна моя голова?
  - Нет. Ты со мной ещё за ковер не расплатилась. Что с тебя мёртвой взять, кроме бесполезной кучки мяса, которое будут жрать лишь дикари-каннибалы?
  
  Дина тут же принялась шарить глазами по комнате.
  
  -Чего зыркаешь? - сжал рукоять меча Хенг.
  - Ищу, куда ещё наблевать, чтобы задолжать побольше! Уж больно жить хочется, понимаешь ли.
  - Не надо мне тут ничего портить. Одного ковра тебе хватит на тридцать лет работы служанкой.
  - Фух! - с облегчением выдохнула она, при этом припустила в голос сарказма. - Прям гора с плеч. Спасибо, что успокоил. Раз мы выяснили, что я тебе должна и никто никого убивать не будет - может, всё же развяжешь мне руки?
  - Встань, повернись спиной и не шевелись...
  
  Когда разрезанные верёвки опали, Дина начала дышать. Она не заметила, что затаила дыхание.
  
  - Спасибо, - довольно искренне сказала она, медленно обернувшись к парню. - А как тебя звать, босс?
  - Чжао Хенг, ханец.
  - Ханец? Типа китаец, что ли? Похож. Моё имя ты уже знаешь. Прости, но если мы теперь сотрудничаем, я могу сходить в туалет, умыться и что-нибудь поесть? У меня уже сутки не было во рту ни крошки и всё тело болит от побоев. Я бы не отказалась от медицинской помощи.
  - Ванну я тебе покажу, столоваться пока будешь с рабынями, тогу тебе принесут. А медицинская помощь бессмертному - бесполезная трата финансов, так что терпи. Сама виновата. Тут жестокая жизнь, а не игра и не твоё виртуальное будущее, где всё хорошо и розовые пони апокалипсиса побеждают злодеев с помощью дружбы. Забудь всю эту ерунду про свободу, равенство, феминизм и прочую ересь. Тут действует право силы, плюс взаимовыручка между верными товарищами, родом, кланом. Одиночка нигде не выживет и не устроится с комфортом.
  - У ВАС ЕСТЬ РАБСТВО?!
  - У нас, милочка. У нас есть рабство. Ты такая же часть нашего общества, как и я, как и многие другие. И радуйся, что тебя первыми поймали мальчишки, а не работорговцы. Иначе ты бы уже оказалась клеймёной и раздвигала ноги в борделе.
  
  ========== Часть 12 ==========
  
  Сытая и чистая Дина уснула в предоставленной ей комнате. Наесться досыта, искупаться и уснуть в чистой постели - это то, чего ей так сильно не хватало. Ещё и одежду новую получила. Правда, назвать белую тряпку одеждой было сложно. В её понимании должно быть хотя бы платье. Она так и не поняла объяснений чернокожей девушки, как сделать из этого покрывала тогу.
  
  Она настолько вымоталась, что лишь стоило принять горизонтальное положение, как сразу же уснула.
  
  Среди ночи она проснулась и резко села от знакомого чувства. Её дернуло изнутри, о чём спросонья она не сразу сообразила.
  
  Дина обмотала белое покрывало вокруг туловища на манер банного полотенца и тихонечко выбралась из комнаты. На дворе стояла ночь. Через мутные стёкла в коридор проникал свет Луны, но его едва хватало, чтобы не упасть.
  
  Она прокралась до конца крыла прислуги и просочилась в приоткрытую ею дверь в хозяйскую часть дома. Так она добралась до конца коридора - дальше начиналась гостиная-столовая на греческий манер.
  
  Подобное назначение комнат ей было непонятно, поскольку она привыкла, что в США гостиная и кухня-столовая расположены отдельно. Тут же гости проводили время, лёжа на кушетках за круглым столом. Но тут имелись и диванчики.
  
  Выглядывать Дина побоялась, но до её ушей донёсся приятный женский голос:
  
  - Гефи мне всё рассказал. Ты решил завести себе наложницу?
  - Не говори глупостей, Афи. Она выглядит соплюшкой, а мне нравятся обычные девушки. К тому же, я до сих пор не уверен, что она не подсадная утка Игрока.
  - Соседи разнесли по всему городу слухи, будто ты купил у мальчишек рабыню-нищенку, - продолжила девушка. - Будь осторожен. Не важно, охотится за ней бессмертный или использует в качестве наживки. В любом случае он по городским слухам легко на тебя выйдет.
  - Афи, я не ожидал твоего визита столь поздно. Мы могли обсудить всё утром.
  - Нет-нет, мой воин. Как я могу оставить тебя наедине с другой коварной девой? Этой ночью я буду охранять твою постель!
  - Может, не надо, а?
  - Надо, малыш. Надо.
  - Если утром припрётся этот двинутый на голову Игрок, я стану короче на голову, потому что останусь без сил.
  - В таком случае я встану на твою защиту... И вообще, не смей отказывать богине!
  - Афи...
  - Тс... Лучше расскажи, что ты узнал о девчонке?
  - Ты же сказала, что всё узнала от Гефеста.
  - Я хорошо знаю своего братца - он мог многое упустить, посчитав бесполезной информацией.
  - Девчонка такая же двинутая на голову, как и я. По всей видимости, перед смертью над ней жестоко надругались, из-за чего она свихнулась. Она говорит, что из памяти ей досталось лишь знание парфянского языка. Свободно говорит на английском. Эсперанто не проверял, но думаю, что и его она должна знать.
  - И как она тебе?
  - Слишком много тараканов в голове. Верит в превосходство женщин над мужчинами и всякую ерунду вроде того, что рабства не должно существовать. Ну и в добрых людей и честных стражей порядка тоже наивно верит. Не удивлюсь, если она попробует сбежать.
  - Пусть бежит, - в голосе Афродиты слышалось веселье. - Думаю, после пары изнасилований и смертей она стрелой вернётся к тебе и будет умолять о покровительстве.
  - Боюсь, что не вернётся, поскольку её окончательно упокоит Игрок.
  - Кончай сотрясать воздух, - с нетерпением громко прошептала девушка. - Плевать на девчонку - она бесполезна! Разве что сделать из неё жрицу любви... Хенг, скорее идём в твою спальню. Я сгораю от нетерпения приступить к охране твоей постели.
  
  Дина дождалась, пока парочка удалится на второй этаж. Сердце бешено колотилось. Она начала дышать полной грудью, поскольку до этого пыталась вдыхать воздух через раз. Прислонившись спиной к стене, она громко втянула воздух ноздрями.
  
  - Боже мой, так это правда! - в ужасе прошептала она.
  
  На ватных ногах она вернулась в постель и рухнула в койку. Мысли безостановочно кружили в голове, не давая ей уснуть. С одной стороны - маньяк, который охотится за ней. С другой стороны - баба, которая хочет отдать её в бордель. И третья сторона - очередной жестокий маньяк, но он хотя бы имел причины так обращаться с ней и предоставил ей крышу над головой, кормёжку и одежду.
  
  Куда она пойдёт? Тут же вокруг одни дикари и жестокие нравы. Любой мужлан может сделать с ней всё, что пожелает. Бессмертие, если оно действительно существует, ей не поможет, а лишь усугубит положение. Значит, ей нужен защитник и покровитель.
  
  Никогда Дина не могла подумать, что она, ярая феминистка, которая с пеной у рта отстаивала права женщин перед мужланами, сама придёт к мысли спрятаться за спиной сильного мужчины и жить на его обеспечении. Но сейчас ей этот вариант казался наилучшим и желанным. Она готова была согласиться даже на роль рабыни, лишь бы остаться жить в безопасности и комфорте. Голодать на улице и опасаться каждого встречного, включая детей, ей, мягко говоря, не понравилось.
  
  ***
  
  Проинструктированные вдоль и поперек рабыни следили за каждым шагом новенькой девчонки. Они помогали ей, объясняли обязанности служанки, но из-за детской внешности старались сильно не нагружать.
  
  Дина сгорала от любопытства в ожидании появления хозяина дома, но утром ни он, ни его гостья, не вышли из спальни. Оба выползли из комнаты лишь к обеду. Глядя на довольное лицо Афродиты, она крепко сжала кулаки. Та словно лисица, объевшаяся сметаны, распространяла вокруг себя ауру похоти.
  
  - Почему так? - задрав голову к потолку, шепотом вопросила Дина. - Почему одним всё: красивая внешность, сильный и богатый мужчина, а другим достаются детское недоразвитое тело, рабский труд и побои?
  - Не зевай, - подтолкнула её в спину чернокожая Рабия - одна из рабынь. - Господа изволят обедать. Сбегай за хлебом.
  - Угу. Я мигом, - вопреки своим словам, она поплелась на кухню черепашьими шагами.
  
  После обеда Хенг повесил на пояс меч и пошёл провожать Афродиту. Её дожидались десять солдат и шестеро негров с паланкином.
  
  - Готовься, мой сладкий медок, - напоследок она поцеловала парня. Разорвав объятья, продолжила: - Этой ночью я снова буду тебя охранять.
  - Звучит...
  
  Что Хенг собирался озвучить - никто не узнал. У него внезапно взвыла интуиция, предупреждая об опасности. Он сдвинулся в сторону и выхватил меч. Мимо того места, где он только что стоял, промелькнула стрела.
  
  - Лучник! - гаркнул он. - Прямо, крыша соседнего дома.
  
  Лучник успел выстрелить ещё раз, но эту стрелу на лету Хенг сбил мечом и аналогично сдвинулся с её пути.
  
  - Этот Игрок играет не по правилам, - Афродита стояла в окружении солдат, прикрывающих госпожу щитами. Четверо воинов рванули в сторону соседнего поместья.
  
  Лучника уже не было видно на крыше. Он поспешил удрать.
  
  - А ты почему не бежишь его ловить, Хенг? - из-за спин охраны вопросила Афродита.
  - Мне что, больше всех надо? - приподнял он брови. - У тебя есть солдаты - вот пусть они и ловят убийц. И вообще, я подумываю, что пора обзавестись собственным отрядом воинов. Заметь - лучник стрелял в меня.
  - Не слепая - я рядом стояла.
  - Интересно, - его взор был устремлён на крышу соседнего дома, - как он попал в тот дом? Там же живёт купец.
  
  Афродита охотно пояснила:
  
  - Купец в торговом походе. Жену он потерял пару лет назад. Дочерей выдал замуж. Сын путешествует вместе с ним. В доме оставалась пара пожилых рабов. Их могли как подкупить, так и убить.
  - Сомневаюсь, что пожилые рабы пошли бы на подкуп. Куда им деваться, даже если на руках будет приличная сумма? Вот молодые могли бы.
  
  Когда воины вернулись ни с чем, сразу стало понятно, что лучника они упустили. Их доклад лишь подтвердил выводы Хенга.
  
  Охрана выпустила важную персону из кольца, но была настороженна и внимательна как никогда.
  
  - Афи, как думаешь, почему лучник стрелял в меня? Если это был Игрок или кто-то им нанятый, то он должен был понимать, что это бессмысленно.
  - Смысл есть, просто ты его не видишь. Например, он знает, что тут есть бессмертный, но не может понять, кто из нас двоих им является.
  - И откуда он это знает? Хотя... - он кивнул своим мыслям. - Давай вспомним вчерашний день. Я почувствовал приближение бессмертного несколько раз. Первый раз, когда мальчишки принесли Дину. Второй раз навещал Гефеста. Затем снова почувствовал девчонку по возвращении домой. Затем пришла ты. А ты?
  
  Афродита несколько секунд размышляла, после чего поведала:
  
  - Сначала меня навестил Гефест, потом я навестила тебя. При приближении к твоей вилле я несколько раз чувствовала бессмертного, но подумала на тебя и девчонку. Вероятно, в этот момент Игрок шпионил за твоим домом и почувствовал меня, но не понял, кого именно. Он решил проверить и нанял убийцу или же сам был тем лучником. Если бы ты ожил, то он точно узнал бы, что ты бессмертный.
  - Глупый способ проверки. Я сходу могу выдать несколько лучших и более надёжных вариантов.
  - Никто не говорил, что охотник умный, - прикусила губу Афродита. - Хитрый - да. Умный? Не исключаю. Возможно, это был какой-нибудь хитрый план или ещё что-то. К сожалению, мы не можем заглянуть в его мысли. Странно, что нападение произошло при солдатах. Логичней было дождаться моего ухода.
  - Странно, если только... - Хенг нахмурился и обернулся к дому.
  - Если только что? - приподняла брови Афродита.
  - Если это не было отвлекающим трюком! - Хенг рванул бегом в сторону дома.
  - Помогите ему, - приказала Афродита.
  
  Пятеро солдат побежали за ним. Половина осталась охранять госпожу.
  
  Ворвавшись в дом с обнаженным мечом, Хенг сразу же обнаружил окровавленную рабыню. Она лежала с перерезанным горлом в гостиной-столовой у входа в крыло прислуги.
  
  Услышав шорохи на заднем дворе, он побежал сначала в оружейную комнату, которая имелась у него на каждом этаже и выглядела как неказистая дверь в кладовку. Быстро схватив арбалет чо-ко-ну и колчан с болтами к нему, он побежал в крыло прислуги, миновал ещё один труп рабыни и выскочил через чёрный вход на задний двор. В нём клокотала ярость. Кто-то посмел уничтожить его ценное имущество - молодых и преданных рабынь. Таких днём с огнём не сыщешь, тем более экзотических чернокожих нубиек. А сколько сил ему стоило научить их готовить ханьские блюда...
  
  Воины Афродиты не успевали за ним. Но они особо и не спешили. Их задача - защищать госпожу. Сложить головы ради какого-то ханьца - любовника их хозяйки они не стремились. Вот и поспешали не спеша.
  
  На заднем дворе среди деревьев сада Хенг обнаружил три фигуры вооруженных мужчин. Один из них нёс на плече связанную Дину с заткнутым кляпом ртом. Хенг почувствовал бессмертного, но это с одинаковым успехом мог быть кто-то из похитителей или же Дина.
  
  Они обнаружили его и ускорились. Хенг закинул меч в ножны и со всех ног побежал вдогонку. На ходу он забивал магазин арбалета болтами и взвёл рычаг.
  
  Похитители осознали, что не успеют перемахнуть забор вместе с добычей. Их товарищу мешала бежать живая ноша. Тогда они встали как вкопанные и развернулись к преследователю с обнаженными мечами. Давая товарищу уйти с добычей, они рванули навстречу Чжао.
  
  Теперь он мог рассмотреть их лица. Это были смуглокожие индусы с густыми бородами, но одетые в легкие кожаные доспехи на манер варваров: жилет, штаны и накладки на предплечья, которые можно скрыть под просторными одеждами из мешковины. Вооружены они были гибкими саблями из отличной дамасской стали. Такие сабли при желании можно обмотать вокруг пояса. Типичный набор воинов-диверсантов, которые пробираются в город под видом путников. Если стража не будет придирчиво их разглядывать, а она в мирное время не будет, то такие диверсанты запросто пройдут в город, пронеся на себе доспехи и мечи.
  
  Это был слаженный и подготовленный отряд, заточенный на похищение людей, убийства и диверсии. Небольшая группа, но эффективная. Четвёртый - лучник, отвлёк внимание, а эта троица в это время похитила бессмертную девчонку для своего хозяина игрока-охотника.
  
  Теперь Чжао был уверен, что среди них нет бессмертного главаря. Он наверняка ждёт их в безопасном месте, не рискуя своей шкурой. На это намекало несколько фактов. Во-первых, то, кого он выбирал в качестве своих жертв - дети. Во-вторых, использование им группы убийц. Хенг не сомневался, что охотник задействует эту группу в том числе и для убийства более опасных бессмертных, чем дети.
  
  Вскинутый арбалет заставил убийц испуганно распахнуть глаза, и не зря. Хенг без стеснения на бегу выстрелил. Несмотря на вёрткость и попытку увернуться, один из похитителей словил болт в правое бедро и завопил от боли дурным голосом. Его товарищ огромными прыжками с перекошенным от злости и страха лицом побежал навстречу Хенгу.
  
  Тот успел взвести арбалет повторно и выстрелить ещё раз. На этот раз он промахнулся.
  
  Расстояние излишне сократилось для стрельбы, поэтому пришлось отбросить колчан и чо-ко-ну и схватиться за меч.
  
  Убийца в длинном выпаде попытался его достать, но Хенг увернулся и кромкой прямого меча увёл в сторону гибкий клинок. В следующий миг он резким выпадом ноги ударил противника по правому бедру и воткнул меч ему в брюхо.
  
  Освободив клинок, он подхватил арбалет и побежал дальше. Сад хорошо скрывал последнего диверсанта. Тот уже достиг стены, но заметил преследователя и понял, что не успеет удрать с добычей. Заметив направленный на него арбалет, он скинул девчонку с плеча и прикрылся ею. Она пыталась брыкаться и громко мычала.
  
  Хенг без раздумий выстрелил. Арбалетный болт попал в живот Дины, заставив её заверещать от боли.
  
  Испуганный похититель отбросил девчонку в сторону и пока Хенг его не настиг и перезаряжал чо-ко-ну, он прыгнул вверх, ухватился руками за край забора и быстро подтянулся. Он очень ловко с поразительной быстротой перемахнул через забор и спрыгнул с другой стороны, избежав очередного болта, который просвистел над забором.
  
  Дальше преследовать беглеца ханец не стал. На улице вполне могла иметься подмога. Да тот же лучник, к примеру. А если его подстерегут и лучник, и сам охотник, то есть немаленькая вероятность стать короче на голову.
  
  Он подошёл к Дине и выдернул болт из живота, что сопровождалось обильным кровотечением, а также её выпученными глазами и громким стоном.
  
  Когда он развязал её и вынул кляп, девушка разразилась тихой бранью на английском.
  
  - Ты меня подстрелил! - закончила она свой спич.
  - Ага. Зато ты живая.
  - Мне нужна Скорая помощь. Я умираю.
  - Мечтать не вредно. До ближайшей Скорой помощи пара тысячелетий, так что терпи. Умрешь, воскреснешь и будешь как новенькая.
  - Псих!
  - Раз есть силы ругаться, значит, не так уж тебе и плохо. Ты мне лучше вот что скажи, - стал он серьёзным и суровым, заставив девушку проглотить очередную порцию слов. - Как выглядел нападающий, от которого ты убегала в первый раз после пробуждения?
  - Думаешь, я помню?! Бородатый, с мечом, больше я ничего не запомнила, поскольку удирала.
  - Цвет бороды, цвет кожи?
  - Смуглая... Да, у него была смуглая кожа, как у этих Козлов, которые меня похитили.
  - Индус?
  - Эм... Ну да, вроде индус.
  - А говоришь, что не помнишь. Значит, кшатрий из соседних регионов, где отдают предпочтение варварской одежде. Или просто жил там.
  - Твою мать! Как же больно! Сделай что-нибудь, не стой столбом! Эй! Я тебе говорю. У меня дыра в брюхе!
  - Могу добить.
  - Нет-нет, зачем так кардинально? - она стиснула зубы. - Так и быть - потерплю.
  - Я серьёзно. Могу добить. Очнешься уже здоровая и без боли.
  - Псих!
  - Дина, ты повторяешься. Как хочешь - я предлагал. К сожалению, рабыни мертвы, а мне нужно поскорее найти детей собак, которые посмели напасть на мой дом. Так что ухаживать за тобой некому. Придётся потерпеть, пока я буду переносить тебя в дом.
  - Как мертвы? - замерла она, вытаращив изумлённые глаза на босса. - Совсем?
  - Совсем-совсем. Они же смертные... были.
  - Даже Рабия?
  - Она погибла первой. Ей перерезали горло от уха до уха, чтобы не успела закричать.
  - Какой ужас! - глаза Дины наполнились влагой. Она хлюпнула носом и завыла то ли от боли в животе, то ли от горя.
  - Привыкай. Если умудришься приспособиться выживать в этом жестоком мире, то вокруг тебя всегда будут умирать люди. Потому что они смертные, а ты в теории можешь жить очень долго.
   Ознакомительный фрагмент Продолжение тут: https://author.today/work/195506
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"