Однажды узнал из уважаемой газеты АиФ о совершенно гротескном случае: в Соединенных Штатах: сын застрелил отца - не поделили какую телепрограмму смотреть! Что-то есть в этом убийстве чисто американское, какая-то шизоидная замешаность на технологии, нашему российскому менталитету все же пока ближе, когда сын убивает отца не поделив бутылку водки (смотри передачу "Дорожный патруль"). Впрочем, думается, тут-то мы американцев все же догнали, и ТВ занимает уже в жизни россиян не меньшее место: привычка, войдя в дом, сразу нажать кнопку дистанционного пульта телевизора становится подобной привычке заядлого курильщика при любом удобном случае зажечь сигарету и сделать хорошую затяжку.
Владимир Ильич Ленин называл кино важнейшим из искусств, Бриджит Бардо искусством для идиотов. Верно то, что телеэкраны заполонили кинофильмы удивительного низкого качества, отдельные удачи среди которых выглядят скорее исключениями, чем правилом. Видимо этому есть объективные причины. Дело в том, что довести кино до уровня искусства невероятно трудная и неблагодарная задача ибо кино несет в себе изначально совершенно определенные чисто технические ограничения как метод. В отличие от литературы кино искусство внешнего, максимально приспособленное для изображения движения в пространстве, а не внутреннего мира человека, его психологии. По книге герой может просто лежать на диване и думать - и это могут быть самые волнующие страницы. Что может нам здесь дать кино?... Не говоря уже о том, что посредством кино совершенно невозможно передать лирический строй языка, глубинные смыслы слова, ассоцаиции, которые оно вызывает, литературную метафору, то, без чего немыслима художественная образность писателя: как, допустим, передать посредством кино, что горы Греции с моря походили на кожу гиппопотама, как о них писал И.А. Бунин в своих путевых очерках, или, что звезды блестели минерально (его же рассказ "Холодная осень"). Показать горы а затем гиппопотама? Или звезды и геологическую коллекцию минералов? Цитирование же автора в течение фильма лишь подчеркивает бессилие метода кинематографа, сводя его роль к иллюстрации. Именно поэтому адекватная экранизация значительного литературного произведения всегда на грани возможного. При всем уважении к таким художникам как Тарковский и Сокуров надо сказать, что попытка создать серьезное глубокое кино, как направление, в целом не удалась. Безусловно, они создали замечательные, необычные вещи, но величие этих людей прежде всего в том, что они пытались осуществить невозможное. Кино не терпит статики и созерцания, его бог - динамика, бег, мельтешенье... Зритель теряется и не знает, что делать с длительными планами в "Зеркале", он, увы, не может угадать те смыслы, которые в них вкладывал режиссер и лишь ловит отдельные ассоциации: поле, ветер гнущий траву - чувство тревоги, а дальше каждый вкладывает что-то сугубо свое или просто ждет подсказки. Кино - не книга, которую в любой момент можно отложить и задуматься над прочитанным, паузы дозированы режиссером, а значит в нем отсутствует возможность своеобразного диалога со зрителем, как это происходит между читателем и книгой. Паузы в обычном кино едва хватает, чтобы вместить одну- две средненькие мысли... Средненькие мысли и грубые страсти - удел кино. То и дело приходиться поражаться масштабу затраченных на фильм средств, той помпе с которой о нем объявляется, и ничтожности замысла, убожеству его сути. В современном же кино, в особенности в американском, в погоне за развлекательностью от пауз и вовсе отказались. Образовавшуюся же смысловую пустоту режиссер с лихвой компенсирует чудовищным ускорением динамики, превосходящим возможности нормального восприятия: не успел подумать - удар, взрыв, прыжок, выстрел, женский зад... - каждое мгновение что-то новое - сюжет, как таковой сведен к погоне и удару, упрощен до той степени, в которой он существует в животном мире - охота, гон... вместо сюжета зрителя кормят все новыми трюками и порнографией. Цирк, балаган с откровенным проституированием на показе женского тела и коитуса в кино совершенно оттеснили проблемы искусства. Побеждает всеобщая его голливудизация. Подлинный герой современного кино -удар, и совершенно безразлично, кто и кому его наносит, важно как с какого приема, с каким эффектом, чтобы падение тела было выразительным.
Существует мнение, что в демократическом обществе смотреть или не смотреть любую дребедень личное дело каждого человека. Но в том то и дело, что пока успеешь разобраться какую тебе гадость подсунут - уже и проглотил ее: включаешь случайно ящик, а там выпучив глаза бьется в конвульсиях жертва, которую насилуют или душат - у любого нормального человека сразу настроение испорчено! Получается, что мы уважаем права одних за счет других. На демократию это не очень-то похоже! Но у взрослого все же есть какая-то психологическая защита, а как быть с детьми ведь разве углядишь, когда ребенок включит телевизор или начнет переключать программы, если вы вышли в соседнюю комнату, а тем более, если вас нет дома? Телеящик обладает для маленького человека особой притягательностью: там мелькает и крутится что-то красочное, веселое, праздничное... Это своего рода домашнее волшебство. В отличие от литературы восприятие фильма не требует определенного внутреннего усилия, которое необходимо при чтении текста, самостоятельной работы воображения, которую будит слово, устойчивости внимания... Непрерывное стремительное мельканье ослабляет внимание, "забивает" открытые каналы восприятия и в то же время бомбардировка глубинных структур мозга яркими образами вызывает переутомление. По наблюдениям врачей и педагогов у детей злоупотребляющих ТВ и телеиграми снижается успеваемость, они становятся вялыми или перевозбужденными, на энцефалограммах регитстрируется патологическая активность. Мы становимся, кроме того, свидетелями, как на телевидении традиционные сказки с их моральными ценностями, эстетикой, символикой предания все более оттесняются диснеевскими кальками с американских боевиков. Герои таких мультфильмов полицейские, воры, скряги-миллионеры, динозавры, монстры, инопланетяне... Ухо ребенка привыкает к слову преступник как к чему-то совершенно обыденному, как домашняя мебель или мягкая игрушка. Тема денег и криминала занимает почетное место в американских мультфильмах. Преступники даже вызывают какую-то симпатию, хотя бы за то, что делают жизнь такой интересной и своим существованием помогают проявить себя настоящим героям! Наше поколение играло в войну, и в этом наверное было мало хорошего, но и подлого не было, игра в войну все же предполагает столкновение примерно равных по силам - теперешнее поколение играет в преступников и в пытки заложников!
У детей и юношества тележизнь имеет особенно большие шансы преодолеть реальность жизни. Бесконечное зрительное мельтешенье рождает особый тип сознания, скользящее сознание, способное лишь к внешнему наблюдению непрерывно меняющихся и движущихся образов, не способное проникать вглубь вещей, понимать и ощущать их бесконечную таинственность и неисчерпаемость. Перекормленному яркими зрительными образами сознанию реальная жизнь кажется серенькой пустой и скучной, как бы полой, от такого сознания ускользает вкус реального мира, по сравнению с которым все виртуальные миры лишь недоброкачественные суррогаты. На самом деле полый не мир, а человеческая душа, проецуирующая на него свое состояние (вспомним элиотовский образ полых людей!). Отсюда полшага до ощущения разочарованности в жизни (которое и без того модно в среде самой зеленой молодежи т. к. позволяют выглядеть в собственных глазах и глазах окружающих сверстников взрослее) и еще полшага до наркотиков, которыми глушится внутренняя сосущая пустота.
Конечно, само по себе телевидение не абсолютное зло, неоценима его роль как своеобразной ежедневной газеты, есть и неплохие детские фильмы, передачи, - злом его делают люди. Самое страшное происходит, когда оно подменяет искусство и культуру отнюдь не безобидными подделками. И в борьбе с этим творимым через телевидение конкретными людьми злом необходима цензура! Да, цензура! Представляю какое "благородное" возмущение может вызвать этот призыв! Однако хватит пугливо шарахаться! Так у нас почему-то повелось, с тех пор как Горбачев развязал всем языки, что любое здравое слово тонет в пучине демагогии, результатом чего является отсутствие результата, бездействие. Мы не можем, видите ли, определить, к примеру, что такое порнография, слово такое в языке есть, а определить его в Думе не можем! Хотя каждый прекрасно знает - явление есть, оно названо, оно уродует души наших детей, но, видите ли, нет четких границ этого понятия! В медицине, кстати, нет четких границ между нормой и патологией, но из этого ведь не следует, что нужно отказаться от лечения болезней! В этом самоубийственном бездействии по видимому вообще и есть главная особенность расхлябанной и блудливой российской демократии. Она отпускает на свободу преступников, полностью равнодушна к беззащитности граждан от криминала, позволяет на телевидении матерную брань и т. д. Ей не хватает ума и решимости провести четкие границы между добром и злом, правдой и ложью, допустимым и недопустимым в результате чего позволены и зло, и ложь, и вседозволенность. Только не надо путать цензуру политическую и морально-этическую, дисциплину с диктатурой, - истинная демократия немыслима без законности и дисциплины, иначе это анархия, что по сути мы имеем. Да, цензуры политической быть не должно, надо раз и навсегда сказать - пусть политики не волнуются, что ТВ не покажет их спящими и ковыряющими в носу на заседаниях думы, таскающих женщин за волосы и поливающих коллег боржомом. Тем не менее в цивилизованном мире существуют этические ограничения самовластия ТВ: к примеру порнографические фильмы и фильмы с большим количеством сцен насилия, чтобы их не могли видеть дети, показывается или поздно ночью или осуществляется кодировка определенных программ и т. д. Цензуру политическую и этическую выгодно путать лишь дельцам от ТВ, ибо если в программах будут сведены к минимуму насилие и секс, деятелям кино и ТВ придется заняться поиском новых форм и образов т.е. собственно творчеством и в этом случае бездарям проституирующим на животных инстинктах придется занять более соответствующую их природному призванию социальную нишу - открывать салоны интимных услуг или торговать видеопиратской продукцией.