Человек без клипсы - концепт "Анархии" - "Адреналиновое равновесие"
Человек с желтым рюкзаком вошел в аудиторию и уверенно занял ближайшее к двери место, не заботясь о престиже близости благосклонного преподавательского взора и, видимо, намереваясь только слушать, благо прекрасная акустика аудитории позволяла не терять ни единого звука в любом конце огромного зала.
Остальные студенты привычно сгрудились внизу перед кафедрой, ревниво косясь на соперников и незаметно стремясь оттеснить окружающих хотя бы на сантиметр от обожаемого экзаменационного источника благ и привилегий.
- Итак, сегодня мы поговорим о ...
Странный слушатель в верхнем конце зала не то чтобы раздражал, но как-то нарушал привычную ауру почтительности заглядывавших в рот и ловивших каждое его дыхание слушателей. Было в нем что-то ...
- Так вот, - вещал профессор, - мы подошли к самому главному. Что есть система? Система есть ... - слова привычно лились из натренированного многолетней практикой горла певца научных истин, журча непререкаемым ручьем поучающих наставлений, расцвечивая радужным фейерверком выверенных отступлений из года в год отточенное, незыблемое.
"Желтый рюкзак" скептически ухмыльнулся и непочтительно хмыкнул. "Что такое?"
На памяти профессора такого не было лет ... никогда не было. Десятки лет, потраченных на продвижение вверх по престижной научной карьерной лестнице, тысячи преклонений перед корифеями и сотни получаемых в ответ величественно-благосклонных, благословляющих взглядов сверху, со ступеней живых постаментов. Система приучила его всегда и везде ... и вот теперь он сам, разумеется, требовал того же от последователей, но этот ... Это возмутительно!
Человек с рюкзаком, не заботясь о производимом им впечатлении не особой почтительности к оратору, что-то быстро писал в мятой тетради, улыбаясь своим мыслям и даже не глядя в сторону преподавателя. Ему достаточно было одним ухом ловить строки непрерывно текущих, зазубренных лектором наизусть за долгие годы преподавания, банальных истин.
Время от времени он чуть приподнимал голову и, услышав ожидаемое, кивал, с прежней скоростью углубляясь в записывание. Он явно писал что-то свое, не сопряженное полностью с произносимым с кафедры. Профессора вдруг пробил холодный пот. Проверка! Самое страшное, что может быть в системе современного Высшего (!) Образования! Контроль!
Неужели на него настрочили жалобу в Министерство? Неужели Жорка, то есть, Джордж, все же решился его подсидеть? Мерзавец! Финансирование! Гранты! Кредит за дом, новую машину!
Профессор поперхнулся, вызвав ужас в глазах восхищенных почитателей. А как же иначе! Что для тебя может быть страшнее, чем заболевший кумир, от Личности которого только и зависит Твое будущее, определяемое Его экзаменационной оценкой! Ужас! Сколько времени, потраченного зря! Сколько цветов и подношений впустую! Беспокойное гудение прошло по группе. Что делать? Профессор прокашлялся и попытался продолжить, но "желтый рюкзак" выбил его из колеи и вернуться оказалось не так просто.
Что-то в нем было не так. Что? Профессор усиленно морщил не привычный к напряжению лоб, пытаясь понять, проанализировать, сравнить. Все же долгие годы усердного служения на административной ниве научной лестницы не прошли даром. Клипса!
На ухе человека не было клипсы Google! Нет, этого не может быть! Невозможно! Impossible! Невероятно! Как же так?!
Клипса! Символ порядка и процветания Общества! Добровольный знак всеобщего чипирования, признания и почитании равноправного и безусловного подчинения всем, даже малейшим законам и традициям современного цивилизованного социума! Не может быть!
В левом ухе человека не было привычной до незаметности, неизменной до непонимания самой возможности ее отсутствия, небольшой блестящей стальной клипсы с чипом всех индивидуальных сведений о ее носителе, - вплоть до номера его банковского счета и карточки социального страхования. Катастрофа.
С самого рождения каждый гражданин Великого Государства середины ХХI века только и мечтал о том великом моменте взросления, когда его выпустят из крепких стен государственного интерната и, наконец, под аплодисменты товарищей по единой школе, наденут этот символ всеобщей свободы и демократии Великого Общества. Этот "паспорт", этот пропуск во взрослую жизнь туда, за забор.
Левое ухо незнакомца было девственно чисто. Такого не бывает! Добровольная процедура не предполагала исключений! Никто не мог и не желал, не мог желать отказаться от чипа, тем более, никому и в голову не пришла бы мысль, даже намек на мысль снять его! Зачем? Отсутствие личного контроля ... государственный порядок ... Да и невозможно это! Профессор пошатнулся:
- Система взаимоотношений индивидуумов в государстве ..., - слова привычным потоком благословленных десятками поколений научных предшественников знаний еще лились зазубренным, вышколенным текстом на когорту молодых ученых, но мозг уже лихорадочно искал решение. Террорист! Да, террорист! Это спасительное и единственное объяснение прожгло мозг откровением свыше и радостью.
Он распрямился и с чувством Великого социального негодования, самопожертвования перед Нацией, вытянутой в сторону незнакомца рукой пронзил воздух:
- Террорист!
Аудитория вздрогнула, сжавшись клубком, пресмыкающе ищущим защиты у ног постамента, но тут же, в ужасе не дай бог видимости неподчинения Призыву выпрямилась пружиной и рванулась навстречу указуемой опасности. Люди скакали, спотыкаясь, через скамейки, рвались наверх, к выходу, к этому ненавистному желтому рюкзаку, рыча от страха и бессилия в невозможности мгновенно преодолеть проклятое пространство, стараясь успеть, проявить себя, не прогневить наблюдающего за ними Кумира, несущего благость и счастье индивидуальной сытой будущей жизни. Каждый всеми фибрами души стремился проявить сознательность, активность, инициативу, уничтожив, удушив недопустимое!
Большая аудитория дала фору. Человек одним ловким движением подхватил свой рюкзачок и в один шаг исчез за дверью, тут же подперев ее снаружи спинкой неизменно стоявшего у входа стула. Счастье и слава традициям!
Оглянувшись вправо-влево и не обнаружив никого в этот неурочный час обязательного прослушивания менторских постулатов, он скользнул к пожарному выходу, на ходу вынимая из рюкзака большой пластиковый пакет и вбрасывая в него слишком приметную теперь заплечную "тару" для книг. Одновременно он "выщелкнул" из кармана жестяную имитацию "клипсы" а-ля Google и зацепил ее на мочке уха, становясь неприметным в любой толпе, растворяясь в ней, незаметно исчезая невидимкой стандартных шагов, обычных устремлений, единых мыслей. Отсутствия мыслей.
"Не, пора завязывать с этим экстримом. Экспериментатор, блин. Субъективизированно-нацеленная на исключительность привилегий американская тупость уже переходит в неконтролируемую агрессию. Скоро война. Система самоорганизуясь, самосовершенствуется, стремясь к непререкаемому доминированию Каждого, Единственного, Неповторимого и Неопровержимо-авторитетного, будь то человек, организация или отдельное государство", - мысли привычно на ходу выстраивались в логическую цепочку, подстраиваясь под ритм легкого тренированного стрекота шагов вниз по длинной черной лестнице, формируя наблюдаемые явления в блоки и легко находя соответствующие объяснения в комплексе давно системно-выверенных постулатов, - "Все верно. Тогда, - смысл раздражать баранов? Математику и так не обманешь", - но адреналин приятно защекотал под ложечкой, - "Вот разве что для этого" - он довольно хмыкнул ощущению.
Человек с большим серым невзрачным пакетом в руке, попав на свежевымытый умными белыми машинами тротуар, не быстро, стараясь не привлекать резким движением внимания возможных прохожих, оглянулся, скользнул по сторонам внимательным взглядом из-под как бы лениво прищуренных век, и шагнул за угол, растворяясь в черном провале непривычно неровной на этом фоне, заржавленной двери подвала, скрытой идеально ровно подстриженной стеной вечнозеленого кустарника.