Вывернутая глубоким взрывом чугунная крышка люка взлетела высоко. Свистя и бешено вращаясь, она срезала кусты далеко за дорогой. Наверное, грохотала, но услышать это было некому.
Из подвала - пыльный дым.
Минут через десять из отверстия высунулась чумазая голова. Ободранные руки молча потащили наверх проутюженное тело. Оно упрямо цеплялось за рыжую рваную тушку, неподвижно прижатую к груди.
Кровь обеих смешивалась и текла на асфальт уже единым ручьем.
--------------------------------
Токсоплазма обретала новый мир, привычно включаясь в работу нейронов и старательно насыщая полнотой жизни.
Предстояло много работы.
--------------------------------
Много работы.
Химик заскочил "на минутку" только на шестой день. "Фонтан" арматуры посреди двора, отсутствие привычной красноты крыши издалека убили надежду.
Подвал окрысил пасть зубьями ржавых прутьев.
Бетон головешками.
Тускло. Тихо.
Все.
Он развернулся и пошел ...
--------------------------------
Сидя на кровати, она сунула подушку под спину. Прижалась ею к стене. Чуть улыбаясь глазами, смотрела в окно.
Тихо падающий в ночи густой снег.
Доктор сказал: сильная контузия, частичная амнезия, но не критично. Родных нет, готовьте к эвакуации ... Почему? ... Пустота ... в голове.
Пустота не напрягала. Было в ней что-то рождественское.
Детское.
Рука слабо касаясь, - не повредить бы, - гладила рыжую паленую перемотанную шерсть. Лежащему на одеяле было хуже.
Семь жизней в обойме Спасителя. Осталось. Еще.
Тихий снег.
--------------------------------
"И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой".