Абердин Александр : другие произведения.

Рыцарь Мастера Миров-1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Боевое фэнтези о войне рыцарей Света с силами ада и первородным злом. Тапки и комменты приветствуются, так как все три романа еще будут редактироваться.

Лексис Ласкирк

"Рыцарь Мастера Миров"

Роман с продолжениями

Миссия первая

"Кир Торсен против Черного Мага"

Часть первая

"Маршал короля Грунральда"

Предисловие автора

   Если вам когда-нибудь встретится на улице человек, не важно будь это мужчина или женщина, который поразит ваше воображение своей красотой, гордой осанкой, независимым видом и вообще произведет на вас неизгладимое впечатление и при этом он будет смотреть на наш мир широко открытыми глазами, полными изумления, не спешите принимать его за сумасшедшего. Возможно, что это рыцарь Мастера Миров, создателя всего сущего. Не удивляйтесь и тому, что этот человек станет задавать вам на превосходном русском, английском или любом другом языке странные вопросы: - "Как называется ваша планета? Как называется этот город? Какой сейчас год, месяц, день?" Как знать, может быть вам повезло и вы действительно встретились именно с таким человеком - рыцарем Мастера Миров.
   Мне однажды повезло и я встретил рыцаря Мастера Миров прямо... Впрочем, это не важно где я встретил этого парня. В любом случае в том месте он теперь вряд ли появится и вам вовсе не стоит торчать там сутками напролёт. Зато если вам действительно повезёт, то вы обретёте отличного друга или подругу, которые одарят вас сверх всякой меры не только удивительными сувенирами, но и ещё кое-чем, куда более существенным.
   Лично я только счастлив от того, что мой знакомый рыцарь Мастера Миров оказался вдобавок ко всему ещё и замечательным рассказчиком. Ну, а я, в свою очередь, умел слушать этого парня не перебивая, да, к тому же не поленился записать всё то, чем он со мной поделился. Более того, мне удалось стать его спутником и даже участником боевых походов. Насколько интересна жизнь моего друга судить вам, дорогие друзья, ведь мой знакомый рыцарь Мастера Миров сам нашел меня именно потому, что ему, вдруг, потребовался летописец. Так что мне просто очень крупно повезло и теперь я работаю с этим парнем в одной команде.
   Как это ни странно, но мой знакомый рыцарь Мастера Миров точно такой же землянин, как и все мы. Это отнюдь не единственная странность. Право же, буквально все, о чем я собираюсь поведать вам, способно вызвать удивление и восхищение у самого закоренелого скептика и брюзги. Хотя как знать, возможно, что найдется какой-нибудь матерый моралист, которому не понравится то, как ведет себя самый обыкновенный рыцарь Мастера Миров. Не говоря уже о том, что у людей крайне религиозных, мой рассказ вызовет гнев, если и того не хуже, да, и всяким атеистам-материалистам мои повествования о великих подвигах этого славного парня тоже могут не понравиться и вызвать у них раздражение.
   Извините, уважаемые, но тут уж ничего не поделаешь. Далеко не все люди способны освободиться от шор и прочих условностей бытия, чтобы понять мысли, чувства и поступки другого человека, тем более полностью свободного от предрассудков и живущего в гармонии с самим собой. У каждого рыцаря Мастера Миров совсем другое мировоззрение и вы уж поверьте, друзья мои, любой из них является куда более цельной личностью, чем все мы вместе взятые. Так что вам не стоит делать скороспелые выводы по поводу жизни моего друга и давать какие-либо оценки его деяниям. Ну, а если вам будет совсем невтерпёж, то рассматривайте моё повествование, как фэнтези чистой воды. Итак, друзья мои, поехали.
  

Глава первая

  
   Стояло ясное, погожее утро. Ночью над Москвой прогремела первая летняя гроза и зелень, омытая теплым, шумным дождем, сверкала в солнечных лучах особенно ярко. По Фрунзенской набережной деловито мчались автомобили, по подсыхающим тротуарам неспешно гуляли в тени раскидистых лип бабушки с внуками и собачками. Словом это было мирное и довольно сонное субботнее московское утро, предвестник жаркого, душного дня, который обязательно должен был завершиться очередной грозой.
   Для студента же третьего курса Кирилла Бубликова гроза была в полном разгаре, бушевала вовсю, грохотала оглушительными раскатами грома и грозно сверкала молниями, хотя и имела вполне невинный вид испуганной, хрупкой и милой девушки. Лиза Соловьёва вовсе не претендовала на то, чтобы её можно было сравнить со стихийным бедствием. Наоборот, это была хотя и высокая, но худенькая и весьма красивая шатенка с васильково-голубыми глазами и таким по-детски наивным личиком с курносым носиком, что при виде неё невольно начинал улыбаться чуть ли не каждый мужчина.
   Однако, то, что эта девушка только что сообщила своему бой-френду, Кириллу Бубликову, заставило этого рослого, крепко сбитого парня с красивым, мужественным лицом буквально содрогнуться, пускай и внутренне. Он стоял перед своей подружкой, с которой встречался начиная с Нового года, переминаясь с ноги на ногу и не зная, что сказать ей в ответ. Девушка же, подняв на него голубые, невинные глаза, полные слёз, снова с надрывом прошептала:
   - Кирюша, да, пойми же ты, мне нельзя ничего делать, иначе у меня уже никогда не будет детей.
   При этих словах перед Кириллом во весь рост встала фигура священника, размеренно размахивающего громадным, дымящимся кадилом, который с самым серьёзным видом грозился сковать его узами брака. Он, конечно, испытывал к Лизе достаточно глубокие чувства, но, увы, далеко не настолько сильные и серьёзные, чтобы стать мужем, да, ещё и отцом в придачу, считая, что неполные двадцать семь лет это не тот возраст, когда мужчине следует смириться с неизбежным. Ему, отчего-то, пришло на ум мудрое изречение сатирика: - "Одно неосторожное движение и ты отец". Немного подумав, он, между тем, сказал Лизе совсем другие слова:
   - Зайка, не надо плакать. Иди домой и спокойно готовься к экзаменам, ну, и, заодно, подумай о том, какое свадебное платье ты хотела бы надеть и где мы проведём наш медовый месяц.
   Слёзы на глазах девушки мгновенно высохли, её узкие руки с силой обвили шею незадачливого студента и тому уже ничего не оставалось делать кроме, как поцеловать свою невесту. Не смотря на то, что он находился в жутком цейтноте, памятуя о давнем отеческом наставлении, которое рекомендовало ни при каких условиях не прерывать поцелуя, Кирилл Бубликов остался джентльменом до конца, хотя уже и опаздывал на экзамен. Лишь после того, как Лиза Соловьева сама прервала долгий поцелуй, он улыбнулся ей и, нежно проведя пальцами по щеке девушки, виновато сказал:
   - Зайка, прости, но мне нужно бежать. У меня сегодня экзамен по международному праву. Завалю, потом беды не оберёшься, Бегемот меня живьем сожрёт, а папа Карла насмерть запилит. Я тебе позвоню через несколько часов.
   Лиза, сияющая от счастья, звонко чмокнула своего жениха в колючую щеку, украшенную молодой бородкой, и побежала к дому, спеша поделиться радостной вестью с матерью. Впрочем, это было лишнее. Ольга Петровна внимательно наблюдала за своей дочерью из окна квартиры на третьем этаже и была вполне довольна как своим будущим зятем, так и тем, что её дочурка так хорошо усвоила все мамочкины уроки. Имея на руках четырёх дочерей от трёх мужей, ей приходилось быть очень осмотрительной, и она навела справки о друге своей дочери, прежде чем завести с ней долгий разговор на эту острую и животрепещущую тему. Теперь ей оставалось подумать только о том, как заставить отца Лизы, который дослужился до высоких чинов в МИДе, раскошелиться на достойное приданое дочери. Вот тут дело обстояло куда сложнее, чем спланировать её бракосочетание.
   Кирилл, увидев как шевельнулась штора в окне на третьем этаже, вдруг, понял, что его разводят, как самого последнего лоха. Поправив на плече большую, черную матерчатую сумку, раздувшуюся, будто беременная кошка, он уныло побрёл к дороге. Времени у него оставалось в обрез. Экзамен начинался в одиннадцать, на часах уже было десять тридцать пять, а потому ему следовало срочно поймать какую-нибудь тачку, чтобы добраться до Юго-Запада.
   Он учился в Международной Академии Экономики, на факультете менеджмента и управления, куда перевелся из МГИМО и это стоило его благодетелю довольно дорого. Так что у него не было никакого желания опаздывать и, уж тем более, схлопотать неуд. К экзамену, в принципе, он был полностью готов, но Бегемот был таким гадом, что от него можно было ждать любой пакости. Особенно если ты опоздал на экзамен. На всякий случай у него лежало в бумажнике пятьсот баксов, но его душила жаба платить за экзамен по тому предмету, который он и так знал на твёрдую четверку с плюсом.
   Выскочив на проезжую часть, он принялся энергично махать рукой, мечтая, чтобы ему сразу же попался какой-нибудь лихой водила, а не старый хрыч на подорванной "копейке". Ему повезло. Едва ли не в ту же минуту возле него с визгом тормозов остановился новенький, тёмно-зелёный "Ягуар", за рулем которого сидел лысоватый толстячок с хитрой и насмешливой физиономией. Кирилл даже обалдел от такой неожиданности. Владельцы таких машин не очень-то нуждались в стольнике на бензин. Тем не менее дверца "Ягуара" широко распахнулась и толстяк насмешливым, громким голосом прикрикнул на него:
   - Ну, что, ехать будем, или как? Давай-давай, садись, студент, а если не торопишься, - иди пешком.
   Поправив на плече сумку, набитую книгами, Кирилл смело сел в салон автомобиля и захлопнул дверцу. Толстяк, которому было на вид не более тридцати пяти лет, оказался не таким уж и толстым, как это показалось ему сначала. Просто у него было круглое, загорелое лицо с носом картошкой, а вообще-то это был коренастый, плотно сбитый мужик с широкими плечами, мощной грудью и сильными руками, одетый в рыжую, просторную велюровую куртку, розовую тенниску и коричневые штаны. Глаза у него были черными, хитрыми и насмешливыми, а голос громким и гортанным. Усмехнувшись, он строгим тоном сказал ему:
   - Пристегнись, ехать будем быстро.
   Поначалу Кириллу понравилось такое заявление, но уже в следующую минуту он пожалел о том, что связался с этим лысым психом. Как только он пристегнулся, хозяин "Ягуара" нацепил на нос тёмные очки и нажал на педаль газа с такой прытью, что Кирилла Бубликова просто вдавило в кожаное сиденье. Водила помчался вперёд, делая все двести километров в час, и ехал прямо посреди дороги, обгоняя другие машины, как стоячие. Даже не спросив, куда ему везти своего пассажира, он промчался на красный свет за секунду до того, как на набережную стали выезжать с боковой улицы машины и при этом позволил себе нахально заметить:
   - Чуть-чуть розоветь начало.
   Кирилл, чуть ли не стуча зубами, весь сжался, ухватившись правой рукой за ручку дверцы, а "Ягуар", тем временем, стремительно настигал здоровенный шестисотый "мерс", широкая, серая задница которого приближалась с пугающей быстротой. Инстинктивно давя ногой на полик, он заорал:
   - Сбрось скорость, идиот! Расши...
   Договорит до конца он так и не успел потому, что этот лысый придурок, вдруг, выбросил в его сторону свой загорелый крепкий кулачище и ему прямо в лицо брызнул какой-то странный, искрящийся золотом свет, от которого у Кирилла тотчас померкло в глазах. Затем раздался оглушительно громкий звук удара, его бросило вперёд и он тут же потерял сознание. Сколько времени он провел в беспамятстве, Кирилл так и не смог понять, но когда очнулся, то не почувствовал боли. Скорее даже наоборот, он ощущал во всем теле приятную легкость, но вот беда, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и даже более того, не мог открыть глаза.
   Первой его мыслью было: - "Во, бляха-муха, парализовало!" Правда, поразмыслив немного, он подумал вслед за этим: - "Нет, ни хрена, я просто торчу, как последний поц от доброго косяка!" От этой мысли ему стало веселей и он успокоился, хотя и прекрасно помнил, что свою последнюю мастырку выкурил ещё в Чечне, как раз перед тем, как попасть в плен к чехам. С той поры он навеки зарекся не только от этой дряни, но даже от водки. Когда Кирилл всё же попытался понять, что с ним случилось и где он находится, то, прислушавшись к своим ощущениям, вскоре сообразил, что лежит на спине на чём-то твёрдом, чуть ли не каменном, но тёплом, а левая рука по-прежнему прижимает к груди сумку. А ещё его очень смущали странные шумы вокруг и запахи.
   Пахло, к его полному удивлению, отнюдь не больничным покоем, как того следовало бы ожидать, а наоборот, свежей травой, горячей дорожной пылью, крепким духом конского пота и конским же навозом. Все эти запахи тотчас болезненно отозвались в его сознании, так как опять напомнили ему о Чечне и её горных дорогах. Удивительно, но рядом с собой он явственно слышал перестук конских подкованных копыт, лошадиное всхрапывание и ржание, также наводившие на него грустные воспоминания о событиях трёхгодичной давности, когда он, вчерашний студент МГИМО, в каких-то несколько недель, внезапно, стал снайпером, да, не где-то, а в сводном отряде спецназа ВДВ, хотя и не прошел перед этим не то что учебки, а даже паршивого курса молодого бойца и был брошен наравне с обстрелянными бойцами в горы. Тоску, невольно накатившую на Кирилла, тотчас прогнал громкий, весёлый голос. Кто-то строго приказал:
   - Калюта, а ну-ка погляди, что это за фрукт, который свалился чуть ли не под копыта моего Фрегата.
   Вслед за этим послышалось недовольное ворчание и кто-то с сердитым сопением грузно спрыгнул с коня на дорогу, громко звякнув металлом по камню, а потом затопал тяжелыми, пахнущими дёгтем сапожищами чуть ли не над ухом Кирилла. Сопение усилилось, послышался скрип кожи и ему в лицо ударило чьё-то тёплое дыхание, пополам с сильным запахом чеснока и лёгкого перегара. Жесткие, сильные пальцы взяли его за подбородок и повернули голову, склонившуюся к плечу, прямо. Затем Калюта громким басом доложил своему молодому и весёлому командиру:
   - Милорд, это какой-то очень странный тип. Лицо красивое и волосы длинные, чистые. Пахнет от него хорошо, а в левом ухе золотая серьга, как у благородного господина. - Кирилл остался доволен его ответом и подумал: - "Ещё бы от меня плохо пахло. Одеколон "Армани", это тебе не какой-то там паршивый "Шипр". Калюта же продолжил доклад - А вот морда небрита, милорд, и одет он, словно шут из балагана бродячих циркачей, да, и башмаки у него, право слово, самые что ни на есть шутовские.
   Кирилл мысленно огрызнулся: - "Сам ты шут гороховый, Калюта несчастный, раз считаешь костюм "Леви Страус" и кроссовки "Найки" шутовским нарядом". Однако, увы, но огрызнуться он смог только мысленно, так как по-прежнему не мог ни пошевелиться, ни даже вздохнуть толком.
   Калюту вместо него строго одернул какой-то милорд с весёлым звонким голосом, пославший осмотреть его, который насмешливым голосом прикрикнул:
   - Ты не очень-то болтай хулительные слова о благородных господах, Калюта, а доложи честь по чести, кто это лежит перед нами на дороге. Благородный рыцарь, какой-нибудь придворный щеголь или того паче, могущественный маг из далёкой страны.
   Из этого замечания Кирилл тотчас сделал вывод, что тот парень, которого Калюта назвал милордом, уважал рыцарей, не очень-то жаловал придворных и с опаской относился к магам. Калюту же это, в общем-то не такое уж и резкое, замечание почему-то обидело и он возмущенно завопил во весь свой богатырский голос:
   - Ваша светлость, вы ещё спросите у меня, чего это их благородие валяется на дороге и дышит едва-едва. Над нами тут в последнее время кто только не летает на крылатых лодках и постоянно у этих раззяв что-нибудь на землю падает. Так порой и подмывает стрельнуть по ним из триструна зажигательной стрелой. Две недели назад, аккурат в день святого Бонифация, в Лепёхах с крылатой лодки какой-то пьяный маг свалился. Прямо на навозную кучу. Два дня лежал в коровьем навозе недвижимо и храпел, словно боров, а потом очухался и улетел прямо в небеса к своей крылатой лодке.
   В сознании Кирилла стала понемногу складываться более или менее стройная картина происходящего. Правда, в двух вариантах. Согласно первого лысый водила просто загипнотизировал его и теперь ему мерещатся все эти запахи, звуки и разговоры. По второму варианту всё было намного сложнее, поскольку этот тип, возможно, перенёс его в какой-то другой мир. Как именно, это неважно, может быть произошло что-то вроде прохода в другое измерение. Важно было другое. В этом мире имелись удивительные, если не просто фантастические, вещи, такие, например, как крылатые лодки и маги, способные возноситься в небеса. К тому же тут разъезжали верхом на лошадях милорды, благоволящие к благородным рыцарям и относящиеся с презрением к придворным щёголям. Всё это было весьма забавно, но Кирилл подумал: - "Ну, лысый, встречу где-нибудь, голову откручу к чертовой матери!" Калюта, между тем, продолжал вопить:
   - Так что вам, ваша светлость, лучше позвать кого-то другого. Хотя бы вашего нового мага-лекаря. А я что, я всего лишь капитан лучников вашей светлости и не моё это дело разбираться, кто это вашему коню под ноги свалился...
   - Ладно, Калюта, угомонись. Хватит болтать попусту - Остановил длинный поток излияний капитана лучников их светлость и немедленно распорядился вполголоса - Эй, кто-нибудь, позвать ко мне Тетюра-лекаря! Быстро!
   Послышались громкие крики, шум, топот ног. Из этой суматохи Кирилл понял, что милорд и Калюта ехали во главе большого отряда кавалеристов. Ещё он понял, что в этих краях царила эпоха средневековья или около того потому, что он отчётливо слышал звон доспехов и холодного оружия, когда кто-то со всех ног бросился исполнять приказ милорда, истошно вопя:
   - Лекаря! Позвать лекаря! Эй, в обозе, срочно велите лекарю Тетюру идти к его светлости графу Барилону.
   Грядущая встреча с лекарем и, вполне возможно, с настоящим средневековым графом, настроила Кирилла на весёлый лад. Правда, его уже начала тяготить эта странная неподвижность, похожая на полный паралич. Он изо всех сил пытался пошевелиться или издать хоть какой-нибудь звук, но у него ничего не получалось. Впрочем, чувствовал он себя вполне комфортно и боли не испытывал. Это стало надоедать ему и он принялся с нетерпением поджидать мага-лекаря со смешным, каким-то птичьим именем - Тетюр, надеясь, что тот сможет вывести его из этого дурацкого состояния.
   Наконец, привели Тетюра и тот заговорил с графом Барилоном. При первых же словах мага-лекаря, Кирилл чуть было не заорал от возмущения, так как сразу узнал голос лысого водилы из "Ягуара", виновного во всех его страданиях и беспомощном лежании посреди дороги. Но с другой стороны, если всё это было не наваждением, то ругаться с этим лысым аферистом пока что не имело смысла, хотя, при случае, ему всё-таки стоило хорошенько набить морду. Ну, а шустрый маг-лекарь, тем временем показал себя отменным нахалом, так как, поприветствовав графа, не мешкая поинтересовался:
   - Зачем вам понадобился Тетюр-врачеватель, ваша светлость и какова будет предложена плата на сей раз?
   Кирилл снова сделал попытку выругаться, возмущаясь такой бесцеремонности. Граф, однако, имел на этот счет свое собственное мнение. Его совершенно не возмутило полное отсутствие альтруизма у лекаря, который, судя по всему, не имел никакого понятия о клятве Гиппократа и потому погряз в стяжательстве. Он невозмутимо поинтересовался у того:
   - Любезный Тетюр, не возьмёшься ли ты за два шиллинга осмотреть одного господина и привести его в чувство, если это окажется тебе по силам?
   Тот немного помедлил и ответил:
   - Милорд, мои магические кристаллы показывают, что они готовы к врачеванию благодаря вашей щедрости. - После этого весьма странного диалога Тетюр быстрой походкой приблизился к Кириллу и строгим голосом приказал капитану лучников, грузно топтавшемуся рядом - Калюта, перенеси благородного рыцаря с дороги на траву. Да, вели постелить под него плащ.
   Капитан лучников воспринял чужой приказ с полным спокойствием и немедленно отдал свой приказ двум солдатам, от которых перегаром несло так, что Кириллу едва не сделалось дурно. Впрочем, жаловаться ему было не на что. Его бережно подняли с дороги, перенесли на несколько шагов и положили на мягкую, тёплую траву. Солдаты торопливо отбежали куда-то в сторону и он почувствовал запах незнакомых ему цветов, совершенно не похожих на те, которые ему когда-либо доводилось нюхать. После этого к нему снова приблизился Тетюр-врачеватель и положил на его веки что-то прохладное и гладкое, отчего ему сразу же стало легко и весело, после чего принялся деловито докладывать графу Барилону:
   - Ваша светлость, лежащий передо мной господин, несомненно, благородного происхождения и, безусловно, принадлежит к какому-то древнему рыцарскому ордену. Какому именно, ваша светлость, он расскажет вам сам, если не связан обетом священной тайны.
   Кирилл мысленно удивился: - "А мне всегда казалось, что в нашем роду отродясь не было никаких дворян? Все, кого не вспомни, сплошь из крестьян, рабочих, да, мещан. Разве что баба Зина была из семьи морского офицера, так и тот стал капитаном уже в советское время, а при царе был всего лишь мичманом. Хотя, кажется, дед Георгий, всё-таки, имел какое-то отношение к шведским дворянам." Тетюр, похоже, обладал просто-таки рентгеновским зрением, поскольку бодрой скороговоркой стал выдавать нечто совсем невероятное:
   - О, милорд, этот благородный рыцарь действительно великий воин. На его теле есть несколько шрамов от таких ранений, с которыми далеко не всякий рыцарь выйдет живым из боя и все они исцелены без малейшей помощи магии. Мускулы его невероятно сильны и развиты упорными тренировками. Без сомнения он подлинный мастер боевых единоборств. Хотя я и не сказал бы, милорд, что этот благородный рыцарь обладает отменным здоровьем, он способен бороться на равных даже с капитаном ваши лучников, Калютой. Ну, с его болезнями я сейчас быстро разберусь. Моим кристаллам всего-то и нужно будет, что исцелить его желудок, да, ещё, устранить кое-какие последствия тяжелых ранений, полученных в жестоком бою. Похоже, что некогда кто-то умудрился вонзить ему меч в спину. Клинок лишь чудом не рассек надвое его правую почку. Мне привести его в чувство немедленно, ваша светлость?
   Граф поспешно ответил почему-то испуганным голосом:
   - Да, да, Тетюр, делай всё, что необходимо! Только погоди минуту, мы немного сдадим назад, а то сияние, исходящее от твоих магических кристаллов, очень уж пугает коней.
   В голосе графа Кириллу, явно, слышался какой-то трепет по отношению к магическому врачеванию, да, и самому магу заодно. Это нешуточное беспокойство невольно передалось и ему, а заодно лишний раз подсказало, что давать Тетюру в бубен немедленно будет чрезвычайно неосмотрительно и, скорее всего, просто опасно. Тем более, что и маг-лекарь, наклонившись к нему, быстро зашептал:
   - Так, парень, теперь слушай меня внимательно и запоминай хорошенько всё, что я тебе сейчас скажу, если хочешь жить. Я маг Тетюр-прорицатель, но я же ещё и маг-врачеватель с кристаллами. Это я перенёс тебя с Земли прямиком на планету Ильмин. Это один из опорных миров Мастера Миров, - мир, в котором всё подчинено не только законам природы, но и магии, и будет лучше, если ты сразу же не станешь ничему удивляться. Ты родом из базового мира Мастера Миров, а потому всё, что здесь происходит, покажется тебе чистой воды волшебством, но ты не пугайся и ничего не бойся. Ты в этом мире тоже обладаешь большой магической силой, а стало быть и определённым авторитетом, так что не дрейфь, Кирюха. Всё, чему ты научился в базовом мире, имеет здесь совершенно особую силу и ты действительно имеешь право называть себя рыцарем, к тому же благородным. Ты находишься во владениях графа Барилона Пантенора. Он верный вассал короля Грунральда и правитель провинции Ренделон, которая является частью государства Феринария. А ещё он его родственник. Язык и письменность этого мира будут тебе полностью, до самых тонкостей, известны, так что с этим у тебя не будет никаких трудностей. Своего настоящего имени никому не называй, это опасно. Поэтому придумай себе какое-нибудь другое имя, короткое и звучное. У рыцарей это очень ценится, они ведь не бразильские футболисты, чтобы иметь по полторы дюжины имён. О высоком дворянском происхождении лучше даже и не заикайся, просто скажи графу что ты шевалье, рыцарь и кондотьер, то есть наёмник из-за океана. Можешь сказать, что ты из Ларботана, есть на Ильмине такой остров, на котором живёт примерно поровну простых людей и магов средней руки. Скажешь, что попросил своего знакомого, мага, перенести тебя туда, где нужны отважные, опытные рыцари. Ну, а если тебя всё-таки начнут усиленно расспрашивать о Ларботане, то ты и сам задай вопрос в какой это мир тебя занесло, а дальше уже бреши что хочешь. В пространстве Мастера Миров насчитывается несколько десятков тысяч опорных миров и такие путешествия с планеты на планету тут не такая уж и редкость. Правда, сейчас Ильмин на карантине, но об этом мы ещё успеем поговорить позднее. Если граф захочет нанять тебя, соглашайся, но должности пока не принимай. Попроси дать тебе время, чтобы оглядеться и уже потом решить, стать тебе простым рыцарем или маршалом. Я буду всё время рядом, но тебе нужно будет сразу же перекупить мои услуги у графа. Он очень нуждается в деньгах, а у тебя в кармане лежит кошель с золотом. Да, смотри, Кирюха, больше ста фунтов золотом ему не давай. Деньги тебе ещё и самому пригодятся, тут им знают цену. Особенно золоту. Я тоже тебе ещё не раз пригожусь и вообще, парень, помни, без меня ты здесь ноль без палочки и даже трёх дней не протянешь в том случае, если тебе взбредёт в голову действовать самому. Мы с тобой напарнике поневоле. Нравы здесь очень суровые, а людей казнят целых семь раз потому, что даже самые паршивые маги умеют возрождать их к жизни. Вот так-то, благородный сэр Кирилл Бубликов, рыцарь из спецназа ВДВ. Обо всём остальном я расскажу тебе позднее, когда мы приедем в город Барилон. Ну, парень, соберись с духом, сейчас я приведу тебя в чувство. Да, чуть не забыл, за моё врачевание сразу же расплатись с графом. Здесь так принято.
   Буквально в следующее мгновение в глаза Кирилла ударил яркий солнечный свет и он сел, очумело вертя головой и непроизвольно сжимая и разжимая свои пудовые кулачищи с огрубелыми костяшками пальцев. Лысый водила стоял рядом, насмешливо улыбался и исподтишка показывал ему свой собственный кулак, тоже не шуточного размера и к тому же поигрывал мускулами. Одежда на нём полностью изменилась в своём фасоне, но не в цвете. Теперь на нём была надета рыжая велюровая куртка, похожая на толстовку, подпоясанная широким кожаным ремнём с литой серебряной бляхой, под ней виднелась шелковая розовая рубаха с большим отложным воротником, а на ногах были длинные, просторные бриджи, чёрные высокие гетры и тупоносые, пыльные башмаки с массивной серебряной пряжкой.
   Посмотрев на мага недобрым взглядом, Кирилл встал с чёрного суконного плаща, постеленного на траву, поправил на плече объёмистую сумку некрашеной, матовой кожи с серебряными застёжками, которая сменила его прежний баул, и оправил на себе джинсовую куртку, оставшуюся прежней. Невдалеке, метрах в сорока, стоял авангард довольно большого кавалерийского отряда, растянувшегося по дороге и, похоже, охраняющего какой-то караван из нескольких десятков больших фургонов со светло-рыжим парусиновым верхом.
   Во главе отряда гарцевал на белоснежном горячем жеребце высокий молодой блондин с длинными, пушистыми волосами до плеч, одетый, не смотря на тёплую погоду, в красивый камзол алого сукна, богато расшитый золотом, чёрные, пышные бархатные панталоны и самые настоящие, светло-коричневые мушкетёрские сапоги-ботфорты с отвёрнутыми вниз широченными голенищами. Подними он их и сапоги укрыли бы его ноги до самой задницы. Рядом с ним отирался здоровенный бородатый амбал, одетый в камзол синей кожи и также обутый в ботфорты, кажется, это и был тот самый капитан лучников Калюта. Позади графа Барилона в колону по шестеро сдерживали горячих коней кавалеристы, одетые в синие с красным, суконные мундиры и чёрные, воронёные блестящие кирасы с серебряными наклёпками и кольчужными юбками, вооруженные копьями, длинными прямыми мечами и здоровенными арбалетами, - тяжелая конница.
   Глядя на эту милую картину, Кирилл сердито чертыхнулся про себя и подумал: - "Чёрт побери! Вот такой вот здесь махровый феодализм. Чёрт бы побрал этого гада Тетюра, этот долбанный Ильмин и всю ихнюю магию!" Граф Барилон, выждав минуту и увидев, что благородный рыцарь сам шагнул к нему навстречу, пришпорил своего коня и тот, с места рванув в галоп, в две секунды донёс своего всадника до него. Рядом с ним тотчас вырос огромный гнедой жеребец, на котором сидел его спутник шириной с хороший шкаф и вид у этого горбоносого, смуглого мужика с чёрной бородищей, был что ни на есть самый злодейский, а его правая рука, похожая на боксёрскую перчатку, уверенно лежала на рукояти длинного меча. Блондин широко улыбнулся, и, слегка подавшись вперед, сказал:
   - Приветствую вас, благородный рыцарь. Я граф Роджер Барилон, префект короля Грунральда, правитель провинции Ренделон. Назовите, пожалуйста, своё имя и скажите, что привело вас в наши края, да, ещё, в такие нелёгкие времена.
   Указание графа на какие-то нелёгкие времена сразу же заставило Кирилла задуматься о причинах, толкнувших Тетюра на похищение человека из другого мира. Однако, он уже вляпался в это дерьмо по самые уши, делать было нечего и потому, вежливо кивнув головой и подняв вверх правую руку, словно индейский вождь, он с достоинством ответил графу спокойным, доброжелательным голосом:
   - Приветствую вас, благородный граф Роджер Барилон. Меня зовут Кир Торсен - Таким нехитрым образом Кирилл Бубликов переиначил своё собственное имя и фамилию - Я мелкопоместный дворянин с острова Ларботана, профессиональный воин, рыцарь божьей милостью и ищу себе службы. Меня перенёс в ваши края один бездельник, называющий себя могущественным магом, но сделал он это как-то неуклюже и я впал в беспамятство. Вернусь домой, обязательно все зубы ему пересчитаю за такую поганую магию!
   Граф весело расхохотался:
   - Ба! Сэр Кир, да, вы, как я погляжу, отменный смельчак, раз отваживаетесь говорить такие слова в адрес великих магов острова Ларботана. Что же, возможно, вы как раз именно тот человек, который мне нужен. Я набираю себе войско, чтобы отразить нападение опасного врага и мне нужны отважные, благородные рыцари, которые не испугаются при виде чёрной магии и абсолютного зла. Не согласитесь ли вы встать под моё знамя, отважный рыцарь сэр Кир?
   В их разговор тотчас встрял недоверчивый и вредный капитан графских лучников, который угрюмо поинтересовался:
   - А мне хотелось бы знать, сэр Кир, каким именно воинским искусствам ты обучен?
   Кирилл пожал плечами и спокойно ответил:
   - Так, всему понемногу, уважаемый. - Памятуя о словах Тетюра относительно своих возможностей, он добавил с легкой улыбкой - Рукопашный бой с оружием и без него, снайперская стрельба, тактика боя в сложных условиях горной местности, пустыни и густого леса, диверсионно-разведывательная деятельность в глубоком тылу врага, ну, и ещё кое-что по мелочам.
   - Это какая же еще такая снайперская стрельба? - Изумился капитан лучников Калюта.
   Сэр Кир понял, что он, похоже, всё-таки, сболтнул лишнего и попытался исправить свою ошибку, сказав:
   - Ну, в том смысле, что очень меткая, наверняка. Только не требуй от меня, уважаемый, чтобы я немедленно продемонстрировал тебе своё искусство и поразил какую-нибудь малую мишень с расстояния в восемьсот шагов. Я себя ещё не очень хорошо чувствую после шуточек этого чёртового мага. Вот малость приду в себя и ты сможешь проверить меня.
   Калюта в ответ так зашелся от смеха:
   - Нет, ваша светлость, вы слышали это? Да, по моему этот парень просто спятил! Это кто же сможет попасть в малую мишень, да, ещё с такого расстояния? Хотя стрела из триструна и летит на полторы тысячи шагов, такому ни в жизнь не бывать. Тут даже самый опытный маг-воитель спасует.
   Граф же был вовсе не настроен насмехаться над чужестранцем и строго прикрикнул на своего капитана:
   - Калюта, заткнись! Прекрати немедленно свой идиотский смех и быстро приведи сэру Киру Торсену мою запасную лошадь. - Обращаясь к Кириллу, он участливо спросил - Сэр Кир, надеюсь, поездка верхом вас не утомит? Если вы того пожелаете, то вы скажите и я велю подать вам карету.
   Поведя плечами, Кирилл ответил графу:
   - О, нет, ваша светлость! Я чувствую себя не так уж и плохо. Просто у меня немного шумит в голове и рябит в глазах, а так всё в полном порядке и скачка на свежем воздухе, да, ещё на добром скакуне, меня только взбодрит.
   Пока вредный Калюта отсутствовал, граф извинился за него, негромко сказав Кириллу:
   - Сэр Кир, прошу вас не сердиться на Калюту. Он опекает меня, словно родного сына, и потому держится настороженно по отношению к каждому новом человеку в моём окружении.
   Запустив руку в карман куртки, который что-то сильно оттягивало, Кирилл нащупал в нем, вместо бумажника, туго набитый кожаный кисет с монетами. Достав это изделие вишнёвой мягкой кожи, он развязал шнурок и увидел внутри ярко блестящее золото. Высыпав на ладонь несколько монет, он убедился в том, что все они были достоинством по пять фунтов. Похоже, что всего у него имелось штук сто таких золотых кружочков диаметром с пятирублёвую монету. Брови графа тотчас поползли вверх и он немедленно стыдливо отвел взгляд в сторону. Порывшись в кисете еще немного, новоявленный рыцарь нашел то, во что Тетюр превратил сторублевые купюры. Оказалось, что в большие серебряные монеты достоинством в десять шиллингов, которых насчитывалось ровно пятнадцать штук. Не зная как ему поступить, он спросил графа:
   - Милорд, не сочтете ли вы возможным уступить мне контракт с вашим лекарем Тетюром? Поскольку сама судьба направила меня к вашей светлости, то и вы после этого не будете лишены его услуг. Я готов предложить вам за это сто фунтов золотом, милорд и буду благодарен вам, сверх всякой меры.
   Граф Барилон быстро повернулся к Кириллу и воскликнул возбужденным голосом:
   - Прекрасно, сэр Кир! Раз вы поступаете ко мне на службу, то я без колебаний уступлю вам Тетюра-врачевателя, хотя позвольте мне сразу же предупредить вас. Вам придётся платить ему всякий раз, как только вы обратитесь за помощью и цена у него довольно высока. Правда, вы об этом не пожалеете, его магические кристаллы, воистину, способны сотворить самое настоящее чудо.
   Сэр Кир Торсен как раз отсчитал двадцатую монету, когда Калюта привёл ему вороного жеребца. Наличие золота в карманах заморского кондотьера обрадовало этого громилу ничуть не меньше, чем графа и он весело пробасил:
   - Ну, вот, наконец-то к нам прибыл хоть один достойный рыцарь, а то всё время лезет с услугами какая-то нищая шушера, мечтающая о лёгкой наживе.
   Теперь Калюта не стал возражать, когда Кирилл попросил у него лошадь для Тетюра. Он тотчас велел спешиться одному из своих конных лучников, а точнее арбалетчиков, и они без лишних задержек тронулись вперёд лёгкой рысью. Уже через пару минут сэр Кир Торсен обнаружил, что он умеет прекрасно управляться с лошадью и чувствует себя в седле ничуть не хуже, чем за рулём какой-нибудь иномарки или бэтээра. Мысленно он отметил про себя: - "Что же, если я теперь и из ихнего триструна стреляю так же, как и из своей эсвэдэшки, то точно не облажаюсь перед Калютой". А ещё его всё время так и подмывало открыть свою новую кожаную суму и посмотреть на то, что стало с его книгами. Как он уже успел заметить, его сотовый телефон превратился на Ильмине в какой-то плоский розовый кристалл.
   Положительно, ему всё больше и больше нравилось на планете Ильмин и он даже стал прикидывать, какие звёзды увидит на здешнем небе ночью. Солнце, во всяком случае, ничем не отличалось от земного. Да, и всё остальное, похоже, было точно таким же, как и на Земле. Травы, деревья, кони, люди. Правда, иногда ветер доносил до него не совсем обычные запахи, но все они были очень приятными, хотя и непривычными, неземными. Всё-таки это был Ильмин, один из множества каких-то опорных миров какого-то Мастера Миров.
   Кирилл скакал стремя в стремя рядом с графом и, наконец, смог рассмотреть его получше. Это был высокий парень лет двадцати двух с красивым лицом и пронзительным взглядом карих, хотя он и был блондином, глаз. Сразу чувствовалось, что он с детства привык отдавать приказы. Телосложением он был малость поизящнее, чем он сам, но слабаком, явно, не был. Судя по его сосредоточенному виду, граф был не прочь задать своему новому рыцарю несколько вопросов, но, видимо, не хотел показаться невежливым. Подумав о том, что Тетюр втянул его в эту авантюру именно по причине грядущей войны, он сам решил проявить инициативу и сказал:
   - Граф, полтора года назад я вернулся с войны, которая началась с очевидной и подлой глупости нашего правителя и его полководцев, а закончилась и вовсе полнейшим предательством. Пролив много крови, своей и чужой, победив врага, наша армия в конечном итоге эту войну проиграла. Поэтому я даже думать не хочу о возможном поражении. Сейчас я ещё не знаю, чем смогу пригодиться вам и какую должность мне следует занять в вашей армии. Мне нужно будет хорошенько осмотреться, прежде чем принять окончательное решение. Потом я честно скажу вам всё, что думаю о ваших войсках, видах на победу и тогда уже с куда большей уверенностью смогу предложить вашей светлости свои услуги. Может быть главнокомандующего, а может и простого лучника. Вас устроит это, граф?
   Вместо графа ему ответил Калюта, который с глубоким, тягостным вздохом сказал неуверенным голосом:
   - Сэр Кир, ты говоришь всё правильно, но только знай, мы о полной победе даже и не мечтаем. Нам бы только отстоять свою землю от чёрного зла, да, самим не превратиться во всякую грязную нечисть.
   Граф, с ещё большей грустью в голосе подтвердил:
   - Да, благородный рыцарь, это так. Нам противостоит не простой враг, а какая-то чёрная нечисть, обладающая огромной магической силой и мы даже не знаем, что нам делать.
   Кирилл зло сплюнул на дорогу и весело гаркнул:
   - Ребята, это всё ерунда! Пораженческие настроения! Нет такого врага, которому невозможно настучать по голове. На силу есть хитрость, на хитрость - ум, а на мощь вражеского оружия и всякую чёрную магию, ещё более мощное оружие и белая магия. Парни, поверьте, нам просто нужно собрать все силы в кулак и, выждав удобный момент, так дать врагу по зубам, чтобы у него позвонки через задницу в штаны высыпались. Вот и все дела. Не мы первые, не мы последние, кому приходится выступать против сил зла.
   Эти слова, сказанные Кириллом бубликовым с весёлым азартом и неподдельным боевым задором, почему-то вызвали у графа Барилона совершенно противоположную реакцию и он молча склонил голову на грудь. Капитан же лучников наоборот, заметно оживился. Взглянув на своего господина просящим взглядом, он спросил его:
   - Ваша светлость, а может быть всё действительно не так уж и плохо? Может быть благородный рыцарь сэр Кир Торсен и в самом деле прав? Соберем все силы, проведём разведку, найдём слабое место у нечисти и ударим, что есть сил.
   Граф горестно вздохнул и угрюмо сказал:
   - Ах, Калюта, о чём ты говоришь. Мы ездили по всей провинции целых три недели и набрали всего четыре сотни рекрутов, да, и те разбегаются чуть ли не десятками каждую ночь. Какие силы ты хочешь собрать в кулак, Калюта?
   Юный граф умолк и только теперь Кирилл понял, что он попал в серьёзную передрягу. Ему предлагали наняться в армию, верховный главнокомандующий которой уже полностью смирился с неизбежным поражением. Большей невезухи ему не привидится даже в самом кошмарном сне. Один взгляд на мрачную физиономию Тетюра, виновника его новых злоключений, прямо указывал на то, что тот не подскажет Кириллу ничего такого, что поможет найти выход из этой дрянной ситуации и теперь ему придется выбираться самому.
   Сердито сопя, он подумал: - "Ёлкин дрын! Эк меня растопырило! Прямо какая-то сказка про янки и короля Артура, да, и от этого лысого Тетерева, похоже, толку не будет никакого, будь он хоть трижды маг-прорицатель". Вспомнив о том, что Тетюр действительно назвал себя магом-прорицателем с волшебными кристаллами, который работает только за хорошие бабки, он запустил руку в карман и, ухватив щепотью несколько монет наугад, тотчас загадал: - "Если его магическим кристаллам хватит этого рыжья, то я подписываюсь на эту аферу, если нет, - немедленно сваливаю к чёртовой матери". Вслух же он спросил мага спокойным голосом, вынимая из кармана крепко сжатый кулак с золотом внутри:
   - Тетюр-прорицатель, скажи мне, ответят ли твои магические кристаллы на такой мой вопрос в обмен на то золото, которого ты не видишь, - что ждёт эту страну в будущем?
   Прорицатель, ехавший с мрачной физиономией, тут же встрепенулся, словно от удара. На его круглом лице появилась глуповато-радостная улыбка, которую сменило явное изумление. Машинально сунув руку во внутренний карман своей куртки, он вытаращил глаза и, вдруг, радостно завопил:
   - Сэр Кир, ты первый человек, который обратился ко мне с подобным вопросом! Похоже, что мои магические кристаллы смогут дать тебе прямой и недвусмысленный ответ. Сейчас посмотрим, что скажет мне кристалл пророчеств.
   Достав из кармана небольшой тёмно-сиреневый кристалл в форме плоского треугольника и приложив его ко лбу, Тетюр насмешливо посмотрел на своего протеже и потянул уздечку на себя. Калюта тотчас поднял руку и зычным голосом скомандовал отряду остановиться. Рыцарь Кир Торсен нахально сунул свой кулачище под нос Тетюру и посмотрел на него требовательным взглядом. Тот молча положил на кулак свой магический кристалл и уставился на него с таким видом, словно видел эту стекляшку впервые в жизни.
   Граф Барилон и Калюта подъехали поближе и тоже уставились на кристалл так, будто он был какой-то святыней или еще чем-то подобным. Кристалл же, едва коснувшись руки рыцаря из ВДВ, моментально засветился изнутри сильным, с голубыми искорками, золотым светом. Тетюр-прорицатель, судя по его остекленевшим глазам, совершенно обалдел от такого поведения своего лекарского оборудования. Судорожно сглотнув слюну, он негромко прохрипел:
   - Милостивые государи, нам следует срочно спешиться и отойти в сторону. Хотя бы вон за те кусты и там выслушать пророчество ключевого кристалла. Впрочем, я не исключаю того, что перед нами предстанет сам Мастер Миров. Я действительно не исключаю этого и поэтому будьте предельно внимательны. - Совсем уже шепотом он потребовал от Кира - Золото отдай.
   Кирилл быстро разжал кулак и монеты упали в широкую ладонь прорицателя. Их оказалось всего семь штук и все были золотые. Такой оказалась цена прорицания, которое, возможно, могло изменить положение дел в провинции Ренделон, а может быть и во всей Феринарии. Тетюр проворно спрятал золото в карман и жестом велел Кириллу слезть с коня. Осторожно перебросив ногу через седло, он соскользнул с жеребца, которого придержал за узду Калюта. Сиреневый кристалл, словно прилип к тыльной стороне его ладони с растопыренными пальцами, но он не хотел экспериментировать и потому пошел к высоким кустам боярышника, росшим метрах в ста от дороги, старательно держа руку в горизонтальном положении.
   Когда они зашли за кусты, Тетюр выстроил их полукругом, стал рядом с Киром и достал из левого внутреннего кармана куртки ещё с дюжину разноцветных кристаллов. Самый маленький из них был размером с ноготь большого пальца, а самый большой с ладонь пятилетнего ребенка. Доставая кристаллы, маг-прорицатель не говорил никаких заклинаний, а просто выпускал их в воздух и они тут же начали летать по кругу на высоте в метр от земли, выстроившись в строго определённом ими самими порядке.
   Всего он выпустил в воздух ровно двенадцать магических кристаллов. Эти стекляшки, летая по кругу, светились каждая своим собственным светом. Синим, пурпурным, голубым, зеленым и другими цветами. А ещё они стали издавать на лету мелодичные, приятные звуки, как будто кто-то перебирал пальцами струны невидимой арфы. Сиреневый кристалл, полыхавший золотым светом, засветился ещё ярче, слетел с руки Кира Торсена и, взлетев над кристаллами метра на три вверх, образовал плотный конус золотого сияния.
   Это волшебное зрелище не только поразило Кирилла своей фееричностью, но ещё и изрядно напугало. Зато оно не произвело никакого впечатления на махрового феодала и его верного подручного, которые стояли с каким-то насмешливым видом и время от времени вздыхали так, словно их одолела скука. Они смотрели на этот магический конус так, как будто перед ними стоял самый обычный телевизор и лишь ждали того момента, когда начнется передача новостей. Внутри конуса появилось какое-то малиновое сгущение и Тетюр, толкнув Кирилла кулаком в бок, тихо прошипел:
   - Ну, задавай свой вопрос, студент.
   Кирилл встрепенулся и, не зная к кому ему следует обратиться с вопросом, прытко выпалил:
   - Что должен сделать граф Барилон для того, чтобы победить врага и спасти свою страну?
   Граф от этого вопроса даже вздрогнул и побледнел, так прямо и откровенно он был поставлен. Дальше начались сплошные чудеса. Почти тотчас малиновое облачко внутри конуса рассеялось и они увидели перед собой красивого мужчину лет сорока с тёмными волосами и аккуратной бородкой, одетого в какой-то сверкающий, светло-голубой хитон. Лицо этого красавчика было строгим, а густые брови сердито сдвинуты. Чуть шевельнув губами, он сказал мягким, тихим баритоном, от которого, почему-то, ломило уши:
   - Как только наместник правителя покорится судьбе и отдаст свои владения под руку рыцаря, пришедшего из иного мира, Феринария обретёт надежду. Когда же потомок древнего рода сам откажется от обещанной ему высшей награды в пользу безвестного чужеземца, враг будет повержен, а сам он вернёт отца и трёх братьев.
   Суровый красавец умолк и Кирилл понял, что он влип в эту историю так крепко, что ему уже не удастся свинтить с Ильмина просто так. Ещё он сообразил, что теперь графу Барилону придется сделать весьма нелёгкий выбор и даже пойти на определённый риск. Между тем тип, делающий такие пророчества, не исчез с экрана и продолжал сверлить их всех своим немигающим пристальным взглядом. Тетюр торопливо шепнул:
   - Господа, задавайте и вы свои вопросы Мастеру Миров, не заставляйте его ждать. Это чревато опасностью.
   Первым о помнился Калюта, но вопроса задавать не стал, а лишь выступил с наглой критикой этого пророчества:
   - Ну, это ещё ничего не доказывает, мастер Тетюр. Я с самого детства слышу о Мастере Миров и не раз видел подобные трюки на ярмарках. Вдруг и ты просто шарлатан?
   Кирилл от таких слов аж поёжился и потупил взгляд. Более всего ему хотелось в эту минуту зарыться в какой-нибудь окопчик полного профиля или просто провалиться под землю. Однако, эти слова не произвели никакого впечатления на Мастера Миров, Тетюр лишь вздохнул и недовольно покрутил головой, а граф Барилон посмотрел на своего капитана с иронией и веселым голосом сказал:
   - Вот как раз именно это мы сейчас и проверим, Калюта и проверим самым простым образом. - Подбоченясь, он смело задал свой вопрос - Мастер Миров, скажи мне, когда я получу золото от короля Грунральда и получу ли его вообще?
   Такой откровенно меркантильный вопрос нисколько не покоробил величественного и сурового Мастера Миров. Даже не моргнув глазом, он ответил этому юному нахалу:
   - Ровно через три дня, считая с завтрашнего утра, в город Барилон прилетят на семи драконах королевские слуги и привезут золото для новой армии.
   Ответ вполне удовлетворил и графа, и его капитана, а Тетюр, широко заулыбавшись, тут же стал потирать руки. Насмешливо посмотрев на громадного бородача, он цыкнул зубом и сказал ему весёлым голосом:
   - Калюта, задавай Мастеру Миров свой вопрос.
   Тот энергично закивал головой и выпалил басом:
   - Мастер Миров, мой господин останется жив?
   - Да. - Коротко ответил странный пророк, но не исчез немедленно с экрана.
   Тут уже оживился Тетюр и поинтересовался у него:
   - Мастер Миров, я буду вознагражден?
   - Нет. - Всё также коротко ответил тот и телевизор выключился сам собой, а кристаллы попадали на траву.
   Тетюра это нисколько не расстроило и он, быстро опустившись на колени, принялся собирать кристаллы. Граф и капитан развернулись и чуть ли не бегом бросились к дороге, а Кирилл попытался помочь магу. Однако, тот помощи не принял и сердито отпихнул его в сторону. Не зная обидеться ему или нет, он отошел и принялся грызть травинку. Поднимаясь с колен и отряхивая сор со своих штанов Тетюр сердито проворчал:
   - Ох, похоже, намаюсь я с тобой, студент. Ты всего час в магическом мире, а уже успел натворить такого, что меня просто оторопь берет. Да, весёлая у нас будет жизнь, раз ты уже самому Мастеру Миров успел настучать на бедного мага Тетюра, у которого и без тебя своих собственных забот хватает.
   Кирилл обозлился и зло выкрикнул:
   - Ну, ты, гад лысый, это кто кому проблемы создал?
   - Ладно-ладно, студент, не кипишись - Примирительно улыбаясь затараторил Тетюр - Ты просто ещё не въехал, как тебе повезло. Ну, давай, пошли отсюда. Часа через четыре мы будем в Барилоне. Раньше, чем через три дня граф тебе всё равно ничего не скажет, так что у тебя есть время осмотреться на местности. Можешь, заодно, малость поразвлечься. Тут с этим просто.
  

Глава вторая

  
   После того, как Мастер Миров сделал свои краткосрочные и долгосрочные пророчества, граф Барилон и Калюта стали относиться к Тетюру с куда большим уважением, нежели прежде. Это Кирилл понял уже потому, что Калюта без какого-либо приказа помог лысому коротышке взобраться в седло и даже подтянул стремена и подпругу его жеребца. Заодно он приказал солдатам подать господам какой-нибудь снеди и доброго вина, что показалось Кириллу весьма неплохой идеей. На его часах было уже половина второго, да, и солнце уже прошло зенит и хотя город Барилон был в нескольких часах езды верхом, перекусить, явно, не мешало.
   Прискакавший по приказу графа седоусый солдат с узким шрамом на щеке, повесил на луку его седла сдвоенную корзинку, искусно сплетённую из голубоватых прутиков. В одной находилась пузатая бутылка тёмно-синего, мутного стекла, а во второй лежала пара больших ломтей чёрствого, ноздреватого ржаного хлеба, копчёный окорок, нарезанный тонкими ломтиками и небольшая головка приятно пахнущего, мягкого домашнего сыра. Вино было отменное. Белое, сухое, в меру сладкое и очень душистое, типа муската. Свиной окорок и сыр тоже были ему под стать и даже чёрствый хлеб оказался на редкость вкусным и тоже душистым. Так что свой обед Кирилл умял в считанные минуты. Допив вино, он отдал корзинку солдату, вежливо кивнул ему и поинтересовался у юного префекта:
   - Граф Барилон, расскажите мне, что собственно, представляет из себя ваш враг? Каков он из себя и как воюет?
   Граф, который отказался перекусить и удовлетворился только несколькими глотками вина, на этот раз был куда разговорчивее. Правда, прежде, чем ответить, он снова тяжело и тоскливо вздохнул и лишь после этого сказал:
   - Ах, сэр Кир, если бы я знал это. Для нас это точно такая же загадка, как и для вас. Ответ мы ищем вот уже восемь лет и всё тщетно. Давайте поговорим об этом позднее. Вы высказали весьма здравую мысль, говоря о том, что вам нужно осмотреться, прежде чем принять окончательное решение. Вот и взгляните на город Барилон и его окрестности свежим взглядом профессионального солдата. Хотя настроение у моих подданных подавленное, провинция Ренделон ещё подаётся управлению и нам не приходится подавлять бунтов, как это было у наших соседей перед нападением врага.
   Молча кивнув головой, Кирилл отмети про себя: - "И то хорошо, парень. Мне не хотелось бы влезать в местные разборки. Дай Бог мне найти из чего тут можно будет сделать порох и что-нибудь вроде напалма." Калюта, поняв молчание Кира по своему, сказал:
   - Сэр Кир, чтобы тебе не пришлось доказывать свою силу каждому болвану, я буду сопровождать тебя.
   Кирилл снова кивнул головой и широко улыбнулся, благодаря капитана лучников за сотрудничество, хотя он прекрасно понимал, что Калюта просто хочет держать его в поле зрения и это тоже было правильно, поскольку провинция Ренделон была прифронтовой зоной. Ему, вообще-то, сразу же понравился этот громадный дядька. Калюте было лет пятьдесят на вид и он, судя по всему, обладал просто нечеловеческой силищей. Этим он напоминал ему капитана Балабанова, только тот был без бороды и в нём не было абсолютно никакого почтения к высокому начальству, что не раз спасало им жизнь. В Калюте, как и в капитане Балалайкине, так они прозвали своего ротного за весёлый и незлобливый нрав, помимо силы, легко угадывались недюжинный ум, прозорливость и воинское мастерство. Если ему удастся подружиться с ним, то это будет не только удачей, но и послужит в дальнейшему общему делу борьбы с неведомым и опасным врагом.
   Они проехали возделанные поля, тянувшиеся слева от дороги и теперь по обе стороны от неё лежала широкая лесостепь с невысокими то ли курганами, то ли холмами. Солнце палило нещадно и Кирилл сбросил сначала куртку, а затем и рубаху, чем вызвал у некоторое недоумение и ещё больший интерес у своих спутников. Ещё до армии он довольно долго занимался айкидо и бодибилдингом, да, и после чеченского плена, в котором здорово отощал, железо отлично помогало ему забыть о всех прелестях пресловутого горского гостеприимства. Не забросил он и занятий восточными единоборствами. Правда, скорее всего, внимание графа куда больше привлек не вид его мощной мускулатуры, а то, что его торс и плечи спереди и сзади покрывали десятки шрамов, полученных в Чечне, и здоровенные татуировки, которые он наколол со злости позднее, уже в Москве, когда ему хотелось убить буквально каждого смуглого брюнета без исключения.
   Злость, в конце концов, ему удалось в себе подавить, а вот татуировки, основательно маскирующие большую часть шрамов полученных в боях и нанесённых чеченскими ножами и кинжалами, остались. Калюта, увидев их, не поленился трижды объехать его, так был поражен красотой огромного, красновато-рыжего, с чёрно-фиолетовыми полосами, тигра на груди рыцаря, прыгающего из кустов бамбука на хвост извивающегося, тёмно-фиолетового, с алыми и синими разводами, дракона, изображенного во всей своей красе на широкой, мощной спине чужестранца. Татуировка, которая делала Кирилла похожим на босса японской мафии якудза, была исполнена с редкостным мастерством и оба зверя просто заворожили Калюту своим хищным видом, красотой и яростью.
   Но ещё больше его заинтересовала небольшая, черновато-синяя татуировка на трицепсе рыцаря, изображавшая спускающегося на парашюте десантника, стреляющего по врагу из автомата и, особенно, надпись над куполом, - "Десант не сдается". Прочитав её, он только покрутил головой и с довольным видом поцокал языком. Похоже, рыцарь-десантник нравился капитану Калюте всё больше и больше.
   Так они и ехали почти час с четвертью, пока не произошел ещё один, весьма знаменательный, случай. Теперь, справа и слева от дороги стали снова попадаться небольшие возделанные поля, засеянные пшеницей. Кирилл, чтобы не пугать своим татуированным торсом селян, надел рубаху. Буквально пару минут спустя сзади раздались громкие крики солдат:
   - Гляди! Гляди! Вот мерзость-то! Высоко летит, гадина! Да, как быстро, что твоя ласточка!
   Посмотрев из под руки в хвост обоза, Кирилл увидел в небе громадную летучую мышь аспидно-чёрного цвета. Эта тварь-то и вызвала столько шума и гама. Летела она на высоте метров в двести пятьдесят с довольно большой скоростью. Нагнав авангард обоза, летучая мышь полетела по кругу, время от времени издавая пронзительные, громкие звуки, от которых ему даже сделалось как-то не по себе. Калюта, посмотрев на эту чёрную пташку, смачно сплюнул и громко сказал:
   - Вот ведь сволочь проклятая! Теперь будет сопровождать нас до самого замка, гнусная гадина.
   Кир спросил его задумчивым тоном:
   - Капитан, что это за птица? Прямо Бэтмен какой-то.
   - А кто его знает, сэр Кир. - Брезгливо отозвался Калюта и снова сплюнул - Может лазутчик вражеский, а может просто нечисть богомерзкая. Теперь такие твари часто над Ренделоном летают. Вреда от них вроде бы нет никакого, но пищат они так, что спасу нет, просто с ума сводят. Эта хоть одна прилетела. Куда хуже бывает, когда их сразу с десяток налетит.
   Прикинув высоту и скорость полета летучей мыши, Кир вновь поинтересовался у капитана лучников:
   - Так чего же ты её не пристрелишь, Калюта? Или она действительно слишком высоко летает для ваших арбалетов?
   Тот сердито огрызнулся в ответ:
   - Ты хоть думаешь, что ты говоришь, сэр Кир? Эта тварь ведь тоже не дура. Она от арбалетной стрелы в один миг увернется, словно жаворонок от ястреба.
   - Тогда слушай, что я тебе скажу, капитан. - Строгим голосом сказал снайпер, не отрывая взгляда от Бэтмена - Стрелять будем половиной отряда и строго по команде, ну, а целиться на десять корпусов вперёд и пускать стрелы широкой полосой, не только перед этой пташкой, но ещё справа и слева. Это называется заградительный огонь. И вот ещё что, Калюта, отбери самых метких и дисциплинированных лучников. Я буду стрелять прямо в цель. Ты и ещё пара парней, тоже, а остальные пусть бьют по флангам. Одни лучники стреляют, другие стоят рядом и держат наготове взведённые арбалеты. Так глядишь и после третьего, четвёртого залпа собьём эту горластую пташку, чтобы она тут ничего не вынюхивала.
   Калюте это предложение понравилось и он тотчас стал выкрикивать нужные команды и распоряжения. Вскоре всадники разобрались попарно и держали в руках взведенные тяжелые арбалеты странного вида. Это были хитроумные механизмы для убийства оснащённые сразу тремя стальными луками, способными выпускать в цель три стрелы. Последовательно или одновременно, залпом. Тот солдат со шрамом, который привез ему харчи, протянул Киру снаряженный триструн. Едва только взяв в руки оружие, он сразу же проникся к нему уважением, хотя оно и весило килограмм пятнадцать.
   Особенно хороша была стрела более, чем метровой длины с хищным, длинным наконечником и кожаным оперением. Да, и отделан этот арбалет был на славу, что твоя скрипка Страдивари. К тому же все арбалеты были унифицированными на вид и, явно, служили лучникам штатным оружием. Калюта не торопился отдавать приказа на открытие огня, давая ему почувствовать оружие и лишь только после того, как рыцарь из другого мира кивнул ему головой, он стал разъяснять своим солдатам что такое постановка заградительного огня против вражеской авиации, летающей на малых высотах.
   То ли Бэтмен попался им очень уж тупой и неуклюжий, то ли ещё по какой причине, но им удалось сбить этого черного летуна с первого же залпа. Для Кира главным было даже не это, а то, что стрелы, выпущенные из триструнов, легко поднимались на добрые шестьсот метров вверх, если ему, конечно, не изменяло его острое зрение опытного снайпера. Оружие с такими тактико-техническими характеристиками было достойно уважения. Пожалуй, теперь он уж точно сможет показать Калюте, что такое матёрый снайпер из войск дяди Васи.
   Огромная летучая мышь, сбитая метким огнём, падала вниз кувыркаясь и истошно крича. На высоте метров в сто Бэтмен попытался перейти в горизонтальный полет, но не удержался. Крылья его как-то бессильно сломались и он рухнул вниз, отвесно падая прямо на крону здоровенного дуба, росшего метрах в двухстах впереди. Отдав триструн усачу, Кирилл стукнул своего скакуна пятками по бокам и поскакал к этому месту, громко крича на ходу:
   - Тетюр, Калюта, за мной! Остальным оставаться на месте и ждать дальнейших указаний.
   Тетюр только за рулём иномарки был шустрым водилой, а тут, вдруг, замешкался. Зато Калюта уже через пару секунд скакал рядом. Восхищенно глядя на сэра Кира Торсена, он деловито полюбопытствовал громким басом:
   - Кир, чего это ты велел моим лучникам оставаться с Роджером? Боишься, что они увидят что-то такое, чего им не следует видеть? Отвечай, парень, не таись передо мной.
   Рыцарь ордена снайперов усмехнулся и ответил:
   - Нет, капитан, мне просто не хочется, чтобы твои парни изрубили нашего Бэтмена в куски раньше времени. Может быть нам ещё удастся его допросить. Сдаётся мне, капитан, что это не просто летучая мышь-переросток, а летающая разведка врага.
   Тетюр, задержавшийся на старте, нагнал их уже почти возле дуба, на который свалился сбитый Бэтмен. По этой причине черный летун не расшибся в лепешку и они обнаружили его изрядно покалеченным, но ещё живым. Прошив крону дуба насквозь и сломав немало веток, эта тварь билась в агонии и уже не пищала, а хрипела. Спешившись, Кир достал из кармана кошель с золотом и подошел поближе. Маг Тетюр, лекарь-прорицатель с кристаллами, опасливо занял позицию сзади него. Великан Калюта тоже не особенно рвался вперёд и предусмотрительно встал поодаль. Он, почему-то, оробел при виде этой чёрной нечисти и озадаченно крутил головой и охал.
   Вблизи Бэтмен представлял из себя ещё более кошмарное зрелище, чем в небесах Ильмина. Во-первых, потому, что эта тварь имела сходство с человеком, обладала большой круглой головой с обсидианово-чёрными глазами, острыми ушами и громадными круглыми ноздрями на плоском, как у гориллы, носе. В ней довольно легко угадывалось жилистое тело человека, превращенного кем-то в чёрное, мохнатое чудовище с крохотным ротиком и перепончатыми крыльями. Длинные, почти двухметровые, руки Бэтмена были сломаны, а перепончатые крылья разорваны в клочья сучьями дуба. Одна стрела с синим оперением торчала у твари в груди, прямо в сердце, вторая, с оранжево-желтым, в плече, а та, которая была с зелёным оперением, в паху, чуть ниже пупка. Присев на корточки и приподняв сломанную руку чудовища, Кирилл спросил лекаря:
   - Тетюр, скажи мне, это правда, что твои кристаллы способны возвратить человека к жизни?
   Тот быстро ответил:
   - Да, сэр Кир, но при условии, что плата будет щедрой и в том случае, разумеется, если с момента смерти не прошло более двенадцати часов.
   - Ну, что же, это подходяще - Задумчиво ответил Кир и выдернул из тела Бэтмена все три стрелы.
   Притихшая было летучая мышь снова задергалась и захрипела. Глядя на это, рыцарь негромко сказал:
   - Эй, Калюта, добей этого бедолагу, но только аккуратно, воткни ему меч в сердце и всё.
   Капитан лучников нехотя повиновался и обнажил свой длинный, острый меч. Однако и после этого жизнь не торопилась покидать это искалеченное чёрное тело, из которого медленно сочилась ярко-зелёная кровь. Она на воздухе сначала бурела, а потом довольно быстро наливалась красным цветом. Калюта, сосредоточенно вытирая острие меча травой, сердитым голосом проворчал:
   - Делать тебе больше нечего, сэр Кир, как возвращать нечисть к жизни. Деньги некуда девать. Лучше бы ты их на барилонских красоток потратил.
   Тварь вскоре издохла и с ней тотчас стали происходить странные и весьма быстрые метаморфозы. Прямо на глазах летучая мышь превращалась в человека и этот процесс удалось увидеть не только им троим, но ещё и подъехавшему к дубу графу Барилону. Увидев такое чудо, тот перекрестился серией нескольких быстрых движений и забормотал скороговоркой:
   - Пресвятая Богородица, помилуй этого грешника.
   Этому Кирилл удивился едва ли не больше, чем появлению в синем небе настоящего Бэтмена, но вида не подал. Тетюр был куда прозаичнее. Потеребив себя двумя пальцами за оттопыренную нижнюю губу, он спросил своего подопечного:
   - Сэр Кир, что тебя навело на мысль о том, что со смертью этого существа перестанет действовать черная магия?
   - Кровь на листьях, Тетюр. - Скорбно ответил Кирилл и добавил со вздохом - Те ветви, которые он сломал при падении, уже забрызганы красной человеческой кровью. Перед нами жертва, господа, а не подлый враг и это не так уж и трудно сообразить. Берёшься ли ты возвратить к жизни лежащего перед нами человека и полностью исцелить его раны за десять фунтом золотом?
   Тетюр даже подпрыгнул от таких слов. Запустив руку в карман с кристаллами, он радостно объявил:
   - Конечно, сэр Кир! Даже больше того, я не только исцелю все его раны и всяческие врождённые уродства, но и сделаю молодым, сильным парнем. Только вам, господа мои, придётся оставить меня с трупом наедине. - Взглянув на Калюту, он распорядился - А ты, борода, будь добр, позаботься о носилках и прикажи приготовить для этого парня лежанку в кибитке. После оживления он будет дрыхнуть часов шесть или семь подряд и проснётся жутко голодным, но зато полностью здоровым.
   Калюта повторил просьбу Тетюра в виде приказа усачу со шрамом, прискакавшему вместе с графом и потащил его светлость подальше от дуба, к лошадям. Похоже, ему не хотелось видеть того, как летучая мышь полностью превратится в изуродованный труп человека самому и показывать такое зрелище юному графу. Кирилл же, пристально посмотрев на Тетюра, спросил его осторожно:
   - Тебе помочь?
   - Сам управлюсь. - Сердито огрызнулся маг, доставая свои кристаллы, и прикрикнул - Кирюха, убирался бы ты отсюда подобру-поздорову, а то не ровен час тебя ещё ослепит сиянием.
   Тетюр, явно, набивал себе и своей магии цену, а может быть он вовсе и не шутил. Во всяком случае Кирилл не стал рисковать зрением понапрасну и тоже поторопился убраться от лекаря с кристаллами подальше. Втроём они не спеша вернулись в голову обоза и когда подле дуба засверкало так, словно там работало дюжины четыре электросварщиков, Кирилл подумал, невольно отворачиваясь от ярких сполохов: - "Нет, с этим чёртовым сверкающим лекарем мне точно нужно будет провести политико-воспитательную работу. Иначе он меня непременно доведет до инсульта или ещё чего похуже". Словно прочитав его мысли, граф Барилон сочувственным голосом сказал ему:
   - Да, сэр Кир, поторопился ты выкупить у меня лекаря Тетюра. Не спорю, маг он, конечно, умелый, но очень уж своеобразный, да, и плату требует при каждом случае. Пожалуй, тебе с таким лекарем не хватит никакого жалования.
   Отметив про себя, что граф, видимо от волнения, перешел с ним на ты и даже стал его подначивать, Кирилл, не задумываясь особо, ответил ему тон:
   - Сэр Роджер, уж лучше иметь при себе такого мага, чем вообще никакого или вновь довериться тому криворукому дурню, который забросил меня в твои земли. Кстати, сэр Роджер, как называется ваш мир? А то я что-то смотрю по сторонам и всё никак не могу понять, почему ваши цветы пахнут как-то по другому. У нас, на Марионе, такие запахи мне точно никогда не встречались. Спору нет, запах славный, но уж больно непривычный для меня и какой-то чужой. К тому же я, конечно, могу ошибаться, но, кажется, на Марионе всё-таки нет такой страны Феринарии, да, и о короле Грунральде я тоже никогда раньше ничего не слышал. Странно всё это.
   Граф и капитан лучников озадаченно переглянулись, услышав такие слова. Калюта насупился, а граф Барилон сказал уже с искренним, а не шутливым сочувствием:
   - Прими мои соболезнование, сэр Кир, но тебя действительно занесло в иной мир, который мы издревле называем Ильмином. Хотя далеко за морем, на северо-востоке, в нашем мире есть остров Ларботан, вряд ли это то самое место, откуда ты родом. Да, и одежда твоя, явно, не ильмианская.
   Кирилл состроил самую зверскую физиономию и прорычал голосом, дрожащим от ярости:
   - С-с-скотина! На кол нужно сажать таких магов! - Уже более весёлым голосом он воскликнул - То-то я смотрю и все не могу поверить своим глазам. Вроде бы всё как и всегда, дворяне, рыцари, солдаты, кони, рекруты, которые так и норовят задач стрекача, и всё же что-то не так. У вас нет ни ружей, ни пистолетов, ни пушек, а вместо этого арбалеты, триструны.
   Калюта при первом же упоминании об огнестрельном оружие аж подпрыгнул в седле и завопил, перебивая его:
   - Эй, парень, о каких это ружьях говоришь? Уж не о тех ли, что метают молнии и сталь?
   Кирилл сделал вид, что он обрадовался и спросил:
   - А, так у вас все-таки есть ружья?
   Калюта, запустив свои пальцы в густую, кучерявую шевелюру, наморщил лоб и ответил со вздохом:
   - Нет, сэр Кир, про такие штуки я только слышал от магов, а вот видеть подобного оружия мне не приходилось. А это правда, сэр Кир, что из ружья за пятьсот шагов можно убить рыцаря, облачённого в тяжелые доспехи?
   Снайпер расхохотался и воскликнул:
   - Ты что, смеешься, Калюта? Да, я рыцаря из своего ружья за полторы тысячи шагов шлёпну. Влеплю ему пулю хоть в правый, хоть в левый глаз. Ну, а что касается доспехов, капитан, то бронебойная пуля калибра 7,62 прошьет его насквозь вместе со всем железом.
   Калюта так и замер, словно громом пораженный. Тронув Кирилла за руку и заискивающе глядя ему в глаза, граф Барилон спросил его шепотом:
   - Сэр Кир, а ты знаешь как делают ружья?
   Наклонившись к графу, он ответил также тихим голосом:
   - Сэр Роджер, если у тебя есть хорошие кузнецы, слесари и толковые алхимики, то я смогу вооружить твою армию кое-чем и пострашнее, чем ружья. Например, гранатомётами, которые смогут разнести на куски не то что конного рыцаря в броне, а даже крепостные ворота, окованные железом.
   Калюта, который слушал Кира с таким напряжением, что даже взмок, снова спросил его:
   - Сэр Кир, а тебе не приходилось иметь дело с магическим огнём, от которого даже вода горит, словно масло для лампад?
   Граф Барилон поднял руку и поторопился пресечь поток вопросов, с которыми его капитан хотел обратиться к рыцарю с далекого Мариона, резким голосом сказав:
   - Всё, Калюта, хватит. Потом поговорим. Покажешь сэру Киру город, кварталы ремесленников, ну, а когда мне доставят золото от короля Грунральда, тогда и поговорим обо всём.
   На этом обмен мнениями был закончен. Третья за этот день остановка продлилась еще без малого час. Именно столько времени ушло у Тетюра на оживление бывшего Бэтмена. Маг колдовал над человеком, превращенном кем-то в летучую мышь, так основательно, что порой сполохи становились непереносимо яркими. Поэтому рекруты, выбираясь из фургонов, чтобы справить нужду, тут же стремились поскорее забраться обратно. Кирилл, поняв, что Роджеру и Калюте не терпится обменяться мнениями на его счет, решил проехаться верхом вдоль всего обоза. Его сопровождал всё тот же седоусый солдат, похоже, приставленный к нему Калютой.
   Рекруты, набранные в армию графа Барилона, не очень то ему понравились. Как новобранцы, они представляли из себя весьма жалкое зрелище. В основном это были мальчишки лет семнадцати, восемнадцати, одетые в какие-то обноски и почти все босые. Это больно резануло его по сердцу. На планете Ильмин повторялось то же самое, что и на Земле. В армию заметали только тех, кто не мог от неё отвертеться. Как ни старался он улыбаться этим пацанам дружелюбно, они всё равно смотрели на него с плохо скрываемым страхом и чуть ли не с ненавистью во взглядах. Не выдержав этого испытания, он просунулся в один фургон и громко сказал:
   - Вот что, ребята, через несколько дней я приму на себя командование армией графа Барилона и первое, что сделаю, так это разгоню вас по домам. Так что потерпите немного, скоро вы все вернётесь домой и снова будете гонять голубей, да, лазать по чужим садам.
   Пацаны негромко загалдели, а седоусый солдат широко заулыбался. Когда они повернули коней в голову обоза, он робким голосом спросил Кирилла:
   - Ваша светлость, а где же вы тогда солдат наберёте, чтобы вернуть детей их матерям?
   Пристально посмотрев на седого ветерана, Кир спросил его прежде, чем ответить:
   - Тебя как зовут, отец?
   Солдат даже открыл рот от удивления, услышав такие слова от благородного шевалье, но спохватился и бойко ответил:
   - Капрал Жак Пендерен, ваша светлость.
   Кирилл чётко козырнул в ответ на эти слова, сказанные бодрым голосом, хотя в русской армии к пустой голове руку и не прикладывают, и сказал:
   - Ну, так вот, капрал, наверняка, в провинции Ренделон есть тюрьмы, а в них мыкаются парни, все прегрешения которых заключаются только в том, что они подстрелили оленя в господском лесу или того хуже, уперли у какого-нибудь барона овцу с голодухи. И, наверняка, многие из них захотят сменить казематы и рубища на казармы и нарядные мундиры, карман которых будет оттягивать кошель с серебром. Или это вовсе не так, старина Жак?
   Капрал снова заулыбался и добродушно сказал:
   - Да, ваша светлость, если вы на такое отважитесь, то вы армию в три недели соберёте. Вот только боюсь, что господам баронам это не очень-то придется по нраву и к тому же в тюрьмах у нас сидят совсем не за это. Там мыкается другой народ - всякие воры, разбойники, конокрады, да, и другие лихие люди тоже, а потому на этих сорвиголов вам трудно будет сыскать управу.
   Кир усмехнулся и ответил:
   - Отец, с баронами я долго чикаться не буду. Прижму их к ногтю и дело с концом, а на лихих людей у меня тоже управа найдётся. В десантуре не таким рога обламывают. Я кое-чему вас, ветеранов, научу, старина, и вы с ними играючи справитесь. Мне для войны нужна профессиональная армия, небольшая и хорошо вооруженная, в которой командирами будут такие старые вояки, как Калюта и ты.
   Не дожидаясь ответа старого капрала, Кирилл пустил своего жеребца в галоп. В голове у него в этот момент крутилась всего одна, но очень нахальная мыслишка: - "А, что, ведь это действительно очень удобный момент, взять, да, и предложить Роджеру поменять порядки в его стране. При других обстоятельствах это вряд ли получилось бы, а теперь, когда на них, явно, окрысился какой-то чёрный маг-изувер, который превращает людей в бэтменов и ещё чёрт знает в кого, такая мулька запросто может прокатить".
   Кирилл терпеть не мог политики, особенно всяких дерьмократов, которые на поверку очень часто оказывались самым откровенным ворьём, жульём и просто бандитами. Коммунистов, фашистов, да, и всех прочих истов он тоже ненавидел, относясь с уважением только к идее монархического правления со всеми её наследственными делами. Он даже изучал этот вопрос специально. Так что мысль о политическом переустройстве феодальной Феринарии возникла в его голове отнюдь не на пустом месте и он даже был готов сесть за стол и быстренько накатать что-то вроде монархической конституции.
   Как Кирилл не пытался остановить полёт своей фантазии, она, всё-таки, возносила его всё выше и выше, хотя он и понимал, что Тетюр похитил его с Земли вовсе не за этим. Скорее всего этот лысый жулик, которого он, якобы, откупил у графа, поставит перед ним ещё не одну задачу. Кажется, этот тип знал кое-что о враге, угрожавшем графу Барилону. Ну, уж с чем-чем, а с этой напастью Кирилл надеялся справиться, ведь не зря же Мастер Миров выступил перед ними со своим программным заявлением. В могущество Мастера Миров он, в отличие от Роджера и Калюты, поверил сразу и безоговорочно.
   Он и сам не знал почему так получалось, но грядущее сражение с силами зла его совершенно не пугало. Будучи не смотря на молодость тёртым калачом в смысле военного дела, Кир вовсе не страдал манией величия и шапкозакидательством. Он прекрасно понимал и то, что враг стоит буквально у ворот и уже регулярно проводит воздушную разведку, что прямо говорило о серьёзности его намерений. Да, и то, что граф Барилон только начал собирать армию, указывало на то, что уж кто-кто, а Тетюр точно знал чего он хочет и это столь же прямо говорило, зачем ему понадобился бывший спецназовец.
   Размышляя на эти темы, он галопом подлетел к графу и его помощнику. Они, явно, уже успели переговорить между собой и были очень довольны, что на их пути, вдруг, возник такой опытный рыцарь и при виде сэра Кира Торсена широко заулыбались. Калюта тотчас протянул ему здоровенную кожаную фляжку с открытой горловиной, из которой до его ноздрей донесся приятный, медвяный аромат какого-то настоя местных трав на вине и громко пробасил:
   - Пей, парень, не бойся. Не в моих правилах друзей травить. Это пунш моего собственного изготовления, хмеля в нём мало, зато силы воину он придаёт много потому, как настоян он не на простых травах, а на магических. Солдату такое питьё в самый раз, а главное, он мозги хорошенько прочищает.
   Последнее можно было понять по разному, тем более в мире полном волшебства и чародейства, но Кирилл всё-таки решил рискнуть. Напиток напоминал по вкусу вермут "Чинзано", но был намного вкуснее и действовал так же быстро, как спецназ в рукопашном бою. Не то чтобы пунш сразу дал Киру по шарам, но он, вдруг, ощутил такой прилив сил, что ему тотчас захотелось с кем-нибудь сразиться. Вместе с тем мозги у него и действительно стали работать гораздо быстрей и он немедленно сообразил что уж где-где, а здесь ему некому начистить пятак и с сожалением подумал: - "Эх, нам бы такого пойла там, в горах, когда мы гоняли чичей." Облизнув губы он отдал флягу и радостным голосом поблагодарил Калюту:
   - Спасибо, капитан. Это и в самом деле классный пунш. Его солдатам вместо доппайка выдавать следует.
   - Пойдём в поход, Кир, у каждого солдата будет по точно такой же фляжке. - Добродушно усмехнувшись, сказал бородач и, взяв фляжку, заботливо закупорил её деревянной пробкой.
   В этот момент под дубом перестало полыхать и Кирилл, в котором всё так и бурлило, снова пустил коня в галоп и поскакал вперёд. Он не услышал, как Калюта, придержав белого жеребца за уздечку, негромко сказал графу Барилону:
   - Теперь, ваша светлость, он полностью ваш. Угощу его ещё пару раз этим пуншем и вы сможете доверять ему полностью. Этот рыцарь уже никогда не предаст вас.
   Кирилл же в несколько секунд домчался до магического госпиталя и, резко осадив коня возле дуба, спешился. Подбежав к Тетюру, он весёлым голосом спросил его:
   - Ну, как дела, лекарь? Привёл в порядок нашего Бэтмена? Когда его светлость сможет допросить этого типа?
   Пристально посмотрев на неосторожного рыцаря, зрачки которого были неестественно расширены, и, принюхавшись к чему-то, Тетюр быстро сунул руку во внутренний карман своей куртки. Достав из него небольшой розовый кристалл, он заставил его светиться. Направив розовый лучик прямо в глаза Киру, он извлёк из кармана маленький, прозрачный граненый флакончик рубинового цвета с золотой пробкой и цепочкой. Открыв его, он строгим голосом приказал ему:
   - Выпей, быстро!
   Кирилл молча взял флакончик из рук мага и послушно опрокинул в рот несколько капель жидкости, остро пахнущей аммиаком, но имеющей вкус персика. Взгляд его тотчас прояснился и он, крепко зажав флакон в кулаке, спросил мага:
   - Что это было, Тетюр?
   Тот небрежно махнул рукой и ответил:
   - Так, пустяки. Приворотное зелье. Извини, Кирюха, что сразу тебя не предупредил о подобных штучках. Тоже мне, колдуны хреновы. Кто это тебя этой гадостью догадался угостить? Графёнок?
   - Нет, Калюта. - Растерянно ответил Кирилл и, скрипнув зубами от гнева, прорычал вполголоса - Щас я ему рыло набок сворочу, гаду. Он у меня враз шутить разучится.
   - Не кипишись, Кирюха. - Остановил его Тетюр - Он ведь не со зла. Просто мужик трясётся над своим графёнком и всячески пытается защитить его от всех напастей. Ты лучше веди себя естественно и не подавай вида, будто знаешь о том, что тебя напоили приворотным зельем. Пусть они думают, что оно на тебя не действует. Теперь, когда я напоил тебя своим антидотом, ты можешь лакать всё, что угодно, хоть синильную кислоту. Носи этот магический кристалл на шее и помни, он наполняется противоядием от любой гадости ровно за две недели и хотя оно и воняет мочой, убережет тебя от любой магического пойла ильмиан, да, и всех прочих деятелей. Ты уж поверь мне, Кирюха, я ведь маг не из простых.
   Кирилл кивнул головой, показывая Тетюру что он всё понял, и подошел к дубу. Под деревом на траве лежал и крепко спал парень лет тридцати. Никаких следов от ран и увечий на его крепком, мускулистом теле не осталось и в помине, хотя до магической операции он выглядел так, словно попал в лапы живодёра Хоттаба. Наоборот, этот румяный тип, в котором было под метр восемьдесят ростом, выглядел так, словно он только что вышел из какого-то салона красоты. Повернувшись к лекарю, он крепко пожал ему руку и сказал:
   - Спасибо, Тетюр, отличная работа.
   Тот так застенчиво улыбнулся, как будто не привык к похвале, и быстро затараторил:
   - Что заказывал, Киря, то и получил. А, вообще-то, я могу оживлять жмуриков всего за пятьдесят шиллингов. Кстати, студент, деньги у них так считают: сто пенсов это будет один шиллинг и это стоимость отличного обеда в самой дорогой таверне, правда, без вина. Вино, например такое, каким нас угощал Калюта, стоит семьдесят пенсов за бутылку. Сто шиллингов это уже большие деньги, - один фунт серебром, ну, а триста пятьдесят фунтов золотом это и вовсе по здешним меркам целое состояние для ремесленника средней руки. Отличная верховая лошадь здесь стоит не дороже восьмидесяти шиллингов, а рыцарские доспехи вместе с добрым мечом пять фунтов золотом. Так что ты не особенно сори деньгами и, вообще, мне за мою магию в ближайшее время денег не плати, ты и так лишку переплатил. Пустяковые болячки я лечу за полшиллинга. То, что посерьёзнее, переломы, раны, всякие там ожоги, стоят не дороже пяти шиллингов. Ты мне за этого Бэтмена так переплатил, что я даже и не знал чего бы ему ещё присобачить. Да, и мне самому ты тоже задал задачу, меня ведь твоё золото зарядило энергией по самые брови, гормоны аж из ушей лезут. Теперь, пока я не перетрахаю всех баб в ихних борделях, ты меня не увидишь. Извини, паря, ты сам во всём виноват, не врубился, что у нас, магов, тоже могут быть свои причуды и что мы не можем вперёд чего-либо говорить своим клиентам. Нас в опорных мирах обо всём расспрашивать нужно и за всё платить. Я это только потому говорю тебе, что ты умудрился войти через меня в контакт с самим Мастером Миров. И как только тебя на такое сподобило? Зато сейчас старик скорее всего осерчал на нас обоих и смотрит в другую сторону, так что я могу немного пооткровенничать с тобой. На всякий случай запомни, я тебе вопросов по существу дела задавать не могу, а ты мне - запросто. Лишних напутствий я тебе тоже дать не смогу, так что ты уж сам шевели рогами, Киря, и прикидывай, что и как. Хотя бы на первых порах. Ну, ладно, ты тут давай, разводи их без меня, а я в город помчался, мне уже совсем невмоготу, пора всё твоё золото в промот пустить, а то оно меня всего жжет.
   Протараторив всё это, словно отстрелявшись из пулемета, Тетюр отвязал от сука своего жеребца, совсем ошалевшего от магии, вскочил на него и помчался по дороге таким бешеным аллюром, что только пыль столбом поднялась. Цокот конских копыт быстро стих вдали и Кирилл, совершенно растерянный и ошеломлённый, остался наедине с громко храпящим под деревом голым мужиком. Усевшись верхом на графского жеребца, он неторопливо затрусил к отряду, делая рукой знаки, чтобы Калюта трогался в путь. Когда граф и капитан лучников подъехали, он сказал доморощенному колдуну:
   - Калюта, прикажи своим людям перенести парня из под дерева в кибитку. Будет тебе ещё один рекрут.
   Изумленный колдун негодующе проворчал:
   - Очень он мне нужен, этот вражий оборотень.
   Однако, не смотря на такое своё отношение к бедолаге, он приказал солдатам не только погрузить его в кибитку с кожаным верхом, но и одеть во что-нибудь. Граф лишь мельком взглянув на бывшего Бэтмена, спросил у Кирилла:
   - Сэр Кир, куда это ускакал твой лекарь?
   Ему ничего не оставалось делать, как честно сказать юному префекту короля Феринарии:
   - Сэр Роджер, Тетюр-прорицатель помчался обрадовать шлюх города Барилона тем, что его карманы полны золота. А потому теперь дня три мы его вряд ли увидим и мне почему-то сдаётся, что он вернётся пешком. - Повернувшись к капитану лучников, он добавил весёлым голосом - Калюта, получи с меня плату за жеребца, которого ты отдал Тетюру, а так же за седло со всеми кавалерийскими прибамбасами. - Стремясь ещё сильнее озадачить графского клеврета, он попросил - Послушай, Калюта, ты готовишь классный пунш! Жаль только, что его действие проходит так быстро, но вкус у него просто обалденный. Ты не угостишь меня этим коктейлем ещё разочек?
   Колдун, ошеломлённый столь печальным итогом своих магических ухищрений, безропотно отвязал фляжку от луки седла и протянул её Киру. При этом граф Барилон одарил своего незадачливого телохранителя насмешливым взглядом и сказал любезным тоном:
   - Сэр Кир, мне не хотелось бы критиковать своего верного слугу и наставника в воинских искусствах Калюту Брита, но поверь, в моих погребах ты найдешь куда более изысканные вина и напитки, чем это деревенское пойло. Впрочем, если тебе действительно пришелся по нраву пунш Калюты, то я прикажу и он сварит для тебя целую бочку своей медовухи.
   Капитан лучников смущенно потупил взгляд, но горевал недолго. Достав откуда-то арбалетную стрелу с синим оперением, он бросил её Кириллу и восхищенно сказал:
   - Эй, рыцарь Кир Торсен, я вынужден признать, что ты действительно отменный стрелок! Эта стрела капрала Пендерена, который отдал тебе свой арбалет, и она попала в цель с отменной точностью. Теперь, сэр Кир, когда ты научил моих лучников сбивать вражьих оборотней, они станут убивать эту черную нечисть всякий раз, как только она появится в небе.
   Недовольно покрутив головой, снайпер подумал: - "Да, ребята, военным хитростям вы не обучены. Похоже, что мне ещё придется с вами намучится", после чего сказал:
   - Калюта, этого ни в коем случае нельзя делать. Таким образом ты только подтолкнешь врага к активным действиям, а это преждевременно. Вот скажи мне, ваши войска готовы к войне? Они смогут отразить вторжение нечисти?
   Запустив руку в свою черную, густую бородищу, Калюта засопел и вновь потупил взгляд. После минутного замешательства он спросил:
   - Так что же нам делать, сэр Кир? Как нам скрыть то, что мы уже в третий раз собираем армию?
   - Калюта, если ты думаешь, что эти деревенские пацаны в фургонах армия, - ты жестоко ошибаешься! - Безжалостно высказал своё мнение Кирилл - Хотя лично я предпочитаю, чтобы вражеские шпионы видели только их. Настоящую же армию нам нужно создавать в строжайшей тайне, под прикрытием надёжной маскировки, а то, как эта босоногая ребятня толпами разбегается из казарм, должен видеть каждый крылатый лазутчик. Кстати, Калюта, у меня сложилось такое впечатление, что вы не ждёте нападения врага в ближайшее время. Скажи хотя бы приблизительно, сколько времени у нас есть в запасе?
   И снова, вот уже в который раз вместо Калюты ответ ему дал граф Барилон, да, к тому же весьма подробный, сказав:
   - Кир, как мы не старались помочь герцогу Кэррику укрепить его войска, всё пошло прахом. Дьявольские полчища Чёрного Мага и на этот раз захватили остров Мантирен буквально в считанные часы. Мы узнали об этом чуть более трёх месяцев назад, когда закончился сезон туманов. И снова, также как и два с лишним года назад, когда в сезон зимних туманов и дождей, приносящих на побережье страшные бури из Океана Смерти, был захвачен остров Рабенорм, мы опять были бессильны. Зимние бури, как всегда, размыли все три дамбы и когда туманы ушли в мёртвые воды, то с той стороны никто не вышел восстанавливать их и это означало, что нечисть Чёрного Мага захватила очередную островную провинцию Феринарии. Уже четвёртую по счёту. Мы ничего не знаем о своём враге, сэр Кир, и лишь подозреваем, что против нас восстал какой-то могущественный Чёрный Маг. Единственное, что мы знаем, так это то, что всякий раз в сезон туманов нечисть нападает на острова, лежащие довольно близко друг от друга в Океане Смерти и выжидает два года, прежде чем захватить очередной остров, населённый множеством людей. Провинция Ренделон расположена уже на материке, сэр Кир и за Барьерными горами лежит огромный континент, но помощи нам ждать неоткуда. Мы сами должны позаботиться о себе, а мы даже толком не знаем того, как именно Чёрный Маг захватил четыре острова и что там сейчас творится.
   В голосе графа, не смотря на недавнее пророчество Мастера Миров, явственно слышались тоска и уныние. Было хорошо хотя бы то, что Кир впервые услышал хоть что-то о природе врага и его военной тактике. Итак, войску графа Барилона, которое, скорее всего состояло из нескольких сотен деревенских пацанов, противостояли огромные полчища Чёрного Мага и тот, похоже, уже превратил людей в нечисть. Это его почему-то не очень испугало и он подумал: - "Магия, конечно, дело серьезное, но если здешние мастера слепят тысяч тридцать каких-нибудь "карамультуков", то я с удовольствием посмотрю на этого Чёрного Мага, когда ему влепят в задницу полкило картечи".
   Превращение сотового телефона в кусок хрусталя его нисколько не расстроило, всё равно здесь ему некому было позвонить. Совсем другое дело книги, которые, похоже, всё ещё лежали в его сумке. Так уж получилось, что однокурсник вчера вечером попросил Кирилла привезти ему "военную библиотечку", а она у него была ох какая крутая. Взять хотя бы ту же "Настольную книгу террориста", атлас "Стрелковое оружие мира" с подробными чертежами и его собственный справочник "Наука на службе войны", который он начал собирать ещё с пятого класса. В нём было собрано великое множество сведений по баллистике, различным типам взрывчатых веществ, производству оружия и ещё много чего другого.
   Расстегнув серебряные застежки своего баула черной кожи, он, не глядя, запустил руку внутрь и убедился в том, что всё осталось на месте, включая скоросшиватель с его справочником, со всеми его пластиковыми файлами-страницами, в которые были вложены вырезки из книг и журналов, а также просто выписки, сделанные его рукой. Не особенно доверяя осязанию, он достал из баула "Наставление по стрелковому делу" и воочию убедился в том, что его текст не превратился в какую то непонятную абракадабру.
   К своему полному удивлению он обнаружил в кожаной походной сумке, похожей на ранец с одной широкой лямкой, свой собственный пистолет Стечкина с глушителем, шесть обойм с патронами, парусиновый кисет с двумя сотнями патронов россыпью и оперкобуру. Этот пистолет он купил сразу же после того, как вернулся из чеченского плена у одного знакомого бандита. Но в том-то и дело, что оружие хранилось не у него дома, а у деда на даче и, вдруг, оказалось в его сумке. Тут, явно, дело снова не обошлось без Тетюра, а иначе с чего это Борька вздумал заинтересоваться его книгами и как Стечкин перекочевал из тайника на даче в его сумарь?
   Кирилл был отнюдь не таким уж простым студентом и ещё в детстве словил бзик от рыцарей плаща и кинжала, элиты военного ведомства, а потому с юных лет занимался тем, стремился стать полевым агентом, спецназовцем, ежедневно тренируясь в стрельбе, боевых единоборствах и изучая всё, что только может быть полезным бойцу невидимого фронта. Похоже, что именно такой человек, знавший о войне столько важного и испытавший все её прелести на собственной шкуре, как раз и был нужен Тетюру, а из этого следовало, что лысый маг пас его в Москве не один день. От этого он улыбнулся и, цокая языком, покрутил головой. Вытащив из сумки пистолет, он проверил остальные отделения. Ещё он нашел в сумке большую чешскую готовальню, калькулятор и свёрток с кое-какими слесарными инструментами своего деда, старого слесаря-лекальщика. Штангенциркули и микрометры вовсе не показались ему лишними.
   Сложив всё в сумку, он надел кобуру на плечи и вложил в неё пистолет и четыре запасные обоймы. Теперь ему на Ильмине не был страшен и сам черт, а не то что какой-то Чёрный Маг, не говоря уже обо всех местных разбойниках и громилах вместе взятых. Из Стечкина он стрелял ничуть не хуже, чем из родимой эсвэдэшки и на звук, и на вспышку. Приторочив сумку к седлу позади себя, Кирилл задумался.
   На графа Барилона и Калюту его возня с торбой не произвела никакого впечатления. Они скакали рядом молчаливые и сосредоточенные. По пути им всё чаще стали попадаться крестьяне, работающие в поле. При виде графа они отрывались от работы и кланялись ему в пояс. В основном это были мужики средних лет и старше, да, ещё, изредка, девушки, которые сразу же понравились Киру своей красотой, крепостью тела и тем, что смотрели на него оценивающе и вызывающе дерзко. Ему сразу же расхотелось ехать дальше. Куда приятнее было бы остановиться, поболтать с девчонками и набить стрелку, чтобы подвалить вечерком с пивом или вином.
   К сожалению ему нужно было ехать в Барилон. А может быть это было и к лучшему. Вдруг, на сейшн припрётся чей-либо папаша с вилами? Крестьяне, что ни говори, люди простые и незатейливые, как угол дома, возьмут и настучат по голове. Вскоре дорога пошла под уклон. Проехав через небольшой распадок и преодолев вброд неглубокую речушку с чистой, словно слеза, водой, они поднялись на водораздел и Кир впервые увидел, как живут ильмиане. Впереди, метрах в восьмистах от гребня, справа от дороги, за неширокой полосой огородов, стояла небольшая аккуратная деревушка.
   Она сразу же понравилась ему не только тем, что все дома в ней были основательные, каменные и очень красивые, но и тем, что выглядела довольно зажиточной на вид. Стены домов были сложены из светло-желтого тёсанного камня, а крыши яркими, черепичными, тёмно-красными. Дома стояли в окружении палисадников с цветами и ухоженных садов. В общем народ здесь обосновался давно и жил зажиточной, богатой жизнью скорее фермеров, нежели каких-то там крепостных крестьян, рабов или колонов. Несомненно, это говорило в пользу если не графа Барилона, то уж точно короля Грунральда, чьим префектом он был.
   От основной дороги, по которой вот уже полдня ехал их обоз, кстати, очень хорошей даже по земным меркам, к деревне также шла отличная дорога с грейдерным покрытием. Рядом с Т-образным перекрёстком стоял большой каменный крест из какого-то красноватого камня, основанием которому служил длинный, каменный бассейн, полный воды. Местные мастера, каптировавшие родник, провели воду внутрь креста и она выливалась в бассейн прямо из бронзовой пасти какого-то местного хищника, похожую на лошадиную, но с длинными клыками. Жеребец Кира, почуяв воду, в реке он не дал ему напиться, тихо заржал и прибавил хода.
   Калюта также намеревался устроить здесь водопой и уже отдавал команды зычным голосом. При их приближении толпа женщин с большими медными жбанами, тотчас отошла от родника и принялась приветствовать графа изящными книксенами. Особенно старались те, которые были помоложе, да, и сам граф Барилон вежливо кланялся поселянкам и мило улыбался в ответ на их приветствия. Как только они подъехали к бассейну, телохранитель графа спешился и взял под уздцы Фрегата. Капрал Пендерен тоже спешился и подвел к водопою вороного жеребца Кира. Вдоль бассейна немедленно выстроилось около трёх десятков всадников.
   Возницы с фургонов достали здоровенные кожаные бадьи и рекруты принялись набирать в них воду, чтобы напоить коней в обозе. Той суматохой, которая возникла при этом, не замедлил воспользоваться один из рекрутов, белобрысый паренёк лет шестнадцати, не больше. Прячась за фургонами, он отбежал подальше, а потом, лихо перемахнул через невысокую каменную стенку, отгораживающую дорогу от водоотводной канавы, задал такого стрекача, что Кирилл только присвистнул от удивления.
   Паренёк выбрал место для побега очень удачно, так как броситься за ним верхом было весьма затруднительно. Для этого всадникам нужно было сначала пробиться через баррикаду из фургонов, а потом, почти без разбега взять, довольно сложный барьер, но парнишка не учел того обстоятельства, что сразу за дорогой ему пришлось бежать вверх по пологому склону и прежде, чем успеет добежать до молодого леса, росшего невдалеке, он превратится в отличную мишень.
   Калюта Брит хотя и поил обоих лошадей, был всё это время начеку. Мигом оценив обстановку, он приказал лучнику, стоявшему поблизости, взять под уздцы лошадей, а сам, тихонько ругаясь, мигом взлетел в седло и сел лицом к крупу громадного жеребца. Триструн был приторочен позади седла к небольшому походному вьюку и взвести для этого опытного воина было делом нескольких секунд. Пока он вставлял ногу в стремя арбалета, насмешливо глядя на беглеца, Кирилл вынул из кобуры Стечкина, навинтил на ствол глушитель и заставил шенкелями жеребца забыть о воде и немного податься назад.
   Держа пистолет у бедра, он смотрел на капитана лучников, готового выстрелить в спину мальчишке, со злым прищуром. Как только свирепый и безжалостный бородач вскинул арбалет и попытался нажать на спусковой рычаг, Кир выстрелил от бедра. Раздалось негромкое "бздумс", металлическое клацанье затвора и уж на что Калюта был здоровенный мужиком, пуля, выпущенная из пистолета Стечкина и угодившая прямо в стальной бандаж, к которому крепилось арбалетное стремя, выбила это грозное, тяжелое оружие из его рук и арбалет упал под ноги жеребца.
   Средневековый душегуб с изумлением посмотрел сначала на свои руки, потом на арбалет, лежавший на мелкой, плотно утрамбованной щебенке, а потом на Кира. Граф Барилон отнесся ко всему происходящему безучастно, хотя и вздрогнул от неожиданного звука. Убегающий паренёк упал, вскочил на ноги и побежал дальше, спотыкаясь на каждом шагу. До спасительной опушки ему было бежать метров тридцать. Калюта открыл было рот, чтобы потребовать подать ему новый арбалет, но так и замер с открытым ртом, увидев, что ему в лоб нацелена какая-то чёрная штуковина. Для вящей убедительности Кирилл одними только губами сказал этому извергу:
   - Только вякни, башку разнесу, старый негодяй.
   Тот в ответ громко расхохотался и крикнул:
   - Дьявол с ним! Пусть себе бежит, прячется к мамке под юбку, если не хочет прославиться в грядущих сражениях. Когда мы сметём с земли орды Чёрного Мага огненными молниями, он ещё пожалеет, что не встал под наши знамена. Всё равно от этого засранца не было бы никакого толка.
   После этого все облегченно вздохнули, хотя никто так и не понял, почему арбалет выпал из рук капитана Брита. Водопой был недолог и вскоре они снова тронулись в путь. Правда, теперь Калюта занял место между рыцарем Киром Торсеном и графом Барилоном. Он с интересом поглядывал на пистолет, но расспрашивать его о чём-либо пока что не решался. Он хорошо понимал, что может нарваться на грубость, так как лицо рыцаря было сумрачным и злым.
   Проезжая мимо последних домов деревеньки, называющейся Райская Благодать, Кирилл увидел ещё одну картину, которая поразила его до глубины души всей своей неприглядностью и варварством. Ворота одного из крестьянских дворов были распахнуты настежь, а на улице стояло несколько здоровенных фургонов, похожих на небольшие железнодорожные вагоны, в которые какие-то верзилы в лиловых с желтым ливреях тащили из дома и хозяйственных построек всё, что ни попадя. Подушки и посуду, табуреты и мешки, кадки и охапки одежды, кули и клетки с каким-то мелким зверьём внутри.
   Посреди двора перед одетым в лиловое с золотом огромным толстяком, сидевшем на громадном рыжем мерине, стоял на коленях мужчина лет пятидесяти, рубаха на котором была изрядна разорвана, а справа и слева от него находилось по здоровенному мордовороту с плётками. Рядом с ним билась в истерике его жена и, чуть поодаль, ревели дети. Ещё двоих женщин лет тридцати, нахально тискали другие холуи в лилово-канареечных ливреях, а третья, совсем ещё юная девушка, металась по большому двору и за ней гонялись пятеро каких-то отвратительных типов в коричневом.
   Скорее всего этот жирный боров таким образом выбивал долги из своего должника и, похоже, подобные деяния были здесь в порядке вещей, поскольку граф, бросив на всё происходящее беглый взгляд, даже не изменился в лице. Кириллу тут же захотелось развернуть коня, перемахнуть через каменную стенку, влететь во двор и ввалить этим уродам таких чертей, чтобы им всем дурно сделалось, а потом отходить жирного борова какой-нибудь дубиной самым основательным образом, до кровавой блевоты. Однако, немного поразмыслив, он отвернулся и молча поехал дальше, хотя у него все ещё стояла перед глазами картина непристойного бесчинства местного богатея и его верных холуев.
   Через десять минут Райская Благодать осталась позади, а впереди его ждала встреча с городом, носившим точно такое название, как и фамилия графа. Видимо, это была их фамильная, родовая вотчина, а это прямо означало то, что Барилоны правят Ренделоном очень давно и Киру было интересно взглянуть на то, что было создано под их правлением. Узнать, кем же он был, этот юный граф, достойным правителем или сатрапом. Выручать из беды хорошего человека ему было бы намного приятнее, чем негодяя.
  

Глава третья

  
   На часах Кира было начало шестого вечера, когда они подъехали опушке густого, букового леса, раскинувшегося, как он уже успел узнать, на крутых склонах огромного цирка. Там за лесом, в глубокой низине на острове посреди большого озера располагался город Барилон, столица провинции Ренделон. Перед опушкой лучники построились вокруг графа Барилона в тесное каре и ощетинились взведёнными триструнами, заряженными тяжелыми, длинными болтами. Калюта, собравшийся въехать в лес первым, зычным голосом позвал в дозор ещё четверых лучников и предложил Кириллу:
   - Ну, что, сэр рыцарь, отважишься въехать в Пьяный лес вместе с нами? Опасное место, скажу я тебе, лихое, и люди здесь тоже гуляют опасные, все сплошь бандиты, да, головорезы. Сколько не сажаем на кол, а их всё никак меньше не становится. В последние годы совсем житья от них не стало.
   Кир поморщился и ответил сквозь зубы:
   - А это и не мудрено, Калюта. Как ты думаешь, куда теперь подастся тот бедняга, которого ограбил тот жирный боров в лиловом пальто? По-моему, он направится прямиком в Пьяный лес и будет полностью прав, больше ему некуда идти. Ну, а бандитов ваших я не боюсь. Бандитов мне таких довелось повидать в своей жизни, какие тебе и не снились или ты думаешь, что шрамы на моём теле сами собой появились? Поехали, вояка.
   Он ударил коня по бокам пятками и первым въехал в тёмный лес, пуская его резвой рысью. Капрал Пендерен поскакал вслед за ним, держа в руках снятую с себя кирасу. Нагнав его, он протянул ему эту чёрную, блестящую штуковину, - примитивный феодальный бронежилет, и сказал:
   - Наденьте доспех, ваша светлость.
   - Спасибо, отец, оставь броник себе. - Ответил ему Кирилл - Если это место действительно такое опасное, то тут лучше иметь хорошие уши и, вообще, держаться начеку. Ты к этому железу привык, а мне оно только мешать будет. Мне бы на всякий случай пригодился добрый меч. Уж с ним-то я хорошо умею обращаться, ничуть не хуже, чем ты или твой командир.
   Капитан лучников, нагнавший их, достал из своей торбы свой запасной меч, который был немного короче основного, в простых ножнах и с широкой перевязью, украшенной литыми бронзовыми бляшками. Протягивая меч Кириллу, он сказал:
   - Держи мой меч, сэр Кир, это отличный клинок и он должен прийтись тебе по руке.
   - Спасибо, капитан Брит, в этом лесу он придётся мне кстати, если я повстречаюсь на его тропинках с вашими бандюганами. - Поблагодарил он Калюту и добавил - Давай-ка рассредоточимся, парни, и будем держать дистанцию шагов в двадцать пять, чтобы не толкаться в куче. Так мы будем представлять из себя менее заметную мишень для тех, кто вздумает устроить засаду. Ну, а я поскачу первым. Мне не привыкать ехать на дозорной машине.
   Именно так они и поскакали дальше, двигаясь резвой рысью. В лесу было очень тихо и сумрачно, пахло сыростью и грибами. Деревья росли вплотную к дороге и глушили дробный перестук конских копыт. С одной стороны это было удобно, поскольку никаких других звуков слышно не было. Кир скакал впереди и поражался тому, как ловко он управляется со своим жеребцом. Как ему такое удавалось он и сам не понимал, но под ним был отлично выезженный боевой конь, который хорошо слушался шенкелей. Это позволяло ему скакать без поводьев, держа пистолет в правой руке, а левой придерживая меч, чтобы он не бил его по ноге, а коня по боку.
   Не смотря на мирную обстановку в лесу, он пребывал в диком напряжении, ощущая опасность всеми порами кожи и потому ехал весь обратившись в слух. Жопное чувство его редко подводило и Кир надеялся, что оно не подведет его и на этот раз в мрачном Пьяном лесу. Ну, а это в свою очередь означало только то, что кто-то может запросто словить пулю между глаз, так как Кир очень серьёзно относился к словам Калюты.
   Дорога под большим уклоном шла вниз и постоянно забирала влево. Пьяный лес оправдывал своё название уже тем, что все деревья в нём росли с наклоном в разные стороны и изгибались под самыми невероятными углами. Из-за чего этот лес вырос таким, никто, по словам Калюты, не знал, но он всегда был таким. Хорошо было уже то, что густого подлеска в нём не было и он хорошо просматривался метров на шестьдесят в обе стороны. Прятаться в нём тоже было удобно хотя бы потому, что деревья поросли длинным, клочковатым тёмно-зелёным мхом и любой умник смог бы соорудить из него отличный снайперский маскхалат, чтобы затаиться на каком-либо суку.
   Чувство опасности и на этот раз не подвело Кира. Его сознание само отбросило безопасные звуки - фырканье лошадей и цоканье копыт по грейдеру, так что тихое треньканье арбалетной тетивы прозвучало в его ушах так басовито и гулко, словно кто-то дёрнул струну контрабаса. Моментально выстрелив в сторону источника этого звука, он стремительно откинулся вбок и вниз, прячась за корпус жеребца. Стальная стрела просвистела над шеей так близко, что чуть не задела её и с глухим стуком воткнулась в ствол дерева. Вслед за своим выстрелом он услышал сдавленный предсмертный крик и глухой шум падающего на землю тела.
   Спрятавшись за жеребцом и крепко ухватившись одной рукой за войлочный потник, Кир с пулемётной скоростью расстрелял всю обойму по четырём тёмно-зелёным теням, мечущимся в тишине среди деревьев. Раздалось ещё два крика, один тоже сдавленный, явно, говоривший о том, что смерть наступила практически мгновенно, а другой мучительно долгий, душераздирающий вопль смертельно раненого человека. Затем кто-то истошно закричал:
   - Атамана убили! Бежим!
   Кирилл предпочел не поверить этому и, судорожно цепляясь за влажный потник пальцами, вытряхнул пустую обойму, которая была, как назло, снаряжена патронами наполовину, по запарке он не дозарядил её, после чего, зажав зубами ствольную коробку, горячую и едко пахнущую сгоревшим порохом, вставил новую, полную, и передёрнул затвор. Опустившись вниз он всего лишь на мгновение высунулся из-под жеребца и тотчас увидел метрах в двадцати пяти от себя верхнюю часть чей-то бледной физиономии позади взведённого арбалета. Всё остальное сливалось со стволом дерева. Светлые брови лесного бандита радостно вздёрнулись, а зрачки водянистых глаз расширились, превратившись в два чёрных кружка, но уже в следующее мгновение прямо над бледной переносицей у этого типа появился третий чёрный кружок и он, испуганно хрюкнув, завалился набок.
   С момента атаки прошло уже секунд десять, а Калюта и его лучники всё ещё где-то телились. Правда, уже через пару секунд прямо перед ним вырос на своём саврасом жеребце капрал Пендерен. Висеть, спрятавшись за корпус коня было уже глупо и Кир не мешкая вернулся в седло и, держа пистолет вверх стволом прямо перед лицом, стал пристально вглядываться в темноту леса. При этом один его глаз смотрел вправо, а второй влево. В зелёном сумраке пятнами темнели косматые стволы деревьев. Внезапно, одно из пятен шевельнулось и он выстрелил одновременно с капралом. Зыбкую тишину разорвали сначала выстрел, а затем ещё один вопль и, вслед за этим, яростный звон клинков и громовой бас Калюты:
   - Получай, падаль собачья!
   Всё было кончено. Бандитская засада обернулась для лихих людей полным разгромом. Когда минуту спустя остальные лучники, спешившись, прочесали лес, то нашли на этом месте восемь трупов. Четверых навеки успокоил Кир. В трупе же пятого, помимо дырки от пули, угодившей в левую половину груди, чуть правее, точно в сердце, торчала стрела капрала Пендерена. Ещё двоих укокошил Калюта, свернув одному шею, словно курёнку, а второго и вовсе развалил надвое от ключицы и до самой задницы, отхватив на последок гениталии и те свалились ему в штанину. Восьмого, который под шумок пытался улизнуть, лучники превратили в подушечку для иголок, воткнув в него все девять стрел из своих триструнов.
   Судя по внешнему виду все поверженные бандиты отнюдь не выглядели беглыми крестьянами. Как раз наоборот, все они имели холёный и очень ухоженный вид, а их руки, явно, никогда не были знакомы с вилами, лопатами и, уж тем более, с навозом. Под маскхалатами, которые и в самом деле походили на маскхалаты снайперов, на них были надеты дорогие камзолы богатых горожан, что тут же отметил Калюта. Рассматривая труп того типа, которого Кир завали четвёртым, он громко сказал:
   - Так вот значит кем ты был, Джером-аптекарь, на самом деле. Поганым лесным демоном. Ну-ну, нашел ты, наконец, свою смерть, поганая тварь. Жаль, что с нами нет мага Тетюра, я бы до последней нитки с себя всё снял, в долги влез, лишь бы лично наказать тебя семью смертями прямо здесь, негодяй. - Поднимаясь на ноги, он повернулся к Кириллу и насмешливым голосом сказал ему - Ты говорил, сэр Кир, что тот крестьянин после того, как ростовщик взыскал с него долг подастся в лес к бандитам? Как бы не так. Денежки-то он надёжно спрятал, да, и урожай в нынешнем году зреет знатный, так что не станет он своего хозяйства бросать, ведь ни земли, ни дома ростовщик у него отобрать не смеет. В последнее время крестьяне в Пьяный лес только большим обозом и отваживаются въезжать, чтобы до рынка добраться. Эта лесная напасть даже хуже, чем полчища Чёрного Мага. Тот ещё на захваченных островах сидит, а эта уже вокруг нас бродит и даже среди бела дня на людей нападает. И всё-таки позволь, сэр Кир, высказать тебе мою особую благодарность, ведь ты не простого разбойника порешил, а самого знаменитого Зелёного Паука. Вот взгляни - Протянул он Киру кинжал с гардой, как у шпаги, на которой алело рельефное изображение паука, который он снял с пояса того типа, который выцеливал его - Это его тавро, он, гад, им отметины ставил на своих жертвах, чтобы на нас всех страху нагнать. Его банда уже лет девять в окрестностях Барилона зверствовала. Так что ждёт тебя знатная награда и от их светлости, и от нашего короля. Ты ведь не простых душегубов сразил, а самых настоящих чёрных магов-воинов. То ли ты сам рыцарь-маг, то ли ты просто такой великий воин, которому никакая чёрная магия не страшна.
   В доказательство того, что все было именно так, Калюта прикоснулся гардой к обнаженной груди Джерома-аптекаря, оказавшегося главарём банды лесных разбойников. Тут же послышалось громкое шипение и в лесу помимо пороховой гари завоняло палёным мясом. После этого на трупе действительно осталась отметина в виде зелёного паука. Как раз в это время к ним подъехал граф Барилон в сопровождении лучников. Поморщившись, он плюнул на труп и спросил:
   - Калюта, кто убил эту гнусную тварь?
   Капитан осклабился и радостно воскликнул:
   - Будто вы не знаете, ваша светлость. У кого из нас ещё есть оружие, которое может метать молнии? Конечно доблестный рыцарь, сэр Кир Торсен.
   - Ну, вот, Калюта, а ты ещё сомневался в его воинском искусстве, отваге и доблести! - Столь же радостно отозвался граф и весело расхохотался.
   Калюта не удовлетворился только этим сообщением и продолжил восхвалять сэра Кира Торсена:
   - Так ведь мало того, милорд, что сэр Кир сразил Зелёного Паука, он ещё и четверых его паучат прихлопнул, да, так быстро, что я со своего Аргола и соскочить не успел. Представляете, милорд, один из этих чёрных магов даже успел выстрелить в сэра Кира, так он увернулся от стрелы и влепил ему свою молнию прямо в сердце, а следом и остальных перебил, словно тараканов. Как он их сумел разглядеть среди деревьев, ума не приложу. Я пока на одного не наткнулся, так его и не увидел среди деревьев. А другой, дурашка, с мечом на меня пошел, так с дерева и сиганул. Теперь придется его сначала нитками сшивать, чтобы на кол посадить под крепостной стеной.
   Видно награда за банду Зелёного Паука и в самом деле была очень велика, поскольку тех трёх солдат, которые превратили лесного призрака в дикобраза, так поздравляли их товарищи. Кирилл, подумав немного, решил что старину Жака из-за него чего доброго задвинут в угол и потому придвинулся к графу поближе, расталкивая лучников, и самым решительным голосом заявил:
   - Сэр Роджер, вон того запиши на счёт капрала Пендерена, я, считай, по нему промазал. Конь подо мной в момент выстрела шевельнулся, ство дрогнул и пуля ушла немного в сторону. С такой раной он бы запросто удрал, но Жак был отменно точен и его стрела угодила ему прямо в сердце. Это был отменный выстрел, ничего не скажешь.
   Граф, присмотревшись к трупу, воскликнул:
   - Ба! Да это же сынок нашего, безвременно почившего в бозе старшины златокузнецов. Поздравляю тебя Жак, теперь твоей старухе будет где разместить всё твоё потомство. Этот стервец унаследовал от отца, который умер так внезапно, большое хозяйство и оно отойдёт тебе завтра же. Ну, ладно, судари мои, побросайте эту вонючую падаль в кибитку с углем и давайте, наконец, трогаться в путь. Скоро начнёт смеркаться.
   Слова графа были вполне обоснованными по целому ряду причин, главная из которых была та, что, возможно, в лесу и другим рекрутам захочется дать тягу и они могут запросто сгинуть в Пьяном лесу. Кроме того оно ясно давало понять Киру, что сутки на Ильмине были короче, чем на Земле, ведь его часы показывали только половину седьмого. Он поехал к тому месту, с которого открыл огонь по бандитам, надеясь найти там хотя бы пустую обойму, но его перехватил капрал Пендерен и с улыбкой на лице протянул ему не только её, но и все стрелянные гильзы. Ссыпав всё в карман куртки, он махнул рукой и рысью поскакал вперед. Калюта также решил, что больше им нечего боятся и поскакал рядом. Какое-то время он крепился, но потом не все-таки не выдержал и спросил:
   - Сэр Кир, что это у тебя за чёрная штуковина? Ружье?
   - Не совсем, Калюта. - Ответил ему Кир и принялся объяснять - У ружья ствол намного длиннее, а это всего лишь пистолет системы Стечкина. Калибра девять миллиметров. Самое обычное оружие для моего мира. Оно служит для самообороны или для уничтожения врага в ближнем бою.
   - А ты знаешь, как делают пистолеты? - Продолжал допытываться любознательный капитан лучников.
   Кирилл усмехнулся, представив себе армию, вооруженную одними только Стечкиными и ответил:
   - Конечно знаю, Калюта, но это вовсе не то оружие, которое нам нужно. Солдатам в первую очередь нужны многозарядные ружья со штыками и крепкими прикладами. - Удивляясь своему собственному терпению, он принялся было подробно объяснять Калюте очевидные вещи, которых тот просто не мог знать по причине отсталости своего мира, но вскоре понял, что это преждевременно и сказал в конце концов - Понимаешь, Калюта, прежде, чем планировать что-либо, мне нужно осмотреть ваши мастерские, чтобы я смог понять какое именно оружие смогут изготовить ваши кузнецы и слесари. Поверь, старина, я знаю великое множество различных видов оружия. Ну, а потом мы сядем и поговорим обо всём подробно и обстоятельно.
   Калюта погрозил своим пудовым кулаком в сторону Пьяного леса и, скорчив зверскую физиономию, прорычал:
   - Ты, сэр Кир, уж лучше дай им посмотреть на свой пистолет, а я заставлю их изготовить точно такой же, иначе они у меня вволю отведают плетей. Так оно будет куда надёжнее. Кузнецам будет гораздо легче создать такую мудрёную штуковину по образцу, чем мастерить для тебя то, чего они никогда не видели.
   Презрительно скривившись, Кирилл молча навернул на ствол Стечкина глушитель и, не сбавляя рыси, тремя меткими выстрелами, не целясь, срезал ветку толщиной в запястье, свисавшую над дорогой впереди, метрах в пятидесяти. Она с шумом упала на дорогу и их жеребцам пришлось брать это препятствие сходу. Остановив своего коня за этим препятствием, рыцарь-снайпер поставил пистолет на предохранитель и протянул его рукоятью вперед Калюте, сердито сказав:
   - Вот тебе пистолет, капитан, а вот мишень, ствол вон того здоровенного дерева. Сначала попади в него, а уже потом чеши языком, сколько влезет. Только опусти вниз это рычажок и потом сделай три выстрела. У меня с патронами не густо.
   Калюта очень внимательно наблюдал за тем, как Кир стрелял из пистолета глядя при этом на цель, а не на своё оружие. Он сразу смекнул, что так может стрелять только опытный стрелок и, тщательно осмотрев пистолет, сам догадался, как нужно целиться. Однако, не смотря на то, что это оружие было для его могучей ручищи лёгким, словно пёрышко, как он не старался точнее нацелить его в кривобокий ствол векового бука, который был даже пошире его самого, как не сопел, прикусив от усердия губу, все три пули улетели в лес так и не попав в мишень, находившуюся всего в тридцати шагах. Забирая у него пистолет, Кирилл наставительным тоном сказал:
   - Знаешь, Калюта, про меня наш ротный говорил, что я стрелок от Бога, но я тебе вот что скажу, старина, каждый может научиться стрелять не хуже меня. Вопрос только в том, сколько у него уйдёт на это времени. Пистолет оружие особого рода. Для многих это просто самое лучшее средство пустить пулю себе в висок, чтобы не попасть в плен к врагу, да, и то некоторые и в этом случае умудряются промазать. Я умею стрелять из пистолета даже с завязанными глазами, вслепую, на звук и могу стрелять сразу из двух пистолетов по двум разным целям. Могу стрелять лёжа, сидя, на бегу, в прыжке с переворотом, из-под мышки за спину, но таких стрелков, как я, поверь мне на слово, раз, два и обчёлся. Такими действительно нужно родиться и, порой, я сам себе удивляюсь, как это у меня получается. Зато ружьё это совсем другое дело. Оно подчиняется человеку после сотни, другой, выстрелов. Ты мне лучше вот что скажи, что это за звери такие, драконы? Мы можем приспособить их для военных нужд?
   Пристыженный такой очевидной своей неудачей Калюта махнул рукой и неохотно ответил:
   - А, так себе, зверюга. Лягушка с длинным хвостом и крыльями, как у летучей мыши, только жутко здоровенная и башка у неё, словно у лошади, но с клыками, как у твоего тигра. Правда, лягуха эта здоровенная, ростом с добрый замок, а то и поболее. Не люблю я драконов, сэр Кир. Глупые они, трусливые, да, хлипкие. Над лесом летать боятся. Им даже одной арбалетной стрелы хватает на то, чтобы они в панику впали. Кожа у них, видите ли тонкая, да, нежная и нервы слабые. Одно хорошо, летают они быстро, груза много поднимают на себе и жуть до чего выносливые, всё остальное - дрянь!
   Характеристика, данная Калютой драконам, немного расстроила Кирилла. Он уже представлял себе драконьи авиаполки, штурмующие острова захваченные врагом. На самом же деле драконы были совершенно лишены всех тех качеств, которые приписывались им в сказках: свирепости, силы, почти полной неуязвимости и огненного дыхания. Разочарованный такой характеристикой бородатого амбала, он замолчал, думая про себя: - "Слава Богу, что у меня хотя бы есть время на подготовку. Года за полтора можно сколотить армию и вооружить хотя бы по минимуму, особенно в таких феодальных условиях, когда против слова графа никто вякнуть не посмеет".
   Пьяный лес оказался неширок. Всего каких-то восемь километров и они выехали из него уже через полчаса и очутились на крутом склоне гигантской, совершенно круглой котловины, похожей на лунный цирк. Её диаметр был километров сорок, не меньше. Склоны по кругу поросли густым лесом, местами буковым, ярко-зелёным, местами дубовым потемнее, а кое где и еловым, совсем тёмным. Глубиной котловина была метров восемьсот и на её дне раскинулось здоровенное озеро с большим островом посередине. Полоса воды в самых узких местах была километра в полтора, а в широких достигала всех десяти километров.
   Местами остров поднимался из озера довольно высоко и был холмистым, поросшим лесом, с причудливым ландшафтом, с громадным пологим холмом посередине, у которого было три вершины. Именно на этом холме с широкими террасами и был расположен город Барилон, окруженный крепостной стеной и утопающий в садах и парках. Было на этом острове и несколько деревень, но за его пределами люди не селились, хотя там и виднелись повсюду возделанные поля, сады и какие-то плантации.
   Издали город показался Киру очень красивым и на редкость просторным, с широкими длинными улицами, застроенными домами, стоявшими друг от друга на некотором удалении, что, как и в сельской местности, говорило о зажиточности горожан. Сверху, видя остров почти целиком, он смог рассмотреть большую часть города и обратил внимание на то, что из него вели пять дорог и через озеро были перекинуты пять длинных каменных мостов. Что также говорило о том, что городу Барилону насчитывается уже не одна сотня лет. Судя по всему в нём жило не менее полумиллиона жителей, если не больше.
   От опушки Пьяного леса дорога круто поворачивала вправо и далее змеилась вниз серпантином. В этом месте лес рос узкой полоской, но неподалёку, слева, он спускался до самого дна котловины. Солнце ещё не спустилось за горизонт и потому ему удалось рассмотреть и другие детали этой местности. Он даже разглядел внизу, справа, какой-то то ли уединённый замок, то ли монастырь, укрывшийся среди громадных деревьев. Видно, кто-то всё-таки решался жить вне острова, защищённого естественной водной преградой.
   Караван повозок, выехав из Пьяного леса, значительно прибавил хода. Возницы пустили лошадей резвой рысью. Кони, почувствовав близость родных конюшен, то и дело пытались пуститься в галоп и их приходилось постоянно придерживать, так что времени на разговоры не было. Да, и говорить сейчас Кириллу не очень-то хотелось. В нём проснулся исследователь и разведчик. Больше всего ему хотелось поскорее переодеться в местную одежду и побродить по городу, послушать о чём говорят люди и поскорее понять, какую именно политику ему следовало проводить в жизнь. Бросив беглый взгляд на Калюту, он со вздохом подумал: - "Так, битюг ты мой жизнерадостный, как же мне избавиться от тебя?"
   Вскоре они преодолели серпантин и подъехали к небольшой крепостце, охранявшей въезд на такой широкий мост, что повозки могли ехать по нему в четыре ряда. Весь гарнизон этого фортификационного сооружения состоял из полусотни солдат, сплошь пожилых мужчин и даже стариков, которые бестолково суетились, пытаясь выстроиться перед графом. Из этого Кир сделал вывод, что все эти полусонные, расхристанные дядьки вместо того, чтобы исправно нести службу и следить за дорогой, свирепо дулись в карты или кости, да, дрыхли, словно сурки в норе, но ни граф, ни Калюта не проявили по этому поводу ровным счётом никакого раздражения.
   Московский студент, вчерашний боец спецназа ВДВ, числившийся одним из самых лучших, ошалело глядел на эту толпу, хлопал глазами от удивления и думал: - "Да, с дисциплиной тут дело обстоит совсем хреново". Добило же его то, что командир этого гарнизона и вовсе выбежал из крепостцы последним. Не дожидаясь того момента, когда его солдаты построятся, он суетливо подбежал к графу Барилону, быстро отвесил ему поклон, достал из-за обшлага своего тёмно-зелёного, латанного камзола, застёгнутого только на три пуговицы, какое-то письмо и вручил его своему повелителю. Граф быстро прочитал письмо и его лицо тотчас сделалось недовольно-озабоченным. Он тяжело вздохнул и огорчённо сказал Кириллу:
   - Сэр Кир, мне очень жаль, но сегодня я не смогу быть для тебя радушным хозяином. Мой духовник при смерти и мне прямо отсюда надлежит скакать во весь опор в его обитель, чтобы закрыть ему глаза и положить в гроб.
   Кир поторопился высказать графу свои соболезнования:
   - Роджер, я тебе сочувствую и ...
   Тот, к его полному удивлению, вдруг, ухмыльнулся и, сделав рукой странный жест, будто он разгонял мух, перебил его:
   - Кир, не терзай себя. За последние двадцать лет этот старый болтун помирает уже в третий раз. Ровно через двенадцать часов он воскреснет, если раньше его не воскресит его собутыльник маг Симон и так надоест нам всем своими проповедями, что если не тебе, то уж мне точно захочется его отравить. Аббат Ренье уже стар и воскрешение для него единственный способ, чтобы немного омолодиться и вновь начать волочиться за смазливыми вдовушками. Но, увы, мне, всё-таки, придётся ехать в его монастырь, а тебе устраиваться на ночлег в моём замке самому. Вот, возьми мой фамильный перстень и ещё я сейчас напишу письмо своему гофмаршалу, так что будь в моем замке за хозяина. Если челядь не станет выказывать тебе должного почтения, сэр Кир, то ты, как бы тебе это сказать... - Граф слегка запнулся и его инструкции тотчас уточнил Калюта, весело рыкнув:
   - Дай хаму в зубы, сэр Кир, и у тебя всё будет в полном порядке. Поверь, этих старых прохвостов только так можно заставить относиться к себе с уважением.
   Граф Барилон рассмеялся и кивнул головой, соглашаясь с Калютой. Кирилл, почесав в затылке, достал из сумки большой блокнот и шариковую авторучку. И то, и другое вызвали изумление на лицах Роджера и Калюты. Авторучка тем, что ей не требовалась чернильница, а блокнот своей яркой обложкой с фотографией голой девицы, сидевшей на корточках на капоте "Роллс-Ройса" и демонстрирующей свои тщательно выбритые гениталии. Глядя на то, как юный граф рассматривает бесстыжую грудастую диву, Кир порылся в сумке ещё минуту и извлёк из неё колоду игральных карт с самой разнузданной порнухой. Достав дюжину листов и для начала развернув их веером, он медленно перетасовал их перед своими изумленными спутниками. Передавая колоду графу, сэр Кир сказал:
   - Роджер, это тебе мой маленький дружеский презент. Ты бы сыграл со своим духовником в покер, глядишь и ему расхочется помирать на ночь глядя.
   Граф, рассматривая фотографию на упаковке, на которой симпатичная блондинка с арбузными грудями с упоением исполняла минет на чёрном кожаном кларнете, поцокал языком и задумчиво отозвался:
   - Не знаю что такое покер, Кир, но в барт я сегодня со стариком точно сыграю. Не думаю, что этот старый святоша сумеет сегодня обыграть меня.
   Отдав колоду Калюте, граф принялся строчить записку своему гофмаршалу. Его офицер в это время, хихикая, рассматривал карты, поражаясь тому, сколь искусны в своём ремесле шлюхи мифического, несуществующего Мариона. Когда Роджер вручил своё послание и перстень сэру Киру, он коротко хохотнул и вернул карты своему господину, после чего гаркнул лучникам:
   - Эскадрон, слушай мою команду! Первый и третий взвод сопровождают его светлость в урочище Синих Туманов, второй взвод сопровождает сэра Кира Торсена в замок. Капрал Пендерен, тебе я поручаю быть провожатым его светлости в Барилоне. Ты головой отвечаешь за его жизнь и спокойствие, так что не зевай, дружище, ты у него в долгу, а потому пусть твоя старуха посидит одна, пока я не вернусь. Рекрутов помыть в бане, переодеть, накормить до отвала, хорошенько напоить вином и разместить в казармах. - Повернувшись к Киру он поклонился ему, прижав руку к груди и добавил - А ты, благородный рыцарь, не позволяй челяди садиться тебе на шею и морочить голову. Помни, до возвращения его светлости графа Барилона, ты в замке единственный хозяин. Жак позаботится о том, чтобы это стало известно всем без исключения.
   Что ни говори, а Калюта был неплохой мужик и Кириллу он нравился всё больше и больше. Граф Барилон, а с ним и большая часть лучников, пустили коней в галоп и поскакали по просёлочной дороге направо, а обоз въехал на мост. Кир и Жак Пендерен возглавили кавалькаду всадником и понеслись галопом. Теперь они ехали по прямому, словно стрела, широкому мосту длиной километра в три и ничто не могло помешать их движению.
   Лучники, оставшись без строгого начальства, раскрепостились и весело болтали о передрягах, выпавших на долю их товарищей в Пьяном лесу. Больше всего их интересовало то, как это рыцарь Кир Торсен умудрился выследить в лесу Зелёного Паука и правда ли было то, что он за каких-то пять секунд уложил сразу четверых бандитов. Жак весело выкрикнул:
   - Парни, дело даже не в том, что его светлость убил их так быстро, а в том, как именно он это сделал. Попробуй кто из вас проделать такой трюк, и он точно свернёт себе шею. Такое будет не под силу ни одному циркачу, даже самому ловкому.
   Кирилл тотчас попробовал отшутиться:
   - Отец, не будь на тебе столько одёжек и железа, ты и сам бы легко проделал то же самое. Это ведь не сложно.
   В доказательство своих слов он тут же отдал меч Жаку исполнил не только этот номер джигитовки, но и ещё несколько других, посложнее, которые не раз видел в цирке, но сам не исполнял ещё ни разу. Как это ни странно, но всё у него получилось просто великолепно. По всей видимости его умение отлично водить машину и проделывать на ней всякие сложные трюки, передалось и на верховую езду, так что он испробовал почти все приёмы джигитовки. Особенно лучникам понравилось то, как он на полном скаку перемахивал через своего высокого вороного жеребца соскакивая с него на деревянный настил моста и, вдобавок, пролез под его животом. Когда же Кир встал на седле во весь рост и поскакал по-галицийски, лучники даже примолкли, прежде чем взорваться восхищёнными криками.
   В общем, когда они съезжали с моста, он уже был их кумиром. Во всяком случае по части верховой езды и истреблению лесных разбойников. Понравилось им и то, с какой ловкостью рыцарь управлялся с мечом, жонглируя им ничуть не хуже ярмарочного циркача. Поэтому, когда при съезде с моста седовласый стражник спросил у него, кто он такой, то ему даже не пришлось открыть рта. Сразу несколько лучников строго рявкнули этому пенсионеру в ответ:
   - Наш полководец! Истребитель лесных призраков! Доблестный рыцарь, сэр Кир Торсен! - А папаша Жак и вовсе весело гаркнул во всю мощь - Погибель Чёрного Мага, старый тюфяк! Убирайся немедленно с дороги!
   Никому из них даже в голову не пришло выразиться поточнее. Конные лучники, разгоряченные скачкой, были просто возмущены таким приёмом и потому Кирилл, остановив коня, как только стихли их крики, спокойным тоном сказал:
   - Я рыцарь Кир Торсен, любезный страж, гость его светлости графа Барилона, твоего господина. Вот его печатка, которую он мне вручил, а потому тебе не о чем беспокоиться.
   Переехав по мосту через озеро, они проскакали ещё километров семь по живописной местности, очень похожей на тщательно ухоженный английский парк прежде, чем въехали в город, на улицах которого перешли с резвого галопа на размеренную рысь. Теперь Кир мог рассмотреть столицу провинции Ренделон получше и она того вполне стоила. Хотя на Ильмине и был в самом разгаре самый махровый средневековый феодализм, местные архитекторы вполне могли конкурировать с лучшими мастерами-градостроителями Земли.
   Окраина города была застроена аккуратными одно и двухэтажными коттеджами, сложенными где из тёсанного камня, а где из кирпича. Киру не попалось не то что ни одной лачуги, а даже просто некрасивого дома, все сплошь были предметом вожделения даже для самого взыскательного представителя среднего класса, взятого наугад из Западной Европы. За кованными оградами он видел роскошные палисадники с клумбами и кустами дивных цветов, а за ними сады с какими-то неведомыми ему фруктовыми деревьями, среди которых, однако, попадались во множестве апельсиновые и лимонные деревья, а также гранаты и смоковницы, яблони и груши. Судя по виду плодов в этой части Ильмина уже наступила середина лета.
   Чем дальше они продвигались, тем дома становились всё больше и наряднее, а участки просторнее. И если окраина была застроена коттеджами, то это уже были самые настоящие виллы комнат на десять-двенадцать, не менее. Некоторые из них и вовсе походили на небольшие замки или дворцы, а в палисадниках стояли деревянные и каменные скульптуры, правда, все одетые в пышные наряды. Да, и народ на улицах здесь выглядел малость побогаче, хотя и обитателей коттеджей тоже нельзя было назвать голодранцами. Кир, поначалу, даже растерялся, увидев таких нарядных горожан.
   Но более всего ему понравились женщины Барилона, словно сошедшие с полотен Антуана Ватто и Гейнсборо. При виде молодого красавца, скачущего на вороном жеребце, они вскидывали свои веера и томно закатывали глазки, а девушки, которые и вовсе были сплошное загляденье, даже посылали ему воздушные поцелуи, что заставило Кира широко заулыбаться и постоянно кланяться направо и налево. Будь его воля, он бы точно заставил своего жеребца идти шагом, но его подталкивал сзади грохочущий по каменной мостовой обоз.
   Бросилась Киру в глаза и ещё одна странность. Похоже, что цивильная мода опередила военную и дворянскую века на два, не менее, так как простые горожане выглядели жителями Франции или Англии восемнадцатого века. Наряд же графа точно тянул на шестнадцатый век или, в лучшем случае, начало семнадцатого. Но настоящее удивление он испытал тогда, когда они миновали предместья Барилона и въехали через широкую арку без ворот за крепостную стену.
   От крепостной стены начинались кварталы ремесленников и многие дома здесь стояли не в глубине просторных участков, а вплотную подступали к широкому, мощёному каменными плитами тротуару. Впрочем, это были не жилые дома, а многочисленные лавки, магазины и мастерские, некоторые в два, а то и в три этажа, поскольку метрах в двадцати за ними стояли ещё более шикарные виллы, чем в предместье. Да, народ в Барилоне жил весьма зажиточно.
   Однако, самая оживлённая торговля шла ближе к центру, где и без того широкая улица и вовсе превращалась чуть ли не в проспект, шириной метров в двадцать. Понемногу вечерело, но народу на улицах было много и Кира поразило ещё и то, что все люди в Барилоне вели себя как-то странно тихо. Он не решился бы назвать барилонцев мрачными и подавленными, но все они были какими-то задумчивыми и очень сосредоточенными, к тому же, нигде не было видно детей младше пятнадцати, шестнадцати лет. Словно их в городе и не было вовсе.
   То что на улицах ему встречалось очень мало людей в возрасте от двадцати пяти до сорока лет он ещё понимал, их унесла на острова, захваченные Чёрным Магом, эта странная война с нечистью. Но куда подевались их дети? Впрочем, вспомнив о том, что шлёпнул Зелёного Паука, Кирилл немного успокоился. Видимо, горожане предпочитали не выпускать своих чад из дому на ночь глядя и были полностью правы в такой своей осторожности в столь неспокойные времена.
   Разобравшись в уме с этой загадкой, Кир стал активнее крутить головой, разглядывая лавки ремесленников. Перед многими, прямо на тротуаре, стояли длинные лотки с выложенными и выставленными на них образцами товаров, возле которых сидели на высоких табуретах или прохаживались приказчики. Поначалу это были посудные и всякие москательные лавки, которые мало его интересовали. Потом стали всё чаще попадаться сапожные и портняжные заведения, а вместе с ними галантерейные и скобяные лавки, что было для него уже куда интереснее и он поскакал вдоль тротуара. Увидев, что впереди лотков было ещё больше, он спросил капрала:
   - Жак, старина, скажи мне, где в Барилоне можно поменять золото на мелкое серебро и медь?
   - Да, где угодно, ваша светлость. - Ответил капрал Пендерен и добавил - Эти скоты с недавних пор за золото удавиться готовы. Кто-то пустил слух, что от чёрной нечисти можно откупиться золотом, вот они и готовы всё с себя продать, даже душу дьяволу. Но вам всё-таки будет лучше доехать до менялы Морриса. Это через два квартала отсюда. Уж он-то точно вас не надует, а то сейчас очень много фальшивомонетчиков развелось.
   Моррис оказался молодым, плечистым парнем с искалеченной правой ногой. Честным он был менялой или жуликом, про то Кир не смог бы сказать едва только взглянув на него, но въедливости и дотошности в нём было, хоть отбавляй. Он минут десять взвешивал и осматривал обе монеты, прежде чем проверить их сначала пробирным камнем, а затем и кислотой в придачу. Зато после этого он вручил ему целых три больших кошеля. Два кожаных с серебром по пятьсот шиллингов в каждом и один суконный, с медью. Похоже, что золото действительно сильно повысилось в цене. Переполовинив медь и отсыпав в кошели с серебром часть монет, он немедленно вручил суконный кошель капралу и, привстав на стременах, чтобы оглядеться вокруг, попросил его:
   - Отец, пошли кого-либо из ребят купить нашим мальчишкам всяких сладостей и какой-нибудь ерунды, чтобы им в казарме не так тошно было сидеть.
   Капрал поступил куда проще. Увидев в толпе какого-то сутулого типа с впалой грудью, он отдал ему кошель с медью, велел дождаться кибитку, на которой кучером был толстяк Иероним и закупить всё, что нужно. Пока они чуть ли не полчаса меняли деньги, весь обоз стоял, как вкопанный, а лучники весело переругивались с тихими и грустными горожанами. Последние лениво отгавкивались от этих нахалов в кирасах и обзывали их бездельниками. Так было ровно до того момента, пока кто-то из лучников не увидел повозку виноторговца и не потребовал от того налить им по доброй чарке за то, что они порешили в Пьяном лесу всю банду Зелёного Паука и его самого.
   Тот, разумеется, в это заявление не поверил, отчего вояки взъярились и принялись орать пуще прежнего, обвиняя в скаредности не только виноторговца, но и всех лавочников Барилона вместе взятых. Это привело к тому, что возле авангарда тотчас собралась большая толпа зевак. Так что к тому моменту, когда Кир объяснял тощему Гансу, приятелю капрала Пендерена, что тому следует закупить для рекрутов, скандал достиг своего апогея. Подъехав вместе с Жаком к этим скандалистам, он приказал во избежание расширения конфликта вывесить трупы злодеев вместе с их маскхалатами и оружием по обеим бортам кибитки для древесного угля, временно превращенной в морг на колесах, что и было немедленно сделано.
   Вот тут-то Кир и убедился в том, что барилонцы умеют очень громко выражать свой восторг и ликование. Виноторговец не то что налил солдатам по чарке своего вина, а просто взял и отдал им его всё до последнего бочонка, да, ещё и умудрился при этом облобызать кроссовку рыцаря Кира Торсена, что заставило его тут же сесть в седле в позе лотоса. Лучники тотчас замкнули его в конное каре и они тронулись дальше, сопровождаемые толпой горожан, которая вопила и бесновалась в хвосте обоза.
   Что там происходило он не знал, но вскоре ему доложили, что горожане срочно вызвали магов и те стали на скорую руку оживлять мертвецов, чтобы предать их семи смертям. Поскольку эту процедуру взял под свой контроль бургомистр, который не пожалел для этого трёх фунтов серебром своих собственных денег, то Кир не стал вмешиваться в это дело. Где-то в глубине души он чувствовал некое ликование, радуясь тому, что этим негодяям теперь зададут жару и их смерть уже не будет такой лёгкой, какой она была до этого момента.
   Они проехали ещё несколько кварталов и уже в свете фонарей ему в глаза бросился странный наряд, выложенный на один из лотков, стоявший перед большим трехэтажным домом, похожим на небольшую фабрику. Среди шикарных камзолов и сюртуков, дорогих панталон и портков попроще лежал самый что ни на есть настоящий ярко-оранжевый скафандр космонавта с серебристым шлемом. Возле длинного лотка топтался какой-то нечёсаный, лохматый и небритый босой парень, также одетый в странный наряд, состоящий из длинных штанов и короткополой куртки-анорака навыпуск, с капюшоном, пошитый из замши, который плотно облегал его ладную, стройную и сильную фигуру. Глянув на него как можно любезнее, Кир спросил:
   - Эй, друг, что это у тебя за оранжевая штуковина?
   - Одёжа. - С достоинством ответил тот и умолк.
   По его виду Кир сразу же понял, что так просто информации из него ему будет не вытянуть. Выудив из кошеля монету в пятьдесят пенсов, он бросил её парню. Не смотря на показную неуклюжесть, тот поймал медную монету не хуже, чем хамелеон муху, и она тотчас исчезла, а его взгляд тут же стал понимающим и Кир задал ему уточняющий вопрос:
   - А что это за одёжа, парень?
   - Космическая одёжа. - Ответил тот и вновь умолк, снова напустив на себя полное безразличие ко всему происходящему и всем своим видом показывая, что даром он говорить не будет.
   Тут уж Киру ничего не оставалось делать, как резко повысить ставки. Достав из кошеля пять монет по десять шиллингов, он выложил их к себе на ладонь и снова спросил:
   - Может быть ты перестанешь валять дурака и расскажешь мне, откуда у твоего хозяина взялся космический скафандр?
   Парень мигом смахнул серебро с его руки и сказал:
   - Значит так, чужеземец, у моего хозяина, этого плешивого мерина, есть раб, который говорит, что он космолётчик, исследователь звёзд. Это его вакуум-скафандр и уж если он тебя действительно заинтересовал, то, стало быть, тебе и сам космолётчик не без интереса будет, а то его этот лысый гад совсем уже замордовал, всё так и норовит к работе в своей мастерской приставить.
   Достав из кошеля ещё двадцать шиллингов, Кирилл сказал парню, так ловко прикидывавшемуся дурнем:
   - Вот тебе ещё денежка, чёрт нечесаный, и если ты захочешь ко мне присоединиться, то приходи через четыре дня в замок графа Барилона. Скажешь, что пришел к Киру Торсену. Мне как раз нужны такие оторвы, как ты, а сейчас позови-ка своего хозяина, я хочу с ним поговорить.
   Лохматый босяк даже не сдвинулся с места. Он просто повернулся к открытой двери и заорал в неё:
   - Эй, ты, лысая образина! Выходи, с тобой хочет поговорить мой новый господин, благородный рыцарь сэр Кир Торсен и передай своей дочке, пусть её теперь черти обнимают, а мне она уже до смерти надоела со своей любовью, да, мечтами о женитьбе, дурища рыжая.
   Хозяин лавки, крепкий, упитанный здоровяк лет пятидесяти с розовой, пушистой лысиной во всю голову, вылетел из широкого дверного проёма своего магазина с диким рёвом, но, увидев пять арбалетов, нацеленных на него, осёкся, стал часто-часто кланяться и залебезил испуганным голосом:
   - Что будет угодно вашей светлости?
   Вместо Кирилла требование заявил Жак. Сплюнув под ноги ремесленнику, он сказал со злостью в голосе:
   - Выдай нам человека, которого ты обратил в раба и чьи вещи ты выложил на прилавок, мерзавец. И моли Господа, если этот человек действительно обвинит тебя в рабовладении.
   Тут лысый верзила аж побагровел. Сначала он стал молча раскрывать и закрывать рот, а потом истошно заорал:
   - Это кто, я человека со звёзд в раба превратил? Да, пусть у этого наглого драконщика лопнут его бесстыжие глаза! Только этот лодырь мог возвести на меня такую гнусную клевету! А Гуильрин мне вовсе не раб и если он что и делал по хозяйству и в мастерской, то по собственной воле, а и из дому я ему выходить не советовал только потому, что ликом он уж больно необычен и его запросто могли обвинить в чёрной ворожбе. Ну, Мими, попадешься ты мне когда-нибудь. Ваша светлость, поверьте, этот негодяй потому меня оговорил, что я из его жалования часть денег удержал за то, что он три сюртука чернилами залил и мне их из синего, в чёрный цвет перекрашивать пришлось.
   Наглый драконщик Мими завопил в ответ:
   - И поделом тебе, лысый черт! Где это видано, чтобы драконщики на простых портнихах женились? Да, я лучше в мёртвых водах утоплюсь, чем женюсь на бабе, которая на драконах не летает! Не бывать такому никогда!
   Перебранка, явно, носила чисто семейный характер, так как лавочник, презрительно сплюнув, воскликнул:
   - Да, какой ты драконщик, тебя же выгнали прочь из драконьих конюшен, бездельник! Нет чтобы за ум взяться, ты всё о своих небесах мечтаешь, олух! Ну, и проваливай, босяк ленивый, мне такой зять и с доплатой не нужен.
   - Всё! Заткнитесь оба, чёрт бы вас побрал! - Рявкнул Кир и добавил уже потише - Мне ваши дрязги даром не нужны. Ты, Мими, полезай на лошадь к папаше Жаку, а вы любезный, приведите, пожалуйста, ко мне вашего гостя и извольте получить с меня плату за то, что вы его кормили и поили всё это время.
   Лавочник возмущенно огрызнулся:
   - Не нужно мне никаких денег, ваша светлость и Гуильрин мне ничего не должен. Если он захочет, то пойдет с вами, а если нет, то останется в моём доме.
   Лавочник повернулся и с достоинством ушел. Вскоре он вернулся в сопровождении человека странной наружности и с длинной медной линейкой в руках. Его гость точно был и не ильмианин, и, уж, тем более, не землянин, а житель какой-то другой планеты. Он был одет в чёрный форменный комбинезон с шевронами и нашивками на рукаве, но был обут в ботфорты и держал в руках узелок. Помимо комбинезона этот рослый, широкоплечий мужчина выделался ещё и тем, что его кожа была цвета кофе с малым количеством молока и имела слегка зеленоватый оттенок, глаза у него были фиолетовые, а волосы и вовсе платиново-белые. На вид ему было лет сорок. Увидев Кирилла, чья одежда так резко отличалась от средневековых нарядов ильмиан, он выронил узелок из рук и воскликнул:
   - Господи! Наконец-то! Сэр, разрешите представиться, я космос-командор Гуильрин Рифарт, вы спасатель?
   Кир горестно вздохнул и развел руками.
   - Увы, командор Рифарт, я точно такой же бедолага, как и вы, только я знаю имя того мага, который перебросил меня с Мариона на Ильмин и даже знаю, почему он это сделал.
   Радостная улыбка сползла с лица Гуильрина Рифарта и он, подняв свой узелок, негромко сказал:
   - Жаль, а я уж было обрадовался, что вы прилетели на Ильмин за мной. Жаль, но чёрт побери, сэр, я всё равно рад, что вы здесь и избавили меня, наконец, от этого варварского гостеприимства. Я не хочу сказать ничего плохого про любезного мэтра Бенджамена, но провести полгода в его доме ни разу не выходя на улицу, это всё равно, что загреметь в карцер. Пусть и со всеми удобствами. Сэр, назовите мне своё имя и скажите ради всего святого, что моё заточение закончилось!
   Кир наклонился вперед и, протягивая космонавту руку, весёлым голосом сказал:
   - Космос-командор, я гвардии сержант Кир Торсен, так сказать, рыцарь. Ваше заточение действительно закончилось, а если вы того пожелаете, то можете вступить в мою армию, которую я скоро начну сколачивать для того, чтобы порвать задницу Чёрному Магу на фашистскую свастику, он того вполне заслужил.
   Смуглая физиономия космос-командора тут же сделалась восторженно-восхищённой и он воскликнул:
   - О, вот даже как! Сержант, вы действительно намерены выступить против сил зла? Но это чертовски опасный враг, мой друг, и нам всем придётся нелегко.
   Капрал Пендерен, занимавший позицию позади Кира, выехал вперед и, поглаживая усы, важным тоном сказал:
   - Уж если его светлость в одиночку убил самого Зелёного Паука и трёх его лесных призраков, то ты уж поверь, парень, возглавив армию, он точно доберётся до задницы Чёрного Мага.
   Зловредный драконщик Мими, который прятался от мэтра Бенджамена, вооружившегося тяжелой портняжной линейкой, за конями лучников, выждав удобный момент, с короткого разбега запрыгнул на круп коня папаши Жака. Лучники тотчас громко заржали, а кто-то из них громко выкрикнул:
   - Эй, Жак, ты бы поберёг свою собственную, а то этот драконщик уже пристроился сзади. Как бы не было беды.
   Только теперь до Кира дошло, что он мог поговорить о драконах со специалистом. Повернувшись к драконщику, он протянул ему руку для рукопожатия и спросил для начала:
   - Так ты решил присоединиться ко мне немедленно Мими, не дожидаясь того дня, когда я официально вступлю в должность? Ну, что же благодарю тебя за доверие, парень.
   Драконщик крепко пожал ему руку и сказал в ответ:
   - А чего зря тянуть, ваша светлость. Вдруг, вам захочется купить себе могучего дракона, вот тогда Мими снова станет гордым человеком, а не тем дерьмом, которое вы сейчас перед собой видите, милорд.
   Кириллу тотчас захотелось найти в городе таверну получше, присесть за какой-нибудь столик и побеседовать с Мими не спеша, за бутылочкой хорошего вина, но вместо этого он хитро улыбнулся и сказал насмешливым тоном:
   - Признаться, думал я об этом, но знающие люди мне сказали, что драконы трусливы, глупы и дохнут от малейшей царапины. Так зачем мне тогда тратиться на покупку, Мими?
   Глаза драконщика моментально налились кровью, на скулах заходили желваки, губы побелели от гнева и он хриплым, дрожащим голосом прорычал:
   - Это какая же сволочь вам это сказала? Да, на всём Ильмине нет существа отважнее, умнее и сильнее дракона! Если бы их хозяева не были скупыми идиотами и не жалели денег на перлитовую броню для них, то и драконы смело бы шли в бой. Ведь вы же, ваша светлость, небось не полезете голым в кусты терновника? Поостережетесь.
   - Хорошо, Мими-драконщик, раз дело обстоит так, то будет тебе дракон. - Миролюбиво ответил Кирилл и добавил - Если перлитовая броня действительно добавляет драконам уверенности, то тогда вся новая армия графа Барилона будет крылатой. Надеюсь, драконы на Ильмине не редкость, Мими?
   Вместо драконщика Киру ответил мэтр Бенджамен, которому так и не удалось треснуть драконщика линейкой:
   - Да, уж, чего-чего, а этих прожорливых тварей хватает. Их у нас даже с избытком, ваша светлость.
   Один из лучников, увидев, что сэр рыцарь нашел нового спутника, спешился и, сняв с лошади свой вьюк, передал поводья Гуильрину, а сам взобрался на козлы штабного фургона. Космос-командор звонко щёлкнул шпорами своих ботфортов и, резко вскинув ладонь к виску, козырнул Киру, прежде чем сесть верхом. Взлетев в седло так, словно он занимался этим с самого раннего детства, Гуильрин Рифарт от неожиданности громко чертыхнулся?
   - О, эта чёртова магия! Сначала меня поразило то, что я знаю язык ильмиан и могу читать и писать на нём, потом выяснилось, что умею шить одежду, а вот теперь, вдруг, ещё и выясняется, что мне под силу управлять этими животными. Да, так вскоре я узнаю, что и дракон будет слушаться меня ничуть не хуже боевого истребителя. Вот будет смеху-то, космос-командор Гуильрин Рифарт вступает в бой сидя верхом на драконе.
   Мими-драконщик, высунувшись из-за спины капрала Пендерена, деловитым тоном сказал ему:
   - Эй, звёздный исследователь, не трусь. Раз сэр Кир собирается пересадить армию на драконов, то и тебе работа найдется. К звёздам, конечно, на драконе ты не взлетишь, но посмотреть на наш мир с высоты в десять миль точно сможешь.
   Командор расхохотался и воскликнул:
   - Это я-то, Гуильрин Стальной Кулак испугался? Мими, прохвост эдакий, да, ты ещё у своего папаши каплей на конце висел, когда я командовал звеном тяжелых истребителей имперского космофлота при обороне Лаверзиса. Сынок, это я потом, когда получил на погоны большие кометы, перешел на более спокойную работу, записался в космические дальнобойщики - имперскую звёздную разведку. - Подъехав к Киру справа, он приосанился и добавил - Сержант, гвардия она ведь везде гвардия, что на твоём Марионе, что на моём Кольптене. Поскольку мне уже не придётся командовать космической эскадрой, то я готов исполнять приказы сержанта-пехотинца. Всё равно мне никогда не понять, почему вы, пехота, ходите на обед строем, да, ещё и поёте при этом хором.
   Кирилл, который во время перебранки Гуильрина с Мими едва сдерживался от того, чтобы не заржать, не выдержал и расхохотался так, что чуть не свалился с коня. Сквозь смех, утирая слёзы, выступившие из глаз, он сказал космолетчику:
   - Ну, командор, с тобой не заскучаешь. Ничего, твой боевой опыт ещё пригодится на Ильмине. - Видя, что белые брови Гуильрина поползли вверх, он поинтересовался - Что ты скажешь на то, если я предложу тебе командовать всей драконо-десантной авиацией? Я ведь родом из десанта, Гуил, и другой работы себе не ищу. Тебе всего-то и нужно будет делать, что доставлять нас в нужный квадрат, а там мы и сами вниз попрыгаем. Ну, и ещё будет неплохо, если вы прикроете нас сверху огнём. Надеюсь, что хотя бы полсотни отважных парней каждый дракон сможет в небо поднять?
   Тут Мими-драконщик снова завопил:
   - Милорд, вы что, смеётесь? Даже на драконе-пятилетке в небо может подняться до сотни человек, а матёрый зверь и вовсе берёт в небо не меньше двухсот пятидесяти таких здоровяков, как мэтр Бенджамен. Только я никак не возьму в толк, как вы собираетесь прыгать с драконов вниз? Это же обосраться от страха можно, как только подумаешь о таком.
   За вопрос, показавшийся капралу Пендерену совершенно неуместным, драконщик тотчас получил от него такой удар локтем в бок, что тот чуть было не свалился на мостовую под медную линейку мэтра Бенджамена, всё ещё околачивающегося рядом. Ветеран сурово прикрикнул на него:
   - Цыц, босяк! Коли его светлость сказал, что спрыгнет на голову Чёрного Мага с его полчищами нечисти, то и мы все вслед за ним прыгнем. Уж если сэр Кир пообещал изготовить ружья, то крылья для нас ему будет сделать пустяк.
   С этими словами они в который уже раз тронулись в путь. К этому времени на Барилон спустились странные серебристые сумерки и в домах зажгли освещение, а на улицах керосиновые фонари. Вокруг них снова собралась толпа зевак, а из открытых окон швейной фабрички мэтра Бенджамена высовывались, чуть ли не на половину, молодые, пригожие портнихи, которые строили глазки Киру. Одна из этих красоток, выглядывающих из окна второго этажа, высокая, рыжеволосая девушка, время от времени метала гневные взгляды и всё норовила попасть в голову Мими медными напёрстками, которых она бросила уже штук пять. Наконец ей это удалось и драконщик, получив по лбу, послал ей воздушный поцелуй и как-то очень уж жалобно улыбнулся. Девушка погрозила обманщику кулачком и тот, густо покраснев, молча отвернулся.
   После очередной, почти часовой, задержки, обоз с рекрутами поехал вперед, чтобы преодолеть каких-то пять последних километров пути. Возницам давно уже надоела вся эта кутерьма с остановками и они, построившись в две колонны, пустили лошадей в галоп, тесня собой конных лучников и подгоняя их щёлканьем длинных бичей. Кирилл, в ответ на это, заорал диким голосом что-то воинственное, заулюлюкал, засвистал и тоже пустил графского жеребца в галоп.
   Отряд помчался вперёд, высекая стальными подковами искры из гранитной мостовой. Большие колеса фургонов, обитые железом, грохотали так, что горожане шарахались в стороны без лишних предупреждений, но несколько всадников, взяв в руки зажженные факелы и медные горны, помчались вперёд, чтобы согнать самых нерасторопных из них с проезжей части улицы на тротуары. Таким вот манером они в считанные минуты домчались до второй крепостной стены, которая ограждала центральную часть города и, не снижая скорости, проехали ещё через одни ворота, на этот раз самые настоящие.
   Центр города принадлежал исключительно самым богатым и зажиточным горожанам - всякой местной интеллигенции, духовенству, старшинам цехов ремесленников и дворянам. Дома здесь стояли всё так же привольно, но это уже были самые настоящие дворцы и замки, высотой до пяти и даже семи этажей, искусно декорированные и построенные по индивидуальным проектам. Здесь им уже почти не встречались телеги и прочие дроги, в основном изящные коляски и роскошные кареты.
  

Глава четвертая

  
   Сидя верхом на жеребце у запертых ворот замка графа Барилона, Кирилл спокойно дожидался того момента, когда по требованию капрала Пендерена слуги найдут и приведут гофмаршала. Вместе с ним скучали босоногий Мими-драконщик и космос-командор Рифарт. Хотя Жак и робел перед замковой стражей, сплошь состоявшей из таких же ветеранов, как и он сам, он всё же набрался духу и громко прикрикнул на ливрейных вояк, чтобы те пошевеливались.
   Новобранцев увезли в казармы ещё не доезжая до крепостных ворот замка. При этом Кирилла изрядно сконфузил тот парень, которого папаша Жак посылал за сладостями. Мало того, что он битком набил кибитку всякой всячиной, так он ещё и пригнал три повозки, нагруженных подарками и вернул ему суконный кошель с медью. Как только Кир попытался было заикнуться о плате, тот взял и отчитал его за то, что он принял торговцев города Барилона за каких-то там жлобов. С его слов за избавление города от Зелёного Паука они были готовы снять с себя последнюю рубашку, а не то что угостить по просьбе отважного рыцаря деревенских пареньков и одарить их всяческими безделушками. После этого приятель Жака церемонно раскланялся и смылся, а благородный рыцарь продолжил свой путь к замку графа.
   Внутри главной городской крепости помимо богатеев, по словам старого капрала, жили ещё и те небогатые дворяне, кто служил графу с оружием в руках. Правда, таких осталось очень мало. Некогда мощная армия провинции Ренделон полностью сгинула на островах, захваченных Чёрным Магом. Вместе с ней пропали без вести старый граф Саймон и три его сына, Рональд, Кларк и весельчак Гийом. Так что Роджеру досталась в наследство толпа престарелой челяди, четыре с лишним сотни гвардейцев-ветеранов и полторы сотни конных лучников капитана Брита, ну, и, практически пустая казна провинции. На этом унылом фоне юному графу противостояло добрых три сотни богатых баронов-землевладельцев, и у каждого имелась собственная армия, городские богатеи и маги, и ещё неизвестно что с ним стало бы, не будь в его руках жезла префекта короля. Пока что гнева короля Грунральда вся эта братия боялась больше, чем Чёрного Мага, а потому сдерживала свои неуёмные амбиции.
   Об этом Кириллу Жак рассказал в течение того времени, что они добирались до ворот замка, проезжая мимо настоящих, хотя и небольших, замков-крепостей. Строящихся или уже отстроенных. Они стояли вокруг самого громадного, высокого холма в центральной части города. На вершине холма Гринхед возвышался величественный и сумрачный замок графа Барилона. В отличие от Подмосковья, где ему тоже частенько доводилось видеть дачи-дворцы новых русских, барилонские нувориши хотя бы хорошо разбирались в архитектуре. Впрочем, похвалы заслуживали вовсе не они, а архитекторы и строители города Барилона.
   По сравнению с новостройками, громадный замок графа, который вместе с полутора десятками других построек венчал собой плоскую вершину самого высокого холма, казался скромным и даже каким-то непрезентабельным. Зато это было весьма мощное фортификационное сооружение размером с московский кремль. Сидя в седле, Кирилл с любопытством разглядывал через массивную железную решетку просторный внутренний двор замка. Прямо напротив ворот стоял большой беломраморный фонтан с бронзовыми скульптурами, изображавшими каких-то дерущихся хищников. То ли мифических, то ли реальных, принадлежавших местной фауне.
   За фонтаном в серебристо-синем полумраке темнели аккуратно постриженные деревья парка, а за ними стояла громадина графского дворца с тёмными окнами. У Кира сложилось такое впечатление, что внутри, кроме полудюжины стражников в алых ливреях, золочёных кирасах и касках с алебардами в руках, никого не было. Сидя верхом на жеребце, он постоянно крутил головой и не верил своим глазам. Больше всего его поражали эти серебристые сумерки, которые опустились на город. Серебряный свет исходил не от луны или звезд, которые слабо мерцали в небе. Светилось само небо и это было совершенно фантастическое и очень красивое зрелище.
   Вскоре вдали послышались голоса и среди деревьев завиднелись оранжевые огни фонарей. Через несколько минут к воротам замка подошла целая процессия из полутора дюжин лакеев и слуг графа, во главе которых важно шествовал высокий седой старик с надменно-сердитым лицом, одетый в камзол золотой парчи, с длинным костяным посохом в руках, украшенным золочёным шаром - гофмаршал Седрик Брель. Хотя старик и был зол, как чёрт, из-за того что его подняли с постели, Кирилла его гнев не очень то напугал. Он уже успел прочитать записку Роджера, которая гласила:
   Седрику Брелю, моему гофмаршалу. Сим приказываю принять его светлость сэра Кира Торсена так, словно он сам король Грунральд Великий, открыть для него Северную башню и разместить его там со всеми почестями.
   Роджер Пантенор, двадцать седьмой граф Барилон.
   Приблизившись, гофмаршал сердито спросил:
   - Кто отважился побеспокоить меня в столь поздний час?
   Кирилл молча протянул ему через решетку записку графа и сунул под нос перстень, который он надел на безымянный палец правой руки и стал дожидаться результата. Результат, как говорится, был на лицо. Прочитав послание своего господина, Седрик мигом изменился в лице и, изображая великую радость, сладчайшим голосом сказал:
   - О, ваша светлость, я счастлив приветствовать вас и ваших спутников. Вам следовало выслать вперёд гонца, чтобы не стоять так долго перед опущенной решеткой. - Слегка повернув голову в сторону слуг, он негромко бросил им - В Северную башню, бегом, и чтобы через пять минут там всё было готово к приёму его светлости сэра Кира Торсена. Пошевеливайтесь, бездельники. Немедленно поднять решетку, лодыри. Быстро. - После чего воскликнул - Ваша светлость, тысяча извинений, сейчас вы продолжите свой путь, в конце которого вас ждёт горячая ванна и добрый ужин.
   Справа и слева от ворот заскрипели какие-то механизмы и загрохотали железные цепи. Стальная решетка, украшенная посередине алым рыцарским щитом, пересечённом наискось синей волнистой полосой и рельефной золотой рукой в стальной перчатке, сжимающей какую-то булаву - гербом графа Барилона, стала медленно подниматься. Как только она поднялась достаточно высоко, несколько лакеев выбрались наружу, взяли чёрного жеребца под уздцы и помогли Киру спешиться. Вместе с ним спрыгнули на брусчатку его спутники и вслед за рыцарем-десантником двинулись вперед. До этого весёлые и разбитные, они тотчас присмирели, а капрал Пендерен, снимая с себя тяжелую кирасу, торопливо сказал:
   - Ваша светлость, я попросил ребят известить мою старуху, так что вы можете полностью располагать мною. Вам ведь вряд ли захочется в этот вечер сидеть в своих покоях и вы непременно захотите прогуляться. Если вы доверитесь Мими, то он обязательно потащит вас в какую-нибудь дешевую, вонючую корчму, а уж я-то отлично знаю, где благородный рыцарь может поужинать в приятной обстановке, посмотреть на достойных людей и насладиться каким-нибудь приятным зрелищем.
   Кирилл протянул руку седоусому капралу, который без железа был довольно стройным мужчиной, и твердо сказал:
   - Отлично, Жак, держи краба и зови меня просто Кир, без всяких сэров и светлостей. Поверь мне на слово, старина, это я для тебя простой солдат, зато ты для меня - ветеран. - Повернувшись к двум другим своим спутникам, он добавил - Гуил, Мими, я предлагаю вам не ломать себе голову над тем, как вам устроиться на ночлег, а поселиться вместе со мной в Северной башне. Я думаю, ребята, что и для вас в покоях найдется какая-нибудь одежонка - Посмотрев на гофмаршала, он вежливо поинтересовался - Седрик, вы сможете так одеть четырёх крепких парней, чтобы нам было не стыдно пройтись вечером по улицам Барилона. Мы собираемся поужинать в городе, чтобы не создавать вам лишних проблем на ночь глядя.
   Тот оценивающе и не спеша оглядел всех четверых верзил, стоявших перед ним, и с достоинством сказал:
   - Милорд, пожалуй, вы сможете воспользоваться гардеробом, оставшимся от графа Гийома. Он был одного роста с вами и такого же телосложения, а вашим спутникам вполне подойдет одежда из гардероба графа Кларка. Перед тем, как отправиться с отцом на помощь нашим соседям, молодые господа заказали себе новые костюмы и получили их ровно за три дня до того, как покинули Барилон. Никто из них даже не успел примерить их, все они так и весят в гардеробных комнатах вот уже два с лишним года. Пока вы будете принимать ванну с дороги, ваши горничные всё приготовят, а я лично отберу для вас, ваша светлость, и ваших спутников самое достойное оружие. Глядя на вас, милорд, я даже не осмеливаюсь предложить вам карету, а потому предлагаю сначала посетить графские конюшни, чтобы вы выбрали себе скакунов. И ещё, милорд, чтобы вам не говорил Жак, нигде во всём Барилоне вы не сможете найти таверны лучше, чем "Золотая подкова". Веселье там, обычно, продолжается до самого утра.
   Гофмаршал велел лакеям взять сумку Кирилла, кирасу папаши Жака, узелок и скафандр командора Рифарта, а заодно приказал одному из них разуться и отдать свои башмаки Мими-драконщику. Только после того, как тот обулся, он не спеша повёл их к конюшням. К тому же он, явно, повёл их кружной дорогой для того, чтобы слуги графа Барилона успели подготовить Северную башню для заселения. По пути он подробно объяснял Киру для чего предназначена та или иная постройка и потому они добрались до графских конюшен только через полчаса. Там уже были настежь распахнуты ворота и конюхи вывели скакунов из их денников, чтобы благородный рыцарь и его спутники выбрали для себя лучших, хотя один только капрал Пендерен разбирался в лошадях.
   После конюшен они обошли замок по кругу. На часах Кира было уже четверть десятого вечера, когда они, наконец, подошли к Северной башне. Хотя на город уже спустилась ночь, темнее не стало и всё вокруг было залито призрачным серебристо-парламутровым светом. Поэтому он смог хорошенько рассмотреть замок, некоторого окна которого осветились. Замок отчасти был похож на московскую высотку, которая стояла на Котельнической набережной. У него также имелась квадратная в плане высоченная центральная башня, возносящаяся вверх тремя уступами, только без шпиля, и четыре изящные, круглые башни по углам, соединённые с ней здоровенными аркбутанами и переходными галереями.
   Правда, в отличие от характерного образчика сталинской архитектуры этот замок был выстроен в причудливом стиле, внешне напоминающем одновременно барокко и немецкий югендштиль, он же русский модерн. Выглядело это всё даже в перламутровых сумерках просто изумительно. Да, и все остальные постройки, начиная с крепостной стены и графских конюшен, были по сути подлинными образцами высокого искусства и уж в этом плане Ильмин никак нельзя было назвать варварским и отсталым миром.
   За тот час, что они шли от ворот к Северной башне, им был подготовлен тёплый приём и все её окна светились яркими огнями. Двери были распахнуты настежь, площадка перед входом освещена фонарями, а вокруг башни и внутри неё сновал народ. В цокольном, полуподвальном круглом помещении уже было жарко натоплено и их ждали здоровенные мраморные ванны, наполненные горячей водой. Подле них стояли с мочалками наизготовку мойщики, крепкие мужики, одетые в белые, полотняные портки до колен и рубашки без рукавов.
   Ездить верхом Киру понравилось, но за день он здорово пропылился и весь пропах конским потом, а потому горячая ванна была для него верхом мечтаний. К тому же ванны для них были приготовлены не простые, а какие-то особые, если и вовсе не магические, поскольку вода в них имела сильный розовый оттенок и имела запах чем-то напоминающий аромат букета из гиацинтов и ночных фиалок. Быстро сбросив с себя одежду, он с удовольствием залез в ванну и погрузился в это горячее блаженство по самые ноздри. Купанье показалось ему райским наслаждением, да, и мойщики были мужики толковые и отлично знали своё дело не только по части мочалок, но и массажа, который они делали очень энергично.
   Одетые в длинные, белые рубахи тонкого полотна, поверх которых на них набросили долгополые халаты, подбитые коротким прохладным мехом и обутые в мягкие меховые тапочки, они поднялись наверх, в свои комнаты. Для Жака, Гуильрина и Мими были приготовлены гостевые комнаты на четвёртом этаже, а Кириллу пришлось топать аж на самый верхний, седьмой этаж. Некогда в Северной башне жил со своей любовницей жизнелюб, весельчак и озорник Гийом, который был всего лишь на три года старше Роджера. Там его уже поджидал Седрик Брель.
   Гостя графа Барилона для начала ввели в гардеробную комнату. Гофмаршал вложил в его руку кубок с каким-то тёплым напитком с винным запахом и подставил полукресло. После этого ему предложили на выбор добрую дюжину костюмов, повешенных на специальные стойки, один другого богаче, которые по очереди подносили к нему две симпатичные горничные. Остановив свой выбор на пышном дворянском наряде, пошитом из плотной, узорчатой фиолетовой ткани с металлическим отливом, он допил грог и сбросил с себя халат.
   Взяв из рук девушки тонкие полотняные портки длиной до середины икр, с тесёмками на поясе вместо пуговиц, он быстро натянул их на себя, после чего отважился стянуть с себя влажную рубаху и хищно улыбнулся горничным. Когда чеченцы, избив однажды Кирилла до полусмерти, принялись полосовать его своими кинжалами и ножами, они хохотали ему в лицо и кричали, что теперь русскую свинью уже не полюбит не одна девушка. Однако, вопреки всем их ожиданиям его глубокие раны, затянувшись, образовали ровные, чёткие и аккуратные шрамы, похожие на рунические письмена, которые производили на всех его подружек какое-то магнетическое воздействие.
   Шрамы эти не вызывали в девушках абсолютно никакой жалости к бедному солдатику, побывавшему в плену у бандитов. Скорее уж наоборот, они возбуждали их и полностью лишали застенчивости и какой-либо девичьей стыдливости, делали агрессивными, страстными и откровенными в своих желаниях. То, что он почти сплошь покрыл свой торс цветными татуировками, тоже не отталкивало от него представительниц слабого пола всех возрастов и профессий. Так что отбоя от поклонниц на Земле у него не было и теперь он хотел проверить, подействует ли это на прелестных ильмианок.
   У седовласого гофмаршала при виде шрамов глаза просто полезли на лоб, а вот девушки повели себя точно также, как и все его бывшие подружки. Они тотчас обступили недорезанного рыцаря с обеих сторон, тесно прижались к нему и стали с силой ласкать его мощный торс с рельефными мышцами. Только суровый окрик Седрика заставил их сделать то, зачем им велели прийти в Северную башню - облачить сэра Кира Торсена в нарядные одежды. Не смотря на это они, прежде чем надеть на Кирилла тонкую нательную рубаху, по несколько раз с силой поцеловали его тело, стараясь прикусить гладкую кожу рыцаря своими острыми зубками покрепче.
   Затем девушки надели на него белую шелковую рубаху с небольшим продырявленным по краю воротничком, к которой пристегнули большой отложной воротник с кружевными фестонами, натянули на ноги шелковые чулки длиной немного выше колена и облачили в просторные, удобные панталоны с высоким поясом, застёгивающиеся на полдюжины серебряных крючочков. После панталон они надели на него стёганый фиолетовый жилет, расшитый золотой гладью. Ещё к костюму прилагался камзол с полами длиной до середины бедра и широкополая фетровая шляпа, украшенная большими, светло-сиреневыми перьями.
   Именно потому, что этот костюм состоял из такого небольшого количества предметов, Кир его и выбрал для выхода в город. Ну, и ещё на его выбор повлияло то, что у камзола были большие накладные карманы, отчего он назывался охотничьим. Заменив шляпу на малиновый берет, он уселся в полукресло, чтобы обуться, но горничные не дали ему сделать и этого. Нежно глядя на это, он поинтересовался у них ласково, но деловито:
   - Девочки, если это не секрет, где вы сложили мои вещи? Мне нужно кое-что взять.
   Гофмаршал, задремавший на другом кресле, немедленно встрепенулся и сказал:
   - Милорд, я велел всё почистить и сложить на столике в вашей спальной комнате. Там же я положил для вас на комоде меч и кинжал.
   Кир встал, крепко пожал руку старику и поблагодарил его:
   - Спасибо, Седрик, я попрошу Мари, чтобы она проводила меня в спальную. Больше я вас сегодня не побеспокою, а потому отправляйтесь-ка спать, старина.
   Бойкая Мари, услышав эти слова, поняла их по своему и радостно заулыбалась, а её напарница обиженно поджала губки и отвернулась в сторону, да, и гофмаршал понимающе улыбнулся, хотя мысли у Кира в этот момент были совсем другие. Он потопал по толстому ковру ногами, обутыми в удобные ботфорты, которые пришлись ему точно по ноге. Подпрыгнув несколько раз для разминки, он резко взмахнул ногой, вытянув её вертикально вверх. Постояв так несколько секунд, поворачиваясь на каблуке, он плавно опустил ногу и весело рассмеялся. В таком удобном наряде он запросто мог и подраться с кем-либо, если придётся.
   Мари подошла к бойкому рыцарю и осторожно взяла его под руку, Гретхен, вторая горничная, со вздохом принялась убирать одежду в шкафы, а Седрик, по-старчески кряхтя, направился к дверям, чтобы распахнуть их перед гостем графа Барилона. Вместе с Мари они вышли из гардеробной комнаты и та повела его по коридору, освещённому масляными светильниками, к спальной комнате. Этот коридор, который шел прямо от лестницы, делил меньшую половину круглых в плане покоев на две части и выходил во второй коридор.
   Спальная графа Гийома располагалась слева напротив двери, выходившей в более длинный коридор, и была довольно странной формы, так как представляла собой сегмент круга с тремя стенами. Две прямые сходились под прямым углом, а третья была просто частью цилиндра всех покоев и в ней были прорезаны два высоких витражных окна, в форме стрельчатых арок, поднимающихся вверх от самого пола и такая же, двустворчатая дверь, выходящая на широкую лоджию, окружавшую башню.
   Большая кровать с синим балдахином стояла изголовьем к углу комнаты, отгороженному высокой, почти до пятиметрового потолка, ширмой из плотной ткани. Едва только бросив взгляд на эту спальню, Кирилл сразу же понял, что в ней ему будет очень приятно проснуться поутру, когда вся она будет залита солнечным светом. Едва войдя в спальную, он первым же делом шагнул к столику, стоявшему слева от массивной дубовой двери и достал из нагрудного кармана своей рубашки серебряный нательный крест и ладанку, висящие на одном белом, шелковом гайтане.
   Эти вещи он всегда держал при себе, а теперь, оказавшись на Ильмине, таком похожем и одновременно непохожем на Землю, решил носить на шее вместе с рубиновым амулетом Тетюра. Когда он стал расстёгивать крючки своего камзола, рыжеволосая красотка Мари, поняв это, как намёк, в пять секунд разделась донага, оставшись стоять перед ним в одних только чёрных чулках с малиновыми, шелковыми подвязками, длиной до середины бедра. Глядя на роскошное, белое и крепкое тело молодой женщины, особенно на её пышные груди с большими, тёмными сосками, он ласково сказал:
   - Девочка моя, прости, но ты немного поторопилась. Увы, но сейчас я собираюсь пойти и поужинать со своими новыми друзьями. Но если ты меня дождёшься, то я весь твой, без остатка, малышка. А это, дорогая, - Он взял со столика кошель с медью, в котором было без малого двести шиллингов, и, щедро досыпав в него пару пригоршней серебра, положил его край столика - Возьми себе, купишь что-нибудь своему малышу.
   Сняв с себя камзол и расстегнув ворот рубахи, Кир сначала надел на шею гайтан с крестом, ладанкой и амулетом, после чего надел на плечи оперкобуру со Стечкиным и снарядил пустую обойму патронами. Мари, подойдя к нему, даже не обратила внимания на кошель, но, прижавшись к нему своим горячим телом, все-таки, тихо шепнула:
   - У меня девочка, милорд, и эти деньги я отложу ей на приданное. Но я пришла вовсе не ради них, а только затем...
   Кирилл крепко обнял женщину и закрыл её рот страстным поцелуем. Ему и так было понятно, почему она, едва только войдя в спальную, разделась. Нежно гладя Мари по спине от округлых плеч и до упругих ягодиц, он шепнул этой красотке на ухо:
   - Я знаю это, Мари, и потому обещаю, что тебе не придется жалеть и ты останешься довольна, если дождёшься моего возвращения на этой кровати. Я постараюсь не задерживаться.
   Удовлетворенная этим обещанием, горничная тихонько засмеялась, словно воркующая горлинка, и быстро побежала к комоду. Схватив меч и кинжал в дорогих ножнах, сверкающие в свете масляных светильников, она вернулась и когда Кирилл снова надел на себя камзол, надела на него широкую перевязь толстой, тиснёной красной кожи, украшенную позолотой и блестящими разноцветными камнями. Она была грациозна и изящна, да, к тому же так откровенна, что ему потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы не послать своих новых корешей вместе с ужином куда подальше.
   Чувство долга в конце концов взяло верх и он позволил Мари застегнуть на своей талии широкий ремень с золоченой пряжкой. После этого Кир сунул кошель с серебром в карман камзола, где тот просто утонул, подхватил женщину на руки и, немного покружив её по комнате, шепча на ушко всякие нежные слова, уложил в уже разобранную постель. Укрыв горничную лёгким пуховым одеялом, он снова поцеловал её и шепнул:
   - Обязательно дождись меня, Мари, я скоро вернусь.
   Жак Пендерен, Гуильрин Рифарт и Мими-драконщик, одетые в роскошные, сверкающие парчовые наряды богатых, высокородных дворян, дожидаясь его прихода на первом этаже в круглом холле, развлекались тем, что метали кинжалы в большую деревянную мишень, повешенную на стену между окон прежним хозяином Северной башни. Озадаченно посмотрев на Кирилла, одетого по сравнению с ними подчёркнуто скромно, они озадаченно переглянулись и Мими-драконщик сокрушенным тоном сказал:
   - Сэр Кир, ты бы мог и предупредить нас, что не любишь пышных нарядов, а то, не дай Бог, тебя возьмут и примут в таверне за какого-нибудь самозванца.
   - Ничего, Мими, лишь бы меня не заставили тащить тебя на себе, когда ты надерёшься вдрызг. - Ответил он драконьму кучеру, которого дорогие одежды превратили в совершенно другого человека, красивого и импозантного.
   Даже Гуил с его странной платиновой причёской и тот выглядел совсем по другому, а папаша Жак и вовсе был парень, хоть куда. Через полчаса они уже привязывали лошадей к коновязи. Мими, свирепо вращая глазами, стращал парня, следившего за доброй полусотней верховых лошадей и грозил ему смертными карами, если с их лошадьми что-либо случится. Хорошенько напугав беднягу, он побежал вслед за своими приятелями к широкому крыльцу таверны, предназначенный для богачей города Барилона.
   У входа стояли два здоровенных лба в чёрных мундирах, кирасах, касках и, вдобавок ко всему, с тяжелыми алебардами в руках. При их приближении они молча распахнули перед ними тяжелые двустворчатые двери и из таверны "Золотая подкова" выплеснулся в серебристые сумерки поток яркого света. Старый лучник, переодевшись в наряд дворянина, казалось, помолодел и выглядя не старше сорока пяти лет, но при виде этого яркого прямоугольника, он оробел и остановился. Кир обнял его за плечо и подтолкнул вперед. Сам он входил в это заведение по-хозяйски, словно в свой собственный дом, весело улыбаясь и беспечно насвистывая мелодию про кузнечика в траве.
   Просторный холл был обставлен дорогой резной мебелью, а стены украшали шпалеры с изображениями благородных господ и дам, вкушающих всяческие яства на природе. По углам холла скромно жались к стенам с десяток прыщавых юнцов, отпрысков богатых родителей, решивших, что настало время и им приобщиться к ночным забавам взрослых мужчин. Увидев возле рыцарских лат, поставленных у стены на невысокий постамент, строгого господина, одетого в чёрный долгополый сюртук, Кирилл жестом попросил его приблизиться и когда тот подошел, негромким голосом спросил, вкладывая ему в руку несколько серебряных монет:
   - Сударь, я гость графа Барилона, а это мои друзья. Не могли бы вы отвести нас в такое место, где мы смогли бы хорошо поужинать, выпить доброго вина и немного развлечься?
   Человек в чёрном поклонился и промолвил:
   - Следуйте за мной, благородные господа.
   Снаружи таверна "Золотая подкова" представляла из себя большое трёхэтажное здание, сложенное из рустованного камня, и, в отличие от многих других зданий города, имела широкие окна забранные шторами и остеклённые не витражами, а прозрачным стеклом. Таверна, как и все прочие заведения города, была вынесена к тротуару, а позади неё в глубине парка, за тёмными кронами деревьев виднелся силуэт миниатюрного замка с башенками. Находилась же таверна в центральной части города неподалёку от большой площади, на которой стояла городская ратуша, здание красивое и величественное.
   Внутри таверна выглядела очень богато и респектабельно, чем тут же понравилась Киру. Уж где-где, а в таком заведении, по его глубокому убеждению, нет места скандалам и всяким там пьяным дебошам, а стало быть они смогут хорошо поужинать в кругу приличной публики. На первом этаже располагалось три зала для публики попроще. Во всяком случае когда распорядитель этого заведения вёл их к лестнице, двери одного из них распахнулись и они услышали шум и довольно весёлую музыку, доносившуюся оттуда.
   Они поднялись на второй этаж и распорядитель повел их через второй холл поменьше, там было уже два зала для гостей. На полпути к тому залу, куда их вел мужчина в черном, позади них распахнулась высокая двустворчатая дверь и Кир машинально повернул голову. Из этого зала уже не доносилось звуков кутежа и веселья, но из него вышла весьма занятная пара, ведомая дородной высокой тёткой в чёрном, которая шествовала с большим масляным светильником и связкой ключей в руках. Позади неё громко топал башмаками по паркету весёлый толстяк средних лет в обнимку с разбитной, симпатичной, высокой девицей лет двадцати пяти.
   Толстяк, воровато ощупывая хихикающую девицу, чуть ли не дышал ей в пупок. Мадам повела эту парочку на третий этаж, из чего можно было смело сделать вывод, что где-то, в точно таком же заведении сейчас находится и маг Тетюр. Что же, это вполне укладывалось в голове Кира и он нисколько не возмущался такому положению вещей. Жак было попытался развернуться в ту сторону, откуда выпорхнула эта сладкая парочка, но распорядитель вежливо сказал им:
   - Благородные господа, вам сюда. Здесь вы получите всё, что вам будет угодно и куда более высокого качества, нежели в любом другом зале заведения господина Таллера. Если господам будет угодно провести вечер в обществе приятных дам, то скажите слугам, что вы желаете получить десерт от мэтра Шарло и вам не придется слушать глупую трескотню и наглое хихиканье всяких размалёванных шлюх. Желаю благородным господам хорошо провести время.
   Мими в ответ на это угрюмо проворчал:
   - В жизни ни разу не платил денег бабам если, конечно, не считать те, что я потратил на подарки для них.
   С таким настроением они и вошли в просторный, ярко освещённый зал, больше рассчитывая на хороший ужин, нежели на то, чтобы снять в трактире проституток, пусть даже и дорогих. Народу в этом нарядном, красивом зале было немного. Из двух с лишним дюжин столов была занята только треть, не больше и это всё сплошь были дорого одетые горожане или дворяне Барилона. Многие сидели за столами с нарядно одетыми дамами, выглядевшими несколько иначе, чем та девица, которая поймала на крючок весёлого коротышку.
   Это зал, стены которого были обиты нежно-голубым шелком, расшитым серебром, понравился Кириллу уже тем, что в глухую стену оказалась врезана небольшая сцена наподобие театральной, с кулисами, занавесом и расписным задником, изображающим ильмианский пейзаж. На ней шло танцевальное представление, но оно мало интересовало компанию из полутора десятков молодых, ярко и вычурно одетых людей, которая бражничала в углу, справа от входа. К ним тотчас подошел ещё один распорядитель в черном и тихо спросил:
   - Господа желают сеть в глубине зала или за столом прямо напротив сцены? Это будет вам стоить всего десять шиллингов.
   Не отрывая взгляда от сцены, Кирилл выудил из кошеля монету самого большого диаметра и также тихо ответил:
   - Разумеется, сударь, это как раз то, чего мы более всего желаем. И ещё, любезнейший, представьте себе, что к вам приехали друзья издалека и вы желаете поразить их самыми лучшими в вашем городе винами и блюдами. Я буду вам за это очень признателен, но сначала подайте нам вина, сыра и какой-нибудь пряной зелени, если такая в вашем заведении имеется.
   Не дожидаясь того момента, когда девушка на сцене закончит свой танец, они прошли к столу, стоящему напротив и тихо за ним расселись. До рампы было рукой подать, не более четырёх метров и они успели рассмотреть, как хорошо сложена эта танцовщица, одетая в розовое, полупрозрачное лёгкое одеяние. Подле этого стола стояли не стулья, а удобные кресла, обитые мягкой кожей. Повесив свой берет на шишак спинки, Кир послал девушке воздушный поцелуй и громко позвенел серебром в своем кошеле, отчего её улыбка стала ещё более широкой и весёлой, а танец сделался зажигательнее.
   Слуги в белых передниках быстро подали им вино, сыр и какие-то букеты, составленные из очень ароматных трав. Всё было выложено на тарелки и блюда тонкого, нежно-голубого фарфора, а для вина были поданы кубки из ослепительно белой кости, обрамлённые серебром. Слуги двигались бесшумно и не мельтешили у них перед глазами, чтобы не мешать смотреть на танец. Поднимая кубок с вином, Жак, занявший за столом место слева от Кирилла, негромко заметил:
   - Сэр Кир, за те пятьдесят шиллингов, что ты вручил этому старому плуту, нас тут теперь должны облизывать со всех сторон. Ты слишком щедр к трактирщикам.
   - Ладно, старина, на первый раз я тебе это прощаю, но ты, на всякий случай, тоже начинай привыкать жить на широкую ногу. Ты ведь теперь тоже станешь богачом благодаря своему меткому глазу, твёрдой руке и быстрой реакции.
   Жак попытался сказать ещё что-то, но в это время девушка закончила свой танец и Кирилл, встав из кресла принялся ей громко аплодировать. Его примеру последовали сначала все его спутники, а затем и другие посетители. На сцену полетели из зала медные монеты, а девушка стала их собирать. Кир не захотел отставать от господ, но серебра бросать на сцену не стал. Он взял со стола небольшое блюдечко, на котором стояла солонка, положил на него пятнадцать монет по одному серебряному шиллингу и, подозвав к себе слугу в чёрном, жестом велел отнести деньги девушке, всем своим видом показывая, что это далеко не последнее вознаграждение за талант.
   Публика в зале даже загудела от такой щедрости, так как столбик монет был весьма заметен. Через пару минут на сцену выбежали сразу три девушки и, улыбаясь только им одним, принялись исполнять необычайно красивый и зажигательный танец с акробатическими поддержками. К тому же девушки сбросили с себя эдакие газовые пелерины и их обнаженные, гибкие руки были невероятно красивы в своих плавных движениях. Во время этого танца Кир незаметно раздал часть серебра своим друзьям и после его окончания слуга церемонно собрал дань для танцовщиц с каждого из них.
   Как это ни странно, но это тотчас прижилось и медь на сцену больше не летела. Вместо этого слуги прошлись с блюдцами по залу и собрали с гостей заведения плату за выступление танцовщиц. После этого девушки станцевали ещё трижды и всякий раз они получали в награду серебро, отчего их лица приобрели совершенно потрясённый вид. Затем на сцену вышли другие мастера эстрады, сначала факир с факелами и здоровенной змеюкой, потом пара жонглёров и ко всем Кир и его спутники относились весьма и весьма благосклонно. При этом они не забывали есть и пить, что делали с большим аппетитом.
   Когда Кир и его спутники покончили с лёгкими закусками, им подали горячее - молодого кабанчика, фаршированного перепелами и запечённого в сале с гусиной печенкой, Мими тут же встал из-за стола и куда-то исчез. Вернулся он через пару минут вместе со всеми тремя очаровательными танцовщицами. Перегруппировавшись за столом, они с аппетитом принялись лопать дичь. Вино лилось рекой и девушки наотрез отказались возвращаться на сцену, им куда веселей было сидеть за одним столом с рыцарем Киром Торсеном, о котором уже говорили многие жители Барилона. Когда веселье было в самом разгаре, Кир, который пил мало, поднял свой кубок и громко сказал:
   - Парни, в том мире где я родился и вырос, жил давным-давно один великий писатель, который написал книгу про четырёх верных друзей, отважных солдат короля, а у них был классный девиз: - "Один за всех и все за одного!", так давайте выпьем за это и будем держаться точно так же.
   За девиз королевских мушкетёров все выпили с удовольствием. Даже девушкам он понравился, хотя Кир сразу же после этого объяснил им, что всю сегодняшнюю ночью он будет занят с другой особой. Его тотчас отважно вызвался заменить собой папаша Жак и это было принято той девушкой, которая исполняла одиночный танец, весьма благосклонно. В том смысле, что она поднялась со своего кресла и пересела на колени к старому ветерану, который был не так уж и стар, ему было всего сорок три года. Это вызвало за столом ещё один взрыв веселья. Между тем молодёжь, сидевшая за их спиной в углу, вела себя всё развязнее и девушка, сидевшая на коленях капрала, отпивая вино из кубка тихонько проворчала:
   - Вроде бы маги, а ведут себя, словно пьяные землекопы.
   Кирилл повернулся и пристально посмотрел на молодых нахалов, разодетых в яркие шелка. Многие посетители таверны, которым надоело такое соседство, пересели от них подальше и, говоря военным языком, директриса огня была свободна. После очередного непристойного выкрика, явно, сделанного в их адрес, он уже хотел было призвать к ответу и даже подумал: - "Нет, ну, эти жлобы точно хотят спровоцировать нас на драку". Он уже хотел было встать, но в этот момент кто-то обратился к нему с довольно странной просьбой:
   - Ваша светлость, дозвольте бедной слепой девушке спеть для вас и ваших друзей свою песню.
   Он резко повернулся и увидел, что перед сценой стоит старик в черном и поддерживает под локоть хрупкую девушку со старой лютней в руках и с широкой чёрной повязкой на глазах. Кирилл только было собрался сказать девушке, одетой в потрепанное платье и стоптанные башмаки какие-то ласковые слова, как в этот момент кто-то из магов громко крикнул:
   - Убирайся прочь, грязная побирушка! Твое пение хуже воя бездомной собаки. Если ты немедленно не уберёшься, то чёрный ворон вырвет вслед за твоими глазами твоё сердце, проклятое, нечестивое отродье!
   Девушка от этого крика побледнела, как полотно, и задрожала всем телом. У Кирилла всё так и потемнело в глазах. В ярости он вскочил на ноги, опрокинув тяжелое резное кресло, и, повернувшись к компании магов, сделал пару шагов в их направлении. Выхватив из ножен узкий длинный меч, он хриплым и дрожащим от бешенства голосом заорал:
   - Молчать, твари! Если кто-нибудь из вас, вонючие колдуны, издаст хотя бы один единственный звук, я вас всех изрублю на куски и скормлю собакам!
   В зале для благородных господ сразу же стало тихо. Более того, в нём повисла такая плотная тишина, что её впору было рубить мечом, чтобы выбраться из этого мёртвого безмолвия. Сбросив с себя перевязь с ножнами, которые загрохотали, как рояль, выпавший из окна шестого этажа на мостовую, Кир проделал своим мечом целую серию фехтовальных рубящих движений с такой невероятной скоростью, что заставил воздух застонать от напора стали. Подняв меч вверх и слегка наискосок, он сказал ласковым и нежным голосом:
   - Пой, девочка, свою песню, ты находишься под зашитой рыцаря Кира Торсена и отважного лучника Жака Пендерена, и уж если мы вдвоём с ним перебили всю банду Зелёного Паука, то этих горластых сопляков мы с ним как-нибудь угомоним. Так что ты можешь ничего не бояться и спеть нам свою самую любимую песню, а когда через несколько дней вернётся мой друг, великий маг-врачеватель Тетюр-прорицатель, то он немедленно вернёт тебе зрение, моя милая, даже если мне придется отдать за это всё то золото, что у меня есть, до последнего фунта.
   Девушка робко тронула струны лютни, но не успела она взять первый аккорд, как плечистый малый в синем халате и золотом тюрбане с красным пером, не поворачивая головы, спросил громким, наглым голосом:
   - Ганс, друг мой, что это ещё за грязная свинья хрюкает где-то у меня за спиной?
   Тот тип, который только что оскорблял слепую, беззащитную девушку, рассмеялся противным, дребезжащим, как посуда в передвигаемом по неровному полу шкафу, голосом и сказал своему товарищу холуйским тоном:
   - Мастер Теодор, это не свинья. Это даже хуже, какой-то вшивый дворянчик решил вступиться за нечестивое отродье, Эльзу, сестру ренегата Мартина.
   Мастер Теодор быстро развернулся на своём трёхногом табурете и метнул в Кирилла ослепительно-яркую молнию. Она летела не так уж и быстро и он мог спокойно от неё увернуться, но позади него сидели за столом все его друзья, девушки-танцовщицы и, наконец, слепая девушка Эльза, а стало быть молния могла попасть в кого-то из них. Кир чисто инстинктивно шагнул вперёд и немного сдвинулся вправо, так как молнии этот безусый молниеметатель бросал скверно, а потому ему пришлось изловчиться, чтобы принять её своей широкой грудью. Но, тем не менее, метал этот маг молнии очень сильно. Удар был такой, словно в Кирилла влепили очередь из ПКВТэшника. Молния взорвалась у него на груди и тотчас завоняло горелыми тряпками. Отведя левую руку назад, он мрачным, громким голосом попросил капрала Пендерена:
   - Жак, дай мне бутылку вина. Этот мудак недоделанный, подпалил мне камзол и я, кажется, горю.
   Схватив протянутую ему прямо в руку бутылку, он стал лить вино себе на грудь и лицо. Хотя Кир и успел закрыть глаза, перед ним всё так и искрилось, словно кто-то запалил перед его носом бенгальские свечи. Допив остатки вина, он мрачным голосом сказал:
   - Ну, всё, щас я вас, козлов драных, начну рубить на корм собакам. Жак уведи девушек подальше, чтобы они не смотрели на то, как здесь будет хлестать кровища.
   Маги сидели бледные от ужаса, а незадачливый молниеметатель красный, как рак. У Кирилла была одна замечательная способность. Он с одинаковой ловкостью умел бросать в цель всякие предметы, да, к тому же ещё и очень метко и сильно. Поэтому прежде, чем броситься в атаку на магов, он запулил в голову мастеру Теодору хотя и пустой, но довольно тяжелой литровой бутылкой. Тот, однако, ловко уклонился, нырнув на пол и она разбилась вдребезги о голову его соседа. Этот тип вскрикнул и тоже свалился с табурета на пол, но уже не по своей инициативе. Опрокидывая столы и стулья, Кирилл с диким рёвом бросился на магов-скандалистов и те в ужасе завизжали. Подскочив к недоделанному Зевсу, который пытался заползти под стол, он приставил острие меча к его груди и свистящим от бешеной ярости голосом выкрикнул:
   - Бери меч, гадина, и сражайся, как мужчина!
   Тот испуганно залепетал в ответ:
   - Но у меня нет меча, сэр Кир Торсен. Нас не учили сражаться на мечах, как рыцарей.
   Теперь уже опешил Кир. Ему стало смешно, но он не собирался так просто отпускать этих вздорных сопляков. Отбросив меч в сторону, он стал срывать с себя камзол, в котором выгорела здоровенная дыра. Заодно ему пришлось снять с себя и обуглившийся жилет. Оставшись в одной рубахе с опалёнными кружевами, он весёлым голосом громко крикнул:
   - Ну, ребята, тогда вам не остается делать ничего иного, как пускать в ход кулаки. На вашу вонючую магию я плевать хотел! Просто так вы отсюда не уйдёте, так что вставайте и деритесь, если вы не ссыкливые бабы.
   Мастер Теодор первым вскочил на ноги и даже встал в боевую стойку, но, увидев на его груди поверх исподней рубахи серебряный крест, истошно завопил:
   - Сэр Кир Торсен, пощади нас, мы не знали, что ты рыцарь самого Мастера Миров! Прости нас и отпусти, чтобы мы немедленно известили своих учителей о твоём прибытии на Ильмин, умоляю!
   Кирилл сразу смекнул, что парень не шутит. Почесав затылок, он буркнул со вздохом:
   - Ладно, хрен с вами, валите отсюда, щенки, раз у вас кишка тонка драться со мной. - Повернувшись к тому типу, которого звали Гансом, он сурово потребовал от него - А ты останься, пока, задрыга, сначала ответь мне, кто на Эльзу ворону наслал, да, не смей мне врать. Шкуру сдеру, засранец.
   Струхнувший не на шутку маг, клацая зубами от страха, затараторил, захлебываясь словами:
   - Это не я, сэр Кир, мне такое не под силу. Это мастер Альберт Вороново Перо, мой учитель. Я не виноват, пощади меня, рыцарь Мастера Миров.
   Такие метаморфозы в людях Кириллу не нравились независимо от того будь они чеченские боевики или маги. Правда, с боевиками он не стал бы так церемониться. Презрительно фыркнув, он уже собрался было вернуться к своим друзьям, но мастер Теодор, осторожно коснувшись его руки, вдруг, задал ему весьма странный вопрос:
   - Милорд, скажите, кровью скольких людей вы напоили священный амулет Мастера Миров?
   Кир сердито огрызнулся:
   - Ты, чо, с дуба рухнул, парень? Я солдат, а не какой-то там озверевший колдун. Если мне и приходилось кого мочить, то в бою или спасая свою жизнь, а до такой мерзости, как поить амулеты кровью, я, извини, никогда не опущусь.
   Маг торопливо стал извиняться:
   - Нет-нет, милорд, вы неправильно меня поняли и вы уж извините мою назойливость, но это действительно чрезвычайно важно для всех магов Ильмина. Вы ведь не обычный рыцарь, каких здесь, как собак не резанных, это я тотчас понял, когда убедился в том, что вам не страшно даже самое мощное магическое оружие. И амулет ваш тоже не простой. Этот рубиновый кристалл и ладанка вас бы ни за что не защитили от магического огня, а вот амулет с изображением Мастера Миров в одной из его ипостасей, смог полностью обезвредить мой удар. Таких рыцарей, как вы, нахально надевавших на шею точно такой же крест с распятым на нём Мастером Миров, мы много повидали, но все они были наглыми самозванцами и очень многих маги спалили молниями и огненными шарами за то, что они оскорбляли тем самым Мастера Миров, нашего верховного владыку и повелителя. Ваш амулет, безусловно, обладает немалой силой, но нам очень важно знать, насколько она велика. Поэтому, милорд, прошу вас, скажите нам, скольких врагов вы сразили своей рукой во имя Мастера Миров и с его именем на устах, а имён у него великое множество. Ведь от этого зависит наше решение, пойдём ли мы с вами, когда вы поведёте войска против Чёрного Мага Морбрейна или будем ждать истинного рыцаря Мастера Миров, исполненного великой веры и наделённого силой, достаточной для победы над армадой зла.
   Кирилл задумался. Он не любил вспоминать Чечню, бои с боевиками Дудаева, плен и побег из него. Особенно свой дерзкий побег из плена. Возможно, если бы Вахе не втемяшилось в голову сделать из него мусульманина, он так и продолжал бы ждать, когда его выкупят или обменяют на какого-нибудь бандита. С сомнением посмотрев на мастера Теодора, который был примерно его возраста, он стал прикидывать: - "Ну, хорошо, Федя, если ты врёшь мне, то что ты будешь с этого иметь? Ничего хорошего, кроме неприятностей. Ну, а если ты говоришь правду, то тогда и мне не имеет смысла брехать". Натянуто улыбнувшись, он негромко сказал:
   - Значит так, мастер Теодор, своему начальству ты можешь доложить обо мне следующее, - рыцарь Мастера Миров Кир Торсен однажды, сражаясь не за жизнь, а за веру, будучи не в самой лучшей физической форме грохнул голыми руками одиннадцать боевиков из банды Вахи Гелаева и дёрнул из плена вместе с одним больным дядькой, которого ему пришлось волочь на своем горбу по горам вёрст шестьдесят. Ну, а сколько чичиков потом подорвалось на моих растяжках, то это мне неведомо, но восемь взрывов я точно слышал своими собственными ушами. Правда, крови я почти и не пролил, поскольку просто посворачивал этим уродам головы набок и только одному снёс башку лопатой. И учти, это были матёрые бандиты, отборные, не чета вашему вшивому Зелёному Пауку, которого прихлопнуть было ничуть не сложнее, чем муху. Ну, а всего от моей руки на тот свет отправилось порядка шестидесяти человек и все они были убиты мной на войне и если это тебе так уж важно, то я к твоему сведению выиграл одиннадцать снайперских дуэлей, то есть уложил одиннадцать рыцарей врага, который ни в чём не уступали мне самому. Вот так-то, Федя, а теперь ты уж сам думай, какой у меня дан, как у рыцаря Мастера Миров. Сам себя я оценивать, как ты понимаешь, не могу. Не моё это дело.
   Мастер Теодор суетливо закивал головой и торопливо ответил Кириллу:
   - Милорд, вы, воистину, тот самый рыцарь, которого маги Ильмина ждут вот уже восемь лет. Завтра все маги Барилона придут поклониться вам. Простите, что мы побеспокоили вас, милорд, и оскорбили бедную Эльзу, сестру нашего отважного собрата, который, вопреки строгому запрету, отправился в поход вместе со старым графом и его сыновьями.
   Равнодушно пожав плечами, Кирилл молча развернулся и пошел к своим друзьям. Больше ему не о чем было разговаривать с учениками барилонских магов. Посетители таверны, сгрудившиеся подле его друзей, встретили его аплодисментами и он тут же заулыбался, хотя настроение у него было основательно испорчено нравами ильмианских магов. Через несколько минут всё окончательно успокоилось. Маги-недоучки, крадучись, быстро ретировались, публика вернулась к своим столам, да, и они тоже вновь сели за свой стол, чтобы продолжить ужин. Эльза, которая уже успела успокоиться и даже немного повеселела, попыталась было встать подле сцены и всё-таки спеть свою песню, но Кир подошел к ней и, бережно обняв девушку за плечи, тихим и ласковым голосом сказал ей:
   - Элечка, девочка моя, присаживайся за наш стол и поужинай с нами, а потом я заберу тебя отсюда в замок графа Барилона. Хватит тебе ходить по тавернам с лютней и нарываться на грубости. Несколько дней ты побудешь моей гостьей в Северной башне, где тебя примут в ней по-королевски, а потом, когда Тетюр вернет тебе зрение, я окончательно разберусь со всеми твоими трудностями. Их у тебя, похоже, намного больше, чем нужно такому ангелу, как ты.
   Старик, который привёл Эльзу, благодарно посмотрел на Кира и утёр слезу. Вечеринка продолжилась, но в ней уже не было прежнего огня. Поэтому, заказав у распорядителя четыре корзины с вином и всяческими деликатесами, чтобы не устраивать ночной суматохи в Северной башне, он предложил всем отправиться в замок графа Барилона. Это ни у кого не вызвало возражений и только одна Эльза попыталась откосить от ночного визита в замок правителя Барилона и вообще от гостеприимства рыцаря Мастера Миров, но девушки-танцовщицы быстро доказали ей всю неразумность подобного отказа.
   В замок они возвращались лёгкой рысью, а не галопом, так как на руках у каждого всадника сидело по девушке, а у тех в руках было по большой корзине со снедью. Зато на обратном пути они весело смеялись, подшучивали друг над другом, а все девушки, кроме Эльзы, к тому же ещё и визжали время от времени незнамо почему. Никто из них даже словом не обмолвился о ссоре с магами и только уже у дверей Северной башни, Гуильрин, принимая Эльзу с рук Кирилла, недоумённо спросил:
   - Кир, и как только у тебя выдержки хватило не перестрелять этих наглецов?
   - Ты знаешь, Гуил, я просто напрочь забыл о том, что у меня с собой есть пушка. - Ответил он весёлым голосом - Честное слово, вот те крест, забыл.
   Мими-драконщик, спрыгивая с лошади вместе с девушкой на руках, тоже поделился с ними своими переживаниями:
   - А знаете, ребята, я чуть в штаны не наделал со страху, когда этот маг метнул в Кира свою вонючую молнию. Видел я однажды, что остается от человека после такого удара. Кучка золы и всё. Зато теперь все маги Ильмина будет перед сэром Киром на цыпочках ходить.
   Папаша Жак снова запел старую песню:
   - Ну, уж если сэр Кир сумел увернуться от заговоренной стрелы, то что ему мог сделать какой-то маг-недоучка? Если бы он сам не шагнул под эту поганую магическую молнию, чтобы закрыть нас собою, то он бы от неё мигом увернулся. Это же просто уму не постижимо, отважиться на такое.
   Кирилл смущённо промолчал и принялся отдавать распоряжения слугам, вышедшим из Северной башни. Их было всего два, отвести лошадей в конюшню и поселить слепую девушку на одном этаже с ним во второй спальной комнате, но предварительно приготовив для неё горячую ванну. Сдав Эльзу с рук на руки пожилой даме, которая тотчас нежно обняла её, он подхватил корзину и, громко звеня шпорами, со всех ног помчался наверх, перескакивая через три ступеньки сразу и гадая, застанет ли он Мари в своей спальне. Стоило ему только подойти к дверям, они тотчас распахнулись и горячие женские руки обвили его шею. Взволнованно дыша, Мари пылко воскликнула:
   - О, Боже, милорд, так ты и есть тот самый отважный рыцарь, который убил этого поганого Зелёного Паука, от лап которого погибли мои отец и брат! О, как же я счастлива, что смогу отблагодарить тебя за это, милорд.
   От этих слов, сказанных женщиной с такой страстью, усталость мигом покинула Кирилла и он, подняв Мари одной рукой, ногой толкнул створку двери и, сбрасывая с себя перевязь с мечом и расстёгивая пояс, направился к кровати, не забывая подталкивать к ней по толстому ковру корзину. Опустив женщину на кровать, он тихонько засмеялся и, опрокинув огненноволосую, в ярком пламени светильников, красавицу на спину и стал стряхивать с ног ботфорты. Мари, вскрикивая от вожделения, тотчас принялась стаскивать с него рубаху с обгоревшими кружевами и залитые вином панталоны.
   Они оба дрожали от возбуждения, вскрикивали что-то бессвязное, а их руки были стремительны, словно молнии. Глядя друг другу в глаза, слившись в страстном поцелуе, они сплелись в тесных объятьях и покатились по широкой кровати. Им даже не нужно было говорить что-либо друг другу, всё и так было для них ясно в эту волшебную, чудесную, сребристо-перламутровую ильмианскую ночь.
  

Глава пятая

  
   Кирилла разбудил негромкие, мелодичные и очень приятные на слух звуки музыки. Странное дело, он был способен крепко спать под рёв танкового двигателя и шумную перебранку в пьяной компании, но вот любая, даже самая тихая, мелодия, будила его практически мгновенно. Он не гадал ни единой лишней секунды, чтобы понять очевидное, это Эльза играет на своей лютне. Несколько минут он лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в мелодичные переливы музыкальных аккордов, извлекаемых из инструмента тонкими, почти прозрачными пальцами слепой девушки и на его душе становилось светло и радостно. Вместе с тем он всё никак не мог принять решения, вставать ему с кровати или ещё поваляться минут эдак сто восемьдесят.
   Ночью они с Мари здорово покуролесили. Она оказалась, пожалуй, самой хорошей партнершей из всех тех девушек и женщин, с которыми ему выпало счастье познакомиться за последние полтора года. Чего они только с ней не устраивали, даря друг другу ласки и наслаждение, и где только не занимались любовью. Мари покинула его спальню уже после восхода солнца, так и не уснув в эту ночь, счастливая и сияющая. Напоследок она сказала своему любовнику, что тот напоил её иссушенную душу до краёв, дал ей куда больше того, о чём она мечтала. В её устах это признание прозвучало так же торжественно, как и благодарность от лица командования, зачитанная командиром полка перед строем, только до этого она так щедро одарила его ласками своего роскошного тела, что он и сейчас пребывал в блаженстве и счастливо улыбался.
   Положительно, Ильмин, открывшись ему с новой стороны, всё больше завораживал его душу. За Мари он был готов сразиться не то что с Чёрным Магом Морбрейном, а даже с самим Сатаной со всем его адским воинством и ввалить чертям таких звездюлей, чтобы им всем тошно сделалось. Открыв глаза, он оглянулся вокруг. На большой, пышной белоснежной подушке он увидел несколько длинных, ярко-каштановых волосков, оставшихся ему на память о Мари. Подняв их двумя пальцами, он набрал полную грудь воздуха и сильно дунул на волоски, от чего они взлетели вверх, а он соскочил с большой и высокой кровати, на которой провёл в объятьях Мари лишь самую малую часть этой бесподобной ночи.
   Поднявшись с кровати, он нашел свою одежду уже не просто вычищенной от дорожной пыли, а выстиранной, выглаженной и аккуратно сложенную на комоде. Кирилл быстро натянул на себя белые трикотажные плавки, носки и джинсы. Своей рубахи и джинсовой куртки он решил не надевать. Рубахи и жилеты, пошитые для графа Гийома, были куда наряднее, а в ботфортах было намного удобнее ездить верхом. Повесив себе на шею кобуру со Стечкиным, он пошел в туалетную комнату. Дёргать за толстый, синий шелковый канат, чтобы вызвать слуг, он счёл излишним.
   В туалетной комнате для него, как он и просил, уже было всё приготовлено, да, ему-то всего и надо было, что ведро холодной воды, а тут для него уже была приготовлена здоровенная, золочёная ванна, полная горячей воды. После этого он двинулся в гардеробную комнату, где выбрал себе синий велюровый жилет, расшитый серебром и кремовую шелковую рубаху с кружевным воротником, затем вернулся в спальную комнату. Оттуда, в отличие от туалетной и гардеробной комнат, он мог выйти на лоджию. Осматривать все прочие комнаты своих покое пока что не входило в его планы.
   Спальная комната Эльзы находилась на противоположной стороне башни и он мог пройти в неё по коридору, но предпочёл выбрать кружной путь через лоджию, которая огибала его покои по кругу. Это Кир уже выяснил тогда, когда он и Мари нагишом бегали наперегонки. Всё бы ничего, но эта рыжая красотка была из рук вон плохой бегуньей, зато отдавалась ему прямо на лоджии с такой страстью, что он, вспомнив об этом, смутился, так как Мари, кажется, успела добежать только до спальной слепой девушки и они, скорее всего, разбудили эту бедняжку своими страстными воплями и прочими нескромными звуками. Впрочем, они, наверняка, мешали спать не одной только Эльзе.
   Кирилл осторожно открыл дверь на лоджию и, стараясь ступать как можно тише и не звякать шпорами, бесшумно пошел в ту сторону откуда до него доносилось уже нежное пение девушки. Эльза сидела в удобном просторном кресле, а рядом с ним стоял столик с пышным букетом цветов и вазой с фруктами.
   Теперь была одета в очень красивое небесно-голубое платье с пышным кринолином, тугой лиф с пугающе большим декольте которого был сплошь расшит серебром и жемчугом. На её очаровательной шейке красовалось широкое жемчужное ожерелье из пяти ниток в ряд, с сапфировой подвеской, на пепельно-русой головке сооружена пышная прическа, а чёрную повязку на глазах заменила голубая бархатная, карнавальная полумаска без прорезей для глаз и девушка была просто на диво прелестна и мила. У Кира гулко застучало сердце при её виде и он замер перед ней не дыша. Эльза, почувствовав его присутствие перестала петь и играть на лютне отставила её в сторону и, повернув к нему голову, спросила нежным голоском:
   - Ты уже проснулся милорд? Доброго тебе утра.
   - Ну, тогда уже скорее доброго дня, малышка. - Весело откликнулся Кир и присел на пуфик у её ног, прислонившись головой к коленям девушки - И тебе тоже доброго утра, мой ангел.
   Взяв из вазы большое красное яблоко, он смачно захрумтел им, не зная, что сказать дальше. Не смотря на то, что всё в его голове кружилось и гудело, он машинально отметил то, что у этой молодой особы, которой, похоже, было не больше шестнадцати лет, была обалденная фигурка, обворожительная грудь и прелестная шейка. К тому же у неё был не менее обворожительный овал лица и просто на редкость очаровательный носик-кнопка. Продолжая грызть яблоко, он молча встал и посмотрел на девушку сверху вниз. Стоять перед ней и смотреть сверху вниз на её прелестные белые груди, почти полностью открытые его взору, было для него слишком уж мучительно. Даже не смотря на свое увечье она была такой красавицей, что у него заломило в висках. Внезапно щеки Эльзы сильно порозовели и она, протянув руку вверх и слегка коснувшись волос Кира, спросила его:
   - Милорд, когда твой друг, великий маг-врачеватель Тетюр вернёт мне глаза, ты сделаешь меня своей любовницей?
   Кирилл от этого вопроса, заданного с наивной серьезностью, поперхнулся яблоком и покраснел до корней волос. С минуту он молчал, тупо соображая, что ему сказать в ответ. Затем, вздохнув с притворной горечью, он ответил наигранно жалостливым голосом:
   - Элечка, милая, у меня было тяжелое детство. Моя мать разошлась с отцом и через два года снова вышла замуж. Мне тогда было всего восемь лет. Отчим у меня классный мужик, но у него было два сына и оба были старше и сильнее меня. Один на три года, другой на пять. Два этих бегемота молотили меня с утра и до ночи до тех пор, пока я не занялся айкидо и не стал сам гонять их, как помойных котов, а ведь я мечтал в те годы только о том, чтобы у меня была сестрёнка, о которой я смог бы заботиться. Вчера мне здорово подфартило, что я встретил тебя, а потому давай договоримся так, ты станешь моей младшей сестрёнкой и я буду беречь тебя, как зеницу ока. Правда, я ваших краях не задержусь надолго. Максиму на два-три года. Ввалю чертей этому чёрному засранцу Морбрейну и отправлюсь ещё куда-нибудь, я ведь рыцарь Мастера Миров, моя маленькая Элечка, и у меня много работы. Ну, а ты за это время влюбишься в какого-нибудь принца и выскочишь замуж, а я сыграю тебе прекрасную свадьбу и тогда ты станешь настоящей принцессой.
   Эльза печально улыбнулась и сказала грустным голоском:
   - Жаль, а я уже стала мечтать об этом. Мари нам все рассказала о том, какой ты нежный и ласковый любовник, и как ей было хорошо и весело с тобой.
   Кир снова покраснел. Но на этот раз уже от досады и злости на себя. Эльза с каждой секундой нравилась ему всё больше и больше. Пожалуй, стань она его подружкой, Ильмин точно сделался бы для него родным миром. Он зашвырнул недоеденное яблоко далеко в парк. Глядя на то, как трепетно и взволнованно вздымается атласно-белая грудь девушки, поднятая вверх корсетом, он подумал: - "Боже мой, какая же она, всё-таки, обалденная девчонка! Но мне лучше на неё не заглядываться. В такую нужно влюбляться с первого взгляда и тут же тащить её под венец, а мне это сейчас нужно, как корове седло. Уж лучше я буду забавляться с такими простыми девчонками, как Мари, которым нужно моё тело, а отнюдь не душа и сердце". Разумеется, ничего подобного он Эльзе не стал говорить, а вместо этого стал громогласно и нахально ей выговаривать:
   - Много ты в этом понимаешь, малявка. Думаешь, если сиськи у тебя уже достают до носа, так ты уже всё, взрослая? Смотри мне, станешь раньше времени на парней заглядываться, враз перекину через колено, подол задеру и так по заднице нашлёпаю, что ты потом целый день сидеть не сможешь. Вот и узнаешь тогда, какой я ласковый и нежный. Ладно, мормышка, хорош болтать, пойдём-ка лучше чего-нибудь перекусим. Надеюсь, в этом замке повара уже проснулись?
   Эльза весело рассмеялась:
   - Милорд, какой ты смешной, когда делаешь вид, что сердишься. Совсем, как мой брат Мартин.
   Кирилл фыркнул, чтобы не засмеяться и сказал девушке:
   - Ладно, Элька, договорились. Теперь, когда ты моя сестрёнка, а я твой старший брат, ты зови меня просто Кир или Кирюша. Только не зови Кирюха, в ухо дам. А теперь быстро поцелуй меня в щеку и пошли столовку искать, а то мне жуть до чего жрать охота.
   Он приблизился и наклонился к девушке, от которой исходил сладкий аромат каких-то благовоний. Та нежными движениями своих аккуратных пальчиков бережно ощупала его лицо и, приподнявшись в кресле, поцеловала в щёку. Погладив его по щеке, поросшей короткой бородой, она сказала:
   - Кир, ранний обед уже давно готов, но тебе нужно немедленно позвать брадобрея. Ты колючий, как ёжик. Как только Мари терпела тебя небритого?
   Усмехнувшись, Кирилл подумал о том, что Эльза была совершенно права на счет его внешнего вида. Пожалуй, ему и в самом деле следовало побриться. Он подал руку своей названной сестре и повел её через спальню в большую туалетную комнату, чтобы уже оттуда спуститься в парадную столовую. Спальная комната Эльзы была обставлена на редкость красивой и изящной мебелью и вся была увешана картинами, некоторые из которых были написаны местными художниками на любовные сюжеты и показывали кое-что из взаимоотношений мужчин и женщин и даже обнаженных красоток.
   Когда он подёргал за шелковый канат в туалетной комнате, на его зов тотчас прибыло не менее дюжины слуг и служанок. В том числе и брадобрей. Седой древний старикан. Им каким-то образом уже стало известно, что Мастер Миров напророчил графу Барилону, что тот после победы обретёт отца и всех троих братьев. Ну, а с подачи Мари они уже знали о том, что сэр Кир очень прост в общении и потому все они немедленно принялись расспрашивать его о пророчестве и просили показать им амулет рыцаря Мастера Миров. Он в точности рассказал о пророчестве графа, умолчав об остальных и показал им свой старинный серебряный крест, подаренный ему дедом, а заодно объявил всем, что назвал Эльзу своей сестрой.
   Впрочем, слуги графа Барилона и без того были настроены очень ласково и радушно по отношению к слепой девушке, чей брат отправился в поход против Чёрного Мага вместе со старым графом и его отважными сыновьями. А ещё они почему-то считали, что теперь, благодаря сэру Киру, из всех трёх злосчастных походов вернутся все их мужья и сыновья, отцы и братья. С этим он спорить не стал, полагая, что если он как следует наподдаст Чёрному Магу Морбрейну, то, возможно, его магические извращения развеются сами собой и всё вернётся на круги своя. Это натолкнуло его на мысль, что ему придется-таки отправиться на разведку и выяснить, что же на самом-то деле творится на оккупированных островах, где людей превращали в нечисть. Вести тотальную войну с врагом было бы крайне неосмотрительно, ведь Тетюра на всех может и не хватить.
   Вместе с тем, за время бритья, Кир узнал и самые последние новости. Маги ещё вчера ночью оживили лесных разбойников, но здоровья им возвращать не стали и ран не лечили, так как уже с восходом солнца всех их предали семи жестоким смертям и теперь каждый из них уж сидел на персональном колу, под которым были сложены кучи хвороста и тюки соломы, обильно политые нефтью. Поздно ночью в замок прискакал Калюта, но пробыл в нём всего лишь пару часов и вернулся в обитель аббата Ренье. Он даже не остался в городе для того, чтобы предать Зелёного Паука и его подручных смерти.
   Граф Барилон передал бургомистру города распоряжение выполнять до его возвращения все распоряжения сэра Кира Торсена и срочно передать всё имущество убитых негодяев героям, пресекшим их бандитскую деятельность. Сварливая Мэгги, жена капрала Пендерена, час назад припёрлась в Северную башню и попыталась было устроить скандал. Дело кончилось тем, что тот послал её куда подальше, отдав ей больший из двух домов убитого им сына покойного старшины златокузнецов и половину денег. Один чёрт половина его детей на него ничуть не похожа, а потому отныне он считает себя свободным и будет спать со всеми бабами подряд нисколько не таясь.
   Последнее сообщение особенно развеселило Кира ещё и потому, что Ирма, та девушка которая выбрала себе Жака, обозвала Мэгги старой шлюхой и пообещала ей выцарапать глаза, если та скажет ещё хоть одно словечко против её любовника. Девушки не собирались покидать своих новых ухажеров, как минимум, до обеда. Поэтому Кир распорядился о том, чтобы в обеденном зале накрыли стол для всех обитателей Северной башни без исключения. Как только брадобрей самым тщательным образом выскоблил его физиономию, сделал массаж и надушил благовониями, он подал Эльзе руку и повел её вниз, на третий этаж.
   Слепой девушке было трудно поспешать за этим торопыгой и он, подхватив её на руки, кузнечиком запрыгал по ступенькам, крепко прижимая смеющуюся Эльзу к своей широкой груди. В обеденном зале уже суетились слуги, а среди них счастливая и радостная Мари. Его вчерашние собутыльники и их подружки стояли у стены, от пола и до потолка увешенной парадными портретами. При их появлении они немедленно бросились к ним. Быстро посчитав взглядом кресла вокруг огромного круглого стола, он ещё раз распорядился добавить как недостающей мебели, так и столовых приборов, что чуть было не послало в нокаут дворецкого, высокого худого мужчины лет шестидесяти с тощей жилистой шеей и таким кадыком, словно у него в горле застрял бумеранг. От неожиданности тот вытаращил глаза, хлопнул ладонями, похожими на шуфельные лопаты, себе по тощим ляжкам и взмолился:
   - Милорд, помилуйте! Ваш повар приготовил превосходный первый обед для вас и ваших друзей, но он вовсе не рассчитан на нас, ваших преданных слуг. Нет, разумеется, мы можем накрыть стол и на тридцать шесть персон, но тогда мне нечего будет послать нищим, которые соберутся в три часа пополудни у главных городских ворот. Право же, милорд, я даже не знаю, что и придумать, ведь может случиться большой конфуз.
   В ответ на это Мими воскликнул:
   - Сеймур, все эти ваши фокусы с раздачей графских паштетов, окороков и колбас это такая глупость, что ты себе и представить не можешь. Всё равно больше половины всего того, что вы привозите туда, эти ленивые придурки втаптывают в грязь! Хотя к воротам редко приходит больше трёхсот человек, они устраивают там такую свалку, что просто жуть берет. Уж кому-кому, а мне это прекрасно известно, больше года я только и жил милостью графа Барилона. Так что я вовсе не одобряю всего этого идиотизма.
   Кирилл усмехнулся. Со стороны графа Барилона это был благородный, но очень неразумный жест. Наверняка те деликатесы, которые выносились бедолагам, стоили гораздо дороже, чем требовалось для того, чтобы накормить этих людей досыта. Вспомнив разъяснения Тетюра по поводу цен, он достал из маленького карманчика джинсов две золотые монеты и, протягивая их дворецкому, сказал:
   - Вот что, Сеймур, накрывай на стол смело. Ну, а что касается благотворительности, то мы поступим так. Возьми где-нибудь плотной бумаги и яркой краски, такой, чтобы её было трудно смыть с руки. Покрась бумагу с одной стороны в этот цвет, нарежь на листки размером в половину ладони и с другой стороны напиши на них: - "Талон на питание. Сто пенсов". Затем поставь свою подпись и дату. После этого пошли людей в город и пусть они объявят всем трактирщикам города, что заплатишь им по этим талонам. Завтра утром примешь у них эти талоны и расплатишься с ними. Когда деньги закончатся, вновь обратишься ко мне. Да, смотри, Сеймур, больше одного талона в руки не давай и не позволяй этим прощелыгам надуть себя, ставь у них на руке отметку тем же цветом. Ну, и бойся трактирщиков, они тоже могут сжульничать. А вообще-то больше трёхсот талонов не выдавай, помогать нужно действительно обездоленным людям.
   Лицо дворецкого повеселело и он сказал:
   - Не беспокойтесь, милорд, мою подпись этим проходимцам ни за что не подделать. Правда, у меня есть одно замечание, милорд. На сто пенсов в большинстве таверн города можно не только хорошо пообедать, но ещё позавтракать и поужинать. Может быть мне так и написать? Тогда эти лодыри не лягут спать с пустым желудком.
   -Эльза, взяв Кирилла за руку, подтвердила:
   - Да, Кир, это так. Для меня было счастьем, когда я получала за свое пение хотя бы двадцать пять пенсов. Сто пенсов в день это большие деньги для бедного человека.
   Кирилл нахмурился и сказал:
   - Не вспоминай об этом, Элечка, это был дурной сон, а этого паразита с его вороной, я... - Он хотел было сказать что-либо страшное, но сдержался и смягчил фразу - Так вздрючу, что у него уши в трубочку свернутся. - Повернувшись к дворецкому, он добавил - Сеймур, делай что хочешь, но только вели поскорее накрыть на стол. Иначе мы сейчас же отправляемся в "Золотую подкову".
   Дворецкий умоляюще всплеснул руками, после чего заставил слуг пошевеливаться. В итоге через десять минут стол был накрыт на всю команду. Посадив Эльзу между Сеймуром и её горничной, он пригласил сесть рядом с собой Мари, явно, смущенную таким вниманием. Ночью она была куда смелее. Места за столом хватило всем. Даже повару с тремя поварятами и двумя посудомойками. Тем не менее первый обед прошел как-то скованно. За столом его поддерживали только Гуильрин и Эльза, все же остальные были воплощением исключительной скованности и робости, а потому молчали.
   После того, как обед закончился, дворецкий подошел к нему и попросил больше не экспериментировать. Для его друзей и Эльзы он предложил накрывать стол в малой столовой его покоев, а им, слугам, если он так щедр, разрешить обедать всем вместе внизу, на кухне. Кириллу ничего не оставалось делать, как согласиться с этим, чуть ли не требованием. Хорошо было уже то, что Эльза с каждой минутой становилась всё веселее и раскованнее. Глядя на неё и слыша её радостный смех, он невольно подумал: - "Теперь, пожалуй, нужно как следует тряхнуть этого мага Альберта за шиворот и воткнуть ему перо в задницу. Похоже, что Тетюру без украденных глаз придется туго, если он, конечно, не окажется офтальмологом ещё круче Фёдорова".
   Девушки-танцовщицы, вежливо поблагодарив его за гостеприимство, удалились, наспех попрощавшись со своими кавалерами. Попросив друзей взять свои мечи, он приказал конюху оседлать четырёх жеребцов порезвее. Ему, отчего-то, пришло в голову, что и для него меч не окажется сегодня лишним, а потому снова поднял Эльзу на руки и быстро понес её наверх. После обеда она показалась ему сонной. Их сопровождал слуга и две горничные. Обе, как он успел это заметить, смотрели на него с вожделением.
   Кирилл улыбался им в ответ и прикидывал, что уготовано ему судьбой на сегодняшнюю ночь. Такое повышенное внимание к себе со стороны прекрасной половины человечества Ильмина его нисколько не удивляло. То же самое происходило с ним и в Москве. За два с лишним года он переспал чуть ли не со всеми своими однокурсницами и множеством других девушек и женщин, умудряясь при этом, до некоторых пор, избегать глубоких привязанностей.
   Про такие свои способности он честно говорил своим подружкам, что он кобель и несчастна будет та из них, которая выйдет за него замуж. Те, само собой разумеется, корили его за такую ветреность изо всех сил, но, потом, пораскинув мозгами, снимали все свои претензии, появившиеся у них в процессе тесного контакта с этим рослым красавцем. И всегда получалось так, что это девушки потом гордились собой и тем, что им удалось затащить его в постель, ведь Кирилл всегда был подчеркнуто вежлив со всеми ними и никогда даже намёком не показывал, что какая-то из них ему приглянулась.
   Да, и события всегда развивались так, что это они предлагали ему выпить пива, послушать новый диск или взглянуть на новую компьютерную программу на чужой территории, где он становился едва ли не игрушкой в их руках, правда, игрушкой невероятно изощрённой в искусстве любви и всегда очень желанной. Он никогда не отказывал ни одной из девушек и женщин, сколь странными не были бы предлоги и поводы для уединения и сколь неожиданными, порой просто вздорными и смешными те требования, которые предъявлялись ему. Кирилл никогда не отказывал им и даже его однокурсница Полина, которую у них в академии считали злобной стервой и чуть ли не крокодилом в юбке, имела номер его сотового телефона и очень гордилась тем, что провела с ним уик-энд на даче. Кстати, после этого она нашла свой имидж и её стали считать если не вполне симпатичной девушкой, то очень стильной и сексапильной.
   Не собирался он отказываться от своей прежней практики и на Ильмине, а потому уже утром, занимаясь сексом с Мари прямо на пороге своей спальной, он шепнул ей на ухо о том, что готов быть усладой каждой женщине, которая только захочет его и расшибётся в лепёшку, ляжет костьми, лишь утолить её жажду любви и мужской ласки. Скорее всего именно поэтому томная красавица Фелиция, словно сошедшая с полотен Ренуара направилась вместе с Эльзой в её гостиную, а Гретхен пошла вслед за ним в спальную. Слуга поднялся наверх только затем, чтобы слить воду из ванны.
   В спальной энергичная и подвижная блондинка тотчас повисла у него на шее и стала с жаром рассказывать ему о том, как она истомилась без мужской ласки. Хотя Кир поднялся наверх только за мечом, он не смел противиться, но поскольку, не смотря на то, что он не строил никаких планов на сегодняшний день дел у него уже было невпроворот, то он был вынужден лишь слегка поразвлечь эту страстную красотку петтингом, и, быстро доведя ту до бурного оргазма, слинял из спальной, пообещав ей волшебную ночь. Девушка, стонущая от наслаждения, осталась лежать на всклокоченной кровати с расстегнутым лифом и подолами юбок, задранных выше пояса, а он, послав ей воздушный поцелуй и схватив пояс, перевязь с мечом и кинжалом, а также кошель с серебром, испарился.
   Всё ещё думая о Гретхен и терзаемый ароматом её молодого и сильного тела, жаждущего любви, Кирилл быстро спускался по лестнице. Его решение самому навестить магов во второй половине дня требовалось чем-то основательно подкрепить. Это были совсем не те хлопцы, на которых можно было наезжать без серьёзной силовой поддержки, а потому он решил привлечь на помощь лучников Калюты Брита. Тем более, что Роджер уже дал ему карт-бланш. Правда, магов ильмиане побаивались и поэтому ему требовалось как-то поднять их боевой дух. Именно ради этого он и не стал надевать камзол и не увидеть его пистолета мог только слепой. Спустившись в холл, он обнаружил, что Жак Пендерен снова облачился в свой солдатский мундир. Сурово посмотрев на ветерана, он погрозил ему кулаком и сказал:
   - Жак, пойди и переоденься во что-либо более приличное. Немедленно. Это приказ, старина. - Повернувшись к дворецкому, который рассказывал о чем-то его друзьям, он распорядился - Сеймур, дружище, проследи за тем, чтобы этот тип снял с себя всё до последней нитки, а потом сожги его тряпье к чёртовой матери или отдай его шмотки нищим и, заодно, переговори с Седриком на счёт цены, я выкупаю у Роджера тот гардеробчик, что он предоставил в наше распоряжение. А то уже и так один костюмчик я спалил по неосторожности.
   Через десять минут они уже были в седле и скакали к казармам. Бывший капрал, одетый в охотничий тёмно-зёленый камзол с серебряным шитьем, чёрные панталоны, новенькие ботфорты и белую, широкополую шляпу, в которой он оставил всего одно страусовое перо, выкрашенное в зелёный цвет, смущенно уткнулся носом в кулак, затянутый мягкой, светло-зелёной замшей перчатки, был совершенно неузнаваем.
   Гуил и Мими также оделись в костюмы для охоты, а потому не сверкали, словно зажженная люстра, и лишь Кир в своем скромном наряде, да, к тому же без перчаток и с непокрытой головой, резко выделялся своим внешним видом. Когда они подъезжали к небольшому рынку, капрала Пендерена узнала-таки какая-то здоровенная, горластая тётка, торговавшая экзотическими фруктами. Всплеснув руками она громко воскликнула:
   - Эй, да, это же наш дурачина Жак, который отдал этой потаскухе Маргарите большую половину своего приза! То-то она теперь радуется, въехав в такие хоромы и зная, что этот простофиля будет ютиться в какой-то лачуге.
   Между тем жалкая лачуга представляла из себя загородную виллу у озера, обставленную шикарной мебелью, с прекрасной конюшней с двумя дюжинами скакунов и небольшим сейфом, полным денег. Не смотря на это Кирилл решил прийти на помощь Жаку и весёлым голосом задиристо гаркнул:
   - Смейся-смейся, толстуха! Помяни моё слово, когда капитан Пендерен получит титул барона, а в своей загородной вилле станет развлекаться с молоденькой женой, когда приедет в Барилон и заберёт у этой похотливой стервы, дурищи Мэгги, всех тех пацанов, которые пошли в него. Вот тогда-то мы и посмотрим, станет ли она после этого смеяться в лачуге старого Клауса.
   Над его словами расхохотались все торговки на рынке без исключения, а вместе с ними и тётка, торговавшая фруктами и попытавшаяся уесть Жака Пендерена. Одна прыткая, симпатичная девица, бесстыже глянув на ветерана, приспустила блузу на плечах и, энергично помотав своими роскошными грудями, явственно проглядывающими сквозь тонкую ткань, немедленно поинтересовалась звонким и сильным голосом:
   - Эй, папаша Жак, я не откажусь стать твоей баронессой и буду верна тебе, в отличие от этой старой шлюхи.
   Тот ответил ей, громко смеясь:
   - Ну, уж, нет, Нинон! С этим делом я больше не стану торопиться. Осмотрюсь сначала получше.
   Шагом миновав рынок, на котором толклось множество народа, они снова выехали на широкую улицу и пустили лошадей резвой рысью и вскоре въехали на территорию военного городка, в котором запросто могла бы разместиться мотопехотная дивизия, а то и все две. Караульный поднял полосатый шлагбаум, едва завидев их, и они въехали в военный городок без каких-либо помех. На вопрос Кира, где находятся лучники, караульные ответили, что они учат молодежь стрельбе из арбалетов под руководством лейтенанта Бивера. Папаша Жак почему-то улыбнулся и повёл их прямо на стрельбище, с удобством располагавшееся под высокой крепостной стеной.
   Военный городок Барилона произвел на Кира очень хорошее впечатление. Казармы представляли из себя большие трёхэтажные каменные здания и были построены столь основательно, что простоят здесь ещё не одну сотню лет. Они стояли строго в линию и напротив каждой имелся просторный плац. Вокруг казарм росли высокие, раскидистые липы и были разбиты красивые клумбы. Не смотря на то, что городок был безлюдным, ничто не указывало в нём на запустение и заброшенность. Наоборот, за пустыми казармами тщательно ухаживали и поддерживали вокруг них порядок.
   На стрельбище собралось человек триста рекрутов в простых коричневых мундирах с синими нашивками и не менее сотни лучников в нарядных синих камзолах с серебряными галунами, отороченными красным сукном. Все они выстроились вдоль длинной прямоугольной площадки, на которой стояло в ряд полтора десятка деревянных столов. Напротив столов стояло с пяток больших фургонов с кожаным верхом, из которых выпрягли лошадей и карета, похожая на уютный, лакированный садовый домик красного дерева.
   Они спешились и капрал Пендерен пошел доложить лейтенанту Биверу о том, что к нему в гости пожаловал рыцарь Мастера Миров. Того это, явно, не обрадовало и он бросил на Кира хмурый и безрадостный взгляд, но, поднявшись со складного стула, всё-таки подошел к ним первым и с хотя и дежурной улыбкой на лице, всё же протянул ему руку. Кирилл поздоровался с этим кряжистым парнем, которому было лет тридцать пять от роду и представился, как можно проще, а затем робко улыбаясь, вопросительно посмотрел в сторону длинного стола с лежавшими на нем арбалетами различных моделей.
   Лицо лейтенанта тотчас сделалось куда более дружелюбным и он, крепко пожав руки подошедшим космос-командору Рифарту и Мими-драконщику, принялся рассказывать им о имеющемся в распоряжении графа Барилона арсенале стрелкового оружия. Два слушателя попались ему очень внимательные, а третий хлопал глазами и нахально позёвывал. Главным оружием драконщиков были в основном бочонки с нефтью, а уж никак не всякие там арбалеты и тяжелые луки двухметровой длины. Это нисколько не портило настроения лейтенанту Биверу и он не выказывал никакого неудовольствия по поводу Мими.
   В арсенале, выложенном на столах, были небольшие арбалеты длиной не более сорока сантиметров с двумя луками один над другим, эдакие феодальные двуствольные пистолеты и громадные тяжелые триструны, длиной более полутора метров. Эти громоздкие агрегаты с мощными стальными луками длиной в два метра с четвертью, метали полутораметровые стальные дротики, весом чуть ли не в килограмм, и управляться с ними можно было только с помощью специальной треноги, да, ещё при наличии двух помощников, чтобы те натягивали лук воротом. К ним Кирилл даже не стал притрагиваться. Это было не его оружие. Он взял в руки стандартный армейский триструн и стал быстро взводить его луки, вставив ногу в широкое стремя, натягиая толстые тетивы, свитые из полупрозрачных волокон, специальными рычагами хитроумной конструкции и ловко накладывая стрелы одну над другой именно в той последовательности, как это делал вчера капрал Пендерен. У него на эту процедуру ушло не более двадцати секунд, что немедленно вызвало восторженные возгласы лейтенанта Бивера:
   - Смотрите сюда, нерадивые болваны! Рыцарь Мастера Миров впервые держит триструн в руках и ему удалось снарядить его ничуть не хуже, чем самым лучшим лучникам графа Барилона. Клянусь мощами Святого Робина, небесного покровителя всех лучников, что и стреляет сэр Кир тоже отменно. - Повернувшись к Кириллу, он поинтересовался - Милорд, не хотите ли вы показать этим лодырям, что такое настоящий стрелок? Говорят, что вы владеете навыками какой-то особой, снайперской стрельбы. Покажите её нам.
   Кирилл попросил Жака снарядить ему ещё пару триструнов и, вскинув своё оружие на плечо, пошел к мишенному полю, имевшему в длину всего метров восемьсот, не более и полого поднималось к высоченной крепостной стене. Подойдя поближе, он придирчиво оглядел все мишени, не приближаясь к белой линии шагов на десять. Это были не фанерные щиты, имеющие упрощённый силуэт человека, и даже не круглые спортивные мишени с концентрическими кругами, а манекены, одетые в мундиры с кирасами на груди и касками на головах, изображающие пехотинцев и даже несколько конных рыцарей в тяжелых доспехах. Всего их стояло на мишенном поле не менее полутора сотен и самые ближние стояли метрах в ста от белой линии, рубежа стрельбы. Ближние манекены были густо утыканы стрелами и чем дальше они стояли от белой линии, тем меньше в них торчало стрел. Самые же дальние мишени и вовсе почти никто не смог поразить и только в груди одного манекена, посаженного на грубую куклу лошади, сиротливо торчала одна единственная, едва различимая стрела.
   Сняв арбалет с плеча, он не стал его вскидывать прикладом к нему, а решил стрелять из совершенно дикого, на взгляд капрала, положения, от пояса. Первые три выстрела он сделал не целясь, лишь меняя углы возвышения и внимательно наблюдая за траекторией полета каждой стрелы. Первая, выпущенная с минимальным углом, воткнулась в землю метрах в пятистах, вторая угодила в крепостную стену, а третья, выпущенная под углом в сорок пять градусов, и вовсе чуть не улетела за пределы стрельбища. Удовлетворённо улыбнувшись, он отдал опустевший арбалет и взял из рук Жака снаряженный.
   Когда он изготовился к стрельбе во второй раз, то лучники глухо зароптали, считая, что он просто балуется с оружием, так как и на этот раз Кир собрался стрелять от пояса. Под самой стеной, метрах в пяти друг от друга, стояло три манекена, изображавших рыцарей в белых с золотом доспехах, державших в руках развевающиеся знамена. Хотя кому-то и показалось что это не стрельба по мишеням, а чистой воды выпендрёж и кокетство, прицеливался он очень тщательно и потому долго, стараясь угадать силу лёгкого ветра, дующего ему прямо в лицо и строго выверяя угол возвышения.
   С детской улыбкой на лице он, наконец, выбрал момент, когда ветер стих, и произвёл три выстрела с интервалом в полсекунды. Стрелы полетели к мишеням по высокой траектории и ещё не долетели до них, а Кир уже взял в руки третий арбалет и произвел ещё три выстрела по самым ближним манекенам, точно поразив их прямо в лоб. Буквально в то же мгновение три длинные голубые стрелы с ярко-желтым оперением одна за другой вонзились в конных рыцарей, угодив им точно в открытые забрала шлемов. Всё это происходило в полной тишине. В следующее мгновение толпа дружно и как-то испуганно ахнула, а лейтенант Бивер взревел, словно медведь:
   - Браво! Браво, милорд! Это самое настоящее чудо! Лучших выстрелов мне никогда не доводилось видеть. Рейли, бездельник, немедленно подай нам вина и немедленно принеси из моей кареты приз для сэра Кира Торсена!
   Кирилл отдал арбалет Мими, стоявшему с широко открытым ртом и совершенно безумными глазами и, слегка взмахнув рукой, снисходительным тоном сказал лейтенанту:
   - Ну, что вы, Чарльз, это была не снайперская стрельба, а так, баловство, ведь до мишеней было не более шестисот метров, а если точнее, то всего пятьсот девяносто два. Можете взять метр и померять, но лучше поверть мне на слово. Расстояние я хотя и измеряю на глаз, точность у меня такая, что и лазерный дальномер позавидует. Вот если бы я поразил мишени с расстояния в тысячу двести, тысячу пятьсот метров, это действительно было бы событием. Давайте-ка я вам лучше покажу, что такое настоящая стрельба на скорость и точность поражения. Велите вынуть все стрелы из ближних манекенов и сгруппировать их так, словно четверо бандитов конвоируют дюжину горожан, а ты, Жак, взведи и снаряди мне два этих маленьких биструна. После этого я покажу вам, как умеют стрелять парни из "Альфы", с которыми мне как-то раз приходилось соревноваться на стрельбище.
   Лейтенант Бивер подскочил к Киру и, схватив его за руку, энергично затряс её, громко приговаривая:
   - Чарли, просто Чарли! Для тебя, сэр Кир, я просто Чарли Бивер, и, чёрт меня возьми, ты потряс меня. До этой минуты я был лучшим стрелком во всей Феринарии, да, и то благодаря магическому амулету своего отца. Хотя Калюта и не верил в то, что найдётся второй лучник, который сможет поразить цель на расстоянии в семьсот шагов, я никогда не разрешал убирать мишени из-под стены и специально оставил свою стрелу в панцире одной из них. Ты доказал мне своё право владеть короной короля лучников, сэр Кир.
   - А чего тут удивляться, лейтенант? - Тотчас встрял в их разговор Жак - Ведь сэр Кир настоящий рыцарь Мастера Миров и иного быть просто не могло. Он прибыл на Ильмин с Мариона только за тем, чтобы возглавить армию графа Барилона в нашей войне против Чёрного Мага Морбрейна.
   Ветераны, не дожидаясь команды своего лейтенанта, тотчас бросились перетаскивать манекены, составляя их в живописную толпу, а Жак принялся придирчиво отбирать для него пару элегантных биструнов и взводить их луки. Наложив на эти небольшие, но весьма мощные тетивные пистолеты длинные стальные стрелы, он быстро ввёл Кира в курс дела, объяснив ему, что они метают стограммовые острые иглы на добрые восемьсот шагов. Взяв в каждую руку по арбалету и повернувшись спиной к мишеням, он громко сказал:
   - Чарли, назови мне, какие манекены я должен поразить, сосчитай до трёх и подай команду на открытие огня. Если я промахнусь, то с меня пятьдесят франков золотом, ну, а у ж если попаду, то ты присоединяешься ко мне и в самом скором времени будешь командовать дивизией.
   Лейтенант Бивер не понял, что такое дивизия, но прекрасно сообразил, в какую именно игру собирается сыграть с ним Кирилл. Поэтому, встав неподалёку, так, чтобы не мешать рыцарю Мастера Миров стрелять по мишеням, он громко, чётко и внятно поставил перед ним следующую задачу:
   - Сэр Кир, позади тебя, в ста пятидесяти шагах, стоит тринадцать человек, девятеро из них мирные поселяне, четверо жестокие убийцы. Один из них одет в синий камзол солдата, два других в красные офицерские камзолы, а четвёртый одет в голубую ливрею лакея.
   Медленно сосчитав до трёх, он махнул шелковым платком и подал Киру команду. Тот стоял слегка согнув ноги и подняв взведенные арбалеты верх. Строго по команде "Пли" он, ловко перескочив с ноги на ногу, быстро повернулся лицом к мишеням и, не медля ни одной лишней секунды, открыл огонь. При этом он стрелял одновременно с двух арбалетов, но каждая из стрел полетела в свою цель. Мелодично тренькнули тетивы, также сплетённые из полупрозрачных нитей, коротко свистнули острые стальные стрелы и вонзились прямо в грудь указанных ему манекенов. Точно в сердце. Чарли Бивер расхохотался и весело выкрикнул:
   - Сэр Кир, если кто-то надеется разбогатеть, дожидаясь того момента, когда ты, наконец, промахнёшься, то он полный идиот! Зато воюя вместе с тобой против Чёрного Мага буквально каждый отважный солдат сможет покрыть себя славой с головы до пят, а она, благодаря щедрости нашего короля к героям, по обыкновению имеет цвет звонкого золота. Я согласен стать под твоё знамя, сэр Кир, но мне хотелось бы взглянуть на твоё грохочущее оружие. Ты позволишь?
   Кирилл улыбнулся и, вынув из кобуры пистолет, разрядил его и сделал контрольный щелчок, после чего протянул оружие Чарли рукоятью вперед. Он всегда самым строгим образом выполнял все требования безопасного обращения с оружием даже в мелочах. Точнее, мелочей для него вообще не существовало. Их тотчас окружили вконец обалдевшие ветераны. Лейтенант Бивер видя, что новобранцы тоже навострили уши, велел немедленно оправить их в казарму.
   Порадовавшись такой предусмотрительности лейтенанта и дождавшись, когда тот осмотрит пистолет, он подошел к столу и, встав за ним напротив ветеранов, принялся разбирать его, подробно объясняя принцип действия оружия. Собрав же пистолет, он стал показывать солдатам эпохи средневековья, как нужно целиться и нажимать на курок. Даже командор Рифарт и тот слушал его инструктаж по стрелковому делу очень внимательно. Впрочем, тут же у стола выяснилось почему. Оказывается, на Кольптене подобное оружие можно было увидеть только в музее. Там в ходу были в основном лазеры и плазменные огнемёты. Когда Кирилл рассказал о пистолете Стечкина всё, что знал, а знал он немало, он задал лейтенанту самый главный вопрос, который волновал его в эти минуты более всего:
   - Чарли, как ты думаешь, ваши мастера смогут изготовить подобное оружие, если я дам им чертежи?
   Похоже, что тот не знал не только, что такое дивизия, так как на Ильмине самым большим воинским соединением был полк, но и не имел понятия о чертежах и потому ответил:
   - Сэр Кир, я не вижу в твоем пистолете ничего особенного. Пожалуй, имея перед собой образец, кое-кто из оружейников сделает точно такой же. Вот только как быть с этими твоими капсюлями для патронов? То вещество, которое ты называешь порохом, я уже видел однажды в провинции Гардеризион. Тамошние алхимики делают горючий порошок для небесных огненных цветов, которые они зажигают по праздникам. Правда, они никогда не раскрывают своих секретов, но я думаю, что под кнутом кто-нибудь из них, да, заговорит.
   Кирилл вложил обойму в пистолет и сказал:
   - Как раз именно в этом и нет никакой необходимости, Чарли. Я и сам умею делать такой порох, какой алхимикам Гардеризиона даже и не снился. - Видя то, как на его пистолет смотрят лейтенант и его вчерашние собутыльники, он добавил весёлым тоном - Ладно, парни. Хотя патронов у меня не густо, по три выстрела я вам разрешу сделать. Ну, а потом мы поедем и навестим магов, посмотрим, что они там надумали на мой счёт.
   То ли на ильмиан так подействовали его объяснения, то ли в руке Калюты пистолет Стечкина просто тонул, как зажигалка в боксёрской перчатке, но стреляли они все, просто отменно. Даже Мими, который с пятидесяти метров влепил все три пули в кожаный мяч набитый песком, изображавший голову манекена. Гуильрин отказался от стрельбы в пользу громадного парня, который смотрел на пистолет с таким вожделением, что тому просто стало его жалко. Этот верзила, которого звали Жозеф, тремя точными выстрелами попал в головы трёх манекенов и, отдавая пистолет Киру, попросил его:
   - Милорд, я тоже хочу служить вам. Вы не согласитесь взять меня в свой отряд? Хотя я здесь и самый молодой, но из всех лучников никто лучше меня не умеет фехтовать и сражаться без оружия, да, и силой меня Бог не обидел.
   Парня поддержал Чарли Бивер.
   - Да, сэр Кир, Жозеф у нас парень боевой и таких смельчаков, как он, тебе ещё нужно будет поискать. К тому же и голова у этого парня работает, как надо.
   Кирилла так и подмывало предложить верзиле Жозефу померяться с ним силами, но он сдержался и ответил ему со всей возможной для себя кротостью:
   - Жозеф, в течение ближайших трех дней я здесь ещё никто и звать меня никак. Только через три дня, да, и то лишь в том случае, если от короля Грунральда в Барилон прилетят посланцы и сбудется одно краткосрочное пророчество, данное Мастером Миров графу, я стану вашим командиром. Вот тогда ребята, все вы немедленно поступите в моё распоряжение, а потому готовьтесь к тому, чтобы навсегда забыть о том, что вы были когда-то простыми солдатами. Я сразу же назначу вас офицерами своей армии и мы все вместе начнём создавать такую армию, о которой вы до этого дня и мечтать не могли. А сейчас я пока что не стану ничего вам обещать, хотя и уверен в том, что Мастер Миров не станет подводить своего преданного рыцаря и шутить со своими пророчествами.
   Лейтенант Бивер похлопал его по плечу и успокаивающим тоном сказал во всеуслышанье:
   - Сэр Кир, тебе не о чем беспокоиться. Ночью я разговаривал с Калютой и он сказал мне, что узнав о твоём появлении, аббат Ренье тотчас раздумал помирать и заперся с Роджером в своих покоях. Я был в его весёлой обители сегодня утром, отвозил графу сундук с одеждой и сам слышал, как тот ругался с этим старым греховодником. Аббат хотел обязательно окрестить тебя, прежде чем вручить маршальский жезл. Роджеру его идея не понравилась, вдруг ты поклоняешься Магомету или вовсе являешься язычником и потому тебе плевать на Иисуса Христа. Они даже чуть было не подрались. Благо там был Калюта и он растащил их по разным углам. Аббат Ренье сначала ни за что не хотел отдавать маршальский жезл Роджеру, но тот пригрозил ему, что соберёт лавочников и ремесленников и те разнесут его монастырь, в котором этот старый распутник собрал себе целый гарем молоденьких монашек, по камешку. Тут как раз и явился один из шпионов Калюты и доложил им, что ты, сэр Кир, воин Иисуса Христа, которому не страшны магические молнии. Оба тотчас помирились и аббат велел своим красоткам накрывать на стол. За тобой старик посылать не стал и велел Роджеру и Калюте побыть эти три дня в монастыре. Он так и сказал им: - "Дети мои, пусть сэр Кир Торсен осмотрится в Барилоне без вас, а то ты, Роджер, тотчас начнешь закатывать пиры в его честь и он не сможет принять верного решения. Здесь ему тоже нечего делать. Не будем же мешать ему". По-моему, этот старый пройдоха просто испугался, что тебе не понравится то, что он дал слабину и на старости лет окружил себя распутными девками. Особенно его смутили те пикантные игральные карты, которые ты подарил сэру Роджеру. Я сам слышал, как он сказал ему: - "Ох, чует мое сердце, мальчик мой, не спроста рыцарь Мастера Миров сделал тебе такой подарок. Видно, он хочет проверить нашу веру и то, как мы соблюдаем заповеди Господни". Так что, сэр Кир, прилетят через три дня драконы с золотом от короля Грунральда или не прилетят, всё одно, маршальский жезл теперь твой и ты по праву наш командир. Поэтому, сэр Кир, ты уже сейчас волен командовать всеми нами, а раз ты ещё и отличный стрелок, то мы пойдём с тобой, ходь в ад, гонять чертей.
   Мими-драконщик восторженно заорал:
   - Кир, старина, запомни, драконы из столичных конюшен, самые лучшие на всём Ильмине! Тебе непременно нужно будет забрать их для нашей новой армии.
   Жак высказался куда проще.
   - Ну, я так думаю, Кир, за это нужно как следует выпить.
   Кирилла же интересовало в этот момент совсем другие дела. Подтянув ботфорты повыше, он ловко вскочил на коня и весёлым голосом сказал:
   - Тогда порядок, парни. Поехали к магам. - Посмотрев на лейтенанта и его лучников, он спросил их, сверкая белозубой улыбкой - Ну, что, мужики, вы как, согласитесь пересчитать зубы магам? Мне для этого дела нужны три десятка парней с арбалетами, которые не оробеют при виде этих хлыщей в ярких шелках, и прикроют мне спину.
   Те дружно рассмеялись, а лейтенант Бивер приказал пожилому лучнику:
   - Сержант Джексон, немедленно прикажи седлать лошадей и открывай арсенал с зажигательными стрелами. Против магов это самое надежное оружие. Ничуть не хуже их молний. - Взявшись за заднюю луку седла Кирилла, он спросил его - Сэр Кир, подвези меня до ворот.
   Не дожидаясь ответа, лейтенант взлетел на круп его жеребца и они поскакали к выезду из военного городка. Жозеф схватил со стола триструн и стремглав побежал к казармам напрямик, перепрыгивая через зелёную изгородь и кусты, попадавшиеся ему на пути. Остальные лучники бросились вслед за ним. Взяв в руки поводья, Кирилл пустил своего жеребца шагом и, повернув голову через плечо, негромко спросил лейтенанта:
   - Чарли, скажи мне такую вещь, я могу пообещать ребятам, что после победы все они получат дворянские титулы? У вас, вообще, принято возводить героев в дворянское звание?
   Тот тихо ответил:
   - Кир, если мы уничтожим эту чёрную сволочь, то король Грунральд сделает для тебя всё, что угодно. Вся Феринария, да, что там, весь Ильмин сейчас трясётся от страха. Даже маги на Южных и Северных островах и те не знают, как можно справиться с Чёрным Магом. Они подозревают, что тот обладает способностью полностью подчинять себе людей и потому приказали всем магам Феринарии убираться из нашего королевства до того, как он нападет на нас. С тех четырёх островов, что он захватил, не унёс ноги ни один маг, и это их очень сильно беспокоит. Все маги Барилона сейчас собрались в своём штабе и что-то там решают. Именно поэтому я и приказал ребятам взять самозажигающиеся стрелы. Вот тут ты полностью прав, нам следует заставить их поскорее принять решение. Ну, а что касается обещаний, сэр Кир, то ты можешь обещать всё, что угодно, разумеется, в пределах разумного. Лично мне дворянства ты можешь не предлагать, я и так потомственный дворянин и даже барон. Правда, мне не повезло с предками. Они промотали наши родовые земли и замки задолго до моего рождения и потому я тяжкой службой вынужден зарабатывать себе на хлеб и крышу над головой.
   Понимающе кивнув, Кирилл снова спросил лейтенанта:
   - Чарли, расскажи мне о Калюте. Мне кажется, что он не так прост, каким хочет выглядеть. Сдаётся мне, что он колдун и знает толк во всякой ворожбе.
   - Ты полностью прав, Кир, этот парень далеко не так прост, как кажется. - Ответил ему Чарли Бивер и пояснил - Ну, во-первых, он очень опасный человек для всякого, кто косо взглянет на Роджера. Он действительно колдун и колдун не из последних, да, к тому же оборотень, умеет превращаться как в орла, так и в громадную пантеру или ещё какую-то кошку. Правда, лично я этого не видел, но знаю людей, которые видели это своими собственными глазами. Ну, и ещё он очень умный и прозорливый человек, а потому я не советую тебе с ним ссориться, но и попадать к нему в зависимость тебе тоже не следует. Я так понял, Кир, что ты не прочь сделать так, чтобы он не лез в твои дела и вообще был подальше от армии?
   Кирилл мотнул головой и шепотом ответил:
   - Ты угадал, Чарли. Ты, вероятно, уже понял что и я, и Гуильрин прибыли на Ильмин из таких миров, которые намного опередили Ильмин в своём развитии. Так вот, парень, у меня есть кое-какие соображения на счёт того, как можно укрепить власть короля в Феринарии и завести в ней такие порядки, что довольны будут все. И дворяне, и крестьяне, и горожане. Ну, а для начала я хочу сделать Калюту у графа Барилона канцлером, чтобы он управлял, а Роджер властвовал. Армию я сделаю такую, что она не только разгромит полчища Морбрейна, но и сможет объединить весь Ильмин под властью одного человека. А раз так, то Роджер и Грунральд должны будут найти общий язык, чтобы не ввергнуть свой мир в пучину гражданской войны. Как ты думаешь, они смогут найти общий язык и поладить? Не выйдет так, что сковырнув Морбрейна, Роджер, вдруг, захочет свергнуть с престола Грунральда?
   Чарли Бивер легонько похлопал Кира по плечу и сказал:
   - Как раз на этот счет ты можешь не волноваться, граф Барилон двоюродный племянник короля. К тому же он помолвлен с принцессой Амалией, а поскольку король Грунральд уже очень стар, то в случае успеха станет её мужем и непременно взойдёт на престол. Так что в этом плане никаких непредвиденных трудностей у тебя не возникнет, а твоя идея утвердить на Ильмине единовластие, лично мне очень нравится. Это положит конец бесконечной грызне между малыми королевствами.
   Пророчество Мастера Миров, вдруг, обрело совсем другой смысл и Кирилл, внезапно, сообразил, что он может в один прекрасный день стать здешним королем. Такой вариант его совершенно не устраивал. Быть рыцарем Мастера Миров и мочить всяких уродов, а именно в этом он уже видел свою дальнейшую карьеру, для него было куда предпочтительнее, чем восседать на троне. Поэтому он повернулся к лейтенанту Биверу и сказал:
   - Чарли, хорошенько запомни, что я тебе скажу. Пророчество Мастера Миров было таким: Роджер должен отдать награду, предназначенную для него, то есть трон и принцессу Амалию, рыцарю из другого мира, а именно, твоему покорному слуге. А мне этот ваш Ильмин со всеми его магами и королями нужен, как рыбе зонтик. Поэтому ты, в подходящий момент, должен шепнуть сначала Калюте, а потом его графёнку, что я ни за какие коврижки не стану мужем Амалии и королём Феринарии. Так что пусть смело уступает мне свою невесту. Он тут же получит её взад. Я ведь солдат, Чарли, и меня в этом деле интересует даже не сама война, а одна только победа. Понял?
   Лейтенант моча кивнул головой и на этом их шушуканье закончилось. Кирилл выяснил главное - его, похоже, впереди ждали ещё те дела, от которых, скорее всего, он ещё не раз взвоет во весь голос. Если, конечно, не сможет найти общего языка с Калютой, а этот тип одновременно и пугал, и притягивал его. В этом бородатом великане была заключена какая-то просто немыслимая, просто термоядерная энергия и удивительная нежность к юному Роджеру. Если он сможет направить эту энергию в нужном направлении, то Феринарию можно будет превратить во вполне приличное королевство. Пусть даже с магами, оборотнями и всеми прочими чудесами. Вспомнив про магов, Кир со вздохом подумал: - "Интересно, эти жулики на мой счёт приняли какое-нибудь решение?"
   Лучники капитана Брита оказались ребятами быстрыми и лёгкими на подъем. Они ещё не доехали до ворот, а те уже успели оседлать лошадей и теперь рысью приближались к ним. Чарли Бивер моментально соскочил на дорогу, посыпанную мелкой, плотно утрамбованной крошкой красно-коричневого цвета и уже через минуту гарцевал на крупном, саврасом жеребце. Отряд из полусотни лучников выстроился в колонну по пять всадников и замер неподалеку от поднятого шлагбаума. Все ветераны были веселы и держали в руках уже взведённые и изготовленные к стрельбе тяжелые триструны со стрелами серно-желтого цвета. Позади кавалькады застыли два коричневых фургона, запряженных шестеркой лошадей каждый.
   До здания гильдии магов, представляющего из себя самую настоящую крепость, эдакую мини-Бастилию, они домчались за каких-то двадцать минут. То, что их там ждало, искренне обрадовало Кирилла. Маги даже и не помышляли о каком-либо бунте против рыцаря Мастера Миров и подъёмный мост был опущен, ворота, ведущие в просторный двор, открыты настежь, а решетка поднята. Более того, на мосту, переброшенному через широкий, глубокий ров до половины заполненный водой, его встретила большая делегация магов Барилона, одетых в яркие, разноцветные одеяния восточных мудрецов или султанов, с чалмами и тюрбанами на головах, с длинными посохами в руках. Во дворе же был накрыт большой пиршественный стол, что обещало не драку с магами, а пьянку, ну, и, на самый крайний случай, драку по пьянке. Кирилл спешился и решительно шагнул вперед. Самый длиннобородый и благообразный маг также шагнул ему навстречу и громко воскликнул:
   - Мы ждали тебя и твоих отважных воинов, сэр Кир Торсен, благородный рыцарь Мастера Миров! Проходите же в наш дом и садитесь за стол, как наши добрые друзья. Милорд, мы приняли единодушное решение выступить вместе с тобой против этого адского отродья, Чёрного Мага Морбрейна, но сегодня не тот день, когда нужно говорить о делах и строить какие-либо планы. Поэтому мы предлагаем тебе воссесть во главе пиршественного стола и мы познакомимся друг с другом за кубком доброго вина.
   Прежде, чем сделать шаг вперед, Кирилл повернулся и громко крикнул лучникам Калюты Брита:
   - Парни, отбой! Всем спешиться и разрядить арбалеты. По желанию хозяев этого дома драка заменяется пиром, а иного я и не ожидал от них. - Шагнув вперед, он лихо представился - Гвардии сержант войск ВДВ Кир Торсен, милостью Мастера Миров его рыцарь. Однако, уважаемые, прежде, чем я соглашусь сесть с вами за стол, вы должны объяснить мне кое что.
   Маг кивнул головой и сказал в ответ:
   - Меня зовут Майкл, сэр Кир, а это - Положил он руку на плечо сухощавого седобородого мужичка с печальными глазами, похожими на две большие сливы - Мастер Альберт Вороново Перо и он сейчас всё тебе объяснит.
   В руках этот невзрачный тип, наславший на Эльзу черного ворона, а может быть и сам обернувшийся этой зловещей птицей, держал какой-то футляр. Протянув его Киру, он сказал извиняющимся тоном:
   - Сэр Кир, это то, ради чего ты был готов штурмом взять наш дом, - глаза Эльзы. Её брат был моим самым лучшим учеником и, не смотря на свою молодость, очень могущественным магом. Мартин нарушил мой приказ, но это я как-нибудь смог бы пережить, хуже того, он нарушил конвенцию, принятую всеми магами Ильмина, по которой никому из нас не разрешалось выступать против Чёрного Мага Морбрейна до тех пор, пока в наш мир не прибудет рыцарь Мастера Миров. Как я умолял этого глупого мальчишку и самого отважного мага из нас всех, одуматься и не отправляться в этот самоубийственный поход, но всё было тщетно. Не отказался от своей дурацкой затеи и старый граф Саймон и тем самым только усилил мощь полчищ Чёрного Мага. Мы не имеем власти над людьми, сэр Кир, и не подчиняемся их законам, но мы обязаны повиноваться мудрейшим из нас. Мартин был слишком нетерпелив и восстал против конвента магов Ильмина хотя и знал, что тем самым он подвергает свою жизнь риску, а если его не смогут покарать маги, то наказание падет на голову его ближайшего родственника. Мне было приказано убить Эльзу, но я не смог так поступить с этой девочкой, которую любил, словно родную дочь, а лишь выставил её за ворота и, обернувшись чёрным вороном, лишил её глаз. Вопреки запрету, я тайком оберегал эту бедняжку, и теперь передаю тебе её прекрасные синие глаза, которые по-прежнему живы. Надеюсь, что твой друг, маг Тетюр-врачеватель, достаточно могущественен и без труда вернет ей зрение, ведь теперь все решения конвента уже не имеют прежней силы, поскольку ты пришел на Ильмин, сэр Кир.
   Кирилл выслушал его слова без гнева. Он прекрасно понимал, что жестокость в этом мире была нормой жизни и чтобы он не говорил магу Альберту о двух с лишним годах страданий Эльзы, всё будет бессмысленно. Молча кивнув головой, он взял костяной футляр и повесил его на шею, после чего нашел в себе силы молча пожать магу Альберту руку, хотя ему больше всего хотелось заехать этому типу кулаком в глаз. Похоже, что старый мастер Майкл прекрасно понял это. Во всяком случае он сделал рукой еле заметный жест и этого мелкого мага-вредителя, словно ветром сдуло.
   После этого он взял Кира под руку и повёл внутрь своей крепости. Ученики магов также пригодились, они брали под уздцы коней, заводили их в конюшни в то время, как симпатичные магессы, высыпавшие на улицу, приглашали лучников войти в их дом-крепость и отведать, чего Бог послал. Тотчас заиграла весёлая музыка, послышались громкие голоса и смех. По изумлённым лицам лучников Кир понял, что такое гостеприимство магов для них было каким-то совершенно невероятным событием и они не верили своим глазам. Делать было нечего и ему действительно пришлось воссесть во главе стола.
   Хотя маги и накрыли самую шикарную поляну, которую Кириллу только доводилось видеть, его тянуло обратно в замок к красотке Гретхен. Поэтому, посидев в их компании часа полтора, как только все изрядно набрались, он тихонько смылся из-за стола и пошел искать конюшню и своего Трубадура, оставив друзей на произвол судьбы. Однако, первые с кем он там столкнулся нос к носу, были Жак и маг Альберт собственной персоной, который не только подвёл дезертиров к их коням, но и вывел наружу через чёрный ход.
   В замок Кир и Жак вернулись ещё засветло и к тому же практически трезвыми. Бывшего капрала более всего интересовала его недвижимость и он тотчас помчался к Седрику Брелю, а сэр рыцарь, найдя Гретхен, попросил её показать ему парк графа Барилона. Та оказалась превосходным гидом и первым делом показала ему небольшой уютный павильон на берегу пруда, расположенного в самом укромном уголке парка. Павильон был не заперт и в нём они обнаружили роскошную оттоманку, а потому сэр рыцарь, верный своему слову, немедленно запер дверь изнутри, заложив свой меч за массивную ручку и тотчас решил заняться куда более важным делом, чем долгие разговоры со старыми слугами графа Барилона.
   Гретхен, подобно Мари, тоже обладала отменной быстротой реакцией и когда Кир, убедившись в том, что меч надёжно заклинил дверь, ведущую в эту шкатулку с единственным окном, выходящим на прудик, повернулся, то увидел что девушка уже лежит на оттоманке в заманчивой позе совершенно нагая и даже без чулок на ногах. Хотя его служба в армии и была лишена всех прелестей казарменной жизни, раздеваться он умел очень быстро и уже через каких-то пятнадцать секунд любовники нежно ласкали друг друга и страстно целовались.
   В этом павильоне они провели несколько часов, прежде чем Гретхен не заставила его встать и одеться, чтобы отвести в Северную башню, где для него уже был приготовлен изысканный ужин. Разумеется, ужинали они вместе с Эльзой, но после этого он отправился в библиотеку, а отнюдь не в свою спальную, чтобы показать Гретхен, сколь удобна его огромная кровать. Туда горничная отправилась одна. Любовь любовью, а о делах Кир тоже не забывал и до одиннадцати часов ночи бегло просматривал ильмианские труды по географии, астрономии, алхимии и прочим местным наукам.
   Убедившись в том, что все они не содержат в себе ничего полезного для дела, он решил-таки отправиться в спальную и вышел на лоджию, чтобы пройти мимо спальной Эльзы и убедиться в том, что та уже спит. Подойдя к ней поближе, Кир увидел что в ней горит свет. Затаив дыхание, он двинулся вперед, совершенно забыв о том, что подглядывать в окна девушек это не красиво. Эльза сидела в кресле, поставленном возле её кровати полуобнаженной. Вернее на ней как бы был надет фиолетовый шелковый халат, но она спустила его с плеч и распахнула полы, а потому просто сидела на нем и только её руки по локоть были укрыты тонкой тканью.
   Кирилл лишний раз убедился в том, что эта девушка была изумительно сложена и он невольно залюбовался ею. Эльза даже не подозревала, что он за ней наблюдает. Она погладила себя по нежным, округлым плечам, затем по гладким бёдрам и, вдруг, прижала свои маленькие ладони к точёным, вздёрнутым и упругим грудям с нежно-розовыми, выпуклыми и набухшими, словно почки весной, сосками. Сердито потеребив руками свои груди, она, внезапно, стиснула их вместе и, приподняв свои прелести, попыталась достать до розовых сосков своим носиком. Это у неё не получилось. Тут Кирилла, будто чёрт толкнул в бок, и он громко крикнул в полуоткрытое окно:
   - Вот видишь, малявка, у тебя сиськи ещё не достают до носа, а ты ещё что-то там лепечешь о любви и любовниках. - Увидев, что девушка испуганно вздрогнула, он примирительным тоном сказал - Ладно-ладно, не дрейфь, ещё вырастут. Давай, Элька, оденься я сейчас войду и уложу тебя спать.
   Когда он вошел в спальную, Эльза уже запахнула халат и как только он оказался внутри, спросила его чуть не плача:
   - Кир, неужели я никогда не буду красивой?
   Перенеся девушку на кровать, он сказал:
   - Элечка, да, ты уже сейчас такая красавица, что у меня просто дух захватывает. Давай, ты будешь лежать и слушать, а я расскажу тебе историю про девушку, в которую влюбился принц и про то, как они поженились.
   Вольный пересказ сказки про Золушку слушала не только Эльза, но и через приоткрытое окно ещё и Гретхен. Правда, слепая девушка в отличие от горничной быстро уснула, а та наоборот, не спала почти до рассвета сама и не давала заснуть Киру, но, скорее, это всё-таки он не давал ей покоя. Они так и заснули, крепко обнимая друг друга, за четверть часа до восхода солнца и не разомкнули их вплоть до той минуты, пока светило Ильмина не окрасило их тела золотистыми лучами. Только тогда Гретхен сделала робкую попытку выскользнуть из объятий своего ненасытного любовника, но это привело лишь к тому, что Кир снова стал целовать и ласкать девушку.
  

Глава шестая

  
   Утром четвёртого дня своего пребывания на Ильмине, Кирилл проснулся оттого, что кто-то пристально смотрел на него в упор. Он резко вскочил с кровати, принял боевую стойку и оказался в итоге, в совершенно идиотском положении, стоя голым перед Тетюром. Маг, уже успевший сменить свою толстовку на красивый дворянский камзол красновато-охристого цвета, сидел перед его кроватью в кресле, заложив нога за ногу, и нагло ухмылялся, глядя на обнаженную красотку Фелицию, горничную Эльзы. По его восхищенной физиономии было ясно, что он весьма доволен этим дивным зрелищем, - видом роскошного зада очередной ильмианки, оккупировавшей спальную безотказного рыцаря Мастера Миров.
   Недовольно крутя головой, Кир принялся натягивать на себя портки тонкой, мягкой ткани, к которым он уже стал помаленьку привыкать. Предоставляя Тетюру возможность рассмотреть обнаженную девушку получше, он предусмотрительно отошел в сторону. Та, почувствовав, что её большая, ласковая грелка во весь рост куда-то исчезла, не открывая глаз перевернулась с одного бока на другой, открываясь магу с лучшей своей стороны, молча протягивая руку и ища ею сбежавшего из постели любовника. Глаза лысого, пройдошистого мага так и вспыхнули от восторга и восхищения.
   Ну, как раз в этом не было ничего удивительного. Фелиция была девушкой довольно высокого роста с роскошными формами при наличии тонкой талии и очень красивого, по восточному выразительного лица с пышной гривой чёрных, вьющихся волос. Особенно красивы были её бедра, похожие своей формой на древнегреческие амфоры цвета слоновой кости, да, и груди у этой молодой ильмианки были тоже просто сногсшибательные. Парня, прильнувшего к ним, можно было оттащить от этих божественных полушарий только танковым тягачом. Фелиция сладко застонала и позвала Кира:
   - Кир, радость моя, куда ты ушел? Вернись ко мне скорее, мой сладкий, мне было так хорошо с тобой.
   Однако, её любовник лишь насмешливо фыркнул носом, представив себе картину своего возвращения. Девушка тотчас открыла глаза и, увидев, что на неё нагло таращится какой-то лысый, широкоплечий тип, взвизгнула и спряталась за подушкой, но не полностью, а только верхней частью своего лица и им обоим были хорошо видны не только её смеющиеся губы, но и всё остальное. Кирилл, решив, что всё нужно расставить на свои места, веселым голосом сказал ей:
   - Фелиция, любовь моя, не пугайся, это мастер Тетюр, которого мы так долго ждём. Солнышко моё, если ты будешь нежна с ним и одаришь его своими волшебными ласками, и, вообще, полюбишь его, то он мигом исцелит все твои хвори. Так что можешь не стесняться его восторженных взглядов, он покорен твоей красотой, моя богиня, и готов пасть перед тобой ниц. Он ведь не какой-то там замшелый деревенский колдун, а великий маг-врачеватель.
   Девушка тотчас высунула нос из-под подушки и, строя глазки Тетюру, слегка шевельнула бедрами, отчего того, словно током ударило, и спросила Кира:
   - Милорд, любовь моя, а твой друг может лечить женские болезни? Ведь у меня не было месячных вот уже почти два года и ни один маг не может понять, в чём тут дело.
   Кирилл присел на кровать и, поцеловав Фелиции пальцы ног, негромко ответил ей томным голосом:
   - Пышка, Тетюр маг экстра-класса и он не чета вашим задрипанным магам, которые только и могут, что латать раненых на скорую руку. Он вылечит все твои болезни и даже сделает тебя такой же прекрасной, какой ты была в юности. Ты ведь сама сказала мне, что ещё совсем недавно была лёгкой и грациозной, словно молодая серна. Хотя на мой собственный взгляд, попка у тебя просто восхитительная, если ты захочешь, то Тетюр сделает её чуть-чуть поменьше, ну, а если ты согласишься сегодня ночью скрасить его горькое одиночество и дашь ему испить из родника твоей нежности, то он в лепёшку расшибётся и сделает для тебя вообще всё, что угодно. Ты только взгляни в его глаза, дорогая, ведь это глаза влюблённого восторженного юноши, а уж никак не старого циника, которому обрыдла жизнь и противны такие прелестные девушки, как ты.
   - О, вот даже как! - Воскликнула Фелиция и по её возгласу было не очень то понятно, заинтересована она квалифицированной медицинской помощью или в ней, внезапно, вспыхнуло ответное чувство, возбужденное столь страстными взглядами и прерывистым, хриплым дыханием мага, который и в самом деле был в этот момент похож на влюбленного мальчишку, которому, вдруг, посчастливилось увидеть предмет своего вожделения лишенным одеяний. - Милорд, твои слова звучат в моих ушах, как песня, а взгляды твоего друга Тетюра действительно прожигают моё тело насквозь. Не знаю что это, моя радость, но я испытываю к нему такое влечение, что даже боюсь оскорбить тебя своим непостоянством и ветренностью. Неужели великие маги действительно способны влюбляться в простых девушек?
   Кирилл, посмеиваясь, взял с комода кошель с золотом и позвенев монетами, задал стандартный вопрос, предварив его весьма хитроумным замечанием:
   - Ну, раз так, моя сладкая, подойдем к делу с другой стороны. Тетюр, ты возьмешься вылечить Фелицию за всё то...
   - Милорд, больше ни слова! - Воскликнул Тетюр вскакивая на ноги - Сэр Кир, ты уже и так заплатил мне за моё врачевание тем, что позволил насладиться божественной красотой своей юной любовницы. Поэтому ни слова о деньгах, я немедленно приступаю к лечению в надежде на то, что моё магическое мастерство окончательно склонит сердце прекрасной Фелиции на мою сторону и она полюбит меня, бедного, лысого мага, вынужденного просить подаяния у распутных девок, торгующих своим телом, словно брюквой.
   Для Фелиции весь этот восторженный трёп двух хитрожопых интриганов оказался слишком большой загадкой, чтобы она смогла понять главное. Рыцарь-аферист, увидев, что здоровенные сиськи и роскошная задница его новой подружки привели Тетюра, который, даже будучи очень сильно вытянутым в длину доставал бы ей носом только до ложбинки между грудей, в полное изумление, решил взять, да, и выплатить ему аванс столь необычным образом, надеясь на то, что это снизит его дальнейшие расходы на физподготовку рекрутов его новой армии. Он даже и не предполагал при этом, насколько был прав в своей внезапной догадке, ведь лысый маг-коротышка более всего нуждался именно в женской ласке, ведь только она, с некоторых пор, давала ему полную власть над магическими кристаллами.
   Фелиция была слишком наивна и простодушна, чтобы понять эту хитроумную комбинацию, к тому же что у одного, что у другого был неплохо подвешен язык, а потому всякие куртуазные словечки сыпались из них, словно горох из мешка, и пьянили её ничуть не хуже крепкого вина. Из всего этого она поняла только то, что её любовник был готов оплатить её лечение всем своим золотом и, тем самым, освободить от обязанности отдаться этому крепкому, коренастому парню с добрым, крестьянским лицом и загорелой лысиной, которую ей почему-то так хотелось погладить и поцеловать. Маг показался ей очень милым и симпатичным. Смекнув, что постоянного любовника из милорда для неё все равно не выйдет, а его друг, судя по всему тоже был очень страстным мужчиной, не чета тем старым пердунам, которые обитали в замке, к тому же ей действительно стало жаль мага, вынужденного спать со всякими шлюхами, а потому, быстро взвесив все за и против, она тотчас воскликнула:
   - Тетюр, милый, приди ко мне и исцели меня! Я буду любить тебя так, как ни одна женщина на свете, но не за это, а лишь потому, что ты смотришь на меня с такой любовью и обожанием, которых я не видела ещё ни в ком другом.
   После этих слов уже было не найти во всем свете силы, способной остановить влюблённого мага. Он бросился к кровати и, ухватив Кирилла за ногу, одним рывком сдёрнул рыцаря с его же собственного ложа. Взобравшись на кровать с ногами, он встал на колени перед девушкой, достал из внутреннего кармана большой голубой кристалл и, приложив его к глазу, стал тщательно осматривать её через этот ромбовидный монокль. Минут через пять он нежным, воркующим голосом попросил Фелицию встать и пройтись по спальной комнате. Что ни говори, а лёжа в постели она выглядела куда эффектнее. При ходьбе девушка сильно сутулила спину и слегка волочила ноги, ступая тяжело и неуклюже. Да, и формы у неё, не смотря на красоту линий, всё-таки были несколько грубоваты. Пройдя по ковру походкой старого, подорванного мерина и видя то, как строго смотрит на неё через свой голубой кристалл лекарь, она чуть не заплакала и немедленно стала оправдываться:
   - Тетюр, миленький, ты не поверишь, но ещё два года назад я была гибкой, как тростиночка, а потом, после болезни, стала, вдруг, толстеть и сделалась неуклюжей, словно старая дракониха, а ведь мне всего двадцать пять лет. Я почти ничего не ем и всё равно толстею, как на дрожжах.
   Тетюр никак не отреагировал на её жалобные причитания. Брезгливо взглянув на смятую, всю всклокоченную после бурной ночи постель со следами любви, он выдвинул один за другим несколько ящиков комода и, найдя отделение с простынями, достал из него свежую. Постелив её прямо на ковер, он велел девушке лечь на спину и встал перед ней на колени, при этом Кириллу было прекрасно видно, что маг весь так и дрожит от вожделения. Поскольку Тетюр молчал, когда сосредоточенно раскладывал на роскошном теле девушки свои магические, разноцветные кристаллы и не обращал на него никакого внимания, то он решил посмотреть на то, как тот занимается врачеванием. Маг, словно прочитав его мысли, небрежно бросил ему через плечо:
   - Если собираешься глазеть, Кирюха, то будь добр, оденься и нацепи на нос солнцезащитные очки. Я к сиянию уже давным-давно привык, Фелицию оно будет лечить, а вот тебя может запросто ослепить. Да, что ни говори, а этот случай весьма тяжелый, рыцарь, но плата твоя столь щедра, что я надеюсь побить все рекорды и уложиться максимум в двадцать минут.
   Фелиция тихонечко пискнула:
   - Тетюр, миленький, я что, могу умереть и не воскреснуть?
   Маг-врачеватель зажал в зубах большой, изумрудно-зелёный кристалл и потому ничего не ответил ей, а лишь нетерпеливо помахал Киру рукой, чтобы тот поскорее одевался и не задерживал его. Кир схватил со столика зеркальные очки и, быстро натянув на себя джинсы и рубаху, после чего сел в кресло рядом с целителем и его пациенткой. Фелиция, которая, по большому счету, не очень-то понравилась ему на первый взгляд до того момента, пока они занялись с ней любовью, лежала перед ним с напряженным, чуть ли не до судорог, телом.
   Хотя она и была неуклюжей при ходьбе, в постели ей трудно было найти равных, да, к тому же, она отличалась просто невероятной страстностью и охотно откликалась на самые изощренные его фантазии, искренне радуясь изобретательности своего любовника. Впрочем, теперь это всё уже было в прошлом. Эта девушка сама призналась Киру, что молва о нём, как о самом искусном любовнике, уже вышла далеко за пределы графского замка и виной тому было то, что вчерашний вечер он провёл сразу с двумя женщинами, довольно искушенными в любви, которые познали с ним такое наслаждение, которого никогда не дарили им их мужья. Даже тогда, когда они были молоды.
   Кирилл и сам удивился тому, как ему удалось раскрутить на группенсекс тридцатипятилетнюю кастеляншу Северной башни и её подругу, примерно того же возраста, отвечавшую за гардероб графа и явившуюся в его покои для того, чтобы помочь ему хорошенько принарядить Эльзу. Их грустные, полные тоски глаза подействовали на него, как детонатор для целого вагона тротила. Обе эти дамы почему-то считали себя старухами и были вдобавок ко всему, благодаря старому графу, как бы вдовами. Пожалуй, впервые в жизни он сам сделал шаг навстречу женщине, точнее сразу двум.
   Действовал он в тот день, а Мириам и Софи поднялись в его кабинет в пять часов пополудни, предельно просто. Видя их тоску и чувствуя неверие в то, что такой красавец когда-либо обратит на них свое внимание, он просто встал из-за стола, рывком обнажил свой торс, буквально разорвав на себе жилет и рубаху, а потом набросился на них с поцелуями и страстными призывами к любви. Ох и навели же они шороху в Северной башне, трахаясь прямо на здоровенном письменном столе. В любом случае он добился того, чего хотел, превратил двух этих чопорных матрон в чёрных мантильях, в хохочущих и визжащих от восторга вакханок и довёл их в итоге уже в спальной до полного изнеможения и они уснули, прильнув к его груди, словно два пушистых, уставших от бурных игр, котенка.
   Фелиция тоже поначалу не верила в то, что она сможет привлечь к себе внимание Кира, но стоило ей только переступить порог его спальной комнаты, куда она пришла сообщить ему о том, что его сестра уже уснула, как он сам встал ей навстречу. Но то было вчера, а сегодня рано поутру его любовница лежала перед ним на полу обнаженной, а его нечаянный друг стоял перед ней на коленях и хлопотал над её роскошным телом со своими кристаллами. Увидев, что его подопечный уселся в кресло, Тетюр выплюнул изо рта зелёный кристалл и приступил к своим магическим экзерсисам. Кристалл, торчавший в его рту, словно кляп, не упал на живот девушки, покрытый, не смотря на утреннюю свежесть, мелкими бисеринками пота. Он вспыхнул изумрудными лучиками, а затем загорелись яркими вспышками, словно это были огни электросварки, остальные кристаллы, и, ожив, взлетели над телом Фелиции.
   Кир на короткое мгновение увидел, что тело девушки стало прозрачным, словно вода в пруду, сделалось призрачным и нереальным, а затем снова сгустилось в материальный плотный объект. Теперь Фелиция лежала пред ним расслабленная и умиротворенная, с блаженной, счастливой улыбкой на лице, совсем такая, когда она уснула в его объятьях незадолго до рассвета. Лекарь Тетюр, делая руками пасы и пристально вглядываясь в объект своих магических манипуляций, угрюмым голосом сказал:
   - Как я и предполагал это с самого начала, моя девочка, на тебя ловко навели порчу. Причём навели очень умело и расчётливо. Если я стану перечислять все твои болезни, милая Фелиция, ты начнешь рыдать и биться в истерике. Жить тебе оставалось лет десять, но это было бы настоящее мучение, а не жизнь. Уже через полгода ты стала бы калекой, безобразно растолстела и к тому же у тебя нача...
   Из-под закрытых век Фелиции струйками потекли слезы и Кирилл резко одернул излишне говорливого лекаря:
   - Ну, ты, Тетеря, хорош, болтать! Нечего пугать бедняжку! Давай, жучило, лечи её поскорей и получше.
   Тот стал торопливо оправдываться:
   - Да, я, что, я ничего плохого не имел ввиду. Я просто констатирую печальные факты, Кирюха. - Коснувшись рукой лба девушки, он пообещал ей - Фелиция, милая, уже через двадцать минут ты у меня будешь ещё краше прежнего и я обещаю тебе, что ты и через сто лет будешь всё так же прекрасная. А ещё я сделаю так, что та порча, которую на тебя кто-то навел, обратится против него самого.
   - Тетюр, миленький, не нужно этого делать. - Тихонько всхлипнув, попросила его девушка и сияние кристаллов тотчас стало чуть ли не вдвое ярче, да, и зажужжали они, словно шмели.
   Тело Фелиции также начало светиться изнутри и изменяться прямо на глазах, становясь более стройным и сильным, обретая полную законченность линий. Её пышные бедра слегка уменьшились в объеме и сделались, словно отлитыми из серебра и гладко отшлифованными, живот стал поджарым, а тускловатые волосы с посекшимися концами, обрели невероятную шелковистость и какой-то неописуемый, синевато-фиолетовый оттенок черного цвета. Большие, красивой формы, но всё же колыхающиеся при каждом шаге груди с бледно-розовыми, растянутыми сосками и вовсе превратились в такую прелесть, что у Кира тотчас загорелись ладони и пересохли губы.
   В общем через каких-то двадцать минут перед Кириллом лежала едва ли не совсем другая Фелиция. Та Фелиция, с которой он всю ночь напролет занимался сексом, тоже была отнюдь не уродиной, но теперь он видел перед собой девушку с совершенным телом богини. Правда, это была спящая богиня, так как магия Тетюра погрузила девушку в глубокий и покойный сон. Как только сияние погасло, от розового кристалла, крутившегося волчком над лоном девушки, отщепился кристаллик размером с детский мизинец и зарылся в пушистую черноту. Тетюр, быстро собирая свои медицинские стекляшки, явно, боялся к нему прикасаться и даже материнский кристалл после этой метаморфозы он брал в руки очень осторожно. Засунув кристаллы в карман камзола, маг-врачеватель облегчённо вздохнул и просунул свои сильные руки с большими ладонями и длинными пальцами, под спину и плечи девушки. Приподняв её над полом, он легко встал на ноги и сердито буркнул:
   - Кирюха, убери с кровати грязное тряпье и постели свежие простыни. Фелиции нужно поспать хотя бы с полчасика, а нам с тобой поговорить кое о чём.
   Кир заметался по спальной комнате. Через пару минут Тетюр, который глядел на девушку такими влюбленными и безумными глазами, что он уже стал беспокоиться, положил эту красавицу на кровать. Посмотрев вверх, на большое зеркало внутри балдахина, он ухмыльнулся и, быстро поцеловав алые губы девушки, спустился с небес на грешную землю. Напротив открытого настежь окна стоял небольшой круглый столик, на котором остался не съеденным ужин, накрытый на двоих и маг тотчас направился к нему. Облизнув губы, он присел за стол и, притянув к себе блюдо с жареным на вертеле фазаном, быстро выломал себе ногу. Ткнув ею в сторону Кира, он сказал:
   - Садись, сэр Кирюха, побазарим.
   Кирилл сел в кресло и налил в два высоких серебряных кубка прекрасного, выдержанного вина. Есть подсохшую за ночь дичь ему в предвкушении завтрака не очень-то хотелось и он решил обойтись лишь несколькими ломтиками твёрдого сыра, да, парой веточек сарциссы, местной пряной травы с мясистыми лиловыми цветами и толстенькими листочками, которая так приятно хрустела на зубах и имела ни с чем не сравнимый остропряный вкус и превосходный аромат. Откусив кусочек сыра и запив его вином, он спросил:
   - Что скажешь, Тетюр? Как ты мне объяснишь то, что ты похитил меня с Земли и приволок на Ильмин? Пока ты шлындрал где-то, как кот помойный, меня тут чуть не грохнул какой-то лесной козёл со своими недоносками. После этого какой-то дебильный маг-недоучка, возомнив себя Зевсом, вздумал отрабатывать на мне своё мастерство, но хуже всего для меня то, что ты подписал меня завалить какого-то Чёрного Мага Морбрейна, даже не спросив моего мнения. Что это за дела, Тетюр? На фига мне вся эта морока с чужими разборками? Сунул меня, понимаешь ли, под молотки, а сам сделал ноги. Не хорошо это, Тетюр, ох, не хорошо. За такие дела по всей форме отвечать надо.
   Пока Кирилл выговаривал магу, тот, сосредоточенно кивая головой, торопливо обгладывал фазанью ногу. Как только он умолк, Тетюр тотчас отбросил кость в сторону, отломал вторую ногу и немедленно впился в неё зубами, отчего Киру пришлось ждать ответа ещё минуты три. Слопав и её, он жадно выпил полбокала вина, сыто икнул и, подняв на него свои ясные, голубые глаза, нахально спросил:
   - Ты, чо, брателла, недоволен тем, что я тебя двинул в рыцари самого Мастера Миров? Это шо ещё за гнилой базар, Кирюха, тебе чо расклад не понравился? Ну, так я тогда ваще не въезжаю, какие фишки тебе выставлять. И так уже вроде бы круче некуда получается, графы, короли, принцессы, маги там всякие, ну, а бабы, бабы-то какие. Не, ты точно нюх потерял, не фига кость не рюхаешь. Давай, Киря, колись до самой жопы, тебе нравится быть рыцарем самого Мастера Миров, шастать по разным планетам и мочить всяких козлов или нет?
   Кирилл давно уже предполагал, что именно такой будет реакция мага Тетюра, но он и представить себе не мог, что маг станет говорить с ним так, словно принял постриг и ходит в быках у какого-то самого замшелого люберецкого бригадира. Недовольно покрутив головой, он негромко поинтересовался и него:
   - Мастер Тетюр, а ты не мог бы разговаривать со мной более подобающим образом, как это положено всякому приличному магу Мастера Миров? Похоже, ты пробыл в Москве гораздо дольше, чем это было для тебя необходимо.
   - Да, ладно тебе, Кирюха, тоску тут на меня нагонять. - Заныл Тетюр - Вот покрутишься с моё на этой службе, то не так заговоришь, одним голимым матом станешь излагать свои мысли, но ты так и не ответил на мой вопрос, в котором, кстати, содержится ответ на твой. Я привёл тебя на Ильмин не как простого смертного, а как рыцаря Мастера Миров, чтобы ты разобрался с тем, что здесь происходит, и принял экстренные меры по наведению порядка в планетарном масштабе. Старику ты уже приглянулся, иначе он ни в жисть не стал бы защищать тебя от магической молнии мага Феди, а ты так мне и не ответил, доволен ты своей новой работой или нет.
   Кирилл понял, что этот раунд словесной борьбы он проиграл Тетюру со счетом три ноль в его пользу, но не расстроился, а бодрым, полным оптимизма голосом, честно ответил:
   - Ну, ты даешь, старик, конечно же доволен! Тут ведь дело уже не в том, что ты меня снял с экзамена по международному праву и перенёс в волшебную страну с крылатыми драконами, дворянами и обалденными девчонками, и не в том, что я познакомился с отличными парнями, а в том, что я теперь рыцарь самого Мастера Миров, по нашему Иисуса Христа. Правда, я подозреваю теперь, что он никакой не бог, а просто самый древний и самый могущественный маг, но это уже дело пятое. Всё равно, я как верил в него раньше, так и буду верить в него всегда и крестить свой лоб. Ты пойми, Тетюр, в этом плане у меня к тебе нет претензий, но ты ведь мог взять и просто подойти ко мне на улице, сказать, кто ты такой, и предложить выполнить эту миссию. Честное слова, старик, я бы тотчас согласился, а то ведь как вышло, ты треснул меня чем-то золотистым по носу и выбросил на дорогу под копыта Фрегата, словно полудохлого щенка. Обидно ведь, я же не поц какой-то.
   Маг посуровел, грозно сверкнул глазами и сказал:
   - А вот это уже не тебе решать, как именно должен маг Первого круга возводить какого-то паршивого солдатишку в ранг рыцаря Мастера Миров. Да, и не мне, кстати. Так что ты не очень-то выпендривайся. Наберешься уму разуму, научишься отличать базовые миры от опорных и чистокровных людей от всяких там полукровок, а то и вовсе пробирочников, тогда и будешь критиковать меня. Не спорю, способ я выбрал, так сказать, экстраординарный, но на то у меня была одна веская причина и мне это тоже далось не даром. Если бы я все делал строго по инструкции, парень, то прежде, чем попасть сюда, ты на Земле откинул бы копыта. Ведь не угони я "Ягуар", то ты сел бы в ту "девятку", которая ехала позади меня, и на первом же светофоре она остановилась бы бок о бок с тем шестисотым "мерином". Вот тут бы он и взорвался, как раз именно с твоей стороны. Тебя этим взрывом просто разорвало бы на части и хоронил бы тогда тебя твой дед в закрытом гробу. Поверь, Кирюха, для меня не составило бы никакого труда забрать тебя за тысячную долю секунды до взрыва и оставить на твоём месте муляж из мяса и костей, но тогда ты навсегда потерял бы возможность быть в своём мире самим собой. Вот теперь и думай, парень, подставил я тебя или нет тем, что долбанул "мерина" в задницу с такой силой, что взрывное устройство оторвалось и улетело аж в Москву-реку и ты теперь сможешь вернуться отсюда прямо на то же место и в ту же секунду, но уже полноценным рыцарем Мастера Миров. Разумеется, я шел на риск, но это того вполне стоило. Зато на этот раз мне, кажется, повезло, сэр Кирюха. Ты именно тот вояка, которому будет по силам одолеть этого кретина Морбрейна, чтоб ему повылазило. Признаюсь, парень, я даже и не ожидал от тебя такой прыти. Ты за эти четыре дня сделал столько полезных дел и освободил меня от стольких обетов, которые мы, маги Первого круга, должны соблюдать очень строго, а также от некоторых взысканий Мастера Миров, что у меня даже голова кругом идёт, мне, можно сказать, крышу снесло и впору брать гвозди подлиннее и поскорее на место её приколачивать. Ты, Киря, отличный солдат и вообще умный парень с хорошими мозгами настоящего аналитика. Да, к тому же ты прирожденный полководец, что и доказал уже на деле. Весь Барилон после твоих выходок на ушах стоит и чуть ли не каждый второй лавочник горит желанием записаться в твою армию. Ну, а я маг не чета здешним, так что мы с тобой сумеем сломать хребет этому гаду Морбрейну, хотя это и будет чертовски опасная и сложная работа, он ведь тоже не пальцем сделан и на его стороне стоит само первородное зло. А потому, студент, попотеть нам обоим придется, но если ты не облажаешься, тогда жди от Мастера Миров самой высокой награды.
   Такие объяснения тотчас настроили Кирилла на самый серьезный лад. Не верить Тетюру у него не было никаких оснований. Он, всё-таки, был маг-прорицатель и умел выколачивать пророчества из самого Мастера Миров, да, к тому же уже через несколько часов должно было стать известно, пошутил над ними Старик или нет. Кирилл уже стал относиться в Мастеру Миров не так, как прежде, как он относился к Иисусу Христу, то есть, как к Богу, а как к Большому Боссу, за спиной которого можно было и хихикнуть в кулак. Подумав о роли начальства в этом деле и вспомнив о том, что говорил ему Тетюр об эдакой омерте, законе молчания для магов, он решил воспользоваться той наводкой, которую он же сам ему и дал. Пристально посмотрев на мага, он спокойным и ровным голосом спросил его:
   - Мастер Тетюр, скажи мне, воспримут ли твои магические кристаллы, которые повинуются тебе за щедрую плату, в качестве платы мой дар иного рода? Примут ли они в качестве платы ту девушку, которой сегодня я дарил всю свою любовь без остатка и которая изливала на меня страсть невиданного накала, если она сама, без какого-либо принуждения ,полюбит тебя всем сердцем и отдастся тебе телом и душой, повинуясь лишь тому чувству, которое я возбудил в её сердце своими речами? Воспримут ли они, как плату, ещё один мой дар, который укрепит ваш любовный союз и наполнит его счастьем, семейным покоем и любовной страстью самого высокого накала?
   Тетюр тотчас засунул руку за пазуху и быстро ответил:
   - Рыцарь Кир, магические кристаллы говорят мне, что твоя плата просто неслыханно щедра. - Вынув руку из-за пазухи, он ошарашено покрутил головой и добавил - Ну, Кирюха, ты даешь. Ну, ты и жук, студент. Это же надо, обуть самого - Палец Тетюра несколько раз указал куда-то вверх - Нет, парень, ты точно далеко пойдёшь, если Старик тебя сам не остановит. А ты уверен в том, что Фелиция полюбит меня такого? Понимаешь, Кирюха, мне недавно здорово нагорело от Старика и я из красавца под два метра ростом, превратился в коротышку, а после того, как упёр тот "Ягуар" и приготовился провернуть аферу с твоим переходом, то и вовсе облысел и в лице переменился, а потому меня одолевает некоторое сомнение. В твоём предложении для меня есть множество плюсов, начиная с того, что я, наконец, могу стать отцом, и практически ни одного минуса. После вздрючки мастера Аструала мне, как магу, постоянно нужна женская ласка и я просто вынужден тратиться на баб, но порой мне попадаются такие профуры, что не приведи Господь.
   Глядя на Тетюра Кирилл подумал: - "Да, парень, дорого же тебе обходится эта самая магия. Вот и говори ты мне после этого, что все путешествия по мирам Старика это сплошное удовольствие". Он широко улыбнулся и успокоил мага, лицо которого выражало озабоченность, весело сказав ему:
   - Тетюр, поверь, уж в чём-чём, а в женщинах я разбираюсь куда лучше, чем в стрельбе. Фелиция, на которую ты положил глаз, мечтает только об одном, чтобы у неё был добрый муж, красивый домик с садиком и целая куча ребятишек. Всё это она и получит, любящего мужа и домик от меня, а ребятишек ты ей уж и сам как-нибудь настрогаешь.
   Маг недоверчиво улыбнулся и сказал:
   - Ну, да, как же. Хотелось бы мне знать, откуда ты возьмёшь домик, ведь вся земля в Барилоне уже давным-давно разобрана по рукам, а о том, чтобы купить здесь дом, ты можешь сразу же забыть. У тебя на это просто не хватит денег, если ты, конечно, не запустишь руку в золото короля.
   Кирилл насмешливо фыркнул и быстро ответил:
   - Эх, Тетюр, Тетюр, чем ты только занимался все эти дни. Мне ведь за то, что я грохнул Зелёного Паука и всех его бандитов, между прочим обломилось в качестве приза всё их имущество. Двое из этих засранцев были пустыми, словно солдатский котелок после ужина, зато аптекарь Джером Бишоп и его правая рука виноторговец Джон Гастингс были людьми состоятельными. От аптекаря мне достались два здоровенных дома, один жилой, похожий на настоящий замок, а второй, - настоящая фармацевтическая фабрика. Ну, а от виноторговца виноградник гектаров на пятьдесят и целое имение. Мне его уже предлагают обменять на недвижимость в городе, правда, не бог весть какую. Торопиться мне некуда, поскольку я и в Северной башней чувствую себя комфортно. Поэтому лучше я сдам свою латифундию вместе с винными погребами в аренду. Так что, дружище, готовься к переезду. Уже сегодня вечером ты будешь спать на шелковых простынях в такой огромной спальне, что в ней можно в футбол играть, но тебе с Фелицией будет не до этого.
   Тетюр снова засунул руку во внутренний карман и, ощупав свои кристаллы, немедленно сказал ему:
   - Всё, Кирюха, ты эти испорченные кристаллы совсем до ручки довёл своей щедростью. Теперь я, как и в прежние годы, смогу любого старого пердуна сделать здоровенным молодым парнем и сдать тебе в рекруты. Уж ты в это поверь, моя магия никогда сбоев не дает.
   - Вот и отлично, старина! - Оживился Кирилл - Тогда я перепишу недвижимость Бишопа на тебя, а ты за это научишь Фелицию всякой аптекарской и врачебной магии. Помимо того, что в постели это самое настоящее цунами, она девчонка очень толковая и схватывает всё, буквально на лету. Наша с тобой штаб-квартира будет в Барилоне, но я предвижу, что нам придётся здорово помотаться по всей Феринарии, такова уж наша судьба, Тетюр, но ты её сам нам обоим нагадал.
   Вид у мага был весьма озабоченный и одновременно с этим очень довольный. Похоже, что перспектива на время обзавестись собственным домом и верной, любящей подругой была для него более, чем просто привлекательной. Он нетерпеливо ёрзал на своем стуле и с восхищением поглядывал через плечо на спящую девушку. Внезапно его лицо омрачилось и он, глядя на Фелицию, вдруг, спросил Кирилла:
   - Кир, ты думаешь Фелиция согласится терпеть меня рядом с собой? Ведь она такая красивая, да, к тому же я не смогу стать её мужем. Понимаешь, старик, маги не могут иметь жен.
   Искушенный, не смотря на юные годы, знаток женщин сразу же понял, чего на самом деле боится Тетюр - элементарного адюльтера. Посмотрев на него с выражением полной серьезности на лице, чтобы его совет прозвучал как можно более значимо, он принялся спокойным голосом давать магу наставления:
   - Тетюр, я тут уже немного успел пообщаться с местным населением и пришел к выводу, что все мужики здесь, по большей части, просто быки комолые. Они, понимаешь ли, взяли себе за правило трахаться раз в неделю и секс у них занимает всего каких-либо пять минут. Ни тебе страсти, ни долгой прелюдии, ни поцелуев, а уж о том, чтобы заниматься женщинами любовными играми, вообще даже речи не идёт. Тут недавно ко мне в спальную среди бела дня заглянула одна красотка, которая сгорала от желания, а у меня, как на зло, было всего четверть часа времени и потому о том, чтобы заняться с ней сексом по-настоящему, не могло идти и речи. Ну, мне и пришлось заменить это дело самым элементарным петтингом, надеюсь, ты после того, как побывал на Земле, уже знаешь, что это такое. Так вот, Тетюр, эта красотка от моих поцелуев так обалдела, что я и сам удивился, а потому я позволю себе дать один маленький совет, занимайся с Фелицией сексом каждую ночь так, словно наутро у тебя член отвалится, и всё будет в полном порядке, ну, и ещё побольше нежности, фантазии и ласковых слов. Тогда Фелли каждому, кто только попробует до неё рукой дотронуться, тут же голову проломит ночным горшком, а они у них ох какие тяжелые, чугунные, эмалированные. Так что твоё счастье в твоих руках, а точнее оно у тебя...
   В это время Фелиция тихонько застонала, просыпаясь от сна, навеянного на неё магическими кристаллами и Кирилл так и не успел объяснить магу, где именно находится его счастье, а точнее откуда начинается путь к сердцу женщины. Тетюр, услышав этот девичий стон, полный неги и томления, вскочил на ноги и метнулся к кровати. Он снова взобрался на рыцарское ложе не скинув с ног своих ботфортов и, нежно обняв красотку за плечи, приподнял её над подушками, прижал к своей широкой груди и страстно зашептал:
   - Фелиция, радость моей души, всё в порядке! Теперь ты полностью здорова и стала такой же прекрасной, какой была прежде, любовь моя. Как же ты прекрасна, моя дорогая Фелиция.
   Девушка открыла глаза и взглянула на свое отражение в зеркале над кроватью и её глаза наполнились изумлением и восторгом. В следующее мгновение она обняла своего исцелителя и стала покрывать его лицо горячими, страстными поцелуями, громко приговаривая:
   - О, Тетюр, как же мне отблагодарить тебя, мой любимый, добрый, чудесный маг. О, Тетюр...
   Кирилл подошел к своей кровати и грозно рявкнул:
   - А ну хватит разводить тут любовные шашни! Тетюр, шагом марш в коридор, мне нужно поговорить с этой любвеобильной девицей. А ты, Фелиция, тоже хороша. Нет, чтобы хоть немного подумать о моей бедной сестрёнке, для которой каждая минута в ожидании этого лысого ловеласа смертная мука, ты решила не откладывать дела в долгий ящик. Никуда этот влюбленный пингвин от тебя не денется! Подари ему ещё один поцелуй и пусть он быстро чешет в коридор.
   Тетюр хотел было тотчас броситься прочь, но руки Фелиции ещё крепче обвили его шею и она одарила его таким долгим и страстным поцелуем, что тот даже засучил ногами, словно повешенный. Даже после того, как она разомкнула свои объятья, маг не смог оторваться и ей пришлось шепнуть ему:
   - Тетюр, милый, давай дождёмся вечера.
   Только после этого маг-врачеватель слез с кровати и нетвердой походкой пошел к дверям. Его, словно пьяного, буквально мотало из стороны в сторону и он едва смог открыть дверь, чтобы выйти в коридор. Фелиция, благодарно посмотрев на Кира, тоже начала было вставать, но тот жестом остановил её и сказал:
   - Девочка, я же сказал, что мне нужно поговорить с тобой кое о чём. Не торопись, полежи ещё несколько минут, полюбуйся на своё отражение, моя сладкая, аппетитная булочка.
   Если все, что он говорил до последних слов не вызвало у Фелиции никакого возражения, то на "мою сладкую булочку" она отреагировала очень бурно, вздрогнув всем телом и сердито нахмурившись. Не обращая внимания на это, Кирилл коротко разбежался и в высоком прыжке расчётливо взлетел над кроватью, чтобы упасть на спину рядом с девушкой. Той это понравилось ещё меньше чем то, что он назвал её своей булочкой, да, к тому же сладкой и аппетитной и она попыталась было немедленно ретироваться с кровати, на которой ещё совсем недавно была так счастлива, но Кирилл удержал девушку подле себя, крепко сжав её руку.
   Глядя на её отражение в зеркале и продолжая держать девушку за руку, он протянул к ней вторую руку и накрыл своей широченной ладонью грудь Фелиции. Ладонь Кира ощутила не ту прежнюю, мягкую, словно патока, плоть женщины зрелого возраста, которой она не была в силу своей молодости, а упругую, действительно девичью грудь с гладкой, шелковистой кожей. Девушка снова вздрогнула и плотнее сдвинула свои стройные ноги, но уже в следующее мгновение они дрогнули и стали медленно, словно сами собой, раздвигаться, а она задышала глубоко и с легкой хрипотцой зарождающейся страсти. Деловито сжав своими пальцами грудь Фелиции и потеребив между пальцев её круглый сосочек так, словно он проверял качество работы мага, Кир со вздохом спросил девушку:
   - Ты была такой же прекрасной, Фелиция?
   - Нет, милорд, по с равнению с тем, какой я стала благодаря магу Тетюру, я была просто уродиной. - Тихо ответила та и добавила ещё тише - Тетюр совершил настоящее чудо, он действительно величайший из всех магов.
   Кирилл ощерился и с коротким смешком сказал:
   - Гы-гы, маг он действительно крутейший. Ничего не скажу, но это чудо мы сотворили втроём, Фелиция. Я, потому, что мне, вдруг, показалось, что тебе понравилось то, с какой страстью смотрел на тебя этот лысый нахал. Ты, потому, что сумела пробудить в его сердце, измученном женским коварством, такую любовь и страсть. Ну, и, разумеется, сам Тетюр, но только потому, что влюбился в тебя по уши, моя девочка, и потому я был безмерно счастлив глядя на то, как ты целуешь этого лысого гада, который увел у меня такую классную подружку. Но я на него не злюсь, Фелиция, ведь он обещал мне, что будет любить тебя больше всего на свете. Ты ведь сама видишь, какой я кобель, рыцари ведь все такие, а Тетюр маг и уж с ним-то ты будешь счастлива и он станет отцом твоих детей...
   Держа Фелицию за руку, этот молодой, но уже матёрый сердцеед и обольститель в каких-то десять минут объяснил этой девушке что её ждет, если она станет верной и любящей подругой великого мага Тетюра-прорицателя, откликнувшись на его чувство. Та слушала его с полуоткрытым ртом и затуманенным от мечтаний взором. Как только он умолк, Фелиция повернулась к нему и шепотом спросила его с волнением в голосе:
   - Милорд, но ведь Тетюр совсем не знает меня. Он ведь даже толком не слышал звуков моего голоса и не изведал моих ласк. Вдруг, я ему совсем не понравлюсь и уже завтра утром он уйдет, проклиная меня за мою дремучесть?
   Кир шепнул ей еще тише:
   - Девочка моя, вспомни всё, что мы с тобой вытворяли сегодня ночью и навсегда позабудь, что такое стыд. Обрушь на его лысую голову все свои фантазии, ошеломи его ими и поверь, он станет в твоих руках мягче горячего воска. Он ведь родом не с Ильмина, а потому ты можешь ничего не стесняться и требовать от него любых ласк. И вот ещё что, Фелли, такой подружки как ты, у меня еще никогда не было. Кстати, солнышко мое, ты видишь, что лежит у тебя на чубчике? - Рука Кира смело легла на лоно девушки и ноги её сами собой согнулись в коленях и широко раскинулись, приглашая рыцаря снова вознестись на вершину блаженства, но, увы, он всего лишь выудил из этого чёрного локона страсти розовый кристалл и вложил его ей в руку, шепнув на ухо - Это магический талисман, который появился по воле самого Мастера Миров, как мне кажется, Тетюр назвал розовый кристалл амулетом плодовитости. Этого кристаллика он почему-то очень боится. Мне кажется, что если ты, вдруг, захочешь его наказать за что-либо, то тебе просто будет достаточно заказать себе цепочку. Носи её на талии таким образом, чтобы этот кристалл охранял твою киску. Это только прибавит ей цены. И запомни ещё одно, дорогая моя девочка, мы с Тетюром вечные бродяги. Я рыцарь, а он мой поводырь, хотя и маг Мастера Миров, и наша работа, вычищать всякую нечисть, какая, порой, заводится в его владениях. Маг не может жениться ни на одной женщине и быть её мужем, но он может быть верным и преданным любовником, что я тебе и обещаю. Мы с Тетюром пробудем на Ильмине года два или три, а потом отправимся на какое-нибудь другое задание. За это время ты нарожаешь маленьких Тетюров и Тетюрочек, а потом в тебя влюбится какой-нибудь барон или граф и ты станешь жить с ним в любви и счастье. Только не надо наставлять рога моему другу, он этого точно не перенесет. Ну, как, ты готова принять этого парня из моих рук и стать самой очаровательной магессой на всём Ильмине, Фелиция?
   Девушка резко выпрямила ноги и повернулась к нему всем своим стройным, сильным и гибким телом, формы которого по-прежнему завораживали Кирилла, навалившись на него и крепко прижав к перине она поцеловала пройдоху-рыцаря обжигающими губами и выдохнула со страстью:
   - Кир, радость моя, ты даже не представляешь себе, как я счастлива. Мне только жаль того, что я сегодня ночью была в твоей постели такой неуклюжей коровой. Я согласна, дорогой, стать подругой Тетюра, даже если это продлится всего месяц, но, всё-таки обещай мне, что однажды, когда я приду к тебе, улизнув от него, ты не прогонишь меня. Я ведь должна хоть чем-то отблагодарить тебя за всё то, что ты для меня сделал? Ну, а теперь нам нужно идти к Эльзе, мой рыцарь.
   Кирилл, сжимая её в своих объятьях, шепнул:
   - Не спеши, дорогая, Эльза ещё спит, а мне нужно узаконить ваш любовный союз перед Мастером Миров. Так что вставай и быстро одевайся, Фелиция.
   Он разжал руки и горничная, засунув розовый кристаллик за щеку, вскочила с кровати и принялась одеваться. Движения девушки после магических пертурбаций сделались такими изящными, уверенными и ловкими, что Кир залюбовался этой высокой красавицей с телом Венеры Милосской, которая обзавелась грудью Бриджит Нильсен. Вместе с яркой, интригующей внешностью это превращало Фелицию в секс-бомбу мегатонного калибра. Его утешало только, что он успел внушить этой пантере с голосом соловья мысль о том, что только будучи магессой высокой квалификации, она достигнет больших высот. Любуясь девушкой, он невольно подумал: - "Нет, эту красотку действительно нужно приводить к присяге, а то она ещё возьмёт и соблазнит Роджера". Поэтому, как только девушка оделась, он соскочил с кровати и, подойдя к двери, крикнул:
   - Тетюр, заходи, дело есть.
   Дверь тотчас открылась и маг с радостной физиономией тотчас влетел в спальню. Кир снял со спинки кровати перевязь с мечом и, обнажив клинок, отошел от кровати и встал на простыню, постеленную на толстый, тёмно-синий ковер посреди спальной комнаты. Держа меч параллельно полу, он громким и торжественным голосом сказал:
   - Тетюр, Фелиция, подойдите ко мне и положите руки на этот клинок. Я хочу взять с вас обоих клятву. - Оба, маг, приближенный к самому Мастеру Миров и простая горничная, немедленно повиновались и встали перед ним, послушно положив правые руки на полированную сталь - Тетюр-прорицатель, маг Мастера Миров, поклянись мне в том, что ты будешь любить, беречь от всех невзгод, учить мастерству высшей магии и быть отцом детей девицы Фелиции Кетчер до тех пор, пока не окончится наша миссия на планете Ильмин и мы не отправимся по воле Мастера Миров в иные миры.
   Тетюр приосанился и гаркнул во весь голос:
   - Клянусь!
   Строго посмотрев на девушку, он продолжил свои упражнения в риторике:
   - Фелиция Кетчер, поклянись мне, что ты будешь страстно любить и хранить верность магу Мастера Миров Тетюру-прорицателю до тех пор, пока мы не покинем Ильмин по воле нашего повелителя.
   Фелиция, которая как не готовилась к этому, не смогла сдержать волнения и пискнула слабым голоском:
   - Клянусь.
   Кир отбросил меч в сторону и тотчас свел их руки вместе и, слегка сдвинув мага и девушку вместе, подвел итог, сказав:
   - Теперь вы любовники перед ликом Мастера Миров. Поцелуйте друг друга и будьте счастливы то недолгое время, что он вам подарит.
   Фелиция была, больше чем на полторы головы выше коротышки мага и теперь была, его заботами, довольно-таки хорошо развита физически. Она наклонилась к нему, крепко обняла и одарила его таким страстным поцелуем, что у того подкосились ноги. Чтобы не упасть, она выпрямилась и подняла его вверх. Хорошо, что при этом она ещё не закружилась с ним по комнате и вскоре поставила мага на ковёр, правда, совершенно обескураженного. Как только она это сделала, Тетюр, вдруг, вытянулся в длину и сделался почти одинакового роста с Фелицией, которая была ростом чуть выше плеча Кирилла. К тому же и физиономия мага сделалась более благообразной, обширная лысина резко уменьшилась, а тёмные волосы довольно значительно удлинились. Фелиция, которую эти метаморфозы почему-то ничуть не удивили, прикусив губку смущенно сказала:
   - Милорд, я пойду разбужу твою сестру и немедленно подготовлю её к встрече с мастером Тетюром.
   Горничная, не смотря на краску смущения, залившую её щеки и стройную шейку, вышла из спальной комнаты походкой императрицы. Тетюр, совершенно разгромленный и потрясенный всем произошедшим и, особенно, её красотой, громко простонал ей вслед:
   - О, Фелиция, моя богиня... - Повернувшись к брачному аферисту Кириллу Бубликову, он воскликнул - Сэр Кир, за этот божественный дар я превращу для тебя всех калек Феринарии в настоящих титанов, чёрт бы меня побрал. Мои кристаллы уже сейчас переполнены энергией, представляю, что будет с ними завтра, после нашей первой брачной ночи. К тому же тебе удалось довольно сильно смягчить наказание, ниспосланное мне Мастером Миров - Внезапно сменив тон с восторженного на фамильярный, он спросил Кира - Кстати, Киря, что это ещё за сестра Эльза такая, о которой я слышу с первой минуты? На тебя совсем не похоже, чтобы ты был знаком с девушкой больше одного часа и при этом не только не трахнул её, но еще и стал называть сестрой. Что это за дела такие, братан?
   Кирилл даже не разозлился. Этот вопрос занимал и его самого ничуть не меньше. Поэтому он честно признался:
   - Сам никак не возьму в толк, Тетюр, как такое получилось. Она в меня влюблена по уши, я в неё, а как подумаю о том, что я занимаюсь с этим ангелом любовью, так у меня просто мороз по коже дерет. Понимаешь, Тетюр, это ведь не обычная девушка, а такая, которую поцеловал один раз и всё, должен немедленно жениться. Ну, а мне, как ты понимаешь, этот Ильмин со всем его средневековым хозяйством и даром не нужен, да, и рыцарем Мастера Миров ты ведь не просто так меня сделал. Так что пусть уж лучше она будет мне сестрой. Ей один маг, засранец, глаза вырвал и в сапфиры упрятал. Жуткое, скажу я тебе, зрелище. Да, ты сейчас сам всё увидишь.
   Тетюр забеспокоился и воскликнул:
   - Кирилл, сапфир это штука серьезная. Он и без всякой магии камень ещё тот, ведь что ни говори, а это камень Мастера Миров. Ты бы того, не ходил, сверкать будет о-го-го как.
   - Ага, щас, разбежался. - Окрысился рыцарь - Чтобы ты взял, разогнал всех, а потом, под шумок трахнул её? Вот уж хрен тебе, старый сексуал. Ничего, я как-нибудь потерплю твоё светопреставление, Жан-Мишель Жар недоделанный.
   Кир вышел из спальной, а Тетюр в ответ только пожал плечами и молча пошел вслед за ним. В том, что он только что сказал своему крестнику, не было ни единого слова правды и Кирилл хотел только одного, хотя бы ещё один раз увидеть Эльзу обнаженной, чтобы потом, занимаясь сексом с какой-нибудь девушкой примерно той же комплекции, представлять себе, что это она. Он прекрасно понимал, что ему навсегда заказан тот трюк, который ему удалось проделать с Тетюром и Фелицией, так как знал практически наверняка, что разлука с ним может просто убить Эльзу. Ну, а как раз этого он вовсе не желал и потому мечтал стать для неё хотя просто любящим братом.
   Чем ближе он подходил к спальной своей названной сестры, тем сильнее у него стучало сердце. Кир страстно желал её, но его мутило только от одной мысли, что однажды он покинет Эльзу навсегда. Действительно, уж лучше оставить всё, как есть, и быть для этой чудесной девушки просто старшим братом. Тем более, что она, кажется, уже стала, понемногу, привыкать к этому и даже называла его братиком. Правда, ему всё труднее и труднее было называть её сестрой.
   Фелиция не только разбудила Эльзу, но и успела подготовить всё для исцеления девушки. Она сняла со стены спальной одну деревянную панель, положила её на два пуфика и застелила пледом и простыней, соорудив невысокую кушетку, перед которой поставила кресло для своего лысого любовника-мага. Полностью обнаженная девушка уже лежала на этой импровизированной кушетке лицом вверх, вытянув руки вдоль своего стройного тела. Она была спокойна и дышала ровно и размеренно и её точеные груди торчали кверху, словно ушки котёнка. На веках девушки, изуродованных магом Альбертом, лежал батистовый носовой платочек.
   Перламутровая, сияющая нагота этого чистого и непорочного тела Эльзы ударила в глаза Кира, как фотовспышка, и оно с фотографической же чёткостью запечатлелось в его сознании. От тела девушки ему в лицо пахнуло такой чистотой и свежестью, что он едва не застонал, а ещё его поразила полная безмятежность Эльзы и её нежная, радостная и безмятежная улыбка. Услышав его шаги, она сказала весёлым, поющим голоском:
   - Кир, наконец-то я увижу, какого братика подарил мне Мастер Миров. Наверное очень красивого и пригожего, такого же, как и мой родной брат Мартин.
   Кирилл медленно подошел к кушетке и встал перед ней на колени. Взяв в свои руки руку Эльзы и прикоснувшись к ней сухими губами, он громко и развязно сказал с иронией в голосе, чтобы скрыть свои истинные чувства:
   - Успокойся, Элька, ничего хорошего тебя не ждёт. Братец у тебя самый обычный мужик, правда, здоровенный, но зато вся шкура в шрамах, да, татуировках. Так что ты не обессудь, но брат тебе попался второсортный. Зато у меня друг такой крутой маг, что только держись. Ты у меня девчонка классная, ничего не убавить ни прибавить, а сиськи у тебя и сами вырастут. Поэтому, малявка, Тетюр займется только твоими глазами, да, ещё, для верности, проверит твоё здоровье.
   Тетюр, представившись Эльзе и рассказав о том, как её будут исцелять его магические кристаллы, вслед за этим попытался вытурить за дверь свою любовницу-ученицу, сказав той:
   - Фелиция, девочка моя, выйди, пожалуйста. Здесь будет сверкать так, что у тебя могут заболеть глаза.
   Та упрямо сказала в ответ:
   - Ничего, любовь моя, мне нужно привыкать.
   Тогда Тетюр достал из внутреннего кармана солнцезащитные очки с круглыми, чернильно-фиолетовыми стёклами и нацепил их на нос Фелиции, после чего стал быстро выкладывать магические кристаллы на тело девушки. Последними он положил на изуродованные шрамами, провалившиеся внутрь глазниц веки два больших сапфировых шарика с заключенными в них глазами Эльзы. Через пару минут засверкало так, что Кир не на шутку испугался. Однако, вскоре его глаза, защищённые зеркальными очками привыкли и он увидел то, как сапфиры разомкнулись и глаза девушки вернулись на своё место.
   Всё произошло за каких-то пять минут но ещё добрых три четверти часа Тетюр шаманил над недоступным для его страсти телом и всё-таки довольно сильно увеличил груди девушки, но они от этого только выиграли. Когда же сеанс медицинской магии был окончен, Кир увидел что Эльза имеет не только изящную, словно у фарфоровой статуэтки фигурку, прелестное, вызывающее умиление личико, но ещё и огромные васильковые глаза, похожие на озера. Как только он поднял девушку на руки, та умиротворенно вздохнула и её веки с пушистыми темными ресницами тихо сомкнулись. Эльза спала.
   Кир бережно перенес девушку в кровать, аккуратно уложил и укрыл пуховым одеялом, после чего вышел из спальной комнаты на лоджию пошатываясь и держась рукой за лоб. Тетюр бросился за ним вслед думая, что рыцарю Мастера Миров сделалось дурно. Он догнал его и, крепко ухватив за локоть, испуганным голосом спросил:
   - Кир, что с тобой? Может быть мне и над тобой малость пошаманить с кристаллами? Так я это мигом. Они у меня, всё что угодно вылечат.
   Стукнув кулаком о каменные перила, тот ответил:
   - Нет, Тетюр, со мной всё в порядке. Просто я угодил в капкан, словно медведь. Ты же видел, что это за девушка.
   Маг хмыкнул и воскликнул:
   - Парень, не мети пургу! Ты смотришь на неё сердцем, а я глазами и мои глаза видят самую обычную девчонку, да, к тому же весьма тощую, только-только начавшую формироваться, как женщина. А груди я твоей Эльзе всё-таки сделал побольше, но не потому, что хотел ей угодить, а чтобы устранил кое-какой дефект в её молочных железах. У нее мог вскоре развиться мастит, а это для баб ещё та гадость. Да, кстати, такой, какая она была, Эльза не могла родить ребёнка. У неё была детская матка, это врождённое, но я всё мигом исправил. Здешние маги до этого ещё не доросли. Вот такие дела парень.
   Странное дело, но эти, чисто физиологические аспекты успокоили Кирилла и полностью его отрезвили. Он даже вспомнил о том, что было уже восемь часов утра и вскоре должны были прилететь драконы с золотом, а стало быть, он должен был получить маршальский жезл. Крепко пожав руку Тетюру, он сказал совсем уже спокойным голосом:
   - Спасибо, Тетюр, я у тебя в долгу.

Глава седьмая

  
   После пробуждения Эльзы, ознаменовавшегося радостным криком: - "Фелиция, я снова вижу солнце!" - в Северной башне началось самое настоящее столпотворение. Друзья Кира и все слуги сломя голову бросились наверх, чтобы убедиться в том, что маг Тетюр действительно шурупит в своем деле. На Фелицию, поначалу, они не обратили внимания, но, приглядевшись к девушке, дружно взревели во весь голос. Её исцеление они сочли ещё большим чудом, чем даже возвращение глаз юной Эльзе.
   Софи, срочно вызванная в Северную башню Киром, не только не стала ревновать его к Фелиции, но и с радостью откликнулась на просьбу срочно одеть её и Эльзу в платья для небольшой прогулки верхом, но такие, чтобы всем бабам Барилона сразу же стало завидно. У этой дамы, которой сеанс сексотерапии вернул прежнюю уверенность в своих женских чарах, а вместе с ней и красоту, имелись ключи от главного хранилища графских нарядов. Поэтому ей не составило особого труда вместе со своей подружкой подобрать для двух юных красавиц самые шикарные наряды и к завтраку они явились настоящими благородными дамами, как минимум баронессами.
   Растроганный такой заботой этих двух дам о своей ненаглядной Фелиции, Тетюр, прежде чем сесть за стол, предложил им пройти в спальную Кира и, побив все свои прежние рекорды медицинской магии, за каких-то четверть часа вернул обеим матронам всё очарование молодости и наделил их богатырским здоровьем. Тому главным образом способствовало то, что в тот момент, когда в гардеробной комнате Мириам, Софи и ещё несколько горничных одевали Фелицию и Эльзу, Кир вручил магу-врачевателю большую связку бронзовых ключей и лист пергамента - рескрипт бургомистра, подтверждающий смену домовладельцев, вписав в него имя нового хозяина. Жаком и всеми остальными старцами, он пообещал заняться попозже, после того, как они встретят королевских посланцев с золотом.
   После такого начала дня энтузиазм этой части барилонцев достиг апогея. Первым пожелал стать солдатом новой армии старый брадобрей Гельмут, а вслед за ним и Сеймур вместе со старым конюхом Стивеном. Кир не стал отказывать старикам в их просьбе, но попросил не бросать немедленно своей прежней работы и, в первую очередь, оседлать коней. Полторы сотни конных лучников во главе с лейтенантом Бивером, на всякий случай облаченных в полудоспехи, а не в кирасы, уже ждали их у ворот замка. Что ни говори, а золото, присланное королём Грунральдом, нуждалось в надёжном эскорте.
   Завтрак был съеден наспех, красавицы были уже одеты, да, и Кир, облачённый в джинсу и ботфорты, к которым он прицепил шпоры, был готов к встрече с аббатом Ренье. Помимо пистолета он вооружился ещё мечом и кинжалом, которые, по его просьбе, Сеймур ловко прицепил к широкому солдатскому поясу некрашеной воловьей кожи. Так ему было гораздо сподручнее таскать эту длинную, тяжелую железку, чем на роскошной, расшитой золотом перевязи.
   С весёлыми криками и лихими пересвистами кавалькада всадников, возглавляемая двумя красотками - очаровательной, стройной и гибкой фигуристой брюнеткой в платье из тёмно-зелёного муара, в зелёной шляпке с белыми перьями и не менее эффектная блондинка с непокрытой головой и огромными васильковыми глазами, в роскошном платье из синего атласа, украшенном серебряными галунами. Их окружали трое весёлых господ в нарядах из золотой парчи, рядом с которыми рыцарь и теперь уже довольно импозантный маг Мастера Миров казались просто какими-то сиротами казанскими. Позади же мчались на громадных жеребцах лучники, до пояса закованные в сверкающие латы, все с заряженными желтыми стрелами триструнами в руках. Их лица были озарены широкими, радостными улыбками.
   Горожане недоумевали, видя, как этот конный отряд галопом мчался по улицам в сторону драконьих конюшен, пустовавших вот уже несколько лет. Не меньшее удивление у них вызывало и то, что рыцарь Мастера Миров, одетый в какой-то странный наряд, то и дело проделывал на полном скаку головокружительные трюки, явно, красуясь перед дамами, которые истошно визжали всякий раз, когда он показывал своё мастерство джигитовки, растущее на зависть остальным всадникам.
   Провожая взглядом кавалерийский отряд, жители Барилона всё-таки догадывались о том, что рыцарь Мастера Миров, о прибытии в город которого уже знал и стар, и млад, отнюдь не случайно направился к драконьим конюшням. По городу тотчас поползли слухи один другого фантастичнее, но большинство горожан всё-таки не спешили делать скоропалительных выводов. Все предпочитали дождаться развязки и уже тогда думать о том, горевать им или радоваться.
   Драконьи конюшни - воистину титанические сооружения, похожие на длинные ангары с плоскими крышами с двумя ажурными эстакадами, стоящими на них, располагались на северо-востоке, за озером и отделялись от острова трёхкилометровой полосой воды. Когда Кирилл выезжал из Пьяного леса, он не мог их видеть, поскольку они были скрыты от его взгляда холмами острова. Зато они были прекрасно видны из Северной башни. Это был целый городок из добрых пяти дюжин огромных сооружений, стоящих в шахматном порядке вдоль берега озера, забранного в этом месте в камень.
   Для него, как для опытного снайпера с великолепным глазомером, не стоило особого труда понять, что и драконья набережная с удобным спуском к воде, и улицы драконьего городка, мощёные камнем, и сами драконьи конюшни, в каждой из которых могло разместиться на постой сразу четыре дракона, были невероятно огромными. Высота каждой драконьей конюшни была не менее сотни метров и они были сложены из камня и огромных брусьев. Вблизи эти сооружения и вовсе показались ему гигантскими до нереального.
   В самом центре городка имелось нечто вроде круглого подиума с пандусом для въезда, высотой метров в десять и диаметром в триста метров с гаком, сложенного из массивных каменных блоков, в центре которого стояло большое пятиэтажное здание отеля для драконщиков с самыми обычными конюшнями и просторным внутренним двором, в котором был разбит сад. Над одним углом здания возвышалась высоченная башня с флагштоком, на котором развевалось оранжевое полотнище сигнального флага. До недавнего времени в этом городке обитало всего полсотни служащих отеля вместе с семьями, но по распоряжению лейтенанта Бивера вот уже два дня не менее полутора тысяч жителей Барилона наводили здесь чистоту и порядок, готовясь к приему гостей - людей и драконов.
   Проехав по дороге, отгороженной от драконьего городка широченным рвом и каменным бруствером, утыканным стальными шипами, они въехали по широкому пандусу на площадь Драконщиков и спешились. От края цирка к драконьим конюшням шло превосходное широкое шоссе, проходившее мимо складских построек и упиравшееся в каменный подиум площади, расположенной на краю городка. Это были те немногие места, где могли находиться обычные люди. Всё остальное в этом городке было отдано драконам и драконщикам, людям не совсем обычным и Мими был одним из них.
   Сегодня этот парень был одет весьма необычно. Поверх одежды драконщика он надел парчовый камзол и шляпу, что, по его словам, вовсе не нарушало их традиций. То, что его выперли из драконьих конюшен Вердена, вовсе не говорило о том, что ему была навсегда заказана дорога в небо и теперь, обретя нового хозяина, Мими сделался очень серьёзным, строгим и рассудительным. Это именно по его требованию Чарли Бивер распорядился подготовить драконьи конюшни к приёму драконов. Он же строго-настрого запретил им въезжать на лошадях в драконий городок, так как драконы обладали очень тонким обонянием и терпеть не могли запаха конского навоза или мочи на своей законной территории.
   До этого дня Кир так и не удосужился сесть и как следует поговорить с Мими о драконах, объясняя все это тем, что он терпеть не может делать чего-либо наперед. Впрочем, объяснил он это весьма просто, сказав драконщику: - "Загад не бывает богат" и этого объяснения тому вполне хватило, ведь ещё было не известно, как всё сложится. Теперь же, стоя у края площади напротив шоссе и глядя на циклопические сооружения снизу вверх, он, наконец, позволил себе поинтересоваться, спросив Мими:
   - Эй, покоритель неба, так какого же размера эти пташки?
   Драконщик, довольный эпитетом, добродушно ответил:
   - Так себе, Кир, ярдов семидесяти в высоту, но это без башни, ну, и в длину от носа и до кончика хвоста ярдов сто восемьдесят, а размах крыльев у них будет ярдов эдак двести сорок, но это у молодых драконов. Старые звери покрупнее будут. В них росту не меньше девяносто, девяносто пяти ярдов и в длину они уже ярдов по двести сорок будут. Вот их-то и надо покупать, Кир. Хотя они и привередливы, чем попало их не накормишь, с ними куда приятнее иметь дело. Старики исключительно надёжны и могут летать по пять суток кряду.
   Кир, заинтересованный этой информацией, спросил:
   - Мими, а чем обычно кормят драконов?
   - Кашей, Кир. - Ответил ему драконщик - Самой простой солдатской кашей. Правда, матерому зверю её требуется добрых пятьсот стоунов в один присест, но зато всего лишь один раз в три дня. Однако, без мяса, овощей и сарциссы дракон её есть ни за что не станет. Вот так-то, сэр Кир.
   Прислушиваясь к чему-то, он умолк улыбаясь. Жак, толкнув драконщика кулаком в бок, сказал:
   - Ты бы уже заодно сказал, Мими, что драконы после каши любят, чтобы их поили добрым драконьим пуншем. И чтобы он обязательно был с молоком и мёдом.
   Кирилл хотел было поинтересоваться у него что это ещё за драконий пунш, как на шоссе показался целый отряд всадников, скакавший к ним резвой рысью. Это был граф Барилон с Калютой и аббатом Ренье. Увидев их, он немедленно вскочил на своего жеребца и помчался к ним навстречу. Его спутники, замешкавшись лишь на несколько секунд, поскакали вслед за ним всем отрядом. Увидев это, граф пришпорил своего вороного жеребца и тоже помчался вперёд. Калюта, нахлёстывая коня, скакал рядом с ним и лишь громадный белый тяжеловоз аббата с головы до пят закованный в рыцарский панцирь, хода так и не прибавил. По всей видимости не мог. Это позволило графу прежде, чем поздороваться, предупредить Кирилла:
   - Сэр Кир, сделай милость, преклони ради Бога колени перед этим старым барбосом тотчас, как только его сгрузят с его злобного чудовища! - Лишь после этого он широко распростёр руки и радостно воскликнул - Приветствую тебя, доблестный рыцарь Мастера Миров! Хотя мы с тобой знакомы всего лишь день, я всё никак не мог дождаться встречи с тобой.
   От этих слов из головы Кира вылетели все те приветственные слова, которые он заготовил. Подъехав к графу вплотную, он, не сходя на землю, обнял его и, хлопая этого парня руками по плечам, радостно воскликнул:
   - Роджер, я тоже чертовски рад тебя видеть!
   После этого граф церемонно поприветствовал дам, совершенно не узнав Фелицию, отпустил им несколько восторженных комплиментов и по-дружески пожал руки спутникам Кирилла, а Тетюру даже сказал радостным тоном:
   - Мастер Тетюр, тебя просто не узнать!
   Поскольку на площадь Драконщиков вывалила из отеля целая толпа зевак, граф Барилон предпочёл, чтобы рыцарь Мастера Миров встретился с аббатом подальше от них. Как только тот подъехал, Калюта приказал лучникам спешиться и построиться поперёк широкого шоссе. Шестеро здоровенных верзил в чёрных рясах и воронёных полудоспехах приставили к огромному мерину складной трапп и помогли седобородому старцу, облачёенному в сверкающие рыцарские доспехи, спуститься на землю и подвели его поближе к Кириллу. Как только аббат оказался метрах в пяти от своего коня-слонопотама, он отпихнул от себя обоих сопровождающих и бодро потопал вперёд, звякая на ходу, словно демонстрация пустых кастрюль. Кирилл не только не поленился в точности исполнить просьбу графа, но ещё и облобызал его руку и назвал "вашим святейшеством", чем привел старика в умиление и вызвал целый поток ответных любезностей. Его словесные излияния прервал Мими-драконщик, который, ткнув пальцем в небо, громко сказал:
   - Господа, я слышу свист драконов. Через несколько минут они будут здесь. Драконы очень устали и, похоже, сильно проголодались.
   - Аббат, который до этой минуты разговаривал с Киром тихим, медово-елейным голосом, полным благообразия, вдруг, рявкнул неожиданно громким басом:
   - Брат Джозеф, подай мне мою суму! Быстро! Мне плевать, прости Господи, прилетят эти крылатые твари с золотом или же без него, это теперь неважно. Мы дождались прихода великого воина Христова и я хочу немедленно вручить ему маршальский жезл и благословить его на ратные подвиги во славу Господа нашего Иисуса Христа и Феринарии.
   Короля Грунральда этот старый и искушенный политикан пропустил. Калюту же куда больше сейчас интересовала не политика, а нечто иное и он громким голосом проворчал:
   - Да, теперь хлопот не оберешься. Терпеть не могу, когда ревут голодные драконы.
   Чарли Бивер успокоил его, сказав с усмешкой:
   - Можешь не волноваться на этот счёт, Калюта. Я ещё вчера в полдень приказал раскрыть ворота цейхгауза, выкатить и подготовить походные драконьи кашеварки, а заодно вскрыл склады с армейскими припасами. Так что уже с самой полуночи целых три сотни кашеваров варили отличную драконью кашу и пунш. Всё уже готово и как только драконы начнут заходить на посадку, они выедут из гарнизона и галопом направятся сюда. Заодно я приказал выставить посты наблюдения и если драконы действительно приближаются к Барилону, то все мы с минуты на минуту это увидим.
   Мими благодарно кивнул лейтенанту, а вот Калюте его самостоятельность не понравилась и он сердито рыкнул:
   - С какой это стати ты так раскомандовался, барон?
   Начавшуюся было перепалку, а Чарли, явно, не собирался склонять головы перед капитаном Бивером, очень быстро и решительно пресёк аббат. Достав из кожаной седельной сумы здоровенную стальную булаву, довольно простенькую на вид, он треснул ею Калюту по спине, затянутой в синюю кожу и елейным голосом мирно проблеял:
   - Не ссорьтесь, дети мои, позвольте мне сделать то, ради чего я даже отказался от смерти. - Вновь возвысив свой голос до громового, старик неожиданно скомандовал - На колени, сукины дети! На колени! Я буду краток. Вот ваш новый главнокомандующий, рыцарь Господа нашего Иисуса Христа, которого вы, порой, зовёте, как ремесленника, Мастером Миров. Отныне все мужчины провинции Ренделон принадлежат телом и душой маршалу короля Грунральда Великого сэру Киру Торсену. Возьми же этот маршальский жезл, благородный рыцарь, и размозжи им голову каждому болвану, который осмелится не исполнить твоего приказа. Найди способ, как уничтожить Чёрного Мага.
   От неожиданности Кирилл рухнул на колени вместе со всеми. Как только аббат произнёс последние слова он обмяк и маршальский жезл буквально упал в руки Кира. Он быстро поднялся на ноги и первым делом сказал магу-врачевателю:
   - Тетюр, займись-ка его святейшеством. - Затем, почесав Тяжелым жезлом между лопаток, и наблюдая за тем, как сообщники хитрого попа подхватили его на руки и потащили к открытым дверям ближайшего склада вслед за магом, он отдал свой первый приказ - Калюта, ты больше не капитан лучников.
   Громадный бородач насупился, но промолчал. Его попытался защитить граф Барилон, который воскликнул:
   - Но сэр Кир, Калюта превосходный солдат! Он те...
   - Роджер, ты, явно, недооцениваешь Калюту. - Суровым голосом пресек всякие поползновения Кир и заявил о новом назначении капитана Брита - Отныне он канцлер, премьер-министр или ещё что-то в этом роде, граф Барилон. Ты будешь сидеть в своём замке на холме Гринхед и зорко поглядывать в окно, а он станет руководить всем хозяйством и твёрдой рукой наведёт в провинции железный порядок. Мне не нравится, что всякие вонючие ростовщики разъезжают по дорогам с целыми отрядами каких-то бандитов, и при этом ещё имеют наглость выколачивать долги из твоих подданных. Кроме тебя, граф, никто не вправе требовать чего-либо от людей. Даже я должен буду согласовывать с тобой и канцлером Бритом каждый свой шаг.
   Бывший капитан сначала побледнел, потом покраснел и после всего этого смущённо забормотал:
   - Но ваша светлость, я же сын простого конюха и...
   - Фигня! - Резко перебил его Кир - Выпишем тебе корочки барона и вся недолга. Так что, Калюта, прямо с этой самой минуты принимайся за работу и давай сразу договоримся, если тебя что-то интересует в армии, ты приходишь ко мне и спрашиваешь у меня. Если мне что-то понадобится, то я прихожу и спрашиваю об этом у тебя. - Улыбнувшись, довольный собой, он спросил у графа - Ну, что, Роджер, ты поддерживаешь мою кандидатуру? Учти, парень, Калюта лучше кого-либо знает обо всём, что творится в Барилоне и во всей твоей провинции. Уж он-то точно не даст спуску ни лавочникам с ремесленниками, ни крестьянам, ни тем более баронам с дворянами.
   Граф был, в общем-то, не против, но, тем не менее, высказал кое-какие сомнения на счет нового канцлера:
   - Кир, а ты уверен в том, что Калюта справится?
   - Уверен. - Твердо сказал Кирилл и добавил - Если он чего-то не знает, научим, не захочет, заставим, ну, а коли оступится, поддержим, чтобы не упал. Если кому-то наше с тобой решение, вдруг, не понравится, то Калюта с этим и сам прекрасно разберётся. Поверь, для того, чтобы победить Морбрейна, нам будет нужна новая армия, вооруженная современным оружием не Ильмина, а Мариона, а для этого нам нужен, прежде всего, железный порядок во всей провинции и полное подчинение всех её жителей верховной власти. Так что не обессудь, Роджер, но с этой минуты вся провинция находится на военном положении и я мобилизую всех, от магов до баронов. Если кто-то попытается воспрепятствовать мне, то он горько об этом пожалеет, поскольку всяких саботажников и вредителей я буду наказывать очень жестоко и безжалостно.
   Калюта, наконец, понял, как высоко его вознес этот молодой парень, одетый в столь странный наряд. Он смущенно кашлянул в кулак и обратился к нему с вопросом:
   - Сэр Кир, а мне будет дозволено смягчить хоть немного налоги на крестьян и запретить отвлекать их от работы?
   Кирилл усмехнулся и сказал:
   - Это нужно сделать в первую очередь, Калюта. Пойми, старина, крестьяне и ремесленники, это как раз именно те люди, которые помогут моей армии выиграть войну против Морбрейна, но только не в качестве солдат. Их мы будем холить и лелеять, а вот всяких охамевших баронов и разжиревших лавочников нужно будет скрутить в бараний рог. Ну, а всех твоих рекрутов, Калюта, я приказываю немедленно гнать в три шеи из казарм, дав им напоследок денег за то, что их оторвали от работы, посадить в фургоны и развезти по домам. Мне такая обуза не нужна.
   Дискуссию о новых временах прервало то, что на флагштоке над башней отеля драконщиков взметнулосьбольшое, ярко-синее полотнище сигнального флага. При первом же возгласе Мими-драконщика Кирилл мигом взлетел в седло. Для всех остальных это послужило своеобразным приказом и уже через каких-то тридцать секунд они галопом понеслись к площади Драконщиков. Та тоже быстро опустела. Большая часть людей со всех ног тотчас бросилась к тем драконьим конюшням, на флагштоках которых были вывешены разноцветные сигнальные флаги, а остальные побежали в отель, готовиться к приёму усталых драконщиков и их пассажиров, ведь они проделали огромный путь от самой столицы королевства.
   Спешившись неподалеку от отеля и передав поводья его служащим, новоявленный маршал со своими спутниками, графом Барилоном и его свежеиспечённым канцлером Калютой Бритом направились в беломраморной балюстраде, чтобы понаблюдать за посадкой драконов. Кир был поражен тем, что Мими умудрился услышать драконий свист намного раньше, чем огромных драконов увидели наблюдатели, высланные Чарли Бивером за пределы впадины, на открытое место. Даже после того, как был поднят сигнальный флаг, они успели не только доскакать до громадного каменного подиума, но и дойти от отеля до его края. Только потом, несколько минут спустя, они увидели в безоблачном синем небе драконов. Похоже, что Мими был очень опытным драконщиком, раз сумел учуять их заблаговременно.
   Полёт драконов оказался для Кира настолько завораживающим зрелищем, что он добрых двадцать минут, пока эти гигантские летучие мыши с полупрозрачными, перепончатыми крыльями, спускаясь с пятикилометровой высоты, кружили над Барилонской впадиной, смотрел в небо. Дракон, с его овальным брюхом нежно-палевого, чуть рыжеватого цвета и лягушачьими лапами, вытянутыми вдоль длинного гибкого хвоста, в полёте был действительно похож на лягушку с крыльями летучей мыши, только имел в отличие от этого земноводного довольно длинную шею и лошадиную голову. Если отбросить гибкий, вёрткий хвост, ильмианский дракон был больше чем вдвое шире своей длины и был преотменным летуном.
   Похоже, что горизонтальный полет был куда более комфортабельным, нежели в момент взлета и посадки. На посадку эти гигантские пташки заходили так хлопая своими крыльями и раскачиваясь из стороны в сторону, что он невольно пожалел и драконщиков, и их пассажиров. Драконы совершали посадку по очереди. Пока основная группа драконов, выстроившись друг за другом, описывала в воздухе широкий круг на высоте метров в триста, самый большой из них, то складывая, то снова широко расправляя крылья, стал снижаться над озером и, опустившись на высоту в сто метров, с громкими, квакающими звуками полетел к выбранному драконщиками ангару и, встав в воздухе чуть ли не вертикально и выбросив далеко вперед свои птичьи, четырёхпалые лапы с огромным когтями, уцепился ими за край плоской крыши, взмахнув ещё несколько раз крыльями, и, наконец, угнездился на ней.
   Совершив посадку с ювелирной точностью, дракон не спешил складывать крылья. Он, переваливаясь с ноги на ногу, минут пять топтался на посадочной площадке и лишь потом, убедившись в том, что она выдержит его вес, медленно складывал крылья, цепляясь коротким пальцем за костяные выросты на своих собственных ключица. Теперь он становился похожим на гротескного тиранозавра, одетого в долгополую пелерину и, как это ни удивительно, обретал куда большую, чем с распростёртыми крыльями, свободу движений. По утиному переваливаясь с бока на бок, драконы шли к эстакадам, на которые уже выходили люди, становились меж них и наклонялись вперёд, чтобы их тела приняли горизонтальное положение и люди могли без помех выйти из пассажирских гондол.
   От начала спины и до начала хвоста у драконов рос гребень, более всего похожий на спинной плавник окуня. Из позвоночника дракона вырастали костяные спицы, между которыми имелись кожистые перепонки. Именно к этим спицам и были прикреплены массивные медные кольца, к которым толстыми кожаными ремнями были привязаны овальные гондолы с круглыми иллюминаторами, соединенные между собой трубчатыми тамбурами. Драконщики летали прямо на голове этого перепончатокрылого летуна в эдакой цилиндрической башне метров восьми в высоту и метров шести в диаметре, которая венчала голову дракона, словно кожаная феска.
   Как только какой-либо дракон замирал между двух эстакад, с них тотчас перебрасывали траппы с перилами и пассажиры быстро покидали гондолы. Все они были одеты в меховые одежды, вооружены триструнами и выносили из гондол небольшие чёрные сундуки, при виде которых лица Роджера и Калюты тронула улыбка. Граф дождался-таки давно обещанного королём Грунральдом золота, которого так и не смог дождаться его старик-отец. Пророчество Мастера Миров сбылось с отменной точностью. Ещё не было половины одиннадцатого, а золото уже доставили в Барилон.
   Лучники во главе с Чарли Бивером также поднялись на эстакады и теперь приветствовали парней в мехах. Мими, сбросив с себя камзол золотой парчи и ботфорты, удрал с площадки босиком и уже карабкался по шее самого огромного дракона в башню к своим товарищам. Издали было видно, как он жестикулировал, видимо, объясняя что-то драконщикам, высунувшимся из иллюминаторов. Те сбросили ему штормтрап и он, быстро взобравшись по нему, исчез внутри кожаной башни для экипажа ильмианского драконолёта.
   К тому моменту, когда последний пассажир покинул гондолу, к балюстраде примчался молодой, здоровенный парень с соломенными волосами и улыбающейся розовой физиономией, одетый в суконные длинные штаны, стёганую куртку чёрного цвета и башмаки с медными пряжками. Это был аббат Ренье собственной персоной и Кириллу стоило больших трудов втолковать Роджеру, что это действительно он. На помощь ему немедленно пришла счастливая Фелиция и у неё это получилось куда лучше. Нацепив на себя парчовый камзол Мими и натянув на ноги его ботфорты, омолодившийся поп тотчас начал строить глазки Эльзе и осыпать её комплиментами.
   Последними на эстакады спустились драконщики. Но только после того, как драконы спрыгнули вниз и зашли в свои конюшни, люди стали спускаться с посадочной площадки на землю. С чем это было связано, Кир догадался без каких-либо подсказок. От таких громадных зверюг, шагающих по драконьему городку, людям стоило держаться подальше, ведь те были ростом ничуть не меньше, чем Годзилла из голливудского блокбастера. Наступи такая зверюга на человека и его точно придётся соскребать с мостовой ножичком. Даже киты рядом с этими гигантскими зверюгами показались бы пескарями.
   Вскоре драконщики и их пассажиры, сопровождаемые лучниками графа Барилона, поднялись на подиум. Командир драконьей эскадрильи, бородатый краснолицый мужик, притопавший босиком, чётко доложил графу о завершении полёта, после чего посланец короля Грунральда отрапортовал ему о своих делах и передал толстую пачку бумаг в опечатанной чёрной кожаной сумке. После этого уже граф Барилон чин по чину представил им Кирилла и, смущенно улыбаясь, объявил господам, прибывшим в его вотчину о том, что в провинции объявлено военное положение, а раз так, то все они в него влипли.
   Король проявил по отношению к своему двоюродному племяннику немыслимую щедрость. Он не только расплатился со своим префектом за все прошлые годы, но и выложил круглую сумму на формирование новой армии. Всего его посланники привезли двадцать миллионов фунтов золотом, а потому пять армейских фургонов, прибывших к драконьим конюшням четверть часа назад, пришлись весьма кстати. Конные лучники тоже, поскольку золото сопровождала всего лишь сотня пеших лучников и прознай кто-нибудь о нём, дело могло кончиться очень печально.
   Кир, не мешкая ни секунды, тотчас реквизировал всех семерых драконов для нужд своей армии. Один из пассажиров, моложавый щёголь с чисто выбритой физиономией, сын хозяина драконов, у которого король нанял их для перевозки золота, тотчас принялся вопить, отстаивая имущество своего родителя. Маршал, покачав перед его носом своей булавой, предложил ему на выбор два варианта: или он заткнётся и просто получит деньги за своих драконов, или получит булавой по башке, умолкнет, но уже навеки, а деньги будут отправлены его отцу с оказией. Предлагать ему поступить в свою армию, он не стал.
   Лучники короля оказались куда более покладистыми ребятами и потому не стали возражать, когда тот включил их в ряды своей новой армии. Это были молодые, рослые, широкоплечие и разбитные парни, которые ещё мечтали о ратных подвигах и славе. Война с Чёрным Магом их не страшила. Поэтому, как только казна была загружена в фургоны, Кир построил всех своих новобранцев и обратился к ним с короткой речью:
   - Господа, я предлагаю вам с этой самой минутой забыть всё, чему вас когда-то учили. Теперь вы не солдаты и офицеры, а курсанты, но уже через три месяца вы станете командирами рот, чтобы превратить их батальоны. Поэтому забудьте о всех своих прежних чинах и званиях. Теперь вы равны между собой. Как только портные пошьют вам новую форму, я начну вас учить.
   Калюта тотчас ввернул басом:
   - Ждать слишком долго, парни, вам не придется!
   Кирилл, с опаской посмотрев на канцлера, немедленно поторопился дать свои распоряжения:
   - Роджер, отвези, пожалуйста дам и золото в замок. Тетюр и Калюта, отправляйтесь к магам, сообщите им о всеобщей мобилизации. Они все пойдут в новую армию лекарями. Мими, ты начинай учить Гуильрина, ну, а я с Чарли и Жаком, наконец, еду в город, побеседовать с ремесленниками. Всё, господа, болтовня закончилась, начинаем работать.
   Когда Кир с Чарли и Жаком галопом вылетели на дорогу, им в спину ударил мощный, дружный драконий рев. Эти зверюги учуяли запах своего любимого лакомства, донесшийся до них от длинного обоза, который стал съезжать с моста тотчас, как только последний дракон вошел в свою конуру. Им навстречу двигались быстрой рысью десятки здоровенных фур, запряженных восьмеркой ломовиков. На каждой четырёхосной фуре стояло по здоровенному, кубов на десять-двенадцать, медному котлу с длинной трубой. Это были те самые драконьи паровые кухни-кашеварки, которые расконсервировал Чарли Бивер. Когда они проезжали мимо, Киру в лицо пахнул горячий, влажный запах, исходящий от этих суперкастрюль-скороварок и он просто утонул в густом, вкусном аромате каши. Глядя на то, с каким аппетитом один возница уплетает кашу, Чарли крикнул:
   - Милорд, если ты и дальше прикажешь кормить драконов так же щедро, то они смогут переносить твою армию через мёртвые воды прямо на острова магов.
   Нахлестывая коня, Кир ответил ему:
   - Чарли, я прикажу расстрелять каждого, кто осмелится оставить этих здоровенных зверюг голодными. На них вся моя надежда, ну, и ещё на ваших оружейников.
   Въехав в город, они перешли с галопа на рысь и минут через двадцать пять были возле швейной мануфактуры мэтра Бенджамена. Спешившись и привязав коней к коновязи в боковом проезде, они степенно прошли внутрь и велели приказчику в магазине готовой одежды на первом этаже немедленно позвать хозяина. Тот прибежал минуты через три и по его жирным губам Кир понял, что он оторвал его от обеда. Пожав руку богатому портному, он похлопал себя по маршальскому жезлу, заткнутому за пояс и сказал, широко улыбаясь:
   - Господин Стоун, теперь, когда я стал в Барилоне лицом официальным, маршалом короля Грунральда и главнокомандующим армии графа Барилона, у меня есть к вам одно деловое предложение.
   Мэтр Бенджамен с достоинством поклонился и, церемонно поздравив Кирилла с назначением, пригласил его в дом. Маршал же в ответ на это нервно дёрнул плечом и отказался, сказав:
   - Извините, но у меня нет времени на долгие разговоры, господин Стоун и моё предложение очень короткое. Мне нужен человек, который бросит все свои дела и возьмётся экипировать мою армию в мундиры нового образца. Организует изготовление и поставку всего того, что я закажу. От тельника, до камуфляжа, кроссовок и парашютов включительно. Если вы согласны, то я жду вас сегодня вечером в замке графа Барилона с образцами всех самых лучших тканей, кож, красителей, прочных шнуров и всяческих крючков и пуговиц вместе с теми мастерами вашего цеха и цеха сапожников, профессиональному мастерству которых вы полностью доверяете.
   Портной ответил ему без лишних раздумий:
   - Я согласен взяться за это, ваша светлость.
   Так, без лишних хлопот он нашел себе поставщика вещевого довольствия. Крепко пожав руку портному, он вполголоса сказал лейтенанту Биверу и Жаку:
   - А теперь, ребята, ведите меня к самому лучшему оружейнику Барилона, который умеет ковать отличные мечи, мастерить арбалеты и, самое главное, хитроумные, надёжные замки и прочие механизмы, нужные в хозяйстве.
   Мэтр Бенджамен, стоявший с задумчивым видом, тут же встрепенулся и подал голос:
   - Милорд, тогда вам, наверняка, есть смысл обратиться к моему двоюродному брату Майклу. Он, в отличие от меня, кузнец и слесарь. Как раз вчера он привез мне железного портного, хитроумную машину, которая сшивает ткань, да, так ловко, что я просто диву даюсь. Руками такого ровного стежка ни за что не сделать. Он сделал её по рисункам командора Гуильрина.
   Кирилл чуть не подпрыгнул от этих слов. В его голове тотчас мелькнула мысль: - "Уж если этот парень смог соорудить швейную машинку, то ему точно будет по силам и автомат сварганить". Подавшись вперед, он сказал:
   - Бен, если ты и твой брат выполните все мои заказы, то вы оба не только огребёте кучу денег, но ещё и баронские титулы в придачу. Это я тебе обещаю, как и возвращение молодости заодно вместе с пышной шевелюрой.
   Ещё через четверть часа приказчик привёл их к дому кузнеца Майкла Стоуна, крепкого, коренастого мужчины лет пятидесяти, с аккуратно подстриженной бородой и точно такой же, как и у мэтра Бенджамена, лысиной. Выйдя к ним из кузницы, стоящей позади двухэтажного дома и сбросив с себя кожаный фартук, кузнец обмыл со своего мускулистого тела пот и сажу под медным рукомойником, висевшем на стене дома, надел белую полотняную рубаху, потрёпанный сюртук с заплатами на локтях и только потом пожал Киру руку и предложил пройти в сад. Дом кузнеца даже снаружи выглядел неухоженным и можно было догадаться, почему. Этот немногословный мужчина скорее всего тратил куда больше времени на изобретение новых механизмов, чем на изготовление куда более простых, но зато дающих стабильный доход, изделий.
   Они прошли в сад и расселись за старым, шатким столом, изъеденным шашелем, на массивные деревянные табуреты. Дюжий молотобоец принёс им луженый жбан домашнего пива, глиняные кружки и тоже подсел к столу. Кир не торопясь положил на край стола несколько книг по оружейному делу, достал из кобуры пистолет, медленно разобрал его на составные части и аккуратно разложил его на столе, после чего сказал:
   - Майкл, я рыцарь Кир Торсен, убийца Зелёного Паука, а это моё оружие, пистолет системы Стечкина из которого я пристрелил этого ублюдка и троих его прихвостней. Посмотри на эти детали и скажи мне, сможешь ли ты изготовить второй точно такой пистолет? Можешь не спешить и сначала всё рассмотреть.
   Кузнец-изобретатель стал молча рассматривать одну деталь за другой, измеряя их бронзовой линейкой. Усмехнувшись, Кирилл достал из своей сумки три больших штангенциркуля и протянул их мастеру. Тот быстро сообразил как ими пользоваться и уважительно покивал головой. Рассмотрев всё как следует, Майкл Стоун не спеша собрал пистолет и принялся рассматривать патроны. Кир тотчас вынул пулю из одного патрона, высыпал порох на стол и поджег его зажигалкой. Кузнец хмыкнул и озадаченно покрутил головой. Рыцарь, который уже и так весь взмок от напряжения, спросил у кузнеца:
   - Мастер, ты понял как действует эта штуковина?
   Сосредоточенно кивнув головой, дотошный мастер пристально посмотрел через ствол на свет и рассудительно, неторопливо ответил:
   - Отчего же не понять, милорд. Всё очевидно. Горючий порошок сгорает внутри этой стальной трубки, выделяет газ и тепло, чем и выталкивает этот короткий дротик. Внутри трубки сделаны винтовые нарезы. Когда из неё вылетает дротик, они заставляют его вращаться в полёте, словно буравчик, видно, для того, чтобы он точнее летел в цель и не рыскал по ветру, как плохо сбалансированная арбалетная стрела без оперения.
   Удовлетворенно улыбнувшись, Кир кивнул головой и снова задал вопрос, который интересовал его более всего:
   - Ты прав, отец. И всё-таки ответь мне, тебе будет по силам сделать точно такой же пистолет?
   Снова разобрав и собрав пистолет, на этот раз уже куда быстрее, кузнец, снова высказался неопределенно:
   - Знатная работа. Тонкая. Такой я ещё никогда не видел.
   У Кира от напряжения стал непроизвольно подергиваться мизинец на левой руке. Аккуратно положив пистолет на стол перед ним, кузнец, кивнул головой и, наконец, подвел окончательный итог:
   - Но ничего сложного я в вашем пистолете не вижу, милорд. Пожалуй, за пару недель я вам такую машинку сделаю, хотя с винтиками придётся повозиться. Уж очень они крохотные. Да, вот ещё беда, милорд, я ведь совсем не знаю, как делать горючий порошок для этих латунных баночек и как поджигать его внутри.
   Облегченно вздохнув, Кирилл успокоил мастера:
   - Ну, уж этим-то добром я тебя обеспечу, Майкл, а поджигается порох ударом бойка по этому медному кружку. Их я тебя тоже научу делать. А чтобы ты не мучился с винтиками, я тебе подарю кое-какие инструменты - Кирилл быстро выложил перед мастером набор слесарных инструментов - С ними я и сам такой пистолет сделаю, правда, месяца за два. Но мне, Майкл, нужны тысячи таких пистолетов, а также другое оружие, помощнее.
   Положив перед мастером атлас стрелкового оружия, он стал медленно перелистывать его и подробно рассказывать о каждом приспособлении, созданном для массового убийства людей на большом расстоянии. Чуть ли не каждому образцу он давал исчерпывающую информацию и выставлял свою оценку, так как уже успел подержать в своих руках довольно большое количество пистолетов, автоматов, винтовок и прочего огнестрельного оружия. При этом Майкл, постепенно перейдя с Киром на ты, задавал ему самые неожиданные вопросы и он рассказывал кузнецу не только об оружии, но и о приёмах его использования в бою и даже показал ему, какова мощь пистолета Стечкина на деле, расколов выстрелом большой булыжник, лежавший в саду под старой яблоней. Когда он закончил свою лекцию, кузнец, ещё раз перелистав атлас стрелкового оружия, задумчиво сказал:
   - Однако, милорд, по этим картинкам мне будет очень трудно сделать тебе мощное оружие. С железным портным Гуильрина я ведь полгода возился. Не лучше ли мне будет всё же малость помароковать мозгами и сделать что-то вроде твоего пистолета, только побольше размером и поудобнее. Я так понял, что тебе нужен автомат не сильно большой, чтобы к рукам хорошо прилегал, грязи не боялся, был не очень тяжелым, да, к тому же ещё и прочным. Ну, что же, можно попытаться сделать такой, хотя нам всем и придётся поломать голову.
   Кирилл кивнул головой и вполголоса высказал мастеру своё собственное мнение на этот счет:
   - Придётся поломать голову, Майкл, если ты не хочешь, чтобы все мы стали лёгкой добычей Чёрного Мага. Он ведь сам теперь уже ни за что не остановится, а арбалетами мы его точно не остановим. Поэтому давай, работой головой, отец, ну, а чтобы тебе было веселее работать, то вот тебе аванс, тысяча фунтов золотом, а если понадобится какая помощь, то не стесняйся, требуй всё что тебе только будет угодно. Теперь все мастера Барилона обязаны повиноваться тебе беспрекословно и если кто-нибудь тебе в чем-либо откажет, то ты только скажи и я с этим наглецом в один миг разберусь.
   Тепло попрощавшись с мастером Майклом, они вышли из сада, вскочили на своих коней и рысью направились по широкой улице в сторону замка графа Барилона. День уже клонился к вечеру. По широкой улице двигалось довольно много людей. Более состоятельные горожане ехали в красивых фаэтонах, народ поскромнее - в колясках-двуколках, а верхом передвигались по городу либо подмастерья, либо дворяне, либо военные. И те, и другие, и третьи, которых попадалось очень мало, скакали держась середины улицы, чтобы не мешать кучерам и их помощникам управлять экипажами.
   Правила дорожного движения в Барилоне были таковы, что экипажи могли поворачивать с хода только направо. Для поворота налево повозка выезжала на середину дороги, останавливалась, с неё спрыгивал на мостовую помощник кучера и, ловко размахивая цветастым флагом, просил кучеров экипажей ехавших навстречу, остановиться и пропустить его экипаж. Этот, в общем-то не сложный маневр превращался таким образом в самое настоящее представление, так как помощники кучеров были одеты в яркие, нарядные костюмы - короткая куртка с пышными рукавами и маленьким воротником стоечкой и узкие рейтузы с элегантными сапожками. Жонглировали они флагами с невероятным мастерством. Глядя на очередного такого уличного артиста, Жак недовольным голосом сказал:
   - Кир, что-то я не в восторге от твоего выбора. Нет слов, Майкл, конечно, мастер отменный и он делает весьма хитроумные механизмы. Я, к примеру, купил у него как-то машинку для чистки овощей. Моя бывшая была от неё просто в восторге. Но я никогда не слышал, чтобы он делал стоящее оружие.
   Ему возразил Чарли:
   - Жак, а для этой работы как раз и нужен как раз именно такой человек. Кроме того не забывай о том, что двое его сыновей сгинули на острове Рабенорм, а жена и внук погибли от рук Зелёного Паука. Так что он теперь сутками спать не будет, но сделает сэру Киру пистолет. Видел бы ты то, какими глазами он смотрел на Паука и его братию во время семи казней. Не будь наши палачи опытными ребятами, он сам бы взял в руки костоломный бич.
   После встречи с кузнецом Майклом Стоуном, Кир направился в казармы, где сдержал свое обещание, данное рекрутам, причём Калюта сделал так, что они остались довольны. Всех ребят по его приказу одели в добротные, красивые наряды и вручили им по большой котомке, наполненной всяческими подарками для их домашних. В дополнение к этому канцлер выплатил каждому парню по три шиллинга за каждый день нахождения вне дома. Так что от маршала короля они услышали лишь добрые напутственные слова и пожелание стать умелыми фермерами и добропорядочными гражданами. Когда же несколько парней выразили желание остаться, он весело пожурил их за лень и нежелание снабжать его армию фуражом и провиантом. Не смотря на это Жак, глядя на несколько сотен этих ликующих обормотов с грусть в голосе сказал:
   - Сэр Кир, ты только посмотри на эти бесстыжие, наглые рожи. Им ведь всем плевать на то, что враг стоит у ворот. Только и думают, мерзавцы, что о своих коровах и свиньях.
   - Жак, не заводись. - Строго сказал ему Кирилл - Ты ведь не хуже меня знаешь, что хороших солдат из них всё равно никогда не выйдет, ведь они же просто деревенские мальчишки. По мне так будет лучше набрать армию из всяких отчаянных сорвиголов и оторв и подчинить их железной дисциплине, чем иметь дело с пацанами, которым снится по ночам родная деревня. Ребята, наша главная задача создать за полтора года небольшую, тысяч в сто пятьдесят, мобильную армию, состоящую из профессиональных солдат, для которых казарма это родной дом, а война неприятная работа, цель которой - победа над любым врагом. Вы же, братцы, должны будете стать для этого отребья и папой, и мамой в одном лице, а они должны быть для вас родными детьми. Ладно, парни, поехали в замок, там нас давно уже ждут портные со своими тряпками и лентами.
   Кир вспомнил о мэтре Бенджамене вовремя. Когда они подъехали к воротам замка, перед ними, на большой площади уже стояло множество карет и фаэтонов. Большинство мастеров давно уже были внутри замка и лишь самые занятые из них чуть ли не бегом мчались от своих экипажей к замковым воротам, а стражники подстёгивали их насмешливыми возгласами. Рысью добравшись до Северной башни, спешившись и передав поводья какому-то какому молодому верзиле в нарядной ливрее, он бегом бросился наверх, на ходу отмахнувшись ещё от одного юного слуги, звавшего его к столу. Похоже, что Тетюр уже поставил омоложение обитателей замка на поток, но Киру было недосуг расспрашивать об этом слуг.
   Быстро переодевшись в дворянское платье, но не надевая камзола, в нём ему было жарко, он сложил всю свою одежду в небольшой дорожный кофр, в котором уже лежали пара книг и журнальные вырезки, после чего, громко гремя ножнами и звеня шпорами, бегом помчался в резиденцию графа Барилона. Его даже не смог остановить розовощёкий верзила-дворецкий Сеймур, попытавшийся было силком затащить маршала в столовую и заставить его отужинать. Свалив того на пол молниеносным приемом айкидо, Кир, быстро выяснив у ошеломлённого дворецкого, где собрались портные и сапожники, со всех ног побежал в домашний театр графа.
   В просторном зале, залитом светом, собралось сотни полторы средневековых цеховиков. Посреди зала на драгоценном паркетном полу стояли большие походные столы, покрытые белыми скатертями, на которых были аккуратно разложены образцы тканей, кож, шнуров, лент и всякой бижутерии. Кир вошел в зал стремительным шагом и тотчас направился к этой выставке достижений народного хозяйства Ильмина. К нему тотчас подбежал мэтр Бенджамен. Отдав ему свой кофр, он попросил портного пустить его содержимое по рукам собравшихся, а сам принялся придирчиво и методично рассматривать образцы тканей и кож, решительно сбрасывая на пол самые роскошные из них, которые, на взгляд Кира, были совершенно непригодны для пошива современной армейской униформы, прочной, удобной, лёгкой, а также, желательно, ещё и красивой.
   В конечном итоге он остановил свой выбор лишь на каких-то трёх неполных дюжинах образцов, из которых можно было пошить всё необходимое, включая парадку. Самым главным было то, что на столе он увидел среди всего прочего кусок очень прочной, тонкой и лёгкой ткани, похожей на шелк, вполне пригодной для изготовления парашютов и отличные шнуры для строп. Широко улыбнувшись мастерам, сгрудившимся напротив столов у стены и глядевших на него с изумлением, он громко и весело сказал:
   - Господа, вы, похоже, уже поняли что мне нужно. Никаких камзолов, панталон и ботфортов. Это должна быть простая и удобная одежда из зелёной ткани в пятнах и лёгкая, прочная обувь с эластичной подошвой. Очень прочная. Как говорится, порвать можно всё, что угодно, кроме десантного парашюта. И никаких шляп с пышными страусовыми перьями. В моей армии солдат во время передвижения по лесу или горам будет повязывать на голову зелёную косынку из плотной ткани, а на лицо наносить полосы чёрной и зелёной краской. В бою же с противником его голову будет защищать специальный шлем, тоже зелёного цвета с пятнами. Мы будем армия призраков, которая будет спускаться на территорию занятую врагом с неба и потом вылетать на него из леса, наносить ему сокрушительные удары и тут же снова растворяться в лесу среди деревьев, чтобы через несколько минут ударить с другой стороны. Именно для этого мне и нужны мундиры нового образца. Поэтому, господа, давайте подумаем вместе над тем, как вы это сделаете.
   Какой-то напыщенный тип, разряженный ничуть не хуже графа Барилона, стал в голос вопить, что это, дескать, возмутительно, непристойно и вообще полное безобразие, иметь такую армию, которая будет выглядеть, словно скопище лесных бандитов Зеленого Паука. Метр Бенджамен тотчас урезонил крикуна, молча указав ему пальцем на дверь. После этого разговор моментально принял конструктивный характер и Кир провёл с мастеровыми около часа, рассказывая об униформе различных армий, образцы которой были изображены на фотоснимках и рисунках. Новые способы кроя он советовал портным изучить, безжалостно распоров его одежду, с которой посоветовал особенно не церемониться, но брюки для солдат всё же жить более просторными, не стесняющими движений. Прощаясь, он услышал от Бенджамена Стоуна именно те слова, которые и хотел слышать.
   - Милорд, не позднее, чем через три дня я привезу в Северную башню именно то, что вы хотите иметь. - Сказал он и, немного помедлив, добавил самым решительным тоном - Думаю, что через две недели я смогу поставить вам первую партию мундиров, если вы дадите мне мерки, снятые с ваших солдат. Кажется, я уже понял, что именно вам нужно, милорд.
   Провожая своих будущих поставщиков до ворот замка, Кир нос к носу столкнулся с Калютой и Тетюром, гарцующими на горячих жеребцах. Вид у обоих был чрезвычайно довольный и возбуждённый. Увидев нового главнокомандующего, бывший капитан лучников соскочил с коня и двинулся к нему рассекая толпу мастеровых нахально и напористо. Видимо, желая покрасоваться перед горожанами своим внезапным возвышением, он воскликнул громким басом:
   - Кир, маги Барилона готовы не только стать лекарями для твоих солдат, но и взять в руки оружие!
   Мэтр Бенджамен от его рёва поморщился и, торопливо попрощавшись, пошел через ворота замка к своему экипажу. С насмешкой посмотрев на Калюту, Кирилл ухватил его за локоть и отвёл в сторону. Негромким, но строгим голосом он спросил канцлера-великана:
   - Калюта, я хотел бы знать, куда ты упрятал того парня, которого мы подстрелили из арбалетов?
   Бородач оглушительно расхохотался и сделал неуклюжую попытку уйти от прямого ответа, сказав Киру:
   - Друг мой, не забивай себе голову всякой ерундой. Пойдём-ка, лучше, выпьем за наши первые успехи.
   Кир, не получив ответа, спросил ещё строже:
   - Калюта, где этот человек? Отвечай немедленно и не крутись, словно уж под вилами. Я уже три дня его разыскиваю, спрашивал людей и слышал в ответ одно и то же - его увез с собой Калюта Брит. Что это ещё за дела? Где он, Калюта? Мне нужно срочно задать ему несколько вопросов.
   Лицо бородатого верзилы тотчас сделалось недовольным и он, взмахнув рукой, сердито сказал:
   - Ты только зря потеряешь время, сэр Кир. Даже палач не смог выбить из него ничего путного. Он всё время несёт какой-то вздор о чёрном облаке и каких-то дурацких летающих пиявках. К тому же он говорит, что ничего не помнит. Единственное, что удалось узнать от этого дурня, так это его имя - Камил и то, что он родом из Барлета, города на острове Грюнберг, служил у графа Каничи егерем. Поэтому, сэр Кир, тебе лучше навсегда забыть об этом чёрном оборотне и заняться своими делами.
   Кирилл крепко стиснул зубы и сжал кулаки, чтобы не заорать, не накинуться на этого средневекового дикаря, учинившего расправу над парнем, которого им удалось вырвать из лап Чёрного Мага. Именно этого он больше всего и боялся, когда не смог найти беднягу Бэтмена в казармах. К тому же те лучники, к которым он обращался с вопросами, почему-то опускали глаза и отвечали на его вопросы как-то очень уж уклончиво. Пару раз глубоко вздохнув, Кир спросил тихим, спокойным голосом:
   - Где сейчас находится этот парень, Калюта?
   Тот пожал плечами и равнодушно ответил:
   - Не знаю, может быть ещё в Дикой башне у мастера Телемака, а может тот уже отправил этого поганого упыря в каменоломни, к таким же подлым предателям, как и он.
   Кирилл, услышав такой ответ, махнул рукой магу, всё ещё сидящему верхом, и громко крикнул:
   - Тетюр, быстро смотайся к конюшням и срочно приведи мне любую осёдланную лошадь. - Всё-таки не выдержав, он пригрозил злодею-канцлеру гневным шепотом - Молись всем своим богам, Калюта. Если твой мастер Телемак забил этого парня до смерти, то я вас обоих отвезу на драконе на остров Грюнберг и сброшу к Морбрейну без парашютов. Звери.
   Видимо, его перекошенная от ярости физиономия выглядела весьма убедительно, раз Калюта отпрянул от него, словно здоровенный домашний пёс от дикого, разъярённого кота, и, испуганно заморгав глазами, принялся оправдываться:
   - Но, милорд, я-то тут причем? Таков был приказ его светлости графа Барилона - строго допросить вражеского лазутчика и отправить его в каменоломни барона Каспера, где сидят на цепи все прочие беглецы с островов, пробравшиеся на материк. Такой порядок был установлен ещё старым графом Саймоном и я, право же, не вижу никакого смысла менять что-либо.
   Кир не стал вступать с ним в пререкания. Увидев, что за воротами двое портных мирно беседуют друг с другом сидя в элегантных фаэтонах, он немедленно выбежал наружу и тотчас реквизировал один из экипажей вместе с кучером. Тетюр прискакал минут через пять, держа в поводу белоснежного Фрегата, любимого жеребца графа Барилона и Кир, вскочив в седло, громко крикнул Калюте, стоящему рядом со стражниками и держащему под уздцы своего жеребца:
   - Ваша светлость, будьте добры, покажите нам дорогу к Дикой башне и познакомьте меня с мастером Телемаком. - Повернувшись к Тетюру он сказал - Поехали, старина, для тебя есть работа - поставить на ноги одного узника и заделать дыру в башке одного болвана, которую я вскорости поделаю вот этой маршальской железякой.
   Калюта, который обладал превосходным слухом и острым зрением, зябко поежился и как-то обречёно вставил ногу в стремя. Ему совершенно не хотелось скандалить с маршалом и, уж, тем более, ехать к Дикой башне на ночь глядя, но делать было нечего и он легко вскочил на своего жеребца и, легонько пришпорив его, рысью поскакал через площадь к улице, ведущей к городской стене. Не нравилось ему и то, что рыцарь Мастера Миров, скакавший рядом, то и дело поигрывал маршальским жезлом, а на его скулах ходили желваки. Вечерняя прогулка в такой обстановке превращалась в самую настоящую пытку, но отступать было не в его правилах и он отважно скакал вперёд и сердито сопел себе под нос, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вступать же в драку с новым маршалом он не хотел потому, что тот ему нравился своей отвагой и умом.
  

Глава восьмая

  
   Дикая башня представляла из себя небольшой сторожевой замок с единственной башней, окруженный крепостной стеной метров десяти в высоту. Поставлена она была, что называется, ни к селу, ни к городу, меж двух дорог - Восточной и Южной, на невысоком пригорке неподалёку от озера, метрах в пятистах от шоссе, проходящего вдоль его берегов. Кому вздумалось соорудить здесь это фортификационное сооружение, вряд ли кто во всём Барилоне смог бы объяснить, так как башня эта была очень стара и именно поэтому называлась Дикой.
   Добираться до неё Киру и его спутникам пришлось почти час. Скакать галопом не давал взятый напрокат фаэтон, запряженный парой таких ледащих коняг, что кучер, как он не старался, не мог ускорить их размеренную рысь. Всю дорогу до Дикой башни Кир молчал, чем ещё больше приводил Калюту в сумрачное настроение. Гнев молодого, но жутко борзого рыцаря малость поутих, но не исчез окончательно, зато озабоченность судьбой пленника всё нарастала и нарастала, поскольку он всегда интересовался историей и прекрасно знал о том, сколь жестокими были пытки в эпоху средневековья.
   Когда они подъехали к старому замку, было уже половина десятого и наступила ночь, хотя при наличии Серебряной вуали на небе темнотой эти мягкие, светящиеся сумерки называть было нельзя. Кругом царила полная тишина и из Дикой башни, встававшей на пригорке эдаким прямоугольным великаном, не доносилось ни единого звука. Первым соскочив со своего коня, Кирилл, ведя его в поводу, быстро подошел к массивным деревянным воротам, окованным железными полосами, и что есть силы замолотил по ним булавой. Из-за ворот до него донёсся чей-то скрипучий, недовольный голос:
   - Кому это неймётся подождать до утра?
   Калюта, слезая с коня, гаркнул изо всех сил:
   - Открывай скорее, задрыга, пока его светлость ворота не снёс, да, позови немедленно мастера Телемака!
   Этот голос, без сомнения, был хорошо известен обитателям замка. Один человек грохоча сапожищами по брусчатке со всех ног побежал от ворот, а другой тотчас принялся двигать скрежещущий железом по железу тяжелый засов. Только теперь Кир хмурым голосом спросил канцлера:
   - Что это за заведение, Калюта, и чем занимаются его весёлые обитатели во главе с мастером Телемаком? Тюрьма?
   Поёжившись под пристальным взглядом маршала, Калюта с глубоким вздохом ответил:
   - Нет, милорд. Раньше, при старом графе Саймоне, Дикая башня пустой стояла. Мастер Телемак тогда ещё был вором и конокрадом. После того, как граф Саймон сгинул вместе со своими сыновьями и всем войском, вокруг Барилона стали толпами бродить всякие негодяи. Вот тогда-то мастер Телемак сам пришел ко мне и попросился на службу к молодому графу Роджеру. Он у нас вроде ночного сторожа, да, и днём его люди при деле. Хотя народу у него немного, всего сто тридцать семь душ, если бы не они, нам совсем бы туго пришлось.
   Киру стало стыдно за свою глупую истерику. Глядя на то, как со скрипом открываются тяжелые ворота, он подумал про себя: - "Чёрт, как всё-таки глупо получилось. Весь день думал о том, как мне подбить Калюту создать полицейский корпус и жандармерию, а вместо этого раскипешевался, как последний дурак". Шагнув в приоткрытые ворота, он миролюбиво сказал трём мужикам, одетым так, словно они обворовали старьёвщика:
   - Добрый вечер, господа. Извините, что оторвал вас от дел. Служба. Я маршал Торсен и прибыл известить вас о том, что капитан Калюта Брит недавно назначен канцлером префекта, графа Барилона и вы все отныне подчиняетесь лично ему и больше никому... - Увидев грузного, кряжистого старика с окладистой бородой и всклокоченными седыми волосами, лицо которого было изуродовано шрамом, что бежал через небольшой дворик замка к воротам, он широко улыбнулся и, нацелившись на него маршальским жезлом, весело спросил - А ты, старик, верно и есть знаменитый мастер Телемак?
   Кир не ошибся, это действительно был старый конокрад, испугавшийся внезапного нашествия на Барилон свирепых бандитов. Старик попытался облобызать ему руку, но он ловко убрал её и, как только тот начал кланяться, слегка шагнул вперед и крепко пожал его руку, громко приговаривая:
   - Рад познакомиться, мастер Телемак. Я Кир Торсен, твой друг Калюта рассказал мне о том, какой ты молодец и умница.
   Ночной страж Барилона затараторил:
   - Мы, ваша светлость, тоже весьма наслышаны о ваших великих подвигах и рады приветствовать вас в нашем убогом, сиром жилище, стоящем вдали от проезжих дорог. А уж как мы рады приезду вашей светлости, как рады-то...
   Народу во дворе прибывало с каждой минутой. Вокруг них собралось уже больше полусотни разношерстно одетой публики самой свирепой наружности. Все как один, явно, были в прошлом ворами, да, конокрадами. В этой толпе Киру попадались и знакомые личности, такие как, например, тот парень, которого Жак снарядил закупить для рекрутов сладостей. Рассмеявшись над верноподданническими ужимками мастера воровского цеха, Кир весело воскликнул:
   - Хватит валять дурака, старый плут! Ты же видишь меня насквозь, я тебя тоже, а потому давай зайдём в твои палаты и спокойно обо всём поговорим. Тем более, что я к тебе приехал по срочному и весьма неотложному делу. Причём делу не простому, а государственной важности.
   Мастер Телемак тотчас выпрямился и слегка повёл плечом. Толпа моментально расступилась, освобождая ему и его гостям путь к высоким ступеням, ведущим к узким дверям башни. Старик, уверенно шагая вперед, вёл их сквозь строй молчаливых, озабоченных мужчин, которые хотя и посматривали на нового маршала без ехидства, всё же не склоняли перед ним головы и, явно, даже не собирались заискивать. Читалась в их взглядах и некоторая напряженность. Калюта шел слева от него, а Тетюр справа. У первого вид был совершенно обалделый, зато второй посмеивался в кулак и изредка поглядывал на бородатого верзилу с издёвкой во взгляде.
   Они вошли внутрь и пошли по длинному коридору с полудюжиной дверей с каждой стороны, чистому и широкому, стены которого были недавно побелены известкой. С одной стороны вдоль стен, между дверями, выкрашенными чёрной краской, стояли длинные, некрашеные деревянные лавки со спинками. Телемак вёл их в самый конец коридора, туда, где виднелась ещё одна дверь, зелёная. За ней оказалась большая комната с узкими окнами, выходящими во двор, освещенная одной единственной масляной лампой, стоявшей на большом письменном столе, заваленном какими-то бумагами.
   Ещё в комнате стоял обеденный стол с лавками вместо стульев, пара кособоких книжных шкафов, комод и какой-то секретер. Похоже, это было нечто среднее между рабочим кабинетом и столовой. Вся мебель в нём была, явно, подобрана на свалке или куплена за бесценок, а письменный стол с точёными полуметровыми ножками хотя и был почти новым, выглядел весьма нелепо, так как одну ножку у ему заменяло берёзовое полено. Перед столом стоял деревянный стул, мягкое, обшарпанное полукресло с выцветшей от старости обивкой и какое-то деревянное, резное чудовище, обгорелое с одного бока. За столом стояло ещё одно полукресло, но уже почти новое.
   Чтобы у хозяина кабинета не возникло на его счёт каких-либо идей, Кир сразу же сел за письменный стол и положил свой маршальский жезл на стопку бумаг, исписанных убористым, круглым почерком. К тому же в стеклянной чернильнице торчало гусиное перо, что прямо говорило о том, что хозяин кабинета обучен грамоте. Это его радовало. По-хозяйски расположившись за чужим столом, он жестом предложил Телемаку и своим спутникам присаживаться и сказал:
   - Значит так, мастер Телемак, по воле Мастера Миров я теперь являюсь в провинции Ренделон главным и, похоже, только от меня зависит судьба Феринарии. Сам понимаешь, положение таково, - или Чёрный Маг Морбрейн будет и дальше отхватывать от Феринарии кусок за куском, пока не проглотит весь Ильмин, или мы соберёмся с силами, уничтожим его и спасём всех тех людей, который он подчинил себе. Уничтожим не дожидаясь того дня, когда он нападёт на нас. Для этого мне нужно собрать, обучить и вооружить новую армию, способную нанести удар сокрушительной силы. Чтобы я мог сделать это, мне нужны две вещи - закон и порядок. С законом дело у вас обстоит хреново. Вы живёте, словно какие-то варвары, без руля и без ветрил, каждый барон творит в своих владениях, кто во что горазд и этому нужно срочно положить конец. Слава Богу, что каждый префект по величайшему соизволению короля Грунральда имеет право заводить в своей провинции любые порядки.
   Калюта и Телемак недоуменно переглянулись друг с другом и канцлер с вымученной улыбкой сказал:
   - Что-то я никак не пойму, сэр Кир, о каком это таком законе ты нам толкуешь? Мы все живём по правилам, установленным для нас королем Грунральдом и правила эти...
   Кирилл хлопнул ладонь по столу и рявкнул:
   - Калюта, на досуге я прочитал это чёртово королевское уложение о государстве! Клянусь, никогда в жизни я не встречал большего собрания благоглупостей! Не знаю, может быть ваш Грунральд и отличный парень, но король из него никакой, а уж тем более законодатель. Только благодаря этому уложению у вас и творится такой бардак, что баронам позволено махать хвостом на префекта, а ростовщикам грабить людей. Блин, да, у вас даже судей нет, а воров наказывают строже, чем убийц и всё потому, что в уложении сказано прямо только об одном, народ нужно держать в подчинении королю. Да, и то, по возможности. Поэтому, поскольку провинция Ренделон находится на военном положении, а я главнокомандующий, в самое ближайшее время, максимум через месяц, вы будете иметь строгий, ясный и понятный каждому ослу закон, за который проголосуют на собрании представители от крестьян и дворян, ремесленников и духовенства, жителей городов и деревень провинции, выбранные народом, а граф Барилон утвердит и подпишет его. После этого все, даже сам префект, будут подчиняться этому закону, а он будет защищать права каждого человека, начиная от узника тюрьмы, сидящего в ней за кражу или мордобой на рынке, и до того же префекта. Закон будет одинаковым для всех без исключения и права у всех людей будут одинаковыми. Следить за тем, как люди исполняют закона будет полиция, отряд вооруженных людей, которым дано право пресекать любые действия людей, нарушающий закон. Они же будут и охранять покой добропорядочных граждан. Хотя закона у нас ещё нет, начальником полиции я назначаю тебя, мастер Телемак. Завтра утром ты должен переехать из этой берлоги в город. Найдёшь себе здание побольше и выкупишь его у владельца за приемлемую сумму. Поскольку провинция Ренделон самая большая в Феринарии и в ней, если не врут ваши книги, живёт почти сорок миллионов человек, то тебе понадобится целая армия полицейских. Вот и начинай её собирать немедленно, старина. На это я выделю тебе три миллиона фунтов и, вскоре дам новое оружие. Понял? Если не понял, то ничего страшного. Завтра приходи ко мне в Северную башню и я дам тебе прочитать одну книгу. В ней ты найдёшь очень много интересного для себя.
   Старый конокрад тихонько пискнул:
   - Милорд, если я вас правильно понял, вы хотите закрепить за каждым человеком права и сделать так, чтобы никто и никогда на них не покушался?
   Кирилл рассмеялся и воскликнул:
   - Ты уловил самую суть, мастер Телемак! Именно это я и собираюсь сделать и распишу эти права столь подробно, что на каждого хитрожопого пройдоху, желающего кого-нибудь обжулить или того хуже, просто ограбить, найдётся соответствующая статья в законе и судьи графа Барилона будут руководствоваться только статьями закона и более ничем иным. В законе будут записаны все права человека, но особо в нем будут прописаны те, которые он имеет о Господа Бога, а потому, прохвосты - Кир, внезапно, повысил свой голос до громкого крика - Кто позволил вам заточить в застенок и пытать парня, которому маг Тетюр по воле Господа вернул жизнь и его прежний облик, отнятый у него этим ублюдком Морбрейном? Как вы посмели обвинить его в том, чего он никогда не совершал?
   Оба, и Калюта, и Телемак тут же понурили головы и засопели. Телемак, зло глянув на Калюту, вполголоса сказал:
   - Говорил же я тебе, дубина, не твой это пленник, так нет же, ты всё одно талдычил мне - пытай, пока не заговорит. Хорошо ещё, что у меня, старого, хватило ума не терзать его понапрасну, как ты того требовал. - Посмотрев в глаза Киру, он дерзко спросил маршала - Сэр Кир, Камила я пригрел. Он хотя и сидел все эти дни взаперти, но всё же не в каменоломнях, а что ты будешь делать с тысячами тех бедняг, которые вырвались из лап Чёрного Мага и тут же угодили на каторгу к барону Касперу?
   Посмотрев на старика с теплотой во взгляде, Кир широко улыбнулся и ответил дружелюбным тоном:
   - Ну, тогда вот тебе мой первый приказ, мастер Телемак, как начальнику полиции провинции Ренделон, - завтра же ты отправишься в эти ваши каменоломни к барону Касперу, освободишь узников и привезёшь их всех в Барилон. Кого-то я заберу в свою армию, кого-то отпущу на все четыре стороны, ну, а может случиться и так, что с кем-то придётся и разбираться, но уже по закону. А теперь, мастер Телемак, вели поскорее привести мне Камила, да, мы отправимся в замок. И ещё, старик, большое спасибо тебе за то, что ты по-человечески отнёсся к этому бедняге. Ей богу, я из-за него чуть было грех на душу не принял, едва человека жизни не лишил.
   Калюта снова набычился, а Тетюр злорадно усмехнулся и покрутил головой. Телемак вскочил со стула, на котором он сидел и бросился к дверям. Пристыженный канцлер метнулся вслед за ним, видимо для того, чтобы предупредить Камила о вреде излишней болтливости на будущее. Как только дверь за ними захлопнулась и стихли шаги в коридоре, Тетюр саркастически усмехнулся и сказал:
   - Да, Кирюха, лихо ты Калюте крылья подрезал. Ох, крепко же ты его уел и, что самое главное, всё проделал так, что ему теперь и обижаться нельзя, да, и не на кого. Где ты только этому научился? Уж, наверное, не в своём ликбезе.
   - Ладно, Тетеря, хватит мне тут баки забивать. - Насмешливо одёрнул мага Кир - Ты лучше скажи мне, как там у тебя дела с Фелицией? Судя по тому, что в Северной башне изрядно прибавилось молодежи, ты уже успел с ней познакомиться поближе.
   Тетюр радостно заулыбался и честно ответил:
   - Кир, извини, но сначала я отвез Фелицию в её замок и мы с ней тотчас завалились в кровать. Всего на пару часов, после чего я тут же отправился в замок Роджера и не застал там Калюту. Сам понимаешь, после этого мне нужно было срочно что-то делать, вот Фелиция и попросила меня малость поработать с её старыми друзьями. Да, кстати, Кир, я совсем забыл тебе сказать о том, что моя специализация это химия. Тут мне нет равных и ты можешь заказывать мне всё, что угодно, хоть порох, хоть взрывчатку. Со стеклом я тоже работаю отменно, но не проси меня что-либо делать из металла. Вот это не моё. У этого лже-аптекаря отличная химическая лаборатория и уже завтра я смогу открыть в ней маленький пороховой заводик и динамитную фабрику в придачу. Так что ты можешь забыть хотя бы об этой стороне дела и полностью сосредоточиться на главном.
   Кирилл насмешливо посмотрел на него и сказал:
   - Ой, Тетюр, Тетюр, смотрю я на тебя и удивляюсь. Ты же всё заранее просчитал, чёрт немазаный. И пистолет мне в сумку сунул, и дедовы инструменты, и книги через Борьку заказал и даже каким-то образом умудрился побудить меня взять с собой пятьсот баксов. Сколько же времени ты меня пас, Тетюр?
   Маг наморщил лоб и задумался. Помолчав какое-то время, он деловитым тоном сказал:
   - Четыре месяца, двенадцать дней и шесть часов, Кирюха, но это без того времени, что у меня ушло на то, чтобы разыскать ту планету, где ты ошивался. Ну, а на это у меня ушло ещё лет пять и куда меня только черти не заносили. Это ведь я Гуильрина в Барилон отправил прямо из космоса. Думал, что из него выйдет что-нибудь путёвое, да, передумал и решил оставить его тебе в качестве помощника. Хорошо ещё то, что меня один мой дружок надоумил на Землю заглянуть, ведь я на ней уже лет семьсот по вашему времени не был, а за это время люди на твоей планете сильно изменились. Впрочем, это всё теперь в прошлом, Кирюха.
   - Ну, и как, ты доволен своей креатурой? - Вновь поинтересовался Кирилл у мага-прорицателя, склонного к авантюрам.
   Тот поёрзал в своем кресле и стал рассматривать фрагмент гобелена, висевшего на стене, изображавший пастушку с белым ягненком на руках. В комнате было душно. Громко трещал фитиль светильника, в который было залито дешевое масло, от которого шел запах свиного сала. Довольно вкусный запах, от которого у Кирилла сводило желудок. Кир за весь день так и не нашел времени где-либо перекусить, а езда верхом только на первый взгляд казалась лёгким занятием. Энергии он требовала ничуть не меньше, чем бег по пересечённой местности, а напрашиваться на ужин у Телемака он не хотел. Телемак и Калюта задерживались и он подумал: - "Не иначе, как Калюта поставил Бэтмену фингал под глазом и теперь гримирует его". Он уже забыл о своём вопросе, как тут Тетюр ответил:
   - Вообще-то я тобой очень доволен, Кирилл, но мы ещё в самом начале пути. Поэтому запомни, парень, я могу помогать тебе только, как маг, и никак иначе. Собственно говоря одна из причин, по которой я тебя выбрал, это как раз то, что ты понемногу разбираешься в очень многих дисциплинах и при этом никогда и ни в чём слишком долго не сомневаешься, всегда принимаешь решения чуть ли не моментально. Это очень важное качество для рыцаря Мастера Миров. И при этом ты самокритичен, да, и на критику реагируешь спокойно. Уж лучше совершить ошибку и потом исправить её, чем упереться рогом, не принять вовремя правильного решения и тем загнать себя в тупик окончательно. Так что дерзай, парень, но помни, далеко не каждую ошибку тебе дано исправить. У Мастера Миров и магов, и рыцарей хоть пруд пруди, а потому ему плевать на то, что ты, вдруг, возьмёшь и свернёшь себе шею. До этой поры он к тебе, явно, благоволил, но ты не надейся на удачу, она запросто может тебя покинуть в любой момент. Поэтому хорошенько продумывай каждый шаг.
   Тетюр, похоже, хотел сказать ему еще что-то, но тут в коридоре послышалось тяжелое буханье сапожищ Калюты, который умел ходить тихо, словно тень. Через несколько минут дверь распахнулась и канцлер с порога доложил Кириллу:
   - Жив живёхонек твой Бэтмен, сэр Кир! Даже рожу себе успел отъесть на харчах мастера Телемака.
   Из-за его спины донеслось:
   - Вас бы, ваше превосходительство, кормить по пять раз на день, да, держать взаперти, вы бы тоже со сна опухли.
   Вполне довольный тем что пленник, судя по весёлому голосу, не держит зла на Калюту, Кир встал из-за стола и направился к двери. Поздоровавшись в коридоре с летающим егерем, он тотчас убедился в том, что знакомство с мастером Телемаком не причинило никакого вреда его здоровью. Наоборот, парня приодели в новенький тёмно-зелёный камзол, чёрные бриджи горожанина, коричневые чулки и скрипучие чёрные башмаки с большими медными пряжками.
   Видя, что спасённый Тетюром пленник Чёрного Мага вполне здоров, он велел ему сесть верхом на лошадь мага, а того попросил добираться до своего дома на фаэтоне. Тетюр, не попрощавшись ни с кем, бегом бросился к этому элегантному экипажу, влез на козлы и сбросил с них кучера на господское место. Взяв в руки поводья, он взвыл нечеловеческим голосом и ледащие коняги, вдруг, помчались таким галопом, что уже через каких-то несколько минут фаэтон скрылся в призрачных сумерках, словно его и не было вовсе.
   Тепло попрощавшись с мастером Телемаком, Кир взобрался на Фрегата, слегка поклонился его людям, поднеся руку к шляпе с белыми перьями и пулей вылетел со двора Дикой башни. Калюта и Камил догнали его только метров через шестьсот. Глядя на то, как Калюта прощался со стариком, ему сразу же стало ясно, что уже завтра кому-то из городских богатеев придется если не ночевать на улице, то уж точно перебираться на постоялый двор. Это его только радовало и он посмотрел на канцлера, скачущего справа от него, с лукавой улыбкой. Тот, придержав Фрегата окриком, велел Камилу, которому напоследок повесили на плечо перевязь с мечом, скакать вперёд, а сам негромко спросил:
   - Сэр Кир, поскольку нам с тобой теперь вместе тянуть лямку и ссориться с тобой и уж тем более гневить тебя мне не хочется, объясни мне, какого дьявола тебе от меня надо? Если я делаю что-то не так, то скажи мне в чём я ошибся и научи, как сделать всё правильно, а то ты на меня так давеча глянул, что я, признаюсь, даже оробел маленько. Бешеный ты, сэр Кир, ей-ей в тебя, словно дьявол вселился, и глаза ровно угли загорелись. Так с виду и не скажешь, что в тебе столько лютой ярости может быть.
   - Калюта, дружище, - Добродушно откликнулся на слова канцлера Кир - У меня действительно есть к тебе несколько просьб. И первая такая, - перестань ты опекать Роджера, словно малое дитя, и заискивать перед ним. Он уже взрослый парень и если ты его действительно любишь, как сына, то запомни, правитель может опираться только на то, что сопротивляется. Второе, Калюта, заруби себе на носу, уж если кто и нуждается в твоей заботе, так это не Роджер, а тот крестьянин, чей дом потрошил какой-то боров с бандой мерзавцев. Поверь, старина, давая укорот этому зверю, который для меня даже хуже, чем Зелёный Паук, ты, тем самым, окажешь огромную услугу префекту короля, графу Барилону. Из-за таких вот кровососов народ и бунтует против власти. Уж я-то знаю о чём говорю, Калюта. И третье, - запомни, напарник, Тетюр вызвал меня на Ильмин не только за тем, чтобы я урыл Чёрного Мага. Я не нахожу на этой планете ничего, кроме ваших красавиц, что мне нравилось бы. Всё здесь нужно приводить в порядок, а потому я хочу возвести Роджера на престол, но при этом сделать так, чтобы он стал королем такой страны Феринарии, которую я буду вспоминать с восторгом и великой радостью, мечтая вновь вернуться в ваш мир. В общем, Калюта, я хочу сделать твой народ счастливым и богатым, Феринарию процветающей, а Роджера мудрым и справедливым королем, чтобы все его семь жизней выстроились в один ряд и были по сто лет каждая. В одной вашей книге я прочитал недавно, что такое было в вашей истории не раз и не два.
   Калюта задумчиво сжал свою бороду в кулак. Некоторое время он ехал молча, а потом тихо сказал:
   - Для этого Роджер непременно должен жить жизнью праведника. - Немного помолчав, он добавил - А ведь Роджер мой сын, сэр Кир.
   Кирилл сделал вид что он ничего не расслышал и задумчивым голосом промолвил:
   - Не знаю что открылось в пророчестве Мастера Миров тебе, Калюта, а мне сразу стало понятно, что старик требует от меня. Он не выпустит меня отсюда до тех пор, пока Ильмин не станет миром добра и справедливости, до тех пор, пока Роджер, с моей и твоей помощью, не выведет его из средневековой дикости. В противном случае я застряну тут навсегда, а мне этого, ох, как не хочется. Поэтому, Калюта, с завтрашнего дня тебе тоже придется засесть за книги и вообще, старичок, дрючить я вас всех буду нещадно. Ну, ты, как, согласен?
   - Да, уж, как тут с тобой не согласиться, Кир - Повеселев, ответил Кириллу Калюта - Когда ты тут же зверем делаешься, едва завидишь какую-нибудь несправедливость. Да, и против Мастера Миров ведь не пойдёшь. Он наших далеких предков полторы тысячи лет тому назад в этом мире поселил, а потому все мы просто обязаны подчиниться его рыцарю. Глядишь, после этого и в самом деле откроются мёртвые воды и мы станем жить также, как и наши предки, которые были знатными мореплавателями. Только мы, Кир, не такие уж и дикие.
   Кирилл не стал спорить с ним и лишь пришпорил коня, крикнув своему новому другу:
   - Калюта, мне за сегодняшний день до смерти надоели всяческие разговоры. Я жрать хочу потому, что я как поел с утра, так с той поры куска хлеба не слопал. Поэтому поскакали скорее в замок, пока я стал ловить руками рыбу в озере и есть её сырую.
   Бородач не стал с ним спорить и, лихо свистнув, пустил своего коня в галоп. Они мигом догнали Камила и помчались по пустынной дороге к мосту. Вскоре они добрались до наглухо закрытых ворот замка. Внезапно пополнившаяся казна заставила графа Барилона вспомнить о безопасности и он удвоил караулы. Киру понравилась такая предусмотрительность и он не издал ни единого протестующего возгласа и даже одёрнул Калюту, когда то начала было костерить стражников, которые стали задавать им вопросы. У ворот замка они расстались. Кир и Камил, спешившись, и, передав коней конюху Стивену, направились к Северной башне, а бородатый канцлер, громко шаркая ботфортами по гаревому покрытию дорожки и звеня шпорами, потопал к своему сыну и повелителю. Оставшись наедине со своим спасителем, Камил сказал:
   - Милорд, мастер Телемак и его превосходительство объяснили мне, сколь важны для вас любые сведения о Чёрном Маге Морбрейне, но я, как ни пытался, так и не смог вспомнить хоть что-нибудь. Всё что было со мной до того момента, когда небо заволокла чёрная туча и из неё посыпались вниз эти чёрные, извивающиеся пиявки, я хорошо помню. Да, то ведь была моя прежняя жизнь. Помню я и то, ваша светлость, как рубил их мечом во дворе своего дома, и то, что пиявки эти, словно бы взрывались в воздухе и черным дымом вновь в небо взлетали к той туче, что их породила. Помню, как к лесу бежал через жнивьё, спасаясь, а потом на меня чернота навалилась и полное беспамятство. Очнувшись, я увидел над собой вас, ваша светлость, только вы были одеты не так, как сейчас, и подле вас какого-то лысого мужчину в коричневой куртке, а потом я сомлел, уснул и проснулся уже в казарме. Уж как я не пытался вспомнить что-либо, милорд, всё, как ножом отрезало.
   Обняв парня, который был на полголовы ниже него ростом, Кирилл похлопал его по плечу и успокоил:
   - Не волнуйся, Камил. Самое главное я уже выяснил - чёрная магия этого придурка не вечна. Сегодня ты переночуешь в Северной башне, а завтра посмотрим куда определить тебя на постой. Ты ведь не откажешься стать офицером моей армии и готовиться к войне с Морбрейном вместе со всеми?
   Камил порывисто воскликнул:
   - Да, милорд, именно об этом я и мечтаю! Только прошу вас, оставьте меня при себе. Я волком лягу перед вашим порогом и убью каждого, кто затаит против вас зло! Может быть, как колдун-оборотень, я и уступаю в чём-нибудь его превосходительству и мастеру Телемаку, они всё-таки покрупнее меня будут, но у меня на родине, в Барлете, мне не было равных.
   Кирилла это заинтересовало и он спросил:
   - Послушай, Бэтмен, как Тетюр с кристаллами шаманит я видел и знаю чем промышляет Калюта. А что ещё могут делать колдуны? Они что, тоже как и маги умеют метать молнии из рук? Или умеют делать ещё что-нибудь?
   Егерь засмеялся и сказал:
   - Милорд, мне не хочется портить эту одежду, а то бы я сейчас пред вами обернулся рыжим волком или огромным филином. Ещё я умею отводить стрелы и копья, усмирять огонь, вызывать бурю и разгонять тучи на небе, особенно если они каким-либо другим колдуном или магом вызваны, и, вообще, могу справиться даже с ураганом, но лучше всего я умею чуять врага, милорд, а ещё мне полностью подвластен лес. Поверьте, милорд, если бы я успел тогда добежать до леса каких-то сотню шагов, мне были бы не страшны ни чёрная туча, ни все эти летающие пиявки. В лесу мне не страшен никакой враг, милорд. Однако, я хочу стать вашим телохранителем, чтобы не подпустить врага до вашей светлости и вцеплюсь ему в глотку раньше, чем он только помыслит о том, чтобы навредить вам хоть чем-то.
   Кирилл задумался: - "А ведь парень прав. Охрана из колдунов и магов мне вовсе не помешает". Остановившись, он положил руку на плечо Камила и негромко сказал:
   - Камил, я никогда не даю клятвы сам и не верю в них потому, что считаю их пустым звуком, а потому и не требую клятв от других. Когда сегодня я узнал о том, что Калюта отдал тебя в руки палача, то пригрозил ему, что сброшу его и Телемака с дракона прямо в лапы Морбрейна. Поверь, я так никогда не сделал бы, но врага в моём лице он точно нажил, если бы не мастер Телемак. Поэтому не клянись, а просто скажи мне, - ты готов пойти со мной до конца? Ведь моя цель не столько победить Морбрейна, сколько спасти всех тех людей, которых он захватил с помощью своей чёрной тучи и летающих пиявок. Поэтому я боюсь, что уже очень скоро у меня появятся тайные и очень могущественные враги, точнее, они уже есть, просто они ещё никак не проявили себя, а потому я предлагаю тебе свою дружбу и прошу тебя возглавить мою личную охрану. Ну, что ты на это скажешь, Бэтмен?
   Пожалуй, Камил не ожидал услышать таких слов. Он смущённо переступил с ноги на ногу и тихо ответил:
   - Сэр Кир, за те дни, что я прятался в комнате позади спальной колдуна Телемака, мы с ним о многом успели поговорить. Он очень старый и мудрый человек, милорд, и многое успел узнать о вас, хотя и не встречался с вами лично. Это он приказал мне стать вашей тенью потому, что вы человек, о котором сказано в древнем пророчестве, но я и без его приказа сделал бы это. Отныне днём я ваш преданный слуга, милорд, а ночью сторожевой пёс с острыми клыками.
   Кир расхохотался и воскликнул:
   - Ну тебя к чёрту, Камил! Днём ли, ночью, но ты, прежде всего, будь мне другом, а слуги мне, солдату, и даром не нужны. Ну, и ещё относительно ночи, братан. Понимаешь, я и сам кобель, каких во всей Феринарии фиг сыщешь, а потому ночью вытворяю чёрт знает что, и, представь себе, мне совсем не хочется, чтобы мои подружки визжали, как резаные, увидев, как ты виляешь хвостом посреди спальной. Так что давай уж решать этот вопрос как-нибудь иначе.
   Колдун кивнул головой и они пошли к башне. Уже почти у самого входа Камил сказал:
   - Милорд, это не самое безопасное место для тебя. Позволь мне найти в этом городе такой дом, в котором твоей жизни ничто не будет угрожать.
   Кир пожал плечами и ответил:
   - Валяй, ищи.
   Он хотел было добавить, что и сам не в восторге от этого отеля, который уже не казался ему ни просторным, ни удобным, но тут двустворчатые двери широко распахнулись и к нему на шею бросилась Эльза, громко воскликнув:
   - Кир, милый, я уже думала, что не дождусь тебя к ужину! Где ты пропадал столько времени?
   Поцеловав девушку в обе щёки, он сурово сдвинул брови и с притворной строгостью воскликнул:
   - Цыть, малявка! Ты почему ещё не в постели?
   Подхватив девушку на одну руку, словно маленького ребёнка, Кирилл шагнул в полутёмный холл и он тотчас вспыхнул яркими огнями. Пораженный неожиданным зрелищем, он так и замер у порога. В просторном холле Северной башни, ярко освещённом какими-то белыми, светящимися шарами, парящими под потолком, собралось десятка четыре с лишним людей, - его друзья, несколько знакомых ему магов, Роджер с толпой молодых дворян, молодые дамы в красивых нарядах, аббат Ренье в малиновом камзоле, а рядом с ним Калюта в камзоле из золотой парчи, весь красный то ли от смущения, то ли от удовольствия. Не было среди них только Тетюра и Фелиции. Выступив вперёд, Роджер весело сказал:
   - Кир, друг мой, мне сделалось скучно и я подумал, что ты будешь не против, если мы заглянем к тебе на ужин. Северная башня всегда славилась своим гостеприимными хозяевами и я надеюсь, что ты тоже не станешь менять традиций. Право же, теперь, когда у нас появилась надежда, мы можем позволить себе хотя бы немного веселья.
   Рядом с графом стояла обворожительная красавица лет двадцати пяти с чёрными, как вороново крыло, волосами, уложенными в причудливую прическу, украшенную маленькой короной. Девушка была одета в сине-голубое платье с пышными рукавами и глубоким декольте. Её лицо с изящно подведёнными, восхищенными глазами, было обращено к Киру, а чувственный рот с ярко-алыми губами внезапно вызвал у него дрожь во всём теле, что тотчас почувствовала Эльза и, сердито нахмурившись, дернула его за мочку уха. Ему сразу же стало понятно, что именно эта девушка была истинной виновницей позднего визита графа в Северную башню. Спустив Эльзу с рук, Кир обнял её за талию и шагнул в холл, говоря на ходу:
   - Роджер, ты даже не представляешь себе, как я рад видеть тебя и всех твоих друзей! Ребята, девочки, я действительно чертовски рад видеть вас у себя в гостях.
   После того, как все гости были ему представлены, Сеймур, одетый в расшитую золотом ливрею, торжественно провозгласил, что рыцарь Кир Торсен приглашает всех к столу. Они поднялись в ярко освещенный обеденный зал, в котором возле стен стояло два десятка слуг, а на террасе за распахнутой настежь дверью сидели музыканты. Под звуки медленной, красивой мелодии гости расселись за столом. Ещё тогда, когда они весело смеясь поднимались по широкой лестнице, юный граф предложил свою руку Эльзе и пошел вперёд, а Кир оказался бок о бок с его спутницей, которую звали Изольда.
   К его полному восторгу этот поздний ужин был начисто лишен какой-либо чопорности и помпезности. Гости действительно пришли отужинать и выпить немного вина, веселя друг друга шутками и весёлыми замечаниями. Кир, уже успевший познакомиться с мастерством графского повара, вовсю нахваливал его стряпню и предлагал отведать Изольде, сидевшей слева от неё, то одно, то другое блюдо, не забывая и о своём желудке. В какой-то момент его отвлек каким-то вопросом аббат Ренье, ухаживающий за какой-то магессой и когда он вновь повернулся к своей гостье, то её за столом уже не было.
   Ещё минут через двадцать из-за стола встал Роджер и, посетовав на усталость, расцеловал руки Эльзе и покинул обеденный зал. Вслед за ним тотчас потянулись к выходу его друзья, молодые дворяне, а вместе с ними аббат и канцлер. В итоге менее, чем через час в Северной башне остались одни только её постоянные обитатели, что окончательно утвердило Кира в мысли о том, что этот ужин был всего лишь хитрой уловкой Изольды, потребовавшей от Роджера, чтобы он познакомил её с рыцарем Мастера Миров. Ему уже было известно от Фелиции, что дамы из высшего света объявили на него сезон охоты. После того, как Изольда покинула обеденный зал, Эльза, обречённо вздохнув, тихо пожелала Киру спокойной ночи и ушла спать.
   Выждав ровно десять минут, а этого времени должно было с лихвой хватить этой девушке для того, чтобы подняться в их общие покои и зайти в свою спальную, Кир стремглав метнулся к дверям, даже не попрощавшись со своими друзьями и побежал к лестнице, перед которой он сбросил с ног ботфорты и освободившись от пояса с мечом и кинжалом и даже камзола, чтобы лишний раз своим шумом не возбуждать в сердце Эльзы ревности. Двигаясь так же тихо, словно он находился во вражеском тылу, Кир, пробравшись в туалетную комнату, снял с себя остальную одежду и бесшумно залез в ванну. Едва только он с замирающим от волнения сердцем осторожно вошел в свою спальную, погруженную во мрак, то сразу же услышал негромкий возглас Изольды, насмешливо спросившей его:
   - Надеюсь ты не прогонишь из своей спальной бедную вдову, благородный рыцарь?
   - Боже! - Воскликнул Кир - А я уже собрался взять верёвку и идти искать то окно, через которое смог бы влезть в твою спальную, моя госпожа. Как же я счастлив, что гости не стали надолго задерживаться за столом, моя прелесть. Они чертовски приятные ребята, но я всё равно очень рад, что гости ушли так быстро.
   Изольда, одетая в одни только короткие панталоны и рубашечку тонкого батиста, соскочила с кровати и бросилась к нему. Обнаружив рыцаря уже совершенно голым, да, к тому же благоухающим французским парфюмом и с влажными волосами, девушка громко застонала от охватившей её страсти, но, всё-таки, не удержалась и спросила:
   - Интересно, Кир, как же это ты собирался разыскивать меня в голом виде?
   Подхватив девушку на руки, он чиркнул зажигалкой и, прижимая её к своей груди, стал, обходя спальную по периметру, зажигать все масляные лампы, объясняя ей на ходу:
   - Изольда, милая, должен же я был сначала обследовать наиболее вероятное место твоего нахождения. Хорош бы я был, если бы сейчас носился, как угорелый, по всему Барилону и искал твой замок.
   Впрочем, всей этой болтовни та уже не слышала. Внимание Изольды было приковано к шрамам и татуировкам на его груди и чем светлее становилось в спальной, тем глубже становилось её дыхание и тем сильнее гладила она руками его грудь, плечи, шею. Так было практически всегда. Ещё ни одна подружка Кира не смогла остаться равнодушной к этим экзотическим "украшениям" на его груди. Изольда тоже не была исключением и когда он подошел к кровати, она уже была вне себя от охватившей её страсти и желания. Едва только девушка почувствовала под собой пышную перину, она тотчас стала срывать со своего тела нижнее бельё, мечтая только об одном, поскорее слиться с этим парнем, сильные руки которого были так нежны, а губы столь горячи, в объятьях.
   Страсть, охватившая Изольду, быстро передалась Киру и он уже не смог контролировать себя так же чётко, как это с ним всегда было раньше. Он не стал даже пытаться сохранить самообладание и просто всецело отдался чувству, лишь изредка отмечая то, что его тело, действуя автоматически, продолжало оставаться телом опытного и изощренного любовника. Разумеется, в таких условиях и речи не могло идти о том, чтобы их ласки были очень уж долгими. Все, что происходило с ними в эту ночь, более всего походило на извержение гейзера и, как только страсть отбушевала в них, они в изнеможении обняли друг друга и вскоре уснули.
   Хотя та башня, в которой поселили Кирилла и называлась Северной, она располагалась таким образом, что как только солнце поднималось над краем огромного цирка, его лучи освещали спальную. С одной стороны это было удобно. Будильник ему уже не был нужен. Правда, по причине своей слабости к женскому полу, за всё то время, что Кир провел на Ильмине, ему ещё ни разу не удалось выспаться, как следует. В этом смысле это утро ничем не отличалось от всех остальных кроме того, что на этот раз и он, и Изольда проснулись с первыми же лучами солнца и тотчас занялись любовью.
   Полчаса спустя Кир лежал на спине и ласково улыбался этой красавице, которая лежала у него между его ног, опершись руками на живот, сложив их, словно примерная ученица сидевшая за партой, и внимательно рассматривала шрамы и татуировки. Время от времени она протягивала вперед правую руку и проводила ноготком по какому-либо шраму и чему-то улыбалась. Поднявшись выше, Изольда прилегла рядом с ним и стала водить пальчиком по предплечью его левой руки, на которой был изображен парашютист. Касаясь ноготком купола, она спросила:
   - Кир, а на чём висит этот человечек?
   Тот ответил девушке:
   - Это не просто человечек, малыш, это рыцарь-десантник спускается с небес на парашюте, чтобы вступить в бой.
   Изольда кивнула головой и снова спросила:
   - Ага, понятно. Значит это ты. А что означают эти буквы, милый, Вэ Дэ Вэ? Что-то очень важное для тебя?
   Кирилл положил руку на прохладное бедро девушки и привлек её к себе. Напряженно дыша, он хрипло ответил:
   - М-м-м, войска дяди Васи, моя кошечка.
   Теперь уже его страсть мгновенно передалась Изольде и она, крепко обвивая шею Кира, простонала:
   - Боже, и зачем только Мастер Миров дал нашим мужчинам семь жизней? У тебя жизнь всего лишь одна, но зато в тебе сидит сразу семь самых лучших мужчин, любовь моя! Ты просто невероятен, мой отважный рыцарь.
   Здоровенный, светло-рыжий волчина, лежащий на пороге двери, ведущей на лоджию, тихонько завыл, но Изольде его унылое пение нисколько не мешало страстно и изобретательно заниматься любовью. Волк поднялся и трусцой убежал прочь. Полчаса спустя, обессилено лежа на груди своего любовника, посмотрев на волка, вновь вернувшегося на порог и пристально глядящего на неё, Изольда спросила:
   - Кир, любимый, скажи мне, это просто дрессированный волк или же колдун-оборотень, который служит тебе?
   Кирилл фыркнул и насмешливо сказал:
   - Это Бэтмен, дорогая, один мой друг. Ему, видите ли, втемяшилось в голову, что такая красавица, как ты, может быть опасна для меня. Вот он и торчал всю ночь неподалеку от нашей кровати, чтобы цапнуть тебя за твою нежную, очаровательную попку при малейшем признаке угрозы моей жизни.
   Девушка крепко прижалась щекой к его груди и сказала, удовлетворённо вздохнув:
   - У тебя очень хорошие друзья, Кир, но Бэтмен самый лучший из них. Пусть он каждую ночь в облике волка находится возле тебя, милый. Умная женщина не станет обращать на это внимание, а дура тебе, как я думаю, не нужна даже в постели. Так оно и должно быть.
   Кир сердито проворчал:
   - Зато мне и даром не нужен этот блохастый телохранитель.
   Волк привстал на пороге спальной, зевнул, обнажив свои огромные, белоснежные клыки. Громко клацнув зубами, он захлопнул пасть и как-то странно закашлял, словно рассмеялся над его словами. Изольда с чувством поцеловала его и, поднимаясь с кровати, ласковым голосом сказала:
   - Извини, любимый, но мне уже пора улетать. Меня тоже ждут сегодня неотложные дела.
   Она соскочила с кровати и, не одеваясь, побежала к распахнутым настежь дверям лоджии. Волк встал и попятился назад. Подбегая к двери, она подпрыгнула и в одно мгновение обернулась птицей. Огромной белоснежной орлицей, и, распахнув свои крылья, улетела. Кир оторопело вскрикнул:
   - Блин, охренеть можно!
   Однако, вслед за этим он лишь расслабленно откинулся на подушки и закрыл глаза. Волк тотчас направился с лоджии в кабинет и через несколько минут оттуда вышел Камил, уже одетый и при мече. Кирилл же тем временем невольно задумался. С того момента, как он сел на Фрунзенской набережной в тёмно-зелёный "Ягуар", произошло всего несколько дней, а событий в его жизни произошло столько, что ему казалось, будто он находится на Ильмине целый год.
   Не прошло и недели, как Кирилл простился с Лизой, а он уже даже не мог вспомнить её лица, да и всё, что она говорила о своей любви, казалось ему насквозь фальшивым и то, что через его постель в Северной башне прошло несколько очаровательных красавиц, вовсе не было тому причиной. Впрочем, эта сторона его миссии на Ильмине ему понравилась хотя бы потому, что чуть ли не каждая новая его подружка едва ли не стоила всех прежних. Это его почему-то очень удивляло.
   Ничуть не меньшее удивление у него вызывало и то, каким же интересным миром был Ильмин. На первый взгляд это была точно такая же планета, как и Земля, но это только на первый взгляд. Эта планета, явно, была магическим миром и тут Тетюр ему нисколько не соврал. Взять, к примеру, хотя бы ту же Серебряную Вуаль. По той же причине и океан Ильмина был смертельно опасным для людей, хотя и совершенно безопасен для сугубо ильмианской живности. На этой планете мирно уживались как представители земной флоры и фауны, так и местной. Как такое получалось, Кир никак не мог понять, ведь Отцы Пилигримы, появившиеся в этом мире, сразу же нашли в нём очень много земных растений и животных.
   Люди появились на Ильмине тысячу четыреста восемьдесят шесть лет назад. Об этом Киру рассказала Гретхен, самая образованная из всех его новых любовниц. Мастер Миров, которому аббат Ренье, как и сам он, поклонялся как Иисусу Христу, перенёс в течение трёх лет с Земли на Ильмин, уже полностью подготовленный им к колонизации, тридцать три больших парусных корабля с рыцарями-крестоносцами, купцами и пиратами. Как только последний корабль пристал к берегу, Мастер Миров сделал моря непроходимыми для людей, которых он расселил весьма оригинальным образом.
   Планетография Ильмина была очень подробно изложена в атласе, который Кир нашел в библиотеке. В северном полушарии, не доходя до экватора километров четыреста, на добрых сорок пять тысяч километров протянулся один единственный континент - Палестина. Корабли крестоносцев прибывали в самых различных местах этого континента и потому за ним повсеместно закрепилось это название, ведь все эти люди плыли именно туда. Увы, но это было отребье, собранное со всех концов Европы несколькими баронами, которые затеяли очередной крестовый поход, вышли в море из Неаполя целой эскадрой, но попали в жуткий шторм, после которого некоторые из них оказались на Ильмине.
   Феринария лежала на западе Палестины, а провинция Ренделон, отгороженная от остального материка высоким горным хребтом Барьерных гор, являлась её западной оконечностью. Ещё западнее, приближаясь к экватору, лежали острова, захваченные Морбрейном - Рабенорм, Мантирен и Грюнберг, отделенные друг от друга узкими, мелководными проливами, каждый размером примерно с Московскую область, а за ними лежал небольшой, километров тридцать в поперечнике, остров Калеман. Именно с него и началось вторжение врага.
   В южном полушарии было разбросано несколько сотен островов, среди которых были и довольно крупные, размером с Гренландию. На этих островах жили одни только маги, которые умели строить летающие корабли, похожие, судя по рисункам в книгах, на самые обычные корабли с крыльями по бортам. Маги не отличались особым гостеприимством и не жаловали непрошеных гостей, отважившихся добираться до их островов на драконах. Выпроваживали они их любыми способами, вплоть до убийства драконов, пленения воздухоплавателей и их последующего принудительного возвращения на материк.
   Сами же они постоянно летали через Палестину к Северным островам и даже переселялись на материк. Впрочем, по всей Палестине и так жило довольно большое количество магов. В Барилоне их насчитывалось более пятнадцати тысяч человек и с этим никто не спорил, ведь маги были отличными врачевателями, куда более умелыми, чем обычные колдуны. К тому же маги никогда не доставляли никаких хлопот ни властям, ни простым обывателям.
   Палестина была в основном равнинным континентом и помимо Барьерных гор имелось ещё несколько горных массивов, но куда более низких. По сравнению с этим хребтом, некоторые горы которого имели высоту более десяти километров, и лишь два перевала были немного ниже четырёх километров, все остальные были просто карликами, высотой не более километра. Но самой удивительной деталью ильмианского ландшафта были огромные круглые котловины. Некоторые из них достигали в поперечнике ста двадцати километров. Ими была изрыта буквально вся Палестина и только в провинции Ренделон их насчитывалось более семисот штук. Почти в каждом таком кратере стояли города и большие поселки.
   Объяснялось это тем, что именно в кратерах люди познакомились с драконами и сразу же нашли с ними общий язык, поскольку те оказались очень умными животными. Так что очень многие Отцы Пилигримы из моряков и крестоносцев очень быстро переквалифицировались в драконщиков и с помощью этих крылатых гигантов вскоре обследовали весь Ильмин. Теперь диких драконов можно было встретить только на Северных островах, но те драконы не шли ни в какое сравнение с домашними, которые намного превышали их размерами.
   Ильмиане регулярно посещали острова, лежащие ещё севернее Северных островов, заселённых магами. Оттуда они привозили драконью кость, из которой изготавливалась перлитовая мука и делался перлит, удивительно лёгкий, легче воды, и, невероятно прочный материал светлого, почти белого нежно-кремового цвета. В одной из книг Кир узнал, что запасы драконьей кости на некоторых из Драконовых островов были невероятно огромны, ведь все драконы улетали умирать на эти острова и это происходило на протяжении многих сотен тысяч, если не миллионов, лет.
   И всё-таки самым удивительным открытием для Кира с первого же дня явилось то, что у каждого ильмианина было семь жизней. На деле всё обстояло так, когда ильмианин умирал от какой-нибудь болезни, сильного ушиба или ранения холодным оружием и при этом его мозг и самые важные внутренние органы не имели значительных повреждений, то он сам собой воскресал уже всего через двенадцать часов изрядно помолодевшим. Однако, это правило распространялось только на тех людей, кому не отрубили голову, не рассекли на части сердце и кого не отравили каким-нибудь ядом. Пищевые отравления в счёт не шли.
   За эти двенадцать часов организм залечивал все свои раны и человек вставал со смертного одра. Маги, пользуясь различными магическими снадобьями, умели возвращать к жизни даже умерших младенцев и проделывали это в течение максимум получаса. И почти у каждого были свои собственные приёмы. Так что здравоохранение было поставлено на Ильмине куда лучше, чем на Земле, хотя калек и на нём было предостаточно. Но уже совсем по другой причине и тут Кир был полностью согласен с Тетюром, маги Ильмина, явно, ещё не доросли до понимания того, какова на самом деле природа человеческой физиологии. Именно поэтому очень многие пожилые люди предпочитали умереть от удушья, плотно укрыв лицо несколькими распаренными листьями капусты и спустя двенадцать часов воскреснуть полностью здоровыми. Жаль только, что ампутированных конечностей это им не возвращало.
   Поэтому в Барилоне и было так много пожилых людей, ведь многие из них на самом деле были глубокими старцами, которым уже стукнуло по полторы сотни лет. Аббат Ренье, использовавший четыре своих жизни не смотря на то, что не отличался особой праведностью, умудрился прожить уже сто семьдесят два года. Вчера за ужином этот тип ел и пил так, словно только что прибыл из голодного края, и, не смотря на то, что он подцепил себе молодую, симпатичную магессу, так смотрел на Эльзу, что та, порой, краснела. Ясное дело, не назови Кир эту девушку своей сестрой, он сделал бы всё, лишь бы затащить её в свою постель.
   Вспомнив о своей названной сестре, Кирилл вздохнул так тяжко, что пожалел сам себя. Всё, что Камил говорил относительно его безопасности было не столь уж серьезным, но из Северной башни ему нужно было непременно съехать уже только потому, что Эльза не должна была мучиться из-за всех его ночных проделок, от которых он вовсе не собирался отказываться. Тем более, что в военном городке имелось вполне подходящее здание, которое он сам уже успел осмотреть вместе с Чарли Бивером и теперь собирался показать Камилу.
   Чарли заверил его в том, что местные мастера сделают в этом здании капитальный ремонт всего за неделю. Что же, именно такой приказ он и хотел отдать уже сегодня для того, чтобы обзавестись приличной резиденцией. Вспомнив о ремонте, он подумал: - "Чёрт, а ведь я уже стал привыкать к Ильмину. Нет, мне нужно поскорее приниматься за дело". Но, тем не менее, он не вскочил немедленно с кровати, а уснул.

Глава девятая

  
   Не успел Кир как следует уснуть, как его разбудил ворчливый окрик кого-то из слуг, донесшийся снизу:
   - Ты совсем сдурел на старости лет, мастер Телемак, раз припёрся в Северную башню в такую рань! И как только тебя стража пропустила. Его светлость лег спать очень поздно, имей совесть, не требуй, чтобы я его беспокоил.
   В ответ на это старый конокрад поинтересовался:
   - Генри, дурья башка, неужели ты думаешь, что после того как из спальной его светлости вылетела белая орлица, он станет спать? Уж ты поверь, друг мой, раз леди Изольда покинула сэра Кира, значит на то была причина. Поэтому не спорь со мной, поднимись и доложи его светлости, что к нему по срочному делу пришел мастер Телемак.
   Кир вспомнил о своем вчерашнем разговоре, быстро соскочил с кровати и бросился к входной двери, на ручке которой висел его купальный халат. Одевшись он выбежал из спальной на лоджию, быстрым шагом пересёк её и перегнувшись через мраморные перила негромко приказал стражнику с алебардой:
   - Генри, пропусти мастера Телемака в мои покои и срочно пошли кого-нибудь в город за Тетюром.
   После этого он вернулся в спальную и дёрнул за шелковый халат сначала три раза подряд, а потом, подождав несколько секунд, дёрнул четыре раза с коротким интервалом и ещё дважды с более длинным, что означало вызов брадобрея и извещало дворецкого о том, чтобы ему подали завтрак на двоих. Вот уж к чему он привык быстрее всего, так это к тому, что слуги максимально облегчали ему жизнь. Он даже стал подумывать о том, чтобы переманить их всех во главе с Сеймуром в свою новую резиденцию. Этот пожилой сухопарый, худой мужчина, который вчера обрел молодость и отличную фигуру легкоатлета был точен, как швейцарский хронометр.
   Вот и сейчас не успел он пройти в холл, а он уже отдавал распоряжения не только повару и двум слугам, но и горничной. В туалетной комнате его уже поджидал молодой здоровяк, старый брадобрей Гельмут со своими остро отточенными бритвами и кисточками для бритья и ещё две горничные, Мари и Гретхен, которые готовили ему ванную. Камил не обращал совершенно никакого внимания на этих хохотушек, но настороженно смотрел на то, как Гельмут наводит бритву на широком кожаном ремне. Девушки тотчас подбежали к Киру и, бесцеремонно стянув с него халат, потащили его в ванну.
   То, что Кир изводил на себя столько воды, девушек нисколько не смущало, хотя и доставляло множество хлопот двум истопникам, которым раза по три в сутки приходилось закачивать её насосом наверх, в пятикубовый медный бак. Поскольку он уже успел переспать с обоими девушками, Кир не смущался своей наготы и даже тайком ласкал их с самым невинным выражением лица. Тем же очень нравилось купать такого нежного, уважительного и щедрого господина. Нежно касаясь его тела мочалкой, смешливая Гретхен, миниатюрная блондинка с короткой стрижкой и стройной фигуркой, весёлым голосом поинтересовалась у него:
   - Милорд, ну, и как тебе понравилась любовь благородной дамы? Наверное, после её изысканных ласк ты уже не захочешь терпеть в своей спальной таких простушек, как мы?
   Не обращая внимания на брадобрея и Камила, бывшего в виде волка свидетелем его любовных игр с леди Изольдой, Кир приподнялся в ванне и принялся уже открыто целовать девушек. Обнимая Гретхен за талию, он сказал:
   - Грета, когда леди Изольда спросила меня о том же, я взял, да, и рассказал ей про то, что мы вытворяли с тобой в павильоне возле пруда. Кстати, девчонки, а вы не хотите сегодня вечером поужинать со мной? Я знаю рецепт одного обалденного блюда и если только Хусейн подпустит меня к своей плите, то накормлю вас такой вкуснятиной, что вы пальчики оближете.
   Девушки радостно восторженно переглянулись и закивали головами, а у брадобрея, ставшего молодым парнем, помазок выпал из рук. Он поднял его с пола, бросил в бадейку и, достав новый, неодобрительно сказал, энергично взбивая в маленьком серебряном тазике мыльную пену:
   - Милорд, вы, безусловно, молоды и сильны, словно лев, но если вы хотите сохранить свою мужскую силу на долгие годы, то вы должны экономно расходовать своё семя.
   Кирилл громко расхохотался и воскликнул сквозь смех:
   - Гельмут, стыдись! Взгляни на себя в зеркало! Ты, похоже, даже не представляешь, какую чушь ты только что сморозил, старина. Извини, но если я могу делать это каждую ночь, да, не по одному разу, а по четыре-пять раз за ночь, то это вовсе не означает того, что когда мне стукнет полтинник, я не смогу заниматься этим раза три в неделю, если не чаще. Да, и то при условии, если мне, в отличие от тебя, не посчастливится встретиться с таким же великим магом, как Тетюр. Всё, что ты только что сказал, это чудовищная дикость. Того, что ты можешь делать в молодости, имея отменное здоровье, в старости тебе не даёт делать вовсе не истощение запасов семени, а просто плохое самочувствие. Так что успокойся и можешь снова бегать за девчонками точно так же, как и в молодости, ведь желания-то у тебя остались всё те же. Не так ли, Гельмут?
   Брадобрей, покраснев от смущения, отвернулся и Мари, которую весьма возбудило предложение Кира поужинать вместе с ним и Гретхен, чуть не влезла в ванну. Страстно поцеловав молодую женщину, он легонько отстранил её от себя и встал в ванне во весь рост, чтобы выйти из неё. Горничные быстро вытерли его и помогли надеть нижнее бельё, панталоны из мягкой, тёмно-фиолетовой ткани и шелковую рубаху. Они уже прекрасно знали, что их отважный любовник очень любит просторные наряды, пошитые из мягкой ткани и потому не стесняющей движений. Получив ещё дюжину поцелуев, они отошли и встали поодаль в обнимку, радостно смеясь, а Кир с нарочитым вздохом сдался в руки брадобрея.
   Гельмут, все ещё красный от смущения, быстро выбрил его, сделал горячий компресс и массаж с кремом, после чего выбежал из туалетной комнаты с такой скоростью, словно в неё влетел целый рой разъярённых ос. Обе горничные, ожидая дальнейших распоряжений, вдруг, тоже покраснели, когда он посмотрел на них с улыбкой. Поняв это как краску смущения, Кир стал поспешно извиняться перед ними:
   - Девчонки, простите меня Бога ради, если я вас обидел!
   Обе красотки тотчас подскочили к нему с двух сторон и крепко обняли, обдав жаром своих горячих тел, напряженно подрагивающих от любовного возбуждения. Мари, обвивая его шею, страстно зашептала ему на ухо:
   - Милорд, а тебя не пугает то, что мы с Гретхен частенько спим вдвоём, когда нам становится совсем невмоготу? Говорят, что это грешно, а ведь ты рыцарь Иисуса Христа.
   - Господи, Мари, сладкая моя, - Шепнул он в ответ - Но ведь я же не поп, чтобы наводить на вас критику. Так вы хотите попробовать, как это у нас получится втроём? Мириам и Софи остались вполне довольны и не обиделись на меня.
   На этот раз горничные выразили свое согласие гораздо конкретнее, торопливо сказав:
   - О, да. Конечно, Кир. Мы хотим этого.
   Предвкушая ещё одно любовное приключение, рыцарь-ловелас радостно воскликнул:
   - Девчонки, я вас люблю! Вы обе просто прелесть! Сейчас мы с Телемаком по быстрому смотаемся к какому-то там барону Касперу, заберём у него заключённых, говорят, что он отменный живодёр и негодяй, а после этого я ваш, ненаглядные мои.
   Гретхен зацокала языком и сказала:
   - О, нет, Кир, ты не успеешь вернуться так быстро. До Белой горы три дня пути верхом.
   Кирилл хмыкнул и ответил своим любовницам:
   - Увы, девочки, но отказаться от этой поездки я уже никак не могу. Меня просто трясёт от ярости, когда я думаю об этих людях. Они каким-то чудом вырвались с Рабенорма и тотчас угодили в каменоломни, на каторгу, да, к тому же их держат там на цепи, словно каких-то собак. Ну, да, ничего. За это время Чарли проследит за тем, чтобы мастера сделали косметический ремонт в моей новой резиденции, а вы уж проследите за тем, чтобы мои покои были устроены в ней поудобнее. Меня это хождение по длиннющим коридорам просто бесит.
   Горничные расцеловали его ещё раз и выбежали из туалетной комнаты, а Кир направился через лоджию в малый обеденный зал. Там его уже поджидал мастер Телемак. За завтраком выяснилось, что для успеха предстоящей операции им нужно будет собрать отряд побольше, так как у барона Каспера была весьма внушительная армия и он отличался чрезвычайно независимым характером. К тому же Телемаку помимо силовой поддержки требовалась соответствующая бумага от графа Барилона, без которой барон даже прижатый к стене ни за что не откажется от своего выгодного бизнеса, ведь каменоломни давали не только отличный строительный камень, но ещё и оловянную руду.
   Как только в Северную башню прискакал Тетюр, Кирилл сдал ему с рук на руки старого конокрада, попросив Сеймура одеть его после омоложения в самый шикарный костюм. Камилу он поручил разыскать Чарли и немедленно начать сколачивать ударный отряд из лучников, магов и тех ремесленников, что поздоровее и позлее. Сам он немедленно направился к графу Барилону, который в это время ещё спал крепким сном. Так как Калюта уже умчался куда-то, ему пришлось поднапрячь глотку, чтобы побудить слуг графа разбудить его светлость, да, поскорее. Роджер сразу же вник в суть проблемы и немедленно выписал соответствующие бумаги. Одной он назначал Телемака на должность главного полицмейстера провинции, а другой требовал, чтобы барон Каспер немедленно передал всех заключенных в руки маршала короля, посетовав на то, что у того может ничего не выйти из этой сумасбродной затеи.
   Похлопав графа по плечу, Кир сказал:
   - Ничего, Роджер, это только цветочки. Скоро будут и ягодки. Как только я усмирю Каспера, то немедленно примусь за всех остальных баронов и уже через месяц они только при упоминании твоего имени будут вилять хвостами, как дрессированные собачки и гавкать только по твоей команде. Поверь, Роджер, ты не сделал ничего дурного, позволив мне вздрючить Каспера и я вовсе не собираюсь мочить его, как Зелёного Паука, но если он начнет ставить пальцы веером, то я точно настучу ему по голове, чтобы не борзел. Ты не против?
   Граф погрустнел и сказал, опустив глаза:
   - Кир, хотя барон Каспер очень заносчивый и неприятный человек, которого давно уже пора поставить на место, помни, у него самая большая армия в провинции, да, к тому же он ещё и колдун, но мне всё равно жаль его семью. Поэтому постарайся сделать так, чтобы хотя бы ты не пострадал в этом походе, который я считаю самым настоящим безумием. Он очень опасный противник, Кир.
   Кирилл рассмеялся.
   - Господи, Роджер, откуда у тебя такие пораженческие настроения! Не забывай, я возьму с собой сотен пять опытных магов, а эти ребята тоже не из хлебного мякиша слеплены. К тому же я ведь не собираюсь воевать с Каспером, Роджер, а намерен развести его, как самого последнего лоха. Пойми, это не моя причуда, ведь гайки нужно начинать закручивать с самой большой из них. Я уверен, Роджер, что у Морбрейна в Феринарии, а то и на территории всей Палестины есть немало своих агентов и их необходимо вычислить и обезвредить. И вообще, старик, тебе пора подумать о том, как тебе получше обустроить свою провинцию, а потому почитай вместе с Калютой кое-какие книги, что я ему подготовил.
   После разговора с Роджером Кир бегом бросился в Северную башню и принялся инструктировать Тетюра на предмет срочного изготовления мощных гранат самой простой конструкции, которыми он надеялся до смерти напугать зловредного барона и сбить с него спесь. Только после того, как маг понял, что требуется рыцарю, Кир вскочил на вороного жеребца и галопом помчался в город, собирать народ в поход на барона Каспера. Вскоре к нему присоединился здоровенный смуглый верзила - мастер Телемак и они, действуя вместе, сколотили из ремесленников отряд в две с половиной тысячи бойцов.
   Около часа дня он уже был в крепости магов и настраивал их на драку с бароном и его конными рыцарями, коих насчитывалось более тысячи. Маги, сгоряча, поначалу решили отправиться в поход всей оравой, но, послушав его, выставили только семьсот самых крепких своих парней. Правда, далеко не все из них отличались атлетическим телосложением и умели держать в руках мечи и арбалеты. Все они куда лучше умели метать из рук испепеляющие молнии и чинить прочие неприятности для врага, чем фехтовать. Камил, оповестив магов о грядущем походе, куда-то смылся, но отсутствовал недолго и вскоре появился в военном городке во главе отряда из четырёх с лишним сотен барилонских колдунов-оборотней. Калюта и Телемак при виде своих собратьев широко заулыбались.
   Вместе со всеми в поход увязался даже аббат Ренье, возглавивший отряд из семидесяти пяти юных рыцарей, сверстников Роджера, полных решимости надрать задницу барону Касперу. Этот старый греховодник, облаченный в сверкающие латы, был несказанно рад тому, что Кир отважился на эту карательную экспедицию и приветствовал его радостными криками. Теперь под ним был уже не ленивый белый мерин, а громадный жеребец очень злобного нрава, тоже запечатанный в стальной рогатый панцирь, постоянно норовивший боднуть кого-нибудь своей здоровенной башкой, окованной воронёной сталью.
   В два часа пополудни, когда на улице ведущей к Восточной дороге был собран огромный обоз из трёх с половиной сотен фургонов, они тронулись в путь. Вид у этой, наспех собранной банды был весьма внушительный, но Кир куда больше надеялся не на ополченцев, а на полсотни бронзовых бомб, которые Тетюр начинил пластитом, да, ещё на то, что вскоре Гуильрин и Мими должны были прикрыть их с воздуха. Маг-пиротехник внял мольбам космос-командора, которому не раз доводилось бомбить позиции врага, и пообещал, что срочно изготовит для того пару сотен мощных авиабомб.
   Кир не стал делать из бомб Тетюра никакого секрета и, как только они выехали из кратера, отбежал подальше от дороги и показал воякам что представляют из себя модернизированные бронзовые светильники. Запалив чёрный хвостик бикфордова шнура зажигалкой, он швырнул бомбу далеко в степь и тотчас нырнул в траву. Грохнуло так, что у всех заложило уши, а в воздух взметнулись комья чёрной земли и высоченный куст пыли. Эта демонстрация мощи громового оружия прибавила всем энтузиазма и уверенности, поскольку теперь ополченцы были способны представить себе, что натворит авиабомба весом в целый стоун, сброшенная на вражескую крепость с борта дракона. Тем более, что уж кто-кто, а Гуильрин Рифарт прекрасно знал своё дело.
   Дорога к Белой горе шла через широкую степь, кони были свежи и резвы и обоз, растянувшийся на три с лишним километра, двигался по ней с изрядной скоростью. У всех было весёлое, приподнятое настроение и тому способствовали целых три обстоятельства: во-первых, маршал Кир Торсен вознамерился сделать то, о чём в Барилоне мечтал буквально каждый ремесленник и лавочник - сбить, наконец, спесь с барона Каспера; во-вторых, освободить из его каменоломен, в которых люди превращались в живые скелеты за каких-то два-три года, ни в чём не повинных мужчин и женщин; ну, и в-третьих, маги, которые всегда держались в стороне, сразу же согласились выступить с ними единым фронтом против баронов, как выразился по этому поводу сам маршал Торсен, и это всем очень понравилось.
   Ополченцы и маги, не очень-то жаловавшие дисциплину, смешались в одну толпу и ехали растянувшись вдоль обоза по обе стороны от него. Одетые кто во что горазд и вооруженные чем ни попадя, вплоть до длинных дубин, окованных железом, они весело галдели и постоянно хохотали, бахвалились друг перед другом своей отвагой, и, вообще, вели себя так, как и полагается вести себя юным скаутам, решившим, вдруг, что они крутые герои, раз их взяли в самый настоящий боевой поход.
   Совсем иначе вели себя колдуны, конные лучники и юные рыцари. Колдуны-оборотни, ильмианский эквивалент спецназа, все, как один, ехали в авангарде голыми, накинув на себя просторные плащи-накидки. Они были готовы в любой момент превратиться в волков и вепрей, леопардов и тигров, чтобы со звериной яростью и свирепостью накинуться на врага. В этом молчаливом и сосредоточенном отряде ехало и чуть более сотни магов, которым также было дано оборачиваться хищными животными. Позади них скакали конные лучники, но это были опытные и уже закалённые во всяких передрягах бойцы и для них это был далеко не первый поход, а потому они ехали совершенно спокойные и уверенные в себе.
   Юные рыцари, закованные в тяжелые доспехи, ехали впереди, но не по причине их высокой боеспособности, а лишь по приказу маршала. Кир таким образом просто выдвинул вперёд самое тихоходное подразделение своей крохотной армии. Он рысью скакал впереди и был весьма озадачен. Справа от него гарцевал в паре метрах на своём рогатом изверге аббат, а вот слева, стремя в стремя, время от времени прижимаясь к нему бедром, скакала леди Изольда, одетая, а точнее совершенно голая под какой-то тёмно-синей шелковой тогой. Эта красавица тотчас бросила все свои дела и примчалась к нему, заявив о том, что помимо орлицы она ещё умеет оборачиваться злющей презлющей чёрной пантерой.
   Впрочем, ему не только поэтому было не до веселья. Он прекрасно понимал, во что ввязался, нисколько не сомневался в том, что всё это ему необходимо сделать и даже знал наперёд, что доведёт эту карательную экспедицию до конца чего бы это не стало и лишь надеялся на то, что у Каспера хватит ума не переть буром против маршала короля. Из-за этого он уже раз десять повторил про себя молитву "Отче наш". Временами губы его шевелились, что заметил аббат Ренье и спросил его как раз в тот момент, когда он снова повторял её:
   - Что это ты бормочешь себе под нос, сэр Кир? Уж не призываешь ли проклятья на голову этого негодяя Каспера?
   Кирилл ответил с усмешкой:
   - Нет, твоё святейшество, молюсь Богу. Тебе ведь лень было осенить наш поход крестным знамением и испросить у Господа милости и того, чтобы этот баран не очень-то геройствовал и выдал нам узников своей каторги по доброму.
   Аббат громко расхохотался и пробасил:
   - Да, маршал Торсен, ты ещё та штучка! Ладно, я не в обиде на тебя, а молебен отслужу после того, как мы вернёмся в Барилон. Хотя признаюсь честно, ты меня просто поражаешь. Мы скачем впереди превосходно вооруженного отряда, у нас есть грохочущее, словно гром, оружие, да, и о твоей храбрости говорят уже не первый день. От чего же ты так оробел, сэр Кир?
   Кирилл улыбнулся и сказал аббату Ренье:
   - Эх, святой отец, хотя эту толпу резвящихся горожан и магов я вовсе не считаю армией, они и на банду не очень-то тянут, но даже с ними разгромить барона Каспера нам не составит особого труда. Ты уж поверь мне на слово. Впрочем, они будут всего лишь наблюдателями, Ренье. Посчитай сам, каждый дракон может взять в небо груз весом до двадцати пяти тонн, это по вашему двести пятьдесят стоунов. Семь драконов, это уже тысяч семьсот пятьдесят бомб по одному стоуну каждая, ну, а каждая чугунная дура, начиненная пластитом, способна превратить такой дом, как динамитный заводик Тетюра, в груду щебня. Да, к тому же, не забывай о том, что космос-командор Рифарт имеет колоссальный боевой опыт и прекрасно знает о таком военном приёме, как ковровое бомбометание. Учитывая то, что Тетюр всегда держит своё слово, ты уж поверь, он обеспечит Гуила таким количеством авиабомб, что их хватит для разрушения даже такого города, как Барилон, а не то что берлоги Каспера. Поэтому я молюсь вовсе не о победе, а о том, чтобы мне удалось уговорить этого засранца сложить оружие и молча отдать нам узников. Мне вовсе не улыбается извлекать из-под обломков сотни и тысячи трупов женщин и детей, Ренье. Поэтому наша с тобой задача и заключается только в одном, уговорить Каспера сдаться потому, что я не остановлюсь даже перед ковровой бомбардировкой его крепости и окрестностей, лишь бы добиться, чтобы он смирил свою гордыню и склонил голову перед Роджером.
   Аббат Ренье, пораженный словами маршала до полного онемения, несколько минут молчал. Затем он спросил его глухим, напряженным и озабоченным голосом:
   - Сэр Кир, неужели ты пойдёшь на такое, если это нечестивое отродье не склонит головы и не выдаст нам своих рабов? Неужели ты уничтожишь его замок, стоящий на горе?
   Кирилл мрачным голосом ответил:
   - Ничего другого мне тогда не останется, святой отец. Вот поэтому я и молюсь Богу.
   Помолчав ещё какое-то время, аббат сказал:
   - Нет, я бы этого не смог сделать, сэр Кир. Сойтись с врагом в чистом поле это по мне, но только не то, о чём ты говоришь. У этого паршивца очаровательная жена и пятеро прелестных дочерей, сэр Кир. Двоим, близняшкам Аньез и Катрин, этой весной исполнилось только четыре года.
   Леди Изольда, скакавшая всё это время молча, вдруг, со злостью в голосе выкрикнула:
   - Это всё потому, что вы все не мужчины, а тюфяки! Тебя, старый болван, почему-то совершенно не беспокоит то, что собаки-бароны согнали в эти каменоломни даже женщин и детей только потому, что все они тоже были колдунами, умели, как и мужчины, оборачиваться птицами и потому смогли сквозь шторм и бурю улететь с Рабенорма тотчас, как только нечисть напала на этот остров. Слава Мастеру Миров, что он послал на Ильмин такого мужчину, как Кир!
   Рассерженный такими словами аббат Ренье попытался урезонить эту очаровательную ведьмочку-аристократку:
   - Леди Изольда, ты несправедлива. Вспомни то, каким героем был твой муж, маркиз де Вилье. А разве другие рыцари славного Барилона были трусами? Ведь все они отправились вместе с графом Саймоном на Рабенорм.
   Красотка в ответ выкрикнула:
   - Старый святоша! Да, как ты смеешь вспоминать этого грубого мужлана, которому меня отдали глупой, несмышлёной девчонкой в жены! Я уже не говорю о том, что он в постели был подобен сопящей дубовой колоде, а только о том, что он, как и все вы, болваны, собравшись в Барилоне, жалобно блеял, что нужно подождать и во всём разобраться, когда Саймон предложил поднять в небо всех драконов и залить Калеман горящей нефтью, чтобы выжечь на нём всю нечисть. И ты ещё хочешь, чтобы я называла вас мужчинами после этого? Да, вы хуже слезливых баб!
   Чтобы прервать эту перепалку, Кир рявкнул:
   - Если бы, да кабы, то во рту выросли бы бобы, ласточка моя! Но тогда это был бы уже не рот, а огород. Нам нужно говорить не о том, чего не было сделано, а о том, что нужно сделать, да, к тому же, сделать немедленно. Так что давайте лучше думать о том, как нам заставить Каспера убраться с нашей дороги. Честное слово, зная сколько возни нам предстоит с этим гадом Морбрейном, я без малейшего сожаления сотру его в порошок и отдам приказ драконщикам бомбить его замок. Для них с пятикилометровой высоты это будет не более, чем весёлая забава, смотреть на разрывы авиабомб. Зато внизу в это время будет твориться настоящий ад.
   Это заставило Изольду и аббата Ренье замолчать. Маркиза только хотела казаться жесткой и принципиальной, но на самом деле была нежной и ласковой девушкой. Чтобы отвлечь своих спутников от тяжелых раздумий, Кирилл попросил у одного из рыцарей лютню, настроил её, как семиструнную гитару, и спел им несколько шуточных песен Владимира Высоцкого. Песня про то, как Ваня и Зина смотрели телевизор, не вызвала ничего, кроме недоуменных взглядов, зато баллада о бывшем лучшем, но опальном стрельце, вызвала такой дружный взрыв хохота, что песню про нечисть, сражающуюся в заповедных и дремучих, страшных муромских лесах слушала уже целая толпа рыцарей и колдунов. Многие юные аристократы чуть не попадали с коней на землю.
   Чтобы её любовнику было удобнее петь такие весёлые песни, Изольда распорядилась подать свою открытую карету и дальше он поехал уже не в седле, а на мягких плюшевых подушках широкого дивана. Теперь очаровательная ведьмочка могла сидеть рядом с ним и обнимать своего любовника за шею. Заодно она умудрилась сделать так, что и гитарные аккорды, и его сильный, красивый голос разносились далеко окрест. Нежные руки Изольды побудили Кира к тому, чтобы спеть ей весь свой репертуар любовных и лирических песен, а также старинных русских романсов и даже песен из репертуара квартета "Битлз". Его любовница была в восторге, слушатели тоже и если бы не громкие крики, донесшиеся из хвоста обоза, концерт продолжался бы и дальше.
   Вопили горожане не просто так, от нечего делать. Обоз, неожиданно, догнал здоровенный летающий корабль магов с Южных островов. На довольно большой скорости он пролетел над обозом, затем повернул вправо и облетел его по кругу три раза, после чего полетел вперёд. Такое фантастическое зрелище Кирилл видел впервые в жизни. Это был не самолет и не вертолет. Более всего летающий корабль напоминал ему дирижабль, да, и то лишь своими огромными размерами, поскольку в нём было метров триста длины и семьдесят ширины. Высота бортов у него тоже была довольно впечатляющая, никак не меньше пятидесяти метров.
   Впрочем, куда больше это летающее сооружение с шестью птичьими крыльями с каждой стороны, походило всё же на корпус самого обыкновенного корабля, только у него не было ни мачт, ни парусов, ни винта, но зато имелись на носу и на корме высокие кили также имеющие форму птичьих крыльев. Летающий корабль выглядел очень красиво, он был сработан из светлого дерева, весь покрыт лаком и блестел на солнце. В его корпусе в пятнадцать рядов были прорезаны бойницы, обрамлённые резным, золочёным декором, а невысокая надстройка на корме была цвета слоновой кости и её тоже украшали лепные, золочёные украшения. Крылья летающего корабля были белыми с золотом и потому выглядел очень нарядно и празднично.
   На этом корабле Кир только с одной стороны насчитал целую дюжину прямоугольных чёрных платформ, свисающих с длинных лебедок на толстых, ярко-красных канатах, якорей, судя по всему. Заметил он и то, что из бойниц торчали длинные, толстые стволы каких-то здоровенных противотанковых мушкетов. Что ни говори, а эта летающая лоханка производила весьма грозное впечатление и из всего увиденного прямо следовало, что сия белокрылая байда была, что ни говори, весьма грозным противником. Впрочем, кое-кто так вовсе не считал, так как высоко в небе кругами летал дракон.
   Вряд ли Тетюр позволил бы Гуильрину взлететь хотя бы без десятка авиабомб, но даже одной его стокилограммовой цацки вполне хватит, чтобы от этого летающего корабля остались одни только щепки. Да, и то обгорелые. С летающего корабля им не подали никакого знака. Никто из магов не махнул не то что флагом, а даже портянкой. Это его тотчас насторожило. Что-то было не похоже на то, что маги с Южных островов прибыли с мирными намерениями. К тому же корабль быстро снизился и, опустившись на землю, перегородил им дорогу, словно здоровенный форт. Поэтому Кир отложил в сторону лютню, вскочил на ноги и громко заорал:
   - Ребята, всем зарядить триструны обычными стрелами! Ничего зажигательного! Подайте мне самого здоровенного и толстого мерина и накройте его парочкой воловьих шкур. Мы будем действовать так - я подъеду поближе и вступлю с ними в переговоры. Если они прибыли с добрыми намерениями, то открывайте бочонки с вином, если хотят драться, то пусть пеняют на себя. В таком случае я сделаю несколько проломов в борту этого летающего амбара и тогда мы возьмем его штурмом. Первыми на штурм пойдут звери-колдуны. Лучники прикроют их огнём из триструнов. Да, положите коней на землю и стреляйте из положения лёжа, черти, и не воткните стрелу мне в задницу! Ну, с Богом, орлы!
   К карете тотчас подъехал на своём громадном жеребце какой-то юный рыцарь и быстро спешился. Это был маркиз Жиль де Пуатье, который громко воскликнул:
   - Милорд, возьмите моего Кагора, он отважный конь и не боится грохота грома! К тому же его панцирь такой прочный, что он защитит вас от осколков ваших бомб.
   Не успел Кир перепрыгнуть из кареты на спину смирного Кагора, похожего своими размерами на носорога, как из неё выпрыгнула на дорогу черная, гибкая пантера и замерла возле жеребца. В следующее мгновение возле неё встал громадный рыжий волчара. Поняв, что без этого зверинца ему не удастся ступить и шага, рыцарь-десантник расстегнул свой фиолетовый жилет и быстро разделся по пояс. Повесив сумку с бронзовыми гранатами-коптилками на высокую переднюю луку рыцарского седла, он негромко позвал Изольду:
   - Кошечка моя, садись на круп Кагора, он бронированный и широкий, что моя кровать.
   Черная пантера мгновенно взвилась вверх и, нежно замурлыкав, облизала бархатистым языком дракона на спине своего любовника. Пожалуй, это был самый экстравагантный поцелуй в жизни Кира и он, весело хихикнув, пришпорил Кагора. Жеребец пустился вперед тряской рысью, звеня всем тем железом, что было на него навешено. Бэтмен, вывалив алый язык, не спеша трусил рядом. Чтобы его поняли правильно, маршал прихватил с собой белый флаг. Летающий корабль совершил посадку в полукилометре от головы их колонны, но и с такого расстояния выглядел настоящей крепостью. Брать такую громадину штурмом будет ох как не просто. Тем более врукопашную. Хотя, наверняка, взрывы гранат всё же произведут свое разрушительное действие и задача существенно упростится. Ну, а потом его можно будет починить. Приблизившись метров на тридцать, Кирилл поставил Кагора параллельно летающему кораблю, задрал голову вверх и громко крикнул, глядя на магов, внимательно рассматривающих его через бойницы-иллюминаторы:
   - Ну, чо, мужики, движок сдох?
   На корабле раздался дружный, громкий хохот и какой-то бородатый верзила в пышном, сверкающем в лучах заходящего солнца тюрбане из павлиньих перьев, выкрикнул:
   - Поосторожнее, дурачина, а то сам сдохнешь!
   Кирилл тоже расхохотался и рявкнул ещё громче, достав из ковровой сумы, ремешок которой он уже намотал себе на левую руку, бронзовую гранату:
   - Будь поосторожнее, ты, чудо в перьях! Разорался тут, как петух на плетне. И вообще, мужики, уберите свою летающую избу с моей дороги, пока я не разнес её в клочья к едрене Фене! Давайте, пошевеливайтесь, не задерживайте меня.
   Весёлые маги заржали ещё громче и тотчас стали интересоваться у своего товарища:
   - Ну, мастер Энилон, что ты теперь намерен сделать с этим парнем? Эй, Энилон, задай-ка ему трёпку! Мастер Энилон, ты о чём это так задумался? Преврати его самого в петуха!
   Напрягая глотку, Кирилл выкрикнул изо всех сил!
   - Да, срать я хотел на вашу магию, обормоты! Можете в этом даже не сомневаться потому, что я рыцарь Мастера Миров. Зато ваше трухлявое корыто я мигом разнесу в щепу и тогда посмотрим, как вы будете смеяться, когда сотни моих волков, пантер и львов вцепятся в ваши тощие задницы!
   Внезапно смех и крики магов стихли. В верхней части борта со скрипом распахнулась здоровенная двустворчатая дверь и к самому краю палубы подошел сухонький, невысокий, седой мужичок китайской наружности, одетый, как Брюс Ли, в чёрный, атласный костюмчик, подпоясанный широким алым кушаком. Пристально посмотрев на Кира сверху вниз, он нахмурился и спросил:
   - А ты в этом уверен, мальчишка?
   Кирилл повернулся к магу-недомерку в фас и, быстро турнув Изольду с крупа на дорогу, нахально крикнул:
   - Проверь, если ты такой смелый! Пульни в меня своей молнией, но учти, в ответ я тебя угощу на свой манер и без какой-либо магии. Только тогда то, что от тебя останется, можно будет похоронить в дамской пудренице.
   Лицо мага страдальчески сморщилось и он, сокрушенно цокая языком, воскликнул расстроенным голосом:
   - Да, видимо, Мастер Миров решил примерно наказать нас, раз послал к нам такого нахала. Ладно, юноша, я не стану испытывать на тебе своих молний, но ты должен позволить мне осмотреть твои татуировки. Я хочу убедиться, тот ли это тигр, который отважился напасть на чёрного дракона.
   Кирилл сразу же понял, что маги с Южных островов прилетели вовсе не для того, чтобы воевать с ним. Спрятав гранату в сумку, он повернулся к чёрной пантере и самым ласковым голосом попросил свою любовницу:
   - Изольда, кошечка моя ласковая, слетай к нашим ребятам и скажи им, что южные маги, похоже, прилетели к нам с миром, ты ведь знаешь, что этого рыжего волчару мне ни за что не удастся отправить отсюда с донесением.
   Чёрная пантера недовольно фыркнула, встала на задние лапы, обернулась нагой девушкой с фигурой райской гурии и под восхищённые крики магов тотчас взлетела в небо белоснежной орлицей. Ещё через пару минут с борта летающего корабля поднялась в небо золотая крылатая лодка и, заложив крутой вираж, быстро пошла на снижение. На носу крылатой лодки стоял за штурвалом тот самый детина откровенно бандитской наружности, разодетый в шелка и с павлиньим тюрбаном на голове, которого звали мастер Энилон. Позади него стоял маг мальчик-с-пальчик, похожий на Хо Ши Мина, только с более короткой бородкой и ещё два бородатых мага куда более внушительного вида и помоложе возрастом.
   Золочёная шлюпка с крылышками заскользила над землёй на высоте метра и, приблизившись чуть ли не на расстояние вытянутой руки до её крыла, медленно описала вокруг Кирилла и его телохранителя несколько кругов. При этом маг то и дело заглядывал в какой-то старинный свиток. Его спутники, осматривая рыцаря Мастера Миров, сидевшего на громадном коне, укрытом от ушей и почти до копыт белой попоной с бордовой каймой, удовлетворённо кивали головами и тыкали пальцами в пожелтевший от времени пергамент. Минут через десять лодка замерла перед Киром и маг-коротышка, в котором и роста было не более метра пятидесяти, с поклоном сказал:
   - Благородный рыцарь, я маг Ханг Туах, в это мои ближайшие помощники, великий маг Фердинанд - Киру вежливо поклонился маг арабской наружности - великий маг Диодор - Поклон тотчас отвесил рыжебородый верзила с голубыми, весёлыми глазами и обветренным лицом - И великий маг Энилон. - Маг, весьма смахивающий на ваххабита, расплылся в дружелюбной улыбке и тоже поклонился.
   Кир, чётко и резко вскинув свою крепкую ладонь к фетровой шляпе с белыми перьями и бодро рявкнул:
   - Гвардии сержант Кир Торсен, рыцарь Мастера Миров, маршал короля Грунральда, господа! Заслан на Ильмин магом Мастера Миров Тетюром-прорицателем для создания армии и уничтожения Чёрного Мага Морбрейна. В настоящий момент направляюсь в небольшую экспедицию районного значения, а куда держите свой путь вы, господа маги, если это не секрет?
   Маги снова изумлённо переглянулись и Ханг Туах, широко улыбнувшись, ответил ему:
   - Сэр Кир, мы уже добрались до конечной цели нашего путешествия. Сначала мы направлялись в город Барилон, но увидели этот караван и решили проверить, а вдруг это рыцарь Мастера Миров уже отправился по городам провинции, чтобы собрать новую армию. Мы не ошиблись, сэр Кир, и теперь присоединяемся к твоей армии. Нас на этом корабле всего четыре тысячи, но мы сильнейшие из всех магов Ильмина. Поднимайся на наш летающий корабль, сэр Кир, и дальше ты продолжишь свой путь по-королевски, в самой роскошной каюте, как это и полагается великому полководцу.
   Кир отрицательно помотал головой.
   - Спасибо за приглашения, ребята, но любой полководец, пусть и не самый великий, если он хочет выиграть войну, должен быть со своими солдатами в одном строю. Ну, а если вы действительно решили присоединиться к нам, то поднимайте ваш корабль в воздух и следуйте за нами, только позади обоза, чтобы не пугать лошадей. Боевой и строевой подготовкой я займусь с вами позднее.
   Маги снова переглянулись и Ханг Туах попросил его:
   - Сэр Кир, у тебя найдутся для нас три лошади?
   Лошади для магов-волонтеров, разумеется, быстро нашлись и в количестве гораздо большем, чем три штуки. Маги вылетели с острова Шварценберг четверо суток назад и гнали свой летающий корабль с максимальной скоростью, делая по три тысячи миль в сутки и магам чертовски надоела болтанка, сквозняки в каютах и бесконечные разговоры друг с другом. Всем им хотелось пройтись по земле и размять ноги, а потому они толпой повалили со своего летающего корабля и пересели кто на подменных лошадей, кто поехал дальше в фургонах, а кто и просто решил побегать по степи.
   Опустевший корабль с несколькими десятками магов на борту поднялся в воздух и занял своё место в арьергарде, полетев на высоте трёх сотен метров. Островные маги быстро смешались с толпой ополченцев и, к немалой радости барилонцев, тотчас завели с ними беседы о житье-бытье. Ещё быстрее они побратались с континентальными магами. Более всего Кира удивило то, что на летающем корабле прилетело не менее полутора тысяч молодых женщин-магесс. Все эти амазонки были одеты в мужские наряды, были ослепительно красивы, горды и независимы. Правда, и у них делались круглыми глаза, когда они видели рядом с собой рыцаря Мастера Миров, щеголяющего перед ними с обнаженным торсом.
   С прибытием магов, аббат Ренье снова повеселел, зато Изольда, уже облачившаяся в мужское платье, сердито насупилась сидя в карете и видя то, как её любовник улыбается магессам и благосклонно кивает головой в ответ на их пылкие взоры, обращенные к нему. Чтобы не расстраивать девушку понапрасну, Кир спрыгнул с Кагора прямо к ней в карету. Натянув на себя рубаху и жилет, дальше он поехал с ней в обнимку, но песен уже не пел. Зато он, не стесняясь окруживших карету всадников, время от времени целовал Изольду и нашептывал ей на ушко такие слова, что та не раз пожалела о том, что приказала конюхам заложить открытый, а не закрытый экипаж, в котором она тотчас смогла бы заняться с Киром любовью.
   В половине девятого вечера они подъехали к большому лесу и встали на его опушке лагерем. Кирилл приказал поставить фургоны в круг и хорошенько охранять лошадей от возможных вылазок врага. Для полного же спокойствия он приказал колдунам-оборотням превратиться в ночных хищников и выдвинуться в лес. Первым, что-то шепнув Изольде, с его глаз скрылся Камил, после чего рыцарь взял девушку под руку и направился к огромному шатру Ханг Туаха и тотчас потребовал от него, чтобы тот занялся проверкой его, как мастера боевых искусств. Маг, пораженный этим, раздумывал недолго и тотчас приказал постелить на траве татами и зажечь поярче магические осветительные шары.
   Маги, предвкушая отличное развлечение, забегали, как наскипидаренные. Многие не мешкая скрылись в своих походных шатрах и повыскакивали из них босиком и одетые в черные кимоно, точь-в-точь такие же, как и у современных мастеров дзюдо и карате. Диодор, оценивающе смерив взглядом Кирилла, ушел и вскоре вернулся с двумя кимоно, белым ученика и чёрным мастера. Не долго раздумывая, Кир выбрал себе белое кимоно и тут же переоделся в него. Завязав пояс, он вежливо, но глядя исподлобья, поклонился сначала Ханг Туаху, а затем Диодору, после чего принялся делать разминку. Завершив её тем, что сделал мертвый шпагат, он поднялся и, подойдя к татами, встал на колени прямо на траве.
   Ханг Туах сел напротив него, а справа и слева от него расселись в три ряда сотни четыре мастеров в черном. Сделав рукой жест, чтобы Кир поднялся и вышел на татами, он вызвал для него первого противника, здоровенного парня, который был чуть ли не на голову выше. После ритуальных поклонов, они сошлись на середине татами и уже после первой же серии ударов рыцарь-десантник смекнул, что парень силён в карате, но совершенно не был знаком с айкидо. Чтобы не затягивать поединок, он быстро поймал руку этого верзилы и заставил его со всего маха брякнуться на жесткую циновку, да, ещё так заломил тому пальцы, что они захрустели, а тот взвыл от боли и когда он выпустил его руку, каратист замахал ею так, словно зачерпнул расплавленного свинца.
   Кирилл занимался боевыми искусствами вот уже семнадцать лет и помимо айкидо прошел школу карате, ушу, джиу-джитсу, дзюдо, боевого самбо и самого банального уличного мордобой. Он не был прирожденным спортсменом и принимал участие в спортивных поединках только в детстве, лет до пятнадцати. По настоящему же он понял истинный смысл боевых единоборств в Чечне, где их отряду спецназа ВДВ, в который он влился точно так же, как ручей вливается в реку, приходилось выполнять задания невероятной сложности.
   Только там, когда однажды в горном лесу они столкнулись нос к носу с большой интернациональной бандой боевиков, в которой помимо чичей были ещё наёмники-арабы, какие-то негры, а вместе с ними здоровенные хохлы из УНА-УНСО, он понял, наконец, для чего были созданы все эти айкидо, ушу, да, самбо с джиу-джитсу и карате в придачу - убивать врага. Именно убивать, а не побеждать его в каком-то мифическом, честном и, якобы, благородном поединке. Причём убивать как можно быстрее и расходуя при этом поменьше сил потому, что на смену одному врагу тотчас придёт новый, ещё более свирепый, который сражается не ради какой-нибудь никелированной кастрюли, а ради того, чтобы остаться в живых.
   Тот хохол, в котором было больше двух метров росту, с которым ему пришлось сцепиться, не меньше него хотел жить, но ему не повезло потому, что он слишком уж грамотно ставил блоки и наносил удары руками и ногами. Убил же он его не отточенным ударом карате и не приемом джиу-джитсу, а просто перегрыз ему сонную артерию, бросившись на него с диким воем, свалив на землю и покатившись по склону. А после этого он выхватил свой трофейный "Кольт" и снова бросился в самую гущу схватки, стреляя во врагов даже через руку друга, не забывая при этом колотить их рукоятью по голове с такой силой, что его камуфляж был потом забрызган не только кровью, но и мозгами. Кира после этого боя прозвали Людоедом, а капитан Балалайкин, которому он не раздумывая прострелил кисть руки, влепив пулю в голову здоровенного негра, даже не обиделся.
   То, что в том бою они не взяли в плен ни одного чичика не было удивительным. Не было это отражено и в рапорте, ведь не стал бы их ротный писать, что наёмники дрались с ними насмерть, а тех чичей, которые пытались сдаться им в плен, они просто нанизали на ножи. Поэтому капитан просто доложил тогда о том, что боевиков было не восемьдесят семь, а рыл двести и что раненых они унесли с собой. Ну, а поскольку у него и у самого было двадцать шесть раненых и семеро убитых, то гнаться за ними по лесу на ночь глядя он счёл излишним.
   Поскольку им вскоре предстояло вступить в бой с опасным врагом, Кир не очень-то любезничал с теми парнями, которых выставлял против него Ханг Туах и без малейшей жалости сломал троим руки, а одному ногу. Сражался он стремительно и с таким злобным рычанием, что кое-кто из магов сам встал, поклонился ему и перешел в разряд зрителей. Все эти схватки проходили в полной тишине и никто не аплодировал ему и не поддерживал его громкими криками. Большинство людей смотрели на него с ужасом. Исключение составляли только несколько десятков лучников-ветеранов, Камил, да, ещё пожалуй Ханг Туах, которые смотрели на всё с одобрением.
   Когда Кир швырнул на татами очередного лихого танцора, умело размахивающего руками и ногами, сломав ему кисть руки едва ли не пятой секунде поединка, седобородый маг с непроницаемым лицом жестом велел выйти на татами Диодору, сидевшему справа от него. Вот это действительно был опасный противник, злости в котором было ничуть не меньше, чем в нём самом. К тому же этот рыжебородый тип был совершенно нечувствителен к боли. Правда, он всё-таки не был равным ему по силе и мастерству бойцом, но зато отличался чрезвычайным упорством. Поэтому победить его можно было только одним единственным способом, - убив любым доступным в ходе дальнейшего поединка приёмом, а потому Кир, отскочив от вконец озверевшего Диодора подальше, поднял руку и, поклонившись ему, подошел к Ханг Туаху и сказал, с кряхтением садясь на татами:
   - Мастер Ханг, твоих ребят нужно ещё гонять и гонять. Не сомневаюсь, что на каком-нибудь кумите они точно собрали бы с хуеву кучу призов, но против настоящих бойцов, привыкших убивать своего врага, они не выстоят и трёх минут. Твой ученик Диодор неплох, в нём чувствуется характер, но, поскольку, рядом со мной нет мага Тетюра, врачебной магии которого я полностью верю, то я поостерёгся доводить этот бой до победы. Этого бугая можно победить только убив, а этого я не хотел делать только потому, что мы ведь тоже не на прогулку собрались и лишняя пара рук мне не помешает.
   Диодор не стал обижаться и, опустившись на татами рядом с Киром, хмуро проворчал:
   - Ну, что, Ханг, говорил я тебе, что ты с нами слишком уж цацкаешься? Надо было учить нас убивать, а не вилять задницей друг перед другом. Всё, хватит слюнтяйства.
   Ханг Туах пропустил его гневную отповедь мимо ушей и с поклоном ответил Кириллу:
   - Сэр Кир, ты полностью прав в своей критике. - Ещё тише он, вдруг, спросил - Скажи, ты прибыл из того мира, в котором Мастер Миров воплотился в теле младенца и взошел на крест? Ты из того мира, в котором есть страна Китай, в горах которого стоит монастырь Шаолинь, построенный моим предком?
   Кирилл едва заметно кивнул и чуть слышно ответил:
   - Да, мастер Ханг, но пусть это останется между нами. А ты, случайно, будешь не тот самый Ханг Туах из Малайзии, который дрючил когда-то португальцев?
   Маг кивнул головой и ответил ему с улыбкой:
   - Было такое дело. Я единственный человек на Ильмине, кого Мастер Миров ввёл в этот мир лично. Правда, после моей смерти на Земле. Я живу здесь вот уже триста двадцать один год, дожидаясь тебя, сэр Кир, чтобы передать тебе свой меч.
   Кирилл низко поклонился старому магу и сказал:
   - Я очень рад встрече с тобой, великий воин Ханг Туах. Твоё имя до сих пор живо в сердцах малайцев, а о твоих подвигах сложена прекрасная легенда в стихах. Я читал её не раз и с удовольствием прочту тебе эти стихи на досуге.
   Ханг Туах широко улыбнулся и, хлопнув в ладоши три раза, громко крикнул:
   - Подайте мастеру Киру чёрное кимоно, бездельники, и принесите из шатра мой крис. - Коснувшись рукой его плеча, он добавил веселым голосом - И, всё-таки, мастер Кир, я тоже смогу научить тебя кое-чему полезному. Ты настоящий воин и знаешь что такое амок, ты опытный и искусный боец, но тебе нужно поработать над техникой дыхания и постичь магию боя. Поверь, это не займёт много времени. Ты готов к получению высшего знания боевых искусств, рыцарь Иисуса Христа?
   Кирилл молча кивнул головой, мысленно прикидывая, как долго всё это продлится. Ханг Туах велел магам-каратистам всё подготовить и те, погасив большинство магических шаров тут же турнули публику подальше от татами. Из шатра Ханг Туаха они приволокли какой-то длинный сундук, а с летающего корабля спустили несколько десятков белых шелковых ширм и походный алтарь. Леди Изольду, которая во время мордобоя протиснулась к татами, они побоялись вытолкать за пределы круга, огороженного ширмами.
   Рядом с Ханг Туахом осталось только одиннадцать магов в чёрных кимоно. Старый маг предложил Киру сбросить с себя не только белое кимоно, изрядно забрызганное кровью, но исподнее и тот не счел это лишним. Он вообще всегда очень серьезно относился ко всяким обрядом и никогда не рассуждал на тему, нужно ли их соблюдать или нет. Заранее приготовившись к долгой процедуре, он был удивлен, что всё свелось лишь к тому, что Ханг Туах для начала ополоснул его с головы до ног водой с запахом жасмина из большой чаши белого нефрита, которая сама взлетела с алтаря, а после этого вложил ему в руки серебряную чашу и предложил выпить её содержимое. Леди Изольда засунула в эту литровую пиалушку свой пальчик и, облизнув его, кивнула Киру головой.
   Напиток, предложенный Кириллу, оказался весьма неплохим прохладным чаем с какими-то травами и был приятным на вкус. После этого обе ладони Ханг Туах вспыхнули, словно два факела, и он принялся быстро водить ими вдоль его тела. Этот пиромассаж показался Киру не только очень приятным, но и быстро снял напряжение во всём теле, наполнил его если не энергией, то какой-то необычайной лёгкостью. Да, и сознание его очистилось куда лучше, чем после пунша Калюты и он чувствовал каждую клеточку своего тела. Под занавес маленький малаец, о котором легенда гласила, как о могучем воине, показал ему целую серию различных способов дыхания и вот что удивительно, Кир уже знал об этом предмете всё.
   В завершение процедуры маг предложил ему вновь облачиться в портки и чёрное кимоно, а затем велел проделать все боевые движения, известные драчливому рыцарю. Кирилл в ответ на это устроил целое представление, показав Ханг Туаху и его ассистентам знание доброй дюжины боевых стилей, в которых ему не требовался спарринг-партнер. Пожалуй, никогда еще ему не удавалось так хорошо концентрировать энергию в момент удара и передвигаться по татами с такой лёгкостью и скоростью. Ученики Ханг Туаха поставили перед ним на деревянную подставку массивную плиту чёрного гранита толщиной сантиметров в пятнадцать, на полированной поверхности которой выл выгравирован свирепый дракон и Кир расколол её ребром ладони с первого же удара. Покончив с этим, Кирилл поклонился старому магу и спросил его:
   - Мастер Ханг, как тебе понравится должность начальника физподготовки всей армии короля Феринарии, который вскоре станет императором Палестины, а заодно и должность Верховного мага империи? При этом я гарантирую тебе возвращение молодости, а сама империя будет жить по законам, подобным тем, которые когда-то так понравились твоему предку в Китае.
   На непроницаемом лице старого мага вновь появилась улыбка и он, потеребив свою реденькую бородку, сказал:
   - Честно говоря, именно за этим я сюда и прилетел, сэр Кир. Ведь как раз об этом и было сказано в древнем пророчестве. Но там было сказано ещё и о том, что сначала нам нужно будет одолеть жестокого и коварного врага.
   Кирилла вполне удовлетворил такой ответ и он, пожав руку Ханг Туаху и его ученикам, пошел в свой отель на колесах с кожаной крышей, нежно обнимая за талию леди Изольду. Там их ждало ложе из тюфяка, набитого соломой, покрытого простыней сурового полотна и скромный ужин из копчёного окорока, сыра, сарциссы, хлеба и молодого вина. А ничего другого им в этот вечер и не требовалось и пока в лагере разворачивался за походными столами самый настоящий праздничный пир, в этом фургоне происходило пиршество совершенно иного рода - двое молодых и красивых людей наслаждались любовью, даруя друг другу ласки и наслаждение.
   Утром третьего дня, когда до Белой горы оставалось тридцать с чем-то километров пути, к ним присоединились драконы. Они совершили посадку в степи рядом с дорогой и после короткого совещания большая часть авиабомб, которых Тетюр, вопреки запрету Кира, наклепал без малого пять сотен штук, была перегружена на "Гиперион", летающий корабль магов. Туда же перешел и Гуильрин, поскольку потолок у "Гипериона" был даже выше, чем у самого лучшего дракона и он мог зависать практически на месте. При полном отсутствии у противника средств ПВО это было ему только на руку и он мог провести образцово-показательное бомбометание с ювелирной точностью. Даже с пятикилометровой высоты он грозился угодить стокилограммовой бомбой точно в печную трубу замка барона Каспера. Кирилл быстро умерил его пыл и подробно объяснил, что от него требуется.
   К трём часам пополудни они добрались, наконец, до крепости барона Каспера. Киру давно уже было ясно, что без применения авиации взять это укрепление было практически невозможно. Во-первых, потому, что Белая гора, древний останец, на плоской вершине которой стоял замок барона, с её почти отвесными склонами полуторакилометровой высоты, сама по себе представляла из себя почти непреодолимое препятствие. Во-вторых, эта гора была похожа на кекс с круглой дыркой посередине, из которого вырезали небольшой кусок, в результате чего образовалось ущелье, похожее в плане на замочную скважину, и вредный барон перекрыл вход в него мощной крепостной стеной высотой не менее полусотни метров. Сразу же за крепостной стеной располагался город, в котором жили подданные Каспера и их насчитывалось почти сорок тысяч человек. Все эти люди были невольными заложниками амбиций барона и его пушечным мясом, а потому воевать в таких условиях было крайне трудно. Хотя бы потому, что жертвы в результате бомбардировок были бы просто неисчислимы.
   Хорошо было хоть то, что прямо перед крепостной стеной не было никаких поселений фермеров, а одни только возделанные поля и огороды. Дорога, по которой они ехали, упиралась в широкий ров с поднятым мостом. Барон, явно, давно уже заметил со своей горы их отряд и был готов к штурму. Колдуны, обернувшись орлами, слетали на разведку и вскоре доложили, что армия барона Каспера уже построена на площади напротив ворот крепости и в ближайших улочках, а по периметру горы и на крепостных стенах стоят лучники и в большом количестве разогревается смола. Ну, последнее Кир смог определить и сам по множеству дымов, поднимавшихся над стеной.
   Как и три дня назад он решил поехать вперед с белым флагом парламентёра. Правда, на этот раз Изольду он с собой не взял, но вместе с ним, сняв с себя железо и раздевшись до рубах, поехали аббат Ренье, Жак, Ханг Туах, а также Камил, но уже в облике человека, а не волка, которому и всучили в руки белое знамя, и ещё один лучник. На шестерых у них был всего один триструн с тремя стрелами, не считая пистолета Стечкина, позаимствованного на время у Майкла Стоуна, да, несколько гранат. Каспера было решено заманить в ловушку и они должны были выступить в качестве аппетитной приманки.
   Когда они подъехали к крепости и остановились метрах в двухстах от рва, деревянный бомбардировщик уже висел точно над дорогой немного позади них, а основные силы стояли колонной в полутора километрах. Посмотрев вверх, Кир выбрал себе подходящую мишень, баронское знамя, развевающееся на флагштоке точно над воротами и взял в руки триструн. Тщательно прицелившись, он выпустил три стрелы и тотчас отбросил арбалет в сторону. Стрелы одна за другой попали точно во флагшток на такой высоте, чтобы до них было легко дотянуться. К одной из стрел было привязано свернутое в трубочку послание, в котором маршал Торсен предлагал барону Касперу опустить подъемный мост, разрешить им подъехать к воротам, а затем спуститься вниз к стальной решетке и малость покалякать.
   Один из лучников на стене видя, что ни у кого в руках нет арбалета, быстро подобрался к флагштоку, выдернул все три стрелы и куда-то убежал. Минут через пять с крепостной стены им призывно замахали белым флагом, а подъёмный мост стал медленно опускаться. Спешившись, они передали поводья лучнику и тот ускакал, уводя их лошадей. Весело насвистывая, Кирилл быстрыми шагами пошел вперёд. Его друзья, посмеиваясь, шагали чуть позади с таким видом, словно они сопровождали его в ресторан, а не на переговоры с вредным бароном, зело гораздым на всякие пакости.
   Перейдя через широкий ров по подъёмному мосту, сколоченному из толстенных дубовых брусьев беспечной походкой, они не спеша вошли под высокую арку протянувшуюся под крепостной башней метров на пятнадцать и смело подошли к массивной стальной решетке. Тотчас за их спинами с громким лязгом упала первая решетка и они оказались в мышеловке. Барон Каспер тут же вышел из-за стены и встал перед ними громко и издевательски хохоча. За его спиной тотчас выстроилось сотни полторы арбалетчиков. Узнав в молодом светловолосом парне аббата Ренье, этот тип, облаченный в золочёный полудоспех, ржать перестал, но немедленно зло выкрикнул:
   - Анри, старый святоша! Так это ты купился на такой детский фокус? Я тебя не узнаю, старый развратник.
   Кир, быстро выхватив из-за спины пистолет, направил ствол на барона и деловито сказал:
   - Болван, ты поймал тигра за хвост. Этот малыш, который пришел с нами, великий маг Ханг Туах с острова Шварценберг, а это колдун Камил и они отведут все стрелы, пущенные в нас твоими лучниками. Зато я из своего пистолета пристрелю тебя в любую секунду, так как ни ты, ни твои колдуны не смогут увидеть летящую пулю. Ты даже с места сойти не успеешь, а потом я перестреляю и твоих болванов.
   Барон побледнел но всё-таки сумел ответить:
   - Да, каким бы великим магом не был твой Ханг Туах, всё равно ему больше трёх часов не продержаться.
   Кир громко рассмеялся и крикнул:
   - Ты кретин, Джулай Каспер, раз отважился выступить против рыцаря Мастера Миров и я тебе сейчас это докажу!
   Он подал знак и Жак, достав из кармана своих панталон парочку бронзовых гранат, ловко метнул их через решетку на мост, который безуспешно пытались поднять, налегая на оба ворота, солдаты. Им противостояла сила магии Ханг Туаха, придавившего мост, и как только гранаты с оглушительным грохотом взорвались, разорвав стальные цепи, члены подъёмной команды повалились друг на друга, истошно вопя и изрыгая проклятья, а цепи загрохотали звеньями по барабанам воротов.
   Ханг Туах под шумок прытко подтащил барона к самой решетке, словно магнит иголку, и тому в нос уткнулся ствол пистолета. Крепко ухватив барона Каспера за перевязь меча, Кир немного сдвинулся вбок, чтобы тому было хорошенько видны два огромных чёрных разрыва авиабомб, положенных Гуильрином Рифартом справа и слева от дороги. Если от грохота гранат барон всего лишь подпрыгнул, то взрывы авиабомб едва не вышибли из этого типа дух и у него подкосились ноги. Взрывы были такой мощности, что взрывная волна ударила по всем, кто стоял напротив входа, как кузнец кувалдой, и если бы Ханг Туах не прикрыл парламентеров своим невидимым щитом, то она смела бы их на брусчатку, будто мух, как и лучников. Как только грохот стих, Кир заорал барону прямо в ухо что было мочи:
   - Каспер, что будет с твоей крепостью и раем на вершине горы, когда летающий корабль сбросит вам на головы пять тысяч таких бомб? Я, маршал Кир Торсен, приказываю тебе сложить оружие и пропустить нас в свою крепость! Отвечай, болван, чего ты хочешь, сдаться мне или быть уничтоженным моим грохочущим оружием?
   Кир отпустил перевязь и барон Каспер, лишившись сил и выдержки, рухнул на колени и, воздев руки, взмолился:
   - Маршал Торсен, пощади нас, мы сдаёмся! Только не нужно сбрасывать на нас эту грохочущую смерть!
   Лучники барона, которые ошалело крутя головами поднимались на ноги после взрывов, увидев своего босса стоящим на коленях перед своими пленниками, тотчас раздумали воевать. Однако, ещё раньше них с крепостной стены, бросив всё, стали разбегаться их товарищи. Уж очень сильное впечатление на них произвели оглушительные разрывы авиабомб, после которых рядом с дорогой появились две глубокие воронки метров пятнадцати в диаметре. Барон Каспер, поняв, чего от него требует рыцарь Мастера Миров, поднялся на ноги и, безвольно взмахнув рукой, крикнул своим солдатам:
   - Поднять решетки! - Глядя на Кира с неподдельным ужасом, он спросил его дрожащим голосом - Маршал Торсен, что теперь будет со мной и с моей семьей?
   Посмотрев на барона с иронией, Кирилл ответил:
   - Да, ничего. Мои солдаты даже не станут входить в твою крепость, Джулай, если ты пропустишь фургоны и магов. Мы приехали только для того, чтобы выполнить приказ графа Барилона и забрать из твоего концлагеря узников, а потом живи себе как хочешь, только не вздумай снова сажать людей на цепь и возникать против меня или Роджера. Я готовлюсь к войне с Чёрным Магом, а не с баронами, но если кто-нибудь из вашей шайки посмеет вякнуть, то не ждите от меня пощады. Всех саботажников я буду карать очень жестоко.
   Сказав это, Кир развернулся и молча пошел прочь от барона, предоставив аббату Ренье и Жаку самим разбираться с ним. Камил и Ханг Туах последовали за ним весело посмеиваясь и подшучивая над маршалом. Тетюр успел провести сеанс омоложения и теперь юный маг улыбался гораздо чаще, чем того сам желал, а остроты так и сыпались с его языка. Особенно по поводу того, что сэр Кир так рано ложился спать и избегал знакомства с женщинами, прибывшими с Южных островов и проделавшими, при этом, столь долгий путь.
  

Глава десятая

  
   Тихонько поднявшись с постели, Кир заботливо укрыл лёгким покрывалом Мари и Гретхен, по привычке спавших в обнимку, после чего бесшумно вышел из спальной. Пройдя в просторную ванную комнату, он принял душ и почистил зубы, после чего надел шелковый халат и подёргал за синий шнур, вызывая брадобрея. Сидя в кресле перед большим трельяжем, он провел рукой по своим длинным волосам и усмехнулся, ему, явно, настала пора привести себя в божеский вид и заняться, наконец, делом после внезапной командировки, которая, неожиданно, затянулась на такой длительный срок.
   Задержка была вызвана не только тем, что гостеприимство Джулая Каспера не знало предела. Уж это он как-нибудь смог бы пережить. Просто барон предложил ему свою помощь в создании новой армии, которая заключалась в том, что он вызвался построить в ущелье учебный центр. Лучшего места было не сыскать во всей провинции. Нет, может быть где-то и удалось бы найти кратер подходящих размеров, который можно было перекрыть маскировочной сетью, но таких ближе, чем Белая гора, просто не было. Вот это-то и заставило Кира немедленно засесть в библиотеке Джулая за составление развернутого проекта будущей учебки, в которую уже всего через пару месяцев он сможет направить первый поток курсантов. Именно в такой срок обещал уложиться барон Каспер.
   Его ночные бдения в библиотеке привели к тому, что Изольда, которой надоело ждать такого занятого любовника в его спальной, завела себе нового и им оказался не кто-либо, а Жак Пендерен, к которому вместе с молодостью вернулась и пылкость. Что уж там предпринял этот усатый красавец для обольщения аристократки, Киру было неведомо, но теперь её было не узнать и она заблистала подле него с какой-то новой силой и, кажется, была очень счастлива. Он не стал делать из этого никакой трагедии и тоже был счастлив за них обоих.
   Все эти дни он был занят так, что у него уже не оставалось времени на всяческие шашни, да, и флиртовать ему было, собственно, не с кем. Отряд волонтёров, которым так и не дали ни с кем подраться, покинул пределы баронства уже на следующий день вместе с обозом, битком набитым пассажирами, вчерашними каторжниками, а вместе с ними улетел и летающий корабль с магами. На вершине Белой горы остались только Ханг Туах с Диодором, Изольда с Жаком, Анри и Камил. Так что в Барилон они вернулись часов за шесть на небольшой летающей лодке и в честь Кира в замке был устроен торжественный пир.
   Вот поэтому-то Мари и Гретхен пришлось ждать его возвращения из похода целых десять дней, зато они были щедро вознаграждены за терпение не только ужином, который он приготовил-таки для них собственноручно, но и тем, что обе поступали теперь в ученицы к Тетюру и их очень радовала перспектива стать такими же гордыми и независимыми дамами, как магессы с Южных островов. От его предложения обе горничные пришли в такой восторг, что он также был вознаграждён за долгое воздержание сторицей.
   Правда, после того, как Кир, вчера во время торжественного обеда составил им протекцию и честь по чести представил их великому магу-врачевателю, тот одарил красоток таким взглядом, что ему сразу же стало ясно, что он точно приложит все силы к тому, чтобы они стали ещё и его любовницами. Самое смешное заключалось в том, что Фелиция, похоже, была не против, так как она уже прекрасно знала, что дает тому такую силу. Она уже посматривала на своих подружек, как старшая жена в гареме султана на новеньких одалисок своего возлюбленного повелителя и света души своей.
   В том, что он задержался у Каспера, были и свои преимущества. Когда он вернулся в Барилон, его новая резиденция была полностью готова к заселению, мэтр Бенджамен уже успел пошить первую партию мундиров нового образца, а книгопечатники напечатали несколько тысяч уставов и тех наставлений, которые у него были. Именно на эти небольшие книжицы в серых обложках он полагался более всего. Но самое главное он набрал в свою армию почти семь тысяч новых солдат и почти все они были колдунами.
   В его армию записались даже женщины и все новобранцы без исключения были чертовски злы на Чёрного Мага, из-за которого они загремели на каторгу, где им пришлось терпеть боль от магических ошейников, которые не позволяли им оборотиться животными и сбежать от этого ирода Джулая Каспера. От мести они благоразумно отказались, поскольку барон отнюдь не по собственной прихоти всучил им в руки тяжелые кувалды. У него без них вполне хватало рабочих рук. Главным их врагом с самого начала был Морбрейн.
   Впрочем, ни новобранцев, ни уставов и наставлений он вчера так и не увидел, но зато целая толпа народа уже щеголяла в вэдэвэшных парадках с золотыми аксельбантами, голубыми погонами и беретами, обутая в хромовых, надраенных до зеркального блеска сапогах, правда, со шпорами. Ему тотчас захотелось облачиться в точно такой же мундир, но, право же, он буквально покатывался от хохота, видя с какими серьезными физиономиями по залу приёмов графа Барилона расхаживают джентльмены в парадных мундирах, но с волосами до плеч, словно это какая-то попса устроила военный бал-маскарад.
   Терпеть такое безобразие он не собирался, но бороться с этим можно было только одним единственным способом - личным примером. Только ради этого он и поднялся в это утро пораньше и даже не пожалел сна Гельмута. Брадобрей явился минут через пять, одетый в новенькую, щегольскую парадку и голубой берет. Неуклюже козыряя, он витиевато поприветствовал маршала и сразу же принялся править свою бритву, но Кир, ткнув в его сторону пальцем, строго сказал:
   - Отставить подготовку к бритью, рядовой Браун. - Усмехнувшись, он попросил его - Доставай-ка свои ножницы, старина Гельмут. Сержант Кир Торсен по прозвищу Людоед снова становится в строй, а потому давай, быстренько смахни с меня эти длинные патлы. Хватит перхоть разводить.
   - Но, милорд, как можно, ведь вы же рыцарь! - Попробовал возразить ему брадобрей, но Кир грозно рыкнул:
   - Отставить разговоры, рядовой Браун, выполняйте приказ! Быстро постриги меня по этому образцу!
   Чтобы Гельмуту было понятно чего он от него добивается, рыцарь-сержант протянул ему вырезку из русского издания журнала "Солдат фортуны", на которой был изображен он сам с эсвэдэшкой в руках, сигаретой в зубах, в тёмных очках и с кривой ухмылкой на лице, не обещавшей ничего хорошего тому корреспонденту, который его сфотографировал. Внимательно рассмотрев снимок, Гельмут Браун тяжело вздохнул и защёлкал ножницами, что тот тип из американского ужастика, разминая пальцы. С прической типа бокс, он возился минут тридцать, прежде чем скопировал её в точности.
   Поблагодарив Гельмута, Кир поднялся из кресла и пошел в гардеробную комнату, которая теперь тоже находилась рядом с его спальной. Чарли в точности выполнил все его рекомендации и он заполучил себе именно такое жильё, которое его полностью удовлетворяло. Теперь из спальной он мог попасть ещё и в обеденный зал со своей собственной кухней и только в кабинет, гостиную и спортзал ему нужно было топать через коридор. Слуги же могли войти в бытовые помещения даже не заходя в его спальную комнату. Это в первую очередь оценил Камил, которому отныне было достаточно перекрыть единственный вход с лестницы, поставив пост в прихожей, а уж в военный городок, в котором поселилось чёртова прорва колдунов и так никто не рискнул бы сунуться.
   Непроизвольно гладя себя руками по короткому ежику волос, он подошел к здоровенному шкафу и распахнул настежь все дверцы и даже ахнул от удивления. На плечиках там висело добрых две дюжины мундиров на любой вкус, но Кир взял себе простой хэбэшный камуфляж, такие же трусы и майку с короткими рукавами. Отгородившись ширмой на тот случай, если в комнату, вдруг, войдёт кто-то из его друзей, своих любовниц ему и в голову не приходило стесняться, он быстро оделся. Почти тотчас послышался лёгкий стук в дверь и он, не поворачивая головы, откликнулся вполголоса:
   - Войдите.
   Дверь тихо отворилась и Кирилл увидел в зеркало, что на пороге появился его телохранитель-оборотень, тоже одетый в парадку с аксельбантом. Увидев в неярком пламени масляного светильника, что над ширмой возвышается чья-то незнакомая голова с короткой стрижкой, Камил резко двинулся вперед, но был остановлен насмешливым громким окриком:
   - Стоять, молчать, бояться! - Произнеся это стандартное приветствие спецназовцев, предназначенное бандитам и всяким подозрительным личностям, он добавил - Это я, Бэтмен, не жохай. Вот, постригся, чтобы не выглядеть в строю полным кретином. Что нового? Как ночь прошла? Небось опять всю ночь под дверью хвостом вилял?
   С этими словами он вышел из-за ширмы, одетый в камуфляжные штаны, облепленные карманами и такую же майку, туго обтягивающую его мощный торс. Камил широко заулыбался и ответил:
   - Нет, Кир, сегодня я объяснял одной девчонке с Южных островов, что такое "любить по-русски". Так что выспаться мне не удалось. Насилу ноги унёс от этой чертовки.
   Благодаря болтушке Изольде эта невинная шутка, которой он однажды попытался объяснить девушке причину своего ревностного служения богу Купидону, приобрела совершенно иное значение. Хорошо ещё, что хоть в ограниченном кругу. Впрочем, учитывая то обстоятельство, что нравы на Ильмину всё-таки были довольно свободными, Кир подозревал, какие именно требования начнут предъявлять своим мужьям и просто любовникам дамы Барилона. Усмехнувшись шутке Камила, он принялся перебирать обувку, пошитую для него и остановил свой выбор на чёрных джамп-бутсах, с толстой, рубчатой подошвой из плотного гудира, ильмианской разновидности резины, скопированных с экипировки зелёных беретов. Камил, наконец, вспомнил за чем он пришел и выпалил:
   - Милорд, несколько минут назад от оружейных дел мастера Майкла пришел человек и передал, чтобы ты ждал его в пять часов вечера на стрельбище с какими-то подарками.
   От такого известия у Кирилла даже выпали из рук бутсы и он чуть было не завопил от радости. Насилу сдержавшись, он кивнул головой и, шумно дыша, сказал взволнованным голосом:
   - Вот что, Камил, дуй вихрем в замок и предупреди графа, чтобы ровно в семнадцать ноль-ноль он, как штык, стоял на стрельбище. Заодно передай Калюте и Телемаку, что в двенадцать ноль-ноль я жду их обоих у себя в кабинете. Нам нужно кое что срочно обсудить.
   Тот, как и Гельмут, неумело козырнул и побежал исполнять его приказ, а Кир продолжил рассматривать содержимое вместительных платяных шкафов. Дворянские наряды его уже совершенно не интересовали, но на униформу он смотрел с большим удивлением, так как мэтр Бенджамен прислал ему несколько мундиров, явно, пошитых в соответствии со своими собственными представлениями о воинской доблести и красоте парадного строя. Пожалуй, в чём-то он был прав и его мундиры, хотя они и были навеяны фасоном мундира российского образца, имели несколько иной вид. Однако куда больше его внимание привлекли три одинаковых монокомбинезона, очень похожие на те, в которые обычно были одеты авиамеханики.
   Правда, они были не тёмно-синего цвета, а песочного изнутри и окрашенные в камуфляжные цвета снаружи и были пошиты из какого-то странного материала, очень лёгкого, шелковистого, напоминающего замшу, но гораздо прочнее и мягче. Да, и запах у этой ткани был какой-то необычный, мускусный, как у драконов. Прикинув что к чему, он сообразил, что, скорее всего, фасон этих комбиков Бенджамену подсказал Гуил, а вот пошиты они были, наверняка, из драконьей кожи. Подержав в руках один комбинезон, Кир пришел к выводу, что он будет хорош в деле, а для повседневной носки хэбэшная пара с курткой, пошитой по фасону французских парашютистов, будет всё же предпочтительнее и потому повесил комбик на плечики.
   Надев бутсы и куртку, он просунул голубой фетровый берет, отороченный чёрной кожей, с золотой эмблемой с драконом вместо "грача", под погон, закатал рукава и в таком виде пошел будить своих ночных шалуний. Его любовницам форма очень понравилась, хотя они и были удивлены, что он оделся намного проще, чем все его солдаты. Пока двое лохматых парней в парадках накрывали на стол и потом, во время завтрака, Кир поболтал со своими бывшими горничными и, проводив их до фаэтона, в который уже были погружены их баулы, снова поднялся на пятый этаж и уединился в своём кабинете, запретив беспокоить его до полудня.
   Достав из кожаной сумки толстую стопку исписанных листов плотной местной бумаги, позаимствованной у Джулая, он сел за стол и продолжил работу, начатую ещё на Белой горе, в перерывах между проектированием учебки. Эту работу он считал ничуть не менее важной, чем создание новой армии и победу над врагом. Любого врага, в конце концов, можно победить, но только не того, который пропитал всё общество, проник во все слои населения - разобщённость и своекорыстие интересов, а также порождённую этим врагом взаимную неприязнь и даже ненависть. Изменить же такое положение вещей можно было только одним образом, предложив людям справедливое устройство общества, против которого никто не станет возражать.
   Не будучи политологом по профессии, но пролив немало крови, своей и чужой из-за политиков, решивших показать себя наполеонами, он довольно чётко знал, в каком государстве ему хотелось бы жить, будь на то его воля. Именно потому, что Кир хорошо знал то, как опасна вражда, он и взялся за написание такой конституции для ильмиан, которая расставила бы всё по своим местам и была принята подавляющим большинством людей без озлобления. Как дать семи сёстрам по серьгам, он хорошо себе представлял, а потому и отважился приступить к этой сложной и тяжелой работе.
   Помогали ему в этой работе и беседы с Ханг Туахом, хотя они, порой, заканчивались бурными спорами о смысле человеческого бытия и прочей подобной ерунде. Взгляды Кира на жизнь были куда проще, чем у этого старого малайца и сводились, в основном, к одному - живи сам и давай жить другим. Мастер Ханг в свою очередь считал, что людей нужно ограничивать во множествах их желаний, что и приводило их яростным спорам. Хорошо ещё было то, что тот ломался от самого сильного аргумента Кира, который иногда громко восклицал: - "Ладно, я дурак, мастер Ханг, а ты великий мудрец, - вот возьми и напиши лучше и понятнее, чем я, и дело с концом". Но в том-то всё и заключалось, что Ханг Туах и сам не знал того, по каким законам люди захотят жить в мире друг с другом и самими собой.
   Так или иначе, но Ханг Туах согласился с Кириллом в самом главном - король или императором должен быть отцом всей нации не зависимо от того является ли он седобородым старцем или безусым юношей. Главной его обязанностью должна быть забота о благополучии каждого из своих подданных и власть его не должна быть безграничной. Вот тут-то старый маг и давал слабину, не понимая этого и вполне искренне считая, что ограничение власти монарха выхолащивает саму идею власти и что здесь может иметь место только разумное самоограничение, да, при этом ещё и насмехался над идеей гражданского контроля над властью, но, в конце концов, соглашался с приводимыми Кириллом аргументами и потом начинал злиться.
   Странное дело, но этот человек, который написал несколько трактатов о магии, природе человеческого духа, принципах гармонии и прочих вещах, бывал частенько побиваем тогда, когда в ход шла самая обычная логика и исторический опыт развития человечества на Земле и даже Ильмине. Он ничего не мог противопоставить анализу, сделанному двадцатишестилетним парнем, обычным студентом третьего курса московского Вуза. Вероятно тут срабатывала широта кругозора и эрудиция Кира.
   Он мог проиграть Ханг Туаху в каком-либо споре касающемся природы вещей, но вот в том, что касалось общества в целом, путей его развития, особенно после перехода от кустарного производства к промышленному, что уже было достигнуто на Ильмине, он со своими знаниями, полученными за четыре года в двух институтах и любовью к китайским императорам и Конфуцию, запросто клал старого мага на обе лопатки. И всё только потому, что был самым обычным, в меру любознательным студентом, который помимо трудов Клаузевитца и Маннергейма прочитал ещё Монтеня и Гельвеция, Свифта и Маркса, Макиавелли и Карнеги. Прочитал и, благодаря превосходной памяти, очень многое запомнил.
   Когда Кир, статья за статьей строчил для графа Барилона конституцию, он, конечно же не приводил цитат из Макиавелли и Карнеги, тут он просто напрягал мозги и вспоминал конституцию Франции, США, России и редактировал статьи так, как хотел бы прочитать их сам. Главное, чего он добивался, это того, чтобы все статьи были коротки, предельно ясны и не допускали никаких произвольных толкований. Он работал с такой интенсивностью, что настрочил уже добрых четыреста страниц, две трети этого столпа государственности, а ведь мастер Телемак, который раньше всех вернулся в Барилон на крылатой лодке и уже сколотил довольно большую команду, ждал от него ещё и уголовно-процессуальный и уголовный кодексы, без которых он не мог полноценно работать.
   Перечитав всё то, что было написано им ещё позавчера, Кир быстро поймал мысль и принялся строчить шариковой ручкой по плотному, кремоватому листу бумаги. Это была первая статья раздела о земле, недрах, морском шельфе и воздушном пространстве. Хотя моря и океаны Ильмина были пока что вне пределов досягаемости ильмиан, он надеялся на то, что так не будет длиться вечно и потому решил вставить в этот раздел статьи о порядке разработки полезных ископаемых и промысле рыбы в прибрежной зоне. Он вообще писал скорее не конституцию провинции Ренделон, а основной закон империи, владения которой охватывают всю планету.
   Закусив от усердия губу, Кир статья за статьёй описывал порядок владения землёй. Отдавая землю во владение всем подданным, он, всё-таки оставлял её в собственности правителя, но, при этом, лишил его права единоличного распоряжения землёй. Так что в итоге никто не мог укусить друг друга за задницу и при продаже земли нужно было попотеть куда больше, чем при её обработке или застройке недвижимостью. Кир успел испытать убористым почерком четыре листа бумаги с обоих сторон и начать пятый, когда к нему в кабинет заглянул Калюта. Не вставая с кресла, он молча кивнул ему головой и тот ввалился в кабинет, подталкиваемый Телемаком и Ханг Туахом. Так же молча он отдал канцлеру и его главному полицейскому большую часть стопки, а мастеру Хангу меньшую, после чего продолжил работу.
   Маг прочитал его писанину минут за двадцать и тотчас попытался затеять с ним спор, но Кир даже не поднял головы, чем заставил того кипятиться. Дело кончилось тем, что экспрессивный по своему характеру Калюта, которому он мешал читать больше, чем флегматичному Телемаку, взревел, словно медведь, и пообещал выбросить мага в окно. В бывшем капитане лучников уже произошли весьма значительные перемены и теперь канцлер имел очень импозантный вид. Да, и властности в нём прибавилось весьма изрядно. Быстро прочитав свою стопку листов, а затем и те, которые были прочитаны Ханг Туахом, он пришел в крайнюю степень возбуждения. Потрясая листами, он завопил трагическим голосом:
   - Кир, то, о чём я здесь прочитал - выглядит воистину прекрасно, но понимаешь ли ты, что за всё это нам придётся сражаться? Проливать кровь и убивать всех тех, кто станет противиться воле короля.
   - Господи, Калюта, ну, и что с того? - Задал он вопрос вместо того, чтобы ответить, а затем с хитрой ухмылкой пояснил - Старик, пока мы будем готовиться к войне с Морбрейном, все остальные правители Палестины к нам даже сунуться побоятся и уж ты поверь, им нет никакого дела до наших трудностей, а стало быть и до наших истинных планов они тоже не скоро доберутся. Хочешь верь мне, Калюта, а хочешь нет, но даже Грунральд не захочет навестить нас в ближайшие два года. Здесь слишком долго каждый играл за себя и пока враг не перевалит через Барьерные горы никто и не подумает о том, чтобы выступить против него сообща. Зато каждого из этих королей, соседей Грунральда, довольно легко склонить к предательству и сговору с Чёрным Магом, а вот этого я, честно говоря, очень боюсь. Относительно Морбрейна я уже стал кое-что понимать, он сейчас копит силы для нового прыжка и, возможно переваривает добычу - Рабенорм. Маги не зря предупреждали старого графа Саймона, ему действительно не следовало укреплять чужие армии своими отборными войсками, ведь всё это без боя досталось Морбрейну. Ну, а поскольку время у нас есть, Калюта, то нам следует использовать его самым лучшим образом и вместе с новой армией готовиться к большим переменам. Подумай о тех временах, парень, когда у Роджера будет самая мощная армия, которая, к тому же, только что сломала хребет Чёрному Магу Морбрейна. Что произойдет тогда? А ты, вдруг, заговорил о каких-то сражениях. Как только твой сынуля Роджер окажется на троне Феринарии, любезный ты мой папаша, все остальные королюги тотчас выстроятся в очередь, лишь бы поскорее присягнуть ему на верность и обозвать императором.
   Страстную речь Кира прервал громкий стук в дверь и появление Чарли Бивера со стопкой книг в руках, которые маршал давно уже хотел увидеть. Чарли, как и он сам, тоже был одет в камуфляж и коротко острижен по самой последней моде Верхнего города. Подойдя к столу он сгрузил на него свою ношу и, шумно отдуваясь, сказал:
   - Вот, сэр Кир, принёс, как ты и просил. Только я одного не пойму, как ты собираешься погрузить на драконов боевые машины десанта и как их потом спускать с них на землю?
   Насмешливо фыркнув, Кирилл спросил:
   - А чем тебя не устраивают летающие бээмпэшки из перлитовой брони, Чарли? Гуля уже чешет репу и собирается приступить к её испытаниям. Вот только где бы нам найти мастеров, которые умеют работать с перлитовой мукой, Чарли?
   Видя то, что Чарли Бивер и сам задумался, он взял один томик устава в кожаном переплете и перелистал его. Книга была сделана мастерски, а гравюры и вовсе поразили его. Объединенными усилиями печатники Барилона сумели быстро наладить выпуск самого главного его оружия и теперь уже можно было приступать к регулярным занятием с курсантами. Кивая головой, он весёлым голосом громко сказал:
   - Чарли, завтра в восемь утра построение на плацу и приступаем к занятиям. Но я тебя заранее предупреждаю, не останавливайся на достигнутом. Такая стопка должна храниться в тумбочке каждого курсанта, а потому наложи лапу на все запасы бумаги и пусть печатники трудятся день и ночь. За деньгами обращайся к Калюте, пока что начфин армии у нас он.
   После того, как Чарли ушел, в кабинете маршала Торсена началось более подробное обсуждение статей конституции и далеко не всегда оно было мирным. Порой дело доходило чуть ли не до драки. Пообедав в штабной столовой, Кир и Эльза занимали только один этаж этого здания, они снова вернулись в кабинет и продолжили это увлекательное занятие. За спорами время пролетело очень быстро и если бы Кир не завел свой будильник на часах на половину пятого вечера, то они точно опоздали бы на стрельбище. Свернув обсуждение, они со всех ног бросились туда забыв о солидности своих постов и весело покрикивая друг на друга.
   На гарнизонном стрельбище собралось не менее пяти тысяч человек, большая часть из которых уже щеголяла в новенькой форме. И всё же более всего Кирилл поразился не этому, а тому, что чуть ли не добрая половина народа носила короткие прически, да, и то, что он появился в простом камуфляже, а не в парадке, заставило многих призадуматься. Впрочем, этими вещами он собирался заняться только завтра, а потому молча прошел к трибуне для почётных гостей. Это громоздкое сооружение приволокли сюда прямо с турнирной площадки, расположенной неподалёку. Ему было странно видеть, что на типично средневековой зрительской трибуне вперемешку сидели дворяне в роскошных камзолах, дамы в пышных кринолинах и самая обычная на вид десантура.
   Нашел он в толпе почётных гостей и Эльзу, которая, как и многие магессы, тоже решила примерить мужской костюм, сиречь парадный мундир десантника, который был ей весьма к лицу. Его сестрёнка сидела рядом с Роджером и, поймав его насмешливый взгляд, показала ему язык. Граф подал Киру рукой знак, чтобы маршал поднялся на трибуну и сел рядом с ним, но он отказался и прошел к мишенному полю. Видя, что толпа народа вот-вот выйдет на него, он сурово прикрикнул на своих курсантов и приказал им построиться по другую сторону дороги, проходящей вдоль мишенного поля. Его послушались беспрекословно и он подошел к одному из столов и, прислонившись к нему задом, принялся ждать.
   Вот уже чего он никак не ожидал, так это того, что в этот воскресный день сюда придёт столько народу. Да, ещё под вечер, когда все нормальные люди предпочитают отдыхать. Роджер всё-таки не выдержал и сам подошел к нему. Крепко пожав руку своему главнокомандующему, он сказал:
   - Вот уж не думал, Кир, что ты закажешь лучшим портным Барилона такие неказистые мундиры. Право же, друг мой, ты в этом пятнистом наряде похож на какого-то лесного бандита.
   Граф, явно, шутил и Кир ответил ему той же монетой:
   - Милорд, если я раскрашу свою физиономию чёрными и зелёными пятнами, да, ещё повяжу голову банданой и прицеплю к своему камуфляжу с дюжину веток, то запросто среди ясного дня подкрадусь к тебе сзади и цапну твою светлость за задницу, а потом снова спрячусь в траве и ты меня фиг когда найдешь. Знаешь как про нас в армии говорили? - Задал он Роджеру вопрос и сам же ответил на него - Весь в грязи и в жопе ветка. Кто ползёт? Ползёт разведка! А вот в твоём наряде, милорд, лучше в лес вообще не соваться. Впрочем, старина, это не твоё дело, а моё. Я солдат, профессионал и моё дело побеждать врага быстро и без лишних потерь, а ты правитель и твоё дело править страной твёрдой рукой. Так что ты уж позволь мне воевать так, как я считаю правильным и разумным, ну, а я, в свою очередь, постараюсь не отягощать своими действиями твоей казны.
   Граф снял шляпу и, поклонившись Киру, пылко воскликнул:
   - Маршал Торсен, мне жаль, что тебя не слышит сейчас король Грунральд. Все остальные его маршалы транжирят королевскую казну без счёта и ещё всё время норовят дать ему какой-нибудь совет, как управлять страной.
   Обмен любезностями был прерван по той причине, что на дороге, ведущей к стрельбищу, появился здоровенный, скрипучий фургон сколоченный их толстых дубовых досок, на козлах которого сидел рядом с кучером кузнец Майкл Стоун, одетый в видавший виды зелёный камзол и коричневые панталоны, да, ещё в полосатых, чёрно-желтых чулках. Легонько подтолкнув Роджера в сторону трибуны, Кир вперил свой взгляд в оружейника и у него моментально пересохло во рту от волнения. Кир прошел вперёд и взмахом руки показал кучеру, где тому остановить свой сарай на колёсах.
   Кучер проехал последние метры и потянул на себя рукоять тормоза. Фургон качнулся на рессорах и замер, а Майкл Стоун, по-прежнему лысый и пожилой, спрыгнул с козел на дорогу, но не сдвинулся с места ни на шаг. Через минуту Кир понял почему. Вслед за мастером Майклом к стрельбищу на дикой скорости неслась золочёная карета, запряженная четверкой лошадей, которой управлял лихой водила Тетюр в шляпе набекрень и в совершенно расхристанном виде. Подлетев чуть ли не к самому фургону, он так резко остановил лошадей и затормозил колёса, что карету сильно качнуло вперед и она чуть не слетела с осей, а из неё донесся громкий женский визг. Маг-хулиган, разодетый, как павлин, но в расстёгнутом камзоле, спрыгнул на дорогу и подбежал к дверце. Как только он открыл её, к нему на руки чуть ли не вывалилась Фелиция, а вслед за ней выбрались рассерженные Мари и Гретхен. Все трое были одеты, как на бал.
   Чарли Бивер, распоряжавшийся на стрельбище, велел выпрячь и увести от греха подальше лошадей. Похоже, что он не очень-то доверял Майклу. Кузнец, наконец, подошел к фургону и открыл широкие двери в его дощатом борту. Ему подали какой-то деревянный ларец и он понёс его к Киру с таким торжественным видом, что рыцаря-десантника аж затрясло. Протянув ему ларец, кузнец сказал взволнованным голосом:
   - Взгляни на мою работу, сэр Кир.
   Кирилл поставил этот лакированный, резной футляр на край стола, открыл его трясущимися от волнения руками и ахнул от изумления. На малиновом бархате лежали два золотых пистолета Стечкина, а в углубления были вставлены десять серебряных обойм, уже снаряженных патронами. Рукояти пистолетов были с белыми костяными накладками и он не мог отличить по внешнему виду какой из них подлинный, а какой точная копия. Рассмеявшись, как счастливый ребенок, которому подарили на день рождения живого Карлсона, она схватил по пистолету в каждую руку и побежал к мишенному полю.
   На бегу он взвёл оба пистолета и, подбежав к белой линии, тотчас открыл по мишеням огонь с обоих рук одновременно, целясь в головы манекенов. Майкл Стоун, похоже, очень внимательно прочитал все те материалы, которые он ему передал и изготовил второй пистолет из такой превосходной стали, что он и в работе ничем не отличался от оригинала. Более того, он изготовил к ним ещё и разрывные пули, которые разносили головы манекенов так, словно они были сделаны из перезрелых тыкв.
   Расстреляв обе обоймы, он сунул пистолеты за ремень и повернулся к кузнецу. Тот широко улыбался и глаза его сияли от удовольствия. Бросившись к нему, Кир обнял старого мастера и троекратно расцеловал того в обе щеки. Хлопая оружейщика по широкой спине, он громко сказал:
   - Отец, считай, что ты уже победил Чёрного Мага! Господи! Да, если ты сделаешь для нашей армии хотя бы десять тысяч таких пистолетов, то она уже будет непобедима. Барон Стоун, ты самый великий мастер из всех ружейных дел мастеров!
   Кузнец хитро прищурился и промолвил:
   - Милорд, я рад слышать это. Однако, я не думаю, что тебя полностью устроит такое оружие. Поэтому я хочу, чтобы ты осмотрел ещё одно наше изделие.
   Мастер Майкл повернулся к фургону и махнул рукой своему помощнику, здоровенному, чернявому парню, похожему на араба, с натруженными руками и усталыми глазами, сидевшему на полу. Тот поднялся на ноги, зашел внутрь фургона и вышел оттуда на пару с грузным, пожилым, русоволосым мужчиной с такими же покрасневшими, как и у него самого, глазами, одетым скромно и неброско. Они выбрались из фургона и принесли к столу здоровенный кофр желтой кожи, после чего встали по обе стороны от него, как часовые у мавзолея. С довольным выражением лица кузнец сказал:
   - Сэр Кир, пока мой помощник, мастер Юсуф делал точную копию твоего пистолета, мы с мастером Джоном решили изготовить по его образцу оружие помощнее и ещё кое-что дополнительно к нему.
   Чтобы не быть многословным, кузнец открыл крышку кофра, в котором было метра полтора в длину. Кирилл, поначалу, глядя на это здоровенный баулище с двумя ручками, решил что ему предложат ознакомиться с каким-нибудь семидульным мушкетом, стреляющим ядрами или картечью величиной с грецкий орех, но заглянув внутрь уже не просто ахнул от удивления, а завопил так, словно "Локо" забил гол "Ювентусу". Да, ему и было с чего орать от восторга.
   На большой броник, похожий на панцирь римского легионера и круглую сферу, лежащие в кофре, он даже не обратил внимания. Его взгляд приковал к себе автомат какой-то совершенно фантастической конструкции. В длину он был невелик, менее метра вместе с прикладом. От всех других автоматов и винтовок мира он отличался тем, что имел более массивную, обтекаемую форму корпуса, коробчатый магазин очень большого размера с зализанными углами и встроенную в корпус оптику. Положив золотые пистолеты на стол, Кир взял в руки автомат и поразился тому, каким лёгким он был.
   Корпус автомата имел пятнистую, камуфляжную раскраску летнего леса и, похоже, был изготовлен из какой-то пластмассы. Очень плотной и твёрдой на вид, похожей на кость. Ствол автомата с калибром не менее одиннадцати миллиметров, был очень массивным и конструкционно представлял из себя из себя глушитель и пламегаситель одновременно. Под стволом ружейного калибра имелся ствол подствольного гранатомета калибром сорок миллиметров и Киру не составило особого труда сообразить, что этот гранатомет также имеет встроенный магазин, который был помещен внутри корпуса между пристёгиваемым магазином и пулевым стволом.
   Но самое большое удивление у него вызвал панорамный оптический прицел с прямоугольным объективом шириной в добрых сто двадцать миллиметров и высотой в восемьдесят, изготовленный из странного стекла тёмно-синего, почти чёрного цвета, который, как и магазин, был шире корпуса автомата, но имел небольшую длину, всего миллиметров триста пятьдесят. Окуляр этого оптического прицела тоже был прямоугольным. Кир поднял автомат посмотрел на мишенное поле через оптический прицел. У него тотчас возникло такое ощущение, что он осматривает на него не через оптику, а видит перед собой экран телевизора. Испуганно вздрогнув от увиденного, он положил автомат на стол и воскликнул:
   - Мастер Майкл, извини, но прежде, чем я снова возьму это оружие в руки, ты должен рассказать мне о нём поподробнее.
   Кузнец радостно заулыбался и добродушно сказал:
   - Однако, сэр Кир, и мы, мастера Ильмина, смогли поразить тебя хоть чем-то. Ну, что же, воля твоя, слушай. - Достав из кофра сложенные вместе сошки-ножны со стальным штыком (хоть что-то в этом автомате было изготовлено из железа), он пристегнул их и поставил автомат на столе - Это оружие, сэр Кир я делал не один, хотя идея и была моя. Мастер Джон единственный на всю провинцию маг-ремесленник с Калемана, которому посчастливилось не попасть в лапы Чёрного Мага и это он изготовил это оружие почти целиком из перлита. Очень помогли нам и мастер Гуильрин вместе с мастером Тетюром. Мастер Гуильрин рассказал нам о том, с каким оружием в руках сражаются рыцари в его мире и подсказал, какие пули сделать для этого автомата. А вот мастер Тетюр дал нам твёрдый порох и взрывчатку для боеприпасов. Теперь нам нет нужды катать гильзы для патронов и штамповать капсюли. Ещё он изготовил магический кристалл, который увеличивает цель перед твоим глазом и позволяет видеть даже ночью и в тумане. За основу я взял пистолет системы Стечкина, сэр Кир, но увеличил калибр до 10,85 миллиметров и сделал газоотводные каналы, чтобы приводить в действие механизм подачи патронов. Этим рычажком, - Кузнец указал пальцем на плоскую пластину-рычажок на корпусе магазина - Ты можешь выбирать боеприпасы. Пули в магазине трёх типов, разрывные, бронебойные и зажигательные, гранаты в подствольнике, их в него помещается пять штук одним пакетом, осколочно-фугасные. - Мастер Майкл достал из кофра цилиндр длиной сантиметров в сорок и положил его на стол и продолжил знакомить Кирилла с оружием - Но самое главное, сэр Кир, мастер Джон и мастер Гуильрин разработали для тебя перлитовый доспех и шлем, а мастер Тетюр изготовил для него магический кристалл-забрало, к которому ты можешь подсоединить оптический прицел и тогда тебе не нужно будет целиться, как прежде, вскидывая автомат к плечу. Ну, что, сэр Кир, может быть испробуешь его в деле?
   Мастер Джон достал из кофра панцирь с овальным шлемом, похожим по форме на шлем-интеграл автогонщика и подошел к нему. Кир тотчас расстегнул ремень и, сбросив с себя куртку, присел на корточки, чтобы этому невысокому человеку, прихрамывающему на левую ногу, было легче надеть на него броник новой конструкции, который повторял его фигуру с невероятной точностью и был внутри подбит каким-то прохладным, коротким мехом. Броник, обшитый прочной тканью камуфляжной расцветки, сидел на нём, как влитой. Он приятно холодил тело и тоже был невероятно лёгким. Вдобавок ко всему у него была пристегивающаяся раковина, защищающая мужское достоинство, большие наплечники и хомут, защищающий шею, плотно прилегающий к сфере.
   Кирилл снова взял в руки автомат, сложил сошки и, выставив их вперёд, нажал на рычаг. Широкий, воронёный штык с пилой выскочил из ножен с тихим шелестом. Осмотрев окуляр оптического прицела, он понял, что для соединения оптики с толстым, хрустальным стеклом сферы, ему достаточно просто приклеить гудировую присоску с прямоугольным окуляром, которая соединялась с прицелом гибким поводком, к нижней части забрала. Проделав это, он взял из рук мастера-оружейника два магазина, пристегнул их к замкам броника на спине и надел на голову шлем-сферу. Теперь он видел две картинки на стекле перед собой, одна была результатом прямого обзора через прозрачное стекло, а вторая проекцией, приходящей через панорамный объектив. Ощущение от этого было просто поразительным и каким-то совершенно фантастическим.
   Хитроумию Тетюра, да, и всей команды, создавшей это чудо-оружие, не было предела. Как только он совместил оба изображения, вверху, справа от светящегося голубого перекрестия, загорелись красные цифры, показывающие расстояние до цели в метрах. Последняя цифра при этом была оранжевым нолем и стоило ему подкрутить верньер, врезанный в короткую рукоять подствольника, размытое изображения манекена конного рыцаря, стоящего под стеной с его стрелой в голове, стало чётким. На удобной пистолетной рукояти автомата, выше левого пальца, имелось два рычажка, один с большим выступом, другой с меньшим. Он толкнул вперед тот, что больше и слева внизу вспыхнула надпись - "Граната".
   С улыбкой на губах он нажал на спусковой крючок. Гранатомет негромко ухнул и ему в плечо ударила не очень сильная отдача, а уже в следующую секунду на месте конного рыцаря он увидел огненную вспышку взрыва, после чего услышал оглушительный грохот. Майкл и Тетюр, явно, переборщили с мощностью гранат, но это его нисколько не огорчило. Переведя автомат на ружейный огонь и увидев надпись "Разрывная пуля", Кирилл с молниеносной скоростью разнёс в клочья два других конных манекена.
   Пули, выпущенные из автомата Стоуна, так он уже назвал это оружие, взрывались с силой итальянской противопехотной мины. Переведя магазин на подачу бронебойных пуль и поставив автомат на одиночный огонь, он встал в положение "Стрельба с колена" и принялся методично расстреливать мишени по всему полю. Каждую пулю Кир посылал точно в цель, в голову манекена и когда кончились бронебойные патроны, а он их насчитал шестьдесят штук ровно, принялся расстреливать манекены зажигательными, превращая их в факелы, после чего довершил полный разгром разрывными пулями.
   Кирилл, через руки которого в Чечне прошло множество различных видов оружия, сразу же понял, что это самый лучший из всех тех автоматов, который он когда-либо видел. Это было поразительно. В считанные дни средневековый слесарь сумел создать оружие, которое у него дома специалисты, несомненно, сочли бы плодом труда огромного научного коллектива или техническим образцом чужой, внеземной, гораздо более развитой цивилизации. Отцепив липучку оптического прицела и сняв с головы шлем, он подошел к мастеру и, посмотрев на него в упор, тихо спросил:
   - Майкл, как тебе удалось сделать это? Ты тоже маг?
   Кузнец смутился и ответил:
   - Нет, к сожалению, сэр Кир. Мастер Джон, да, а я, увы, нет. Я просто колдун, да, таких, как я, в Барилоне среди кузнецов каждый второй и если бы ты позволил мастеру Тетюру возвести меня в ранг мага-ремесленника, то этому я был бы рад куда больше, чем баронскому титулу.
   Похлопав его по плечу, Кир сказал:
   - Ну, это ты зря, старина. Ничто не помешает тебе быть и бароном Стоуном, и магом-ремесленником и если Тетюру такое по силам, то ты будешь магом. Да, кстати, мастер Майкл, как только отдохнешь немного, приходи ко мне в штаб и мы вместе с канцлером Бритом поможем тебе организовать массовое производство автоматов Стоуна. Даже в том случае, если тебе потребуется для этого замок на горе Гринхед, тебе не будет отказа. В деньгах ты отныне тоже не будешь знать недостатка, как в почестях и славе, барон Стоун. Ну, и всё, что я сказал, в равной степени относится к мастеру Джону, которого, как я полагаю, ты прятал в своём доме, чтобы он не угодил в каменоломни барона Каспера. - Мастер Джон застенчиво улыбнулся и попытался было сказать что-то в ответ, но Кир предупреждающе поднял руку и добавил - Джон, только не надо мне говорить, что ты и так будешь работать без сна и отдыха, лишь бы нам удалось поскорее урыть Чёрного Мага. Как говорится, война войной, а обед по расписанию, так что я просто приказываю тебе принять все те почести, которыми тебя обязательно осыплет Роджер.
   Кирилл обнял обоих мастеров-оружейников за плечи и хотел было немного расшевелить публику, с ужасом молча взирающую на мишенное поле, всё усеянное горящими ошмётками манекенов, как в этот момент с пригорка, через который пролегала дорога, послышался отдаленный топот конских копыт и истошный, испуганный крик:
   - Мастер Тетюр! Мастер Тетюр, помоги! Убили! Убили!
   К ним скакал на взмыленной лошади без седла какой-то горожанин, безостановочно вопя только четыре этих слова. Магам пришлось применить свои трюки, чтобы остановить лошадь, несущуюся на полном скаку, а парня спустить на землю и хоть немного привести в чувство, после чего он, запинаясь от волнения и страха, застывшего в его глазах, рассказал о том, что на Юго-западной дороге недавно были убиты старый мэтр Робер, обувщик, два его племянника и невестка, которые отправились на берморские бойни за кожами.
   Задав ещё несколько вопросов парню, Кирилл выяснил, что два ремесленника-обувщика отправились после полудня в городок Бермор за кожами и на одного из них, мэтра Робера с членами его семьи, напало какое-то ужасное чудовище и убило их невероятно жестоким, зверским образом. Когда Дик, так звали парня, въехал с отцом в Пьяный лес, у них расковалась лошадь и им пришлось задержаться на каких-то полчаса. Когда они поехали дальше, то уже через полтора километра увидели совершенно жуткую картину - лошади были убиты, все три фургона разломаны на куски, а на ближайших к дороге деревьях были распяты четыре человека, которым кто-то вспорол животы.
   Помня о том, что в Барилоне находится великий маг Тетюр, отец Дика, мэтр Жорес, выпряг одну из лошадей и приказал ему срочно скакать в Верхний город, а сам остался на месте для того, чтобы снять трупы с деревьев, погрузить в фургон и перевезти их в город. Всё это Кирилл услышал уже в карете Тетюра, которая неслась в город с бешеной скоростью. Роджер и Калюта сидели напротив него, а Тетюр с Телемаком на козлах. Камил, прежде, чем вскочить на запятки, принёс ему оба пистолета, автомат Стоуна, боеприпасы к ним, куртку и даже броник вместе со сферой. Так что он был вполне готов к тому, чтобы немедленно начать преследование жестоких убийц, но вряд бы ли это дало какой-нибудь результат.
   Граф Барилон и его канцлер сидели потрясённые услышанным и молча смотрели на Кира. Рассказ парня потряс их уже тем, что мирных горожан распяли прежде, чем убить, а это прямо указывало на то, что тут действовал маг или колдун добровольно вставший на чёрную сторону зла. Ни один ильмианский разбойник памятуя о семи ужасных, жестоких казнях, положенных за совершение ритуального убийства, на такое просто не пошел бы. Проткнуть человека мечом, перерезать ему горло, повесить, отравить в конце концов, это пожалуйста, но вот распинать жертву - ни за что. На такое может отважиться только полный мизантроп, изрядно поднаторевший в волшбе и решивший, сдуру, бросить вызов самому Мастеру Миров.
   Кирилл, внезапно для себя столкнулся ещё с одной странностью. Все ильмиане без исключения и даже великий маг Тетюр тотчас уставились на него так, словно он был добрая фея с волшебной палочкой. Именно поэтому он, сбросив с себя броник, приказал запрячь лошадей в карету Тетюра, попросил Ханг Туаха послать на Юго-западную дорогу несколько крылатых лодок с самыми опытными магами и, затащив Дика в золочёный экипаж, приказал немедленно ехать в Нижний город, чтобы перехватить там мэтра Жореса. Для того, чтобы поскорее найти фургон на улицах города, он приказал нескольким колдунам из числа телохранителей взвиться в небо зоркими орлами и навести их на цель.
   Через четверть часа или около того, в сопровождении целого отряда бывших лучников и магов, они скакали по Радужной улице к площади Святого Иосифа. Именно к ней направлялся фургон мэтра Жореса, который, стоя на козлах, с диким криком нахлёстывал семёрку лошадей длинным бичом. И снова пришлось применить магию для того, чтобы остановить взмыленных лошадей и успокоить возницу. Однако, только увидев великого мага-врачевателя этот высокий, худой старик с бледным, как полотно, лицом успокоился, то есть упал в обморок прямо на руки парней в камуфляжах. Тетюр быстро забрался внутрь фургона и через минуту вылетел из него очень испуганным и взволнованным. Подскочив к Кириллу, уже выбравшемуся из кареты он тихо шепнул:
   - Извини, Кирей, но в данном случае даже я бессилен. Это тот самый случай, когда у вас на Земле говорят, - травмы не совместимые с жизнью. Этот зверь их просто выпотрошил. Прости, старина.
   Кирилл обдумывал его слова не более десяти секунд, после чего, наклонившись к магу, быстро шепнул ему на ухо:
   - Тетюр, вели привести сюда трёх здоровенных боровов помоложе и крупную свинью. Внутренние органы свиньи очень похожи на человеческие. Во всяком случае у нас на Земле давно уже ведутся опыты по пересадке сердца свиньи человеку. Правда, как я слышал, безуспешно, но то ведь простые кардиохирурги, а ты у нас маг самого Мастера Миров, так что разница есть. Насколько я знаю, у земных врачей по этому поводу есть только одна проблема - отторжение тканей. Если тебе, вдруг, понадобится кровь для переливания, то я и это мигом организую.
   Маг посмотрел на Кирилла долгим, изумлённым взглядом и крикнул во весь голос:
   - Сэр Кир, ты гений! - Уже тише он добавил - Теперь ты можешь не беспокоиться об этих беднягах. Через полчаса они у меня будут, как новые. Вот, блин, дожил, наконец, до светлого денька, рыцарь меня, старого дурака, уму разуму учит. Ну, ладно, я пошел, а ты давай, разбирайся со своими делами.
   Вернувшись к карете, Кир вытолкал из неё парня, принесшего дурную весть и попросил Телемака занять его место. Тот прежде, чем забраться в карету, приказал лучникам образовать круг вокруг кареты и фургона и привести Тетюру трёх боровов и свинью самого большого размера. Слух у этого бородатого парня был просто феноменальный. Как только он захлопнул за собой дверцу, все трое тотчас уставились на Кира так, словно он был какой-нибудь великий и мудрый гуру. Поэтому Кир и стал говорить первым, сразу же сказав:
   - Ребята, мы имеем дело с прихвостнем Чёрного Мага Морбрейна. У меня нет сомнения в том, что у него в нашей провинции есть своя агентура и что она уже начала действовать. Это пятая колонна, парни. Если мы не вычислим их, то поверьте, в тот момент, когда мы пойдём на острова, они ударят нам в спину. Зуб даю на холодец, что уже сегодня вечером или же завтра с утра по городу пойдут слухи, что мэтра Робера и его домочадцев убили маги с Южных островов. Телемак, ты у нас главный полицейский, тебе и карты в руки. Мобилизуй всех надёжных людей, привлеки к этому делу кого угодно из магов, но ты должен любой ценой установить тех людей, которые будут распускать такие слухи. Арестовывать никого не спеши, но установи за каждым негласное наблюдение. Потом, когда мы выйдем на их главаря, ты произведешь аресты не взирая на личности и возьмёшь всех, кто бы то ни был - старики, женщины, дети или благородные дворяне. Можешь пытать их огнём, стегать кнутом, но они должны будут рассказать тебе всё. Станут упорствовать, можешь сказать им, для острастки, что передашь их в лапы маршала Торсена по прозвищу Людоед...
   - Господа, вы позволите мне войти внутрь? - Перебил его Ханг Туах, поднявшись на подножку кареты - Это будет куда удобнее, чем подслушивать вас снаружи, тем более, что речь идет о моих людях.
   Кир потеснил Телемака и сказал:
   - Извини, Ханг, но я думал, что ты сейчас в Пьяном лесу со своими парнями. Итак, ребята, у меня есть пока что одна единственная версия. Кто-то выехал из города по Южной или Западной дороге примерно в то же время, что и наши добрые друзья мэтр Робер и мэтр Жорес. Этот кто-то знал о том, что они поехали закупать в Берморе кожи и собираются платить за это золотом. Въехав в лес по одной или другой дороге он обернулся каким-то крылатым хищником и вылетел им навстречу, чтобы напасть из засады. Напав на мэтра Робера с роднёй и убив их всех, он спокойно вернулся в свой экипаж и уехал из котловины по своим делам. Вернувшись через какое-то время, этот гад станет сокрушаться и лить крокодиловы слезы, готовя следующий жестокий теракт. Телемак, если ты опросишь всех стражников на мостах и проведёшь хронометраж, то ты выйдешь на подозреваемого с довольно высокой точностью. Уже завтра ты доложишь нам обо всём. Учти, у этого гада было очень мало времени, максимум час и потому он действовал строго по плану. Если я прав, то мы имеем тут дело с очень крутым магом, но именно его крутизна и сыграет злую шутку и мы его слепим, как пластилинового. Он ведь не знает о том, что крутыми бывают только варёные яйца.
   Кирилл говорил тихо, почти шепотом, его лицо было совершенно бесстрастным, а руки лежали на коленях недвижимо и может быть именно поэтому его слова и были такими убедительными. Ни у кого не возникло желания возразить ему или просто перебить. Даже после того, как он замолчал, минуты три никто не произносил ни единого слова. Первым подал голос граф Барилон, но сказал совершенно о другом деле:
   - Сэр Кир, с тех пор, как Чарли Бивер в приватном разговоре рассказал мне о том, каким тебе видится будущее Феринарии, я постоянно думаю об этом. Не знаю, будет ли правильным сказать об этом сейчас, но, тем не менее, господа, я буду счастлив стать вашим прилежным учеником и постараюсь в точности исполнить всё то, на что нацеливает меня сэр Кир, а потому, господа, вы можете полностью положиться на меня.
   Кирилл улыбнулся и весьма рискованное заявление:
   - Вот и прекрасно, Роджер. Тогда и мы не станем корчить из себя девочек после семи абортов. Отныне для всех нас именно ты король Феринарии. Правда, сейчас ты, как бы подмастерье короля, но это временно. Если старик Грунральд не согласится передать тебе корону добровольно, то я его свергну к чёртовой матери и без малейшего промедления. Именно так я понял инструкцию Мастера Миров, а он для меня, ребята, самая высокая инстанция. Ну, а всё остальное, все эти маневры с передачей награды в мои руки, это сказки для маленьких детей. От меня требуется не только победить Морбрейна, но и вывести Ильмин на новый уровень, а это задача не только для меня, но и для всех вас, парни. Так что готовьтесь к самой тяжелой работе.
   Как это ни странно, но и это заявление, сделанное всё так же тихо и без эмоций, не вызвало никаких возражений у четырёх заговорщиков. Один только Калюта, одарив Телемака сердитым взглядом, вдруг, зашипел на него:
   - Ну, и долго ты собираешься просиживать здесь штаны, старый конокрад? Иди, давай, работай, не испытывай моего терпения.
   Телемак усмехнулся и открыл дверь кареты. На площади уже собралась огромная толпа народа. Многие молча крестились, видя то, как из всех щелей фургона старого обувщика Жореса вырываются наружу лучи ярко-голубого света. Следом за Телемаком из кареты вышел Роджер и по толпе прошел тихий гомон голосов. Пока что радостных и удивленных. Граф подошел к фургону обтянутому рыжей кожей поближе и встал позади него, прямо напротив широких дверей. Он стоял на площади спокойный, величественный и красивый, с лёгкой улыбкой на губах, словно беда уже миновала.
   Спокойствие графа подействовало на толпу благотворным образом и горожане тоже малость успокоились. Послышались даже чьи-то рассудительные, спокойные голоса. Одни люди говорили вслух о том, что до тех пор, пока с ними маршал Торсен и его маг, им нечего опасаться, хотя это и неприятно, попасть в такую передрягу. Другие хвалили мастера Жореса за оперативность и гадали, вернёт ли ему маг Тетюр молодость в награду за преданность своему старому другу. Теперь все, явно, ждали результатов действия магической медицины и минут через десять двери фургона распахнулись и маг, одетый в роскошный дворянский наряд, весело крикнул:
   - Эй, мастер Кир, принимай работу! Готово!
   Вспомнив любимую шутку своего отца, которую тот вынес в юности из "ремеслухи", Кирилл высунулся из окна кареты и громким голосом поинтересовался, сильно окая:
   - Что готово, сломал?
   Тетюр, стоявший в дверях фургона, по достоинству оценил юмор Бубликова-старшего. Громко рассмеявшись, он подбоченился и крикнул ехидно и весело:
   - Э, нет, мастер Кир! Починил! Починил, подновил, да, заодно, и немного подукрасил. Не веришь? Иди и посмотри сам на то, что у меня получилось.
   Кирилл выбрался из кареты и быстро подошел к фургону, а Тетюр, наоборот, скрылся в глубине кожаного госпиталя на колесах и вскоре вернулся, держа на руках роскошную, спящую красотку с пышной грудью и на редкость аппетитным задом. Сбросив это чудо с развевающейся на лёгком ветру гривой тёмно-каштановых волос ему на руки, он ехидно крикнул:
   - Держи, рыцарь, да, смотри, положи эту прелестную девицу на какую-нибудь повозку и пусть её отвезут домой, а не тащи эту бедняжку в свою опочивальню немедленно. Пусть эта красавица сначала хорошенько выспится.
   Едва успев поймать на руки эту рослую, белотелую диву, от крепкого тела которой исходил какой-то влажный, ароматный жар, Кир не остался в долгу. Показывая столь роскошный образец магических экзерсисов Тетюра сначала своим друзьям, а потом и публике, он громко возмутился:
   - Эй, ты, лекарь-ловелас, ты бы думал сначала, а уж потом говорил. Это когда же было такое, чтобы я, рыцарь-десантник, бегал за бабами, не говоря уже о том, чтобы тащить их в койку спящими? - Перефразировав слова своего любимого героя, он воскликнул - Нам, десантникам, баб не искать, нам бы от них только отбиться! - Но и на этом он не остановился и, сделав вид что принюхивается, возмущенно выкрикнул - Эй, Тетюр! Гнусный соблазнитель! Мало того, что ты окрутил самую прелестную девушку в Барилоне, так ты ещё и трахнул эту спящую красотку! То-то я удивлялся, чего это ты возишься так долго, чёртов бабник!
   На площади Святого Иосифа собралось несколько сотен смертельно напуганных людей. Даже спокойствие и уверенность графа Барилона не смогли полностью вытеснить страх из их душ. Зато ёрничество маршала короля Грунральда и мага Мастера Миров заставило их заулыбаться. Роджер, уловив эту перемену в настроении людей и, подойдя к Киру, воскликнул:
   - Постой-ка, сэр Кир, я должен немедленно проверить твои подозрения! - Толпа горожан замерла в ожидании шутки и граф не подкачал - О, нет, сэр Кир! Ты не прав! Эта ягодка вовсе не тронута, но клянусь Ковчегами Отцов Пилигримов, от неё исходит такой дивный аромат, что меня так и подмывает увезти эту красотку в свой собственный замок.
   Вот тут-то толпа и взорвалась хохотом. Какая-то бойкая дама бальзаковского возраста, тут же заявила во всеуслышание:
   - Ба! А ведь маг Тетюр не обманул маршала Торсена, он действительно сделал Лизетту ещё красивее! Пожалуй, после такой магии она и впрямь достойна того, чтобы проснуться в нежных объятьях его светлости.
   Кирилл нахально оттеснил в сторону графа и шагнул к открытой карете, которую уже подогнали лучники. Заботливо положив молодую женщину на широкий, мягкий диван, покрытый белой простыней, он укрыл её пледом, повешенным на спинке и поманил к себе даму, сумевшую просочиться сквозь цепь лучников, чтобы та села в карету и помогла доставить Лизетту домой. Та присела рядом со спящей красоткой и стала объяснять вознице в камуфляже куда тому нужно ехать. Тетюр в это время выносил из фургона одного за другим голых спящих парней и сгружал их на руки курсантам, которые укладывали их в другие повозки. И этот кризис благополучно разрешился, хотя пока что и не до конца.

Глава одиннадцатая

  
   Не дожидаясь того момента, когда толпа станет расходиться с площади, Кир взобрался на крышу фургона и, выстрелив вверх из пистолета, чтобы привлечь к себе внимание, громким и властным голосом рявкнул на всю округу:
   - Тихо! Всем слушать меня внимательно! Жители Барилона, в Пьяном лесу снова начал шалить какой-то придурок, алчущий вашей крови. Это, как и Зелёный Паук, кто-то из жителей нашего славного города, уважаемые, - гнусная, мерзкая и подлая тварь, продавшаяся Чёрному Магу Морбрейну со всеми своими вонючими потрохами. Этого урода, это нечестивое порождение ада, ждут такие семь казней, что от этого содрогнутся даже черти в преисподней! Но и вас, уважаемые жители Барилона, я тоже спешу предупредить. С этой самой минуты в городе объявляется комендантский час и с наступлением сумерек никто не должен выходить из дома потому, что всю ночь напролёт улицы города будут патрулировать колдуны-оборотни и маги в облике волков, львов, леопардов и других хищников. В Пьяный лес не соваться ни под каким предлогом. Мои солдаты-оборотни будут прочесывать его сутками напролёт вдоль и поперёк до тех пор, пока тот подлый ублюдок, который убил мэтра Робера не будет пойман и предан суду. Проезд через Пьяный лес разрешен только в светлое время суток и только караванами под охраной моих солдат, да, вы и так не выберетесь из города. Уже с сегодняшнего вечера все мосты будут перекрыты дозорами. Так что, любезные, придется вам возить на своих повозках и экипажах сразу по несколько моих солдат. За нарушение комендантского часа, положение о котором завтра будет развешено на всех площадях и перекрёстках людьми его превосходительства генерала Телемака Кобурна, главного хранителя порядка в провинции Ренделон, виновных ждёт штраф в десять шиллингов или принудительные работы под конвоем. Будете возить дерьмо драконов на поля крестьян. Вы всё поняли, уважаемые?
   Кто-то тотчас выкрикнул из толпы:
   - Как уж тут не понять, ваша светлость! Только что делать мне, нищему, бездомному бродяге?
   Кирилл гаркнул ещё громче:
   - Записываться в мою армию, болван! Если ты убогий калека, то мастер Тетюр сделает тебя могучим атлетом. Ну, а если ты дурак, то я быстро выбью из твоей башки всю дурь, а мастер Ханг научит тебя уму-разуму. Есть ещё какие-нибудь вопросы?
   Всё тот же голос весело ответил:
   - Нет, ваша светлость! А вот солдат у вас уже сегодня прибавится не один десяток.
   Остальные барилонцы, собравшиеся на площади Святого Иосифа, вопросов задавать не стали. То ли у них не хватило духа, то ли им и так всё было ясно. Удовлетворенный такой редкостной понятливостью, он поманил к себе пилота небольшой летающей лодки, кружившейся неподалеку, и быстро перебрался в неё с крыши фургона. Попросив пилота спуститься ещё ниже, он предложил Роджеру и остальному барилонскому начальству присоединиться к нему и немедленно отправиться к месту трагедии.
   Он прекрасно понимал то, что убийцы там уже и след простыл, но не стал отказываться от автомата Стоуна и броника, которые снова притащил ему Камил. Для него было очень важно пролететь по тому же маршруту, которым двигался несколько часов назад мэтр Робер. Ещё со времени своего участия в боевых действиях он вынес стойкое убеждение в том, что место для засады боевики выбирали не только исходя из принципов целесообразности. А потому всякие мирные, безмятежные пейзажи и теперь казались ему наиболее опасными, ведь именно в одной живописной долине их колонна и попала однажды под плотный, кинжальный огонь пулемётов и гранатомётов.
   Маг-пилот с места развив скорость в полторы сотни километров в час, быстро доставил их к опушке Пьяного леса. Не найти этого места было невозможно. Над ним кружило никак не менее десятка крылатых лодок, вдоль бортов которых были вывешены круглые магические светильники, испускавшие яркий белый свет, словно люминесцентные лампы, которые давали такое освещение, хоть иголки собирай.
   Кирилл не собирался сразу лететь туда и, попросив пилота снизиться и лететь прямо над дорогой, оседлал нос летающей лодки, имеющий форму грудастой, крылатой девицы с лирой в руках, искусно вырезанной из дерева и покрытой позолотой. Сидя на плечах этой небесной артистки и поставив ноги на её музыкальный инструмент, он сложил руки на златокудрой голове и пристально вглядывался вперёд, надев на голову шлем с забралом, изготовленным Тетюром. Магический хрусталь обладал свойствами бинокля и прибора ночного видения одновременно, а потому шлем пришелся кстати.
   Сидя на носу лодки, он молча вглядывался в кусты и деревья, росшие по обе сторону от дороги на расстоянии от двадцати-тридцати, до сотни метров. Лес в этом месте был в основном дубовым и дорога пока что полого поднималась вверх почти прямо, а не змеилась серпантином, лежащим значительно выше. Они уже пролетели мимо опушки и теперь впереди стояла плотная, тёмно-зелёная стена, которую разрезала плавно изгибающаяся двумя волнами дорога и ныряла впереди в небольшую ложбинку. Как только они поднялись на этот бугор и лодка заскользила с него вниз, ему сразу же всё стало ясно и он едва ли не моментально нашел место засады.
   Если бы чудовище встретило метра Робера, его невестку и племянников у дороги, кто-нибудь непременно завопил бы от ужаса и этот крик обязательно услышал бы мэтр Жорес. Крик смертельно напуганного человека штука серьёзная и, порой, его можно услышать и с расстояния в три километра. Значит тварь сидела в засаде, была скорее всего крылатой и напала сзади. Сначала она вырубила возницу и убила лошадей последнего фургона, потом второго и затем добралась до мэтра Робера и красавицы Лизетты, сидевших на козлах первого.
   Это рассуждение пришло в его голову ещё тогда, когда Кир слушал сбивчивый рассказ Дика и ещё тогда он подумал: - "Да, точно, чудовище было крылатым и потому обладало завидной скоростью, двигалось бесшумно и обладало огромной силой, ведь головы всех лошадей были отрублены". Теперь же он увидел высокий, раскидистый дуб, на ветвях которого эта крылатая, хищная тварь могла устроить себе насест. Указав на дуб рукой, Кирилл громко сказал Ханг Туаху:
   - Мастер Ханг, это крылатое чудовище сидело в засаде вон на том дубе. Как только мэтр Робер проехал мимо дуба, оно взлетело с дерева и, догнав фургоны, напало на них. На одной из веток твои парни обязательно найдут следы когтей или я полный кретин и ничего не смыслю в засадах. И ещё, ребята, мне кажется, что этот маг оборотился громадной тварью с острыми когтями на крыльях. Именно ими он и отрубил головы лошадям, а это прямо указывает на его размеры. А ещё эта гнусная сволочь спесива, нагла и глупа потому, что даже мне не трудно догадаться, что этот урод в облике человека имеет очень высокий рост и мощное телосложение и поэтому, Телемак, ты сразу можешь исключит из числа возможных подозреваемых всех недомерков и даже людей нормального роста.
   Пилот тотчас поднял крылатую лодку вверх и направил её к этому дубу. При подлёте к нему Ханг Туах легко и непринужденно взмыл в воздух и, испуская из своих рук потоки ослепительно-белого света принялся осматривать дуб. Через пару минут летающий маг завопил:
   - Есть! Нашел! Мастер Кир, ты был полностью прав, вот сук на котором эта тварь сидела, он весь исполосован громадными когтями.
   Чтобы не торчать в Пьяном лесу до поздней ночи, Кирилл приказал аккуратно срезать толстенный сук и погрузить его на одну из крылатых лодок. Заодно он велел выставить летающие патрули на тот случай, если тварь, вдруг, вздумает вернуться в Барилон по воздуху, чтобы напасть этой ночью ещё на кого-нибудь. Всем остальным мастер Телемак мог заниматься уже и без него, а потому он отправился с места происшествия прямиком в свою резиденцию и даже отказался от ужина с Роджером и Калютой, сославшись на дела.
   Едва только переступив порог своего нового отеля, Кир распорядился о том, чтобы ему принесли бумаги, чернил и очинённых гусиных перьев. Последний стержень для шариковой ручки закончился ещё днём и теперь перед ним во весь рост встала новая проблема, чем писать УК и УПК для Телемака Кобурна, которому он мимоходом присвоил звание генерала. Ради этого он даже решил отложить работу над конституцией империи. Правда, немного пораскинув мозгами, для начала он нарисовал фломастерами аккуратный эскиз перьевой авторучки самой простенькой конструкции и послал его нарочным мастеру Майклу с просьбой вооружить его и таким оружием.
   Однако, не дожидаясь помощи со стороны барона Стоуна, он сразу же сел за письменный стол, велев подать ему ещё и бутербродов с полным кофейником крепкого кофе. Как только принесли бумагу, чернила и гусиные перья, он тотчас приступил к работе, хотя темп её значительно снизился, писать гусиным пером, постоянно сажающим кляксы, было настоящим мучением и он, то и дело, свирепо матерился, поминая недобрым словом всех гусей Ильмина разом. Тем не менее до четырех часов ночи он настрочил-таки двадцать шесть страниц текста и лёг спать с ощущением хотя бы частичного удовлетворения.
   Ровно в семь утра Кирилл снова был на ногах и в восемь часов уже драл глотку на плацу, пытаясь построить несколько тысяч обормотов. Вскоре ему это надоело и он, обматерив всех своих волонтеров, включая особ женского пола, самыми последними словами, приказал лучникам Калюты Брита и королевским лучникам разбить это стадо на роты сокращенного состава, по пятьдесят идиотов в каждой, научить их ходить строем и быстро выстраиваться в колону по пять шеренг. Только после этого можно было начинать хотя бы какое-то обучение этих людей воинской дисциплине, чтобы перейти позднее к изучению более сложных воинских наук.
   Выматерившись напоследок ещё несколько раз подряд и заехав в ухо какому-то магу, попавшемуся ему под руку, он строевым шагом отправился в штаб и снова занялся уголовщиной. Через открытое окно до него до самого вечера доносились истошные вопли командиров и нестройный топот тысяч пар ног, который с каждым часом становился всё громче и слаженнее. Через три дня Кирилл снова вышел в восемь часов утра на общее построение и его настроение несколько улучшилось при виде чёткого строя. Выведя волонтеров на стрельбище, уже чисто прибранное и ухоженное, он велел всем сесть на траву и, поставив по обе стороны сразу двух магов, умеющих усиливать звуки, прочёл им двухчасовую лекцию о том, что такое устав и как именно на него нужно молиться.
   Об этих книгах, которые теперь были у каждого, он говорил с особым уважением и приказал курсантам вчитываться и вдумываться в каждое слово, так как каждая строчка устава была написана кровью. Сказал он и о том, что только этот неисчерпаемый кладезь армейской мудрости даст им силу, ум, волю и умение побеждать врага в любых климатических и географических условиях. Кроме изучения уставов и строевой подготовки у них на ближайший месяц не было никаких заданий, но зато после этого все они будут брошены в самый настоящий ад сроком на три месяца и всё это время он будет рядом с ними. Именно там, в учебном центре барона Джулая Каспера он сделает из них настоящих солдат, рыцарей-десантников, которым любая задача будет по плечу и все те неприятности, которые выпадут на их долю на плацу, покажутся им всем мелочью.
   В общем он был вполне доволен тем, что все сто тридцать семь учебных рот были не только сформированы, но и обрели своих командиров. Даже в тех ротах, которые состояли из одних только женщин, командирами были самые горластые тетки, хотя и миловидные, но жутко злые. Уж им-то точно понравилось, что маршал Торсен не стал делить своих курсантов на мужчин и женщин, заявив с первой же минуты, что он видит перед собой одних только солдат. Оставив курсантов разбираться со своими мыслями и чувствами, Кир снова отправился в свой кабинет и, сев за стол, взял в руки золотую авторучку, изготовленную мастером Майклом, и принялся за работу.
   Хотя после этого знаменательного дня Кир и просиживал за письменным столом с утра и до поздней ночи, а порой и всю ночь напролёт, он не упускал из виду того, что происходило в военном городке. Обо всём, что творилось за пределами отеля, ему подробно рассказывал командир комендантской роты Сеймур Купер. Теперь только он и его люди имели полное право щеголять каждый день в парадных мундирах того фасона, который был предложен мэтром Бенджаменом.
   Бывшие слуги и горничные, став солдатами, сержантами и первыми офицерами новой армии, ни в чём не проиграли. Во всяком случае в деньгах они только выиграли, но, вместе с высоким жалованием все они теперь перестали быть прислугой в богатом доме и несли службу в штабе армии маршала Торсена, став самыми осведомлёнными людьми во всём Барилоне. Поэтому вокруг них постоянно вились богатые горожане и, частенько, они поставляли Киру всё новых и новых волонтеров. Уж что-что, а сложное искусство вербовки они освоили очень быстро.
   Благодаря бывшим горничным в Барилоне произошло ещё одно важное событие, горожане впервые увидели на улицах города стройные женские ножки, обутые в элегантные чёрные туфельки. Юбки цвета хаки, длиной на ладонь выше колена, произвели в городе фурор куда больший, чем возвращение к жизни мэтра Робера. Вместе с ними в обиход вошли шелковые чулки телесного цвета со стрелкой, трусики с кружевами и бюстгальтеры. Без последних вообще не могло идти и речи о присутствии женщин в армии, тем более в той, где в комплект обмундирования обязательно входили тельняшки и камуфляжные майки с короткими рукавами, которые делали женщин совершенно неотразимыми в силу того факта, что таких нарядов ильмианские мужики ещё никогда не видели.
   Тем не менее это не привело к тому, что дамы тотчас стали объектом сексуальных домогательств со стороны мужиков и те стали относиться к ним, как к шлюхам. Скорее наоборот, получив равноправие хотя бы в армии, эти красотки тотчас отбили охоту распускать руки. Это привело к тому, что чуть ли не все шлюхи Барилона переселились из борделей в казармы и надели точно такую же военную форму, как и мужчины, которая была дополнена только бюстгальтерами. Наравне с мужчинами женщины занимались строевой подготовкой и зубрили уставы, стараясь постичь премудрости военного дела.
   Кириллу теперь редко удавалось общаться со своими новыми друзьями, но и из коротких разговоров с Жаком и Чарли он сделал вывод, что те правильно поняли смысл его особого внимания к изучению уставов. Оба солдата находили их в высшей степени важными и уже не расставались с этими книжицами, прекрасно понимая, что вскоре им придется превратить свои учебные роты в боевые отряды. Жак был первым, кто предложил Киру ввести одно нововведение - ограничиться самостоятельными боевыми отрядами численностью в двести пятьдесят человек, именно такое число десантников мог без особого труда поднять в небо вмести со всем снаряжением один дракон. Он же и предложил ему подумать о том, чтобы написать новый устав драконо-десантных войск.
   Подумав несколько дней над этим предложением, Кир вызвал его к себе и, заявив старому солдату, что инициатива наказуема исполнением, приказал ему приступить к сбору материалов и созданию редакционной коллегии. Ему и без того уже до смерти надоело всякая писанина и бесконечное сидение за письменным столом. Поскольку Жак покинул его кабинет с лихорадочным блеском в глазах, он был уверен в том, что через несколько месяцев новые курсанты будут изучать не только те уставы, которые он прихватил с собой с Земли, но и их логическое продолжение, составленное на Ильмине с учётом новых требований, предъявляемых драконами.
   Зато куда чаще Киру приходилось встречаться с Калютой и Телемаком. Старый конокрад пришел в восторг узнав о том, что он отложил в сторону работу над текстом конституции и взялся за уголовный кодекс. Удовлетворило его и то, что в нём действовало древнее золотое правило Талионе - око за око, зуб за зуб, правда, немного видоизмененное. Если ты поставил кому-нибудь фингал под глазом, то это не означало автоматически, что в суде тебе поставят точно такой же. Любому преступлению был подобран соответствующий эквивалент в виде денежного штрафа, принудительных работ под конвоем или тюремного заключения или, на крайний случай, смертная казнь через отсечение головы. От семи казней Кир отказался раз и навсегда, сочтя их варварством.
   Телемак приходил к нему буквально каждый день ровно в пять часов вечера и с удовлетворением смотрел на то, как росли две стопки листов, - "Уложение от преступлениях и наказаниях" в одной и "Уложение о порядке и правилах расследования преступлений и суда над преступниками и правонарушителями" в другой стопке. Ему очень понравилось то, что Кир так хитроумно развёл по разным углам охрану правопорядка, следствие, судебное дознание вины, сам суд, обвинение и защиту, однако с последним, защитой и адвокатами, он пытался спорить, но не долго, быстро усвоив презумпцию невиновности.
   Понравилось ему и то, что его старый кореш Калюта Брит отныне возглавлял жандармерию и назначал независимых королевских прокуроров, он сам назначал независимых следователей и возглавлял, параллельно, полицейский корпус, а Роджер создавал комиссии судебных дознавателей, которые после этого уже не подчинялись даже ему и абсолютно независимых от него судей. Адвокаты должны были появиться на свет уже сами собой. Подчинялась же вся эта братия одному единственному владыке - его величеству закону. Ох и хохотал же Телемак над Калютой, когда тот, наконец, въехал в то, что он теперь и чихнуть не сможет без конституции и гражданского кодекса, а его сынишка, Роджер, будет крепко-накрепко связан по рукам и ногам законом, им же утверждённым.
   Зато канцлеру нравилось то, что в скором времени королевский прокурор мог взять за шкуру любого нерадивого следователя, полицейского или судью-взяточника и притащить его уже не в обычный гражданский или уголовный суд, а прямиком в королевский суд, где председательствовал сам префект короля или его назначенец. Но, как бы то ни было, он постоянно ворчал по поводу городских и сельских комитетов гражданского контроля за властью, которые обещали превратиться в притон самых гнусных ябед и жалобщиков, от которых королевскому суду не будет житья. Впрочем, ворчать он ворчал, но высказываться против побоялся, так как Ханг Туах уже начал потихоньку внедрять эту мысль в головы наиболее сознательных граждан, что обещало начальству весёлую жизнь.
   Кирилл в ответ на все эти телодвижения только посмеивался, вынашивая планы по разработке положения о поместных собраниях граждан и их верховном собрании, на котором эти самые граждане могли вздрючить и самого короля, сиречь императора, по самые помидоры. Правда, с этим он пока что не спешил, мечтая лишь ободном, дописать конституцию и окончательно отредактировать УК и УПК. После этого он намеревался заняться исключительно делами армии. Гражданский кодекс мог и подождать немного.
   Именно на эту работу он и убил целых три недели, не зная всё это время ни выходных, ни сна, ни отдыха и так ушатался, что, порой, у него даже отнималась рука. Но вот настал день и он, вычитав гранки, написал сопроводительную записку и, передав большую шкатулку с тремя толстенными рукописями, отпечатанными типографским способом, приказал курьеру отправить их в типографию, чтобы там отпечатали первые сто экземпляров, которые должны были теперь внимательно прочитать и изучить самые уважаемые жители Барилона и ближайших окрестностей. После этого он принял душ и без сил рухнул в кровать.
   Наутро, проснувшись ровно в семь утра и позавтракав в половине восьмого он снова притащился в свой кабинет, обречёно сел за письменный стол и только потом сообразил, что сегодня ему уже нет нужды писать строчку за строчкой, покрывая страницы аккуратными буквами. Поэтому, блаженно закрыв глаза, он откинулся в кресле и подёргал за алый канат, свисавший вдоль стены. Несколько секунд спустя дверь открылась и вестовой рявкнул с порога:
   - Слушаю вас, ваша светлость! Какие будут приказания?
   Вздрогнув от неожиданности и открыв глаза, Кир сердито буркнул здоровенному парню в ответ:
   - Не ори, не дома и дома тоже не ори. - Затем, видя удивление на лице бравого, здоровенного и широкоплечего вояки в новеньком камуфляже, он миролюбиво добавил - Прикажи заложить для меня карету. Я намерен поехать в своё имение и отдохнуть там от всей этой писанины хотя бы пару деньков прежде, чем отправляться в учебный центр барона Каспера. Да, распорядись, заодно, чтобы меня снабдили какой-нибудь едой и ещё выпивкой, курсант. Извини, парень, но я, кажется, вижу тебя впервые и ещё не знаю твоего имени.
   Вестовой сделал несколько шагов и, лихо взяв под козырек, немедленно представился:
   - Маршал Торсен, я курсант Робер Пико. Сегодня меня поставили в наряд при вашей светлости и если вы позволите, то я хочу дать вам один совет. В вашем имении сейчас творится чёрт знает что, поскольку я хорошо знаю вашего арендатора и всю его сумасшедшую семейку. Поэтому, ваша светлость, позвольте мне предложить вам отдохнуть на берегу залива Кувшинок. Это самое тихое и красивое место во всей Барилонской впадине. Там стоит у воды прекрасный, уютный павильон из мрамора, а неподалёку есть добротный дом и вы сможете найти там абсолютный покой и уединение. Если, конечно, к вам не приплывёт какая-нибудь прелестная ундина.
   С подозрением посмотрев на вестового, в котором он признал старого обувщика Робера, спасённого Тетюром, Кир настороженно поинтересовался у него:
   - Надеюсь, это будет не твоя невестка Лизетта?
   Тот улыбнулся и ответил:
   - Увы, нет, ваша светлость. Я уже никак не успею предупредить её, если вы примете моё приглашение, хотя и знаю, что она мечтает излить на вас свою любовь за то, что вы спасли её и нас всех. Пока вы будете наслаждаться тишиной и покоем, милорд, я буду находиться в пятистах шагах от павильона и ждать ваших дальнейших приказов и распоряжений.
   Кир улыбнулся и спросил этого пройдоху:
   - А что, курсант Пико, разве этот залив Кувшинок действительно такое прекрасное место, где я смогу спокойно отдохнуть хотя бы пару дней? Чем же он так примечателен?
   Робер Пико энергично закивал головой.
   - О, милорд, вы просто не представляете себе, как там красиво. Залив этот невелик и в нём действительно растёт множество кувшинок. Берег там покрыт золотистым песком и вдоль него растут огромные ивы. Между них стоит резной, ажурный павильон розового мрамора и прямо с его веранды вы сможете смело нырять в воду. Сейчас веранда залита солнечным светом и вы сможете принимать на ней солнечные ванны будучи полностью уверены в том, что вас не увидит ни одна живая душа, а если какая красотка и увлечёт вас, то к вашим услугам отличная кровать, которая имеется в павильоне. Его построил великий маг, отец Лизетты и он всё устроил внутри так хитроумно, что я и сам поражаюсь. Это его свадебный подарок Лизетте и Раулю, моему покойному сыну. Поверьте, милорд, больше нигде вы не найдёте такого славного местечка для отдыха. Ведь должны же вы отдохнуть по-человечески.
   Такой вариант вполне устраивал Кира, хотя он и чувствовал какой-то подвох. Впрочем, ему ничто не угрожало, кроме внезапного появления Лизетты, а уж эта красотка была столь хороша, что он уж точно не стал бы гнать её прочь. Поэтому он кивнул головой и сказал:
   - Хорошо, Робер, я с благодарностью принимаю твоё радушное приглашение и отправлюсь туда немедленно.
   Полчаса спустя Кир уже ехал в открытой карете в окружении целого взвода колдунов-оборотней. Эти парни, одетые в камуфляж, скакали на горячих, норовистых жеребцах, укрытых от ушей и до хвоста маскировочными сетками. Две трети его телохранителей были облачены в бронежилеты и сферы, а ещё треть скакала, будучи одета в одни только пончо камуфляжной расцветки и все были вооружены новыми автоматами Стоуна и пистолетами Стечкина. Справа от его кареты ехал верхом Робер Пико. Охрана показалась Киру очень даже не лишней, если не просто необходимой.
   По всему Барилону вовсю гуляли слухи о законе Мастера Миров, который был предложен маршалом Торсеном префекту провинции Ренделон и о том, что, вскоре нищете и бедности будет объявлена жестокая война, на сверхбогатства введут налоги, а суд будет справедливым и встанет на защиту прав всех людей. То, что это вызвало у всех барилонцев очень большой энтузиазм, ещё можно было терпеть, но вот то, что жители этого города рукоплескали ему и выбегали на проезжую часть улицы, по которой они ехали, Кирилла просто бесило.
   Раздражало его и то, что теперь все горожане рвались в его армию. Его приказ был строг - всем заниматься своими делами и не лезть туда, куда их не просят. Впрочем, это вовсе не вызвало у горожан неудовольствия. Повсюду его сопровождали радостные крики, приветствия и улыбки, отчего он вжимался в спинку дивана кареты и жалел, что не приказал Роберу запрячь какую-нибудь облезлую, старую кибитку без окон, пусть и предназначенную для перевозки преступников. На его взгляд это и то было бы удобнее и приятнее. Тогда ему уж точно не пришлось бы вымучивать из себя улыбку и кланяться направо и налево, словно китайский болванчик.
   От внимательного взгляда Кира не ускользнуло также и то, что при выезде из военного городка Робер Пико передал какому-то мальцу записку и тот умчался в Верхний город с такой скоростью, что за ним и верхом было не угнаться. Ну, а то, что стоило ему только взглянуть на своего вестового, как его серьёзная и озабоченная физиономия тотчас делалась наивно-невинной, мигом убедило Кира в существовании какого-то хитроумного заговора, в котором, похоже, принимал также самое прямое участие и Сеймур. Командира комендантской роты почему-то не оказалось в штабе вместе с тремя дюжинами его верных приспешников, сбежавших вместе с ним из штаба, когда он принял приглашение Роббера Пико.
   Мысленно махнув рукой на проделки старого сапожника, сын которого скорее всего, как и сотни других молодых людей, сгинул на островах, он успокоился и стал ждать дальнейшего развития событий. Ведь что ни говори, а Лизетта вполне стоила того, чтобы вскочить на коня и скакать к ней добрую сотню вёрст, да, ещё и пробиваться сквозь толпы хулиганов, раздавая направо и налево пинки и зуботычины. Впрочем, открытым оставался один единственный вопрос, как эта девушка с фигурой одной из трёх граций Антонио Канова, грудью Саманты Фокс и губами Софи Марсо собиралась добраться до залива Кувшинок первой, ведь конкуренток у неё было, хоть отбавляй.
   Четвёрка могучих рысаков быстро вынесла карету из города и они поехали по широкому шоссе на восток острова Бар. Плотное каре вокруг Кира рассеялось и теперь ему были хорошо видны окрестные пейзажи. Вскоре они свернули на просёлочную дорогу, забирающую к югу, и стали подниматься вверх на Орлиную гору, которая была почти вровень высотой с холмом Гринхед. С вершины Орлиной горы открывался чудесный пейзаж и на ней Камил оставил фургон, из которого до ушей маршала доносились подозрительные шорохи, и целое отделение колдунов-оборотней, которые тотчас спешились.
   Когда карета тронулась с места, Кир увидел залив Кувшинок и розовый павильон, стоящий у воды. Место действительно было просто великолепным. Встав в карете, он повернулся к своим телохранителям и громко крикнул им:
   - Не скучайте, ребята! И девчонкам своим тоже скучать не давайте, жулики.
   Физиономии у тех сразу же сделались смущенными, а из фургона до него донесся издевательский девичий смех. Ну, это никак не должно было помешать их пикнику, а именно так они и рассматривали свой выезд на природу. Ведь что ни говори, а торчать несколько дней на вершине совершенно лысого холма, просматривающегося до самой подошвы, было бы очень тоскливо без вина и девчонок. К тому же Тетюр работал с поразительной быстротой и барилонские вдовы и прочие старцы молодели в массовом порядке, ну, а колдуны и без "любви по-русски" считались в отличие от ремесленников и лавочников самыми пылкими любовниками Палестины.
   Карета только начала спускаться с вершины холма, как внимание Кирилла привлекло ещё одно удивительное явление природы. В небе он увидел большую белокрылую лебёдушку, явно, летевшую к заливу Кувшинок и двух коричневых орлиц, пытавшихся взять её в клещи и не допустить до тихой гавани. Лебёдушка была птица не промах и ловко маневрировала, из-за чего орлицы, промахиваясь, яростно клекотали, так и норовили клюнуть её, и, вообще, вели себя крайне не спортивно. Повернувшись в сторону великана-колдуна Максимилиана, он негромко сказал:
   - Макс, наведи, пожалуйста, порядок в небе. Лебёдушка пусть летит куда ей нужно, а этих двух злобных куриц, ты уж турни, Бога ради, куда подальше. Совсем, однако, озверели канальи.
   Чернокожий гигант Макс широко улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами, быстро стянул с головы пятнистую бандану, повязал её себе на шею, сбросил с себя пончо и тотчас слетел с седла огромным чёрным вороном. В мгновение ока он взлетел выше орлиц и в три секунды утихомирил этих пернатых скандалисток, а лебёдушка, распахнув свои белоснежные крылья плавно заскользила к воде. Робер Пико облегченно вздохнул и благодарно улыбнулся Кириллу. Тот, взглянув на него, сказал:
   - Робер, ты, конечно же, жулик и старый плут, но, как мужчина, я тебе очень благодарен, хотя мне и неприятна сама мысль о том, что мне на какое-то время выпало счастье заменить твоего сына, который, возможно, ещё вернется домой из плена к бедняжке Лизетте. Она очаровательная женщина, достойная любви и семейного счастья, а я всего лишь жуткий кобель и бабник.
   Наклонившись к нему, молодой, темноволосый парень с мудрым взглядом пронзительных карих глаз, сказал ему в ответ:
   - Кир, сынок, Лизетта действительно ангел, но мой сын уже никогда не вернётся к ней. Он погиб пять лет назад, упав с дракона в мёртвые воды. Лизетта любила его всем сердцем и даже дала обет пять лет не выходить замуж. У неё подрастают два сына, в которых она души не чает и теперь она хочет родить третьего. Ты рыцарь Мастера Миров, Кир, и твоё дело сражаться во всех концах Вселенной с силами зла, а любовь таких женщин, как моя невестка Лизетта, это всего лишь часть его награды тебе.
   Кирилл покрутил головой и пробормотал:
   - Ладно, старик, мне стало ясно, что дело тут тёмное, а потому разворачивай коня и быстро скачи в штаб. Передай Чарли Биверу, что вестовые на эти дни мне не нужны. С меня вполне хватит и этой дикой собаки Бэтмена у своего порога.
   Робер лихо козырнул ему и, резко осадив своего гнедого жеребца, повернул его и поскакал обратно в город. Кир, глядя на то, как кружат в воздухе две орлицы и огромный чёрный ворон, грустно улыбнулся. Его во второй раз решили сделать отцом против собственной воли. Впрочем, та Лиза, которая осталась на Земле, скорее всего просто вешала ему лапшу на уши, ведь она так и не сказала, была ли она у врача. Зато Лиза ильмианская вознамерилась родить от него ребёнка и поскольку она, что ни говори, была дочерью мага, эта угроза звучала весьма серьёзно. Маги ведь и не на такие штуки способны. На то они и маги, чтобы совершать всякие чудеса.
   Спустившись с Орлиной горы и проехав через небольшой кедровник, в котором было полно белок, они подъехали к распахнутым настежь воротам и глухому забору, огораживающему большой участок земли. Просёлочная дорога вела внутрь этого маленького филиала рая. Метрах в трехстах от ворот, слева от дороги, растворяющейся в траве, стоял большой, двухэтажный охотничий дом, срубленный из толстых брёвен с широкой верандой вдоль всего фасада. Мэтр Робер обустроился здесь очень основательно.
   При их приближении из дома тотчас вышла пропавшая душа, полковник Сеймур Купер, бывший дворецкий в Северной башне, а ныне комендант штаба и командир комендантской роты. Высокий, широкоплечий и статный красавец в щегольском парадном мундире с золотым аксельбантом при шашке и со Стечкиным в перлитовой кобуре-прикладе на боку, да, ещё и со всеми своими девчонками. Твёрдой рукой остановив лошадей, он весёлым голосом сказал:
   - Сэр Кир, позволь мне забрать карету. Тут до берега недалеко, вон по той тропинке всего каких-то пять минут хода. В доме есть всё необходимое, включая отличную спальную, но вряд ли ты захочешь покинуть этот волшебный павильон любви на берегу озера, милорд. Вот уж построено, так построено. Часть лошадей я тоже заберу. Конюшня здесь небольшая.
   Кир выпрыгнул из кареты и, подойдя к полковнику Куперу, крепко пожал ему руку и остановил поток слов, сказав:
   - Сэмми, хватит мне ездить по ушам. Ты, как и Робер, тоже бессовестный жулик и плут. Вы очень ловко провернули эту аферу с моим отдыхом, но, честно говоря, я действительно чертовски устал и несказанно благодарен тебе за всё.
   - Ничего, Кир. Здесь ты сможешь славно отдохнуть и выспаться. Да, кстати, я тебе не говорил этого, но Джулай просит у тебя ещё пару недель. Он не поспевает с полосой препятствий, хотя и загнал в ущелье даже всех своих рыцарей и лавочников. Надо бы ему подбросить народу на стройку.
   Кир усмехнулся и ответил коменданту:
   - Извини, но это не ко мне, а к Калюте, полковник. Мне на полигоне некогда будет устранять недоделки, а пусть достраивает, зато наши парни ещё немного позанимаются строевой подготовкой и хорошенько изучат материальную часть оружия.
   Сеймур турнул с козел возницу и громко скомандовал:
   - Первое отделение, спешиться и завести лошадей в конюшни! Второе отделение, спешиться и передать лошадей солдатам комендантской роты. Ребята, по коням, отходим!
   Киру было любо-дорого поглядеть на этого бравого полковника. Из поваров и истопников, лакеев и горничных, прочих слуг, сменивших ливреи и тёмные платья с белыми передниками на военную униформу, он быстро сделал подтянутых и щеголеватых солдат, переодев их в мундиры, пошитые по особому индивидуальному заказу. Они лучше многих других умели ходить строем, но их главная ценность была отнюдь не в этом. Именно благодаря им в здании штаба всегда царили чистота, уют и идеальный порядок, а в штабную столовую частенько заглядывали даже Роджер и особенно Калюта, который славился чревоугодием.
   К каждому визиту гостей в штаб армии Сеймур относился, как к самой настоящей войсковой операции. Но главная его мечта заключалась в том, что он непременно хотел провести три месяца в учебке, чтобы сделать из своих парней и девчонок отличных солдат. Намного раньше других, вместе с колдунами из охраны Кира они получили личное оружие, пистолеты Стечкина и к чёрной зависти остальных курсантов через день проводили по два часа на стрельбище. Да, и Ханг Туах регулярно, три раза в неделю занимался с ними в спортзале. В общем это были уже вполне приличные щеглы.
   Сеймур уехал со своими ребятами в Барилон, а Кир пошел по тропинке к берегу озера. Впереди него трусил по траве огромный рыжий волк, но он не был уверен в том, что за ним увязался именно Камил. Среди его телохранителей было ещё семь колдунов-оборотней, способных превращаться в этих хищников и все они были на одно, так сказать, хвостатое лицо. Правда, когда волк резко прибавил ходу и через минуту вернулся мокрым, он понял, что это его друг Бэтмен. Ильмиане не очень жаловали воду, но к Камилу это не относилось. Он был отменным пловцом и любил купаться в речках и озёрах Ильмина, что выяснилось ещё на вершине Белой горы, где у Джулая имелось целых три небольших озера с чистейшей водой, где они несколько раз плавали наперегонки.
   Камил вернулся и, оскалив пасть, трусил рядом, весело помахивая своим хвостом-поленом. Пройдя не более полукилометра по редкому кедровнику и выйдя на поляну, ярко залитую солнцем, Кирилл увидел впереди меж двух высоких, раскидистых, плакучих ив небольшой кусочек резной, ажурной стены розового мрамора с дверью красного дерева и подумал, глядя на павильон: - "Вот чёрт, да, он же целиком сделан из одних только сквозняков. Как же в нём спать-то?" Но, делать было нечего и раз он дошел до этой кучи дырок, окаймлённых камнем, ему стоило хотя бы заглянуть внутрь.
   Он поднялся по трём ступенькам на мраморную площадку и, повернув круглую, золоченую ручку, потянул дверь на себя. Внутри павильон был квадратным в плане, довольно просторным, метров сто квадратных, не меньше, имел два эркера по бокам и широкое, почти во всю стену, современное окно-витрину высотой от потолка до пола, раздвигающееся в обе стороны по середине. За окном находилась просторная терраса из белоснежного мрамора с козырьком и розовой, мраморной балюстрадой с широким проходом к воде по середине, на которой стояло два белых шезлонга и круглый, низкий столик между ними. Обстановка, явно, располагала к отдыху.
   Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, Кир медленно осмотрел интерьер. Он был довольно милым и внутри не было даже намёков ни на какие-то сквозняки. Справа от входа стоял большой платяной шкаф-купе с раздвижными дверцами, сделанный из какого-то местного дерева нежного, кремового цвета, а слева комод, шкаф для посуды и, как это ни странно, холодильник с двустворчатыми дверцами. Полы были застелены огромным, светло-голубым паласом с прихотливым рисунком из цветов и листьев.
   В одном эркере стояла здоровенная низкая кровать, застеленная огромной шкурой тигра, по ильмианским стандартам весьма необычная, то есть низкая. В другом же эркере размещалась большая овальная ванна-джакузи розового цвета, раковина с умывальником, унитаз и биде. Ещё в этом странном павильоне стояло несколько мягких кресел с велюровой обивкой сиреневых тонов, два таких же дивана, большой обеденный стол, сервированный на две персоны с двумя стульями подле него и ещё четырьмя возле стен, да, прочая ерунда вроде парочки низких столиков, нескольких пуфиков, хрустальных ваз с белыми розами и напольных кашпо с кувшинками.
   Из всего того, что Кирилл обнаружил в павильоне, самое большое его внимание привлекла старинная испанская гитара, лежащая на одном кресле и электрические круглые светильники на прикроватных тумбочках и под потолком. Тут, явно, поработал маг имеющий доступ к Земле или иным мирам аналогичного уровня развития и это вызывало у Кира удивление. Выходит, что Лизетта была не совсем обычная женщина. К тому же её нигде не было видно. Почесав в затылке, он подошел к шкафу и стал раздеваться. Положив наплечную кобуру с золотыми пистолетами на полку, он аккуратно развесил свою одежду на плечиках и ещё раз поскреб в затылке думая о том, одеть ему купальный халат или нет.
   В шкафу висело довольно большое количество его одежды, как мундиров, так и дворянских костюмчиков, что также прямо указывало на то, что Сеймур и Робер сговорились заранее. Махнув рукой на все эти шелковые халаты, он решил-таки остаться в одних трусах цвета хаки. Впрочем, его куда больше сейчас интересовала не форма одежды, а то, куда это, вдруг, подевалась Лизетта, ведь он чувствовал в воздухе запах каких-то тонких духов, да, и на террасе ещё виднелись мокрые следы, словно кто-то выходил из озера. Выйдя на террасу и подойдя к её краю, ничего не понимая, Кир негромко пробормотал:
   - Господи, Лизонька, да, где же ты?
   Уже в следующее мгновение он услышал позади себя чьё-то напряженное и прерывистое дыхание. Стремительно обернувшись, он, наконец, увидел перед собой Лизетту и просто обомлел. Молодая, обнаженная женщина стояла метрах в шести от него, прислонившись спиной к мраморному косяку и смущенно опустив глаза. Поняв, что теперь она уже никуда от него не денется, Кир выкатил грудь колесом, приосанился и, поигрывая мускулатурой, принялся беззастенчиво рассматривать свою новую любовницу. Той это, явно, очень понравилось, она подняла голову и с вызовом посмотрела на него.
   Солнце, уже поднявшееся над тёмно-зелёным краем котловины довольно высоко, ярко освещало эту высокую, стройную красавицу с агатово-карими, влажно блестящими глазами и чувственным, полуоткрытым ртом. Смотреть на эту нагую богиню было для Кира огромным удовольствием. У неё была тонкая талия и широкие, обворожительные бедра какого-то умопомрачительного, нежного, палево-розоватого цвета и длинные, стройные и сильные ноги с маленькими ступнями и аккуратными пальчиками. Руки Лизетты, гибкие, округлые и мягкие, с маленькими ладонями и красивыми, удлиненными пальцами с овальными ноготками, чуть-чуть подрагивали на гладких бедрах от волнения.
   Над подтянутым, слегка выпуклым животом нервно вздымались от учащенного, взволнованного дыхания большие, круглые и слегка вытянутые груди, вежду которыми не было даже узенькой ложбинки. Выпуклые, большие соски нежно-шоколадного цвета, были не круглые, а слегка овальные и ярко выделялись на её, воистину, роскошном теле, покрытом сверкающими, словно бриллианты, капельками воды. Влажные, темно-каштановые, с ярким медным отливом, волосы женщины роскошным шелковым водопадом спадали вниз почти до поясницы и блестели на солнце.
   В отличие от большинства ильмианок тёмный треугольник волос внизу её живота был аккуратно острижен и вокруг него не виднелось ни единой чёрной точки. Умом Кир прекрасно понимал, что перед ним женщина, мать двоих детей, но своим сверхъестественным чутьем он узнавал в ней девственницу и это его волновало особенно сильно. От Лизетты просто-таки исходила волна чистоты и непорочной свежести, от которой его, время от времени, пробивал лёгкий озноб. Он стоял перед ней улыбаясь и всё гадал, что это, очередной трюк Тетюра или в ней действительно было что-то от Афродиты. Она подошла к нему, обняла и, прижимаясь всем телом, весело сказала Кириллу, словно прочитав его мысли:
   - Кир, твой друг, маг-врачеватель Тетюр, совершил нечто невообразимое. Он вернул мне девственность, но во мне бушует чисто женская страсть. Чем мы займёмся сначала, мой спаситель? Ты, наверное, голоден?
   Тело Лизетты было прохладным, шелковисто упругим, а крепкие объятья просто упоительными, завораживающими и от этого у Кирилла загудели в голове какие-то колокола. Пристально глядя этой райской гурии в глаза, он страстно поцеловал её долгим, умелым и чувственным поцелуем, вкладывая в него все свои обещания разом потому, что говорить в этот момент он просто физически не мог. Поцелуй его, однако, сразу же отрезвил, сделал рассудительным и нахально-галантным. Легко подхватив эту женщину-девочку на руки, он сказал ей с дерзкой иронией и смехом в голосе:
   - Дорогая моя Лизетта, почти два месяца я работал, как вьючное животное, сутками напролёт, а спал, словно волк, на которого идёт охота, урывками. При этом учти, моя белокрылая лебёдушка, все это время я работал исключительно головой, полностью забыв о женщинах, так что к чёрту обед, сон и всё прочее. С того самого момента, как Тетюр передал тебя в мои руки спящую крепким сном, горячую и ароматную, будто свежевыпеченная булочка, словно цветок ландыша в жаркий день, я постоянно думал о тебе, моя радость.
   - А я грежу о тебе с того самого дня, когда ты впервые въехал в Барилон и проехал по нашей улице на вороном скакуне. - Тихо шепнула ему в ответ Лизетта и слегка прикусила свою нижнюю губку.
   После этих слов бравый рыцарь-сердцеед рассмеялся тихим, радостным смехом и решительно шагнул в павильон, словно прыгнул с борта корабля в водоворот. Правда, водоворот это имел яркую, рыже-полосатую раскраску и удивительно шелковистый мех, на котором ему было так приятно затеять самую долгую и самую изощренную любовную игру, которой Кирилл когда-либо предварял то, что он обычно назвал сугубо армейским термином - десантированием без парашюта. Впрочем, на Ильмине он уже стал забывать о том, что бывает ещё и прыжок в постель с парашютом.
   Лизетта тоже никуда не торопилась и ей нравились нежные руки Кира и то, что его губы не простаивали без дела ни единой лишней секунды. К тому же она и сама ничуть не хуже его умела играть на таком тонком инструменте, как тело мужчины и сумела извлечь из горла своего любовника немало страстных возгласов и вскриков. Поэтому то, чем вознаградил или наказал её Тетюр, исчезло в пламени их страсти совершенно незаметно и безболезненно, испарилось, растаяло, словно лёгкое облачко тумана под горячими лучами солнца, после чего они занялись любовью с ещё большей страстью.
   С перерывами на то, чтобы пообедать, искупаться в озере, принять вместе ванну, просто порезвиться, они занимались любовью до глубокой ночи и уснули крепко обнявшись, как будто боялись потерять друг друга в ночи. Точно так они и проснулись, крепко обнявшись. Было раннее утро и от воды поднимался молочно-белый туман, но в павильоне было тепло, сухо, тихо и уютно, хотя его стены и состояли из множества дырок, забранных в мрамор. Нежно гладя Лизетту по волосами и целуя время от времени её лицо, Кир, вдруг, вспомнил о том, что давно уже хотел задать ей вопрос, с чего это она решила родить от него ребенка. Начав издалека, он задал-таки ей этот вопрос и лукаво посмотрел прямо в глаза женщины. Та, мило улыбнувшись, спокойно ответила ему:
   - Кир, милый, ты ведь уже знаешь, что я не простая жительница Ильмина, ведь мой отец, как и Тетюр, маг Мастера Миров и он обладает способностью путешествовать с одной планеты на другую. Какое-то время он жил на Ильмине, а потом, когда мне исполнилось двенадцать лет, покинул наш мир, но вернулся, когда мне было уже семнадцать и я собиралась выйти замуж. Он пробыл на Ильмине ещё два с лишним года и снова покинул его, но уже вместе с моей матерью. Тогда-то он и посвятил меня в маги и дал мне все те знания, которыми обладал сам. Как ты и Тетюр мой отец родился на одном из базовых миров, который называется Земля, а потому он человек чистой расы. Какое-то время после смерти Рауля и рождения Джакомо, я хотела покинуть Ильмин и стать, как и мой отец, магом-путешественником, но мне открыты не опорные миры, а только миры третьего круга, эти жуткие миры развития, ведь я полукровка, и я отказалась от этой мысли, ведь все они очень примитивные и отсталые. Их скорее следовало бы назвать тюрьмами. Туда Мастер Миров отправляет на испытание души умерших людей и даёт им там новые тела. Женщины там бесплодны, а мужчины живут одними только страстями, зачастую низменными. Зато теперь, когда я зачала от чистокровного человека, в том случае, если мне повезёт, наступит моё полное перерождения и я стану женщиной чистой расы.
   Кир еще крепче обнял Лизетту и спросил её:
   - А в чём именно тебе должно повезти, Лизонька, и чем мы с Тетюром можем тебе помочь?
   Она сладко вздохнула и сказала:
   - Я должна родить сына, Кир. Только так я смогу стать равной тебе, отцу, твоим друзьям Тетюру и Гуильрину, после чего смогу, наконец, стать магом-путешественником, а если повезет, то и магом-проводником для своего сына, которого я постараюсь воспитать настоящим рыцарем Мастера Миров. Я ведь знаю всё-всё о перемещениях и даже могу в любой момент составить карту запроса. Сколько тебе лет, Кир? Судя по тому, как ты выполняешь свою миссию на Ильмине, ты очень опытный рыцарь. Именно такой, какого давно ищет мой отец, чтобы войти в число магов Большого круга, но, увы, магов-путешественников много, а истинных рыцарей, героев и созидателей, очень мало. Кстати, милый, я не случайно спросила тебя о твоём возрасте. Мне уже исполнилось двадцать шесть лет и если твой возраст делится на мой без остатка, то у меня обязательно родится сын, а если нет, тогда мои шансы пятьдесят на пятьдесят.
   Кирилл, нахмурившись, спросил её:
   - Что будет с тобой, если ты родишь дочь, Лизетта?
   Лицо женщины на мгновение омрачилось, но уже через пару секунд его озарила улыбка и она ответила:
   - Нет, такого не может быть, Кир. У меня обязательно родится сын. Я верю в это, иначе и быть не может.
   Видя то, что Лизетта не хочет говорить о возможном поражении, он крепко поцеловал её и затем сказал:
   - Успокойся, моя девочка. У тебя действительно родится сын потому, что я знаю это наверняка. - Увидев, что глаза его любовницы изумлённо распахнулись, он быстро сознался - Лизонька, рыбка моя, мне тоже всего двадцать шесть лет и никакой я не опытный рыцарь, а простой московский студент. Меня на самом деле зовут Кирилл Бубликов, а Кир Торсен это почти то же самое, ведь тор это тот же бублик. Зато я, как и твой отец, тоже с Земли. Слушай, Лизуха, а как зовут твоего предка? Моего папика зовут Сергеем Игоревичем. Вдруг я знаю твоего пахана?
   - О, мой отец на Земле легендарная личность. - Восторженным голосом воскликнула Лизетта - Его зовут Джакомо Казанова.
   Такого поворота Кир не ожидал и потому захохотал и даже принялся колотить кулаком по кровати. Видя то, что его любовница сердито насупилась, он успокоил её сквозь смех:
   - Лизка, это будет что-то. Уж на что я кобель, да, и мой папаша тоже кобелина редкостный, твой старик нас обоих за пояс заткнет. Он же самый известный соблазнитель женщин за все века, девочка моя. Про него написаны десятки, если не сотни книг, снято штук пять, не меньше, кинофильмов и вообще о его подвигах в койке до сих пор рассказывают легенды. Да, малыш, здорово мы нашли с тобой друг друга. Ты представляешь себе, какие корки будет мочить наш сыночек, когда вырастет, имея такие гены? Один дед у него был женат семнадцать раз, другой вообще, граф Калиостро, а папаша тоже хорош, после плена ещё ни разу не выстрелил мимо цели. Правда, Лизонька, меня волнует одна проблема. Не знаю, знаешь ли ты, но вас, когда убили, эта сволочь буквально выпотрошила и Тетюру пришлось взять внутренние органы свиньи, чтобы вернуть к жизни и у меня поэтому есть кое-какие опасения на этот счёт. Тетюр, разумеется, превратил внутренние органы той хрюшки в человеческие, но мало ли что. Давай вызовем его и пусть он просканирует тебя заново своими кристаллами.
   Лизетта, которая тоже расхохоталась, узнав об опасениях отца своего сына, тотчас стала серьезной и сказала, легонько похлопав себя по пушистому, аккуратному треугольничку:
   - Успокойся, Кир, здесь все в полном порядке. Это чудовище интересовало только мое сердце, лёгкие и всё прочее, а самого главного он из меня не вынул. Так что со мной всё в полном порядке. - Опрокинув его на спину, она, вдруг, прижала его руку к своей щеке и недоуменно воскликнула - Кир, но ведь этого не может быть, чтобы ты оказался новичком! Тетюр ведь маг Большого круга и он никогда бы не связался с каким-нибудь сопляком. Да, и ты уже не раз доказал на деле, что ты истинный рыцарь Мастера Миров.
   Кирилл широко улыбнулся и уточнил:
   - Лизок, Тетюр маг высшего класса и входит в Первый круг.
   - А, тогда мне всё понятно, - Восхищенным голосом отозвалась Лизетта - Ты, наверное, не обычный рыцарь, а рыцарь милостью Мастера Миров. Отец мне рассказывал о таких, они так же редки, как и те, которые рождены и воспитаны рыцарями по воле своих родителей, подобно нашему будущему сыну.
   Несколько минут они лежали в постели молча. Лизетта, положив голову ему на плечо, нежно гладила его по щекам, совершенно не обращая внимания на его шрамы и роскошные татуировки, а он, обнимая эту, действительно удивительную и потрясающую его воображение, женщину, крепко прижимая её к себе. Внезапно что-то изменилось в настроении этой красавицы. Обнимая Кирилла за шею, она быстро изменила позу и опрокинулась спиной на высокие, пышные подушки, привлекая его к себе своими сильными, гибкими руками.
   Дочь мага полулежала на ложе, изготовленным её отцом для куда более высоких отношений, нежели мимолетные игры двух случайных любовников, опершись спиной на подушки и прижимала к своей белой, прохладной груди голову рыцаря, обвивая его талию ногами. Кир, лишенный воли к сопротивлению женской лаской, больше похожей на прихоть львицы, расслабленно прижимался к её шелковистому, гладкому и такому упоительному телу и едва мог дышать от того, что лицо его упокоилось между упругих и сладостных для него грудей женщины, а та, гладя его руками коротко стриженному затылку громко и страстно приговаривала, словно колдуя:
   - Мой милый, отважный, маленький рыцарь, мальчик мой дорогой. Раз уж Мастер Миров призвал тебя на Ильмин, раз уж он отдал тебя в мои руки, то так тому и быть. Любимый, теперь ты навсегда мой. Побегай, мой маленький рыцарь, поволочись за юбками, ты ведь ещё так молод, тебе всего хочется изведать. Ты ведь жаждешь приложить свой ключ к каждой замочной скважине в тех дверях, к которым будет подводить тебя Мастер Миров и я не осуждаю тебя, любимый. Излей на них всю свою нежность, одари их своими ласками, всё равно все они достанутся только мне одной. Когда-нибудь, когда ты станешь мудрым и могучим рыцарем, настоящей опорой Мастера Миров, ты сам придёшь ко мне и станешь моим мужем, любовь моя. Я встречу тебя такая же молодая и прекрасная, обниму, приласкаю и согрею тебя, верну твоей душе всю её прежнюю молодость и пылкость чувств. Я сделаю тебя самым счастливым и хочу, чтобы ты знал, мой любимый, в огромной Вселенной Мастера Миров есть только одна женщина, которая любит тебя безмерно не за то, что ты у меня такой красивый, умный и отважный, а оттого, что нас свели вместе сами небеса, те высшие силы, которые, однажды, породили самого Мастера Миров.
   Кирилл, слушая эти колдовские мантры влюблённой женщины, приглушенно рассмеялся и сделал робкую попытку высвободиться из крепких объятий женщины, невольно думая про себя: - "По-моему, уже только за одни эти слова мне следует немедленно жениться на тебе, моя милая Лизетта". Когда же она ослабила кольцо своей заботы и любви, он сказал:
   - Знаешь, Лизок, ты отличный парень. Ещё ни одна женщина не говорила мне таких слов. Честное слово, любимая, как только я хоть немного разберусь с тем, что творится в моей бедной башке, я тотчас приду к тебе, возьму за руку и немедленно поведу под венец. Господи, ты единственная женщина во всей Вселенной, которая любит меня просто за то, что я есть на этом свете.
   Лизетта рассмеялась и сказала в ответ:
   - Да, Кир, ты тоже отличная подружка и я счастлива уже только от того, что дышу одним воздухом с тобой. Любимый, я навсегда запомню это утро и буду ждать тебя хоть три тысячи лет и ни одно мгновение, ни одно твоё нежное слово и прикосновение я не утеряю. Всё равно сейчас мы не можем быть мужем и женой. Тебе ещё нужно сделать так много, познать столько юных девушек и опытных женщин, мой дорогой маленький рыцарь. Не будем торопиться, любимый.
   Эти слова нисколько не уязвили самолюбия Кирилла, но он, всё-таки, прижавшись щекой к упругой груди Лизетты, обиженным голосом загудел:
   - Да, тебе хорошо так говорить, милая, ты никуда не торопишься. Родишь нашего сына, будешь воспитывать его, готовить к сражениями со всякими дебилами, а я должен, как проклятый, улыбаться каждой бабе, да, ещё и услаждать их. А им ведь всем плевать на мои чувства, если они не направлены на них самих. Ты думаешь это легко? Да, каждая вторая после того, как переспит со мной, весело щебечет, смеётся и уже не думает обо мне. Лизок, ты не поверишь мне, но я для них всего лишь какой-то сексуальный агрегат, машина, предназначенная для достижения оргазма. Можно сказать, резиновая Зина, только наоборот, чёрт побери. Никому из них я не нужен больше, чем на ночь, ну, в лучшем случае, на неделю.
   Лизетта рассмеялась, крепко ухватила его голову руками и стала раскачивать из стороны в сторону, словно маятник, восклицая при каждом движении:
   - Ах, ты маленький плутишка! Да, ты сам волочишься за каждой смазливой девчонкой. Ты не пропускаешь ни одной юбки, чтобы не просунуть под неё свою руку и погладить очередную круглую попку. Тебе бабы нужны ничуть не меньше, дорогой, чем твоему другу Тетюру, только тебе для этого не нужно платить им денег или учить их магическим знаниям. - Приподняв голову Кирилла, она нежно поцеловала его в лоб и добавила - Правда, любимый, в Барилоне есть одна девушка, которая любит тебя едва ли не больше, чем я сама и ты отчего-то очень несправедлив к ней. Но тебе не кажется, милый, что ты отлыниваешь от дела?
   Лизетта, слегка расслабив свой захват на талии Кира, ухватила его руками за широкие плечи и потянула вверх, побуждая рыцаря-десантника поскорее совершить ещё один прыжок без парашюта. Вспомнив, благодаря ей, Эльзу лишь на несколько мгновений, он тотчас приподнялся над ней, опираясь на колени и локти, чем та немедленно воспользовалась и плавно, словно ртутный шарик, соскользнула с гладких подушек под его горячее, мощное тело. Эта удивительная женщина поражала его ещё и тем, что с первой же секунды между ними установилась поразительная гармония. Всё в ней было таким удобным и таким податливым, что секс с ней становился просто песней без слов.
   Они снова занимались любовью нисколько не думая о времени и каких-либо заботах и весь мир сузился для них, сжался до размеров этого ажурного павильона. Кирилл уже не думал о Лизетте, как о своей очередной мимолетной подружке и считал эту женщину своей законной женой. Он даже стал планировать, как бы ему поскорее сломить её упорство и заставить смириться с неизбежным - стать его женой сейчас, а не в далеком будущем. Вскоре, поднявшись с любовного ложа, уже ставшего для него брачным, они выбежали на террасу и бросились с неё в чистые, теплые воды залива Кувшинок.
   Потом, вволю поплавав и наигравшись в воде, они вернулись в павильон, где на столе кем-то для них был накрыт завтрак. Они завтракали и весело болтали ни о чём, рассказывая друг другу какие-то смешные истории и не говоря ни слова о главном. Кирилл потому, что еще не настало время, а Лизетта просто считала, что она уже расставила все точки над "и", а потому ей уже незачем повторяться. Она постоянно проявляла заботу о своём рыцаре, каждым своим жестом показывая ему свою любовь и нежность. От этого Кириллу делалось тепло на душе и в нём все более крепла уверенность в необходимости решительного шага навстречу своему семейному счастью. А ещё он хотел хотя бы на первых порах быть заботливым отцом и ему, вдруг, стало интересно, каким будет его сын. Нет, не тогда, когда он вырастет и станет таким же здоровенным парнем, как и он, а каким он будет сразу после рождения, грудным младенцем. Он был готов даже вставать среди ночи и менять ему пеленки.
  

Глава двенадцатая

  
   Увы, но медовый месяц Кирилла и Лизетты продлился всего пять дней, хотя барон Джулай Каспер ещё не завершил всех работ на строительстве учебного центра и ему не требовалось срочно отправляться в Каспервилль. Нашлась иная, ничуть не менее важная причина, по которой ему требовалось срочно прервать его и отправляться в город. Когда проснувшись утром Кир вышел из павильона, то подняв большую корзину со снедью он обнаружил в ней конверт из плотной, голубой бумаги с узорчатой текстурой и водяными знаками и поскольку Камил не счёл нужным говорить ему что-либо, решил вскрыть его после завтрака.
   Он занёс корзину внутрь и Лизетта, которой удавалось вставать с кровати такой свежей и благоухающей, словно она выходила из туалетной комнаты, тотчас принялась сервировать стол к завтраку, а он пошел умываться и бриться простенькой безопасной бритвой, лезвие в которой всегда оставалось острым, но не оставляло порезов на щеках, а сама золотая бритва никогда не забивалась мылом и срезанной щетиной, ещё один подарок Джакомо своей дочери. Освежив лицо последними каплями одеколона "Армани", он ещё раз помыл руки и подсел к столу, наконец, свежий и бодрый.
   За завтраком он удивлялся тому, как много ела Лизетта, чьё настоящее имя было Анна-Лиза. Он ещё обгладывал баранью лопатку, а она уже успела съесть всё то, что поставила перед собой, справедливо разделив завтрак поровну. С умилением посмотрев на женщину, с жадностью глядящую на его тарелку, на которую был выложен копченый телячий язык в желе с трюфелями, он поставил перед ней этот деликатес и налил себе в бокал вина. Анна-Лиза теперь пила исключительно молоко или соки. Взглянув на него с благодарностью, она мигом управилась с языком и, сыто вздохнув, сначала заулыбалась, а потом, указав пальчиком на конверт, спросила его:
   - Кирюша, тебя вызывают в город?
   - Сейчас мы узнаем, Анюта, чего этим дьяволам нужно из-под меня. - Проворчал Кир и вскрыл конверт - Пробежав глазами письмо Телемака, он сказал - Да, малыш, через пару часов мы выезжаем. Баррас возвращается в город сегодня вечером и я очень хочу встретиться с ним лицом к лицу.
   Лизетта испуганно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и принялась за молоко и горячие булочки. Кирилл, отложив письмо в сторону, мягко улыбнулся ей и, набрав в грудь воздуха, наконец, решился заявить этой женщине свои требования, которые он сформулировал следующим образом:
   - Анна-Лиза, ты должна немедленно выйти за меня замуж и я не желаю слышать слово нет в ответ. Если хочешь, то я попрошу твоей руки у Робера. Если ты этого пожелаешь, нас обвенчает в церкви Анри. Выберешь мечеть или синагогу, я тоже буду не против, даже если мулла или ребе потребуют совершить надо мной обряд обрезания. Любимая, я согласен на всё, лишь бы ты стала моей женой сейчас, а не когда-то в отдаленном будущем. Понимаешь, душа моя, я просто сойду с ума без тебя, без нашего сына. Ты мне очень нужна.
   Выпалив всё это, Кир замер и посмотрел на Анну-Лизу так просяще, что та невольно рассмеялась и воскликнула:
   - Кир, но я действительно не могу сделать этого сейчас и тебе нужно подождать хотя бы три месяца. Милый, я в первое же утро почувствовала, что ты скажешь мне это и потому решила ускорить процесс вынашивания нашего сына в три раза. Сейчас я ещё выгляжу вполне нормально, но уже дней через пятнадцать форсированная беременность изуродует меня и я сделаюсь таким страшилищем, что тебе будет противно смотреть на меня. К тому же к этому моменту я уже не смогу быть близка с тобой, как женщина.
   - Глупости, Анна-Лиза! - Перебил Кир свою жену, теперь он уже не сомневался в этом, и добавил - Любовь моя, ты плохо меня знаешь. Я готов всё это время носить тебя на руках и даже сажать на горшок и стирать твоё белье, да, и воздержание меня совершенно не пугает. Мне нужно только одно, знать, что мы муж и жена, а всё остальное это уже дело сто сороковое. Ты согласна выйти за меня замуж немедленно, дорогая, или ты хочешь лишить меня сил и воли, превратить в плаксивое ничтожество, воющее по ночам на луну?
   Этот аргумент хитрый сердцеед оставил на самый крайний случай, но, не выдержав, решил пустить его в ход немедленно, чем и добился искомого результата. Анна-Лиза испуганно вскрикнула и подавшись вперед, выпалила:
   - О, нет, Кир, только не это! Ты ни в коем случае не должен превращаться в жалкую, глупую бабу! Любовь моя, я согласна выйти за тебя, только не становись таким. Ты должен быть смелым и отважным, быстрым и решительным рыцарем, всегда готовым к действию и если для этого нужно, чтобы я стала твоей женой и всегда была рядом, то я согласна.
   Кирилл Бубликов, этот гнусный обманщик, наглый и беспринципный аферист, тотчас вскочил на ноги и сплясал какой-то дикий танец, похожий на языческие пляски дикарей. Подхватив Анну-Лизу на руки, из-за чего она пролила на себя молоко, он подсел вместе с ней к столу и стал страстно шептать на ушко своей возлюбленной всякие эротичные глупости. Чего он этим добился, так это того что они снова отправились в постель и занялись любовью, после чего Кир на руках отнес Анну-Лизу в ванную и принялся купать её так, словно она была маленькой девочкой.
   Кир намылил мягкую мочалку и нежными, круговыми движениями мыл ей спину и округлые, женственные плечи, груди и, особенно осторожно, уже чуть-чуть округлившийся, на его неопытный взгляд, живот. Встав на колени перед ванной, изготовленной великим любовником Казановой, навалившись на её край мускулистой грудью, он поднимал вверх стройные, гладкие ноги своей жены, и так осторожно мыл их, словно они были сделаны из тончайшего фарфора. Глаза женщины сияли от счастья, когда он бережно намыливал ей голову, внимательно следя за тем, чтобы мыльная пена не попала Анне-Лизе в глаза, осторожно смывал пушистую белоснежную пену с шелковых волос упругими струйками воды, бившими из душевой головки.
   Спустив из ванны воду, он поднял Анну-Лизу на ноги и, придерживая её за талию одной рукой, не спеша ополоснул тело женщины водой из гибкого душа, после чего перенёс и поставил на одно полотенце и тщательно осушил капли воды и отжал волосы от воды другим. Кир высушил её роскошный, темно-каштановый шелк волос небольшим феном, осторожно, прядь за прядью расчесал их большой щеткой с крупными, упругими, редкими щетинками и всё это время его возлюбленная смотрела на него так, как будто видела впервые, хотя именно так влюблённый рыцарь купал её каждый день.
   Однако, на этом забота Кира вовсе не иссякла. Он перенёс свою жену на кровать и, усадив её на ней, попросил закрыть глаза и не подглядывать. Когда утром он выходил из павильона, из которого кроме как для купания в озере Анна-Лиза и носу не высовывала наружу, Кирилл занёс внутрь одну только корзину с завтраком, но оставил снаружи вторую посылку, - большую, тёмно-зелёную картонную коробку, присланную ему из швейных мастерских мэтра Бенджамена. Ещё в первый же день, когда его лебёдушка крепко спала, он снял мерки с её тела, записал в блокнот и передал эти сведения вместе с запиской начальнику вещевого довольствия своей армии, генералу Бенджамену Стоуну.
   С торжествующим видом он внёс этот картонный шкаф в павильон, после чего быстро прибрался на обеденном столе, ухватив скатерть за четыре угла и выставив этот узел наружу. Поставив коробку на стол согласно стрелки и надписи "Верх" на её боку, он раскрыл её, как книжку и весёлым голосом сказал:
   - Малышка, теперь ты можешь открыть глаза. Ты, ведь, кажется, хотела как-то примерить на себя мою парадку? Пожалуйста, мундир к твоим услугам, мой маленький маршал.
   Анна-Лиза, терпеливо сидевшая на кровати зажмурившись, открыла глаза, посмотрела на новенький мундир, пошитый для неё мэтром Бенджаменом и восторженно ахнула:
   - Ах, Кир, какая прелесть!
   Первым делом Кирилл достал из картонной коробки шелковые трусики и бюстгальтер нежно-кремового цвета с кружевами и сам надел их на свою возлюбленную. Затем настал черёд тонкой тельняшки с голубыми полосками и белых шелковых носочков. Тельняшка с короткими рукавами так эротично обтягивала груди Лизетты, что ему тотчас захотелось завалить её на спину и снова заняться с ней любовью, но он сдержался и надел на неё галифе тонкого, гладкого сукна великолепной выделки и ему снова захотелось раздеть её, таким сексуальным и манящим сделался очаровательный зад женщины, но он лишь обнял Анну-Лизу и впился в её рот жадным, горячим поцелуем.
   Хромовые лёгкие сапожки с элегантными, чуть более высокими, чем обычно, каблучками и серебряными шпорами без зубчатых колесиков пришлись ей точно впору и Анна-Лиза стала ещё стройнее, а когда Кир надел на неё приталенный китель с аксельбантом из золотой канители, подпоясал ремнём георгиевской расцветки с золочёной пряжкой и надел на голову женщины голубой берет, она приобрела вид кинозвезды, решившей сниматься для обложки военного журнала. Оставив жену разбираться со своими чувствами, он метнулся к платяному шкафу и быстро оделся в свой обычный камуфляж, чтобы немедленно не скомандовать ей: - "Отбой!"
   Обняв Анну-Лизу за талию, он повел её к выходу. Было половина десятого утра и редкий кедровник был весь залит яркими лучами солнца. Они не спеша шли по узкой тропинке и вдыхали терпкий аромат кедровой смолы. Белки над их головами метались среди зеленых ветвей и оранжево-красных стволов и ветвей рыжими молниями и весело попискивали. Какие-то пичуги заливались громкими трелями и утро было таким ярким и праздничным, что Киру хотелось петь. Радостно улыбаясь, он повернулся к Анне-Лизе и спросил, опуская руку с талии женщины на её круглый, упругий зад:
   - Лизетта, скажи мне, мы с тобой тот самый случай, про который люди говорят, что браки свершаются на небесах?
   Изящно выгнувшись телом к нему, она заулыбалась и, томно прикрыв глаза, ответила:
   - Да, любовь моя. Такую судьбу мне предсказал мой отец перед тем, как покинуть Ильмин, но так ли это, мы узнаем через два месяца и двадцать один день. Если у нас родится сын, значит нас соединил сам Мастер Миров. Но, дорогой, сейчас меня волнует не наше с тобой счастье, а счастье той девушки, которую ты так неразумно назвал своей сестрой. - Нежный, воркующий голос Анны-Лизы, вдруг, обрел металлические нотки и она строго спросила его - Ты что, дорогой, совсем поссорился с головой? Ты так влюблён в эту очаровательную малышку, что даже меня раз пять умудрился назвать её именем в минуты страсти, да, к тому же и эту девочку влюбил в себя так, что без тебя ей уже и свет не мил. Ты, что, идиот, так ещё и не понял, что она уже находится на грани жизни и смерти? Она уже не мечтает о том, чтобы стать твоей любовницей на то время, пока ты будешь валять здесь дурака, корча из себя великого рыцаря, крашеное чучело! Она вбила в свою очаровательную головку, что ей хватит на всю оставшуюся жизни и одной ночи, проведённой с тобой и вот что я тебе скажу, чёртов кобель, или ты женишься на ней, или проваливай ко всем чертям, паршивый мальчишка.
   Не смотря на такие слова и жесткий тон, с которыми Анна-Лиза произнесла их, она не только не отстранилась от Кира, но и крепче прижала широкую ладонь рыцаря к своему роскошному заду мягкой ладошкой, впившись в тыльную часть его руки острыми ноготками. Кирилл опешил и жалобно заблеял:
   - Лизетта, милая, а как же это... Ну, эта самая... Тьфу ты, чёрт, супружеская верность. Ведь я не могу жениться сразу на двух женщинах. По-моему Мастеру Миров это не понравится, ну, и, того, как Эльза посмотрит на то, что она будет второй женой? Ты же не захочешь спать со мной по графику - чётные дни твои, а нечётные Элькины. Это же будет просто глупо.
   Анна-Лиза, быстро шагнув вперед, остановилась перед Кириллом, обвила руками его руками и, крепко поцеловав, с улыбкой на лице успокоила:
   - Кир, милый, ты уже не раз доказывал ильмианкам, что тебя одного вполне хватает сразу на двух пылких любовниц, а потому никаких графиков вообще не будет. Не волнуйся, мы прекрасно поладим с Эльзой и тебе не придётся растаскивать нас, она ведь такое чудо, любимый, а на счёт старика ты тоже не волнуйся, его же не волновали все твои любовные похождения до сих пор. Правда, я не смогу побыть с вами больше двух недель, но зато у тебя будет Эльза и вы прекрасно обойдётесь без меня.
   Кирилл, огорошено посмотрев на свою жену, ответил ей с растерянной улыбкой на лице:
   - Хорошо, Лизетта, я подумаю над этим.
   - Подумай, дорогой, но учти, уже сегодня ты должен объясниться в любви Эльзе и привести её в наш дом, если ты не хочешь, чтобы я вытолкала тебя в шею из своей постели. - Строгим голосом сказала ему дочь великого соблазнителя.
   Не зная что ему и думать на этот счёт, Кирилл снова обнял Анну-Лизу за талию и пошел вперёд. Он чувствовал себя несколько неуверенно от того, что запланированное им бракосочетание, вдруг, обернулось таким фантастическим дуплетом. Что ни говори, а он всё-таки всегда ощущал себя христианином и на тебе, такой чисто мусульманский поворот событий. С другой стороны его жена была совершенно права, он всё больше и больше вожделел к Эльзе и её васильковые глаза постоянно стояли перед ним. Во весь рост перед ним встала и ещё одна проблема, он совершенно не представлял себе, что скажет этой девушке, как объяснится ей в любви, так как не делал этого ещё ни разу в жизни и был полной бестолочью во всём, что касалось объяснений подобного рода.
   На ходу у Кирилла развязался шнурок и он был вынужден остановиться. Глядя снизу вверх на то, как его благоверная идёт повиливая своим восхитительным задом, он, внезапно, понял всё. Эта красотка просчитала всё на двести ходов вперёд и выстроила сложнейшую интригу, в которой она всё расставила на свои места и сделала так, чтобы у него не было ни малейшего шанса прикинуться шлангом и свалить в сторону, а самым главным аргументом она избрала Эльзу и, скорее всего, этой девчонке ею уже было обещано и счастливое замужество, и материнство, и всё остальное по полной программе.
   Догоняя Анну-Лизу, он подумал: - "Боже мой, да, это же Клаузевитц в юбке. Да, похоже, рядом с этой интриганкой даже Мастеру Миров делать нечего, она же просто какой-то Макиавелли, Ходжа Насреддин и Остап Бендер в одном флаконе, видно, вся пошла в своего папашу. Но, Боже, до чего же она хороша. Появись я с ней в "Пилоте", мне не то что два пистоля, ротный пулемёт Калашникова понадобился бы. Ох, прав был мой папаша, когда говорил мне: - "Встретишь Кирюха умную бабу, которая будет хоть немного красивее обезьяны и станет к тому же подмахивать тебе в койке, женись на ней не раздумывая". Да, прав он был тогда, этот вечный сексуал. Неужели мне и правда повезло в отличие от него? Наверное так". Радуясь тому, что всё свершилось таким удивительным и, чего уж там греха таить, самым предпочтительным для него образом, он догнал Анну-Лизу и, подхватив её на руки, побежал к охотничьему дому, радостно хохоча во всё горло. Его карета уже стояла на дорожке, а колдуны-оборотни сидели в сёдлах.
   При виде своего командира с очаровательной маршалицей на руках, Камил и его бравые парни лихо вскинули руки к виску, хотя на их головах красовались не голубые береты, а пятнистые, камуфляжные банданы. Чтобы не устраивать перед ними тайн мадридского двора, Кир, спустив с рук Анну-Лизу, немедленно представил её этим храбрым парням, большинство из которых, обернувшись крылатыми существами, в бурю перелетели с острова Рабенорм на материк:
   - Господа, познакомьтесь, это Лизетта, моя жена и как только обстоятельства позволят, я приглашаю вас всех на нашу свадьбу. Так что готовьтесь к хорошей пьянке, парни.
   Неполный взвод колдунов-оборотней, смелых до отчаянности парней и не самых больших поклонников дисциплины взревел так, как будто это был целый полк дембелей, которым только что зачитали приказ об увольнении в запас. Они мигом соскочили с коней и окружили их тесным кольцом, стремясь пожать руку Кириллу и облобызать ручку Анны-Лизы. Камилу стоило большого труда восстановить порядок во вверенном ему подразделении. Пожимая руку своему боссу, он торопливой скороговоркой сказал:
   - Милорд, тогда я распоряжусь о том, чтобы ребята из золотой роты не торопились уезжать отсюда.
   Кирилл молча кивнул головой и помог Анне-Лизе подняться в карету. Гигант Макс, которого сегодня посадили на козлы, тихонько проворчал что-то по-звериному и лошади с ходу помчались резвой рысью. Несколько минут они ехали молча, но Кира всё время мучил один вопрос и он, не выдержав, решил-таки задать его своей законной жене, невестой он Анну-Лизу уже не считал, спросив её шепотом:
   - Лизетта, а почему ты хочешь, чтобы наш сын обязательно стал рыцарем, как и его отец? Неужели тебе не будет приятнее, если он пойдёт по твоим стопам и тоже станет магом. Займётся, так сказать, семейным бизнесом. Потомственный маг это ведь звучит очень гордо.
   Анна-Лиза с силой ухватила его за локоть и шепнула:
   - Кир, не нужно так говорить. Ты мужчина, любимый, и тебе дозволено каждого своего первенца сделать рыцарем Мастера Миров, а для меня это единственный шанс стать магом-проводником, ведь нас, магов-путешественников в его Вселенной, что бездомных котов на городской помойке.
   Поняв, что он сморозил глупость, Кир тут же повинился:
   - Малыш, прости, я просто глупо пошутил. Всё будет именно так, как ты хочешь. Правда, я тут прикинул малость и у меня возник ещё один вопрос, а почему бы тебе самой не стать моим проводником после того, как наш парень вырастет? Будем работать на семейном подряде, а нашего мальчика поручим заботам Тетюра или твоего отца.
   Анна-Лиза снова взглянула на него с изумлением и тихо спросила, прижимаясь щекой к его плечу:
   - Ты не шутишь, любимый?
   - Да, какие тут могут быть шутки Лизетта - Зашептал в ответ Кирилл - Я за это время хорошенько наберусь ума-разума и, надеюсь, смогу лично обучить кое-чему своего сына.
   - Двух сыновей, Кир. - Перебила его Анна-Лиза - Ты забыл о нашей малышке Эльзе.
   Стоило Анне-Лизе напомнить Киру о его непризнанной сестрёнке, он смутился и покраснел, помня о том, что колдуны обладают невероятно острым слухом. Решив отложить разговор на более подходящее время, он взял её руку в свою и замолчал. Почти тотчас к нему в голову полезли мысли, связанные с ростовщиком Баррасом и его внезапным возвращением в Барилон. Пожалуй, с ним он хотел встретиться даже больше, чем с Эльзой и уж ему-то он не станет признаваться в любви, а постарается так запрессовать этого выродка, что тот обязательно проявит себя и всю свою дьявольскую сущность.
   Уже на следующий день после трагедии в Пьяном лесу мастер Телемак доказал всем свою оперативность, распорядительность и недюжинный ум. В полдень он явился в его кабинет с большим листом бумаги, на котором была нарисована подробная схема передвижения всех экипажей, выехавших в тот злополучный день из города с указанием времени. Он же первым и назвал имя главного подозреваемого, на которого указывало множество прямых и косвенных улик. О том, что ростовщик мог быть тем самым магом-дегенератом, говорило многое. В первую очередь то, что будучи практически соседом Робера Пико, сад старого обувщика примыкал к парку ростовщика и именно в саду тот обсуждал со своим старым другом поездку в Бермор и то, что теперь можно платить золотом, либо он, либо его приспешники вполне могли подслушать. Именно об этом Робер и Жорес поведали Телемаку после своего пробуждения.
   Второй косвенной уликой против ростовщика было то, что он, отправляясь в свой очередной налогово-грабительский набег на жителей Майерлиндена, области к югу от Барилона, поехал как раз по Южной дороге и по всем расчётам должен был въехать в Пьяный лес со своими бандитами минут за пятнадцать до того, как в него въехал Робер Пико, получивший подряд на пошив огромной партии обуви для армии. Но это было только самым началом длинной цепочки улик, ведущих к ростовщику Баррасу и банде его прихлебателей.
   В ту же ночь самые опытные колдуны-оборотни, поднявшись на борт летающих лодок, обнюхали и обследовали каждый квадратный сантиметр Южной дороги и прилегающей к ней лес. В четырёх километрах от опушки они нашли то место, где с дороги съехала большая, дорогая карета. Колеса этого экипажа были "обуты" для мягкости хода в гудировые покрышки с оригинальным рисунком. Со следа тотчас сделали гипсовый слепок и быстро нашли изготовителя покрышек и он показал под присягой, что их заказал у него не кто-нибудь, а именно ростовщик Баррас.
   Из кареты, остановившейся на обочине в Пьяном лесу, вышел какой-то высокий и очень грузный мужчина, оставивший на влажной земле отчетливые следы босых ног. Их слепки тоже были приобщены к материалам дела. Но самым главным было то, что короткая дорожка следов оканчивалась чётким отпечатком четырёхпалой, словно у огромной птицы, когтистой лапы, длиной около полуметра. Следы вели в сторону леса, до которого в этом месте было метров семьдесят. Никаких следов, ведущих от леса к карете, колдунам-следопытам найти не удалось.
   В качестве улик были также приняты показания, данные под присягой двадцатью пятью колдунами-оборотнями, которые, обернувшись волками и пантерами, барсами и даже одним медведем, обнюхали сначала следы чёрного оборотня, затем сук со следами садки и после этого обломки фургонов. Все они, а их по приказу Телемака привезли ночью, подняв с постели, из других городов, сказали что запахи идентичные и принадлежат одному и тому же существу. Тюрингерские и вентрийские колдуны и слыхом не слышали о трагедии в Пьяном лесу, а потому их показания также приобщили к делу, как достоверные и полученные из независимых от следствия источников, а стало быть они не были сфабрикованы.
   Телемак Кобурн действуя интуитивно, прекрасно отдавал себе отчёт в том, что следствие нужно проводить очень качественно и без ляпсусов. О, он здорово поработал, этот старый вор и конокрад. Хотя уже и так было ясно, что на лесной дороге, по которой ехал большой караван ростовщика, из кареты Барраса, остановившейся на обочине, выпрыгнул мужчина, ростом за два метра и весивший добрых два с половиной стоуна, сделал буквально пять шагов по недавно отсыпанному в том месте грунту, ещё не успевшему зарасти подсеянной травой и, превратившись в чудовище, оттолкнулся от земли лапой и взлетел в воздух, держа направление к Юго-Западной дороге.
   Во всём Барилон нашлось всего тридцать семь таких же рослых толстяков, но все они, кроме ростовщика Барраса, в этот день оставались в городе и никуда из него не выезжали, что было подтверждено не менее, чем пятью свидетелями у каждого их этих верзил. Так что все улики прямо указывали на ростовщика, хотя те, кто хорошо его знал, очень удивлялись, ведь этот тип обычно отправлялся грабить народ с утра пораньше, всегда ездил верхом и никогда не выезжал из города с отрядом менее двух сотен головорезов, а тут, вдруг, изменил всем своим привычкам и уехал на ночь глядя всего с какими-то шестью десятками самых преданных своих прихвостней.
   Когда утром третьего дня Кир вместе с Телемаком пришел к Роджеру и главный полицейский доложил ему обо всём, тот дико разорался. С его слов выходило, что Баррас был чуть ли не более важной фигурой в провинции, чем он сам. Оно было и немудрено, ведь этот тип действительно был ставленником короля, прибыл в провинцию девять с лишним лет назад и считался неприкасаемым только потому, что выложил в королевскую казну ровно пятьдесят миллионов фунтов, за что и получил все налоги сроком на двадцать лет. Это произошло ровно за один год до появление на Ильмине Морбрейна.
   Кир недолго терпел испуганные вопли графа и в ответ заорал на того так, что тот с перепугу чуть не выпрыгнул в окно, особенно после того, как маршал ударом кулака проломил столешницу его любимого письменного стола. Граф Барилон любезно разрешил генералу Кобурну продолжать расследование и тот начал рыть ещё глубже. К полному удивлению графа его маршал очень радовался тому, что главным подозреваемым по делу о ритуальном убийстве четырёх человек оказался не кто-либо, а ростовщик Баррас, этот фактический хозяин провинции Ренделон.
   Первым въехал во всё Калюта и тотчас схватился за голову, ведь этот тип, по его расчётам, уже дважды, а то и трижды отбил свои бабки и стал богатейшим человеком всей Феринарии. Сообразив же, что произойдет после этого, он тихонько заскулил, представив себе, какие деньги обломятся человеку, который выведет Барраса на чистую воду. Тем более, что имя этого человека ему было прекрасно известно. Однако скулил он недолго и, громко воскликнув одно единственное слово и одно междометие: - "А налоги!" - дико захохотал. Неизвестно сколько бы времени он смеялся, если бы Кир не пнул его ногой в каменно-твёрдую задницу и не прошипел злобным голосом: - "Да, получишь ты свои налоги, получишь".
   Именно поэтому не смотря на занятость Кир однажды утром вскочил на самого резвого жеребца и, отмахав тридцать миль, посетил деревню Райская Благодать, чтобы поговорить с местными жителями о том, как ссужал им деньги ростовщик Баррас и как взыскивал с них свои деньги. Уже к полудню он убедился в том, что московские бандиты многому бы могли у него поучиться, ведь он давал деньги под сто процентов и только сроком на один месяц, а счётчик включал с первого же дня задержки платежа в размере пять процентов за каждый просроченный день и потом начислял проценты на проценты, что иной раз увеличивало сумму долга в пять раз в течении месяца.
   Самое же страшное заключалось в том, что у Барраса в подвале его замка имелась своя собственная тюрьма и в ней сидело уже пятеро жителей этой деревни. Уже этого одного вполне хватило бы для того, чтобы вздернуть этого негодяя на виселице и оставить его висеть в петле до тех пор, пока он окончательно не издохнет. От графского гнева Барраса спасало то, что он всем совал под нос грамоту короля и потому люди просто боялись жаловаться на этого негодяя.
   Телемак не ограничился сборами улик против ростовщика. В первый же вечер несколько сотен его людей и переодетых магов разошлись по тавернам и навострили уши. Кир и тут не ошибся. В Барилоне действительно нашлись люди, которые тотчас принялись распускать грязные слухи о коварстве магов с Южных островов. Между прочим, троим таким болтунам здорово не поздоровилось. Одному сломал челюсть молотобоец кузнеца Майкла Стоуна, а трактирщик, пиная его ногами от стойки до порога, сломал ему вдобавок руку и шесть рёбер. Другому кретину раскроил голову кувшином хозяин корчмы уже на пятой минуте его рассказа, а третьего отметелили чуть ли не до полусмерти четыре развесёлые шлюхи, которые в тот день записались в армию и решили хорошенько выпить по этому поводу.
   Но, не смотря на это все остальные агенты Барраса не успокоились и с упорством достойным лучшего применения распускали слухи. Всего топтуны Телемака насчитали пятьдесят семь таких типов и за всеми установили слежку. Без малого половина этих мастеров черного пиара была слугами Барраса, а остальные были связаны с ним всякими тёмными делишками и считались в городе отъявленными бездельниками. Для того, чтобы противодействовать им, Кир посоветовал Калюте начать издавать в городе газеты, в которых следовало подробно освещать все основные события.
   Хорошо поработали и все остальные колдуны-оборотни и маги, которые и по сей день регулярно прочесывали Пьяный лес. В первые же три дня они обнаружили восемнадцать банд грабителей и ночных воров. Поскольку тюрьмы в городе не было, до известных событий графа выручал Джулай, то всех этих субчиков заперли до поры, до времени в Дикой башне, чтобы они поскучали там месяц, другой в ожидании суда. Так что Телемаку пришлось насесть на Калюту и заставить его приступить к оборудованию тюрьмы в старых казармах, размещённых в крепостной стене Верхнего города.
   За ростовщиком, отправившимся в Майерлинден, была установлена тщательная слежка, которая хотя и велась издалека, была круглосуточной. Никто не мешал этому скоту зверствовать как при сборе налогов, так и при выколачивании долгов. Баррас был птицей высокого полета и его ни в коем случае нельзя было спугнуть. Ведь он мог в любой момент превратиться в крылатое чудовище и улететь на острова к Чёрному Магу, которому, скорее всего, он служил. Поэтому его никто не трогал в течении всего этого времени.
   Этому негодяю некуда было деться, но открытым оставался один единственный вопрос: - "Как заставить гадину раскрыть свою дьявольскую сущность?" Ведь что ни говори, а прямых доказательств его преступления, как и свидетелей, не было. Никто из убитых им людей ничего так и не понял. Что-то оглушило их, а потом они проснулись в своих собственных постелях. Вот и всё. На такой хилой базе доказательств обвинительного заключения не построишь и поэтому Кир решил лично прокачать Барраса, заставить его взбелениться и выдать себя со всеми своими гнусными делишками. Сделать это он намеревался уже сегодня. Анна-Лиза ни о чём не догадывалась и потому даже не удивилась, что сразу после того, как они въехали в город, её рыцарь тотчас заставил спешиться одного из колдунов, усадил его в карету и, послав ей воздушный поцелуй, ускакал, а она под охраной колдунов поехала в военный городок.
   Кир, взяв с собой одного Камила, решил заблаговременно прибыть к тому месту, где Баррасу подготовили тёплую и радушную встречу Телемак, Жак и Чарли. Двигаясь по середине улиц восточной части города резвой рысью, они быстро добрались до Верхнего города, доехали до крепостной стены замка Роджера, промчались под ней галопом и, обогнув стороной площадь перед кафедральным собором, вскоре выехали на Цветочную улицу, на которой в старинном, добротном и красивом доме жила Анна-Лиза. На параллельной улице, носившей название Благодатной, эта улица называлась так потому, что упиралась в церковь Благодати Господней, стоял здоровенный мрачный замок ростовщика Вильяма Барраса.
   Цветочная улица была очень длинной. Она начиналась от парка, разбитого у подножия холма Гринхед и плавно спускалась вниз до самых крепостных ворот, подле которых была разбита большая оранжерея, давшая ей название. Кир не хотел лишний раз маячить вблизи вражьего стана и потому решил доехать до дома Робера Пико и подождать Барраса там, чтобы при его приближении тотчас выехать на Благодатную улицу через переулок Ромашек, а там уж действовать, как карта ляжет. Никакого плана у него не было, но уже несколько дней на этой улице дежурили сменяя друг друга люди из группы захвата. Жаку было поручено нашпиговать всю улицу самыми крутыми магами и опытными солдатами, замаскировав их под дорожных рабочих, которым взбрело голову перемостить тротуар, под маляров и стекольщиков, а также под горожан иного сорта.
   Лошади скакали резвой рысью, высекая подковами искры из мостовой. Цветочная улица, на которой были выставлены посты охранения, имела самый невинный вид. Лавки на ней стояли через каждые сорок, пятьдесят метров, палисадники за ажурными оградами пестрели цветами, а широкие тротуары с чугунными фонарями и высокими бордюрами вызывали у Кира умиление. Пожалуй, даже во всей благополучной Западной Европе было не найти столь основательно и добротно построенного города.
   По широкой улице, по которой могли проехать сразу шесть повозок в ряд, в обе сторону лёгкой рысью ехали различные экипажи, по тротуарам шли по своим делам горожане и горожанки. Почти всё было как тогда, когда он впервые въехал в этот город через Цветочные ворота и даже не заметил оранжереи, а не то что Анны-Лизы, подбежавшей к ограде, чтобы посмотреть на юного графа, но вместо этого увидевшей своего суженого. Всё было так же, кроме одного. Теперь по этой улице, да, и по всем остальным улицам тоже, с визгом и криками носились стайки детей и это он считал самым важным итогом своего пребывания в городе.
   Хотя по прежнему действовал комендантский час, родители уже не боялись выпускать своих чад на улицу. В городе теперь царила тишь, гладь, да Божья Благодать, а к этому люди привыкают очень быстро, особенно когда они часто видят рослых парней в голубых мундирах и красных беретах, патрулирующих улицы. Всем давно уже было известно, что это полицейские и что они готовы прийти на помощь в любую минуту, не прося потом за это никакой платы. Знали горожане и то, что полиция не спала по ночам и зорко следила за всякими подозрительными личностями, а потому на смену страху пришли спокойствие и уверенность. Да, на островах ещё властвовал над людьми Чёрный Маг, но в городе Барилоне находился рыцарь Мастера Миров и готовился к войне с ним и в газетах, которые вот уже две недели выходили каждый день, подробно рассказывалось о нём и о его ратных подвигах.
   Не доезжая двух кварталов до дома Анны-Лизы за ними увязалась небольшая ватага пацанов лет десяти-двенадцати, которая бежала за ними до перекрестка, пока их не перехватил высокий, косматый нищий с огромной сумой, одетый в какой-то балахон до пят. Эти барилонские тимуровцы, явно, узнали маршала Торсена, одетого в мундир простого солдата, и, видимо, хотели помочь ему, но, увы, старик, остановивший их, был очень быстр и ловок. В нём Кир сразу же узнал Жозефа, того парня, который первым попросился в его армию. Не успели они проехать через перекресток, как на них спикировал огромный белокрылый орел.
   Камил, схватив седельную сумку, моментально спешился и вытащил из неё большое пончо. Нищий, сердито рявкнув на пацанов, бросился к нему и, широко раскинув руки, изобразил из себя живую ширму. Когда он опустил руки, то встревоженный парень с голыми ногами, видневшимися из-под длинного пончо, быстро доложил:
   - Милорд, толстяк, вдруг, погнал лошадей галопом и прибыл в город на три часа раньше. Он уже проехал через Заячьи ворота и выехал на Благодатную, минут через десять будет у себя дома. Какие будут приказания, милорд?
   Кир усмехнулся и сказал:
   - Дуй в казарму за своими штанами, парень.
   Не дожидаясь того момента, когда Камил сядет в седло, он пустил коня в галоп. В голове у него, внезапно мелькнула абсолютно шальная мысль: - "А не взять ли мне этого гада на понт одному?" Подумав так, он ещё сильнее пришпорил коня и помчался вперёд, на ходу взводя свои золотые пистолеты. Вслед за ним скакал Камил, а на крупе его жеребца сидел Жозеф, уже сбросивший с себя балахон и парик. В три минуты он проехал мимо дома Анны-Лизы, миновал переулок Ромашек и на подходе к проезду Горшечников увидел, что какой-то парень, стоя на козлах кареты, делает ему флагом знаки.
   Быстро сообразив, что обоз Барраса уже показался в том месте, он заставил своего жеребца резко повернуть направо и поскакал к улице Благодати. За ним бегом бросился босоногий подмастерье плотника с большим ящиком для инструментов в руках. Это был Чарли Бивер. Ящик с грохотом полетел в сторону и в руках у Чарли оказался автомат. С перекрёстка Благодатной улицы и проезда Горшечников ему стала махать алым веером какая-то усатая дама, делая знак, чтобы он сбросил скорость. Кир послушался и поехал вперёд лёгкой рысью. Издалека до него донёсся грохот колес тяжелых фургонов.
   Когда он подъехал к Благодатной улице, из-за угла показалась восьмёрка лошадей, впряженная в громадный четырехосный фургон, на козлах и крыше которого сидели с арбалетами в руках сытые мордовороты в нарядных лиловых ливреях. Это был авангард обоза Барраса, который с рыси уже перешел на шаг, чтобы легче было тормозить перед поворотом к замку ростовщика. Усатая дама оказалась Жаком Пендереном и уже одно это совершенно успокоило бы Кира, если бы он, конечно, волновался, но никакого волнения бывалый спецназовец не испытывал, а потому сидел в седле со скучающим видом и равнодушно смотрел на проезжающих мимо него всадников, которые ехали вслед за фургоном.
   Это был небольшой отряд в полторы дюжины сабель и он не представлял для Кира никакого интереса. Затем шелестя гудировыми покрышками проехала роскошная карета, а после неё еще один фургон. За этим фургоном он увидел ещё один кавалерийский отряд, уже побольше, во главе которого ехал на огромном, вороном тяжеловозе ростовщик Баррас. Как и все его прихвостни, он тоже был одет в лиловое. Только на всех его ублюдках были надеты поверх ливрей чёрные кирасы, а на нём нет. Рожа у Барраса была красная, широченная, с тремя подбородками и выпученными рачьими глазами.
   Проезжая мимо Кира, ростовщик презрительно скользнул по нему надменным взглядом и шумно высморкался, после чего приподнял над седлом свой зад, ничуть не уступающий по ширине заднице его коня, и с артиллерийской громкостью испустил желудочные ветры. Подивившись недюжинным музыкальным способностям жопы ростовщика, Кирилл продолжил наблюдать за обозом. Пока что ему не к чему было придраться, чтобы начистить Баррасу рожу, но стоило ему вновь взглянуть налево, в хвост обоза, как он чуть не взревел от бешенства. За кожаной кибиткой восьмерка лошадей тащила самую настоящую тюрьму на колёсах - стальную клетку, полную людей.
   Судя по одежде, это были не только мирные поселяне, но и горожане. Привстав на стременах, он увидел, что в клетке везут даже молодых женщин, лица которых были покрыты синяками. Дико зарычав, Кир ударил жеребца шпорами и поскакал вслед за ростовщиком. В считанные секунды он догнал его кавалерийский отряд, истошно крича на ходу:
   - С-скотина! Жирный пердун! Жопу порву, говнюк поганый!
   Троих самых шустрых холуев Барраса он пристрелил не раздумывая ни секунды. Они ещё не успели свалиться на мостовую, а он уже осаживал своего жеребца подле этого жирного зверя и громко орал ему прямо в морду:
   - Гнусная тварь! По какому праву ты смеешь хватать людей и бросать их в клетку? Убью! На кол посажу!
   Ему уже надоело драть глотку, а этот толстый ублюдок всё никак не мог взять в толк, чего это к нему прицепился какой-то юнец. Когда Кир набрал в грудь воздуха, чтобы ещё раз обматерить ростовщика, трое его лучников загрохотали сапогами по крыше фургона. Он на какую-то пару секунд отвернулся, чтобы не целясь, навскидку произвести три выстрела и тотчас вновь повернулся к Баррасу. За это время с ним произошли весьма значительные перемены во внешности и его жирная, лоснящаяся рожа вытянулась, превратившись в во что-то кошмарное и жутко отвратительное.
   Опасаясь того, что он не успеет остановить эту тварь до того момента, когда он обернётся зверем, Кирилл встал на стременах и с поворотом корпуса на девяносто градусов, что было сил, вкладывая в удар всю свою ненависть, врезал ростовщику носком своего тяжелого, армейского ботинка, который был специально окован сталью, прямо между глаз. Этому удару, нанесённому из такого неудобного положения, позавидовал бы любой кик-боксёр. Жирного борова мигом вышибло из седла, словно пушечным ядром. Жеребец, которого он невольно пришпорил, рванул вперед, но Кирилл каким-то чудом успел выдернуть ногу из стремени и приземлиться на мостовую пусть и не очень изящно, но не упав, а лишь выронив из рук пистолеты.
   Вороной тяжеловоз тоже умчался вперёд, а кони слуг ростовщика шарахнулись в сторону от этого зверя, не дав своим седоками прийти ему на помощь. Да, им уже было и не до того, так как по ним открыли огонь с двух сторон. Жак, Камил и Чарли сзади, а двое каких-то парней с противоположной стороны улицы. Теперь перед Киром лежал уже не Баррас, а какое-то форменное чудовище, всё в когтях, шипах, обрывках лиловых тряпок и кожи, туго спеленатое стальной, блестящей на солнце кольчугой. Кольчуга не давала этому монстру расправить свои крылья, но она уже трещала и рвалась, а само чудовище стало приходить после удара в себя и, засучив по брусчатке ногами, потянулось руками к широченной костлявой груди.
   Дело складывалось хреново и Кириллу требовалось что-то срочно предпринять, так как поблизости не было никого из его друзей, кто мог бы прийти ему на помощь. К тому же охрана, которую ещё не перебили полностью, быстро сообразила, что их хозяину грозит опасность и бросилась спасать его. Кто-то даже успел проорать боевой клич. Хорошо было ещё, что автоматчики подстрелили несколько лошадей и теперь они, свалившись на мостовую, бились в агонии, образовав собой некое подобие препятствия. К тому же теперь по ним стреляли все, кому не лень. Несколько фальшивых нищих, примчавшаяся группа землекопов и две дородные матроны одиночными выстрелами и короткими очередями лупили по прихвостням Барраса из автоматов Стоуна и один только Ханг Туах, прикидывавшийся малолетним бродяжкой, мочил их своими магическими молниями с обоих рук, словно это были два реактивных огнемёта.
   А между тем монстр окончательно пришел в себя и взревел, словно лев, которого шакал укусил за яйца в тот момент, когда тот трахал свою львицу. Тут Кир окончательно сообразил, что ему нужно не хлопать глазами, а хорошенько попинать чудовище, пока оно полностью не освободилось и только он собрался сделать это, как кольчуга со звоном лопнула. Делать было нечего и он, заорав ничуть не слабее, прыгнул на эту тварь, припечатав её всем телом к мостовой.
   Сделал он это вполне осознанно и даже успел вцепиться пальцами в шипастые, колючие ключицы зверя. Крылатый дьявол, почуяв близость врага, немедленно вонзился ему когтями в спину. Превозмогая дикую боль, Кирилл с невероятным усилием выломал ключицы этого монстра и стал пальцами раздирать его длинную шею. Чудовище завизжало и стало молотить руками по мостовой и выгибаться всем телом. Зверея, Кир вцепился зубами в серый, чешуйчатый кадык и принялся грызть его, ощущая во рту едко-кислый вкус крови. Когда он, наконец, вырвал из глотки зверя здоровенный хрящ, тот захрипел, в глотке у монстра что-то громко забулькало, и адский ростовщик забился в крупных судорогах и вскоре затих.
   Быстро вскочив на ноги, маршал Торсен по прозвищу Людоед, выплюнул изо рта кадык колючей твари и принялся отплевываться от черной, вонючей крови. Стрельба стихла и к нему стали подходить пешком и подъезжать на лошадях изумленные и потрясенные курсанты. Жак задрал подол юбки, достал из-под неё медную фляжку и протянул её Кириллу. Он открутил крышку и набрал в рот коньяку. Прополоскав зубы, он выплюнул почерневший напиток на поверженного врага, выпил несколько глотков коньяку и, обойдя вокруг Барраса, изо всех сил врезал ему ногой по тому месту, которое так берегут все боксёры и футболисты. Монстр от этого даже не копыхнулся.
   Вылив немного коньяку на ладонь, Кир ополоснул им лицо, которое все горело от колючек, после чего принялся лить коньяк себе на спину, громко матерясь от жуткой, пронзающей его спину насквозь, боли. Пошевелив пару раз плечами, он понял, что раны не опасны, хотя кровь и стекала тонкими струйками со спины на задницу. Отбросив в сторону пустую фляжку, он быстро огляделся вокруг и громким, несколько раздраженным голосом крикнул:
   - Эй, вы, черти, принесите кто-нибудь пакет. - Сообразив, что его не поймут, он пояснил - Ну, бинты и какую-нибудь зелёнку или что там у вас ещё имеется от царапин.
   Не дожидаясь помощи, он расстегнул ремень и сам стал снимать с себя куртку. Посмотрев на неё на просвет, он покрутил головой и мысленно подивился: - "Вот бляха муха, прямо какой-то чеченский боевик мне попался, право слово, а не маг. Зараза". Снимая с себя исполосованную когтями майку, он поинтересовался у окружающих:
   - Какие у нас потери? Двухсотые, трёхсотые есть?
   Чарли, успевший обежать поле боя, доложил:
   - Потерь нет, сэр Кир. Кроме тебя никто не пострадал.
   Кирилл кивнул головой и снова спросил:
   - Чарли, а пленные есть или вы их всех положили?
   - Никак нет, сэр Кир. Всех пришлось перестрелять. - Ответил Чарли и пояснил - Они, похоже, все были заодно с этой гнусной падалью. Никто не захотел сдаваться. Некоторые даже пытались оборотится такими же тварями, только поменьше размером.
   Ханг Туах, примчавшийся из ближайшей лавки с какой-то коробкой, увидев спину Кирилла испуганно завопил:
   - Кир, мальчик мой, мне нужно срочно залечить твои раны. - Повернувшись к курсантам он крикнул - Срочно несите сюда какую-нибудь кушетку, чёртовы идиоты! Разве вы не видите, что ваш маршал серьёзно ранен!
   Маршал сердито рыкнул:
   - Отставить беготню! - Обеспокоенному магу же он небрежно бросил через плечо - Ханг, это херня, а не раны, простые царапины. К тому же если Тетюр узнает о том, что меня лечил кто-то другой, а не он, мне кранты. Этот змей меня живьем сожрёт и не подавится. Так что давай, обработай их какой-нибудь хреновиной, да, перевяжи потуже и пошли брать замок Барраса, пока его приспешники не организовали круговую оборону или не подпалили чего-либо.
   Камил негромко приказал одному из колдунов, находившихся в прикрытии:
   - Моррис, снимай штаны и лети в штаб, в замок, к чёртовой матери, куда угодно, но чтобы через четверть часа лекарь милорда был здесь или ты у меня попляшешь.
   Колдун, замаскированный под подмастерье пекаря, даже не стал снимать с себя белой рубахи и портков. Уже в следующее мгновение с седла взлетел, роняя вниз клочья ткани, громадный пёстрый филин с автоматом Стоуна на шее и с громким, протяжным уханьем стал быстро набирать высоту, направляясь к центру города.
   Кирилл присел на мостовой на корточки и, приподняв руки так, чтобы Ханг Туаху было удобнее делать перевязку, принялся отдавать распоряжения:
   - Пленников Барраса освободить, погрузить на повозки и срочно отправить в замок к графу. Пусть теперь Роджер отдувается за то, что он позволил этому гаду истязать народ. Эту тварь приковать железом к его же клетке, но так чтобы её было хорошо видно. Да, поставьте рядом пару ребят с дубинами, она ещё не сдохла, так что пусть время от времени молотят её по башке. Я её специально не загрыз насмерть, чтобы было кого на суд притащить. Жмуров тоже в клетку побросать. Привезите сюда Робера с племяшами, но не вздумайте привозить сюда мою жену. Она в положении и должна смотреть только на прекрасное, так что ей нельзя на такую гадость глядеть...
   На Благодатную улицу стали мало-помалу выходить люди, которые мигом попрятались в домах, когда началась эта заварушка и Кирилл открыл пальбу из своих золотых пистолетов. Кое-кто из них, спрятавшись в палисаднике напротив, своими глазами видел, как маршал Торсен схватился врукопашную с чудовищем и вышел из этой схватки победителем. Но это ещё мелочи, несколько мужчин и женщин из галантерейной лавки, рядом с которой Кирилл сцепился с Баррасом, видели то, что он сначала разодрал грудь этому зверю, а потом просто загрыз его своими собственными зубами. Шустрая пацанва уже ссорилась из-за гильз от Стечкина и когда кто-то попытался реквизировать их, Кир сердитым голосом одёрнул своих парней.
   Замки с клетки сбили и узников этого гужевого вагонзака стали быстро рассаживать по каретами, фаэтонами и прочим экипажам, попадавшимся курсантам под руку и пускать их в объезд, чтобы не побеспокоить раньше времени приспешников Барраса. Вскоре из военного городка подошло подкрепление и Кирилл, натянув на себя поданный кем-то тельник, снова сел в седло. Засунув свои золотые пистолеты сзади за пояс, он на этот раз взял в руки автомат Стоуна. Клетку с прикрученным к ней чудовищем пустили вперёд и отряд, состоящий примерно их двухсот бойцов, поскакал к замку ростовщика. Минут через семь они были на месте и поворачивали к логову Барраса, как раз к этому времени из военного городка примчался на крылатой лодке Тетюр и, заставив спешиться одного из вояк, поскакал рядом с израненным рыцарем.
   Увидев, что Кир как-то неуверенно держит в руках оружие, маг велел ему протянуть к нему ладони и, взглянув на глубокие царапины, посыпал их каким-то розовым порошком из небольшой склянки, которую выудил из кармана. Царапины не исчезли, но боль тотчас прошла и теперь ему было гораздо легче обращаться с автоматом. Подъехав к запертым воротам уже и так озлобленный сверх всякой меры, рыцарь заорал громовым голосом:
   - Эй, вы, ублюдки! Прихвостни жирной свиньи Барраса, немедленно открывайте ворота, это приказываю вам я, маршал Торсен. Считаю до десяти и если вы не откроете ворота, то я вас всех до одного перестреляю. - В ответ не послышалось ни единого звука и Кир начал считать - Один, два, три... - Однако, это ему быстро надоело и он взревел бешенным голосом - А, к дьяволу! Подыхайте, свиньи, чтоб вам всем пусто было!
   С этим воплем, полным ненависти, он выстрелил из подствольника в верхнюю часть ворот два раза подряд. Один за другим раздались два оглушительных взрыва и верхнюю часть ворот, как корова языком слизала. Вслед за этим сразу послышались испуганные крики защитников крепости:
   - Пощады! Пощады! Мы сдаёмся!
   Кирилл вскинул автомат к плечу и принялся бегло, но довольно внимательно осматривать окна-бойницы замка. К своему удовлетворению он увидел, что ни у кого из слуг ростовщика не возникло желания выступить против них с оружием и обессилено опустил автомат. Ворота отчаянно скрипя, вихляясь и судорожно дёргаясь, медленно открылись. У него не было никакого желания въезжать в замок. Перед ним и так собралось вполне достаточное число желающих, но первым к воротам направился на белом жеребце Телемак, которого сопровождало человек двадцать парней в голубых мундирах и это был только первый отряд полиции.
   Дело было сделано ещё до обеда и Кир, тронув поводья, повернул своего коня и шагом поехал от замка. Тетюр, цокая языком и охая, ехал рядом. В принципе он уже мог спешиться и отдаться в руки мага-врачевателя, но в его голове, вдруг, зародился ещё один гениальный план. Хотя после примочек, сделанных Ханг Туахом ему стало немного легче, спину при каждом шаге лошади пронзала тупая, ноющая боль. Стараясь держать на лице улыбку, хотя ему было бы гораздо легче, если бы он матерился, Кир подумал: - "А ведь этим стоит воспользоваться. Если Эльза увидит меня всего в бинтах и окрававленного, то ей станет меня жалко и она уже не станет кокетничать, а раз так, то мне нужно поскорее добраться до дома". Хитро подмигнув Тетюру, он заулыбался.
   Думая о том, что сказать девушке, он выехал из проезда, ведущего к замку на улицу и пришпорил коня, пустив его сначала легкой рысью, а потом и вовсе галопом. Как он ни старался, ему в голову всё время лезла какая-то выспренняя чушь, вполне пригодная для тех девчонок, которые лезли к нему в штаны сами, но вовсе не для такой чудесной девушки. Он просто не мог говорить ей те же самые слова, что говорил Мари и Гретхен, Изольде и Софи, всем другим очаровательным ильмианкам, с которыми ему уже удалось познакомиться. Тут нужны были совсем другие слова и даже жесты, но вот беда, как раз их-то он и не мог найти даже в более мирные времена, а тут ещё эта ноющая боль в спине и, как следствие, жгучее желание по привычке громко и грязно выматериться.
   Сцепив зубы, чтобы не помянуть добрым словом Барраса, его мамашу и всех родственничков ростовщика вплоть до семнадцатого колена с королём в придачу, он скакал по Благодатной улице галопом. Впереди него мчался Камил и время от времени диким голосом ревел, разгоняя толпу. Ему помогал громадный чёрный медведь, три песочно-желтых льва и шестёрка огненно-рыжих волков, выстроившихся перед лошадью Кира свиньей. Замыкали это построение Чарли, Жозеф и Жак в дамском наряде, которым было жутко смотреть на спину своего командира с проступившими на тельнике пятнами крови. При приближении к военному городку, Кир попросил Тетюра:
   - Эй, Тетеря, если Эльза этого захочет, ты свези меня после своего лечения вместе с ней в павильон на озере. А если ты ещё сможешь подзарядить мои батарейки, то с меня магарыч и бутылка водки. - Сказав это, он подумал: - "Боже, если она меня ещё не разлюбила, то я с ней проведу на озере целую неделю".
   Маг сердито посопел минуту, другую и ответил:
   - Сделаю, Кирюха. Конечно, сделаю, хотя и ты, и твоя Лизетта мне такую свинью подложили. Я уже тут губы раскатал, размечтался, что в кои веки мне подфартило, попался толковый напарник. А тут на тебе, ты взял и пошел в подкаблучнике к какой-то сопливой магобабе.
   Кирилл беззлобно огрызнулся:
   - Да, ладно тебе, хватит ныть. Тетюр, ей ещё нужно сына вырастить и воспитать его рыцарем. Ну, и кому мне своего парня можно будет доверить, кроме тебя? А с тобой мы ещё повоюем, если, конечно, Морбрейна укоротим.
   Тетюр, посмотрев на него с изумлением, встал во весь рост на стременах и, воздев руки к небу, прокричал что-то на неизвестном языке, но, явно, восторженное. Лицо его всё светилось от радости и, огромному удивлению Кира, верховный маг, вдруг, прямо на его глазах преобразился. Он в один миг стал выше ростом чуть ли не на две головы, а голова его разом покрылась длинными, волнистыми, тёмно-русыми волосами, лицо с носом картошкой и жгуче карими глазами, обрело медально-чеканный римский профиль и волевой подбородок с красиво очерченными губами. Повернувшись к Кириллу, преображенный маг подмигнул ему и сказал насмешливо:
   - Ну, Кирюха, что уж тут сказать, благодарю тебя за щедрый дар. Не волнуйся, парень, пацана я Лизетте обеспечу и хотя она и курица, все свои знания ей передам, а может быть и кристаллы растить научу. Ты ведь, парень, снова старику нос утёр и теперь полностью снял с меня его наказание. Ну, Киря, не ожидал я от тебя ни такой прыти, ни такой щедрости. Так что не жохай, парень, сегодня я из тебя такого богатыря сделаю и так твои яйца накачаю, что они у тебя, словно лампочки, светиться будут.
   Кирилл, разумеется, был рад за своего друга, но спина у него уже болела так, что порой в глазах темнело и от каждого удара коня копытами о мостовой в них вспыхивали красные искры. Пожалуй, лучше ему, всё-таки, было подсесть на летающую лодку, на которой улетел Ханг Туах. Держась на одних только морально-волевых, он, сцепив зубы, доскакал-таки до военного городка и там, когда они поехали лёгкой рысью по гаревым дорожкам, ему стало немного легче. Совсем хорошо ему сделалось тогда, когда он увидел на высокой балюстраде Эльзу, стоящую в легком, белом платьице с коротенькими рукавами фонариком и испуганным лицом.
  

Глава тринадцатая

  
   Это был полдень яркого, солнечного летнего дня и всё вокруг отеля-штаба было залито светом, в котором зелень была просто ослепительной, цветущие клумбы горели какими-то флюоресцирующими красками, а сероватый мрамор фасада сверкал, словно бумага самых лучших сортов. Не смотря на это буйство ярких красок Кирилл видел всё, что мелькало перед его глазами, багрово-тусклым и единственным светлым пятном для него была белая, будто алебастр, фигурка Эльзы, побежавшей к нему по ступеням. Больше он не видел никого и ничего. Ну, и ещё он ощущал во рту какой-то уксуснокислый привкус, да, в висках у него громко стучали молотки, словно Майкл Стоун разместил в его голове свою кузницу.
   Не помня себя он остановил своего коня и, не спуская взгляда с девушки, бежавшей к нему, пошатываясь, как-то нелепо и неуклюже сполз на ровный плац, скользя животом по седлу. Постояв пару секунд возле коня, держась рукой за луку седла, он оттолкнулся от него и шагнул к Эльзе, которая, громко всхлипывая и смахивая слёзы со щёк, бежала к нему. Глаза юной девушки были не только полны слёз, но и ужаса, а потому он выпрямился, отчего его спину вновь пронзила острая боль и сделал еще пару шагов вперед. Протягивая руки к его лицу, Эльза слабо вскрикнула тоненьким голоском:
   - Кир, миленький...
   Наклоняясь к ней, бравый рыцарь, истребитель нечисти, хрипло сказал, с трудом разжимая запекшиеся губы:
   - Зайка, если ты хочешь, то ты можешь обнять меня за шею. Только не надо обнимать за спину, она у меня немного поцарапана. Потерпи немного, Тетюр её немного подлечит и ты сможешь обнимать меня, сколько захочешь. Можешь даже её поцарапать своими ноготочками. - Поняв, что его слова звучат двусмысленно, он пояснил - Если ты, конечно, этого сама захочешь.
   Всё получилось совсем не так, как ему того хотелось, но он никак не мог заставить себя сказать этой девушке о любви, считая её ангелом, далеким от всего земного. Перед ним теперь были только её огромные васильковые глаза и он уже не видел ничего другого. Даже того, что красавец Тетюр, ещё никем не узнанный, прошел мимо него и, легонько подтолкнув Эльзу в его сторону, сделал пальцами какое-то быстрое движение за её спиной. Девушка шагнула вперед и, порывисто вздохнув, воскликнула с твердой решимостью:
   - Кир, я люблю тебя одного и только тебя я хочу. Любимый мой, единственный, мне больше никто не нужен.
   - Да, любовь моя, я тоже люблю тебя. - Ответил он, склоняясь к её лицу и обнимая девушку за талию. Его руки машинально скользнули ниже и он, сцепив пальцы под нежной попкой девушки, одетой в лёгкое, простенькое платье без кринолина, поднял её и крепко прижал к своей груди, выпрямляясь во весь рост. В виски ему тотчас ударило двумя тяжеленными чугунными гирями дикой боли, спина вспыхнула огнём и он рухнул, как подкошенный. Теряя контроль над своим телом и бесчувственной колодой заваливаясь на правый бок, он каким-то чудом умудрился-таки вывернуться и рухнул на спину, ожидая ещё одну вспышку боли. Однако, хотя его окутала непроглядная тьма, сознание, внезапно, полностью прояснилось, боли он уже совсем не чувствовал и испытывал вместо этого чувство необычайной лёгкости и блаженства. Вслед за этим Кир услышал громкий и изумлённый голос Тетюра, который воскликнул:
   - Во даёт! Даже отрубившись остаётся джентльменом.
   - Тетюр, миленький, что с Киром? Он умирает? - Испуганно вскрикнула во тьме Эльза.
   Внезапно став писанным красавцем, которого, почему-то, сразу же узнала Эльза, Тетюр сделался ещё большим циником, чем прежде. Громко расхохотавшись он крикнул:
   - Эльза, девочка моя милая, ты что смеёшься? Да, чтобы этого бугая убить, здесь нужно такую кучу народа собрать, что тебе этого и не снилось. Ничего с ним не случилось, я его просто выключил на пару часов для пользы дела, но тебе, милая тем не менее не стоит на нём лежать. У него всё-таки вся спина, словно штыками исколота. И как он только в седле сидел, ума не приложу. Видно из одной только любви к тебе. Вставай, моя маленькая, вставай и не плачь, ничего с этим типом не сделается, это я тебе, как маг, говорю.
   Слова Тетюра подтвердил Ханг Туах:
   - Да, друзья мои, я просто поражен силе духа этого юноши. Крылатое чудовище нанесло ему своими когтями страшные раны, от которых любой другой человек не смог бы сделать и двух шагов, а Кир не только сам поднялся на ноги, но и немедленно отправился в бой. Это просто удивительно.
   Тетюр громко расхохотался и воскликнул:
   - Эх, ты, старый простофиля, чего тут непонятного? Если бы ты был влюблен в двух таких очаровательных красоток и обе одновременно отвечали тебе взаимностью, то ты у нас тоже прыгал бы от радости, как кузнечик весной. - Внезапно тон его голоса резко изменился и он сердитым голосом крикнул - А вы чего стоите, задницы чешете, разгильдяи? Ваш маршал валяется тут в пыли, а вы таращитесь на это, аж рты разинули. Быстро принесите сюда какие-нибудь носилки!
   До Кира донесся отдалённый топот сапог и конских копыт и он, наконец, сообразил, что Тетюр снова проделал с ним то же самое, что и когда-то и на Земле. Правда, теперь с совершенно другой целью. С какой именно, он пока не мог понять, но уже одно то, что он не чувствовал никакой боли, говорило ему о том, что маг не был таким уж бессердечным и бесчувственным. Наверное, Тетюр всегда был таким раздолбаем и ему стало понятно, что терпение Мастера Миров было отнюдь не беспредельным и что его тоже можно было достать, если, конечно, хорошо постараться. Судя по тому, каким красавчиком стал этот несносный тип, старался он очень хорошо и достал старика самым основательным образом, раз тот превратил его из гиганта в лысого коротышку.
   Вскоре он снова услышал топот ног. Это вернулись с носилками или какой-то кушеткой его друзья и телохранители. И снова как и прежде он почувствовал, что его подняли и переложили с чисто подметённого плаца на мягкую кушетку, кажется, лицом вниз. Ну, как раз к этому Тетюр не имел никакого отношения и о том, чтобы ему было лежать удобнее, побеспокоились его друзья, а не этот коновал. Кушетку подняли и понесли в сторону здания штаба. Эльза шла рядом и тихонько всхлипывала, а Анна-Лиза ласковым голосом утешала её и лишь оба мага громко ругали Роджера и Калюту. Минуты через две Тетюр громко воскликнул:
   - Ну, наконец-то, нашелся наш королюга! И где этого обормота только черти носили?
   Вслед за этими, не совсем вежливыми словами, вызвавшими смех Камила, раздался испуганный, громкий крик Роджера:
   - Господи, что случилось с Киром? Мне сказали возле замка этого негодяя, что он вполне здоров, а тут... - Послышался топот ног по мраморным ступенькам, звяканье шпор и ещё более громкий вопль графа - Тетюр, бессердечный изверг, да, сделай же ты что-нибудь! Не стой здесь со своей идиотской ухмылкой, вылечи его немедленно!
   Вновь послышался нахальный голос лекаря-циника:
   - Ну, коли наше величество припёрся со своим попярой и небритым канцлером, то нам самое время начать заседание правления. Пошли наверх, ребята, есть разговор. Этих двух милых дам вы можете не стесняться, они обе жены Кира и я настоятельно советую вам относиться к ним с тем же почтением, что и к нему самому, если вы не хотите нарваться на гнев самого Мастера Миров. Он очень не любит, когда люди ни в грош не ставят его рыцарей и их возлюбленных. Эй, Анри, Калюта, а ну-ка быстро берите кушетку и волоките этого недорезанного рыцаря в дом, нечего нам тут торчать на виду у всех. А ты, Бэтмен, не пускай внутрь никого, кроме Телемака.
   Кир почувствовал, как его ложе мягко качнулось и его стали бережно заносить в отель. Когда его проносили мимо Роджера, аббат тихо шепнул графу с завистью в голосе:
   - Вот видишь, мой мальчик, как выгодно быть рыцарем Мастера Миров. Можно даже иметь двух жен.
   Роджер, похоже, собрался было ему ответить какой-то резкостью, но ему помешал Телемак, прилетевший на крылатой лодке, заорав сверху, чтобы его подождали. Это был единственный человек, которого вздорный лекарь не только не критиковал, но даже не стал ворчать по поводу его небольшой задержки. Телемак, не проявив к нему никакого сочувствия, тотчас начал шушукаться о чём-то с Калютой, но до него доносились лишь обрывки слов и он так и не расслышал о чём именно они говорили, хотя догадаться было не очень-то и сложно.
   Когда его внесли в отель и понесли по лестнице наверх, Кир понял, что в здании больше никого не было и сразу же догадался, что Тетюр действительно имел намерение провести совещание стачкома. Это уже было что-то новое и ему стало интересно, что же затеял этот хитрый интриган, который даже от Мастера Миров получал оплеухи. С Роджером и его верными клевретами Тетюр вёл себя очень дерзко, но зато тогда, когда ему потребовалось место, где можно было присесть, он обратился к Эльзе так вежливо и с таким почтением, что имей Кир такую возможность, то непременно прослезился бы.
   Эльза предложила всем пройти в её гостиную, которая была гораздо просторнее, чем спортзал Кирилла и тотчас принялась хлопотать над тем, как бы ей поудобнее разместить своих гостей, но ей помешал Тетюр. Остановив девушку ласковым возгласом, он сердито прикрикнул на всех и сказал неожиданно спокойным и дружелюбным тоном:
   - Дамы и господа, для начала я хочу предстать перед вами в своем настоящем облике. Благодаря сэру Киру, он вернулся ко мне полностью. - Вслед за этим послышались удивленные возгласы господ и восторженный писк дам, не обращая внимания ни на одно, ни на другое, он продолжил свое выступление - А теперь, друзья мои, я хотел бы рассказать вам кое что о сэре Кире Торсене. Поскольку разговор будет серьезный, Эльза, то нам не помешало бы выпить коньяка.
   Роджер, к радости Кира, громко воскликнул:
   - Чем пьянствовать, ты бы лучше поскорее излечил Кира от этих ужасных ран, чудовище!
   Это замечание только рассердило мага и он рыкнул:
   - Нечего тут мне указывать на то, что и как я должен делать, юноша. - Сменив гнев на милость, он пояснил - Роджер, наш герой сейчас пребывает в нирване. Я вырубил его двухчасовым порошком и теперь он нас не слышит и не видит, поэтому мы можем спокойно поговорить, тем более, что моя магия уже начала его исцелять и с ним действительно ничего не случится.
   Кириллу стало интересно, каким это образом Тетюр умудрился его нокаутировать, ведь он, на этот раз не бросал ему в физиономию никакого порошка. Вместе с тем он злорадно подумал: - "Ну-ну, маг хренов, болтай-болтай, а я полежу тут и послушаю, какого ты обо мне мнения на самом деле". У Анны-Лизы это заявление тоже вызвало интерес и она спросила:
   - Мастер Тетюр, но как ты погрузил нашего мужа в магический защитный сон? Я что-то не заметила, чтобы ты применял какого-нибудь стандартного магического средства.
   С его женами Тетюр был сама любезность, хотя с Фелицией, Мари и Гретхен, по словам Камила, он временами был сущим зверем и нещадно дрючил их даже за самую малейшую оплошность в магических делах. Поэтому Кир весьма удивился тому, каким медовым голосом он ответил Анне-Лизе:
   - О, милая Лизетта, всё очень просто. Когда мы подъезжали к дому Барраса, то я обработал его руки порошком с половиной магической формулы, который действовал, как обезболивающее. Ну, а когда мы приехали сюда, то я, подталкивая нашу очаровательную Эльзу к нему, незаметно посыпал подол её платья порошком с её второй половиной и поскольку ваш рыцарь, милые дамы, прогнозируем, как часы, то он тотчас ухватил свою возлюбленную немного ниже талии, магическая формула стала полной и отправила его в нирвану. Вот и всё, милая Лизетта, маленькая военная хитрость.
   Если бы у Кир мог сделать это, то он точно расхохотался бы, а так лишь подумал про себя: - "Вот ведь чёртов маг, придумал для меня даже какую-то особую, бинарную магию". Объяснив Анне-Лизе, как он отрубил своего подопечного, Тетюр снова сделался серьёзным и продолжил разговор начистоту:
   - Господа, для вас настала пора узнать кое-что о Кире Торсене. Прежде всего я прошу вас очень серьёзно отнестись к моим словам и никогда не забывать о том, что я вам расскажу об этом человеке. Отныне именно вы самые могущественные люди на Ильмине, если не считать Чёрного Мага Морбрейна. И всё это только благодаря Киру, который выбрал вас в качестве своих помощников. Всем вам, включая нашу юную Эльзу, прекрасно известно, что чуть ли не каждый второй жулик пытается выдать себя за рыцаря или даже мага Мастера Миров. Однако, господа сейчас в вашем прекрасном мире есть только два человека, которые имеют полное право говорить о себе так, Кир и я. Ещё три человека, Лизетта, Эльза и Гуильрин могут стать магами Мастера Миров благодаря мне. Это не бахвальство, господа, а реальный и бесспорный факт.
   Киру снова захотелось рассмеяться, но он, лёжа спиной кверху на мягкой кушетке, уткнувшись в свои собственные руки, кем-то сложенные на низком изголовье, даже не мог пошевелиться. Анна-Лиза, услышав это, возмущенно воскликнула:
   - Я дочь великого мага Джакомо Казановы и в владею всеми теми знаниями, которыми владеет он!
   Тетюр расхохотался и глумливо поинтересовался:
   - Лизетта, милая, кто это тебе сказал, что Джеко великий маг? Дорогая, твой отец, разумеется, маг не из последних, но далеко не так велик, как тебе того хотелось бы. Он, безусловно, один из магов Мастера Миров и даже имеет кое какие заслуги, но даже не приблизился ещё к Большому кругу, не говоря уже о Первом. Твоему отцу лишь трижды довелось встретиться с Мастером Миров, а я дорогая Лизетта, всё-таки один из тридцати трёх Верховных магов Первого круга и вижусь с ним очень часто. Как-то раз мы с ним даже подрались. Старик всё никак не мог поверить в то, что кто-нибудь из его магов сможет осмелиться поднять на него руку, вот мне и пришлось пустить в ход кулаки. Так что учить вас магии будет сам Тетюриальд Семнадцатый.
   Тетюр, явно, страдал комплексом превосходства и излишней самоуверенностью, но Анна-Лиза, услышав его снобистские излияния, восхищённым голосом прошептала:
   - Так ты и есть тот самый Риальдо Великолепный, мастер Тетюр? Маг умеющий творить миры?
   - Миры-миры, да, кому они нужны такие миры, годные для одних только жалких пробирочников. - Недовольным голосом проворчал Тетюр и насмешливо добавил - Ненавижу это занятие и к тому же я делал это только потому, что однажды разозлил старика не на шутку, вот он из заставил меня заниматься чёрной работой целых десять лет. И всё-таки, друзья мои, разговор здесь идет не обо мне. Насколько мне это известно, только маги Южных островов знали о том, что рано или поздно на Ильмине появится человек, на теле которого тигр будет гоняться за драконом, но этого я не знал. Когда я искал во Вселенной парня, который смог бы покончить с Чёрным Магом, то обшарил три десятка миров прежде, чем нашел Кира и когда провел его на Ильмин, то сам обалдел, узнав о том, что его здесь уже ждали. В этом нет ничего удивительного и это была лишь очередная директива старика. То, что этот парень имеет эти татуировки на своем теле, его работа и это означает господа, что в случае победы рыцаря Кира Торсена над Морбрейном, ваш мир войдет в Золотой круг, если вы не окажетесь полными идиотами и всё не испортите. Сам чёрт не знает, по каким критериям старик оценивает опорные миры, достойные этого, но его выбор пал на вас и только Кир может провести вас сквозь этот лабиринт. Такое уже не раз бывало. Хозяин Тьмы устраивает какую-нибудь пакость в одном из миров, туда мчатся сломя голову рыцарь и его маг, пашут там, как проклятые и всё вроде бы складывается в этом пасьянсе, а потом рассыпается в самый последний момент. И почти всегда по вине обитателей этого мира. Поэтому, ребята, лучше не спорьте с Киром и дайте ему полную свободу действий. Знаю, вы видите перед собой здоровенного парня, чьё тело покрыто шрамами и татуировками, который умеет здорово драться и метко стрелять. Всё это так, но к этому следует добавить, что шрамы его не совсем обычные. Однажды он попал в плен и там его пытались силой заставить отречься от Мастера Миров, жестоко избивали и резали его тело ножами, но он не покорился. Когда же эти люди, поняв, что они ничего этим не добьются сорвали с него амулет Мастера Миров и хотели убить его, он сам убил их всех, а его шрамы были превращены в магические руны. Именно так Кир и стал рыцарем Мастера Миров, но выбор старика пал на него гораздо раньше. Помимо того, что сэр Кир обладает быстрым умом, он отличается ещё и необычайно добрым нравом. Он способен найти общий язык даже с самым вредным и вздорным типом, никого не презирает и готов снять с себя последнюю рубашку, чтобы одеть нищего и разделит с ним единственный кусок хлеба. Он никого не судит слишком сурово, но если встречается со злом, с врагами Мастера Миров, то ярость его не имеет предела. Сегодня он с голыми руками бросился на чудовище, которое было минимум впятеро сильнее его и вышел победителем из этой схватки, а ведь он ещё весьма далёк от того физического совершенства, которым обладает любой другой рыцарь, а ведь любому из них в этой схватке точно не поздоровилось бы. И всё-таки самым главным его качеством является не это, а его преданность Мастеру Миров и именно за это он наделил его совершенно особой интуицией и способностью находить выход из любой ситуации. Поэтому, господа, я и прошу вас забыть о том, что Кир служит Ильмину и вам, это вы должны служит ему и если у вас хватит ума понять это, то вам может повезти и ваш мир войдет в Золотой круг, а это будет уже совсем другая жизнь для всех вас. Скорее всего это не произойдет сразу после победы над Морбрейном и Кир лишь выведет вас на тот путь, который ведет к Золотому кругу. Так что вам тоже придется потрудиться. Ты Роджер, станешь императором Ильмина, а ты Калюта, его канцлером и правой рукой. Телемак станет вам обоим опорой, а Ханг Туах обеспечит процветание вашему миру. Тебе же Анри, предстоит стать духовной опорой своего народа, ведь ты тоже служишь Мастеру Миров, который в одном из своих воплощений носил имя Иисуса Христа. Правда, тебе не следует забывать и о том, что таких воплощений у него было десятки тысяч. Лизетта и Эльза останутся на Ильмине до тех пор, пока Кир не исполнит своего обещания, данного мне и будут помогать вам. Да, и мы с Киром тоже будем вас частенько навещать, но всё это будет потом, когда мы победим Морбрейна, а это очень опасный враг. Нет, не потому, что он Чёрный Маг, такого запросто прихлопнул бы и Джеко. Морбрейн силён тем, что он является покорным слугой Хозяина Тьмы и через него проложена ниточка от этого чудовища в ваш мир, а это уже очень серьёзно. С таким врагом не справиться и всем Верховным магам вместе взятым. Так что готовьтесь ребята, скоро вы станете свидетелями великого события, грядёт то самое сражение рыцаря Добра с рыцарем Зла, которое ваши предки называли Армагеддоном и вам достались места в первом ряду партера. И последнее, друзья мои, повторяю ещё раз, не вздумайте проявить неуважение к Киру. Ему в общем-то, наплевать на то, как с ним поступают, он парень без особых амбиций, но зато старик ох как этого не любит. Ты хорошо понял меня, Калюта?
   Кир услышал, как канцлер шумно заёрзал в кресле звеня шпорами и обиженно пробасил:
   - Господи, а я-то здесь при чём?
   - А притом, хитрый колдун - Сказал, как отрезал, Тетюр и мрачно поинтересовался у него - Ты о чём шептался с этим конокрадом? Выяснял сколько добра в хижине у Барраса? Учти, Калюта, из денег ростовщика ты получишь ровно столько, сколько тебе захочет дать сам Кир и не фунтом больше. Если он не знает цены деньгам, то это вовсе не означает, что и его жены точно такие же дуры, не говоря уже обо мне. Поэтому советую тебе навсегда забыть об этом золоте.
   Мага, взявшегося отстаивать чужие интересы, поторопился успокоить граф Барилон, который пылко воскликнул:
   - Не беспокойся, мастер Риальдо Великолепный, я немедленно подпишу все бумаги и пошлю людей, чтобы они обеспечили сохранность приза сэра Кира.
   Тетюр усмехнулся и с иронией в голосе сказал:
   - Спасибо, Роджер, но ты можешь не беспокоиться, я уже послал туда Сеймура и попросил его описать каждый гвоздь в этой мрачной берлоге. И если ты действительно так волнуешься за Кира, то ты лучше подумай о том, как обезопасить его от твоего попа. Что-то мне не нравится, как он поглядывает на Лизетту и Эльзу. Не иначе выбирает, которая из них будет красивее выглядеть в подвенечном платье. - Обращаясь к аббату, он сказал - Анри, даже не помышляй об этом. Не тебе соединять то, что уже соединил сам Мастер Миров.
   Аббат обиженно засопел, но промолчал и Роджер снова успокоил вредного мага, рассудительно сказав:
   - Мастер Риальдо, чтобы на этот счет у тебя больше не возникало никаких претензий, я попрошу аббата Ренье стать капелланом армии сэра Кира. - Обращаясь к своему духовнику, он спросил - Ну, как, Анри, ты не откажешься вернуться в армию, но уже в новом качестве?
   Аббат молодцевато гаркнул басом, подражая курсантам:
   - Никак нет, ваше императорское величество! Наоборот, я буду рад нести слово Божье солдатам сэра Кира, вразумлять их и всячески наставлять на путь истинный. - Помедлив, он добавил - Но слишком уж усердствовать я не стану, чтобы не нагонять на них тоску своими проповедями.
   Тетюр, явно, опасаясь обсуждения этого вопроса, сказал:
   - Хорошо, друзья мои. Я надеюсь, что вы поймёте меня правильно и мы с вами хорошо сработаемся. А теперь позвольте мне заняться нашим героем. Пора подлатать его немного и довести до нужных кондиций. Ханг, останься, ты мне понадобишься.
   Роджер и его ближайшие помощники моментально повскакивали с кресел и, как показалось Киру, вздохнули с облегчением, что было вполне понятно. Хитрый маг, которому вздумалось навести здесь шороху, похоже, добился главного, навел на всех страху и потому новая правящая верхушка Ильмина, торопливо попрощавшись с Анной-Лизой и Эльзой, убралась восвояси облегчённо вздыхая на ходу. Как только их шаги затихли, Тетюр елейным голосом сказал:
   - Ну-с, мои милые дамы, теперь, когда здесь остался один Ханг Туах, наш собрат, давайте поговорим начистоту. С этих жуликов я постарался сбить спесь, но вы не очень-то обольщайтесь. Они ещё доставят вашему муженьку и мне столько головной боли, что мы все ещё не раз ахнем. Вот уж на кого-кого, а на эту публику невозможно положиться. У них всегда есть свои собственные интересы, а аппетиты растут в геометрической прогрессии независимо от успехов рыцаря, но и без них мы тоже обойтись не можем. Ладно, чёрт с ними, давайте поговорим о вас, девочки. Лизетта, милая, моё полное преображение произошло только потому, что твой муж отдал мне своего первенца, которого ты решила воспитать рыцарем. Этим он не только разрешил наш давний спор со стариком, который вечно надо мной насмехался и говорил о том, что у меня никогда не будет напарника из числа потомственных рыцарей, но и в корне разрушил хитроумную магию его жестокого наказания, ниспосланную мне за одну грубую и непростительную ошибку. Какое-то время тому назад я очень сильно облажался и старик меня крепко вздрючил, превратив в самого настоящего урода. Теперь, благодаря Кирюхе и тебе я стал самим собой, а этот старый аферист снова остался с носом. - Кирилл внутренне поежился от этих слов, а Анна-Лиза испуганно вскрикнула, но хамоватый маг успокоил её, воскликнув со смехом - Да, не волнуйся ты так! Что я не знаю что ли Мастера Миров? Он теперь сидит в своём Сапфировом дворце насупившись, играет сам с собой в шахматы и злится на меня. Этот тип терпеть не может проигрывать и до тех пор, пока Кирюха снова не подёргает его за бороду, он на Ильмин и краем глаза не взглянет. Такая уж это цаца. Поэтому я и вырубил Кира, а то он, ненароком, ляпнет ещё чего-либо такого, от чего наш Мастер Миров тут же поставит уши топориком. Он это здорово умеет делать.
   Тетюр умолк на несколько секунд и Анна-Лиза, воспользовавшись короткой паузой, спросила его:
   - Мастер Риальдо, неужели слова Кира доходят до самого Мастера Миров? В это трудно поверить, ведь мой отец говорил мне, что только очень малому числу избранных людей дано общаться с ним. Неужели Кир относится к ним.
   Похоже, что хамоватый маг, наконец, смутился. Посопев немного, он ответил каким-то застенчивым голосом:
   - Ну, как бы это сказать тебе, девочка, в общем это так, но всё гораздо сложнее и избранность здесь не играет особой роли. Мастер Миров выстроил очень сложную знаковую систему вокруг себя. Представь себе огромную паутину из слов и даже мыслей, которые порождены людьми каждую секунду, так вот, Мастер Миров сидит в центре, словно паук, который способен уловить любые малейшие колебания отдельных нитей. Чтобы не дёргаться каждый раз, старик создал эдакий свод правил, которым соответствуют определенные лексические формулировки и если какой-нибудь человек вольно или невольно произнесет фразу нужного содержания или правильную по форме, то она немедленно достигает его ушей. Так что вся избранность зависит от нас самих и нужно только знать, что говорить или как говорить. Я вот, к примеру, избранный и знаю все эти правила, но в том-то всё и дело, что я Верховный маг, а потому не могу этими знаниями воспользоваться, ведь вместе с ними существует ещё один свод правил для магов и рыцарей мастера Миров, в котором расписан буквально каждый шаг, так что даже в том случае если ты знаешь эти правила, это не дает тебе никаких преимуществ. Понимаете, девочки, высшие знания очень хитрая штука и чем большими знаниями обладает маг, тем труднее ему применить их на практике. Я, например, и рад бы всё здесь изменить, да, не могу по той только причине, что правилами "Кодекса магов" это запрещено делать без конкретной просьбы моего рыцаря. Рыцарь, посвящённый в эти тайные знания, оказывается в ещё более сложном положении, так как заранее зная о чем ему нужно просить своего мага, он знает и о той цене, которую придется за всё платить. Вот поэтому-то так и ценны потомственные рыцари, рождённые магессами, обладающими всей полнотой высших знаний. Матери с детства учат их примерно тому же, чему Ханг учит своих балбесов, то есть поменьше напрягать мозги и слушаться своего сердца, следовать за малейшими движениями своей души и доверяться интуиции, а не уму. Вот чем хорош наш Кирюха? Да, тем, что он включает голову только тогда, когда ему нужно что-то объяснить людям, а когда нужно действовать, всецело полагается на интуицию и действует, порой, пусть и непредсказуемо, но всегда верно. Работать с ним, моим милые дамы, одно удовольствие и уж поскольку он сделал мне столь щедрый подарок, девочки, то и я не останусь в долгу и сделаю вас обоих сразу магессами Мастера Миров.
   Анна-Лиза снова подала голос:
   - Но, мастер Риальдо, ведь Эльза не является человеком чистой расы. Она родилась на Ильмине, а это всего лишь один из множества опорных миров.
   Кириллу тотчас стало интересно, как выкрутится из этого положения Тетюр. Вопрос Анны-Лизы, однако, ничуть не озадачил его хитроумного и многоопытного мага-проводника и тот весело сказал:
   - Лизетта, поверь мне, это такой пустяк. Мне всего-то и требуется сделать, что дать нашей милой Эльзе свою кровь и она тотчас станет такой же полукровкой, как и ты, а всё остальное сделает беременность и рождение сына. На всю эту операцию у меня уйдет минут десять, не больше. Кстати, девочка моя, я хочу убедится в том, что ты действительно зачала сына, в этом деле нельзя полагаться на провидение и тебе лучше довериться опытному магу. Зато потом, девчонки, когда вы вырастите сыновей, вы сможете работать с Кирюхой одной командой. Одно из правил старика таково - у мага может быть только один рыцарь, зато рыцарь может иметь хоть целый взвод магов. Эдак глядишь, Лизетта, и твоему папаше работа найдётся, он ведь парень толковый, ничего не скажешь. Ну, как вам мое предложение, милые дамы?
   Тотчас послышался стук каблучков по паркету и звонкие поцелуи, от звуков которых Киру тотчас захотелось вскочить с кушетки, но, увы, магия была сильнее. Расцелованный маг деловитым тоном сказал его возлюбленным:
   - Так, девочки, давайте для начала обсудим что мне делать с вашим Кирюхой, а потом я займусь вами. Прежде всего вам нужно принять решение относительно этих его магических рун, поскольку только благодаря им к нему так липнут все бабы. Вы дело другое и на вас они никак не влияют, но пока Кир носит на своей шкуре этот подарочек Мастера Миров, он не сможет отказать ни одной красотке, которая сумеет пробраться к нему в спальную. С одной стороны это плохо, потому что вам могут не понравиться его подвиги, а с другой хорошо. Тут маги и рыцари практически равны. И мы, и они, черпаем силу из одного источника, а потому это вам решать. Если вы захотите, то я сведу с него все эти экзотические украшения и его тело снова станет чистым, как лист бумаги.
   Вот тут Кирилла проняло по-настоящему. Ему захотелось резко прикрикнуть на своих красавиц, чтобы они не лезли в дела Мастера Миров, но умница Анна-Лиза и сама прекрасно понимала что по чём, а потому строго сказала:
   - Нет, мастер Риальдо, это его крест и он должен нести эту тяжкую ношу потому, что так решил Мастер Миров.
   Эльза добавила тихим и нежным голоском:
   - Да, мастер Тетюриальд, оставь всё, как есть. Я не хочу, чтобы Киру когда-нибудь не хватило сил.
   У него отлегло от сердца и он мысленно возблагодарил Бога за то, что обе его возлюбленные оказались такими разумными и терпимыми к его натуре. Правда, он не совсем понимал, что именно имела ввиду Анна-Лиза, когда говорила о кресте и тяжкой ноше, ведь её свекор относился к этому совсем иначе. В любом случае его не стали лишать подарка Мастера Миров и Тетюр, получив разъяснения, громко гаркнул:
   - Эльза, приляг на эту лежанку. Для начала я сделаю тебя своей дочерью, ну, конечно, не в прямом смысле слова, и магессой в смысле твоей физиологии. Свои знания я тебе передам позднее, после того, как ты родишь Киру сына. - Послышались торопливый шаги, а вслед за этим смущенное покашливание и смущенный голос мага - Э, раздеваться для этого вовсе не обязательно, девочка, это нужно будет сделать только Лизетте. Ханг, подойди сюда, поможешь мне.
   Последние слова Тетюра заставили Кира смутиться хотя бы внутренне и он даже подумал: - "Чёрт, кажется я слишком поздно съехал из Северной башни и эта взбалмошная девчонка успела насмотреться там лишнего". Минут десять в гостиной было тихо, все молчали и только изредка раздавались такие звуки, как будто кто-то пару раз ставил чашку на блюдечко. Закончилось всё тем, что лекарь сказал его невесте, которую все уже считали его второй законной женой:
   - Ну, вот Эльза, теперь, когда в тебе течет моя кровь, ты уже сейчас обладаешь частью моих знаний и сама сможешь сделать так, что твой первенец будет мальчиком.
   Видимо, операция по переливанию крови не была очень уж сложной, раз Тетюр быстро поднялся на ноги и твёрдой походкой подошел к Анне-Лизе. Уже через пару минут он сообщил ей радостным голосом:
   - У тебя всё в полном порядке, девочка. Ты зачала сына, но знаешь Лизетта, я не сторонник всех этих трюков с форсированной беременностью. Извини, но я вернул твой организм в обычный ритм. Так оно будет всё-таки надёжнее.
   Наконец великий маг перешел к Киру и принялся деловито раскладывать на его теле свои кристаллы. В первую очередь это привело к тому, что уже через минуту, другую он полностью отключился, провалившись в какое-то мягкое, пушистое и очень уютное забвение. Это был какой-то глубокий сон без сновидений и проснулся он так внезапно, словно в его голове щёлкнули каким-то тумблером. Первое, что он сделал, это снова стал прислушиваться к тому, что еще скажет о нем Тетюр, но вместо этого услышал чье-то тихое дыхание рядом, приглушенный плеск волн неподалеку, а затем увидел свет, пробивающийся сквозь сомкнутые веки и понял, где находится.
   Боль в спине осталась где-то далеко и он чувствовал себя просто превосходно. Слыша тихое, спокойное дыхание, он подумал, что Эльза спит, быстро открыл глаза и встретился с ней взглядом. Её огромные, синие глаза смотрели на него так влюблено и счастливо, что сердце у него застучало бешеными толчками. Робко улыбнувшись своей возлюбленной, которая лежала в полуметре от него нагая, он глубоко вздохнул, не зная что ей сказать. Кир так долго отказывался от любви этого эфирного, нежного создания, что даже теперь, оказавшись рядом с Эльзой на супружеском ложе, пытался думать о девушке, как и прежде. То есть, как о сестре, понимая, что это глупо.
   Эльза улыбалась ему радостной, открытой и счастливой улыбкой. В ажурном павильоне было светло. Яркий свет лился из молочно-белых плафонов на потолке и не отбрасывал резких теней. От этого милое, детское личико девушки было особенно прекрасным, а широко раскрытые глаза, в обрамлении пушистых ресниц, вызывали в его теле дрожь. Девушка лежала на боку, опершись рукой на подушку и приняв изящную позу, а другой рукой поглаживала себя по животу. Увидев, как испугано-быстро он скользнул взглядом по её телу, которое она так старательно выставляла ему напоказ, Эльза вздрогнула и волнующимся голоском спросила:
   - Кир, миленький, я тебе не нравлюсь? Неужели мои груди такие маленькие, а я такая тощая уродина, что тебе даже не хочется смотреть на меня?
   Кирилл с жаром принялся доказывать ей:
   - Что ты, Элечка, ты просто не представляешь себе, какая ты прелесть. Только смотреть на тебя, для меня уже огромное наслаждение и я всё никак не могу поверить в своё счастье. Я хочу тебя, любимая. Я влюбился в тебя с первого взгляда и даже не мечтал о том, что ты будешь моей женой, любимая. Боже, любимая, как же я люблю тебя.
   Кир протянул руку, чтобы обнять Эльзу, но она перехватила его ладонь своей мягкой, маленькой ладошкой и, весело смеясь, сказала ему своим нежным, журчащим голоском:
   - Нет, любимый, подожди. Нас у тебя двое. Анна-Лиза пошла в дом, чтобы принести какого-то особого вина и пообещала мне, что скоро вернётся.
   Едва сдержавшись от того, чтобы не рассмеяться над словами этой простушки, он медленно отвёл руку и даже немного отодвинулся назад, чтобы ему было лучше видно эту прелестную девушку с точёной фигуркой. Устроившись на пышной подушке поудобнее, он тоже принял раскованную позу и принялся пожирать свою юную невесту глазами. Ему даже не нужно было играть, чтобы изобразить на своём лице восторг и восхищение. Те, воистину, счастливые моменты, когда ему удалось созерцать её обнаженной, врезались в его сознание неизгладимыми впечатлениями, но тогда он не имел на это права, а теперь он смотрел на неё не таясь, с полным на то правом первой брачной ночи. Эльзе, похоже, очень нравились его восхищенные взгляды и она принялась игриво менять перед ним позы, поднимая и опуская свои стройные ножки, делая руками плавные жесты и изгибая свое юное, непорочное тело нимфы.
   В глаза Киру тотчас бросилось то, что Анна-Лиза уже успела хорошо подготовить Эльзу к этой ночи. девушка гладко выбрила подмышки и тщательно подстригла линию бикини, да, и красовалась она перед ним тоже не случайно. Впрочем, о том, что его более всего привлекает нагота красивых женщин, она могла узнать и от других его подружек. Подумав об этом, он стал соображать, как же ему поступить дальше, ведь его невеста, наверняка, думает о том, что Анна-Лиза разделит с ними брачное ложе в эту ночь и теперь ему предстояло как-то убедить девушку в обратном. Ласково улыбаясь, он спросил:
   - Элечка, скажи мне, и долго вы с Анютой смотрели, как я сплю? Вот уж, наверное, вы вволю поиздевались надо мной?
   Девушка, подозрительно посмотрев на него, ответила:
   - Ну, вообще-то долго, часов десять. Мы даже пробовали разбудить тебя, но ты спал очень крепко, но мы над тобой совсем не издевались, Кир.
   Вскинув брови в притворном изумлении, он воскликнул:
   - Вот как! И что же вы всё это время делали?
   Теперь Эльза посмотрела на него с вызовом и, гордо вскинув свой носик-кнопку, дерзко ответила:
   - Мы занимались своими женскими делами. - Затем, видя что Кир слегка наклонил голову, она, мило улыбнувшись, пояснила ему - Ну, мы с Анной-Лизой купались вместе в ванной, затем пообедали. А ещё мы много разговаривали. Мы договорились о том, что Анна-Лиза меня подождёт, ну, в том смысле, что мы с ней родим тебе мальчиков в один день. - Хитро улыбнувшись, она, вдруг, выпалила - А ещё мы с ней немножко пошалили потому, что ты спал очень крепко и даже храпел во сне.
   - А это ещё как? - Воскликнул Кир, прикинувшись, что ему неизвестны такие женские шалости.
   Девушка, гордо выпрямившись, стала объяснять ему:
   - Ну, мы ласкали друг дружку руками, вот здесь и здесь, целовались по-настоящему. Это было так приятно, Кирюша, у Анны-Лизы такие нежные руки, но мне, почему-то, кажется, что ей всё-таки было приятнее, чем мне.
   Скорчив страдальческую физиономию, Кир загузынил:
   - Фу, Элька, вам то это зачем? Ну, я еще понимаю тех бедняжек, чьи мужья ушли на войну, но ведь у вас есть я и вам всего-то и требовалось, что подождать немного. - Видя, что девушка сердито насупилась, он улыбнулся и сказал - Впрочем, любимая, в этом нет ничего плохого. Наоборот, я счастлив за вас. Девочка моя, если вы будете не просто подругами, но ещё и научитесь дарить друг другу наслаждение, то мы будем жить очень счастливо. Только давайте делать это втроем, я ведь тоже умею быть таким же нежным, как и Анна-Лиза.
   - Я знаю, Кирюша. - Сказала Эльза, и, увидев его удивленный взгляд, добавила - Мне рассказывали об этом.
   Девушка на мгновение запнулась и Кир, воспользовавшись этим, быстро сказал тихим голосом:
   - Элечка, любимая, Анна-Лиза не придет сегодня в павильон. Эту ночь она полностью дарит нам. Это ведь наша первая брачная ночь и тебе её нельзя делить ни с кем. Даже с Анной-Лизой.
   От его слов Эльза вздрогнула и напряглась. Придвинувшись к ней ближе, он так же тихо спросил её:
   - Ты боишься, моя любовь. Ты боишься этого?
   Девушка с тихим стоном упала в его объятья и прошептала дрожащим от волнения голосом:
   - Кир, миленький, я боюсь не этого, а того, что я тоже буду кричать, как леди Изольда.
   - Элечка, любимая, но ведь Изольда кричала не от того, что ей было больно, а от удовольствия. - Прошептал Кирилл нежно сжимая свою невесту в объятьях.
   Та, целуя его, ответила:
   - Я знаю, милый. Я видела всё. Это было так красиво и ты был с ней таким нежным, но вдруг и я у тебя точно такая же страстная? Ведь я едва сдержалась, чтобы не закричать даже тогда, когда меня целовала Анна-Лиза.
   Он не стал отвечать ей, а просто поцеловал так, как никого ещё до этого в жизни не целовал ни одну девушку. И именно этот поцелуй соединил их куда крепче и неразрывнее, чем любые свадебные обряды и золотые кольца. Кирилл не давал ей никаких обещаний и не произносил вслух никаких клятв, но в маленьком сердечке Эльзы, трепетавшем, словно листок на ветру, сразу же родилась уверенность, что это навсегда.
   Анна-Лиза разбудила их только в полдень, да, и то лишь потому, что ей надоело скучать в одиночестве в спальной охотничьего дома. Впрочем, она тут же пожалела об этом - новобрачные зевали так, что её невольно охватило беспокойство, а не вывихнут ли они себе челюсти. Однако, от завтрака они не отказались, но и после него смотрели на неё с такой мольбой во взгляде, что она, перестелив постель, разрешила им снова забраться под одеяло и, подумав немного, тоже забралась на кровать и легла между ними. Минут пять она молчала, а потом, глядя в потолок, негромко произнесла:
   - Признаться честно, голубки мои милые, я сегодня тоже не выспалась. - Погладив Эльзу по плечу, она добавила - Вот, малышка, видишь как все получилось, а ты ещё насмехалась над Изольдой, называла её бешеной тигрицей. Тебя саму, наверное, было слышно даже в Барилоне, моя девочка.
   Чуть не плача от досады, Эльза воскликнула:
   - А что я могла с собой поделать, Анна-Лиза, если мне было так хорошо с Киром?
   Кирилл предпочел не встревать в этот разговор и зарылся под подушку ещё глубже, стараясь не прислушиваться к разговору своих возлюбленных. Сон тотчас покинул Эльзу и она принялась делиться с Анной-Лизой своими впечатлениями о первой брачной ночи, причем делала это с такой потрясающей откровенностью и рассказывала об этом столь подробно, что уже и Кириллу мигом стало не до сна. Его старшенькая тоже была хороша и принялась задавать девушке такие откровенные вопросы, что у него тотчас покраснели не только уши, но и пятки. Две эти очаровательные нимфоманки, похоже, даже понятия не имели о том, что такое стыдливость.
   Минувшей ночью он был так нежен и так ласков с Эльзой, прилагая все мыслимые и немыслимые усилия к тому, чтобы не испортить её первого впечатления от секса, что довел девушку до такого состояния, когда она сама сделала то, с чем он не спешил. Это доставило ей огромное наслаждение и, не взирая на некоторые неудобства, Эльза стала отдаваться ему с такой страстью и проявила такую требовательность к нему, что он поразился. Это юное, эфирное создание хотело от него всего сразу и помногу. Противостоять её желаниям он не мог и потому вместо того, чтобы нежными ласками проложить своему ангелу путь к наслаждению, Кириллу пришлось утолять страсть этой хрупкой на вид, но сильной и гибкой, неутомимой и жаждущей любви юной вакханки.
   Вот уж в чём он не сомневался ни минуты, так это в том, что причиной этому был он сам и все его любовные проказы в Северной башне, ну, и ещё то, что все его подружки, похоже, рассказали этому милому, юному созданию с васильковыми глазами всё о том, чем щедро одарил их Кир. А иначе с чего это Эльзе вздумалось требовать от него того же, чем он поразил воображение Гретхен и Фелиции, Изольды и Мари, Мириам и Софи. Да, и Анна-Лиза добавила изрядную долю огня в этот очаровательный маленький вулканчик с пепельными кудряшками и фарфоровым личиком. Уж на что Фелиция была страстной девушкой, Эльза оставила её далеко позади.
   Забыв о сне, девушка тотчас выложила своей подруге обо всех своих открытиях, а их было немало. Едва переступив порог храма любви, она тут же потребовала от своего мужа, чтобы он немедленно посвятил её во все тайны этого прелюбопытнейшего занятия взрослых. То, с каким восторгом его Анна-Лиза реагировала на этот рассказ и как она восхищалась талантами Эльзы подсказало Киру, что он обрел сразу двух страстных жен-любовниц, которые и друг к другу относились так же, как и к нему, а попросту были влюблены одна в другую, что сулило ему тройственный любовный союз и было настоящим подарком судьбы.
   Вволю наговорившись о сексе, обе красавицы принялись читать рунные письмена на его спине и, вскоре, бесцеремонно перевернули его, словно страницу книги, оставив голову своего мужа под подушкой. Под изображением тигра на нём было написано такое, что у него даже мурашки побежали по телу и это в свою очередь привело двух новоявленных Мессалин, одну совсем молоденькую, а другую чуть постарше в такое возбуждение, что они, имея перед собой бесчувственное тело мужа, принялись удовлетворять вспыхнувшую в них страсть самостоятельно, расположившись прямо на широкой груди Кира. Правда, они совсем не учли того, что он пребывал в сладкой полудреме, а отнюдь не в непробудном магическом сне.
   Приподняв подушку над головой, он несколько минут наблюдал за тем, как, изогнувшись арифметическим образом две любовницы, издавая страстные звуки, ласкают друг друга. Его терпения, разумеется, хватило ненадолго и, осторожно выскользнув из-под них, Кир стал умело помогать Эльзе, взявшейся восполнить пробел сегодняшней ночи в жизни Анны-Лизы. Тело женщины медленно распрямилось и она отдалась в руки двух своих возлюбленных, жадно впитывая их нежные ласки и страстные поцелуи. Она то и дело громко стонала и на её глазах выступили слезы счастья.
   И Кир, и Эльза ставили перед собой только одну цель, показать Анне-Лизе, как сильно они её любят, как боготворят её роскошное, удивительно красивое тело и как тонко они чувствуют и даже предугадывают все её самые сокровенные желания. Она была переполнена счастьем и наслаждением так, что порой исторгала громкие, иступленные крики. Когда же Кир поднял на руки их обоих и вместе с ними забрался в ванну, она крепко прижала Эльзу к своей пылающей от поцелуев девушки груди и разрыдалась, не в силах вынести такого наслаждения, но это вовсе не испугало её юную любовницу, так как теперь-то она хорошо знала, что слёзы не всегда являются символом беды и несчастья.
   Кирилл тоже был переполнен восторгом, но уж он-то слёз не лил, да, к тому же к нему после безумной ночи, когда он совсем потерял голову, вновь вернулась способность действовать тонко и расчетливо. И всё это благодаря тому, что теперь он точно знал, о чём говорит послание Мастера Миров на его торсе, начертанное через боль и кровь и предназначенное для всех женщин, которые его только увидят обнаженным по пояс. Анна-Лиза и Эльза вовсе не были исключением, но они были посвящены в его маленький секрет, а потому могли пользоваться этим щедрым даром во всей его полноте.
   Главное, что понял Кир в этот день, было то, что он уже не являлся тем беспечным парнем, который когда-то давно вышел из дома и по пути в институт заскочил к своей подружке. От того прежнего Кирилла Бубликова, разбитного парня, ловеласа и признанного любимца пацанов, живущих по соседству, а также их бабушек, злейшего и самого непримиримого врага всяческих уродов, пытающихся приучить к наркотикам учеников школы, стоявшей напротив его дома, остался один только внешний облик, да, ещё память о себе прежнем. Во всём остальном он стал совсем другим человеком и теперь уже не думал ни о чем ином, кроме своего верного служения Мастеру Миров. Ну, разве что при этом он еще боготворил своих возлюбленных и мечтал воспитать своих сыновей так, чтобы и они стали служить Добру.
   После того, как Кир и Эльза исполнили свой супружеский долг по отношению к Анне-Лизе, все втроем они отправились купаться в залив Кувшинок. Не смотря на то, что юная девушка панически боялась воды, им удалось помочь ей преодолеть все страхи и вскоре она плескалась вместе с ними на мелководье и радостно смеялась, когда муж учил её плавать. Кирилл был на вершине блаженства, когда, лежа на горячих мраморных плитах, к нему прильнули две эти наяды с венками из кувшинок на голове. После этого, расстелив на полу шкуру тигра, он и Анна-Лиза стали открывать Эльзе новые тайны любви.
   Ужинали они у воды, на открытой мраморной террасе, погасив свет в павильоне, освещенные пламенем трех восковых свечей и Серебряной вуалью, которая сделала обнаженные тела Эльзы и Анны-Лизы особенно красивыми, серебристо-перламутровыми, а тигра на груди Кирилла багровым. Их ужин проходил тихо и очень неспешно. Они разговаривали и строили планы на жизнь. Анне-Лизе не очень-то приглянулся штабной отель и она предлагала им перебраться в дом Робера. Эльза же вспоминала о том, как прекрасно было просыпаться в высокой башне и, выйдя на лоджию, посмотреть на город. Поскольку о замке Барраса его супруги даже и не упоминали, то Кир предложил им через два-три дня выбраться в город и подобрать себе новое жилище.
   Чтобы сменить тему разговора, он взял в руки гитару и стал петь своим возлюбленным серенады. Потом они вернулись в павильон и поскольку в нём не было телевизора, Кир рассказывал им о том, как живут люди на Земле и чем они занимаются в свободное время. Особенно те, кому ещё не перевалило за тридцать. В Барилоне, на взгляд Эльзы, царила жуткая скука и совершенно негде было развлечься. Балы со всеми их сложными церемониями этой юной девушке, что называется вышедшей из простого народа, не нравились. Анну-Лизу балы вполне устраивали, но её возмущали пуританские нравы, царящие на Ильмине и то ханжество, с которым мужчины здесь относились к женщинам.
   Кирилл, изображая из себя восточного падишаха, кайфующего в объятьях двух прелестных красавиц, стал усиленно соображать, чем бы ему их ещё порадовать, но с таким размахом, чтобы навести шухер на весь город. Пока что ему не удалось придумать ничего, кроме того, что он подвигнул Калюту организовать четыре частные газеты. Правда, канцлер уже плевался и изрыгал проклятья на этих гнусных писак, которые, помимо полезной на его взгляд информации, распространяли городские сплетни и даже печатали на последней странице всякие скабрезные истории и анекдоты, добрую половину которых он уже слышал от маршала Торсена.
   Решив, что в этот вечер ничего оригинального и малобюджетного ему придумать так и не удастся, Кирилл всецело отдал себя своим женам-любовницам. Тем более, что они, вдруг, решили задать ему жару объединёнными усилиями и вот уж чему-чему, а этому он не собирался противиться. Уподобившись листу, упавшему в горный ручей, он был подхвачен бурным потоком и с радостным изумлением помчался вслед за его струями, которые принесли его в тихое озеро столь искренней любви, что он не выдержал и впервые с тех пор, как он встал на путь воина, в его глазах заблестели слезы.
   Следующие пять дней Кир сибаритствовал по полной программе. Он знал только три активных действия - любовь, купанье в озере или ванне и еда. Ничем другим он не желал заниматься и даже гитара все эти пять дней лежала на комоде без движения. Правда, примерно полчаса в день с утра пораньше, когда его любимые ещё спали, он всё-таки старался следить за тем, что творилось в мире. Каждое утро он находил на пороге павильона три корзины. Одну с провиантом, другую с чистой посудой и третью с выстиранным и выглаженным постельным бельём и скатертями. В последней всегда лежали свежие газеты и короткие отчёты его друзей о проделанной работе.
   Из газет он узнал о том, что Майкл Стоун уже переоборудовал самое большое здание на окраине города, - хлебные склады, в оружейный завод, Микки на пару с Гуильрином прикупили три дюжины громадных драконов, которые и опустошили эти склады. По мере роста объёмов производства оружия, рос и полицейский корпус Телемака, парни которого уже отправились насаждать закон и порядок по всей провинции, имея при себе текст основного закона и двух уложений, позволяющих им быстро завоевывать популярность в народе.
   Теперь, спустя каких-то три недели после выхода в свет первой газеты, напечатанной на двух листах формата А-2, Кир получал уже семь газет, так как это дело оказалось весьма прибыльным. Во-первых, потому, что каждая газета стоила пятьдесят пенсов, а, во-вторых, в силу того обстоятельства, что в каждом из номеров почти треть страниц были посвящены рекламе товаров. Газеты быстро стали ходовым товаром и Гуильрин Рифарт, на плечи которого легли все заботы по созданию корпуса авиационной поддержки армии, превратил тренировочные полёты ещё и в почтово-курьерские. Так что газеты развозились по всей провинции в тот же день, как они были отпечатаны в типографиях. Издатели тоже были не дураки и сделали производителям бумаги громадный заказ на её самые дешевые сорта, не снизив однако, цены на газеты, ведь они торговали информацией, а отнюдь не красивыми листками.
   Именно газетчики в итоге и оказали Роджеру самую большую услугу - в считанные дни ознакомили половину населения провинции с новой конституцией. Наборщики начали свою работу в день штурма замка Барраса и, работая круглосуточно, завершили правку набора через двое суток, ещё за трое суток они напечатали семьсот тысяч экземпляров основного закона изведя на это все наличные запасы бумаги в Барилоне и заработав по целому шиллингу за каждый спецвыпуск. При этом они ещё и умудрялись печатать ежедневные выпуски, освещающие жизнь города и его окрестностей.
   Был и ещё один спецвыпуск, впервые снабженный иллюстрациями, рассказывающий о том, как маршал Торсен загрыз крылатого дьявола. Какой-то местный художник изобразил его голым по пояс, уцепившимся за летевшего по небу толстяка с крыльями, хвостом и рогами. Прямо какой-то воздушный бой Руслана с Черномором. Зато само описание было сделано автором очерка очень хорошо. Он просто взял интервью у трёх очевидцев и добавил к их рассказу свои собственные выводы, из которых следовало, что маршал Торсен не только знаменитый на весь Барилон любовник, но ещё и жутко злобный бугай, совершенно нечувствительный к боли.
   Из газет он узнавал и много другого. Так, например, в одном из номеров новой газеты называющейся "Ковчег пилигрима", он прочитал о том, что чуть ли не все бароны провинции, вплоть до самых древних стариков, погрузились в кареты и теперь движутся в сторону Барилона, но вовсе не для того, чтобы поплёвывать свысока на ремесленников и лавочников, а с одной единственной целью - записаться в армию Кира Торсена, уже названную непобедимой, простыми солдатами. Бароны были настроены очень серьёзно и оставили дома все свои железяки зная о том, что маршал вложит в их руки новое оружие. И было их довольно много, не менее полутора тысяч штыков, ведь они отправлялись вместе со всеми своими сыновьями, оставив баронства на попечение одних только жен.
   Калюту это насторожило, Роджера обрадовало, Телемака оставило равнодушным, Ханга воодушевило и лишь у Тетюра вызвало целую бурю возмущений, ведь ему теперь предстояло вернуть молодость без малого тысяче старых пердунов. Обо всем этом они написали в своих записках, но не получили никакого ответа, поскольку ещё раньше Чарли Бивер послал ему одну единственную цидульку, в которой просил его только об одном, оставаться на озере до последнего, чтобы дать всей этой куче начальников почувствовать, что и им тоже нужно думать своей собственной головой и принимать решения.
   Кир был полностью согласен с ними потому решил, что всё то время, в течение которого Джулай будет достраивать учебный центр он будет заниматься исключительно своими собственными делами. Всё равно ему не имело смысла пытаться в одиночку подготовить целую армию, ведь пошел же Тетюр на то, что сделал полноценными магами (в смысле обладания знаниями) уже несколько десятков ильмиан и Гуильрина Рифарта, правда, по его просьбе. Поэтому он написал одно единственное письмо, в котором посоветовал барону Касперу не наживать себе одновременно мигрень и грыжу, а работать спокойно и обстоятельно. Сам же он уже стал вынашивать новые планы.
  

Глава четырнадцатая

  
   Кирилл, одетый в домашний шелковый халат, подбитый прохладным мехом-пеной снежной выдры, вот уже добрых два часа с бокалом коньяка в руках полулежал на кровати, опершись на стопку подушек и наблюдал за тем, как две красотки устраивают перед ним стриптиз, снимая с себя одно платье за другим. В павильон с утра пораньше, когда они еще крепко спали, четверо дюжих парней тихо занесли здоровенный шкаф и, поставив его у стены, бесшумно удалились. В шкафу было множество нарядов, пошитых портными мэтра Бенджамена по эскизам мастера Риальдо Великолепного.
   Тетюр, на взгляд Кира, был ещё большим дамским угодником, чем он сам, да, и портные Барилона тоже были не "шиком" бриты. Из-за этого и у Анны-Лизы, и у Эльзы, пошли кругом их прелестные головки, ведь они впервые видели бальные платья, которые, не смотря на свою длину, полностью оголяли спину вплоть до середины ягодиц, были лишены рукавов и лишь слегка поддерживали грудь. Впрочем, имелись в этом бездонном шкафу и более строгие наряды, но с такими короткими юбками, что Анну-Лизу даже оторопь взяла. Зато Эльзу уже так увлекли рассказы её мужа о московских тусовках, что она была готова и вовсе устроить в Барилоне стриптиз.
   Когда все платья были примерены, они стали приставить к Киру с вопросами во что им одеться. Подумав о том, что он еще ни разу не выходил со своими красавицами в свет, ему пришла в голову одна блестящая мысль и он попросил их надеть вечерние платья светлых тонов. Анна-Лиза, посмотрев на него с сомнением, спросила:
   - Но зачем, Кир, ведь сейчас ещё утро?
   - А мне надоело ужинать здесь и я хочу отвести вас сегодня вечером в "Золотую подкову". - Ответил он.
   Анна-Лиза тотчас возмущенно воскликнула:
   - Ты с ума сошел! Разве можно вести нашу девочку в такое место? Это ведь самый настоящий вертеп.
   - С чего это тебе, вдруг, взбрела в голову такая кощунственная мысль, Анечка? - Изумился Кир.
   Его жена, нахмурив брови, сказала суровым тоном:
   - О, только не надо меня убеждать в том, что все эти таверны с комнатами для ночлега, являются приличными заведениями. Я точно знаю, что в них всякие похотливые богачи покупают себе женщин и я не хочу, чтобы они смотрели на Эльзу своими маленькими, красными, завистливыми глазками.
   Огорченно вздохнув и покачав головой, Кир ответил:
   - Анюта, ты не права. Эльза больше двух лет пела в таких заведениях и только тем и жила. Ну, а кроме того теперь там очень трудно найти хотя бы одну единственную шлюху, они почти все записались в мою армию и теперь маршируют на плацу, дорогая, а что касается взглядов, то тут я тебя совсем не понимаю. Ты же не собираешься жить всю жизнь взаперти и, кроме того, чего плохого в том, что мужики глазеют на красивых девушек? На то они и мужики.
   Ему на помощь пришла Эльза, тихонько сказав:
   - Анна-Лиза, ну, чего плохого будет в том, если мы пойдем в таверну "Золотая подкова"? К тому же я познакомилась с Кирюшей именно в этой таверне.
   От того, как улыбнулась ей Анна-Лиза, Кир понял, что уж кому-кому, а Эльзе она ни в чем не откажет, но в том случае, если кто-то взглянет на неё косо, она этого типа тут же обратит в лёгкое облачко дыма. Вскочив с кровати, он поцеловал обоих своих жен-красавиц и быстро оделся в элегантный костюм-тройку из тонкой ткани белого цвета, пошитый по его собственному эскизу, сделанному им между делом, когда он трудился над конституцией. Повязывая галстук, он насмешливо поглядывал на то, как суетятся обе красавицы, чей туалет состоял из куда меньшего числа предметов, но, тем не менее, ему пришлось ждать ещё добрых полчаса.
   В начале десятого они вышли из павильона и направились по хорошо утоптанной тропинке к охотничьему дому мэтра Робера. Втроём они представляли из себя очень эффектное зрелище. Анна-Лиза была одета в длинное, узкое вечернее платье без рукавов, пошитое из тонкого, золотисто-кремового рытого бархата с глубоким декольте и лишь слегка прикрытой спиной, отделанное золотой канителью. На спине женщины очень красиво скрещивались узкие золотые ленточки. На Эльзе было платье из тяжелого, искристого шелка глубокого синего цвета почти такого же фасона, только украшенное красивым серебряным шитьем.
   Кир в своём ослепительно-белом костюме с голубым шелковым галстуком в мелкий цветочек выглядел безукоризненно, но этот наряд произвёл на шестерых его телохранителей и полковника Купера, одетых в парадные мундиры, весьма странное впечатление. Все они замерли с открытыми ртами и даже не взяли под козырек. Кирилл, обнимая Эльзу и Анну-Лизу, широко улыбнулся и сказал:
   - Девочки, позвольте представить вам управляющего вашим имуществом и первого банкира Феринарии барона Сеймура Купера. Любите его и относитесь к нему с уважением, если не хотите остаться на бобах. - Сеймур как-то судорожно клацнул зубами и его рука потянулась к берету, но Кир, протягивая ему руку, сказал ему - Сэмми, честь командиру отдают только тогда, когда он стоит перед тобой в форме. Так, во всяком случае, было принято в нашем отряде. А на счёт твоей новой должности я вовсе не шутил. Звание остаётся за тобой в любом случае, но ты с сегодняшнего дня переходишь на другую работу и поверь, она будет ничуть не менее важная, чем тяжкие труды Телемака. Только умоляю тебя, никогда не соглашайся становится министром финансов у Роджера. - Повернувшись к оторопевшему от такого зрелища Камилу и его бравым парням, он поздоровался с ними - Привет, ребята, я рад что вы приехали такими красавчиками, но сегодня я человек сугубо штатский, а потому валите отсюда, оттянитесь где-нибудь. С меня вполне хватит одного Камила.
   Бывший дворецкий, а теперь к тому же и бывший командир комендантской роты смущённо покраснел и бросился открывать дверцу кареты. Первыми на борт этого лакированного транспортного средства поднялись дамы, которые заняли один её диван, между ними сел Кир и попросил Камила и Сэмми занять места напротив, впереди. Как только все расселись, колдун Макс, которого снова назначили кучером легонько проворчал что-то и лошади тронулись вперёд быстрой рысью. Глядя на то, с какими грустными физиономиями остались сидеть на своих скакунах его телохранители, он сказал вполголоса:
   - Камил, я понимаю что твои ребята не в восторге от того, что Сэмми заставил их нарядиться в парадку, понимаю и то, что они огорчены из-за того, что я отказался от их услуг по сопровождению наших важных персон в город, но чёрт возьми, как же мне надоели ваши кислые рожи. Послушай-ка что я тебе скажу, Бэтмен, скоро мы отправимся в лагеря и там я из вас всех сделаю настоящих солдат. А потом, когда наступит время, вы пойдёте со мной на штурм логова Морбрейна и я буду идти впереди потому, что только мне суждено сразить его, а ты со своими чертями будешь прикрывать мне спину. Вот там-то вы мне и будете нужны, а здесь я как-нибудь обойдусь без них, мне хватит тебя и Макса. Поэтому ты уж постарайся им как-нибудь объяснить это и избавить меня от всех этих кислых рож и огорчённых вздохов.
   Камил виновато улыбнулся и попытался было что-то сказать, но его опередил Сеймур, который только сейчас окончательно пришел в себя и неуверенным голосом спросил:
   - Сэр Кир, я знаю что такое быть управляющим, но в чём заключается работа банкира?
   - О, Сэмми, банкиры очень нужные люди. - Радостным голосом ответил ему Кирилл и добавил - Они дают деньги взаймы надёжным людям, но не так, как делал это Баррас, а под нормальные проценты и на достаточно большой срок, чтобы те могли открыть своё собственное дело или расширили уже имеющееся. На первый взгляд это не сложно, но это только на первый. На самом деле в банковском деле очень много тонкостей. Теперь, когда денег у меня такая прорва, самое время пустить их в дело, на пользу людям. Кстати, Сэмми, сколько золота ты насчитал у Барраса? Мне от него что-нибудь перепало или ты уже пропил все бабки? - Сеймур суетливо сунул руку во внутренний карман кителя и вытащил из него внушительных размеров записную книжку в кожаном переплете, раскрыл её и попытался начать зачитывать опись имущества, но Кир перебил его - Старина, сейчас меня интересует только общая сумма. О деталях мы поговорим позднее.
   Сеймур заулыбался и веселым голосом сказал:
   - Кир, ты не зря вцепился в глотку этого дьявола. Сегодня ты, без сомнения, богатейший человек Феринарии и твоё состояние составляет двести сорок семь миллионов.
   - Намного меньше, Сэмми - Перебил его Кир - Первым делом ты проверишь все записи Барраса и отдашь те деньги, которые он взял у кредиторов за вычетом нормальной процентной ставки. Расчёт будешь делать исходя из восьми процентов годовых. Это вполне нормальная маржа. Но сегодня мы должны сделать одно важное дело. Нам нужно купить какой-нибудь большой и красивый замок, желательно поближе к Гринхеду. Там ведь есть несколько пустующих домишек.
   Радостно осклабившись, Сеймур воскликнул:
   - Сэр Кир, с этим не будет никаких проблем. У меня есть на примете один роскошный замок, хозяин которого не может въехать в него вот уже почти полтора года. - Повернувшись к Максу, он сказал - Курсант Дарк, поезжай на Липовую аллею. Да, побыстрее, нечего тебе плестись, как на похоронах.
   Макс зарычал по-медвежьи и кони припустили вперёд такой резвой рысью, что мигом вынесли карету на вершину Орлиной горы. Ещё через полчаса они уже ехали по Липовой аллее, которая огибала холм Гринхед с юга. Здесь на отлогих террасах располагались самые большие земельные участки и стояли самые роскошные замки. К одному из них они и направились. Они ехали неспешной рысью по широкому шоссе без тротуаров. Тут они были не нужны хотя бы потому, что от одной дороги, ведущей к замку какого-либо аристократа до другой было не менее полутора километров, а местами даже и больше. Вскоре их нагнала группа молодых дворян, скакавших верхом. Не смотря на такой странный наряд Кира, они моментально узнали его и вежливо поприветствовали.
   Проезжая по этому малолюдному, тихому району, они раскланивались с совершенно незнакомыми им людьми и разговаривали с молодыми людьми, трое из которых были вместе с Киром в походе на Каспервилль. Узнав о том, что маршал Торсен собирается купить замок у старшины краснодеревщиков Галендорфа, заводила этой весёлой компании, маркиз Монсегюр, очень обрадовался. Он тотчас велел двоим своим спутникам скакать в город и приволочь этого старого выжигу хоть на аркане, но только поскорее. А ещё юный маркиз поклялся им, что собьёт цену втрое, если не вчетверо против той, которую заломит этот жулик, который не брезговал ростовщичеством и пытался всеми правдами и неправдами влезть в число самых достойных и уважаемых жителей Барилона. В конце он пылко заявил, приложив руку к сердцу:
   - Сэр Кир, поверьте, я не имею ничего против ремесленников и лавочников, но поймите, мне было бы очень противно иметь такого соседа, как этот деляга. Мой отец и два старших брата отправились в поход вместе со старым графом на Рабенорм, а муж леди Виктории и двое их сыновей были в числе тех рыцарей, кто отправился на Мантирен, а этот мерзавец уже через неделю после того, как всем стало понятно, что Чёрный Маг захватил очередной остров, пришел к ней и стал уговаривать бедную вдову продать ему свой замок. А ещё я ненавижу Галендорфа за то, что его сыновья спрятались в какой-то крысиной норе и не пошли в поход вместе с моими братьями. Сэр Кир, мне всего семнадцать лет, но я уже умею фехтовать двуручным мечом и обязательно пойду с вами в поход!
   Кир, прищурив глаз, оценивающе посмотрел на этого рослого, крепкого парня и, кивнув головой, сказал ему:
   - Ну, что же, маркиз, хотя вы и молоды, в бой мы отправимся не завтра и поэтому, как только вам исполнится восемнадцать, то вы можете записаться в армию. Правда, о мече, тем более двуручном, вам лучше сразу забыть.
   Маркиз тотчас воскликнул:
   - Сэр, но мне исполнится восемнадцать уже через два месяца! Вы не могли бы сделать для меня исключение? Барон Бивер мне отказал потому, что я последний из Монсегюров, а для меня это даже хуже, чем смерть.
   Возможно, что просьба Кира так бы и была пропущена мимо ушей, но Сеймур негромко шепнул ему:
   - Кир, отец этого юноши был одним из самых могущественных колдунов-воинов и Рауль не говорит об этом лишь потому, что он дворянин, а среди дворян не принято говорить об таком во всеуслышание. Не будет ли лучше взять этого юношу в отряд Камила? У него с избытком сильных колдунов, но ему, явно, не хватает образованных и начитанных людей. - Повернувшись к начальнику охраны он строгим голосом спросил - Так ведь, Камил?
   Тот молча кивнул головой и Кир, поманив маркиза Монсегюра к себе рукой, негромко сказал:
   - Значит так, Рауль, если ты действительно хочешь воевать рядом со мной, это будет возможно только в том случае, если ты вольёшься в отряд колдунов-оборотней полковника Ажана. У него есть ещё несколько вакансий. Кстати, какова твоя специализация по части преображения?
   Маркиз, чья голова была пострижена по последней моде, то есть под полубокс, гордо сказал:
   - Милорд, по воле Бога мне дано оборачиваться удавом, вепрем, росомахой и альбатросом. Если полковник Аржан примет меня в свой отряд, то я хотел бы стать у него командиром взвода. Я уже полностью выучил все уставы, милорд, и...
   Камил усмехнулся и перебил юного колдуна:
   - Парень, хотеть ты можешь всё, что угодно, а вот станешь ты моим начальником штаба потому, что мне как раз и не хватало хорошего грамотея на эту должность, а то у меня есть такие медведи, которые до сих пор читают по слогам. Вот их-то ты и станешь вразумлять прямо с завтрашнего утра. Зато пожалеть тебе об этом точно не придётся, ведь в бой мы пойдем вместе с сэром Киром.
   Тут румяное лицо юного аристократа так и вытянулось от удивления. Озадачено хлопая пушистыми, как у девушки, ресницами, он воскликнул:
   - Как это? Милорд, неужели вы, маршал короля, собираетесь лично идти в бой против поганых полчищ врага?
   Кир, пристально посмотрев на паренька, суровым голосом сказал:
   - Маркиз, забудьте о полчищах врага и особенно о том, что они поганые. На островах страдают в неволе миллионы ваших сограждан, среди которых ваш отец и братья, сотни других дворян Барилона. У нас есть один единственный враг, Чёрный Маг Морбрейн и с ним могу сразиться только я, а все остальные солдаты моей армии будут заниматься спасением людей. Поэтому, мой друг, помимо того, что вы колдун, вам придется стать ещё и магом, чтобы возвращать людей к жизни. - Увидев впереди справа от шоссе здоровенную триумфальную арку, под которой запросто проехала бы парочка карьерных самосвалов, он воскликнул - Рауль, послушай-ка, это что и есть въезд в замок Галендорфа? Охренеть можно, честное слово, это же надо, взять и отгрохать такую калитку!
   Кирилл не ошибся это огромное сооружение добрых двадцати метров в высоту, сложенное из розовато-серых, тщательно отшлифованных гранитных блоков, украшенное бронзовыми аллегорическими фигурами олицетворяющими воинскую доблесть, а попросту фигурами рыцарей в нишах и квадригой на самом верху, управляемой каким-то голым мужиком римской национальности с венком на голове над огромными кованными, ажурными воротами, действительно украшало въезд в замок, который стоял в полукилометре от шоссе и был лишь немного меньше замка графа Барилона, венчающего холм Гринхед. Он выглядел таким красивым и элегантным, да, к тому же глаза его возлюбленных вспыхнули столь ярким огнем, что Киру тотчас захотелось купить его за любые деньги.
   Юный маркиз умел не только превращаться в удава и прочую живность, но, вдобавок ко всему, обладал ещё и талантом медвежатника. Подъехав на своём гнедом жеребце к воротам, он немного пошаманил с замком и, потянув на себя одну створку, приоткрыл ворота. Остальное довершили двое его друзей, которые, спешившись, быстро распахнули ворота настежь. Нисколько не смутившись тому, что он вторгается в чужие владения, Кир велел Максимилиану ехать к замку, башни которого поднимались над кронами столетних лип метров на тридцать.
   Чем ближе они подъезжали к этому замку, тем больше он ему нравился. Маркиз вкратце рассказал ему, что этот замок был построен в рекордно короткие сроки, менее, чем за год. Архитектор, строивший замок, поступил очень просто. Рядом с центральной башней, самой высокой, построенной добрых триста лет назад в готическом стиле, он построил ещё четыре такие же башни поменьше, и соединил их между собой трехэтажными галереями-переходами. В результате получилось пятиугольное сооружение с большим внутренним парком. На взгляд маркиза очень красивое. Выслушав короткий рассказ, Кирилл, посмотрев на него с насмешкой, поинтересовался:
   - Рауль, как тебе удалось отвадить Галендорфа от Липовой аллеи? Ты что, вёл с ним партизанскую войну?
   - О, милорд, это была славная битва! - С гордостью в голосе воскликнул паренек - Но воевал с этим гробовщиком не я один, а все мы. Каких только каверз мы ему не устраивали, но окончательно он сдался только тогда, когда я подвесил над замком грозовую тучу и буря грохотала целых три недели, низвергая на него потоки воды и молний. Вот он и сдался.
   Когда они подъехали к главной башне, к ним навстречу выбежало пятеро сторожей. Узнав кто приехал, они сами открыли огромные двустворчатые двери и пригласили маршала Торсена и его жен войти внутрь вместе с друзьями. По ним не было видно, что они являются преданными сторонниками Галендорфа, поскольку, узнав же о цели визита, тотчас притащили большую связку ключей и стали открывать все двери подряд, а один из них даже притащил откуда-то несколько бутылок дорогого вина и принялся разливать его по хрустальным кубкам, принесённым из столовой.
   Внутри замок понравился Киру ещё больше. В первую очередь тем, что в просторном помещении башни имелось четыре лифта с гидравлическим приводом. Да, и внутренний парк в нём был просто великолепен, а просторные галереи со стенами, сплошь состоявшими из витражей, полами из драгоценного паркета и ковровыми дорожками и вовсе были настоящим шедевром архитектуры. Бросив всего лишь один взгляд на одну из них, Кирилл решил не торопиться с осмотром замка и они вошли в большой парадный зал-гостиную первого этажа, где и принялись рассматривать большой альбом с цветными гравюрами, изображающими планы замка, его интерьеры и даже общий план всего участка.
   Друзья Рауля действовали оперативно, напористо и уже через три четверти часа с того момента, как они вошли в замок, доставили старшину краснодеревщиков пред светлые очи маршала Торсена. Кир, взглянув на него, даже не соизволил подняться с роскошного дивана, на котором он сидел вместе с Эльзой и Анной-Лизой, а лишь сделал рукой жест, чтобы тот приблизился. Столяр Галендорф ему не понравился с первого же взгляда по трём причинам. Во-первых, у него была очень неприятная, круглая и лоснящаяся от жира физиономия с злыми, бегающими глазами. Во-вторых, он был непомерно толст и довольно высок ростом, а в-третьих, он просто вызывал в нём какое-то гадливое чувство. Зато такое его отношение к этому гробовщику, называвшему себя краснодеревщиком и являющемуся на самом деле ростовщиком, очень понравилось сторожам и они даже как-то приосанились.
   Толстяк бросился вперед, явно, намереваясь облобызать ему руку, но был остановлен мощной дланью Камила, ухватившего его за шиворот. Сеймур Купер, сидевший рядом с Киром и его женами, поднялся из кресла и, приблизившись к краснодеревщику Галендорфу, небрежно бросил ему:
   - Эй, гробовщик, его светлость покупает твой замок. Изволь назвать свою цену и я подумаю о том, что мне следует сделать после этого, попросить генерала Кобурна направить к тебе своих следователей с ордером на обыск или позволить его светлости заплатить тебе деньги.
   Толстяк побагровел от злости, но, изобразив на своей физиономии гримасу, которую следовало считать улыбкой, сладчайшим голосом сказал:
   - О, ваша светлость, я буду счастлив уступить вам свой прекрасный замок всего за полтора миллиона фунтов.
   Рауль расхохотался ему в лицо и крикнул:
   - Ах, ты гнусный вор! Ты же купил его у леди Виктории за каких-то семьдесят тысяч, а теперь вздумал ещё и обокрасть маршала короля, старый негодяй! Соглашайся на двести тысяч, мерзавец, иначе я напущу такую бурю на твою берлогу, что стоит неподалеку от Цветочных ворот, что её в три дня смоет в озеро, если полковник Аржан не напустит раньше смерч, который зашвырнет тебя на Барьерные горы или того хуже, прямо к Чёрному Магу на острова.
   Видя, как затрясло этого жулика, Кир сказал вполголоса:
   - Пожалуй, это будет даже слишком щедрая плата, Галендорф, но я согласен заплатить тебе такие деньги только в том случае, если ты немедленно уберёшься из города. Что-то твоя рожа не внушает мне доверия и я уже начинаю всерьёз подумывать о том, что барон Купер прав, говоря об обыске в твоём доме. Пока что люди генерала Кобурна не отыскали тех ниточек, которые связывают тебя с Баррасом, а потому вот тебе мой добрый совет, гробовщик, - продай замок и всё своё имущество, купи себе дракона и отправляйся подальше не только из провинции Ренделон, но и за пределы Феринарии, забейся в какую-нибудь дыру и затаись там. Если ты хоть как-то связан с Чёрным Магом или его агентами, порви эти связи немедленно и ты тем самым спасёшь свою шкуру, если на твоих руках нет крови невинных людей. Выбирай поскорей, Галендорф.
   Толстяка от этих слов так всего и передернуло, он побледнел, а его глаза, вдруг, приняли какое-то странное выражение, словно он оценивал силу врага. Кир встал и шагнул вперед, готовый немедленно нанести удар, если тот попытается выкинуть какой-нибудь магический фортель. Гробовщик, которому на вид не было старше пятидесяти, закивал головой, отчего его толстые щеки даже затряслись и залепетал:
   - Ваша светлость, клянусь вам, я никак не связан с Чёрным Магом, хотя, признаюсь честно, как на исповеди, это ростовщик Баррас подбил меня давать деньги в долг дворянам Барилона и баронам из ближайших баронств, но я, право же, никогда не назначал им высоких процентов за это и всегда соглашался на их собственные условия. Я готов без утайки рассказать обо всём мастеру Телемаку и умоляю вас отпустить меня, ваша светлость, из Барилона. - Быстро шагнув вперед, он тихонько шепнул Киру - Ваша светлость, порой, после захода солнца, мне мерещится какая-то чертовщина, словно чей-то голос нашептывает мне всякие гадости на ухо и велит ждать прихода Чёрного Мага, но теперь, когда вы велели мне уехать из Барилона, я непременно сделаю это и отправлюсь в Святые Земли на востоке Палестины, чтобы очиститься там от грешных мыслей.
   У Кирилла мелькнула на мгновение мысль поговорить с гробовщиком на эту тему подробнее, но он, отказавшись от этой идеи, сказал уже более миролюбивым и дружелюбным тоном:
   - Хорошо, что ты об этом честно сказал, Галендорф, завтра утром ты получишь деньги от моего банкира, барона Купера, а сегодня отправляйся сначала к мастеру Телемаку, где ты всё расскажешь ему о своих видениях и о тех магических голосах. Потом облегчи свою душу у аббата Ренье, прими святое причастие и почаще молись Богу, чтобы он уберёг твою душу. Иди же с Богом и помни, я непременно уничтожу Чёрного Мага.
   Толстяк снова попытался облобызать руку маршала Торсена, но тот не дал ему этого сделать, а лишь пожал руку и похлопал по плечу со спокойным выражением лица. Галендорф немедленно ретировался из пока ещё своей гостиной, а Рауль, взглянув на Кира с удивлением, воскликнул:
   - Сэр Кир, как же так, вы пожали руку этому негодяю? Но почему? Он ведь недостоин этого!
   Усмехнувшись, Кирилл ответил:
   - Ох, и вредный же ты парень, Рауль, прямо спасу нет. Ну, с чего это я должен восстанавливать людей против себя? Да, ничего не скажу, этот тип не самый приятный человек, ну так что с того? Я уверен, что и ты не вызываешь у него радостных чувств, но он же не стал жаловаться на тебя за все те пакости, которые ты ему устраивал. Терпимее нужно быть к людям, старик, терпимее. И учти, парень, мы только что получили от этого толстяка очень важную и ценную информацию.
   Какую именно ценную информацию он получил от гробовщика Галендорфа, Кир не стал объяснять не только юному маркизу, но и своим друзьям. Он попросил Сеймура заняться оформлением недвижимости на имя Анны-Лизы и Эльзы, организовать переезд многочисленной родни своей старшей жены в новый замок и предложил ему присоединиться к ним вечером в "Золотой подкове", после чего они отправились осматривать своё новое жилище. Ради собственного спокойствия, он, заодно, предложил Сеймуру выбрать любую из четырех башен себе в качестве новой квартиры. За собой он решил оставить главную, самую роскошно обставленную башню.
   Погуляв по замку часа полтора, они сначала прошли во внутренний парк, а затем пошли осмотреть парк снаружи замка, который раскинулся на площади не менее семисот гектаров и поразил Кира тем, что там имелось даже небольшое озеро. Замок, безусловно, вполне стоил тех денег, что он за него заплатил, хотя Кирилл с трудом представлял себе, сколько времени у него уйдет на то, чтобы осмотреть его полностью. Немного побродив по парку, он приказал Максу передислоцировать весь отряд колдунов в новые квартиры и договориться со сторожами о том, чтобы они перешли к нему на службу, поскольку им потребуются знающие экскурсоводы.
   Из замка они направились прямиком к Роджеру, чтобы пригласить его и Калюту на ужин в "Золотую подкову", куда уже отправился Рауль, чтобы заказать для них столик поближе к сцене. Поговорив с графом пару часов, они поехали к Тетюру, где в самом разгаре был маленький семейный скандал. Получив взбучку по поводу отвратительных успехов в области магии, его ученицы-любовницы решили отыграться на нем по какому-то семейному поводу. Только их внезапное появление предотвратило битьё посуды и спасло мага-красавца от тумаков этих бойких девиц. Видимо, повод был ничтожным, раз уже через несколько минут все четверо мило улыбались и нежно мурлыкали друг с другом. От ужина в таверне эта магическая семейка сначала отказалась наотрез, поскольку у Тетюра были совсем другие планы на вечер, но потом, немного подумав, Фелиция, посмотрев на Анну-Лизу и Эльзу, вдруг, сказала:
   - Риальдо, скажи, пожалуйста, а зачем мы тогда заплатили столько денег за новые платья, раз мы никуда не выходим?
   Тетюр, запустив пальцы в свою длинную шевелюру, страдальчески и громко заголосил:
   - Девочки, но вы же мне обещали!
   Гретхен, вскочив с кресла, бойко воскликнула:
   - Ну, мало ли что мы могли наплести тебе, лишь бы ты не заставил нас переделывать эти стекляшки, милый! Всё, решено, сегодня вечером мы идём ужинать в "Золотую подкову"!
   Она тотчас подскочила к Эльзе и стала что-то шептать ей на ухо, а Фелиция принялась обрабатывать Анну-Лизу. Минуту спустя все они с громким смехом выбежали из гостиной, а Тетюр, сердито насупившись и ворча что-то себе под нос, потянулся за бутылкой с коньяком. Наливая напиток в свой бокал, он негромко посетовал:
   - Ох, Кирюха, совсем беда с этими бабами. Ну, никак они не хотят понять того, что магия это дело серьёзное. И на кой черт я только согласился сделать их магессами? Их ведь интересуют одни только прикладные аспекты магии, а теорией пусть кто-либо другой занимается. Ты-то как поживаешь?
   Не соизволив ответить магу на этот, чисто риторический вопрос, Кир, задумчиво рассматривая свой бокал, спросил:
   - Тетюр, скажи, может ли тот, кто стоит за Морбрейном, проникать в сознание человека? Может он делать так, чтобы какой-нибудь сквалыжный и неприятный тип видел нечто вроде снов наяву и слышал голоса?
   Маг отпил коньяку и ответил:
   - Да, это обычная тактика Хозяина Тьмы или, как принято называть его у вас, на Земле, Сатаны. Правда, все ваши теологи весьма заблуждаются относительно ада, считая его вотчиной дьявола. Это ведь самая обычная тюрьма для всего того отродья, с которым мы и боремся, а хозяйничает там старина Тартобатан, главный тюремщик Мастера Миров. Вот у него-то в брюхе и переваривается Хозяин Тьмы, но, увы, как Тобик не старается, ему не удается оборвать все ниточки связывающие этого урода с внешним миром. Порой, он умудряется сеять зерна зла даже в мирах Золотого круга, прямо под носом у Мастера Миров. Ну, а относительно чёрных снов и голосов, Кирюха, ты полностью прав. Так оно всё и происходит. Хозяин Тьмы умудряется и из своего карцера вынюхивать среди людей таких, которые склонны принять его сторону и начинает их потихоньку обрабатывать, перекраивает им мозги на свой лад. А ты об этом почему спросил, Кирей, просто так или?
   - Или, Тетёха, или. - Сокрушенно кивая головой ответил магу Кирилл и пояснил - Понимаешь, сегодня один местный мужик признался мне, что у него частенько бывают всякие видения и он, случается, слышит голоса, вот я и подумал, что тебе об этом будет интересно узнать.
   Тетюр посмотрев на Кира насмешливо, спросил:
   - Ну, и что с этим мужиком случилось потом?
   - Да, ничего! - В тон ему ответил Кир - Я купил у него дом за двести штук и посоветовал сваливать из Барилона подальше, да, молиться Богу почаще. Ну, и, разумеется, припугнул его малость, чтобы ему жизнь мёдом не казалась, сказал что разберу Морбрейна на запчасти, да, ещё приказал ему двигать к Телемаку, подробно всё рассказать о видениях и голосах, а затем бежать вприпрыжку к аббату Ренье, чтобы тот огрел его кадилом пару раз, для острастки. Я же не изверг какой-нибудь и не экзорсист, чтобы выколачивать дурь у него из башки. Или я что-то сделал не так, Тетюр?
   Маг вздохнул с облегчением и громко сказал, легонько стукнув Кирилла кулаком по колену:
   - Нет, Кир, ты всё сделал правильно. Так, словно тебе уже не раз приходилось проводить профилактические беседы. Если этот мужик ещё не успел напакостить по крупному, то твоего предупреждения ему вполне хватит, да, и беседа с Анри обязательно пойдет ему на пользу. Ну, а самое главное то, что ты выпроводил его из Барилона. Теперь Хозяину Тьмы до него уже ни за что не дотянуться. И вот ещё что, Кирилл, на будущее запомни, если тебе понадобится вывести из равновесия какого-нибудь прихвостня этой зловредной адской твари, тебе достаточно будет сказать, что он уже превратился в дерьмо в брюхе у Тартаботана и когда эта собачка просрётся, начнутся совсем другие времена. Только между нами, Кирюха, Тобик этого гада переваривает уже добрых триста тысяч лет, а поносом в аду так ещё и не пахнет. Так что на наш с тобой век работы хватит.
   Кирилл расхохотался и спросил:
   - Тетюр, так может быть того, у нашего Тартобаташи запор и его стоит накормить пургеном?
   Маг от хохота выронил из рук бокал и чуть не свалился с кресла. Смеясь он дрыгал ногами и бил кулаками по подлокотникам кресла, то и дела выкрикивая:
   - Пургена! Тобику! Ну, ты, братишка, учудил! Чтобы он, бедняга, продристался, наконец.
   Кирилл, глядя на этого чудика, одетого в шелковую рубаху с кружевным воротником, галифе и тапочки на босую ногу, не выдержал и тоже расхохотался. Так они и смеялись добрых пять минут, пока в гостиную не заглянула Фелиция и, покрутив пальцем у виска, громко хлопнула дверью. Это привело их в чувство и Тетюр, утирая слезы, пошел переодеваться. Оставшись в гостиной один, он встал и подошел к окну. На улице уже смеркалось и фонарщик с лестницей на плече не спеша шел по улице и зажигал масляные светильники. Барилон жил своей размеренной, неспешной и довольно скучной жизнью, которая вызывала у Кира скуку и он намеревался слегка расшевелить это сонное, пуританское царство.
   Впрочем, первый удар по нравам, царившим в городе, он намеревался уже сегодня, ведь в таверну он пригласил не только Рауля с друзьями, но и срочно вызвал Жака, Гуильрина, Чарли и Мими - самых исполнительных своих друзей, а также обоих братьев Стоунов, послав всем записки из замка Роджера, который тоже обещал присоединиться к его грядущей акции. Вскоре в гостиную вернулся маг Риальдо Великолепный и Кирилл озадаченно крякнул, увидев его в безукоризненном чёрном смокинге с галстуком бабочкой на белоснежной рубахе. Ещё через несколько минут в гостиную явились его подруги, одетые в шикарные вечерние платья.
   Они чинно вышли из дома, расселись по экипажам и так же чинно выехали на улицу, по которой шли по своим делам барилонцы, одетые в унылые наряды эпохи позднего средневековья. При виде столь очаровательных красавиц с оголёнными плечами, мужчины вздрагивали и останавливались, как вкопанные. Ещё больший фурор они произвели на тех горожан, которые в этот вечер также избрали "Золотую подкову" для культурного времяпрепровождения. Было начало девятого, то самое время, когда богатые ремесленники и лавочники собирались в этой таверне, чтобы подвести итоги рабочего дня. Так что зрителей на этом дефиле пяти ильмианских топ-моделей было более, чем предостаточно.
   Более того, два амбала с алебардами не спешили пускать народ внутрь, объясняя это тем, что сегодня "Золотую подкову" намерен посетить его светлость, граф Барилон, а потому всем было велено подождать урочного часа. На ступеньках перед входом помимо алебардистов уже стояли Майкл и Бенджамен Стоуны, оба молодые, красивые и тоже в чёрных смокингах. Увидев мага и рыцаря, идущих через раздавшуюся в обе стороны толпу в окружении своих очаровательных дам, оба громко зааплодировали в то время, как все остальные их коллеги, которые до этого посмеивались над ними в кулак, громко хлюпали носами. Это хлюпанье стало ещё громче тогда, когда дамы от избытка чувств расцеловали мэтра Бенджамена и позволили его брату поцеловать им руки, затянутые выше локтя в тонкий шелк перчаток.
   Они выстроились в ряд на ступенях, дамы впереди, кавалеры позади, очаровательные прелестницы раскрыли свои веера из белых, голубых, и нежно-зелёных страусовых перьев и те запорхали, заиграли в их изящных, ловких ручках, вызывая в толпе крепких, уверенных в себе мужиков громкие, чуть ли не плачущие стоны. Вскоре подъехала открытая карета леди Изольды и Жак, так же как и все одетый в смокинг, повёл свою пассию, одетую в очень откровенное платье, сквозь толпу. Теперь первым захлопал в ладоши уже Кир, увидев свою бывшую любовницу в декольтированном донельзя тёмно-бордовом платье без рукавов и бретелек, но с пышной, длинной юбкой с большими складками, ритмично колыхающейся при каждом шаге.
   Ещё через пару минут приехал Чарли в парадном мундире, но под руку с коротко стриженной девушкой, одетой в немыслимо прозрачное вечернее платье из тончайшего голубого шелка, явно, курсантку из военного городка, но более всего Кира поразил следующий экипаж из которого выпрыгнуло два босоногих чуда, Гуильрин и Мими, одетых, как и все мужчины их круга в чёрные смокинги и даже при одинаковых алых галстуках-бабочках. Гуильрин выудил из открытой кареты ещё одну девушку-курсантку, а его кореш подхватил на руки высокую рыжеволосую красотку, одетую в платье какого-то совершенно немыслимого фасона, при виде которой бешено захлопали в ладоши Майк и Бенни.
   Толпа мужиков уже начала потихоньку звереть, когда в половине девятого приехали ещё три кареты, на этот раз золочёные и в сопровождении целого отряда всадников в голубых мундирах, вооруженных автоматами Стоуна. Первыми вышли Телемак и Калюта, также в чёрных смокингах и Кир уже было готов заорать от восторга, ведь он единственный был одет в костюм другой расцветки, но тут открылась дверь третьей кареты и из неё вышел Роджер, одетый в строгий фрак голубовато-серого цвета и такой же расцветки шелковый цилиндр.
   Полицейские быстро проложили коридор в толпе совершенно обалдевших мужиков и юный граф, сдержанно кланяясь налево и направо, пошел к ним с довольной улыбкой на лице, которая стала ещё шире, когда от дверей таверны грянул гром аплодисментов. Толпа только было собралась сомкнуться, но тут к таверне "Золотая подкова" подлетела весело гикающая и улюлюкающая толпа юных дворян верхом на горячих скакунах. Правда, все эти молодые люди были одеты в самые обыкновенные дворянские наряды.
   Дамы расцеловали Роджера на виду у всех его подданных, двери таверны распахнулись настежь и они вошли в холл, сверкающий яркими огнями, где их встретили взволнованный хозяин таверны и Сеймур. На втором этаже их тоже давно поджидали, но уже совсем по другому поводу, ведь они пришли сюда только с одной единственной целью, поужинать и посмотреть на то представление, которое подготовили для них артисты города Барилона. Именно об этом Кир и просил хозяина таверны в своей записке, которую он передал ему и тот не подкачал. Вскоре этот зал был заполнен до отказа и они снова смотрели на танцевальные номера и слушали песни под аккомпанемент струнных и духовых инструментов, смеялись над шутками двух клоунов и аплодировали мастерству факира-фокусника, жонглирующего факелами.
   Представление всем понравилось, включая артистов, ведь после этого концерта Кир не только щедро расплатился с ними, но и подозвал к себе их руководителя для того, чтобы познакомить его с Сеймуром. Одному он поручил найти подходящее здание для размещения в нём театра, а второму профинансировать это начинание в полном объёме. Для седого, всклокоченного старика Джеронимо Кьезы это было ничуть не меньшим потрясением, чем суровое требование Тетюра явиться завтра с утра в его дом вместе со всеми артистами Барилона, чтобы не только получить от него кое-какие рекомендации и ценные инструкции, но и поправить своё здоровье и вернуть молодость. Роджер, присутствовавший при этом, не погнушался даже пожать руку этом старому комедианту.
   Довольный собой и своей подрывной акцией, далеко за полночь Кирилл сел вместе с хохочущими Анной-Лизой и Эльзой в карету и отправился в павильон на озере. Там обе красотки рухнули в постель совершенно обессиленные и в эту ночь они просто спали. Однако, когда они проснулись утром, то их ждал ещё один сюрприз. На белоснежной льняной скатерти, покрывавшей обеденный стол, были разложены весьма странные предметы треугольной формы, пошитые из цветной ткани. Эльза, которая первая поднялась из постели, быстро взяла в руки одно из этих изделий и спросила его:
   - Кирюша, что это такое? Это нужно повязывать на голову или на шею?
   Он рассмеялся и быстро помог ей надеть купальник-бикини на себя. Получилось так красиво, что Анна-Лиза, увидев свою любимицу в таком наряде, бросилась к столу с истошным визгом, но на этом дело вовсе не закончилось. После того, как Кир тоже надел плавки, утро пошло своим чередом, но вот после завтрака начались сплошные чудеса. Рыцарь-новатор, вытащив из павильона узел с посудой, вручил его Гуго, которому велел обернуться из волка человеком и приказал этому здоровенному парню срочно пригнать в павильон всех тех девушек, которых он обнаружит в охотничьем доме вместе с их бравыми кавалерами и принести заодно вина, фруктов и сладостей на всю честную компанию.
   Его телохранители и ребята из комендантской роты зная о том, что маршалу совершенно по барабану, чем они занимаются в доме, нисколько не стесняясь привозили сюда своих подружек. В основном девушек-курсанток. Минут через пятнадцать к павильону чуть ли не строевым шагом пришло чуть менее взвода любовников, застигнутых Гуго врасплох. За это время Кир успел вытащить из шкафа, присланного мэтром Бенджаменом, две больших картонных коробки, оставшихся до этого утра незамеченными Эльзой и Анной-Лизой. Одну, с пляжными нарядами для дам он оставил в павильоне, а вторую вытащил наружу и сел на неё. Когда его курсанты пришли, он встал перед ними одетый в одни только темно-синие, узкие плавки и рявкнул громким командирским голосом:
   - Парни направо, девчонки налево! - Как только толпа любовников, одетых в камуфляж и парадные мундиры была разделена надвое он скомандовал - Девчонки входят в павильон и переодеваются там, а вы ребята, как истинные джентльмены, переоденетесь здесь, на травке. Сегодня мы будем изучать азы сексуальной революции и политики феминизма. Да, поторапливайтесь, вы, чёртовы лодыри.
   Девушки, ничего не поняв, робея вошли в павильон, держа в руках корзины, и вскоре оттуда раздался весёлый девичий визг. Здоровенные, плечистые парни раздевались молча и, сердито сопя, запускали одну руку в коробку, другой прикрывая свое мужское достоинство. Когда все были экипированы для купания в заливе Кувшинок, Кир повёл их вокруг павильона к воде. Народ к его счастью подобрался отнюдь не робкого десятка, воды нисколько не боялся и плавать умели все, а потому курсанты смело пошли вслед за ним в озеро и уже через пару минут они подплывали к беломраморной террасе, поднимающейся над водой на полметра, на которой выстроились не только их подружки, но и Анна-Лиза с Эльзой.
   Через пару минут над озером зазвенели весёлые, громкие голоса. Парни и девушки с удовольствием плескались в воде, а те из девчонок, которым давно хотелось посмотреть на магические руны маршала Торсена, получили такую возможность, но, поскольку всё происходило так открыто и прилюдно, ни у одной из них не возникло непреодолимого желания. Вскоре Кир достал несколько белых кожаных мячей с гудировыми камерами, надул их и показал своим курсантам новую игру - волейбол, которая тоже всем очень понравилась, но для того, чтобы оценить её полностью, всем пришлось выйти из воды на узкую полоску пляжа, а затем и вовсе перебраться в кедровник, где среди деревьев нашлась более просторная площадка.
   Когда парни и девчонки освоили игру получше и, разбившись на четыре команды стали играть всерьёз, приехал Сеймур со своей подружкой, очаровательной красоткой, одетой в платье пошитое по последней моде. Это была Беатриса, бывшая экономка графа Барилона. Оба были в шоке, увидев, во что одеты Кир, Анна-Лиза, Эльза и все остальные, однако, Беатриса пришла в себя первой и когда ей было предложено присоединиться к купальщикам, тотчас согласилась. С Сэймуром Киру пришлось повозиться, но и он вскоре надел на себя коротенькие шортики и присоединился к игрокам, а потом и пошел вместе со всеми купаться.
   Правда, тут же выяснилось, что ни Сеймур, ни Беатриса не умеют плавать. Эльза и Анна-Лиза тотчас вызвались учить плавать Сэмми, а Киру пришлось заняться его подружкой. Отбуксировав эту черноволосую красавицу подальше от мраморного помоста, на котором толпились любители вина и яблок, туда, где глубина озера была ему немного ниже груди, он принялся учить женщину плавать. Она тихонько вскрикивала, но было не совсем понятно от чего именно, от страха или от того, что время от времени прикасалась к шрамам Кира, которые имели столь мощную магическую силу.
   В то время как Кирилл вёл себя по-рыцарски, а именно, лишь слегка поддерживал Беатрис под живот и бёдра, Сэмми вёл себя крайне неспортивно. Он истошно вопил и, то и дело, вешался на шею Анне-Лизе. Дело кончилось тем, что этот тип, пуская пузыри, пошел-таки ко дну и той пришлось нырять за ним и когда она вынырнула с этим хитрым утопленником, то оказалась без своего крохотно бюстгальтера, а длинный нос этого типа уткнулся между её грудей. Поблагодарив свою спасительницу, этот нахал весело хохоча поплыл через залив размашистыми саженками, а Анна-Лиза рассмеявшись, поднялась на террасу, но не побежала внутрь павильона, закрывая свои груди руками, а осталась на ней щеголять топ-лесс.
   Вскоре к ней присоединилась Эльза, а затем и многие другие девушки. Уроки эмансипации и сексуальной революции, явно, были восприняты ильмианками с энтузиазмом. Сэмми вскоре вернулся с огромным букетом кувшинок и стал украшать им головы купальщиц. Улучив момент, Кир утащил его в павильон и, вручив ему бокал с коньяком, усадил за столом. Положив на стол большой блокнот и взяв в руку авторучку, он сказал:
   - Сеймур, у меня для тебя есть одно срочное и очень важное задание. Я хочу, чтобы ты построил в моем поместье на южном берегу пляж для молодежи. Ради этого ты даже можешь выкорчевать часть виноградника и мне плевать, что скажет на это мой арендатор. Это должно выглядеть вот так.
   Добрых полтора часа Кир рисовал ему как нужно проложить дорогу от Южного моста, какие построить павильоны и какие изготовить лежаки. В этом проекте было учтено всё, вплоть до вышки для прыжков в воду и дюжины ресторанчиков на берегу, которые предстояло сдать в аренду владельцам самых лучших таверн города. Разумеется, в задачу Сэмми вовсе не входило заниматься строительством самому. Ему следовало всего лишь найти толковых подрядчиков, которые построили бы всё за неделю. Поскольку обсуждение происходило открыто, то вскоре в павильоне собрались все купальщики и этот смелый до крайности проект получил их полное одобрение, тем более, что Кирилл сказал им:
   - Ребята, я вовсе не призываю никого разгуливать по всему Барилону в купальниках или нагишом, это будет уже слишком, но прийти на пляж, чтобы искупаться в водах чистого озера, позагорать, поиграть в волейбол, - что может быть прекраснее в погожий летний денёк. Для чего это делается? В первую очередь для того, чтобы заставить всех мужиков Барилона терпимее относиться к женщинам, а женщин вывести из дома и дать им возможность открыть миру свою красоту. Вы живёте в одной казарме бок о бок и я не делаю различия между вами потому, что скоро вы вместе пойдете в бой, а враг не станет разбирать, кто мужчина, а кто женщина. Но поймите же, наконец, перед Мастером Миров вы тоже все равны, а потому ни один из мужиков не имеет права называть женщину шлюхой только потому, что она вышла ночью из дома одна или показала свои ноги. С этим нужно бороться с ничуть не меньшей яростью, чем с Чёрным Магом. Тетюр со своими подружками и лучшими магами каждый день возвращают молодость добрым трём сотням ворчливых стариков и старух, а на хрена спрашивается? Только для того, чтобы они, обретя молодые, красивые и сильные тела продолжали бухтеть глядя на то, как молодежь милуется друг с другом? Так это полнейший идиотизм, ребята, этим ханжам нужно немедленно дать укорот и самое лучшее это взять и показать им, как можно отдыхать на пляже. Ну, что, усекли?
   Киру ответил дружный хор голосов:
   - Усекли, маршал Торсен.
   - Ну, тогда пошли в большой дом обедать. - Воскликнул он и, достав из шкафа свой камуфляж, быстро оделся и пошел к выходу.
   После обеда Сэмми и Беата уехали, а Кир вместе со своими любимыми вернулся в павильон. Там уже было всё прибрано и вычищено до блеска, а на кровати была постелена шкура тигра. Во всех вазах стояли свежие букеты цветов и после сытного обеда им захотелось вздремнуть пару часов. Кирилл лежал на спине, обнимая Анну-Лизу и Эльзу, которые прильнули к нему, словно котята и тихо посапывали во сне. Ему было хорошо и покойно в этом павильоне. Вскоре уснул и он сам и ему приснился странный сон.
   Ему приснился старший из двух сводных братьев Юрка и Чечня. Руки Кира были скованы наручниками за спиной и привязаны к раме сгоревшего и полуразобранного "Уазика", на котором он был вынужден сидеть. Было яркое осеннее утро и солнце било ему в глаза. Юрка, вооруженный длинным кавказским кинжалом, маячил перед ним весь одетый в чёрное, глумливо хохотал и издевался над ним, осыпая проклятьями. Лицо его было очень бледным, а глаза полны ужаса и боли, как будто это не он колол его кинжалом, а Кир измывался над ним.
   Кирилл очень устал, от побоев и издевательств, ему всё это надоело и хотелось спать, а тут этот гад кричал ему в лицо что-то о его отце и с силой бил снизу в челюсть. Да, ещё солнце било ему прямо в глаза с такой силой, что он буквально возненавидел небесное светило и ненавидел его едва ли не больше, чем своего мучителя. Временами Юрка закрывал солнце собой и тогда Кирилл был ему почти благодарен. Сон был чертовски нудным, гнусным и очень длинным. Он прекрасно понимал что это всего лишь сон, но ничего не мог поделать. Потом в нём наступил, как и тогда, осенью девяносто шестого, какой-то перелом и он стал потихоньку звереть.
   В тот момент, когда Кир уже был готов разорвать наручники и убить своего мучителя, он, вдруг, увидел что к рукам, ногам и голове Юрасика с неба тянутся какие-то едва заметные нити. Пересиливая боль в глазах, сожженных нестерпимым светом, он взглянул поверх солнца и увидел, что там пристроился какой-то урод в черном клобуке очень похожий на Мастера Миров, только с жутко зловещей рожей. Ему сразу же стало ясно, что этот гад захватил в плен Юрасика, который повзрослев и отслужив на Северном флоте, уже и мухи не мог обидеть, превратил его в садиста и теперь чуть ли не кончал от этого. Дико взревев, Кир тотчас разорвал хилые ментовские наручники, завернул Юркину руку с кинжалом, но не вонзил его в спину сводного брата, как тому чеченцу, а схватил его, режа пальцы в кровь и быстро перерубил все нити, ведущие к черному кукловоду, норовя ухватить хотя бы одну, чтобы сдернуть того с небес и ввалить ему таких звездюлей, чтобы тот обоссался и пожалел о том, что родился на свет таким уродом.
   Однако, это у него не получилось. Солнце перестало слепить ему глаза, а Юрка с тихим стоном свалился к нему на грудь. Глаза его были полны слёз, а запёкшиеся и искусанные губы шептали: - "Братишка, спасибо". Гладя брата по спине, он проснулся и обнаружил, что крепко прижимает к себе Анну-Лизу, которая с тревогой смотрит на него. Эльза, которую он не мог позволить себе побеспокоить даже во сне, мирно спала, но тотчас проснулась, как только услышала звук поцелуя. Девушка с такой мольбой посмотрела на целующуюся парочку, что они не выдержали и, громко рассмеявшись, дружно принялись целовать и ласкать это синеглазое чудо с кудряшками. Анна-Лиза затащила девушку на Кира, а сама, лёжа рядом с ними, принялась ласкать её ноги и ягодицами, покрывая узкую, атласную спину поцелуями.
   Так было всё время, что они находились вместе. Эта милая, очаровательная плутовка вертела ими, как хотела, и всегда выходило так, что ей первой доставались ласки мужа, но и её подруга-любовница тоже не оставалась безучастной и помогала ему изо всех сил. Они вкладывали в эту любовную игру всю свою страсть и нежность, доводя Эльзу до исступления и превращая девушку в сосредоточие любовного экстаза и наслаждения. В каком-то смысле Эльза имела не одного, а сразу двух мужей и вдвоём они были так умелы и искусны в любви, что той никогда не приходилось жалеть о чём-то и скучать в постели. К тому же Анна-Лиза нашептывала ей на ушко такие страстные слова, полные любви, что её переполняло счастье и она кричала от любовного восторга.
   От этого сами они испытывали едва ли не большее наслаждение, чем их любимица и после того, как они замирали, почти лишенные сил, уже она принималась ласкать их обоих, но особенно активно Анну-Лизу, чем приводила уже Кирилла в настоящее исступление и он ласкал свою пышногрудую гурию с удвоенной страстью. Как правило на этом всё и заканчивалось, поскольку его возлюбленные полностью лишались сил и уже никак не могли обратить свою страсть на него немедленно, но они делали это спустя час или полтора. Правда, в этот вечер он ловко перевел их внимание на иной предмет, негромко спросив Анну-Лизу:
   - Анюта, а когда Тетюр начнет учить вас магии? Что-то я не слышал вчера от него ни одного слова на эту тему.
   Вместо Анны-Лизы ему ответила Эльза. Взобравшись на него верхом, она ткнула себя пальчиком в грудь и воскликнула:
   - А я уже стала магом, Кирюша!
   В доказательство своих слов она сделала руками пасы и Кир, к своему восторгу, вдруг, медленно поднялся над кроватью на высоту полуметра. Неведомая ему сила заставила его тело медленно полететь по воздуху к открытым настежь широким дверям, ведущим на террасу и через минуту они летели над водой. Правда, длилось все это не более минуты и они упали в воду с высоты в полтора метра, вздымая целую тучу брызг. Анна-Лиза присоединилась к ним и они поплыли на середину залива туда, где воды было чуть ли не по щиколотку. Солнце уже спустилось к самому горизонту и его лучи сделали тела девушек багряно-бронзовыми, живописно осветив его тигра.
   - Кирик, милый, магии учат совсем по другому - Негромко сказала ему Анна-Лиза - Не так, как учителя учат детей грамоте и счёту, но для нас сейчас путь к изучению магии закрыт. То, что показала тебе Эльза, вошло в неё вместе с кровью мастера Тетюриальда и теперь он её второй отец.
   Кирилл облегченно вздохнул и воскликнул:
   - Слава Богу, что не любовник!
   Эльза шлепнула его ладошкой по губам и сказала:
   - Кирюшка, что ты такое говоришь! С ним я не могу заниматься любовью. Это было бы противоестественно.
   Он тотчас спросил её:
   - А с кем-нибудь другим ты смогла бы заниматься любовью, малышка?
   За эти слова уже Анна-Лиза наградила его крепкой затрещиной и сердито зашипела:
   - Ты что, сдурел?
   - Что, уже и пошутить нельзя? - Почесываясь поинтересовался у старшей жены Кирилл, кладя голову поудобнее на колени младшей и прижимаясь щекой к её прохладному животу.
   Эльза, гладя его по щеке, сказала:
   - Любовь моя, пока ты на Ильмине, мне никто не нужен, да, и после того, как ты оставишь нас, я найду куда больше любви и ласки в объятьях Анны-Лизы, чем в чьих-либо других и кроме того, любовь моя, что помешает мне прийти к тебе в любой мир, где бы ты не оказался, на одну ночь? Я ведь скоро стану человеком чистой расы и магом Мастера Миров.
   - Ну, и когда это произойдет, любовь моя? Про то, что беременность сделает тебя наполовину женщиной Земли я уже знаю, Анюта рассказывала. Тетеря, судя по всему, уже стал твоим приёмным папашей. Но когда этот аферист станет учить вас обоих магии? Или мне что, магарыч ему нужно поставить? Так это я мигом, вы только шепните, что мне нужно для этого сделать.
   Анна-Лиза прилегла к нему на грудь и ответила:
   - Кир, понимаешь, маги обучают своих учеников совсем по другому. Маг готовит для своего ученика особый напиток, который отдает его во власть высших сил, ещё более могущественных, чем сам Мастер Миров, их порождение. После этого маг как бы вкладывает в руки своего ученика книгу магии, созданную им и содержащую все те знания, что ему известны. Порой проходит целая неделя, пока эти знания перейдут из книги в сознание ученика мага и всё это время он находится в бессознательном сознании, полностью соединённый с магической книгой своего учителя. Порой магу-ученику открываются новые знания и когда он пишет свою собственную книгу магии, а она, Кирюша, пишется кровью, то включает их в неё и передает уже своему ученику. Когда ты поручил мастеру Риальдо Великолепному подготовить целую когорту магов, ты задал ему очень сложную задачу. Правда, Риальдо великий маг и его обучение длится всего лишь двое суток, но ведь ему пришлось готовить напиток сразу для пятидесяти семи человек. Сейчас мы не можем испить из чаши познания, Кир, ведь мы обе беременны, а это очень опасно для твоих сыновей. Как только мы родим двух мальчиков и выкормим их грудью в течение трёх месяцев, мы будем готовы к этому испытанию.
   Кир, посмотрев на Анну-Лизу долгим взглядом, спросил:
   - А что будет, если какой-нибудь тип возьмёт и украдет рецепт этого напитка, составит его и выпьет сам?
   - Этого нельзя делать, Кир - Тихо сказала Анна-Лиза - В таком случае человек может оказаться во власти тёмных сил и они приведут его к Хозяину Тьмы, заклятому врагу Мастера Миров. Впрочем, это далеко не единственный способ стать его верным слугой, ведь он постоянно ищет себе приспешников как среди магов, так и среди простых людей. - Увидев удивление в глазах мужа, она пояснила - Кир, хотя мы, маги и колдуны ничем не отличаемся от людей внешне, мы, всё-таки немного другие, но в этом нет ничего страшного.
   Кирилл улыбнулся ей в ответ и сказал:
   - Да, я уже заметил это, Анна-Лиза. Вы едите больше, чем обычные люди и почти не хмелеете от вина, а ещё вы умеете черпать энергию не только из еды и питья, но и от нас, простых людей. Женщины-маги более страстные и легко возбудимые, гораздо более чувствительные к ласкам. Это не говоря уже о таких вещах, как способность к трансформации тела. Ну, а ещё вы умеете генерировать в своем теле колоссальную энергию, впрочем, это я и сам умею делать, только по другому, переводя её в свои руки и ноги, когда колочу какого-нибудь гада. Нет, милые мои, вы меня совершенно не пугаете и я вас нисколечко не боюсь, ведь вы такие нежные и легкоранимые. Мне постоянно хочется носить вас на руках, хотя я и понимаю, что обидеть вас будет по силам далеко не каждому.
   Эльза положила свою головку на грудь Анны-Лизы и, радостно улыбаясь, тихо прошептала:
   - Боже, Анечка, как же я счастлива, что ты пришла ко мне и рассказала обо всём. Теперь, когда мы одна семья, мне хочется только одного, чтобы поскорее пришел тот день, когда мы с тобой станем опытными магами и отправимся с нашим отважным, умным и таким красивым рыцарем в иные миры, чтобы сражаться там с врагами Мастера Миров.
   Кирилл вздохнул и счастливо улыбнулся, подумав о том, что и его сыновья пойдут по той же дороге, станут рыцарями Добра и Света, и будут отважно сражаться со Злом. Главное для него заключалось теперь в том, чтобы объяснить им сколь изощрённо Зло и на какое коварство оно способно, а еще он подумал в этот момент: - "Ах, Морбрейн, Морбрейн, кто же ты такой на самом деле, жертва, марионетка в лапах этого вонючего козла или жестокий, хитрый враг? Ладно, разберёмся, ещё не вечер". Вспомнив, что близился вечер, он поднялся на ноги и, поманив своих возлюбленных, направился к павильону.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава пятнадцатая

  
   Сеймур Купер, бывший дворецкий графа Барилона, племянник его гофмаршала Седрика Бреля, оказался талантливым учеником Кира по части банковского дела и экономики, а также активным сподвижником по части устроенной им сексуальной революции. Впрочем, тут он был далеко не единственным. Вместе с ним к строительству пляжа подключились многие другие люди и в их числе мэтр Бенджамен, очень довольный тем, что Мими-драконщик в конце концов одумался и вернулся к его дочери Матильде. На радостях он даже позволил ей открыть свой собственный салон модной одежды и её портнихи работали с невероятным усердием, готовясь к открытию пляжного сезона в городе Барилоне. Благо лето было в самом разгаре.
   В рекордные сроки, за каких-то двадцать дней, южный берег острова буквально преобразился. На протяжении почти трёх километров от Южного моста вдоль виноградников маршала Торсена теперь располагался пляж, усыпанный золотистым песком, привезённым из карьера, находящегося далеко за пределами Барилонской впадины. Столяры и плотники Барилона в очередной раз подтвердили своё мастерство и вдоль берега стояло около двух сотен красивых, ажурных павильонов для отдыха и ресторанчиков. Столяры-краснодеревщики тоже постарались на славу и поставили маршалу Торсену несколько тысяч удобных шезлонгов и лежаков. Всё было сделано по высшему разряду и уже к воскресенью все работы, на которых было задействовано несколько тысяч человек, должны были полностью завершиться.
   В город Кирилл вернулся вместе со своими женами в пятницу вечером. В субботу, с утра пораньше он отправился в военный городок и провел там выборочную проверку на предмет знания уставов. Вот уж в чём он был теперь полностью спокоен, так это в том, что все его курсанты прекрасно усвоили материал и знали о теории тактики современного боя почти всё. Ну, а всё остальное, то есть практические навыки, им предстояло получить в учебном центре, куда они должны были отправиться уже в понедельник. Барон Каспер прилетел в Барилон ещё утром в субботу и доложил Киру, что у него всё готово. Глядя на то, как хитро щурится Джулай, он сразу же сообразил, что тот значительно видоизменил проект учебного центра.
   В воскресенье, хорошенько выспавшись, плотно позавтракав и пообщавшись с приемными сыновьями, шустрыми непоседами, они отправились на пляж. Начало этой войсковой операции было назначено на десять утра, но они приехали минут на пятнадцать раньше. Погода была прекрасная и по Южному мосту тянулась длинная вереница крестьянских подвод и фургонов, на которых сидели поселяне обоего пола, одетые строго и чопорно в суконные наряды тёмных тонов. Они с удивлением поглядывали на странные деревянные строения, появившиеся справа от моста и большой резной павильон розового мрамора, стоящий метрах в пятидесяти. Когда же на помост белого мрамора, вдруг, вышли трое молодых, практически голых людей, две красивые женщины и широкоплечий парень очень высокого роста с мощным торсом сплошь покрытым татуировками, возницы чуть не попадали с козел фургонов.
   Вид у поселян при этом был такой испуганный, словно у них у всех разом загорелись овины, сеновалы и прочие пожароопасные здания и сооружения. Выпучив глаза, они смотрели на то, как парень, нисколько не стесняясь их присутствия, спокойно разговаривает со своими девицами, да, ещё и обнимает их за гибкие тонкие талии. Когда же поселяне увидели, как к этой бесстыжей троице присоединился ещё и голый граф Барилон с двумя здоровенными, молодыми бородатыми парнями, многие не выдержали и стали истово креститься. Первое, что им пришло в голову, так это то, что граф сошел с ума, но когда к нему присоединился ещё и аббат Ренье с большим серебряным крестом на груди и чётками в руках, из одежды на котором были одни только чёрные портки размером не больше носового платка и те в обтяжку они и вовсе чуть не взвыли от ужаса, а то, что обе девицы ещё и расцеловали священника в обе щёки повергло их в панику.
   Кирилл же наоборот, был рад встрече с друзьями, хотя и недоумевал, почему это курсанты, которых он вчера пригласил нанести массированный удар по пуританству и ханжеству, так медлят. Всё встало на свои места ровно в десять часов. Тишину над озером разорвал дружный, радостный крик тысяч молодых людей, внезапно, появившихся вдоль всего широкого шоссе, проложенного от Южного моста и до скалы Влюбленных, то есть на всем протяжении пляжа. Все они уже были одеты в купальники и потому первым делом бросились в воду. Тотчас на террасе появились Тетюр со своими ученицами и остальные друзья Кира с подружками. Все они принялись хлопать его по плечам и поздравлять с открытием пляжного сезона.
   Немедленно были открыты бутылки с вином и поскольку на пляже все были равны, то даже Роджеру самому пришлось наполнять вином свой бокал. Впрочем, на пляже каждый был предоставлен самому себе и развлекался, кто как мог. Кир, сразу же побежал к вышке, возле которой толпился народ. Бодро стуча босыми пятками по дощатому настилу, он на одном дыхании взобрался на пятнадцатиметровую высоту и, покрасовавшись немного перед публикой, совершил первый прыжок в воду за всю историю Ильмина. Прыжок в три оборота согнувшись, получился у него на славу и он вошел в воду, словно арбалетная стрела. После этого он прыгнул ещё четыре раза и поплыл стилем баттерфляй к своему павильону, где тотчас улегся на мраморные плиты, положив голову на колени Эльзы.
   Анна-Лиза решила окончательно добить мирных поселян и потому загорала топ-лесс. Для неё это была далеко не первая солнечная ванна и её тело было покрыто красивым загаром, но по своей интенсивности он всё-таки, уступал загару Беаты, чьи обнаженные груди к этому дню сделались просто шоколадными. Эта красотка была в полном восторге от того, что кроме неё подобным цветом кожи могли похвастаться лишь Макс, да, ещё несколько парней, которые были неграми, а потому имели такой цвет кожи от природы.
   Буквально каждый парень или девушка стремились чем-то выделиться на пляже, удивить своих друзей, но мало кто из них отваживался влезть на вышку и повторить то, что вытворял, прыгая в воду, маршал Торсен. Все уже думали, что его рекорд не будет никем повторен, как к вышке вразвалку подошел Гуильрин и совершил прыжок такой сложности, что о прыжках Кира все тотчас позабыли. Да, он и сам аплодировал своему другу, чья платиновая шевелюра в мелких кудряшках благодаря Тетюру, сделалась охристо-желтой. Сам же великий маг поражал всех не только своей бледной кожей, но ещё и на редкость волосатой грудью, да, и его подружки тоже впервые подставили свои тела солнцу.
   Невероятно нежный и заботливый Тетюр то и дело метался от обеденного стола внутри павильона, сплошь заставленного деликатесами, к трём своим наядам, стремясь предугадать каждое их желание. Он был счастлив, что на его учениц-любовниц было обращено столько восхищенных взоров колдунов Камила, загоравших на клочке пляжа между мраморным павильоном, перенесенным сюда от залива Кувшинок, и Южным мостом. Впрочем, эти парни не только загорали, но и несли службу и у многих в руках были автоматы Стоуна. Однако, подружки не забывали их и здесь.
   Работа у этих парней была на редкость лёгкая, ведь возле их подопечного постоянно крутилось пять-шесть девушек и поблизости плавало ещё с полсотни красавиц, которым хотелось взглянуть на руны Мастера Миров вблизи. Эльза и Анна-Лиза, чтобы не мешать им, ушли играть в волейбол и те бесцеремонно переворачивали своего маршала с бока на бок. Но странное дело, чем дольше они находились подле него, тем меньше вожделели к нему и найдя, что Кир очень симпатичный и покладистый парень, возвращались в свои компании, чтобы рассказать друзьям о том, что именно было написано на груди и на спине их командира.
   На мосту тем временем началось самое настоящее столпотворение. Весть о том, что тысячи молодых мужчин и очень красивых девушек голиком купаются у Южного моста, а вместе с ними там находится и голый граф Барилон, быстро облетела город и на нём собралось уже несколько тысяч человек. В основном это были пожилые люди и старики, которые ворчали всё громче и громче. Многие фермеры ехали в Барилон со своими дочерьми и те, завидев Кира и Роджера, сидевших за столиком в компании двух бородатых голых мужчин и игравших в карты, восторженно визжали, но роптания всё-таки было намного больше. Снова оставшись без лапы, граф, уныло посмотрев на мост, сказал, тасуя карты:
   - Ох, сэр Кир, убедить меня и всех этих людей в том, что нет ничего прекраснее вида молодой и полной сил плоти, тебе удалось, но что ты будешь делать с этими старыми пердунами?
   Раскладывая свои карты по мастям, Кирилл ответил:
   - Мизер. - Немного помедлив, он попросил Тетюра, милующегося с какой-то длинноногой, коротко стриженой блондинкой, громко крикнув ему - Слышь, Тетёха, сделал бы ты с этими старыми барбосами что-нибудь такое, чтобы они больше не доставали его светлость и нас всех своими горестными стенаниями, а то я опять мизер не сыграю или тебе слабо?
   От края мраморного помоста донёсся грозный рык:
   - Это мне-то слабо? Да, они у меня тотчас голиком в воду с моста попрыгают, напрочь забыв про стыд и глупые заветы этих древних святош, отцов пилигримов. - Повернувшись к павильону, он крикнул ещё громче - Фелиция, радость моя, принеси мне мою магическую книгу!
   Кир, сосредоточенно кивнув головой, взял прикуп и стал диктовать своим противникам карты. Телемак принялся быстро записывать расклад, но услышав какая у рыцаря черва, отложил ручку в сторону и презрительно фыркнул:
   - С такой длинной мастью, милейший, вам не мизер, а девятерную впору было заказывать. Не понимаю я тебя, Кир, на кой чёрт ты ввязываешься в такую афёру, ведь у тебя такая дырища в трефах, что через неё и дракон пролетит.
   Трое средневековых деятелей раскрыли свои карты и стали совещаться, как им будет ловчее отобрать свои взятки и всучить маршалу всё остальное, а Тетюр в это время выгнал всех купальщиков из воды и принялся, громко завывая, творить какие-то заклинания, от которых его кристаллы громко затрещали и стали испускать яркие, разноцветные лучи. Видимо поэтому Калюта сделал неверный ход и хитрый маршал снёс на пиках трефового валета. Этим Кир тотчас подправил свою пулю и хотя гора у него была весьма внушительной, вистов он уже нахватал столько, что мог смело записать партию за собой. От воды между тем потянуло запахом озона и они прервали игру для того, чтобы понаблюдать за магией мастера Тетюриальда Великолепного.
   Маг сидел на корточках, а разноцветные кристаллы летали по кругу в воздухе на уровне его волосатой груди. Он резко взмахнул руками и они, словно трассеры, полетели вдоль Южного моста. Улетев вперед метров на шестьсот, они вернулись и снова улетели, описывая узкий эллипс и освещая водную гладь озера яркими лучами, превращая воду в осязаемо плотную, живую, пульсирующую радугу шириной метров в сто и доходящую по всей длине до самого моста. Эта эллиптическая радуга стала медленно подниматься над поверхностью озера и минут через десять достигла уровня моста, возвышавшегося над водой метра на четыре. При желании, перебравшись через массивные дубовые перила, каждый человек на мосту мог, сделав один единственный короткий шаг, ступить ногой на эту плавно движущуюся по эллиптической траектории радужную дорогу с тёмно-синей разделительной полосой посередине. Зрелище это было настолько величественным и ярким, что все люди, как на мосту, так и на берегу тотчас умолкли и замерли. Кристаллы послушными пташками вернулись к Тетюру и он, прижимая их к кучерявой груди, сказал вполголоса:
   - Анри, можешь отправляться на мост и объявить этому скопищу старых идиотов, что если они снимут с себя свои зипуны и перейдут с моста на радужную дорогу, то Мастер Миров вернет им молодость, здоровье и всё прочее, но не забудь предупредить их об одной закавыке, если они сегодня не трахнутся как следует, до полного изнеможения, то наутро они станут такими же стариками и старухами, какими и были до этого дня. - Повернувшись к игрокам, он добавил - Работать эта кутерьма будет ровно две недели, ребята, так что давайте, быстро поднимайте в небо всех драконов, летающую избу Ханг Туаха и собирайте народ в Барилон со всей Палестины.
   Аббат Ренье, мигом перемахнув через балюстраду, бегом бросился к мосту. Взобравшись на него, он неистово заорал во всю мощь своей луженой глотки, потрясая крестом:
   - Слушайте вы! Старые ханжи! По великой милости Господа нашего Иисуса Христа, Мастера Миров и владыки Вселенной, вам явлено животворящее чудо. Всякий, кто сбросив с себя одежды, ступит на эту радужную дорогу, вновь обретёт молодость и исцелится от всех болезней! Не вздумайте же лезть в эти святые воды в своем вонючем тряпье, костей не соберете! И запомните, сучьи дети, получив от Господа нашего сей божественный дар, вы все вернувшись домой, должны будете в эту же ночь одарить любовью жену или мужа, свою или чужую, в этом нет особой разницы, но только страстным соитием вы сможете доказать Мастеру Миров, что вы любите его всем сердцем и преклоняетесь перед ним. Раздевайтесь же поскорее, старые нечестивцы, не испытывайте его терпения!
   После такой страстной и проникновенной речи аббата, несомненно добродетельного и терпеливого пастыря, народ на мосту взревел, пришел в движение, стал быстро раздеваться и вскоре те, кто стоял вплотную к перилам, сиганули прямиком на радужную, движущуюся водную дорогу. Магический центр геронтологии и омоложения работал с потрясающей скоростью. Радужные воды, густые, как патока, плавно всасывали в себя стариков и очень быстро превращали их в молодых красавцев и красоток, возвращая им даже утраченные за долгие годы детали фигуры типа пальцев и даже рук или ног. Это Кирилл смог хорошо рассмотреть через оптический прицел автомата, взобравшись на крышу павильона.
   Спустившись вниз и отдав автомат Камилу, он подошел к Тетюру, стоявшему в окружении барилонских главарей. Калюта и Телемак, уже перенесшие процедуру омоложения, ещё хоть как-то держались, а вот Роджера буквально колотило и он то бледнел, то краснел. Великий маг, посмотрев на него снисходительно, негромко сказал:
   - Ну, всё, ребята. Теперь вам уже ничего не остаётся делать, как менять весь прежний уклад жизни, иначе всем вам точно звездец наступит. Я то с Гулей, Эльзой и Лизеттой ещё как-нибудь выкручусь. Мы маги Мастера Миров и с нас спрос маленький. Кирюху этот старый хрыч тоже губить не станет, он у него в любимчиках ходит, но вам всем точно хреново будет, ведь этим водоворотом старик прямо указывает всем вам на то, что Ильмину открыта прямая дорога в Золотой круг, так что помните о том, что я вам говорил. - Увидев сбоку от себя Кирилла, Тетюр сделал невинное лицо и спросил его - Ну, что, горе луковое, слабо мне или не слабо подписать Мастера Миров на такую работу? Он ведь теперь будет целых две недели крутить эту карусель, так что солдатами я тебя считай полностью обеспечил, да, ещё какими, сплошь ветеранами и героями. Только их нужно сюда поскорее доставить. Ох, и классную же я работу сегодня проделал.
   Ученицы тотчас прижались к своему учителю-любовнику и принялись лобызать его при всём честном народе и лишь одна Фелиция почему-то, посмотрела на Кира каким-то странным, загадочным и многообещающим взглядом.
   Кирилл насмешливо улыбнулся и сказал магу:
   - Подумаешь, эка невидаль. Тебе просто лень было работать самому вот ты и навесил омоложение гражданского населения на Мастера Миров, да, и то лишь потому, что это я тебя об этом попросил. Так что не очень-то нос задирай.
   Тетюр не обиделся на эти слова и воскликнул:
   - Всё правильно, Кирюха, это всего лишь проверка Мастера Миров на вшивость. Пусть старик тоже попотеет.
   От этих слов рука аббата Ренье, только что вернувшегося на террасу, непроизвольно дернулась и лицо на мгновение исказила неприязненная гримаса, но уже через секунду он радостно улыбался. Его более других пугало то, с какой фамильярностью Тетюр отзывается о предмете его истового поклонения. Тем временем стриптиз на мосту набирал силу. Кто-то, взобравшись на перила, прыгал с них с истошным криком: - "Мастер Миров, верни мне молодость!" Кто-то вопил во весь голос: - "Аллах акбар!", кто-то поминал Иисуса Христа, Саваофа, Яхве, Будду и другие, ещё более экзотические имена Мастера Миров.
   Аббату это не понравилось и он как был в купальных трусах, так в них вновь и вернулся на мост, по пути вооружившись Библией и большим серебряным крестом. Потрясая своими святыми причиндалами, он истошно вопил:
   - Во имя Господа нашего Иисуса Христа, нечестивцы! Этим своим именем Мастер Миров дарует вам молодость!
   Отловив какую-то толстенную голую тётку, явно сарацинку по происхождению (так барилонцы по старинке называли всех жгучих брюнеток) он заставил её облобызать крест, а уж потом по-борцовски лихо перебросил эту седеющую матрону через высокие перила. Кирилл, восторженно воскликнул:
   - Во, даёт, старый чёрт! Прямо Добрыня энд Путятя! - Помянув самых рьяных крестителей Киевской Руси, он вопросительно посмотрел на Тетюра.
   Того, похоже, совершенно не волновал воинственный клерикализм здоровенного, румяного попа и потому он добродушным голосом проворчал:
   - Чего, уж, там, Кирюха, нудиться, пусть его святейшество порезвится. Ведь Мастер Миров не зря забрал с Земли и поселил здесь столько воинов Христовых и наделил их семью жизнями. Поэтому я не вижу ничего страшного в том, что Анри малость приподнимет крест над полумесяцем и звездой Давида. Всё равно для старика все религии во Вселенной с их священными писаниями это не более, чем сборник анекдотов о нём самом.
   Новоявленные правители провинции Ренделон, всерьёз нацелившиеся прибрать к рукам весь Ильмин и пинками загнать его в Золотой круг, расселись в шезлонгах поудобнее и принялись наблюдать за всей той свистопляской, которая творилась на мосту. За то время, что ушло на разговоры, радужное водяное шоссе успело сделать полный оборот и с него полезли на мост полные сил и энергии мужчины и женщины не старше двадцати пяти, двадцати семи лет. Из-за того, что встречный поток стариков был намного интенсивнее, это удавалось не каждому и потому они просто прыгали в воду и плыли к берегу, прямо к тому месту, где сидел на террасе граф Барилон.
   Колдуны-оборотни выстроившись цепью (некоторые из них обернулись львами, волками и даже медведями) сопровождали этих голых людей ещё недавно ворчавших по поводу Роджера, снявшего с себя одежду и облачившегося в крохотные портки зелёного, блестящего шелка, насмешливыми криками. Они выбирались на берег и бежали по мосту за своей одеждой. Некоторые мужчины и женщины в этой кутерьме не нашли своих сюртуков и панталон, а потому довольствовались тем, что им удалось найти. Многие выпрягали из своих фургонов и повозок пристяжных лошадей и пока коренники с недовольным ржанием тянули тяжелые возы, галопом помчались в родные пенаты оповещать соседей.
   Им на помощь тотчас пришли маги с Южных островов и все полтора десятка летающих лодок, имевшихся на борту "Гипериона", уже поднялись в воздух. Для этого Киру даже не пришлось отдавать команду. Курсантов на пляже значительно поубавилось. Все те парни и девчонки, которые прибыли в Барилон из соседних городов и поселений, тотчас оделись в камуфляж и, оседлав лошадей, как и поселяне тоже помчались домой оповещать население о чуде. Глядя на всё это, Кир без особого труда сообразил, что выезд в лагеря откладывается как минимум на две недели и что он может продолжить сачковать и наслаждаться жизнью. Легонько лягнув мага-кудесника в ногу, он поинтересовался:
   - Слышь, Тетёха, а ремиссия как, полная или это косметический ремонт? Так, для красоты и только.
   - Ты, что, смеёшься? Кирей, коли старик откликнулся на твою просьбу, то ты можешь уже не сомневаться, он всё сделает по высшему разряду. Уж если он навел здесь такого шороху, то ты уж поверь, через девять месяцев и в Барилоне и в окрестностях народится не одна сотня младенцев, так что наши парни будут обеспечены сверстниками для игр. Надеюсь, ты понимаешь, что на счёт обязательного траханья нынешней ночью я сказал для красного словца? Правда, Мастер Миров относится к сексу весьма благосклонно, иначе он не стал бы наделять магов и колдунов, а также и всех своих рыцарей способностью черпать в нём силу и энергию.
   Кирилл мало-помалу стал понимать, что именно произошло в этот воскресный день. Бросив взгляд на мост, где молодёжи было уже гораздо больше, чем стариков, он подумал: - "Так, в одном Тетюр ребятам не соврал, если я умудряюсь интуитивно нащупать очередной верный шаг, то его кристаллы легко и без всяких хлопот воплощают его желание. Интересно, неужели Мастер Миров действительно так хорошо ко мне относится, что даже избавил меня от этих старых ворчунов, вернув им молодость? Нет, тут все гораздо сложнее. Думай, Кирюха, думай, что тебе делать дальше." От размышлений о следующем шаге его отвлек Мими-драконщик, который въехал на гнедом жеребце чуть ли не в их любимую ажурную спальню и он, широко улыбнувшись этому босоногому парню, одетому в новенький лётный комбинезон из драконьей кожи, сказал:
   - Роджер, нам настала пора взять в оборот Грунральда и я намерен послать в Нью-Лондон Анри и два десятка самых быстрокрылых драконов с отрядом своих телохранителей, чтобы они приволокли старика и принцессу Амалию в Барилон. Ты можешь даже не отрываться на то, чтобы черкнуть своему дяде пару строчек, это уже мои собственные дела. - Повернувшись к Ханг Туаху, он добавил - А ты, Ханг, отправляйся на "Гиперионе" к Южным островам и тащи сюда всех патриархов. Остальные лодки и драконы полетят во все концы Палестины, чтобы оповестить как можно больше стариков. Так что мы опять отдыхаем, ребята, и радуемся жизни.
   Тетюр снова не остался в стороне и сказал коллеге:
   - Ханг, поставь на свою чёртову летающую избу те штуковины, что изготовил этот псих Гуил. Если он не врёт, то с этими ракетными ускорителями ты за сутки сможешь облететь вокруг Ильмина, если, конечно, не взорвёшься. Что-то я не очень верю этому многомудрому магу-космолетчику.
   В ответ из павильона донесся издевательский смех и на террасу вышел босоногий маг-драконщик, как и Мими одетый в лётный комбинезон. Хлопнув своего друга-драконщика по плечу, он смущенно пробормотал:
   - Извини, парень, но в Нью-Лондон ты полетишь без меня. Ничего страшного, Мими, ещё успеешь познакомишь меня со своими братьями, как только вернешься из столицы вместе с ними. - Тетюру же он всё-таки попенял - Ох, ну, до чего же ты дремучий, Риальдо, просто жуть берет. Когда ты только поверишь в науку?
   Эти слова снова заставили Кира задуматься, но уже по другому поводу. Припоминая объяснения Анны-Лизы, он подумал: - "Это что же получается? Выходит, что ученик может стать учителем своего собственного учителя?" Поднявшись из шезлонга он подошел к столу и сердито крикнул:
   - Эй, мужики, хватит дурака валять, к станку!
   Роджер ответил ему унылым голосом:
   - Кир, закрой пульку по моей горе и посчитай на сколько я влетел. Хватит на сегодня, мне что-то масть не идёт.
   - Да, ладно тебе, хватит ныть, масть ведь не лошадь, к утру обязательно повезёт. - Попытался он вернуть графу боевой настрой, но того куда больше интересовало то, как происходил процесс омоложения его подданных.
   К столу снова подсели Телемак с Калютой и Тетюр, который решил подменить Роджера, сказав:
   - Ну, мужики, если этот шулер Ханг Туах действительно уматывает, то я, пожалуй, сыграю с вами по маленькой.
   Отвечать ему было некому. Ханг Туах, быстро попрощавшись со всеми, уже поднялся на борт летающей лодки и, облетев вокруг радужного эллипса, направил её к военному городку, над которым парил "Гиперион". Кир подсел к столу и игра продолжилась. Тетюр быстро поднял гору везунчику Телемаку и, набрав целую кучу вистов, развеселился. Он непременно решил выправить то положение, в котором оказался в этой игре Роджер и это ему удавалось. Вскоре подошло время подбить бабки и в итоге выяснилось, что влетели Телемак с Калютой, вальяжный маг остался при своих, а Кирилл, который вроде бы играл ни шатко, ни валко, умудрился обойти всех на вистах и выиграл целых восемьдесят пенсов. Переворачивая лист пергамента чистой стороной вверх и расчерчивая новую пулю, маршал-картежник глубокомысленно сказал:
   - Сражайтесь за висты, дети мои. Ни зёрнышка сусликам и вы всегда будете сыты. А теперь давайте сыграем классику.
   Только он собрался написать своё имя, как на его плечо легла рука Анны-Лизы и та тихо шепнула ему на ухо:
   - Кир, милый, тебе нужно срочно вернуться в замок. Поторопись, экипаж уже заложен. - Его же соперникам она сказала - Ребята, вы часом не откажетесь сыграть со мной?
   Вставая из-за стола, Кирилл с удовлетворением отметил, что Калюта зябко повёл плечами. Уж он то хорошо знал то, что Анне-Лизе масть прёт, как бешеная, и что мизера она играет по три штуки подряд, а вистует даже на десятерной. Видимо, знал это и Тетюр, раз хмуро буркнул:
   - Ох, не тому тебя папаша учил.
   Жалея о том, что ему не удастся посмотреть на то, как дочь графа Калиостро будет бомбить мужиков, Кир вошел в павильон и быстро оделся. Когда он вышел на широкое шоссе, там его действительно уже поджидала лёгкая двуколка и всего два колдуна-телохранителя, которых оставил ему Камил. Когда коляска тронулась и помчалась в Верхний город быстрой рысью, он даже не стал задаваться вопросом, почему должен бросать всё и срочно ехать в замок. Порой его супруга выставляла куда более экзотические и жесткие требования и он никогда с ней не спорил. Так ему было намного удобнее, ведь всё равно ни Анна-Лиза, ни Эльза не просили от него ничего невозможного, а сам он был готов сделать для них и впятеро больше.
   Коляска, шелестя гудировыми шинами по брусчатке, быстро неслась вперёд по самому краю улицы, чуть ли не задевая колесом высокий бордюр потому, что навстречу им двигалось множество людей. У Кира возникло даже такое ощущение, будто барилонцы решили устроить первомайскую демонстрацию, только без красных флагов, воздушных шаров и цветов. К мосту шли не только старики и пожилые люди, но и молодые женщины. Ну, это он прекрасно понимал, поскольку на Ильмине молодость вовсе не являлась гарантией отменного здоровья, а потому он не поленился дать полезный совет молодой мамаше, за юбку которой уцепился трёхлетний карапуз, взять орущее чадо с собой, что та и сделала.
   Когда его довезли до замка-пентагона на Липовой аллее, то и там царила суета и суматоха. Выбравшись из коляски, он крикнул кому-то, чтобы к озеру отправлялись все без исключения и брали с собой даже маленьких детей не надеясь на то, что завтра или после завтра они смогут причаститься от щедрот Мастера Миров без лишних хлопот. Ему было и так ясно, что семь жизней хорошо, а Божья Благодать всё же куда надежнее. Поэтому прежде, чем подняться по ступенькам, он распорядился о том, чтобы оба его телохранителя срочно отправились в городскую тюрьму и организовали исцеление всех её узников под конвоем, исключая, разве что Барраса и ещё несколько десятков его приспешников - чёрных оборотней. Здоровье этих типов делало отменным само древнее, как мир, зло.
   Кир поднялся по ступеням, но прежде, чем войти в замок, проводил драконов в полет. Перед тем, как большая группа драконов, круживших над городом взяла курс на восток, Мими приказал драконщикам облететь вокруг холма Гринхед на бреющем полете и уже потом набирать высоту. Глядя на то, как гигантские перепончатокрылые красавцы пролетают мимо, он громко кричал и размахивал руками, провожая их в полёт, а они негромко трубили ему в ответ. Последним летел Аттила, громадный драконище, купленный всего три недели назад, его небесный брат, при виде которого Киру тотчас захотелось сбросить с ног обувь и надеть на голое тело свой лётный комбинезон из драконьей кожи, но, увы, у него и в Барилоне было множество неотложных дел.
   Внимательно глядя на этих гигантов, он сразу же обратил внимание на то, что к их огромным, розовато-палевым спинным плавникам с коричневатыми растопыренными спицами были прикреплены облегчённые гондолы, обтянутые не воловьей кожей, а шелком. Если драконы будут лететь на высоте не более пяти километров, на которой они могли развивать максимальную скорость, то до Нью-Лондона они смогут добраться менее, чем за двое суток. Правда, в таком случае пассажирам придётся в течение всего полёта стучать зубами от холода и пронизывающего ветра. Впрочем, уж кого-кого, а его бравых телохранителей это нисколько не волновало, ведь все они, как и он сам уже были посвящены в драконщики и потому будут в полете греться не кутаясь в меха, а прижимаясь к горячему телу своего небесного брата-дракона.
   Мими, чьё полное имя было Мишель Фернандес Ренуар, не смотря на свою молодость, парню этой весной исполнилось двадцать пять лет, был опытным, потомственным драконщиком и летал самостоятельно с одиннадцати лет. Однако, до того дня, пока Мими не заставил Кира купить Аттилу, он был лишь старшим помощником драконьего мастера. За Аттилой он летал в Гардарику, провинцию, лежащую за Барьерными горами на юге, и, когда Кир увидел этого тощего, кожа да кости, злющего зверя, он, поначалу, засомневался, но Мими налетел на него, словно сокол на ящерицу, и буквально заставил раскошелиться и отсчитать бывшему хозяину дракона три тысячи семьсот франков, сумму просто несусветную.
   За две недели Аттила быстро отъелся, а слетав на юга и искупавшись в мёртвых водах, совершенно преобразился. Это был дракон гигант, который не смотря на молодость, ему было всего двенадцать лет, обладал невероятной силищей и мог подниматься на несусветную высоту в двенадцать с половиной километров. Теперь их обоих было не узнать. Можно было смело сказать, что двое этих горластых, нахальных и честолюбивых типа нашли друг друга. Точно так же как и Мими своей луженой глоткой, пудовыми кулаками и, несомненно, умом, сумел быстро доказать остальным драконьим мастерам кто в Феринарии маршал авиации, Аттила, перекусав своих главных соперников и перетрахав всех самок, тоже добился права быть вожаком драконов, собранных в Барилоне, а их число уже перевалило за три сотни.
   Именно на этом драконе, который был способен поднять в небо до пятисот человек, ему и предстояло вылететь навстречу врагу. Неделю тому назад, преодолев страх перед огромным зверем, надев на голое тело лётный комбинезон и предварительно разувшись, он вошел в огромную ноздрю Аттилы, чтобы пройти через его носоглотку и посетить его внутреннее ухо, где, поорав, как следует, познакомился с ним. После этого он залез в драконью пасть и, протиснувшись меж двух громадных клыков, выбрался на узкую полку драконьей губы, став, как и он, сыном небес Ильмина. Вслед за ним тем же путём прошли Эльза и Анна-Лиза, после чего облепленные приятно пахнущей слизью, они выпили по рюмке драконьей слезы, кисловато-солёной прозрачной жидкости. Зато после этого они могли сколько угодно бродить по драконьим конюшням и любой дракон при их приближении тотчас замирал неподвижно и делался невероятно осторожным. За всю историю Ильмина ещё не было случая, чтобы дракон пострадал от драконщика, а драконщик был раздавлен драконом.
   Аттила как бы стал членом их семьи и не смотря на то, что это Мими был для него мастером, именно Кирилла считал своим старшим братом. После этого дракон уже трижды сбегал из драконьих конюшен и перелетал в залив Кувшинок. Там он ложился на брюхо, вытягивал свою громадную башку прямо к павильону и часами наблюдал за тем, как они загорают и купаются, но больше всего Аттиле нравилось смотреть на то, как они занимаются любовью прямо на мраморных плитах. Этот гигант позволял им бегать по себе и использовать кончик его языка в качестве трамплина для прыжков в воду, да, и вообще был готов сделать для них всё, что угодно. Именно драконы перевезли на себе весь песок для пляжа и, словно огромные подъёмные краны, убрали с берега несколько десятков громадных валунов тонн по двести-триста каждый.
   Кир очень полюбил этого громадного зверя, который умом почти не отличался от человека и был счастлив, когда Аттила на бреющем полёте пролетел в нескольких десяткам метров от него, весело посвистывая. Теперь и он обладал способностью слышать свист дракона-вожака за добрые четыре десятка километров и ни за что на свете не стал бы топтаться по его мягкой, тёплой и бархатистой коже в башмаках. Понимал он и то, что его небесный брат очень рисковал, спускаясь к земле так низко и потому не помахал ему рукой, как остальным драконам, а погрозил кулаком. Тот, весело зафырчал и немедленно взмыл в небо. Поднявшись метров на сто вверх и несколько раз взмахнув своими огромными крыльями, отчего кроны деревьев качнуло струями воздуха, дракон стал подниматься всё выше и выше в небо.
   Драконы улетели и Кир вошел внутрь замка. Не зная что его ждет, он прошел через холл к лифту и, войдя в кабинку, повернул рычаг, открывая путь воде. Лифт тронулся вверх и плавно поднял его на седьмой этаж главной башни, где они жили втроём. Хотя замок и был очень большим, он быстро заполнился людьми и главным человеком в нём стал Симеон, брат Робера. Это неторопливый парень очень быстро стал его другом и Кир всецело полагался на него, а тот в свою очередь не только содержал замок в исключительном порядке, но ещё и помогал Сеймуру в его тяжких трудах.
   Он один остался в замке и когда Кир вышел из лифта, то столкнулся с ним нос к носу. Поскольку вторая кабинка тоже была на верху, а Симеон направился к его кабинке, ему стало понятно, что его ждет какой-то гость. Пожав руку этому крепкому парню, он поторопился сказать ему:
   - Сёма, быстро сажай свою Ясмин в таратайку и немедленно вези её к Южному мосту. Там Тетюр устроил такое...
   Симеон спокойным голосом ответил:
   - Я знаю, Кир, нас только что предупредили и Ясмин уже отправилась к озеру вместе с детьми. Только ты не скромничай, рыцарь, всё, что было сделано Тетюром, - было сделано по твоей воле и это ты сотворил такое чудо, ведь это ты нацеливаешь мага Мастера Миров, а он лишь исполняет всё, что было тобой предначертано. Там, в гостиной, мой мальчик, тебя ждет гость, которому ты будешь очень рад.
   - Кто? - Быстро спросил Кир.
   - Сам увидишь - Хитро улыбнувшись ответил тот уклончиво и добавил строгим тоном - Только не делай никаких скороспелых выводов, Кир, и полностью доверься Лизетте.
   Симеон шагнул в малую, одноместную кабинку лифта и поехал вниз, а Кир, гадая, что означают его слова, пошел по просторному коридору к гостиной. Они пробыли на озере без малого месяц, но всё это время он постоянно был в курсе всех событий. Очень часто ему наносили визиты самые разные люди. Так, узнав о том, что Сеймур Купер стал управляющим "Первого национального банка", к нему чуть ли не с боем прорвался меняла Моррис, который не очень-то доверяя слухам, распространившиеся по городу, решил получить информацию из первых рук. Уехал он поздно вечером имея на руках не только текст устава банка, план счетов и другие важные документы, но и ободренный маршалом Торсеном с твёрдым намерением создать акционерный банк.
   Побывали у него в гостях и братья Стоуны, но тех интересовал крупный кредит на развитие производства. Перебирая в памяти всех своих новых друзей и знакомых, Кир шел по коридору. Подходя к гостиной, он учуял запах чьих-то духов и невольно поморщился, представив себе, какую взбучку устроят ему Анна-Лиза и Эльза, если застукают с какой-нибудь красоткой в своём собственном доме. Поэтому, подойдя к дверям он резко распахнул их только для того, чтобы выпроводить нежданную гостью, но, увидев силуэт женщины, стоящей у окна, осёкся на полуслове, так как сразу же узнал эту красавицу, одетую по последней моде в галифе из мягкой ткани, просторную шелковую блузу и жилет. Стройные ноги этой красотки с фигурой, способной свести с ума любого скульптора, были обуты в элегантные кавалерийские сапожки. Фелиция, а это, разумеется была она, обожала верховую езду. Не поворачивая головы она сказала ему спокойным и уверенным голосом:
   - Кир, я надеюсь ты уже понял, что сегодня нам ничто не помешает заняться любовью? Поэтому не вздумай говорить мне, что ты боишься разбить сердце Элечке. Мы с ней обо всём договорились и она вместе с Анной-Лизой, Гретхен и Мари устроят себе маленький девичник, пока Тетюр будет развлекаться с одной счастливой особой, которой он, благодаря тебе, вернул молодость. Так что мы с тобой исполним, наконец, то, что давно обещали друг другу и, кроме того, у меня есть к тебе одна просьба.
   Кирилл быстро пересек гостиную и, подойдя к девушке сзади вплотную, порывисто обнял её, прижав к себе одной рукой за живот, а вторую положив на упругую грудь. Он поцеловал Фелицию в шею возле розового ушка и спросил:
   - Что я должен сделать, для тебя, дорогая? Я готов действовать немедленно.
   Откидывая голову назад и целуя его та сказала:
   - Кир, я хочу, чтобы ты сделал для меня то же самое, что Тетюр сделал для Эльзы. Тогда после того, как рожу от Тетюра сына, я тоже стану магом Мастера Миров, как Анна-Лиза и Эльза.
   - Хорошо. - Коротко ответил Кир и спросил - А как же твои мечты иметь дом с садом и нарожать кучу ребятишек, Фелли? Ты решила забыть об этом?
   Из большого окна, возле которого стояла девушка, был хорошо виден Южный мост и радужный вытянутый овал, протянувшийся вдоль него. Людей на мосту было трудно разглядеть. Все они сливались в одну розоватую массу с тёмными вкраплениями, которая заполняла часть моста и выплёскивалась с него на сверкающий дивными красками водяной подиум, из чего он сделал вывод что людей собралось уже очень много, не менее десяти-двенадцати тысяч. Фелиция не торопилась с ответом, а потому он поднял её на руки и понёс в спальную, думая про себя, что это будет вполне справедливо, раз обе его супруги решили всё таким простым образом. Когда он положил девушку на своё новенькое супружеское ложе и стал снимать с неё сапожок, та, глядя на свое отражение в большом зеркале на потолке, негромко сказала:
   - Тогда я была глупой, неуклюжей коровой, которая только и умела делать, что гладить простыни, убираться в господских комнатах и ничего не знала о Мастере Миров и о том, что на свете есть такие люди, как его маги и рыцари, которые путешествуют из одного мира в другой и выполняют там различные миссии, спасая людей от зла. А ещё я не знала о том, что такое быть любимой настоящими мужчинами, такими как ты, мой милый, и Тетюр. Гретхен и Мари не такие как я, Кир, они домоседки, им подавай балы, салонные посиделки с подругами, ну, и ещё они очень любят врачевать хвори у людей, возиться с домашними животными и охранять сады от всяческих вредителей. К тому же делают это они мастерски, а меня от всего этого просто тошнит, но особенно сильно я переживаю тогда, когда беру в руки свою магическую книгу, открываю её на странице срочного вызова, посланного Мастером Миров и представляю себе, что вижу, как где-то снова проросли зёрна чёрного зла, которое люди не могут искоренить сами и срочно требуется вмешательство отважного рыцаря и его мудрого мага.
   Обалдев от такого альтруизма Фелиции, Кирилл снял с неё второй сапожок и тихо прилег рядом с ней. После таких слов девушки ему было как-то неловко стаскивать с неё галифе и расстегивать блузку. Вместо этого, глядя на девушку с восторгом и восхищением он тихо спросил:
   - Фелли, а ты не боишься, что девушке с такой обалденной фигурой и грудью, будет трудно найти настоящего рыцаря? Ведь каждый здоровенный мужик начнет доказывать тебе, что он самый лучший воин в мире.
   Фелиция посмотрела на него с насмешкой и ехидно поинтересовалась вместо ответа:
   - А с чего это ты решил, что рыцарем Мастера Миров обязательно должен быть мужик? Лично я постараюсь найти для этой цели отважную леди. - Вскочив на колени и уперев кулачки в бока она воскликнула - Эй, парень, я тебя не узнаю! Как это у тебя хватает наглости затащить девушку в постель и донимать её всякой глупой болтовней вместо того, чтобы раздеть, покрыть всё тело нежными поцелуями и заняться с ней любовью? А ещё рыцарь называется!
   - Ах, ты, контра! - Смеясь воскликнул Кир и, повалив Фелицию на спину, стал стаскивать с девушки галифе, приговаривая дрожащим от нарастающей страсти голосом - Ну, погоди, вредина, сейчас я тебе такое устрою, что ты взвоешь, несносная девчонка.
   Фелиция в ответ только счастливо хохотала и извивалась всем телом, помогая ему раздевать себя. При этом она ещё и умудрялась раздевать и его, а потому через минуту, полностью обнаженные, они сплелись в объятьях и принялись кататься по кровати, издавая громкие, страстные звуки, больше похожие на рычание двух диких зверей, чем на воркование влюбленных голубков. Создавалось такое впечатление, что они боролись, а не занимались любовью. Наконец, Фелиция выиграла этот поединок и, крепко припечатав своего любовника к постели, оседлала его. Крепко сжимая его бока своими согнутыми в коленях ногами и выгибаясь всем телом, она принялась двигаться медленно и ритмично, сжимая свои груди руками и постоянно наращивая темп движений.
   Глаза девушки были полузакрыты, а из открытого рта вырывались громкие, стонущие звуки. Кир смотрел на неё с восхищением и боялся пошевелиться. Его руки, лежащие на горячих, напряженных бедрах Фелиции, непроизвольно подрагивали в такт её движениям и ударам собственного сердца, которое билось всё чаще и чаще. Это были прекрасные минуты и он был необычайно счастлив от того, что Анна-Лиза и Эльза подарили ему их. Пожалуй, такого он не ожидал ни при каких обстоятельствах и потому, обнимая Фелицию думал о них. Но, в то же время он не забывал и о своей любовнице, изливая на неё всю свою нежность и страсть.
   Около полуночи они сделали то, что требовалось девушке для того, чтобы стать полноценным магом Мастера Миров, но произошло это совсем не так, как это сделал Тетюр, который пошел на прямое переливание крови, дополненное магическими заклинаниями. Девушка-маг тоже сотворила магическое заклинание, но после этого просто прижалась к нему всем телом и они так лежали и их сердца стучали в унисон, а его кровь каким-то удивительным образом вошла в её тело, а её кровь в его. Фелиция обрела то что она хотела, стала наполовину человеком с Земли, а Кир невольно и сам того не желая, обрёл часть её магических знаний. Правда, оставшись совершенно дремучим во всём, что касалось теории. Он просто обрёл в одночасье то, что отличало всех магов от обычных людей, - умение сливаться с природой и всем своим существом воспринимать ту энергию, которую излучало всякое живое существо и даже неживая материя Вселенной.
   Хотя Кир не умел сотворить даже простейшего магического заклинания, заставляющего вибрировать те невидимые струны, которые все в этом мире было связано воедино, но, тем не менее, рано утром, едва проснувшись, он смог приманить к себе горлинку, которая свила гнездо на карнизе над окном. Птица тотчас влетела в спальную, села к нему на палец и безмятежно заворковала. Именно эти негромкие звуки и разбудили Фелицию. Глядя на то, как Кир, сложив губы трубочкой подражает воркованию горлинки, она потянулась всем телом и сказала:
   - Ну, я думаю, что это тебе нисколько не повредит.
   - Фелли, что это? Мне кажется, что я понимаю её воркование или это, всё-таки мне только кажется? - Спросил Кирилл девушку удивленным голосом.
   Красавица весело рассмеялась таким же воркующим, как и у горлинки смехом и воскликнула:
   - Боже! Кир, ты что забыл где ты находишься? Ведь это же Ильмин, один из опорных миров Господа Бога, нашего великого Мастера Миров и он весь пронизан волшебством. Здесь маги умеют разговаривать не только с птицами, но даже со всякими козявками и умеют вызывать дождь прямо у себя над головой, чтобы искупаться в жаркий день. Привыкай, милый, ты ведь теперь тоже немножко маг. Отпусти птичку и давай-ка займемся любовью ещё разочек. Я так хочу тебя, дорогой, что просто нет силы сдержаться.
   Фелиция легонько дунула на горлинку и та моментально оказалась на подоконнике. Кирилл посмотрел на неё с сомнением и спросил дрогнувшим голосом:
   - Девочка, а это не будет инцестом? Когда Тетюр проделал то же самое с Эльзой, он сказал, что отныне она его дочь.
   Не встретив никакого сопротивления от своего любовника, она нежно обняла его и объяснила ему ситуацию:
   - Кир, милый, Тетюр великий маг, но он ещё и очень благородный человек, а потому и сделал так, чтобы Эльза стала не только его ученицей, но ещё и как бы биологической дочерью, чтобы она никогда не стала причиной раздора между тобой и им, ведь она тоже очень нравилась ему. Мне этого не требовалось и потому я просто взяла из твоей крови только то, что сделало меня наполовину, даже немного больше, человеком чистой расы, истинным творением Мастера Миров и теперь у меня уже нет семи жизней. Зато как его маг я почти бессмертна и моя красота теперь уже никогда не увянет. Ну, и кроме того после всего этого ничто не мешает мне заниматься с тобой любовью, мой нежный и ласковый рыцарь.
   В ответ на это Кир поинтересовался ехидным голосом, прижимаясь к горячему телу девушки и обнимая её:
   - А как же Тетюр, дорогая? Что будет в том случае, если он нас застукает? К тому же ты поклялась любить его и я был тому свидетелем.
   Фелиция резким движением опрокинула рыцаря на себя и обвила его ноги, стремясь отдаться ему как можно скорее. Дыша прерывисто и часто, она воскликнула дрожа от желания:
   - Хорошо, милый, давай сделаем это в последний раз, а потом я вернусь к Риальдо и честно ему во всем признаюсь, но только после того, как он сделает мне маленького Тетюрчика такого же красивого, как и он. - Голос девушки становился всё более хриплым и дрожащим от страсти, а вскоре слова и вовсе сделались неразборчивыми, превратившись в сладострастные стоны, но Кир все-таки разобрал - Он никогда не сможет поймать нас, любимый. Он не такой уж и всемогущий маг.
   Спустя какое-то время, уже тогда, когда они, полностью одетые, завтракали, Кир сказал своей любовнице:
   - Фелиция, милая, я понимаю, что как любовнику мы полностью подходим друг другу, но давай всё-таки договоримся, всё, что произошло сегодня ночью, мы будем считать всего лишь частью процедуры твоего перерождения. Я очень сильно люблю Эльзу и Анну-Лизу и не хочу ничего менять. Мне их даровало само небо и о большем счастье я даже и не мечтал.
   Девушка беспечно заулыбалась, кивнула ему головой и веселым голосом подытожила:
   - Кир, я тоже очень люблю Тетюра, но позволь напомнить, только на Ильмине. Поэтому тебе будет не отвертеться от меня, если я найду тебя в каком-нибудь ином мире. Насколько я в курсе ваших семейных тайн, пока что ни Эльза, ни Анна-Лиза, в отличие от меня, вовсе не собираются в ближайшее время покидать Ильмин и немедленно становиться твоими проводниками. Сначала они намерены вырастить сыновей и воспитать их рыцарями. Так что их ждёт спокойная и размеренная жизнь, когда они будут по полгода ждать твоего возвращения из других миров и то, чем ты будешь заниматься там помимо выполнения миссий Мастера Миров их уже сейчас совершенно не волнует. Так что у меня не раз и не два появится возможность встретится с тобой и с Тетюром. Я даже не отказала бы себе в удовольствии заняться любовью с вами обоими одновременно. - Видя то, как нахмурился Кирилл, она весело рассмеялась и сказала ему - Успокойся, милый, в этом не будет ничего страшного. Ты был полностью прав, когда сделал меня наложницей, а не женой Тетюра. Женщина-маг может быть женою рыцаря или какого-нибудь простого парня, в которого она влюбится, но только не женой мага. Такого не было ни разу в прошлом и не будет никогда в будущем. Раньше я не была магом и была влюблена в Тетюра по уши, но теперь всё изменилось дорогой, он мне очень нравится, как мужчина и любовник, в этом смысле слова я его люблю, как ученица я перед ним тоже преклоняюсь, но вот быть его женой - фигушки, на это я никогда не пойду, да, и он тоже, так как тогда кто-то из нас двоих должен перестать быть магом. Так что мы с ним просто любовники и не более того. К тому же мне совершенно безразлично с кем он спит кроме меня. Ему, представь себе, тоже и мы позволим своему сыну самому определить свой путь и выбрать, кем он станет. Захочет быть магом, пусть сидит с Мари и Гретхен, захочет стать рыцарем, пусть идёт к Эльзе и Анне-Лизе, занимается боевыми искусствами и записывается в армию. Может быть кто-либо из магов захочет испытать его в деле, но вряд ли это буду я или Тетюр. Рыцарем Мастера Миров нельзя стать по блату, если тебя, конечно, не научил этому ремеслу твой собственный отец, который доказал всем, что он великий рыцарь.
   Кириллу после такого подробного ответа ничего не оставалось делать кроме, как кивнуть головой, словно он хоть что-то понял из всего сказанного. Правда, он всё же понял, что маги это очень странные люди, которым всё по барабану, особенно такие вещи, как семья и дети. На всякий случай он спросил эту легкомысленную красотку:
   - Фелиция, надеюсь ты хоть изредка будешь навещать своего сына на Ильмине?
   - Конечно буду! - Возмущенно воскликнула девушка и недовольно покрутила головой - Что за глупый вопрос? Я что, по твоему, кукушка? Года два или три я тоже поживу на Ильмине, а потом, когда найду себе рыцаря, буду в перерывах между миссиями заниматься его воспитанием. Только я не стану для него глупой наседкой, для этого у меня есть две отличные няньки, Грета и Мари. Мне гораздо важнее другое, Кир, я хочу только одного, чтобы он вырос сильным, смелым и решительным мужчиной, как его отец, и сам выбрал свой путь.
   После завтрака Кир сам отвез Фелицию домой, хотя ему не очень-то хотелось встретиться с Тетюром. Того, однако, дома не было, а четыре хитроумные красотки, решившие устроить девичник, дрыхли не взирая на то, что времени было уже четверть одиннадцатого. Поэтому ему пришлось пробыть в доме Тетюра добрых полтора часа, но и к тому времени маг так и не вернулся. Так он и уехал домой не встретившись с ним, хотя уже и был готов к откровенному разговору со своим другом, которому невольно наставил рога.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава шестнадцатая

  
   - Ваше величество, какова будет награда в том случае, если я избавлю Феринарию и всю Палестину от полчищ Чёрного Мага Морбрейна? - Требовательным голосом спросил короля Грунральда его племянник и префект граф Роджер Барилон Пантенор и добавил - Поймите меня, ваше величество, это жизненно важно для меня потому, что для того, чтобы создать армию, способную остановить Чёрного Мага, мне пришлось обратиться за помощью к высшим силам. По моей просьбе маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный призвал на Ильмин его доблестного рыцаря сэра Кира Торсена и уже только одно это возлагает на меня определенные обязательство не говоря уже о том, что я лично имел счастье лицезреть и слышать Мастера Миров. Мой канцлер Калюта Брит тому свидетель и он подтвердит, что нам обоим было дозволено задать Господу нашему по одному вопросу и мы получили ответы. Вот поэтому я и спрашиваю вас, ваше величество, какова будет моя награда за все мои труды и победу над Чёрным Магом. Поверьте, ваше величество, я просто вынужден спрашивать вас об этом.
   Король Грунральд Великий, прозванный так за свой баскетбольный рост, в нём было добрых два метра десять сантиметров, тяжело вздохнул. Ещё сегодня утром он был глубоким стариком с лысиной и кучей болячек, мучимый жестокими и частыми приступами подагры. Теперь же ему было на вид не более двадцати пяти лет и он был здоров, как бык. Трое суток назад в Нью-Лондон прилетело несколько драконов и один из них, самый громадный, приземлился прямо в парке рядом с его покоями, расположенными в донжоне королевского замка. В считанные секунды с этого дракона спустилось три дюжины рыцарей, одетых в странные одеяния и в пятнадцать секунд блокировали донжон со всех сторон, а прямо с головы этого гиганта в окно его кабинета влетел Анри Ренье, его старинный приятель, молодой, нахальный и ужасно горластый.
   Рыцарю, ставшему аббатом и Седрику Брелю, которого он тоже знал очень хорошо, быстро удалось доказать ему, что они не наемные убийцы, а друзья, принесшие добрую и радостную весть. То, о чём эти люди рассказали ему, потрясло короля так сильно, что он, не долго думая, приказал собираться в дорогу всем своим друзьям, таким же глубоким старикам, как и он сам. Он даже воспрянул духом и решил, что, вернув себе молодость и силу, сможет, наконец, разобраться со всеми свои недругами, которых у него к старости стало ещё больше, чем даже в юные годы. Правда, задача перед ним стояла очень сложная, покинуть столицу королевства в такой ответственный момент было очень рискованно.
   Тем не менее уже на следующий день в воздух поднялось не менее семи сотен драконов, все они взяли курс прямо на Барилон и драконщики погнали их к этому городу на максимальной скорости. Но какими бы могучими и быстрокрылыми не были драконы Нью-Лондона, их оставил далеко позади гигант Атилла, чемпион среди всех драконов Ильмина и это не смотря на то, что он отдыхал после такого длительного полета менее суток, а ведь большинство драконов вылетели часов на двенадцать раньше него. Покрыв огромное расстояние меньше, чем за двое суток, рано утром они уже заходили на посадку не у драконьих конюшен, а прямо на водную гладь озера, к длинному мосту, подле которого ярко горело то самое радужное сияние, которое возвращало людям молодость. Короля, впрочем, поразило даже не это, а то, что над берегами озера стояло на якоре несколько сотен самых настоящих крылатых кораблей, прилетевших с Южных островов.
   Из пассажирской гондолы он пересел в большую крылатую лодку и та опустила его прямо на мост, покрытый коврами и украшенный букетами цветов, где его поджидал юный префект и какие-то люди одетые в странные чёрные одеяния, весьма красивые на вид. Он ещё даже не успел ступить ногой на дорогие ковры галеарнской выделки, как через перила моста стали выбираться из этой радужной купели Мастера Миров десятки голых красоток, одна другой краше. При виде него они смутились и стали вырывать друг у друга длинные белые рубашки, висевшие до той минуты на перилах. Не спеша одеваться, эти юные бесстыдницы приветствовали его громкими, веселыми криками, но не высказывая почтительность, а делая ему нескромные предложения. Одна рыжая, высокая и длинноногая красотка, чьё лицо показалось ему очень знакомым, и вовсе подбежала к нему, но, вместо того, чтобы поклониться своему королю, эта голая бестия, вдруг, стала стаскивать с него меховую куртку, а затем штаны и прочие одежды.
   Кто-то из его вельмож, сошедший с борта другой лодки, попытался было прийти ему на помощь, но его остановил молодой парень с зеркальными очками на глазах и коротко стриженными волосами, крепко ухватив этого желчного старика за шиворот. Вот тут-то он и вспомнил, кого напоминала ему эта рыжеволосая красавица с зелёными глазами и невольно поднял руку, что её подруги, уже успевшие одеться, восприняли как сигнал к атаке и тотчас бросились раздевать его придворных, но первым в радужную купель вошел он и только тогда, когда радужная дорога властно увлекла его вперёд, он вспомнил имя девушки - герцогиня Эмилия де Трувель. Вместе с молодостью к нему вернулись и воспоминания о тех ночах, которые они провели вместе в своей юности.
   Когда он, могучий, как и прежде, взобрался на мост, она всё ещё стояла на коврах практически нагой, если не считать трёх кусочков ткани на её гибком теле. Король Грунральд так и не понял, как такое получилось, но, подхватив Эмилию на руки, он легко вбежал по золотому крылу на борт лодки и уединился с ней в красивой надстройке, похожей на павильон для любовных утех, построенный в парке. Внутри их ждала большая кровать и столик накрытый на двоих, но ему в то время было не до еды, ведь Эмилия страстно шептала ему: - "Ральд, любимый, как же долго я ждала этой встречи. Как долго я ждала тебя, любимый мой".
   Это было в восемь часов утра. Теперь же, в половине седьмого вечера король Грунральд Великий сидел в удобном кресле под пологом большого походного, ярко освещённого шатра перед несколькими десятками людей и крепко сжимал руку герцогини Эмилии, сидевшей слева от него. Справа от него сидела его старшая дочь от последнего брака, худенькая, словно тростиночка, милая и застенчивая восемнадцатилетняя красавица принцесса Амалия. Анри стоило больших трудов уговорить его взять её в этот полет и он согласился только потому, что милостью Мастера Миров озеро Бар не только возвращало людям молодость, но и полностью исцеляло их, а его дочь с детства была болезненным ребенком и к ней часто приходилось вызывать магов-врачевателей.
   Помолодевший король исподлобья взглянул на графа Барилона, сидевшего перед ним и тяжело вздохнул. Он провел с Эмилией всего шесть часов, но и за это время она вскружила ему голову так, что кроме неё он не хотел уже думать ни о чём и ни о ком. К тому же всю дорогу Анри гудел ему в ухо и рассказывал о мощи того оружия, которое делают в Барилоне по образцам данным рыцарем Мастера Миров. Час назад ему показали его в действие и особенно короля поразили пятисоткилограммовые авиабомбы и напалм. Против такого аргумента возразить было очень трудно, да, к тому же Эмилия смотрела на него с такой мольбой, что он, ещё раз вздохнув, сказал:
   - Что же, граф, теперь мне всё ясно. Твоя победа над Чёрным Магом предопределена небесами и ты единственный человек, который сможет ввести Ильмин в Золотой круг миров Создателя всего сущего. Право же, я не хочу вставать на твоём пути, а потому хочу наградить тебя не дожидаясь того дня, когда твоя новая армия разгромит врага, Роджер Пантенор, двадцать седьмой граф Барилон... - С этими словами Грунральд встал во весь свой рост, а вслед за ним повскакивали с кресел и все остальные, и, выждав небольшую паузу, торжественно заявил - Я вручаю тебе руку своей дочери принцессы Амалии и вверяю твоим заботам королевство Феринарию и её народ. Отныне ты муж моей дочери, Роджер, и король.
   Сказав это, он подвёл принцессу к Роджеру, вложил её узкую ручку в его широкую лапу со сбитыми на тренировках костяшками и водрузил на голову семизубую золотую корону, весьма простенькую на вид. Тот, однако, немедленно поцеловал руку своей невесты, снял корону с головы и вручил как одно, так и другое рыцарю, маячившему чуть позади него с откровенно скучающим видом, громко сказав при этом:
   - Мастер Миров, я свято помню твои слова и потому в присутствии этих людей передаю свою награду твоему доблестному рыцарю сэру Киру Торсену. - Обведя глазами собравшихся, он добавил строгим голосом - Теперь сэр Кир король Феринарии и законный муж принцессы Амалии.
   Принцесса громко вскрикнула, вельможи короля ахнули, сам бывший король закрыл глаза и пошатнулся, а Кирилл Бубликов, взяв Амалию за руку, деловитым тоном сказал:
   - Вот и хорошо, Роджер, - Принцесса от его слов вся так и вздрогнула, словно от удара, но он, широко ухмыльнувшись и почесав одним зубцом короны свой затылок, продолжил своё тронное выступление - Две жены у меня уже есть и брать в жены третью красавицу, явно, будет перебором, а потому женись-ка ты на ней сам, старик. - Снова вернув руку девушки в графскую лапищу, он сунул ему ещё и корону, добавив - Эту штуковину тоже придержи у себя. Мне сначала с Морбрейном нужно разобраться, да, к тому же, я не очень-то хочу быть королем, а потому и эту честь я уступаю тебе. Ну, что же, господа, теперь можно и за стол сесть, поужинать.
   Вельможи снова ахнули, но теперь уже гораздо громче, Амалия радостно засмеялась и повисла на шее Роджера, а Грунральд открыл глаза и удовлетворённо крякнул. Герцогиня Эмилия подошла к бывшему королю и нежно к нему прильнула, что-то шепча. Однако, лицо его, вдруг, сделалось каким-то злорадным и он громко сказал:
   - Молодые люди, я так и не понял, кто из вас сейчас король Феринарии, но кому-то точно придется подумать о том, как отбить нападение врага, подступившего к восточным границам королевства и грозящего ему бесчисленными бедами и разорением. Пока враг на западе переваривает свою добычу, наши восточные соседи объединились и грозят Феринарии войной, требуя голову лже-рыцаря Кира Торсена.
   Роджер, услышав это, аж позеленел от злости и замер, словно превратился в изваяние с гримасой злости на лице. Кир же, наоборот, прытко подскочил к экс-королю и, ткнув того пальцем в грудь, весело гаркнул:
   - Грунральд, ты не шутишь?
   Тот, поморщившись, отрицательно мотнул головой и со страданием в голосе громко и внятно сказал:
   - Какие уж тут могут быть шутки, сэр Кир. Собираясь в дорогу я специально взял с собой их ультиматум надеясь на то, что ты поможешь мне отразить их нападение, ведь они выступили всем скопом и даже собрали армию численностью в семьсот с лишним тысяч солдат.
   В доказательство правоты своих слов он достал из-за обшлага своего парчового камзола лист пергамента, сложенный в несколько раз. Кир взял в руки этот образчик ильмианского эпистолярного жанра и, быстро прочитав телегу, которую настрочил какой-то прыткий писарь, громко воскликнул, хлопнув себя по бедру, задрапированному чёрной тканью:
   - Отлично, парни! Просто ве-ли-ко-леп-но! Роджер, немедленно верни корону взад Грунральду. Подержал в руках и хватит, он снова король Феринарии потому, что я объявляю тебя императором всего Ильмина. Поскольку эти оболтусы катят на меня бочку, то мне уже ничего не остается делать, как объединить всю планету под твоей властью немедленно. Ох, ребята, как же я с этой минутой озверел на всех этих королей, которые вздумали путаться у меня под ногами, а потому готовьтесь, как только молодильное колесо перестанет крутиться, а Майк сделает ещё несколько тысяч новеньких автоматов, мы сразу же садимся в летающие лодки, на драконов и немедленно выступаем в поход. Это даже не подлежит обсуждению потому, что всё и так ясно. Терпеть такой бардак у себя в тылу я не собираюсь. А теперь за стол, господа!
   Толпа людей, собравшихся в шатре, громко загудела от такой прыти рыцаря Мастера Миров. Одни только маги во главе с Тетюром, да, ещё Калюта, Анри и Телемак остались спокойными. Роджер весело рассмеялся и немедленно нахлобучил корону на голову своего тестя, дерзко хлопнув того по плечу и, крепко поцеловав Амалию, сказал:
   - Любовь моя, уже завтра ты станешь императрицей Ильмина.
   О том, что уже сегодня он был намерен сделать её своей женой, Роджер, разумеется, говорить не стал, но обнимал девушку столь страстно, что она и сама об этом догадалась. Король, поправив корону, заискивающе спросил Кирилла:
   - Сэр Кир, ты пошлешь против них всю свою армию? Но я слышал, что она у тебя еще не очень велика.
   Рыцарь-сержант презрительно фыркнул и сказал:
   - Вот ещё, мои солдаты не станут заниматься такой ерундой. Это работа для полицейских Телемака и жандармов Калюты, хотя командовать парадом я попрошу тебя. Ну, мы, конечно, прикроем вас на всякий случай, Грунральд, но большой драки, разумеется, не будет. Так, припугнем их немножко, выявим зачинщиков, а потом разгоним всех этих бездельников по домам. Думаю, что дней десять нам на подготовку вполне хватит и пять-семь тысяч парней легко со всем управятся. Пожалуй, я тоже смотаюсь за Барьерные горы вместе с тобой, Калюту мы тоже с собой возьмем, а Роджер пусть остается с молодой женой в Барилоне. Ну, как Грунральд, Калюта, вы согласны с моим предложением?
   Обо ильмианина, отец и дядя императора, которому была известна тайна рождения Роджера, переглянулись и дружно закивали головами. Король Феринарии, давно уже смекнувший, что с рыцарем Мастера Миров с его маленькой, но прекрасно вооруженной армией, да, ещё окруженным такой толпой магов экстра-класса, лучше не спорить, смиренно сказал:
   - Долг каждого правителя, сэр Кир, выступить на защиту своего государства с оружием в руках, поэтому я обязательно отправлюсь в этот опасный поход.
   Калюта при этих словах осклабился и пробасил:
   - Ну, уж, нет Грунральд, как раз оружия-то мы тебе и не дадим, а то ты всех этих сопляков тотчас перестреляешь, а они ведь ни в чём не виноваты. Ох, чует моё сердце, что завелась в их окружении нечисть и подбила выступить против Кира с оружием в руках, а это уже дело для мастера Телемака и его следователей, навести порядок во всей Палестине и воздать возмутителям спокойствия по всей строгости закона.
   Только теперь, услышав слово закон, Роджер, вдруг, сообразил, что сделал для него и Ильмина этот весёлый, бесшабашный парень. Строго выпрямившись, он громко сказал:
   - Хорошо, судари мои, теперь мы можем пройти к пиршественному столу и вкусить от благ земли нашей.
   Кирилл, услышав от него столь витиеватую словесную формулировку, только хмыкнул. Не сказал ни слова и Тетюр, который только прыснул в кулак, а потом закашлял, чем вызвал громкое шиканье своих любовниц. Они вышли из шатра и направились к длинному столу, накрытому прямо посреди степи под звёздным небом, укутанным Серебряной Вуалью. Прямо над ними висела громадина "Гипериона", с бортов которого свисали большие магические осветительные шары. Разумеется, такое мероприятие можно было провести и в замке, но в том-то и все дело, что в Барилоне теперь яблоку было негде упасть и даже замок Роджера был более всего похож на лагерь беженцев.
   В город уже съехались сотни тысяч людей и каждый час прибывали всё новые и новые толпы стариков, пожилых людей, больных и калек, которые спускались с драконов и выгружались из летающих кораблей. Всех этих людей нужно было где-то разместить и накормить. Даже "Гиперион" с его шикарными каютами было решено использовать в качестве летающего отеля, впрочем, только потому, что погрузка людей на этот огромный корабль занимала куда больше времени, чем сам полет. Те летающие корабли, которые были специально показаны королю Грунральду, снялись с якоря и умчались по своим адресам тотчас, как его величество сверкая голой задницей утащил Эмилию в спальню с крылышками.
   Другой причиной, по которой короля вывезли в степь за триста верст от Барилона, было то, что, якобы, Роджер захотел немедленно продемонстрировать своему сюзерену всю мощь и силу современного оружия. Что же, теперь, восседая за столом с юной принцессой на коленях и, к ужасу придворных, страстно целуясь с ней, он был очень доволен этим тактическим ходом Кирилла Бубликова, согласно которому сначала Грунральд был отдан в нежные объятья герцогини Эмилии, привезённой три дня назад из Гардарики и уже успевшей полностью принять новые порядки, а потом взять и сунуть его под молотки, - сиречь авиабомбы совершенно дурного калибра. Правда, король изредка косился на свою дочь, но у него у самого сидела на коленях прелестная красотка, одетая в платье куда более открытое, чем ночная рубашка. К тому же и рыцарь Мастера Миров не стеснялся миловаться со своими женами, а его маг и вовсе вёл себя так, словно он находился в своей спальной, а не за праздничным столом.
   Глядя на короля Феринарии, который был несколько смущен всем происходящим, Кир невольно подумал: - "А ведь старик не на шутку сдрейфил. Надо немедленно поговорить с ним с глазу на глаз, без Роджера и этого нахала Калюты". Приняв такое решение, он тотчас встал из-за стола и, подойдя к его величеству, негромко сказал его любовнице:
   - Эмилия, золотце мое, позволь мне утащить твоего кавалера на несколько минут, я хочу показать ему ещё кое-что.
   Герцогиня, сверкнув белозубой улыбкой, воскликнула:
   - Кир, нет проблем, но только всего на несколько минут.
   Поцеловав короля, она соскочила с его коленей и буквально вытолкала из-за стола. Кирилл, взяв его величество под локоть, немедленно увел того в степь, по которой шныряли целые стаи громадных хищников. Как только они отошли подальше, два рыжих волка принесли им в зубах складные стулья, чёрный медведь маленький столик, а здоровенная и свирепая на вид росомаха корзинку с вином и фруктами. Кир вежливо поклонился росомахе и поблагодарил её:
   - Спасибо, маркиз, я совсем забыл о том, что разговаривать с кубком вина в руках куда приятнее. - Наливая вино в два кубка, он деловитым тоном спросил короля - Грунральд, ты не в обиде на меня за то, что я с тобой на ты? Честное слово, когда я вижу перед собой такого здоровенного молодого парня, у меня просто язык не поворачивается говорить на вы.
   Король слегка улыбнулся и ответил уклончиво:
   - Это далеко не первое потрясение, которое я испытал за сегодняшний день, сэр Кир.
   Рыцарь не знающий, что такое политес, весело рассмеялся и громко воскликнул:
   - Да, ладно тебе, парень, не куксись. Теперь, когда у тебя и у меня впереди жизнь длиной в целую вечность, перед которой наша разница в возрасте вообще ничего не означает, мы можем особенно не выкаблучиваться друг перед другом. Всё равно ты как был королём, так им и остался, а ведь именно так я всё и задумал. Сейчас меня волнует не это, а судьба Эмилии, ведь когда-то вы не смогли пожениться только потому, что тебе требовалось укрепить союз с Британией, но сейчас-то всё изменилось. Теперь, когда вся власть на Ильмине принадлежит Роджеру, как ты собираешься поступить с этой девушкой? Не знаю, скажет тебе это что-нибудь, но она только потому и согласилась принять эту Божью Благодать, что мы напомнили ей о том, как ты её любил и что это сам Мастер Миров даёт вам второй шанс начать жизнь заново и прожить в любви долгие годы. Мне не хотелось бы прослыть лгуном, Грунральд.
   Судя по тому, как изменилось лицо короля, Кирилл понял, что его слова задели этого верзилу за живое. Грунральд посмотрел на него каким-то странным взглядом, словно искал у него поддержки и, вдруг, спросил:
   - Сэр Кир, скажи мне, это правда, что скоро Ильмин войдет в Золотой круг? Это правда, что откроются мертвые воды?
   Подняв свой кубок, Кирилл ответил:
   - Ральд, старина, а за каким чёртом, по твоему, Мастер Миров вот уже пятый день возвращает молодость каждому, кто только не сунется в озеро Бар? Вот увидишь, как только мы одолеем Чёрного Мага, ты сможешь построить себе яхту и будешь рассекать на ней по океану аж до Южных островов, а там и Золотой круг будет не за горами, но для этого вам всем придется потрудиться и сделать Ильмин миром любви и дружбы.
   - Да, ничего не может быть прекраснее любви, сэр Кир, и это мне сегодня доказала моя несравненная Эмилия. - Тихо ответил Киру король и добавил уже громче - Сэр Кир, если моя любовь к Эмилии сможет хоть чуть-чуть приблизить тот день, когда на Ильмине наступит Золотой век, я готов немедленно идти с ней под венец.
   Кирилл выпил вино и воскликнул:
   - Вот и прекрасно, Грунральд, тогда почему бы тебе немедленно не объявить об этом своим подданным? Пойдём, старина, Эмилия ждет тебя.
   Король Грунральд выпил вслед за Киром, встал из-за маленького круглого столика и решительно направился к большому пиршественному столу, ярко освещенному магическими огнями, где и объявил о своем решении. Кое-кому из его вельмож это, явно, не понравилось и их рожи просто окаменели, когда король заключил в объятья Эмилию. Кир тотчас взял это на заметку и, не мешкая, наклонился к огромному рыжему волку и шепнул ему несколько слов. Тот завилял хвостом и громко клацнул зубами. Все женщины и девушки тотчас бросились поздравлять ещё одну счастливую невесту и вскоре вспомнили о том, что пора бы подумать и о возвращении в Барилон. Посадка на борт "Гипериона" не заняла слишком много времени и через полчаса огромный корабль, развивая максимальную скорость, летел к городу, а на его верхней палубе, поздравляя молодоженов, продолжали веселиться люди.
   Полетев над Барилонской котловиной, он, однако, описал круг и пошел на снижение не к замку Роджера, а к Липовой аллее, к поместью рыцаря Мастера Миров, где и опустился на берегу небольшого озера. Герцогиня Эмилия, увидев на его берегу ажурный розовый павильон, сразу же обо всём догадалась и, подбежав к Кириллу, воскликнула:
   - Кир, мальчик мой, неужели ты ради нас перенёс с пляжа в свой замок этот чудный павильон, построенный великим магом Джакомо? Ты просто прелесть, мой дорогой!
   Рыцарь рассмеялся и ответил рыжеволосой красавице:
   - Эмилия, золотая моя, ради твоего счастья я был готов попросить Ханг Туаха отвезти эту мраморную шкатулку даже в Нью-Лондон, в замок твоего возлюбленного.
   Сердито посмотрев на то, что принцесса Амалия, тесно прижавшись к своему жениху, направляется вместе с ним к маленькой крылатой лодке, король Грунральд решил не делать из этого трагедии и, подав руку Эмилии, стал спускаться по широкому траппу, покрытому малиновой ковровой дорожкой, на нижнюю палубу корабля. Оказавшись на твёрдой земле, король почувствовал себя увереннее и широко расправил плечи, из чего Кир понял, что полётов он всё-таки побаивался, хотя и скрывал это. Глядя на этого парня, он уже не видел в нём того древнего, тощего и хмурого старика, каким тот был раньше. Не хотел он видеть в нём и того Грунральда, о котором ходило столько слухов.
   Про короля говорили многое. В частности то, что он позволил своим сыновьям, а их у него было семеро, перебить и перетравить друг друга в борьбе за престол. Лишившись наследника, он уже в очень преклонные годы решил жениться в пятый раз на внучке своего троюродного брата и повелел ей рожать только дочерей. Это был отнюдь не брак по любви и молодая королева вовсю интриговала против своего мужа. Дело закончилось тем, что он, прикинувшись смертельно больным, отправил её к отцу с очень богатыми дарами и весьма символической охраной. По пути домой на кортеж королевы, внезапно, напали какие-то разбойники и убили всех, включая её саму, что тут же вызвало массу пересудов во всём королевстве.
   После этого Грунральд тотчас выздоровел и посвятил всего себя воспитанию трёх дочерей, стремясь привить им все те качества, которые были необходимы скорее будущему королю, нежели королеве и Амалия, старшая из них, уже с одиннадцати лет присутствовала на всех заседаниях и совещаниях своего венценосного отца. Был король зело горазд на всякие хитрые штуки, что позволило ему избежать от множества покушений на свою жизнь. По идее именно Грунральда Киру следовало бы посадить на императорский трон, но его люто ненавидели восточные соседи Феринарии, как из числа королей, так и простой народ. Одни за рекордно долгое сидение на троне, другие за политику изоляционизма и за то, что он ловко стравливал королей меду собой и те постоянно воевали.
   То, что короли, наконец, сумели объединиться и выступить против вредного старика Грунральда единым фронтом, было ещё полбеды, куда хуже было то, что они в своем ультиматуме, подписанном сообща, так единодушно требовали головы Кирилла Бубликова, называя его не только лже-рыцарем, но ещё и исчадием ада, порождением Сатаны, верным слугой зла, да, ещё и Чёрным Магом в придачу. Именно потому, что эти раздолбаи так лихо перевели на него все стрелки, Кир сразу же сообразил, что тут снова действуют агенты Хозяина Тьмы и что ему нужно срочно принимать меры. Само по себе это выступление ему практически ничем не грозило, ведь он был защищен от врага Барьерными горами, перевести через которые семисоттысячную армию было безнадежным делом.
   Прикажи он Грунральду беспрепятственно пропустить этих горе вояк через свои земли и начни спокойно готовиться к войне, ему вполне хватило бы нескольких батальонов для того, чтобы перебить их в горных ущельях, но это стало бы таким кошмаром, по сравнению с которым всё, что делал до этого Чёрный Маг показалось бы мышиной возней и на Ильмин срочно понадобилось бы вызывать другого рыцаря и другого мага, чтобы покончить и с ним, и с Тетюром. Так что единственным выходом для него было срочно подготовить элегантную карательную экспедицию и провести её так филигранно, чтобы с буйных голов королей-смутьянов и их отважных солдат не упало и волоска, а вот зачинщикам досталось по самые помидоры.
   Ещё по пути из шатра к пиршественному столу Кир отдал ультиматум Чарли и приказал ему срочно доставить в Барилон родню всех семи королей и пяти правителей меньшего ранга, вошедших в военную коалицию или отыскать их в городе, если они уже прилетели. Тут нужно было действовать очень быстро, тонко и осмотрительно. Ну, как раз на счёт скорости он не особенно волновался, так как добрых полторы тысячи магов уже освоили полет с ракетными ускорителями мага-комондора Рифарта и с этим делом они справятся. Зато все тонкости должны были теперь пасть тяжким грузом на его плечи. Правда, ему ещё нужно было как-то успокоить Грунральда, а то он, вдруг, начнёт чего доброго плести свои интриги и тогда ему точно будет уже не до Чёрного Мага. Похоже, что и он сам был не прочь поговорить с ним по душам, так как спустившись с борта "Гипериона" на твердую почву, король, вдруг, сказал своей невесте:
   - Эмили, я, вдруг, вспомнил то, каким восхитительным пуншем ты угостила меня однажды. Ты не могла бы дать распоряжение виночерпию сэра Кира приготовить его для нас? А он, тем временем, покажет мне этот чудесный павильон.
   Анна-Лиза и Эльза тотчас подхватили герцогиню под руки и повели в замок, а Тетюр направил вслед за ними своих любимых учениц, после чего приблизился к ним и сказал:
   - Так, Кирюха, баб мы сбагрили, так что нам самое время сесть и спокойно поговорить с его величеством.
   Кир взял их обоих под локоть и, ведя к берегу озера, насмешливым голосом ответил магу:
   - Да, уж, Тетёха, давно пора ввести Грунральда в курс дела и уточнить его задачу, а то он уже начинает подозревать, что мы с тобой какие-то брачные аферисты, а не специалисты по разрешению сложных ситуаций.
   До павильона они шли молча и лишь тогда, когда вошли в него, маг плюхнулся в кресло, указал Грунральду на другое и весёлым голосом попросил своего напарника:
   - Киря, пошарь по сусекам, может быть тут найдется что-нибудь посущественнее апельсинов и яблок. - Снова указав рукой на кресло, он сказал - Присаживайся, Грунральд, в ногах правды нет, а разговор нам предстоит серьёзный.
   Кир, достав из холодильника блюдо с какими-то закусками, поставил его на низкий столик и беззлобно попенял своему вечно голодному другу:
   - Проглот. Ты ведь только из-за стола. И когда ты только набьёшь свою брюхо, Тетюр?
   Тот пропустил его замечание мимо ушей и, подцепив вилкой что-то копчёное, отправив это что-то себе в рот и, быстро прожевав, миролюбиво сказал королю:
   - Грунральд, чем скорее ты поймешь, что мы совершенно не такие люди, с которыми тебе приходилось встречаться, тем лучше будет тебе и нам. Мы не служим никому и нам в твоем мире не нужно ничего, кроме любви и дружбы, а этого мы добиваемся от твоих подданных сами и нам это дарят без какого-либо приказа с твоей стороны. Чтобы тебе было легче понять, чего мы добиваемся, Кирюха расскажет тебе немного о себе, а потом уже я вставлю парочку замечаний в его рассказ. Давай, рыцарь хренов, объясняй, а я пока поем спокойно.
   Кирилл налил себе вина и, пожав плечами, проворчал:
   - Да, мне ничего особенного и рассказать-то нечего, Грунральд, ведь я простой солдат. Правда, на меня ещё в детстве обратил свое внимание Мастер Миров, но я даже и не знаю помогал он мне чем-либо или всё сводилось только к тому, что старик постоянно осложнял мне жизнь всякими заморочками. В любом случае я уже с одиннадцати лет готовился ко всяким сражениям и схваткам. Потом я воевал, был в плену, бежал из него. На память об этом на моем теле и сейчас имеется чёртова уйма шрамов, которые Мастер Миров превратил в магические любовные руны. Ну, ты не женщина, Грунральд, чтобы я их тебе показывал, но именно благодаря им Верховный маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный меня и нашел в одном из базовых миров. В моём мире, Грунральд, нет магов, владеющих тайными знаниями, но там развита наука, которая обогнала вашу науку на тысячу лет, если не больше. Мой мир далек от совершенства и в нём постоянно идут войны, но армия у нас и солдаты не чета вашим. Я пока что не знаю того, что представляет из себя мой враг, но не думаю, что Морбрейн будет намного опаснее меня, как солдат, поскольку мне удалось кое чем поразить ещё одного выходца из базового мира, Гуильрина Рифарта, а уж он-то знает толк в войне и его мир опережает мой на сотни лет в своём развитии. Вот и всё, Грунральд, что я могу тебе рассказать. Остальное надо просто видеть, чтобы понять, чем именно я так опасен для врагов.
   Тетюр, уплетавший холодное мясо за обе щеки, только ухмыльнулся, но говорить ничего не стал. Кирилл снова пригубил вина, бросил в рот пару виноградин и продолжил:
   - Ладно, если Тетюр решил отмалчиваться, то я скажу тебе пару слов и о нём. Он Верховный маг не потому, что таковым его считают остальные маги, а потому, что входит в число тридцати трёх магов, которых приблизил к себе Мастером Миров и ему дано право постоянно общаться с ним. Хотя я не думаю, что мой босс в восторге от своего семнадцатого мага, поскольку он весьма скандальный тип, умудряется спорить даже с ним и частенько доводит его до белого каления своими выходками.
   Наконец, Тетюр соизволил вставить в разговор пару слов:
   - Ну, ты, Кирюха не очень-то. Старик на меня не в обиде, а если мы когда и цапались с ним, то только по пустякам. Зато он весьма ценит то, что я всегда был очень полезен его чистильщикам и они со мной всегда работали очень чётко.
   Грунральд удивленно поднял глаза и спросил:
   - Сэр Кир, а при чём тут какие-то чистильщики?
   Кирилл улыбнулся и ответил насмешливым тоном:
   - Грунральд, успокойся, Тетюр полностью прав. Рыцарь Мастера Миров это всего лишь простой работяга, чистильщик, а Чёрный Маг Морбрейн кусок вонючего дерьма на паркете в центре бального зала, который мне и предстоит убрать. Для меня самое сложное вовсе не в этом, а в том, чтобы вычистить весь зал до блеска от всякой пыли и мусора, что скопились в нём за века, зажечь все свечи и настежь открыть двери. Подготовить его, так сказать, к приёму гостей. Вот этим мы с Тетюром и занимаемся на Ильмине. Ну, а ты должен теперь решить для себя, будешь ты работать вместе с нами или тихонько отойдёшь в сторонку и скромно посидишь на завалинке.
   - Сэр Кир, позволь мне сделать небольшое дополнение к твоим объяснениям. - Необычайно серьезным образом, вдруг, сказал Тетюр - Да, рыцарь Мастера Миров это всего лишь чистильщик, ваше величество. Именно в этом заключается его работа, вычищать из миров, созданных им, всякую нечисть, занесенную в них Хозяином Тьмы. Так заведено не из-за того, что Мастер Миров не хочет марать своих рук, а по другой, куда более веской причине - люди сами должны бороться со злом и сами строить то, что мы, маги, обычно называем мирами Золотого круга, вот тут-то и проявляют себя в полной мере рыцари-чистильщики и те, кто добровольно становится их помощниками. Поэтому, ваше величество, сэр Кир и предлагает вам сделать свой собственный выбор и сделать его вы это должны немедленно. Здесь и сейчас.
   Королю Грунральду, явно, не нравилось то, что его так активно втягивали в какую-то непонятную для него игру и он не хотел влезать в неё очертя голову. В ответ на пояснения, сделанные Тетюром, он милостиво кивнул головой и спросил:
   - Мастер Тетюриальд, из того, что ты сказал, мне по-прежнему многое непонятно. Я всегда считал Ильмин лучшим из миров Господа Бога, но теперь, вдруг, выяснилось что существуют миры более высокие, миры Золотого круга, а вместе с ними ещё и базовые миры. Как такое может быть? Неужели наш Создатель по разному относится к своим чадам?
   Красивое лицо Тетюра тут же сделалось скучным и он, тяжко вздохнув, ответил королю мрачным голосом:
   - Меня и самого это всегда поражало, Грунральд, но такое уж решение принял однажды Мастер Миров и теперь он не намерен отступать от него ни на шаг. Ты прав, называя его Создателем, ведь он действительно в глубокой древности создал невообразимо огромную Вселенную. Это было так давно, что этого даже невозможно себе представить и, уж тем более, не с чем сравнить. Никто не знает, когда во Вселенной появились базовые миры и как они вошли в Золотой круг. Я могу говорить только о том, что видел лично и о чём знаю не с чужих слов. Сейчас существует чуть более полутора десятков тысяч базовых миров и все они, как бы стоят по правую руку от Мастера Миров. Базовыми эти миры называются потому, что все они развиваются по незыблемым законам мироздания, созданным Мастером Миров при сотворении Вселенной. В них люди живут подчиняясь этим законам, их жизнь коротка, но она не заканчивается после смерти. Некоторых из этих людей он переносит в момент смерти в миры Золотого круга, которые кажутся им на первых порах Раем. Таких миров почти в десяток раз больше, чем базовых. Их не менее ста тысяч, а может быть и больше, но туда попадают только те люди, которых Мастер Миров считает праведниками. Признаться, мне не часто приходилось бывать в них, но одно я могу сказать наверняка, там люди живут по несколько тысяч лет и живут неплохо, хотя это вовсе никакой не рай. Базовые миры и миры Золотого круга объединяет то, что и там, и там живут люди так называемой чистой расы, только одни из них стареют и смертны, а другие вечно молоды и практически бессмертны. Ильмин относится к числу опорных миров, которых насчитывается более двухсот тысяч и именно такие миры чаще всего входят в Золотой круг. Да, они, собственно говоря кое в чём ничем от них не отличаются. Как и в мирах Золотого круга в опорных мирах люди в полной мере могут использовать магию и наделены Мастером Миров массой удивительных качеств, в основном семью жизнями, как на Ильмине, но бывает, что некоторым даровано девять жизней. Кстати, праведники из опорных миров прямиком отправляются в миры Золотого круга и поверь, Грунральд, как только Ильмин войдет в Золотой круг, ты сможешь встретиться с многими из своих прежних друзей. Все опорные миры были предварительно подготовлены Мастером Миров к заселению и их число растет с весьма значительной скоростью, ведь умирая в базовом мире человеку уготована новая жизнь в опорном. И именно так был когда-то заселен Ильмин. Хороши эти миры и тем, что жизнь в них очень интересна и разнообразна. Многие маги только тем и занимаются, что путешествуют по этим мирам всю свою жизнь и им это не надоедает. Но, увы, люди в этих мирах всё-таки не считаются в Золотом круге совершенными, но и оттуда именно в эти миры они отправляются для того, чтобы полюбоваться на различные красоты, хотя и считают их обитателей несовершенными. Несовершенство ильмиан, Грунральд, выражено лишь в том, что вам Мастер Миров даровал семь жизней и из-за этого эти туристы вас обычно называют семиразовыми, ну, а мы, маги, считаем вас переходной расой людей, ведь входя в Золотой круг вы практически не изменитесь и лишь обретёте вечную молодость и абсолютное здоровье. Если уж говорит о каких-то людях, что они несовершенны, так это о пробирочниках, которые живут в мирах развития. Туда Мастер Миров отправляет всяких грешников, которые умирают в базовых и опорных мирах. Все эти миры сотворены нами, магами, и многие из них выглядят самой настоящей карикатурой. Ну, тут уж ничего не поделаешь, ведь далеко не каждому магу дано быть искусным мастером по части сотворения миров, да, и не любят мои коллеги заниматься этой чёрной работой. Признаться, я тоже, хотя некоторыми мирами я вполне могу гордиться. Хорошо ещё то, что старик не заставляет магов творить тела для грешников, вот тогда бы был настоящий ужас. Пробирочники появляются на свет уже взрослыми и живут не старея по двести лет. Детей у них нет и жизнь у них не сладкая, но вовсе не потому, что Мастер Миров насылает на них всяческие беды. По части пакостей они и сами кому угодно фору дадут, хоть самому Хозяину Тьмы, но бывает так что и эти миры преображаются и переходят в разряд опорных. Никто даже приблизительно не знает, сколько существует на свете этих миров, которые иногда называют мирами третьего круга. Это наверное потому, что маги-путешественники не очень-то рвутся туда. Такова в общих чертах картина мироздания, Грунральд и в таких условиях приходится работать рыцарям и магам, вычищая всякую грязь. И рыцари, и их маги, Грунральд, тоже бывают разные. Среди рыцарей, порой, попадаются такие типы, что просто беда, ничуть не лучше некоторых ваших разбойников, но, к счастью, порой находятся и такие парни, как Кир Торсен. Приди на Ильмин первым какой-нибудь тупоголовый мордоворот с шустрым магом, то он, пожалуй, уже сколотил бы армию и, скорее всего, победил Морбрейна, но крови пролил бы при этом целые реки. Сэр Кир рыцарь совершенно иного рода. Он не только не станет губить людей понапрасну, но уже сделал так, что Ильмину открыт путь в Золотой круг и всё благодаря тому, что он дал Роджеру просто восхитительный свод законов и повёл беспощадную борьбу с вашими дикими нравами. Понимаешь, Грунральд, сэр Кир всего лишь открыл вам дорогу в Золотой круг, но войти в него вы должны сами. Мы сможем научить вас многому, и Кир поможет Роджеру построить империю добра и справедливости, в которой каждый человек сможет жить счастливо. Мастер Гуильрин даст вам такие знания, которые сделают Ильмин действительно процветающим миром и вы не будете изгоями в Золотом круге, где тоже далеко не всё так просто и гладко. Там тоже вполне хватает своих проблем и миры эти постоянно соревнуются друг с другом, вечно пытаясь доказать Мастеру Миров, что они самые лучшие. Случается, что они даже воюют, но это бывает очень редко и происходит совсем не так, как в базовых или опорных мирах. А происходит это потому, что правителями таких миров становятся не юные и чистые романтики, а опытные и изощрённые в интригах политики. Вот поэтому, Грунральд, я сразу же поддержал сэра Кира, когда он выбрал Роджера на роль правителя Ильмина.
   Король Грунральд слушал мага так же внимательно и терпеливо, как прилежный ученик слушает своего учителя, но от Кирилла не ускользнуло то, что при упоминании имени Роджера глаза его недобро сверкнули. Усмехнувшись, он сделал рукой знак, чтобы Тетюр дал ему слово и жестким, не терпящим возражения, тоном сказал:
   - Грунральд, ты старый, прожженный, властолюбивый жулик, матерый интриган и чертовски опытный правитель, да, к тому же ещё и редкостный циник. Всё это хорошие качества для правителя в моём мире и на том Ильмине, каким он был раньше. Ничего не могу сказать о мирах Золотого круга, я не был ни на одном из них, но по моему глубокому убеждению пускать такого старого лиса, как ты, в этот курятник, было бы совершенно непростительно. Ильмином должен править совсем другой человек, чистый, искренний и влюбленный в жизнь, человек, на совести которого нет тех преступлений, в которых ты сам погряз по самые уши если не глубже.
   Король не выдержал такого наезда и сердито проворчал:
   - Сэр Кир, тебе не в чем меня обвинить. За всю свою жизнь, правя Феринарией, я не совершил ничего такого, что мне можно было бы поставить мне в вину перед судом людей, равных мне по происхождению.
   Кирилл презрительно фыркнул и спросил:
   - А перед Божьим Судом? - Махнув рукой, он, однако, поторопился успокоить короля, который, вдруг, вздрогнул от этих слов - Ладно, не бери в голову, Грунральд. Меня нисколько не волнуют твои прошлые грехи. Лишь бы ты не наделал новых в ближайшем будущем. Всё равно для своего королевства ты сделал намного больше добра, чем вреда, но не об этом сейчас речь. Просто у меня с самого начала возникло такое опасение, что если я двину на эту должность тебя, то Мастер Миров пошлет куда подальше и меня, и тебя, и весь Ильмин и гнев его будет бы ужасен. Так ведь, Тетюр?
   Маг Мастера Миров с лукавой улыбкой подтвердил его слова, но лишь частично, негромко, но твердо сказав:
   - Если считать его гневом то, что он в таком случае просто не обратил бы на Ильмин никакого внимания, то тогда так оно и есть Кир. - Уже без улыбки он добавил, глядя на короля Грунральда - Да, старик, всё так и есть. Сэр Кир сделал абсолютно правильный и единственно верный выбор и то, что уже добрым десяти миллионам ильмиан Мастер Миров вернул молодость, прямое тому подтверждение. Как ты понимаешь, моих скромных сил на это просто не хватило бы.
   Широко заулыбавшись, король всё-таки не удержался от того, чтобы не уколоть мальчишку-рыцаря, вознамерившегося учить его уму разуму на старости лет. С явной иронией и насмешкой в голосе он спросил его:
   - Сэр Кир, неужели Мастеру Миров совершенно безразлично то, что императором Ильмина станет сын конюха?
   Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Вот как раз потому, что ты такая язва, Грунральд, я и намерен держать парня как можно дальше от тебя и твоих хитрожопых вельмож. Пока он будет набираться опыта и сил, Калюта Брит наведёт порядок по всей Палестине и ты уж поверь, двух этих монстров, Калюту и его дружка Телемака, тебе будет не переиграть. Они тебя вместе со всей твоей сворой спесивых лизоблюдов в пять минут разуют, разденут и ты им ещё и должен останешься. И вообще, с чего это ты взял, что вы, ильмианские аристократы, можете гордиться своим происхождением? Как-то я ради интереса просмотрел списки этих ваших отцов-основателей и, представь себе, Грунральд, выяснил, что Мастер Миров, заселяя Ильмин, умыкнул с одной лихой планетки, на которой клейма ставить негде, хотя это и базовый мир, целую свору такого отребья, что там, наверное, лет пять подряд праздновали такое радостное событие. Хотя очень многие из них и называли себя воинами Христовыми, всё это было сплошь ворьё, отъявленное жульё и нищее рваньё всех мастей, собранное по всей Европе двумя придурками, полоумным бароном и сумасшедшим монахом-францисканцем. Так что поверь, я не вижу никакой разницы между Бритами, Пантенорами и вами, Кнутсенами. Прибавь ещё к этому то, что за полторы тысячи лет вы даже не шагнули вперёд и по прежнему живёте почти так же, как эти ваши святоши-пилигримы. Впрочем, может быть именно в этом вы и не виноваты. Просто так сложилась ваша жизнь, - при наличии магии вам ведь не было нужды развивать науку и ремесла.
   Королю Грунральду эта отповедь не понравилась и он вновь сердито засопел, не зная что и ответить. Тетюр, строго посмотрев на него, добавил:
   - Да, Грунральд, это так, Ильмину пока что нечем гордиться и то, что Кир всё-таки умудрился пропихнуть ваш мир в Золотой круг, нужно ценить особо. Хотя в одном я могу тебя уверить, среди опорных миров ваш мир далеко не самая гнусная дыра, есть миры покраше, да, и нравы на них царят куда получше, чем у вас. Вы хотя бы не деградировали и не вернулись в пещеры к дубинам и каменным топорам, да, к тому же и грамоте обучены практически поголовно. Ладно, старик, давай закругляться. Надеюсь ты понимаешь, что от тебя требуется на этом этапе, Грунральд?
   Король, совсем уж было погрустневший, оживился и с весёлой улыбкой поинтересовался у двух интриганов:
   - Я полагаю, господа, что вы хотите от меня, чтобы я стал проводником реформ его императорского величества по ту сторону Барьерных гор, но до того объявил народу Феринарии о том, что благородный рыцарь Мастера Миров, сэр Кир Торсен вручил Ильмин в руки Роджера Пантенора и увенчал его голову императорской короной, а все маги с Южных и Северных островов присягнули ему на верность? Пожалуй, я так и сделаю, господа, но при том условии, что мне будет даровано право председательствовать в государственном совете королей империи Ильмин. Ещё я хочу, сэр Кир, чтобы те войска, которые ты называешь жандармерией, подчинялись лично мне, как второму лицу в империи и тогда канцлер Калюта Брит будет иметь самые надежные тылы, управляя Ильмином. Ну, и последнее, господа, я хотел бы лично объяснить этим соплякам, которые прислали мне ультиматум, всю природу их заблуждений на счёт короля Грунральда. Что вы на это скажете?
   Рыцари и его напарник-маг, открыв рты изумленно переглянулись. Кирилл, ткнув Тетюра кулаком в плечо, сказал:
   - Ну, что, умник? Говорил я тебе, что для такого опытного политика, как король Грунральд, и без императорского трона найдется достойное занятие? Ничего, Тетюр, ты ещё увидишь, какого шороху он наведет в Золотом круге. Поверь, он там всем задаст такого жара, что им небо в овчинку покажется. - С широкой и дружелюбной улыбкой от сказал Грунральду, сидевшему в кресле с довольным видом - Всё, что вы требуете, ваше величество, принято без каких-либо изъятий и возражений принципиального характера. Со своей стороны, Грунральд, я добавлю ещё и то, что вскоре в Нью-Лондоне Майк Стоун откроет завод по производству лёгкого стрелкового оружия. Но в одном я тебя вынужден слегка огорчить. Так как ты зол на этих мальчишек, которые посмели послать тебе тот дурацкий ультиматум, сверх всякой меры, ты лишь номинально возглавишь карательную экспедицию. Как я уже говорил раньше, я обязательно выберусь из Барилона на пару недель и сам во всём разберусь. Ведь это мою, а не твою голову они потребовали. В противном случае на Ильмине будет пролито целое море крови. - Сказав это, Кир легко поднялся из кресла и добавил - Грунральд, я думаю, что нам следует выйти на свежий воздух, чтобы слуги накрыли стол для вас.
   Они вышли из павильона и подошли к озеру. Время близилось к полуночи, но в окнах всех башен замка, превращенного в гостиницу, горел свет и оттуда доносились веселые голоса. Неподалеку от павильона на траве лежало и сидело дюжины три волков, леопардов, львов и один медведь, а водную гладь бесшумно рассекал громадный удав. Король Грунральд не выразил по этому поводу никакого удивления. Расстегнув крючки своего камзола золотой парчи, он широко расправил плечи и, вздохнув полной грудью, тихо спросил:
   - Кир, ты прибыл в наш мир с Земли?
   - Да, но это не имеет никакого отношения к тому, что я хочу сделать на Ильмине. - Спокойно ответил Кирилл.
   Его собеседник улыбнулся и снова спросил:
   - Расскажи мне как сейчас живут люди на Земле? Наверное за эти годы люди на Земле, наконец, дождались Золотого века? Как вы живёте, Кир?
   Кирилл даже опешил о того, что короля интересовали такие вещи. Почесав затылок он растерянно улыбнулся и ответил не очень уверенным голосом:
   - Ну, мы, в общем, живём неплохо. Хотя и не очень-то и хорошо. В общем мы по разному живём и Земле до Золотого века ещё ой как далеко, но жить, всё-таки, можно. Грунральд, извини, но это очень долгий разговор, да, к тому же ты и сам должен понимать, что о многих вещах, которые тебя интересуют, я не смогу тебе рассказать. Придёт время и ты сам обо всем узнаешь из куда более надежных источников. Пойми, я солдат, а не журналист.
   Из замка к павильону пришло несколько слуг и вместе с ними герцогиня Эмилия, лицо которой сияло от счастья. Она не стала подходить к ним, а лишь помахала рукой и вошла в павильон. У Грунральда тотчас пропало желание продолжать беседу и он, быстро попрощавшись, ушел. Кирилл и Тетюр, переглянувшись, улыбнулись и молча пошли к замку. Они оба чертовски устали за минувший день, но всё то, что они так тщательно планировали, прошло хорошо, если не просто великолепно и им было чему радоваться. Правда, радоваться уже не было сил и потому они молча шли по дорожке и думали каждый о своем. Лишь поднявшись на лифте на свой этаж, маг сказал своему напарнику-рыцарю, насмешливо взглянув на него:
   - Вот за что я особенно люблю свою работу, Кирюха, так это за то, что это не мне приходится заниматься политикой и всякой тому подобной мурой. На это есть вы, герои-рыцари.
   Усмехнувшись, Кирилл устало махнул рукой и поехал выше, мечтая поскорее завалиться спать. Однако, ему не удалось тут же отправиться в спальную. Из открытой двери гостиной до него донесся громкий, сочный бас Калюты и звонкий, веселый смех Анны-Лизы. Глубоко вздохнув, он улыбнулся как можно шире и дружелюбнее прежде, чем направиться туда. Помимо канцлера империи он обнаружил в своей гостиной ещё Телемака и Жака с Изольдой. Эта влюбленная парочка временно уступила свою недвижимость нескольким сотням дворянам, прибывшим из Гардарики и потому так же как и Тетюр была вынуждена снимать у них комнату. Прямо с порога он весело спросил у своих друзей:
   - Не спится, ребята?
   Телемак, уютно устроившийся в самом дальнем углу, громко воскликнул:
   - Как уж тут уснуть, когда в Барилон пожаловало такое чудовище! Уж кто-кто, а я то хорошо знаю этого старого негодяя. Как-никак без малого сорок лет прожил в Нью-Лондоне и потому прекрасно знаю, на что он способен.
   Кирилл, подсаживаясь в кресло к Анне-Лизе, укоризненно посмотрел на старого колдуна-конокрада и сказал:
   - Не ворчи, старина, имей снисхождение к человеку. Ты же видел каким древним старцем прибыл Грунральд в Барилон. Так что же, по твоему, годы не наложили на него свой отпечаток? То, что ты ставишь ему в вину, это всего лишь издержки его профессии. Ты ведь тоже не всегда был таким пай-мальчиком, каким кажешься людям теперь, когда возвращаешь им краденое или защищаешь от всякого хулиганья. Мы поговорили с этим барбосом по душам и теперь у Калюты есть ещё один верный союзник, а у Роджера появился отличный помощник, который весь свой колоссальный опыт поставит на службу единой цели и будет вести непримиримую борьбу со всяческим сепаратизмом. Из всего этого вырисовывается весьма благостная картина, ребята - Роджер будет править Ильмином, уютно устроившись на императорском троне, Калюта руководить империей, а Грунральд, как главарь всех королей, будет дрючить их за малейшую провинность и разрушать все их коварные интриги в то время, как ты, Телемак, будешь шерстить всю прочую беспокойную публику, досужую на всякие шалости, к которой ты и сам когда-то принадлежал, да, вовремя одумался. Так что, старина, всё устаканилось само собой и нам с Тетюром даже не пришлось особенно агитировать Грунральда. Он сам нашел себе тёплое местечко в ильмианской иерархии. Всё произошло самым расчудесным образом и без какого-либо скандала с битьём посуды и царапаньем физиономий, чему лично я был очень доволен.
   Восторженная и жизнерадостная Фелиция, которая сидела в большом кресле с Эльзой на коленях, захлопала в ладоши и весело закричала:
   - Браво! Кир, ты просто умница! Ты даже не представляешь себе, как я рада, что герцогиня Эмилия будет теперь королевой, а её супруг станет твоим союзником. А то мы уже стали подумывать о том, как бы свергнуть Грунральда с трона и посадить на его место парня посговорчивее. - Качая головой, он, вдруг, с завистью в голосе сказала - Ах, как я жалею о том, что лично не присутствовала при этом разговоре. Это было бы для меня отличным уроком, ведь у тебя есть чему поучиться, Кир, и в будущем мне это пригодилось бы.
   Кирилл посмотрел на юную магессу-феминистку насмешливо и с притворным удивлением спросил её:
   - Господи, Фелли, тебе-то это зачем? Тетюр, например, тот вообще считает, что магу-проводнику вовсе не стоит совать свой нос во все эти политические дрязги. Он ведь пошел со мной только потому, что Грунральд побаивался его больше, чем меня. Так сказать для придания моей персоне большей важности и веса. Этот тип на полном серьёзе считает, что в его обязанность входит только материально-техническое снабжение рыцаря, да, ещё, выбор очередной миссии и инфильтрация на территорию возможного или явного конфликта с силами зла и, представь себе, дорогая, я с ним полностью согласен.
   Фелиция, явно, хотела возразить, но тут подал голос Ханг Туах, который, грустно улыбаясь, уныло спросил:
   - Кир, похоже на то, что в твоей схеме совсем не осталось места для нас, магов Ильмина?
   - Ханг, ты хоть думай, что ты говоришь! - Сердито одёрнул мага Кир - Да, без вас, магов, Ильмин всё равно, что патрон без пороха и капсюля! Блестящая цацка и не более того. Уж для кого-кого, а для вас уже теперь настали совсем другие времена. Теперь вы должны стать учениками не для считанного числа людей, а чуть ли не для всех ильмиан и только таким образом вы сможете обеспечить процветание Ильмину. Роджеру нужны не только опытные маги-врачеватели, но и талантливые маги-ремесленники и маги-фермеры. Честно говоря, Ханг, я вообще подозреваю, что только так Ильмин и сможет войти в Золотой круг.
   - И чем больше на Ильмине будет магов, тем выше этот мир будет котироваться в глазах Мастера Миров, Ханг, ведь он сам первый и самый могущественный среди всех магов Вселенной. - Донёсся от порога твёрдый и уверенный голос Тетюра, который вслед за этим строго сказал - Фелиция, немедленно пошли домой, я устал и очень хочу... - Немного помедлив, он пылко воскликнул - Тебя!
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава семнадцатая

  
   Воздушная эскадра скрытно вышла на рубеж атаки ещё затемно. Летающие корабли, поднявшись на высоту в три километра, встали в дрейф, взяв противника в кольцо. Восьмёрка драконов, закованных в перлитовую броню от морды до кончика хвоста, парила в небе на пятикилометровой высоте в пятнадцати километрах от стана врага. Огромный лагерь военной коалиции был разбит на берегу реки Дорнье и был расположен крайне неудачно с точки зрения военной науки. Маршал Торсен, одетый в перлитовый бронежилет, стоял на носу флагманского корабля и рассматривал лагерь в мощную панорамную стереотрубу, последнее изобретение Гуила.
   Все летающие корабли эскадры, а их насчитывалось две с половиной сотни без малого, находились под защитой магической вуали забвения, делавшей их попросту невидимыми, а потому Кир был беспечен и весел. Глядя на то, какой бардак устроили внизу ильмианские вояки, он чуть ли не хохотал над их безалаберностью. Эти болваны, в тайне собрав огромную армию в безлюдной степи, вышли на главную дорогу, ведущую из Британии в Феринарию, в каких-то три дня дошли до пограничной реки Дорнье и встали лагерем перед мостом, переброшенным через эту водную преграду имевшую в ширину добрых три километра. Место при этом они выбрали для этого крайне неосмотрительно и неудачно.
   Именно здесь, в пяти километрах от моста, в Дорнье впадала, разбиваясь на несколько проток, другая река, немного поменьше - Рона. К тому же её низкий правый берег, обращенный к лагерю, был топким и болотистым. Таким образом слева к этой огромной армии места для маневра по сути дела не было. Но хуже всего было то, что позади и справа его тоже не наблюдалось, ведь две реки образовывали вместе с высоким, практически отвесным, каменным плато, по которому шла широкая и удобная дорога, неправильный треугольник, являвший собой самый настоящий капкан. В теле плато был прорублен удобный спуск к реке, но если поставить войска на нём и на мосту, то нескольких тысяч арбалетчиков с мощными станковыми триструнами вполне хватит для того, чтобы за сутки, максимум двое истребить всю армию семи королей.
   Их не спасло бы даже то, что они уже успели возвести ещё два деревянных моста по обе стороны от каменного и даже выставили на феринарийском берегу отряды боевого охранения и возвели некое подобие земляных укреплений. Мосты можно было легко сжечь, оба отряда уничтожить и спокойно приняться истреблять коалиционную армию. Возможно, что для обустройства лагеря бойскаутов или строительства города это место было идеальным, но только не для того, чтобы поставить здесь лагерем огромную армию. Так что король Джулиано Веселый, главнокомандующий коалиционной армии вляпался в дерьмо по самые уши и это Кир понял еще вчера вечером, когда отправился в разведку на Аттиле.
   Остановись он на плато и с его огромной армией справится было бы очень трудно, но ему, видимо, не устраивало каждый день посылать обозы за водой, вот он и влез сдуру в этот мешок вместе со всеми своими товарищами. Кириллу было просто жалко этих здоровенных молодых балбесов, старшему из которых, королю Джулиано, было всего двадцать семь лет, поддавшихся на агитацию каких-то мошенников. Помимо грубого тона их писульки, вели они себя очень корректно и просто-таки по-рыцарски. На мост они не ступили и ногой, гарнизон крепости, стоявшей у моста на феринарийском берегу, ничем не побеспокоили и вообще показывали себя в этом идиотском походе истинными джентльменами. К тому же и лагерь они разбили просто образцово-показательный.
   В центре лагеря, в полутора километрах от дороги, стоял на холме большой белый шатер короля Джулиано, вокруг которого развевались на флагштоках флаги его корешей. Рядом с ним стоял ещё один шатер синего цвета, - штабной. За ними и наблюдал Кир. Операция под кодовым названием "Большая вздрючка" вошла в свою финальную фазу. Было половина одиннадцатого. Условный час. Через мост галопом пролетели пятеро безоружных всадников под белым флагом и помчались к лагерю. Через десять минут они уже достигли первого поста, остановившись на пару минут, объяснили солдатам зачем они здесь и в сопровождении десятка кирасиров помчались дальше, к штабному шатру главнокомандующего.
   Король Джулиано, как и все его кореша, к этому времени уже давно проснулся, сделал зарядку, позавтракал, погарцевал полчаса на горячем жеребце и, вернувшись в свой шатер, чем-то там занимался. Скорее всего любовью со своей королевой, поскольку королевич, пацан лет шести, верхом на пони катался по улицам лагеря в сопровождении многочисленной толпы нянек. То, что вестовые короля, по приезду парламентеров не бросились немедленно в его шатер, лишний раз убедило Кира в том, что этот парень в данный момент ублажает свою супругу и он даже проникся к этому коренастому, смуглолицему крепышу с обаятельной улыбкой симпатией. Ему всё меньше верилось в то, что этот весёлый и, кажется, очень счастливый парень, вдруг, воспылал ненавистью к Мастеру Миров и, переметнувшись на сторону сил зла, решил расправиться с его рыцарем, оказавшемся в самом гиблом и опасном месте на всей Палестине, в провинции Ренделон.
   Поражало его и то, что его коллеги-короли из Срединной Палестины, которые до недавнего времени грызлись между собой, словно собаки из-за костомахи, и без интриг Грунральда, вдруг, ни с того, ни с сего взяли и помирились. Благодаря ракетным ускорителям им удалось быстро перевезти в Барилон всю престарелую родню этих заговорщиков, но ситуация не очень-то прояснилась, хотя кое-какие улики говорящие в пользу того, что этих раздолбаев сбили с панталыку агенты Чёрного Мага, появились. Правда, кроме слухов о лже-рыцаре, появившемся на Ильмине, им ничего так и не удалось узнать. В таких условиях было трудно как обвинять королей и прочих правителей в связях с Хозяином Тьмы, так и говорить об их полной невиновности тоже было весьма затруднительно. Было ясно только одно, кто-то пытался восстановить общественное мнение против рыцаря Мастера Миров Кира Торсена и это мог быть только Морбрейн. Именно поэтому в экспедиции участвовали все следователи Телемака.
   Король Джулиан не торопился, а потому его подчиненные, дабы парламентеры не испытывали неудобств, вынесли из штабного шатра небольшой стол, складные стулья, большой кувшин с каким-то напитком и кубки. Анри, епископ Роберт из Нью-Лондона и трое бравых маршалов Грунральда спешились и расселись за столом. Стереотруба, прикрученная к фальшборту, давала большое увеличение и Кир сумел хорошо разглядеть, что физиономии у них были весьма скабрезные и они, то и дело, обменивались короткими репликами, сопровождаемыми довольно фривольными жестами. По всей видимости до парламентеров, ещё недавно бывших древними старцами, из королевского шатра доносились какие-то звуки. Король Грунральд, который наблюдал за своими посланцами через вторую стереотрубу, глядя на их радостно-глумливые физиономии, стукнул кулаком по фальшборту и громко воскликнул:
   - Боже, чем только этот нахальный мальчишка занимается столько времени?
   - Тем же самым, чем всю ночь занимался ты. - Одёрнул его Кир и миролюбиво добавил - И правильно делает. Жаль только, что он не приказал всем своим солдатам заниматься любовью, а не войной и притащил их в эту братскую могилу.
   Король тотчас оживился.
   - О, так ты всё-таки решил дать бой этим негодяям?
   Кирилл отстранился от стереотрубы и, с издёвкой посмотрев на вредного короля, строгим голосом сказал:
   - Грунральд, даже и не мечтай об этом. Я вовсе не намерен устраивать этим глупым мальчишкам кровавую баню. С них вполне хватит одних только розог и пусть воспитанием этих обормотов занимаются их матери и бабки. А относительно братской могилы, Грунральд, я сказал не в прямом смысле слова, это всего лишь такое выражение, ну, и ещё констатация весьма прискорбного факта, ведь эти горе вояки выбрали самый неудачный плацдарм для начала военной кампании. Положить их всех в этой долине, это всё равно, что два пальца обсосать. Я намерен сделать только одно - объяснить им всю опасность их положения и принудить добровольно сложить оружие.
   Старый мизантроп, быстро приникнув к окулярам стереотрубы, проворчал глухим, раздраженным голосом:
   - Так они тебя и послушались. Они же не только глупцы, сэр Кир, потому что собрали в этой яме такую армию, но ещё и алчные хищники, которые мечтают разорвать Феринарию на части. - Увидев, что из белого шатра вышел король Джулиано и быстрыми шагами направился к парламентёрам, он облегченно вздохнул и воскликнул - Ну, наконец-то! Теперь посмотрим, сэр Кир, хватит ли у тебя терпения и сил убедить этих нахалов пойти на попятную.
   Парламентеры, увидев короля Британии, вскочили на ноги с кресел и построились в мини-каре, выставив вперед епископа, который немедленно заговорил с Джулиано. У того тотчас испарилась улыбка и вытянулась физиономия. После недолгого замешательства он, наконец, узнал в белобрысом, румяном парне епископа Нью-Лондона, а в его спутниках маршалов короля Грунральда. Он даже поклонился и поцеловал руку его святейшеству, после чего что-то крикнул своим людям и пригласил парламентёров войти в шатер. Как только группа дворян, облаченных в нарядные полудоспехи, побежала к коновязи, Кирилл, приникший к стереотрубе, шумно выдохнул воздух и небрежно бросил зловредному королю:
   - Ну, вот, старина, настало время мне навестить этих юношей и объяснить им всё честь по чести. Ох, и зададут же им теперь трёпку их мамки и бабки. Ой, надерут задницы.
   Грунральд в ответ только хмыкнул и проворчал что-то нечленораздельное. На носу "Гипериона" они стояли вдвоём, а вся остальная свита короля, вооруженная мощными биноклями находилась на площадке кормовой надстройки и столпилась у перил. Вдоль фальшборта через каждые десять метров стояли маги. Все они держали в руках устройства очень похожие на дымари пчеловодов, изготовленные из латуни и отполированные до зеркального блеска. Только из носиков этих дымарей, время от времени, выходил не вонючий дым, а изумрудная тончайшая пыльца, быстро тающая в воздухе и становящаяся совершенно невидимой. Это как раз и была та самая знаменитая вуаль забвения, из-за которой Кир, однажды, не смог увидеть того, как на шоссе вдоль пляжа выстроились тысячи курсантов, поскольку это было самое надежное средство маскировки.
   Как только Кир отошел от стереотрубы, к ней немедленно устремился Чарли Бивер, которому он поручил руководить ходом всей операции. У него самого была та же самая задача, что и в Каспервилле. Проходя мимо Чарли, он молча хлопнул его по плечу, надежно защищённому перлитовым наплечником и направился к странного вида большой летающей лодке, стоящей на верхней палубе "Гипериона". Более всего она походила по своему внешнему виду на БТР-80 без колес с небольшими треугольными крыльями, только в ней было пятьдесят метров длины, пятнадцать ширины, в высоту она имела девять метров, а внутри целых три палубы, на которых в удобных креслах разместился целый батальон курсантов, экипированных точно так же, как и он сам.
   Этот летающий бэтр Гуильрин начал строить чуть ли не в тот же день, как он вышел из учебного транса, в который он впал на трое суток, хлебнув пойла, сваренного Тетюром. Летающая лодка была изготовлена из местного дерева, называющегося хрустальным дубом и имеющего прочность хорошей стали. Снаружи она вся была покрыта двухсантиметровым слоем перлита, что по авторитетному мнению Гуильрина вполне соответствовало стальной броне толщиной в полтора метра, если и того не толще, но при этом перлит по весу куда больше походил на пенопласт. Строительство лодки было завершено буквально за два дня до вылета и её ходовые испытания пришлось проводить уже по пути к Рошальскому мосту.
   Кириллу было всё равно на чём его отвезут к месту операции и потому он не очень-то интересовался тем, как испытывали "Немезиду", так назвали этот летающий корабль, он и летел-то на "Гиперионе", но зато Гуильрин остался очень доволен. Единственное, чего ему не удалось сделать во время полёта, занявшего чуть более четырёх суток, так это преодолеть звуковой барьер. Правда, экипаж и пассажиров после его фортелей приходилось отливать водой, зато бравый космос-командор здорово сэкономил на провианте. В предстоящей операции именно на этих парней возлагалась задача захватить в плен всех главарей коалиции, после чего Кирилл должен был в самый короткий срок убедить их не глупить.
   Поднявшись на борт транспортника по широкой носовой аппарели, он взял из рук Жака Пендерена перлитовую сферу и автомат, молча кивнул головой командору Рифарту, стоящему возле траппа, ведущего в рулевую рубку и прошел внутрь пассажирского салона. Не успел он сделать и нескольких шагов, как летающий корабль плавно поднялся в воздух и полетел вперёд. В просторном салоне на мягких креслах, изготовленных по типу авиационных, но обтянутых не дешевым бараканом, а натуральной тёмно-красной кожей, сидели курсанты и маги. Последних было вдвое больше, ведь именно на них делалась основная ставка. Вдоль бортов "Немезиды" у открытых бойниц тоже стояли маги с блестящими дымарями, которые при первых же признаках движения стали выпускать наружу изумрудную пыльцу. Из-за этого корабль летел довольно медленно, делая не более пятидесяти километров в час.
   Слегка кивнув этим парням и девчонкам головой, Кир пошел к корме. Там, в последних рядах, сидело десятка четыре молодых, красивых женщин, одетых в пышные наряды. Из-за присутствия на борту корабля особ королевских кровей все колдуны-оборотни, которым также предстояло участвовать в операции, находились на второй палубе, чтобы не смущать их своим голым видом. До начала операции оставались считанные минуты и Кир хотел ещё раз успокоить королев Срединной Палестины. Подойдя к ним поближе, он вежливо поклонился и сказал с любезной улыбкой на лице:
   - Ваши величества, ваши дети скоро прибудут в шатер короля Джулиано и я ещё раз клянусь вам, что с ними ничего не случится. - Не выдержав, Кир скорчил зверскую физиономию и сказал-таки - Но я всё-таки я приказал замочить розги, чтобы вам самим не пришлось беспокоиться на этот счет.
   В основном это были вдовствующие королевы-матери и королевы-бабушки и всех их очень беспокоило, что теперь будет с их детьми и внуками, но физиономия у маршала Торсена была в этот момент такая потешная, что они не выдержали и дружно расхохотались. Самая старшая из них, прабабка короля Джона, правителя Андалузии, почти двухсотпятидесятилетняя королева Бригитта, которая по какой-то странной прихоти Мастера Миров выглядела не старше шестнадцати лет, быстро поднялась из своего кресла и, шагнув к Кириллу, пылко воскликнула:
   - О, Кир, мой доблестный рыцарь, тебе более нет нужды убеждать нас в этом, а этого несносного мальчишку я и в самом деле отшлепаю.
   Заверив маршала в своей лояльности, эта высокая и гибкая блондинка с мушкой на щеке обняла его и поцеловала, словно бы из родительских чувств. На самом же деле всё обстояло иначе. Королева решила во что бы то ни стало затащить рыцаря Мастера Миров в свою постель, что было вполне реальным, так как и Анна-Лиза, и Эльза остались в Барилоне, а потому каждую ночь во время этого полета какая-нибудь из красоток умудрялась пробраться в его спальную заблаговременно и ему уже ничего не оставалось делать, как доказывать им, что он не зря получил новое прозвище - любовник Мастера Миров. Для королевы Бригитты это был всего лишь повод тихо шепнуть Кириллу на ухо:
   - Милый, как только освободишься, немедленно приходи ко мне или я завтра же подниму восстание в войсках.
   Ему ничего не оставалось делать, как шепнуть в ответ:
   - Я найду тебя, где бы ты от меня не спряталась, дорогая, и устрою для тебя нечто совершенно необычайное.
   Более приятных слов королева Бригитта и не мечтала услышать. Ещё раз поцеловав своего рыцаря на час, она вернулась на своё место и властным жестом велела лакею подать ей вина. Тот, видно с перепугу, налил ей вместо вина в хрустальный бокал коньяку и она выпила крепкий напиток даже не почувствовав вкуса. В отличие от других дам, загорая на пляже рядом с Кириллом, она так и не смогла выйти из-под чар магических рун, а может быть просто не хотела этого. С улыбкой посмотрев на юную Бригитту, рыцарь-любовник надел на голову шлем, опустил забрало, лихо щёлкнув каблуками, отдал честь дамам и пошел в рулевую рубку. Поднявшись наверх, он подошел к креслу пилота и спросил:
   - Что там внизу, Гуил?
   - Посмотри, сам увидишь. - Ответил тот, сосредоточенно двигая рычагами управления.
   Кира нисколько не удивил такой ответ друга. Он уже хорошо знал, как трудно управлять летающим кораблем, в котором использовался для полёта аэрон, особое вещество содержащееся в позвонках драконов. Посмотрев на холм через мощную оптику пилотской стереотрубы, он увидел несколько десятков всадников. Несомненно это были короли, союзники Джулиано, которых тот вызвал по требованию епископа. Без них тот ни за что не хотел вручать тому чистый лист пергамента, свёрнутый в трубочку. Всадники спешились и первыми в шатер вошли короли и герцоги, а уж потом все остальные.
   Когда в штабной шатер входили последние из заговорщиков, группа каких-то здоровенных, толстых монахов в коричневых, чёрных и белых рясах, Гуильрин подвёл "Немезиду" чуть ли не вплотную к верхушке холма и все пять десантных люков были открыты настежь. Кир в это время уже стоял у края аппарели. Первыми пошли вперёд маги с дымарями, осуществляющие прикрытие нападения на охрану и те маги, которые умели пользоваться магической вырубаловкой как своего собственного изготовления, так и приготовленной Тетюром. Действовали они сноровисто, быстро и совершенно бесшумно, погружая солдат в беспамятство. Пока один щелчком ногтя порскал солдату в нос золотистой пыльцой, второй быстро втыкал в землю палку с заостренным концом, пропуская её через поясной ремень, чтобы тот ненароком не свалился и не наделал при падении грохота.
   В каких-то две минуты с охраной было покончено и маги взяли шатёр в кольцо. Кир в сопровождении Жака, Жозефа, маркиза Монсегюра и Камила бесшумно спустился на траву и двинулся к шатру. Там, перед опущенным пологом его уже поджидали Тетюр, Ханг Туах, а также Диодор и Гельмут, самые мощные маги. По обе стороны от входа стояли напряженные, как туго натянутые луки, голые колдуны и колдуньи, на всякий случай уже злые, будто плохо выспавшиеся черти. Как раз в этот момент скандал в шатре достиг своего апогея:
   - Подлый святоша, немедленно отвечай нам, что всё это означает! - Орал кто-то на епископа.
   Кир, как это было оговорено заранее, поднял хрустальное забрало и, приложив руку ко рту, громко прокрякал утицей, зовущей своих утят. Епископ Роберт, терпеливо молчавший до этой минуты, взревел, словно некормленый дракон:
   - Господи, Джулио, как же ты мне осточертел за эти несколько мину! Ты ещё больший болван, чем был твой горластый папаша, упокой Господи его душу. Неужели ты так до сих пор не понял, глупец, что я послан к тебе не королем Грунральдом, а самим рыцарем Мастера Миров сэром Киром Торсеном? Ну, так познакомься же с тем, чью голову ты и твои безмозглые приятели хотели видеть на острие копья, болван!
   Услышав эти слова, Тетюр бросил на полог шатра щепотку какого-то порошка и он беззвучно исчез, открыв им вход настежь. Маги тотчас вошли внутрь и расступились перед Кириллом и он вошел в шатер чуть ли не строевым шагом. Тут же в шатер влетела целая стая хищных зверей и, не обращая внимания на чины и звания, они принялись прокладывать маршалу путь вперед, попутно разоружая всех тем, что они рассекали их перевязи с мечами когтями, словно ножами. За ними следом в шатер влетели самые шустрые по части мордобоя курсанты и принялись довершать разгром, учиненный быстрыми, как молния, колдунами, а полог шатра вернулся на своё законное место. Но и это было ещё не всё, так как маги, стоявшие вокруг шатра, вдруг, стали входит в него даже не разрезая кинжалами плотной парусины.
   Никто из заговорщиков не то что не смог оказать сопротивления, а даже пикнуть не успел. Кир не спеша снял с головы сферу, надел вместо неё голубой берет и упругой, слегка раскачивающейся походкой подошел к королям, сидящим в креслах перед нагло посмеивающимися парламентёрами. Они расступились, отошли подальше и теперь уже захохотали во весь голос. На их место тотчас встало полдюжины здоровенных львов апельсиново-рыжего цвета с золотистыми гривами. Клыки у них были ничуть не меньше, чем у матёрых драконов. Дружелюбно улыбнувшись в отличие от львов, Кирилл взял под козырек и сказал:
   - Добрый день, ваши величества. Вы желали видеть меня и я прибыл, чтобы узнать, за чем это вам так понадобился, что вы даже не поленились собрать огромную армию и отправиться в столь долгий поход. Итак, господа, зачем вы хотели видеть меня?
   Что ни говори, а все эти молодые ильмиане были отважными парнями. Никто из них не завопил от страха, никто не побледнел и не дрогнул. Король Джулиано, сидевший в середине, пристально посмотрел на Кирилла и спокойным, громким голосом ответил:
   - Ты лже-рыцарь, Кир Торсен, и мы выступили в поход только за тем, чтобы найти и убить тебя. Только так мы сможем победить Чёрного Мага, такое же порождение зла, как и ты сам, нечестивое сатанинское отродье.
   Посмотрев на королей с прищуром, Кир подумал: - "Умно придумано, нечего сказать. Это что-то новенькое, а Морбрейн, оказывается, вовсе не такой дурак, как об этом можно было подумать. А самое главное заключается в том, что мне теперь будет очень трудно убедить этих ребят, что я не верблюд". Грустно улыбнувшись, он сказал:
   - Это ответ храброго человека и доблестного воина, король Джулиано, но вся загвоздка в том, что я истинный рыцарь Мастера Миров, которого ты называешь Иисусом Христом, а вы все действуете по наущению его врагов. Тот, кто внушил тебе такую мысль обо мне, пособник Чёрного Мага Морбрейна и я пришел именно за ними. Сражаться же с вами я не желаю, хотя и могу без особого труда уничтожить всю вашу армию, но именно этого и добивается Чёрный Маг.
   Как он и подозревал, его слова не произвели на короля Джулиано никакого впечатления. Чуть подавшись вперед и сверкнув глазами, он сказал всё так же спокойно:
   - Ты можешь убить меня и моих друзей, ещё несколько тысяч человек, но тебя всё равно сразит какой-нибудь отважный солдат или благородный рыцарь. Вот тогда-то нам на смену придут другие люди и они завершат наш славный поход, прихвостень Чёрного Мага, выдающий себя за рыцаря самого Мастера Миров, решившего испытать нас.
   - Да, парни, хитрую вам устроили ловушку. - Печальным голосом сказал Кирилл - Бьюсь об заклад, что этот тип сказал тебе, Джулиано, что я хитёр и изворотлив, как дьявол, и что я в первую очередь стану убеждать вас всех в обратном всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Что же, так всё оно и будет, ведь я прибыл сюда вовсе не за тем, чтобы воевать с вами и убивать ни в чём неповинных людей. - Повернувшись к своим спутникам, он попросил их - Ребята, организуйте, пожалуйста, какую-нибудь мебель и пригласите сюда дам.
   Мебель нашлась тут же в шатре. За малиновым пологом были сложены в стопки сотни две складных стульев. Их немедленно расставили и усадили на них публику, сердитую и настроенную самым непримиримым образом. Маршалы и генералы коалиционной армии сидели справа и слева от прохода, а перед королями было поставлено ещё три с половиной дюжины стульев. Через несколько минут в шатёр строем вошли матери, бабушки и тётушки обманутых королей и герцогов Срединной Палестины. Их уже предупредили о том, какой разговор затеялся у маршала Торсена с их деточками, а потому они немного нервничали. Короли и их военачальники даже не встали, когда они вошли и это очень сильно покоробило юных красавиц. Правда, некоторые из них заёрзали на своих креслах, а рыцарь Мастера Миров, вытянувшийся во фрунт тотчас, как только они переступили порог, встал так, чтобы ему было лучше видно и тех, и других. Король Джулиано, глядя с укором на свою мать, наконец, не выдержал и резким тоном сказал:
   - Микаэлла, тебе ведь было запрещено покидать дворец во время моего отсутствия! Ты должна была находиться рядом с нашей больной матушкой. Ты, верно, хочешь окончательно разбить ей сердце, своенравная девчонка?
   Королева Лукреция глухо заворчала от негодования и громко воскликнула дрожащим от возмущения голосом:
   - Это ты разбиваешь мне сердце, Джулиано! Мало того, что ты не узнал ни меня, ни свою бабушку, ни своих добрых тётушек, так ты ещё и не поднялся из кресла, хотя и признал во мне свою младшую сестру. Хорошего же короля я воспитала.
   Король Джулиано вскочил на ноги побагровел, словно помидор, и жалобно залепетал в ответ:
   - Матушка, вы? Но этого же не может быть! Никому ведь не дано вернуть то, что утеряно безвозвратно. Такого просто не может быть, матушка, чтобы к вам вернулась молодость.
   Молодые балбесы, организовавшие военную коалицию в тайне от своих матерей и прочих родственниц, смущённые таким поворотом событий, вскочили на ноги и, похоже, не знали что им делать дальше. Кирилл тотчас шагнул вперед и, кланяясь налево и направо, громко крикнул:
   - Ваши величества, прошу минуту внимания! Благородные леди, увы, но у меня самого есть вопросы к вашим детям. В конце концов это именно меня они считают исчадием ада и чуть ли не самим Чёрным Магом, выдающим себя за рыцаря Мастера Миров и с этим нужно срочно разобраться...
   Королева Лукреция не выдержала и перебила Кира, громко воскликнув трагическим голосом:
   - Сын мой, неужели это правда? Неужели ты действительно считаешь Кира, который послал за мной и всеми стариками Сан-Хуана огромный летающий корабль, чтобы сам Господь Бог вернул нам молодость и здоровье, своим врагом?
   Кирилл снова поклонившись королеве, взмолился:
   - Лукреция, я тебя умоляю, дай мне, наконец, поговорить с этими храбрыми юношами! - Воспользовавшись тем, что молодая вдова, в объятьях которой он сегодня проснулся, смущённо опустила глаза, он задал королям свой вопрос - Ваши величества, ответьте, стал бы Чёрный Маг возвращать молодость всем вашим родным и близким, миллионам других стариков и старух, которых маги с Южных островов на своих летающих кораблях и мои солдаты на драконах собирали в Барилон практически со всего Ильмина? Да, и вообще, смог бы этот урод просить Мастера Миров сделать это? Здесь вы видите только ваших матерей, бабушек и малую часть тётушек, а вся остальная ваша родня и все ваши старые наставники и верные слуги остались на борту "Гипериона". Только теперь они все так же молоды, как и вы сами. Поймите же, это всё не ложь и я истинный рыцарь Мастер Миров, которого ввёл на Ильмин один из тридцати трёх Верховных магов Мастера Миров Тетюриальд Великолепный. Это по моей просьбе мастер Тетюриальд обратился к Мастеру Миров и тот на целые две недели наделил воды озера Бар своей Божественной Благодатью. Но ещё до этого дня мастер Тетюриальд вернул молодость, силу и здоровье многим тысячам людей, жителям провинции Ренделон, а также вернул к жизни нескольких человек, убитых ещё одним прихвостнем Черного Мага, которого я схватил не смотря на то, что он обернулся крылатым чудовищем. Вскоре он предстанет перед судом и понесёт заслуженную кару. Поймите же, не с вами я пришел сражаться в этот мир, а с Чёрным Магом Морбрейном, но вы по чьему-то наущению, вдруг, стали для меня помехой в этой борьбе. Вот и ответьте самим себе на один единственный вопрос, кто перед вами рыцарь Мастера Миров или прихвостень Хозяина Тьмы, врага Господа Бога и всего живого во Вселенной.
   Однако, ответ не последовал немедленно. Короли и другие независимые правители стояли на помосте, покрытом коврами, переминались с ноги на ногу, шумно сопели и сердито переглядывались. Посмотрев на них с сожалением и укоризной, Кир воскликнул раздраженным голосом:
   - Тетюр, похоже, что они не верят в то, что тебе под силу делать то же самое, что и Мастеру Миров, который даровал людям Ильмина семь жизней. Давай, старина, действуй. - Посмотрев на своих спутников он крикнул им - Эй, ребята, а ну-ка отыщите в этой толпе какого-нибудь древнего старца из числа самых обыкновенных граждан!
   Тетюр вышел вперед и молча щёлкнул пальцами, указывая рукой перед собой. Тотчас перед ним поставили большой складной походный стол. Маги отловили в толпе какого-то старого, седого лакея в нарядной ливрее, быстро раздели его догола и сноровисто положили на стол лицом вверх. Старик был изрядно напуган ими, дрожал всем телом, а из глаз у него текли мутные старческие слезы. Тетюр всё так же молча снял с себя бронежилет, засунул руку во внутренний карман камуфляжа и достал свои кристаллы. Они вспыхнули тотчас, как только он выпустил их из рук. Шаманил он с такой силой, что все, кто не успел закрыть глаза руками, чуть не ослепли от ярких вспышек, а шатер так и заходил ходуном. В результате уже через каких-то пять минут на столе лежал не древний мосластый старец со вздувшимся животом и распухшими суставами, а молодой Геракл, который храпел так, что всем сразу же стало ясно, что легкие у него, что у какого-нибудь дракона. Ещё раз щелкнув пальцами, Тетюр громко сказал:
   - Парни, утащите этого несносного храпуна куда-нибудь подальше, а то он нам и поговорить не даст своим рычанием.
   Король Джулиано смотрел на процедуру омоложения своего старого слуги с таким изумлением, словно Тетюр прямо на его глазах сотворил человека из макового зернышка. Первыми, однако, начали роптать маршалы и генералы. Особенно кипятился здоровенный краснолицый толстяк в сверкающих латах и с окладистой, чёрной с проседью, бородой.
   - Господи Иисусе! Нашими руками хотели убить воина Христова! Проклятый Мартингер, это всё он затеял со своими вонючими монахами! Где эта жирная сволочь? Пусть он ответит нам, как он посмел рассказывать нам все эти гнусные гадости о сэре Кире Торсене? Где же он? Он ведь сидел слева от меня вот на этом самом стуле!
   Мартингера, высоченного толстого монаха в белой рясе нашли быстро, хотя он уже и успел залезть под стол, покрытый скатертью. Заодно курсанты-десантники вытолкнули на середину шатра ещё дюжины полторы мордастых, толстобрюхих монахов с перекошенными от ужаса рожами. Чтобы у них не возникло желания внезапно обернуться какой-нибудь нечестью, парни Телемака быстро нацепили им на шеи магические серебряные ошейники, а руки скрутили за спиной. Только у трёх монахов физиономии были красными от стыда, а из глаз по толстым щекам текли слёзы. Это не осталось незамеченным ни Киром, ни Тетюром и если рыцарь всего лишь сделал рукой Ханг Туаху знак, чтобы он отвел их в сторону, то его маг тотчас достал из своего бездонного внутреннего кармана предмет, очень похожий на обычную лупу, только с линзой из тёмно-синего стекла и принялся быстро изучать через неё золотые распятия, висевшие на груди у монахов.
   Вот тут-то их жирные рожи перекосило всерьёз и они стали извергать на мага жуткие проклятья. Тетюр не был заинтересован в том, чтобы они слишком разорялись и, срывая распятья с монахов, быстро вырубал их своим золотым порошком. Как только он покончил с основной группой подозреваемых, то тут же перешел к трём другим монахам, одетым в коричневые рясы и принялся изучать их распятия, изготовленные из чёрного дерева с простыми бронзовыми фигурками Иисуса Христа. С ними он был куда любезнее и, закончив осмотр предметов культа и их мозолистых рук, немедленно велел освободить как от магических ошейников, так и от стальных наручников. На этом его интерес к ним был полностью исчерпан. Зато монахов тотчас облобызали и заключили в свои дружеские объятья Анри и Роберт. Кир подошел к магу-следователю, который рассовывал распятия по своим карманам и спросил его:
   - Эй, Тетюр, ты что, не собираешься отдавать эти улики парням Телемака? А как же правила?
   - Пошел ты в задницу со своими правилами! - Вспылил в ответ маг - Это для всяких воров и разбойников существуют правила, а для таких гадов, как эти, - Он махнул рукой на окаменевших монахов - У нас, магов Мастера Миров, существуют совсем другие правила! - Немного успокоившись, он сунул под нос Киру одно золотое распятие и синюю лупу в серебряной оправе, сердито прорычав - Вот, смотри, что эти гады сделали! Поверь, Кирюха, это доставляло Мастеру Миров ничуть не меньшую боль, чем тебе кинжалы чичей. А потому с этими скотами я сам буду разбираться и казнить их я тоже буду сам, без всяких этих ваших судов. Раз уж эти скоты посмели поднять руку на старика, то я им этого вовек не прощу, так что даже не пытайся меня остановить, парень.
   У Кирилла между тем и мысли такой не было, чтобы возражать Тетюру. Он молча взял из его рук распятие и посмотрел на него через синюю лупу. Уже в следующее мгновение он увидел в серебряном круге не золотое изваяние, а самого Иисуса Христа страдающего на кресте. К тем мучениям, на которые он сам же и обрек себя на Земле, какой-то изверг добавил новые, впив в его глаза и сердце какие-то ядовитые чёрные шипы. Содрогнувшись от внезапно нахлынувшего на него гнева и боли, Кирилл негромко прорычал:
   - Слышь, Тетёха, а может быть ты, того, отдашь этих скотов мне? Поверь, старина, я их ногтями на куски раздеру.
   - Спасибо, Киря, не надо. - Ответил ему маг, забирая распятия и свою магическую лупу - Теперь они отправятся прямо в пасть Тартаботана, а уж эта казнь куда страшнее, чем та, на которую обречешь их ты. А на счёт показаний не волнуйся, всё что они расскажут, я аккуратно слово в слово запишу и отдам все материалы Телемаку. Пусть только никто мне не мешает.
   То, о чём они говорили, слышали многие. В том числе и некоторые короли-заговорищики. Физиономии у них тотчас сделались постными и озабоченными, а весь их гонор испарился без следа, тем более, что их мамаши, в полной мере оценив ситуацию, явно, были настроены отнюдь не так миролюбиво, как рыцарь Мастера Миров, который облегчённо вздохнул и улыбнулся какой-то растерянной и чуть ли не виноватой улыбкой. То, что произошло в штабном в следующую минуту, почему-то испугало Кира, хотя, в общем-то, не произошло ничего ужасного. Король Джулиан шагнул вперед и встал перед ним на одно колено, склонив голову и прижав руку к сердцу. Вслед за ним это сделали остальные его союзнички и вся бригада военачальников. Отпрянув назад, словно от огня, Кирилл испуганно завопил во весь голос:
   - Вы, чо, мужики, совсем охренели? Ну, вы, того, мужики, даёте. Что я вам, поп что ли, чтобы вы предо мной на колени вставали. А, ну, прекратите дурью тут маяться и не становитесь передо мной ни на какие колени.
   Однако, король Джулиано имел на этот счёт свое собственное мнение. Подняв голову он всё так же спокойно и громко, как и несколькими минутами назад, сказал:
   - Сэр Кир, от имени своих друзей я прошу простить нас за то, что мы не послушались голоса сердца и принять от нас присягу на верность. Веди нас в бой на Чёрного Мага, сэр Кир.
   Кирилл непроизвольно оправил на себе форму и, встав по стойке смирно, отдал всем честь и сказал в ответ:
   - Господа, присягать вы будете не мне, а императору Ильмина Роджеру Пантенору, как это уже сделал король Грунральд Великий и все маги Ильмина. Ну, а что касается вашего жгучего желания идти немедленно в бой, уважаемые господа, то я вам на это так, отвечу... - Набрав в грудь побольше воздуха, Кир, внезапно заорал - Идите вы все в задницу! Вояки хреновы! Да, вас этот Морбрейн одной фуфайкой разгонит, идиоты чертовы. Уж на что у меня есть отряд в двенадцать тысяч бойцов, вооруженных до зубов самым мощным оружием, я и то не считаю свою армию полностью готовой к войне. И всё почему? Да, потому, чёрт вас всех побери, что моя армия состоит из точно таких же желторотых сопляков, как и вы сами, господа хорошие. Будь у меня сейчас под рукой хотя бы пятьсот-шестьсот таких же парней, как я сам, нам бы хватило и десяти часов, чтобы перебить вас всех к чертовой матери. Поэтому, король Джулиан, давай, разгоняй всю эту толпу по домам и позволь мне самому решать, кого из вас я возьму в свою армию. Правда, я не представляю себе, как ты объяснишь им всем, что вас всех обвели вокруг пальца какие-то паршивые монахи, предавшие Иисуса Христа.
   Тетюр попробовал вступиться за короля и сказал:
   - Кир, ты не очень-то разоряйся. Ведь ребята действительно думали, что они таким образом выступают на стороне Мастера Миров.
   Кирилл молча махнул рукой, отошел в сторону и сел на стул. Народ в шатре стал с шумом, кряхтением и металлическим лязганьем подниматься на ноги. Бородатый толстяк в рыцарских латах подошел к королю Джулиано и спросил:
   - Сир, каков будет ваш приказ?
   Тот поморщился, как от зубной боли и воскликнул:
   - Сэр Томас, кажется сэр Кир уже отдал нам всем приказ немедленно объяснить всё нашим людям. Именно его мы и должны выполнить в первую очередь. Правда, я тоже не очень-то понимаю, как это сделать. Все наши люди настроены очень серьёзно и горят желанием поразить лже-рыцаря. Боже! Как же это мы все так опростоволосились? И как я только мог поверить этому жирному попу Мартингеру в то, что это Чёрный Маг послал в Ренделон своего подручного под видом рыцаря Мастера Миров, а то и вовсе сам выдаёт себя за него?
   Тетюр подошел к нему и сказал:
   - Не вини во всём себя, Джулиано. Этот обормот - Он махнул рукой в сторону Кира - Виноват в этом ничуть не меньше тебя. Ему бы подумать о рекламе, а он, видите ли, женихаться надумал. Ничего, сейчас что-нибудь придумаем.
   Задача, поставленная Киром, действительно была не такой уж и простой, но решилась она, как это ни странно, самым простым образом. Жак Пендерен, подойдя к нему, сказал:
   - Кир, нас пока что никто не заметил, ну, так давай так же незаметно, как мы вошли сюда, поднимемся на "Немезиду" и отлетим подальше от моста, а потом, когда король Джулиано и его друзья расскажут своим солдатам, что они получили от тебя письмо и им удалось раскрыть благодаря нему, заговор попов. Разве не могло оказаться магического прибора мастера Тетюра у его святейшества?
   Предложение Жака пришлось весьма кстати. Мало того, что оно было своевременным, так ещё и позволяло решить все тихо и мирно. Поэтому они так же незаметно и тихо убрались из шатра, как и проникли в него. Во всяком случае никто в лагере ничего так и не заподозрил. "Немезида" бесшумно поднялась в воздух и плавно полетела от лагеря на высоте полутора километров. Сверху её было прекрасно видно на борту "Гипериона" и Чарли Бивер сигнальными флагами немедленно дал команду "Отбой" всем летающим кораблям, находившимся ещё выше. Отлетев километров на пятьдесят, летающие корабли встали на якорь прямо возле дороги. Через четыре часа из лагеря короля Джулиано на взмыленных лошадях примчались гонцы и вся эскадра, выстроившись за флагманом, помчалась вперёд на максимальной скорости.
   Маршал Торсен снова стоял на носу "Гипериона", но теперь одетый в парадный мундир офицера-десантника и не с королем Грунральдом, а королевой Бригиттой. Эта юная красавица, хватившая коньяку и проспавшая всё самое интересное, вцепилась в него крепкой хваткой и теперь решила не отставать от него ни на шаг. Возле крепости, охранявшей феринарийский берег их ждала многотысячная толпа дворян Срединной Палестины, возглавляемая семью королями и пятью герцогами. С борта "Гипериона" спустилась длинная, узкая летающая лодка с шестью короткими крыльями, на которой стояли их матери, бабушки и тётки. Они поднялись на эту лодку и полетели над широким мостом, вдоль которого стояли тысячи рыцарей и салютовали им своими длинными мечами.
   Так они пролетели через весь лагерь коалиционной армии и хотя особенного ликования не было, встречу вовсе нельзя было назвать прохладной. Да, и что можно было ожидать от сотен тысяч солдат, которым командиры, вдруг, объявили, что прежний враг это вовсе не враг, а наоборот, истинный рыцарь Мастера Миров и что король Джулиано раскрыл какой-то там заговор. Хорошо было уже и то, что их всех солдаты не подняли на копья. Правда, появление множества крылатых кораблей с толпами магов на борту, несколько сгладило неловкость, вызванную резкой сменой курса. Что ни говори, а магов с Южных островов побаивались не только в провинции Ренделон, но и в Срединной Палестине, да, к тому же солдаты прекрасно помнили то, что согласно вранью попов маги не приняли какого-то Кира Торсена, как рыцаря Мастера Миров, а тут выходило, что наоборот, приняли. Тем более, что летающие корабли магов тотчас рассредоточились по всему лагерю и стали один за другим заходить на посадку.
   Посмотрев на всю эту громадную толпу вблизи и лагерь, похожий на довольно большой палаточный город со своими улицами и проспектами, Кир только покрутил головой и, пожав руку королю Джулиано и королю Джону, немедленно перебрался вместе с прабабкой последнего на ту самую крылатую лодку, которая уже сослужила службу в деле наставления короля Грунральда на путь истинный. Его меньше всего интересовало то, как будут отдуваться его друзья на безалкогольном пиру. В обнимку со стройной белокурой красавицей он встал к рулю и золотая лодка, рыская из стороны в сторону, стала подниматься в небо, но взлетев на высоту в каких-то триста метров легла в дрейф и вокруг неё тотчас принялись кружить несколько орлов с какими-то штуковинами на шеях и здоровенный, круглоголовый филин. Лёгкий ветер погнал лодку в сторону плато и те, кого это хоть немного интересовало, увидели, что через полчаса она остановилась, зацепившись якорем за ветви сосен, росших на краю плато.
   Ранним утром, проснувшись в крепких объятьях Кира, Бригитта, целуя его, радостным голосом воскликнула:
   - Господи, Кир, ты даже не представляешь себе, какое это счастье проснуться молодой в объятьях такого парня, как ты, и при этом знать, что тебе предстоит прожить не старея ещё несколько тысяч лет.
   Тот ответил ей с лукавой улыбкой:
   - Отчего же, Бригитта? Это примерно то же самое, когда простому солдату, вдруг, выпадает счастье проснуться обнимая не какую-то там студентку пятого курса, а самую настоящую королеву, да, ещё такую юную и страстную, как ты. Вот это действительно счастье, а потому мне вполне понятны твои чувства, дорогая моя королева.
   Когда крылатая лодка зацепилась дощатым якорем за ветку сосны, Кир никак не мог на это отреагировать. Он в это время уже ни на что не мог реагировать, поскольку Бригитта подвергла его самым изощренным любовным атакам и ему приходилось лишь целовать её в ответ. Отдалённый и всё нарастающий шум, доносившийся со стороны военного лагеря-города, нисколько не мешал им, а кровать, установленная в небольшом павильончике, была на диво удобна и упруга. Она, словно бы помогала им воплощать в жизнь все их любовные фантазии, а у королевы, прожившей подавляющую часть своей жизни глубокой старухой, накопилось за эти годы ох как много, а потому скучать ему в эту ночь не приходилось.
   Чмокнув Бригитту в щёку, Кир соскочил с кровати и натянул на себя плавки камуфляжной расцветки. Позёвывая он вышел из надстройки павильона и, бросившись грудью на гладкие доски палубы, принялся энергично отжиматься, опираясь на три пальца. Для того, чтобы окончательно прогнать сон, ему вполне хватило семидесяти отжиманий, после чего он прошел на корму, достал из рундука панорамный бинокль и принялся осматривать окрестности. Летающие корабли стояли на якорях чуть ли не у самой земли со спущенными на дорожки широкими траппами. Драконы, прилетевшие в лагерь последними, бродили по реке и лакомились рыбой, которую для них глушили из подствольников драконщики. Именно эти глухие хлопки и разбудили Бригитту.
   Королева вскоре присоединилась к нему вооружившись огромным сэндвичем и бутылкой вина. Не обращая внимания на орлов и филинов, рассевшихся на окрестных деревьях, она вышла к своему любовнику нагой. Отдав Киру вино и бутерброд со всякой всячиной, она сняла со штурвала и надела на себя тельняшку. Тот отломил юной красавице половину бутерброда и они, присев на рундук, принялись завтракать. Мельком взглянув на долину, Бригитта спросила:
   - Что ты увидел через магическое устройство, милый? Наши мальчики уже помирились с этим старым ворчуном Грунни?
   - А чёрт его знает, моя королева. Похоже, что все там внизу перепились и попадали замертво. Везде, куда не взгляни, валяются спящие мужики, но оружия рядом с ними нет никакого, да, и следов крови я тоже не увидел. Значит спят. Правда, я никак не возьму в толк, где они нашли здесь вино. До ближайшей лавки ведь пилить и пилить. - Подробно описал ей всё увиденное Кир и спросил - Девочка моя, ты не будешь против, если здесь появится голый мужик? Мне и самому хочется узнать, что же произошло вчера в лагере.
   Королева рассмеялась и воскликнула:
   - Кир, милый, после того, что мне довелось видеть в Барилоне на твоем пляже, я уже не вздрагиваю и не крещусь, увидев красивую, голую мужскую задницу. Поэтому ты можешь позвать сюда хоть всех своих колдунов. Они, кстати, отличные парни и преданы тебе безмерно.
   Кирилл улыбнулся ей и, помахав рукой, крикнул:
   - Вальтер, лети сюда!
   С ближайшей сосны, громко заухав, взлетел огромный филин с желтыми, как у светофора, глазами и автоматом, висящим на шее. Подлетев к корме, он на мгновение завис над летающим кораблем и спрыгнул на палубу здоровенным, мускулистым парнем с волосатой грудью, коротко стриженным ёжиком причёски и синей татуировкой на плече, изображающей десантника спускающегося с небес и стреляющего из автомата Стоуна по врагу. Надпись над куполом парашюта гласила: - "Десант моя жизнь, а маршал Торсен мой Бог". Достав из полости приклада бандану камуфляжной расцветки, он повязал её вокруг своих чресл и бодро гаркнул:
   - Курсант Вальтер Пунто прибыл по вашему приказу, мой маршал! Жду ваших приказаний.
   В ответ на это Кир широко улыбнулся и сказал:
   - Вольно, курсант. Это я жду от тебя информации о том, что творится внизу. Объясни мне Бога ради, с чего это народ валяется вповалку? Следов побоища я не увидел и у меня возникло такое ощущение, что весь пипл просто упился в лоскуты. Но как, Вальтер? У нас вина было всего ничего, а у Джулиано и вовсе был введен сухой закон на время похода. Вот и объясним мне, что произошло, если ты, конечно, не проторчал на этом суку со вчерашнего дня весь вечер и всю ночь. Давай, дружище, колись, не стесняйся.
   Вальтер переступил с ноги на ногу и ответил с улыбкой:
   - Так оно и есть, сэр Кир. Эти бездельники начали пьянствовать ещё засветло, а теперь дрыхнут. Про тех ребят, что торчали здесь без малого месяц, я ничего плохого сказать не могу, но вот с чего это, вдруг, наши парни так надрались, никак не могу понять. Хоть ты меня убей.
   Кирилл понимающе кивнул головой, а затем дал этому прискорбному факту свое собственное объяснение:
   - Ну, тут-то все как раз просто, Вальтер. Наши ребята ведь готовились к самому худшему, а дело разрешилось мирно и полюбовно, вот они и надрались на радостях. Мне не понятно только одно, где они взяли столько пойла? Неужто наши маги-рулевые и в самом деле по быстрому смотались в лавку?
   Оборотень расхохотался и, наконец, объяснил:
   - Э, нет, сэр Кир, маги тут ни при чём. Это всё проделки мага Тетюра. Солдаты короля Джулиано Веселого здорово разозлились, что монахи так подставили всех, ну, тут Тетюр и принялся вместе со своими ассистентами возвращать молодость всем, кому за пятьдесят. Они за час добрым двум тысячам ветеранов молодость вернули, да, тут, как на грех, нашелся один тип, который принялся ворчать, что это мол, вовсе никакое не чудо, ну, и всё такое, а Тетюр возьми, да, и спроси у него, что же тогда настоящее чудо. Вот тут этот пьянчуга и заявил, что, мол, однажды Иисус Христос обратил воду в вино. Нашел о чём вспомнить гад. Тогда мастер Риальдо расхохотался и сказал этому олуху, что он ещё и покруче умеет чудеса творить, сделал руками пасы магические, что-то пошептал и тотчас на каждом перекрестке в лагере из земли забили струи самого настоящего коньяка. И вот что удивительно, сэр Кир, по земле этот коньяк не растекался и в землю тоже не уходил, но прекрасно наливался во всякую посуду. Ну, а, уж, пустых бочонков в лагере нашлось даже с избытком, так что все солдаты бросились к коньячным фонтанам. Наши ребята тоже затарились этим коньяком. Ну, а потом пошло-поехало. Король Джулиано, говорят, поначалу, хотел запретить пить коньяк, боялся что все передерутся спьяну, но Тетюр сказал ему, что этот коньяк особенный и люди, выпив его, друг другу слова дурного не скажут, а будут лишь пить, веселиться, да, песни горланить, пока с ног не свалятся. Так оно всё и случилось, сэр Кир, все в драбодан упились и никто не подрался. Даже когда наши девчонки с рыцарями начали любовь крутить, никто им завидовать не стал. Мы тоже выпили, но самую малость. Нам ведь в полночь на дежурство заступать было, а пьяному летать тяжело.
   - Вот это дела. - Восторженно проговорил Кир - Ну, Тетюр, ну чертяка, прямо не маг, а какой-то завод "Кристалл". И что же эти коньячные струи, Вальтер, полностью иссякли или скоро снова начнут бить из земли? Если так, то я боюсь, что этих алкашей отсюда и колом не выгонишь. Эдак они тут в три месяца город себе отгрохают.
   Вальтер развёл руками и сказал огорченно:
   - Да, какое там, сэр Кир. Как только стемнело, всё и закончилось, но к тому времени все бочки уже были полны. Ну, наши парни, конечно, тоже набрали этого коньяка бочонков тридцать. Очень уж напиток знатный, а хмель от него на диво лёгкий и приятный, как сон, и никакого похмелья, одна только радость душе, да, веселье. - Взглянув на Кира, который задумчиво скреб ногтем подбородок, покрытый колючей щетиной, он предложил ему - Командир, если хочешь попробовать, то у мы тут с собой прихватили один бочонок, так, на всякий случай. Не станем же мы в птичьем облике коньяк пить. Если что, ты только глазом моргни.
   Кирилл оживился. Его лицо озарила радостная улыбка и он воскликнул веселым голосом:
   - Ну, мужики, цены вам нет! Не откажусь.
   Вальтер махнул рукой и немедленно крикнул:
   - Эй, Джимми, неси сюда бочонок для командира!
   С дерева тотчас сорвался филин с огненно-красным оперением в черную крапинку и, надсадно ухая, тяжело полетел к летающей лодке с бочонком в когтях. Поймав ёмкость, в которой было никак не меньше тридцати литров, источающую приятный аромат, Кир взвалил бочонок на плечо и сказал:
   - Вальтер, хватит вам в перьях уродоваться. Оставьте одного парня на ветке, а сами спускайтесь вниз. Завалите какого-нибудь оленя, разведите костерок и слопайте его под этот коньяк. Словом, оттягивайтесь, ребята. Пьянка ведь сегодня точно не закончится.
   Отдав такое распоряжение, он обнял Бригитту за талию и пошел с ней в павильон. Там он прежде всего зашел в крохотный камбуз и налил коньяк в хрустальный графин. Напиток, выгнанный Тетюром из земли Срединной Палестины, имел чистый чайно-янтарный цвет и как-то странно светился изнутри, словно в графин залетел кусочек солнца. Бросив через дверной проем взгляд на королеву, которая лежала на кровати в заманчивой позе, от налил немного коньяка в бокал, попробовал его и поразился изысканности вкуса и яркому, насыщенному аромату. На его взгляд именно такой и должна была быть амброзия. Удовлетворённо причмокнув губами, он соорудил на подносе натюрморт из пары больших гроздей винограда без косточек, хрустальной вазочки с шоколадными кубиками, лимона, нарезанного тонкими дольками, украсил всё графином с коньяком и вошел в спальную. Поставив на небольшой столик поднос, он разлил напиток по бокалам и пригласил Бригитту оценить винодельческие таланты Тетюра, сумевшего с минимальными затратами сил и времени утолить жажду такого огромного числа встревоженных людей.
   Этот напиток, похоже, и в самом деле был изрядно заряжен магией. После первого бокала его белокурая любовница потребовала повторить, а после второго вскочила со стула и, весело расхохотавшись, борцовским приемом отправила его в постель. На него самого с пары бокалов коньяка тоже напало игривое настроение и они устроили такое, что их летающая лодка добрых полтора часа ходила ходуном и раскачивалась, будто в шторм. Когда же они, наконец, в изнеможении замерли, изумленно глядя в глаза друг другу, то четверть часа спустя, когда их вновь стала одолевать дрема, кто-то негромко постучал в дверь. Чертыхаясь, Кир поднялся с кровати и выглянул наружу.
   Там уже никого не было, но перед порогом лежало нечто вроде блюда, вырезанного из коры какого-то местного дерева, а на нём красовалась жареная оленья нога, дымящаяся горячим паром и источавшая дивный аромат. Сон с них тотчас, как рукой смахнуло, и они немедленно принялись за обе щеки уплетать жареную на костре оленину, нашпигованную трюфелями и какими-то сочными, остропряными кореньями. Вгрызаясь в оленью ногу со своей стороны, Кир, вдруг, сказал смущённым тоном:
   - Бригитта, ты меня уж извини, но я не смогу отвезти тебя домой. Мне нужно поскорее отправляться в Барилон. Так что уже завтра поутру мы покинем эту милую долину.
   Отрезая себе кусок поаппетитнее, та ответила:
   - А я вовсе и не собираюсь возвращаться в Сан-Хуан, дорогой. Завтра утром я покину тебя, Кир и, пожалуй, займусь всерьёз Чарли Бивером. Если бы не та непреодолимая тяга к тебе, которая полностью охватила меня, мы давно бы уже были вместе. Надеюсь, у этого мальчика хватит ума не ревновать меня к рыцарю, носящему на своем теле магические руны Мастера Миров. - Видя изумлённый взгляд своего магического любовника, королева пояснила ему с улыбкой - Кир, милый, меня ведь давно уже забыли не то что в моем родном Сан-Хуане, а даже во дворце и я вовсе не хочу создавать там какие-нибудь трудности юному королю Джону и его милой жене. Чарли просто очаровашка и он смотрит на меня с таким восхищением. Я буду ему хорошей женой, Кир, любящей, терпеливой, преданной и он поможет мне начать жизнь заново. Надеюсь, милый, ты вручишь ему когда-нибудь жезл маршала? Чарли очень отважный юноша и будет сражаться, как истинный герой, а ещё мне кажется, что он имеет талант настоящего полководца, а уж я как-нибудь постараюсь доказать всем, что это никак не связано с тем, что ты был моим любовником.
   Подивившись такому решению вдовствующей королевы Бригитты, Кирилл тут же поспешил успокоить её, сказав:
   - Можешь не волноваться на этот счёт, моя королева. Чарли у меня на особом счету и маршалом он будет независимо ни от чего. У этого парня чертовски светлая голова и он действительно прирожденный полководец. Жаль, конечно, что у меня нет с собой всех нужных книг, которые ему несомненно пригодились бы, да, только он вскоре и сам их напишет. Так что ты, моя девочка, будешь гордиться им не только как героем, но ещё и как военным теоретиком. Ну, а теперь, если ты не против, я предлагаю взять и совершить небольшую прогулку над этим красивым плато.

Глава восемнадцатая

  
   Сосредоточенный, молчаливый и напряженный, как перед настоящим боем, Кирилл Бубликов ещё раз оправил на себе амуницию, энергично подвигал плечами и несколько раз подпрыгнул на месте, приноравливаясь к грузу, размещённому в карманах камуфляжа. Что ни говори, а по карманам он рассовал ровным счётом тридцать пять килограммов речного песка, упакованного в водонепроницаемые гудировые пакеты. Это была имитация припасов, необходимых для выживания в глубоком тылу врага. Кроме того в комплект жизнеобеспечения входили четыре тяжелых магазина на сто восемьдесят патронов каждый, четыре контейнера с боеприпасами для подствольного гранатомета, шесть ручных гранат, а к ним ещё и два золотых Стечкина в кобурах подмышками. Шлем-сфера и бронежилет были не в счёт. Нет, вовсе не потому, что они, не смотря на внушительный объем, весили менее полукилограмма, а потому, что именно эта несокрушимая броня придавала ему полную уверенность и ощущение защищённости.
   С таким надежным броником, заговоренным магами от огня, магических молний и стрел, ударов меча, кинжала, крутого кипятка, горящей смолы и пуль можно было смело идти в бой с настоящим врагом, а не то что выходить на полосу препятствий. Убедившись ещё раз в том, что ему ничто не помешает бежать, как угорелому, Кир не спеша вышел на исходную позицию - край высоченного, широкого помоста, разделяющего учебный лагерь на две неравные зоны. В той, которая была побольше, размещались удобные казармы, похожие на пятизвездочный отель, тактическое поле, три больших стрельбища, спортивные площадки и десять учебных вышек для прыжков с парашютом, масса всяческих тренажеров и даже небольшое озеро и плавательный бассейн. Эту часть военного учебного центра Кир знал, как свои пять пальцев, так как провёл в нём безвылазно полных три месяца, вкалывая до седьмого пота.
   Всё это было уже позади и теперь перед ним лежала полоса препятствий, настоящая Terra Incognito, постоянно отгороженная от учебного полигона огромным занавесом, к которой Джулай Каспер даже его не подпускал ближе, чем на сотню метров. Со стадвадцатиметровой высоты Киру была хорошо видна вся трасса полосы препятствий, разместившаяся на дне глубокого, мрачного колодца, имевшего ширину в девять с лишним и длину в одиннадцать километров. Трасса, углублённая в каменное дно этого ущелья метров на двадцать пять, змеилась шестью почти параллельными полосами с плавными поворотами, разделёнными брустверами, сложенными из хорошо отёсанных каменных блоков и выглядела довольно мирно, но пересечь её напрямик было практически невозможно. Им оставалось только одно, войти в это извивающееся, шестидесятикилометровое ущелье с одной стороны и выйти с другой. Эдакая мирная прогулка с полной выкладкой по сложно пересеченной местности - так как поверхность этой очень длинной беговой дорожки местами более всего походила на поверхность моря в десятибалльный шторм.
   Барон Каспер побеспокоился на счёт того, чтобы зрителям было удобно наблюдать за всем, что творилось внизу. Над полосой препятствий от широкого моста, высоченные быки которого были сложены из камня, вынутого из дна карьера, проходил, соединяясь с ним и изображая огромную букву "Т" ещё один мосток с перилами, поуже. Это были зрительские места для людей. Вместе с полусотней своих товарищей Кир находился на огороженной с трёх сторон площадке длиной в четыреста с лишним метров. Джулай, создавший этот гигантский аттракцион ценой неимоверных усилий сорока тысяч каменотесов и трёх с половиной миллионов фунтов своих собственных денег, с уважением относился к правилам техники безопасности и одновременно на старт могло выйти до двухсот пятидесяти курсантов, чтобы спрыгнуть вниз и спуститься на парашютных стропах не мешая друг другу.
   К тому же механизмы старта позволяли последовательно отправить в забег по десять человек с каждого стартового места, но в это раннее утро свое место у края помоста, сработанного из дубовых досок пятнадцатисантиметровой толщины, встало только пятьдесят два человека. Кир стоял почти ровно посередине. Справа от него готовились к старту Чарли Бивер и барон Гюнтер фон Бок. За ними старина Жак и Жозеф. Слева стоял невозмутимый Камил Аржан, а неподалеку от него весело улыбался маркиз Рауль Монсегюр. За прошедшие месяцы этот юноша возмужал, стал шире в плечах и даже немного подрос и почти догнал Кирилла. С ними и ещё двенадцатью тысячами других парней и девчонок он провёл в учебном центре четыре месяца и двадцать четыре дня занимаясь по четырнадцать часов в сутки практически без выходных и праздников.
   Сегодня был особый день. День последнего экзамена, когда все они должны были доказать себе и всем остальным, что на Ильмине появилась новая армия, которая должна была отвести от него угрозу. На всё это мероприятие Кир отвел ровно шесть дней, чтобы сразу после этого очередная партия курсантов, терпеливо дожидающаяся этого момента в Барилоне, приступила к тренировкам. После этого весь воспитательный процесс должен был полностью лечь на широкие плечи барона Каспера - первого маршала новой армии, который готовился к старту справа от барона фон Бока. Ему стоило больших трудов уговорить Джулая взяться за это хлопотное дело, так как он непременно хотел возглавить один из десантно-штурмовых отрядов новой армии Ильмина. Как и все остальные дворяне он рвался в бой и ни за что не хотел остаться в стороне.
   Лишь получив от Роджера маршальский жезл и золотые погоны с большими бриллиантовыми драконами, барон Каспер согласился стать начальником учебного центра. Вместе со всеми он не только прошел полный курс обучения, но и подготовил тысячу двести инструкторов, каждому из которых было досрочно присвоено звание полковника. В основном это были его собственные вассалы и теперь, когда их сюзерен стал маршалом императора, они превратились в сущий кошмар для всех курсантов без исключения. Похоже, что эти мрачные типы вообще никогда не спали и единственный человек, при виде которого они улыбались и даже иногда шутили, был маршал Кир Торсен. Для всех остальных они были людьми из стали, напрочь лишенными сочувствия.
   Чтобы охватить занятиями почти двенадцать тысяч курсантов, Кир поступил самым простым образом. Для начала он отобрал среди них шестьсот самых толковых и грамотных парней и девушек. Две недели с утра и до ночи он объяснял им стратегию и тактику современного боя. По ходу дела каждое его слово записывало сразу пять секретарей и уже к следующему утру он имел возможность, встав до восхода солнца, прочитать и отредактировать гранки новой книги, которую курсанты сразу же назвали - "Наука побеждать". То, что слова Александра Васильевича Суворова обрели на Ильмине такую силу, ему понравилось. Как и то, что сразу же после этого его книга стала учебником для всех остальных курсантов кроме тех шестисот их товарищей, с которыми он целый месяц занимался огневой подготовкой.
   Этого месяца ему вполне хватило на то, чтобы научить ильмиан метко стрелять из пистолета и автомата Стоуна, крупнокалиберного пулемета системы Марвика и ручного гранатомета Спенсера, - лучших учеников старины Майка. Вместе с этим он обучил их минно-взрывному делу и работе с пластитом и новой, ещё более мощной взрывчаткой похожей на шоколад, созданной Тетюром. Затем наступил черед занятия по маскировке и снайперской стрельбе из автоматов Стоуна, но этот курс был вводным, а потому занял всего две недели. После этого целый месяц Кир и Ханг Туах занимались с курсантами из числа его лучших учеников рукопашным боем, передавая им все свои познания в этом сложном деле. Ох и наломали же они дров за этот месяц, то есть макиваров.
   Все это время люди Джулая находились рядом и впитывали в себя эти знания ничуть не хуже какого-нибудь силикогеля-осушителя. Ради того, чтобы эти парни смогли лучше усвоить новые звания, он собирал их в большом зале ещё часа на два, а то и три, объяснял им то, каким именно должен быть процесс обучения. С его слов выходило так, что инструктор должен быть сущим зверем на занятиях и не должно было быть людей ласковее и добрее, чем они, в казармах после напряженных занятий. Курсантов на период обучения поселили в одноместных номерах полутора десятков отелей, где они и были окружены теплом и заботой.
   Ни о каких нарядах на кухню или о чём-то подобном даже не шло и речи, да, и когда им было этим заниматься, ведь подъем был в шесть утра, а заканчивался их рабочий день в восемь часов вечера и поэтому, приняв душ и поужинав, все они мечтали только о том, как бы поскорее добраться до мягкой, уютной кровати и поскорее уснуть, ведь кроме тех двадцати минут, что им отводилось на обед, у них не было ни минуты отдыха. Ну, а уж инструкторы зорко следили за тем, чтобы никто не сачковал на занятиях и ловил каждое слово наставников. Чуть что не так, следовал молниеносный взмах и стек, изготовленный из волокон драконовой травы, склеенных между собой воском песчаных муравьёв, опускался на спину и болезненный удар моментально заставлял курсанта вновь сосредоточиться.
   Завершился этот двухмесячный этап тем, что курсантам было предложено разбиться на группы по десять человек в каждой, чтобы в последующие месяцы довести численность своего отряда до двухсот пятидесяти бойцов. Именно столько десантников с полной выкладкой мог поднять в небо один дракон и именно подготовкой к прыжкам стали заниматься курсанты. Джулай Каспер, строя учебный центр, позаботился о том, чтобы вырубить в скалах больший террасы, на которых с легкостью могло разместиться хоть две тысячи драконов. Правда, это были только зрительские места для этих гигантов. Гостиница и столовая для них была устроена неподалёку, в небольшом цирке с озером на дне, до которого от Белой горы было всего десять минут лёта.
   Поскольку за каждым будущим десантно-штурмовым отрядом уже был закреплен свой собственный дракон, то всем курсантам пришлось пройти обряд посвящения в драконщики и с этого момента они резко изменили своё отношение к этим перепончатокрылым красавцам. Сошлись они и с драконщиками, от которых отныне зависела их жизнь. Прежде, чем подняться в небо с парашютом за спиной, им пришлось в течение месяца по полдня изучать устройство обычного парашюта, парашюта-крыла, дельтаплана и прыгать с вышки, отрабатывая навыки управления парашютом. Только после этого они совершили свой первый прыжок с километровой высоты, поднявшись в небо на летающих кораблях и испытали чувство восторга от полёта под куполом.
   Для того, чтобы жизнь не казалась курсантам мёдом, их рабочий день был разбит на две половины. Пока одни изучали парашют, другие, собравшись в отряды по сто, сто двадцать человек, выполняли на тактическом поле любимую армейскую забаву маршала Торсена под названием "Сопка ваша - сопка наша", тысячами сжигали патроны на стрельбище, расшибали друг другу носы на татами и тягали на себе всякое железо, накачивая мощную мускулатуру. Кормили их всех, как на убой, и потому очень скоро курсанты построили себе отличные тела, а некоторые даже переплюнули Кира по рельефу мускулатуры и вполне могли претендовать на конкурсе "Мистер Галактика" на самые высокие места и звания.
   Драконщики, которые собрались в Барилоне чуть ли не со всего материка, также включились в этот процесс. К удивлению Кирилла среди них было довольно много рослых, горластых, бойких на язык и скорых на руку тёток с красными, обветренными лицами. Став молодыми красотками, они не утеряли своих главных качеств - беспримерной смелости и независимого нрава. Теперь, когда курсанты прошли сквозь зубы дракона и стали их небесными братьями и сестрами, они уже не смотрели на них так, как повар смотрит на груду грязной посуды. Драконы тоже. Прилетев в ущелье посреди Белой горы, они рядами рассаживались на террасах и часами наблюдали за тем, как их маленькие небесные братья истязают себя изнурительными тренировками. Для Кира все драконы поголовно давно уже стали родными и он каждый день поражался их уму. Эти гиганты по своим умственным способностям как минимум впятеро превосходили любого прапорщика.
   Сегодня же ровно двадцать пять драконов заняли самые почётные места на террасах, вырубленных в скалах, возвышающихся над той частью ущелья, где пролегла полоса препятствий, чтобы наблюдать за тем, как двое из десяти их небесных братьев будут сдавать экзамен. Драконщики по этому поводу даже сняли с их голов кожаные башни и теперь движения этих гигантов не были ничем стеснены. Тем не менее по пять, шесть босоногих парней и девчонок всё-таки взобрались на их головы с плоскими макушками и сидели там зацепившись за большие стальные кольца, вживлённые в их толстую, ороговелую кожу. Вооружившись мощными биноклями, они приготовились следить за этим забегом вместе с драконами, которые, благодаря острому зрению, в них совершенно не нуждались.
   Когда Кир, застегнув на себе парашютную сбрую, взялся за лямки, Аттила издал несколько переливчатых свистов, похожих по звуку на протяжное "киурр турр". В ответ он немедленно поднял руку и показал ему пальцами букву "V", что было воспринято драконом с восторгом и он тут же довольно загудел. Несколько секунд спустя раздался звук выстрела и в небо взвились пять зелёных ракет, после чего над полосой препятствий вспыхнули здоровенные магические светильники, залившие всё ущелье ярким, белым светом. Не мешкая ни единой секунды он бросился вперёд и, оттолкнувшись от края помоста, полетел вниз. Земля перед его глазами качнулась, он почувствовал удар лямок, остановивших недолгое падение, и стал быстро и полого спускаться вниз на системе тросов и блоков. Не теряя времени, он выпустил из рук ремни управления и, взяв автомат, тотчас расстрелял из подствольника мишени-доты в своём секторе. Перезарядив гранатомёт прежде, чем приземлиться, он успел ещё и расстрелять половину магазина, поразив десяток мишеней вражеской пехоты.
   Пробежав метра три, Кирилл расстегнул карабин и, отцепившись от каталки, с хода поразил оставшиеся в его секторе мишени. Путь на полосу препятствий был свободен, но ему нужно было дождаться того момента, когда отстреляются его товарищи и они не заставили его долго ждать. Как и он сам, его ученики открыли огонь ещё в воздухе и потому по всей ширине мишенного поля засверкали вспышки взрывов, взметнулись вверх комки земли, столбы пыли и ему в уши ударил грохот разрывов. Автоматы дружно и зло фырчали справа и слева, извергая на картонные щиты, на которых были нарисованы какие-то жуткие твари, струи свинца. Уже через каких-то сорок секунд после приземления над массивной каменной стеной поднялись ярко-зелёные светящиеся сигнальные шары, открывающие им дорогу на полосу препятствий.
   Без крика или какой-либо другой команды они тотчас бросились вперёд и, глядя себе под ноги, чтобы не угодить в узкие щели, через которые выставлялись наверх мишени, побежали по мишенному полю, ещё дымящемуся от взрывов и усыпанному горящими ошмётками толстого картона. В конце этой шестисотметровой прямой справа собственно говоря, и открывался выход на полосу препятствий, представляющий из себя нечто деревянное и очень похожее на стартовое устройство для гоночных собак. Пробежав через двустворчатые, незапертые низкие калитки, они вырвались на оперативный простор, который выражался в том, что метрах в сорока от них пока ещё ровную и стремительную цепь курсантов поджидал широченный и весьма длинный ров, наполненный почти по грудь Киру чёрной, вонючей жижей состоящей из воды, грязи и гниющих измельчённых кем-то в мелкое крошево остатков растений, овощей и ещё чёрт знает чего, что воняло так сильно, что Кирилла чуть было не стошнило.
   Превозмогая отвращение и позывы к рвоте, он бежал по этой жиже высоко подняв над головой автомат и мечтая только о том, чтобы не поскользнуться, не оступиться и не рухнуть в это отвратительное месиво. А это запросто можно было сделать, так как дно этого гадюшника было вымощено гладкими каменными плитами. Благо было то, что на финише этой вонючей километровой дистанции стояли удобные траппы с поручнями. Правда, радоваться слишком долго им не пришлось, поскольку они тотчас угодили в самый настоящий огненный ад, это горели тюки соломы, пропитанные нефтью и разложенные в шахматном порядке. Помимо этого это был ещё и рубеж огня уже в переносном смысле слова, ведь за этим пылающим препятствием, судя по сигнальным транспарантам, также было расположено мишенное поле.
   Не видя перед собой ничего, кроме длинных языков пламени и клубов чёрного дыма, Кир, обгоняя товарищей, помчался вперёд опаляемый нестерпимым жаром и подпрыгивая, словно кенгуру на сковородке. В этой кутерьме он даже и не заметил тонкую проволоку растяжки, но зато прекрасно её почувствовал у себя на ноге и, не колеблясь ни секунды, перелетая через горящий тюк, рыбкой нырнул на землю, перед этим громко выкрикнув всего одно слово: - "Растяжка". Взрыв прогрохотал справа от него ровно через три секунды и был весьма мощным. Люди Джулая, явно, не пожалели взрывчатки и Чарли Бивера, который не успел нырнуть на землю, сбило с ног взрывной волной, словно куклу. Зато взрывом сбило пламя и на какое-то мгновение Кир увидел впереди три большие мишени. Пальнув по ним из подствольника, он снова помчался вперёд, но его уже обогнали Камил, Рауль и Жак, которые мчались не разбирая дороги и их горящие пятки сверкали над полыхающими тюками.
   То и дело то справа, то слева ухали взрывы, поднимая на воздух клочья горящей, скрученной в жгуты соломы, которая сыпалась им на головы огненным дождём. То один, то другой курсант строчил из автоматов, а кое кто из них также как и он стрелял из подствольников. Под аккомпанемент взрывов и осатанелых воплей своих товарищей, Кир мчался вперёд задыхаясь от вони горящей нефти и быстро покрывался жирной копотью. Вскоре они выбежали из этого огненного ада, но только за тем, чтобы немедленно плюхнуться со всего разбега на живот и ползти по размякшей от воды скользкой глине под низеньким навесом из колючей проволоки, над которым раскачивались какие-то здоровенные глиняные сосуды, ёмкостью вёдер на пять каждый.
   Папаша Жак первый вкусил от истинного гостеприимства барона Каспера. По обе стороны от этого препятствия каменные стены стояли уступами, в торцах которых были видны бойницы, расположенные на высоте полуметра от потолка из колючей проволоки с длинными, острыми и загнутыми шипами. Из этих бойниц торчали стволы этих гнусных крупнокалиберных пулеметов Джека Марвика, которые стреляли разрывными пулями размером с огурец, а в пулемётных гнёздах сидели злые, истошно матерящиеся зверюги-инструкторы, стрелявшие с отменной меткостью. Прицельным огнем они поражали свои мишени, - глиняные горшки, наполненные протухшей драконьей мочой с примесью поросячьего дерьма как раз в самое нужное время. Старину Жака окатило первого, но смеяться никому не пришлось, горшков было очень много и на курсантов ещё не раз лилась сверху эта вонючая гадость пополам с глиняными черепками.
   Выбравшись из-под этого пикантного душа покрытый с фасада липкой глиной, а с тыла дерьмом, Кирилл, беззвучно матерясь, побежал по ровной, на первый взгляд, дорожке, покрытой таким крупным щебнем, что на ней, как не фиг делать, можно было сломать себе ногу. Но хуже всего было то, что дальше этот чёртов пляж вздымался такими буграми и был усеян такими ямами, что от одного только их вида ему сделалось тошно. Но, не смотря ни на что цепь курсантов бодро двигалась вперед и даже подравнялась. Как только Кир выбрался из последней ямы, он увидел впереди целый лес из толстых столбов, высотой чуть более человеческого роста. Самым неприятным было то, что все эти столбы вращались вокруг своей оси с изрядной скоростью и были сплошь утыканы длинными, хлёсткими розгами, изготовленными из волокон драконника, склеенных муравьиным дерьмом, имевшими прочность хорошего кевлара.
   Пробегая меж двух рядов этих автоматических палачей, все курсанты без исключения разразились громкой руганью, кляня ту сволочь, которая всё это придумала. Сама же сволочь так же бежала подстегиваемая супер-розгами и громко выла от боли, выставив вперёд автомат, чтобы хоть как-то защитить руки. Кирилл тоже поначалу матерился, а потом побежал молча, лишь шипя, словно взбешенный кот при каждом ударе прутьями по ляжкам, заднице и икрам. Временами он просто выл от боли, но злость только придавала ему сил и как только они выбрались из этой весёлой аллеи, то увидели впереди первый поворот направо, стена которого была разрисована снизу доверху красотками, загорающими на пляже. Уже это одно заставило Кира поёжится потому, что человеколюбия в Джулае не было ни на грош, а вот садизма, хоть отбавляй.
   Он не ошибся в своих предположениях, поскольку сразу за поворотом их снова ждал ров, наполненный какой-то жижей, но на этот раз он еще и кишел какими-то здоровенными змеями в руку толщиной, которые извивались, как бешеные и довольно громко пищали. Кирилл Бубликов не боялся высоты и физической боли, он без содрогания мог съесть без соли жареного мыша и был способен трое суток подряд обходиться вообще без еды, но вот змей он боялся просто панически, а потому пригнул с пятиметровой высоты в этот ров с таким истошным воплем, что змеи тотчас умолкли и заранее бросились врассыпную. В эту вонючую купель он провалился не то что с головой, а чуть ли не с ручками. Опустившись ногами на дно и держа автомат над головой, он не стал отталкиваться от него чтобы всплыть, а упрямо пошел вперед и уже через несколько шагов понял, что дно поднимается. Шагов через десять, то и дело ощущая прикосновения скользких змей, он вынырнул из этого кошмара и, завывая дурным голосом, побрёл вперёд.
   Грязь залепила прозрачное забрало сферы и ему ни черта не было видно. С одной стороны это было хорошо, Кир не видел змей с большими треугольными головами и какими-то просто крокодильими пастями, но постоянно слышал их злобный, громкий писк. С другой стороны ему хотелось видеть куда он идет и потому он поднял забрало, заляпанное вонючей, чёрно-зёленой грязью. Чарли Бивер брел неподалеку высоко задрав подбородок и матерился не смотря на то, что рисковал набрать полный рот болотной жижи. Устав материться, он завопил истошно-трагическим голосом:
   - Ах, Джулай, Джулай, где же ты, собака, сумел раздобыть таких здоровенных болотных вертух, да, ещё в таком несусветном количестве? Что же ты, гад, делаешь? Где твоя совесть?
   Отчаянный вопль Чарли звонко разнесся над болотным простором и был подхвачен остальными курсантами. Это сугубо мирное название змей, как ни странно, успокоило Кира и он пошел вперёд с большим энтузиазмом и, расслабившись, немного опустил руки, за что и был немедленно наказан. Штук пять болотных вертух тотчас вцепились ему в обе руки и Кирилл, взвыв во весь голос не столько от боли, сколько от страха, рванул с такой скоростью, что от него в обе стороны стала расходиться, словно от какого-нибудь крейсера, волна пузырящейся жижи. Не помня себя от ужаса, он вылетел на пологий берег и бросился бежать дальше. Вертухи тотчас выплюнули его и умчались в своё болото громко и злобно пища, как голодные крысы.
   Впереди их поджидала новая напасть, представленная в виде огромной узкой пасти какого-то подземелья, увенчанного громадной цветущей клумбой, вход в которое был усыпан каменными обломками. Не смотря на столь мрачный вид, из этого подземелья в лицо Киру пахнуло свежестью и он услышал звук множества струй воды, бьющей из потолка в подземный бассейн. Радостно вопя, от помчался вниз и, вбежав в тёмное, мрачное подземелье закричал ещё громче, когда увидел, что он не ошибся. Действительно, теперь двигаться им нужно было по пояс в чистой и довольно теплой воде. Сняв с головы сферу, он нырнул в воду и поплыл, извиваясь всем телом, словно болотная вертуха. Вскочив на ноги, он быстро пошел вперёд, подставляя лицо под тугие струи, бьющие с потолка и вскоре здорово поплатился за такую беспечность.
   Под потолком находились не только сопла этих фонтанов наоборот, но и вращающиеся цилиндры с длинными и прочными крестовинами, к которым были привязаны на толстых канатах какие-то тяжелые боксёрские груши. Вот под одну из них он и попал, схлопотав прямо по физиономии такой мощный удар, что тут же оказался в воде. Наскоро прополоскав сферу от грязи и смыв её остатки с головы, Кир надел шлем и опустил забрало. Теперь ему стало хорошо видно, что таких цацек в воздухе крутится весьма изрядное количество и если он хочет дойти до выхода, то ему нужно быть начеку. И всё равно не смотря на то, что его ещё трижды сбивало с ног, он остался доволен, поскольку хотя и промок, как мышь, сделался в итоге чист, словно стеклышко.
   Далее их ждала сплошная череда ям, высоких бугров, барьеров из каменных блоков, дощатых щитов, лабиринт, сколоченный из дубовых брусьев и прочая подобная чепуха, протянувшаяся километра на три, которую он преодолел играючи и даже не сбив дыхания. Зато после этого им вновь пришлось ползти по раскисшей от воды голубоватой глине сквозь замысловатый лабиринт из сучковатых пеньков и дощатых ограждений, сквозь которые приходилось буквально протискиваться под крышей из колючей проволоки, но над головой у них уже никто не стрелял из пулеметов. В результате, выбравшись из этих тисков, он снова был весь грязи, но это была практически стерильная грязь и если не считать того, что все они стали похожи на привидения, всё было прекрасно.
   А впереди их ждали какие-то кошмарные колючие заросли, через которые не смог бы пробраться и танк. Продравшись через заросли кинжальника, они выглядели так, словно повстречались с целой дивизией диких, свирепых котов, всерьёз окрысившихся на них. Их хэбэшные камуфляжи были изодраны в клочья, но пострадали в основном только ноги и руки, так как броники, обтянутые тканью, сотканной из волокон драконника, выдержали, а для перлитовых сфер это даже не было испытанием. Но, не смотря на это Кир, руки и ноги которого были исцарапаны и исколоты, как у быка, над которым вволю поизмывались на корриде лихие пикадоры, был зол, словно черт, и мечтал только об одном, чтобы на него напал тот самый тореадор, какому его готовили на заклание.
   После зарослей кинжальника их ждала пробежка по ровной, милой и мирной на вид полянке, поросшей зелёной пушистой травке, которая могла обжечь покруче любой крапивы, но это никак нельзя было назвать препятствием, хотя их ноги, обутые в тяжелые джамп-бутсы, скользили по ней, как по льду, и упасть ничего не стоило. Так что расслабляться все эти полтора километра не приходилось. На правом фланге сразу за Джулаем Каспером бежали четыре девушки, которые, не смотря на свое городское происхождение, были хорошо знакомы с ядовитыми свойствами шелковой травы, а потому материли его во весь голос и обзывали так, что другой на его месте давно уже сгорел бы со стыда, а этому типу было хоть бы хны и он бежал весело хохоча во всё горло.
   Это были отнюдь не единственные курсантки, которым выпала честь первым открыть трассу каспервилльского стипль-чеза. Всего вместе с ними бежало ещё двадцать четыре девчонки, представляющие двенадцать отрядов из пятидесяти, названных самыми лучшими. Благодаря мемуарам бравого космос-командора Гуильрина Рифарта, ставшими настольной книгой каждого курсанта, всем отрядам были даны звучные и легко запоминающиеся имена. Так например банда Чарли Бивера, в которую её отцы-командиры решили брать одних только аристократов, именовала себя гордо и красиво, - "Стрелы королевы". Таким хитроумным образом Чарли лишний раз объяснялся в своей любви к своей Бригитте.
   А вот команда Жака Пендерена называлась коротко и просто, - "Ветераны" и была уже полностью сформирована, хотя из-за этого всем остальным лучниками пришлось остаться в Барилоне и сторожить его императорское величество. Колдуны Камила Ажана также остались при Роджере, ведь в Каспервилль была делегирована лишь малая часть отряда, который был назван оригинально и с выдумкой, - "Ночной кошмар". Видимо, таким образом эти ребята хотели показать всем своим конкурентам, что они лучше других усвоили науку Тетюра оборачиваться в таких жутких монстров, рядом с которыми придурок Баррас, скормленный им Тартаботану вместе с попами-ренегатами, показался бы милым, ручным ёжиком.
   Самым лучшим отрядом была банда магесс, возглавляемая молодой, высокой китаянкой со странным именем Иоланта Мин. Эта восточная куколка с коротко стриженными волосами назвала свой отряд "Сердитые стервы" и догоняли их по всем статьям одни только "Барилонские девственницы" под командой Молли Гуднайт. Как и все эти отряды, шайка Молли тоже была сформирована почти полностью и сплошь состояла из бывших барилонских проституток, решивших сменить вид деятельности. Сама же Молли некогда отличилась тем, что мощным хуком справа сломала челюсть одному из приспешников зловредного ростовщика Барраса, чем и снискала себе всеобщий авторитет, хотя и была на самом деле весёлой и озорной девчонкой, большой любительницей песен Высоцкого.
   Уже из этого одного Киру было ясно, что как только Ильмин войдет в Золотой круг, у Мастера Миров появится очередная проблема, что ему делать с миром, на котором так стремительно сформировалась особая каста военных, считавшим делом чести сражаться со злом, которых теперь хлебом не корми, а дай только подраться со всякой зловредной, черной сволочью. Тетюр, в отличие от него, относился к этому спокойно, считая, что это лишь упростит подбор рыцарей-чистильщиков и поставит эту тягомотную работу, выпалывать посевы Хозяина Тьмы, на хорошо и тщательно организованную основу. Что же, если дело и в самом деле сложится именно так, то Кирилл считал, что ему не придётся пожалеть об этом. Ведь помимо всего прочего он прочёл своим курсантам целый курс военной этики, написанной им на основе собственного жизненного опыта.
   Тщательно контролируя дыхание, Кир бежал вперёд то и дело поглядывая на фланги. Марш-бросок проходил в хорошем темпе, его курсанты чётко держали линию и, похоже, не были смущены тем, что маршал Каспер устроил для них столько вонючих сюрпризов. Не стали они объявлять забастовку и тогда, когда на их пути встало очередное препятствие в виде громадной ямы, наполненной нечистотами. Преодолевать его следовало перепрыгивая с одного бревна, торчащего над вонючей жижей метра на полтора, на другое. Диаметр бревен был невелик, сантиметров тридцать пять, так что свалиться вниз не составляло особого труда. Зато выбраться из дерьма, кишащего личинками мух, было бы весьма затруднительно - ведь все брёвна были тщательно ошкурены и отшлифованы до блеска.
   К счастью после ядовитой лужайки все были предельно сосредоточены, а потому никто не оступился и не искупался в нечистотах озера, которому можно было смело дать название "Мечта золотаря". Дальше, уже за поворотом, их ждало ещё одно веселенькое испытание, идею которого Кир подсказал Джулаю сам. Это была самая высокая точка полосы препятствий - крутой холм высотой метров в двести, со склоном из сухого, сыпучего песка. Взобравшись на него он смог окинуть взглядом всю полосу препятствий целиком и увидел, что на участках уже пройденных ими, трудились сотни людей, готовя её для следующего забега, в котором должно было участвовать уже двести пятьдесят курсантов. Спускаться с холма им пришлось лавируя между струй огня, вырывавшихся из ухабистого пологого склона, словно в нём Джулай держал на привязи несколько сотен Змеев Горынычей. Как этот сатрап умудрился создать такой аттракцион для тренировки факиров, Кир даже и не догадывался.
   На этом закончилась первый, самый лёгкий этап их марш-броска, так как после этого пошли такие ловушки и капканы, что Кирилл только диву давался, как инженерам и механикам барона Каспера удалось создать такое скопище заподлян. С виду безобидные кочки подбрасывали их вверх, словно трамплины, а каменные плиты внезапно превращались в зыбучие пески, из которых невозможно было выбраться без посторонней помощи. Взрывчатки здесь также никто не жалел, как и нефти вкупе с болотной жижей, а уж всякого мелкого и подлого зверья Джулай припас столько, что порой им приходилось брать в руки штык ножи и даже пускать в ход автоматы. Правда, на это Кир пошел только после того, как сам барон безжалостно расстрелял нескольких зубастых крыс-попрыгунчиков размером с хорошего зайца с головой бультерьера переростка.
   Однако, самым страшным препятствием оказалась четвёртая дорожка, когда им пришлось бежать добрых восемь километров по липкой глине, в которую ноги проваливались выше колена, а то и глубже в то время, как над головой у них грохотала гроза и лил жуткий ливень с градом размером с куриное яйцо. Да, колдуны у Джулая были просто звери и мастерства им было не занимать. Порой гром грохотал так, что у Кира темнело в глазах и все внутренности сжимались в комок. Но, как бы то ни было, они смогли прорваться через этот липучий, топкий ужас пополам с завалами из градин и, стуча зубами от холода, снова нырнуть в огненный ад, от которого глина быстро высохла и мигом сделалась похожей на каменный панцирь, покрывающий всё тело и превратила их в каких-то броненосцев.
   Если бы не их броники, лёгкие, как пенопласт, то они непременно утонули бы в следующем препятствии, когда им пришлось плыть полкилометра, преодолевая очередную водную преграду. И снова над ними измывались злые колдуны, устроившие над бассейном самую настоящую бурю со смерчами и молниями. Выбравшись из бассейна, они побежали по зыбучим, сотрясаемым, как во время землетрясения, пескам, пока не уперлись в пятиметровый забор, на который им пришлось карабкаться, цепляясь пальцами за тонкие реечки, набитые на него горизонтально. Взобравшись наверх и спрыгнув вниз, Кир понял, что они оказались в ловушке. Это был деревянный пенал длиной в полтора километра, на полу которого были туго натянуты ряды толстой проволоки, а в том месте, где они находились, в полу были прорезаны большие люки и снизу слышался злобный лай собак.
   Джулай Каспер, едва только он соскочил на толстые доски, понёсся вперёд с такой скоростью, словно за ним вот-вот должен был погнаться сам Тартаботан. Поняв, что мешкать крайне опасно, Кир припустил вслед за ним, да, и все остальные курсанты смекнули, что на них вскоре спустят злющих, свирепых боевых псов. Так оно и случилось. Стоило им отбежать метров на сто, люки открылись и за ними в погоню бросились громадные псы затянутые в кольчугу с шипастыми шлемами на здоровенных головах. К тому же на каждой проволоке грохотали стальными цепями по пять этих зловредных, зубастых бестий, которые не боялись никого и ничего и были способны напугать даже драконов.
   Вот тут-то Кир побежал по настоящему быстро. Броник хорошо закрывал горло, спину, верхнюю часть задницы и яйца, но всё остальное было доступно зубам и представляло для псов отличную мишень. Кое-кого это испугало так сильно, что он, не смотря на свои длинные, словно ходули, ноги, мелькавший с непостижимой быстротой, прибежал к финишу - узким дверям, позади трёх первых двух дюжин стайеров, рванувших вперёд со скоростью хорошего спринтера. Только двух или трёх девушек собаки успели цапнуть, да, и то лишь за клочья камуфляжа, обнажив их крепкие, упругие и круглые попки, так что вырвись они теперь вперёд, - смеху не оберешься. Однако, Молли Гуднайт это не испугало и она, изрыгая проклятья, помчалась дальше, как ни в чём не бывало, оторвав на ходу обе уже ни на что не годные, штанины. Впрочем, в таком виде она бежала далеко не одна. Без штанин и рукавов осталось довольно много народа.
   Как только они миновали "Собачью шкатулку", так Кир сразу же прозвал это опасное препятствие, трасса сузилась до аллеи шириной в пятнадцать метров, проложенной в липовой роще, по обоим сторонам которой стояли деревянные столы с напитками и отварными куриными грудками на закуску. Это было очень мило и Кирилл не отказался от того, чтобы, немного снизив скорость, на ходу съесть три кусочка мяса и выпить стаканов пять холодного напитка, приготовленного по рецептуре Тетюриальда Великолепного. По литру этого пойла, похожего по вкусу на хороший вермут, а по внешнему виду на кофе с молоком, они выпили за полчаса до старта и только поэтому сумели преодолеть большую часть дистанции. Тетюр хорошо знал толк во всяких боевых допингах, антидепрессантах и прочих энергоёмких, высококалорийных напитках.
   Дозаправка не оказалась лишней и потому, миновав эту короткую аллею, все они повеселели и приободрились прежде, чем снова угодить в кромешный ад, состоящий из воронок, огня, взрывов и пулеметных очередей над головой, разносящих в клочья кожаные мешки, наполненные щебнем и ветошью, пропитанной нефтью. Как курсанты, так и сам Кир просто хохотали над этими детскими штучками, хотя порой их разбрасывало взрывной волной во все стороны и каменюки размером в полкулака, больно били по рукам и ногам, а горящая ветошь, разлетающаяся во все стороны при каждом попадании снайперов-пулемётчиков в туго набитые мешки, только добавляла неприятностей. Им просто всё было нипочем и они упорно мчались вперёд, издавая воинственные крики.
   В самом конце дистанции им пришлось бежать через какие-то руины и расстреливать мишени, расставленные в окнах, дверных проемах и просто выскакивающие из-под земли, а также забрасывать пулемётные гнёзда и окопы ручными гранатами. В общем повеселились они на славу и полностью расстреляли весь свой боекомплект. Выбежав из этого каменного лабиринта, они увидели впереди здоровенную зелёную лужайку, празднично развевающиеся на ветру флаги, несколько летающих лодок и толпы народа. Это был финиш.
   Все пятьдесят лучших курсантов без исключения с честью прошли эту дистанцию во главе со своим маршалом и начальником учебного центра. Им осталось только одно, пройти последнее препятствие, представленное в виде пяти их товарищей, которым они должны были в драке доказать своё право носить на голове голубой берет с золотыми драконами с распростёртыми крылышками. С высокого моста за ним следили в бинокли сотни зрителей, но они не обращали на них никакого внимания. Со стоном повалившись на мягкую, высокую траву, Кир принялся расстёгивать замки бронежилета. К нему тотчас подскочил Тетюр и принялся осматривать его руки и ноги. Не найдя никаких повреждений, маг смазал самые большие царапины и порезы какой-то мазью и молча похлопал его по плечу, словно успокаивая перед последним испытанием.
   Кирилл, полежав на траве минут пятнадцать, поднялся на ноги, снял с себя гимнастерку с изодранными в клочья рукавами и стал разминаться. На татами их уже ждали бойцы, самые лучшие специалисты по классическому мордобою и единственное их преимущество перед ними заключалось в том, что их головы укрывали от тумаков сферы. Посмотрев на свои кожаные перчатки без пальцев, грязные и вонючие, он решительно снял их, хотя их и можно было счесть холодными оружием. Поцеловав свой крестик, он решительно направился к Диодору, стоящему в середине одной из борцовских циновок в окружении таких же мордоворотов. На лёгкий бой ему надеяться не приходилось, но и убивать его маги тоже не станут, опасаясь ответных действий.
   Кирилл только понаслышке знал о том, что такой ритуал имел место в целом ряде спецподразделений в России, но ему никогда не приходилось проходить через такое испытание. Зато он прекрасно знал то, как нужно вести себя в таком поединке и потому крикнул курсантам, чтобы они сначала посмотрели, как он будет действовать, а уж потом вступали в схватку с этими битюгами. Не мудрствуя лукаво, он первым налетел на своих противников и с ходу нанёс по глазам одного из них мощный удар скрюченными пальцами, надолго выведя его из строя, после чего нырнул в ноги Диодора и вцепился в мага, словно питбулль, полностью лишив его возможности двигаться. Подогнув ноги и намертво сцепив руки, Кир позволил остальным трём парням сколько угодно колотить себя по спине и лишь изредка лягался, целясь им в щиколотки.
   Так прошло четыре минуты с лишним из пяти, отведённых на поединок и Диодор, как он ни старался, ничего не мог с ним поделать и лишь молотил своими кулачищами по перлитовой сфере, но Кириллу было совершенно наплевать на это, ведь внутри его шлем был выложен мехом снежной выдры, прохладным, мягким и упругим. Выждав удобный момент, он вскочил на ноги и принялся осыпать своих друзей-противников увесистыми тумаками и царапаться, словно сварливая баба, чем совершенно дезорганизовал нападающих и, в итоге, даже умудрился выкинуть Диодора с татами, отвесив ему крепкого пендаля под задницу в прыжке вперёд обеими ногами. В ту же секунду прозвенел сигнал гонга и Ханг Туах крикнул:
   - Время! Поединок окончен!
   Сержант ВДВ Кирюха Бублик лёжа на спине обессилено вытянулся и, расстегнув замок сферы, стащил её со своей головы и медленно перевернулся на живот. Кряхтя и охая он встал на колени, опёрся руками на круглую сферу и в полном изнеможении закрыл глаза. Дистанцию они прошли за три часа двадцать семь минут и, поскольку ему не с чем было сравнивать этот результат, то он не знал плохо это или хорошо, но в любом случае он был чертовски горд собой и всеми теми парнями и девчонками, которые бежали вместе с ним, а так же теми, которые готовились к старту сейчас. Теперь все они без исключения были прекрасно подготовленными спецназовцами и он был готов отправиться вместе с ними хоть к чёрту в зубы.
   Ханг Туах похлопал Кира по плечу и он встал, чтобы освободить площадку для следующего бойца в изодранном в клочья камуфляже, глаза которого горели бешеным огнем. Это был юный маркиз Рауль Монсегюр и он, сходя с татами, хлопнул парня по жесткой, как гранит, ладони и весело подмигнул ему. Уж кого-кого, а этого парня не смогли бы турнуть из десанта и пятьдесят дюжих мордоворотов, так что Кир был полностью уверен в том, что он пройдёт проверку на прочность и Рауль не подвел. Он с такой яростью накинулся на своих противников, что те невольно попятились. Свалив с ног двоих, он также, как и Кир, бросился в ноги третьему, но, мимоходом, снёс подсечкой ещё и четвертого парня, после чего провел болевой захват ног самого громадного своего противника и принялся методично откручивать ему ступню, попутно лягаясь, словно бешеный жеребец.
   Заставив своего противника замолотить рукой по татами и сдаться, свирепый маркиз, не обращая внимания на то, что на нём танцевали джигу четверо амбалов, находясь в партере свалил ещё одного и, проводя удушающий захват, укрылся его телом от ударов, словно живым щитом. Приём, показанный Киром, этот парень проводил в жизнь столь изобретательно, что вывел из строя ещё одного своего противника и, вскочив на ноги, набросился на остальных с таким остервенением, что тем пришлось приложить массу усилий, чтобы не вылететь с татами самим. Поаплодировав юноше, Кирилл подошел к столу, покрытому голубым флагом драконо-десантных войск, на котором стояла большая шкатулка, доверху наполненная золотыми драконами с распростёртыми в полетё крыльями, покрытыми эмалью нежно-кремового цвета. Эмблему острословы уже успели прозвать рыжим веером с ногами, но это нисколько не смущало Кирилла и более всего он мечтал украсить свой берет золотым драконом.
   Пока его курсанты сражались за своё место под солнцем и право свернуть себе шею прыгая вниз с парашютом, он стоял и ждал их, сложив руки на груди и устало опершись задом на стол. Вскоре прозвучал последний удар гонга и всё закончилось, так как барон Каспер доказал пятерым курсантом и всему Ильмину, что имеет полное право жестоко дрючить всех мужчин и женщин, изъявивших желание стать десантниками. Вчерашние курсанты нестройной толпой подошли к столу и вперили свои взгляды в маршала Торсена. Тот, пальцем поманив к себе бывшего капрала Пендерена, негромко сказал, протягивая ему своего золотого дракона:
   - Жак, старина, приколоти-ка этого зверя мне на фасад, да, покрепче, чтобы он не свалился.
   Жак Пендерен взял в руки массивную эмблему, отлитую из золота, открутил с обратной стороны золотой диск и пристально посмотрел на Кирилла, который не спеша снял с себя заскорузлую от пота и грязи майку. Оскалившийся тигр на его груди выглядел так, словно он побывал на помойке, но ни Жака, ни Кира это не волновало. Видя вопрошающий взгляд своего друга, он пальцем ткнул себе в грудь, показывая то место, куда ему следовало вбить винтик закрутки и напряг мышцы груди. Приложив эмблему к груди своего командира, Жак ударом ладони вогнал в неё стальной винтик, как в дерево, и широко заулыбался. Хлопнув его по плечу, Кир тоже улыбнулся и громким голосом позвал изобретательного барона:
   - Эй, Джулай, тащи сюда свой скелет, получи свою цацку, из-за которой ты полгода так уродовался. - Повторив это нехитрое действие, он, вдруг, воскликнул, прикасаясь к своей эмблеме, оставшейся на груди - Ух, ты, смотри, не отвалилась, значит я стал десантником навсегда. - Широко улыбаясь он громко крикнул - Ну, что встали, черти? Давайте, подходите!
   Девушек пропустили вперед и те принялись стаскивать с себя грязные майки и отбрасывать их в сторону, оставаясь в эластичных бюстгальтерах цвета хаки. Для некоторых только они, да, ёще такие же трусики и бутсы остались единственными целыми предметами экипировки кроме их несокрушимых сфер и броников. Кирилл, действуя быстро и решительно, мощными, резкими ударами вгонял эмблемы в поджарые, мускулистые торсы, приставляя их к телу повыше грудей. Лишь с Молли Гуднайт у него вышла заминка, так как её грудь оставалась всё такой же пышной, как и прежде, но он не растерялся и прибил эмблему девушке прямо на трицепс.
   После этого они подняли с земли свою амуницию и направились к большой, широкой летающей лодке, палуба которой была покрыта дорогими коврами. На ней они должны были попасть на вершину Белой горы, где их ждал маленький рай, построенный Джулаем Каспером для своей большой семьи и близких друзей. Подняв лодку в воздух, рулевой прежде, чем направиться наверх, стал облетать трассу в обратном порядке, что навело Кира на одну веселую мысль. Подойдя к невысокому фальшборту, он перебрался через него и встал на карнизе двухметровой ширины, идущем вдоль бортов и заменяющем этой лодке крылья, повернулся лицом к своим боевым товарищам и громким голосом весело гаркнул:
   - Ребята, быстро разделились! Мальчики к правому борту, а девочки к левому, давайте оросим этот гадюшник, чтобы парням внизу было бежать веселее. Джулай, не стесняйся, это ничем не испортит твоих вонючих ловушек.
   Громко хохоча он первым расстегнул ширинку и помочился на трассу. Его тотчас поддержали с веселым ревом парни и с радостным визгом девчонки, заложив, таким образом, новую традицию. Никого не смущало то, что на них с изумлением взирали сотни пар глаз зрителей из числа королей, членов их семей и всяких там вельмож. Справив малую нужду, все развеселились и, глядя сверху на трассу, стали вспоминать о своих мучениях на ней со смехом. Барон, обнимая Мэгги, начальника штаба в отряде Молли Гуднайт, обещал той райское блаженство в том храме Аполлона, куда их везла летающая лодка. Девушка, руки и ноги которой были исцарапаны и покрыты синяками и ссадинами, не стесняясь никого мягко прихватила рукой мужское хозяйство маршала Каспера и воскликнула:
   - Джулай, хорошенько трахнуть тебя после всего этого беспредела, вот что будет для меня самым настоящим блаженством!
   Пролетев на высоте в двести метров над большим отрядом, бежавшим по трассе вслед за ними, летающая лодка быстро набрала высоту и уже через несколько минут они сошли с неё на мраморной площадке перед большим храмом, построенном в древнегреческом стиле, где их ждали босоногие девушки и рослые парни, одетые в короткие туники. Одни из них забрали оружие, бронежилеты и сферы, а другие, подхватив под руки мужчин и подняв на руки женщин, повели всех внутрь храма, оказавшегося на поверку самой простой баней, где их, для начала, хорошенько отмыли от грязи под горячими, тугими струями душа. При этом никого не смутило то, что душ был общим и просматривался насквозь, а девушки и парни, которые были всего лишь мойщиками в этом храме чистого тела, довольно бесцеремонно сняли с них нижнее белье.
   После помывки в душе банщики тотчас отволокли их в просторный зал с круглым бассейном посередине и множеством мраморных индивидуальных ванн, рядами стоявших вокруг него в окружении кашпо с растущими в них тропическими цветами. Возле каждой ванны стояла массажная кушетка, а рядом с ней столик с принадлежностями. Кир степенно спустился по ступеням и, пройдя поближе к бассейну, позволил девушкам уложить его в ванну, наполненную горячей водой. Постанывая от вожделения, девушки стали тереть его мягкими губками и ему стало так приятно, что он впал в какое-то забытье и очнулся уже на кушетке, когда те умело массировали его усталое тело и разминали натруженные мышцы. Ещё через какое-то время прикосновения их рук сделались несколько иными и от массажа они решили перейти к другим, более приятным, для него и для себя, процедурам. Только Кирилл открыл глаза и попытался было обнять одну из девушек, как послышался резкий окрик Молли Гуднайт:
   - А, ну, брысь отсюда, задрыги холодные! Вы этого не заслужили.
   Девушки-массажистки испуганно отскочили от кушетки, а Молли подошла к нему. Высокая, стройная и мускулистая, с пышной грудью и роскошным загаром, сплошь покрывающим тело девушки. Магические кремы и ванна, как по мановению руки, смахнули с её тела все царапины, синяки и ссадины и оно всё так и светилось золотисто-кофейным цветом. Эта красотка любила загорать на стрельбище голой у всех на виду. У Кирилла не возникло и мысли, чтобы укорить девушку за резкие слова по отношению к массажисткам. Эта была его боевая подруга и она действительно имела сегодня право оттянуться так, как ей того хотелось и поэтому он, весело улыбнулся ей и, обняв Молли за гибкую талию привлек её к себе. Девушка прежде, чем поцеловать его, громко крикнула:
   - Девчонки, а, ну-ка принимайтесь за работу! Неужели вы допустите, чтобы наших парней трахали чужие бабы?
   Всё дальнейшее Кирилл вовсе не считал оргией хотя бы потому, что кушетки и ванны всё-таки окружали хоть какие-то ширмочки из живых цветов. Ну, а, кроме того, кому до этого было хоть какое-то дело? Он занимался с Молли любовью хотя и без страсти, но с такой нежной признательностью, что глаза девушки покрылись поволокой забвения и она, словно бы впала в медитацию и отдавалась ему плавно и медленно. Как это ни странно, но после такого жуткого марафона у Кира ещё остались силы на то, чтобы ласкать расслабленное тело девушки и покрывать его поцелуями, отчего оно непроизвольно содрогалось. Когда же та, наконец, испытала бурный оргазм, то он поднял её на руки и отнес в бассейн.
   Там их поджидали друзья с бокалами волшебного коньяка Тетюра, припасённого бароном для такого случая. Девчонки подшучивали над своими нечаянными любовниками, ставя им в пример командира, который первым пересёк линию финиша на трассе, а теперь последним закончил ласкать их боевую подругу. Вместе с ними в бассейне плескалось и несколько девушек массажисток, которых, наконец, допустили до маршальского тела, объяснив им, что любовные руны на его теле это не выдумки и что чары их не вечны. Больше всех старалась Молли, у которой на левом предплечье, как и у большинства десантников синела стандартная татуировка, только у неё надпись над куполом парашюта гласила: - "Я люблю десант и обожаю своего маршала".
   Кирилл всё-таки не выдержал умоляющего взгляда той девушки, которая так нежно ласкала его тело с первой минуты, а потом присоединилась к ним в бассейне, и, подняв её на руки, выбрался из него и убежал с ней за первую же цветочную ширму. Бедняжку это так растрогало, что она залилась слезами, но они сразу же высохли, стоило ему начать целовать её и сжимать в своих объятьях. Правда, вскоре выяснилось, что эта красотка с пышной гривой чёрных волос хотела не только причаститься от магических рун Мастера Миров, но ещё и стремилась попасть в десант, а поскольку более короткого пути она так и не смогла придумать, то пошла в массажистки к барону Касперу, чтобы таким образом найти себе поручителя. Поразившись такому хитроумию Фатимы, Киру ничего не оставалось делать, как просить Молли записать эту рослую красотку в свой отряд. Та смерив девушку взглядом, сказала:
   - Ну, что же, моя милая, ты показала себя отменной шлюхой, чтобы стать барилонской девственницей. Я беру тебя в свой отряд, но учти, с этого момента это ты будешь трахать мужиков, если тебе станет невмоготу, а не они тебя.
   Народ в бассейне дружно захохотал, а Джулай Каспер, лишившийся одной из своих массажисток, воскликнул:
   - Господа офицеры, я прошу прощения, но вас ещё ждёт наш Роджер со своей супругой. Так что собирайтесь. Пора.
   Этого известия все ждали с нетерпением, а потому никого не потребовалось приглашать дважды и как только Джулай вылез из бассейна и указал куда им идти, парни и девчонки выбрались из бассейна так шустро, словно они всё ещё были на полосе препятствий. В среде курсантов давно уже ходили самые невероятные слухи о планах императора, которого все называли между собой либо наш Роджер, либо и того лучше, малыш Роджер. Молли и Мэгги, обнимая Фатиму с двух сторон, по пути объясняли ей, как найти их в нижних казармах и вот какая странность в её поведении поразила Кира, эта красотка совершенно не обращала внимания на него, но зато на эту рыжую бандитку глядела с таким обожанием, что ему стало даже завидно. Махнув на них обоих рукой, он пошел дальше, думая про себя: - "Ну, Джулай, ну, молодчина! Здорово он придумал этот номер с гарнизонной баней! Теперь среди новых курсантах об этом рае на горе будут слагать такие легенды, что только держись. Молодчина, нечего сказать".
   Сам же молодчина Джулай, сверкая розовой задницей, довел их до просторного, ярко освещенного предбанника, уставленного мраморными статуями, изображающими голых древнегреческих героев кайфующих в объятьях нагих нимф, где мальчики пошли направо, а девочки налево. В раздевалке к Киру вновь подошла Фатима, утерявшая свою тунику и вместе со своей напарницей помогла ему облачиться в новенький парадный мундир несколько иного фасона чем тот, который у него был прежде. Во-первых, он был гораздо элегантнее, во-вторых, пошит из чертовски дорогой ткани цвета морской волны с металлическим отливом, которую ткали в Ольвии, ну, и, в-третьих, петлицы, шевроны, погоны и пуговицы этого мундира были созданы по эскизам Роджера лучшими герольдмейстерами Ильмина. Хотя в этом мундире с удлиненным кителем, брюками с золотыми лампасами и длинным кортиком он был похож на царского адмирала начала века, надевшего на голову голубой берет, в нём было не стыдно выйти в Барилоне на улицу. Единственное, что его смущало, это золотые эполеты.
   Вообще-то Кир плохо представлял себе, что сейчас творится в Барилоне через семь с лишним месяцев после того, как он прибыл на Ильмин. Этот город стремительно менялся и, скорее всего он не узнает барилонцев, ведь даже в Каспервилле, говорят, все жители поголовно сменили допотопные наряды на вполне современные и удобные костюмы. Правда, видеть ему приходилось одних только мужчин и женщин из числа обслуживающего персонала отеля, но вряд ли все остальные жители этого городка, которые теперь чуть ли не все до единого работали на полигоне Джулая, после окончания смены меняли свои ярко-оранжевые комбинезоны на сюртуки, подбитые ватой, бесформенные панталоны и тяжелые башмаки с охальными медными пряжками.
   Думая о том, что их ждёт у императора на борту "Гипериона", Кир первым вышел из храма-бани на свежий воздух и с удовольствием потянулся. После всего, что произошло с того момента, как он проснулся до восхода солнца, с ним ещё до полудня произошло столько всякого, что он чувствовал себя очень уставшим и более всего мечтал вздремнуть пару часов, но их всех ждала нудная церемония у Роджера. От желания сбежать немедленно его удержало то, что из-за колон выбежали девочки, одетые в новенькие мундиры с короткими юбками и обутые в элегантные туфельки на высоком каблуке. В таком виде они были просто прелесть, а потому он отказался от этой мысли, желая посмотреть ещё и на то, чем их облагодетельствует император. Копуша Джулай вышел последним и повёл их по мощеной гранитом дорожке в сторону своего дворца, за которым приземлился "Гиперион", ставший на время резиденцией императора Ильмина.
   Обогнув дворец, они подошли к этому громадному кораблю, с кормы которого был спущен на землю здоровенный трапп, покрытый малиновой ковровой дорожкой. Перед ним стояли Роджер и Амалия. Император был одет в парадный мундир ильмианского десантника, но без золотых лампасов и голубого берета, а его супруга надела по такому случаю роскошное платье серебряной парчи, пошитое во вполне современном стиле. Головы обоих были увенчаны довольно скромными на вид коронами. Когда Кир подошел к нему, тот шагнул вперед и заключил его в крепкие объятья. Хлопая юного императора по спине, он шепнул ему:
   - Роджер, ты либо смени мундир, либо постригись.
   Его императорское величество огрызнулся в ответ:
   - Не умничай, Кир, я всего лишь примерил на себя офицерский мундир, хотя имею полное право носить даже маршальский, ведь я, всё-таки, благодаря твоей конституции верховный главнокомандующий империи.
   После этого он предал его в руки своей супруги и столь же пылко обнял своих первых офицеров, после чего повел их внутрь летающего корабля, на нижней палубе которого, в большом, ярко освещенном зале собрались все короли и королевы Ильмина. Роджер с Амалией подошли к столу и церемония началась. Калюта громко называл имена офицеров, присвоенные им воинские звания и дворянские титулы, император вручал офицерские дипломы в папках кожи цвета морской волны, эполеты и кортики, а императрица дворянские патенты в бордовых папках. Всё проходило довольно быстро не смотря на рукопожатия и поцелуи. Званий называлось всего два - полковника и майора, от подполковника Роджер почему-то решил отказаться. Впрочем, в его армии вообще не было безродных рядовых, а одни только дворяне, которые получали звания лейтенантов, капитанов, майоров и, в исключительных случаях, генералов. Дворянских титулов тоже называлось всего два - графа и барона, а всех остальных было решено сделать маркизами, чтобы никому не было обидно.
   Правда, не обошлось без небольшой накладки. Когда Калюта первой вызвал Молли Гуднайт, из-за фамилии девушки по местному алфавиту, и объявил ей, что она теперь владетельная графиня с землями, та громко вскрикнула и грохнулась в обморок, но Роджер успел её подхватить и она не шлёпнулась на паркет. Присвоение ей звания полковника она пережила куда спокойнее. После этого уже не было никаких эксцессов и вся процедура заняла не более получаса, после чего офицеров пригласили к столу, но ещё до этого короли и королевы настойчиво совали им руки какие-то конверты, из чего Кир сделал вывод, что им не терпится пристроить в его армию свои креатуры.
   Как только он обнял Анну-Лизу и Эльзу, у него не было уже никакого желания оставаться в Каспервилле. К тому же и Тетюр, маячащий у дверей, постоянно махал ему рукой, а потому дождавшись того момента, когда последний из его парней получил папки, кортик и погоны, он тут же смылся вместе со своими женами даже ни с кем не попрощавшись. Да, этого никто и не заметил, поскольку все кроли и королевы были слишком увлечены общением с новыми графьями и баронами. Через десять минут они уже были на борту "Немезиды", которая тотчас взмыла в небо и помчалась к Барилону на полном ходу и у Тетюра появилось четверть часа для того, чтобы насесть на своего напарника с целой кучей новых требований, главное из которых заключалось в том, что ему нужно было срочно организовать экспедицию к Драконовым островам, так как запасы перлитовой муки подходили к концу. Упросив вредного мага дать ему трое суток для того, чтобы побыть наедине с женами, он выставил мага из каюты.
  

Глава девятнадцатая

  
   - Вот там, впереди, чуть левее, видишь, рыжая полоска с зубчиками? - Спросил Кира маг Альберт Вороново Перо - Это и есть остров Зондаг. Туда прилетает умирать большинство драконов, а эти зубчики на самом деле горы высотой не меньше четырёх миль. Их на этом острове шестнадцать и я даже не представляю себе, сколько миллионов драконов умерло прежде, чем они поднялись над берегами этого острова. Это самое удивительное место на всём Ильмине, Кир.
   Кирилл зашел в рулевую рубку после завтрака только за тем, чтобы спросить Гуила о каком-то пустяке, да, так и задержался в ней до обеда. Они летели над океаном уже третьи сутки и он всё время поражался тому, как густо заселены его воды всякой живностью. Для ильмиан внизу было какое-то кошмарное месиво, а для него, Тетюра и Гуильрина это был всего лишь океан, поверхность которого покрывали волны с белыми барашками. Помимо волн в нём были прекрасно видны отмели, над которыми вода была светло-зелёной и районы богатые планктоном с тёмно-зеленой водой, а в основном океан имел тёмно-синий, очень приятный для глаз цвет.
   Для него это была очень долгожданная экспедиция, ведь он давно уже мечтал выбраться из Барилона и слетать хоть куда, лишь бы оказаться поближе к океану и взглянуть на его бескрайние просторы, чтобы убедиться в том, что он не был каким-то кошмаром из снов. Когда Гуил летал к островам магов, он проторчал всё время возле своих ракетных ускорителей и у него не было времени на то, чтобы полюбоваться на это дивное зрелище. В океане Ильмина Кира более всего поражало то, что в нём плавали гиганты куда более крупные, чем даже драконы и некоторые особи, судя по всему, достигали в длину четырёхсот метров.
   Благодаря инженерному таланту высокообразованного мага Гуильрина Рифарта, умудрившегося слепить какой-то хитроумный кристаллический навигационный компьютер, полёт проходил практически на автопилоте, что позволяло им просто сидеть перед гранёным хрустальным кокпитом, похожим на здоровенную стеклянную будку башенного крана, и разговаривать на всякие темы. Правда, Альберт предпочитал сидеть к океану задом, а к ним лицом. Гуил был не очень-то склонен к разговорам потому, что постоянно клевал носом, но зато его помощник был не прочь почесать языком. Он был на редкость остроумным и эрудированным собеседником и Кир услышал от него много интересного. Внезапно он увидел внизу огромного ракокальмара и воскликнул:
   - Вау! Гуля, ты только посмотри какой красавец! Нет, в нём точно будет добрых полкилометра длины. Ты представляешь себе, какая это куча мяса? И ты только взгляни какой косяк он гонит, это тебе ведь не пескари какие-нибудь, а просто киты.
   Гуильрин не поленился посмотреть вниз и, покрутив головой от восхищения, негромким голосом отозвался:
   - Да, Кирюха, тут я с тобой согласен. Голодать на Ильмине с такими запасами рыбы люди и драконы никогда не будут. Океан всех прокормит, тут даже не приходится сомневаться.
   Альберт с завистью в голосе спросил их:
   - Господи, парни, неужели вы действительно видите в низу таких удивительных животных? Как же мне хочется взглянуть на них хотя бы одним глазом.
   - Ничего, старик, ты ещё насмотришься на этих монстров вволю. - Твердо сказал Кир - Вот увидишь, как только мы воткнем перо в задницу Морбрейна, Мастер Миров обязательно откроет вам моря Ильмина. Вот только я боюсь, что мореплавателями вам не быть, уж больно громадные клешни у этих зверюг внизу. Такой красавчик запросто перекусит ими даже "Гиперион", спусти его на воду. Так что придется вам быть летающим народом, а не мореплавателями.
   Маг Альберт Вороново Перо насмешливо взглянул на Кира и пылко возразил ему:
   - Э, нет, старичок, вот тут-то ты ошибаешься! Уж если мне удалось научиться повелевать животными, то и с морскими тварями я тоже как-нибудь справлюсь и сумею уберечь свой корабль от любой зубастой напасти.
   Кивнул головой в знак согласия, Кир спустил из-под потолка рубки окуляр большой корабельной стереотрубы и приник лицом к мягкой гудировой маске. Ему захотелось взглянуть на остров Зондаг с расстояния в добрую сотню километров, пока его можно было рассмотреть весь целиком. На то, чтобы найти его в океане, у него ушло минуты три - эта панорамная стереотруба давала слишком большое, на его взгляд, увеличение. Даже на таком расстоянии он при минимальном увеличении он видел лишь треть острова и ему пришлось осматривать его по частям. Сначала он осмотрел прибрежную линию, а затем принялся рассматривать вершины гор, стоящих по берегами этого, довольно большого острова с тремя цирками, имеющего форму почти правильного овала. Нацеливая стереотрубу на горы, стоящие на противоположной стороне острова, он, внезапно, оглушительным голосом завопил:
   - Стоп машина, Гуил! Боевая тревога!
   Космос-командор Рифарт был опытным и дисциплинированным офицером. Не задавая лишних вопросов он моментально потянул на себя левой рукой рычаг хода в положение полный назад и так быстро погасил скорость, что Кир даже крякнул. Он непременно вылетел из пилотского кресла и врубился в кокпит, если бы не упирался лбом в окуляр стереотрубы. Гуильрин уже крутил колесо корабельного телеграфа, ставя его указатель в положение "Экстренная общая остановка". Заодно он расстегнул страховочные ремни, подался вперёд и громовым голосом рявкнул слуховую трубу:
   - Кормовые сигнальщики, остановка все, вдруг! Немедленно! Боевая тревога по всей эскадре!
   Эту команду он тут же подтвердил поворотом колеса корабельного телеграфа. Тотчас из слуховой трубы донеслось:
   - Есть остановка все, вдруг! Эскадра легла в дрейф.
   Вслед за этим последовали доклады с других боевых постов и из пассажирских салонов, после чего кормовые наблюдатели доложили, что вся эскадра легла в дрейф без каких-либо неприятностей. Никто не въехал никому в корму. Впрочем, всё это Гуильрин прекрасно видел через экран заднего обзора и поэтому он быстро повернулся к своему командиру и замер, ожидая объяснений. По прежнему всматриваясь через стереотрубу в гористый пейзаж острова, где он только что увидел какой-то летающий объект только что скрывшийся за огромной, рыжей горой, похожей на шахтёрский террикон, Кирилл недовольным и каким-то капризным голосом проворчал:
   - Ах, Гуля-Гуля, и когда же только ты, чёртов сын, изобретешь мне радио и электричество. Навигационный компьютер ты себе сварганил, стереотруба у тебя показывает и расстояние до объекта, и даже скорость и направления ветра, да, и вообще только что не разговаривает и водку по стаканам не разливает, а какого-то вшивого липездричества как нэ було раньше, так и нэма сейчас. Ну, что мне с тобой делать, маг хренов?
   Гуильрин грубо огрызнулся:
   - Ну, ты, рыцарь недоделанный, я что тебе, Мастер Миров что ли? Не получается у меня ничего с электричеством, как я не бьюсь с этой проблемой. Электромоторы там всякие и прочая электротехническая лабуда получается, а с электрогенераторами и химическими батареями не выходит не хрена, хотя любой маг вырабатывает его столько, хоть объешься им. Так что же мне их теперь собрать всех вместе, запереть на замок и превратить в живую электростанцию? Так что ли я должен обеспечить тебя электроэнергией, маршал долбанный? Ты лучше скажи нам, что ты там увидел, Кирей, а тот ты так заорал, что я чуть заикой не стал.
   Кирилл промолчал и отозвался только минут через пятнадцать, когда из-за склона горы снова показался какой-то чёрный, явно, облетающий гору по кругу, летательный аппарат. Через минуту ему окончательно стало ясно, что это ничто иное, как огромный летающий корабль посланный к Драконовым островам Морбрейном. Об этом прямо говорил хотя бы чёрный цвет корабля. Зафиксировав стереотрубу, он выбрался из кресла и жестом предложил Гуильрину взглянуть на то, что он только что обнаружил. Тот быстро перебрался в его кресло и, взглянув в стереотрубу, озадаченно присвистнул. В этот момент в рубку ввалился взъерошенный, красный, как рак, Тетюр в расстёгнутом кителе и с порога заорал дурным голосом:
   - Вы, чо, мужики, совсем озверели так тормозить? Я себе чуть башку не разбил. - Уже куда более спокойным, но зато очень озабоченным, голосом он спросил - Ну, что у вас тут стряслось? Что-нибудь опасное обнаружили?
   - Ага, Морбрейна. - Ответил ему Кирилл.
   Тетюр свирепо зыркнул на него и прошипел:
   - Ты мне это брось, Кир, шутить такими вещами.
   Гуильрин, не отрываясь от стереотрубы, злым голосом процедил сквозь зубы, поворачивая верньер на её рукоятке:
   - Да, какие уж тут шутки, мастер Тетюр. Вот, сам посмотри на эту громадину. Прямо суперкрейсер какой-то. - Вернувшись на свое место он снова рявкнул слуховую трубу - Кормовые, передать по эскадре мой приказ - "Гипериону" срочно спуститься на двести метров вниз и встать под "Немезидой", всем остальным кораблям вывесить вуаль забвения и отойти под её прикрытием на пятьдесят километров назад. Мастер Ханг, срочно явись в рубку, ты нам нужен.
   Тетюр, быстро осмотрев чужой корабль, принялся разглядывать остров и вскоре воскликнул:
   - Ты смотри-ка! Да, эти гады на нашем острове целый рудник выкопали и завод отгрохали. Кирюха, ты уже видел это?
   - Что? Какой ещё рудник? Где? - Встрепенулся Кир.
   Тетюр, освобождая ему место, сказал:
   - Там, внизу, у самого подножья горы. Ты его сразу увидишь, они его даже не маскируют.
   Кирилл придвинулся к стереотрубе, уже нацеленной на нужное место и даже ахнул от удивления. Под горой кто-то действительно вёл разработки перлита и помимо рудника там был построен не только завод по переработке драконьих костей на перлитовую муку, но ещё и огромный причал и целый палаточный городок. Бросив на эти объекты беглый взгляд, он снова нацелил стереотрубу на середину горы, но успел лишь увидеть то, как корма чёрного корабля скрылась за ней. К тому моменту, когда этот корабль вновь показался из-за горы, в рубку примчался Ханг Туах и он, уступая ему место, сердито поинтересовался у главного строителя летающих кораблей:
   - Ну, ты, чёртов авиаконструктор, не ты ли вопил как-то раз с пеной у рта, что никто не сможет построить корабля больше твоего "Гипериона"? Полюбуйся, умник на это. Даже навскидку я могу тебе сказать, что в длину этот кораблик будет никак не меньше восьмисот метров. Так что можешь больше не выпрыгивать из штанов, когда кто-нибудь станет ещё раз критиковать твой шестикрылый летающий свинарник.
   Физиономия Ханг Туаха от этих слов пошла пятнами, но, увидев чёрный корабль, он явственно побледнел и прошептал:
   - Кир, дубина стоеросовая, когда я рассказывал тебе о гигантских летающих кораблях, то речь шла о кораблях построенных из дерева и железа, а не из перлита. Кроме того вспомни ещё и всё то, что я тебе говорил о Калемане. На этом маленьком острове было собрано почти две трети всех запасов перлитовой муки и жила добрая половина мастеров и магов, умеющих работать с этим материалом. Так что я давно ждал чего-либо подобного, юноша, и не тебе мне пенять на мои таланты. Имея у себя под рукой столько мастеров и перлитовой муки, я бы тоже смог построить точно такой же корабль, если не больше.
   Спор прекратил Гуильрин, громко шикнув:
   - Да, заткнитесь вы оба, придурки. Я же вам уже тысячу раз объяснял, что проку от подобных гигантов нет никакого. У нас на Кольптене это выяснили ещё лет триста назад. Нам нужно строить такие корабли, как "Немезида", а не такие громадины, вроде этого чёрного убоища. Раз какой-то умник понатыкал на него столько пушек, так уже что, он гений по вашему? Один чёрт в воздухе залпом он стрелять из них не сможет, вот на воде это совсем другое дело. Тут сразу видно, что его конструировал человек хорошо разбирающийся в морских судах, но только не в воздушных, ведь этот идиот поставил все орудия на верхней палубе, а не подвесил их снизу. Для того, чтобы этот корабль был годен хоть на что-то, его нужно перевернуть брюхом кверху. Тогда и остойчивость будет лучше, да, и огонь станет намного более прицельным и губительным.
   В ответ на это Кирилл веселым голосом воскликнул:
   - Гуля, мы эту черную байду ещё не прикарманили, а ты уже стал прикидывать, как её переделать. Тебе не кажется, что ты отменный нахал, батенька?
   Однако, космос-командор и на это имел своё собственное мнение и потому поделился им со всеми, ехидно спросив:
   - Ребята, извините, может быть я не прав, так вы скажите, но кто на этом грёбаном корабле рыцарь Мастера Миров, я или Кирюха? Если я, то тоже извините, разбомбить это чёрное убоище мне будет раз плюнуть, ну, а если сэр Кирей, то это пусть у него голова болит, как ваши раздолбаи будут брать это корыто на абордаж. Ну, а уж коли оно попадет в мои руки, то я, будьте спокойны, как-нибудь смогу модернизировать его.
   Снова заняв место пилота-наблюдателя, Кир минут двадцать молча рассматривал и вражеский кораблю, круг за кругом наматывающий витки вокруг перлитового террикона и постройки внизу, пока Гуильрин опускал "Немезиду" на палубу "Гипериона". Пожалуй, впервые он получил хоть какое-то представление о том, с каким врагом ему придётся сойтись нос к носу. Это, явно, был не какой-то там замшелый маг с дешевыми трюками доморощенного факира, а вполне современный субъект непонятного происхождения, который умудрился построить такой огромный летающий корабль, оснащенный мощным артиллерийским вооружением. С такого расстояния даже при максимальном увеличении ему было трудно рассмотреть, что за существа копошились возле рудника и перлитового завода, а потому он приказал двигаться вперёд под защитой вуали забвения с максимальной скоростью.
   Ему с первой же минуты стало ясно, что идти на абордаж просто так, с кондачка, они не могли, как и выиграть воздушный бой. На верхней палубе этого воздушного дредноута стояло множество высоких цилиндрических орудийных башен со сферическими куполами и такими длинными пушками, что они походили на оглобли. Возможно, что пушки были скорострельными, иначе почему их было только по одной на каждую башню, а раз так, то и снаряды вполне могли быть с дистанционными взрывателями. Перлитовая броня штука, конечно же, чертовски прочная, но артиллерийский снаряд тоже вещь довольно-таки опасная, а потому дело тут пахло уже не просто керосином, а чистым скипидаром. Посмотрев еще раз на этот огромный, чёрный аэролинкор, Кир улыбнулся и, вдруг, отчего-то подумал: - "Звездец подкрался незаметно". Гуильрин, однако, понял его улыбку совершенно иначе и громко воскликнул:
   - Эй, сержант, ты что же, решил атаковать их сходу? Я, как ты понимаешь, твой приказ выполню, но учти, в аду я первым делом выбью тебе все зубы, а уже потом с чистой совестью полезу греться в котёл со смолой. - Кирилл заулыбался ещё шире, так как ему стало ясно, что они могут предпринять в такой щекотливой ситуации и космос-командор Рифарт, хлопнув себя ладонью по лбу, завопил - Бог мой! Да, ты просто гений стратегии, сэр Кир! Ведь мы действительно можем подлететь к нему незаметно, спустить вниз магов-невидимок, заминировать пушки и подорвать их к чёртовой матери!
   - Ну, ты, минёр космический! - Весело откликнулся Кирилл - Ты точно сдурел. В честь чего это я буду портить такие хорошие, длинные пушки? Нет, старина, мы сейчас подлетим поближе и станем в засаду, а как только это корыто пойдёт на погрузку, чтобы взять на борт перлитовую муку, то вот тут-то мы и пойдём на абордаж. Ну, а когда мы будем уже внутри, всё сразу же встанет на свои места. У нас на "Немезиде" и "Гиперионе" находится две тысячи шестьсот бойцов, прошедших полный курс обучения у Джулая, вот мы и проверим в деле, чего эти ребята стоят. Если с "Немезиды" выбросить весь хлам, я имею ввиду кресла и всё прочее барахло, то все они прекрасно поместятся на ней вместе с вооружением и боеприпасами. А остальным бойцам придется заняться работягами. Я не думаю, что завод охраняется лучше, чем готовая перлитовая мука, иначе в честь чего эта чёрная дура крутится вокруг горы, как Полкан вокруг Жучки. Вот такой у меня план, Гуля. Что ты на это скажешь?
   Гуильрин, щёлкнув каблуками своих штиблет, рявкнул:
   - Сэр Кир, рыцарь Мастера Миров на борту "Немезиды" ты, тебе и решать, какой приказ ты отдашь! Прикажешь разбомбить этот корабль, - разбомблю, прикажешь высадить абордажную команду, высажу там, где ты скажешь и буду прикрывать тебя огнем до последнего снаряда, а...
   - Ага, как же, как же, - Сердито перебил его Кир - Знакомая песня, Гуля. Нам татарам всё равно, что е...ть подтаскивать, что ё...ных оттаскивать. Был у нас в Чечне один такой лихой извозчик-вертолетчик. Вечно, гад, высадит где ни попадя, вёрст за тридцать до нужного места, а мы потом бегай по горам, как архары. Поэтому, Гулечка, ты нас на своем аэробэтре завезешь прямо внутрь этого корыта, его, чай, сверху загружают перлитом, если судить по подъемным механизмам. Ну, а потом можешь действовать по обстановке. Там всё просто будет решаться, или грудь в крестах или голова в кустах. Усёк, водила ты мой разлюбезный?
   Гуильрин прекрасно понял, что всё это Кирилл сказал не столько для него, сколько для двух ильмиан и Тетюра, физиономии которых вытянулись и побледнели от страха. Уж если "Немезида" стоя на палубе "Гипериона" была похожа на воробья у ног коршуна, то чем был этот кораблик по сравнению с чёрным монстром? Этих ребят, явно, нужно было хоть чем-то приободрить. Поэтому, скорчив обиженную физиономию, космос-командор тотчас завопил:
   - Кирюха, это не честно! Я не могу отвечать за всех пилотов, которые вынуждены возить вас, лодырей из пехоты. Лично я всегда высаживал десант не там, где мне приказывали, а там где это можно было сделать. Но на этот раз, так уж и быть, я отвезу вас прямо в трюм этого закопченного угольщика и даже подожду вас там пару часов. Только учти, за простой в ожидании клиента я обычно беру вдвойне. Тем более, что ты мне из новых пушек и пулеметов даже пострелять не дашь, сразу же разведёшь говорильню о человеколюбии.
   - Разумеется. - В тон ему ответил Кир - На эти чёртовы пулеметы и особенно скорострельные пушки вообще нужно ввести мораторий, а то они оставляют от человека одни уши и улыбку.
   Ханг Туах первым пришел в себя и спросил:
   - Кир, мы будем атаковать корабль немедленно? До острова Зондаг мы сможем добраться примерно за полчаса.
   Кирилл ответил на вопрос категорическим отказом:
   - Ты, что, смеёшься, Ханг? Ты посмотри на часы. Через полчаса обед. Нет, друже зверхнику, война - войной, а обед по расписанию. Тут тебе не Чечня. - Уже совершенно серьезным тоном он пояснил - На погрузочном терминале пока что нет ни души и весь народ ударно трудится внизу, а это указывает на то, что погрузка будет проходить вечером. Вот тогда мы и ударим, а сейчас полный вперёд, но так, чтобы не выдать себя. Нам нужно взлететь на полкилометра выше этого муковоза и летать вслед за ним, пока он крутится вокруг горы. Ну, а когда он откроет люки трюмов, мы и свалимся вниз, чтобы... Ладно, об этом пока что рано говорить, война сама план покажет. На месте разберёмся.
   Диодор, который командовал "Гиперионом" и без какого-либо распоряжения понял, что ему нужно делать, а потому плавно поднимал свой корабль всё выше и выше, быстро набирая максимально возможную скорость. "Немезида" уже стояла на его верхней палубе, на которой запросто могли разместиться два футбольных поля и хоккейная площадка в придачу, а потому через кокпит было прекрасно видно, что вдоль фальшборта выстроились десятки магов с дымарями в руках. Поэтому Кирилл, похлопав Альберта по плечу, распорядился:
   - Оставайся за старшего, старина, Для начала собери пипл в бальной зале и объясни им что и как, а потом начинайте освобождать "Немезиду" от мебели и готовьтесь к бою. Ну, а мы тем временем малость пораскинем мозгами.
   В недавнем прошлом маг Альберт Вороново Перо, а ныне полковник Шустер, как и многие другие маги Барилона был в первом потоке курсантов и даже состоял в числе тех инструкторов, которые первыми учились у Кира снайперской стрельбе. Уже только поэтому он должен был участвовать в операции. Чётко отдав честь своему командиру, он громко откликнулся:
   - Есть, готовиться к бою, товарищ маршал!
   Вчетвером они вышли из рулевой рубки и немедленно уединились в небольшой каюте Гуильрина, находившейся в десяти шагах от неё. Презрительно скривившись, Тетюр, вытряхивая из кресла оранжевый космический скафандр, сказал тому:
   - Гуля, ты бы хоть попросил какую-нибудь бабу, чтобы она навела порядок в твоей берлоге.
   Маг-космонавт, сбросив на пол всклокоченные простыни и заталкивая их ногой под диван-кровать, трагически вскричал:
   - Да, а кто по твоему устроил здесь такой кавардак? Я что ли? Я уже с шести утра вахту стоял и когда выходил из каюты, то порядок здесь был идеальные, а обе эти кошечки спали в обнимку, словно сёстры. Ладно, хватит трепаться о бабах, Тетюр, давай поговорим о деле. - Выставляя на стол кубки и какой-то бочонок, он спросил Кирилла строгим голосом - Кир, а тебе не кажется, что на этом корабле может находиться сам Морбрейн? Будь я на его месте, я точно избрал бы эту громадину своей резиденцией. Нет ничего лучше, чем прятаться от врага под защитой самой надёжной брони, да, ещё под прикрытием таких орудий.
   Кир, глядя на то, как Гуильрин разливает по кубкам густую, тёмного, винно-каштанового цвета жидкость, сказал, качая головой:
   - А я, Гуил, будь на его месте, прикинулся бы ветошью, сидел бы к какой-нибудь убогой норе и не высовывался. Нет, Морбрейн сейчас на Калемане и он сидит там в куда более прочном и надёжном убежище, окружив себя многочисленной охраной. Сюда он послал своего помощника. Впрочем, чего зря гадать, скоро всё и так выяснится. А вообще ребята, я позвал вас сюда не для того, чтобы разговаривать о Морбрейне. Давайте лучше поговорим обо мне. Понимаете, парни, я не могу не идти со своими бойцами. Мне очень важно посмотреть на то, как воюют его солдаты. От этого зависит исход всей войны. Но тут есть одна закавыка. А вдруг это ловушка? Вдруг меня хотят там поджарить? Этого тоже нельзя исключать, а потому вот вам мой приказ, парни - на абордаж я пойду в паре с Ханг Туахом, он человек опытный и воин бывалый, а ты мастер Тетюриальд оставайся с Гуильрином. Если, вдруг, вы только почувствуете намёк на какую-нибудь заподляну, то вы немедленно делаете ноги и пускаете в ход авиабомбы. В таком случае, Тетюр, твоим рыцарем становится Гуильрин. Он тоже парень бывалый и сумеет довести все до логического завершения. - Широко улыбнувшись, он понюхал напиток и спросил - Гуля, чего это ты набурдючил? По цвету очень похоже на иприт, а по запаху на бензин. Скажи на милость, это нужно пить или этим ноги моют, чтобы перхоти не было?
   - Озверин. - Мрачным голосом сказал Гуильрин и добавил - Сегодня тебе это пойло вовсе не помешает. Я только недавно довел его до ума. То, чем Тетюр поил вас перед марш-броском, рядом с этим бесивом, всё равно, что моча молодого поросёнка в сравнении с драконьим поносом.
   - Ну, не скажи, Гуля, тот допинг тоже был классный. Я как догрузился им на трассе, так рванул вперед, что о-го-го.
   - Он рванул. - Презрительно скривившись буркнул Гуильрин - Да, что твой Тетюр понимает в боевой химии! Мой озверин раз в десять сильнее его пойла для дистрофиков. Вот увидишь, парень, что твои десантники будут творить после этого клопомора. На "Гиперионе" для них припасено две дюжины бочек этого супердрайва. Я его взял на тот случай, если бы нам потребовалось за пару часов затарить все наши летающие баржи драконьими костомахами. Так что, давай, пей, нам всем сегодня нужно быть предельно сконцентрированными.
   Кивнув головой магу-космонавту, Кир поднял кубок с неожиданно тяжелой жидкостью и с глубоким вздохом осушил его до дна. Ничего особенного он поначалу не почувствовал, но когда спустившись в столовую "Гипериона" сел за стол, то, вдруг, играючи умял сразу четыре порции жаркого. Когда же спустя полчаса он стал делать инструктаж командирам групп, то, внезапно, понял, что он помнит то, как выглядит "Левиафан" - чёрный корабль Морбрейна и может даже описать его вплоть до мельчайших деталей. Когда же спустя еще час он стал задавать вопросы командирам десяток, то после третьего же ответа убедился в том, что те запомнили каждое его слово и четко представляли себе, как им вести бой в замкнутом пространстве, где твоё же собственное оружие может убить не только твоего врага, но и тебя самого. Это был первый инструктаж.
   Второй он провёл в пять часов вечера, когда "Немезида", под прикрытием вуали забвения доплелась наконец до острова Зондаг и стала кружиться вокруг громадного террикона прямо над чёрным дредноутом. "Гиперион" поднялся ещё выше и лёг в дрейф над вершиной. Чёрный корабль, как и прежде описывал круги вокруг террикона из скелетов драконов. Второй инструктаж был посвящен уже не приёмам боя, а был всего лишь напутствием перед ним. Всем и предстояло здорово побегать, ведь длина этого рудовоза составляла девятьсот десять метров, ширина триста двадцать, а высота двести сорок. Таковы были визуальные промеры, сделанные с помощью умной стереотрубы Гуильрина. Теперь Киру уже не нужно было брать в руки бинокль, чтобы рассмотреть этот корабль.
   "Левиафан" в том виде, в котором он прилетел на Зондаг, представлял из себя эллиптический летающий рудовоз-форт с четырьмя огромными трюмами с раздвижными крышами. Крыши двух трюмов, первого и четвёртого, были приподняты и сдвинуты вперёд и назад. Через открытые проемы было видно, что оба центральных трюма уже были доверху заполнены огромными мешками с перлитовой мукой и частично перекрыты панелями. Остальные два трюма были заполнены уже почти на две трети. Вокруг трюмов, возвышаясь над их верхним обрезом на пятидесятиметровую высоту, как бы шла крепостная стена двадцатиметровой ширины, на верхней части которой были установлены орудийные башни. Судя по всему конструкция корабля претерпела изменения в ходе его строительства и огневой пояс был надстроен позднее, а до этого его, видимо, уже использовали как гигантский рудовоз из чего следовало, что перлита у Морбрейна, по прежнему, хоть завались.
   Глядя сверху на этот корабль, Кир понимал, что его можно было использовать и как большой десантный корабль, и как летающий форт, и как летающий дворец. В принципе если им повезёт, именно в таком виде он и желал его видеть в дальнейшем. Роджеру, несомненно, такой подарок должен понравиться. Хотя ему и не было понятно, что император будет делать с шестьюдесятью орудиями калибром в полметра. К тому же орудийные башни были устроены таким образом, что стволы пушек могли подниматься вверх с возвышением в шестьдесят градусов и опускаться ниже уровня горизонта на все сорок пять, что позволяло вести огонь как по воздушным, так и по наземным целям. Это было самое неприятное открытие, говорящее о том, что этой громадине даже не нужно стрелять залпом, чтобы наделать ещё тех бед противнику.
   Зато Кира обрадовало то, что носовой и кормовой жилые отсеки корабля были невелики, метров семьдесят пять кормовой и метров пятьдесят носовой, если измерять от внешних обводов корабля. При том условии, что огневой пояс также возвышался над трюмом, а под ними вряд ли могли находиться казармы, это его обрадовало, так как означало, что гарнизон этой летающей крепости был не так уж и велик. Внизу работало не менее тридцати тысяч подданных Морбрейна, а потому из внутренних объемов следовало выбросить продовольственные и прочие склады. Итого туда-сюда получалось, что вряд ли им будет противостоять больше десяти, двенадцати тысяч солдат, вооруженных вполне современными карабинами и поэтому каждый десантник брал с собой перлитовый ранец с боеприпасами, ведь пунктов боепитания внизу у них не будет.
   Кир взял на себя командование кормовой группой десанта. Чарли Бивер возглавлял отряд, штурмующий носовой отсек, а отрядам Жака Пендерена и Молли Гуднайт предстояло разбираться с артиллеристами. Теперь они уже доподлинно знали, с кем именно им придется схлестнуться в этом бою. По какой-то дикой прихоти Морбрейна все люди, захваченные им в плен, были превращены в самых настоящих чертей, правда, весьма симпатичных на вид. Первыми ему удалось разглядеть в стереотрубу работяг и простых солдат. Работяги были здоровенные, не ниже метра восьмидесяти, кряжистые, жутко волосатые парни с могучими ручищами. Все они были одеты весьма элегантно - на ногах короткие сапожки яркой кожи и широкие шальвары чёрного или тёмно-коричневого цвета, схваченные на талии широкими кожаными поясами расшитыми ярким бисером, что вместе с жилетами из кожи ярких цветов выглядело довольно красиво, если бы не чёрно-синие рога на лбу.
   Солдат внизу было немного и они вовсе не походили на охранников. Это были такие же волосатые и смуглые парни, что и работяги. Отличие было в том, что они носили мундиры цвета хаки, похожие на униформу американской армии времен второй мировой войны, да, ещё в том, что их рога были синего цвета. Работяги, явно, вкалывали не на страх, а на совесть и рудник нельзя было назвать концлагерем, что было очень и очень хреново. Были среди них и женщины, просто очаровательные смуглые чертовки, высокие, молодые, с осиными талиями, шикарными бюстами и аппетитными, круглыми попками, одетые в наряды голливудского образца из фильма про Симбада-морехода - разноцветные блузы, жилеты и шальвары из лёгкой ткани были их основной одеждой. Они подносили работягам какое-то питьё в медных жбанах и те вежливо кланялись этим красоткам с алыми рожками. Некоторые дамы, явно, имели среди этих волосатых парней любовников, раз позволяли им гладить себя сзади ниже талии.
   Все это имело оттенок маразма и походило на то, что у Морбрейна съехала крыша и он воплотил в жизнь на захваченных островах какую-то свою фантазию, густо приправленную соусом из сказок Шехерезады. Если бы не чёрное облако и чёрные летучие мыши, не "Левиафан" с его пятисотмиллиметровыми орудиями, то Кир, пожалуй, не отказался бы от встречи с Морбрейном, чтобы посидеть и поговорить с ним по душам. Но, увы, этот тип был Чёрный Маг и потому ему, рыцарю Мастера Миров, было не о чем с ним разговаривать и в первую очередь потому, что этот урод был захватчиком и с помощью чёрной магии лишил множество людей права выбора и изменил их внешне и, похоже, внутренне. Это по законам Мастера Миров было совершенно недопустимо.
   Он не видел ничего плохого в том, что колдуны и маги Ильмина могли превращаться в любую минуту в птиц, зверей и даже рептилий. Местные религиозные деятели тоже не видели в этом ничего предосудительного и среди них тоже имелось изрядное количество оборотней. Но в любом случае все люди Ильмина были свободны и самым большим преступлением здесь считалось обращение человека в рабство. Глядя на то, с каким энтузиазмом работали рогатые черти, Кир был полностью уверен в том, что это было результатом воздействия магии на психику этих людей и это его жутко бесило. Но, вместе с тем его огорчало то, что на сегодняшний день только смерть могла вернуть всем этим людям естественный человеческий облик.
   Ещё во время первого инструктажа командирам десяток было приказано перезарядить магазины автоматов и убрать из них разрывные и зажигательные патроны, взять с собой только по одному комплекту гранат для подствольника и оставить на борту "Гипериона" все ручные гранаты. Ещё им было приказано убивать врага точным выстрелом в сердце и аккуратно применять пластит в том случае, когда им придётся пробивать бреши в стенах, полах и потолках. Все, кто находился на борту "Немезиды", уже получили возможность хотя бы краем взгляда посмотреть на чертей внизу и каждый десантник был предупрежден, что любой из этих рогатых типов может оказаться его братом или просто соседом. Примерно три четверти десанта составляли маги и им было приказано возвращать к жизни всех убитых без исключения.
   Закончив последний инструктаж перед боем, Кирилл прошел к носовой десантной аппарели и занял место наблюдателя рядом с ней. Вглядываясь в чёрный корабль, он был готов в любую секунду отдать приказ идти на абордаж. Хотя "Левиафан" и летел с открытыми трюмами, он не хотел рисковать и нападать на него сейчас, ведь тогда рулевые могли просто повести его в сторону океана и там с горя утопиться. Самым лучшим моментом для атаки, на его взгляд, был момент захода чёрного корабля на посадку. Ударить по врагу следовало в тот момент, когда до грузового терминала останется метров сто, что давало отряду Чарли Бивера минуты три на то, чтобы успеть добраться до рулевой рубки на носу корабля, которая, судя по огромным иллюминаторам, находилась метров на пятнадцать ниже верхней палубы. Скорее всего именно туда вели здоровенные двустворчатые, золочёные двери, возле которых стоял, построившись в каре, целый взвод солдат в чёрных, кожаных мундирах с касками на головах и карабинами в руках.
   За спиной Кира тоже стояли плечом к плечу десантники в бронежилетах, со сферами на головах и автоматами в руках, готовые в любую секунду броситься на врага. Все они стояли преимущественно молча и почти не разговаривали между собой, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. В конечном итоге на борт "Немезиды" поднялось три тысячи восемьсот человек и это был предел её вместимости, так как бойцы заполнили все каптёрки и даже каюту Гуильрина Рифарта. Маги-курсанты, которыми были доукомплектованы отряды, с уважением посматривали на погоны защитного цвета. На погонах едва виднелись зелёные майорские драконы, которые уже получили в новой армии насмешливое прозвище "голодная курица". В бой они должны были идти на равных со всеми остальными десантниками, хотя ещё и не прошли полного курса обучения у Джулая Каспера в его учебном центре.
   План боя был прост, как фигура, сложенная из трёх пальцев. Высадиться, осмотреться, пострелять, прилепить пластит, рвануть, вбежать внутрь и снова пострелять. И так до тех пор, пока десант не доберётся до ходовой палубы. Именно об этом и говорили изредка десантники, уже разбившиеся на тройки. С этим предложением, идти тройками, а не двойками, Кир согласился без лишних споров, так как это лишь усиливало огневую мощь групп. Он сидел упершись лбом в гудировую маску стереотрубы и думал про себя: - "Ах, Морбрейн, Морбрейн, собака, чего же тебе не жилось спокойно? Ведь ты, парень, не дурак и должен был знать, что за тобой пошлют рыцаря, так какого же чёрта ты устроил весь этот бардак? Ну, зачем тебе, вдруг, понадобилось возбухнуть против Мастера? Идиот!" Диодор, занявший место второго наблюдателя у аппарели, вдруг, крикнул:
   - Командир, они начали выпускать крылья!
   Кирилл, который и сам прекрасно видел это, заорал в слуховую трубу что есть силы:
   - Всем приготовиться! Командор Рифарт, снижайся, заходи в носовой трюм, ставь "Немезиду" носом к корме и приготовься дать задний ход, как только десантная группа полковника Бивера покинет корабль. Чарли, дружище, тебе начинать первому. Дымари, не жалейте зелёнки. Открыть все десантные люки!
   В нижней части "Левиафана" медленно раскрылись, словно лезвия перочинного ножа, восемь пар здоровенных самолётных крыльев и уже на следующем витке он стал плавно снижаться и буквально через три витка после этого медленно, словно крадучись, подлетал к огромному грузовому терминалу, на котором суетились тысячи волосатых, смуглолицых чертей. "Немезида" к этому времени уже влетела через носовой люк внутрь чёрного корабля, развернулась и почти вплотную приблизилась к каре солдат, стоящих на просторной площадке перед золотыми дверями, мощёной перлитовыми плитами.
   Кир собрался было дать корабельным телеграфом команду Гуильрину снижаться, но осёкся, увидев, что открылись такие же двери на корме. Он шепотом приказал бойцу, стоящему рядом с ним, следить за его жестами и дать команду на снижение тотчас, как только он подаст ему знак, и стал протискиваться вперед, к опущенной аппарели, на которой стояло десять магов с дымарями в руках. Вскинув автомат, он приложил оптоволоконную линзу к забралу и двинулся вперёд, к самому краю аппарели. По правому балкону, широкому, как улица, навстречу ему шли два офицера-артиллериста в чёрных с серебряными галунами мундирах, но на них он взглянул лишь мельком, хотя и нашел их внешний вид весьма привлекательным. Это были рослые, стройные молодые парни с приятными розовощёкими лицами, светло-русыми волосами и серебристо-голубыми рогами. Они весело улыбались и о чём-то громко говорили, жестикулируя руками.
   Золотые двери кормового жилого отсека широко распахнулись и на просторную площадку, полукругом нависающую над трюмом, выбежали какие-то странные создания. Это были массивные карлики с длинными, мощными руками, широченными плечами, толстыми, короткими ногами, большими круглыми головами и маленькими красными рожками, похожими на шишки. Чёрные, поросшие длинной, густой шерстью, они были похожи на горилл недомерков, обмотавших себя кусками яркой, блестящей ткани. Одни из них подпрыгивали, кувыркались и гримасничали, а другие раскатывали широкий рулон ковровой дорожки золотого цвета. Следом за ними вышла большая толпа адских офицеров, одетых в красивые светло-голубые мундиры, расшитые на груди серебряным галуном. Лица у них были ещё светлее, чем у офицеров-артиллеристов, а рога и вовсе сверкали чистым серебром.
   Сребророгие красавцы шли в обнимку с какими-то хрупкими на вид полунагими красавицами с удивительными, серебристо-белыми телами, задрапированными в полупрозрачные туники, с золотистыми волосами и светящимися лимонно-золотистыми рожками. И одни, и другие были радостно возбуждены, весело улыбались и так громко смеялись, словно они только что покинули бал в королевском дворце и теперь направлялись в ближайший отель. Однако, они шли несколько поодаль от широкой золотой дорожки, на которой появилась ещё более странная процессия. Громадные, толстые, верзилы без рогов и в одних только набедренных повязках, очень похожие на борцов-сумоистов, но с пепельно-серыми телами несли на своих широких плечах здоровенные золочёные носилки, на которых стоял золотой же трон весьма внушительных размеров.
   На этом троне восседал в раскованной позе весьма импозантный молодой парень с алебастрово-белым лицом, которое украшала аккуратная бородка, с длинными, волнистыми, рыжевато-золотыми волосами и золотыми же рогами. Этот весёлый парень развлекался сразу с двумя серебряными девушками с золотыми рожками. Одна полулежала у него на коленях, а вторая сидела у его ног. Серые великаны поднесли носилки к балюстраде, опустили их на пол и встали по обоим сторонам, словно каменные истуканы. Спутники этого типа также подошли поближе к трюму и стали о чём-то спорить. О чём именно, Киру было не трудно догадаться, скорее всего о том, сколько перлитовой муки будет загружено в трюм сегодня. Он поднял вверх левую руку, делая десантникам знак, чтобы они вышли на аппарель и шепотом сказал:
   - Ребята, как только я шлёпну главного рогаля, подайте Гуилу команду спускать свое корыто, а потом пусть вихрем дует к корме и к черту всю маскировку.
   Сказав это, он методично, как в тире, стал стрелять одиночными выстрелами. Первой пулей он поразил золоторогого парня, а потом влепил по две пули в каждого из его серых телохранителей. Диодор и ещё несколько снайперов тут же присоединились к нему и стали расстреливать офицеров и их подруг с этой дистанции. Автоматы десантников работали с пулеметной частотой и первые несколько секунд слышались одни только лёгкие, фыркающие хлопки и приглушенное клацанье перлитовых затворов. Но уже секунд через пять раздались громкие, полные ужаса и боли вопли. Девушки, сидевшие на троне вместе со своим повелителем, даже не попытались скрыться от огня. Наоборот, одна девушка, которая, видимо, была магессой, попыталась вернуть его к жизни, а вторая закрыла подругу своим телом и Киру было мучительно трудно их убивать, но другого выхода у него не было, Тетюр уже сказал ему, что он вряд ли сможет сделать то же самое, что делала с этими существами смерть - вернуть им человеческий облик.
   На то, чтобы десантники покинули борт "Немезиды" ушло не более двадцати секунд. Они просто выплеснулись наружу и, сходу снеся двери, ворвались в носовой отсек корабля. Командор Рифарт, увидев сигнальный флажок, одним стремительным броском преодолел внутренне пространство "Левиафана" и подвёл свой корабль прямо к распахнутым настежь золотым дверям, чтобы десантники не растоптали тела убитых. Несколько офицеров были только ранены и, выхватив пистолеты, тотчас открыли по ним огонь, но их тут же уложили куда более меткими выстрелами. Кир спрыгнул на перлитовые плиты и бросился внутрь. Перед ним лежал большой зал, ярко освещенный электрическими светильниками на стенах и потолке. Слева с грохотом распахнулись двери и на них, стреляя на ходу из карабинов, бросилось десятка два солдат в чёрной коже. Они положили их на пол несколькими очередями.
   Жестами приказав бежать ко всем дверям, он помчался туда, откуда выбежали солдаты. Там был длинный коридор, судя по пышному убранству которого он понял, что попал на офицерскую половину, а это как раз и было то, что нужно. Как учил великий вождь китайского народа Мао, в первую очередь нужно было ударить по штабу. Пробиваться по этому коридору пришлось с боем - рогатые парни сразу сообразили, что на них напали и сражались отчаянно. Если бы не перлитовые бронежилеты и сферы, им бы пришлось туго. Впрочем, и в них им тоже было не сладко. Пули, выпущенные из карабинов, были чертовски тяжелыми, обладали большой скоростью полета, да, к тому же ещё и разрывными, так что удары в броники были просто чудовищными по своей силе.
   Появились первые раненые, но это никого не остановило и десантники неслись вперёд, как дикие кабаны, снося всё на своем пути и растекаясь по кормовому отсеку. Позади оставались лишь маги-курсанты, которым было приказано добивать раненых и следить за тем, чтобы не начался пожар. Среди обороняющихся было немало магов и они пытались пускать в ход молнии. Тут они, явно, просчитались. Если пули выпущенные их карабинов и пулемётов ещё пробивали защитную магию, наведённую на броники и сферы, то магические молнии были бессильны против неё. Поэтому десантники уверенно шли вперед. Кирилл не очень-то раздумывал о том, куда ему идти, он шел туда, где сопротивление врага было самым сильным. Весьма неприятным сюрпризом для него стало то, что в конце коридора несколько десятков солдат и офицеров в считанные секунды возвели баррикаду из каких-то перлитовых блоков и, установив на ней два крупнокалиберных пулемета, открыли по ним шкальный огонь с близкой дистанции.
   Тут уже было не до человеколюбия и он, моментально нырнув за какой-то комод, дважды выстрелил по ним из подствольника. Коридор заволокло дымом, но оба пулемета замолкли. Поливая баррикаду свинцом, он бегом бросился вперед. Диодор и Ханг Туах бежали справа и слева от него. Втроём им удалось перебить защитников баррикады, но увидев то, каких бед наделали его гранаты, он приказал Ханг Туаху остаться на этом месте и немедленно заняться изуродованными трупами нескольких офицеров, попавших под его слишком меткие выстрелы. Магу ничего не оставалось делать, как подчиниться и начать немедленно затаскивать их тела в ту комнату, где они перед этим готовились к организованному сопротивлению.
   На свои раны, а их уже было немало, Кир не обращал внимания. Озверин Гуильрина действовал весьма интересным образом, заставляя кровь сворачиваться чуть ли не мгновенно и поэтому хотя в его теле уже застряло с полдюжины осколков, это нисколько не мешало ему сражаться. Только тогда, когда они, уже снова были втроём (Ханг Туаха тотчас сменил Рауль, державшийся со своей тройкой рядом), влетели на второй этаж, где по ним также начал работать крупнокалиберный пулемет, Диодор, втолкнув его в какую-то каморку, в считанные секунды выпотрошил из Кира осколки и залечил его дырки. Маркиз тем временем прилепил к стенке пластитовый жгут и, повернувшись к стене задницей, подорвал заряд. Действуя таким незамысловатым образом, они проникли в какую-то комнату, заставленную столами и, промчавшись по ней, оказались за спиной защитников второй баррикады.
   Перестреляв дюжины две солдат и офицеров, они снова помчались вперёд зная, что им не долго придётся сражаться в одиночестве. Им навстречу вылетел какой-то тип с пулеметом и Рауль временно вышел из строя. Оттолкнув в сторону Кир, он получил очередь по ногам и беззвучно рухнул на пол, успев, в свою очередь, уложить стрелявшего. Так же молча он махнул им рукой, приказывая бежать вперед, а сам откатился к стене и замер с глухим стоном. Они помчались вперед, но к юному маркизу уже бросился какой-то маг-курсант. В конце коридора обороняющиеся снова сложили баррикаду и Диодор, чтобы не рисковать зря, опрокинул на пол здоровенную металлическую пирамиду для оружия и, поставив её на попа, перекрыл пулеметчикам сектор стрельбы.
   Пока они соображали с какой стороны им будет ловчее обойти этих упрямых чертей, чтобы ударить им в тыл, к ним, извиваясь змеёй, приполз Рауль и стал снова лепить на стену пластитовый жгут. Его ноги уже были вылечены и даже обмотаны эластичным бинтом цвета хаки, чтобы закрыть дыры в штанах. Набедренные перлитовые щитки, которые были расколоты разрывными пулями, он снимать не стал, без них ему просто оторвало бы обе ноги. Прежде, чем тот подорвал заряд, Кирилл заменил их на новые, которые он прихватил с собой на всякий случай. Во время этой короткой передышки маркиз доложил ему, что рулевая рубка захвачена и что команда "Гиперионе" тоже вступила в бой, только внизу. Хотя это и шло вразрез с его приказом, Кира это не расстроило и, как только Рауль подорвал заряд, он первым бросился в пролом.
   Бой шел уже три с лишним часа, когда они влетели в какую-то длинную комнату, похоже, что-то вроде командного пункта, так как вдоль одной стены стояли столики, отгороженные друг от друга, а на них возвышалась какая-то непонятная аппаратуры. Здесь не было ни души, но коридор, по которому они промчались, ещё не был захвачен атакующими, а потому они, для начала, забаррикадировали дверь и только потом побежали в дальний конец комнаты. Там Рауль по привычке стал лепить пластит на стену, но Кир остановил его и, откинув ковер с пола, выложил на нем жгут кругом. Прежде, чем проделать пролом, он проверил магазин и только потом подал знак маркизу-подрывнику. Как и всегда он первым спрыгнул в дыру и, оказавшись в большом солдатском кубрике, в котором не было ни души. Лавируя между двухъярусных кроватей, он со всех ног побежал к дверям и, вскоре, убедился, что в коридоре тоже никого не было.
   Диодор и Рауль присоединились к нему уже через несколько секунд и он собрался было выбежать в коридор, но тут его внимание привлекли приглушенные голоса за стеной. Кир предупреждающе поднял руку и, оглядевшись вокруг, взял в руки медную кружку, стоявшую неподалеку на столике. Выплеснув воду на пол, он приложил кружку к стене и, сняв с головы сферу, прижался ухом к дну кружки. Голоса стали более отчетливыми и речь оказалась для него вполне понятной. Сделав рукой жест, чтобы кто-то встал на стрёме, он услышал, как какой-то чёрт спросил кого-то сиплым басом:
   - Господин капрал, а как ты оказался здесь, внизу? Ты, судя по чёрному мундиру и нашивкам, артиллерист, дальномерщик корабельного орудия и должен сейчас стрелять по врагу из своей пушки. Что же занесло тебя к нам?
   Вопрос сиплого возбудил интерес ещё у одного типа, который тоже спросил капрала высоким строгим голосом:
   - Да, господин капрал, как ты сюда попал? Ты не похож на новообращенного, чтобы трусить и сомневаться в своём величии. Или ты вспомнил о тех днях, когда был хилым, жалким человечишкой, трусом и слюнтяем и потому сбежал с поля боя?
   Его поддержал нестройный хор голосов, но их перекрыл сочный, густой баритон капрала, который громко рявкнул:
   - Тихо! Господа матросы, я ответил бы на все ваши вопросы, да, нам нужно торопиться. Но всё же я скажу вам, что это раньше я был жалким, капризным дворянчиком, а теперь я совершенный человек и мне не известно чувство страха. Таким меня сделал Сын Неба и таки я останусь навсегда. Понятно? Сэр Килиан, мой светлейший командир, за хорошую службу взял меня с собой, когда наступила его очередь отдохнуть и расслабиться с луноподобными вблизи покоев нашего лучезарного скайадмирала. - Обитатели соседнего кубрика восхищенно загудели, но тотчас смолкли и капрал продолжил свой грустный рассказ - После того, как луноподобные леди одарили нас своими ласками, мы пошли к своей орудийной башне, но тут на нас напали какие-то демоны с круглыми головами. Мы со светлейшим сэром Килианом тут же в коридоре вступили в бой, но их были тысячи, а у нас только и было на двоих оружия, что мой карабин, да, пистолет светлейшего. Мы были просто вынуждены отступить в покои луноподобных леди, чтобы забаррикадироваться там и организовать сопротивление, но вы же знаете, что у этих божественных красавиц никогда не бывает при себе оружия. Эти зелёные, пятнистые чудовища ворвались в покои этих ангелоподобных дев и всех их безжалостно перестреляли, когда они загородили нас своими серебряными телами, чтобы мы смогли спуститься на лифте в кухне на нижний этаж, предупредить солдат и матросов о нападении и организовать контратаку. Моего светлейшего командира убило на баррикаде, но перед смертью он приказал мне спуститься вниз и передать его приказ ходовой команде вслепую поднять "Левиафан" отлететь подальше в океан и обрушить его в мертвые воды. Эти варвары, скорее всего, уже убили нашего лучезарного скайадмирала, когда он вышел из своих покоев, чтобы лично приветствовать наших доблестных трудовиков. Я не убегал, братцы, а отступал с боем. У меня вот, всего три патрона осталось, а до того был полный подсумок, сто пятьдесят патронов.
   Капрал умолк, а сиплый крикнул ему с болью в голосе:
   - Браток, на, держи! Вот тебе полный подсумок. - Затем, помедлив несколько секунд, он скомандовал - Господа матросы, нам нужно выполнить приказ светлейшего лорда Килиана во что бы то ни стало. Орудия "Левиафана" молчат и он никуда не летит, значит наш корабль захвачен демонами. Пойдёмте, там, в конце коридора, есть вентиляционная шахта, по ней мы сможем спуститься вниз. Давайте погибнем геройски и увлечём врага в мёртвые воды вслед за собой.
   Рауль уже успел выложить на стене пластитовую дорожку на такую ширину, что они могли бы пройти в этот пролом втроём. К тому же к ним присоединились ещё две тройки, но Кир не стал дожидаться того момента, когда они подберутся поближе и подал маркизу знак. Пластит рванул с глухим, шипящим треском, щепа ещё кружила в воздухе, а они уже в пять секунд перестреляли дюжины полторы матросов в синих робах и вместе с ними убили метким выстрелом в сердце высокого парня в чёрном щегольском мундире. Сиплый матрос с "Левиафана" подсказал Киру отличную идею и он немедленно отправив одного парня собрать отряд, чтобы тот тоже спустился на декапалубу, повёл группу вперёд, стараясь не наступать на лужи зелёной крови.
   Враг попался им чертовски упорный, но, что ни говори, не самый сообразительный и когда они спустились на декапалубу, то не обнаружили там ни единой души, а все кассеты с аэроновыми движками, целёхонькими. Все матросы, вооружившись чем попало, рванули наверх, сражаться с круглоголовыми демонами и когда они ударили по ним с тыла, поднимаясь по кормовому и носовому траппам наверх, они попытались вернуться, но было уже поздно. Но до окончания боя было ещё ой как далеко. Работа, можно сказать, только началась. На ходовой палубе было выставлено боевое охранение и Кир снова пошел вперёд, хотя боеприпасы уже стали подходить к концу и всё чаще им приходилось брать в руки трофейное оружие, а то и вовсе сходиться с рогатыми врукопашную.
   Вот тут-то и выяснилось, что ильмианская десантура на голову превосходит своего врага. Десантники, орудуя штыками, действовали не менее эффективно, чем стреляя по врагу из автоматов. Многие, как и Кир, шли в бой держа в одной руке штык-нож, а в другой пистолет Стечкина. Безжалостно истребляя рогатых парней, он никак не мог прогнать из головы слова артиллериста, сказанные им про убийство луноподобных девушек, которые отважно помогли ему и его светлейшему командиру ретироваться и в Кирилла голове постоянно крутилась одна и та же мысль: - "Морбрейн, скотина, что же ты наделал? Зачем ты отправил этих девочек сюда? Какая же ты скотина, Морбрейн, после этого, раз послал сюда безоружных девчонок".
   Каким бы упорным не было сопротивление рогатых парней, они всё-таки одержали над ними верх и захватили огромный корабль менее, чем за десять часов страшного, кровавого боя, понеся довольно внушительные потери. Почти треть десантников были убиты, но на Ильмине смерть была не так страшна, как на Земле. Повесив автомат на грудь, Кир поднимался наверх, проходя через длинные коридоры и заглядывая в различные помещения. Разгром они, конечно, учинили основательный. Повсюду воняло пироксилином от вражеских патронов и к этой вони примешивался сладковато-карамельный запах твёрдого пороха, изобретённого Тетюром. Под ногами у него хрустело битое стекло, все полы были залиты кровью и усыпаны разноцветными рогами, латунными винтовочными и здоровенными пулемётными гильзами. И везде, куда бы он не заглянул, добросовестно трудились маги-врачеватели.
   Очень многие работали с магическими кристаллами и повсюду полыхало, как при электросварочных работах, но некоторые маги лили на молодые, обнаженные тела какие-то жидкости из пузырьков, сыпали на них магические порошки и вдували в ноздри ароматный дым, пахнущий лавандой. Результат и в одном, и в другом случае был одинаков. Повсюду, на диванах и просто на полу лежали спящие молодые парни без рогов и прочих адских украшений. И это тоже поражало Кира, так как он убедился в том, что ни один только Мастер Миров мог возвращать людям молодость и делать их тела столь совершенными, правда, далеко не у всех.
   Поднявшись на верхнюю палубу и выйдя на площадку перед трюмом, он сел в кресло лучезарного скайадмирала и задумался, устало откинувшись на мягкую спинку. В небе над черным кораблем дрейфовали десятки летающих кораблей, превращенных в баржи, по бортам которым было вывешено столько осветительных шаров, что в их ярком свете не была видна Серебряная Вуаль. Щурясь от яркого, молочно-белого света, Кир снова вспомнил о Морбрейне и подумал: - "Да, умник ты чёртов, придется нам с тобой помучиться. Ох, и задал же ты мне задачу, маг хренов. И откуда ты только взялся на мою бедную голову, идиот несчастный".
  

Глава двадцатая

  
   Успех, свалившийся на голову гвардии сержанта ВДВ Кирюхи Бубликова, был совершенно ошеломляющим. В ходе десятичасового боя было вызволено из лап Чёрного Мага Морбрейна без малого сорок три тысячи молодых мужчин и женщин. Это был, пожалуй, главный итог боя, но кроме этого они захватили огромный корабль, вооруженный орудиями просто несусветной мощи, рудник, оснащенный современным оборудованием и такой завод по производству перлитовой муки, который даже и не снился ильмианам. Они, на радостях, чуть было не переименовали "Левиафан" в "Маршала Торсена", но Кир воспрепятствовал этому и приказал заниматься делом, а не всякой хренотенью с переименованиями.
   Хлопот у него резко прибавилось, так как люди, проснувшись в незнакомом им месте, ударились в панику и требовали немедленно вернуть их домой, на остров Грюнберг и ничего не хотели слышать в ответ. К тому же они пришли в ужас от того, что им было предложено одеться в те дикие одеяния, которые, вдобавок ко всему, были ещё пробиты пулями и испачканы кровью. Увы, другой одежды для них у Кира не было, кроме, разве что, той, которая лежала в палатках, да, висела в шкафчиках, но они и её не хотели надевать и продолжали истошно вопить и заявлять свои идиотские требования. В конечном итоге он просто велел выгнать всех к чёртовой матери с территории прилегающей к грузовому терминалу в палаточный лагерь, снабдить провиантом, а самим заняться работой, грузить перлитовую муку и приводить трофейный корабль в порядок. Сам же он вместе с Тетюром и Гуильрином отправился на охоту.
   Что ни говори, а прокормить такую прорву людей было весьма затруднительно. На Зондаге росло множество съедобных растений, а на болотистом берегу большого озера, расположенного неподалеку, созрели целые заросли дикого риса, но вот с белковой пищей дело обстояло плохо. Кроме сугубо ильмианского мелкого зверья и мелкой рыбы кормиться было нечем. Зато в океане на мелководье кормилась прорва всякого крупного морского зверья. Поэтому, когда в три часа по полудни третьего дня Кир и Тетюр со Стоунами в руках стояли на кормовой аппарели, их лётные комбинезоны были сплошь покрыты кровью, жиром, липкой слизью и насмерть провонялись рыбой. Сотней метров выше них летел ещё один корабль-баржа. Три таких посудины они уже загрузили доверху.
   Охотились они на громадных рыбин очень похожих на сомов, но не с усами, в с двумя длинными щупальцами, как у кальмаров. Почти вся местная рыба от мелкой, до самой крупной, почему-то, обзавелась в ходе эволюции или клешнями, как у раков, или длинными щупальцами, как у кальмаров, хотя и имела тела самого разнообразного вида. Помимо кальмаросомов здесь плавали ещё и кальмароосетры, а также ракоокуни с радужными спинными плавниками. Последние были мелковаты, всего пяти-шести метров в длину, зато кальмароосетры достигали добрых двадцати метров в длину. После долгих споров с Тетюром Кир, наконец, выстрелили из автомата в голову громадного кальмароосетра и они оба, повесив автоматы на штанги аппарели, спрыгнули вниз чтобы принайтовить его к прочному тросу. Подняв рыбину в небо они перегрузили её на борт летающего корабля, где уже лежало с десяток подобных гигантов, после чего Кир громко крикнул в слуховую трубу:
   - Гуил, поворачивай к берегу. Найди пляж получше, искупаемся, а заодно я вам такой шашлычок из осетрины сварганю, что вы у меня пальчики оближете.
   Тетюр, сплюнув в воду, радостно воскликнул:
   - Отлично, я не откажусь хорошенько пожрать!
   Гуильрин к этому времени тоже успел проголодаться и потому уже через пять минут опустил свой летающий бэтр на широком песчаном пляже. Сняв с себя комбинезон, Кирилл, почесав в затылке, решил сначала заняться шашлыками и, отправив Тетюра собирать плавник для костра, принялся разрезать огромный кусок осетрины на куски поменьше и складывать их в луженую медную бадью с сухим вином и пряностями. Гуильрин принес раскладной стол, стулья и стал заниматься сервировкой. Маг оказался весьма крупным специалистом по части разведения костра под шашлыки и уже через пару минут его напарник священнодействовал над полудюжиной длинных шампуров, на которые были нанизаны крупные куски белого, с желтыми прожилками, мяса ильмианского кальмароосетра. Ещё минут через пятнадцать Кир подхватил шампуры и громко крикнул:
   - Налетай, мужики, пока горячее!
   Приглашать второй раз ему никого не пришлось. Трое усталых, издёрганных мужчин шумно, с аппетитом причмокивая и отдуваясь, лакомились сочным, вкусным, горячим шашлыком и пили вино. Жареная на углях рыба обладала превосходным вкусом. Её мясо было жирным и ароматным, а золотисто-коричневая корочка очень приятно хрустела на зубах. Так что шесть больших шампуров шашлыка исчезли в их желудках с поразительной быстротой, но в бадье дозревала в вине вторая порция этого лакомства. Облизав жирные пальцы и осушив кубок до дня, шеф-повар сыто икнул и спросил:
   - Ну, что скажешь, Гуил?
   Космос-командор Рифарт, подбирая с серебряного блюда корочкой хлеба жир и несколько небольших кусочков мяса, грустно улыбнулся и ответил:
   - Приятного мало, Кирилка, хотя мы и захватили этот кораблик, информации нам это не особенно-то прибавило. Ведь на его борту мы не нашли никаких документов, кроме технических справочников. Правда, его магические генераторы электроэнергии это что-то фантастическое и теперь я тоже смогу обеспечить тебя и радиосвязью, и электрическими приводами, но ты уж извини, парень, это будут ультракоротковолновые радиостанции. У Ильмина нет магнитного поля и магнитосферы, а потому длинные радиоволны будут беспрепятственно уходить в космос, а не огибать всю планету, отражаясь от верхних слоёв атмосферы. Относительно людей, превращенных чёрт знает во что, я могу сказать тебе только одно, это уже не совсем люди и для жизни им требуется спецпитание. Все их продукты подвергнуты обработке каким-то странным реактивом и превратились в нечто такое, чего нам, простым людям, есть не рекомендуется, а то запросто заворот кишок случится. Отравиться насмерть ими не отравишься, но и переварить не сможешь. Это чужая пища, Кир, и Чёрный Маг создает здесь совершенно чуждый людям мир. Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе, зачем он это делает. Ещё одной плохой, если не просто отвратительной новостью я считаю то, что Морбрейн уже успел создать на островах довольно мощную индустрию. Да, ты и сам это уже успел заметить по оружию этих рогатых храбрецов. Спору нет, автоматы Стоуна намного лучше их карабинов, но зато они имеют артиллерию и их крупнокалиберные пулемёты, а это тоже не подарок и вот ещё, что, парень, на перлитовом заводе мы нашли два десятка грузовых электромобилей. Вот и подумай, рыцарь, какая армия тебе понадобится для того, чтобы разгромить минимум двадцатипятимиллионную армию Морбрейна, все солдаты в которой сражаются до последнего патрона, а потому идут в штыковую атаку с таким остервенением, что меня даже оторопь взяла. Ведь из них никто не сдался, Кир, даже те волосатые парни и женщины, которые были внизу, шли в бой и никто не попытался спрятаться или убежать и меня это очень пугает. Они сражались ничуть не хуже, чем мы. Просто мы, благодаря тебе, делали это более профессионально, да, и вооружены были лучше. Вот поэтому я и говорю тебе, Кирилл, приятного мало.
   Кир усмехнулся и, цыкнув зубом, сказал:
   - Господи, Гуля, я же тебя не об этом спросил, а о шашлыках. Спасибо, конечно, что ты просветил меня на этот счёт, но меня ведь интересует сейчас совсем другое. Мне как, сразу начинать готовить вторую порцию для вас, проглотов, и ли погодить маненько?
   Тетюр от хохота чуть не захлебнулся вином, а Гуильрин, огорчённо вздохнув, махнул рукой и сердито проворчал:
   - Нет, уж, погоди маненько, пехота, давай сначала искупаемся, а потом продолжим есть твои шашлыки.
   С хрустом потянувшись, Кирилл встал из-за стола и поддел ногой заскорузлый комбинезон, намереваясь выстирать его в морской воде. Тетюр негромко сказал ему:
   - Оставь, я почищу кристаллами, будет, как новенький.
   Загребая ногами мелкий, красноватый песок, в который превратилась кровь и плоть драконов, он пошел к морю. Небольшие, изумрудные волны с тихим шорохом набегали на берег, было тепло и от полосы прибоя шел сильный йодистый запах подсыхающих на солнце водорослей. Море здесь было неглубокое и им можно было не опасаться всяких ракозверюг и кальмарохищников. По всему морю на мелководье были разбросаны какие-то странные овальные валуны, блестящие на солнце. Они были синевато-зелёного цвета и их окружали смешные юбочки из ярко-зеленых, длинных водорослей, колышущиеся от набегающих волн.
   Разбежавшись, он прыгнул в воду и поплыл саженками, радуясь морю, солнцу и покою. Плавая между этими, странно одинаковыми, камнями, он не почувствовал никакой опасности и, немного утомившись, встал на песок по грудь в воде возле одного из валунов, поднимающегося из воды метра на два. Тотчас что-то стало покалывать ему ступни и уже через пару секунд Кир почувствовал, как его ноги стали неметь. Изо всех сил он отпрыгнул в сторону и быстро поплыл к берегу, но уже через секунд пять ноги полностью перестали его слушаться. К счастью, он успел удрать вовремя и длинные, извивающиеся щупальца, оканчивающиеся присосками с кривыми, словно рыболовные крючки, когтями, внезапно выпущенные из себя ближайшим валуном, до него не дотянулись. Он заорал, что было сил, и Гуильрин тотчас пришел ему помощь, запустив в хищный камень своей магической молнией. То, что произошло вслед за этим, заставило их обоих расхохотаться.
   Магическая молния не причинила этой гигантской ракушке никакого вреда. Щупальца, потянувшиеся за Киром, мигом юркнули назад, в блестящей макушке открылась круглая ноздря, в небо ударила длинная струя водяных брызг, а им в уши тут же ударил мощный, басовитый и обиженный вопль. Вслед за этим эти сине-зелёные желуди с воротничками, стали один за другим выскакивать из воды, словно ракеты, подскакивая вверх метров на сорок, извергая мощные струи воды и песка. В длину они были не менее восьми метров и падая обратно в море, вздымали тучи брызг, но и после этого не останавливались, а продолжили свое бегство, то и дело выскакивая из воды. На шум прибежал Тетюр и, топнув ногой, сердито спросил:
   - Чего ржете, как жеребцы? И, вообще, что вы тут устроили, придурки несчастные?
   - Да, вот, Тетюха. - Икая от смеха сказал Кир - Тут Гуля своей молнией заставил камни из воды выпрыгивать.
   Посмотрев из-под ладони на море, он пробормотал:
   - Да, очень похоже на то, что Мастер Миров не зря тут своих литодонтов поселил. - Бросив взгляд на Кирилла, растирающего онемевшие ноги, он испуганно спросил его - Ты, что, стоял в воде рядом с ними? Да, говори же, не молчи!
   Кир перевёл глаза на свои ноги и ужаснулся. До колен они уже почернели и выше тоже быстро поднималась, какая-то чернеющая прямо на глазах синева. Растерянно взглянув на своего друга, о вскрикнул:
   - Вот, чёрт! Тетюр, старина, кажется я сейчас без ног останусь, а ведь встал на песок всего на несколько секунд.
   Гуильрин без лишних раздумий взвалил его на плечи и с бешеной скоростью понёсся к тому месту, где они недавно пировали. Тетюр бежал впереди него и когда космос-командор дотащил незадачливого рыцаря до их бивуака, он уже успел достать свои магические кристаллы и приступил к лечению немедленно. Синева на ногах Кира уже подступила к тому самому месту, откуда они растут. Маг действовал очень быстро, но без лишней суеты. Заставив кристаллы порхать, сверкать и сиять, он напряженным голосом воскликнул:
   - Ничего, Кирюха, ноги я тебе вылечу! Тебе ещё за Морбрейном бегать и бегать. Чёрт, как это я не догадался, что это не просто камни из воды торчат, а эти гадские литодонты.
   Гуильрин, который смотрел на сияние, как на пламя обыкновенной свечи, поинтересовался у мага:
   - Тетюр, а что это за звери такие, литодонты?
   Кирилл, которому тоже было интересно знать, что это ещё за напасть такая, приоткрыл один глаз. Делая пасы над ногами больного, залитыми нестерпимо ярким светом, тот помедлил, но ответил злым и недовольным голосом:
   - Это одна из выдумок Мастера Миров. Самые тупые и самые надёжные из всех его помощников. Скорее всего это именно они сделали океан Ильмина смертельно опасным для аборигенов. Хотя эти ракушки и безмозглые, свою магию они творят бесперебойно и самым основательным образом. Правда, я никогда ещё не встречал их у самого берега, обычно они выбирают места где поглубже, но, видно, тут они заодно выполняют ещё одну задачу, заставляют плоть и кровь умирающих драконов превращаться в песок, а кости в перлит. То-то я всё удивлялся, почему это живая кость драконов чуть ли не сорок раз тяжелее мёртвой.
   Тяжко вздохнув, Кирилл спросил мага:
   - Тетюр, так я что, тоже имел шанс окаменеть?
   - Вроде того, Кирюха, если и того не хуже. - Ответил своему рыцарю маг и добавил - Эти чёртовы моллюски, парень, обладают способностью превращать людей в что-то вроде компьютеров. Сначала человек от их яда каменеет, а потом превращается в квазижидкость и литодонты всасывают его в себя. Делают, так сказать, своим вечным спутником. Обычно они приплывают к берегу по ночам и охотятся на людей. Только с магами у них такие штуки не проходят. Если бы Гуил сразу пальнул по ним молнией, они тут же все и удрали бы. Ну, теперь вам всё ясно, мужики, кто такие литодонты?
   - А чего тут понимать, Тетюр. - Отозвался Гуильрин тихим и задумчивым голосом - Всё очень просто. Мастер таким образом решил подарить людям уникальный материал, обладающий совершенно невероятным свойствами. Лёгкий и поразительно прочный, а вместе с аэроновыми дисками, создающими антигравитацию и обладающими весьма мощной силой тяги, ему и вовсе нет цены. Пожалуй, в ближайшем будущем Ильмин будет иметь самые лучшие летательные аппараты во всей Вселенной.
   Тетюр закончил свое врачевание и позволил Кириллу встать. Тот посмотрел на свои ноги, затем на море и снова пошел купаться, но на этот раз прихватил с собой автомат и прежде, чем полезть в воду, пальнул по океану из подствольника пару раз. Теперь он был полностью уверен в том, что сможет спокойно поплавать и не ошибся. Его друзья составили ему компанию и через час, вволю накувыркавшись в соленой воде, они вновь вернулись к шашлыкам, вину и неспешному разговору. Ещё через пару часов, уже на закате, они оделись, поднялись на "Немезиду" и через четверть часа были в лагере. Пока они отсутствовали, там произошли большие перемены.
   "Левиафан" был поставлен на громадный эллинг и вокруг него кипела работа. Одни люди занимались погрузкой перлитовой муки, а другие принялись отчищать борта летающего корабля-гиганта от чёрной краски. В руднике и на заводе тоже ударно трудился народ. Кирилл, подивившись этому неожиданному трудовому энтузиазму, даже побоялся спускаться вниз, а потому попросил Гуильрина направить "Немезиду" прямиком к кормовому шлюзу уже безымянного, но всё ещё чёрного корабля и хотя она могла запросто влететь внутрь, сделать этого ему не удалось. Уж слишком много там толклось людей, которые выбрасывали через люк наружу всяческий мусор. Как только они опустили аппарель, к ним на корабль тотчас взобрались Ханг Туах, Диодор и какой-то рослый парень, как это тут же выяснилось, барон Макензи, бывший некогда лучезарным скайадмиралом, но ничего не помнивший об этом. Они тотчас стали наперебой приглашать их столу, но Кир, шутливо отмахнувшись, завопил во всю глотку:
   - Да, вы что, ребята, издеваетесь? Мы и так уже объелись осетриной. - Крепко пожимая им руки, словно они не виделись целую вечность он громко воскликнул - Мужики, я не узнаю этого места! Как вы умудрились этих лодырей пристроить к работе? Вы, что, напоили их всех озверином? Так мы его, вроде бы, весь вылакали перед боем.
   Барон Макензи рассмеялся и сказал:
   - Нет, сэр Кир, просто я сегодня поднялся на этот огромный корабль и тут выяснилось, что знаю его вдоль и поперек от балластных камер и до орудийных башен. Я так удивился, что тут же попросил мастера Ханга силой привести сюда всех тех людей, которые были одеты в тёмно-синие матросские мундиры и чёрные мундиры артиллеристов. Они тоже были невероятно поражены тому, что им на этом корабле знаком каждый закуток. Это просто поразительно, сэр Кир, но мы по прежнему не помним что с нами было все эти годы, но умеем управлять этим огромным кораблем. Люди, которые работали на руднике и заводе, тоже умеют использовать все эти магические механизмы, которые приводятся в движения жужжащими машинами. Невероятно, но это тотчас успокоило людей, а когда мы, всё-таки, набрались терпения, перестали вопить и твои друзья смогли рассказать нам, как мы здесь очутились и кто ты такой, к нам пришло раскаяние. Сэр Кир, от имени всех людей, прибывших сюда не по своей воле с Грюнберга, я прошу тебя принять под свои знамена отличный боевой летающий корабль с великолепной командой и десантом, состоящим из восьми тысяч отважных солдат, мечтающих только об одном, выступить с новым оружием против Чёрного Мага Морбрейна, чтобы гореть ему в аду, этому нечестивому отродью Сатаны.
   От избытка чувств Кир обнял барона Артура Макензи, а затем, сделав шаг назад отдал ему честь и громко сказал:
   - Генерал Макензи, отныне я ваш преданный друг и командир. И вот ещё что, Артур... - Тут его голос дрогнул, а в глазах блеснули слезы - Прости меня за то, что это моя пуля оборвала твою прежнюю жизнь. Прости меня и всех нас и за то, что мы были вынуждены убивать вас, чтобы вернуть вам человеческий облик.
   Барон опешил и испуганно воскликнул:
   - Но, сэр Кир, ведь мы же были превращены Чёрным Магом в рогатых чертей, мы были нечистью, а ты всего лишь прекратил мучение наших бессмертных душ и никто не держит на тебя зла. Наоборот, мы все благодарны тебе и твоим солдатам!
   Кирилл взял барона Макензи под руку и повёл вглубь "Немезиды". Там, оставшись с ним наедине, он тихо сказал:
   - Артур, я не знаю, что сделал с вами этот проклятый Морбрейн, но вы все вовсе не были нечистью, хотя Господь Бог и лишил вас памяти о тех днях. Ты и в том облике был очень красивым и благородным человеком, а те две девушки, что были рядом с тобой, пытались спасти тебя. Они закрыли тебя своими телами, Артур, да, и вся твоя команда сражалась за тебя, а не за Морбрейна. Да, вы прежде считали его Сыном Неба, но считали вы себя не слугами зла, а совершенными людьми. Поэтому, Артур, я даю тебе честное слово, что я не двину свои войска на острова до тех пор, пока не выясню, как сделать всех людей, которых этот дьявол наделил рогами, снова людьми.
   Теперь уже у барона блеснули в глазах слезы и он сказал:
   - Спасибо, Кир, ты снял камень с моей души. Меня весь день мучил вопрос, какие же грехи я совершил, будучи в ином облике и раз ты говоришь, что мои люди сражались за меня, а не за этого дьявола, то значит на мне нет греха. Спасибо, Кир. Мне можно будет рассказать об этом, сэр Кир?
   - Да, конечно, Артур! - Взволнованным голосом воскликнул Кирилл - Я думаю, что ты не один такой. Разумеется, людям нужно рассказать об этом, ведь мы же были вынуждены так с вами поступить потому, что не знали иного способа, как снять с вас магическое заклятье Морбрейна.
   Поговорив по душам с бароном, Кирилл ещё раз пожал ему руку и поинтересовался у Ханг Туаха, куда его определили на постой. Тот, широко улыбаясь, сказал, что для него подготовлены особые апартаменты, в которые ещё никто не разу не входил и что они ему непременно понравятся. Делать ему в этот вечер было уже нечего, а помахать киркой и поработать пилой, распиливая кости перед загрузкой в шаровую мельницу, он мог и завтра. Поэтому, спросив куда идти, он направился в апартаменты, явно, подготовленные для Морбрейна, тем более, что Ханг Туах сказал ему, что они совершенно безопасны и там его ждет весьма приятный сюрприз. Ну, как раз об этом он мог ничего и не говорить.
   Начиная с того дня, когда ему всё стало известно о причинах женских восторгов по его поводу, Кир стал считать своей обязанностью предоставлять себя в распоряжении той девушки или женщины, которая сама придет в его спальную. Из-за этого он никогда не знал с кем проведет ночь, если, конечно, не спал дома. Представительницы слабого пола тоже прекрасно знали, что маршалу Торсену не дано права отказать какой-либо женщине и потому, чтобы никому не было обидно, те, кому этого хотелось, просто тянули жребий. Его друзья по этому поводу только посмеивались, но относились к нему сочувственно и даже давали советы, как ему избавиться от постельной повинности. Правда, делали они это только тогда, когда рядом не было какой-нибудь красотки с погонами на плечах. Ему же, в свою очередь нравились эти девушки-воины, одновременно смелые до безумия и такие нежные и ласковые.
   Как только он понял на чём стоит его успех у слабого пола, к нему пришло осознание ответственности перед всеми дочерьми Евы и если раньше он позволял себе хотя бы мысленно порицать их за легкомыслие и "слабость на передок", как говаривал его папаша, то теперь относился к себе гораздо строже. Строгость эта выражалась уже в том, что он никогда не позволял себе никаких сравнений. Поэтому всякий раз входя в свою спальную, он мысленно отрешался от всего того, что уже видел, слышал и знал раньше и просто радовался своему очередному открытию. Кир знал, что те девушки и женщины, которым хотелось пережить маленькое любовное приключение с рыцарем Мастера Миров, отмеченного его рунными знаками любви, знают о причинах такой его привлекательности всё. Знал и относился к этому без каких-либо эмоций. Он никогда не думал об этом, а просто был подобен ветру, дождю или солнцу, словом давал всем женщинам именно то, чего они от него ждали.
   Апартаменты Сына Неба находились на третьем этаже, прямо над кормовым шлюзом и к ним вела широкая парадная лестница. Миновав большой, роскошно убранный зал, он вошел в спальную комнату и невольно крякнул в кулак, уж больно необычной оказалась спаленка. Во-первых, она была несколько великовата, метров пятнадцать в ширину и двадцать в длину. Во-вторых стены, пол и потолок спальной были, словно бы зеркальными, но это было какое-то странное золотое зеркало, которое не отражало каких-либо предметов, а одни только цветовые разводы, как будто отражение было не в фокусе. Вся мебель в спальной тоже была изготовлена из такого же материала, похожего на полированное золото, но на дверцах двух шкафов и комода также ничто не отражалось. Это было довольно непривычно, но вполне терпимо и даже мило.
   Слева от входа был устроен большой бассейн, в который из-под потолка с тихим шелестом стекала вниз широка, ровная струя воды, а напротив него, у противоположной стены стояла громадная, очень высокая кровать с высоким золотым, прихотливо выгнутым изголовьем, над которым висело на стене большое овальное зеркало. На широком изголовье стояла скульптурная композиция розовато-кремового мрамора, изображающая фривольную сценку. Здоровенный, словно качок-любер, мужик сидящий на возвышении держал на коленях и сжимал в объятьях мускулистую, поджарую девицу, а две другие красотки, которые лежали справа и слева от него, ласкали свою подружку. Вот под этими мраморными любовниками и возлежала, откинувшись спиной на пышные золотые подушки и раскинув согнутые в коленях ноги та девушка, которой удалось в этот вечер оккупировать спальную рыцаря-любовника - Иоланта Мин.
   Любуясь её стройным телом, небольшими грудями-мячиками с круглыми сосками-вишенками и очаровательно-нахмуренным личиком с чёрной чёлкой, Кир закрыл за собой дверь, сделал шаг и, вдруг, замер, невольно подумав: - "Стоп, а почему это Ио разлеглась на этой койке, как какая-нибудь шлюха? Это на неё совсем не похоже. Уж скорее она набросилась бы на меня посреди спальной и попыталась бы зашвырнуть в бассейн, чем лежать вот так и хлопать своими глазами. Странно, с чего бы это так?" Решив не спешить сразу же бросаться в объятья этой странной девицы, он пошел не к кровати, а к туалетному столику, поглядывая на Иоланту через плечо. Китаянка лежала на спине слегка сводя и разводя колени, показывая ему, как гладко выбрит её лобок. К тому же она дышала ровно, как метроном и смотрела на него как-то странно. Обычно, когда они случайно встречались, она вела себя совсем иначе, то краснела, то бледнела, но всегда дышала так, словно пробежала вёрст десять.
   Медленно шагая по гладкому полу, он пытался понять что же это, вдруг, случилось с Иолантой, пока не вспомнил совет Тетюра, - если тебе требуется проверить что-либо на наличие магического воздействия, взгляни на это через зеркало. Поэтому, подойдя к туалетному столику, он встал так, чтобы золотая кровать была видна в зеркале, стоящем на нем. Девушка на кровати и её отражение были абсолютно идентичными и кроме того, что кровать под ней прогнулась так, словно она весила пару центнеров, ничего необычного он в ней не нашел. К тому же китаянка, лежавшая на кровати в довольно-таки пошлой позе, внезапно, положила свою руку на лобок и затем, проводя пальцами у себя между ног, громким, грудным голосом позвала его:
   - Милый, иди ко мне.
   Голос этот, несомненно, мог бы принадлежать Иоланте, сильной девушке и могущественной магессе, но то, что она сказала, чуть не заставило его броситься прочь из спальной. Настоящая Иоланта была совершенно не похожа на истинных дочерей Поднебесной империи, скромных, тихих и безропотных. Она скорее бы преодолев волнение гаркнула ему командирским голосом: - "Эй, парень, чего ты там копаешься? Быстро раздевайся и шагом марш в койку!", а не стала заявлять такое. У Кира уже не осталось никаких сомнений, что это не Иоланта, но тогда возникал вопрос, а где же тогда находится настоящая Иоланта? Через зеркало на туалетном столике он её в спальной, как ни старался, не видел. Машинально коснувшись рукой одного из своих позолоченных пистолетов, он вспомнил о том, что их ствольные накладки были отполированы до зеркального блеска, вынул его из кобуры и сказал:
   - Сейчас, моя прекрасная маркиза, я только почищу свои любимые пистолеты. А ты лежи тихо и думай обо мне, прелестная кошечка.
   Маркизу, возможно, графиня Иоланта Мин ещё простила бы, но вот кошечку вряд ли. Делая вид, что протирает пистолет носовым платком, Кирилл, повернувшись к кровати вполоборота, посмотрел на отражение лже-Иоланты, но не заметил в ней ничего странного. Зато выше неё, в скульптурной группе он нашел то, что искал. Иоланту крепко держали в руках мраморные изваяния и, глядя на них, он тотчас почувствовал, что не такие уж они и неподвижные. Дальнейший осмотр привёл его ещё к одному неприятному открытию, в овальном зеркале он увидел не свое отражение, как несколькими секундами раньше, а какого-то здоровенного парня одетого в потрёпанные, порванные на коленях джинсы и чёрную майку, сидящего на каком-то троне. Этот тип имел фигуру качка-тяжеловеса, длинные, чёрные волнистые волосы, красивое насмешливое лицо с густыми чёрными бровями, сросшимися на переносице и золотой медальон на шее, размером с суповую тарелку, украшенный чёрным человеческим черепом с рубиновыми глазами.
   Этот тип в зеркале, обутый в потрепанные кроссовки, слегка шевельнул руками и лже-Иоланта, стала ещё активнее теребить свою промежность и протянула к нему руку. Повернувшись к нему спиной, Кир с молниеносной быстротой заменил в пистолетах обоймы с обычными пулями на разрывные и снова посмотрел на хиппового качка. Теперь ему стало ясно, что за ловушку устроил ему Морбрейн. Он был бы не прочь рассмотреть его повнимательнее, но судя по тому, как было напряжено тело настоящей Иоланты, ей было не очень уютно в каменных объятьях. Девушку нужно было срочно выручать, а как, он не знал. Пожалев о том, что ему так и не удалось до сих пор заглянуть в учебник магии Анны-Лизы, он решил действовать напролом, а именно, заставить каменных монстров выпустить девушку из своих лап и немного побегать за ним. Продолжая протирать пистолет носовым платком, он веселым голосом сказал:
   - Ио, киска, тебе не кажется, что этот Морбрейн полный идиот, раз он подарил нам свой единственный летающий корабль? Я бы на его месте после такого провала точно повесился с тоски.
   Демонстративно корча рожи, одну глупее другой, он, зорко посматривая на Черного Мага, сделал несколько шагов к кровати. Лицо у того передернулось, словно он хлебнул уксуса, и в следующее мгновение его губы шевельнулись, а девица с телом и лицом Иоланты сказала:
   - Да, наверное, милый, ведь он же не такой умный, как ты.
   Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Уж, это точно, иначе он бы сразу догадался, что меня невозможно поймать руками такой пошлой шлюхи, как ты.
   Морбрейн, наконец, решил начать активные действия и резко взмахнул руками, словно посылая кого-то вперёд. Это не замедлило сказаться на его каменных слугах. Первой к нему двинулась лже-Иоланта и с невероятной прытью соскочила с кровати на золотой пол. Вслед за ней на пол спрыгнули две другие каменные дуры, а затем и их приятель, сбросив на кровать настоящую Иоланту. Он был пошустрее своих подруг и обогнал их на два корпуса. Взглянув на Морбрейна, который весь подался вперед, Кирилл громко крикнул, отскакивая назад:
   - Морбрейн, а ты точно дурак, раз решил поймать меня таким образом. Жди меня, кретин, я скоро приду и откручу тебе голову, а теперь извини, мне некогда.
   Ловко уворачиваясь от каменного верзилы, он выстрелил в зеркало, целясь точно в его медальон, отчего оно, словно бы взорвалось, и, в ту же секунду, превратилось в самое обычное зеркало. При этом он услышал какой-то вой, но он быстро стих, зато теперь его чуть не оглушил топот каменных монстров. Снова увернувшись от лап мраморного мерина, Кир, стреляя с обеих рук, лишил его возможности ходить, попав точно в колени. Серебряные разрывные пули были очень эффективным оружием и тот моментально грохнулся спиной на пол. Пистолеты в его загрохотали с пулеметной частотой и, расстреляв в пять секунд обе обоймы, он расколол каменных монстров на куски, но даже после этого их руки, шевеля пальцами, продолжали ползти к нему.
   Быстро заскочив на кровать, он перезарядил пистолеты и расстрелял эти прыткие ручонки, после чего, перебросив девушку через плечо, бросился бежать из спальной. Стараясь не наступать на каменные осколки, он добрался до двери и, повернувшись к ней спиной, для верности, расколол несколькими выстрелами каменные торсы статуй, после чего попытался её открыть. Ему удалось сделать это не сразу, но как только Кир повернул ручку, дверь рванули снаружи с такой силой, что он вылетел из спальной и брякнулся в зале на задницу. Его тотчас подняли и поставили на ноги сразу несколько человек из числа его горе-телохранителей и магов, прошляпивших такую хитроумную ловушку. Принимая девушку из его рук, кто-то спросил испуганным голосом:
   - Кир, что случилось? Что это был за вой?
   Утирая пот со лба, он ответил:
   - На счёт воя мне ничего неизвестно, мужики, но там Иоланту скрутили какие-то големы и мне пришлось поотстреливать им руки и ноги. Ребята, срочно позовите сюда Тетюра, это по его части разбираться с магическим дерьмом, а то не ровен час они снова слепятся в кучу. Лично я туда больше ни ногой, пусть он сам с ними разбирается.
   Иоланту быстро привели в чувство и, укутав в шелковую портьеру сдёрнутую с окна, усадили в кресло. Не желая ни с кем разговаривать, Кир бросился к девушке, поднял её на руки и, сев в кресло, прижал к груди, словно малого ребенка. Сердце его бешено колотилось после всего того ужаса, который он только что пережил. Он чертовски испугался, но не за себя а за эту очаровательную китаяночку с милым личиком и огромными, тёмно-карими глазами. Покачивая её на руках, он тяжело дышал, смотрел ей в глаза и не мог вымолвить ни слова. Из золотой, шелковой пелёнки высунулась её аккуратная, но сильная рука и нежно коснулась его щеки. Девушка тоже не могла говорить и лишь робко улыбалась ему. Минут через пять примчался Тетюр и заглянув в спальную, громко крикнул:
   - Эй, ребята, принесите мне какой-нибудь кожаный мешочек, только не слишком большого размера. Такой, чтобы в него можно было засыпать с полведра песку. - Посмотрев на Кирилла, он сказал ему вполголоса - Извини, парень, но я даже не мог подумать о том, что у Морбрейна найдется адская глина. Сейчас я там всё приведу в порядок и ты сможешь использовать эту спальную по прямому назначению, а не в качестве тира.
   Ему подали большой замшевый кошель и он тотчас вошел в спальную и заперся в ней изнутри. К ним подошел Гуильрин и, встав на колени, принялся поить Иоланту из кубка каким-то напитком. Та прямо на глазах ожила и её глаза задорно заблестели. Киру показалось, что и ему не помешает взбодриться каким-то магическим пойлом и он попросил:
   - Гуил, плесни и мне немного своей касторки.
   Тот молча кивнул головой и, как только Иоланта допила напиток, встал и наполнил из фляжки кубок доверху. Это оказался тот самый коньяк Тетюра, которым маг споил две армии, но Кирилл и ему был рад. Осушив кубок до дна, он подмигнул девушке и та, порозовев от смущения, тихо сказала:
   - Командир, извини, я тебя подвела. Увидела твою золотую кроватку и обрадовалась, как дура, сразу же бросилась на неё очертя голову, даже не подумав о том, что там может быть устроена засада.
   Прижимая её к себе покрепче, он шепнул:
   - Отставить разговорчики, моя кошечка. А на этой кроватке я тебе скоро объясню, в чём именно заключалась твоя ошибка. Сразу же, как только Тетюр уберётся оттуда со своими дурацкими кристаллами.
   Иоланта посмотрела на своего маршала и будущего любовника счастливыми глазами и прижалась щекой к его груди. Сердце у Кирилла все ещё стучало, словно пневматический молот в кузне. Гуильрин, примчавшийся в купальном халате, но с большой медной фляжкой через плечо, ласково потрепав девушку по коротко стриженным, черным волосам, хлопнул его по плечу и сказал:
   - Ну, ребята, удачи вам. Надеюсь, что вас сегодня уже никто не побеспокоит.
   Перед тем, как уйти, Гуильрин вытолкал из зала всех его телохранителей и магов и они остались вдвоём. Как только двери закрылись, Иоланта распахнула свою пелёнку и, обнимая его сильными, уверенными руками, воскликнула:
   - Сейчас я тебе покажу, какую кошечку ты хочешь приручить, мальчишка! Ты думаешь мне было легко выудить из мешка со скрученными в трубочку бумажками именно ту, на которой было написано твоё имя?
   Прижав к себе покрепче эту мускулистую, полную жизни и огня красавицу, Кирилл тихо шепнул ей на ухо:
   - Знаю-знаю, Ио, ты моя тигрица. Только не надо скалить зубы и топорщить усы, тигрицы тоже умеют быть ласковыми и игривыми, как котята. Позволь мне, наконец, излить на тебя всю свою нежность, моя кошечка.
   От этих слов Иоланта обмякла в его объятьях и шепнула:
   - Кир, дорогой, я только об этом и мечтаю с тех пор, как увидела тебя верхом на том огромном коне возле нашего "Гипериона". Господи, ты даже не представляешь себе, как я завидовала этой красотке Молли. - Нахмурившись, она воскликнула сердитым голосом - Чёрт! Да, что он там так долго возится!
   Кирилл вскочил на ноги и принялся кружиться в вальсе по большому залу, весело смеясь и целуя девушку. После доброй порции волшебного коньяка ему было светло и радостно на душе и хотелось любить Иоланту так же сильно и страстно, как он делал это с Анной-Лизой и Эльзой. Закладывая очередной вираж он наступил на край портьеры и чуть не упал вместе с Иолантой, но сумел удержаться, хотя в итоге она вновь оказалась нагишом. Плюхнувшись на большой диван спиной, он стал гладить её упругие, налитые силой плечи, гибкую спину и твёрдые ягодицы, поражаясь тому, какой гладкой была её кожа. Поцеловав её лишь чуть-чуть раскосые глаза, он спросил:
   - Ио, тебе было очень больно?
   Девушка расстегнула его комбинезон и, прижавшись к татуированной груди своими упругими, юными грудями ответила с грустью:
   - Не то, чтобы очень больно, Кир, ведь боль ещё можно терпеть, какой бы сильной она не была. Мне просто было очень страшно. Я ужасно боялась, что ты подойдешь к этой каменной сучке, которая заняла моё место и она схватит тебя своими мерзкими, ледяными руками. Понимаешь, Кир, эти мерзкие твари способны одним единственным прикосновением парализовать человека.
   Целуя девушку, он сказал:
   - Всё позади, Ио, всё позади. Мы выбрались из этой западни живыми и невредимыми. А знаешь, моя девочка, я ведь не купился на эту каменную куклу, хотя она и была очень похожа на тебя. Сначала меня поразило то, что она раскинула ноги, словно самая последняя вокзальная шлюха, ну, а когда открыла свою хлеборезку и брякнула что-то, я чуть было не разрядил в неё обе обоймы. Я тоже очень испугался, Ио. За тебя, моя славная, милая девочка. Я даже затеял с этими чёртовыми големами игру в пятнашки, лишь бы они выпустили тебя из своих лап. Только тогда, когда они все бросились ко мне, у меня отлегло от сердца.
   Девушка поцеловала его влажными, горячими и трепетными губами в щёку, успевшую за день покрыться колючей щетиной и тихо шепнула:
   - И всё-таки, командир, мне очень стыдно, что я так лажанулась. Увидела, дура, кровать из чистого золота, разделась, как по команде отбой, сунула форму в шкаф и прыгнула на неё с разбега. Лучше бы я сначала полезла в бассейн, там такая красивая водяная струя. Хоть этот Морбрейн и Чёрный Маг, а строить он умеет отлично.
   - Да, он и сам парень ничего - Поделился с девушкой своими наблюдениями Кирилл - Он будет, наверное, повыше меня ростом, а накачан побольше, чем Калюта и такой же черноволосый, как и он, а волосы у него длинные, ниже плеч, и пушистые. Да, и вообще он парень довольно современный и любит, как и я, носить джинсы и чёрную майку. Мне отчего-то, кажется, что он парень неплохой, но у него на груди висит какой-то жуткий, зловещий медальон с чёрным черепом и рубиновыми глазами. Сдается мне, моя кошечка, что этот дурак просто находится в его власти. Мне нужно будет обязательно встретиться с ним и снять с его шеи этот поганый медальон во что бы то ни стало, Ио. Этот парень вляпался в дерьмо.
   - Это ты точно заметил, Кирюха - Невесёлым голосом подтвердил его слова Тетюр, появившийся сбоку - Этот засранец умудрился вляпаться в самое гнусное дерьмо, которое только можно было сыскать. Единственная вина этого паршивца Джонни Морбрейна заключается в том, что он примерил на себя этот проклятый амулет Силы Тьмы, а вообще-то он хороший парень.
   Кир и Иоланта, застигнутые врасплох, подскочили с дивана, как ошпаренные. Девушка быстро спряталась за его спину и, выглянув из-за плеча рыцаря, поинтересовалась:
   - Мастер Тетюриальд, так ты что, в самом деле знаком с Чёрным Магом?
   - С Чёрным Магом нет, милая Иоланта, - пошел на попятную Тетюр - Но Джон Морбрейн почти двадцать пять лет был моим рыцарем-напарником, пока после одной миссии не вздумал нацепить на себя свой трофей, амулет Силы Тьмы, созданный самим Хозяином Тьмы в незапамятные времена, который мы с таким трудом отобрали у одного злобного типа. Я то тогда думал, что Джонни уже успел набраться опыта и потому не стал слишком надоедать ему своими советами, а зря. Не успел я покончить со своими делами, как он исчез. У меня ушло добрых десять лет на то, чтобы найти его на Ильмине, куда его завёл Хозяин Тьмы, так легко заполучивший себе опытного рыцаря.
   Кирилл, посмотрев на Тетюра стоявшего перед ним с кислой физиономией, склонил перед ним голову и сказал:
   - Знаешь что, старик? Валил бы ты сам отседова подобру-поздорову, пока я вежливо не попросил тебя выйти.
   - О, кей, Кир, ухожу. - Отозвался маг - Но ты, сначала, приложи свои клешни к мешку с адской глиной, из которой вырастают големы. Этим ты меня очень обяжешь, парень, ведь мне не придётся тогда волноваться, что она, вдруг, попадёт в ненадёжные руки. Тебе всего-то и требуется, что стиснуть этот мешок покрепче и гаркнуть во всю глотку что-нибудь сердитое и грозное. Тогда адская глина сразу же покорится тебе.
   Кир протянул руки вперед взял подрагивающий мешок обеими ладонями и, что есть силы сдавив его, рявкнул грозным голосом:
   - Стоять, молчать, бояться, паскуда! Сиди в своем мешке, глина, так тихо, как будто ты сдохла, и жди, пока я не разрешу тебе пошевелиться. Поняла меня? Это говорю тебе я, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен.
   Из мешочка донесся неожиданно громкий, долгий и скрежещущий звук, такой, словно тяжеленную чугунную болванку тащили по ржавой железной плите. Как только этот вопль стих, глина в замшевом мешке окаменела и Кир, бросив его магу в руки, тотчас подхватил Иоланту на руки и понёс девушку в спальную. Тетюр возмущенно крикнул:
   - Эй, Кирюха, и что я теперь должен делать с твоим верным слугой из ада?
   Не оборачиваясь он ответил:
   - Тетюр, это теперь твои проблемы. Мне эта хреновина и на фиг не нужна. Хочешь, утопи её в океане, хочешь, таскай её в своем бездонном кармане, авось пригодится когда-нибудь. Адье, мон шер ами, нас ждёт золотая кровать.
   Маг сердито фыркнул и пошел к выходу, а Кирилл, зайдя в спальную, тотчас поставил девушку на ноги, и, в одно мгновение сбросив с себя комбинезон и кроссовки, взял её за руку и побежал к бассейну. Сердце девушки громко стучало как маленький там-там и она тихонько смеялась. Вода оказалась как раз такой температуры, когда тело не испытывало никакого дискомфорта и была восхитительно нежной, а широкая и мощная зеркальная струя искусственного водопада, когда они шагнули в него, навалилась на них, словно страстные любовные объятья. Они стояли под ней слившись в объятьях и жадно целовались. От этих поцелуев и от щетины у Иоланты раскраснелось лицо и он, прошептав какое-то магическое заклинание, в считанные секунды сделала подбородок и щёки Кирилла гладкими, как у младенца. Это тотчас заставило его вспомнить кое-что из того, чем занималась точная копия девушки и он понял, почему лобок и вся кожа девушки были подобны драгоценной желтовато-кремовой жемчужине.
   От таких мыслей Кириллу тотчас сделалось нестерпимо жарко и он, подхватив девушку на руки, быстро выбрался из бассейна. Он двинулся было к золотому комоду, надеясь найти там полотенца, но Иоланта снова сотворила магическое заклинание и их тела окружил вихрь тёплого воздуха, пахнущего мускусом и благородной амброй. Ему только и осталось теперь сделать, что, подхватив девушку на руки, подбежать к огромной золотой кровати и запрыгнуть на неё с разбегу. Целуя тело молодой китаянки, он стремился только к одному, как можно сильнее разжечь в её душе огонь и как только Иоланта издала первый крик, золотая спальная преобразилась и они увидели на всех зеркальных поверхностях свои отражения, увеличенные в несколько раз. Жадно целуя упругие, круглые груди девушки, Кир невольно подумал: - "Ох, Джонни, а ты, оказывается тоже проказник и большой любитель ню".
   Дальше события стали развиваться так стремительно и Иоланта оказалась столь страстной и изобретательной любовницей, что эта золотая спальная комната превратилась для него в какой-то волшебный калейдоскоп, в котором удивительным образом складывались причудливые узоры из мыслей и чувств, слов и образов, страсти и наслаждения. Даже сон, который пришел к ним какое-то время спустя, был весь пропитан любовными переживаниями. В этой девушке таилась столь мощная волна страсти, что она моментально забросила его на такие вершины, с которых ему даже страшно было посмотреть вниз и более всего Киру хотелось, чтобы рядом с ними были сейчас Эльза и Анна-Лиза, у которых, порой, просто не хватало сил на такое и он почувствовал, что у него тоже нет сил расстаться с этим могучим тайфуном по имени Иоланта, с этим нежным ураганом, способным напитывать воздух именно теми ароматами, которые так нравились ему, Анне-Лизе и Эльзе.
   Рано утром Иоланта, уже одетая в камуфляж, с голубым беретом на голове, наклонилась к нему и крепко поцеловала, благодаря за эту ночь и за то, что он отдал себя ей без малейшего остатка. Кир тотчас проснулся и крепко обнял девушку, склонившуюся над ним, подыскивая те единственные слова, которыми он смог бы, как можно более точно, описать свои чувства, признаться ей в любви сделать предложение, но она опередила его и тихо сказала:
   - Когда-нибудь я расскажу своей дочери о том, что в моей жизни был удивительный любовник, который подарил мне невыразимое наслаждение, а ещё я постараюсь объяснить ей, как это важно не упустить свой шанс.
   Обнимая эту гибкую и сильную китаянку, высокую, смелую и уверенную в себе, он сказал, глядя ей в глаза:
   - Ио, я люблю тебя и не хочу чтобы ты уходила. Останься со мной, любимая, приди к нам, сделай так, чтобы Анна-Лиза и Эльза тоже смогли стать твоими любовниками и супругами. Поверь, они будут от тебя в восторге и втроём мы сможем дать тебе то же самое, что ты дала сегодня мне. Мы будем любить тебя так сильно, Ио, что сделаем самой счастливой женщиной во всей Вселенной.
   Зрачки девушки расширились, губы задрожали и она тихо простонала, услышав это признание:
   - Кир, любимый, я не могу поверить своему счастью. Неужели Лизетта и Эльза действительно примут меня?
   Переворачиваясь на громадной кровати вместе с девушкой и закутываясь вместе с ней в лёгкое одеяло золотого шелка, теперь уже Кир склонился над ней и радостно сказал:
   - Любовь моя, ты даже не представляешь себе, какие это славные парни Анюта и Элька. Нам очень не хватает тебя, любимая. Ты создана для того, чтобы мы могли ласкать твоё драгоценное тело, наполнять твою душу блаженством и загораться страстью от твоих взглядов. Ты само совершенство и именно тебя нам не хватает для полного счастья. Надеюсь, ты понимаешь, любимая, что в постели с вами я один буду мужчиной? Ах, если бы ты только знала, как это здорово иметь таких любовниц, как Анна-Лиза и Эльза. У тебя хватит духу разделить с нами нашу судьбу? Мы ведь не только счастливая семья, но ещё и боевая команда. Правда, какое-то время, пока мои любимые не родят сыновей и не воспитают их настоящими рыцарями, мне придется работать с Тетюром. Ты согласна стать членом нашей чокнутой семейки, Ио? - Приложив её крепкую от постоянных тренировок с оружием ладошку к паутине шрамов на своей груди он добавил - Малыш, мои жены приняли решение оставить на моей шкуре магические руны и поэтому я всегда буду самым ветреным мужем, но только тогда, когда рядом со мной нет одной из вас. Надеюсь, что это не оскорбит тебя, любимая, ведь я не волен изменить то, что поручено мне Мастером Миров. Если бы Тетюр не перенес меня с Земли, где я был простым студентом, на Ильмин, то я давно уже был бы мертв. Я ведь совсем недавно стал рыцарем и это моя первая миссия, но знаешь, Ио, для меня это стало самым главным делом моей жизни, а потому то, на что нацеливает меня Мастер Миров, я считаю своей обязанностью. Не подумай, Ио, что я кобель, но я действительно люблю всех женщин и готов ради них сражаться день и ночь, но всё равно по-настоящему я любил до сих пор только Эльзу и Анну-Лизу, а теперь вот влюбился в тебя и потому прошу тебя остаться со мной навсегда и ничего не бояться. Мои любимые примут тебя с открытой душой и полюбят, я верю в это и не секунды не сомневаюсь в нашем счастье.
   Губы девушки задрожали, а глаза наполнились слезами и она, прижимаясь к рыцарю-многоженцу, прошептала:
   - Кир, ты единственная моя любовь и я до этого только и мечтала о том, чтобы родить от тебя дочь, а ты предлагаешь мне стать твоей женой. Я согласна, любимый, хотя мне и страшно, а вдруг Анна-Лиза и Эльза не примут меня? Вдруг я покажусь им грубой солдаткой? Ведь я с самого детства готовилась именно к этому, боям и сражениям, и во мне нет ничего такого, за что мужья любят жен. Я даже стряпать не умею.
   У Кирилла, вдруг, мелькнула в голове совершенно шальная, дикая, на первый взгляд, мысль и он сказал:
   - Ио, у меня уже есть две жены мага Мастера Миров, а потому я не вижу никаких причин для беспокойства. Ты ведь можешь стать леди-рыцарем Мастера Миров и одновременно его магом. Хотя Тетюр и говорит о том, что у каждого мага может быть только один напарник рыцарь, я не вижу ничего предосудительного в том, что один из моих магов будет ещё и рыцарь-маг. Но для этого тебе придется отказаться от мысли родить дочь, первым нашим ребенком должен быть сын. Тогда ты приблизишься к этому ровно на половину, ну, а чтобы все условия были соблюдены, то я попрошу Гуильрина сделать тебя своей дочерью по крови и после того, как мы закончим работу здесь, ты сможешь отправиться со мной в новый поход. Мне что-то не верится в то, что ты захочешь сидеть дома и нянчить нашего парня. Я прав, любимая?
   Слёзы на глазах Иоланты мгновенно высохли и они зажглись огнем. Прикусив нижнюю губу он как-то странно застонала, а потом воскликнула:
   - Господи, Кир, я не могу в это поверить. Неужели такое возможно и ты не шутишь? - Сама себе она ответила - Нет, ты не тот человек, чтобы болтать, словно базарная баба. Кир, я готова на всё, что угодно, лишь бы стать леди рыцарем-магом и уж ты поверь, парень, ты об этом никогда не пожалеешь.
   С тихим стоном она умолкла и обессилено затихла, изнемогая от счастья и радости под тяжестью тела своего любовника, вдруг, решившего сделать её блаженство вечным. Перед мысленным взором девушки, которая была на год моложе Кира, промелькнули все те моменты, когда они оказывались рядом друг с другом. Она вспомнила то, как он учил её стрелять из автомата и лёжа рядом с ней спокойным, ровным и очень дружелюбным голосом давал ей советы. Вспомнила то, как он, встав позади неё и взяв за руки, в которых она сжимала тяжелые пистолеты, плавно и медленно показывал, как нужно было переступать с ноги на ногу, двигаясь в разноножку и уклоняться телом от выстрелов врага, стреляя по нему и то, как строго он отчитывал её за допущенные ошибки, объясняя причину промахов. Ещё большим удовольствием было для неё выходить с ним на татами и оттачивать своё мастерство в боевых единоборствах. Тогда Иоланте порой казалось, что они занимаются любовью.
   Вспомнив о том, как Молли плюнув на все условности занялась любовью со своим командиром на глазах у всех, она немного взгрустнула, ведь на её месте могла быть и она. Зато теперь, когда жар исходящий от его тела пронзал девушку насквозь, испепелял лишая сил, она поняла, что сбылось то, о чём она даже и не мечтала. Её муж снова перекатился на спину и шелковое одеяло укутало их ещё плотнее. Кирилл положил руку девушке на поясницу и ту, словно огнем ожгло, а когда руки этого парня снова принялись гладить упругие ягодицы Иоланты, она принялась целовать его лицо и они, извиваясь всем телом, стали выбираться из своего золотого кокона. Вместо того, чтобы размотать одеяло, они намотали его на себя полностью и свалились с кровати. Хохоча во всё горло, она восторженно воскликнула:
   - Боже, Кир, когда девчонки узнают о том, что я оккупировала твою спальную, они меня на кусочки разорвут. Что ты мне посоветуешь, любимый?
   Кирилл чмокнул её в переносицу и сказал:
   - Ну, что же, девочка, один толковый совет я тебе дам. Вспомни всё то, что я рассказывал вам о сооружении баррикад, возьми станковый пулемёт, запасись гранатами и стереги наше любовное гнездышко от всех прочих баб, а я буду приходить к тебе под белым флагом.

Часть вторая

"Армагеддон на Ильмине"

Глава первая

  
   Император Роджер Пантенор сидел в кресле командира орудийного расчёта и безмолвно взирал на чёткую, слаженную работу артиллеристов носового орудия. Эти люди действовали вроде бы неторопливо, но каждое их движение было таким отточенным и экономным, что они не теряли ни единой секунды и потому работали очень быстро. Командир орудия, когда-то светлейший какой-то, а сейчас снова лейтенант отряда лучников префекта островной провинции Грюнберг герцога Каничи Джузеппе Торино, сидевший в резервном кресле, зычным голосом отдавал команды в большой никелированный микрофон, а император с волнением наблюдал за тем, как артиллеристы их выполняли.
   Повинуясь этим командам, подаваемым отрывистым голосом, парни на головах которых были надеты чёрные металлические каски с прорезями для рогов и большими шлемофонами, от которых к радиопередатчикам, прикрепленным на поясе шли длинные провода, скрученные пружинкой, готовили орудие к выстрелу. Элеватор подал из орудийного погреба огромный снаряд длиной с человека среднего роста и он с гулким рокотом скатился в приёмный лоток. Двое парней сноровисто вкрутили в его сверкающую стальную тушу, окольцованную свинцовыми уплотнителями, взрыватель ударного действия, взвыл электромотор и лоток плавно подвёз снаряд к казённику, клацнув металлом о металл. Снова взвыл электромотор и винтовые толкатели загнали унитарный снаряд с зелёной перлитовой гильзой в перлитовый же ствол орудия. С громким звяканьем затвор орудия закрыл казенник и наводчик доложил, что оно наведено точно на указанную ему цель. Командир орудия повернулся к императору и кивнул головой.
   Роджер прильнул к башенному перископу и, видя перед собой большой холм украшенный ярко-желтыми флагами, как его учили откинувшись назад, широко открыл рот и резко потянул на себя рычаг электроспуска. Раздался оглушительно громкий, протяжный грохот взрыва и орудийная башня быстро заполнилась серо-сизым, резко пахнущим дымом. Вся она содрогнулась, а казенная часть орудия вместе с запирающим механизмом дёрнулась назад и тот приоткрылся. С громким свистом включились нагнетатели воздуха и тотчас выдули весь дым из башни. Император быстро приник к перископу и успел увидеть тот момент, когда снаряд тёмной молнией упал с неба на холм. Последовала огненная вспышка и на месте холма вырос гигантский чёрный куст взрыва. Когда пыль осела, на этом месте в степи вместо холма появилась огромная, дымящаяся воронка.
   Лишь после того, как корабль перестало болтать и трясти, командир орудия позволил императору расстегнуть замок ремней безопасности и встать. Роджер был поражен как мощью этого орудия, так и той слаженностью, с которой действовали его артиллеристы. Он встал из кресла, стоящего на небольшой площадке у круглой стены напротив казенной части орудия высоко возвышающейся над ним на двух огромных консолях и, сделав шаг вперёд, отдал честь артиллеристам, вставшим по стойке смирно. После этого он медленно снял с головы стальной шлем, положил его на сиденье, надел на свою коротко остриженную голову голубой берет, который был засунут за кожаный ремень его лейтенантского мундира и, взяв в руки микрофон, громко сказал:
   - Граф Торино, поздравляю вас, вы произведены в полковники, а вы все, господа бароны, произведены в майоры и вам, как и графу Торино, также будут дарованы короной земли и выделены субсидии на то, чтобы вы могли их хорошенько обустроить.
   Джузеппе Торино так и замер с открытым ртом и выпученными глазами. Судорожно проглотив комок, он сказал:
   - Вот теперь-то я понимаю, ваше императорское величество, что значили слова сэра Кира, когда он сказал, что служить вам это очень увлекательное и радостное занятие. Прошу прощения, сир, но теперь вы обязательно должны пройти церемонию посвящения в артиллеристы. Ведь вы нюхнули пороха и знаете отныне, что это такое оказаться внутри колокола, когда по нему бьёт пономарь. Грегори, Ганс, принесите нашему брату Роджеру чарку бренди и причастите его.
   Императора поставили прямо под орудием и наводчик, включив механизм подъема ствола, задрал его в небо так высоко, что массивная стальная плита казенной части орудия вместе с лотком подачи снарядов оказалась на уровне его груди. Двое артиллеристов принесли медную кружку, фляжку с бренди и кусок промасленной фланели, которой заряжающие протирали взрыватели. Граф Торино мазнул императора этой тряпкой по щеке, но не столько испачкал её маслом, сколько очистил от серой пороховой копоти, после чего покрыл этой фланелью медную кружку и через неё налил бренди. Как только Роджер выпил бренди, ещё один артиллерист легонько стукнул императора сегментом толстого перлитового банника по плечу, а двое других подтолкнули его под зад колючим, стальным ершом к орудию и граф Торино веселым голосом крикнул:
   - Брат Роджер, поцелуй эту горластую толстуху и она до конца своих дней будет твоей самой лучшей подружкой!
   Император, для которого это странное посвящение не только было внове, но ещё и чрезвычайно увлекло его, отважно шагнул вперед и поцеловал горячий металл. Орудийный расчет обступил его и тепло поздравил с посвящением в небесные артиллеристы Ильмина, искренне желая ему, чтобы отныне все его снаряды всегда точно ложились в цель. Вежливо поклонившись своим новым коллегам, он взял графа Торино под локоть и, увлекая его к люку орудийной башни, сказал:
   - Джузеппе, проводи меня в навигационную рубку, а с вами, мои милостивые государи - Сказал он весело улыбаясь артиллеристам - Мы встретимся вечером, на торжествах в честь вашего возвращения. Приходите со своими подружками, господа, если у вас они есть. Если нет, не беда, господа, не расстраивайтесь. Все девушки Барилона очень любят дворян, которые служат своему императору с оружием в руках и мечтают с ними познакомиться, так что вы не будете скучать.
   Когда они спустились в навигационную рубку, маршал Торсен, подойдя к нему, демонстративно зажал пальцами нос и, махая рукой, громко загнусавил:
   - Фу, Роджер, ну, и провонялся же ты! Ей-богу, от нас и то воняло меньше после того, как мы взяли это корыто на абордаж. Иди-ка ты лучше в душ, дружище, а то императрица Амалия вряд ли захочет поцеловать тебя.
   Все, кто находился в большом помещении с огромными окнами, кроме смущённых таким приемом придворных, громко засмеялись. Император тоже. Он кивнул головой и без промедления отправился в душ, находившийся совсем рядом, в комнате отдыха. Когда он вернулся, то застал в навигационной рубке одного только Кира и вахтенных офицеров. Рыцарь Мастера Миров поманил его за собой и повел в апартаменты Сына Неба, расположенные на корме. Всю дорогу, поднимаясь по широким лестницам и проходя по балкону, они молчали и лишь тогда, когда они вошли в большой зал, через окна которого виднелась цепь невысоких холмов, Кирилл спросил его:
   - Ну, Роджер, как тебе нравится мой подарок? Джонни Морбрейн вложил в него массу труда, добрую половину всех своих запасов перлитовой муки и уж точно весь аэрон. Больше у него нет летающих кораблей. Так, во всяком случае, говорят мне маги с Южных островов, у которых всегда были хорошие связи с мастерами острова Калеман.
   Император, уши которого уже отошли от грохота выстрела, подошел к большому окну и тихим голосом сказал:
   - Кир, я в ужасе. Мне даже страшно подумать о том, что с нами всеми произошло, если бы этот корабль вторгся в наши пределы и стал сеять смерть и разрушение. - Резко повернувшись на каблуках, он громко воскликнул - Кир, ты должен как можно скорее остановить это чудовище!
   Кирилл сел на диван, стоящий неподалеку от дверей, и негромко сказал:
   - Успокойся, Роджер, присядь и послушай, что я тебе скажу. - Наливая вина в стальные походные чарки из медной солдатской фляжки, он продолжил весёлым голосом - Понимаешь, старичок, всё далеко не так просто, как это тебе кажется. Джон Морбрейн хотя и Чёрный Маг, вовсе не является нашим врагом. Он жертва, как и миллионы других людей, находящихся сейчас во власти Хозяина Тьмы. К тому же Джонни ещё и самый отъявленный саботажник, причём до жути проворный саботажник. Даже находясь в полной власти этого упыря, не смея ему перечить ни в чём, он умудряется гадить этому уроду всем, чем только может. Он не может противиться его приказам, но ему всё же удаётся перехитрить этого козла. Сначала он погнал весь аэрон на строительство этого летающего монстра, затем напичкал его пушками сверх всякой меры, а потом ещё взял и отправил этот летающий кошмар на остров Зондаг за перлитом и аэроном с крохотным десантом на борту. Так что это он, а не я, сделал тебе такой роскошный подарок. Ну, а мы с ребятами просто перегнали его в Барилон. Теперь, Роджер, когда ты будешь находится под защитой его орудий, я могу быть спокоен за тебя. Тебе ничто не помешает заниматься с Амалией любовью на золотой кровати и спокойно обустраивать свой летающий дворец, пока я буду заниматься своими делами. Для начала я собираюсь в самое ближайшее время, как только начнется сезон зимних штормов, отправиться на разведку и посетить остров Грюнберг и, самое главное, остров Калеман. Мне нужно обязательно найти способ, как возвращать людям, которых летающие чёрные пиявки превратили в довольно симпатичных чертей, нормальный человеческий облик.
   Император, услышав это, побледнел и воскликнул:
   - Но, Кир, как ты собираешься добраться до Грюнберга? Ведь летающие корабли падают в море не долетая до берега, а драконы в это время отказываются летать над облаками, они пугают их так же, как людей мёртвые воды.
   - Очень просто, Роджер - Спокойно ответил Кир - Я сначала полечу, а потом поплыву морем. Для меня ваши мертвые воды это всего лишь солёная вода, да, и только. Ладно, об этом мы ещё успеем поговорить не раз и не два. Сейчас меня куда больше интересует то, как идут твои дела с Амалией. Ты уже ждёшь маленького Пантенорчика?
   Император смущенно заулыбался и сказал:
   - О, Кир, у нас всё превосходно. Амалия просто прелесть и через семь с половиной месяцев я буду просить, чтобы ты стал крестным отцом моего сына. Мари и Гретхен в два голоса заявляют, что это будет чудесный мальчик.
   - Я буду только счастлив, Роджер. - Воскликнул Кир и добавил - Твоему парню будет с кем играть войну, когда он подрастёт, ведь мои сыновья будут расти и набираться сил на Ильмине, а ты, как я слышал, собираешься сделать Барилон столицей. Так что они будут соседями.
   Император, посмотрев на Кирилла с добродушной иронией, спросил его весёлым и беззаботным голосом:
   - В твоей семье снова прибавление, сэр рыцарь? Я был просто поражен узнав, что тебе удалось зажечь огонь любви в сердце графини Иоланты. Она очаровательная девушка, Кир, и я желаю тебе долгих лет счастья с этой отважной воительницей. Господи, какое же это наверное счастье иметь трёх таких жен, хотя, честно говоря, лично я более всего восхищаюсь Эльзой и, право же, завидую, что этот ангел выбрал тебя. Хотя, нет, Кир, шучу, я очень счастлив с Амалией, а Эльза мне, как сестра.
   Роджер произнес эти слова так искренне и с такой радостью в голосе, что у Кирилла отлегло от сердца. Ему уже рассказали о том, что над Анной-Лизой и Эльзой посмеивались при дворе и узнать о том, что это поветрие шло не от императора, было для него очень приятно. Он и позвал-то его сюда только за тем, чтобы поговорить по-мужски и расставить всё на свои места. Похоже, что запашок шел с другой стороны и хотя Амалия была тут ни при чём, козни против Анны-Лизы и Эльзы строил кто-то из её окружения, он был сердит на них обоих. Кто именно третировал его жен, он ещё не успел выяснить за те сутки с небольшим, что находился в Барилоне, но собирался сделать это в ближайшее время и жесткими мерами, вплоть до мордобоя, прекратить ту обструкцию, которую двор императора устроил его женам. Тут он решил быть не менее решительным, чем на поле боя и полагал, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому, встав из-за стола, он отвёл Роджера в его новую спальную и, втолкнув его внутрь сказал:
   - Оставайся здесь, парень, а я распоряжусь, чтобы Амалии шепнули на ушко, где находится её император. Уж ты поверь мне, более роскошного брачного ложа уже невозможно придумать.
   Император, озираясь вокруг себя с раскрытым ртом, рассеянно кивнул ему головой и стал непроизвольно расстегивать пуговицы кителя. Кир, весело насвистывая, прошел через большой зал к выходу и сразу же направился на грузовую палубу кормового отсека, где стояла "Немезида". Анна-Лиза, Эльза и Иоланта решили не мозолить глаза придворным и остались дома. Предвкушая радость встречи с ними после шестичасового отсутствия, он бегом поднялся на борт "Немезиды", где уже собрались все его друзья, которым без него нечего было делать в этом притоне придворных лизоблюдов и подхалимов.
   В доме у него был полный порядок. Вчера утром Иоланта вошла в его дом с низко опущенной головой, с красными от смущения щёчками и чуть ли не дрожащими коленками. Кирилл не успел сказать своим женам и трёх слов, как Эльза, завизжав от радости, словно лихой сорванец, с разбегу бросилась к Иоланте на шею. Вслед за ней прелестную китаянку расцеловала смеющаяся от счастья Анна-Лиза и только потом они стали целовать его. Кир подхватил на руки Анну-Лизу и тут произошло нечто совсем уж неожиданное - Иоланта, одетая как и он в камуфляж, подхватила на руки Эльзу и та залилась счастливым смехом. Под восторженные крики домашних они вошли в гостиную, где на него с воплями навалились Жан и Поль, его приёмные сыновья.
   Впрочем, эти маленькие хитрецы вскоре перебрались на колени к своей третьей маме, согнав маму Эльзу, так как сразу смекнули, что уж на ней-то они смогут ездить сколько угодно и никогда и ни в чём не получат отказа. Они тотчас стали требовать, чтобы мама Иоланта рассказала им о своих подвигах и Анне-Лизе стоило большого труда вытурить этих бандитов из гостиной. Вновь оказаться дома для Кирилла оказалось огромным счастьем и совместный обед с друзьями и родственниками показался ему самым большим праздником в его жизни. Его радовало всё, и то что дети носились по обеденному залу сломя голову и залезали под стол, и то что громко лаяли собаки, за которыми они гонялись, и то что главным за столом был вовсе не он, а весельчак и хохмач Симон, который весело подтрунивал и над ним, и над Робером, бывшим главой семьи, а теперь командиром отряда состоящего из барилонских мастеровых.
   Ночью в спальной не смотря на то, что две его супруги уже были вынуждены вести себя несколько иначе, все четверо нашли их новую формула семейного счастья идеальной. Наутро, едва проснувшись, Иоланта поняла, что Анна-Лиза и Эльза любят её едва ли не больше, чем своего мужа, так как они спали крепко обняв её с двух сторон, в то время, как Кир спал прижавшись к Эльзе так, словно закрывал её своим телом от осколков гранаты или автоматной очереди. От избытка чувств и радости у неё выкатилась из глаз слезинка и Эльза, этот маленький, игривый котёнок даже ещё не проснувшись, как следует, сразу же стала целовать её в щёку с закрытыми глазами и ещё крепче обнимая, как свою любовницу. Она прошептала в ответ магическое заклинание и их всех окутало тёплое, нежное облако сладостного аромата, в котором их любовные чувства достигали просто невероятной чистоты и свежести.
   В Барилоне возвращение эскадры вызвало такой фурор и бурю восторгов, что это походило на случай какого-то массового сумасшествия. Звонили все колокола, в небо тысячами взлетали фейерверки, а вместе с ними все летающие корабли, но громче всех их приветствовали сотни драконов. Из людей увидев, что на борту огромного белого корабля алеет название - "Воин Иисуса", громче всех вопил новый архиепископ империи Ренье. Вот уж кому потрафил выбором названия корабля Кир, так это ему, что вовсе не говорило о том, будто раввины, муллы, и ламы Барилона радовались и вопили намного меньше. Кирилла же более всего обрадовало то, что о нём, словно бы забыли, и это дало ему возможность спокойно добраться до дома.
   Веселье в городе продолжалось всю ночь напролет и их победу праздновали в каждом доме, но громче всего в замке Роджера, но Кир в течение всего дня был зол, как чёрт. Эльза, эта простая и бесхитростная душа сразу же пожаловалась ему, что над ними в замке Роджера посмеиваются и частенько отпускают в их адрес едкие замечания. Если бы не королева Бригитта, которая любила её и Анну-Лизу, как родная мать, она ни за какие коврижки не посещала бы императорский дворец, где их всё время оттирали от Амалии. Кирилл, хотя он и не подавал вида, был вне себя от ярости, узнав про такие дела. Первым движением его души было взять, прийти во дворец и обложить всех этих стерв таким матом, чтобы их Кондрашка хватил, но он сдержался и решил действовать более целенаправленно и избирательно, чтобы не наломать сгоряча дров.
   Именно поэтому он и не взял с собой жен на демонстрацию мощи нового оружия. Тепло приветствуя на борту "Воина" жен Чарли и Жака, он лишь слегка кивнул головой Амалии и даже не приблизился к ней и, как только барон Макензи повёл императора и императрицу вместе со свитой осматривать огромный корабль, пошел со своими друзьями другой дорогой. Команда "Воина", получив прямой приказ от старшего офицера корабля разнесённый по радиосвязи, реагировала только на Роджера и Амалию, а на их придворных только что не сморкалась. Зато к друзьям Кира матросы и офицеры относились совсем по иному. Перед ними они открывали все двери и демонстрировали как своё умение обращаться со сложными механизмами корабля, так и угощали их, чем только могли.
   Когда же Кирилл загнал Роджера и его нового друга в душ, он и вовсе приказал барону Макензи выгнать всех придворных из навигационной рубки в шею и затолкать в какую-нибудь дыру, где бы они не мозолили ему глаза. Королева Бригитта и графиня Гуднайт тем временем уже успели оттащить Амалию от её фрейлин и повели показывать укромное местечко в золотой спальной, которую ей и её мужу подарил вместе с кораблем рыцарь Мастера Миров, где она смогла бы спрятаться и сделать императору маленький сюрприз. Когда Кир поднялся на борт "Немезиды", обе его сообщницы были уже там и как только он вошел в пассажирский салон, его бывшая любовница подойдя к нему вплотную потрепала его по щеке и сказала:
   - Кир, мальчик мой, ты своей холодностью перепугал нашу юную императрицу чуть ли не до обморока.
   - Ничего, Бри, холодный душ полезен для здоровья. - Весело отреагировала на её слова Молли - Это будет для этой тощей соплюшки хорошим уроком на будущее, а то надо же, что удумала, отгородилась от нашей Элечки толпой этих гнусных шлюх и их подлых кобелей.
   Кирилл тоже не смолчал и хмуро буркнул:
   - Пусть носит с собой нашатырный спирт. Эти суки, её фрейлины, третировали Лизетту и Эльзу почти два месяца и теперь она ещё ждет от меня улыбок? Ну, уж нет, я скорее вытурю Роджера в Нью-Лондон, чем они и дальше будут издеваться над моими женщинами, пока я буду ползать на пузе по лесу и жрать ящериц и змей на Грюнберге, проводя разведку в глубоком тылу и собирая для нас всех достоверную информацию.
   Жак, дремавший в кресле, тотчас встрепенулся и спросил:
   - Когда отправляемся, командир?
   Кир ответил:
   - Как только начнётся сезон зимних штормов, старина, но ты даже не мылься, тебе не светит плыть со мной на Грюнберг. Тебя снова ждет Каспервилль. Но сначала я хочу разобраться с этим императорским гадюшником. - Вновь повернувшись к королеве Бригитте, он спросил её - Бри, девочка, может быть теперь ты скажешь мне, кто мутит воду при дворе?
   Однако, королеву волновало вовсе не это и она спросила:
   - Кир, неужели ты и впрямь войдёшь в мёртвые воды?
   Чарли Бивер поторопился успокоить ее, сказав:
   - Дорогая, это для нас, простых смертных мёртвые воды верная смерть, а для Кира это всего лишь одна только соленая вода.
   Жак хмуро проворчал:
   - Чарли, я завтра же сброшу тебя с моста в озеро и попрошу Камила устроить над твоей тупой башкой хотя бы самую паршивую бурю. Во время зимних штормов мёртвые воды беснуются так, что размывают самые высокие дамбы чуть ли не до основания. Так что не думай, что для Кира это будет лёгкая прогулка типа той, что мы проделали в Каспервилле.
   Одну только Изольду не взволновали подробности всех тех опасностей, которые ждали Кира. Она лукаво улыбнулась и сказала ему небрежным тоном:
   - Малыш, ты можешь не волноваться за своих девочек. Я уже переговорила с Амалией прямо при её тетушке Мирне и сказала, что если она не вышвырнет эту стерву и ещё целый ряд своих придворных согласно моего списка в Нью-Лондон, то я их сама со свету сживу. Ну, и ещё я сказала этой тощей пигалице о том, каким ужасным может быть гнев Мастера Миров против тех, кто смеет катить баллоны на его рыцарей и магов. А в конце нашего разговора я намекнула ей ещё и про то, что если она сама не сделает этого, то уже над ней будет потешаться сначала весь Барилон, а потом и весь Ильмин. Так что, Кир, всё решится уже сегодня днём и если Амалия явится в твой замок без этих потаскух, то это будет означать только одно, она сделала единственно правильный выбор. На всякий случай я заранее попросила мастера Ханга подготовить самый дырявый из всех его летающих кораблей для полёта в Нью-Лондон.
   Королева Бригитта ахнула и воскликнула:
   - Иза, но ведь для того, чтобы навести порядок, довольно было отлучить от двора двух этих мегер - Мирну и Виолетту с их мужьями. Зачем же было составлять целый список? Остальные фрейлины лишь подпевали им из страха.
   Но Изольда была неумолима и резко сказала:
   - Чёрта с два, дорогая Бри. Они тоже вполне заслужили того, чтобы их сослали в эту вонючую дыру Нью-Лондон. И им ещё очень повезло, что король Грунральд всё это время так мало интересовался тем, что происходит во дворце. Уж он-то их всех просто отравил бы втихую.
   Кир благодарно посмотрел на своих спасительниц, но не смог от волнения вымолвить ни слова. Он просто расцеловал всех троих красавиц, взявших на себя труд объяснить юной девушке, что иная родня бывает хуже врагов и что не всё то золото, что блестит. Ему даже не пришлось объяснять своим друзьям, что Анна-Лиза, Эльза и Иоланта с нетерпением ждут их в гости. Его женушки, встретив в замке на холме Гринхед далеко не самый теплый прием, просто перестали наносить визиты Роджеру и Амалии и стали трижды в неделю устраивать в своем замке веселые праздники. Самые шумные в субботу и воскресенье. Вчерашний субботний бал в связи с возвращением мужа был отменен, но уже утром они разослали приглашения всем своим друзьям и знакомым и просили их прибыть в замок, названный Киром "Пентагоном", не в семь часов вечера, как обычно, а ровно к трём часам пополудни.
   Именно поэтому Кирилл и поднял императора с его юной женой ни свет, ни заря и буквально заставил их подняться на борт "Воина" вместе с приближенными. Калюты и Телемака в городе не было. Один мотался по провинции, а другой по всему Ильмину. Поскольку им тоже было послано и вручено приглашение, то он приказал оставить небольшое, но роскошное воздушное авизо. Раньше эта большая белоснежная летающая яхта с четырьмя синими крыльями была самым быстроходным кораблем Ильмина. Поскольку офицерам и матросам "Воина" было послано коллективное приглашение, то барон Макензи поступил очень мудро, он оставил на своем корабле только полторы сотни матросов, а всем остальным приказал перейти на борт "Гипериона", считая, что трём сотням королевских гвардейцев будет вполне по плечу защитить его императорское величество от собственной свиты. К приказам жен рыцаря Мастера Миров, а именно так он рассматривал приглашение, этот рослый красавец относился с куда большим почтением, чем к приказам самого императора.
   Когда "Немезида" и "Гиперион" под звуки бравурного марша, исполняемого большим духовым оркестром "Воина Иисуса", подлетали к "Пентагону", Кирилла поразило то, что за какие-то считанные часы его парк с большой лужайкой был превращён в огромный обеденный зал, по краям которого стояли большие шатры. Но более всего его удивило то, что в озере сидел, опершись на свой огромный хвост, Аттила, без башни на голове, но украшенный огромными шелковыми бантами, а внизу, у него под носом, на берегу стоял большой помост. К "Немезиде" тотчас направилась небольшая летающая лодка, которой управлял Камил одетый в чёрный смокинг с большой белой розой в петлице и сердце рыцаря радостно ёкнуло потому, что на помосте суетился архиепископ Ренье. Друзья, хлопая Кира по плечам, отправили его в лодку и она тотчас взмыла в небо, где на большой высоте кружились над городом драконы, а "Немезида" и "Гиперион" стали заходить на посадку.
   Стоя рядом с Камилом, он наблюдал через бинокль за тем, как его офицеры, одетые в парадные мундиры, направляли матросов, солдат и офицеров "Воина" в шатры. Там они переодевались и выходили наружу в чёрных смокингах. Всего в парке по его подсчетам собралось не менее двадцати тысяч человек и поскольку вся Липовая аллея была запружена каретами и прочими экипажами, то число гостей должно было увеличиться ещё не меньше, чем на треть. Его друг-колдун, глядя на него искоса, только посмеивался и когда вдали показался белый летающий корабль с синими крыльями, негромко сказал:
   - Кир, я, конечно, понимаю, что ты человек военный, но ведь не на столько же, чтобы прийти на собственную свадьбу в мундире. Переоденься, парень, не позорь десант, там позади тебя есть кое-какая одежонка.
   В лодке действительно стояла большая коробка, в которой он нашел белый фрак, сорочку и всё необходимое к нему, включая букетик флёрдоранжа, который, как на Земле, в Европе, так и на Ильмине тоже был символом новобрачных. Там было всё, кроме обуви. Камил, поставив лодку в дрейф, помог ему справиться с нарядом и, поправив на его груди букетик, вручил футляр с тремя золотыми обручальными кольцами, украшенными крупными бриллиантами, голубым, оранжевым и бесцветным. С улыбкой посмотрев на него, Камил негромко сказал:
   - Кирилл, извини, но обуваться нам придётся внизу. Мими, узнав о том, что ты сегодня женишься, сразу же потребовал, чтобы Аттила был на твоей свадьбе свидетелем. У этих драконщиков всё не как у людей. Так что придётся нам с тобой прогуляться по башке этого крылатого оболтуса.
   Покружив в воздухе ещё полчаса, по сигналу поданному с земли Камил повёл летающую лодку вниз. Гости уже заняли свои места в партере и Кирилл, глядя на них в мощный бинокль, с удовлетворением отметил, что Роджер и Амалия сидели в первом ряду, а рядом с ними восседали Калюта и Грунральд. Как только их лодка пошла на снижение, они встали и, разделившись, пошли к трём белым шатрам, стоявшим справа от помоста. Когда они трижды облетев вокруг головы дракона спрыгнули с крылатой лодки на громадную, плоскую макушку Аттилы, тот радостно заурчал свое "киур турр" и как только какой-то босоногий маг перепрыгнул с его головы в лодку, стал плавно опускать их к помосту. Гости зааплодировали и радостно завопили, приветствуя новобрачных, ведь в этот самый момент Роджер, Калюта и Грунральд вывели Анну-Лизу, Эльзу и Иоланту из шатров. Подружками у них были Бригитта, Амалия и Молли. Невесты рыцаря Мастера Миров были одеты в пышные свадебные кринолины, а их головы украшали бриллиантовыми короны принцесс. Пока они медленно и величаво поднимались на помост, где над толпой празднично разодетых попов всех конфессий возвышался красавец-архиепископ Анри, одетый в сиреневое, долгополое одеяние и голубой берет десантника, Кир и Камил успели обуться в остроносые сапожки, так что все три невесты увидели своего жениха при полном параде.
   Церемония венчания была недолгой. Анри задал им вопросы, все четверо ответили на них и он объявил их всех мужем и женами, после чего попросил обменяться кольцами. Вот тут-то и произошло самое невероятное событие. Драконы плавно спикировали вниз и с неба на них посыпались миллиона розовых лепестков. Не иначе для этого были ободраны все цветочные клумбы Барилона. В этом цветочном вихре Амалия пылко расцеловала новобрачных, а потом настал черёд всех остальных их друзей и подруг. Они спустились с помоста, прошли к праздничному столу и вскоре начался самый грандиозный свадебный пир, который когда либо устраивался на Ильмине. Наконец-то все жители Барилона смогли через своих делегатов воздать должное рыцарю Мастера Миров.
   К их столу сплошной чередой потянулась процессия из делегация, возглавляемых старшинами цехов и руководителями прочих городских сообществ, которые поздравляли их с этим торжественным событием и вручали свои подарки. Самым поразительным для Кира было то, что даже матросы, солдаты и бывшие черти-трудовики подготовились к его свадьбе заблаговременно и тоже изготовили для них подарки в корабельных мастерских. Не остались в долгу и его друзья-десантники, но более всего Кира поразил подарок Роджера, который объявил Барилон и его окрестности герцогством, а его возвел во дворянство и водрузил ему на голову золотую корону. Теперь этот город был его вотчиной, а он стал его светлостью герцогом Киром Торсеном де-Барилоном. Три герцогини, сидящие рядом с ним и Тетюр сияли от счастья, как новые копейки.
   Двадцать один день спустя, вволю насладившись почестями, которыми вознаградили его подданные и совершенно не удовлетворившись столь коротким медовым месяцем, Кирилл с первыми же штормами вылетел на остров Грюнберг. В полёт его провожали только самые близкие друзья и стартовал он со дна небольшого цирка, расположенного в семидесяти километрах от Барилона, попрощавшись со своими любимыми рано утром в спальной после бурной ночи, полной любовных ласк и не поспав даже каких-то трёх минут. От них он ушел тихо и буднично, словно отправился на работу в какую-нибудь контору. Так он уходил из спальной каждый день, начиная с первого же понедельника после свадьбы.
   Все эти двадцать дней у него были заполнены хлопотами, связанными с предстоящей разведвылазкой. Инженеры и техники, работающие под руководством Гуильрина Рифарта, начали готовиться к этому ещё несколько месяцев назад и вместе с инженерами-вооруженцами Майкла Стоуна и Тетюром изготовили для него целый арсенал всяких шпионских штучек, но более всего его порадовал сам космос-командор. Ещё на Зондаге, найдя на "Левиафане" прекрасно оснащённые мастерские, в том числе электротехнические, он приступил к строительству летающего корабля нового типа и успел закончить свою работу буквально за неделю до отлёта Кира на Грюнберг. Это было транспортное средство, которое могло летать, плавать и ездить по земле. Оно было полностью изготовлено из перлита и имело мощный электрический привод.
   Целую неделю Кирилл учился летать, плавать и ездить на этом летающем катере, имевшем в длину восемнадцать метров и нашел его настоящим техническим чудом. Летать на нем было проще простого, так как в магический навигационный компьютер уже были заложены все карты Ильмина, если, конечно, не включать ракетные ускорители. На воде этот чудо-катер, обладавший свойствами глиссера и судна на подводных крыльях одновременно, тоже показывал весьма приличную скорость и единственной трудностью для Кира было управлять им на земле. На таких здоровенных автомобилях ему ещё не приходилось ездить, но и с этим он справился вполне успешно и смог бы, при случае, проехать по улицам Барилона никого не задавив. Когда после очередного испытательного полёта к океану Кир обнаружил, что мёртвые воды затянуты плотной пеленой облаков, он объявил своим друзьям, что улетает через трое суток и тотчас вернулся домой, чтобы провести это время с семьей.
   Прибыв в научно-исследовательское логово Гуильрина в семь часов двадцать минут, он отправился в полёт уже в половине восьмого. Путь до острова Грюнберг был не близким, почти тысяча семьсот километров, но полёт занял всего полтора часа, хотя в итоге он устал до дрожи в коленках, сидя в пилотском кресле. Он, конечно, мог включить автопилот и лететь не спеша, со скоростью в двести пятьдесят километров в час, но тогда у него было бы мало времени на то, чтобы найти удобный выезд из воды на берег. Острова Ильмина, как и вся Палестина, поднимались из океана на довольно приличную высоту, порой в полкилометра, но в большинстве своем высота круты обрывов на берегу составляла метров сто пятьдесят и найти место, где можно было бы поставить катер в тихую гавань было настоящей проблемой.
   Дождь, который добрых два часа лил, как из ведра, кончился и стало намного светлее, хотя всё небо и было затянуто низкими, свинцовыми тучами. Взяв в руки бинокль, Кир стал в вглядываться в береговые скалы. Везде было одно и тоже, песочно-рыжая отвесная стена, у подножия которой океан яростно бился о камни. Тут можно было утопить даже перлитовый корабль. Штормило весьма изрядно и катер болтало на трёхметровых волнах, как щепку, и благом было хоть то, что ему никогда не была знакома морская болезнь. Хорошо ещё, что волны гнали его катер на камни не столь стремительно и ему, двигаясь с небольшой скоростью, не составляло особого труда выдерживать дистанцию в полкилометра от скалистого берега.
   Такая нервотрепка Кириллу вскоре надоела и он, резко толкнув вперёд рычаг реостата, увеличил скорость. Два мощных электродвигателя, едва слышимые до этого момента, тут же загудели громче и катер помчался вперёд прыгая с волны на волну. Обогнув большую скалу, верхушка которой утопала в облаках, стоящую поодаль от берега, он увидел справа большую бухту, глубоко вдающуюся вглубь острова и решил обследовать её, тем более, что волны в ней были намного ниже, из-за чего у него в голове мелькнула мысль: - "Если и не найду удобного места для якорной стоянки, то хотя бы пообедаю без лишней тряски". Однако, уже через несколько минут ему стало ясно, что более удобного места ему, вероятно, уже будет не найти.
   Во-первых, потому, что в глубине бухты, где она сужалась до километра, было очень тихо, а, во-вторых, потому, что прямо напротив акватории берег понижался настолько, что под облаками, метрах в семидесяти от воды, была видна узкая, не более десяти метров, полоска зелени. Похоже, что когда-то там было русло реки, которая ушла под землю и теперь из широкой, низкой пещеры с шумом вырывался довольно мощный водопад. Подобравшись поближе к берегу, где под каменной стеной скала осыпалась, образовав узкую полоску пляжа, состоявшего по большей части из крупных камней, Кир заметил, что за водопадом темнеется пещера и ему сразу стало ясно, что он мог пройти на катере под водопадом и найти для него тихую гавань. Осмотревшись как следует и убедившись в том, что это не обман зрения, он подвёл катер к этой стене воды, шириной метров в пятьдесят и направил его внутрь пещеры. Тонны воды, низвергавшейся с тридцатиметровой высоты, буквально вдавили катер вниз, но два гребных винта втолкнули его внутрь пещеры и он запрыгал на волнах, как поплавок.
   В пещере было сумрачно и не так уж и шумно. Кирилл включил прожекторы и даже ахнул от удивления. В этом гроте могла встать на якорную стоянку и "Немезида", имей она способность плавать. Напротив водопада, водным занавесом закрывающим вход в пещеру, имелась даже широкая каменная пристань, за которой уходила куда-то вглубь острова чёрная, широкая дыра подземного тоннеля. Посветив фарой-искателем в тоннель, он увидел, что метрах в ста от края он обрушился. Всё было ясно, как божий день. Когда-то подземная река стекала в океан через этот тоннель, а потом он обрушился и ей пришлось найти себе другой путь, а может быть это сделали литодонты Мастера Миров, так как завал выглядел очень свежим на вид. Подведя катер поближе к каменной пристани, он выбрался наружу, перепрыгнул с катера на каменную плиту и, подтянув его этому естественному пирсу крепким причальным канатом, стал думать, как бы ему закрепить свободный конец.
   Мелкие волны, набегавшие на катер от водопада, прибивали его к каменной глыбе. Пользуясь этим, Кирилл не спеша достал из катера тяжелый молоток, прочные стальные крючья и вбил их в щели. Крепко пришвартовав катер к каменной пристани, он решил осмотреться на местности и поискать удобное место для подъёма наверх. Слева от водопада ему ловить было нечего, а вот справа, там где в отвесной скале виднелась расщелина, ещё можно было попытать счастья. Наружу он выбрался даже не замочив ног и, пройдя по нагромождению камней метров сто, дошел до узкой, метра в полтора, расщелины. Было два часа с четвертью пополудни, а это означало, что он вполне мог провести рекогносцировку на местности, чтобы уже завтра, с утра пораньше определить, что делать дальше. Судя по старой карте, на которой он нашел эту бухту, неподалёку должна быть небольшая деревня, но кто знает, что там было сейчас.
   Кирилл осмотрел расщелину и сразу же убедился в том, что подняться наверх для него не оставит особого труда, а потому вернулся на катер и стал готовиться к обустройству расщелины. Сложив всё, что могло ему понадобиться в большой парусиновый мешок и нацепив на себя, как скатку, моток прочного шнура, он закрыл люк на замок и вернулся к расщелине. Аккуратно пристроив мешок возле расщелины, он привязав к нему один конец шнура и расправив моток, второй конец тщательно прикрепил к поясу. После этого, подобрав полы прорезиненного плаща, стал подниматься вверх по расщелине, упираясь в её стенки ногами и руками. В своей беспокойной жизни ему приходилось подниматься наверх и в более тяжелых условиях, так что уже через десять минут он ухватился рукой за ветку куста древовидного вереска, росшего у края и, проверив её на прочность, ловко выбрался на край зелёного плато.
   Впереди, метрах в трёхстах, зелень кончалась, обрезанная низкой и плотной облачностью, но это его совершенно не волновало. Подняв на верёвке мешок, он отнёс его подальше от края обрыва и достал из него топор и лопату. В первую очередь он срубил под корень куст вереска, после чего, орудуя лопатой, расчистил площадку, оголив это место до чистого камня, благо толщина дёрна не превышала полуметра. После этого он стал устанавливать над расщелиной лёгкую перлитовую обрешетку и складную балку с талью, чтобы поднимать наверх грузы потяжелее, если на острове найдётся, что взрывать. Прибив эту конструкцию скальными крючьями к камню покрепче, он привязал и сбросил вниз шторм-трапп с перлитовыми перекладинами, укреплёнными на прочных шнурах, свитых из волокон драконника, и провесил вниз страховочный шнур. Как только всё было готово, он вооружился острой кирочкой и, спускаясь вниз, срубил ею все самые острые выступы.
   В последнюю очередь Кирилл туго натянул и прочно закрепил под камнями шторм-трапп и страховочный шнур. Теперь на то, чтобы подняться на верх, у него ушло не более трёх минут времени, и когда он посмотрел на часы, то, почесав в затылке, решил немного прогуляться, хотя снова начал накрапывать дождь и у него не было с собой никакого оружия кроме кинжала. До заката солнца было ещё почти два часа и, насколько это ему было известно, даже в другое время года ильмиане не подходили к берегу ближе, чем на полкилометра, что в равной степени могло относиться и совершенным людям, а потому вряд ли они осмелятся подойти к стене облаков. Сложив инструменты в мешок, он привязал его к обрешетке на тот случай, если поднимется буря, и решительно зашагал вглубь острова по широкой ложбине, поросшей высокой травой и редкими кустами вереска.
   Минут через пять он вошел в такой плотный туман, что уже на расстоянии трёх метров ничего не было видно. Идти не смотря на ограниченную видимость было легко, уклон был невелик, но вскоре Кирилл упёрся в густые заросли лещины. Продираться сквозь эту чащу было просто глупо и потому он свернул направо и стал подниматься вверх по откосу древнего русла реки. Поднявшись на бывший берег, он тут же очутился в старом дубовом лесу. Вдали он услышал какой-то отдалённый звон и пошел на этот звук, лавируя между толстыми стволами деревьев. Под ногами шелестела опавшая листва, но на Ильмине, с его теплым и ровным климатом, практически все деревья были вечно вечнозелёными. Старая листва, падая с деревьев, по осени тут же заменялась молодой. Так что если ему придется наблюдать за местными жителями, на любом дереве он будет обеспечен отличным естественным укрытием не смотря на ильмианскую зиму.
   Пройдя по лесу около километра и увидев, что туман впереди стал светлее, Кир лёг на землю и осторожно пополз по опавшей листве, среди которой было множество никем не тронутых желудей. Пропахав на животе метров двести, он выполз на опушку, поросшую густой, высокой травой, а затем, внезапно, вынырнул из густого тумана на свет и от неожиданности на мгновение зажмурился. Ярко светило заходящее солнце и перед ним расстилался сугубо мирный, пасторальный пейзаж. Впереди, метрах в сорока от стены тумана, стояла высокая решетчатая изгородь, за которой на широкой луговине паслось большое стадо чёрно-белых коров. Прямо за пастбищем виднелась деревня, а слева от него, метрах в трёхстах, стеной вставала мощная, высокая дубрава. Справа же виднелась чёрная, местами с зелёными полосками, пашня, а за ней лежал холмистая лесостепь.
   Радуясь тому, что он сможет завтра с утра беспрепятственно понаблюдать за жизнью совершенных людей, Кирилл быстро наметил для себя наблюдательный пункт - высокий дуб, росший метрах в десяти от изгороди. Он имел высоту метров в сорок пять и очень густую крону, что делало его идеальным деревом для устройства поста наблюдения. Деревня с него будет видна как на ладони и ему, наконец-то, удастся собрать столь ценную для него информацию, которая позволит хорошо спланировать дальнейший ход всей разведывательной операции. Более всего он хотел принять облик совершенного человека и прошвырнуться по острову Грюнберг не привлекая к себе внимания, если такое вообще возможно. Ведь вполне могло случиться и так, что Сын Неба на острове контролирует каждого из своих подданных, но в глубине души он надеялся на то, что это не так и что островитяне живут не в обстановке тотальной слежки и полного контроля поведения совершенных людей.
   Приподнявшись над травой и бросив последний взгляд на деревню, он шустро юркнул в туман, так и не увидев никого из местных жителей. Через полчаса он был уже на борту катера и, переодевшись в домашний халат и комнатные тапочки, готовил себе плотный ужин. Решив особенно не мудрить, Кир достал из холодильника два готовых комплексных обеда, упакованных в тонкую оловянную фольгу и, отложив в сторону супы, стал разогревать на электрической плите жаркое и гарнир к нему. Ввиду того, что завтра ему предстояло просидеть весь день на дереве, прикидываясь веткой, нужно было уже сегодня исключить из своего рациона любую жидкость. Жажду ведь можно утолить и парой глотков воды, а вот переполненный мочевой пузырь может ох как подвести даже самого железного снайпера, сидящего в секрете.
   После ужина он сделал на карте Грюнберга нужные пометки, собрал всё, что могло понадобится завтра с утра, лёг спать и уснул чуть ли не мгновенно. Сон его был глубокий, покойный и почти без сновидений, а пробуждение, как всегда, быстрым. Поскольку проснулся он в начале пятого утра, то смог даже поплавать в гроте, хотя вода и была довольно прохладной. Плотно позавтракав, Кир быстро собрался в дорогу и уже без пяти минут пять поднимался по штормтрапу с большим рюкзаком за плечами. Теперь, когда ему было ясно куда идти, он добрался до опушки леса очень быстро и выйдя почти точно к своему дубу. Там, в полосе тумана, рыцарь-разведчик снял рюкзак и вынул из него тот единственный предмет своей экипировки, который изготовил сам - снайперский костюм, в котором он походил на куст или ветку дерева. Надев его, он вытащил перлитовый ранец, повесил рюкзак на сучок и в предутренней мгле тенью метнулся к дубу.
   Взбираться наверх по дереву, ствол которого вряд ли смогли обхватить и четверо взрослых мужчин, было ох как непросто, но Кирилла выручило хитроумное устройство, сделанное Гуильрином и Тетюром. Оно было похоже на большую ракетницу с катушкой, как у спиннинга, только стреляло не сигнальной ракетой, а магической липучкой-осьминожкой, обладающей способностью намертво прикрепляться к чему угодно, хоть к чьей-то заднице. Рассмотрев в полумраке толстенный сук, он прицелился и сжатый воздух выстрелил липучку вверх. Та, едва коснувшись сука, мгновенно развернула свои щупальца и теперь для того, чтобы оторвать её от него, потребовался бы танковый тягач. Ухватившись покрепче за пистолетную рукоять, он нажал на кнопку и маленький, но мощный электромоторчик стал наматывать на катушку тонкий шнур, свитый из нитевидного перлита, порвать который он не смог бы даже при всём своём желании.
   Добравшись до сука, ему было достаточно нажать на ещё одну кнопку, глубоко утопленную в торец рукояти и лёгкий электрический разряд тотчас заставил липучку отцепиться от коры и превратиться в шарик размером чуть меньше теннисного мяча. Дальнейший путь на вершину дуба был уже куда более легким и рассвет Кир встретил сидя на перлитовом ранце, укрепленном в развилке меж двух ветвей, поставив ноги на другую ветку. Выщипав в листве узкую амбразуру, он надел на голову небольшой панорамный бинокль и замер, положив на ногу большой блокнот для записей и зарисовок с зелёной в бурых пятнах, как и его физиономия, обложкой. Деревня к этому времени уже проснулась, но активного движения кроме того, что хозяйки с красными рожками стали выпускать коров с подворий на единственную улицу, пока что не наблюдалось. Зато он убедился, что этот сучий сын неба Джонни Морбрейн даже такое захолустье обеспечил электрическим освещением и в каждом доме ярко светились окна.
   Это позволило Киру посмотреть на то, как завтракают волосатые черти-трудовики, их очаровательные подруги и рогатые детишки. Фермеры везде вставали рано и хотя небо только-только начало светлеть, уже весь пипл был на ногах, но из дому они, почему-то, стали выходить в массовом порядке только после того, как небо заалело в полный рост. Всего он насчитал в деревне семьдесят три хозяйства и три постройки, окна которых оставались тёмными, но зато снаружи, на столбах, горели электрические лампочки под жестяными колпаками из чего можно было сделать вывод, что это какие-то местные госучреждения. Правда, одно из них походило на двухэтажную казарму с большим плацем во дворе, а ещё одно на что-то вроде склада. Именно к нему с рассветом потянулось дюжины три здоровенных чертей-трудовиков, которые несли с собой корзинки с тормозками, собранными им в дорогу женами. Здороваясь на улице друг с другом, они крепко пожимали руки друг другу, хлопали по спине и оживлённо жестикулировали, как во время дружеской беседы по пути на работу.
   Собравшись перед воротами склада, они расселись на длинной скамейке и принялись чего-то дожидаться. Вскоре из склада вышло трое солдат в серых мундирах с чёрными лампасами и карабинами на ремне. Черти-трудовики стали приветствовать их, как старых друзей. Из подворья напротив вышла молоденькая чертовка с большой корзиной в руках и её окликнул один из солдат. Девушка подошла к нему и угостила его и двух других солдат большими фиолетовыми пирожками. Поговорив с ними несколько минут, она пошла в казарму и, дойдя до неё, отдала корзинку солдату, вышедшему из двери. Всё это более всего походило на службу крохотного гарнизона в глубинке, в маленьком селе, где все друг друга знают и относятся к солдатам, как к хорошим и добрым соседям. Правда, солдат в этой деревушке оказалось на взгляд Кира многовато, целых два взвода, именно столько народа он насчитал, когда эти рогатые вояки выбежали из казармы на утреннюю зарядку, которой занимались с энтузиазмом.
   Тем временем хозяйки, ещё затемно подоившие коров, стали хлопотать во дворах возле каких-то одинаковых установок, стоявших под навесами. В каждом дворе держали по десятку, а то и по полтора скотины. Трудовики выносили из коровников большие серебристые бидоны и заливали молоко в ёмкости этих странных установок. После этого хозяйки стали выливать в них тёмно-коричневую, густую жидкость из четырёхгранных бутылок с мерными делениями. Такие во множестве они обнаружили на камбузах "Левиафана" и об этой жидкости до сих пор спорили все маги Ильмина. Кир по этому поводу не имел собственного мнения, но помнил, что и эта жидкость, и все продукты, обработанные ею, имели резкий запах ацетона и ещё чего-то непонятного и неприятного.
   Молоко, смешанное с коричневой гадостью, приобрело ярко-розовый цвет и, похоже, сделалось любимым напитком совершенных людей Грюнберга. По всей деревне домочадцы высыпали во двор с глиняными кружками и хозяйки принялись потчевать им своих домашних от мала до велика. Бидончики с молоком понесли со дворов и солдатам. После того, как всеобщее питие молока закончилось, хозяйки включили агрегаты и Кирилл понял, что это банальные сепараторы. Малиновые сливки текли из них в оранжевые бидоны, объемом литров на сорок, а обрат сливался в желтые, раза в три побольше. Когда работа была закончена, хозяйки с дочерьми занялись мытьём молочных бидонов. Черти-трудовики выносили бидоны со сливками на улицу и ставили их у дороги, но не все сливки сдавались государству Сына Неба. Примерно треть хозяева оставляли себе. А вот то, как они поступали с обратом, удивило Кира и того больше.
   Когда хозяйка той усадьбы, за которой он внимательно наблюдал, помыла сепаратор, она перешла к другой установке, которую уже выкатили из большого амбара двое дюжих трудовиков. Она была похожа на бетономешалку, только засыпали в неё не песок, цемент и щебень, а отборную кукурузу, мешки с которой фермеры выносили всё из того же амбара. Хозяйка строго следила за тем, сколько зерна засыпалось в бетономешалку и сколько в неё заливалось обрата. После того, как всё было готово, она отмерила в мензурку небольшое количество коричневой бурды, вылила её в агрегат и нажала кнопку. Понимая, что этот процесс займёт какое-то время, Кир перевёл свой взгляд на тех трудовиков, которые сидели у ворот склада. Из него уже выехало два здоровенных электромобиля-грузовика и черти, помогая друг другу, забрались в кузов, где для них были поставлены простые деревянные лавки. Грузовики выехали из деревни, доехали до шоссе и поехали по нему направо, в сторону леса.
   С другой стороны к деревне ехал ещё один грузовик, но это был уже фургон. Через несколько минут он медленно поехал по улице, а двое чертей с тёмно-синими, почти чёрными рогами, как и у всех чертей-трудовиков, но одетые в полувоенные мундиры, стали собирать бидоны со сливками и выставлять из фургона пустые. Иногда они доставали из фургона какие-то корзины и коробки, которые у них забирали хозяйки или их дочери. Мужиков это не интересовало, но судя по тому, что некоторые чертовки подходили к водителю и протягивали ему записки и какие-то цветастые бумажки, Киру стало ясно, что Сын Неба ввёл в обращение бумажные деньги, а поселянки таким образом заказывали себе какие-то товары. В общем у них всё было как у людей, кроме того, что кукуруза превращалась в бетономешалках в какую-то ярко-сиреневую кашу, которая вываливалась из них в большие жестяные ящики чёрного цвета с крышками, судя по всему, чертовски тяжелые. Да, оно и было понятно, ведь в каждую бетономешалку засыпалось по пять с половиной мешков кукурузы и она превращалась в итоге в мелкую, рассыпчатую крупу. Это, явно, был корм, вот только не ясно кому он предназначался потому, как фермеры не только морщились при виде этой каши, но и сплёвывали иной раз в эти ящики перед тем, как закрыть их крышками.
   После того, как из бетономешалки выгребли всю кашу, её закатили даже не помыв в амбар и вся деревня зажила обычной жизнью. Хозяйки и их дочери принялись кормить птицу, кроликов и овец, которых почему-то не выпускали на пастбище, а мужики занялись своими мужскими делами. Кто-то чинил упряжь, кто-то выводил из конюшни лошадей и запрягал их в повозки, чтобы отправиться куда-то по другим своим делам. В общем забот в деревне, как всегда, хватало. Рогатая ребятня, а в этой деревне Кир не увидел детей моложе лет де6сяти, умчалась купаться на озеро, блестевшее километрах в пяти между двух холмов, а девочки помогали матерям. Дочки постарше отправились в какую-то лавку, неся в корзинках гранёные бутыли, именно этим делом, выдачей бутылок с коричневым сиропом, занималось третье госучреждение. Впрочем, помимо него девушки покупали в этом сельпо какие-то конфеты и ещё Бог весть что, завернутое в бумагу.
   Вот за этим и наблюдал Кир весь день, насчитав в деревне триста восемьдесят шесть обитателей вместе с солдатами. Расовый или классовый состав этой деревушки был весьма прост, черти-трудовики с тёмно-синими рогами, смуглые и волосатые, одетые точно так же, как и те трудовики, которых он видел на Зондаге, очаровательные чертовки с алыми рожками, обалденными сиськами и сногсшибательными задницами, большие любительницы принарядиться, а также могучие черти-солдаты с синими рогами. Правда, в трёх домах этой деревни проживали ещё и черти с синими рогами, но носили они одежду простых трудовиков и занимались теми же самыми делами. Оружия у трудовиков он не заметил, но зато у солдат помимо скорострельных карабинов, которые были у каждого, Кирилл насчитал ещё тридцать два пистолета, шесть ручных пулемётов, два станковых крупнокалиберных пулемета на колёсных лафетах со стальными щитками, два миномета калибром примерно пятьдесят семь миллиметров и четыре сорокапятимиллиметровые базуки.
   Два взвода с таким вооружением, да, ещё с пятью электромобилями, один из которых был похож на джип "Хаммер", были весьма серьёзной боевой единицей. Да, и без дела солдаты не прохлаждались и сразу после завтрака один взвод погрузился на два грузовика, к которым прицепили оба пулемета, и укатил куда-то. Судя по тому, что в грузовик было погружено двенадцать ящиков, а все солдаты надели на головы каски, на стрельбище. К тому же дедовщиной в армии Сына Неба даже и не пахло и уже только одно это гарантировало её высокий моральный дух, ну, а о физической подготовке и вовсе не шло и речи. Все солдаты, как на подбор, были здоровенными парнями, ростом далеко за метр восемьдесят и хлюпиками их мог назвать разве что Арнольд Шварценеггер, да, и то с хорошего бодуна. Правда, занятий по рукопашному бою с ними никто не проводил.
   Примерно за час до заката в деревню въехал на двуколке, запряженной крупным рыжим рысаком, какой-то путешественник, увидев которого Кирилл чуть не сверзился с дерева. Это был высокий, светлоликий чёрт с лёгким румянцем на гладко выбритых щеках, с длинными русыми волосами и серебристыми рогами. К тому же он был одет во вполне партикулярное платье, состоящее из чёрных штанов, коричневого пиджака с подшитыми чёрной кожей локтями и голубой рубахи с синим галстуком в чёрную полоску. Спросив у девушки дорогу, он проехал к последнему подворью в деревне, хозяева которого держали корчму и постоялый двор, и въехал в открытые настежь ворота во двор, где к нему тотчас бросились двое парней, а ещё один взял под уздцы рысака.
   В голове у Кирилл тут же мелькнула шальная и дерзкая мысль: -"Мне нужно вытряхнуть этого парня из его коляски и прошвырнуться вместо него по острову, но предварительно нужно будет его хорошенько допросить кто он такой и почему катается по дорогам в гордом одиночестве". Прикинув, как ему будет ловчее подобраться к корчме, он желудем свалился с дуба, и, отбросив подальше ранец, с разбега перемахнул через изгородь на пастбище, с которого полчаса назад увели коров. Короткими перебежками он пересёк открытое пространство, ласточкой перелетел через каменную стену двухметровой высоты и залёг в траве под стеной.
   Теперь ему следовало пробежать по саду метров пятьдесят до большой конюшни и подумать о том, как бы подобраться поближе к корчме. Она, как на грех, стояла у самого тротуара. Хорошо, что в деревне не было ни одной собаки. Изображая из себя куст сирени, вздумавший прогуляться по саду, Кир короткими перебежками добрался до конюшни, в узких окнах которой горел свет. Под стеной конюшни росло несколько кустов жимолости и он решил добавить к ним ещё один и подобрался поближе к открытому окну. Внутри о своём, о девичьем, разговаривали двое трудовиков. Один, сидя на пеньке, занимался починкой хомута, а второй чистил распряженного рысака бледнолицего чёрта. Разговор по большей части носил совершенно несущественный для Кира характер и он уже собирался идти дальше, как тот парень, что починял хомут, вдруг, поинтересовался у своего коллеги:
   - Гюйс, ты пойдёшь слушать светлого господина?
   Парень с военно-морским именем, подумав, ответил:
   - Не знаю, Триггер. Мне нужно ещё прибраться здесь, да, и дома меня ждут. Отец собрался ехать завтра за углем и мне нужно подготовить фургон. А откуда он будет, этот светлый? Из наших мест?
   Шорник с радиотехническим именем громко фыркнул и презрительным тоном бросил своему товарищу:
   - Ну, ты, даёшь, Гюйс. Светлый господин приехал к нам аж из самого Беренгора, он столько всякого повидал на свете, а ты толкуешь тут о каком-то угле. Он, может быть, лично видел самого Сына Неба, а ты домой торопишься. Светлый господин остановился у нас всего на одну ночь и завтра с рассветом отправится прямиком в Ромсток, посмотреть на тамошних канатоходцев. Он ведь служит при дворе ослепительного лорда Рудифа помощником мастера развлечений и ищет для него актёров.
   Уже только того, что сказал Триггер, Киру было вполне достаточно, чтобы немедленно начать действовать и действовать стремительно. Косматой тенью он метнулся в сад, пробежал меж апельсиновых деревьев и с хода перелетел через стену. Осмотревшись, он бегом помчался через пастбище, стараясь не попасть ногой на коровьи мины и уже вскоре нёсся во весь дух к катеру. С обрыва он спускался не по лестнице, а скользя по страховочному шнуру, что позволило выиграть ему ещё пару минут. Добравшись до катера, он первым делом, делом принял душ и занялся ужином, разогрев сразу четыре упаковки комплексного обеда. После литра озверина всё это исчезло в его желудке с ошеломляющей скоростью. Даже не переведя дыхания после ужина, он тотчас начал готовиться к похищению рогатого светлого господина и первым делом достал из ящика большой кожаный мешок, пропитанный гудиром для вящей водостойкости.
   На этот раз ему была нужна совсем иная маскировка и потому, собрав в дорогу всё необходимое, он зашел в свою маленькую гримёрную, где на болванках красовалось несколько париков с рогами. Выбрав себе золотисто-русый парик с ярко надраенными серебряными рогами, он надел его себе на голову и ухмыльнулся. Зеркало отразило нахальную, гладко выбритую физиономию, которой, явно, не хватало нескольких мазков белого грима, но с ним можно было не торопиться. Теперь ему следовало одеться подобающим образом и для своего дебюта он решил выбрать самый непритязательный костюм, который достался ему в качестве трофея. Это была песочного цвета брючная пара с коричневым жилетом и бежевой рубахой, к которой прилагался набор из нескольких галстуков. В том гардеробе, который стоял в каюте одного из артиллерийских офицеров "Левиафана", это был единственный цивильный костюм того самого чёрта, который стал по окончании боя Джузеппе Торино и в нём ничто не напоминало об истинной профессии его владельца.
   Через два часа Кирилл уже был на опушке леса километрах в восьми от деревни и устанавливал там маячок, чтобы утром, после похищения помощника мастера по части развлечений, не промахнуться, въезжая в лес на его таратайке. Теперь настало время поработать в тумане топором и построить небольшой гараж для пролётки и рыжего рысака, ведь не потащишь же с собой в Барилон эту таратайку и здоровенного жеребца. До этого он уже успел сбегать до шоссе, осмотреть его на протяжении трёх километров и наметить место съезда к лесу. Между лесом и шоссе был широкий, недавно выкошенный луг, поросший редкими кустами и проехать через него на двуколке будет очень легко. По пути к лесу он установил несколько маячков, чтобы потом не плутать.
   К четырем часам утра всё было готово и он побежал к высокому дубу, росшему неподалёку от шоссе на полпути между деревней и тем местом, где ему нужно будет свернуть с дороги к лесу. Там он переоделся в костюм Джо Торино, надел поверх костюма свой снайперский балахон, после чего забрался на дерево и, взяв в руки мощный бинокль, стал ждать рассвета. У него, наконец, появилось время для того, чтобы немного подумать, но как всегда в подобных ситуациях все его мысли были направлены только на то, что он мысленно просчитывал все возможные ситуации и прорабатывал различные варианты своих действий. Думать о чём-либо ином он просто не мог, да, этого, в общем-то сейчас и не требовалось. По привычке Кир решал проблемы по мере их возникновения. Жизнь не раз доказывала ему, что это и проще, и надёжнее. Как говорится, человек предполагает, а судьба располагает. Спать ему не хотелось и это в данную минуту было главным, а ещё он молил Бога о том, чтобы у светлого господина не оказалось провожатых.

Глава вторая

  
   Помощник мастера развлечений при дворе ослепительного лорда Рудифа оказался жаворонком. Он поднялся ещё затемно и с первыми лучами солнца тронулся в путь. Кир очень удачно выбрал второй наблюдательный пункт и ему было хорошо видно, как светлый господин вышел из деревенской гостиницы и сел в свою двуколку. Как только он выехал со двора, Кир осмотрел шоссе. Оно было пустынным. Быстро спустившись с дерева, он упаковал свой снайперский костюм в полотняный мешок и сунул его в дорожную суму с широкой лямкой. Подхватив свой скарб, он бегом бросился к шоссе и пробежал по направлению к деревне километра два, где развернулся и не спеша пошел прочь от деревни, надеясь на то, что это не вызовет у светлого господина никаких вопросов.
   Минут через десять его догнал светлый господин и, придержав лошадь, поехал шагом. Кирилл остановился, повернулся к нему и с беспечной улыбкой поднял руку, внимательно рассматривая одинокого путешественника. Это был молодой парень с грустным лицом и влажно-блестящими, миндалевидными карими глазами. Высокий и широкоплечий. Его поношенный, но, похоже, дорогой костюм был тщательно вычищен и отутюжен, а серебряные пуговицы, тусклые вчера, горели огнем. Он, явно, имел успех у рогатых девиц, раз за ним так ухаживали. Вот только рогов ему никто не надраил и они имели какой-то тусклый и обшарпанный вид, зато волосы были чисто вымыты, тщательно расчёсаны и даже взбиты коком, словно этот черт хотел укрыть ими серебряные рога. Руки у этого парня были большими, мозолистыми и он всем своим видом вызывал у Кира уважение к себе. Посмотрев на него с любопытством, светлый господин сказал:
   - Доброго вам утра, мой светлый лорд. Вы, вероятно, шли всю ночь пешком и изрядно устали? Садитесь в мою коляску, лорд, я направляюсь в Ромсток и охотно подвезу вас. А ещё мне собрали в дорогу кое-какую снедь и вы сможете позавтракать здоровой деревенской пищей.
   Кир улыбнулся ему вымученной улыбкой. Столь вежливое и любезное приглашение совершенно не входило в его планы и ему стало немного не по себе. Первоначально он просто хотел остановить этого типа и без лишних разговоров вырубить, заскладировать в кладовке катера, а уже потом, в Барилоне, заниматься расспросами. Теперь он уже не мог поступать столь бесцеремонно. Подходя к двуколке, он подумал, улыбаясь значительно дружелюбнее: - "А, чёрт, ладно. Сначала поговорю с этим парнем, а потому уж возьмусь за него всерьёз и привезу в Барилон в качестве почётного пленника, а может быть даже гостя". Забрасывая свою торбу в повозку, он сказал:
   - И вам доброго утра и счастливого дня, любезный светлый лорд. Премного вам благодарен за приглашение присоединиться к вам, я, право же, уже изрядно намучил ноги и всё ждал, когда же в сторону Ромстока поедет хоть какая-нибудь телега. Меня зовут Кир. Вот, путешествую налегке.
   Брови светлого удивленно выгнулись и он воскликнул:
   - Вот как? Путешествуете налегке. Вы весельчак и отменный оптимист, мой друг, коли способны говорить о своей тяжкой работе, как о приятном путешествии. - Протягивая ему руку как для рукопожатия, так и для того, чтобы помочь подняться в двуколку, он представился - А меня зовут Рамар и хотя я получил это имя от самого Сына Неба, оно мне ненавистно, светлый лорд.
   Сказав это, Рамар с вызовом посмотрел на Кира. Он, явно, провоцировал его и Киру не составило большого труда сопоставить это с его же словами относительно смехотворности путешествия налегке. Исходя из того немногого, что уже видел на Грюнберге и из того, как действовали черти на "Левиафане", он уже сделал вывод, что все они были настроены на работу чертовски серьёзно. Поняв слова об оптимизме так, что Рамар, видно, понял его собственные слова, как некую иронию, он демонстративно испустил подчёркнуто огорчённый, тяжкий вздох и, устало махнув рукой, мрачным голосом сказал, усаживаясь на мягкие кожаные подушки сиденья:
   - Эх, любезный мой светлый лорд Рамар, уж лучше думать так, коли Сын Неба в своей бесконечной доброте оставил тебе хоть малую толику твоих прежних мозгов. В противном случае тебе остается только одно - набраться духа, разбежаться что есть силы и спрыгнуть в мёртвые воды, что, однако, вовсе не подобает совершенному человеку.
   Рамар опустил взгляд, негромко чмокнул губами и легонько тронул бока своего рысака вожжами. Тот послушно тронулся шагом. Пролётка поехала вперёд тихо шелестя гудировыми шинами по асфальтированному шоссе. Помолчав пару минут, светлый лорд спросил не поднимая головы:
   - Вам, верно, тоже не нравится ваше новое имя?
   Кир не ответил, но снова тяжко вздохнул и тоже опустил голову. Рыжий рысак по прежнему шел шагом. Дорога была пустынной и до нужной точки оставалось ещё километров семь, так что они успеют немного поговорить, если, конечно, светлый лорд не пустит своего жеребца рысью. Для того, чтобы как-то разговорить своего водителя, он вежливо спросил его:
   - Господин Рамар, прошу прощения, что я обращаюсь к вам так, но я не знаю вашего настоящего имя, того, которое вам дали при рождении ваши родители, а не какой-то там ловкий пройдоха-маг, выдающий себя за Сына Неба, скажите, почему вы отправились в путь один, без дюжины наших доблестных вояк, этих волосатиков с козлиными рогами, испачканными синькой?
   Он намеренно дал солдатам такое определение, стремясь выяснить глубину различия между кастами или расами этих рогатых существ. Его вопрос заставил Рамара громко рассмеяться и он оживленно воскликнул:
   - Блестяще сказано, господин Кир! Это непременно нужно записать. Оказывается, что в государстве абсолютной гармонии всё ещё находятся такие совчелы, у которых излишняя волосатость солдат и их старательность способна вызвать смех, а антенны небесного голоса ассоциируются с рогами домашних животных. Это просто великолепно и прямо говорит о том, что Сыну Неба так и не удалось добиться полной гармонии, как он ни старается.
   Он остановил пролётку и, повернувшись назад, вытащил из дорожного кофра толстую записную книжку и перьевую авторучку, явно, изготовленную серийно. Записывая свое наблюдение, он старательно диктовал себе под нос:
   - Услышано, как-то раз в корчме меж двух колес, как один веселый совчел в шутку назвал наших доблестных солдат волосатиками, а антенны небесного голоса уподобил козлиным рогам, испачканным синькой. Весьма точное наблюдение. - Повернувшись к Киру он сказал с грустной улыбкой - Память стала совсем никуда не годная. Если не запишу какую-нибудь интересную мысль или шутку немедленно, то уже через час и не вспомню над чем смеялся. Зато все инструкции и распоряжения, даже самые давние, помню наизусть.
   У Кира что-то ёкнуло в груди и он, вдруг, почувствовал острую жалость и сочувствие к этому парню с плохо ухоженными рогами и грустной улыбкой на лице. Память, однако, оказалась у него не столь уж плоха. Забросив свой гроссбух в кофр, он снова легонько тронул рысака вожжами и спокойным, деловитым голосом доложил ему о себе:
   - Господин Кир, я главный помощник мастера развлечений во дворце ослепительного лорда Рудифа, младшего брата Сына Неба. Для совчела моего ранга это высокая должность в ареопаге архонтов и у меня действительно есть помощники, такие же светлые господа, как и я, но мне не хочется отрывать их от дома. Поэтому я и путешествую один. Вся моя работа заключается в том, что я езжу по княжеству и ищу актёров, которые своим талантом способны удовлетворить взыскательный вкус лорда Рудифа и порадовать своими выступлениями трудовиков и солдат. Сейчас я направляюсь в Ромсток, чтобы посмотреть на тамошнюю труппу канатоходцев. Если они действительно так хороши, как о них говорят, светлый, то, возможно, что уже очень скоро вы сможете посмотреть на их выступление по небесному голосу в одной из вечерних развлекательных передач, что транслируются прямо из дворца ослепительного лорда Рудифа. Потом я поеду в Меланиньнью или Карбон. Куда точно, я ещё не решил, да, это и не так уж важно. Всё равно в последнее время развлечениям уделяется времени всё меньше и меньше внимания. У меня даже создалось такое впечатление, что чем реже я беспокою мастера развлечений своими рапортами по небесному голосу, тем больше это его радует. Видимо, в княжестве не всё так благополучно, раз даже моих собственных помощников, совчелов столь мирной профессии, стали обучать воинскому мастерству. Странно, но меня самого, почему-то, в армию не зовут, а ведь я, когда-то, был весьма неплохим воином. - Немного помедлив, он пояснил - Когда-то, любезный господин Кир, меня звали Марио Каничи. Но это было давно, ещё в прошлой жизни, когда мы ничего не знали о великой миссии Сына Неба, и, как сейчас принято говорить об этом, были жалкими, тщеславными и бестолковыми людишками, которым не были ведомы высокие помысли и стремление к истинной гармонии. - Насмешливо посмотрев на Кирилла, он спросил - А вы, мой светлый лорд, почему путешествуете без солдат, да, к тому же ещё и пешком? Ведь вы, судя по вашей фигуре и ловким движениям, являетесь офицером и служите Сыну Неба с куда большей пользой, чем я, крохотный винтик в огромной машине культурного просвещения и пропаганды идей гармонии.
   Услышав настоящее имя Рамара, Кир чуть было завопил от радости и снова поменял свои планы. Теперь ему нужно было хоть как-то объясниться прежде, чем посыпать герцога Марио Каничи золотым порошком Тетюра, чтобы не вызвать у того негативных впечатлений о нём. А ещё он не мог поверить в то, что это действительно был префект Грюнберга собственной персоной, друг и соратник Грунральда, с которым в молодости они отвоевали этот остров у союзников магов с Южных островов. Нащупав в правом кармане пиджака плоский пузырек, он на ощупь установил рычажок на его пробке-дозаторе, отмеряющей вырубающий порошок, на шестичасовую лёгкую блокировку и насыпал его себе на ноготь. Теперь ему оставалось только щелкнуть у герцога ногтем под носом и крохотный золотой шарик брызнет ему в лицо тончайшей пыльцой, но, перед тем, как сделать это, он дружелюбно улыбнулся герцогу Каничи и сказал:
   - Увы, ваше сиятельство, но я не смог взять с собой ни одного из своих солдат, хотя они и умоляли меня об этом. Дело в том, ваше сиятельство, что я не привык рисковать чужими жизнями, отправляясь в рискованное путешествие и привык делать всю тяжелую работу сам. Понимаете, ваше сиятельство, я рыцарь Мастера Миров Кир Торсен и прибыл на Ильмин за тем, чтобы освободить острова, да, и самого Джонни Морбрейна, которого амулет Силы Тьмы заставляет выдавать себя за Сына Неба, от Хозяина Тьмы, этого извечного пакостника и врага нашего доброго Мастера Миров. Поэтому, ваше сиятельство прежде, чем отвезти вас в Барилон, где вас встретит ваш старый друг король Грунральд, я вынужден лишить вас возможности двигаться.
   Герцог Каничи посмотрел на Кира с такой мольбой во взгляде, что он даже смутился, когда с улыбкой щелчком пустил в его лицо облачко золотистой пыльцы, парализовавшее на шесть часов. Правитель Грюнберга отключился мгновенно, но отнюдь не полностью, а потому мог теперь слышать Кира и все остальные звуки, как некогда он слышал их сам после того, как его вырубил Тетюр. Зато теперь, когда герцог был во власти магических сил, ему было очень трудно причинить вред, ведь даже выстрел в упор или удар кинжалом не нанесли бы ему никакого вреда. Пожалуй, только так он мог пронести его мимо магических мертвых вод, действовавших на ильмиан, как мощный магнит. Убедившись в том, что порошок подействовал, он достал из своей торбы маленький серебряный кнутик мага Альберта и, вытянувшись вперёд, легонько стеганул им жеребца, превратив его тем самым в своего послушного помощника и весело крикнул:
   - Эгей, дружок, пошевеливайся, дуй рысью до поворота и как только увидишь слева от себя листок бумаги на кусте, съезжай с дороги к лесу. - Придерживая герцога за локоть, он виноватым голосом сказал - Простите меня, ваше сиятельство, что я был вынужден применить по отношению к вам такую мощную магию, но иначе мне не пронести вас до своего катера мимо мёртвых вод. Там тоже действует магия, но уже магия самого Мастера Миров. Впрочем, Марио, вы и сами очень могущественный маг, так что мне было бы глупо объяснять вам, что из себя представляют мёртвые воды. Постарайтесь не волноваться понапрасну, мёртвым водам я вас ни за что не отдам и если вам суждено в них погибнуть, то только вместе со мной. Ну, а поскольку моя работа на Ильмине ещё только начинается, то помирать я не собираюсь. Тем более таким унылым и скучным образом.
   Рыжий жеребец, проявляя чудеса сообразительности, резвой рысью помчался по шоссе. Он быстро нашел маячок рыцаря - листок бумаги, прицепленный к кусту и, сбавив ход, съехал с дороги на луг. Кирилл мимоходом снял маячок и велел коню ехать к другому. На шоссе по прежнему не было ни души, погода стояла сухая, луг был скошен, а потому нигде не осталось следом, по которым можно было бы сразу же увидеть, что кто-то поехал к лесу. Через полчаса таратайка герцога уже была заведена в большой шалаш, надёжно укрытый от посторонних глаз не только лесом, но и густым туманом и Кир принялся готовиться к последнему этапу своей операции по вызволению герцога Каничи из плена. Первым делом он переоделся в комбинезон из драконьей кожи, пропитанной гудиром и надел на голову перлитовую сферу и бронежилет. Так он мог видеть в густом тумане всё, а перлитовый броник в данном случае играл роль спасательного жилета.
   После этого он бережно вытащил герцога из двуколки, распрямил его и вложил в прочный кожаный, водонепроницаемый мешок, подбитый изнутри мехом снежной выдры. Надев широкие лямки этого длинного рюкзака себе на плечи, он пристегнул его к себе ещё и двумя широкими ремнями. Теперь уж точно если мёртвые воды уволокут герцога, то только вместе с ним. Собравшись в обратный путь, Кир вышел из шалаша и, высыпая из мешочка серебристый порошок, обошел его по периметру, возводя непреодолимый магический заслон, что должно было уберечь жеребца герцога Каничи, которого он вырубил на максимально большой срок - целые десять суток, от всяких неприятностей метеорологического и прочего характера. Перекрестившись, он быстрым шагом пошел к старому руслу реки.
   Через полчаса ни разу не заплутав в густом тумане он добрался до берега. Погода, всю ночь благоприятствующая ему, совершенно испортилась. Точнее на море бушевал самый настоящий шторм и волны с таким рёвом бились в берег, что ему даже стало жутко. Однако, делать было нечего, ждать у моря погоды можно было до еврейской пасхи и морковкиного заговенья и он, прицепив перлитовый карабин к страховочному шнуру, стал спускаться вниз по шторм-траппу. Против него восстал не только океан, но и атмосфера Ильмина. Ветер, окончательно сбесившись, мотал его, как тряпичную куклу и старался оторвать от хлипкой на вид, но чертовски прочной лесенки. Он бил его о края расщелины и выл, словно целый легион волков, но это были ещё цветочки. Вот когда Кир спустился вниз, началось самое весёлое. Благо у него хватило ума протянуть прочный канат от каменной пристани до места подъема и надёжно прикрепить его к каменной стене. Выбрав удобный момент, когда волна, ворочая камни, схлынула, он спрыгнул с лесенки и быстро перецепил страховочный карабин.
   Океан, словно обалдев от его наглости, опешил и малость замешкался с очередной волной. А может быть он просто готовился к мощной атаке, но, так или иначе, Кириллу удалось пробежать метров сорок прежде, чем мёртвые воды не шандарахнули по нему мощной, многотонной волной, крепко приложившей его к каменной стене. Хуже всего было то, что эта волна обстреляла острыми камнями его ноги. Воя от возмущения и боли, он дождался того момента, когда вода схлынет и снова бросился бежать к гроту прицепившись к канату, как сторожевой пёс, охраняющий склад с ценным имуществом. Следующая волна была посильнее первой, но он успел вскарабкаться на большую глыбу и она даже не смогла толком накрыть его с головой. Это позволило ему без помех перецепить карабин и снова броситься вперед. До грота оставалось каких-то тридцать метров, но начиная с этого места ему пришлось идти по грудь в воде, что было весьма сомнительным удовольствием, так как вода вела себя, словно живое существо, сиречь злобная псина и буквально грызла его тело.
   Снова взобравшись на камень рядом с гротом, Кир глянул вниз и даже ахнул от удивления, прочнейшая драконья кожа была вся изодрана в клочья, а ноги сплошь покрыты кровоподтеками и ссадинами. Улучив момент он бросился в грот и не нашел опоры ногам, вода размыла насыпь, по которой он недавно мог ходить не замочив ног. Океан, словно поняв, что через пару минут он будет внутри своего катера, бросился в последнюю, самую мощную атаку и, проламывая огромной волной водный занавес водопада, с головой накрыл не только его, но и катер, все прожектора которого ярко горели. Вот тут-то он и промахнулся, так как волна потащила Кира по канату к катеру, а не от него. К тому же волна попалась какая-то очень уж тупая и, перелетев через катер, стремительно помчалась внутрь старого тоннеля, грозно грохоча здоровенными камнями. Мешкать и раздумывать уму было уже некогда и Кирилл, быстро отцепившись от каната, метнулся вплавь к люку, круглый иллюминатор которого своим светом указывал путь к спасению.
   Правда, забраться внутрь он всё-таки не успел. Волна, влетев в тоннель и не найдя там ничего интересного, помчалась обратно. Хотя сила у неё была уже не та, что прежде, она ревела, словно целое стадо медведей. Всё произошло в считанные секунды. Кир метнулся к катеру тогда, когда он был погружен в воду по самые, так сказать, брови и только собирался всплывать из-под воды, что он и сделал после того, как он вцепился руками в поручни. Волна ударила в длинный рюкзак с недвижимым герцогом внутри и вместо того, чтобы оторвать его от Кира, только придавила покрепче к нему, накрывая их с головой и испытывая на прочность причальные канаты, сплетённые из драконника, обвивавшего тонкий, но чертовски прочный перлитовый шнур. Ревя и беснуясь, она была вынуждена убраться восвояси ни с чем и рыцарь, откинув забрало, насмешливым голосом громко заорал ей вслед:
   - Ну, что, дура? Отсосала? Вали отсюда, идиотка мокрожопая, не путайся под ногами у рыцаря Мастера Миров!
   Сердито ворча, волна свалила, прихватив с собой в качестве трофея его медную фляжку с озверином, обтянутую тканью цвета хаки. Катер выскочил из воды, как пробка, и заплясал, словно бы радуясь. Кирилл открыл замок и, рывком распахнув люк, быстро затолкал внутрь катера кожаный мешок с герцогом. Захлопнув люк, он снова заорал во всю мощь своей луженой глотки:
   - Океан! Я тебя не боюсь! Можешь реветь хоть до усрачки! Понял? Тебе ни за что не получить герцога Каничи, а он ещё поездит на тебе верхом! Вот увидишь, всё именно так и будет!
   Всё-таки Ильмин был не простым миром, а магическим. К катеру прорвалась через водный занавес водопада небольшая, но шустрая и юркая волна с белой пенной шапкой и, звонко ударившись в тонкий, но такой прочный борт катера, своей солёной ладошкой, плеснула в лицо Кира вёдер десять холодной, чистой воды. Он не рассердился, а лишь весело рассмеялся в ответ на этот невинный демарш и снова закричал что есть сил:
   - Мастер Миров! Прошу прощения, я совсем забыл о том, что океан Ильмина подчиняется только тебе! И спасибо тебе за то, что ты проверил меня на прочность ещё раз!
   Буря тотчас утихла, но океан послал к берегу еще одну мощную волну, пологую и довольно мирную, которая с громким шорохом и перестуком камней моментально восстановила широкую дорожку к расщелине, сделав её ещё выше, шире и ровнее, чем прежде. Прижав руку к сердцу, Кирилл поклонился и восторженным голосом воскликнул:
   - Спасибо тебе, океан Ильмина, мне ещё не раз придется проходить этим путём, но теперь я у же не буду таким глупцом и стану заранее предупреждать тебя о своём приходе.
   Утирая с лица солёную воду, он вошел внутрь катера и, тяжело дыша, первым делом распаковал герцога и усадил его в кресло рядом с капитанским. На всякий случай он пристегнул его ремнями безопасности и только потом пошел в свою каюту переодеваться. Сфера и броник опять не пострадали, а вот от комбинезона остались одни только жалкие лохмотья и к тому же он лишился не только фляжки, но ещё и одной кроссовки. Про руки и ноги и вовсе было лучше сразу же забыть, что он и сделал, но только после того, как обработал их магической мазью своего лекаря Тетюра, которая и в его отсутствие быстро сделала свое дело - залечила все царапины и ссадины, но вот синяков и кровоподтеков не убрала. Переодевшись в сухое, Кир вернулся в рубку катера. На его часах было уже девять часов двадцать минут и до пробуждения герцога осталось менее четырёх часов, так что ему следовало поторапливаться.
   Отдав швартовые, он сел в пилотское кресло, развернул катер кормой к пристани и резко, до максимума, толкнул вперёд рычаг реостата. Два электродвигателя постоянного тока мощностью по полторы тысяч киловатт каждый, громко загудели. Полутораметровые бронзовые винты какой-то особо хитроумной формы закрутились с бешеной скоростью и катер тут же, с места развивая чуть ли не максимальную скорость, буквально вылетел из грота, пробив белую, пенистую стену воды, словно снаряд. На море, можно сказать, стоял полный штиль, но прежде, чем взлететь, ему требовалось удалиться от берега километров на пять. Катер нёсся на подводных крыльях со скоростью более восьмидесяти километров в час и уже вскоре воздействие магии Хозяина Тьмы на аэрон иссякло и он легко взмыл в воздух и стал быстро набирать высоту.
   Подъём тоже происходил очень быстро и минуты через три, пробив полукилометровый слой облаков, Кирилл зажмурился от яркого света. Включив автопилот, он поднялся из кресла и отправился каюту, решив поспать хотя бы часа три перед тем, как продолжить беседу с герцогом и выяснить у него, обрадовало его освобождение из плена или, наоборот, он возмущен этим внезапным похищением. В последнее ему верилось с большим трудом, уж больно тоскливым был взгляд у Марио Каничи, когда он назвал ему своё настоящее имя. Впрочем, ему не было ничего известно ни об амулете Силы Тьмы, ни о формах его воздействия на человека, ведь по сути дела единственное, что удалось узнать Тетюру, так это то, что коричневая жидкость в бутылях сплошь состояла из скопища каких-то странных микроорганизмов, подобных вирусу.
   Маг просил его задержаться еще на несколько дней, но Кир спешил и пообещал ему лишь одно, привезти ему поскорее живой образец той рогатой нечисти, в которую Морбрейн превращал людей. Нечистью этих существ считал не он, а сам Тетюр и у него не было никакого желания спорить с ним не имея доказательств того, что это не так. Что же, вскоре этот спор должен был разрешиться, а пока что он хотел немного поспать. Не смотря на благотворное действие мази, у него ныли все кости и ломило в спине и пояснице. Поэтому, добравшись до своей каюты, он завёл будильник и рухнул в узкую койку не раздеваясь. Поворочавшись в ней минуты две, Кирилл уснул, но сон его был больше похож на какое-то болезненное забытье и проснувшись под громкий звон нового слесарного изделия Майкла Стоуна, он не получил от сна никакого облегчения и чувствовал себя так, словно его долго и усердно избивали чеченские отморозки.
   Однако, жаловаться было некогда и он, пройдя на камбуз, первым делом принял дозу озверина. Пойло Гуильрина Рифарта действовало не хуже морфина и снова сделало его бодрым и энергичным. Правда, сам маг-космонавт просил его не особенно злоупотреблять этим допингом, чтобы не ослабить его действия, иначе в один прекрасный момент, когда ему потребуется напряжение всех сил, может произойти обратное. В рубке за эти три часа не произошло ничего особого, если не считать того, что герцог снова стал дышать. Это означало, что минут через десять он придёт в себя полностью и они смогут поговорить по душам, а потому перед тем, как войти в рубку, он заглянул в кладовку и доверху нагрузил корзину всякими яствами, которые имелись на камбузе лучезарного скайадмирала барона Макензи. Возможно, что это как-то поможет их беседе. Себе же он соорудил гигантский бутерброд и взял большую фляжку с джусом, слабоалкогольным фруктовым напитком, приготовленным из ягод драконника.
   Между их креслами стоял большой рундук с картами, навигационными приборами и мощной стереотрубой, на плоскую крышку которого он выгрузил содержимое корзины, выставив несколько бутылок с яркими этикетками, изображающими пейзажи острова, а затем выложил на тарелки какие-то фиолетовые и синие колбасы, малиновые хлебцы, что-то изумрудное, ярко-желтое и синее в красную крапинку в стеклянных баночках с заворачивающимися крышечками, сиреневые грибы в бирюзовой жидкости, ветчину зеленовато-синего цвета и две головки чего-то похожего на сыр, только тёмно-лилового и зелёного цвета. Всё это имело сильный, непривычный запах, от которого у Кира першило в носу, но от него ноздри герцога затрепетали и он, резко повернув к нему голову, спросил:
   - Кто вы?
   Кирилл повернулся к нему и, взяв под козырек, с лёгкой улыбкой повторил почти все то, что сказал раньше:
   - Кир Торсен, гвардии сержант ВДВ и рыцарь Мастера Миров, ваше сиятельство. - Увидев, как герцог ёрзает в своём кресле, он пояснил ему, указывая рукой - Вы не связаны, герцог, это просто ремни безопасности. Нажмите на вот эту оранжевую кнопку и они расстегнутся. Вы здесь не пленник, а почётный гость и уже очень скоро вы встретитесь с королем Грунральда и императором Ильмина, а потом маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный обязательно найдёт способ, как вернуть вам человеческий облик. Это главная причина, по которой я отправился на Грюнберг, найти способ, как возвращать людям то, что у них было отобрано, не убивая их и не возрождая к жизни после смерти, которая возвращает вам всем человеческий облик.
   Герцог расстегнул ремни и, оглядевшись вокруг, спросил:
   - Где я?
   Бросив взгляд вперёд, Кирилл ответил:
   - Вы на борту моего летающего и плавающего корабля, ваше сиятельство, но при случае он может ещё и ездить, а вообще-то мы уже очень скоро достигнем берегов Палестины.
   - Я действительно не пленник? - С печальной улыбкой на лице спросил его герцог и добавил - Я не понимаю, сэр Кир, как вы можете доверять совчелу, ведь Джон Морбрейн, которого мы называем Сыном Неба, похоже, совсем не тот человек, за кого он себя выдает. Мне кажется, что он узурпатор.
   Добродушно усмехнувшись, Кир поторопился успокоить герцога Каничи, сказав ему доброжелательным голосом:
   - Ваше сиятельство, вы, вероятно, не один такой, но без сомнения вы самый ярый оппонент Джона, впрочем, как и он сам. Под личиной Сына Неба скрывается не столько чёрный маг, захвативший острова с помощью амулета Силы Тьмы, сколько самый изощрённый и хитроумный саботажник, бунтующий против Хозяина Тьмы даже тогда, когда полностью находится в его власти. Недавно мы отбили у него "Левиафан" и во время боя я лично убедился в том, что вы, совчелы, отличные ребята. К тому же, ваша светлость, убить тысячи человек даже в жестоком бою, это было слишком неприятно для моих солдат и неоправданно жестоко по отношению к совчелам. В любом случае нам пришлось применять магию, так почему бы не делать это по взаимному согласию не после жестокого и кровопролитного сражения, а заранее? Вы правитель Грюнберга и потому легко меня поймете, тем более, что вам самому ненавистно ваше новое имя, которое я даже не хочу произносить вслух, Марио. О своей судьбе вы можете не беспокоиться. В Барилоне вас ждёт тридцать четыре тысячи ваших подданных, которые смогут узнать вас даже в этом облике, а на счёт короля Грунральда и императора Роджера, его зятя, вы тоже можете не волноваться, попробуют вякнуть, я их тут же в бараний рог скручу и отряжу из дворцов в крестьяне.
   Кирилл, поприветствовав герцога своей фляжкой, выпил несколько больших глотков джуса. От этой, далеко не самой приятной части разговора у него пересохло в горле. Его гость откинулся на спинку кресла и, молитвенно сложив руки, негромко прошептал, подняв глаза к потолку:
   - Господи Иисусе Христе, ты услышал мои молитвы. Благодарю тебя, Господи от всего сердца и клянусь верно служить тебе до самой смерти.
   - Ну, а вот это уже точно лишнее, ваше сиятельство! - Оживлённо воскликнул Кир - Мастер Миров от вас этого вовсе не требует, а потому вы уж лучше живите так, как жили раньше. Служить ему всю жизнь это работа для его рыцарей и магов, а вы можете обойтись тем, что никогда не встанете на сторону зла, станете королём и будете, как и прежде, править Грюнбергом.
   В ответ на это герцог настороженно посмотрел на Кира и, с некоторым сомнением в голосе, спросил его:
   - А вы, правда, рыцарь Мастера Миров, сэр Кир?
   - А как же, Марио! - Весело гаркнул Кирилл и тотчас стащил с себя гимнастерку и тельняшку, обнажив свой мощный торс по пояс - Вот, полюбуйтесь, у меня даже удостоверение есть. Только не обращайте внимания на тигру, это так, декор, читайте рунные знаки, в которые Мастер Миров, как то раз, превратил мои шрамы. Правда, они рассчитаны только на женскую половину Человечества, но вы, как опытный и высокообразованный маг, сразу поймёте, что это не фуфло какое-то, а высшее откровение.
   Герцог, повернувшись к нему лицом, послушно принялся читать любовные рунные знаки, сдвинув брови и довольно громко бормоча себе под нос:
   - Так-так, что это? Афира, эльфон, лезир, гауда и снова эльфон, а потом алфира повёрнутая на бок. Далее по кругу идет богнус, три гарды подряд и символ целомудрия. Боже, ведь это же даёт магическую формулу сладострастия в момент дефлорации. О, нет, сэр Кир, это вовсе не те рунные знаки, которые мужчина может читать вслух в присутствии другого мужчины. Хотя, честно говоря, я бы вовсе не отказался изучить их на досуге, право же, зная эти формулы даже начинающий маг сможет доставить любой женщине огромное наслаждение.
   Кирилл громко расхохотался и воскликнул:
   - Именно этим сейчас и занимаются на досуге практически все маги, собравшиеся в Барилоне, правда, от теории они давно уже перешли к практике. Бабы, скажу я вам по секрету, ваше сиятельство, от этого в полном восторге. Я, честно говоря, тоже, ведь до этого они просто толпами ломились в мою постель, а теперь взяли за моду разрисовывать этими рунами своих любовников, но только на шкуре магов они дают максимальный эффект и теперь эти ребята нарасхват.
   Герцог Каничи покивал головой и сказал:
   - О, да, я прекрасно понимаю вас, сэр Кир. Вероятно, пока вы были единственным мужчиной, чьё тело было украшено подобным образом, вы в глазах женщин были невероятно привлекательны и это, наверное, доставляло вам массу неудобств. Вы ведь не можете отказать ни одной женщине, даже той, которую вы невзлюбили. Я сочувствую вам, сэр Кир, Господь Бог возложил на ваши плечи очень тяжкую ношу. Так ведь?
   Вот, уж, нет, ваше сиятельство! - Возбуждённо воскликнул Кир - Мне это вовсе не в тягость! К тому же всё, что дает мне Мастер Миров, я принимаю без малейшего сожаления, ведь я его рыцарь, а не какой-то там неблагодарный ублюдок. А ещё я убеждён, что женщины Ильмина самые красивые во всей Вселенной. У вас тут даже самые древние старухи обладали каким-то невероятным шармом, а престарелые толстухи-торговки на рынке выглядели когда-то намного моложе своих лет из-за очаровательных улыбок. Правда, теперь во всей Феринарии, да, что там, почти во всей Палестине уже таких не встретишь, ведь сам Мастер Миров вернул молодость миллионам стариков и старух.
   Герцог посмотрел на него с восторгом, но, вдруг, отчего-то скуксился и воскликнул с горечью:
   - Ах, сэр Кир, как же мне хочется пожать вам руку и назвать своим другом. Вы искренне любите Ильмин и достойны самого глубокого уважения за это, но я, увы, не достоин вашей дружбы. Более того, из-за этого украшения - Герцог Каничи коснулся рукой своих серебряных рогов - Я смертельно опасен для вас и ваших друзей. Это антенны небесного голоса и поговаривают, что через них Джон Морбрейн может в любую минуту увидеть вас так же, как вижу я. Вам не стоит говорить при мне о каких-либо своих военных секретах.
   Кирилл встал, обошел вокруг кресел и воскликнул, решительно протягивая герцогу свою руку:
   - Марио, вот тебе моя рука и ты можешь больше ни о чём не волноваться! Мы виделись не так давно с Джоном и я высказал ему всё, что о нём думаю. Так что у него не скоро появится желание встретиться со мной. К тому же тебе не долго осталось красоваться с этими рогами. Мне что-то не очень хочется представлять тебя в таком виде твоим островитянам, а вот нашего императора Роджера и особенно его тестя, короля Грунральда, я проверю-таки на вшивость.
   Последние слова Кир произнес с некоторой угрозой в голосе и герцог, вскочив на ноги и крепко пожимая ему руку, чуть ли не с мольбой сказал нему в ответ:
   - Кир, ты очень мужественный и решительный человек, но пойми, я со своими рогами светлого совчела способен смутить любого доброго христианина. Поэтому не будь слишком строг к Грунральду. Хотя он вполне мог показаться тебе мрачным и угрюмым стариком, на самом деле он очень добрый человек, на долю которого выпало множество испытаний.
   В ответ на это Кирилл молча кивнул головой и вернулся в своё кресло. Чтобы не высказаться по поводу доброго дедушки Грунральда, он принялся с аппетитом поедать свой бутерброд, длиной в две мужские ладони. Мыча с набитым ртом, он жестами предложил Марио подзаправиться тем, что Бог послал и тот, откупорив бутылку с синим напитком, имевшим, к удивлению Кира, сильный запах яблок, налил его в свой бокал на два пальца. Поприветствовав рыцаря своим бокалом, он выпил эту жидкость и его глаза тотчас сделались круглыми, словно он хватил чистого спирта. Вскрыв полупрозрачную бумажную упаковку с малиновым хлебцом, он намазал на него синюю в крапинку пасту и, положив на этот бутерброд толстый ломоть ветчины, пахнущей мазью маршала Малиновского, принялся с ничуть не меньшим, чем у Кирилла, аппетитом уплетать это весьма странное лакомство.
   Хотя пища существ, называющих себя совчелами, была весьма дикого вида и имела совершенно невообразимый вкус, питаться ею было можно, но только Киру, который регулярно употреблял антидот мага Тетюриальда Великолепного, имевший ничуть не менее противный запах. Но, и у него она вызывала сильную изжогу. Тетюр, видя то, как он мучается, даже наделал каких-то зелёных леденцов, пахнущих мятой, с которыми можно было слопать кирзовые сапоги и запить их скипидаром без каких-либо последствий. Глядя на герцога Каничи, он пробормотал, качая головой:
   - Ах, Марио, если бы ты только знал, как я рад тому, что судьба свела нас в этой глухой деревушке. - Видя удивление на его лице, он пояснил - Вчера я весь день просидел на дереве и видел, как ты въехал в деревню и остановился на ночь в доме рядом с пастбищем. Тогда я ещё не знал, кто ты такой и решил просто захватить тебя в плен, чтобы в Барилоне Тетюр превратил тебя обратно в человека и я мог расспросить тебя обо всём, что тебе известно о деятельности Сына Неба. Но с первых же минут нашего знакомства я понял, что должен доставить тебя туда, как почётного гостя, а не как своего пленника.
   Марио снова погрустнел и тихо сказал:
   - Мне очень жаль, Кир, но я весьма далёк от армии Сына Неба и мне ничего не известно о его военных секретах. Да, и в промышленных районах я тоже никогда не бывал, ведь вся моя деятельность была связана только с артистами. Так что, увы, но мой рассказ для тебя будет совершенно бесполезным.
   А вот как раз по этому поводу у Кирилла было другое, совершенно отличное от этого, мнение и он поторопился сказать расстроенному префекту Грюнберга:
   - О, нет, Марио, здесь я с тобой не согласен. Военные секреты Джона Морбрейна я разнюхаю и сам, тут мне, как специалисту, нет равных, а вот как раз твои сведения о жизни простых совчелов для меня очень важны. Более того, они гораздо важнее всех его военных секретов. Если мне удастся эвакуировать с островов большинство трудовиков и прочих мирных совчелов, то в армии обязательно начнутся волнения и она начнёт трещать по швам задолго до начала активных боевых действий, а если мне удастся ещё и организовать среди солдат и офицеров разъяснительную работу на тему кто есть кто, это и вовсе будет великолепно.
   Марио немедленно оживился и воскликнул:
   - Отличная идея, Кир, я знаю несколько совчелов из ареопага архонтов, так Сын Неба называет правящую элита княжества Грюнберг, которые, как и я, вовсе не уверены в том, что всё так однозначно. Среди них есть даже одна ослепительная леди, которая занимается подготовкой передач по небесному голосу.
   - Прекрасно, Марио! - Громко воскликнул Кир перебивая герцога - Но мы уже подлетаем к берегам провинции Ренделон, а потому давай поговорим об этом позднее. Это слишком серьёзная тема, чтобы говорить о ней между делом.
   Они спокойно поели каждый своей еды и когда Кирилл убирал с импровизированного стола, Марио Каничи, вдруг, с робкой улыбкой сказал:
   - Ах, сэр Кир, ты, возможно, не поверишь, но в последнее время мне часто снилась горячая краюшка простого ржаного хлеба и большая глиняная кружка с парным молоком, белым, тёплым и душистым, не обработанным преобразователем жизни. Боже, неужели я скоро стану нормальным человеком?
   Кирилл ничего на это не ответил и, прибравшись в рубке, сел в пилотское кресло, положил руки на штурвал и, щёлкнув тумблером, выключил автопилот и повел летающий кораблик сам, постепенно увеличивая скорость движения до максимальной. Его новый друг глядя на то, как навстречу им неспешно наплывали зелёные просторы материка, покрытые невысокими холмами, среди которых изредка виднелись гигантские цирки и кратеры, внезапно, спросил его тихим, задумчивым голосом:
   - Сэр Кир, у тебя в кровь сбиты руки. Это из-за той страшной бури, которая бушевала недавно в мёртвых водах?
   - А, пустяки, Марио! - Весело откликнулся Кир - Так, потрепало маленько, когда я спускался с обрыва. Уже всё зажило.
   Марио продолжил допытываться:
   - Кир, когда ты сделал меня недвижимым золотой пыльцой покоя, я не потерял способности слышать и меня до глубины души поразило то, что ты вступил в спор океаном Ильмина и был с ним столь дерзок. Правда, ты потом попросил прощения у Мастера Миров, но всё равно я восхищаюсь тобой и тем, что ты сдержал своё слово. У меня всё это время было такое ощущение, что если бы ты упал в мёртвые воды, то мы непременно пошли бы ко дну вдвоём.
   - А мы с тобой и так искупались с головы до ног, Марио, ведь я шел буквально по грудь в воде, а пару раз мне и вовсе пришлось барахтаться в ней, держась руками за канат. Я ведь хорошо подготовился к этой экспедиции и был готов к подобным неожиданностям.
   Герцог Каничи зябко поёжился и пробормотал:
   - Да, пожалуй, я первый из всех ильмиан, кто побывав в объятьях мёртвых вод остался жив. Пожалуй, мне нужно будет всерьез подумать о твоих словах, что когда-нибудь я ещё покатаюсь на широкой спине океана Ильмина. - Внезапно он сменил тему разговора и с улыбкой спросил его - Кир, скажи мне откровенно, тебе понравился внешний вид совчелов? Мне отчего-то кажется, что ты отважился бы переспать с какой-либо очаровательной смугляночкой-трудовичкой с такими красными антеннами, словно она только что насмерть забодала любимую корову.
   Кир тотчас мечтательно закатил глаза и буквально взвыл во весь голос:
   - О, эти прелестные мулатки-трудовички. Вот было бы здорово, если бы и на них мои руны действовали точно так же, как и на всех остальных баб Ильмина. О, это было бы чудесно, Марио. Да, ты и сам, как я посмотрю, провел в той деревне весёлую ночку. Вчера вечером твой костюм выглядел совсем не так, как сегодня утром. Не иначе, как его вычистила тебе в знак своей благодарности одна из тех очаровательных девушек, что живёт в доме корчмаря. Их я там насчитал не менее дюжины и все были на редкость красивы. Такие аппетитные бабёнки, что меня то и дело в жар бросало, когда я наблюдал за ними.
   Марио, который поначалу смущенно опустил голову, признавая этим свои шашни с прелестными поселянками, не выдержал и расхохотался.
   - Да, Кир, ты с честью исполняешь свой долг перед женщинами. Однако, ты можешь совершенно не волноваться на счёт трудовичек, они без ума от светлых лордов и тебе, в том виде, в котором я тебя встретил на своём пути в Ромсток, не составит никакого труда соблазнить любую из этих страстных красоток, а уж они-то обязательно найдут, чем им поразить тебя до полного изумления. Неужели ты действительно не отказал в любви ещё ни одной бабе, Кир? Ведь среди них, порой, попадаются такие отъявленные стервы, что просто диву даешься, как это Господь Бог терпит таких мерзавок.
   Посмотрев на рогатого герцога с иронией, Кирилл сказал:
   - Марио, относительно стерв я тебе так скажу. В каждой из них, если постараться, можно разглядеть нечто такое, что волей неволей придёшь в восхищение. Ну, а что касается мерзавок, так ведь и мужики тоже не ангелы. Правда, если я встречу сучку, которая встала на сторону зла и от неё нет житья людям, то без малейшего сомнения и промедления сверну ей шею, какой бы красоткой она не была и никакие там сиськи-письки её не спасут и рука у меня не дрогнет.
   Герцог Каничи только покрутил головой, встретившись с взглядом рыцаря, полным решимости. Дальше они вели разговор о том, как обстояли дела с матримониальными отношениями на Грюнберге и Кир был весьма удивлен тому, что по части сексуальной революции Джон Морбрейн преуспел куда больше, чем он. Ну, тут дело не обошлось без черной магии, хотя, по словам Марио, все совчелы были полностью свободны практически во всём, но над ними всеми тем не менее довлело чувство преданности Сыну Неба и какой-то просто неуёмный восторг по поводу того, что этот жулик превратил их всех в молодых, полных сил и здоровья людей. К тому же буквально в любую минуту трудовик мог стать лучезарным. Правда, самого герцога поражало то, что среди них были чёрные летуны и серые телохранители, две самые низшие касты. Эти страшноватые существа вносили дисгармонию в его идеальное общество совершенных людей, но на это не обращали особого внимания. Для счастья людям вполне хватало великого множества других приятных подарков, а потому лишь немногие совчелы задумывались о том, чего же собственно говоря добивается единственный человек среди них, который сохранил свой прежний вид.
   За таким разговором общего характера они за четыре с лишним часа долетели до Барилона, где их внезапное появление на борту "Воина Иисуса", ставшего после разгрузки летающим дворцом Роджера, произвело настоящий фурор. Оказавшись в зоне действия УКВ-радиопередатчика, Кир ещё за два часа до прилёта в город известил обо всём и императора, и короля Грунральда, но на кормовой грузовой палубе их встречало помимо двух этих типов ещё добрых две сотни королей и всяких принцев с прочими правящими герцогами и князьями. Все они были коротко пострижены под полубокс, а то и вовсе наголо и имели какой-то очень странный вид, чем походили на нашкодивших школьников младших классов. Киру не составило большого труда догадаться, что именно с этим были вызваны частые полёты Грунральда на новом скоростном корабле "Аэрон". Эти типы, наконец, решили, как и Анри, сколотить свою собственную банду.
   Появление на борту "Воина" рогатого господина нисколько никого не огорчило. Наоборот, короли, одетые в камуфляж простых курсантов, но с коронами на голове, взревели, словно стая голодных драконов, и, вопреки придворному этикету, принялись громко топать одной ногой по перлитовым плитам и ритмично хлопать в ладоши, отчего у Марио глаза полезли на лоб. Правда, не столько от такого приветствия, сколько от того, что Анри и Грунральд, его старые боевые товарищи, вновь были молоды и полны задора. Грунральд не стал корчить из себя надменную цацу, а подскочил к нему, тотчас обнял и крепко, трижды расцеловал, а архиепископ истошно заорал:
   - Это какая же сволочь сломала нимб нашего Марио? Да, я этому мерзавцу очко порву на британский флаг!
   Короли дружно заржали и, не обращая внимания на императора, пытавшегося их растолкать и пробиться к герцогу, принялись обнимать его и хлопать по плечам, удивляясь тому, каким здоровяком его сделал пройдоха Морбрейн. Роджер, поняв, что ему такую толпу не разогнать обиженно взвыл:
   - Калюта, что это ещё за бардак такой? Мы что, в Каспервилле? Это я там простой курсант, а здесь император! Разгони этих засранцев, пусть они и мне дадут обнять дедушку Марио, хотя какой он теперь к чёрту дедушка.
   Этот крик души был услышан и императора наконец подпустили к герцогу. Тот, обнимая и целуя его, восторженно воскликнул с юношеским задором и живым блеском в глазах:
   - Король Марио, хотя твоё королевство Грюнберг не самое большое на Ильмине, ты для меня был всегда и будешь впредь самым великим человеком. А ещё я никогда не забуду того, что ты был лучшим другом моего отчима.
   Герцог испуганно воскликнул:
   - Но, ваше императорское величество, мне вовсе не хочется создавать кому-либо проблемы!
   Однако Роджер был тверд в своем решении.
   - Дедушка Марио, для тебя я просто Роджер. Вспомни лучше то, как я сидел когда-то у тебя на коленях и играл с твоей длинной, седой бородой. Ты выстрадал своё королевство так же, как мой отчим свое. Кстати, король Марио, остров Калеман теперь тоже относится к землям твоего королевства. - Широко улыбнувшись, он добавил - Самое приятное в моей новой работе, Марио, это то, что мне теперь под силу сделать тебя королем, а на счёт моего тестя ты можешь не волноваться, он прекрасно понимает, что Ильмин изменился и не будет против. Всё равно ты всегда правил Грюнбергом самостоятельно, так почему бы не закрепить твое правление юридическим актом? Тем более, что теперь весь Ильмин это одна империя, а потому размер королевства не имеет никакого значения, ведь все короли равны между собой в правах и обязанностях. Именно поэтому мы и собрали свой собственный боевой отряд. Нам, правителям, надлежит быть в авангарде, когда армия рыцаря Мастера Миров пойдёт сражаться с силами тьмы.
   Это было что-то новенькое. Император, похоже, уже вошел во вкус новой профессии и научился мгновенно принимать откровенно популистские решения и Киру даже не пришлось говорить Роджеру о том, что ему не мешало бы двинуть герцога Каничи в короли. Короли, быстро сообразив в чём дело, дружно взревели и, оттащив от него Марио, принялись обнимать и хлопать его по плечам ещё сильнее, чем несколькими минутами раньше. Что же, это был очень ловкий политический ход и хотя физиономия у Грунральда и вытянулась от удивления, через минуту и он орал так же, как и прежде, радостно и весело. Уж ему-то не составило особого труда снова пробиться к своему старому другу, получившему новую должность и ставшему, отныне, равным ему по положению. Правда, он, ухватив его за плечи, громко рявкнул:
   - Марио, давай, быстро отправляйся к мастеру Риальдо, пускает он сшибает рога с твоей головы, состригай свои патлы и немедленно присоединяйся к нам в Каспервилле. Мы собрали свой собственный десантно-штурмовой отряд и у нас как раз не хватает толковых магов. Мы ведь ребята капризные, абы кого в свой отряд не берём и не собираемся отсиживаться в тылу, когда наступит время вызволять наших подданных из лап Хозяина Тьмы. Мне что-то не верится, что на островах он не сколотил себе армию из самых отъявленных негодяев. Вот с ними-то мы и сразимся во славу Мастера Миров и Ильмина.
   Это было уже второе политическое заявление, ничуть не менее важное, чем первое. Тетюр и Гуильрин, стоявшие в отдалении и смотревшие на всё с улыбкой, решительно двинулись вперёд и маг, расталкивая всех локтями, быстро подобрался к королю Марио. Крепко пожав ему руку, он представился:
   - Марио, я Тетюр, маг-проводник этого балбеса. - Он небрежно махнул в сторону Кира и тут же добавил - Хватит тут дурака валять, а то твои подданные, чего доброго, подкупят магов, погрузятся на их крылатые лоханки и возьмут штурмом этот летающий барак и артиллеристы, хотя все они и собутыльники Роджера, ничего с этим не сделают, тем более, что граф Макензи сам сдаст им "Воина". Поэтому, парень, хорош, повидался со старыми друзьями и будь теперь любезен, тащи свою задницу обратно на катер, начнём думать о том, как тебе рога поотшибать к чёртовой матери. - Повернувшись, он громко крикнул - Ханг, жулик, где тебя черти носят вместе с твоими недоделанными королями магов. Поехали, пора приниматься за работу.
   Ханг Туаха, подошедшего к траппу, Кир, поначалу, не узнал. Из щуплого, субтильного типа, про рост каких принято говорить - метр с кепкой, он каким-то удивительным образом превратился в верзилу под два метра ростом. Видимо, маги с Южных островов мух варежкой не ловили и зёрна, брошенные Тетюром, упали на благодатную почву. Впрочем, увидев, что ещё несколько магов приволокли с собой на носилках здоровенного кабана, он сразу понял, чьи именно это были зёрна и широко заулыбался. Роджер тотчас восторженно крикнул:
   - Марио, не волнуйся, это не займёт много времени и уже через пару часов ты проснёшься таким же здоровенным парнем, как мастер Ханг, которому пришлось подрасти, чтобы не портить нам левый фланг. Мы ведь короли, самые могучие и грозные воины Ильмина.
   Тетюр тотчас возмущенно завопил:
   - Ты, чего, совсем сдурел, парень? Ты думаешь, что ты говоришь, в самом-то деле? Да, мне с ним вкалывать и вкалывать придется. Это ведь тебе не покойничков оживлять, а пересилить магию самого Хозяина Тьмы. Так что ты губы-то не раскатывай и сказок Марио не рассказывай, операция может занять и десять, и двадцать часов, если не больше. Мне ведь Кир ни за что не простит, если этот рогач забудет хоть день из своей жизни под игом сил зла. Так что ты можешь спокойно возвращаться в Каспервилль в лапы этого изверга Джулая и его мордоворотов. Когда всё будет готово, мы сами приедем к вам в гости, а теперь давай, разворачивай свое корыто и валите отсюда, а мы полетим на полигон Майка.
   Тетюр вовсе не шутил и когда Кир сел на своё законное место, он действительно попросил его лететь на полигон Майкла Стоуна, где этот неугомонный конструктор испытывал всё более и более смертоносные системы вооружения. Бомбы весом в пять тонн его уже не устраивали, да, и насмотревшись на пушки Джона Морбрейна, он совершенно озверел и решил его переплюнуть. Как только они прилетели на полигон, маги, которых набилось в небольшую рубку, что селёдок в бочку, быстро выбрались из катера и стали отвязывать испуганно хрюкающего кабана от корпуса. Кир попытался было остаться, но Тетюр так посмотрел на него, что ему моментально расхотелось с ним спорить, тем более, что даже маги стали надевать на себя зеркальные очки, а ведь все они уже успели поработать с магическими кристаллами.
   Посмотрев на то, как эти типы заставили Марио Каничи раздеться и лечь на небольшой клочок зелёной лужайки, чудом уцелевшем на полигоне, и сели вокруг него в кружок, он поднял катер в воздух и отлетел подальше. Совершив посадку за здоровенным каменным бункером, он решил не ждать окончания магической операции в рубке, а пошел в свою каюту и лёг спать. Не успел он уснуть, как на полигоне загрохотало так, что можно было подумать, будто это Майк испытывает установку залпового огня, да, не одну, а целую дюжину. Не смотря на громкий, басовитый рокот и сотрясение почвы он быстро уснул, но мгновенно проснулся тогда, когда шум стих.
   Снаружи было уже темно и когда он взглянул на часы, то увидел, что проспал почти одиннадцать часов. Была половина третьего ночи, то самое время, когда ненадолго гасла Серебряная Вуаль. Включив на борту свет, он прошел в рубку и прежде, чем поднять катер в воздух, врубил все прожектора, благо магический генератор системы Морбрейна давал столько электроэнергии, что её вполне хватило бы для освещения "Пентагона". Через пару минут он был на месте. Когда Кир спустился на землю, то каких-либо дополнительных разрушений он не обнаружил. И без магии Тетюра, дающей столь мощные побочные эффекты при тяжелых случаях, весь полигон был изрыт глубокими воронками. За магами, спутавшимися с королями, уже прилетела большая крылатая лодка и они, прихватив с собой тощего, как вобла, кабана, отдавшего герцогу Каничи все свои жизненные силы и плоть, грузились на неё с язвительным хихиканьем.
   На зелёной траве, совершенно не пострадавшей от кристаллов Тетюра, лежал мускулистый мужик ростом за два метра, несомненно имевший сходство с прежним рогатым парнем. Фигура у него была практически стандартная для ильмианской десантуры, а именно, это был стопроцентный качок-тяжеловес с широченной грудью и стройными, сильными ногами футболиста-профессионала. На его смуглом, красивом лице с римским профилем и ярким румянцем, сияла просто какая-то ангельская улыбка, но храпел он, как толстый, обожравшийся и пьяный в дымину чёрт. Рядом с ним сидел на обгорелой, дымящейся земле Тетюр в одной тельняшке, злой, как кавказская овчарка, и громко, во весь голос, матерился, глядя на свой обгорелый парадный мундир, который висел на какой-то железяке и не годился теперь даже на половую тряпку. От былой роскоши остались целыми одни только золотые пуговицы, аксельбант, золотые крылышки на петлицах, да, ещё большие золотые драконы на почерневших эполетах.
   Присев на корточки рядом с мундиром, Кир быстро оторвал от него всё, что содержало драгметаллы и запустил руку в правый внутренний карман, где у Тетюра обычно лежал толстенький, небольшой блокнот малиновой кожи с золотым тиснением, имевший свойство при необходимости превращаться в толстенную книжищу формата in folio, да, к тому ещё и обладавший функциями склада. Именно из своей магической книги Тетюр и извлекал магические кристаллы, а порой цацки и покрупнее. Сложив все эти богатства на свою бандану, он связал её концы и, передавая узелок магу, сказал:
   - Ты бы сделал футляр с цепочкой, положил в него свою книженцию и таскал её на шее. Я же ношу все свои святыни на гайтане и ничего. - Повернувшись к Ханг Туаху и Диодору, которые не спешили садиться в лодку он крикнул - Эй, вы, битюги владимирские, а вы чего сачкуете, тащите этого борова в мой катер. То же мне, братья милосердия, я вам, кажется, в грузчики не нанимался. Скажите спасибо за то, что я вашего королюгу на постой определю.
   Тетюр, увидев что его сокровище не пострадало, быстро вытащил магическую книгу из узелка, поцеловал своё сокровище, засунул в карман галифе и стал ссыпать в него сначала свои кристаллы, а затем и закопченные золотые цацки, которые исчезали в кармане с удивительной быстротой. Вслед за этим, ворча себе под нос, он схватил обугленный, дымящийся китель и стал заталкивать его рукав в карман. Его он тоже всосал в себя с непостижимой быстротой, но уже через пару минут маг вытащил из кармана галифе новенький, тщательно отутюженный китель и Кириллу стало ясно, почему у любовниц Тетюра никогда не бывает никаких проблем со стиркой. Подивившись такому наблюдению, он пошел к катеру. Ханг Туах и Диодор уже уложили Марио на кровать в его каюте и они могли теперь спокойно лететь домой. Кирилл был уверен в том, что его жены не спят и ждут своего мужа к ужину, гадая о том, на сколько дней он вернулся к ним на этот раз. Как только он поднял катер в воздух, Тетюр немедленно принялся докладывать ему о своих успехах:
   - Значит так, Кирилл, с Марио полный порядок. Хотя это было чертовски сложно, я справился. Мне удалось вернуть Марио человеческий облик и сохранить его память. Теперь он сможет рассказать тебе всё, что знает, но я, всё-таки, советую тебе напоить этого парня микстурой Гуила. Она отлично обостряет все органы чувств и заставляет мозги работать раз в пять быстрее. Теперь мы знаем, как бороться с магией Хозяина Тьмы и у нас есть двенадцать комплектов кристаллов, которые обладают всей нужной информацией. Когда ты привезёшь следующего гостя, проблем будет намного меньше, да, и шума тоже. Ведь что ни говори, а действовать мне пришлось наугад, перебирая сотни комбинаций, зато теперь я точно знаю с чем мы имеем дело. На этом хорошие новости заканчиваются, Кирюха, а плохие таковы, - Хозяин Тьмы вновь взялся за старое и вздумал создать идеального человека на свой собственный лад и это будет ещё тот ужас. Во-первых, это будет практически бессмертное существо обладающее потрясающими возможностями к выживанию в любых условиях, которому в пищу пойдет всё, что угодно, а стало быть у него не будет нужды заниматься сельским хозяйством. Эдакий идеальный охотник, способный сожрать кого угодно, а точнее хищный зверь. Ну, а, во-вторых, добавь к это то, что у него не будет ни морали, ни нравственности, а одни только звериные инстинкты, именно эти качества стремится развить в людях Хозяин Тьмы, которому чуждо всё то, чему учит людей Мастер Миров. Та гадость в бутылках, которую мы нашли на "Левиафане", является основой биологии новых существ. Чёрные летающие пиявки положили начало процессу перерождения, но без соответствующей поддержки, то бишь кормёжки преобразованными продуктами, перерождение невозможно. Твой клиент находился в середине процесса. Он был перерожден примерно наполовину, это семь, восемь лет. Полностью же процесс занимает где-то четырнадцать, пятнадцать лет максимум, Кир, но, судя по всему, это касается нормальных людей. Тут всё крепко завязано на психике, а точнее на всё той же морали и нравственности. Я уверен в том, что на островах уже есть немало таких существ, которые полностью завершили процесс перерождения и поверь, рыцарь, все они такие негодяи, что меня просто жуть берёт. Их даже Тобику скармливать нужно понемногу, а то у этого пёсика, чего доброго, случится несварение желудка. Так что Грунральд был совершенно прав, когда говорил о жестокой битве с врагами Мастера Миров. Ну, и последнее, Кир. Ты тоже был полностью прав, когда говорил мне о том, что все эти рогачи отличные парни. Даже после полного превращения Марио остался бы прежним парнем, добрым, скромным и чертовски милым. Боюсь, что кто-то из обитателей островов, черные гориллы или серые толстяки, являются истинными хозяевами на островах и в этом заключено главное коварство Хозяина Тьмы. Он всегда играет людскими судьбами и выстраивает чертовски хитрые комбинации. На то он и Антихрист, старина.
   Кирилл усмехнулся и сказал в ответ:
   - Тетюр, относительно чёрных летунов ты можешь успокоиться. Эти ребята были нормальными колдунами, а они все поголовно, как ты знаешь, романтики и нонконформисты и поэтому Хозяин Тьмы превратил их в уродцев. Поэтому бери себе в помощь Телемака и следите круглосуточно за серыми. Их, кажется, на борту "Левиафана" было двенадцать и вот как раз от них можно ждать теперь любых пакостей. Но главное, ребята, это небесный голос Хозяина Тьмы. По-моему это отличная система связи и вам, парни, следует создать точно такую же, но только без рогов на голове, а ещё мне нужен надежный рогатый парик, чтобы крепко держался на голове. Через несколько дней я возвращаюсь на Грюнберг, чтобы заняться там всякими вредительствами.
  

Глава третья

  
   Держа в руках небольшую корзинку, накрытую чистым белым батистовым платком, Кир вошел в лифт самой тихой башни своего замка, стоящей ближе к холму Гринхед и стал подниматься на пятый этаж. Жизнь в Барилоне уже вошла в нормальное русло и его замок перестал быть отелем для сотен омолодившихся дворян со всей Палестины. Солнце давно уже взошло, но в его замке было довольно тихо. Детвора постарше, а всего в замке проживало постоянно тридцать семь мальчиков и девочек в возрасте от трёх до двенадцати лет, оседлав пони умчалась к драконьим конюшням, а взрослые домочадцы и все прочие обитатели замка, коих было довольно много, были, в основном, людьми степенными и потому шума от них было немного. К тому же эта башня была гостевой и сейчас в ней находился только один человек, король Марио.
   Вернувшись поздно ночью в замок, Кир, к своему удивлению, обнаружил что Анна-Лиза и Эльза отправились вместе с королевой Бригиттой в Нью-Лондон, чтобы организовать там женское движение в поддержку армии. Ио, полностью укомплектовав свой отряд самыми отпетыми стервами из числа магесс, ещё два дня назад умчалась в Каспервилль. Поэтому, вместо тихих семейных радостей ему пришлось пережить этой ночью маленький, но очень бурный роман с одной из подданных короля Марио. Так эта страстная, смуглая сарацинка с роскошными формами решила отблагодарить его за спасение своего повелителя из лап Чёрного Мага и ей было совершенно наплевать на его рунные знаки. Эту чертовку Зумраат абсолютно не интересовали его ласки и она стремилась только к одному, доставить рыцарю максимальное наслаждение. Благодарность её была столь велика, что ни о каком сне и пробуждении на его груди она даже и не помышляла, а сам он и так отоспался на неделю вперед. Простившись со своей новой любовницей-колдуньей, он сначала зашел на кухню, а уж потом поднялся в башню к Марио.
   Подходя к дверям спальной, он услышал приглушенный смех и громкое сопение, перемежающееся страстными возгласами короля-великана. В коридоре сидел в кресле скучающий Тетюр, которого ещё ночью он попросил прибыть в свой замок с утра пораньше. Широко улыбнувшись, Кирилл без стука распахнул дверь в спальную и тотчас ему в уши ударил громкий женский визг. Очаровательная женская попка, почти вся бронзовая от загара, с белым узким треугольником не загоревшей кожи, кокетливо выглядывающая из-под одеяла, мигом исчезла и всё одеяло так и забугрилось, то вспучиваясь, то опадая. Король, укрытый одеялом почти по грудь, полулежал, опершись спиной на груду подушек и закинув руки за голову, что прямо указывало на то, что и его величеству в это утро выпало такое же счастье, как и ему самому. Его точно так же попросили лежать спокойно и убрать свои руки куда-нибудь подальше, вот только под одеялом, явно, пряталась не одна, а как минимум две бесстыжих красавицы. Марио, взглянув на них, воскликнул радостным голосом:
   - Друзья мои, вы просто не представляете себе, сколь прекрасным было сегодня мое пробуждение рано утром. Ведь меня одарили поцелуями и ласками столь щедро, что я, поначалу, подумал, будто попал в мусульманский рай.
   Кир насмешливо воскликнул:
   - Ещё как представляю, Марио! - Демонстративно понюхав воздух, он, вдруг, громогласно заявил - Так-так, пахнет, явно, дельфийским мускусом. Именно этими духами пользуется полковник Гуднайт, а это означает, что она оставила своих девственниц в казармах Каспервилля и похитила чью-то крылатую лодку, это вывод я сделал потому, что не слышал ни одного дракона.
   Молли, нисколько не стесняясь ни его, ни Тетюра, весело смеясь выбралась из-под одеяла полностью и легла справа от Марио, предоставив рыцарю и его магу любоваться её роскошным, загорелым до шоколадного цвета, задом. Она без малейшего стеснения обняла короля и принялась страстно его целовать. Марио обнял девушку за плечи и ответил на её поцелуй с такой жадностью, словно это был его первый поцелуй в жизни. Однако, как не вжималась в перину вторая девушка, затаившаяся за телом своего любовника, спрятаться ей так и не удалось и Кир громко воскликнул:
   - Так, Марио, графиню Молли мы разоблачили, но когда я открыл дверь твоей спальни, то первым делом увидел тут очаровательную попку майора Дезире, которую я не спутаю ни с какой другой во всём королевстве Ренделон.
   Весело хохоча во всё горло, баронесса Нинон Дезире тотчас выбралась наружу и легла слева он короля. Нахально оттолкнув своего командира, она тоже впилась в губы Марио горячим поцелуем. Молли, с силой двинув своего начштаба кулачком в бок, возмущенно поинтересовалась у подруги:
   - Нинон, а ну-ка быстро отвечай мне, когда это Кир имел счастье любоваться твоей тощей задницей и почему мне об этом ничего не известно?
   - Девочки, прошу вас не нужно ссориться. - Призвал подруг к порядку Кирилл, видя то, как гневно вспыхнули глаза Нинон - Во всяком случае из-за меня. Это запросто может вызвать в империи гражданскую войну. Покормите лучше своего Марио и дуйте отсюда к своим бандиткам, а мы пока подышим свежим воздухом на лоджии.
   Сдёрнув с корзинки платок, он вручил её Молли и потащил Тетюра на лоджию. Девушка изумленно взглянула на свежеиспечённую ржаную буханку и большую глиняную крынку с парным молоком. Ещё больше поразило её то, с какой жадностью его величество впился зубами в горячий хлеб и как торопливо он пил молоко, всхлипывая и размазывая по щекам слезы, которые ручьями потекли из его глаз. Подружки, прижавшись к своему любовнику с двух сторон, внезапно осознав то, через какой ад пришлось пройти этому парню, в спальную которого они прорвались чуть ли не с боем, разогнав целую толпу фрейлин императрицы Амалии, примчавшихся рано поутру на Липовую аллею, дружно, в полный голос, заревели. В конечном итоге Марио, умяв с невероятной скоростью буханку хлеба и выдув добрых три литра молока, принялся целовать их мокрые от слёз рожицы и успокаивать.
   Нинон, буквально вложив свою подругу в его объятья, удалилась первой и, схватив свою форму, голой выбежала в коридор. Марио постеснялся заняться любовью с Молли в присутствии своих друзей, но просил её снова прийти в свою спальную сегодня ночью. Поглядывая на эту парочку, Кирилл сразу же смекнул, что старик, явно, запал на эту красотку. Но его совершенно не волновали чужие матримониальные проблемы, хотя он и был обеспокоен судьбой каждого своего солдата и его семейным счастьем. Через час король Марио, чисто выбритый и коротко остриженный, одетый в камуфляж простого курсанта сидел в кабинете Кира за столом, на котором лежала большая карта острова Грюнберг. Прежде, чем начать разговор по существу, он негромко сказал:
   - Сэр Кир, у меня просто нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность за твое редкостное угощение. Я никогда не забуду твоей душевной щедрости, тепла и заботы, которыми ты окружил меня в своём доме.
   И у Кирилла, и у Тетюра хватило чувства такта, чтобы не отпустить какой-нибудь шуточки на этот счёт. Оба скромно потупили глаза и вежливо промолчали вместо этого. После короткой паузы Кир без лишних разглагольствований перешел к сути дела:
   - Марио, тебе уже известна цель моего визита на Грюнберг. Задача перед всеми нами стоит чертовски трудная, как следует вздрючить Хозяина Тьмы. Хотя этот мерзавец и сидит в тюряге, ему то и дело удаётся пакостить людям и Мастеру Миров. Что ни говори, а маг он весьма могущественный, хотя и сволочь преизрядная. Для того, чтобы мы могли разработать детальный план освобождения островов из под его власти, мне нужны достоверные данные об истинном положении дел на твоём острове. Именно поэтому я не очень-то вдавался вчера во все детали твоих злоключений. Хоть круть верть, а хоть верть круть, но ты вчера был не совсем обычным человеком и в силу целого ряда обстоятельств не мог оценивать всё должным образом. Сегодня мы можем говорить совсем по другому. Меня не очень-то интересует информация военно-технического свойства, ты в этом деле не специалист, но именно ты можешь дать мне самые ценные советы, как мне сделать так, чтобы я смог беспрепятственно путешествовать по острову. Ведь были же среди твоих знакомых такие совчелы, которые обладали особой властью и у которых никто не спрашивал никаких документов. Их просто не могло не быть. Вот и постарайся вспомнить, Марио, как они выглядели. Во что одевались и как разговаривали. В моём мире подобные типы относились к спецслужбам и главной их обязанностью было держать нос по ветру, а уши торчком и всё это только для того, чтобы следить за всеми недовольными и отлавливать таких ушлых ребят, как я, которые суют свой нос куда не надо. Ну, а моя задача как раз в том и заключается, чтобы собрать побольше информации о самых тщательно охраняемых объектах. Вот так то, Марио.
   Тот, пристально посмотрев на Кира, тихо сказал:
   - Тогда тебе нужно будет как-то пробраться на остров Калеман, сэр Кир. Именно там в Городе Солнца находится дворец Джона Морбрейна. Насколько я знаю, никто из простых совчелов там никогда не бывал, а все жители Калемана давно уже живут на Грюнберге. Для тебя это будет очень трудная задача. Что же, я постараюсь рассказать тебе о том, что представляет из себя общество истинной гармонии. Каждый островная провинция, захваченная Джоном Морбрейном, теперь называется княжеством, во главе которого стоит совет ослепительных лордов. По какой-то странной прихоти этого человека, каким-то совершенно непостижимым образом все люди в первые же часы преобразились и стали совчелами, это сокращение тебе уже известно, сэр Кир. После Дня Преображения, который является единственным праздничным днем, на моём острове люди были разделены на девять каст. Самая малая часть людей, сначала это было примерно две тысячи человек, стала ослепительными лордами. Это высшая каста и все ослепительные являются архонтами и входят в ареопаг, состоящий из пяти тысяч человек. Ослепительные, а это и мужчины, и женщины, имеют высокий рост, светло-золотую кожу, идеальные фигуры и потрясающей красоты лица. Антенны небесного голоса у этих совчелов светятся ярким, золотистым светом. Их волосы тоже имеют золотой цвет и это не метафора, сэр Кир, золото их тел ничем не уступает своим внешним видом этому благородному металлу, да, и сами ослепительные это очень утончённые натуры, исполненные подлинного благородства и отличающиеся большим умом. Они добры, ласковы со всеми и обладают множеством талантов. Ещё они очень сильны физически и невероятно выносливы. Не знаю, чем именно руководствовалось чёрное облако в День Преображения, но ослепительными стали как истинные аристократы, так и бездомные нищие и даже калеки. Хотя мне, порой, кажется, что ослепительными стали самые чистые и непорочные люди. Я и раньше подозревал, что Джон Морбрейн чёрный маг, но меня всегда смущало именно это обстоятельство, как силы зла допустили то, чтобы эти люди так возвысились и почему те из совчелов, которые отличались добрым нравом, тоже впоследствии стали ослепительными лордами и леди. Все это и сейчас вызывает у меня удивление. Другой высокой кастой княжества Грюнберг являются лучезарные лорды лица которых белы, как снег или известь самого лучшего сорта. Волосы их имеют золотистый оттенок, а антенны золотые. Они почти ничем не отличаются от ослепительных лордов, но среди них нет женщин. На Грюнберге их тоже немного, тысяч пять, не больше. В основном они служат в армии и возглавляют различные предприятия, построенные в первые же годы. Две эти касты отличаются от остальных тем, что живут очень замкнуто и почти ни с кем не общаются иначе, как по делам службы. Седьмая каста также, как и каста лучезарных лордов, состоит из одних женщин, это луноподобные леди. Не знаю даже что и сказать тебе о них, Кир. Возможно, что тебе они покажутся самыми обычными шлюхами, которые спят со всеми мужчинами подряд, но это совсем не так. Луноподобные леди это настоящие ангелы и зачастую просто поговорить с ними доставляет куда большее удовольствие, чем заниматься с ними любовью. О них я могу сказать только одно, они прелестны, а их тела, словно бы сотканы из серебряной, светящейся пыльцы. И вот ещё что, Кир, мне кажется, что именно среди луноподобных леди ты сможешь найти себе союзников потому, что они, как и ты сам, не в силах отказать ни одному мужчине. Луноподобных леди на Грюнберге довольно много, но их редко встретишь на улице, в толпе. Эти свовчеллы почти не работают, если не считать того, что некоторые из них регулярно выступают по небесному голосу перед солдатами. Странно, но только теперь я понял, что эти три касты являются ещё и декоративным украшением государства совчелов, созданного Джоном Морбрейном. Всю основную работу на Грюнберге, да, и на всех остальных островах, делают светлейшие, светлые, солдаты и трудовики, но только трудовики имеют что-то вроде семьи. Точнее, только они сохраняют прежние семейные отношения и взяли к себе на воспитание всех детей, которым в День Преображения ещё не исполнилось пятнадцати лет. Они все стали трудовиками. Странно, но на это никто из совчелов не обращает внимания. Все боготворят Сына Неба за то, что он вернул им молодость, наделил силой и абсолютным здоровьем, ну, и ещё пообещал, что они проживут тысячи лет в счастье и гармонии после того, как для всех людей Ильмина наступит День Преображения. Никто из совчелов светлых каст даже не удивлён тем обстоятельством, что их детей превратили в трудовиков, а всех колдунов в чёрных летунов. Эти странные существа оказались, как бы вне общества, и они живут либо подаяниями, либо получают плату за то, что летают на разведку в провинцию Ренделон. Но и это не всё, часть людей, и довольно значительная, была превращена в огромных серых монстров, о которых принято говорить, что они телохранители ослепительных лордов и леди. Это вовсе не так и этих толстых чудовищ можно встретить буквально повсюду. Они приходят в любой дом и живут в нём месяцами, поселившись в подвале и ничего не делая. Жрут целыми днями свою сиреневую кашу, которую им доставляют солдаты, и время от времени куда-то уходят на день, на два. Первое время их было очень много, сотни тысяч, если и вовсе не миллионы, но сейчас же стало намного меньше. Говорят, что все они отправились на Калеман, охранять Сына Неба. Однако, сэр Кир, о самом страшном я задумался только сейчас. За минувшие семь с лишним лет я был свидетелем исчезновения очень многих людей. В основном это были луноподобные леди, но я знаю и нескольких ослепительных леди, которые тоже исчезли бесследно. Странно, но раньше это не вызывало у меня никакого беспокойства.
   Слушая Марио, его обстоятельный и подробный рассказ, Кир, вдруг, понял, как хитроумно была проведена вся эта афёра. Невероятно, но факт, Джон Морбрейн, по сути, просто выдавал себя за Мастера Миров. Когда Марио стал рассказывать ему о серых, его тотчас охватило беспокойство и уже вскоре он понял, с кем именно их можно сравнить. С Баррасом и его прихвостнями, которые тоже были рослыми, мордастыми меринами. Он уже был почти уверен в том, что именно с ними им и придется воевать, вот только кем они будут, совчелами или уже совершенно иными существами? Это он мог выяснить только на Грюнберге, а точнее на Калемане.
   Их разговор продолжился до позднего вечера и Кирилл узнал очень много интересного о жизни совчелов. Тетюр покинул их после обеда, когда узнал о том, что среди совчелов действительно есть такие светлейшие лорды, которым были открыты все двери и что их было легко узнать по серебряным рогам, покрытым зеленовато-серой, тусклой патиной, прямо говорящей о том, что они никогда не пользовались небесным голосом, этим индивидуальным телевидением совчелов. Именно под таких совчелов пытался косить Марио, но у него это плохо получалось, так как эти типы имели более короткие рога и были к тому же почти сплошь брюнетами. Поскольку Кир собирался влезть в самую гущу этой несусветной аферы, то не только Марио теперь следовало хорошенько подготовить его к этому, а потому Тетюр решил вооружить таким оружием, которое не бросалось бы в глаза, но являлось бы смертельным для тех существ, в которых должны были превратиться совчелы. Благо, что теперь у него была для этого вся нужная информация, без которой даже такие опытные маги, как он, не могли творить чудеса.
   Это был не единственный разговор короля Марио и рыцаря Кира Торсена. Прежде, чем присоединиться к своим коллегам-королям, он провёл в его замке три дня, вспоминая обо всех деталях жизни совчелов. Ещё пять дней у его друзей ушло на то, чтобы срочно подготовить ему новое транспортное средство для путешествия по дорогам Грюнберга, неброское, но очень надежное, а также обеспечить его оружием, замаскированным под вполне безобидные на вид предметы. Теперь ему позавидовал бы и сам Джеймс Бонд. Позаботились его друзья и о том, чтобы он был теперь практически неотличим от светлейшего лорда-инспектора. Именно в таком виде Кир и отправился вечером восьмого дня на Грюнберг, только на этот раз он уже не пользовался ракетными ускорителями. На крыше его катера был закреплен большой, страшноватый на вид, высокий и массивный тарантас и миниатюрная электрическая лебёдка.
   Вся ночь у него ушла на то, чтобы поднять эту самобеглую коляску на плато острова, а затем прорубить в лесу просеку. Топором махать ему не пришлось. Мастер Джон, постоянно экспериментировавший с перлитом, умудрился изготовить для него сверхтонкую магическую перлитовую нить, которая резала не то что дерево, а даже каленую сталь и камень. Правда, работать с ней нужно было крайне осторожно, чтобы самому не лишиться рук или ног. В конечном итоге он смог выбраться на своей колеснице из векового леса и добраться до того места, где оставил в шалаше Бурбона, рыжего рысака Марио Каничи. Хотя жеребец и косился на тарантас с опаской, он, позволил Кириллу запрячь себя в эту большую конструкцию с двумя закругленными багажными ящиками спереди и сзади. Посмотрев на неё, Марио не высказал никакого презрения к изобретению Гуильрина Рифарта. На Грюнберге, как он сказал, видывали и не такое.
   Ранним утром следующего дня, весело помахивая хвостом Бурбон бодрой рысью бежал по шоссе, цокая копытами по асфальту и удивляясь тому, что он не испытывал никаких усилий, таща тарантас. Зато вознице приходилось постоянно держать ногу на реостате, чтобы это громоздкое, коричневого цвета сооружение, похожее на автомобили начала века, с удобным кожаным диванчиком, двигалось с нужной скоростью и не упиралось Бурбону в зад. Теперь Кир был одет в костюм тёмно-серого цвета, элегантный, но неброский, и чёрную рубаху из тонкого сукна без галстука. Его тёмно-каштановые, с лёгким золотистым отливом, волосы были длиной до плеч, а рога-антенны, эта главная отличительная черта всех лордов-инспекторов, о которых никто и ничего толком не знал, были сплошь покрыты буровато-зелёной патиной. По рассказам Марио к таким совчелам не было принято соваться с расспросами, а потому как для светлых, так и для светлейших они были чуть ли не невидимками, зато они частенько общались с трудовиками и солдатами и вообще расспрашивали кого угодно.
   Это полностью устраивало Кирилла, но он терялся в догадках о том, что произойдёт в том случае, если он столкнется нос к носу с точно таким же типом. Поскольку он прекрасно понимал, что эти ребята примерно того же сорта, что и Баррас, у него не должно было возникнуть сожаления, если подобный тип случайно склеит ласты. Даже в том случае, если такого рода товарищ увидит в нём своего коллегу и протянет руку для дружеского рукопожатия. В таких случаях ему придется наносить удар первым и убивать своего визави мгновенно, чтобы не быть раскрытым врагом. Понимая всю серьезность своей задачи, он был готов и к этому, хотя главным для него было как раз совсем другое, найти на острове союзников и создать тайную организацию. Задача была сложная, но вполне выполнимая, ведь по словам Марио совчелы всё чаще и чаще стали думать о том, кто же они такие на самом деле. К тому же даже до них давно уже дошли слухи о рыцаре Мастера Миров, который прибыл на Ильмин для того, чтобы уничтожить их всех.
   Правда, пока что это были всего лишь смутные слухи, но вскоре по этому поводу могла быть развернута широкомасштабная пропагандистская акция настоящих и добровольных слуг Хозяина Тьмы. Если он успеет добиться успехов раньше, это сослужит ему хорошую службу в дальнейшем. Вот теперь он по-настоящему оценил дар Мастера Миров, так как понимал, что если его любовные руны окажутся действенными для прелестных совчелл, это даст ему огромный гандикап. Уж кому-кому, а очаровательными трудовичкам ему будет куда легче объяснить, кто он такой, и какого рожна ему нужно от них. Поэтому он прихватил с собой в дорогу не только всякие цацки для совершения диверсий, но ещё и самые изысканные напитки и деликатесы, отобранные Марио.
   От деревни Бетис до города Ромстока было сто двадцать километров и между двумя этими населёнными пунктами лежало ещё пятнадцать деревень и посёлков, а потому Кир хотел начать агитацию уже сегодня и потому благоухал лавандой, запах которой так нравился трудовичкам, хотя она и была под негласным запретом Сына Неба. Почему, это был особый разговор. Лаванда, оказывается, разрушительно воздействовала на преобразователь жизни и тормозила процесс окончательного преображения совчелов. Но это было ещё не самое сильное средство. Обыкновенный ванилин и вовсе был для совчелов сильнейшим ядом, который буквально сжигал их плоть. Тетюр, воспользовавшись этой информацией, изготовил на базе ванилина ещё более мощный яд.
   Кирилл никуда не торопился и потому велел Бурбону двигаться лёгкой рысцой. В этом районе трудовики занимались в основном животноводством и выращиванием кукурузы для серых. Дорога плавно уходила вглубь острова. Справа и слева лежали поля, на которых уже поднимались побеги кукурузы, а на огороженных пастбищах паслись без присмотра пастухов чёрно-белые коровы. Примерно через час ему попались первые электромобили, которые приехали за взводом солдат, квартировавшим в крохотной, дворов на сорок пять, деревушке. Притормозив, он спросил куда они едут и их командир, по внешнему виду обычный солдат, смело глядя ему в глаза чётко доложил, что у начались недельные тактические учения. Он поблагодарил сержанта и пожелал ему успехов.
   Солдаты на его взгляд были прекрасно экипированы, вооружены и обучены. На этот раз они были одеты в штаны и куртки камуфляжной расцветки, а не в свои обычные серые мундиры. За спиной у всех были большие кожаные ранцы с притороченными к ним стальными касками с прорезями для рогов, обтянутые маскировочной сеткой. Глядя на этих бравых чертей, он подумал: - "Да, плохо пришлось бы Грунральду и Джулиано со всеми его союзниками, пойди на них войной эти парни. Они с их рыцарями и лучниками, против пулемётов и базук и трёх дней не продержались бы". Уже одного этого, по идее, вполне должно было хватить для того, чтобы испортить ему настроение, но он остался спокоен и весьма дружелюбно улыбался солдатам.
   Не успел он отъехать от перекрестка, как к этому месту подъехал большой открытый джип, в котором сидело семеро светлейших офицеров. Он остановился и вышел из своего тарантаса. Светлейшие от этого чуть из штанов не выпрыгнули, но не показывая вида, поздоровались с ним очень вежливо, хотя и переглянулись между собой. Не смотря на то, что они опешили, разговор завязался очень легко. Светлейший лорд с погонами майора рассказал ему о том, что целую неделю они проведут в лесу, отрабатывая приёмы ведения партизанской войны. Кир не удержался и угостил парней тремя бутылками небесного бренди, при виде которого у них вытянулись физиономии, и двумя большими батонами синей колбасы, очень редкого и вкусного деликатеса по словам Марио, но для него имевшего до жути противный вкус. Да, и бренди, имевший запах керосина пополам с чесноком, восторга у него тоже не вызывал.
   Офицеры нечем было одарить его в ответ и они просто поблагодарили светлейшего лорда-инспектора за доброту и тоже пожелали ему всяческих успехов. Эксперимент с угощением туземцев харчами из кладовки лучезарного лорда Урука, командира "Левиафана", прошел вполне успешно. Теперь Кир был почти уверен в том, что он сможет доехать до Калемана, ведь этим добром был доверху забит передний багажник его таратайки. Оба острова были соединены теперь не просто дамбой, а самым настоящим тоннелем, по которому ходили поезда. Джон Морбрейн, по слухам, жил там в каком-то неприступном замке и выбирался из него крайне редко, пять-шесть раз в год. Но каждые два года, второго января, он совершал свою очередную атаку.
   Теперь Кир знал доподлинно как именно это происходило. Марио Каничи был очевидцем такого нападения. Чёрный Маг за каких-то несколько часов без боя, в одиночку захватил остров размером с Францию и населением в двадцать шесть миллионов человек. Он приехал в Беренгор под видом небогатого дворянина и въехал на площадь перед дворцом префекта. Близился полдень, время, когда герцог Каничи лично принимал прошения и на площади собралось множество народа. Когда он вышел на балюстраду перед дворцом, Джон Морбрейн, сидевший на своём громадном чёрном жеребце сложив руки на груди и, словно бы задремав, встрепенулся. Он вскинул руки и герцог увидел на его груди огромный золотой медальон с чёрным черепом, из глазниц которого тотчас повалил чёрный дым и, струясь вдоль рук мага-дворянина, стал подниматься в небо, расширяясь двумя длинными и извивающимися, словно смерчи, конусами.
   Люди закричали и в панике бросились врассыпную, а префект провинции Грюнберг тотчас отдал команду своим лучникам и те открыли по магу огонь из тяжелых триструнов, но стрелы падали у ног его коня. Два десятка конных рыцарей, выхватив мечи, уже без какой-либо команды пошли в атаку, но и они не смогли остановить чёрного мага, явно, задумавшего что-то недоброе. Тогда герцог Каничи вскочил на ноги и, выставив руки вперёд, принялся пускать в него магические молнии. К нему на помощь пришли другие маги Беренгора, оказавшиеся поблизости, но все эти потоки магического огня тоже не достигали цели и только увеличили скорость, с которой из чёрного черепа истекал чёрный дым. Над головой этого зловещего человека образовалось огромное круглое облако и стало быстро растекаться по небу, заслоняя солнце.
   Примерно через полчаса весь город, как и многие другие лежащий на дне огромного цирка, погрузился во мрак. Дым перестал валить из медальона, череп которого сделался кроваво-красным, чёрный маг взмахнул руками и тотчас из тучи посыпались тысячи, сотни тысяч каких-то чёрных существ, похожих на громадных пиявок и набросились на людей, застывших в ужасе. Одного их прикосновения к человеку хватало для того, чтобы люди падали замертво и тогда пиявки обволакивали свои недвижимые жертвы и превращались в пульсирующие коконы. Марио Каничи, закричав от ужаса и гнева, стал пускать в них свои молнии и они, чудовищно визжа, взрывались в воздухе и обращались в чёрный дым, который вновь возносился вверх. Рыцари рубили их своими мечами и от их ударов они тоже взрывались. Все, кто только мог сражаться, делали это, но всё было бесполезно. На место одной пиявки являлось пятеро и они набрасывались на жителей Беренгора со всех сторон. Марио, вероятно, был последним, кто ещё сражался с ними. Прислонившись спиной к стене своего дворца, он изливал на чёрных пиявок потоки магического огня, а чёрный маг смотрел на него и громко, издевательски хохотал. Наконец, одна из этих тварей, скользнув по каменным плитам, вцепилась ему в ногу, всё вспыхнуло перед его глазами и он упал.
   Боли герцог не почувствовал и сознания не потерял. Он просто погрузился в какую-то липкую полудрёму и ему даже стало досадно от того, что он сражался с неизбежным так долго. Лёжа на гранитных плитах, он чувствовал, как его тело наливается силой, как из него уходят прочь все старческие хвори и как его душа наполняется какой-то радостью и восторгом, ощущением чего-то нового и величественного и только его сознание продолжало тревожиться, сомневаться и страшиться магического чёрного облака, несущего ужас. Марио не помнил сколько это длилось, несколько минут или несколько часов, но в какой-то момент ему захотелось встать и расправить плечи, что он немедленно и сделал, легко поднявшись на ноги.
   Он увидел, что вся площадь была заполнена людьми и что все они изменили свой внешний облик, пройдя через День Преображения. Удивился он и тому, как много новых знаний ему самому дало чёрное облако, которое уже не пугало его, как прежде. Он понял, что отныне он совершенный человек и что по ступеням к нему приближается Сын Неба, Джон Морбрейн. Совершенные люди с антеннами небесного голоса на голове славили его имя и его великое деяние, а чёрное облако над их головами раскололось на тысячи частей и стало разлетаться во все концы, неся остальным людям счастливую весть о наступившем Дне Преображения. Тогда-то Марио и услышал впервые своё новое имя, ведь это сам Джон Морбрейн сказал ему: - "Ступай, Рамар, ты позабавил меня своим упрямством, продолжай же делать это и впредь, помогая тому, кто сразу поверил в меня, отыскивать точно таких же забавных артистов". Так префект провинции Грюнберг стал помощником мастера развлечений. В тот момент он понял ещё и то, что никогда не сможет смириться с тем, что произошло с ним.
   Кирилл ехал среди мирных полей южного побережья острова Грюнберг и ему делалось грустно от того, что на этом острове снова сошлись в своей извечной схватке силы добра и зла. Разумная жизнь во Вселенной Мастера Миров существовала уже многие миллионы лет и столько же времени шла борьба между добром и злом. Вот уже целую вечность Хозяин Тьмы сидел в узилище, но продолжал упорно строить козни своему вечному оппоненту - Мастеру Миров. На четырех островах Хозяин Тьмы вернул людям их молодость и наделил абсолютным здоровьем, но сделал он это против их воли и каким-то жутким, бесчеловечным образом. По словам Марио Каничи на островах всего было преобразовано пятьдесят два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч человек. Такую цифру как-то назвал по небесному голосу сам Сын Неба. Результаты аналогичной деятельности Мастера Миров были гораздо скромнее, примерно двенадцать миллионов, но зато всё происходило с таким изяществом и юмором, что это вызвало бурю восторгов по всей Палестине и о тех двух неделях массового омоложения теперь рассказывали в народе массу анекдотов. В основном скабрезных, высмеивая в них те стенания, с которыми всякие ханжи были вынуждены предаться радостям любви, чтобы не утерять дарованного.
   Два чуда разительно отличались одно от другого, но второе чудо было поставлено на постоянную основу и уже десятки тысяч магов, вооружившись магическими кристаллами и прочими магическими инструментами, ничуть не хуже Тетюра возвращали людям молодость и хотя они не наделяли их титанической силой, никто не роптал. Это было его главным аргументом в споре с любым скептиком, но кроме этого Кир думал еще и вот о чем: - "Чёрт возьми, ну, не может быть такого, чтобы кроме Марио больше никто не думал о том, что он, человек, творение Всевышнего и что всякое преображение может идти только от самого Творца, а не от какого-то поганого чёрного облака, наславшего на людей каких-то летающих чёрных пиявок, превративших их не только в ослепительных, золотых людей, но и в волосатых, словно шимпанзе, мордоворотов".
   Особенно его бесило то, что чуть ли не каждый совчел относился ко всем остальным людям с искренней жалостью, считая, что все они пребывают в трагическом неведение относительно существования Сына Неба и его великой миссии, а также заблуждаются по поводу доброты Мастера Миров. Всё, что было с ними до Дня Преображения, они вспоминали, как нечто ужасное и полное кошмаров, мучений, зла и несправедливости. Это, порой, приводило его в бешенство точно так же, как и тогда, когда он, однажды, слушал по радио елейное словоблудие какого-то мусульманского святоши. Этот тип, добравшись до студийного микрофона, тоже очень долго распотякивал о том, что ислам, дескать, это религия мира и добра, Коран это самая мудрая книга, а каждый правоверный мусульманин свято чтит таких великих пророков как Моисей-Муса и Иисус-Исса и относится ко всем остальным людям, ещё не уверовавшим в пророка Магомета, взявшего на себя труд очистить какую-то там единственную книгу от всяких искажений, как к утопающим, и дело каждого правоверного мусульманина вытащить их из грязной воды их заблуждений за волосы и не дать захлебнуться в скверне греха и порока.
   В то время он находился в шикарном подмосковном санатории министерства обороны, куда его пристроил спасенный им из лап чеченских боевиков московский банкир. Дед настучал ему на Кира после того, как он за один присест, продлившийся более суток, набил на своём теле здоровенное тату и пришел домой злой, как чёрт, и весь опухший. По всеобщему мнению у него съехала крыша и его папа Карла, так он шутя называл Роберта Карловича Штерна, немедленно свёз его в этот генеральский санаторий с психическим уклоном. Опухоль с его тела сошла быстро, а татуировка сделала шрамы не такими заметными, да, и болеть они, почему-то, перестали и уже не пугали его самого, как прежде. Лечение, впрочем, свелось лишь к тому, что он трахался со всеми медсестричками и докторшами подряд, как озверевший кролик, и, по-настоящему, он их всех перепугал только однажды, тогда, когда вдребезги растоптал ногами свой дорогущий "Панасоник" с сиди-чейнджером. Послушав минут пятнадцать этого радио-муллу, он хватил свое радио в холле об пол и принялся в бессильной ярости топтать его босыми ногами, беснуясь и истошно крича: - "Сука! Козёл вонючий! Попался бы ты мне в горах, падла! Я бы показал тебе, как нас спасать надо! Урод!"
   Несколько полковников и генерал, вместе с которыми он слушал эту передачу, так и замерли с побледневшими лицами, а врачиха и пара медсестёр испуганно визжали и всё звали кого-то на помощь. Правда, генерал, увидев двух дюжих санитаров со смирительной рубашкой в руках, быстро очнулся и послал их вдоль по Питерской куда подальше. Хотя в нём и было росту-то всего ничего, он закатил Кириллу звонкую затрещину, и, громко заорав: - "Отставить истерику, сержант!", быстро привел его в чувство. Кирилл тогда замер в изумлении, нащупал босыми, окровавленными ногами свои тапки, и сгребая ногой в кучу искореженные останки музыкального центра, тихо сказал: - "Извините, товарищ генерал. Но нельзя же вот так, запросто, оскорблять всех христиан, ну, и всяких других верующих. Чем он лучше того чеченца, который требовал от меня принять ислам и грозился убить, если я откажусь?"
   Генерал ему ничего не ответил и лишь махнул рукой. Да, это и было понятно, что мог сказать ему человек, которому изо дня в день вдалбливали в голову идеи интернационализма и атеизма на протяжении всей его жизни и не учили сражаться за веру, царя и отечество? Прибежавшая на шум главврач санатория, восходящая звезда российского психоанализа, властная дама лет тридцати пяти, стильная и длинноногая блондинка в очках, велела медсёстрам обработать пациенту царапины на ногах и привести его в её кабинет для беседы. Ох, уж, эти задушевные беседы с врачихами, старшей из которых было не больше сорока. Все они кончались одним и тем же, его просили оголить торс и уже через пять минут это не очередная врачиха-психоаналитик исцеляла его душевные раны, а он утолял её измученную отсутствием настоящей мужской любви душу и превращал в богиню, гордую и уверенную в себе, да, к тому же ещё и зацелованную донельзя.
   Главврач не стала исключением. Она велела ему лечь на кушетку и, сидя в кресле и вертя в руках дорогую авторучку, включила диктофон и принялась задавать ему всякие вопросы чёрт знает о чем. Чтобы не затягивать сеанс психоанализа, он, вместо ответа снял с себя халат и, оставшись в спортивных брюках, подошел и молча встал перед ней. Зоя Николаевна была покрепче многих других своих коллег. Она, с изумлением глядя на его тигра и дракона, сделала несколько фотоснимков прежде, чем лечь на кушетку. Когда же она лежала перед ним забросив стройные ноги, затянутые в тёмные чулки, к нему на грудь и торопливо расстегивала свой накрахмаленный и отутюженный короткий белый халатик, а Кирилл, бережно снимая с неё трусики, говорил ей о том, какая она красивая и умная, и какое наслаждение он ей доставит.
   Так заканчивался практически каждый сеанс психоанализа и чуть ли не у каждой дамы-психоаналитика осталась на память кассета с записью того любовного бреда, которые он нёс не прерываясь ни на минуту, а у некоторых и по три-четыре. Зоя Николаевна записала целых пять таких кассет и позднее, в их последнюю ночь, она призналась ему, что он не только её самый лучший любовник, но еще и самый великолепный психоаналитик и когда у неё случаются приступы меланхолии, она слушает одну из заветных кассет и уже через десять минут забывает о дурном настроении и всяких там неудачах. А ещё она призналась ему в том, что однажды, эксперимента ради, она включила эту кассету во время секса со своим постоянным любовником и того хватило на все сорок семь минут, в течение которых звучали его страстные откровения.
   Кирилл, вспоминая всё это, невольно рассмеялся, подивившись тому, куда завели его воспоминания, а ведь всё началось с того, что он всего лишь провел параллель между действиями Хозяина Тьмы и словами того мусульманского проповедника, так тупо, в лоб, оправдывающего идеи мусульманского фундаментализма и исламской экспансии. Покрутив головой, он подумал: - "Господи! Ну, откуда это только берётся? Почему всегда находятся уроды, которые вечно бьют болта на чужое мировоззрение, мораль, веру? Ну, поклоняешься ты Аллаху и своему Магомету, ну, так флаг тебе в руки и барабан на шею, поклоняйся. Строй мечети, совершай намаз, но дай ты людям возможность самим выбирать во что и как им верить. Господи, да, ведь атеизм это та же самая религия, но только человек верит не в Бога, а в силы природы и науку. Разве это такая уж большая сложность понять, что Бог один на всех и ему глубоко плевать на то, как ты ему поклоняешься, лишь бы ты не стал слепым слугой Хозяина Тьмы. Какого же чёрта эти люди, вся эта исламская цивилизация, которые уже не в силах создать что либо путное, так рьяно пытаются распространять и укреплять свою веру, что возвращаются в средневековье. Неужели они не понимают, что одних слов о любви и терпимости мало и что без реальных дел они становятся слугами Хозяина Тьмы? Вот спрашивается, за каким дьяволом этому уроду понадобилось тогда делать из меня мусульманина? Он, что, кайф хотел словить от этого? Да, и вообще почему они не могут понять такой простой истины, что не Бог создал все эти религии и церкви, а люди. Почему на Ильмине какой-нибудь аббат, ребе, мулла и лама способны собраться вместе, трескают что им только не подадут на стол, пьют, веселятся, в карты дуются по чёрному и не смотрят друг на друга волком? Почему в отряд к Анри записались не только христианские священники, но и муфтии, раввины и даже какой-то верховный азиат-шаман в шкурах, примчавшийся с Южных островов, чтобы настучать по голове слугам зла, а на земле такого не происходит? Господи, эдак мне или какому-либо другому рыцарю Мастера Миров вскоре придётся решать эту проблему и на Земле. Господи, Мастер Миров, я понимаю, что ты создатель всего сущего и Хозяин Тьмы против тебя, всё равно, что таракан против танка, и ты таким образом лишь проводишь черту между светом и тьмою, так как у тебя нет врага, способного хоть как-то насолить тебе. Всё это ты делаешь только для того, чтобы человек мог понять, кто он такой, твоё детище, или козёл драный, которому не ведом свет и добро. С этим я даже и спорить не стану, ты дал нам всем врага, чтобы в борьбе с ним мы стали людьми достойным Золотого круга твоих миров и я никогда не предам тебя. Я обязательно вытащу Джона из этого дерьма и он снова будет служить тебе с ещё большей страстью и уже не влезет в новое. Ты же знаешь, что за одного битого, двух небитых дают. Мастер, я клянусь тебе, что всю кровь по капельке отдам, но сниму эту погань с шеи Джонни и он снова станет твоим рыцарем".
   Вот так, начав вспоминать о Земле, Кирилл невольно обратился к Мастеру Миров с весьма странной молитвой, после которой он сразу же развеселился и стал приветствовать дружеской улыбкой каждого совчела, ехавшего ему навстречу. Повеселев, он, вдруг, подумал: - "А с чего это ты так развеселился, кретин? Тот барбос, который выступал тогда на радио, наверное, тоже вполне искренне верит в то, что он служит верой и правдой Аллаху. Чем он хуже тебя? Нет, Кирюха, если ты будешь так радоваться своей работе и колотить всех по башке направо и налево, то ты быстро превратишься в такого же фанатика, как те, которые превращаются в живые бомбы. А раз так, паря, то включай-ка ты свой компуктер, который у тебя от уха и до уха, на всю мощщу и думай. Чеши репу промеж рог и думай о том, что ты будешь говорить совчелам. Огульно обвинять всех в том, что они стали слугами Хозяина Тьмы, будет неправильно и неосмотрительно. Эдак и дров наломать можно. За каждого человека ты должен сражаться, а уж, никак не против всех врагов Мастера Миров скопом".
   Может быть он стал бы рассуждать на эту тему дальше, но тут он увидел впереди две женские фигурки, которые шли по направлению к Ромстоку. На этот раз у него на голове был надет не простой, а магический парик, который мгновенно превратил его из светлейшего лорда-инспектора просто в светлейшего лорда с ослепительно сверкающими серебряными рогами. Вскоре Кирилл догнал двух молодых трудовичек и, поравнявшись с ними, вежливо сказал:
   - Доброе утро, милые леди. Если вы направляетесь в Ромсток, то я охотно подвезу вас до города и не возьму за это никакой платы.
   Хотя налоги во владениях Сына Неба были заменены трудовой повинностью и натуральным налогом, денежная система сохранилась, хотя и в несколько ином виде. На местные деньги, называемые рангами, можно было покупать всякую всячину, но бизнесом здесь даже и не пахло и у трудовиков каждый ранг был на счету. Поэтому, не смотря на то, что каждая из встреченных им девушек ежемесячно получала от Сына Неба двести пятьдесят рангов, каждая бумажка для них имела большую цену, хотя все трудовики, как и он сам, в аналогичном случае, спешили отказаться от платы. Так что девушки даже не удивились этому и, переглянувшись между собой, видя то, что светлейший лорд сидит посередине, с двух сторон бросились к дверям блестящего тарантаса.
   Обе были чудо хороши собой. Одной трудовичке было лет восемнадцать на вид, она имела довольно высокий рост, обалденную фигуру с пышными формами и обворожительное личико с пухлыми губками и тёмно-карими глазами. Её верхнюю губку покрывал очаровательный тёмный пушок, а выпуклый, высокий лоб девушки, густые, чёрные брови и волнистые, тёмно-каштановые волосы делали эту юную особу удивительно красивым созданием. У Джона, явно, был хороший вкус и он хорошо разбирался в женской красоте. Её подружка была постарше, на вид ей было года двадцать три, и она была на полголовы ниже. Волосы у неё были пышные, чёрные, как смоль и курчавились мелкими кудряшками, отчего головка этой хохотушки была похожа на одуванчик. Она была несколько светлее своей скромной подружки-смугляночки и кожа её походила цветом на кофе в котором было очень много молока. У неё тоже были роскошные формы, но более всего Кирилла поразило то, что губы девушки были накрашены а глаза подведены, что считалось у праведных совчелов моветоном.
   Кирилл распахнул перед ними дверцы своей суперкареты и девушки, посмеиваясь, одна тихонько, а другая во весь голос, сели на широкий, просторный диван, вполне пригодный для того, чтобы на нем село и четверо мужчин. Как только он, касаясь горячих девичьих тел захлопнул дверцы, обе девушки, как по команде, тотчас придвинулись к нему и он оказался зажатым обворожительными тисками двух нежных тел. Вряд ли на этих девушек мог подействовать таким образом сильный аромат лаванды, который исходил от него. Тут дело, явно, было в чём-то другом и у него тотчас ёкнуло сердце, поскольку он сразу же понял, в чём именно. Девушки, прижимаясь к нему, весело защебетали и он слегка тронул вожжами крутые бока Бурбона, веля идти ему быстрым шагом. Жеребец двинулся вперёд и тут же возмущенно заржал. Кир лишь подивился тому, как быстро этому рыжему жулику понравилось путешествовать налегке и двинул ногой рычаг реостата хода. Девушки, между тем, уже стали обнимать его, младшая положила голову ему на плечо, а старшая, положив свою горячую ладошку на его бедро, быстро представилась:
   - Светлейший лорд, меня зовут Зела.
   - А меня зовут Тейрис, светлейший лорд. - Тотчас негромко сказала её подруга и Зела весело затараторила:
   - Мы едем в Ромсток, светлейший лорд, по очень важному делу, но мы совсем не торопимся и можем даже отказаться от такого дальнего путешествия, если вы окажете нам одну услугу.
   Намёк был более, чем понятным. Такое не раз бывало с Марио и было обусловлено тем, что юные трудовички предпочитали расставаться со своей девственностью в объятьях светлых и светлейших лордов, так как именно они считались самыми нежными мужчинами, доступными трудовичкам. С ослепительными лордами они просто не смогли бы встретиться в такой глуши. Для общества совчелов это было так же естественно, как пить и дышать. Тейрис тотчас взглянула на него умоляюще и одновременно стыдливо. Улыбнувшись Зеле, рука которой уже поднялась выше и принялась поглаживать его живот, весь в упругих, выпуклых квадратиках мышц, Кирилл ласково обнял юную Тейрис и ответил обеим красавицам вкрадчивым и нежным голосом:
   - Мои прекрасные, юные леди, для вас я просто Киррис. Хотя я еду издалека, мне некуда спешить. Я вообще никуда и никогда не спешу, а потому рад оказать вам хоть тысячу услуг.
   Зела радостно заулыбалась и принялась быстро расстегивать пуговицы рубахи Кира, прижимаясь к нему всё теснее и теснее. Увидев же магические руны, она вздрогнула всем телом, громко застонала и, крепко схватив его руку, положила её к себе на живот и, быстро расстегнув свой широкий, замшевый пояс, просто заставила его ласкать себя, широко раздвинув ноги. После чего, извиваясь всем телом и двигая тазом, целуя грудь Кира, стала торопливо расстёгивать его пояс. Тейрис, глядя на свою подругу, стонущую от нахлынувших на неё чувств, тоже осмелела и робко поцеловала светлейшего лорда в гладко выбритую скулу. Тот, совершенно обалдев от такого счастья, свалившегося ему на голову, втягивая в себя живот и, подрагивая всем телом, слабым голосом прохрипел:
   - Девочки... Милые мои... Давайте... Давайте хотя бы съедем куда-нибудь с дороги и найдём для этого укромное место.
   Зелу эти слова быстро отрезвили и она, подняв хотя и на рогатого, но всё такого же влюбчивого рыцаря-любовника свои прекрасные, ярко горящие карие глаза негромко прошептала в ответ:
   - Киррис, желанный мой, там впереди, милях в двух, слева есть широкая просёлочная дорога. Она ведет к небольшому озеру. Зимой там никого не бывает и мы сможем побыть там наедине, только прошу тебя, мой светлейший лорд, хотя ты очень нужен Тейрис, чтобы она стала в твоих объятьях женщиной, я прошу тебя, возьми меня первой.
   Словно в доказательство своего права быть первой совчеллой рыцаря Мастера Миров, девушка сжала свои ногами его правую руку, ласкающую её обжигающее лоно, а горячая ладошка бойкой рыбкой юркнула туда, куда она стремилась с первой же минуты. Кирилл хриплым голосом приказал Бурбону срочно ехать к озеру и тот понёсся рысью во весь опор, подгоняемый жужжащим тарантасом. На минуту убрав левую руку с плеча Тейрис и лаская Зелу всё сильнее и даже проникая в неё пальцами, он нажал на большую кнопку, расположенную на портпризе своей чудо-кареты, включающую скрытые внутри тарантаса механизмы, после чего со стоном обнял Тейрис ещё крепче и жадно приник к губам этой девушки страстным, долгим поцелуем, не забывая ласкать её подругу. Умный тарантас, который мог превращаться в маленький отель на колесах, тотчас мелко завибрировал и стал быстро изменять свою форму и размеры.
   Его передняя часть плавно сдвинулась вперёд на метр с гаком, а задняя почти на все два. Из довольно толстых бортов высотой более метра, а также из багажников расположенных спереди и сзади, сами собой выдвинулись вверх тонкие перлитовые стенки, обитые изнутри голубым шелком с окошками, забранными пуленепробиваемым стеклом и даже занавешенными тёмно-синими занавесками из плотного атласа. Тросики, проложенные в желобках, с легким постукиванием стали вытягивать из заднего багажника крышу из перлитового профиля, по которой могли смело маршировать солдаты, и тарантас превратился в аккуратный, коричневый, лакированный домик с полутораметровыми выступами впереди и сзади. Но на этом чудеса не закончились. Довольно высокий диван плавно поехал назад и его спинка, опустившись, образовала широкое у удобное ложе. Средняя часть переднего багажника выдвинулась внутрь и превратилась в столик с массивной тумбой, а две другие его части, книжкой раскрывшись внутрь, стали двумя удобными диванчиками на две персоны.
   К тому же широкое, мягкое сиденье, на котором рыцарь сидел вместе с двумя девушками, быстро разложилось в удобное ложе. В домике тотчас вспыхнул свет и Кирилл, не дожидаясь того момента, когда Бурбон довезёт их до озера, откинулся спиной на диван. Еще раз поцеловав Тейрис, он убрал руку с её плеча окончательно и полностью переключился на подругу девушки, желавшей избавиться от девственности не с каким-то там трудовиком или солдатом, парнями, несомненно, отличными, но очень уж необузданными в своей страсти, а в нежных и ласковых объятьях светлейшего лорда. Прижимая Зелу к груди, он поднял её повыше и принялся целовать лицо и губы этой, несомненно, очень страстной красотки, чем-то похожей на Дону Саммер. Тейрис, вынужденная стать зрительницей, увидев перемены в интерьере восторженно воскликнула:
   - Зела, вот чудеса-то, ты только посмотри, карета лорда Кирриса превратилась в настоящую спальную комнату!
   Кирилла слова девушки вернули в реальный мир и он, нежно отстранив от себя девушку, быстро поднялся с дивана и застегивая брюки, шагнул вперёд. Раздвинув занавески, он опустил вниз переднее окно и взял в руки вожжи. Бурбон уже съехал с дороги и, подгоняемый тарантасом, быстрой рысью скакал по просёлочной дороге к кудрявой рощице. Проехав через неё, они оказались неподалеку от озера, поросшего по краям высокими зарослями драконника, плодовые побеги которого уже полностью созрели и потому приобрели характерный, тёмно-бордовый цвет. Кир весёлым окриком заставил Бурбона замедлить ход и съехать к берегу озера. Улыбнувшись девушкам, удобно устроившимся на широком ложе, он подошел к ним и даже взобрался на него, но только за тем, чтобы раздвинуть дверцы небольшого комода в его изголовье, в котором лежали подушки и постельное белье, после чего вышел наружу и распряг послушного Бурбона, приказав ему пастись рядом, зорко наблюдать за окрестностями и подать ему знак, если поблизости появятся посторонние.
   Когда Кирилл вернулся в свой домик на колесах, он увидел, что кровать застелена, а обе девушки уже успели раздеться и сидели на ней, поджидая его. Первым его желанием было тотчас броситься к ним, но он сдержался и, разложив столешницу, открыл дверцы тумбы столика и стал выставлять на него бокалы, лёгкое вино нежно-бирюзового цвета, эдакий совчелловский бабоукладчик, имевшее вполне приемлемый вкус денатурата и крепко бившее его по бровям, для девушек, а для себя пузырь коньяка, произведённого Тетюром из палестинского чернозема. Ещё он выставил на стол самые изысканные сладости совчелов, благо все они были рассчитаны на долгий срок хранения и не потеряли своих изысканных вкусовых качеств. Что ни говори, а девушки они везде девушки и конфеты, зачастую, их привлекают куда больше секса, а потому обе красотки тут же бросились к столу, как только он призывно поманил их к себе рукой.
   Кир подсел к столику напротив нагих девушек, усевшихся на один диван, откупорил бутылки и стал разливать напитки по бокалам. Девушки уже успели набить рты пирожными и конфетами, а потому ему пришлось ждать, когда они смогут выпить втроём. После первого же бокала Зела пересела быстро к нему на колени и, глядя на свою подругу, тихо сказала:
   - Киррис, моя подруга ещё ни разу не была с мужчиной и я хочу показать ей, какое это наслаждение, когда тебя ласкает светлейший лорд с телом, которое своим цветом похоже на молоко, в которое ещё не влили преобразователь жизни.
   Мягко лаская рукой упругие, большие груди девушки и касаясь губами её прелестной, нежной шейки, он тихо ответил:
   - Зела, девочка моя, я постараюсь доставить тебе такое наслаждение, которого тебе не сможет дать даже сам Сын Неба, окажись ты в его постели. Только я попрошу вас обеих об одном маленьком одолжении. Наденьте на свои антенны специальные чехольчики, которые выключат небесный голос и никто не сможет позвать вас в неподходящий момент, а потом вы снимете их. Договорились?
   Обе девушки тотчас закивали головками и Кир поднялся со стула, держа Зелу на руках, и шагнул к кровати. Тейрис, выпив ещё полбокала вина, которое ей очень понравилось, тотчас подбежала к ним и, забравшись на диван, легла возле стенки, чтобы видеть любовников с самого близкого расстояния. Хитрый рыцарь-сексдиверсант выдвинул потайной ящик из-под дивана и достал две пары чехлов ярко-красного цвета, изготовленных из гудира и истолчённой в тончайшую пудру киновари. По авторитетному мнению Тетюра это, да, плюс ещё довольно простое заклинание, которое мог запомнить и пятилетний ребенок, должно было напрочь заглушить все небесные голоса. Только после того, как Кир надел чехольчики на рожки девушек, он разделся сам, мысленно благодаря Тетюра за ту магическую мазь, которая сделала его кожу очень светлой, с лёгким, розовато-палевым оттенком, который очень высоко оценил Марио. На таком фоне его татуировки горели особенно яркими красками, а любовные руны виднелись очень чётко и обе девушки восхищенно ахнули, когда он стал медленно поворачиваться перед ними. Пожалуй, любовные руны Мастера Миров действовали на совчелл даже сильнее, чем на простых женщин и обе девушки тотчас испытали сильный оргазм без каких-либо усилий с его стороны.
   Все получилось и так, и не так, как просила его об этом Зела. Кир стал целовать и ласкать сразу обеих девушек, быстро доведя их ещё до одного оргазма и только потом овладел более старшей и искушенной в любви совчеллой с такой нежностью и одновременно с такой страстью, что она кричала в любовном исступлении, словно безумная, а её невинная подруга, которую он крепко прижимал к ним обоим, вторила ей так, словно это в неё вошел светлейший лорд-любовник. Доведя Зелу до полного экстаза, он тотчас избавил её подругу от того, что мешало ей почувствовать себя по-настоящему взрослой девушкой и Тейрис так желала этого, что даже не почувствовала того, как это произошло. Она лишь испытала невообразимое блаженство и огромное облегчение, вылившееся в бурную любовную игру. Зела, едва придя в себя, тут же подключилась к ним и сначала робко, а затем всё смелее и смелее стала помогать своей подруге подняться на самую высокую вершину любовного наслаждения, после чего на неё снова обрушилась волна ласк восхищённого рыцаря любовного образа.
   В Кира, словно вселился какой-то бес, и он добрых два часа подвергал девушек самым нежным ласкам, изливая на них целый океан своей любви. Когда же он был полностью истощён, в нем ещё нашлись силы на то, чтобы обнять сразу обеих девушек и прижать их к своей широкой, татуированной груди. Обе совчеллы были просто потрясены его ласками, особенно Зела. Ей, в отличие от Тейрис, было с кем сравнивать этого светлейшего лорда и она, теряясь в догадках на его счёт, уснула. После нескольких часов сна они снова занялись любовью, но теперь Кир стал показывать своим любовницам то, какими неожиданными и просто невероятными могут быть способы, которыми мужчина может доставить наслаждение женщина, а она ему и тут уже Тейрис с куда большей лёгкостью переступила через все табу, которые уже сложились в сознании трудовиков за эти годы.
   Их оказалось достаточно много, так как эти волосатые мужики, отличавшиеся гипертрофированным мужским достоинством, не очень-то любили, когда их подруги требовали от них в постели слишком уж многого. Им нравились преимущественно те совчеллы, которые лежали под ними неподвижно и лишь тихонько постанывали, якобы, от невообразимого удовольствия. Сами же совчеллы-трудовички имели на этот счет совершенно иное мнение, но, тем не менее, считали, что любовные игры должны быть достаточно скромными и сдержанными. Тейрис быстро смогла преодолеть стыдливость совчелл и воспользоваться всем тем, что в ней было создано для наслаждения. Зела, посмотрев на то, как ласкают друг друга губами Тейрис и ослепительный лорд, тоже захотела новых ощущений и она, шепнув своей подруге что-то на ухо, заняла её место. После очередной серии любовных игр, они снова уснули в обнимку.
   Кириллу приснился сон, что он снова на Земле, сидит в аудитории и готовится ответить на шестнадцатый билет по международному праву, который он вытащил. Ему не повезло и как раз в этом разделе он был ни в зуб ногой. С тоской глядя на преподавателя, а им почему-то оказался их ротный, капитан Балабанов, Толя Балалайкин, лучший друг Кирюхи Бублика, он мучительно пытался вспомнить хоть что-нибудь. Ротный прекрасно понимал, что его друг и самый лучший снайпер плывёт, как дерьмо вниз по Енисею, и злорадно тому улыбался. Вчера, когда они вернулись на свой опорный пункт после тяжелой боевой операции в горах, этот москвич здорово его уел, так некстати поправив своего командира, взявшегося объяснить комоду из второго взвода, чем отличается война от операции по восстановлению конституционного порядка и теперь наступил его черёд восстановить статус-кво и доказать Студенту, кто в роте самый умный. От его насмешливого взгляда Кира всего так и охватило холодом, как будто на него вылили ушат ледяной воды, и он понял, что неуд ему теперь точно обеспечен, а вместе с ним и отчисление из института и он, тяжело вздохнув, сказал: - "Товарищ капитан, Бог с ним, с экзаменом, давайте лучше вернёмся к ребятам".
  

Глава четвертая

  
   Второй раз Кир проснулся уже ночью и от того, что в бок ему дуло из приоткрытой двери. Свет в его уютном вагончике был погашен и он подумал было, что подружки покинули его и вернулись в свою деревню. Однако, когда он включил свет, то первое, что бросилось ему в глаза, это одежда девушек, аккуратно повешенная на вешалке над изголовьем их ложа. Он обрадовался и выглянул из своего микро-отеля наружу. Серебряная Вуаль была в самом разгаре, что означало приближение полуночи, а кроме того на небе сияла полная луна и всё вокруг было залито нежным, серебристым светом, от которого пейзаж окрасился всего в два цвета - серебристо-голубой и густо-синий. Снаружи было не то что бы прохладно, но от воды клубами поднимался серебристо-молочный туман. Он поёжился и стал вслушиваться в тишину. Бурбон спал, низко опустив голову и прядая во сне чуткими ушами. Внезапно, до него донёсся от озера тихий плеск воды, а затем отдалённое хихиканье девушек и Кир понял, что прелестные совчеллы купались в озере прямо за зарослями драконника.
   Как раз напротив его тарантаса была расположена узкая прореха в сплошной стене остролистого драконника. Туда он и направился. Вода оказалась тёплой, как парное молоко и поскольку глубина озера у берега была чуть выше пояса, то Кир сразу же погрузился в неё до подбородка и заулыбался от удовольствия. По старой привычке он двинулся вперёд бесшумно и плавно, не поднимая волны, и, когда обогнул заросли, то застыл от изумления. Его прелестные любовницы оказались заправскими рыболовами и занимались тем, что лакомились троглусами, которые, как и многие другие водные обитатели Ильмина, были одновременно похожи на горбатую рыбу, вроде форели, и рака с мягкими, как хрящи и потому гибкими, но довольно сильными клешнями.
   Зела и Тейрис по очереди ныряли под кусты драконника и, поймав троглуса в его норе среди корней, тут же жадно ели, отгрызая острыми, белыми зубками их толстенькие, мясистые горбы. Всё остальное, включая четыре мягкие клешни, они выбрасывали, хотя как раз именно эти клешни он любил в троглусах, которых в озере Бар водилось несметное множество, больше всего. Он выпрямился во весь рост и, радостно улыбаясь, двинулся к девушкам. Те, увидев его, испуганно вскрикнули и, выронив из рук своё лакомство, застыли, стоя в воде почти по грудь с насмерть перепуганными лицами. Губы у обеих задрожали, из глаз ручьями хлынули слёзы и они обе заплакали, тихо и жалобно. Тейрис, всхлипывая и шмыгая носом, взмолилась:
   - Светлейший лорд, прости нас за то, что мы ели грязную пищу. Мы очень проголодались.
   Не обращая внимания на горестные причитания Тейрис и плач Зелы, Кир быстро добрался до девушек и, крепко обняв обоих, поднял на руки и принялся целовать их мордашки не обращая внимания на едкий привкус слёз. Целуя девушек, он приговаривал:
   - Ах, вы мои маленькие, голодные козочки, какие же вы ловкие охотницы. Девочки, любимые, да, разве же я осмелюсь ругать вас за то, что вы поймали и скушали несколько троглусов? Право же, я удивлён этому и обрадован, поскольку тоже люблю ими полакомиться, но только жареными на растительном масле и обязательно с сарциссой. А ещё к ним хорошо было бы отварить плоды драконника. Ну, что, милые мои, вы не откажетесь наловить для своего любовника больших, жирных троглусов? А я их приготовлю по собственному рецепту и угощу вас еще кое-какой вкуснятиной.
   Зела, удивленно взглянув на него, воскликнула:
   - Вот так дела, Тейрис! Я впервые вижу городского совчела, который не только не гнушается, но и не боится есть не преображенную пищу. - Поцеловав рыцаря, девушка кокетливо сказала - Киррис, пожалуй, мы, так уж и быть, наловим для тебя троглусов, если у тебя ещё есть коврижки с розовым мёдом и это вкусное вино. Мы так проголодались, что всё съели и нам всё равно оказалось этого мало, вот мы и пошли с Тейрис ловить троглусов.
   Сбросив девушку с руки, отчего та шлёпнулась попкой в воду, Кирилл рассмеялся и сказал ей:
   - Девочка моя милая, моя маленькая походная кладовка к твоим услугам и там ты найдешь множество всяких деликатесов.
   Однако, девушка не спешила нырять в воду. Бросив сердитый взгляд на свою подружку, она негромко проворчала:
   - Эй, ты лентяйка, давай, ныряй ты за троглусами, это у тебя получается лучше, чем у меня, а я пока что сплету корзинку из листа драконника.
   Тейрис послушно выскользнула из рук Кира и принялась нащупывать троглусов ногами. Её подруга, нырнув в воду, отломила лист, похожий на длинный и широкий рыцарский меч от толстого, трубчатого ствола и, сложив его пополам, быстро разделила зубами на шесть лент. Через пару минут она сплела из него большую корзинку и Кирилл сложил в неё первую добычу Тейрис, после чего передал корзинку Зеле и отважно полез в густые заросли драконника, чтобы выломать шишку поспелее. Он уже хорошо знал, что спелыми являются те плоды, составленные из множества мясистых, конических стручков, у которых оранжевые глазки побелели и стали глянцевыми. Драконник, на его взгляд, был самым удивительным растением Ильмина. Из его зёрен даже без пресса, лишь бросив их на сковороду, можно было легко вытопить отличное масло. Молодые плоды имели великолепный кисловато-сладкий вкус и из них делали отличное вино, а зрелые походили по вкусу на нечто среднее между баклажаном и картошкой. Из высушенных и очищенных от кожуры корней мололи отличную муку, а листья давали сверхпрочное волокно и превосходное сырьё для бумаги.
   Правда, сегодня его интересовали только зрелые плоды, чтобы приготовить к ужину вкусный гарнир. Осторожно выкрутив шишку поспелее, имеющую размер самой большой туркменской дыни, он положил её на плечо и медленно выбрался из зарослей. При всех своих положительных качествах, драконник обладал одной неприятной способностью, если по нему ударить даже слегка, то из его листьев тотчас выскакивали острые иголки. Эдакая мимоза наоборот. Забрав у Зелы корзинку с уловом, он направился вместе с девушками к берегу, где сложил на траве их совместную добычу и предложил им сначала искупаться, а уже потом заниматься ужином. Тем такая затея понравилась, но всё закончилось тем, что они снова занялись любовью и на этот раз прямо в кристально чистой, тёплой воде. И это им тоже очень понравилось, хотя пока он сжимал в объятьях одну девушку, вторая просто плавала рядом.
   Из воды они выбрались только тогда, когда Серебряная Вуаль стала гаснуть, но луна светила в полный накал и хотя света она давала довольно много, Кирилл всё-таки зажег фары своего чудо-тарантаса. Он достал из багажника складной столик, стулья и электроплитку на две конфорки, а так же халат для себя и две свежие рубашки тонкого сукна для девушек, после чего они занялись стряпней. Через полчаса у них был готов обед из двух блюд - клешней троглусов, тушеных с мелко нарезанными плодами, и жареной рыбы с отварными стручками, из которых не были вынуты зерна. Зела побродила по берегу и нашла то, что искала, молодые побеги сарциссы, хотя она и не находила их вкус столь уж приятным.
   Наконец, девушки выбрали в мини-кладовке деликатесы себе по вкусу, стол был сервирован и они расселись за ним очень довольные собой и жутко голодные. Кир снова пил свой коньяк, а девушки вино, на этот раз сиреневое. Его стряпня им очень понравилась, тем более, что у него нашлись приправы, которые делали для них вкус блюд более привычным. После ужина они снова завалились на кровать. На рожках девушек по-прежнему были надеты гудировые чехольчики и первое, о чём они заговорили, так это о них. Прикасаясь к ним рукой, Тейрис попросила его молящим голоском:
   - Киррис, подари мне эти колпачки. Это просто замечательная вещь, я впервые в жизни пропустила вечернюю воспитательную беседу и это было просто какое-то наслаждение, не слышать этих длинных, нудных нотаций.
   Притворно-обиженным тоном он сказал:
   - Ну, что же бери их, моя козочка, но мне, почему-то, казалось, что самое большое наслаждение доставил тебе всё-таки я.
   - Киррис, а мне? - Тотчас воскликнула Зела - Я тоже ненавижу слушать эту глупую болтовню о высокой миссии Сына Неба ни утром, ни вечером, да, и новости я тоже терпеть не могу. Одно дело смотреть, когда по небесному голосу показывают выступления артистов или пьесы, особенно про любовь ослепительных лордов и луноподобных леди, и совсем другое слушать всю эту чушь про то, сколько трудовики вырастили кукурузы или выплавили стали. Бр-р-р, это просто какая-то тоска зелёная.
   Кирилл в эту ночь так и не отважился начать с девушками беседу на всякие рискованные темы о том, что они думают о людях на большой земле и о той огромной армии, которую создал Сын Неба, не говоря уже о том, почему всех колдунов он превратил в чёрных уродцев. Впрочем, его это не расстроило, поскольку он выяснил, что девушки не прочь провести с ним у этого озера денёк, другой, ведь их всё равно отпустили из дома на целых три дня. Вместо агитации он рассказывал им весёлые истории о жизни в Беренгоре, которыми снабдил его Марио, но ни словом не обмолвился о своей работе и о том, почему он ездит по княжеству на такой удивительной карете, да, их это особенно и не интересовало и вскоре от разговоров они перешли к любовным играм и, утомившись, уснули уже под утро, когда небо начало светлеть.
   Утром Кирилл проснулся от того, что Тейрис, почему-то, расплакалась. Открыв глаза, он увидел, что девушка зажимает пальцами гудировый чехольчик, разрезанный острой гранью её красной антенны. Она спала у стены и, видимо, поворачиваясь во сне уперлась в неё своей антенной. У него был с собой довольно изрядный запас чехольчиков как для трудовичек, так и для луноподобных леди и успокоить девушку ему не составило никакого труда. Но на этот раз он тщательно заклеил её острые рожки изолентой, а уж потом надел на них новенькие колпачки и дал ей две пары запасных. Зела тоже немедленно потребовала того же, но, в отличие от своей подружки, она сама проделала со своими алыми рожками эту процедуру. Кир был в полном восторге от своих новых любовниц, хотя во рту у него все горело от их едкой слюны, а его мужское достоинство и вовсе чесалось так, что просто спасу не было.
   Больше всего он сейчас жалел о том, что Тетюр не подбросил в его кейс большую упаковку презервативов, которые лежали в его секретере. Правда, маг снабдил его целебной мазью, защищавшей его кожу и особенно слизистые оболочки от контактов с агрессивной средой, но он, сдуру, вчера ей не воспользовался. Когда подружки, не обращая внимания на то, что некоторые части тела у него покраснели, стали вновь ластиться к нему, словно кошечки, он попросил у них прощения и сказал, что ему нужно выйти и сделать пи-пи. Прихватив с собой большую банку с мазью, пахнущей лавандой и полотенце, Кир, тихонько подвывая на ходу, бросился из вагончика прямиком в воду и уж потом, освежившись, спрятался за кустом и принялся тщательно натирать свое тело и рот мазью, которая быстро уняла зуд. Обе подружки тем временем тоже сбегали к озеру и приняли водные процедуры, после чего с визгом убежали обратно в вагончик. Если верить Тетюру на слово, то действия мази должно было теперь хватить на трое суток, но вряд ли маг брал во внимание то обстоятельство, что совчелы были куда выносливее в постели, чем обычные люди, а трудовички, к тому же, были ещё и столь любвеобильными и ненасытными красавицами.
   Вернувшись в вагончик в прекрасном расположении духа, он столкнулся с новой напастью. Девушки успели освоиться в его отеле и сами приготовили завтрак и ему, и себе. Вчерашнюю стряпню он слопал с огромным аппетитом до последней крошки, но после этого он ведь снова занимался с этими проказницами любовью и потому был голоден, как полярный волк зимой. Нет, у него, конечно же, были припрятаны в тарантасе не только совчельские харчи, но и кое-что повкуснее, да, вот воспользоваться всеми своими припасами открыто он в это прекрасное утро, увы, не мог, а потому, отказавшись от завтрака в пользу двух очаровательных обжор, обошелся тем, что тяпнул маленькую стопку озверина и выдул бутылку джуса. От озверина его тотчас потянуло на подвиги и, едва дождавшись того момента, когда его любовницы позавтракают, он немедленно потащил их на кровать, где задал им жару по-настоящему, по-русски.
   Спустя час с лишним, рухнув без сил на всклокоченную кровать, он затих, радуясь тому, что Зела и Тейрис всё ещё продолжают стонать от наслаждения. Именно это ему нравилось в сексе более всего, - давать, а не брать. Девушки прижимались к нему и слабо подрагивали всем телом. Какое-то время они лежали молча, приходя в себя от ласк своего любовника с атласно-белой кожей и такими нежными руками, но вскоре задвигались и стали прижиматься к нему теснее, словно хотели согреться. Вот тогда-то Зела, которая была куда больше осведомлена о том, что творится в княжестве, и спросила его:
   - Киррис, а это правда, что к нам на Ильмин прибыл какой-то непобедимый рыцарь и нас всех скоро убьют?
   Кирилл тяжело вздохнул и начал издалека:
   - Ходят такие слухи, моя козочка. И мне сдаётся, что они не беспочвенны. Чуть больше месяца назад Сын Неба лишился своего единственного огромного корабля, а вместе с ним еще и нескольких десятков тысяч самых отважных совчелов. Говорят, что их захватил в плен рыцарь Мастера Миров, какой-то Кир Торсен. К тому же чёрные летуны наотрез отказываются летать на материк потому, что их товарищ Топ-Топ бесследно сгинул там. Они считают, что кто-то убил его, а ведь он был один из самых опытных разведчиков лорда Рудифа. Ты боишься, моя маленькая козочка?
   - Да, Киррис, очень, ведь я ещё так молода. - С тоской в голосе ответила девушка и добавила с горечью в голосе - Мне так хочется родить ребёночка и вырастить его, а тут получается, что меня кто-то хочет убить и я не понимаю за что. Раньше я думала, что Сын Неба сделал великое благо, превратив меня в совершенного человека, а теперь получается, что из-за этого превращения меня должны убить и мне становится очень грустно от этого, Киррис.
   Кир нежно прижал к себе обоих девушек и сказал им:
   - Не печальтесь мои милые девочки, я слышал об этом совсем другое. Кир Торсен убивает только врагов Мастера Миров, тех людей, которые жестоко мучают и убивают людей ни за что. Людей, которые стали слугами Хозяина Тьмы, а ещё я слышал о том, что он вернул человеческий облик и Топ-Топу, и всем тем совчелам, которые полетели вместе с лордом Уруком на Драконовы острова, но самое главное он увёз на материк освободил от власти Хозяина Тьмы герцога Марио Каничи, девочки. Вы знаете, кто это такой?
   Зела посмотрела на него удивленным взглядом, а её подружка, прижимаясь а Киру, взволнованно прошептала:
   - Это правитель Грюнберга, Киррис, но я плохо помню его. Мне было всего девять лет, когда наступил День Преображения. Тогда я жила в Беренгоре, в большом и красивом доме с мамой и папой.
   Рука Зелы ласково коснулась щеки Тейрис и она сказала:
   - Не расстраивайся, сестрёнка. Ты же знаешь, что твои папа и мама живы и с ними ничего не случилось. - Положив руку на грудь своего любовника, она спросила - Киррис, ты всё знаешь, скажи нам, это правда, что скоро все совчелы полностью преобразятся и станут совершенно иными? Вроде бы тогда у нас отпадут со лба антенны небесного голоса, мы станем совершенно неуязвимы для врагов и сможем иметь сколько угодно детей.
   Кирилл очень обрадовался, что их разговор пошел в этом русле, но вида не показал. Он печально улыбнулся и ответил девушке голосом, полным тоски:
   - Милая моя Зела, ни одно существо во всей Вселенной не может быть полностью неуязвимым. Этим никто не может похвастаться, даже Сын Неба и тот, кому он вынужден служить, Хозяин Тьмы. В этой Вселенной есть только одно высшее существо, которое действительно неуязвимо и это Мастер Миров, который создал людей, животных, растения, да, и вообще всю Вселенную. Ну, а то, что совчелы скоро изменятся окончательно, это правда, как и то, что они обретут огромное могущество, вот только кем они после этого станут? К тому же ни у кого нет уверенности, что это произойдет со всеми совчелами. Сейчас мы живем в мире полной гармонии. Совчелы не обманывают друг друга, не ссорятся и никого не убивают. Они никогда не посмеют взять женщину силой или ударить ребёнка. Во многом благодаря Сыну Неба и небесному голосу, но что будет тогда, когда антенны небесного голоса отпадут? Впрочем, в княжестве давно уже происходят странные вещи, например, некоторые совчеллы, особенно луноподобные леди, пропадают бесследно. И ещё говорят, что на острове Калеман живет множество каких-то странных совчелов без антенн небесного голоса, о которых ничего не известно. Но самое страшное заключается в том, что после полного перерождения совчелы станут во много раз хуже, чем они были до дня преображения и они снова будут лгать, грабить и убивать слабых, но что самое ужасное, говорят, что тогда они станут пожирать людей и даже себе подобных.
   - Как ночные крылатые дьяволы, Киррис, которые похищают, а потом насилуют и пожирают девушек? - Испуганным голосом спросила его Зела и вся задрожала от страха.
   Девушка-трудовичка задала Кириллу тот самый вопрос, который волновал его более всего. Марио Каничи только на седьмой день, после нескольких ночных кошмаров, преследовавших его, рассказал ему об этом ужасе. Светлые совчелы, как будто были под гипнозом, и потому ничего не могли вспомнить и поделиться друг с другом своими воспоминаниями и страхами. Однажды герцог видел сам, как по ночному серебристому небу на небольшой высоте бесшумно летело огромное крылатое существо с крокодильей пастью и держало в своих когтистых лапах луноподобную леди, которая слабо пыталась сопротивляться, а он даже не смог пошевелиться и крикнуть. Кир поцеловал девушку и спросил:
   - Зела, ты что-нибудь знаешь об этих дьяволах?
   Ему ответила Тейрис, которая сказала с обидой:
   - Это только вы, светлые лорды, об этом ничего не знаете, а мы, трудовики знаем, что по ночам серые, когда они голодны, превращаются в крылатых дьяволов и похищают луноподобных и ослепительных совчелл, а бывает, что даже и светлых лордов, и пожирают их. Только в наши деревни крылатые дьяволы боятся залетать потому, что трудовики и солдаты сразу же их забивают насмерть палками и потом сжигают. Поэтому серые и живут только в городах, ведь если кто-нибудь из них забредёт в деревню, то солдаты или трудовики тотчас убьют их даже не дожидаясь, когда серый превратится в крылатого дьявола.
   Зела кивнула головой и добавила:
   - Да, Киррис, это так. Иногда по небесному голосу к нам обращается сам Сын Неба и говорит, чтобы мы, совчеллы-трудовички, были осторожны и не выходили ночью из дома. А ещё он говорит нам, что мы должны постоянно отдавать сборщикам сиреневую кашу, чтобы серые могли жрать её столько, сколько в них влезет и тогда они не будут опасны. Наверное именно поэтому люди и позвали рыцаря Мастера Миров. Ведь уже прошло два года, как солдаты в городах получили приказ стрелять в серых, как только они превращаются в крылатых дьяволов. Говорят, что это помогло и теперь они уже не похищают луноподобных леди, но ведь они же мерзкие и подлые, Киррис, значит они стали летать на материк и нападать там на бедных людей. Как же это всё ужасно.
   Кирилл, глядя в потолок, негромко сказал:
   - Когда совчел умирает, он снова становится простым человеком, а Мастер Миров не терпит такого безобразия, чтобы на Ильмине человек умер, не прожив все свои семь жизней и поэтому он приказал через своего рыцаря всем магам немедленно возвращать жизнь таким людям. Говорят, что в провинции Ренделон уже собрались чуть ли не все маги. Вот только люди, которые были совчелами и умерли, возвращаются к жизни не помня ничего из той жизни, когда они были совчелами и жили под властью Сына Неба.
   Несколько минут они лежали молча. Обе девушки, похоже, были удивлены его словами и не знали что и сказать. Наконец, Тейрис не выдержала и спросила:
   - Киррис, миленький, это значит, что когда рыцарь Кир Торсен придёт к нам на Грюнберг, то меня убьют, а потом я снова оживу? Господи, ведь я оживу в теле взрослой девушки, а буду помнить только то, что было до Дня Преображения, когда я была совсем ещё девочкой. Как это грустно, Киррис, ведь я не буду помнить своих новых подружек, приёмных родителей, новый дом и не буду помнить тебя.
   Внезапно, Кирилл осознал, как же это мучительно быть убитой солдатом, когда ты всего лишь беззащитная девушка. Он нежно поцеловал Тейрис и сказал девушкам твёрдым и уверенным голосом:
   - Тейрис, Зела, запомните, что я вам сейчас скажу. Скоро, может быть через год, а может через полтора или раньше в вашу деревню придут солдаты рыцаря Мастера Миров. Они спустятся прямо с неба, спрыгнув с драконов, но придут они не за тем, чтобы убить вас, а для того, чтобы забрать с собой на материк. У рыцаря Кира Торсена есть друг, маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный и он умеет возвращать совчелам человеческий облик никого не убивая и полностью сохраняя всю их память. Сейчас он занят тем, что учит этому умению всех остальных магов Ильмина. Этих солдат вы сразу узнаете, мои любимые, у них на голове будут надеты большие круглые шлемы и они не будут стрелять ни в кого. Даже в солдат, которые выступят против них с оружием в руках. Их они обезоружат и усыпят магической пыльцой покоя. Только в том случае, если кто-то из солдат станет убивать совчелов, чтобы те не попали в плен, и не будет никакой другой возможности остановить его, круглоголовые солдаты пустят в ход оружие. Но и после этого солдата маги сначала вернут к жизни, как совчела, а уже потом вернут ему человеческий облик. Девочки, как только эти солдаты придут в вашу деревню, всем вам, и трудовикам, и солдатам нужно будет сделать только одно, быстро сесть на драконов и улететь с Грюнберга на материк. Там всех вас будет ждать наш правитель Марио Каничи, который стал королём, и миллионы людей, мечтающих увидеть вас живыми и здоровыми. Ну, а солдаты рыцаря миров будут разыскивать серых ублюдков и сражаться с ними.
   Девушек, отчего-то, сразу же успокоили слова Кирилла и они немедленно принялись целовать и ласкать его. Он ответил на их поцелуи с такой страстью, словно они только что встретились после долгой разлуки. Теперь Зела и Тейрис занимались любовью совсем не так, как раньше. Они принялись ласкать своего любовника всеми мыслимыми и немыслимы способами, крепко прижав его своими горячими, молодыми телами к кровати. При этом они делали это столь энергично и страстно, что Зела, похоже, совершенно случайно, слегка оцарапала его белое плечо и на нем выступила небольшая капелька крови. Озверин и на этот раз быстро сделал свое дело и царапина запеклась и затянулась коричневым штрихом чуть ли не мгновенно и девушка, как показалось Киру, не обратила на это никакого внимания. Однако он ошибся и когда какое-то время спустя они замерли, тяжело дыша и улыбаясь, едва придя в себя, эта очаровательная совчелла с пышной шапкой кудрявых волос, пристально глядя ему в глаза, спросила:
   - Киррис, кто ты? Ты ведь не простой светлейший лорд, мой сладкий Киррис, я это давно уже почувствовала. Твоё тело пахнет совсем иначе и твоё семя не умирает прямо на глазах, как у обычных совчелов. Твоя кожа гораздо тоньше, чем у совчелов, а пот солёный, и твоё семя тоже солоновато-сладкое на вкус. Оно похоже на вкус мяса живого троглуса, только ещё вкуснее, и у тебя красная, а не зелёная кровь. Скажи, может быть ты сам Сын Неба, Киррис, про которого некоторые светлые говорят, что он сын Мастера Миров? Честное слово, мы об этом никому не расскажем об этом, Киррис. Если хочешь, мы даже поклянемся тебе самой страшной клятвой.
   У Кирилла на несколько секунд всё так и похолодело внутри. Зела расколола его, как орех с тонкой скорлупой. Пока он соображал, что ему сказать в ответ, Тейрис, чьи стройные ножки лежали у него на плечах, быстро перевернулась и, целуя его пересохшими губами, тоже спросила:
   - Киррис, скажи нам, кто ты?
   Шумно выдохнув воздух, он громко сказал:
   - Ох, мои маленькие контрразведчицы, вы припёрли меня к стене. Извините, девчонки, но я вовсе не Джонни Морбрейн, которого вы называете Сыном Неба. Кстати, козочки мои, он вовсе не сын Мастера Миров в том смысле, что старик никогда не спал с его матерью. Он просто его рыцарь, который попал в плен к Хозяину Тьмы, ну, а я, мои сладкие девочки, никакой не светлейший лорд и даже не совчел. Я рыцарь Мастера Миров Кир Торсен. Так что я самый обыкновенный человек и кровь у меня действительно красная, а антенны на голове не настоящие, зато всё остальное было по-настоящему, мои любимые, с первой минуты и до последней. Я пришел к вам на остров Грюнберг только с одной целью, спасти вас всех от большой беды, вырвать из цепких лап Хозяина Тьмы и его верных слуг, серых уродов, оборачивающихся злобными крылатыми дьяволами. Одному такому монстру я в Барилоне уже перегрыз глотку зубами, а вскоре уничтожу их всех до одного. Они сейчас собираются на Калемане, вот как раз туда-то я и держу свой путь. А мимо вашей деревни, девчонки, я проезжал только потому, что другой дороги у меня не было. Ну, что, мои прелестные козочки, я разочаровал вас?
   Обе девушки смотрели на него, словно громом пораженные, и их глаза были широко раскрыты. Такая новость их, явно, обрадовала, а не испугала, как он того боялся. Как только он умолк, Тейрис, показав своей названной сестренке розовый, блестящий язычок, громко воскликнула:
   - Ну, что я тебе говорила, дурочка? Киррис не совчел, он намного лучше, уж он-то настоящий сын Мастера Миров, а вовсе не какой-то там Сын Неба. Вот так-то, Зела, я стала женщиной не в объятьях какого-то там светлейшего, а благодаря любви самого настоящего рыцаря Мастера Миров!
   Высказавшись, она легла на Кирилла и приникла к его губам нежным поцелуем так стремительно, что даже стукнула его по лбу своими красными рожками. Зела, увидев то, как на секунду поморщился её любовник, быстро столкнула с него свою подружку и, сжимая голову рыцаря своими гладкими бедрами, заняла её место со вполне определенными намерениями. Такое начало Кира заводило всегда и потому их любовные игры вспыхнули с удвоенной энергией и перлитовая таратайка снова вся так и заходила ходуном, заставив Бурбона, катавшегося по траве, вскочить на ноги и отойти подальше. А когда девушки вдоволь насладились его ласками, они с весёлым криком выбрались из своего любовного гнёздышка и бросились к озеру. Было половина первого, солнце припекало в полную силу и снаружи было довольно жарко, да, и вода в озере была очень тёплой, а потому купались они с удовольствием.
   Троглусы в это время суток прятались глубоко в норы и Кириллу пришлось довольствоваться только консервированным обедом, который он разнообразил гарниром из отварных стручков драконника и несколькими веточками сарциссы. Зато красавицам-трудовичкам было раздолье, ведь их любовник был необычайно щедр на угощения и подарки, которых в его объемистой карете тоже имелось немало. Он ничего для них не жалел. Как и всем прочим девушкам, совчеллам-трудовичкам тоже нравились бусы, колье, серьги, кольца, пудреницы и духи. Развалившись на кровати, он с удовольствием смотрел на то, как девушки радуются его подаркам, которые ему помогал отбирать Марио. Вволю налюбовавшись на себя в зеркало, они с визгом бросились к Киру и принялись стаскивать с него халат, торопливо расстегивая свои блузы, но рыцарь-любовник, прижав их своей широкой груди, заставил их умерить свой пыл. Когда девушки немного успокоились он ласковым голосом спросил старшую:
   - Зела, ласточка моя, скажи мне, а от кого ты услышала про этого зловредного рыцаря, который собирается пролить на Грюнберге целые реки крови?
   Девушка посмотрела на него с виноватой улыбкой и тотчас принялась оправдываться, говоря торопливо и с жаром:
   - Но, Киррис, тот светлый лорд, которому я показала дорогу до хижины в Ревущем урочище, вовсе не имел ввиду ничего плохого. Он лишь говорил о том, что все светлые совчелы совершенно не представляют себе, что происходит в действительности, и что сам Сын Неба всего лишь игрушка в чьих-то руках и нам всем грозит опасность или от тех существ, которые собирают силы на Калемане, или от рыцаря Мастера Миров, то есть от тебя, Киррис. Он осмелился избить серого и потому был вынужден бежать из Беренгора, а я помогла ему укрыться в таком месте, где его никто не сможет найти.
   Все это было очень интересно, так как прямо указывало на то, что среди светлых совчелов имелись-таки отважные парни, которые осмеливались дать в зубы серым монстрам. Он хотел было расспросить Зелу об этом подробнее, но подружки уже нашли себе более приятное занятие. Видя что их любовник не проявляет к ним должного интереса, они быстро, сняв с себя шальвары и блузки, решили доставить себе удовольствие сами и при этом Зела так стремительно набросилась на Тейрис, что её алая антенна чуть было не угодила девушке между ног. Та возмущенно фыркнула и, обнимая свою подружку за круглые ягодицы, громко воскликнула:
   - Эй, поосторожнее! Всё равно у Кирриса это получается гораздо лучше и он не делает этого своей антенной.
   Кирилл, понаблюдав несколько минут за тем, как девушки-совчеллы, которые еще совсем недавно боялись прикоснуться друг к другу, азартно ласкали друг друга, тоже присоединился к ним, но на этот раз всё свелось только к поцелуям и ласковым объятьям. Когда он вместе с Зелой ласкал Тейрис, та, вдруг, прервав это занятие, спросила его:
   - Киррис, ты, наверное, очень голоден? Хочешь я принесу тебе что-нибудь из деревни? Я могла бы запечь для тебя в духовке гуся и принести не преобразованного хлеба и молока.
   Кирилл перестал целоваться с Тейрис и ответил:
   - Ну, это было бы замечательно, Зела, но что скажут твои родители, когда увидят, чем ты занимаешься на кухне?
   - Киррис, Кольт и Зиара вовсе не мои родные мать и отец, как и Тейрис я просто живу в их доме. Кольта с сыновьями сейчас нет дома, а Зиара... Киррис, мне кажется, что тебе нужно обязательно познакомиться с Зиарой. У неё очень много знакомых в Ромстоке и она сможет помочь тебе. Разреши мне поговорить с ней и намекнуть о том, что мы повстречали самого удивительного из всех светлейших лордов. Она мудрая женщина, Киррис и если ты с ней...
   Девушка прикусила губу и, стыдливо опустив глаза, умолкла, а Кирилл закончил фразу за неё:
   - Займёшься любовью, то она сразу же поймет, что я никакой не светлейший лорд. Так ведь, моя козочка?
   Зела молча закивала головой и Кир задумался. По сути девушка предлагала ему весьма оригинальный решение его проблемы. Он и до этого момента планировал активно использовать магические любовные руны на своей шкуре именно таким образом, но Зела, проявив недюжинную сообразительность, внесла в его план очень серьёзную поправку. Правда, теперь и ему нужно было кое-что объяснить девушкам, хотя это и могло испортить им настроение. Однако, подумав о том, что скрывать это было бы еще глупее, он решительно сказал:
   - Девушки, я должен вам признаться еще кое в чём. Увы, я не только рыцарь Мастера Миров, но, по милости старика, вдобавок ко всему ещё и любовник всех баб на свете. Вот эти шрамы на моем теле, его магические любовные руны, которые заставляют меня быть самым нежным любовником с любой женщиной, которая меня сцапает, а вас, мои милые, эти руны заставляют желать меня больше, чем всех этих синих коврижек с розовым медом. Правда, эти чары действуют недолго и уже сейчас вы способны смотреть на меня вполне спокойно, а ещё через несколько дней мы будем просто добрыми друзьями. Хотя я и люблю всех женщин, мои козочки, потому, что не могу противиться подарку Мастера Миров, у меня есть три жены, которые любят только меня. Не знаю, расстроило вас это или нет, но тут уже ничего не поделаешь. Ну, а что касается твоего предложения, Зела, то я буду только рад познакомиться с Зиарой, но лишь в том случае, если вы не будете ревновать меня к ней и отнесётесь ко всему спокойно. Для меня ведь куда важнее спасти всех вас, а не стать любовником всех женщин, всё равно этого я и не смогу сделать.
   Хотя говорил он очень серьезным тоном, девушки от его скорбной речи расхохотались. Увы, но совчеллам-трудовичкам были совершенно не ведомы такие вещи, как супружеская верность и если трудовики всё ещё жили семьями, так это только благодаря терпению мужчин, их детям, да, ещё ежедневным душеспасительным беседам по небесному голосу. Кирилл, видя, что девушки во весь голос смеются над его наивностью, густо покраснел, но не обиделся, а только махнул рукой и сказал Зеле:
   - Ладно, беги в свою деревню, вертихвостка, а ещё лучше давай-ка я оседлаю тебе Бурбона. Верхом ты доберёшься гораздо быстрее, заговорщица.
   Они вышли из вагончика, оставив Тейрис лежать на кровати с довольным выражением лица. Глядя на то, как перемигнулись между собой подруги, Кир сразу же сообразил, что ждать Зелу обратно ему нужно только завтра утром, да, и то не слишком рано. Он достал из багажника седло и быстро оседлал рыжего жеребца. Бурбон, такой послушный с ним, тотчас превратился в сущего дьявола, едва только девушка взяла в руки поводья. Чтобы Зела смогла приручить этого вредного типа, ему пришлось сходить в свой домик на колесах и, вернувшись, вложить в её руки серебряный кнутик. Увидев, как действует изделие мага Альберта Вороново Перо, девушка восхищенно загудела и воскликнула:
   - У-у-у, как здорово, Киррис, какая чудесная вещь! - Бросив опытный взгляд на оглобли тарантаса, она, вдруг, предложила ему - Киррис, у Кольта есть три больших вороных жеребца, с которыми он никак не может справиться, а в твою карету, как я посмотрю, можно легко впрячь три лошади. Если хочешь, я их приведу тебе. Всё равно у Кольта их никто не хочет брать из-за злобного нрава.
   Посмотрев на часы, был седьмой час вечера, Кирилл кивнул головой в знак согласия и сказал:
   - Спасибо, Зела, это было бы неплохо. Только не нужно возвращаться к озеру сегодня. Скоро начнёт темнеть и я не хочу сидеть здесь и дёргаться от волнения. Останься лучше дома и, если уж ты так решила, поговори с Зиарой, но всего про меня ей не рассказывай. Пусть уж лучше она сама попробует догадаться, кто я такой на самом деле.
   После обработки серебряным кнутиком, Бурбон сделался, как шелковый, и девушка, ловко взобравшись в седло, ускакала на нём в деревню, а Кир вернулся в свой вагончик. Там уже хлопотала над ужином Тейрис. Девушка достала упаковку с консервированным комплексным обедом и разогревала его на электрической плитке. Она усадила его за стол и даже не дала ни к чему прикоснуться. Глаза её при этом сияли, как звёзды, и когда они поужинали, она сказала:
   - Ах, Киррис, как я счастлива, что до самого утра ты будешь принадлежать только мне одной. Подумать только, я проснусь завтра утром с мужчиной, которого сам Мастер Миров сделал самым лучшим любовником во всей Вселенной.
   После таких слов Кириллу пришлось здорово напрячь свою фантазию, чтобы доказать это. К сожалению, кроме того, что бабы вешались к нему на шею пачками и визжали от его поцелуев и объятий, как оглашенные, любовные руны больше не делали ни-че-го. Даже то, что он обрёл гиперсексуальность, было заслугой Тетюра и его магических таблеток, которые нужно было принимать раз в неделю, чтобы не опозориться перед совчеллами Грюнберга. Не говоря уже о том, что всё остальное, чем рыцарь-любовник мог порадовать женщин Ильмина, он почерпнул из "Кама Сутры" и прочих подобных книг. Пока что этого вполне хватало, но впереди, если ему повезет, были встречи с ослепительными леди, а об их кавалерах, ослепительных лордах, Марио говорил, как о самых изысканных и благородных джентльменах.
   Чувствуя, что её счастье будет таким недолгим и зная теперь, что ей ни в чём не будет отказано, Тейрис требовала от своего любовника-рыцаря всё новых и новых ласк, лобзаний и исполнения её самых причудливых любовных фантазий и тем сделала эту ночь для Кира, воистину, волшебной. А в полночь они снова ловили троглусов при свете Серебряной Вуали и луны. Это было то немногое, что девушка могла дать своему мимолетному возлюбленному, даже не догадываясь о том, как много она уже ему дала, подарив свою чистоту и невинность и наполнив его душу твёрдой решимостью с честью исполнить свой долг. Потом они ужинали второй раз, снова занимались любовью и проспали до позднего утра. Зела и Зиара приехали лишь в полдень.
   По желанию Тейрис, перерывший весь его небольшой гардероб, он надел на себя чёрные кожаные джинсы, просторную шелковую рубаху, чёрный кожаный жилет с глубоким вырезом на груди и остроносые ковбойские сапожки. Именно в таком наряде Джон Морбрейн изредка представал перед совчелами в окне небесного голоса, только у него на груди висел золотой амулет Силы Тьмы, а у Кира через расстёгнутую на груди рубаху виднелась часть спины тигра, бамбуковые заросли и пара строчек магических рун. Именно в таком виде его и увидели Зиара и Зела, которые приехали на небольшой двуколке, ведя в поводу трёх громадных и злых, как цепные псы, жеребцов. Трёх лёгких ударов серебряным кнутиком хватило для того, чтобы укротить этих злобных бестий, а Зиаре было достаточно лишь бросить один единственный взгляд на его полуобнаженную мощную грудь, чтобы тотчас со стоном свалиться с двуколки в его объятья, из-за чего Кир мысленно помянул Мастера Миров такими словами: - "Ну, старик, ты даёшь!"
   Усадив довольно-таки светлокожую, молодую и очень стройную красавицу с ярко-каштановыми волосами в свой тарантас, уже превращенный из отеля на колёсах в карету, он стал быстро запрягать в него двух жеребцов. Как только Кирилл сел в карету, Зиара, одетая в полупрозрачную кремовую блузу с люрексом и такие же шальвары, тотчас сбросила с ног туфельки села к нему на колени, обвила ногами его талию, руками шею и принялась его целовать, дрожа от желания всем телом. Он бросил поводья на капот и громко крикнул жеребцам, чтобы те быстрой галопом мчались домой. Самым сложным для него теперь было только одно, сохранить хотя бы видимость приличий и не начать трахаться с этой красоткой с роскошным бюстом прямо на ходу. Зела и Тейрис ехали на своей таратайке впереди, но их головы всё время были повернуты назад. Нечего и говорить о том, что совчелы во всех встречных экипажах смотрели на них, как на сумасшедших.
   Хорошо ещё то, что дом Зиары стоял у самого въезда в большую деревню со смешным названием Семешкин, а ворота были предусмотрительно распахнуты. К тому же в этом большом доме в этот день не было ни единой души, так как Зиара, с которой Зела проговорила почти до утра, сразу же после того, как были закончены все обязательные работы по хозяйству, вытурила из него всех своих домочадцев. Первым убрался со двора её муж, которому она сразу сказала, что сегодня её почтит своим вниманием некое божество, воплотившееся в светлейшего лорда, похожего на Сына Неба и если тот не хочет накликать на себя большую беду, то лучше ему дней пять отсидеться с сыновьями и взрослыми внуками и правнуками в лесу. Зиара до Дня Преображения была уже довольно старой женщиной, да, к тому же магессой и видимо потому Кольт решил ей не перечить.
   Как только карета въехала во двор поместья, мощёный каменными плитами, Кирилл, не выпуская Зиару из рук, бегом бросился в большой трёхэтажный дом, чтобы поскорее найти в нем какую-нибудь спальную комнату. Не столько потому, что его охватила такая уж бешеная страсть, а сколько из-за опасения, что ему придётся заниматься любовью с этой рыжей фурией прямо посреди двора. Зато когда он, наконец, утолил желание этой женщины, она превратилась из тигрицы в тихого ягненка и тотчас уснула у него на груди. Он лежал на спине и, обнимая эту удивительную женщину, думал: - "Господи, хозяин мой небесный, Мастер Миров, так ты же специально все подстроил так, чтобы твои любовные руны именно на совчелл действовали таким ошеломляющим образом. Чего же ты хочешь, от меня, Мастер? О, я кажется понял чего. Ты хочешь, чтобы я дал Золотому кругу золотых и серебряных девушек, только не этих ядовитых совершенных человеков, а самых обычных, земных девушек. Ну, что же, Мастер, я выполню твоё желание".
   Словно в подтверждение того, что он правильно понял эту часть своего задания, за окнами большой спальной комнаты на третьем этаже, путь к которой ему указала Зиара, загрохотала самая настоящая летняя гроза, явление для Ильмина практически невозможное. Метеорологией здесь занимались исключительно колдуны и маги и только с целью орошения полей на относительно небольших пространствах. За пределами их зоны действия влагу растениям Ильмина давали утренние обильные и тёплые росы. Поэтому, Кирилл прытко вскочил на ноги и бросился со спящей Зиарой на руках к балкону. Выбежав на него, он тотчас попал под тёплый, ласковый ливень, лившийся с безоблачного неба и увидел огромную радугу. Его новая любовница, тут же проснувшись, спросила:
   - Рыцарь Кир, что это, радуга? Но такого не может быть, чтобы дождь шел сразу над всей нашей деревней и даже её окрестностями.
   - Да, моё рыжее солнышко с рожками, это действительно не простой дождь. Таким образом Мастер Миров подаёт нам обоим особый знак. - Сказал ей Кир в ответ и добавил, радостно смеясь - Теперь, моя сладенькая, я точно знаю, что мне делать с такими прелестными совчеллами, как ты.
   Он приник к устам девушки страстным поцелуем и, щекоча своим языком её язычок, вдруг, ощутил, что он сделался для него сладким, словно медовые соты. Это было ещё одно доказательство того, что он, наконец, стал кое-что соображать в своей работе. Зиара тоже почувствовала что-то необычное и стала целовать его с удвоенной энергией, а оторвавшись от него, воскликнула, тяжело дыша:
   - Кир, да, ты ещё и великий маг. Твои уста, вдруг, стали такими сладкими и ароматными, что я просто в растерянности, ведь ты человек, а я совчелла.
   Он вернулся в спальную и, поставив Зиару на ноги, легонько шлепнул её по палевой, гладкой попке и сказал волнуясь:
   - Солнышко моё, достань полотенце, а то с нас обоих течёт так, словно мы занесли дождь с собой в эту спальную. - Почесав лоб у себя между рогов, он объяснил ей, наконец, загадку своего сладкого поцелуя - Зиара, девочка моя, я никакой не маг, а всего лишь скромный рыцарь Мастера Миров, которому большое начальство поручило ввести Ильмин в Золотой круг миров, да, к тому же, ещё и сделать так, чтобы в них появились золотые и серебряные женщины. Ещё несколько минут назад я был вынужден терпеть то, что твои поцелуи, а целуешься ты, как богиня, были для меня на вкус вроде уксусной кислоты с перцем пополам, сейчас же твои уста сладки, как сгущенка, а язычок и вовсе похож на карамельку, так бы и высосал его у тебя изо рта. Так что я тут ни при чём, милая. Всё это проделки моего шефа, Мастера Миров, и как только я доберусь до какой-нибудь ослепительной леди и узнаю про то, как она готовит свой золотой напиток, то по возвращению в твой дом я сразу же превращу тебя в золотую девочку. Тебя устроит это, Зиара? Мне кажется, что тебе это очень пойдёт, моя маленькая.
   Девушка подбежала к Киру с большим полотенцем в руках и стала вытирать его тело. Он завернул её во второй конец полотенца и тоже стал вытирать мокрую от дождя спину и попку совчелы, весело смеясь и целуя её в кончик носа. В дверь тихонько постучались, она тотчас открылась, в спальную просунулись две жалобные рожицы его вчерашних любовниц и Зела тоненьким голоском попросила:
   - Зиа, ты обещала, что прочитаешь мне, о чём говорят магические любовные руны на груди и спине Кирриса.
   Воспитательница двух юных совчелл, весело смеясь, махнула им рукой и добродушным голосом сказала:
   - Ладно уж, заходите, маленькие развратницы. Знаю я, чего вы хотите. Проверить, возможно ли такое, чтобы три женщины сразу могли быть счастливы с одним рыцарем Мастера Миров в постели, но только вы забыли, глупышки, что сначала даже любовника милостью Мастера Миров нужно хорошенько накормить. А потому первым делом мы пойдём в столовую.
   Кирилл, который вчера умял килограмма два жирных троглусов, да, вдобавок ко всему плотно позавтракал и слопал таблетку Тетюра, тотчас заупрямился:
   - О, нет, только не сейчас. Я совершенно не голоден, мои любимые козочки. Уж лучше давайте я сам вам расскажу, что на мне написано. Правда, когда ваш король Марио стал читать эти вирши, он чуть из штанов не выпрыгнул. - Видя, что Зиара надула свои прелестные, полные губки, он поцеловал её и сказал - Зиа, солнышко, поверь, хотя ты и магесса, там есть такие древние рунические знаки, что они известны только тем магам, учителями которых были маги Мастера Миров, а они все сейчас находятся на материке. Поэтому не сердись, ты всё равно не сможешь прочитать и половины этого послания всем женщинам, а тут очень важен контекст.
   Зела и Тейрис вбежали в спальную и быстро вытерли их тела досуха, после чего они взобрались вчетвером на кровать. Нагой, поначалу, была только Зиара, но когда Кир, сев в позу лотоса посреди кровати принялся громко, нараспев, читать им древние руны, девушки, тяжело дыша от вожделения, стали раздеваться, чтобы им было удобнее ласкать себя в тех местах, о которых говорили магические любовные руны. Правда, в них говорилось лишь о том, какое наслаждение они испытают, когда этих эрогенных зон будет касаться руками, губами или языком их любовник. В общем эти чертовки так себя распалили, что когда он закончил свои декламации, девушки уже были готовы растащить его на три части, но рыцарь-любовник, погрозив им пальцем прежде, чем разрешить им прикоснуться к себе, подробно рассказал девушкам о том, как он уживается в постели с тремя своими женами и о том, как две его жены становятся на какое-то время любовниками для своей подруги и как он всегда остаётся мужем всех троих.
   Это было принято без возражений и Тейрис стала первой из них, на кого было излито столько ласк и поцелуев, сколько не выпадало на долю ещё ни одной жительнице острова Грюнберг ни до, ни после Дня Преображения. Потом наступила очередь Зелы и последней была Зиара, которая прекрасно понимала, что всё то, что получили от неё девушки, жившие в её доме, вернётся к ней сторицей и она не ошиблась в своих предположениях. Вот таким образом и началась на острове Грюнберг злокозненная деятельность рыцаря-диверсанта, направленная на создание женского комитета по спасению совчелов. В течение полутора недель ему пришлось доказать самым уважаемым жительницам Семешкина, который был довольно большим населенным пунктом, что он действительно тот, кем Кир представился Зеле и Тейрис. Это хотели проверить все жительницы деревни, но Зиара его спасла, объяснив им, что тогда рыцарю придется навсегда остаться в их деревне, а это было бы неразумно и крайне рискованно.
   Результатом же его агитационно-пропагандистской деятельности стало в первую очередь то, что теперь из рук Зиары все взрослые жители Семешкина могли получить магические экраны, защищающие их от бесконечной нудной болтовни небесного голоса. Кроме того перед отъездом ему пришлось провести разъяснительную работу с дюжиной мужиков, трудовиками и унтер-офицерами, командирами взводов, чтобы удержать их от преждевременного штурма острова Калеман. Эти здоровенные, волосатые парни узнав о том, что Сын Неба находится в плену у серых, хотели освободить его немедленно и Киру стоило больших трудов убедить их не предпринимать никаких преждевременных действий и набраться терпения. Ничуть не меньше, чем Зела и Тейрис они были обеспокоены и тем, кем они станут после того, как полностью завершится процесс преображения.
   Благодаря совчеллам, трудовики и солдаты быстро поверили в то, что этот светлейший лорд-инспектор на самом деле является рыцарем Мастера Миров и даже не потребовали от Кира никаких доказательств. Почему это произошло, он понял только в Ромстоке, встретившись с луноподобной леди Ровеной, старинной подругой Зиары, к которой она его отвезла не столько как любовника с рунными знаками на теле, сколько как рыцаря Мастера Миров. Поэтому, с наступлением вечера, они въехали в этот город, лежащий на берегу большого круглого озера-цирка практически незаметно. Кирилл был одет как и в тот день, когда он познакомился с двумя подружками, подчёркнуто скромно, а его любовница сидела рядом с ним тихо, как мышка. Именно в постели леди Ровены он смог понять, чем отличались между собой прелестные, пылкие трудовички и луноподобные леди. Впрочем, как раз между этими двумя подругами теперь уже не было совершенно никакой разницы и они обе вели себя так, словно перед ними стояла одна единственная задача, вознести его на небеса блаженства.
   Когда Кир рано утром спросил Зиару не потому ли его подружкам из Семешкина удалось так быстро убедить косматых парней в том, что он рыцарь Мастера Миров, что они показали им любовь луноподобных девушек, та только молча кивнула головой. Это тотчас всё объяснило. Оказывается, после знакомства с ним все совчеллы-трудовички стали вести себя со своими волосатыми любовниками совсем не так, как прежде, когда секс с ними они рассматривали, как трудовую повинность. Они, как и луноподобные леди, стали изливать на них всю свою страсть и нежность, чем и привели их в полное изумление, после чего начались расспросы. Поэтому, прежде, чем попрощаться, Кирилл передал через Зиару этим ребятам, с которыми он быстро подружился, короткую рукописную инструкцию для мужиков по использованию магических любовных рун Мастера Миров.
   В Барилоне этой нехитрой магией пользовались все, кому не лень. А ещё он посоветовал Зиаре не стесняться самой и научить своих подружек тому, как нужно наносить руны на тело своего любовника простой деревянной палочкой, обмакнув её в любую жидкость с приятным ароматом. Правда, он не сказал этой мудрой женщине и одновременно молодой красавице, что в Барилоне это уже привело к тому, что семейные союзы значительно упрочнились, но настоятельно посоветовал ей обязательно начать с Кольта. Леди Ровена, хрупкая, стройная и юная девушка с телом подобным Серебряной Вуали в момент её полуночного свечения и маленькими, изящными антеннами из полированного серебра, светящиеся неоновым светом, проводив свою подругу, вернулась в спальную, где он все ещё лежал позёвывая и, бросившись к нему на грудь, первым делом спросила рыцаря со смехом:
   - Кир, ты решил сделать Зию верной подругой Кольта?
   - Да, мой серебристый ландыш. - Ответил он, прячась от девушки под подушку - Кольт отличный парень, но он жуткий ревнивец и мне просто стало его жаль. Если Зиара сегодня вечером разрисует этими каракулями его спину, пока он будет украшать свою грудь и живот, то им будет гарантирована незабываемая ночь и наутро они проснутся влюбленными друг в друга заново и у Зиары уже не возникнет желания повиснуть на шее у заезжего светлого совчелла, как бы он не строил ей глазки. Девушек в Семешках даже больше, чем мужиков и эта маленькая магия ничего не испортит.
   Забираясь на большую, пышную подушку, Ровена шепнула ему на ухо:
   - Кир, я надеюсь это не был последний экземпляр?
   - Нет, моя девочка. - Сонным голосом ответил он - Пара штук, кажется, у меня есть, но я и так всё помню наизусть.
   Ровена поцеловала его в макушку и сказала:
   - Ну, тогда спи, мой мальчик, а я пойду и навещу некоторых из самых лучших своих подруг, но ты не волнуйся, я не стану тащить их всех в свой дом, чтобы они совсем замучили тебя.
   Леди Ровена выполнила свое обещание и целых три дня он, можно сказать, отдыхал в её большом и красивом доме, где она жила в окружении двух дюжин трудовиков и солдат. Эти парни добровольно вызвались охранять её покой после того, как к ней на постой пытался определиться серый громила. Они быстро вразумили его дрекольем и он убрался восвояси и больше не доставлял ей никакого беспокойства, но солдаты, зная мстительный характер серых, остались её охранять. В первый же вечер леди Ровена познакомила его со своими друзьями и открыла им, кем является его гость и зачем он прибыл на остров Грюнберг. Их любовь к хрупкой луноподобной девушке была столь велика, что они просто приняли это, как должное, но Кир не поленился рассказать им обо всём, что происходило на Ильмине. Познакомился он в этом доме и с группой офицеров, светлых и светлейших лордов и, к своему удивлению, обнаружил, что в его присутствии они, вдруг, смогли открыто заговорить о серых монстрах и об их истинной роли в жизни острова.
   После трёхдневного отпуска, в течение которого он делил ложе лишь с леди Ровеной, так напоминающей ему Эльзу, в дом зачастили подруги этой лунной девушки. Он провёл в этом красивом трехэтажном доме ещё пять ночей и всего только пять красавиц составили ему компанию. К тому же наутро все эти луноподобные леди, которых довольно часто посещали офицеры, считали своим долгом подробно рассказать ему о том, где и как несли службу их любовники. Поэтому уже очень скоро Кир смог составить весьма полное представление о южном укрепрайоне острова и сделал вывод, что Джон Морбрейн уже несколько лет готовился не к наступлению на материк, а к долгосрочным оборонительным действиям. Помимо того, что в каждой деревне было расквартировано от взвода, до роты рогатых солдат, в этой части острова было пять военных баз и на каждой несли службу по две-три дивизии, включая бронетанковые. И это в той части острова, на которой почти не было промышленных предприятий.
   Что же тогда творилось на западе, где, судя по рассказам девушек, были сосредоточены основные металлургические заводы? Совчелы за редким исключением путешествовали очень мало. Зато работали они без выходных, хотя и всего по шесть часов в день. Всё остальное время они были полностью предоставлены самим себе и проводили его в основном в многочисленных кафе и ресторанчиках или на спортивных площадках играя в бейсбол, волейбол и баскетбол. В городе, стоящем на берегу большого озера, существовало ещё одно развлечение, катание на небольших яхтах под парусом. Жизнь в Ромстоке, который был когда-то был крохотным городком, а теперь насчитывал почти полмиллиона жителей, издавались газеты и журналы, имелись театры, но главным информационным каналом для совчелов был небесный голос, сочетавший в себе радио, телевидение, да, ещё и телефон для связи с начальством в придачу. Вот чего в Ромстоке не было, так это полиции, уголовщины и хоть какой-либо слежки за инакомыслящими, которых, до появления Кира, просто не было.
   В Ромстоке ему тоже пришлось доказывать трудовикам, солдатам и даже нескольким светлым офицерам, что им не нужно взрывать амбары с сеном или поджигать мосты, а следует сидеть тихо и терпеливо ждать того момента, когда за ними приедут его солдаты, а маги поотшибают им рога. К счастью эти парни были не дураки выпить, а в его телеге после Семешкина ещё оставалось довольно много местной выпивки самых лучших сортов. С девушками было гораздо проще, ведь хотя на них и возлагалась самая ответственная работа, им только и требовалось, что ласково нашептывать своим любовникам-офицерам о том, что уже очень скоро грядут большие перемены и что люди, нападения которых все они так боятся, никакие им не враги.
   Были у его серебряных девочек и другие задумки. Так леди Ямаха, которая довольно часто показывала по небесному голосу солдатам стриптиз и даже мягкое порно, решила, что эти полтора часа развлечений для взрослых можно дополнить ещё и агитацией в пользу рыцаря Мастера Миров. При том условии, что она имела свою собственную студию передач и её никто и никогда не контролировал, а передачи транслировались только в южном военном округе, это вполне могло пройти. Правда, Кир не был в восторге от того, что она расставила в его спальне несколько софитов и записывала то, что они с ней вытворяли на кровати, сразу несколькими записывающими устройствами небесного голоса. Такой магический видеомагнитофон, принадлежащий Марио Каничи, был и у него, но он им так ещё ни разу и не воспользовался.
   Просмотрев вместе с Ямахой несколько записей на её окне небесного голоса, он пришел к выводу, что это должно было подействовать на солдат. Тем более, что он неоднократно клялся своей любовнице, что его главная задача, это вернуть всем совчелам человеческий облик и выполнить своё обещание, дать мирам Золотого круга золотых и серебряных девушек, которых создал своей магией Сын Неба, но малость напортачил при этом, украсив их головки антеннами небесного голоса. Пожалуй то, с какой нежностью Кир целовал эту серебряную девушку, должно было подействовать на солдат, которые так боготворили луноподобных леди. В нужный момент, когда по всему острову будут ходить уже не смутные слухи, а открытые разговоры о нём, это может сработать куда лучше любых его заявлений. Такое начало настраивало Кира на оптимистический лад.

Глава пятая

  
   Из большого и шумного Ромстока леди Сейла, подруга леди Ровены, отвезла Кирилла в небольшой городок Кордейл, который лежал в семидесяти километрах к северу. На этот раз речь не шла о том, чтобы создать в этом сонном городке, похожем на большую деревню, ещё одну подпольную организацию совчелов. В Кордейле скрывалась от серых монстров одна луноподобная леди, которая отважилась плеснуть в лицо одному из этих ублюдков полстакана лавандового одеколона. Хотя с серым не случилось ничего страшного, ей было опасно оставаться Беренгоре. У неё, в свою очередь, было несколько подруг из числа ослепительных леди, одна из них и помогла бедняжке спрятаться в этом маленьком городке. Именно через неё Кир и мог войти в высшие круги общества.
   Луноподобная леди Тара, приютившая Кира в скромном, двухкомнатном номере большого постоялого двора, из которого она практически не выходила, поразила его воображения своей хрупкостью и утончёнными чертами лица. Она была настолько прекрасна и печальна, что он чуть не расплакался. Эта девушка была похожа на хрупкий и нежный цветок, которым полагалось любоваться стоя перед ней на коленях, тихо вздыхая и млея от благоговения, что Кирилл и пытался делать всю ту неделю, что он жил в Кордейле. Однако, когда он действительно встал перед леди Тарой на колени, то этому ангелу с серебряными рожками вместо крыльев за спиной такой демарш рыцаря-любовника не очень-то понравился. Попрощавшись с леди Сейлой, эта девушка тут же показала ему, что у неё вполне хватит сил на то, чтобы затащить его в свою постель.
   Такому её решению поспособствовало то обстоятельство, что как только Кир и его проводница, которую хорошо знали солдаты охранявшие покой луноподобной беглянки, вошли в её номер, леди Сейла тотчас содрала с него рубаху и уже потом стала представлять своего спутника. Магические руны действовали на серебряных девушек ничуть не хуже, чем на смуглых. Тем не менее Кир не сразу смог переломить себя, но, как оказалось, страсть Тары просто не имела границ. Он был вынужден подчиниться желанию этой хрупкой девушки и ответил своими нежными поцелуями на огненную страсть Тары и его до полного изумления поразили её любовные фантазии. Поздно ночью, когда она уже спала, он поднялся с кровати и, сопя от напряжения, написал сонет, в котором сравнил эту девушку с редкой и хрупкой драгоценностью, которую надлежит хранить в драгоценном же футляре и доставать из него только для радости созерцания и что она создана для счастья и ничего иного. Девушка, прочитав наутро его стихи, грустно улыбнулась и печальным голоском сказала Киру, что действительность гораздо печальнее и что её жизнь была безрадостной раньше и не стала лучше теперь.
   Тара, которую некогда звали Симоной, родилась в небольшом городке, в бедной семье и при рождении получила родовую травму, искалечившую её до последней крайности. Почти двадцать три года она прожила полупарализованным, горбатым уродцем. Чёрный слуга Сына Неба, пришедший к ней, превратил девушку в хрупкую на вид, но сильную, ловкую и гибкую красавицу с удивительно тонкими и прелестными чертами лица. Эта редкостная красота привлекала к ней множество мужчин и уже через два года после своего второго рождения она жила в Беренгоре, но она же и заставляла её соперниц, успевших закрепиться в столице, кусать губы от ревности, видя успехи девушки при дворе лорда Рудифа. Они уже поднаторели в дворцовых интригах, а поэтому ей гораздо чаще других приходилось принимать в своих покоях солдат и трудовиков.
   Ну, как раз это она не считала для себя неприемлемым, поскольку эти волосатые парни ей нравились. Куда страшнее для Тары было то, что ей намного чаще, чем другим луноподобным леди, выпадал жребий услаждать серых монстров, служивших, якобы, телохранителями ослепительного лорда, и которых в его дворце отиралось превеликое множество. Только в нежных объятьях Кира она смогла выплеснуть из своей души весь тот ужас, который в ней копился долгих пять лет и она выговорилась, рассказала ему всё о своих страданиях. Эти серые чудовища, обладавшие невероятной силой, насиловали эту девушку с какой-то особой жестокостью, а она ничего не могла с этим поделать, ведь даже ослепительные леди были вынуждены делать это. Не могла она никому и рассказать о своих мучениях и вспоминала добрым словом только одного серого, который, посмотрев на неё, сам заплакал, нежно обнял девушку, сел на пол в своем подвале спиной к двери, и она проспала у него на руках всю ночь.
   У Тары, к счастью, появилась одна подруга из числа тех ослепительных леди, которые были не только золотыми куколками, но ещё и упорно работали на благо государства гармонии. Именно леди Корбелла и помогла ей бежать из дворца, когда она плеснула в лицо серому, напавшему на нее в парке, одеколоном из склянки. Тара сразу же догадалась, чего добивается Кир на Грюнберге, но он и слышать ничего не захотел о том, чтобы она хоть чем-то стала ему помогать. Единственное, о чем он её попросил, так это о том, чтобы она познакомила его с леди Корбеллой. А ещё он думал о том, как бы ему спрятать эту девушку понадёжнее до той поры, пока он не отправится в обратный путь. Самым надёжным убежищем для неё ему показался дом леди Ровены из большой конюшни которого его новый друг, светлейшие лорд майор Бриг, уже, наверное, сделал казарму для роты своих бравых солдат.
   Симона была готова отправиться в дорогу уже на третий день, но Кирилл провёл с ней целую неделю. Они часто гуляли по городу, совершали конные прогулки по окрестностям и всегда он имел при себе не только свои золотые пистолеты, но и многое другое оружие, которое был готов пустить в ход не задумываясь ни единой секунды. Симона за эти дни расцвела ещё краше и сделалась совершенной красавицей. Она была весела и удивительно нежна с ним, но, самое главное, она, наконец, почувствовала себя в полной безопасности. Те парни, которые добровольно стали её телохранителями, смотрели на Кира с добрыми улыбками, хотя и ничего не знали, кто он такой, ведь специально для них он выглядел всего лишь светлейшим лордом.
   Неделя, проведённая с Симоной наедине, промелькнула, как одна минута. Ранним утром они выехали из Кордейла и направились в Дарктаун, самый большой город острова. Перед выездом Кир поднял борта своего экипажа и надвинул на него крышу. Ему всё время казалось, что девушка будет мёрзнуть в своей короткой шелковой тунике, одетой на голое тело. Чтобы не допустить этого, он усадил Тару к себе на колени сразу же, как только они выехали за ворота усадьбы, в которой стоял постоялый двор. До Дарктауна, единственного города на Ильмине, построенного в непосредственной близости от берега, было около трёхсот километров пути и это обещало ему ещё три волшебные ночи с этой прелестной серебряной девушкой.
   Путешествовать по дорогам Грюнберга вдвоём с Симоной-Тарой было просто замечательно и единственным недостатком этого путешествия было то, что время нельзя было остановить и тройка вороных жеребцов неумолимо сокращала расстояние до замка леди Корбеллы. С этой неизбежностью Кирилл смирился быстро уже хотя бы потому, что он никак не мог обмануть эту девушку, которая видела в нём прежде всего рыцаря Мастера Миров, обещавшего ей мир и покой в Барилоне. Ну, а для этого ему нужно было поскорее добраться до Дарктауна, города, в котором был построен "Левиафан". Когда они выехали на широкое, шестирядное шоссе, ведущее в этот город, то первое, что бросилось ему в глаза, это большое количество крытых грузовиков направляющихся вглубь острова. Множество трудовиков покидали этот город так и не дождавшись возвращения "Левиафана" с грузом перлитовой муки и аэрона.
   Уже по одной этой примете Кир понял, что он нанес Хозяину Тьмы весьма чувствительный удар. Хотя это и порадовало его, он вовсе не собирался останавливаться на достигнутом и хотел прижать ему хвост ещё сильнее. В половине второго третьего дня пути они были уже в каких-либо двух десятках километров от города и ехали среди живописных кипарисовых рощиц. Найдя удобный съезд с шоссе, он направил свой тарантас к самой густой из них, чтобы приехать к леди Корбелле в шесть часов вечера, как об этом и договорилась с ней по телефону Симона. Это были последние часы, которые они могли провести вместе и он вовсе не хотел потратить их впустую.
   Девушка тоже понимала это и в её синих глазах не было даже тени грусти по этому поводу. Они уже обо всём договорились и были теперь не только нежными и трепетными любовниками, но ещё и добрыми друзьями. Кирилл прекрасно понимал, что вскоре эта девушка начнёт жить по настоящему, своей собственной жизнью, не только имея право на выбор, но и свободную волю сделать этот выбор таким, как она захочет повинуясь своим чувствам. Такую возможность она будет иметь только тогда, когда снова станет человеком. Сейчас же, хотя он и освободил её от многих, если не от всех, табу, сознание этой девушки, сотканной из серебряной пыльцы, освещённой изнутри светом добра, было ещё сознанием совчеллы - прелестной игрушки для мужчин. Понимала это и сама Симона, ведь она, всё-таки, была человеком, хотя и преображенным силами зла в некое магическое существо. Поэтому, взяв лицо девушки в свои руки, Кир сказал с нажимом:
   - Рыбка моя, как только мы доедем до замка леди Корбеллы, ты попросишь её дать тебе автомобиль, вооруженную охрану и немедленно поедешь в Ромсток. Там ты прикажешь водителю остановить машину на пересечении Зелёного бульвара и улицы Серебряной Вуали, это главная улица в городе. Выйдешь из машины и пойдёшь по улице Серебряной Вуали вниз, к берегу озера. Там, на углу набережной, справа, стоит дом леди Ровены. Запомни, это третий дом от перекрёстка справа, его номер семнадцать. В этом доме ты будешь в полной безопасности. Жди меня в доме леди Ровены, дорогая, я обязательно приеду за тобой, отвезу тебя в Барилон и ты станешь жить или в замке императора Роджера, или в моём собственном. Ты сделаешь так, как я тебя прошу, Симона?
   - Кир, ты объясняешь мне всё так, словно я полная дура и не способна запомнить такого простого адреса! - Со смехом воскликнула девушка, но, увидев как он насупился и сердито засопел, поторопилась успокоить его - Да, мой отважный рыцарь, я сделаю всё так, как ты сказал. Лишь бы ты не волновался обо мне. Через два дня ты можешь попросить Корбеллу связаться с леди Ровеной по телефону и она всё тебе подтвердит. Я обещаю тебе, что войду в этот дом незаметно.
   Кирилл, выезжая на дорогу, глухо проворчал:
   - Да, уж, сделай так. Хотя это и кажется тебе глупым, но чем меньше народу будет знать о том, где ты находишься, тем меньше я буду волноваться о тебе. Ровене, в отличие от Корбеллы со всеми её солдатами, я доверяюсь полностью.
   Через полчаса они подъехали к старинному, красивому замку, похожему на творения великого Гауди, окруженному большим парком и, проехав по широкой аллее, остановились перед шлагбаумом, перегораживающим въезд на мост, переброшенный через широкий ров, окружавший замок леди Корбеллы. Рядом с шлагбаумом стояло большое караульное помещение из серого бетона, похожее на дзот из узкого окна которого торчал ствол крупнокалиберного пулемета, а перед ним отиралось трое солдат. Один из часовых подошел к карете и Симона велела ему позвонить по телефону и сказать хозяйке замка, что к ней приехала её подруга из Кордейла. Через несколько минут солдаты подняли шлагбаум и они въехали в просторный двор-парк замка. Внутри замок выглядел ещё роскошнее, чем снаружи. На подножку кареты вскочил офицер и показал Киру, как проехать сквозь лабиринт клумб и высоких кустов самшита к донжону замка.
   То, как золотая леди встретила их, Кириллу не понравилось настолько, что ему сразу же захотелось выхватить из тайника свой новенький, крупнокалиберный Стоун и открыть стрельбу. На высокой площадке перед входом вместе с леди Корбеллой стояло двое серых гигантов, при виде которых его серебряная любовница вздрогнула. Глухо ворча от злости, он пнул ногой в дверцу и вышел из своего тарантаса, держа Симону на руках. Подойдя к широкому лестничному маршу из зелёного диорита, он поставил девушку на ступени и стал первым подниматься по ним, велев ей держаться позади. Неторопливо идя вверх, он лишь мельком взглянул на золотую леди и внимательно следил за серыми.
   Про себя он сразу же отметил, что леди Корбелла была весьма недурна собой. Это была очень высокая девушка спортивного телосложения, одетая в небесно-голубой пеплас с широким золотым поясом, стягивающим тонкую талию. Пожалуй, что золото её пояса сильно проигрывало в благородстве золоту тела этой ослепительной леди. Руки девушки опущенные вдоль тела, были недвижимы, а подбородок красивого, овального лица был гордо поднят, но её лицо было каким-то очень уж печальным. Возможно из-за того, что подле неё справа и слева стояли серые монстры. Наконец, у Кира появилась возможность рассмотреть этих уродов получше. Это были до жути толстые типы за два метра ростом с пористой, грубой кожей пепельно-серого цвета, матовой и шелушащейся. Рожи у них были тоже преовратнейшие, с массивными подбородками, маленькими слюнявыми ртами, какими-то утиными, сифилитчными, сопливыми носами с вывернутыми ноздрями и крохотными, подслеповатыми красными глазками.
   Один из этих серых уродов, увидев Симону, визгливо хрюкнул и стал, косолапя, быстро спускаться, стремясь обойти Кира справа. Он тотчас передвинул девушку у себя за спиной под левую руку и когда это серое чудовище, не обращавшее на него никакого внимания, поравнялось с ним, подхватил девушку левой рукой и, вкладывая в удар всю силу, лягнул серого ногой в колено. Одновременно он нанес ему в бок ещё один удар правой рукой, но уже совсем иного свойства. Такой технике боя он учился под руководством Ханг Туаха уже несколько месяцев. Это был чисто магический трюк и заключался он в том, что Кир, дыша особым образом, концентрировал внутреннюю энергию и затем выпускал её из руки с невероятной силой. Таким образом он уже научился раскалывать надвое гранитные валуны, но, похоже, этот серый монстр был покрепче камня. Хотя его колено и хрустнуло, как сломанный сук, он удержался на ногах, но энергетический удар смёл его с зелёных ступеней, словно пушинку, и он покатился вниз, как опрокинувшийся воз сена с крутой горы, и, с грохотом ляпнувшись на гранитные плиты внизу, затих. Снова отправив Симону за спину, он преодолел последние ступени и буравя второго серого взглядом, грозно прорычал:
   - Пшел, вон отсюда, мразь, убью!
   Серый урод, который сразу же попятился назад, когда его кореш слетел с катушек, испуганно хрюкнул и, тонко повизгивая, удрал, с места развивая весьма неплохую скорость, куда-то за колоннаду, окружавшую донжон. Только после этого Кирилл позволил Симоне выйти из-за его спины и, вставая на одно колено, воскликнул:
   - Приветствую тебя, ослепительная леди Корбелла.
   Золотая гордячка, не обращая внимания на него, тотчас попеняла подруге:
   - Тара, милая, мне сообщили, что эта ужасная колымага, на которой ты приехала в мой замок, проехала восьмой пост ещё в два часа дня, а от него до города всего лишь час езды. Ты не торопилась ко мне, моя дорогая.
   Девушка весело рассмеялась и ответила этой язве:
   - Ах, ослепительная, извини, но я не удержалась от того, чтобы испытать напоследок ещё раз то небесное блаженство, которое светлейший лорд Киррис дарил мне все эти дни. Перед его ласками меркнет всё, Корбелла, и если бы мне сейчас предложили выбирать между Киррисом и Сыном Неба, то я выбрала бы только его. Если ты дашь мне авто и вооруженную охрану, то я немедленно уеду, чтобы ты сама могла убедиться в справедливости моих слов и поняла, наконец, какой великий подвиг я совершила во имя нашей дружбы тем, что доставила в твой замок светлейшего лорда Кирриса. Ты только взгляни на его грудь, Корбелла, и тебе сразу же всё станет ясно.
   Вместо того, чтобы подойти и обнять подругу, как это принято во всех приличных домах, Симона, как это было заранее оговорено, быстро подошла к Киру, одетому в чёрный, кожаный, ковбойско-байкерский наряд и рывком распахнула на его груди голубую, просторную рубаху. Янтарные глаза ослепительной леди моментально вспыхнули огнём, но она, в отличие от всех прочих дам Ильмина, сдержала свои чувства и осталась стоять на месте. Правда, её высокие, торчащие чуть в стороны и вверх груди тотчас пришли в движение от частого дыхания и она едва заметно вздрогнула. Рыцарь, заметив это, подался вперёд и, посмотрев на неё умоляющим взглядом, воскликнул, умело напрягая голос и изображая вспыхнувшую в нём страсть:
   - Ослепительная, солнцеподобная леди Корбелла, не суди нас строго. Леди Тара это ангел во плоти и потому я не мог сдержать своих чувств, когда мы были всего в полутора десятках миль от твоего замка.
   Хозяйка замка, стоявшая, как изваяние, наконец, шевельнулась и сделала рукой знак, чтобы её гость поднялся. Губы золотой девушки озарила лёгкая улыбка, но лицо продолжало оставаться серьёзным и она сказала весьма озабоченным голосом:
   - Лорд Киррис, ты поступил неосмотрительно, ударив Оферта и прогнав Гирея. Теперь они постараются отомстить тебе и мой замок стал опасным местом для твоей жизни. Зря ты так искалечил его, теперь он будет преследовать тебя.
   Поднявшись на ноги и бросив через плечо взгляд на серого великана, который уже стал приходить в себя и с утробным рычанием пытался встать на колени, он слегка поморщился и ответил весёлым и беззаботным голосом:
   - Пустяки, ослепительна. Я не боюсь этих гнусных животных. Пусть только оно ещё хоть раз попытается встать у меня на пути или дотронуться до какой-нибудь леди, разорву на куски. - Повернувшись вполоборота он крикнул - Эй, ты, тварь, ты ещё здесь? Убирайся отсюда, злобная скотина или я сейчас спущусь с лестницы и вырву твоё трусливое сердце голыми руками.
   Хотя окрик Кира был не таким уж и грозным, Оферт истерически взвыл и рванул прочь на четвереньках. Метров через пять он вскочил на ноги и помчался так быстро, словно он был на трассе в Каспервилле и за ним гнались сразу все боевые псы Джулая. Леди Корбелла робко улыбнулась, но уже в следующее мгновение на её лицо набежала какая-то болезненная тень и она спросила его:
   - Лорд Киррис, почему ты так суров с моими телохранителями? Разве они не такие же совчелы, как и мы? Может быть уже очень скоро Оферт станет трудовиком или даже светлым лордом. Ну, а в том, что леди Таре пришлось провести с ним ночь, моей вины не было. Я даже не знала, что к моему верному телохранителю должна была придти она, а не какая-то кобыла с серебряной задницей. Узнай я о том, что жребий пал на неё, я бы ни за что этого не допустила. Оферт как-нибудь перетерпел бы свой позыв.
   Хотя Кир сразу же понял что эта отповедь шла не от сердца и не от ума девушки, он всё равно сердито фыркнул носом и по принципу - клин клином вышибают, возразил ей:
   - Ну, уж, нет, солнышко. Если у этих ублюдков бывают такие жестокие приступы сперматоксикоза, то им следует подкладывать на ночь самых злобных медведиц, а уж никак не луноподобных леди, пусть даже и каких-то там шлюшек.
   Та кивнула головой и снова предупредила его:
   - Лорд Киррис, я не знаю, как ты осмелился поднять руку на серого, но будь осторожен, они очень мстительны и теперь будут охотиться на тебя.
   Махнув рукой, Кирилл двинулся ей навстречу и сказал:
   - Золотая леди Корбелла, я этих тварей не боюсь. Даже если они обернувшись крылатыми чудовищами нападут на меня сразу вдвоём, то я в пять минут превращу их обоих в груду фарша, воющего от боли. Однако, меня очень беспокоит судьба леди Тары и потому я прошу тебя поскорее дать ей электромобиль и вооруженную охрану, чтобы она смогла уехать из твоего замка куда-нибудь и там затаиться на время.
   Корбелла кивнула головой и, крикнув звонким голосом, позвала своих то ли служанок, то ли фрейлин, очаровательных совчелл-трудовичек, одетых в синие пепласы с шелковыми фиолетовыми накидками-шарфами на плечах. Девушки, выслушав свою госпожу, тотчас убежали, а золотая леди, нежно обняв серебряную, стала спускаться с ней по ступеням. Кирилл шел вслед за девушкам в нескольких шагах позади и настороженно посматривал по сторонам. Вскоре к парадному входу подъехал здоровенный чёрный лимузин и остановился перед его тарантасом, к которому бежали со всех ног несколько рослых трудовиков, одетых в нарядные, дорогие костюмы. В бронированном лимузине, похожем на "Кадиллак" пятидесятых годов, сидели справа от солдата-водителя два солдата с ручными пулемётами типа американских "М-60", затянутые в чёрную кожу и в касках, а из салона вышли два светлых лорда, вооруженных автоматами, похожими на немецкие "Шмайсеры", глядя на которых Кирилл облегченно вздохнул. С такой серьёзной охраной Симона должна была беспрепятственно доехать до Ромстока. К тому же когда он пожимал офицерам руки, они смотрели на него с таким уважением и восхищением, что он даже и не подумал делать этим парням какое-либо внушение и давать им наставления.
   Леди Корбелла сделала это сама. Она не стала слишком затягивать сцену прощания. Кирилл тоже и уже через несколько минут лимузин укатил прочь, а трудовики, взяв два больших кожаных кофра потащили их в донжон. Он приказал чёрным жеребцам не склочничать на конюшне, предупредил трудовиков о том, чтобы они даже и не пытались залезать внутрь его тарантаса потому, что он может шибануть любопытного магией и быстро подошел к золотой леди. Вежливо поклонившись ей, он, в лучших традициях барилонских дворян предложил девушке опереться на его руку и они стали подниматься по лестнице. Как только её золотая рука легла в его руку, леди Корбелла тут же взволнованно задышала и стала клониться в строну Кира, но он не стал торопиться обнимать её. Во-первых, потому, что они были на виду у других обитателей замка, а, во-вторых, потому, что это было просто опасно заниматься сексом прямо на этих ступенях.
   Когда он стоял перед ослепительной леди коленопреклоненно, то успел бросить на неё взгляд через крохотное зеркальце-значок, прицепленное к кожаному жилету, и обнаружил, что золотые пояс и фибулы на плечах заряжены магическим электричеством по самое не балуйся и, чего доброго, могут оторвать ему обе руки, если он начнёт их распускать раньше времени. Они поднялись на высокий парапет, прошли через колоннаду и вошли в большой, ярко освещённый холл, в котором их встретили несколько девушек-трудовичек, которые смотрели на татуированную грудь гостя замка глазами сомнамбул и тоже тяжело дышали. Пройдя по холлу ещё несколько шагов, леди Корбелла, наконец собравшись с силами, строго приказала им:
   - Девушки, покиньте мои покои, отправляйтесь к себе и строго-настрого запретите кому-либо подходить к этой башне. - Не дожидаясь, когда они уйдут, золотая девушка повернулась к Киру и сказала стонущим голосом - Лорд Киррис, обними меня, я вся горю.
   Рыцарь-любовник с перепугу отскочил от неё метров на пять и, указывая пальцем на золотой пояс, как-то очень уж испуганно и одновременно обиженно воскликнул:
   - Ну, уж, дудки, моё солнышко! Твой золотой магический пояс мигом мне обе руки оторвет.
   Золотая девушка с пышной гривой длинных, роскошных цвета червонного золота, ниспадающих с её головы волнами, над короткой челкой которых сантиметров на десять поднимались неоново-светящиеся, светло золотые антенны небесного голоса, так же испуганно воскликнула:
   - О, Киррис, милый, прости, я совсем забыла о нём!
   Она коснулась руками пояса сбоку, он раздвинулся и стал медленно сползать вниз. Шевельнув узкими бедрами, она заставила магическое золотое изделие заскользить вниз по голубому шелку быстрее и когда чеканный пояс с мелодичным звоном упал на белые мраморные плиты, она легко и изящно переступила через него и двинулась к Кириллу. Тот снова шустро сдал назад и взвыл, сбрасывая с себя на пол чёрный кожаный жилет и рывком сдергивая с тела рубаху:
   - Эти, как их, золотые штучки на плечах. Их тоже сними, Корбелла, к ним я тоже ни за что на свете не прикоснусь.
   Глядя безумным взглядом на тигра, выскакивающего из зелёных кустов бамбука, вытатуированных на молочно-белом торсе этого рослого, мускулистого парня с мощными мышцами, на чёрно-зелёный, с сине-фиолетовым оперением извивающийся хвост дракона, леди Корбелла, скрестив руки на груди, быстро расстегнула золотые фибулы на своих плечах. Как только она опустила руки, вдоль её тела быстро заструился вниз лёгкий водопад голубого шелка, обнажая стройную и сильную фигуру этой богини. У нее были очень выразительные черты лица с ярким оттенком восточной изысканности и очаровательными, перламутрово-розовыми губами. Глаза у девушки были янтарными, с яркими золотыми крапинками и густо-синими зрачками. Фигура у этой золотой девушки была почти как у Иоланты, тоже с узкими, сильными бёдрами и удлиненным лоном, украшенным красным золотом пушистых волос, но груди были больше и их конические, розово-перламутровые соски задорно торчали вверх и в стороны, словно они сами искали губы любовника.
   Мужчина-человек, донельзя пораженный такой ослепительной красотой девушки-совчеллы, созданной благодаря фантазии Джона Морбрейна силами зла и завороженной магией Мастера Миров, набросился на неё с хриплым, грудным звуком, подобным рычанию зверя, словно тигр на дракона, но не вцепился в золотую леди когтями, а подхватил на руки и принялся покрывать поцелуями эту божественную грудь, шею, лицо. Задыхаясь от страсти, Кир тряс то одной, то другой ногой, дрыгал тазом из стороны в сторону, как будто он танцевал танец хулу, стряхивая с себя узкие кожаные джинсы и сбрасывая с ног сапожки. Как только штаны слетели с него, он сделал на подгибающихся ногах несколько шагов по направлению к большому, круглому, бирюзово-голубому шелковому ковру, постеленному в центре холла и рухнул на колени, словно подкошенный. Крепко прижимая к своей татуированной груди золотую девушку и жадно целуя её, он опрокинулся на спину и, быстро поворачиваясь на бок, заставил Корбеллу вытянуться вдоль его тела.
   Руки золотой девушки обхватили его плечи и она опрокинулась на спину, оплетая его ноги своими. Поцелуи этого парня, сладкие и невероятно горячие, пьянили девушку и она стала извиваться, стремясь поскорее слиться с ним в едином любовном порыве, но её любовник снова перекатился по ковру и Корбелла оказалась сверху. Резко выпрямившись, золотая леди стала делать тазом круговые движения и её руки невольно коснулись магических любовных рун, которые опалили ей ладони своим небесным огнем, отчего тело девушки стало содрогаться, как скалы во время землетрясения. Она даже и помыслить не могла о том, что женщина способна получать такое немыслимое наслаждение, сделав лишь первый шаг к любовной игре. Её любовник снова опрокинулся на бок, подмял её под себя и навис над ней, словно птица с белыми крыльями рук, принялся ласкать и покрывать обжигающими поцелуями каждый дюйм тела, стараясь делать это так, чтобы руки Корбеллы могли касаться выпуклых строчек рунических знаков божественной небесной любви на его теле.
   Девушка испытывала двойное наслаждение. Руки золотой леди, касаясь груди и спины этого парня, принимали ладонями экстатические разряды и в это же время его руки, язык и губы, настигали её взрывами невыносимого наслаждения в самых неожиданных местах. Этот парень нежно, но сильно сгибал её ноги и целовал круглые коленки, прикусывал ей щиколотки и ласковыми пальцами касался сосков. Он всякий раз с абсолютной точностью угадывал, куда именно ему нужно нанести очередной свой поцелуй, чтобы заставить её золотое тело взорваться от наслаждения, заставить кричать и метаться на ковре от страсти и желания. Ещё не взяв её, как мужчина женщину, он заставил Корбеллу испытать несколько оргазмов такой мощи, что она была совершенно ошеломлена ими и сознание девушки полностью отключилось, отдав её во власть древних инстинктов.
   Когда же этот парень слился с нею, она чуть не задохнулась от горячей, всепроницающей волны наслаждения и все, что она испытывала до этой минуты, померкло перед этим и казалось ей лишь тонким звуком скрипки, по сравнению с мощными аккордами огромного оркестра, играющего мажорную мелодию. Повинуясь ритму его тела, заставляющего её двигаться в унисон, она то резко выгибалась волной всем телом, то плавно опадала вниз, словно лепесток магнолии, падающий в тихий пруд ковра. Каждая клеточка её золотого тела была наполнена восторгом и звенела от радости, - наконец-то она нашла такого парня, с которым она ощутила себя настоящей женщиной, а не безмозглой золотой куколкой. Когда же внутри себя она ощутила мощные толчки последних аккордов этой бравурной мелодии, Корбелла, вдруг, поняла, что означали слова Тары, которая сказала ей напоследок: - "Белла, поверь, этот парень вернёт тебя самой себе и ты всё поймешь, кто мы такие и куда ни в коем случае не должны придти". Поэтому, изнемогая в напряженных, влажных объятьях светлейшего лорда, вместо того, чтобы исторгнуть из своей груди звук наслаждения, она спросила его:
   - Киррис, кто ты такой? Бог или дьявол?
   Тяжело дыша и глядя ей в глаза своими серо-голубыми, лучистыми глазами с сузившимися зрачками, он хрипло рассмеялся и воскликнул:
   - Ну, ты, блин, даешь, моё сладкое солнышко! Эка ты хватила, Бог. Нет, Корбелла, я всего лишь рыцарь Мастера Миров и пришел к тебе за тем, чтобы ты помогла мне одолеть дьявола, который хочет предать вас, золотых бедняжек, жутким мучением и сожрать.
   Хотя она и понимала, что её вопрос был совершенно неуместным и даже глупым, ответ этого человека, а в том что он человек, а не совчел девушка убедилась тотчас, как только укусила его за плечо и на нем выступили алые капли крови, оскорбил её своим гаерством. Нет, вовсе не о таком любовнике она мечтала всю свою жизнь. Куда больше страсти она ценила в мужчинах истинное благородство, чувство такта и уважительное отношение к женщинам, а этот наглый тип, вдруг, ответил ей так небрежно, да, ещё и заговорил с ней о каком-то её участии в спасении неизвестно кого. У неё тотчас созрел в голове план, как заставить его спасти её саму от неминуемой гибели и только она всё ещё содрогаясь от сладких волн наслаждения, стала обдумывать его детали, как этот парень снова начал целовать ей соски, прикусывая их своими зубами и ласкать пальцами лоно, истекающее соками.
   Она хотела было возмутиться и сказать ему о том, что соки её тела и его семя сжигают друг друга и превращаются в нечто ужасное, как, вдруг, почувствовала, что её золотая вагина жадно поглощает их и наполняется какой-то неведомой новой силой. Это было для Корбеллы таким неожиданным открытием, что она тотчас отринула прочь главное табу ослепительных леди, блюсти своё тело в идеальной чистоте. Впрочем, она уже нарушила его, отдавшись Киррису прямо на полу до того, как они приняли ванну с ароматическими солями. Не помня себя от второй волны страсти, нахлынувшей на неё с удвоенной силой, повинуясь какому-то безотчетному инстинкту, золотая леди, вдруг, уподобилась луноподобной девице и, резко опрокинув своего любовника на спину, приникла лицом к его чреслам, одновременно, мстительно, отдавая свое лоно во власть его горячих губ. Вот тут-то она и поняла, что была очень близка к истине, когда говорила о Боге, ведь только одному Мастеру Миров было подвластно сделать так, что две разные жизненные силы, внезапно, смогли соединиться в одно целое и превратиться в настоящую амброзию. Позабыв про всё, она стала искать нового наслаждения и когда её любовник попытался вернуться в исходную позицию, зарычала от гнева.
   В конце концов она получила то, что хотела и, неожиданно, почувствовала, как с её сознания внезапно спала пелена, поняла всё и осознала, что именно имела ввиду Тара. Вместе с тем Корбелла, вдруг, ощутила некую горечь от того, что она сама, без всякого принуждения, сделала то, чего от неё требовали когда-то, очень давно, когда она была самой обычной шлюхой, её клиенты. Правда, она, всё-таки, понимала, что это была совершенно иная ситуация и что Киррис, хотя он и был редкостным наглецов, любил её со всей страстью своей души и это наполняло душу девушки радостью. К тому же и наслаждение, которое она испытала, было ничуть не меньшим, чем в первый раз, хотя она и пребывала в сильном смущении. Вспомнив о том, что ей подвластны магические силы и ведомы тайные знания, леди Корбелла легла на ковер подле своего любовника и принялась изучать шрамы на его широкой, мерно вздымающейся груди. Он, нежно обняв ее, стал напевно приговаривать вслед за движением ее руки:
   - Алфира, эльфон, лезир, гауда. Эльфон, алфира повернутая на бок, богнус, первая гарда, вторая гарда и третья гарда, что означает на языке обычных людей, дева, расслабь своё тело и отдай его умелым устам своего возлюбленного в следующем порядке... Корбелла, девочка моя, это магические любовные руны Мастера Миров. Он написал их на моём теле шрамами от кинжалов моих истязателей. Это одновременно и любовные руны для вас, женщин, и его строгий приказ мне, чтобы я выполнял все желания любой женщины, поймавшей меня, жуткого кобеля, за хвост в любом месте. Ну, и несколько советов всем женщинам независимо от цвета кожи и биологического происхождения, как им лучше мною пользоваться. Я его любовная машина, дорогая леди Корбелла, и сегодня я полностью в твоих руках. Это факт, но ещё я влюблен в тебя, моя золотая девочка так сильно, что у меня даже шарики за ролики заехали. До этого момента я даже и не думал о том, что можно любить кого-то больше, чем леди Тару, но тогда я ещё не видел тебя. Не волнуйся, это вскоре пройдет, ведь я жуткий кобель и потому влюбляюсь по десять раз на день. Ты тоже очень скоро привыкнешь к моей раскрашенной, изодранной шкуре, но отныне ты знаешь, что такое настоящая любовь и высшее наслаждение. Теперь для того, чтобы полюбить мужчину по-настоящему, тебе придётся получить от меня коротенькую, всего на две странички, инструкцию, усадить этого парня перед зеркалом и заставить его намалёвать все каракули с первого листка на своей груди, в то время, как ты будешь расписывать его спину. После этого он станет для тебя таким любовником, что вспоминая обо мне ты будешь просто хохотать и отмахиваться от меня рукой, как от назойливой мухи. Увы, моё солнышко, но это так и поверь мне, я вовсе не в обиде.
   Кирилл рассказал об этом таким весёлым голосом, что Корбелла не выдержала и, улыбнувшись, сказала ему с ироничной улыбкой на губах:
   - Киррис, ты непостижим. Ты одновременно и редкостный нахал, и удивительно обходительный мужчина. Это что, издержки того, что Мастер Миров приказал тебе быть любовником всех женщин.
   Кир приник к перламутровым губам девушки поцелуем и, с трудом оторвавшись от них, прошептал:
   - Белла, солнышко моё, я готов исполнять этот приказ день и ночь хоть тысячу лет подряд лишь потому, что люблю вас всех, мои милые стервочки. Правда, в первую очередь я рыцарь Мастера Миров и моя главная задача вырвать всех совчелов из лап Хозяина Тьмы. Поэтому, моя девочка, я и оказался в твоём замке, но это вовсе не говорит о том, что мы должны немедленно вскакивать и бежать куда-то. Хотя, если говорить по-честному, любовь моя, я вовсе не отказался бы переместиться с этого ковра немедленно в твою спальную. Если тебя не затруднит, укажи мне нужное направление.
   Лёжа на спине Кир положив девушку к себе на грудь и крепко обняв ее, одним рывком вскочил на ноги и посмотрел на золотую леди вопросительно. Та, окончательно презрев все условности ослепительных лордов и леди, в нарушении всех запретов указала ему путь в свои личные покои, куда всегда был закрыт вход мужчинам-совчелам. Как только рыцарь поднялся на лифте на самый верхний этаж, она соскочила с его рук и, весело хохоча, потащила его в большую ванную комнату, где сама налила воды в ванну и с визгом прыгнула в неё, позабыв об ароматических солях. Играя со своим любовником в огромной ванне, походившей на бассейн, она обдумывала, как ей всё-таки сделать так, чтобы он отвёл от неё угрозу. Оферт и Гирей давно уже были её постоянной головной болью и всё чаще поглядывали на леди Корбеллу своими кровожадными глазками. Теперь, когда её любовник столкнул с лестнице Оферта, они могли в любое время напасть на них обоих и ей нужно было что-то срочно предпринять.
   С этим парнем она чувствовала себя в полной безопасности и потому после того, как они поужинали натуральной, а не преобразованной пищей, девушка ввела его в свою спальную с золотыми зеркалами и подвела к огромной золотой кровати. И снова этот парень поразил её буквально до глубины души. Весело рассмеявшись, он воскликнул:
   - Вау, Белла, да, у тебя спальная, ничуть не хуже, чем у этого обормота, Джонни Морбрейна.
   Взглянув на него с изумлением, она воскликнула:
   - Киррис, это спальная комната спящих зеркал! Ты не мог видеть ни её, ни тем более спальную Сына Неба. В таких спальных ослепительные лорды и леди восстанавливают свои силы и обретают поразительную ясность мышления.
   Кирилл подхватил Корбеллу на руки и без разбега запрыгнул чуть ли не на середину кровати. Плюхнувшись на неё спиной, он деловито нахальным тоном сказал девушке:
   - Ага, понял, это что-то вроде озверина нашего профессора Рифарта. Только знаешь, Белла, на такой спальной так здорово трахаться, что это просто отпад. Ты говоришь эти зеркала спящие, сейчас, моя козочка, я заставлю их проснуться.
   Он действительно заставил эти зеркала проснуться и бодрствовать почти до утра. Корбелле было теперь совершенно безразлично, что она занималась любовью так постыдно долго. Её золотое тело жаждало не только наслаждения, но и того обновления, которым оно наливалось, впитывая в себя живительное семя этого непостижимого человека, рыцаря Мастера Миров. Это, пожалуй, было даже большей радостью для золотой девушки, чем даже то наслаждение, которое она испытывала в объятьях своего любовника. Уже засыпая, она спросила его:
   - Киррис, сладкий мой, так где ты мог видеть такую же спальную комнату?
   Зевая так, что было видно его гланды, Кир ответил:
   - На "Левиафане", солнышко, который я захватил вместе со своими ребятами. Там тоже была такая же комнатка, только раза в три побольше. Я её подарил императору Ильмина на свадьбу вместе с этим бесхозным корабликом. Ты бы видела, козочка моя, как перекосилась рожа у Джонни.
   Уткнувшись лицом в золотые, влажные и горячие груди Корбеллы, нежно сжимая её шелковистые, круглые ягодицы, подобные двум золотым ложкам, наполненным амброзией, он уснул крепким сном. Когда, поздним утром, девушка проснулась, её спящий любовник стал шарить по постели руками ища свою золотую девушку. Поскольку она уже всё для себя решила, в её планы вовсе не входило возвращаться в постель и ослепительная леди совершила ещё один безнравственный, с точки зрения ослепительных, поступок, привела в спальную горничную, велела ей раздеться и лечь в объятья к рыцарю Мастера Миров. Как только его руки сомкнулись на смуглых ягодицах этой высокой девушки, он успокоился и зачмокал губами, как ребенок, уткнувшись носом в ложбинку между её грудей, а леди Корбелла быстро вышла из спальной с довольной улыбкой на лице, сияющем как-то особенно ярко.
   Надев алый пеплас и стянув талию серебряным поясом, она спустилась вниз и вызвала бронированный фургон для перевозки серых. Теперь она имела способность лгать им глядя прямо в глаза и потому без тени смущения сказала этим монстрам, что леди Тара находится в подвале замка лорда Грасса. Серые радостно захрюкали, сами влезли в стальную будку и даже позволили застегнуть у себя на шее магические ошейники. Она потрепала их рукой по толстым щекам и добавила, что они могут пригласить в подвал в гости к луноподобной леди Таре нескольких своих друзей, которые жили в замке лорда Грасса. От этого оба пришли в неописуемое возбуждение и автомобиль уехал, покачиваясь с бока на бок, а золотая девушка вернулась в свою башню, но подниматься наверх не стала.
   Она вернулась в замок и стала звонить кому-то по телефону. Переговорив со своим собеседником, она позвонила в гараж и велела подать ей открытый лимузин. Через несколько минут она уехала, а Кир продолжал спать. Дисна, темнокожая девушка похожая на Корбеллу фигурой, но отнюдь не цветом кожи, вскоре почувствовала себя, как рыба на раскалённой сковородке. Не в силах больше сдерживать себя, она стала ласкать руками плечи и шею светлейшего лорда и тот проснулся. Открыв глаза и увидев перед собой почти шоколадную грудь, он всё тотчас всё понял и без лишних слов стал ласкать соски языком и, слегка прикусывая их, заставил девушку застонать. После того, как он переспал со столькими луноподобными леди, а потом ещё и провел ночь с красавицей, кожа которой была цвета золота высшей пробы, эта горячая шоколадная красотка с телом лоснящимся так, словно она только выбралась из ванны с детским маслом, подействовала на него, как красная мулета тореадора на быка. Девушка, которая подглядывала за своей госпожой, когда та занималась любовью на ковре, нисколько не обманулась в своих ожиданиях, но пришла в изумление, когда встав на колени, увидела в золотых зеркалах отражение двух тел, молочно белого и шоколадного.
   Кирилл тоже был немало удивлен, когда уже через каких-то полчаса эта красотка стала умолять сказать ей, кто же он такой на самом деле. Вместо прямого ответа Кир попросил её принести ему тот кофр, который был поменьше размером и лишь тогда, когда заэкранировал алые рожки, быстро рассказал обо всём. На то, чтобы окончательно завербовать Дисну, у него ушел почти весь день и в ванну леди Корбеллы они влезли уже как два матёрых, гневных карбонария, решивших немедленно грохнуть императора Австро-Венгрии. Горничная, которая выбегала из покоев своей госпожи на полчаса, поведала ему о том, что леди Корбелла отправила в замок лорда Грасса обоих серых, живших в подвале дворца, а вскоре и сама поехала к губернатору Дарктауна. Она предложила ему немедленно покинуть замок, так как опасалась, что Корбелла предаст его, но Кир был фаталистом и попросил девушку ни о чём не беспокоиться. Покрыв поцелуями полушария цвета кофе с небольшим количеством молока, он попросил:
   - Дисна, милая, организуй мне что-нибудь перекусить и попроси притащить второй кофр. Мне нужно одеться для вечерней прогулки с Корбеллой.
   Девушка с сожалением покинула ванну, но перед этим спросила его:
   - Киррис, тебе подать любовные блюда ослепительной?
   - Угу, - Буркнул в ответ Кир и весело добавил - Если они, конечно, будут приготовлены без этого вонючего креозота.
   Девушка убежала, а он, полежав в теплой воде ещё несколько минут, не спеша выбрался из ванны и принялся искать полотенце и купальный халат. Найдя одно полотенце, он вытерся и, обмотав им талию, пошел в спальную Корбеллы. Там, раскрыв кофр с одеждой, он принялся облачаться в наряд, пошитый для него мэтром Бенджаменом для особых случаев. Надев на себя трусы, он сначала натянул на ноги трико из тонкой, но очень плотной и прочной ткани, длиной выше пупка. Трико с шелковистой изнанкой туго обхватывало его ноги и было примечательно уже тем, что прекрасно защищало их от ударов, но главное, оно должно было надежно уберечь ноги Кира от жесткой, хрустящей ткани его новых просторных, не стесняющих движений светло-песочного цвета брюк с высоким поясом, пошитых из ткани, сотканной из тончайших волокон перлита. Брюки были сшиты из двух простёганных слоев перлитовой ткани с набивкой из перлитовой же ваты и потому почти не имели веса. В их высокий, до рёбер, пояс, подбитый пенообразным мехом снежной выдры, были вшиты тонкие, узкие пластинки перлита, образуя прочный о очень гибкий корсет, защищавший его живот куда лучше стальной кольчуги.
   Облачившись в шелковую ярко-алую рубаху с отложным воротником, он заправил её в свои бойцовские брюки, застегнул пояс на пять стальных плоских замков и обул на босую ногу массивные, высокие бутсы с толстой, рубчатой подошвой и высокими массивными каблуками, пошитые из трёхслойной драконьей кожи и обтянутые перлитовой тканью. Эти сапоги сконструировал и изготовил для него отличный обувщик и великолепный офицер, командир отряда барилонских ремесленников, свёкор его жены полковник Робер Пико. Попрыгав по золотому полу и подрыгав ногами, он остался доволен. Бойцовские портки не стесняли движений, а в своих перлитовых противотанковых бутсах на перлитовогудировом ходу он мог двигаться практически бесшумно. Наклонившись вперёд, Кир коснулся пола ладонями и убедился в том, что и с гибкостью всё было в полном порядке, ну, а уж в прочности этих штанов сомневаться не приходилось. После этого он надел на себя камзол без воротника, также пошитый из перлитина по весьма странному и необычному фасону.
   По сути это был лёгкий, гибкий бронежилет, подбитый прохладным мехом снежной выдры, со странными, круглыми декоративными накладками на плечах в виде буквы "П", сплетенных из узких полосок толстого перлитина, делающих их массивными и прямоугольными. К тому же на груди этого громоздкого на вид одеяния были нашиты, как на гусарском доломане, уплощённые, широкие декоративные накладки искусно сплетённые из перлитовых полосок, делающие грудь Кира ещё шире и мощнее. Рукава этого диковинного камзола были украшены широкими, жесткими обшлагами из перлитина под тиснёную кожу и он выглядел довольно необычно, хотя и элегантно. Зато в этом наряде ему было уютно и прохладно, а широкий пояс из воловьей некрашеной кожи, прошитой серебряной ниткой, создавал ощущение защищенности.
   Единственное, о чём он жалел, так это о своих золотых пистолетах, которые он оставил в тайнике тарантаса, но на нём и без этого сейчас было навешено оружия с избытком. Последним он достал из кофра странного вида галстук, изготовленный из длинной чёрной, плоской тесьмы с овальной серебряной брошью и двумя шариками размером с грецкий орех на концах. Это было самое обыкновенное боло и перлитиновая тесьма легко разделялась на шнур длиною в три с половиной метра. В опытных руках боло страшное оружие. Убить им, конечно, довольно трудно, но спутать ноги врагу оно могло так основательно, что не сразу и распутаешься. Если спутать им ноги серому, то как минимум полчаса он будет сидеть спокойно, а именно с ними, судя по всему, ему придется сегодня разбираться благодаря своей хитроумной золотой любовнице. Впрочем, как раз на это он не сетовал, хотя и был обижен на Корбеллу за то, что она решила поиграть с ним в тайны мадридского двора.
   Пришла Дисна и сказала, что поздний обед для него она велела накрыть на смотровой площадке. Кирилл обнял девушку за талию и попросил отвести его туда. Когда же он увидел роскошно сервированный стол, накрытый на него одного, это ему совсем не понравилось. В постели эта очаровательная мулатка была с ним куда раскованнее и смелее, чем в обычном общении и он быстро сбегал вниз и принёс второй стул. Посуды на столе стояло с избытком и потому ему не составило большого труда поделиться с Дисной блюдами, изготовленными из представителей ильмианской флоры и фауны. Судя по тому, как трепетали ноздри девушки, все они ей давно уже были хорошо известны, ну, а кроме того Кир успел заметить, что после того случая, когда он искупался под дождем вместе с Зиарой, его влияние на прелестных совчелл стало намного более мощным и в считанные дни, если и вовсе не часы буквально перерождало их как психологически, так и, отчасти, физиологически. Так что теперь все его любовницы сделались совершенно другими совчеллами, а у Симоны даже кровь из зелёной сделалась уже красновато-оранжевой. Дисна, положив себе на тарелку жаркое из речной свиньи, растерянно сказала:
   - Киррис, нам, вообще-то, запрещено есть пищу ослепительных. Это большой грех.
   Кирилл, уже набивший рот сочным мясом, промычал:
   - Е-е-у-унда, - Проглотив мясо он пояснил - Ласточка, после того, как мы с тобой покувыркались на золотой постельке, ты уже встала на путь исправления и можешь теперь лопать всё, что угодно из обычной пищи людей. Пройдёт всего неделя, или чуть больше, и ты станешь почти что человеком. Извини, малышка, но такая уж я ядовитая зараза.
   Девушка радостно заулыбалась и воскликнула:
   - Но это же прекрасно, Киррис! Это ведь означает, что Мастер Миров не забыл про нас и твоими руками возвращает нам человеческий облик!
   Рыцарь глумливо хихикнул и сказал:
   - Так уж и руками, Дисна. Мне помнится, моя ласточка, что я делал это отнюдь не руками, а кое чем иным.
   Горничная весело рассмеялась и стала с аппетитом есть мясо, тушеное с сарциссой, плодами драконника и луком. С обзорной площадки, размещенной на высоте в семьдесят метров, была видна почти вся восточная часть огромного города, застроенного вполне современными зданиями из стекла, стали и бетона. Вдали виднелась громадина дворца лорда Грасса. В новом городе были широкие улицы и много зелени, так что он не очень диссонировал со старыми районами Дарктауна, построенного на большом треугольном мысе. Но самой необычной деталью городского пейзажа была стена густого тумана, местами приближающегося к городу всего на каких-то полтора километра. От океана город отгородился высоченной стеной, на которой лорд Грасс приказал нарисовать холмы, скалы, кипарисы и прочие атрибуты ильмианского пейзажа, а также голубое небо. Этот нехитрый трюк успешно спасал жизни горожан от мёртвых вод океана Ильмина, заряженного магией литодонтов. Сверху было хорошо видно, как город покидают трудовики и глядя на вереницу автомобилей, кативших по широкому проспекту на восток, его новая любовница тихо сказала:
   - Скоро, наверное, из города уедут все рабочие верфи и в нём останется очень мало совчелов. Странно, почему их увозят вглубь острова? Ведь Дарктаун такой большой и удобный город?
   Глядя на девушку, которая была очень похожа лицом на Наоми Кембелл, только не была такой же тощей, Кир объяснил ей причину бегства трудовиков:
   - А что им тут теперь делать? Ваш непутёвый сыночек небес Джонни Морбрейн подарил мне "Левиафан", послав его на Драконовы острова, где я его и захватил, взяв штурмом. Так что перлитовой муки на верфи теперь уже не дождутся и трудовиков вывозят туда, где они нужны больше. Теперь эта бандура висит над Барилоном, а ваш император пытается превратить её в свой летающий дворец, да, ещё и хочет сохранить при этом, как боевую единицу. Вот потеха получается.
   Девушка так и ахнула, услышав про то, что огромный корабль был захвачен её любовником. Трудности императора, пытавшегося совместить два несовместимых понятия, её нисколько не волновали и она взволнованно спросила:
   - Киррис, скажи, все совчеллы были убиты или хоть кто-то из них остался в живых? - Увидев недоуменный взгляд Кирилла, она поспешила объяснить - Понимаешь, Киррис, на "Левиафане" отправился в полёт мой муж. Он служил на нём артиллеристом и был командиром носового орудия. Джузеппе всегда был хорошим солдатом, а после своего преображения он стал светлейшим лордом, но меня никогда не забывал и как только его направили в Дарктаун, он сразу же перевёз меня в этот город и поселил во дворце леди Корбеллы. Он хотя и светлейший, но такой ревнивый, мой Джузеппе.
   - Кир скорчил недовольную физиономию и притворно сердитым голосом сказал девушке:
   - Дисна, я же сказал тебе, что я рыцарь Мастера Миров, а не кровожадный убийца. Хотя нам и пришлось прервать жизнь всех защитников "Левиафана", они все до одного живы и здоровы, только не помнят ничего из того, кем они были все эти годы. Правда, у меня есть такое подозрение, что через какое-то время к ним всё-таки вернётся память, ведь все они сохранили свои навыки, которые получили будучи совчелами. Ну, а кроме всего этого я могу сказать тебе, Дисна, что когда я сегодня проснулся, то мои руки лежали на попке самой прелестной графини из всех тех графинь, с которыми мне только посчастливилось переспать на Ильмине. Твой Джузеппе посвятил вашего императора Роджера в артиллеристы и теперь он самый главный его кореш и постоянный собутыльник. Правда, этот жулик забил болт на ребят из десантуры и покатывается со смеху глядя на то, как мои парни уродуются на полигоне, а свою любимую пушку он назвал "Толстуха Луиза". Представляешь, милая.
   Глаза Десны радостно заблестели и она воскликнула:
   - Ах, он паразит такой! Ох, доберусь я когда-нибудь до него. Он у меня попляшет ещё. Надо же, назвать меня толстухой!
   Дисна-Луиза вскочила со своего стула и пересела на колени к Киру и, обняв его, страстно поцеловала. Вот в таком положении их и застала леди Корбелла. Горничная, увидев свою госпожу, не спеша закончила свой долгий поцелуй и, погладив своего любовника по щеке, с достоинством встала. Кирилл, вскочил со стула, отвесил девушке глубокий поклон и сказал:
   - Графиня, по возвращении в Барилон я обязательно доложу вашему мужу и его другу, императору Роджеру, что нашел вас в добром здравии. Если вы соблаговолите написать письмо графу Джузеппе Торино, то я обязательно передам его их светлости.
   Леди Корбелла задумчиво посмотрела на свою горничную и промолчала. Лишь после того, как та убежала, она, всё так же задумчиво, негромко сказала:
   - Да, к этой мысли мне будет очень трудно привыкнуть, Киррис. Столько лет я была на вершине мира и вот теперь у меня появилась перспектива вновь стать жалкой, всеми презираемой уличной шлюхой.
   Кирилл шагнул к ней, нежно обнял и шепнул на ухо:
   - Золотая моя девочку, две шлюхи, которых я знаю лично, не без моего участия стали очаровательными молодыми красавицами и поместными дворянками. Одна графиней, а другая баронессой. Вдобавок ко всему они ещё соблазнили вдвоём короля Марио и чёрт меня побери, если графиня Молли Гуднайт, одна из самых лучших моих командиров, не приберёт этого парня к своим рукам и не станет королевой Грюнберга. Так что и твоё будущее, дорогая, в твоих руках, но если ты того пожелаешь, то я смогу тебе в этом немного помочь. Понимаешь, Корбелла, я ведь не только дарю своим любовницам наслаждение в постели, но ещё и весьма неплохо выдаю их замуж. Поверь, я в этом деле здорово насобачился. В Барилоне уже даже сложилась байка о том, что самую лучшую жену можно получить только из моих рук. Одного парня я сделал маркизом потому, что он влюбился в мою любовницу, а тот возвел её в графини, а другого и вовсе сделал принцем-консортом, так как он женился на юной и прелестной королеве.
   Корбелла улыбнулась и сказала:
   - Ах, Киррис, не многое же ты сможешь мне предложить, ведь королевой мне всё равно не стать, да, и графиней, скорее всего, тоже. Ведь я здесь, в Дарктауне, а все завидные женихи там, в Барилоне.
   Кирилл обнял золотую девушку еще крепче и сказал:
   - Солнышко, если ты отважишься пересечь со мной мёртвые воды, то я познакомлю тебя с одним замечательным парнем. Скажи, тебе понравится громадный парень шириной с платяной шкаф, черноволосый и бородатый, словно лесной разбойник, в груди у которого бьётся большое сердце самого нежного мужчины на свете? А ещё он является отцом нашего императора и его канцлером, который держит в кулаке всех королей Ильмина вместе взятых. Правда, я могу лишь познакомить тебя с ним, но мне кажется, что такая золотая девушка, как ты, просто не сможет ему не понравиться.
   Похоже, что такая перспектива ей понравилась, но она ответила рыцарю с куда большим практицизмом, сказав задумчивым голосом:
   - Киррис, если ты отвезешь меня на материк такой же ослепительной леди, какой я являюсь сейчас, то, возможно, я смогу понравиться какому-либо парню. Разумеется, если ты не шутишь надо мной, милый, относительно того, что я и в будущем останусь ослепительной леди.
   - Господи, Корбелла, да, какие тут могут быть шутки! - Пылко воскликнул Кир - Ведь такова воля Мастера Миров, а я не имею никакого желания спорить со стариком, ну, и, кроме того, мне и самому очень хочется, чтобы среди дочерей Евы появились золотые и серебряные девушки. Так что дело теперь только за тобой, моё солнышко.
   Корбелла улыбнулась и ответила:
   - Хорошо, Киррис, я подумаю, а сейчас, мой милый, у меня есть к тебе просьба иного рода. Сегодня я встречалась с одним ослепительным и рассказала ему о тебе и о твоих планах. Он не последний среди нас и, в отличие от многих, так же как и я много трудился все эти годы, превращая Грюнберг в современное государство, обладающее высокими технологиями. Правда, у него есть кое-какие проблемы и, вдобавок к этому, он очень обеспокоен своим будущим, ведь он, как и я, поднялся из низов на самую вершину и теперь опасается, что будет низвергнут с неё. Ты готов говорить с ним начистоту и дать ему надежные гарантии?
   Целуя очаровательный перламутровый рот с белоснежными зубками, Кир сказал серьезным тоном:
   - Корбелла, мне очень нравится, когда люди торгуются. Это говорит о том, что у них серьёзные намерения. Закон реки, моя золотая девочка. Прежде, чем садиться в лодку с товарищами, ещё на берегу нужно договориться о том, куда мы поплывём, зачем и кто будет грести, а кто сидеть у руля. Разумеется, я готов не только встретиться с этим ослепительным лордом и вести с ним серьёзные переговоры с самыми надежными гарантиями, но и помочь ему разобраться с его трудностями. Веди меня к нему, моя золотая девочка.
   - Я не торгуюсь с тобой, милый мой Киррис. Где уж мне называть цену, ведь я всего лишь красивая, золотая игрушка для мужчин, подобных тебе. - С укоризной сказала ему Корбелла и добавила - Поторговаться с тобой хочет мой друг, такой же воинственный и честолюбивый мужчина, как и ты, мой дорогой.
   Слова этой гордой и самолюбивой особы достигли своей цели. Разозлившись, Кир натянуто улыбнулся ей и, пожалуй, излишне резко ответил:
   - Опаньки, приехали! Ну, уж, дудки, золотце моё, как раз этих собак ты на меня не навесишь. Это я для тебя расписная погремушка, которую ты так легко и беззаботно отдала Дисне, когда тебе понадобилось куда-то смыться. Тара и та была честнее, когда призналась мне как-то, что хочет отвезти меня к тебе ещё и потому, что таким образом она сможет отблагодарить тебя за то, что ты спрятала её в этом маленьком городишке. Так что не надо ля-ля, милая.
   Однако, девушка быстро раскусила его. Она сделала шаг вперед и, положив руки ему на плечи, насмешливо пожурила:
   - Не надо делать вид, что ты злишься, мой рыцарь. Ты совсем не умеешь врать женщинам. - Секунду поколебавшись, она прильнула к нему и шепнула - Ты бываешь искренен только тогда, когда занимаешься любовью, а всё остальное для тебя только игра, хотя и игра смертельно опасная.
   Целуя Кира, Корбелла стала быстро расстегивать пуговицы его камзола и пряжки пояса и когда он упал на мраморные плиты, принялась расстегивать пуговицы рубахи и плоские застежки его бойцовских брюк. Сняв с него камзол и рубаху, спустив до середины бедер бойцовские штаны, она расстегнула свой пояс, но не стала снимать с себя пеплас, а лишь высоко подняла подол, открывая взору Кира не только подрагивающий, мерцающий пламенем свечи в наступающих сумерках, живот, но и сверкающие груди с окостенелыми от желания сосками, и прижалась своим сухим и горячим, словно пламя факела, телом к рыцарю любовного образа, на груди которого, вдруг, выступила холодная испарина.
   Завернув шелк пепласа у себя под шеей, она прижалась к его груди и обвив руками за шею, замерла, глядя на своего любовника в упор волшебными янтарными глазами, полными восторга, предоставляя ему право самому решать, где и как он займется с ней любовью на смотровой площадке, открытой всем ветрам. Кир не стал долго раздумывать и, быстро подхватив свою золотую любовницу под упругий, вздёрнутый кверху круглый зад, укрытый алым шелком. Золотая девушка тотчас повисла на Кире и обхватила его ногами за талию, скрестив их на его сверкающей, молочно-белой заднице, затем крепко обняла руками за широкие плечи, а рыцарь любовного образа, мелко семеня стреноженными ногами, понёс её к большому круглому столу и, сдернув с него скатерть вместе с посудой, усадил на него, после чего принялся медленно и целенаправленно доводить девушку до исступления своими руками, губами и языком.
   Хотя Кирилл и был несколько стеснен в движениях, это нисколько не помешало ему заниматься любовью в свете Серебряной Вуали, загоревшейся над Дарктауном, залитом к тому же ярким светом электрических прожекторов и фонарей. В отличие от Барилона, в этом городе никто не летал по небу кроме птиц и чёрных летунов, а потому им некому было помешать наслаждаться друг другом, что они и делали долго и изощренно, так, словно им никуда не нужно было никуда торопиться. Корбелла, перемены в теле которой уже стали необратимыми, вдруг, обрела невероятную чувствительность и, окончательно потеряв свою прежнюю застенчивость и стыдливость, которую она обычно проявляла с любовниками, с огромной радостью всецело отдалась во власть чувств и причудливых фантазий своего самого лучшего и желанного любовника.
  

Глава шестая

  
   Около десяти часов вечера Кирилл и Корбелла ехали в небольшом, открытом электроджипе по широкому проспекту к центру города. Кир был одет в свой бойцовский наряд и сидел за рулём, а золотую леди было не узнать. В первую очередь она уже не выглядела золотой девушкой и всё благодаря своему докучливому любовнику. Её роскошные волосы он гладко зачесал, подвязал и укрыл тонкой сеточкой, после чего надел ей на голову пышный кучерявый парик, а золотистый янтарь глаз спрятал под мягкими контактными линзами, сделавшими их жгуче-карими. Неоновые антенны своей золотой любовницы он скрыл под алыми гудировыми колпачками, а лицо, шею, верхнюю часть груди и руки покрыл гримом смугло-телесного цвета. После того, как ослепительная леди надела на себя обычный наряд трудовички, позаимствованный у Дисны, даже на расстоянии в полметра в ней невозможно было узнать золотую девушку. Первоначально ради маскировки леди Корбелла хотела выехать из своего замка закутавшись в тёмный плащ из плотной такни и набросив на голову накидку.
   Хотя из Дарктауна уже уехали десятки тысяч трудовиков, город был по прежнему многолюден. По тротуарам сновали толпы совчелов, были открыты двери всех кафе и ресторанчиков и порой прямо на улицах на площадках между высоких домов шла игра в волейбол или баскетбол. При этом под громкие крики зевак играли как смешанные команды, так команды солдат или трудовиков против светлых или светлейших. На одной такой уличной площадке Кирилл заметил даже двух лучезарных лордов-волейболистов, лупивших по мячу в одной команде с трудовиками. Ни о какой кастовой сегрегации ни шло и речи. Даже угольно-чёрные, гориллоподобные летуны и те не были здесь в положении изгоев. Он с удовольствием побродил бы с Корбеллой по городу, но та всё время поторапливала его и заставляла ехать быстрее.
   Резиденция лорда Грасса представлял из себя целый комплекс зданий, стоящих в центре города вокруг небольшого озера и довольно хорошо охранялся, но это вовсе не говорило о том, что она была неприступна. При желании Кир смог бы довольно легко проникнуть на её территорию, огороженную красивыми чугунными решетками. На стекле джипа был приклеен пропуск и их пропустили беспрепятственно, а уж подделать его как раз и не составляло никакого труда. Однако, сейчас он был не оголтелым Джеймсом Бондом, а гостем лорда Грасса, правда, гостем тайным и потому Корбелла велела ему объехать центральный дворец, в котором квартировал ослепительный лорд, справа и направиться к задворками этого самого большого здания, в конце которого она попросила его свернуть в длинную галерею. Слева Киру была видна глухая стена, прорезанная через каждые пять метров большими нишами, в которых стояли на круглых постаментах полутораметровой высоты красивые мраморные скульптуры безрогих мужчин и женщин, а справа колоннада стройных, беломраморных колонн ионического ордера. Под сводчатым, полуцилиндрическим потолком висели фигурные электрические фонари.
   Галерея античной скульптуры была довольно широкой и по ней, навстречу друг другу, запросто проехали бы два грузовика. За колоннами тянулась длинная, мраморная балюстрада, а за ней был разбит газон с цветущими гранатовыми деревьями и розовыми кустами, растущими в довольно милом беспорядке. В галерее, однако, пахло не столько розами, сколько свежескошенной травой. Ещё он увидел, что местами в газоне имелись какие-то углубления, огороженные низкими решетками и ему стало любопытно, что это могло быть. Когда они доехали до середины и Корбелла попросила его остановить машину, он нацелился было сбегать и посмотреть что же там было, но девушка нетерпеливо схватила его за руку и потащила за собой к нише. Там, за статуей голозадого здоровенного мужика в стене ниши имелась узкая, хитро замаскированная дверца, которая сама утопилась вглубь и скользнула вверх, когда за постамент проскользнула Корбелла и нетерпеливо поманила его собой.
   Там, где легко проскользнула стройная девушка, Кириллу пришлось буквально протискиваться с сопением, кряхтением и прочими мучениями. В результате он пролез в нишу, но оказался повернутым к открытой дверце задом, а лицом к мраморной заднице мужика. Посмотрев через плечо и увидев Корбеллу, недовольно качающую головкой в глубине узкого, плохо освещенного коридора, он не стал даже пытаться развернуться, а склонив голову и согнув спину, вошел в коридор, словно рак в нору, даже не подумав о том, что здесь его может поджидать ещё более хитроумная, чем устройство двери, ловушка. Стоило ему ступить обеими ногами на каменный пол коридора, как тот ушел у него из-под ног и Кир рухнул вниз, провалившись в темноту и упав на гладкий металлический желоб. При желании он мог бы удержаться на нём и легко подняться наверх, но в том-то и дело, что он хотел досмотреть всё представление, устроенное для него лордом Грассом и Корбеллой, до конца и потому быстро перевернулся на спину и спокойно поехал вниз.
   Ехать ему было недолго, каких-то двадцать метров и всё это время на него надвигался запах зверинца, а потому Кир быстро поднял ногу повыше и вытащил из-за голенища свой магический серебряный кнутик. Через несколько секунд спуск закончился падением с небольшой высоты в каком-то полутемном подвале на что-то очень большое, мягкое и косматое. Не долго думая он хлестнул по хозяину подвала кнутиком и вслед за этим послышалось глухое, обиженное ворчание, словно обладатель роскошной шкуры говорил ему: - "Ну, что же ты, парень, аккуратнее надо, здесь же я лежу", Справа и слева тоже кто-то заворчал, но уже гораздо громче и злее. Кир начал энергично нахлестывать кнутиком по обитателям подвала, заставляя их полюбить себя.
   Когда его глаза окончательно привыкли к полумраку, Кирилл увидел, что он сидит верхом на боку громадного медведя, а башка другого, ещё более огромного зверя, размером с капот ушастого "Запорожца", придвинулась к нему почти вплотную. Он, на всякий случай, легонько мазнул медведя по его добродушной физиономии и вскочил на ноги. Вытащив из-за твёрдого обшлага камзола тугую гудировую колбаску магического светильника, он стал надувать его и через минуту держал в руках шар почти метрового диаметра, который быстро наливался молочно-белым светом. Первым делом он пересчитал своих медведей кнутиком, их оказалось шестеро и стал давать им имена римских и греческих героев, разумеется, древних потому, что было бы смешно дружить с огромным медведем-гризли по имени Дуче или того хуже, Муссолини.
   Поэтому он назвал их Ахилл, Одиссей, Геракл, Язон, Калигула и самого маленького Спартак. Вспомнив о том, что Калигула был гадом и вообще пидором, он извинился и переименовал медведя с маленьким белым галстуком и широким лбом в Сократа. Мишки обрадовались новым именам, а Спартак, в котором росту было намного больше, чем в нём, даже облизал его своим широким и нежным языком. Геракл среди них оказался самым практичным парнем и сразу же стал обнюхивать его камзол, в котором, в нагрудных контейнерах на всякий случай было спрятано угощение. За такую сообразительность Кир велел ему лечь и, взобравшись на шею этому великану среди медведей, приказал зверю встать на задние лапы и подойти вплотную к стене, где он поднялся на голову медведя и прикрепил осветительный шар специальной присоской почти на семиметровой высоте здоровенного, круглого подвала, более всего похожего на цирк с каменными стенами с одной единственной ложей за толстым стеклом, расположенной чуть ли не под самым потолком высотой в добрых двадцать метров.
   Спустившись на свежие опилки он вывел всю свою медвежью рать на середину и велел им сидеть и ждать, пока их позовут к ужину. По медведям нельзя было сказать, что лорд Грасс не покормил их на ночь, но угостить их следовало хотя бы потому, что они были очень милые. А ещё мишки были очень упитанные, ухоженные и чистые, что прямо говорило о том, как дорожил ими этот странный лорд Грасс. Киру сразу же стало ясно, что медведи ему ничем не угрожали и что не с ними ему предстояло схватиться. Скорее всего, мишки оказались здесь только для того, чтобы помочь ему урыть Оферта и Гирея, а может быть и ещё какого-нибудь серого, который досадил ослепительному лорду. Хотя ему и не очень-то понравилось, что ему подстроили ловушку, он не обиделся. На месте лорда он тоже устроил бы проверку любому типу, заявившему, что он рыцарь Мастера Миров. И не такую, а даже пожестче.
   Кирилл быстро обошел подвал по кругу и скоро убедился в том, что выход из него так просто ему не найти, а потому направился к большой поилке, стоящей справа от того места, где он свалился прямо на Спартака. Там он достал из нагрудного кармашка, замаскированного под декоративное убранство камзола, две плоские упаковки прессованного, обезвоженного жареного мяса. Вода подавалась по толстой, стальной трубе в широкий лоток и сливалась из него с двух сторон в два каменных корытца с дырками в дне. Глядя на то, как смотрят на него мишки, он стал замачивать мясо в холодной воде. Тетюр, готовя для него этот "НЗ", применял магию и поэтому за считанные секунды каждая тяжелая, тёмно-коричневая пластинка размером два на четыре сантиметра, вобрав в себя воду, превратилась в почти килограммовую телячью отбивную. Тёплую, сочную, вкусную и к тому же очень ароматную.
   Всего в двух упаковках было дюжина этих магических галет и когда он позвал медведей, они слопали мясо в считанные секунды, а обжора Язон тут же стал жалобно скулить и просить добавки, но Спартак тотчас закатил ему затрещину и он быстро прекратил свое нытьё. Медведи снова собрались на середине арены и принялись наблюдать за тем, как их новый друг стал обследовать стены подвала, тщательно простукивая их плоским метательным ножом, которые он достал из всё того же нагрудного украшения. Таких ножей у Кира было целых двадцать штук, хоть забросайся, а потому его камзол был довольно тяжелым и неудобным одеянием, но, как говорится, своя ноша спины не сломает. Зато он был готов к любым неожиданностям. Вскоре он окончательно убедился в том, что легкого пути наружу у него нет и решил обследовать широкое окно ложи, для чего медведям вновь пришлось поработать.
   Примерно полчаса он учил их выстраивать живую пирамиду у стены и когда мишки всё поняли, подал им команду. Троица самых здоровенных медведей - Геракл, Ахилл и Сократ встали на задние лапы внизу, вплотную друг к другу и опершись здоровенными лапищами на гладкие гранитные блоки. С помощью Спартака, служившего им живым приступком, к ним на плечи взобрались Одиссей и Язон. Как только они угнездились, язва Язон все время норовил почесать лапой башку Сократа и Киру пришлось его приструнить грозным окриком, он дал команду Спартаку и тот ловко взобрался на товарищей. Настала очередь Кирилла и он, цепляясь за густой мех руками, взобрался по мохнатой пирамиде на плечи малыша Спартака и смог заглянуть в ложу.
   Посветив внутрь электрическим фонариком, ничего интересного он там не обнаружил. Предусмотрительность лорда Грасса, казалось, не имела границ. Ложа представляла из себя стальную комнатку с небольшим пультом с микрофоном, дюжиной тумблеров и лампочек, да, парой больших кресел. Никакой двери он не увидел, а стальные плиты с большущими клепками, внушали к себе уважение, как и стекло толщиной сантиметров в пять. Взорвать стекло, как и одну из стен он смог бы, но толку от этого не было бы никакого, зато вреда приключилась бы целая прорва, вплоть до его собственной геройской гибели и смерти ни в чём неповинных мишек. Поэтому он просто достал из кармана чёрный маркер, реанимированный к жизни Гуильрином и написал на стекле так, чтобы надпись могла прочитать его золотая любовница, горестную фразу, эдакий крик души: - "Ах, Корбелла, любовь моя, за что ты бросила меня в этот каменный мешок на съедение огромным, голодным медведям? Хорошо ещё хоть то, что я несъедобный".
   Хохоча во все горло, он кубарем скатился по медвежьим спинам вниз и скомандовал им: - "Отбой!", после чего направился к воде и угостил каждого из своих мохнатых помощников ещё одним куском мяса, а пройдохе Язону, самому шустрому и подвижному из медведей, дал даже два куска мяса. После этого он стал учить медведей новым трюкам. В грядущем сражении с Офертом и Гиреем их помощь ему была не нужна и потому он добрых полчаса втолковывал им, что они должны сидеть тихо и не высовываться, а Спартака, как самого умного, научил пользоваться карманным распылителем вуали забвения, похожим на фонарик-жучок, только немного побольше и без лампочки, которую заменял латунный носик распылителя. Вынув из него контейнер с изумрудной пыльцой, он быстро научил медведя, лапа которого была побольше, чем его голова, по команде "Вжик-вжик", нажимать на скобу распылителя и водить им из стороны в сторону, стоя перед остальными медведями, терпеливо сидящими на полу, маскировочную вуаль забвения.
   Когда Кир убедился в том, что мишки были готовы терпеливо сидеть в засаде, он снял с себя камзол и принялся готовиться к бою, чтобы избавить свою золотую девочку от смертельной опасности - двух серых монстров. Хотя он и был немного обижен на свою любовницу-интриганку, его чувства к ней нисколько не угасли и он решил устроить из этой драки самый настоящий спектакль. Поэтому, первым делом он достал из своих каблуков два бруска пластита и, набив каблуки мокрыми опилками для их утяжеления, принялся готовить противопехотные мины на тот случай, если врагов у него будет уж слишком много. Разделив пластит на десять кусочков, он вынул из-за обшлагов два листа тонкой жести, разрезал их ножом и, свернув в трубочку, изготовив небольшие, но очень мощные взрывные устройства, в которые он вставил миниатюрные радиовзрыватели.
   Место для минного поля он выбрал давно. Прямо напротив поилки, явно, находился потайной вход в подвал серых. Во всяком случае только там он учуял их запах, смесь уксусной эссенции и тухлятины. Да, и медведи, проходя мимо этого места сердито рычали и чихали. Похоже, что они тоже не очень-то любили серых. Прикинув расстояние от того места где сидели сытые и довольные, как слоны после бани, мишки, Кир стал копать в плотных, хорошо утрамбованных опилках, под которыми лежал мелкий гранитный щебень, глубокие ямки. Диаметр подвала был метров шестьдесят и взрывы медведей не должны были побеспокоить и, уж, тем более, чем-либо повредить им. На всякий случай после того, как Кир разложил свои мины в шахматном порядке, он научил их еще одному трюку, по команде "Уши", закрывать свои уши лапами и тотчас перешел к другому номеру программы.
   Вернувшись к своему камзолу, он достал из наплечных валиков две телескопические перлитовые нунчаки. Отвинтив крышки, он вытряхнул их пустотелых цилиндров диаметром в сорок миллиметров ещё четыре куска пластита и, раздвинув эти боевые японские дубинки на всю длину, набил их мелким щебнем и каменной крошкой для тяжести. Теперь они превратились в очень грозное и опасное оружие. Покрутив нунчаками ради любопытства, он с силой ударил ими по гранитной стене. Перлиту было хоть бы хны, а вот на стене появилась довольно большая щербина. Вторым его мощным оружием была перлитовая нить-убийца, которая была прикреплена к двум продолговатым кольца изготовленным из перлита, спрятанным в кожаном поясе. Ее можно было вытягивать из одного кольца, нажав на одну кнопку и заставлять убираться внутрь, нажав на другую.
   Чтобы не поранить ярко-алой, тончайшей нитью свои собственные руки, Кир достал из обшлагов два тонких, телескопических конуса и, раздвинув их на всю длину, сняв рубаху сразу же надел на руки. В принципе он был полностью готов к бою и ему оставалось сделать только одно, превратить себя в полностью несъедобное и даже смертельно ядовитое для совчелов существо, которое, по идее Тетюра, должно было воздействовать на них с эффектом, подобным взрыву. Во всяком случае когда его друг и маг-вредитель со всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями капнул этим химикатом в платиновую чашку с преобразователем жизни, то жахнуло так, что треснуло пуленепробиваемое стекло колпака, а крепкую платиновую посудину под ним и вовсе разорвало на куски.
   Кирилл, раздевшись по пояс, достал из внутреннего кармана кителя плоскую баночку с полупрозрачной, голубоватой мазью и стал натирать ею руки, тело, лицо, волосы и даже свои рога полированного серебра, которые он тоже мог использовать как оружие, так как благодаря магии Тетюра они и парик образовывали с его головой одно целое, да, к тому же парик ещё и имел прочность шлема из-за своей перлитовой основы. Рога у него тоже были перлитовыми, а потому его голова представляла из себя грозное оружие, если он станет пользоваться ею с умом. Подумав, он натер этой мазью ещё и свои нунчаки, штаны и ботинки, став таким образом, ядовитым за что только ни возьмись. Ему тотчас захотелось найти себе серых друзей и пообниматься с ними, ведь когда Тетюр показывал ему прототип этой ядовитой мазюки, то использовал для этого швейную иголку, кончик которой обмакнул в жидкость, а теперь он натёрся мазью, которая имела впятеро большую эффективность.
   Благоухая запахом лаванды и ванилина, Кир аккуратно сложил свою рубаху, положил её и пояс на камзол и свернул всё в маленький тюк. Положив его к стене там, где сверзился на голову медведей, он выбрал самого чистого из них, Спартака, уложил на опилки и лег на медвежий бок, чтобы поспать перед битвой хотя бы пару часов. На его часах было в это время половина пятого утра. Лорда Грасса, если судить по привычкам ослепительных, о которых ему немного рассказала Дисна, ему не следовало ждать раньше десяти утра. Просыпались ослепительные рано, в семь утра, но все их процедуры были такими длинными и нудными, что просто караул, а потому Кир решил, что поспать он вполне успеет. Медведи сгрудились в одну большую кучу и он, забравшись в середину, быстро уснул. В подвале было довольно тепло, но и без того лежать на боку Спартака было всё равно, что на тёплой печке и потому он в любом случае не замерз бы.
   Проснувшись около девяти часов, Кир ополоснул лицо, покормил медведей, поел сам, выпил озверина и принялся репетировать со своими косматыми друзьями парад-алле и прочие па. Лорду Грассу в это утро, явно, не спалось и свет в подвале вспыхнул в половине десятого, а вслед за этим осветилась и ложа. Кирилл построил медведей у стены, поставил перед ними вуаль забвения и уселся верхом на Геракла. Ослепительный лорд и его хотя и золотая, но такая коварная любовница появились через пару минут и он, чтобы у Грасса не возникло впечатления, что испытуемый на прочность рыцарь сбежал, прихватив его медведей с собой, громким голосом отдал команду и торжественно выехал прямо из гранитной стены подвала. Медведи построились клином и вышли не спеша и с достоинством, а Кир вскинул правую руку и насмешливым голосом громко крикнул:
   - Аве, Грасс! Идущий на смерть, приветствует тебя!
   Судя по тому, как лорд Грасс, облаченный в золотой хитон и Корбелла, снова золотая и одетая в белоснежный пеплас с серебряным поясом, захлопали глазами, он понял, что книг по истории Древнего Рима они оба никогда не читали, хотя их было издано в Феринарии достаточно много. Пусть даже и по разрозненным воспоминаниям отцов пилигримов. Зато она стибрила у него пару экранирующих чехлов для рогов и теперь они у них обоих были ярко-алые. Соскочив с холки Геракла, он подал вторую команду и медведи, выстроившись в ряд, отправились к поилке и сели там. Он попросил лорда Грасса и Корбеллу на минуту отвернуться, бросил Спартаку волшебный фонарик и подал команду скрыться из глаз, а когда хозяин дворца и его гостья повернулись и не увидели медведей, громким голосом сказал:
   - Грасс, я, конечно, благодарю тебя за то, что ты дал мне в помощь своих медвежат, но это, право же, было лишнее. Давай, выпуская своих серых ублюдков, а то я тороплюсь.
   А вот лорд Грасс, похоже, в это утро никуда не спешил и потому, подойдя ближе к окну, спросил:
   - Так ты, что же, и есть тот самый Кир Торсен, который называет себя рыцарем Мастера Миров?
   Кир улыбнулся и кивнул голой.
   - Чем ты докажешь это? - Продолжал допытываться лорд Грасс и даже выразил сомнение по его поводу - У настоящего Кира Торсена короткие волосы и на голове нет антенн небесного голоса.
   На этот раз Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Грасс, если бы ты был женщиной, я бы быстро тебе это доказал, но ты не баба, а я не педик. Так что тебе либо придется поверить мне на слово, либо переспать с Корбеллой и убедиться в этом таким образом, ведь она из кислой-прекислой совчеллы уже превратилась в очень сладкую девочку.
   По тому, как Грасс облизнул свои губы, Кир понял, что его серебряные рога имеют теперь ещё одно предназначение и он смело может забодать ими свою неверную любовницу. Он пристально посмотрел ей в глаза и она смущенно склонила свою прелестную головку, но долго изображать роль Отелло Кир не смог и снова широко заулыбался. Ослепительный лорд всё никак не унимался и даже принялся рассуждать вслух:
   - Похоже, что ты действительно человек, иначе мои медведи тебя разорвали бы в клочья. Однако, опытный маг способен сотворить и не такое чудо. Мне действительно остается сделать только одно, чтобы узнать, кто ты такой на самом деле, человек или совчел. Ещё ни один светлейший лорд, даже самый безумный, не смог убить серого телохранителя, ведь все они находятся под защитой амулета Силы Тьмы. Готов ли ты сразиться с серыми гигантами, Кир Торсен? Их будет пятеро, но тебе помогут мои медведи.
   Кирилл нарочито громко проворчал:
   - Ох, и нудный же ты, Грасс. - А затем насмешливым голосом добавил - Тебе что, стало жалко эти ублюдков, Грасс? Мог бы добавить их ещё штук пять до ровного счета. Тоже мне, защитник животных нашелся. Ладно, давай, выпускай этих уродов, к одному из них, Оферту, я пылаю очень трепетные чувства, а второго убью только за то, что эта сволочь хотела трахнуть Корбеллу и этого достаточно, чтобы я убивал их всех подряд без малейшего сожаления. Давай, выпускай их поскорее, а то мне уже жрать охота!
   Кир подпрыгнул пару раз, выхватил из-за пояса нунчаки и стал раскручивать их с бешеной скоростью, демонстрируя свою невероятную ловкость и мастерство. Перестав размахивать этими палками на верёвочках, он разбежался и, сделав сальто, приземлился на шпагат, делая растяжку. Озверин профессора Рифарта был хорош ещё и тем, что после изрядной дозы этого бесива уже было невозможно порвать связки в результате резкого движения или подвернуть ногу. Он здорово собирал человека в кучу и делал его, словно бы стальной пружиной, готовой в любую секунду двинуть врагу в зубы кулаком. Сев в позу лотоса, он принялся делать дыхательные упражнения, накапливая энергию праны, которая могла ему понадобиться в любую секунду грядущего смертельного боя с серыми чудовищами. Его любовница, сидящая в кресле, вся так и подалась вперед, чуть ли не уткнувшись лбом в стекло, а её руки, до этого момента лежавшие на коленях, поднялись и стали невольно оглаживать груди, что подействовало на Кира так, словно его подключили к атомной электростанции.
   Лорд Грасс щёлкнул тумблером, большой прямоугольный кусок стены с тихим гудением опустился вниз и Кирилл увидел прямо перед собой коридор, метров десяти в длину, а за ним полутёмное помещение, в середине которого сгрудилось пятеро серых гигантов. Даже его феноменальная, фотографическая память не позволила ему сразу узнать среди них Оферта и Гирея, так эти толстые уроды были похожи один на другого. Похоже, что различать их можно было только по непомерным размерам их серых, пыльных туш. Один из этих монстров, далеко не самый огромный, первым разглядел Кира и, дико взревев, растолкал своих корешей и бросился в атаку на своего врага, к которому он тоже питал сильные чувства. Он бежал всё быстрее и толстые пласты сала на его груди и безразмерном брюхе тряслись и колыхались, а слоноподобные ноги стучали по полу, словно чугунные ядра.
   Кирилл вскочил на ноги и его нунчаки снова завертелись с бешеной скоростью, словно два пропеллера. Когда расстояние между ним и монстром сократилось до пяти метров, эти дубинки взлетели в воздух и он, приняв боевую стойку, нанес по этой серой туше неконтактный энергетический удар, резко выставив вперёд руки со скрюченными пальцами. Прана, преобразованная в его теле в магическую энергию, в тысячные доли секунды выплеснулась вперёд ударом чудовищной силы и двумя многотонными молотами ударила в грудь и живот этого более, чем двухметрового, верзилы. Раздался оглушительно громкий, словно выхлоп танкового двигателя, звук: - "Кхак" и приём астрального карате, проведённый в хорошем темпе и с вполне приличной силой, не только остановил серого, но и отшвырнул его назад метров на десять.
   Удар не просто потряс это жестокое и кровожадное чудовище, он проломил ему грудную клетку, разорвал и вмял его брюхо до самого позвоночника. Кроваво-красные глазенки Оферта вышибло из орбит и это чудовище с громким шумом рухнуло на опилки. Из-под потолка, тем временем, с весёлым перестуком падали нунчаки. Кир поймал их и, широко разводя руки, поклонился в пояс малочисленной публике и сделал книксен. Тотчас раздался взволнованный голос лорда Грасса, усиленный динамиками, который воскликнул:
   - Сэр Кир, добей это чудовище! Иначе он уже через каких-то десять минут поднимется на ноги и снова будет полон сил.
   Оферт вскочил на ноги гораздо раньше и, зажимая рукой рану на животе, которая затягивалась на редкость быстро, бросился на него, но уже не такой твердой походкой. Подумав о том, что ему нужно было не выёживаться, а вкладывать в удар всю силу, Кир двинулся вперед и первыми же ударами разбил зверю нунчаками коленные чашечки, отчего он упал на колени, после чего стал наносить по его плечам и рукам удары чудовищной силы. От мази, нанесенной на нунчаки, на этом месте тотчас вздувались жуткие, фиолетово-синие рубцы и Оферт завыл от дикой боли, словно пароходный гудок. В ярости он проломил ему череп, но чудовище не собиралось подыхать, хотя его шкура в тех местах, где её коснулась ядовитая мазь, лопнула и из него потекла черно-искристая кровь. Стукнув каблуком правого башмака по носку левого, он заставил откинуться искривленное перлитовое лезвие и в высоком прыжке с поворотом, молниеносным ударом ноги снёс серому монстру голову.
   Пару раз покачнувшись, серая, вся в чёрных потёках и фиолетовых пятнах туша завалилась на бок, но ноги и руки этого зверя продолжали судорожно подёргиваться. Правда, мазь подействовала на серого весьма странным образом и зажгла адскую плоть синим, нежарким и бездымным пламенем, которое, однако, стало быстро уходить внутрь его туши. С одним врагом, можно сказать, было покончено, но смерть Оферта нисколько не огорчила его корешей, которые, вооружившись дубинами, подошли к самому краю коридора и теперь визгливо хохотали показывая пальцами то на него, то на своего дохлого кореша. Один из них, самый здоровенный и, явно, не Гирей, не спеша выступил вперёд. Как раз в этот момент в конце коридора с грохотом упала вниз стальная плита, отрезавшая серым путь к отступлению, но они и ухом не повели, из чего Кир сделал вывод, что его враги были крайне высокомерны.
   Засунув нунчаки за пояс, он достал из кармана кастеты с перлитовой нитью-убийцей и растянул её примерно на метр, готовясь показать врагу свое самое опасное оружие. Одарив командира серых гневным взглядом, Кир глухо зарычал, скаля зубы. Толстенный гигант быстро выбежал к нему навстречу и с огромной скоростью завертел своей дубиной над головой, ловко перехватывая её из руки в руку, намереваясь врезать этим оружием по хилому человечку. Его рожа с дурацкой ухмылкой излучала волны садистского сладострастия. Хорошенько разогнавшись, Кир ловко проскочил под свистящей дубиной и, мгновенно развернувшись вперед спиной, словно приклеился к голому, в ожидании секса, чудовищу, вжимаясь в его брюхо и выпуская алую нить до самого пола. Хотя сверхтонкая нить и была изготовлена целиком из перлита, мастер Джон сделал с ней что-то и она была не только алой, но ещё и довольно тяжелой, а потому, при желании, ею можно было хлестать врага, как плетью.
   Между тем шкура серого зашкворчала так, словно к ней приложили стальную чушку, раскалённую добела. Серый завизжал, как резаная свинья, только раз в сорок сильнее и его дубина полетела в сторону и, ударившись в стену, упала у ног толстяков из его команды. Огромные ручищи этого жирного ублюдка легли на плечи рыцаря, но прежде, чем он смог оттолкнуть от себя своего горячего врага, Кир, высоко вскинув руки, забросил нить ему за спину и сам быстро рванулся вперед, по ходу дела укорачивая нить-убийцу. Она прошла сквозь тело серого чуть ниже его плеч и слегка наискосок и как только он отскочил, руки этого незадачливого придурка со стуком упали на пол. Повернувшись к серому придурку, он подмигнул и громко, издевательски, рассмеялся.
   Безрукий монстр, сразу поняв, что дела его хреновые, но ещё не догадавшись о том, что он уже мёртв, умолк, переступил с ноги на ногу и, круто развернувшись, бросился бежать в свою любимую, уютную берлогу, видимо, намереваясь прошибить гранитную стену с разбегу. Правда, он не рассчитал силы и его бюст с головой, украшенной рачьими глазками и хлюпающим утиным носиком, остался на месте и брякнулся на опилки, а задница, пробежав метров пятнадцать, зашаталась на заплетающихся ногах и рухнула на опилки брюхом кверху не добежав метров трёх до минного поля. Кир присел на корточки и похлопал серого по башке. Тот жалобно моргал глазками и силился что-то сказать, но лишь слабо сипел. Надеясь на то, что и этот шмат адской плоти тоже займется синим пламенем, Кир поднял голову, держа её за уши, и плюнул в красные рачьи глазки. Двое дружков этого чудовища быстро побежали вдоль стен, а Гирей вышел вперёд и, встав как раз на мине, остановился. Это было крайне неосмотрительно с его стороны и Кир, громко крикнув: - "Уши", достал из кармана крохотный, размером со спичечный коробок пульт и, встав во весь рост, со злорадной усмешкой нажал кнопку под номером шесть.
   Раздался громкий взрыв и Гирею оторвало сразу обе ноги по колено. Этот злобный придурок рухнул на пол крайне неудачно, как раз на мину под номером три головой и номер семь задницей. Кир тотчас нажал на эти кнопки, раздалось ещё два взрыва одновременно и Гирей лишился своей тупой башки, да, к тому же взрывной его тушу занесло на мины номер один и четыре, после взрыва которых от него вообще мало что осталось. Два других серых придурка после первого взрыва остановились, после второго, прозвучавшего дуплетом, испуганно вздрогнули, а после третьего рванули кто куда. Один довольно удачно, в сторону своего логова, а вот второму, явно, не повезло, он бросился прямо к медведям. Геракл, стоявший на задних лапах, от всей своей медвежьей души отвесил ему славную оплеуху. Когти у этого косматого паренька, росточку в котором было метров под пять, имели длину сантиметров двадцать пять и башку серому снесло, как пушечным ядром, да, при этом так чисто, что с его шеи даже не слетел магический ошейник. Кирилл заорал во весь голос:
   - Геракл, место! Спартак, вжик-вжик!
   Но не тут то было, Спартак обиженно взревел, отбросил от себя магический фонарик, и, смешно вскидывая свой широкий, толстый зад, рванул за последним серым негодяем с такой скоростью, словно он был гепардом, а не медведем. Остальные медведи, взревев, как дикие медведи, припустили вслед за ним и в пять секунд настигли своего врага. Геракл же, тем временем, разодрал тушу своей жертвы на несколько частей. Кир истошно орал на медведей, чтобы они не трогали эту гадость, но непослушные мишки мигом распустили своего врага на лапшу и ему пришлось надавать им пинков, чтобы призвать к порядку. Лорд Грасс стоял потрясённый, схватившись руками за голову, а Корбелла была готова спрыгнуть вниз с почти двадцатиметровой высоты и прибежать к своему герою, но ей очень мешало толстенное стекло. Наконец Киру удалось восстановить порядок в звериных рядах и он подвел всю свою непослушную команду к водопою, где сразу же принялся отмывать морды и лапы мишек от черной, вонючей крови, буквально залезая с головой в их громадные, клыкастые пасти. После того, как он побывал в пасти дракона, он уже не боялся ничьих зубов. Поработав минут двадцать аквафрешем, он громко крикнул их хозяину:
   - Эй, Грасс, открой мишкам вход в загон! Мне только того не хватало сегодня, чтобы эти пушистые мальчишки видели, как эти потроха превратятся в человечину до того момента, как я их сожгу.
   Как он это и предполагал, вход в медвежью квартиру находился как раз под остеклённой ложей. А жили они, надо сказать, в роскоши. Под огромным стеклянным фонарем для них была устроена просторная зелёная лужайка, на которой были разбросаны здоровенные деревянные, пёстро раскрашенные шары и бочки, какие-то самокаты и прочие атрибуты медвежьего цирка. Медведи, явно, соскучились по своей лужайке и аккуратно обходя горящую без дыма тушу дохлого Оферта, трусцой побежали к своим любимым игрушкам. Спартак и тут оказался шустрее всех. Вбежав в свой дом первым, он подхватил передними лапами пёстрый шар и понёс его Кириллу, смешно косолапя при быстрой ходьбе. Ему явно хотелось поиграть с ним в футбол, но рыцарю, - истребителю серой нечисти было не до игр, ласково потрепав медведя по морде, он велел ему разворачиваться и идти к своим мохнатым собратьям по ремеслу.
   Вернувшись на арену, он велел Грассу закрыть двери и стал, открыв баночку с кремом Тетюра, стал намазывать им останки серых, отчего те быстро занялись синим пламенем. собирать свое барахло. Только после того, как он раскочегарил этот крематорий, Кир подошел к водопою и, наскоро ополоснувшись, стал одеваться. Крем у Тетюра попался какой-то несмываемый и он весь пропах им, чуть ли не насквозь. Теперь ему срочно требовалось мыло, горячая вода и мочалка пожестче, чтобы быть снова полностью готовым к сражениям на постельном фронте, ведь его миссия была ещё в самом начале и он мечтал только об одном, как бы не иссякли запасы виагры Тетюра, делавшей его суперменом в постели. Лорд Грасс уже выдвинул свою ложу вперед метра на три и спустил ему узкий стальной трапп. Когда Кир, напоследок подорвав последние мины, поднялся наверх, он громко крикнул ему и Корбелле:
   - Ребята, держитесь от меня подальше, я натёрся перед боем ядовитым кремом и потому будет лучше, если вы проводите меня в ванну, где я смогу хорошенько искупаться и смыть его с себя.
   Ослепительный лорд тотчас позвонил по телефону и приказал приготовить ванну для его гостя. Пока они шли по коридорам дворца и поднимались по лестницам, Кир внимательно следил за тем, чтобы не прикоснуться руками или своими бойцовскими штанами к чему либо. Единственное, за что он не боялся, так это за подошвы бутс. Всю дорогу они молчали и держались на весьма почтительном расстоянии друг от друга. Уже у входа в ванную комнату Грасс сказал:
   - Ах, как жаль, мой друг, что я не могу обнять тебя прямо сейчас. - Немного помедлив, он сказал со смехом - Только мою любимицу зовут не Спартак, а Люси.
   Кирилл весело рассмеялся и воскликнул:
   - Грасс, ты, что же, думаешь, что у меня было время щупать есть ли яйца у твоей Люси? Да, и знай я то, что на медведица, я бы всё равно не стал её трахать, меня вполне удовлетворяют прелестные совчеллы. Не говоря уже о том, что у меня не было на это времени. Пока я приручил их, пока малость выдрессировал, почитай полночи прошло.
   Лорд Грасс возмущенно воскликнул:
   - Сэр Кир, ты меня обижаешь! Мои медведи отлично выдрессированы. Хотя они уже не признают меня за своего хозяина из-за этого, - Он коснулся рукой антенн - Они по прежнему исполняют все мои команды, когда не видят меня. А ещё большое спасибо тебе за то, что ты омыл им когти и пасти от крови этих серых ублюдков. Хотя это и происходит чертовски медленно, она всё равно превращается в человеческую кровь, а для дрессировщика нет ничего страшнее в жизни, как дать медведю попробовать кровь человека на вкус. Кстати, Кир, чем ты кормил моих питомцев, уж больно они полюбили тебя. Надеюсь не сырым мясом? Это тоже очень плохо.
   - Не боись, парень! - Весело осклабился Кирилл - Я скормил им по три здоровенных, отлично прожаренных телячьих отбивных с луком и ты знаешь, старина, кажется, мне есть чем тебя обрадовать. У меня есть одна магическая фиговина, с помощью которой ты сможешь вернуть к себе любовь эти мишек. Жаль только, что на баб она совершенно не действует.
   Сказав это Кир так сердито посмотрел на Корбеллу, что та чуть не бросилась к нему на шею. Ослепительный же лорд тотчас посмотрел на рыцаря такими умоляющими глазами, что девушка передумала и, схватив Грасса за локоть, громко зашипела:
   - Ну, ты, циркач несчастный! Дай сначала Киррису омыть свое тело, отдохнуть после схватки с врагом и позавтракать, а потом уж тащи его к своим ненаглядным медведям.
   Критика подействовала и бывший дрессировщик медведей вошел в ванную, где уже хлопотало вокруг огромной ванны четверо очаровательных трудовичек в розовых пеплосах. Корбелла тоже вошла в ванную комнату и ласково посмотрела на Кира. Тот громко крикнул девушкам чтобы они отошли от ванны и, снимая на ходу камзол и рубаху, полез в неё прямо в штанах и башмаках. Схватив большую мочалку и кусок мыла, он тер руки с таким ожесточением, словно хотел спустить с них кожу, но когда смыв пену понюхал их, зло воскликнул:
   - Мать твою так! Ни хрена не получается! Придётся, ребята, действовать по другому - Потянув за цепочку, он открыл слив и, широко улыбнувшись, попросил девушек, уставившихся на его грудь и спину - Милые дамы, будьте любезны, налейте в эту ванну доверху розового молока. Этим вы спасёте меня.
   Он вылез из ванны и встал неподалеку от неё. Одна девушка тотчас выбежала и уже вскоре вернулась к трём другим своим подругам, чтобы полюбоваться на странного лорда, к которому её тянуло, словно гайку магнитом. Пока волосатые парни таскали здоровенные бидоны с розовым молоком и выливали его в ванну, Кир стоял молча и нахально разглядывал девушек, отчего Корбелла сурово хмурилась и бросала на него гневные взгляды. Иногда она поглядывала и на девушек, но них и от её любовника эти взгляды отскакивали, как горох от стенки. Девушки вообще были в полуобморочном состоянии, а Кирилл всё ещё сердился на Корбеллу. Как только в ванну было влито тонн десять молока, он, прихватив с собой амуницию и весь свой инвентарь, набрал полную грудь воздуха и нырнул в ванну, предварительно положив на какую-то полочку баночку с кремом и крикнув напоследок:
   - Бойся, народ! Сейчас жахнет!
   Реакция маго-химического взаимодействия преобразованного молока и крема была такой сильной, что его так всего и затрясло. Даже лёжа на дне ванны он слышал какой-то грохот и когда всё стихло, он вынырнул и осмотрелся вокруг. Оба кресла, которые стояли метрах в пяти от ванны, где сидели лорд Грасс и леди Корбелла, а также диван неподалёку от них, подле которого стояли четыре девушки, были опрокинуты и из-за этих импровизированных укрытий выглядывали испуганные свидетели этого странного происшествия. Молоко в ванне всё ещё сохраняло розоватый оттенок, из чего Киру стало понятно, что с кремом, наконец, было покончено. Выдернув пробку из слива, он выбрался из ванны и, сбросив с себя перлитовые портки и бутсы, подошел к опрокинутому креслу и поднял Корбеллу. Поцеловав девушку в губы страстно, но жестко и недолго, он воскликнул:
   - Вот и всё, лорд Грасс, теперь я уже не опасен для тебя и твоих слуг. - Поманив его к себе, он шепотом добавил - Кстати, старина, похоже, мне всерьёз придётся заняться твоими девчонками. Иначе по всему дворцу пойдут гулять сплетни. Да, и тебе не помешает иметь надёжных и верных помощниц.
   - Господи, да, ты не рыцарь Мастера Миров, а просто какой-то оголодалый кобель! - Возмущенно прошипела Корбелла, дёрнув рыцаря за руку, и тут же поинтересовалась у него деланно небрежным тоном - Интересно мне было бы посмотреть на то, как ты справишься сразу с четырьмя девушками, развратное чудовище с рогами.
   Кир ухмыльнулся и шепнул своей неверной любовнице:
   - А ты оставайся, посмотришь, а заодно и поможешь.
   Лорд Грасс был более пессимистичен и спросил:
   - Кир, я боюсь, что мои горничные побоятся иметь с тобой дело после того, как они увидели, что ты зажег своим телом розовое молоко. Друг мой, тут так полыхнуло, словно на полигоне испытывали новую фосфорную бомбу какого-то несусветного калибра.
   Ослепительного лорда поторопилась успокоить леди Корбелла, ехидно шепнув ему на ухо:
   - Грасс, не волнуйся за этого любвеобильного лорда. Его магические любовные руны способны вызвать желание даже у твоей любимой Люси. - Немного помолчав, она мечтательно добавила - Я бы тоже, пожалуй, осталась, но только не в компании с этими чумазыми девицами. - Затем, хитро взглянув на Кир, она тряхнула чёлкой и сказала - А, к чёрту всю эту ослепительную этику и дурацкие запреты, ведь он сам попросил меня помочь ему обольстить этих красоток. Ведь я уже не та золотая дура, что была совсем недавно.
   Лорда Грасса, похоже, нисколько не покоробило то, что его любовницу увлекло предложение Кира, но он снова выразил сомнение, на этот раз в его силах и, усмехнувшись, спросил:
   - Кир, а ты уверен в том, что у тебя хватит сил на то, чтобы заняться любовью сразу с четырьмя трудовичками и одной ослепительной леди?
   Рыцарь ответил в тон ему:
   - Вот уж чего-чего, а сил у меня хватит, Грасс. Полмесяца назад я тут в одной деревеньке целую неделю штанов не надевал и через мою спальную прошло столько трудовичек, что я им и счёт потерял. Ты же по себе знаешь, Грасс, что после этого происходит. Корбелла за какие-то несколько часов стала иной и в её жилах теперь течет не эта зелёная гадость, а самая настоящая кровь. Или почти кровь. Не берусь этого утверждать и говорить об этом, как о научно доказанном факте, но с тобой, похоже, происходит сейчас то же самое. Это ведь, как цепная реакция. Скажи, Грасс, это так?
   Вместо ослепительного лорда ему сердитым голосом ответила леди Корбелла, которую лишний раз уличили в измене:
   - Да, так это, так, Киррис. Когда этот тип сегодня утром, вдруг, решил всплакнуть на моей груди, его слезы были солёные, да, и целовать его стало намного приятнее. Не то что вчера в полдень, когда его слюна была едкой, как серная кислота. Если бы я не вспомнила о том, как ты был терпелив со мной, я бы точно не выдержала этой пытки. Особенно после твоих сладких поцелуев, мой сахарный мальчик.
   Девушки-трудовички, уже поднявшиеся на ноги, с удивлением смотрели на то, как двое ослепительных шептались с магом, воспламенившим розовое молоко. Им было одновременно и жутко, и интересно, что же это всё значило. Для лорда Грасса последней каплей стали следующие слова Кира:
   - Старик, ты здесь главный, ну, так давай, сделай всё красиво и выйди гордо, как настоящий повелитель. Обо всём остальном мы договоримся за обедом, часика через четыре или пять. Поверь мне, сейчас на Ильмине главный я и моё слово решает в этом мире всё. Сам понимаешь, императором Ильмина я тебя сделать не смогу, королём Грюнберга тоже, эти вакансии уже заняты. Но сделать тебя герцогом и губернатором Дарктауна и его окрестностей я запросто смогу.
   Похоже, что именно это интересовало лорда Грасса более всего. Он отошел от Кира и Корбеллы, которая тотчас обняла своего любовника, и, жестом поманив к себе горничных, торжественным голосом громко сказал:
   - Леди, я вверяю лорда Кирриса в ваши нежные и умелые руки. Будьте любезны с ним и усладите его тело. Теперь оно освобождено от магической мази и вы можете ничего не опасаться. - В доказательство своих слов он повернулся к Киру, положил руку на его плечо и тихо шепнул - А ты можешь не бояться небесного голоса. Это мои личные служанки, а потому их антенны настроены только на меня. Если кто и сможет взглянуть на тебя их глазами, то только я и никто другой.
   С этими словами он кивнул рыцарю-любовнику и его подружке, а затем величественной походкой вышел из ванной комнаты. Корбелла, видя, что горничные оробели из-за того, что она осталась, подтолкнула Кира к ним. Две девушки тотчас бросились к ванне и стали наполнять её горячей водой, а две другие подошли к татуированному лорду. Поначалу их движения были робкими и несмелыми, но только до тех пор, пока одна из девушек, высокая и стройная красотка с почти чёрным телом богини с Ямайки, не коснулась рукой груди рыцаря. Её тотчас затрясло и она, не в силах противиться своему желанию, обняла его и приникла поцелуем к глазу оскаленного тигра - соску на груди Кира. Леди Корбелла быстро расстегнула свой пояс и застежки на плечах и уже в следующее мгновение, нагая, целуя стройную, тёмно-шоколадную шейку девушки, принялась снимать с неё пеплас, одновременно лаская её и крепко прижимая своим телом к телу своего рыцаря-любовника.
   Вторая девушка мигом сбросила с себя розовое одеяние, стащила с рыцаря бойцовские портки вместе с трико и они двинулись к ванне, быстро заполняющейся горячей водой. Поскольку ослепительная леди с алыми антеннами была не менее нежна с их подругой, чем сам светлейший лорд, который умудрялся ласкать и целовать сразу двух девушек-трудовичек, то и две другие девушки, повинуясь его улыбкам и приветливым жестам тоже разделись и залезли в ванну. Леди Корбелла радостно хохотала, помогая своему любовнику очаровывать горничных и в ванне закрутилась самая настоящая любовная карусель, которая вскоре выплеснулась наружу и быстро переместилась на огромную золотую кровать в спальной комнате для ослепительных лордов, гостей лорда Грасса. В результате обедали они без ослепительного лорда и вообще вышли из спальной только в полдень следующего дня, да, и то лишь потому, что хозяин дворца сам взревел, как медведь после зимней спячки.
   Терпение лорда Грасса лопнуло вовсе не потому, что его замучила ревность. Ему просто не терпелось поскорее получить назад своих медведей, которые перестали слушаться его голоса, вот он и примчался в покои для высоких гостей извергая громкие проклятья в адрес Кира, своих неверных медведей и требуя немедленной сатисфакции. Оставив девушек спать на золотой кровати, рыцарь-дрессировщик выбежал из спальной и быстро успокоил крикуна. Нацепив на себя какой-то хитон золотого шелка и достав из своего перлитового сапога, бережно занесённого кем-то вместе со всеми его вещами в прихожую серебряный кнутик он обул золотые сандалии и погнал Грасса кнутиком к его медведям. Когда они вошли в медвежью квартиру, Кир смело и беспечно, а ослепительный лорд боязливо и осторожно, то медведи, подбежав к ним, тут же стали играть с рыцарем, а своего бывшего хозяина лишь вежливо обнюхали, но рвать в клочья не стали, признав в нём скорее человека, чем совчела.
   Взяв из рук Кира серебряный магический кнутик, Грасс легонько хлестнул им своих медведей и те сразу же признали в нём того старого циркача, которых купил их у охотников ещё совсем крохотными медвежатами и выкормил из бутылочки козьим молоком. Ослепительный лорд-дрессировщик тотчас стал показывать своему новому другу всё то, чему он обучил некогда своих медведей. Хотя Грасс и был магом-циркачом, посвятившим всю свою жизнь медведям-гризли, только теперь он смог добиться того, что эти громадные звери стали понимать его с полуслова. Кирилл восседал на холке Геракла, великана среди медведей, которого на самом деле звали Бальдуром, когда на смотровую площадку прибежали злые, как фурии, его новые любовницы во главе с леди Корбеллой.
   Казалось, что их возмущению не будет предела и оба пристыженных лорда были вынуждены прекратить свои игры с медведями и выйти к ним. Вчерашние горничные ослепительного лорда зажимали свои носики и презрительно фыркали, морщась от запаха зверинца и требуя, чтобы оба лорда немедленно отправились в ванную. Странно, но Кир вовсе не замечал никакой вони, но требованию девушек подчинился безропотно. Забравшись в здоровенную ванну вдвоём, они терпеливо сидели в ней, пока девушки тёрли их мочалками и намыливали им головы. К леди Корбелле и четырём её подружкам присоединились ещё две серебряные девушки, которые, однако, купали одного только Грасса, хотя и посматривали на его друга с любопытством. Не выдержав, Кир сам ухватил одну из этих девушек за руку и, поцеловав ее в уста, тотчас отпустил, плюхнулся в воду и со смехом воскликнул:
   - Вот видишь, Грасс? Что я тебе говорил? Ведь это же самая настоящая цепная реакция! Твоя серебряная девочка уже не такая сладкая для меня, как все остальные совчелы, она уже почти превратилась в обычную девушку. И учти, старик, она изменилась не только телом, но даже и умом и теперь каждая из этих девчонок запросто возьмет в руки автомат и разнесёт серого в клочья, но делать этого нельзя ни в коем случае. Это сразу же заставит серых наброситься на совчелов, а потому тебе нужно сидеть тихо и ни в коем случае не высовываться раньше времени. Судя по всему всё то серое дерьмо, которое собралось на островах, приняло сторону Хозяина Тьмы задолго до появления здесь Джонни и превратилось в этих серых ублюдков по своей воле, но мне что-то не верится, что на этом всё и закончилось. Поэтому мне нужно поскорее добраться до Калемана, где, по слухам, теперь живут одни только серые и во всём разобраться. Извини, старик, но моя армия пока что не готова нанести по ним мощный удар.
   Ослепительный лорд, нежно обнимая свою серебряную подружку, возмущённую таким нахальством его друга, спокойно сказал:
   - Тут я с тобой полностью согласен, Кир. По моим данным на Калемане собралось уже примерно восемь миллиона серых и ещё около десяти миллионов этих негодяев находится на больших островах. Однако, давай поговорим об этом после обеда.
   Искупавшись и надев чистые золотые хитоны, они прошли в патио, где для них уже был накрыт стол. Кирилл был сама любезность и в первую очередь усадил за него своих подружек, а уж потом сел сам и приступил к трапезе только после того, как это сделали девушки. Однако, светского разговора у них не получилось, так как лорд Грасс был настроен очень решительно и сразу же сказал:
   - Милые леди, хотя я и понимаю, что вы теперь относитесь сексу совсем по другому, не так как совчеллы, для которых это была просто ничего не значащая забава, вам придется не только вести себя, как прежде, но и удвоить своё рвение в постели. Из всего произошедшего со мной я уже сделал вывод, что совчелу требуется как минимум три полноценных соития с возвращённой девушкой, чтобы её вагина отдала ему свою целебную влагу. Поэтому не обессудьте, но вам придётся делать это с любым рогатым парнем, которого вы только увидите поблизости. Сэр Кир делает это вот уже почти месяц и мы все должны ему помочь, ведь только таким образом мы сможем с Божьей помощью разрушить то, что сотворил на Ильмине Хозяин Тьмы.
   Они не успели приступить ко второму блюду, как в патио вошла Дисна и Кир, не обращая внимания на то, что она чем-то взволнована, представил всем графиню Торино, чей муж имел очень большое влияние на императора Роджера Пантенора. Он сам принес ей стул и она подсела к ним. Слуги, позванные лордом Грассом, подали девушке столовый прибор и удалились, но Дисну не интересовал обед и она тотчас известила ослепительную леди о неприятностях, свалившихся на её золотую головку, испуганно сказав:
   - Корбелла, милая, тебе нужно бежать из города. Сегодня в полдень в твой замок ввалилось пятеро серых и обосновались в логове Оферта и Гирея. Валент подслушал их разговор и передал мне, что они намерены убить тебя и съесть. Кажется, они что-то пронюхали. Лорд Галл, услышав об этом, хотел забросать подвал гранатами, но я упросила его не делать глупостей, ведь Кир предупреждал меня о том, что мы должны соблюдать осторожность. Ему тоже нельзя возвращаться в замок.
   Леди Корбелла, услышав это, испуганно вскрикнула и с мольбой взглянула на Кира. Он взял девушку за руку и сказал:
   - Не волнуйся, солнышко моё, это всего лишь говорит о том, что ты уедешь со мной. После обеда я съезжу в твой замок и заберу из него свой тарантас, у меня ведь есть некоторое преимущество на всеми остальными светлейшими лордами.
   Он хитро подмигнул своим друзьям и его магический парик изменил свой внешний вид. Все за столом тихо ахнули, а лорд Грасс невольно чертыхнулся:
   - Чёрт тебя побери, Кир! Если бы я увидел тебя с такими рогами, то меня точно хватил бы удар. Ведь ты похож на одного из хранителей амулета Силы Тьмы, тюремщиков Сына Неба. Давненько я не встречал этих ублюдков. Все они уже года два как окончательно перебрались на Калеман. Да, в таком виде ты точно сможешь войти в замок леди Корбеллы, ведь серые боятся хранителей, как огня. Покажи ты им свои буро-зелёные рога вчера утром и они валялись бы у твоих ног, как растоптанные жабы. Больше них они боятся только Сына Неба.
   Как только он умолк, Дисна тотчас пискнула:
   - Но Киру не нужно ехать в замок леди Корбеллы. Я собрала все его вещи, а Валент перевёз его карету во дворец.
   Кирилл вежливо поклонился ей и сказал:
   - Ну, что же, тогда мы можем спокойно продолжить наш обед и спокойно поговорить о том, что нам делать дальше. - Улыбнувшись графине Торино он спросил её - Луиза, я полагаю, что Валент и лорд Галл теперь наши союзники?
   Та весело улыбнулась и ответила уже смелее:
   - Да, мой повелитель, я сделала так, как ты просил и рассказала им обо всём. Кажется, они были удивлены этому даже меньше, чем тому, что с ними произошло после того, как я провела ночь сразу с обоими. Теперь они мечтают встретиться с тобой, чтобы выразить свою благодарность и принести тебе клятву верности, ведь они оба были в прошлом отважными воинами.
   - Ну, так пригласи их к столу, Луиза, мы немножко потеснимся, а еды здесь наготовлено на целый взвод. - Сказал Кир девушке и вежливо спросил хозяина дворца - Грасс, ну, и что ты собираешься предпринять в этой связи?
   Тот задумчиво посмотрел на Дисну, побежавшую по дорожке и ответил:
   - Пожалуй, я приготовлю для леди Дисны золотой напиток и поселю её в замке леди Корбеллы.
   Кирилл тотчас оживился и спросил его:
   - Слушай, старик, а это сложное дело, готовить золотой напиток? Понимаешь, Мастеру Миров срочно потребовались золотые и серебряные девчонки. Ему, наверное, захотелось разнообразия. Я, конечно, пообещал сделать это потому, что уже знал о том, что вы, ослепительные лорды и леди, умеете делать такие штуки. С Корбеллой я не успел об этом поговорить, сам понимаешь, некогда было, а теперь мне очень хочется знать, что нужно иметь для того, чтобы превратить обычную трудовичку в ослепительную или луноподобную леди.
   Оба, и лорд Грасс и леди Корбелла улыбнулись, а золотой парень весёлым голосом сказал:
   - О, это совсем не сложно, Кир. Тут требуется только старый, хорошо выдержанный коньяк, да, ещё немного той золотой пудры, из которой умелые маги делают пыльцу покоя.
   Кириллу даже стало обидно, ведь пыльцы покоя у него было с полкилограмма, да, и самого великолепного коньяка у него тоже имелся целый бочонок, но лорд Грасс, продолжая свои объяснения, быстро расставил всё на свои места, так как сказал:
   - Такой напиток готовится очень просто, я лью коньяк на свою руку и он стекает по ней в кубок. Потом нужно бросить в него шепотку золотой пудры, произнести магическую формулу и дать совчелле-трудовичке выпить этот напиток. Если такой напиток приготовит ослепительный лорд, то она обратится золотой девушкой, а если его приготовит ослепительная леди, трудовичка станет луноподобной девушкой. Вот и всё. По-моему ничего сложного, ведь для этого не требуется даже преобразователя жизни. Правда, иногда этот рецепт почему-то не действует на трудовичек.
   - Понятно, Грасс. Это, наверное, потому, что среди трудовичек тоже попадаются изрядные стервы.
   Золотой парень погрустнел и сказал:
   - Да, всякое бывает, Кир. За эти годы я видел многое и бывало даже такое, что ослепительные лорды, вдруг, превращались в серых ублюдков, а иногда это происходило и с трудовичками, правда, не сразу. Они сначала начинали толстеть, как свиньи, а уже потом превращались в серых мужиков. Но ни разу я ни разу не видел такого, чтобы серый превратился в трудовика, хотя что-то очень часто заставляло меня самого говорить о возможности такого превращения.
   Дисна привела к столу Валента, широкоплечего смуглого парня одетого в тёмный, строгий костюм, и светлейшего лорда Галла, высокого парня с русыми волосам, одетого в мундир с погонами капитана. После обмена дружескими приветствиями и рукопожатиями, они сели за стол и разговор продолжился, но уже в несколько ином направлении. Точнее, вернулся к тому, о чём уже говорил лорд Грасс. Посмотрев на двух парней, скромно сидевших за столом, Кирилл сказал:
   - Ну, что же, мужики, нас тут пока что всего четверо, но ничего не поделаешь, придётся нам взяться за работу всерьёз, чтобы во дворце не осталось ни одного совчела, способного невольно предать нас, а для этого есть только одно средство и чтобы у вас не вышло осечки, придётся вам отведать виагры мага Мастера Миров и моего друга, Тетюра. Поскольку эти таблетки целиком состоят из одной только магии, они не повредят вашему здоровью, но помогут нашему общему делу, а потому, друзья, не обессудьте, но сейчас я вам прочитаю небольшую лекцию относительно того, что и как вам нужно делать.
  

Глава седьмая

  
   Остров Калеман лежал в океане севернее Грюнберга и был отделен от него мелководным проливом шириной не более пятнадцати километров. Глубина его была где по колено, а где и того меньше, но во время зимних штормов океан там давал всем прикурить. До появления на Грюнберге Джона Морбрейна, Калеман соединялся с ним двумя хилыми земляными дамбами, которые постоянно размывало штормами. Теперь осталась только одна дамба, но зато какая. Это было мощное сооружение из здоровенных каменных блоков, поверх которого были проложены три крытых дороги, одна автомобильная и две отдельных железнодорожных ветки. Джон Морбрейн времени зря не терял и железная дорога соединила между собой все четыре острова и совчелы уже не боялись переезжать с острова на остров даже в период зимних штормов, но на Калеман они не ступали ногой ровно с тех пор, как с этого острова выехали все его обитатели и о том, что там творилось, толком не знал никто.
   Кирилл бодро шагал по широкому летнему шоссе, проложенному поверх трёх туннелей и весело насвистывал песенку "Как хорошо быть генералом". Он, конечно, мог добраться до Калемана и на электромобиле через туннель, их в Нордштейне было предостаточно, но тогда бы угодил прямо в лабиринт пакгаузов главного грузового терминала острова, где было полным полно каких-то безрогих рослых типов. О их существовании он узнал от Ворка, к которому его направил лорд Грасс, приходившийся ему двоюродным братом. Но только после того, как с ним переспала Корбелла. Только тогда сознание этого кряжистого мужика полностью освободилось от рабской зависимости перед слугами Хозяина Тьмы - хранителями амулета, висевшего на шее Джона Морбрейна, да, и то не сразу. Здесь действие сил зла было особенно сильным, а чёрное магическое поле, накрывшее все четыре острова, самым напряженным.
   В город Нордштейн он и Корбелла прибыли две с лишним недели назад и всё это время переделывали большую и дружную семью Ворка. В отличие от их прежних сексдиверсий, у них обоих ушло втрое больше времени на то, чтобы превратить сначала Ворка и Майну, а затем их взрослых сыновей и невесток в возвращённых мужчин и женщин. Никаких осложнений в их семье это, к счастью, не вызвало. Совчеллы-трудовички оставались верными себе до тех пор, пока не стали возвращёнными и потому охотно крутили любовь с светлейшим лордом Киррисом, который был к тому же ещё и другом ослепительного лорда Грасса, ну, а после очень долгой ночи любви, разобравшись в своих чувствах и мыслях, просили его ни в коем случае не открываться другим невесткам и их дочерям. То же самое говорили Корбелле и их мужья, для которых, поначалу, показалось немыслимым счастьем то, что их решила щедро одарить своей любовью ослепительная золотая леди.
   Всего в семье Ворка было двенадцать взрослых мужчин и семнадцать женщин и девушек, вполне созревших для плотской любви. Кир отказался сделать возвращенной одну только четырнадцатилетнюю Сигму, хотя Майна и настаивала на том, чтобы он открылся и этой юной красавице и вернул ей свободу. Он считал, что девушка эта хотя и оформилась, была ещё вовсе не была готова к такому потрясению, - стать любовницей рыцаря Мастера Миров. В результате её просто отправили в гости во дворец лорда Грасса, которому в телефонном разговоре Кир строго-настрого наказал блюсти девичью честь. При этом, глядя на мать девочки, он лишь посмеивался, когда та собирала обиженную на него девчонку в дорогу и шептала ей на ухо, что во дворце ослепительного лорда она сможет соблазнить даже лучезарного лорда. В этом дворце царили теперь совсем другие порядки и после нескольких недель вынужденного разврата он стал чуть ли не самой настоящей цитаделью целомудрия.
   Кириллу и самому изрядно надоела постоянная смена партнерш, но, увы, у него не было никакого иного оружия, чтобы вести тайную битву с врагом. Обзванивая из дворца Грасса своих подружек, а телефон был даже в Семешкине, он и сам поразился тому, как быстро росло число возвращённых. И всякий раз он упрямо твердил одно и то же - никаких действий без его прямого и конкретного приказа. Относительно возвращения совчелам их личности он не имел ничего против, да, и они, держа свой путь в Нордштейн, добрались до него только через полмесяца, поскольку останавливались несколько раз на три, четыре дня в небольших городка и просто в деревнях, чтобы провести там очередную сексдиверсию. Порой, он даже злился на Мастера Миров за то, что тот сыграл с ним такую шутку, впрочем, похоже, что у того на этот счет было своё собственное мнение, о чём Кир догадывался хотя бы по тому факту, что Ильмин никогда не знал такой напасти, как венерические заболевания.
   К тому же он отчетливо осознал ещё один важный факт деятельности Хозяина Тьмы. Этот негодяй, проложив ниточку своего прямого воздействия на Ильмин и умы ильмиан, действуя через рыцаря, захваченного им в плен, провёл очень чёткую сегрегацию среди людей по степени их нравственного состояния. Самых добродетельных и сострадательных людей независимо от их социального положения он сделал светлой расой, от ослепительных, до светлых совчелов. Вряд ли Марио Каничи, который был всего лишь светлым господином, уступал по своей душевности и доброте ослепительному лорду Грассу, а потому их нельзя было различать и противопоставлять друг другу по степени их нравственного развития. Оба они были помечены злом, как главные мишени для серых.
   Вместе с тем это вовсе не говорило о том, что трудовики и солдаты были выделены в эту расу исключительно по нравственным качествам. В эту касту они попали исключительно по своему социальному и интеллектуальному признаку, ведь все они и прежде были фермерами и ремесленниками, солдатами и торговцами, которых мало интересовали те знания, которые они не применяли на практике и подтверждением этому было то, что бедная девушка-калека, единственной радостью которой были книги, Симона, и вышедшая в тираж шлюха, ставшая ученицей старой магессы, Корбелла, которая в преклонные годы стала воистину мудрой женщиной, стали одна луноподобной, а другая ослепительной леди.
   Зло не ошибалось и чётко разделило всех людей на две неравные части, тех, кого нужно было уничтожить в первую очередь после своего окончательного воцарения на Ильмине, и тех, кто должен будет стать той питательной средой, на которой вырастут миллионы таких же ублюдков, как и сам Хозяин Тьмы. Чёрные летуны не были исключением, они, будучи колдунами, были, как бы на перепутье, им предстояло сделать свой выбор позднее, либо присоединиться к серым, либо погибнуть в страшных муках. Главными же хозяевами на островах были серые, а точнее протобесы, и те, в кого они потом превращались, - бесов, чертей, демонов, дьяволов и архидьяволов, такова была табель о рангах сил зла по словам Ворка и его сыновей, которые работали на железной дороге машинистами, составителями поездов и грузчиками.
   Именно они вместе с несколькими тысячами других трудовиков ежедневно перевозили на Калеман тысячи тонн грузов, включая оружие, и тысячи протобесов - серых негодяев, заслуживших своими преступлениями высшую награду Хозяина Тьмы. Протобесы были низшими существами в этой иерархии зла и за ними строго присматривали архидьяволы, которые могли обернуться не только светлейшими лордами с позеленевшими рогами, но и вообще кем угодно. Киру здорово повезло в том, что он захватил "Левиафан" до своей вылазки на Грюнберг, ведь только после этого всех протобесов стали в массовом порядке вывозить с островов, а все архидьяволы переключились на охрану острова Калеман. Они были полностью уверены в том, что трудовики, которые работали на них, полностью подчинены воздействию амулета Силы Тьмы и разговаривали между собой в их присутствии совершенно открыто и ничего не стесняясь. И уж что-что, а поговорить они любили и, словно бы бравируя своей неуязвимостью, без малейшего стеснения говорили о том, что вскоре произойдёт, расписывая во всех подробностях друг другу то, как они будут истязать золотых, серебряных и белых свиней.
   К концу второй недели Ворк вспомнил все их бахвальства и рассказал об этому своему новому другу, рыцарю Мастера Миров. Глаза его горели от ненависти и ярости, а руки с пудовыми кулаками, не находили себе места. Киру стоило большого труда успокоить его и только Корбелла, которая решила действовать по старинке, сумела снять с него стресс. Ворк впервые за семь лет не вышел на работу, а Кирилл в ту ночь вернул свободу сразу двум его внучкам, чтобы после этого всецело посвятить себя подготовке к налёту на остров Калеман, где он решил вволю оторваться и дать врагу понять, что даже в своей столице, Блэкстаре, он не защищен амулетом Силы Тьмы. Поэтому он и шел на остров с большим рюкзаком за плечами, в котором лежало аж целых четыре пуда пластита.
   Закончив насвистывать песенку про солдата, мечтающего стать генералом, Кир стал напевать марш из оперы Джузеппе Верди про тореадора, который должен идти смелее в бой. После того, как он с дамбы поприветствовал океан, погода стояла самая что ни на есть великолепная и если бы не густой туман, всё было бы просто изумительно. Через три недели кончался сезон туманов, но уже дней через десять он намеревался вернуться на материк. Хотя хвастливая нечисть и любила почесать языком, о том, что сейчас творилось в их проклятом Блэкстаре они молчали, как рыба об лёд. Единственное, что припомнил старший сын Ворка, Гордон, так это то, что вскоре этот слизняк, скорее всего Джонни Морбрейн, закончит строить какой-то инкубатор и тогда архидьяволы силой сорвут с его шеи амулет Силы Тьмы, который давал ему власть над ними. Именно этот инкубатор Кир и мечтал найти и взорвать к чёртовой матери перед тем, как вернуться с Корбеллой и Симоной в Барилон.
   Теперь ослепительная леди Корбелла стала совсем другой девушкой. Тело её уже не блестело, словно надраенный самовар, а перламутрово светилось и на прелестных щёчках то и дело, вспыхивал яркий румянец. Она стала непередаваемо очаровательной. Впрочем, не она одна. Лорд Грасс наладил массовое производство золотых девушек, но и число серебряных тоже росло не менее стремительно. Осечек почти не случалось, но даже в том случае, когда Хозяин Тьмы, который, похоже, так ни о чём и не догадался, определяя степень нравственной чистоты, он просто превращал всяких вредин в девушек с жемчужно-розовыми телами. Те, почему-то, радовались этому даже больше, чем золоту или серебру, которого они не смогли достичь. Вместе с тем Кир нашел ещё одну девушку, которой он смог сообщить счастливую весть. Среди девушек, живших во дворце, оказалась дочь его друга Камила Ажана - трудовичка, а теперь уже ослепительная, озорная хохотушка леди Ирма. Правда, его несколько угнетало то, что он вернул ей свободу на массажной кушетке в ванной комнате, а не на золотой кровати.
   Наконец, он дошел до громадного грузового терминала и даже расхохотался, выглянув из тумана. Только теперь, стоя перед огромной искусственной котловиной, сплошь застроенной складскими зданиями, он понял, сколь спесиво и самоуверенно зло. Эти придурки даже не выставили постов охраны, а лишь перегородили шоссе железными воротами. Поскольку склады ему и на фиг не были нужны, Кир вернулся в туман и, дойдя до правого края шоссе, пошел назад, чтобы выйти к самому началу высокого откоса. Именно там ему следовало выбраться на плато острова, который был окружен по всему периметру высокой каменной стеной, не доходящей нескольких десятков метров до стены тумана. Как-то давно, ещё лет пять назад, один из сыновей Ворка, водитель электроподъемника Ром работал вблизи Блэкстара зимой и видел это.
   Столица нечисти тоже была окружена высоченной каменной стеной, но никто из мужчин семейства Ворка в ней ни разу не был, а потому ему ничего не оставалось делать, кроме как идти вдоль полосы тумана к этому адскому городу наугад. Бояться ему было практически нечего, так как нечисть сама смертельно боялась мёртвых вод Ильмина, на которые навели магию литодонты. Даже проезжая на поездах через туннель, серые тряслись от страха, а некоторые и вовсе теряли рассудок от дикого ужаса. Это внушало Киру уверенность, а то, что Джон Морбрейн построил столицу на краю острова, который имел в поперечнике полтораста километров, и вовсе говорило, что он вредил злу всем, чем только мог.
   Дойдя до самого края откоса, он стал взбираться вверх по гранитным плитам радуясь тому, что он был не слишком крутым. Через четверть часа он уже шел по плато, поросшему высокой травой и изредка кустами можжевельника. Добравшись до края тумана и выглянув наружу, он увидел километрах в трёх высоченную стену города, сложенную из громадных гранитных блоков. От радости у него даже перехватило дыхание. Полукилометровая стена тумана подходила к ней вплотную. Широко заулыбавшись, он снова нырнул в туман и бросился бежать в том направлении чуть ли не вопя от восторга. Действовать на стене города из тумана, это ли не было самой большой удачей.
   Добежав до крепостной стены, которая была вся мокрой от тумана, Кир сбросил со спины рюкзак и достал из него пистолет с липучкой-осьминожкой. Стрелять ему пришлось практически наугад, ведь он только то и знал о стене, что её высота составляет примерно восемьдесят пять метров. Когда осьминожка за что-то ухватилась, он выбрал слабину, посмотрел на счётчик и улыбнулся. Тросик размотался на девяносто два. Стало быть липучка перелетела через стену, а потому он мог смело подниматься наверх. Подождав для верности минут десять и убедившись в том, что его маленькая осьминожка ни у кого не вызвала никакого интереса, надев рюкзак на спину он покрепче ухватился за пистолет-подъемник. Крохотный, но очень мощный электромоторчик в его рукояти тихонько зажужжал и Кир быстро побежал вверх по стене. Через несколько минут он уже осторожно полз по мокрым каменным плитам, выставив вперёд тонкую трубку с объективом на конце, от которой к хрустальному забралу его сферы шел гибкий световод с окуляром-липучкой на конце и когда трубка высунулась из тумана, стал медленно водить ей из стороны в сторону, внимательно осматривая то место, где очутился, взобравшись на крепостную стену вражеского города.
   Как оказалось, он выбрал место очень удачно. Стена была очень широкой, метров семьдесят, не менее. Скорее всего это было огромное здание, окружавшее город. Справа от него, метрах в трёхстах, стояло железобетонное укрепление без перекрытия, внутри которого был установлен скорострельный, счетверённый, крупнокалиберный зенитный пулемёт, который мог вести огонь и по наземным целям, а за ним какая-то огромная труба, уходящая в город, диаметр которой был метров тридцать, если не больше. Слева, метрах в двухстах, вторая счетверёнка и ещё одна труба. Город был таким большим, что стена в этом месте казалась прямой, а из-за высокого бетонного парапета его было невозможно рассмотреть. Впрочем, главное он увидел, немного правее стояла двухэтажная будка лифта.
   Стараясь не шуметь, Кир встал на ноги, надел большой перлитовый ранец с пластитом, достал из кармана свой магический фонарик и, поставив вокруг себя вуаль забвения, вышел из тумана. Пока он думал, куда ему направиться, загудел лифт и его сердце вновь радостно ёкнуло, не иначе, как он попал ко времени развода караула. Так оно и случилось, вскоре из лифта вышел адский карнач, высоченный детина с холёной, высокомерной рожей, одетый в щегольский мундир светло-песочного цвета с таким здоровенным мицуганом на голове, что ему мог бы позавидовать и генерал Паша Мерседес. Кокарда на его чёрной тулье тоже была ещё та, серебряный, выпуклый череп с костями на черной, с алой каймой, овальной фиговине. Вооружен этот тип был хреново, в руках, затянутых в белые перчатки, большая чёрная трость с набалдашником в виде серебряного черепа, да, громадный револьвер, типа пушки царских полицейской "Веблей-Скотт".
   С ним было шестеро караульных, - мордоворотов баскетбольного роста в таких же песочных мундирах, но поплоше качеством, в идиотских коричневых бескозырках и с ранцами за плечами. Вооружены они были "Шмайсерами" местного образца и здоровенными тесаками в белых кожаных ножнах. Глядя на холёного карнача с глазами убийцы детей, Кир сразу же решил, что он пойдет вслед за ним и, как только тот повернул к тому посту, который был ближе, тоже двинулся в том направлении, жалея о том, что ему не удастся отвернуть голову этому спесивому безрогому козлу. Смена караула произошла очень быстро и практически без каких-либо там пост сдал, - пост принял. Карнач даже не стал совать свой нос в железобетонное сооружение, а молча развернулся и пошел к другому пулемётному гнезду. Никакой строевой подготовкой здесь даже и не пахло и караульные, сменившись с поста, шли в разнобой и как кому вздумается.
   Положив руки на автомат, висевший у него на шее, Кир приблизился к пулеметному гнезду, и едва только бросив всего лишь один единственный взгляд на караульных, понял очень многое. Двое уже развалились, один на ящиках с боеприпасами, второй на сиденье счетверёнки, а третий стоял перед ними навытяжку, из чего он сразу же понял, что в адском воинстве царила самая махровая дедовщина. Это его весьма порадовало, такая армия не могла иметь максимальной боеспособности, нанести ей поражение было много проще, чем той, которая была спаяна духом дружбы и воинского братства, когда сам погибай, а товарища выручай. Ему стало интересно узнать, как это адское отребье относится к новобранцам и он нацелил на них видеокамеру Марио. Тот тип, который сидел на большом ящике с патронами, наглый малый с мясистой, холёной рожей, очень похожий на Нерона, грубым, сиплым голосом спросил новобранца, не дыша стоявшего перед ними навытяжку:
   - Кто ты есть такой?
   - Сопля зелёная, кусок дерьма и вонючий ублюдок, недостойный лизать ваши сапоги, господин демон! - Рявкнул новобранец бодрым голосом и даже щёлкнул каблуками.
   На лице типа, поперек чёрного погона которого извивались три серебряные змеи, оказавшимся на поверку аж демоном, появилось удивлённое выражение. Его огромные, напряженные ручищи с крепко сжатыми кулаками с пудовую гирю каждый, обмякли. Он криво улыбнулся солдату, чёрный погон которого был пуст, словно карман алкаша, и сказал:
   - Хороший ответ, бесовская твоя морда. Не часто старине Бивсу приходится иметь дело с толковыми и понятливыми новичками. Ты быстро пойдешь в гору, малыш, если не станешь слюнтяйничать со всякими слабаками, тренироваться день и ночь, да, к тому же будешь становиться раком, когда тебя об этом попросят старшие товарищи. Но разок я обязан приложиться, бес, а потом, по случаю выходного дня, мы трахнем тебя по паре раз, проверим, хороша ли твоя задница для господ дьяволов. Ты, уж, не обессудь парень, но пока ты в демоны не выбьешься, придется тебе носить штаны ширинкой назад. Таков у нас порядок.
   Киру было хорошо видно то, как напряглась румяная физиономия новобранца, который, в отличие от двух других ублюдков был не такой жилистый. Впрочем, рохлей его тоже никак нельзя было назвать и мускулатура у него была развита великолепно. Тем не менее, когда Бивс выбросил руку вперед и нанес ему энергетический удар, его швырнуло на бруствер так сильно, что бетонное сооружение аж загудело. У новобранца от удара тотчас потекла из ушей и глаз чёрная, искрящаяся на солнце кровь с характерным запахом уксусной эссенции, но он не упал и даже не потерял сознания. Однако, снимать штанов он тоже не торопился, а лишь подобрал черные сопли и закрыл глаза. Второй старослужащий, посмотрев на молодого через плечо, сказал:
   - Зря ты его так, Бивс. Смотри, выбьется этот сопляк в дьяволы, а то и архидьяволы, он тебе тогда покажет, что такое настоящая мухобойка.
   - А-а, плевать. - Насмешливо отозвался Бивс - Злее будет. Если он дурак, то он и в черти то никогда не пробьётся, так и будет да скончания века сосать хер, да, подставлять жопу всем, кому ни попадя. Ну, а если сразу поймет, что грызть нужно не сильных, а слабых, то быстро пойдёт в гору. Жалость, милосердие и снисхождение к слабому это всё лабуда, удел этой грязи, - людишек, да, ещё этих рогатых, хилых клоунов, - совчелов, а нам, истинным слугам Хозяина Тьмы, опускаться до этого никак нельзя. Это пусть Мастер Миров всех жалеет, пока мы своего господина не вызволили из узилища, а потом, когда он ему голову свернёт, найдётся и среди нас такой герой, который из него всю кровь выпьет и обретёт настоящее могущество, вот тогда в мире и наступит порядок. Так что это пусть совчелы, которые верят в то, что этот слизняк, Сын Неба, сделает всех счастливыми, жалеют кого ни попадя. Тьфу, говорить о них, и то противно! - Весьма веско и многословно высказался Бивс.
   Молодой за это время успел полностью придти в себя и кровь, вытекшая из его ушей, вернулась в них чёрными змейками. Он снова щёлкнул каблуками и рявкнул верноподданническим тоном:
   - Благодарю за науку и слова наставления, господин демон! - Немного помедлив, он добавил - Знатный был удар, не сходи я в сортир заранее, точно в штаны навалял бы. Вы, как, прямо сейчас хотите получить удовлетворение от моей задницы или потом? Спешите пользоваться, пока она ещё мягкая, а то скоро она станет твёрже стали и тогда уже я буду драть всяких слабаков так, что у них всех жопы трещать будут.
   Бивс, строго взглянув на него, сердито проворчал:
   - Оставь свою благодарность при себе, сопляк, и не торопись штанов снимать, а то так можно запросто нарваться. Хотя сегодня и выходной, всё может случиться. Вдруг кому из архидьяволов захочется крылья размять? Если нас кто подловит за этим делом на посту, то тогда у нас у всех жопы трещать будут, но уже на крепком дубовом колу. Подождём до обеда, а ты пока подумай, чем можешь нас ещё порадовать.
   Бес, наклоняясь к своему ранцу, воскликнул:
   - Если позволите, господин демон, то вот, есть у меня для вас подарок. С самого Мантирена вёз, знал что обязательно пригодится. - Порывшись в ранце, он вынул из него бутылку из под черного бренди, доверху наполненную тёмно-красным напитком и сказал - Это кровь годовалого человеческого детёныша пополам с чёрным бренди. Забористая штука. Попробуйте, господа демоны, не пожалеете. Говорят, что уже очень скоро такого напитка будет нигде не достать. Слышал я, что уже через полгода весь Ильмин накроет чёрное облако и все мы переберёмся с островов на материк, где заживем новой жизнью, как хозяева над всеми совчелами и будем лакомится золотыми бабами, сколько влезет.
   От этих слов у Кира потемнело в глазах и он чуть было не разрядил в этих ублюдков весь магазин своего Стоуна. Хотя он и испытывал к эти гнусным типам отвращение, он тихонько подпустил в воздух изумрудной пыльцы и продолжил слушать, надеясь узнать что-либо более полезное, чем то, что они тут все поголовно не только садисты, но ещё и педики. Когда он шел к пулеметному гнезду, стоящему перед жерлом огромной, серебристой трубы, то обратил внимание на такую интересную деталь архитектуры этого адского города, который, похоже представлял из себя правильный круг диаметром километров в пятнадцать, - труб этих, видимо, была чёртова прорва, потому что дальше стояло ещё одно пулеметное гнездо и все трубы, лежащие на высоченной эстакаде, сходились в центре города. Там стояло какое-то массивное, тёмно-серое здание, увенчанное огромным серебристым шаром и вряд ли это был радар потому, что трубы более всего напоминали ему жерла какого-то орудия. Между тем сообщение молодого беса о содержимом бутылки вызвало огромный интерес у того кретина, который сидел на поворотной турели счетверённого пулемёта и он, развернувшись носатой рожей к нему, радостно воскликнул:
   - Да-а-а, это действительно отменный напиток! Давай знакомиться, парень. Бивс Мухобойка тебе уже представился, а я Стикс Душитель, чёрный маг. Бивс с Грюнберга, а я с Калемана, ну, а как зовут тебя и откуда ты родом? Чем знаменит?
   Ублюдок, который полюбил пить кровь детей, приосанился и радостным голосом представился:
   - А меня зовут Гадес, парни. Прозвища я себе ещё не заработал. Родом я с острова Мантирен и раньше моё имя было Стюарт де-Монтойя. Когда-то я был герцогом и префектом этого ублюдочного короля Грунральда. Теперь же всего полтора года спустя стал бесом и прибыл к вам, в Блэкстар. Но, я так думаю, что и бесом мне придётся быть не надолго.
   Кир, затаив дыхание, сказал про себя: - "Вот тут ты, животное, прав на все сто процентом. Не долго тебе осталось быть бесом". У Бивса от удивления отвисла челюсть и он восхищенным голосом просипел:
   - Ну, ты даешь, Гадес. За год успеть набрать массу и добраться до Адского Колеса, это же надо так умудриться. Как же тебе такое удалось провернуть парень, ведь архидьяволы, обычно, очень строго следят за тем, чтобы протобесы особенно не шалили?
   Негодяй радостно захохотал и принялся сервировать импровизированный стол для их гнусного пиршества, выкладывая на ящик со снарядами всякие тошнотворные деликатесы из преобразованных продуктов. Действовал он не спеша и, явно, напоказ, стараясь поразить адских дедов своей исключительной предусмотрительностью. При этом он торопливо, захлёбываясь от восторга, рассказывал о своих гнусных преступлениях:
   - Да, уж, парни, я, как никто другой, славно поработал на Хозяина Тьмы, которому проложил линию связи с Ильмином этот скудоумный ублюдок Морбрейн. Сначала я приютил на острове десятки тысяч славных парней и отправил их вместе с огромной армией на Грюнберг, поставив Хозяину при этом почти полтора миллиона отличных ремесленников. Потом заманил на Мантирен этого старого дурака Саймона Барилона вместе с его сыновьями и ещё одной огромной армией, с которыми и дождался прихода посланцев Хозяина Тьмы. Сначала я, конечно, разозлился, когда увидел, что Саймон стал золотым лордом и правителем моего острова, а я серым протобесом и чуть было не пришиб этого ублюдка, а потом всё понял, догадался, кого из нас двоих Хозяин возвысил. Ну, а об остальном, вы, верно, и сами догадываетесь. Жрал я эту проклятую кашу весь день подряд, а по ночам занимался любимым делом, ловил, насиловал и потом съедал золотых и серебряных баб. Иной раз по две штуки за ночь, ну, и не брезговал чумазыми. Правда, меня эти волосатые ублюдки раз пять ловили и чуть ли не до смерти забивали дубьем и поэтому я перестал тревожить их кудрявых красоток. Зато на этих ослепительных и луноподобных дурах я здорово отъелся. С их сладкого мяса вес куда быстрее набираешь, чем с этой проклятой каши, но самое любимое моё занятие было, обернувшись крылатой звероформой пожирать человеческих и совчельских детенышей. Вот это славная пища для протобеса, я их штук тридцать сожрал. Потому то я и набрал за полтора года целых пять Стоунов веса и подрос на два фута, пока Саймон не пожаловался на меня Сыну Неба. Хорошо ещё, что архидьяволы за меня заступились. Избили, для порядка, да, на цепь посадили. Ну, а две недели назад меня с цепи спустили, дали пять дней размяться, а потом посадили в вагон и сюда привезли. Ну, как вам моя история, парни? Надеюсь, я вас ничем не обидел? Не оскорбил ваших чувств?
   Бивс, уже успевший хлебнуть кровушки, восхищенно прошептал по слогам:
   - Ве-ли-ко-леп-но. Да, Гадес, хоть ты и недолго погулял, зато славно оттянулся. На всю катушку. У меня на такое, честно признаюсь, духа не хватило в своё время, а жаль.
   Стикс Душитель был куда категоричнее в своей оценке поведения Гадеса. Выцедив омерзительное пойло из жестяной кружки, он сплюнул ему под ноги и процедил сквозь зубы:
   - Ну, и дурак же ты, Гадес. Нашел чем хвастаться, своей необузданной лютостью. Хозяин Тьмы, конечно, любит лютых, но хитрых любит вдвойне. Ты думаешь здесь тебе сладко придётся, Гадес? Теперь, пока ты не станешь архидьяволом, тебе отсюда уже не выбраться и обернуться в крылатую звероформу ты тоже не сможешь. Нас тут без малого двенадцать миллионов, парень, и из всего этого стада только тысяч шестьсот стали архидьяволами, подобными господину Астерусу Горсту, который нас сюда привел. То, как Мухобойка шлёпнул тебя, не идёт ни в какое сравнение с тем, как умеет бить этот господин, но и он слабак против Джона Морбрейна. А вот для того, чтобы ты стал хотя бы демоном, Гадес, тебе придётся очень много трудиться. Такие как ты, не любят тренироваться, они думают, раз на их счету множество трупов, так они уже чего-то достигли, ан нет, не тут-то было. Я родом с Калемана, если ты это ещё помнишь, а сюда попал всего два месяца назад и сразу же стал демоном. Не попадись я случайно на глаза Морбрейну, то и дальше продолжал бы бродить по Грюнбергу, тренировать своё тело и закалять дух. До прихода Хозяина Тьмы я был рыцарем и чёрным магом, только меня никто не мог заподозрить в этом, как и потом, когда все эти годы совчелы не боялись меня, хотя зла я сотворил немало. Вот ты сожрал невесть сколько баб, придурок, да, так и не понял главного, что ты у меня, тем самым, отнял любимые игрушки и потому драть я тебя буду каждую ночь, а это то же самое, как если бы тебя на кол посадили, Гадес. Так что не жди от меня милости и тренируйся получше, но это всё без толку. Всё одно ты выше демона никогда не поднимешься.
   Однако, Гадес на этот счет имел свое собственное мнение и, одарив Стикса злобным взглядом, сказал ему вполголоса:
   - Ошибаешься, Душитель, я тоже был рыцарем не из последних, так что я знаю что такое тренировки, а потому до моей задницы тебе трудно будет добраться, так как я не собираюсь валяться в казарме на койке и буду день и ночь тренироваться до седьмого пота. Кое что я уже и сейчас умею, Стикс и если хочешь, вечером, как только сменимся с поста, мы с тобой померяемся силой. Только ты уж не обессудь, если я тебя с ног собью и отдеру в задницу.
   Бивс заржал довольным голосом, а Стикс криво усмехнулся, но промолчал и, выпив ещё кровавого пойла, отвернулся от Гадеса. Тот, подобострастно заглядывая в глаза Бивсу, спросил:
   - Господин демон, расскажите мне об Адском Колесе, а то ведь я прибыл сюда сегодня в полночь и не знаю, какие у вас тут порядки.
   Кир насторожился. А Бивс, устраиваясь на ящике поудобнее, добродушно проворчал:
   - Нет, парень, об этом тебе лучше Стикса в нашем отряде никто не расскажет. Душитель у нас маг-чернокнижник и если ты ему выставишь ещё одну бутылку, то он тебе обо всём поведает.
   Гадес тотчас вытащил вторую бутылку и взмолился:
   - Господин демон, просветите новобранца.
   Стикс быстро развернулся и с жадностью выхватил из рук подонка бутылку. Приложившись к ней, он сделал несколько жадных глотков, облизал губы и высокомерным тоном сказал:
   - Ну, что же, слушай, недоумок. Запомни главное, Гадес, первым дело забудь кем ты был. Здесь не принято бахвалиться прежними заслугами, а новых тут ещё ни у кого нет и пока что главный здесь Джон Морбрейн, хотя он и не из наших. Он пленник Хозяина Тьмы потому, что сам надел на себя амулет Силы Тьмы, а тот пленник Мастера Миров, но Морбрейн силён и без амулета. Хозяин знает про то, как он нас всех ненавидит, но ничего не делает, чтобы защитить от него и тот этим пользуется. Каждый день эта сволочь вечером выходит из своего дворца и бьёт по кому ни попадя. Однако, гораздо чаще он убивает слишком ретивых и горе тебе, если ты, вдруг, попадёшься ему на глаза. Этот гад быстр, как молния и знает такие трюки, что просто жуть берет. Чуть шевельнет рукой и какой-нибудь дьявол, а то и архидьявол тут же исчезает во вспышке пламени, один только жуткий вопль остается после него, который по полчаса длится. Правда, пока он дойдет до казарм, все бесы, черти и демоны успевают спрятаться. Как-то раз один отряд не убежал, все спали в казарме, так он их всех одним ударом и накрыл. Кто насмерть сразу сгорел, кто в головёшку превратился и потом помер, но в живых никто не остался.
   Гадес зябко поёжился и спросил:
   - А чего это он так? Ему что, больше заняться нечем?
   Стикс ухмыльнулся и ответил мрачным голосом:
   - А чёрт его знает. Он, гад, таким образом развлекается, при этом дико хохочет и ещё оскорбляет Хозяина Тьмы. Говорит, что ему с таким хилым войском до скончания веков в брюхе у этого зверя, Тартоботана, сидеть. А ещё эта сволочь пугает всех своим братом, Киром Торсеном, тоже рыцарем этого старого придурка, Мастера Миров. Но работу свою, тем не менее, он исправно делает. Видел над городом серебряный шар, Гадес?
   Герцог-ренегад закивал головой и сказал:
   - А как же, мне сразу сказали, что теперь я буду его охранять. Только не сказали, что это такое.
   Стикс сплюнул ему под ноги и проворчал:
   - Как же, станут с тобой дьяволы разговаривать. Они и перед нами, демонами, нос дерут, считают нас всех недоносками и правильно делают. Мы то в казармах живем, а они каждый в своём доме и все бабы при них. Так вот, Гадес, это главная наша надежда, инкубатор тьмы. Когда в нём вырастут сотни миллиардов летающих чёрных посланцев, а это уже скоро произойдет, то они вылетят через эти трубы и окутают весь Ильмин. Вот тогда всякая тварь на этой планете обернётся новым существом, да, к тому же не тем дерьмом, подобно совчелам, а сразу станет высшим существом. Всё преобразится, Гадес, от мышей и до драконов, даже морские твари и те слуги Мастера Миров, которые делают океан Ильмина мёртвыми водами. С этого дня Ильмин станет недосягаем для этого вздорного старикашки и начнётся большая война, в которой мы обязательно одержим верх. Для нас тогда начнутся совсем другие времена, ведь мы завоюем всю Вселенную и будем ею править. Быдло оно так и останется быдлом, а всякие там умники и праведники станут для нас усладой, Гадес, особенно эти золотые придурки. Для меня терзать золотую тушку, это самое большое удовольствие, но я не такой дурак, чтобы ломать свои любимые игрушки. Нас ведь скоро много будет, а их мало, так что ты зря мне похвалился тем...
   Дальнейшее уже не интересовало Кира. Он трижды перекрестился и сказал одними губами:
   - Ох, спасибо тебе, Стикс, выручил. Ну, ребята, вы тут посидите, а я сбегаю, подорву ваш гадюшник и мигом к вам вернусь. Вы только никуда не уходите, козлы драные, дождитесь меня, пожалуйста.
   Он тихонько пшикнул в воздух пару раз изумрудной пыльцой и медленно пошел к парапету, огораживающему верхнюю часть стены. За ним, метрах в десяти, начиналась эстакада, поддерживающая трубу, а внизу лежал большой, круглый город-казарма. От основных казарм, размещенных в громадном здании, выстроенном по периметру, до двухэтажных каменных домиков, было примерно три километра и на всём этом пространстве Джонни Морбрейн устроил нечто вроде полигона, покрытого нагромождением бетонных конструкций, среди которых были видны стрельбища и тренировочные площадки. По причине выходного там не было ни души и Кир усмехнулся, зло было не только тупым, но ещё и до безобразия ленивым. У Джулая в Каспервилле никто даже краем уха не слыхивал, что на свете бывают выходные и праздничные дни. Только вдоль полигона ещё можно было видеть небольшие кучки бесов, лениво развалившихся на бетонных плитах. Все они, явно, были изгнаны из казарм и откровенно скучали.
   Во всём городе, похоже, не было ни травинки. Это было просто какое-то царство камня, бетона и стальных плит. Осторожно взобравшись на парапет, он достал пистолет с липучкой и, аккуратно прицелившись, выстрелил в стальную балку, на которую опиралась труба. Как только осьминожка вцепилась в неё, он оттолкнулся и полетел вперед. Перемахнуть на тросике с парапета на узкий деревянный мосток ему не составило никакого труда, а вуаль забвения, окутавшая его, позволяла ему проделывать и не такие трюки. Через пару минут он уже двигался быстрым шагом, осторожно поглядывая по сторонам и посматривая под ноги. Судя по состоянию досок, тут давно уже не ступала нога беса, а потому, удалившись от пулемётного гнезда метров на пятьсот, Кир сначала пошел быстрее, а потом и вовсе побежал никого не боясь. Снизу его разглядеть было очень трудно, а на других эстакадах никого не было.
   По пути он несколько раз останавливался, чтобы зафиксировать для истории то, кем была та нечисть, с которой им предстояло сразиться. Один раз его привлекла парочка двух дьяволов-гомосеков, которые лежали на плоской крыше дома и грелись на солнце в позе шестьдесят девять. Для него такая поза в сочетании мужчина женщина была вполне приемлема, но вот чтобы мужик с мужиком, это было отвратительно. Дьяволы и архидьяволы, похоже, мёрзли в своих каменных хибарах и подобные сценки он видел не раз в самых разных сочетаниях. Педрил в этом городе было с избытком. Правда, один раз ему попалась группа из трёх вполне нормальных дьяволов, которые драли во все дыры тощую, как вобла, дьяволессу с плоской грудью и той, явно, это очень нравилось, поскольку извивалась она, как змеюка. Посмотрел он и на другие развлечения адских офицеров. Одна группа, например, с азартом и громким хохотом сажала на грубо оструганный, толстенный кол истошно вопящего, здоровенного, толстого беса.
   В общем обитатели Блэкстара - Адского Колеса развлекались, как умели. Ну, а ожидать от этих негодяев, которые роились внизу, как навозные мухи на куче дерьма, что они будут ходить и декламировать вслух сонеты Петрарки, было бы совсем уж глупо. Поэтому Кир даже не возмущался, глядя на их забавы. Ему было просто плевать на них с этой высоты и сейчас его интересовало только одно, хватит ли у него пластита на то, чтобы взорвать инкубатор тьмы. Через полчаса он уже стоял у подножия огромного шара, изготовленного из какого-то серебристого материала, похожего на пластик. Выпустив алую нить-убийцу, он с силой хлестанул ею по шару, легко прорубил в нём дыру и заглянул внутрь. Как он и думал, серебристый шар был лишь защитной оболочкой и внутри него находился второй шар несколько меньшего диаметра, явно, изготовленный из стекла и битком наполненный чем-то черным и копошащимся.
   Внутри серебристого шара было очень холодно и он был весь покрыт инеем. Когда Кир подобрался к стеклянному шару вплотную, то обнаружил, что черные твари в нём не любят тепла. Более того, когда он приблизился, они так и рванули в сторону, но многие не успели и, превратившись в какие-то серые, тусклые ошмётки, которые едва шевелились. Злорадно ухмыльнувшись, он подумал о том, каково же им будет тогда, когда он подорвет пластитовую бомбу, упакованную в прочнейший ранец из перлита, который резко увеличит мощность взрыва. Теперь он уже не сомневался в том, что стеклянный шарик, в котором должно было быть примерно метров пятьсот, а то и все шестьсот в диаметре, он разнесёт в клочья, ведь это был особо мощный пластит. Пристроив свой подарочек под инкубатор и включив радиовзрыватель, он стал выбираться наружу и вскоре бежал по мосткам, как угорелый, мечтая поскорее поквитаться с тремя ублюдками за всё то зло, которое они причинили людям.
   Когда он вернулся к пулемётному гнезду, Бивс мирно спал, Стикс тупо смотрел на стену тумана, а гадёныш Гадес лежал на бруствере и грелся на солнышке. Было половина шестого. Первым делом Кир всыпал в нос бывшему герцогу, которого он хотел прихватить с собой, добрую понюшку золотой, шестичасовой вырубаловки. Затем, бесшумно вскочив на бруствер, он, без какого-либо предупреждения нанёс удар по Стиксу нитью-убийцей, отхватив ему голову, после чего положил её ему на колени и даже придержал его труп, когда он засучил ногами и руками, пытаясь встать. Голова, пару раз разинув рот, быстро смежила веки, а вот всё остальное не очень-то торопилось подыхать и ему пришлось нарезать черного мага крупными кусками. Только тогда, когда его вонючая кровь полилась ручьями, этот гад успокоился.
   Свершив казнь над Стиксом, Кирилл перескочил на ту сторону, где лежал на бруствере безмятежный Гадес и, взяв в руки автомат, спихнул этого мерзавца на каменные плиты. Он с шумом брякнулся вниз, но Бивс даже не махнул ухом. Видно, парень здорово намаялся за ночь и теперь мечтал только об одном, хорошенько выспаться на своём посту. Для того, чтобы разбудить этого мерзавца, ему пришлось осторожно ткнуть его стволом автомата в рожу. Лишь тогда он проснулся и, посмотрев на Кира, выказал себя полным идиотом. Вытаращив на рыцаря-диверсанта свои голубые, холодные и ничего не понимающие гляделки, он спросил его сиплым шепотом:
   - Ты кто?
   - Кто-кто, дед Пихто! - Сердитым шепотом огрызнулся Кир и затем, уже почти что ласковым голосом добродушно и терпеливо объяснил ему - Я твоя смерть, старина Бивс.
   Целясь этому ублюдку в грудь, он сел на тёплый бруствер и, ожидая того момента, когда тот дернется, широко и дружелюбно улыбнулся. У демона, похоже, в голове что-то совсем испортилось и он, шумно шмыгнув своим античным носом, почему-то поинтересовался:
   - А откуда ты знаешь мое имя?
   - Господи, ну, до чего же ты тупой, Бивс! - Громко возмутился Кир - Я же тебе, идиоту, кажется, ясно сказал, что я твоя смерть. Понимаешь, дружок, ты сегодня столкнулся нос к носу с рыцарем Мастера Миров Киром Торсеном, это я. А это как раз и означает, что ты встретился со своей смертью. Чего тут непонятного. Ну, а поскольку ты позволил Стиксу рассказать мне всё про инкубатор тьмы, то я, так уж и быть, позволил себе поблагодарить тебя за такую услугу и...
   Бивс попытался нанести по Киру энергетический удар, но тот был готов к этому и его встретил мощнейший контрудар, которым демона с такой силой отшвырнуло к бетонной конструкции, что та басовито загудела и пошла трещинами. Ради того, чтобы проверить как действуют на нечисть новые разрывные пули Майка Стоуна, наполненные кремом Тетюра, он выпустил по сплющенному демону короткую очередь и того просто разнесло на куски. Сплюнув внутрь укрепления, он спрыгнул с бруствера и, подхватив Гадеса на плечо, поставил вуаль забвения. Вокруг всё было тихо. Похоже, что на соседних постах караульные демоны тоже дрыхли, как суслики. Для того, чтобы полностью скрыть следы своего преступления, Кир достал из кармана флакон с кремом, разведённым на спирту и побрызгал останки двух демонов, которые быстро занялись синим, нежарким пламенем, после чего бегом бросился туда, где он оставил свой рюкзак.
   Зашвырнув Гадеса в туман, Кир достал из кармана броника пульт и, глядя на серебристый шар, послал ему воздушный поцелуй и нажал на кнопку. Взрыв прогрохотал с чудовищной силой. Гулко и раскатисто. Серебристый шар мигом исчез во вспышке яркого пламени и к небу взметнулось багровое, полыхающее оранжевыми языками, облако. В ту же секунду он положил по паре гранат в каждое пулеметное гнездо, но этих взрывов он даже и не услышал, зато увидел, как из одного выскочил демон, охваченный синим пламенем. Гранаты тоже были основательно начинены ядовитым кремом. Пятой гранатой он пульнул в город, после чего не целясь выпустил по нему ещё полтора десятков гранат и стал ждать, что из всего этого получится. Не успели стихнуть последние разрывы, как всё адское воинство взревело ни чуть не слабее взрыва и в небо тотчас стали подниматься целые стаи крылатых тварей, подобных той, в которую превратился Баррас и Кир, попятившись поближе к туману, принялся расстреливать их в воздухе десятками.
   Стрелял он метко, а крылатые твари дохли очень быстро, ведь даже одной пули калибра четырнадцать миллиметров вполне хватало для того, чтобы разворотить их костлявую грудь полностью. С двух же, трёх попаданий их и вовсе разносило на куски. Самое смешное заключалось в том, что они всё никак не могли сообразить, откуда по ним стреляют и Кир, расстреляв за две минуты все четыре обоймы спокойно ушел в туман, радуясь тому, как вопят и негодуют воины ада. Так же спокойно он подхватил свой рюкзак, ухватил Гадеса за ногу и, подойдя к парапету, сбросил и то, и другое вниз, после чего быстро спустился сам. Сделал он это вовремя, так как уже в следующую минуту демоны открыли шквальный огонь из счетверённых пулеметов во все стороны и принялись сносить внешний каменный парапет. Так что спускаться ему пришлось под дождём из каменных осколков.
   Внизу Кир связал ноги своего пленника шнуром, надел почти пустой рюкзак и, перекинув веревку через плечо, быстрым шагом пошел вперед. Больше здесь делать было нечего и ему было пора возвращаться домой, в Барилон, чтобы успеть вернуться до того времени, когда его жены родят ему сразу трёх пацанов. Пропустить такой момент с его стороны было бы просто свинством. Оставался нерешенным только один вопрос, что ему делать с бывшим герцогом. Тащить эту мразь в Барилон ему совершенно не хотелось. Внезапно ему пришла в голову великолепная идея: "А почему бы мне не устроить этом скоту образцово показательную казнь и не забить его до смерти одними кулаками?" Радостно расхохотавшись, он громко заорал:
   - Веселей, залётные! Эгей, не ленись, торопись!
   Подбодрив самого себя, он бросился бежать сквозь туман так, словно за ним погнались все бесы, черти, демоны и дьяволы этого идиотского колеса, которому он расковырял подшипник, хотя ничем, кроме беспорядочной стрельбы и редких пулеметных очередей над головой, они его не беспокоили. Когда же он добежал до того места, где плато понижалось, то стрельба ему уже была почти не слышна. Кир подтащил Гадеса к краю склона, сел на него верхом и ехал на нём вниз скользя по мокрой траве, как на салазках до тех пор, пока не уткнулся в гранитный бордюр, за которым начинался еще более крутой откос. Там он взобрался на бордюр, поднатужился и, громко крякнув, швырнул обездвиженного беса вниз, жалея о том, что этого ублюдка защищала от пинков и ударов мощная магия пыльцы покоя. Превратившись из протобеса весом более полутонны в полноценного беса, Стюарт де-Монтойя, он же Гадес, имел в длину примерно два метра с четвертью и тушка его тянула всего на два с половиной центнера.
   Видимо, после преображения в беса остальная его требуха превратилась в какой-то неизвестный ему вид энергии, от степени овладевания которой и зависел ранг этого ублюдка в рядах адского воинства. Это навело его на мысль о том, что и ему нужно превратить всех своих бойцов в магов-воинов, обучить правильному дыханию и дрючить, дрючить и дрючить их всех до тех пор, пока они не освоят магические приемы боя так, что их можно будет выпускать против архидьяволов в одних трусах, да, ещё и с зубочистками в руках вместо мощного оружия. Пускаясь вниз, он подумал: "Да, этого врага можно победить только с помощью хорошей боевой магии, но перед этим нам нужно обязательно эвакуировать с островов всё мирное население".
   Думая о том, сколько нужно сделать всякого разного, чтобы победить это дьявольское отребье, он бежал с Гадесом на плечах по шоссе к небольшому островку, лежащему всего километрах в трёх от Калемана. Именно там он собирался сделать остановку и разобраться с ним по-мужски. Когда-то, в прежние времена, когда дамба была ниже, на этой невысокой скале люди построили круглую обзорную площадку, с которой можно было посмотреть на солёное болото пролива. Лучшего места для поединка с нечистью ему было не придумать. Можно было, конечно, просто посадить этого мерзавца на кол и сжечь, но это было бы слишком банально и не по-рыцарски. Каким бы мерзавцем не был твой заклятый враг, нужно всегда соблюдать все правила рыцарского поединка. Поэтому, дотащив дворянина, опорочившего себя гнусными преступлениями, правителя, предавшего свой народ, до большой круглой площадки, мощёной каменными плитами и огороженной гранитной балюстрадой с широкими перилами он остановился. Прежде всего нужно было обо всём договориться с начальством. Кирилл, сняв с головы сферу с прикреплённой к ней магической видеокамерой, поставил её на массивный столбик при входе, повернул так, чтобы она всё засняла и вышел на середину площадки. Встав на одно колено и перекрестившись, он глубоко вздохнул и замер. Затем он неумело простёр руки к небу и истошно заорал:
   - Господи, Мастер Миров, яви мне свою милость! Сделай так, чтобы небо над этим местом очистилось от туч и снаружи бушевала буря, а здесь было тихо. Дай мне возможность покарать это нечестивое отродье, предавшее стольких людей и тебя, Господь мой, перед твоим ясным взором. Пусть над нами сияет твоя Серебряная Вуаль так ярко, чтобы здесь было светло, как днём. Честное слово, Господи, мне хватит всего каких-то полчаса, чтобы отправить его чёрную, злобную душу в ад на вечные мучения.
   Сказал он это без всякой надежды на успех, но тотчас вокруг всего острова завыл ветер, а небо над ним прояснилось и сделалось чистым и ярко-голубым. Зато за пределами начал бушевать такой шторм, что Кир даже поёжился. До наступления темноты оставалось ещё два с лишним часа, а Гадес должен был очнуться уже ночью. Вся площадка была засыпана мусором и он принялся её очищать, орудуя широким стальным тесаком беса, как скребком, но мучиться с уборкой долго ему не пришлось. Со стороны океана прилетел небольшой, аккуратный смерч и всосал в себя весь мусор, как пылесосом. Кирилл встал по стойке смирно, щёлкнул каблуками и, прижав руку к сердцу, молча поклонился океану, благодаря его за оказанную помощь.
   Он бесцеремонно ухватил Гадеса за шиворот и, втащив его на ринг, усадил на гранитные плиты, прислонив к балюстраде спиной. Мундир его был уже изрядно изодран и Кир без особого сожаления содрал с него китель и гимнастёрку, обнажив широченный, безволосый торс с мощными мышцами, твёрдыми, как камень. Проверив карманы кителя и не найдя в них ничего такого, что могло бы хоть как-то дополнить его разведданные, собранные на Калемане, он выбросил это рваньё вместе с гимнастеркой за пределы ринга, развязал бесу ноги и бросил ему на колени метровый тесак. Покончив с этим, он вышел с ринга, снял с себя броник, гимнастерку и тельняшку. Чтобы жизнь не казалась Гадесу медом, он натёр свое тело, руки и нунчаки ядовитым кремом, так как и благородству должен быть установлен какой-то разумный предел.
   Только после этого Кир вернулся в круг, сел перед своим врагом в позу лотоса и принялся медитировать и запасаться праной. Очень скоро он потерял чувство реальности и его спасло от смерти только очень острое жопное чувство и быстрота, с которой он блокировал тот удар тесаком, что хотел нанести ему исподтишка этот дерьмовый бес. Блок был таким стремительным, что тесак отлетел в сторону и зазвенел, упав на каменные плиты. Крепко саданув тихушника по ногам нунчаками, отчего тот взвыл нечеловеческим голосом и отскочил назад, Кир вскочил на ноги и молча указал ему нунчакой на его тесак. Злобный бес бросился к своему оружию и, схватив тесак, истошно заорал:
   - Жалкий совчелишка, сейчас я разрублю тебя на части и потом сожру, а из твоих рогов сделаю себе зубочистку!
   - Подавишься, свиное отродье. - Спокойно ответил бесу Кир - Я, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен, вызываю тебя на поединок. Взгляни на небо, нечестивое отродье, ты видишь, как ярко светится Серебряная Вуаль? Это сам Господь Бог смотрит на нас с небес Ильмина. Готовься, сейчас я отправлю тебя прямо в ад, но сначала я отделаю тебя так, что ты будешь визжать от боли и проклинать своего вонючего Хозяина Тьмы за то, что он обратил на тебя свои злобные глазёнки. И всё же я благодарен тебе Гадес за то, что ты так ловко развязал язык Стиксу. Без тебя я, чего доброго, подорвал что-нибудь другое вместо этого долбанного инкубатора тьмы, так что тебя ждёт в аду теплый прием со стороны твоего Хозяина. Ну, с Богом.
   С этими словами Кир налетел на Гадеса, схватившего свой тесак, с таким напором и при этом работал нунчаками с такой скоростью, что уже через минуты тот был покрыт фиолетовыми пятнами со всех сторон, а его нос был сломан. Бес взвыл так, словно в его глотке сидело не меньше половины всех демонов Блэкстара. Ни о каком нападении на своего врага он даже и не мечтал, а лишь отмахивался своим тесаком от жалящих ударов нунчак, отбивая лишь десятую их часть. Подлый герцог выл и вертелся волчком, хотя ядовитая мазь оказывала на его шкуру не такой мощный эффект, как на серых. Его бесовская шкура была намного прочнее и в местах ударов всего лишь слегка вздулась, но это было только начало. Мощнейшим ударом Кир сломал ему кисть правой руки и бес выронил свой тесак и даже не подумал поднять его, а лишь закрыл голову руками. Хладнокровный рыцарь избивал это ничтожество с методичностью метронома и скоростью швейной машинки, с гневом выкрикивая в лицо врага:
   - Это тебе за детей Мантирена, сволочь! Это тебе за беззащитных девушек! Это тебя за графа Барилона, которого ты предал и за его сыновей! Это тебе за то, что ты, мразь, предал Господа нашего! Скотина! Ублюдок! Падаль позорная! Тварь! Получай, гадина!
   Всё тело беса почернело от ударов и местами уже вздулось волдырями, из которых сочилась чёрная, бесовская, вонючая кровь. Лицо Гадеса Кир не трогал и только вместо носа на нем вырос какой-то баклажан, который уже начал уже дымиться и выбрасывать синие огоньки пламени. Бес визжал так, что заглушал звуки бури, грохотавшей вокруг. Он пытался убежать, куда-нибудь спрятаться, упасть и скрутиться в комок, но рыцарь не давал ему это сделать и поднимал на ноги мощными ударами ног. Левая рука Гадеса была сломана в плечевом суставе и повисла плетью, а глаза вылезли из обит от нестерпимой боли. Ноги его подгибались, а движения стали судорожными и такими неуверенными, словно ему в башмаки насыпали ядовитых патефонных иголок. Внезапно все язвы Гадеса разом, как по команде, задымились, Кир перестал его избивать и тот рухнул на колени. Воздев к небу правую руку он завопил что было мочи:
   - Господи, прости! Пошли мне смерть!
   Кирилл тотчас стукнул каблуком по носку правого ботинка, бросился вперед, подпрыгнул и молниеносным движением снёс Стюарту де-Монтойе, так вовремя вспомнившему о Боге, голову, после чего быстро прижал руки к груди и деловитым голосом громко сказал:
   - Прости меня за такую поспешность, Мастер. Это я не со злости, а только ради предосторожности. Вдруг, он взял бы и передумал, а так глядишь, в новой своей ипостаси ещё и человеком станет. - Посмотрев на свои руки и грудь, обляпанные черной кровью, Кир поцокал языком и воскликнул - Батюшки, а испачкался-то я как. Нет, надо быстренько искупаться, пока море не убежало. Не идти же мне в дом к Ворку таким поросенком, в самом-то деле.
   Зажав нунчаки под мышкой, Кир с разбегу запрыгнул на балюстраду и стоило ему соскочить с неё на каменные плиты, как со стороны пролива на каменную скалу набежала огромная морская волна и ласково омыла его от бесовской крови, даже не заставив пошатнуться и, вдобавок, бережно вернув на балюстраду, с которой он только что спрыгнул. Заодно волна, под шумок, ловко утащила бездыханный труп герцога и его безумную голову. Всё остальное она оставила на месте и даже не замочила гимнастёрки, лежащей под балюстрадой. Весело засмеявшись, Кир закричал:
   - Спасибо тебе, волна! Океан, я тебя люблю!
   Быстро собравшись в дорогу, он побежал к Грюнбергу, весело хохоча на бегу. Настроение у него было просто превосходное и главным образом потому, что он заставил падшего рыцаря пусть и жестокими побоями вспомнить перед смертью о Боге и о своей душе. Это означало, что Хозяин Тьмы проиграл вчистую не только в этом коротком бою, в котором его избранник даже не смог толком оказать ему сопротивления, но и в целом. Теперь Кир был полностью уверен в том, что все его адские полчища будут истреблены без какой-либо пощады и снисхождения. Эти придурки сделали свой выбор и проиграли, ну, а что с ними будет потом, его уже не касалось. Наверняка Мастеру Миров рыцари были нужны не для воспитательной работы с силами зла, а для того, чтобы решительно искоренять его. Хлопот ему вполне хватало и обычными людьми, хотя бы с тем же Ворком, который без конца перетряхивал свой тоскливый и унылый старый гардероб. Этот парень никак не хотел поверить в то, что мода изменилась и в Барилоне наряды были не менее открытыми, чем на Грюнберге.
   Шторм утих и вскоре Кир добрался до того места, где он спустился на дамбу. Взобравшись по откосу, он быстро перемахнул через новую пятиметровую каменную стену, стоявшую метрах в двухстах от куда более величественной и мощной стены тумана, которая была намного древнее. До городка Нордштейн было чуть меньше двадцати пяти километров и если он будет двигаться в хорошем темпе, то к утру доберется до горячего завтрака и уютной постели. При том условии, что на этой постели будет ещё и лежать золотая девушка, мотивировка была столь мощной, что Кирилл, задышав мощно и ровно, побежал в среднем темпе. Что ни говори, а он, всё-таки, здорово устал за истекшие сутки, бегая, как угорелый то туда, то обратно и больше всего ему хотелось свалиться под кустом, укрыться своим снайперским маскхалатом и уснуть, забыв обо всём на свете.
   Однако, положение обязывало и он бежал всю ночь по безлесной степи и вскоре добрался до просёлочной дороги, справа и слева от которой лежали огороды железнодорожников Нордштейна. Поскольку он мог запросто напороться на ночной патруль солдат, Кир предусмотрительно придал своему парику вид башки светлейшего лорда-инспектора, хотя перед Ворком и его домочадцами он предпочитал появляться в образе обычного светлейшего лорда. В таком виде совчелы его не видели даже в упор. В город он вбежал как раз в то время, когда солнце только начало всходить и через четверть часа так никем не замеченный, перемахнул через невысокую калитку и пошел по мощёной каменными плитами дорожке к большому, трёхэтажному дому Ворка, стоявшему за роскошным, ухоженным палисадником уже добрых триста или четыреста лет, вдыхая ароматы жасмина, к которым примешивался какой-то новый запах то ли ландышей, то ли гиацинтов. Кажется, всё-таки именно гиацинтов, но Киру было непонятно откуда он взялся, ведь гиацинты в палисаднике отцвели больше недели назад.
  

Глава восьмая

  
   Кирилл остановился у большого куста жасмина, притянул к себе охапку ветвей и вдохнул в себя этот бодрящий, чистый аромат, пытаясь отвлечься от запаха гиацинтов, который он счёл просто небольшим наваждением и это ему удалось. Он посмотрел на дом Ворка и улыбнулся. Именно ради такого парня, как Джек Браун, который стал Ворком, а теперь вновь ощутил себя прежним человеком, простым работягой обслуживающим дамбу, ради семи его сыновей и двух дюжин внуков Кир был готов вычерпать до дна море, лишь бы не лишить его памяти о том, как они всего лишь за полгода построили и новую дамбу и три дороги на ней, перекрыли их камнем так добротно, что даже зимой по новой дамбе ходили поезда и автомобили. Он и Корбелла вошли в эту семью, как добрые друзья, как родственники и то, что все женщины и девушки стали его любовницами всего на одну ночь, так же как и все мужчины стали любовниками его золотой девушки, практически ничего не изменило в их отношениях. Об этом никто даже и не вспоминал, хотя на Ворка и его сыновей произвело очень большое впечатление, что уже наутро каждая из них, по очереди, рассказывала своему супругу о том, какой удивительный мужчина Кир Торсен и какие волны тепла, добра, нежности и заботы исходят от него. Эти парни его не возненавидели. Наоборот, получив от него по два листка, исписанных аккуратным, мелким почерком, уже на следующий день они забыли об этом или просто не хотели вспоминать. Они и раньше любили своих жен, но теперь просто боготворили их, ну, а то, что вот уже целую неделю через день, строго по графику в доме ночевала только половина его обитателей, они считали своей святой обязанностью. Поэтому уже почти четыре сотни мужчин и женщин Нордштейна стали возвращенными и знали о том, кто именно живёт в доме Джека Брауна, которого, ради конспирации, они по прежнему называли Ворком. С этой стороны подвоха можно было даже и не ожидать.
   Кира и Корбеллу они поселили во флигеле, стоящем в большом апельсиновом саду, в котором уже созрел второй урожай. Каждое утро они завтракали в нём вдвоем, хотя только последние две ночи провели вместе. Это стало для них своеобразным ритуалом, покинуть возвращённого и вернуться в свою постель. Завтраки эти сблизили их настолько, что они, порой, спорили до хрипоты, но всё равно вставали из-за стола друзьями. Корбелла во что бы то ни стало хотела, чтобы он представил её как своим женам, так и в обществе, именно как свою любовницу, хотя не так уж и много ночей они провели вместе. Она гордилась этим и говорила, что всегда будет об этом помнить. Кирилл же, в свою очередь, просил её не делать из этого позы, чтобы не отпугнуть от себя того единственного, чьей золотой девочкой она станет. В конце концов они сошлись на том, что, по возвращению в Барилон всё как-нибудь разрешится само собой.
   Думая о Корбелле, он осторожно выпустил из рук ветви жасмина и бесшумно пошел по дорожке к дому. Стоило ему пройти каких-то двадцать метров, как из-под большой, конической туи метнулась какая-то черная тень и, шлёпая босыми ногами по мощёной камнем дорожке, быстро помчалась к дому и исчезла за кустами. Кто это был такой, Кир даже и не разглядел толком. Вскоре снова послышался топот, но теперь уже обутых ног. По дорожке к нему с вилами наперевес мчался Бронкс, один из сыновей Ворка, широченный парень, одетый не в обычный наряд трудовиков, а в светлые домотканые портки и такую же рубаху. От него пахло навозом. Видно, он встал пораньше, чтобы до работы прибраться в коровнике. Позади него, с топором в руках, быстро семенил один из семи чёрных летунов, которые жили в доме Ворка и помогали ему по хозяйству. Бронкс воткнул вилы в землю и радостно воскликнул:
   - Кир, так это ты? Вот радость-то. Ну, здравствуй, дружище. Ты же говорил, что вернёшься только через три дня. - Повернувшись к черному летуну, о пожурил его - Дум-Дум, у тебя что, зрение не в порядке? Где ты видишь здесь чужого? Это же Кир, а вовсе никакой не дьявол. Пора бы тебе уже запомнить, парень, что антенны он себе может выкрасить хоть в зелёный цвет, а хоть в полосочку.
   Машинально пожимая протянутую руку Бронксу, Кир похвалил черного сторожа:
   - Молодец, Дум-Дум. Не слушай Бронкса, старина, ты отличный часовой, а он просто ворчун и зануда.
   Машинист электропоезда Бронкс, вдруг, воскликнул, крепко вцепившись в руку Кирилла:
   - Кир, что с тобой? Ты не заболел? У тебя рука просто огнем горит. Пойдём-ка скорее в дом, парень.
   Вот тут-то Кира действительно, словно кипятком ошпарило, и он испуганно спросил парня:
   - Бронкс, у тебя всё в порядке с рукой? Жжет? Покажи.
   Тот недоуменно глядя на него, протянул ему сразу обе свои мозолистые руки и сказал каким-то неуверенным голосом:
   - Да, нет, вроде всё в порядке. Мне, сначала, ожгло правую руку, будто я за горячий утюг схватился, а сейчас я прохладу ощущаю, словно положил её на грудь своей Мирны.
   Грудь Мирны интересовала Кира в данный момент в самую последнюю очередь, хотя она и была восхитительной. Внимательно осмотрев руку Бронкса, с ней, похоже, ничего страшного не случилось, он даже понюхал её и снова учуял запах гиацинтов. Вот тут-то его и осенило. Он схватил железнодорожника за вторую руку и тот её даже не отдернул, а только спросил его сердитым, ворчливым голосом:
   - Да, что с тобой, в самом-то деле, Кир? Ты можешь мне объяснить, почему твои руки сначала горячие, а потом прохладные. Ты что, намазал их чем-то?
   Вместо ответа Кирилл поднял глаза к небу и прошептал:
   - Благодарю тебя, Мастер Миров за то, что ты защитил своих дочерей от серой напасти. - Стукнув своего друга по плечу, он весёлым, насмешливым голосом сказал ему - Ничего страшного, Бронкс. Поверь, всё действительно в полном порядке, старина. Я навел на Калемане такого шороху, что эти мудаки там не скоро придут в себя. Ладно, я пошел спать, а ты попроси ребят прибраться в амбаре, ближе к вечеру я вам занятную фильму покажу по небесному голосу, как только ты с работы вернёшься. Обхохочетесь.
   Направляясь быстрым шагом к своему флигелю в саду, Кир думал теперь только об одном: - "Господи, я твой должник. Мой Мастер, ты обратил ядовитый крем Тетюра во что-то совершенно новое, что убивает нечисть и ничем не вредит совчелам. Благодарю тебя, Господь за твою милость к ним, я твой вечный должник". На то, чтобы встать на колени и обратиться к нему с благодарностью во весь голос, у него не хватило духа. Кто-то сообщил домочадцам Ворка о его возвращении и все тотчас выбежали во двор. Даже маленькая, очаровательная Лесси, его семилетняя правнучка, родившаяся уже совчеллой с рожками, как у маленькой козочки. Это семейство вставало рано. Последней прибежала Корбелла, одетая в свой золотой, ничем не подпоясанный пеплас, который развевался, словно парус, а за ней сопя и пыхтя бежал настоящий великан среди чёрных летунов, Фру-Фру. Его фигура, задрапированная в кусок золотого шелка, отличалась тем, что в ширину была даже больше, чем в высоту.
   Дружное, большое семейство, окружившее его в полном составе, тотчас расступилось перед ослепительной леди и она, заливаясь счастливым смехом, бросилась на шею своему рыцарю. Кир мстительно позволил Корбелле обнять его за шею, которую он тоже намазал кремом. Девушка сначала вздрогнула, как от удара электрическим током, а потом стиснула её ещё крепче и каким-то странным, дрожащим от возбуждения голосом, прошептала ему на ухо:
   - О, Киррис, любовь моя, как сладко ты благоухаешь. Как же я хочу тебя, мой рыцарь.
   Поцеловав девушку едва ли не по-братски, он опустил её на каменные плиты и, подхватив на руки малышку Лесси, расслабленным голосом сказал:
   - Ребята, пожалуй, я не отказался бы немного перекусить. Вы уже завтракали или ещё нет?
   Выяснив, что завтрак будет только минут через сорок, он согласился подождать. Вскоре все разошлись и они остались во дворе втроём. Кир не испытывал ревности к своей золотой девушке и уж тем более не сердился на то, что её новым бой-френдом стал Фру-Фру, похожий на гориллу, которая выросла в доме с очень низкими потолками. Тем более, что Корбелла уже успела шепнуть ему на ухо, как его звали раньше. Протянув ему руку, он сказал веселым голосом:
   - Ну, здравствуй, Фру-Фру, здравствуй, мой молочный брат. Как ты себя чувствуешь, дружище?
   - Молочный брат - Удивился летун-великан, крепко стискивая его руку своей рукой, похожей на перчатку хоккеиста.
   Кир, обнимая Корбеллу и указывая на неё одними глазами, объяснил ему, улыбаясь:
   - Ну, как же, старина, нас обоих одарила своей любовью такая прекрасная леди, что мы с тобой теперь стали действительно братьями. Только давай договоримся сразу, братишка, когда леди Корбелла втрескается в какого-нибудь парня по уши, мы с тобой тихо отойдем в сторонку и ни единым намёком не выдадим своих истинных чувств к ней, чтобы часом не разозлить того парня и не испортить девушке жизнь.
   - Сэр Кир, ты назвал своим братом существо, которое с ужасом смотрит на своё отражение в зеркале? - Снова изумлённо прошептал Фру-Фру.
   Посмотрев на чёрного летуна с горькой усмешкой, Кирилл покачал головой и ответил ему:
   - Фру-Фру, друг мой, я назвал своим молочным братом не существо, а отличного парня по имени Оливер О'Нил, благородного рыцаря и могущественного колдуна. Достаточно просто взглянуть в твои глаза, брат, чтобы понять тебя, а потому не будем делать из этого какого-то события. Мы ведь вправе вспоминать о том, что нас любила эта чудесная золотая девушка.
   Фру-Фру подался вперед с сказал твердым голосом:
   - И, всё-таки, сэр Кир, ты назвал меня своим братом и потому я пойду за тобой, даже в ад. А ещё я буду счастлив узнать, что леди Корбелла вышла замуж по любви, но если тот парень, которому она отдаст своё золотое сердце, заставит её страдать, я сверну ему шею, кем бы он не был.
   Кирилл ещё раз пожал ему руку и сказал:
   - Спасибо, Оливер. Я обещаю, что поведу тебя в самый настоящий ад. Вскоре ты увидишь его, но мы пойдем туда, чтобы победить, а не гореть там на костре. А теперь, если тебя это не затруднит, попроси Майну принести мне во флигель большой бочонок настоящего, не преобразованного коровьего масла. - Повернувшись к Корбелле, он позвал её - Пойдём, моё солнышко, займёмся самой лучшей магией на свете.
   Когда они вошли во флигель, девушка тотчас повисла у него на шее, но рыцарь быстро отстранил её от себя и сказал строгим голосом:
   - Корбелла, я вовсе не это имел ввиду, а самую настоящую магию, которая защитит всех совчелл от серых протобесов и даже более того, позволит им убивать этих животных одним единственным прикосновением.
   Он прошел в столовую и первым делом снял с обеденного стола белую скатерть, после чего достал из посудного шкафа большую фарфоровую супницу и серебряный половник. Через несколько минут пришли Майна и Фру-Фру, который легко держал на своей ладони, похожей на шуфельную лопату, двухведёрный бочонок, до половины наполненный маслом. Теперь почти всё семейство Джека Брауна питалось исключительно натуральной, не преобразованной пищей и масло просто улетало. Велев Фру-Фру поставить бочонок на стол, Кир попросил Майну наполнить маслом супницу, а сам пошел в спальную, где лежали, среди прочих вещей несколько банок с ядовитой мазью Тетюра. Открыв по очереди все, он быстро убедился в том, что мазь изменила запах и теперь пахла свежими гиацинтами, а не лавандой и ванилином. Это его нисколько не удивило. Мастер Миров, как всегда, всё делал очень основательно.
   Когда Тетюр делал для него этот ядохимикат, он набурдючил его здоровенный котёл, ёмкостью куба на четыре. Пока над котлом, жужжа, словно шершни, крутились его магические кристаллы, маг, бормоча в адрес Хозяина Тьмы всяческие проклятья и разные нехорошие слова, сыпал в него какие-то порошки, лил жидкости и даже плевал, но основу его мази, всё-таки, составляло простое коровье масло, которое он купил на ближайшем рынке. Киру хорошо запомнились его последние слова, сказанные с гордым и надменным видом: - "Всё, Кирей, блеводёр готов. Теперь ты можешь мазаться им сам, натирать оружие, пули и всё, что ни попадя. Один хрен эта отрава не потеряет своей силы. А ещё эта зараза хороша тем, что теперь одна чайная ложка этой мази способна превратить в такую же гадость хоть бочонок масла. Понимаешь, Кирюха, это шибко крутая магия. Ну, черпай, сколько тебе надо, а остальное я Майку велю отвезти, а то он всё страдает, чем же ему тебя ещё порадовать, милитарист хренов".
   Взяв одну изящную баночку, которую он экспроприировал у Анны-Лизы, любительницы всякой косметики, наполненную мазью Тетюра, Кирилл вернулся в столовую. Фру-Фру куда-то смылся, но его в столовой заменила Мирна. Подмигнув этой красотке, грудью которой был восхищен не меньше её мужа, он достал из ящика чайную ложку, зачерпнул ей из банки мази, твердой как воск и стряхнул полупрозрачный, голубоватый комочек в супницу с маслом. Мазь тотчас растаяла и стала быстро окрашивать сливочное масло нежной голубизной и в столовой сильно запахло гиацинтами. Корбелла первая поняла, что это значит и тихо ахнула. Кир, не обращая внимания на её волнение, взял в руки половник и принялся энергично размешивать им масло. Гиацинтами запахло ещё сильнее и через каких-то три минуты мазь была готова. Насмешливо посмотрев на Корбеллу, он сказал девушке:
   - Давай, золотце, раздевайся, я буду делать из тебя смертельное оружие против протобесов.
   Та быстро сбросила с себя пеплас золотого шелка и столовую залило настоящим золотым светом, исходящим от тела этой очаровательной девушки. Кир запустил обе руки в супницу и стал нежными движениями натирать тело золотой девушки этой мазью. Ему сразу же бросилось в глаза то, что кожа ее сразу же сделалась ещё более красивого оттенка и засветилась так ярко, словно Корбелла сунула два пальца в розетку. Да, и ей самой такой массаж очень нравился и она дышала так, словно они занимались любовью. Майна и Мирна стояли и недоумевали, не понимая, что здесь происходит, но Кир не торопился раскрывать им своего секрета. Когда же он покрыл этой мазью всё тело девушки, то спросил ее лукаво:
   - Ну, и как ты себя чувствуешь, моя золотая козочка?
   - М-м-м-м, чудесно... - Простонав, ответила ему девушка и добавила вполголоса - Кир, я так хочу тебя, дорогой.
   Майна и Мирна недоуменно переглянулись, а Кирилл строго сказал своей любовнице:
   - Это от тебя никуда не убежит, дорогая. Одевайся. - Обмакнув палец в мазь, он попросил Мирну - А ты, моя вишенка, принеси мне какой-нибудь поганый чугунок с розовым молоком и быстро зови в сад всё женское население вашего дружного семейства. Сейчас я покажу вам, что такое белая магия Мастера Миров.
   Выйдя с Майной и Корбеллой в сад, он дождался когда туда прибегут все женщины и девушки, включая маленькую Лесси, после чего сорвал с ветки недозрелый апельсин и демонстративно натер его мазью. Когда апельсиновая граната была готова, он попросил Мирну отнести чугунок с розовым молоком, в котором кормили поросят, подальше в сад и когда она вернулась, ловко забросил в него апельсин. Голубая и жизнеутверждающая магия Мастера Миров схлестнулась не на жизнь, а насмерть с розовой магией Хозяина Тьмы в яростной схватке и схватка эта происходила со скоростью взрыва. Ну, и, разумеется, с таким же грохотом и вспышкой. С нескольких деревьев даже попадали апельсины, но зелёный остался в чугунке и когда Кир принес его и показал женщинам, с ним ничего не случилось, а вот вместо розового молока на дне осталось немного обычного, белого молока. Указывая пальцем на апельсин и молоко, он сказал луноподобным леди назидательным тоном:
   - Итак, милые дамы, что и требовалось доказать. Моё самое страшное оружие, ядовитая мазь, которая могла убить не только любого совчела, но и архидьявола, была превращена Мастером Миров в совершенное безвредное для совчелов вещество. Майна и Мирна были свидетелями того, как я натирал ею леди Корбеллу, а она, вместо того, чтобы сгореть в муках, только повизгивала от удовольствия и вертела своей золотой задницей, да, ещё и стала приставать ко мне со всякими глупостями. Теперь вы сможете изготовить хоть сорок тонн такой мази и стоит только какому-либо протобесу ухватить вас за голый зад, у него тотчас вспыхнет огнем рука, ну, а уж если вы его обнимете, мои девочки, то он сгорит минут за пять. Вот и всё, мои хорошие, берите и пользуйтесь ею на здоровье, теперь я буду знать, что вернувшись в Нордштейн, застану вас всех живыми и невредимыми. Мужиков этим тоже можно мазать, а ещё эту мазь можно разводить спиртом или скипидаром и брызгать ею на серых из спринцовки.
   Из толпы потрясенных его словами тотчас вышла вперед Майна и дрожащим голосом сказала:
   - Кир, мальчик мой, я хочу, чтобы ты сам нанес эту мазь на моё тело. Тогда я буду точно знать, что меня охраняет сам Господь Бог, великий Мастер Миров.
   Мирна быстро притащила из флигеля супницу с мазью и все женщины и девушки стали быстро раздеваться и выстраиваться перед ним. Кириллу же показалось, что они просто захотели устроить для своего бывшего любовника массовый стриптиз. И тем не менее он начал не с Майны, а с маленькой Лесси и натер эту голышку, поставленную на крыльцо, новой мазью первой. Когда же он делал массаж остальным дамам, те испытывали точно такие же ощущения, что и Корбелла, но, схватив свои вещи в охапку, нагими мчались в дом, громко призывая своих мужей, ну, а те немногие, которые мужей не имели, просто убегали в дом и Кир не удивился бы, узнав о том, что они тоже сумели в это утро снять тот острый приступ желания, который их внезапно охватил. О том, что это было очень серьёзно, он мог судить хотя бы по тому факту, что ему пришлось провести с Корбеллой в постели целых три часа прежде, чем она хоть немного успокоилась.
   За завтраком, который проходил в этот день очень поздно, чуть ли не в полдень, мужчины потрясенно молчали и смотрели на Кира преданными глазами. Зато взгляды их жен были исполнены нежности и признательности. А ещё все со смехом обсуждали то, что Бронкс в это утро опоздал на работу аж на два часа, чего с ним никогда не бывало. После завтрака Кир завалился спать и был готов храпеть целые сутки, но на закате Синтия подослала к нему свою дочь и та разбудила его и обрадовала известием, что в амбаре собрались все возвращённые. Что это такое девочка не знала, но зато понимала, что только у таких совчелов мама разрешала ей оставаться хоть на весь день и всю ночь. Правда, на этот раз Лесси уложили в постель очень рано и ослепительная леди Корбелла погрузила девочку в глубокий сон своей магической песней.
   Уложив девочку спать, Корбелла вошла в большой амбар, в котором собралось уже более трёхсот возвращённых. Пока её рыцарь спал, утомленный сражениями на поле брани и в постели, золотая девушка просмотрела магическую видеозапись и, по его просьбе, смонтировала фильм заново. Она убрала пустые и дёргающиеся кадры, сократила затянутые перемещения и выбрала самые выигрышные планы, делая наплывы на лица говорящих между собой демонов или увеличивая изображения некоторых сцен, на которых Кир фиксировал своё внимание. В общем она проделала всю ту работу, которой занималась сотни раз, монтируя игровые фильмы для взрослых, которые снимали луноподобные леди. В этом и заключалась некогда работа ослепительной леди в Дарктауне, создавать развлекательные программы для сотен тысяч трудовиков этого города. Войдя в амбар, она села на кресло, поставленное на стол, присоединила к своим антеннам видеокамеру, тонкие, гудировые поводки-окна небесного голоса, растянутого на всю торцовую стену амбара и подала Киру знак. Он встал и громко сказал:
   - Дамы и господа, я прошу вас посмотреть этот фильм, который я снял для вас на острове Калеман, самым внимательным образом. Посмотреть и хорошо запомнить. После этого мне уже не нужно будет вам ничего объяснять. Вы всё и так прекрасно поймёте.
   Кир сел за спиной Корбеллы и девушка включила проектор небесного голоса, этого удивительного изобретения Джона Морбрейна. У каждого совчела, даже самого юного, помимо антенн на голове всегда имелось при себе ещё и небольшое синее кольцо из эластичного гудира, с двумя поводками на концах которых имелись петельки. Если вбить в стену четыре гвоздя, натянуть на них кольцо и присоединить к антеннам поводки, то получалось окно небесного голоса, эдакий домашний кинотеатр с объёмным цветным изображением и стереозвуком. Именно в таком виде Кир увидел заново Блэкстара и его обитателей начиная с того момента, когда на крышу огромной казармы-стены поднялся со своими вояками архидьявол Астерус Горст. Ему было и самому интересно посмотреть на то, какой шухер он навёл на Калемане, ведь в горячке боя он, наверняка, упустил множество интересных деталей.
   Зрители тоже находились в очень возбужденном состоянии и бурно реагировали на каждое слово сказанное нечистью с экрана. Теперь, когда эти совчелы, а среди них находились светлые и светлейшие, были совершенно свободны в своих чувствах и имели право выбора, они вполголоса осыпали своих врагов ругательствами и нелестными эпитетами. Когда же Гадес стал подкрадываться к Киру, все вскочили на ноги, а Ворк даже закричал, пытаясь предупредить его, совершенно забыв о том, что его друг сидел на тюке сена позади Корбеллы и спокойно лузгал семечки, время от времени делая весьма ехидные комментарии относительно себя самого. Фильм, в целом, ему понравился, хотя по-настоящему его поразили в нём всего две вещи, во-первых, то, что он услышал о чём базарили между собой архидьяволы, которые трахали свою тощую подругу и это вызвало у совчелов гневное возмущение и плевки, а, во-вторых, то, что в кадр попала вся его драка с Гадесом, длившаяся куда более получаса, хотя ему показалось, что он уложился в каких-то десять минут от силы.
   Когда это почти трёхчасовое кино закончилось, все совчелы, почему-то, вместо аплодисментов взяли и встали вокруг стола на колени. Хуже того, они молитвенно сложили руки и стали нести такое, что Кир пришел в ужас, так как они стали, вдруг, называть его Сыном Божьим, отчего он струхнул не на шутку. Он вскочил на ноги и, крутя пальцем у виска, заорал на них, что все они сдурели, но это ни к чему не привело. Тогда он немедленно положил руку на плечо Корбелле и воскликнул:
   - Девочка моя, ну-ка быстро прокрути этим людям то место, где я прошу Мастера Миров малость помочь мне со светом и шумовыми эффектами - После этого он рявкнул - Встаньте, идиоты! Не оскорбляйте Господа нашего! Вы должны служить ему так же верно, как это делаю я по мере своих сил и способностей, а не вставать передо мной на колени и называть меня Сыном Божьим. Я его рыцарь и всего лишь крохотный винтик в механизме его гигантских помыслов! Поэтому встаньте и не навлекайте его гнев на самих себя и, заодно, на меня. Я вовсе не собираюсь отдуваться за вас перед стариком.
   К счастью, эти слова довольно быстро возымели своё действие и совчелы стали подниматься на ноги, но при этом те из них, кто стали возвращенными благодаря семейству Браунов, так и норовили прикоснуться к Киру. Правда, мужчины лишь крепко пожимали ему руку, а женщины страстно целовали и обвивали его шею руками. И для тех, и для других у него находились тёплые, дружеские или нежные слова. А ещё он обещал женщинам, что попросит одну свою знакомую прислать в Нордштейн ещё один фильм с его участием, который понравится им намного больше. Совчелы расходились будучи полностью уверенны в том, что очень скоро с нечистью будет покончено и их не смогли переубедить в этом даже его слова, что нечисти очень много и её силы ни в коем случае нельзя недооценивать. В конце концов он махнул на это рукой. Всё равно жителей Нордштейна нужно будет эвакуировать с острова первыми, а дамбу взорвать, чтобы перерезать эту транспортную артерию.
   После обильного ужина Кир и Корбелла отправились в свой уютный флигель. Ослепительная леди решила, что она и так сделала достаточно много, а потому вовсе не собиралась проводить эту ночь с кем-либо, кроме него. Наутро Кирилл объявил своим друзьям, что он гостит у них последний день, объявив его выходным и полностью посвятил его самому обыкновенному дружескому общению с этими милыми людьми. Он помогал Джеку по хозяйству рассказывал ему и его сыновьям о том, как новая армия готовится к войне с нечистью. Потом к ним присоединилось трое светлейших, тоже железнодорожников, и они стали обсуждать вопрос, как можно будет с наименьшими потерями взорвать дамбу, чтобы потом её можно было быстро восстановить. В полдень вернулся Фру-Фру, который отважился подняться в воздух, пролететь над облаками к Адскому Колесу и заснять на магическое видео этот гнусный город. От шара, поставленного на крыше дворца Джона Морбрейна, остались одни уши и приятные воспоминания.
   Скорее всего этот вредитель тайком напичкал его взрывчаткой, а иначе с чего бы это взрывом каких-то шестидесяти пяти килограммов пластита у этого здания снесло всю верхнюю часть, да, ещё и обрушило эстакады на добрых два километра от эпицентра взрыва. Даже сутки спустя дьяволы и черти продолжали вопить, как оглашенные. Однако, самое главное, на взгляд Кирилла, заключалось в том, что Фру-Фру не испытал никаких неприятных ощущений по время полёта над проливом и это навело его на некоторые размышления. Похоже, что для возвращенных совчелов уже наступили новые времена и мёртвые воды были им уже не так страшны. Экспериментировать он, разумеется не собирался, но желание было очень велико. В любом случае он решил забрать с собой в Барилон ещё и Фру-Фру, поскольку твёрдо пообещал этому могучему парню, что уже очень скоро поведёт его в бой.
   После обеда они перебрались в большую конюшню и Кир занялся своим каретомобилем. Вскоре туда пришли Майна и её невестка Норма, чей муж погиб ещё до вторжения сил зла, и попросили Ворка заложить им пролётку, что тот и сделал даже не поинтересовавшись, куда это собралась его благоверная. Обе луноподобные красотки, одетые в полупрозрачные наряды, сели в пролётку и уехали. После того, как Кир натер их тела мазью Мастера Миров, они обрели какой-то совершенно невообразимый золотисто-перламутровый оттенок и смотреть на них без замирания в сердце он уже не мог. При одном только беглом взгляде на этих красоток, у него тотчас начинало бешено стучать сердце и он начинал вспоминать нетленные строки наставления по минно-взрывному делу и мысленно делать расчёты по подрыву моста, чтобы не воспылать, чего доброго, к ним страстью.
   Часа через три обе девушки вернулись и у Кира тотчас ёкнуло в груди, так как он увидел на щеке Майны свежую царапину, покрытую запёкшейся кровью, а на стройной шейке девушки такие синяки, словно кто-то пытался задушить ее. Ворк, увидев это, тотчас взревел и бросился к ней, желая выяснить, кто это посмел поднять руку на его сокровище. Майна, остановив мужа властным жестом, громко воскликнула:
   - Сэр Кир, сегодня на Ильмине стало одним негодяем меньше. Мы отомстили за гибель Генри и с Божьей помощью сожгли небесным огнем его убийцу, этого подлого, гнусного монаха-отшельника, который и после того, как стал протобесом, не снял с себя коричневой рясы. Теперь...
   Кивнув головой, Кир перебил Майну, спросив девушек:
   - Постойте-ка, красавицы, это как же вам удалось вытряхнуть этого урода из его рясы? Что-то мне не верится в то, что вы подстерегли его в бане. Серые никогда не моются.
   - О, это было совсем не сложно, Кир - Ответила ему Норма и смахнула слезинку со щеки - Когда мы вошли в его гадкую берлогу и сказали, что отдадимся ему, если он снимет с себя рясу, нам не пришлось ждать слишком долго.
   Ворк крепко обнял невестку и стал успокаивать её. В его глазах тоже заблестели слёзы. Майна, жестко усмехнувшись, продолжила свой рассказ:
   - Да, сэр Кир, ты был полностью прав, когда сказал нам, что всякий протобес, который дотронется до наших обнаженных тел, издохнет в страшных муках. Впрочем, я в этом нисколько не сомневалась. Этот гнусный негодяй, насильник и убийца, который так долго наводил на нас ужас, корчился в наших объятьях, как на костре. От поцелуя Нормы его маленький, слюнявый рот превратился в огромную язву. Он визжал, как боров, которого кастрируют неумелой рукой, и пытался вырваться из наших огненных объятий, обезумев от жуткой боли, но мы крепко держали его и не выпускали, пока он не загорелся.
   Кир не выдержал и воскликнул:
   - Господи! Девочки мои, ну, а это-то зачем? Ведь в таких делах прежде всего надо соблюдать технику безопасности. Не проще ли было взять, развести крем спиртом и облить его с ног, до головы? Тогда вам и обнимать это чудовище не нужно было бы. Зачем же искать себе на голову приключения?
   - Нет, Кир, - Твёрдо сказала Норма - Даже после того, как силы зла захватили Грюнберг, я часто брала арбалет Генри и пряталась в лесу возле его хижины. Правда, тогда я так ни разу и не смогла выстрелить в него, но теперь мне удалось его покарать. Перед тем, как шагнуть к нему, я напомнила этому зверю о своём Генри и о тех луноподобных девушках, которых он замучил до смерти, а потом пожрал их безжизненные тела, оборотившись крылатым чудовищем. Я вскарабкалась ему на спину и поцеловала его гнусные, кровавые глазки и они лопнули, вытекли чёрной вонючей слизью. Вся его мерзкая, серая шкура покрылась огромными фиолетовыми язвами и он загорелся, а потом огонь ушел внутрь и он корчился, подыхая на наших глазах, Кир. Мы с мамой стояли и смотрели, как у наших ног догорает это чудовище. От него не осталось ничего, одно только грязное пятно на глиняном полу.
   Кир обнял свекровь и невестку, которым теперь обоим нельзя было дать больше восемнадцати лет и, поцеловав их, сказал:
   - Ну, вот, девочки, теперь Генри, который живет в одном из миров Золотого круга, будет отныне засыпать спокойно и безмятежно. Когда-нибудь, даст Бог, вы встретитесь и расскажете ему о том, как вы покарали это гнусное чудовище. Именно для этого Мастер Миров и вооружил вас своим самым мощным оружием против нечисти, но если я узнаю о том, что вы начали охоту, то я прилечу в Нордштейн, выломаю крепкую хворостину и всю её измочалю о ваши задницы. Мне только того и не хватало, чтобы вы всполошили всю нечисть и она стала громить города и деревни Грюнберга из-за того, что кому-то не хватило терпения и выдержки. Своего главного врага вы уничтожили, а теперь забудьте о том, что где-то есть другие серые. Этот крем я вам дал для обороны, а вовсе не для того, чтобы вы превратились в бешеных, мстительных стерв. - Сурово взглянув на хозяина дома он рыкнул грозным голосом - Джек, следи за этими партизанками в оба, а если будет нужно, запри их на ключ.
   Тот понимающе кивнул головой и сказал:
   - Не волнуйся, Кир, я буду теперь следить за ними всеми.
   В этот же вечер Кир стал собираться в обратную дорогу, а рано утром они уехали, тепло попрощавшись со своими друзьями, возвращенными людьми, число которых снова увеличилось, ведь прошла ещё одна ночь. Хотя магия Мастера Миров, которую он занёс на Грюнберг, действовала не так быстро, как ему того хотелось, она всё-таки действовала и была необратима. Когда они отъехали от города километров на пятьдесят, им навстречу попался большой фургон, водитель которого тотчас замахал ему рукой и остановился. Недоумевая, Кир немедленно съехал на обочину, велел чёрным жеребцам, рысью скакавшим налегке, остановиться, выбрался из него и недоверчиво посмотрел на солдата и офицера, которые бежали к ним через широкое шоссе. Светлейший лорд с погонами полковника, подбежав к нему и, взяв под козырек, представился ему честь по чести:
   - Маршал Торсен, я полковник Грубер, командир полка охраны дворца губернатора Брауна, а это мой водитель, капрал Джексон. Искренне рад встрече с вами, сэр Кир.
   Губы у Кира задрожали и он не находя слов, крепко обнял этого парня, которого даже не знал. Они поговорили минут двадцать и он выяснил, что Мартин Браун, двоюродный брат Джека Брауна послал в Нордштейн целый фургон с бесценным грузом, несколькими сотнями плотно закрытых кубков с золотым напитком, приготовленным им и ещё несколькими ослепительными лордами и леди. Главная же фишка заключалась в том, что все они были не подписаны, а потому этот фургон представлял из себя лотерею и теперь оставалось только гадать, кто из жительниц Нордштейна станет золотой, а кто серебряной девушкой. Ох и хохотали же они все пятеро, стоя на обочине шоссе неподалеку от этого злосчастного армейского электромобиля с таким опасным грузом.
   Возвращаясь тем же путем, они не раз удивлялись, что их приветствуют дружескими улыбками совершенно неизвестные им совчелы, которым кто-то из их знакомых уже успел вернуть свободу от амулета Силы Тьмы. Им уже не раз предлагали сменить тарантас на куда более удобный автомобиль, но Кир во что бы то ни стало хотел вернуть трёх жеребцов в их родную конюшню. Когда они уже ближе к вечеру добрались до дворца лорда Грасса, которого даже и не мечтали застать там потому, что его вызвали четверо суток назад в Беренгор, то именно он встретил их с распростёртыми объятьями и радостной улыбкой на лице. Кира очень обеспокоило его внезапное возвращение в Дарктаун, ведь он сразу же известил Корбеллу, что Сын Неба созвал внеочередное собрание ослепительных лордов, а это прямо говорило о том, что ему придётся проторчать в столице не менее месяца, а то и двух. Взглянув с тревогой на своего друга, он поторопился задать ему вопрос первым:
   - Мартин, в чём дело? Почему ты вернулся из Беренгора так поспешно? Что-то случилось?
   - Это я у тебя должен спросить, Кир, что ты ещё такое сотворил, что Джона из Беренгора, как ветром сдуло в первый же день по приезду? - Насмешливым голосом поинтересовался тот и, нежно поцеловав Корбеллу в щёчку, немедленно потащил их в свои покои.
   Всю дорогу он хранил молчание, как они не пытались вытащить из него хоть словечко. Лишь только после того, как они пообедали и перебрались из столовой в патио, губернатор Дарктауна, развалившись на диване, соизволил сказать:
   - Да, Кир, я ожидал от тебя чего угодно, но только не этого. С тобой, парень, нужно держать ухо востро не только всяческой вонючей нечисти, но и всем нам, простым людям.
   Кирилл, сидевший в кресле напротив, вскочил на ноги и завопил, словно его ужалила оса:
   - Мартин, какого чёрта? Ты можешь толком рассказать, что стряслось в этом вашем Беренгоре? Не тяни ты из меня душу.
   - Ну, ладно, старина, не кипятись. - Насмешливо сказал ему ослепительный лорд, явно, довольный тем, что он так раззадорил рыцаря - Так уж и быть, слушай. Мы собрались во дворце Света в обычном порядке. Те же восторженные толпы совчелов, цветы, улыбки, оркестры, флаги. В общем весь этот шум и трескотня, как во время парада-алле в хорошем цирке, хозяин которого умеет развлекать публику. Большой совет собрался, как и всегда, в полном составе ровно в семнадцать часов. Первым выступил лорд Рудиф и гораздо быстрее, чем всегда, отчитался перед советом, да, это и понятно, после потери "Левиафана" хвастаться ему было особенно и нечем. Наш горячо любимый Сын Неба сидел на своем троне спокойный и, как всегда, величественный в своей чёрной майке и голубых штанах с дырками на коленях. Он кивком головы поблагодарил Рудифа и вызвал было на золотой круг лорда Зимена с Мантирена, но тот не успел пройти и двадцати метров по лунной дорожке, как он остановил его жестом и нахмурился. Минуты три он сидел мрачный, как чёрный ворон, затем вскочил с кресла, дико захохотал, а потом как заорёт:
   - Идиоты! Какие же они все идиоты!
   Ну, а потом его смех умолк, словно его ножом обрезало. Ослепительные лорды и леди, правители островов, кантонов и больших городов замерли в своих ложах оцепенев от ужаса потому, что впервые видели такое. Всё это привело их в панику и лишь только нам, мне и некоторым моим товарищам, удалось полностью сохранить самообладание. - В голосе Мартина Брауна Киру послышались нотки бахвальства, но он не стал делать ему замечания, а только иронично улыбнулся, но тот невозмутимо продолжал свой рассказ - Позади трона Сына Неба и по обе стороны от него, как всегда, сидело сотни две серых, одетых в чёрные тоги, но даже они не могли скрыть их туш. Эти гнусные твари тоже насторожились и, право же, мне сразу стало видно, что в данный момент они мечтали только об одном, оказаться в каком-нибудь другом месте. Джон, не поворачиваясь к ним лицом, он никогда не смотрит на них, громко крикнул:
   - Эй, вы, стадо жирных, тупых ослов, мне и этим ослепительным леди и лордам давно уже надоело смотреть на ваши гнусные рожи! Немедленно примите более пристойный вид, чтобы я сообщил вам одно очень неприятное известие.
   Серые разом вскочили и прямо на наших глазах превратились в очень высоких красивых мужчин и женщин. Всё бы ничего, - Хитро усмехнулся Мартин - Но все они выглядели смертельно напуганными и, отойдя подальше от Сына Неба, прятались друг за друга и, похоже, не зря. Глядя прямо перед собой, Джон указал пальцем на золотой круг, на который становились ослепительные лорды и леди, чтобы доложить ему о своих успехах и мрачным голосом сказал:
   - Пусть сюда выйдут: Барибал Асиста, ваш славный главнокомандующий, Мединара Уриналия, ваш доблестный начальник гарнизона и мудрейший Клостер Аллигатор, ответственный за боевую и физическую подготовку того стада тупых идиотов, которое вы все считаете непобедимой армией. Да, не одни, а вместе со своими героическими помощниками и заместителями, которые вечно стараются влезть в мою свиту неприкасаемых. Настал и ваш черёд испытать себя.
   Господи, что тут началось. Те господа в чёрных тогах, которые висели на них, как на огородных пугалах, завыли от ужаса, но товарищи безжалостно вытолкали их из толпы и те, с ужасом озираясь по сторонам, с искаженными от страха лицами обречёно вошли в золотой круг. Всего их было человек шестьдесят, может быть чуть больше. Те, кто не попал в этот круг, облегчённо вздохнули, а некоторые даже злорадно посмеивались и указывая на них пальцами, что-то шептали друг друга. Сын Неба посмотрел на них с презрением и ненавистью, сплюнул и зловещим голосом сказал им:
   - Мерзавцы! Вы требовали, чтобы я подверг всю армию совчелов децимации за то, что ослепительный лорд Рудиф потерял "Левиафан", хотя прекрасно знали, что я специально подарил этот корабль рыцарю Киру Торсену, лишь бы он не делал тяжелых орудий, которые он мог поставить на свои летающие корабли, чтобы разрушить Блэкстар из-за пределов поля, нейтрализующего действие аэрона. Вы ведь знали, что этот корабль не сможет сделать ни одного выстрела по вашему городу. Это по вашему требованию я послал в этот полет своих верных каменных слуг, чтобы устроить ловушку этому отважному юноше, но он оказался умнее вас и не попался в неё. Так, благодаря вам я потерял своих единственных надёжных слуг. А теперь вы начисто просрали свой любимый город, кретины, и погубили то, что я, работая днями и ночами, создавал столько лет, - инкубатор тьмы. Ему не были страшны ни снаряды, ни авиабомбы. Его можно было разрушить только одним способом, взорвать изнутри, но для этого нужно было пройти к самому сердцу вашего вонючего города, набитого миллионами кретинов и этот отважный юноша, рыцарь Кир Торсен, сумел сделать это, хотя ты, безмозглая дура, с пеной у рта доказывала мне, что в город не залетит даже муха, а не то что человек. Ну, так вот, ублюдки, что я вам скажу, несколько минут назад вы лишились своего самого мощного оружия и теперь мне придётся начать всё сначала.
   При этих словах те типы из свиты Сына Неба, что теперь стояли слева от него, истошно завопили:
   - Джон Морбрейн, накажи их! Предай огню этих негодяев! Они недостойны служить нашему Хозяину!
   Прямо они не называли полного имени того гнусного чудовища, которому продали свои души. Ну, а те, кто стоял в золотом круге, взревели и попытались что-то сделать. Только я не понял что именно, Кир. Они быстро встали перед золотым троном полукругом и выставили вперед свои руки, но, похоже, ничего не могли поделать с Джоном, а тот лишь слегка взмахнул рукой и все они исчезли в огненной вспышке с жутким криком. Вот чудно было, Кир, их не стало, а вопль остался и стих только минут через пятнадцать и Джон Морбрейн всё это время сидел и что-то шептал, склонив голову к своему медальону, а потом, когда шум утих, громко сказал всем нам:
   - Дамы и господа, для вас наступили тяжелые времена и я боюсь, что теперь уже очень скоро Кир Торсен пойдёт на вас войной. Поэтому раздайте оружие всем, кто способен его держать и будьте бдительны. Если на вас нападут, сражайтесь, защищайте свою жизнь. Если люди будут предлагать вам сдаться, решайте сами, стоит ли вам это делать или нет. Единственное, что вы обязаны сделать, это отправить на остров Калеман все запасы продовольствия, которые есть на Грюнберге, Рабенорме и Мантирене. Начиная с этой минуты все вы, ослепительные лорды и леди, будете предоставлены сами себе, так как всех ваших серых телохранителей я буду вынужден забрать на остров Калеман. Увы, но эти болваны не оставили мне иного выбора и теперь вы сами должны позаботиться о себе.
   Сказав это, Джон подмигнул нам, встал и ушел в свои покои, но перед этим он презрительно крикнул:
   - А вы срочно собирайте всю серую сволочь по всем островам и тащите их в свою вонючую дыру.
   Его свита тотчас бросилась к выходу из дворца. У них сразу же нашелся новый командир и он, подскочив к лорду Рудифу, стал лебезить перед ним и просить дать ему побольше солдат, чтобы выполнить приказ Сына Неба. Всех своих людей, а их было со мной всего двадцать мужчин и женщин, я тут же отправил на Рабенорм и Мантирен потому, что ослепительные лорды Циркон и Зиман со всеми своими помощниками чуть ли не бегом рванули на вокзал, к своим поездам. Сами понимаете, ребята, один я мало что мог сделать во дворце Рудифа, но, всё-таки, кое что мне удалось. Как только я увидел в толпе луноподобную леди Гризеллу, постоянную подругу Рудифа, то бегом бросился к ней, схватил её в охапку, затащил в чьи-то золотые покои и заперся там с ней. Она, поначалу, пыталась даже сопротивляться, но вскоре смирилась, хотя и заплакала, но слёзы она лила недолго и уже через пару часов, стала интересоваться, что я ел на завтрак, ну, а к утру она уже была совсем другой девочкой и долго благодарила меня за то, что я раскрыл ей глаза. Сегодня утром мне звонил по телефону уже не ослепительный лорд, а поэт из Беренгора Томас Флинт и спрашивал у меня совета, что ему делать дальше. Проезжая через его город, я повсюду видел одно и тоже, солдаты загоняли серых в грузовики для перевозки скота и везли на товарную станцию. Если кто-то пытался сопротивляться, его тут же пристреливали. Особенно старались эти здоровенные лбы в чёрных тогах. У меня на глазах один из них разорвал серого пополам только за то, что тот его о чём-то спросил. Поэтому, вчера вечером, едва выйдя из автомобиля, я сначала отправил в Беренгор и на острова сотен пять возвращённых, после чего немедленно передал солдатам приказ Сына Неба разыскивать повсюду серых, гнать их всех на Калеман и расстреливать на месте каждого, кто замешкается хотя бы на минуту. Так что ребята, сейчас во всём Дарктауне уже нет ни одного серого. Правда, из тех пяти ублюдков, что поселились в замке Корбеллы, трое, всё-таки, успели удрать, а потому, моё золотце, ты можешь смело ехать туда, чтобы забрать свои наряды и драгоценности. Остальных двоих твои друзья расстреляли из пулеметов, даже забыв сказать им о приказе Сына Неба. Господи, Кир, я даже и не знаю, как мне тебя благодарить.
   - Не спеши благодарить меня, Мартин. - С тяжелым, горестным вздохом сказал Кирилл - Хотя всё, что ты мне рассказал, я рассматриваю как самую большую удачу, радоваться нам всем особенно не следует. Впереди теперь самое сложное, старина, ведь нам с тобой предстоит эвакуировать всё население Грюнберга, а сделать мы это сможем только в том случае, если вы вернёте всем людям свободу. Ну, а я за это время постараюсь собрать в королевстве Ренделон всех драконов. По моим расчетам вам на это потребуется месяцев шесть. Так что немедленно принимайся за работу, Мартин.
   Губернатор Дарктауна от его слов, можно сказать, пришел в ужас. Вскочив на ноги, он схватился за голову и крикнул:
   - Как? Взять и вот так бросить этот город на произвол судьбы? Нет, Кир, я никогда этого не сделаю.
   Корбелла, посмотрев на него с состраданием, сказала:
   - Мартин, прикажи всем возвращенным немедленно собраться в большом зале городского собрания. Прежде, чем Кир расскажет тебе о своём плане, вы должны посмотреть один фильм. Тогда ты всё поймешь сам, друг мой.
   Их разговор продолжился не смотря на то, что время близилось к полуночи и Кир изложил ему свой план, согласно которому им всем следовало в ближайшие полгода делать вид, что на острове ничего не изменилось. Все запасы продовольствия и преобразователя жизни, имеющиеся на складах, следовало поскорее переправить на Калеман, но при этом резко сократить производство преобразованных продуктов и начать создавать запасы продовольствия для его солдат, которые начнут высаживаться на остров уже в самое ближайшее время. Но самое главное заключалось в том, что возвращенным нужно было срочно увеличить производство сливочного масла и превратить его в магический крем. Только так, тщательно обработав его спиртовым раствором брошенные города, деревни и военные базы, они могли сохранить их и обезопасить от вторжения нечисти. Но до поры, до времени это химическое оружие нужно было сохранять в тайне. В конце разговора Кир обратил на это особое внимание, сказав губернатору:
   - Пойми, Мартин, этот упырь, Хозяин Тьмы, всё-таки маг не из последних и узнай он о мази Мастера Миров, то быстро найдет от неё противоядие.
   На следующий день они покинули Дарктаун и поехали прямиком в Ромсток, везя с собой целый мешок писем. Оба багажника каретомобиля были доверху загружены коробками с кубками, в которых плескался золотой напиток, но теперь Кир точно знал, где какой. Он терпеть не мог играть в рулетку и всегда предпочитал иметь право выбора. В Ромстоке его ждал неожиданный сюрприз. Помимо Симоны в доме леди Ровены прятались ещё и Зела с лордом Критом, так что от радостных девичьих криков этому особняку чуть крышу не снесло. История их появления была весьма проста. Зела, которая отправилась к своему возлюбленному на второй день после того, как они привезли своего любовника в Семешкин, очень скоро поняла, что изменилась сама и изменила Крита. Именно поэтому она и осталась жить с ним в лесу, но их счастье длилось недолго, так как однажды ночью в избушку ворвалось три серых, крылатых чудовища. Слава Богу у этого отважного рыцаря были с собой меч и револьвер. Двоих клыкастых монстров, которые даже не могли в их тесном жилище встать во весь рост, этот парень изрубил в капусту, а третьего только ранил и он смог сбежать. Оставаться в лесу они больше не могли и потому Кольт перевёз их в город, к леди Ровене.
   Все три девушки, которые с таким нетерпением ждали Кира, решили, что золотой цвет кожи им будет к лицу и, приняв из его рук кубки, отважно выпили золотистый коньяк. Уже через несколько минут две золотые девушки целовали одного рыцаря, а третья другого. Так что ему пришлось, как в старые добрые времена, провести бессонную ночь с тремя золотыми красавицами, но чрез два дня, в полдень, одна осталась в Ромстоке, а две другие поехали с ним. Зела мечтала поскорее выйти замуж, но не за рогатого парня, а за самого обыкновенного, да, к тому же хотела обязательно надеть на свою очаровательную головку с платиновыми волосами с золотистым оттенком свадебную фату, что можно было сделать только в Барилоне.
   В наступивших серебристых сумерках тяжело груженый тарантас, поскрипывая рессорами, бойко катил по шоссе. На переднем диване сидел Кир, которого обнимала Корбелла, а рядом с ними Зела и Крит. На заднем, установленном ещё в Нордштейне, Фру-Фру, развалившись, как падишах, смешил своими шуточками и фокусами Симону. Эта девушка, отдав, по её собственным словам, последний долг своему рыцарю, была так поражена влюбленным взглядом широченного, плющевого парня, что и сама влюбилась в него без памяти. Однако, при этом она сказала черному летуну, что принимает его из рук Кира, как величайшую награду. Каково же было её удивление, что тот признался ей в ответ примерно в том же и добавил, что влюбился в неё еще тогда, когда слушал рассказы своего брата о ней, переполненные восхищением. Так что сразу две счастливые пары двигались по этой дороге прямиком к алтарю и когда до Семешкина оставалось километров семь, Фру-Фру, обладавший очень тонким слухом, настороженно сказал:
   - Кир, к нам летят крылатые дьяволы.
   Покрутив головой, Кирилл потянул на себя рычажок и перед ним открылась панель с приборами. Достав из тайника руль, он приладил его и, нажав кнопку, отстегнул постромки, а потом громко крикнул жеребцам:
   - Быстро скачите домой, к Кольту, мои чёрные мальчики! - Только после этого он сказал Фру-Фру - Братишка, Симона просто мечтает о том, чтобы встретиться с протобесом. Так что ты не дёргайся и дай ей самой разобраться с ним.
   - Да, но их летит сюда трое, Кир. - Попытался возразить ему влюбленный черный летун.
   Кирилл усмехнулся и сказал, качая головой:
   - Ага, как же, у Симоны есть причины их ненавидеть, а у Корбеллы с Зелой нет. Ты лучше не вмешивайся в женские дела, Оливер, если не хочешь нажить себе сильную головную боль. Ну, как, девочки, я правильно говорю?
   Обе девушки, сидевшие от него справа и слева, тотчас звонко расцеловали его, а Корбелла сердито прорычала:
   - Правильно-правильно, Кир. Я ни за что не откажусь от того, чтобы заключить это серое животное в свои объятья, как это сделали Майна и её невестка.
   Сумерки быстро превратились в ночь. Слева от дороги, темнел густой лес, над которым сияла Серебряная Вуаль, справа тоже темнел лес, но он уходил в высокую стену, сложенную из облаков и густого тумана, голубовато-серебристую и таинственную. Дорога уже опустела и Кир, включив все фары, медленно ехал прямо по середине, придерживая рукой автомат, лежавший у него на коленях. Крылатые дьяволы, вооруженные громадными дубинами, а их действительно было трое, свалились на дорогу внезапно и перекрыли её, заставив его усмехнуться и подумать про себя: - "Ну, вот, приехали. Даже тут от гаишников покоя нет". Встав во весь рост, он нацелился на них рукой и грозным голосом рявкнул:
   - Какого чёрта вы здесь шляетесь, шелудивые псы! Хотите откосить от воинской службы? Вы что, не слышали о приказе или вам жить надоело? Даю пять секунд, чтобы вы убрались отсюда, иначе до Адского Колеса долетит один лишь только ваш визг.
   Один из крылатых дьяволов шагнул вперёд, превратился в огромного протобеса и, глядя на Кира, визгливым, каким-то кастратистым голосом крикнул ему:
   - Нет, господин архидьявол, мы вовсе не пытаемся скрыться в лесах. Наоборот, мы жаждем примкнуть поскорее к славному воинству Хозяина Тьмы. Мы задержались на острове только потому, что хотим покарать этих гнусных совчелишек, которые повинны в гибели наших товарищей. Отдай нам этих двух золотых шлюх, что сидят рядом с тобой и того ублюдка с голубыми рогами, мы убьем их, съедим и тотчас полетим прямо в Нордштейн.
   Кир задумчиво почесал подбородок и сказал в ответ:
   - Ладно, свиное отродье, пожалуй, я пойду вам навстречу, но только с одним условием. Этот, - Он махнул рукой в сторону жениха Зелы - Мне самому нужен. Зато вы можете взять третью золотую, но вы должны меня позабавить. Я никогда не был таким, как вы и не жрал этого собачьего дерьма, которое готовили для вас в деревнях, а потому мне всегда хотелось посмотреть, как вы, жирные уроды, трахаете баб. Так что давайте, меняйте свою звероформу, представьтесь мне, как положено и покажите всё, на что вы способны. - Посмотрев на девушек, он подмигнул им и сказал - А вы, золотые леди, усладите серых парней со всем усердием. Им скоро идти в бой.
   Он быстро открыл дверцу и спрыгнул на дорогу. Золотые девушки тотчас сняли свои пепласы и встали рядом с ним. Кир выстроил их перед автомобилем и стал наблюдать за протобесами. Те быстро превратились в жирных ублюдков и осторожно шагнули вперед, что ему не понравилось и он остановил их не очень сильным энергетическим ударом и крикнул:
   - Придурки, зачем вам эти дубины? Выбросите их подальше и встаньте по всей ширине дороги, чтобы мне было хорошо видно всё. Чего молчите, дерьма в рот набрали, мерзавцы?
   Серые тотчас зашвырнули свои дубины подальше от дороги и тот, который стоял в середине, быстро представился:
   - Господин архидьявол, я Дзол Отшельник и мне нет равных по части раздирания золотых девок на две части своим серым колом. Очень уж он у меня огромный и толстый.
   Дзол визгливо захохотал над своим каламбуром, но тут же осекся под злобным взглядом Кира. Двое других представились без шуток:
   - Я Требан, ваше совершенство.
   - А я Сигал Потрошитель.
   Чтобы не затягивать экзекуции, Кирилл скомандовал:
   - Девочки, на старт, внимание, марш!
   Он так заморочил головы протобесам, что те так и не сообразили, что из садистов и насильников превратились в мишени для трёх золотых мстительниц. По его команде девушки, словно разъяренные фурии, с визгом бросились на серые, громадные туши. В ярком пламени электрических фар их золотые тела, казалось, были, словно сотканы из языков пламени. Высокая и длинноногая Корбелла быстро обогнала своих подруг, но сбавила шаг, чтобы её догнала миниатюрная Зела, чьё настоящее имя было Моника, и хрупкая Симона. Так что на серых они налетели одновременно. Корбелла выбрала себе самого громадного, того который хвастался своим мужским достоинством и крепко обняла его, обхватив руками и ногами, а Моника и вовсе подпрыгнула так высоко, что ухватила того типа, который назвался Сигалом, за голову, прижав её к своей обворожительной груди.
   В первые секунды протобесы не поняли, чем это их так ошпарило и что это так громко зашкворчало, будто на сковородку с раскалённым маслом бросили шмат мокрого, холодного мяса. Пользуясь моментом, Корбелла и Симона вскарабкались повыше и тотчас покрыла своими поцелуями глаза серого, а Моника наоборот, сползла с Потрошителя и быстро прижалась сначала к одной его ноге, а потом к другой. Девушки действовали стремительно, они в считанные секунды успели коснуться своими телами этих жирных туш со всех сторон и, громко хохоча, отбежали от ослеплённых протобесов. Глаза магическая мазь им выела почти мгновенно. Они завертелись волчком и стали осыпать ударами пустоту, а девушки улучая удобный момент, стали наносить пусть и слабые, но очень болезненные удары в те места на их телах, которые ещё не покрылись фиолетовыми волдырями. Кир расхохотался и крикнул:
   - Ну, что, сволочи, горячие у меня оказались подружки?
   С большим трудом Киру удалось оттащить мстительниц от их жертв и вручить им большие гудировые клизмы, наполненные крепким спиртовым раствором ядовитой мази Мастера Миров. Девушки, вооружившись этим страшным оружием, принялись с диким хохотом бегать вокруг протобесов и брызгать на них тонкими, но очень ядовитыми струйками, от которых их шкура, словно взрывалась изнутри и вскоре они метались по дороге, сталкиваясь друг с другом и имея такой внешний вид, словно их изодрали в клочья свирепые псы. Они вопили не переставая и корчились так, словно их било током. Вскоре все они упали на дорогу и стали, вопя от ужаса и нестерпимой боли, кататься по ней и молотить по асфальту своими пудовыми кулаками, и собрались в итоге в одну кучу. Пламя, которое их охватило к этому моменту, стало уходить внутрь черных туш и они, наконец, издохли и стали на глазах съеживаться. Через несколько минут от них не осталось ничего, кроме большого грязного пятна.
   Подойдя к девушкам, хрипло дышавшим и всё ещё дрожавшим от гнева и ненависти, Кир поцеловал каждую и отправил их в каретомобиль. Не обращая внимания на то, что на него смотрели, он расстегнул ширинку и помочился на грязное пятно, а когда закончил справлять малую нужду, вдали послышался звонкий цокот конских копыт. Через пару минут к ним примчался из Семешкина целый кавалерийский отряд. Впереди, на вороных, неосёдланных жеребцах сидел старина Кольт с двумя своими сыновьями. Все трое были вооружены карабинами и очень взволнованны. Подъехав к Киру, они молча пожали ему руку и принялись оглядываться по сторонам, ища в синих сумерках врага. Но от него уже ничего не осталось и Кир только развёл руками и хотел было сказать что-то в оправдание, как Фру-Фру, громко хохоча и гримасничая, показал ему магическую видеокамеру, на которую он заснял сцену казни трёх протобесов.
  

Глава девятая

  
   От Семешкина до деревни Бетис, напротив которой Кир оставил свой катер, их провожала огромная толпа народа, которая увеличивалась от деревни к деревне. В этом районе уже все совчелы поголовно были возвращёнными. Благодаря ослепительной леди Зиаре, которая знала, как с помощью магии заставить женскую грудь дать молоко, даже дети и те были свободны от воздействия амулета Силы Тьмы на их сознание, что явилось для рыцаря-диверсанта настоящим шоком. Второй неожиданностью для него явилось то, что из лесов в деревни вернулись все кошки и собаки. Зато ему удалось навести шороху тем, что из Семешкина его провожали одни только золотые и серебряные девушки и совсем юные девчушки. В Бетисе, прямо на дороге, был накрыт огромный пиршественный стол, встав из-за которого они отправились к стене из облаков и тумана. Теперь Киру уже ни от кого не нужно было прятаться.
   На этот раз он без каких-либо помех перенес сначала багаж, а потом и своих пассажиров на борт катера, применив пыльцу покоя, заряженную всего на один час. В полёте все радовались, весело шутили над своими злоключениями и смеялись над этими шутками. Предельно сосредоточен в этом полете был один он, поскольку не хотел терять времени, а потому летел на малой ракетной тяге, при которой скорость полета была около пятисот километров в час. Благодаря этому они прилетели в Барилон около часа дня и он сразу же направился к дому Тетюра и Кир посадил катер прямо напротив окон его кабинет. К счастью, тот было дома, но маг, увидев улыбающуюся физиономию, почему-то, распахнув окно настежь, сразу же набросился на своего рыцаря с руганью, громко закричав:
   - Идиот несчастный! Когда ты только станешь меня слушаться и не будешь совать свой нос туда, куда свинья рыло не сует! - Увидев за его спиной Корбеллу, он поклонился и вежливо поприветствовал смущённую таким приёмом золотую девушку - О, рад видеть вас, ослепительная леди и приветствовать в нашем славном Барилоне. - Улыбнувшись ей ещё раз, он тотчас продолжил осыпать вконец обалдевшего рыцаря бранью - Тупоголовый болван! Чтоб тебе пусто было, вредитель несчастный!
   Киру быстро это надоело и он рявкнул:
   - Заткнись, маг недоделанный! Это мне всё время приходится за тобой всё подчищать! - Таким манером он быстро добился желанного результата и Тетюр умолк на какое-то время, которого вполне хватило для того, чтобы из надстройки катера вышли на узенькую палубу, тянувшуюся вдоль борта все его друзья и он простирая руку в его сторону, сказал - Друзья мои, позвольте представить вам своего друга и самого гавкучего из всех Верховных магов Мастера Миров Тетюриальда Великолепного. - После этого он, наконец, поздоровался - Привет, Тетёха. Как вы тут без меня поживали всё это время?
   Минут пять Тетюр, взобравшись на подоконник, рассыпался в любезностях, а потом хмуро буркнул:
   - Привет, Кирей. Хреново мы тут поживали. Фелиция, дура, из-за тебя чуть не окочурилась и эта твоя женушка придурочная, Иоланта, тоже. Ты бы сначала своей башкой думал, а потом уже отдавал им свою кровь. Ведь они же магессы, чума ты бомбейская. Я тут чуть с ума не сошел, пока Фелиция не родила мне сына. За парня, конечно, спасибо, но уж лучше бы я бездетным сдох, чем видеть такие мучения. Ладно, давай, поехали к тебе, а то эта бедная девочка совсем измучалась. - Повернувшись, он громко крикнул в комнату - Ну, вы, ведьмы чертовы, давайте, собирайтесь скорее.
   У Кира от слов друга так и защемило сердце. Он бегом бросился к пилотскому креслу и как только все поднялись на борт катера, рывком поднял его в воздух и помчался к своему замку. Корбелла, протиснувшись к нему, положила руку на плечо рыцаря и, склонившись к его коротко стриженной голове, негромко шепнула ему на ухо:
   - Кир, поверь, я хорошо знаю, как можно помочь Ио.
   Кирилл, тело которого было сведено от напряжения до судорог, немного обмяк. Он много рассказывал своей золотой девушке о своих девочках и о том, что Иоланта пошла на форсированную беременность. Когда он подлетел к замку, Фелиция сказала ему, чтобы он сразу же летел к озеру. Там, в ажурном павильоне ждала своего мужа отважная Ио. Он не стал отказываться от помощи Корбеллы и они вошли в павильон вместе. Оттуда через открытую дверь до него сразу же донесся горестный крик его измученной жены:
   - Кир, не смотри на меня! Я такая страшная.
   - Девочка моя, Ио, прелесть моя. - Послышалось вслед за этим, а потом голоса стихли потому, что Корбелла плотно закрыла за собой дверь.
   Кирилл увидел свою жену всю почерневшую, измождённую и с глубоко запавшими глазами. Он прямо в одежде влез к ней на кровать и, осторожно прижав ей к себе, стал расстегивать пуговицы на своей рубахе, так как Иоланта тянулась рукой к его груди. Как только рука женщины коснулась магических рун, её запекшиеся губы дрогнули от улыбки. Корбелла подошла к ней с другой стороны и тоже взобралась на кровать. Она положила свои золотые руки на её огромный живот и стала перебирать по нему своими пальчиками. Измотанная тяжелой беременностью женщина облегченно вздохнула и её лицо порозовело. Иоланта улыбнулась гораздо бодрее и спросила своего мужа куда более веселым голосом:
   - Кир, милый, как зовут твою золотую подругу?
   - Ио, это ослепительная леди Корбелла, она теперь и твоя подруга, любовь моя. - Ответил ей Кир и поцеловал жену.
   Корбелла, которая, вдруг, стала расстегивать свой пояс, нежным голосом сказала им обоим:
   - Мои хорошие, вы слишком долго были в разлуке. Целую вечность. Ио, твоё состояние может сейчас поправить только одно, любовь твоего мужа. Повернись на бок, моя девочка, лицом ко мне, мое золотое тело и магические руны твоего мужа быстро вернут тебе силы. Мы будем очень нежными с тобой и ты сама удивишься, как быстро к тебе придёт облегчение. Ничего не бойся, моя хорошая, теперь ты уже не будешь так страдать.
   И действительно, как только их обнаженные тела прикоснулись к обнаженному телу Иоланты, болезненно горячему, напряженному и измученному, она расслабилась и тихо застонала. Магесса с острова Картаг, постигшая высшие знания магии, и знать не могла о том, что деревенские магессы родом с острова Грюнберг тоже разбирались в магии и умели творить настоящие чудеса. Пока Кир, прижавшись к своей жене, бережно и нежно ласкал её тело руками и шептал на ухо нежные слова, что доставляло той наслаждение, схожее со сладким сном, золотая девушка, прижавшись к ней спереди, посылала в ее тело волны мягкой, пульсирующей энергии, наполнявшие Иоланту силой. Вообще-то то что они делали было нельзя было даже назвать настоящим любовным актом, скорее это была любовная медитация и лишь имитация секса. Часа через полтора они встали все вместе, после чего молодой папаша и его золотая любовница, ставшая, вдруг, доброй феей для его жены, заботливо искупали её в ванне, наполненной теплой водой, над которой Корбелла сотворила магические пассы и вскоре они вышли из павильона.
   Поглаживая руками живот, в котором вертелся и ёрзал такой же шустрый, как его счастливый папаша, мальчуган, высасывающий из матери все жизненные соки, Иоланта вышла из павильона уверенной походкой и её было просто не узнать. На большую лужайку перед павильоном из замка принесли в портшезах не только двух беременных женщин, но ещё и лёгкие кресла, сплетенные из драконника для гостей и небольшой диван для хозяек замка "Пентагон". Анна-Лиза и Эльза, которые переносили беременность не в пример ей легко, тотчас бросились к Ио с обеих сторон и принялись целовать свою любимицу, бросив на своего мужа лишь беглый взгляд. Кроме Тетюра с его подругами, двух ослепительных леди и лорда Крита, их встретил ещё и двухметрового роста парень с пронзительными голубыми глазами и каштановыми кудрями до плеч, задрапированный в кусок золотого шелка. Позволив Иоланте знакомить его жен с Корбеллой и всеми остальными, Кир крепко пожал руку этому парню и спросил Тетюра:
   - Слышь, Тетёха, а чего это Оливер не спит, как это положено всякому нормальному пациенту?
   Тетюр покрутил головой, потому задумчиво почесал в затылке и, наконец, ответил своему рыцарю:
   - Да он, чёрт эдакий, вообще меня поразил. Мы только начали работать над ним, как он из этого черного плюшевого медведя буквально сам собой развернулся. Я даже и мявкнуть не успел. Не знаю, то ли это на него леди Симона так подействовала, а может ещё почему, но мои кристаллы почти и не пригодились, Кирюха. Если все твои возвращённые будут вести себя точно так же, то я, пожалуй, могу и без работы остаться. - Беря его под руку и отводя подальше он спросил, опасливо поглядывая на трёх беременных женщин - Послушай, парень, что это вы сделали с Ио? Как вам удалось так быстро поставить её на ноги? Понимаешь, я не мог подойти к ней со своими кристаллами, а всё остальное, что я делал, даже и близко не стояло с тем, что сделали вы.
   Кирилл улыбнулся и простодушно ответил:
   - Да, ничего особенного мы и не делали, Тетюр. Я занимался с ней любовью, а Корбелла просто лежала рядом.
   Глаза мага остекленели и он прошипел:
   - Чудовище. Ей же рожать через два дня.
   Пристыженный папаша посопел-посопел и огрызнулся:
   - Сам ты дурак, я же не по настоящему, а просто прижался к ней сзади, ласкал и рассказывал о том, как я её люблю.
   Маг тут же успокоился и сказал:
   - А, ну, если так, тогда ничего страшного. Это можно.
   - Послушай-ка ты, бракодел, а почему ты всем остальным клиентам рога не обломал? - Спросил Кир своего друга - Или ты удумал уволочь этих золотых девчонок в свою берлогу.
   Тетюр возмущенно сверкнул глазами и сказал с обидой:
   - Что я по твоему, баб что ли никогда не видел? Подумаешь, эка невидаль, он золотых где-то надыбал. - Бросив беглый взгляд на троих золотых девушек обнимающихся с его подругами и женами Кира, он сказал-таки вполголоса - Хотя, надо признаться, девушек такой красоты я действительно ещё никогда не видел. Жаль, что их так мало, ну, да, ничего, старик и так будет визжать от радости. Он экзотику жуть как любит. А на счёт этих двух вертихвосток и их рогаля, парень, ты уж не обессудь. Твой лорд Крит хочет сначала предстать перед императором, а твои любовницы и слышать ничего не хотят о преображении без твоего личного в этом участия. Они так мне и сказали: - "Светлейший лорд Киррис вернул нам самих себя и мы хотим, чтобы теперь он сделал нас такими, чтобы мы были его самым большим подарком для наших возлюбленных". Или почти так, а потому, Кирюха, чеши репу, что ты с ними будешь теперь делать.
   Кирилл усмехнулся и подумал: - "А ведь они знают, что делают, мои золотые девочки. Догадываются, наверное, что моими руками их будет преображать сам Мастер". Тетюру об этом он говорить ничего не стал, как не стал говорить и о том, что очень скоро почти все совчеллы станут ослепительными и луноподобными леди. Он посмотрел на Корбеллу и в его голове зародился очередной коварный план. Толкнув локтем в бок верховного мага Мастера Миров, который задумчиво смотрел на ослепительных леди, он спросил его:
   - Тетюр, где сейчас Роджер?
   - А? Что? Роджер? - Непонимающе переспросил то его и, после недолгой паузы, наконец, сообразив о чём его спрашивают, ответил Киру с хитрой усмешкой - Как раз сегодня "Короли-людоеды" бегут полосу наперегонки со "Злыми попами". - Посмотрев на свой брегет, он сказал - Наверное, уже прошли половину дистанции, если Джулай им какую-нибудь новую ловушку не подстроил. Они полмесяца назад прошли полный курс подготовки, а теперь два раза в неделю бегают, чтобы поддерживать себя в тонусе, а всё остальное время пьянствуют в этом летающем сарае герцога Макензи, мешают рабочим вести отделочные работы, а Майку снимать с него лишние орудия. Этот милитарист загорелся новой идеей, построить ещё штук пять летающих батарей. Хочет в полгода управиться.
   Только после того, как Анна-Лиза и Эльза вволю пообнимались с его бывшими любовницами и о чём-то пошушукались с ними, они, вместе с Иолантой, подошли к Кириллу и, поцеловав его по разочку, попросили срочно отвезти гостей в Каспервилль, а потом возвращаться назад. Сами же они сели в большие белые портшезы и слуги медленно и плавно понесли их в дом. Он смотрел им вслед с такой мукой в глазах, что его гости даже смутились, но повернувшись к ним, рыцарь, успевший переодеться в павильоне в маршальский парадный мундир, снова был весел и совершенно беспечен. Подойдя к Корбелле, он громко и радостно воскликнул:
   - Друзья мои, даю вам четверть часа на то, чтобы переодеться, а после этого мы летим к императору Роджеру. - Наклоняясь к ослепительной леди, он шепнул ей - Корбелла, наконец настал твой звёздный час. Примерно через полтора часа ты будешь стоять на возвышении, а у твоих ног будут корчить рожи две с половиной сотни грязных, потных, громадных мужиков в синяках, царапинах, ссадинах и изодранных в клочья камуфляжах. Все они называют себя королями-людоедами и среди них примерно треть холостяков, юных принцев. Будет среди них и мой друг. Ты его сразу узнаешь. Поэтому, моя девочка пойди и надень тунику Симоны, лучше всего ту перламутрово-розовую, под цвет твоих губ. Из украшений возьми только свой золотой пояс и те золотые серьги, которые я тебе подарил. Для того, чтобы преуспеть в этом соблазнительном деле, ты должна стоять перед ними дерзкая и ослепительная, моё золотое солнышко.
   От замка уже прибежали два десятка колдунов в парадках с майорскими погонами, которые притащили с собой несколько коробок с одеждой для Оливера О'Нила и Крита. Через пять минут рядом с катером приземлился шикарный тёмно-синий, летающий открытый лимузин, в пилотском кресле которого сидел улыбающийся Камил и уже через пять минут они летели в Каспервилль. Кир сидел на этот раз рядом с командиром своего отряда и торопливо рассказывал ему о своей встрече с Ирмой и о том, какой красавицей она стала в облике ослепительной леди и как хорошо ей живется во дворце Мартина. Подумав какое-то время, он вздохнул и честно ему признался:
   - Камил, понимаешь, тут такая вышла петрушка. После того, как я переспал с Моникой и её подружкой, вскоре выяснилось, что они стали, как бы возвращаться в человеческое состояние. Сначала секс со мной освободил их сознание, а потом они и вовсе начали постепенно превращаться в людей. Ну, а ещё сам Мастер Миров подал мне сигнал с небес. В общем, старик, твоя Ирма навсегда останется золотой девушкой, но и это не всё...
   Полковник Аржан перебил его и насмешливо сказал:
   - А ещё ты хочешь сказать мне, Кир, что Ирма стала человеком благодаря твоей любви. Ну, и что? Ты думаешь это меня сильно расстроит? Эх, парень, да, уж пусть лучше она проведёт одну ночь с героем, чем будет спать всю жизнь с каким-либо козлом. - Бросив взгляд на лорда Крита, одетого в чёрный смокинг и сидевшего рядом с ним, но с другой стороны, он смутился и воскликнул - Ой, Крит, старина, извини, это я не про таких парней, как ты, сказал, а вообще.
   Светлый лорд, пропустив мимо ушей и то, и другое, вместо ответа восхищенно прошептал:
   - Полковник Ажан, вы научите меня летать на такой машине? Полёт на ней подобен песне.
   Камил усмехнулся и ответил:
   - Парень, в Каспервилле найдутся пилоты-инструкторы куда лучше меня. Так что с этим делом проблем у тебя не будет. А флайеров у нас скоро будет навалом. Майк Стоун и этот бизнес подгрёб под себя и строит сейчас огромный авиационный завод.
   Впереди показалась Белая гора и Кирилл поразился тому, как всё изменилось. Вокруг неё шла большая стройка. По трём широким дорогам к подножью Белой горы сплошной вереницей ехали здоровенные дроги и грузовые электромобили, груженные лесом и камнем, летели крылатые корабли с мебелью и прочими грузами, а степь на добрые двадцать километров вокруг была распахана. Барон Каспер, став герцогом, вдруг, воспылал любовью к сельскому хозяйству и не только стал сдавать свои земли в аренду по баснословно низкой цене, но ещё и щедрой рукой раздавал арендаторам кредиты. А ещё, по мнению Камила, он стал настоящим зверем и теперь пробежать полосу препятствий можно было только с риском для жизни. Это Кир увидел и сам, когда флайер-лимузин влетел в ущелье. Впереди грохотала жуткая буря, посмотрев на которую, он спросил полковника:
   - Камил, так вы что, теперь под дождем бегаете?
   - Это ты точно заметил, Кир, для особ голубых кровей этот гад делает хоть какое-то послабление. - Сердитым голосом проворчал командир колдунов - Когда мы в прошлую среду бежали, его колдуны такой ураган со смерчами на нас наслали, что двоих моих парней аж к герцогине забросило. Они насилу вниз спрыгнули, но всё-таки к финишу мы без потерь пришли.
   - Психи, - Невольно вырвалось у Кира - Все вы натуральные психи. Если ты думаешь, полкан, что я тоже с вами буду два раза в неделю бегать, то ты очень сильно ошибаешься.
   Полковник Ажан, скосившись на него, фыркнул:
   - А куда ты на фиг денешься. Все бегают, и ты побежишь, как миленький, хоть ты у нас и маршал. Можно подумать, что нам в бою другой заботы не будет, как твою задницу сберечь.
   Флайер, пролетев над учебным центром, на котором повсюду занимались изучением воинской науки тысячи курсантов, снизился и, прижимаясь к скалам, полетел по узкому коридору, обозначенному яркими зелеными сигнальными огнями. За пределами этого узкого коридора во всю силу грохотала жуткая буря, лились с неба нескончаемые потоки воды и безостановочно сверкали молнии. Пассажиры флайера смотрели на этот миникатаклизм чуть ли не с ужасом в глазах. Посмеиваясь, Камил, повинуясь сигнальным огням, стал снижаться к огромному каменному подиуму, высотой метров в двадцать пять, на котором уже стояли две обшарпанные, крылатые, плоскодонные лодки и посадил флайер перед ними. Тут же от финишной черты, где рядом с большим табло стояло человек двадцать инструкторов с секундомерами в руках, к ним с руганью примчался взбешенный Джулай и заорал диким голосом:
   - Какого дьявола! Засранец, поворачивай... - Увидев, что в лимузине сидит не только маршал Торсен, но ещё и золотые девушки со светящимися рожками, он сменил гнев на милость и, махнув рукой, громко крикнул - А, это ты, Кирюха, тогда ладно, оставайтесь. - После чего выдавил-таки из себя нечто, похожее на приветствие - С возвращением тебя, турист. - Перед дамами он распустил хвост и воскликнул - Приветствую вас в моем маленьком гостеприимном аду, ослепительные леди. - После чего громко крикнул кому-то внизу - Парни, выключите дождь и быстро принесите сюда ковёр, да, пороскошнее.
   Метеорологический катаклизм мгновенно утих, тучи развеялись и в мрачном каменном колодце полигона стало светло и тихо. Люди Джулая принесли откуда-то огромный ковер и быстро расстелили его перед флайером. Герцог, громко постучав по гранитным плитам, отряхивая грязь со своих хромовых сапожек, подбежал к лимузину и распахнул дверцу салона. Когда золотые девушки стали выходить из него, Кир окликнул Корбеллу и попросил её остаться, а когда все пассажиры спустились на каменную взлётно-посадочную площадку, приказал Камилу поднять машину в воздух на два метра и замереть так неподвижно, что тот и сделал. Исполняя роль свахи, он перебрался в салон, поставил девушку перед распахнутой дверью и поправил на ней коротенькую тунику, распахнув декольте так, чтобы всем были видны её, едва прикрытые тонкой, полупрозрачной тканью, груди, после чего поправил волосы ослепительной леди, чтобы были видны маленькие ушки и большие золотые серьги в виде ажурных пирамидок.
   Именно на них он уповал более всего. Когда он собирался на Грюнберг во второй раз, король Марио посоветовал ему прихватить с собой ларец каких-либо ювелирных украшений, а поскольку бегать по лавкам ему было некогда, то он бросил клич среди своих друзей. Эти серьги весьма оригинальной формы принёс Калюта. Когда-то он хотел их подарить своей возлюбленной, матери Роджера, но не успел, она трагически погибла на охоте в Барьерных горах. Сейчас Киру очень хотелось только одного, чтобы Калюта Брит обратил своё внимание на Корбеллу, которая так и не назвала ему своего прежнего имени. Как он и просил её, она встала у раскрытой дверцы дерзко улыбаясь и глядя на всех сверху вниз. Спустившись вниз по гранитным ступеням вместе с Джулаем, он обернулся и посмотрел на неё. Герцог Каспер тоже бросил взгляд на золотую девушку и прошептал:
   - Боже, как же она прекрасна.
   Кир не успел ему ответить. Впереди, из-за высокого холма выбежал на финишную прямую сплошной человеческий монолит, который, громко скандируя что-то на бегу, мчался к ним по насквозь промокшей глине, вздымая брызги и расплёскивая грязь. Машинально он определил, что темп бега был очень высок и короли-людоеды не смотря на то, что пробежали такую длинную дистанцию в условиях жуткой бури, были полны сил. Когда они приблизились и у Кира появилась возможность разглядеть кто есть кто, он поразился тому, что все они бежали полосу без бронежилетов, в одних только перлитовых сферах. Их изодранные в клочья камуфляжи были все в грязи, но дымящиеся автоматы в руках остались почти чистыми. Нетерпение Кира достигло наивысшего предела и он побежал по плотно утоптанному тысячами ног щебню к финишной черте - линии, отделяющей вязкую, раскисшую глину от сухой площадки и встал справа, на самом краю. Какой-то громила шириной с посудный шкаф, в шлеме с поднятым забралом и голой грудью, покрытой глиной, красной от крови, рявкнул, глядя прямо на него:
   - Какая сволочь выключила дождь?
   Парень, бежавший рядом с ним, одернул его:
   - Не ори, Джош, это же сам маршал Торсен.
   По голосу во втором парне Кир сразу узнал короля Джулиано, подросшего чуть ли не на две головы. А первый был старый король Джошуа Сварливый, правитель самого восточного и самого большого, после Феринарии, королевства Палестины, - Монребира. Когда-то острова, лежащие между началом и концом Палестины принадлежали ему, но Грунральд, к землям которого они были ближе, отвоевал их у него. Этот тип первым увидел золотых девушек и взревел, словно голодный дракон:
   - Парни, вы только посмотрите на это чудо! Ослепительные леди действительно сделаны из чистого золота! Ребята, старик Марио нам не наврал!
   Толпа королей и принцев разом, как по команде, встала метрах в трёх от финиша и вперила свои взоры вперед и вверх, на гранитный подиум и на флайер, где стояли девушки невероятной красоты. Из нескольких сотен глоток вырвался единогласный вздох восхищения. Остановка у финиша была вызвана тем, что они поджидали троих своих товарищей, которых Кир узнал сразу - канцлера Калюту, короля Марио и императора Роджера. Они прибежали минуты через полторы. Точнее прибежали Марио и Калюта, а Роджер доехал до финиша на горбу своего папаши. Как только они врезались в спины своих товарищей, первые из них пересекли финишную черту и прозвучал удар гонга. Но бравые парни не попадали на щебень, как того стоило ожидать, а мигом домчались до подножия подиума, встали перед ним и замерли в немом восторге. Калюта, увидев Кира, бросился к нему, поглядывая на золотых девушек, рыцарь-десантник шагнул к своему другу и Роджеру прямо в липкую глину. Канцлер, не отрывая взгляда от ослепительных леди, сбросил Роджера в грязь и прохрипел, снимая сферу с головы:
   - Кир, как зовут эту золотую девушку на лимузине?
   Рыцарь-диверсант шагнул к своему другу, протянул ему свой носовой платок и, как опытная сваха, стал немедленно втолковывать:
   - Калюта, это ослепительная леди Корбелла, она только что...
   - Она замужем? - Перебив Кира, спросил Калюта.
   - Представь себе, нет, - Ехидно ответил он - И я как раз подыскиваю ей в мужья красивого, умного и...
   Калюта прорычал вполголоса:
   - Можешь даже не стараться, Кир. Я откручу голову любому придурку, кто посмеет встать между мною и этой девушкой.
   Продолжая играть роль свахи, он воскликнул:
   - Но, послушай, ты, чурбан неотесанный, я должен...
   Здоровенный бородач, не слушая его, бросил свой автомат императору, лежавшему на боку в грязи, вытер носовым платком сначала свое потное лицо, потом грязные ручищи и отодвинул Кира довольно резким движением, отчего тот поскользнулся и ляпнулся в грязь рядом с Роджером, над которым уже хлопотал король Марио. Сидя в грязной луже, он смотрел восхищенным и радостным взглядом на то, как Калюта, словно линкор, рассёк толпу королей и принцев, сбросил вниз со ступеней Ханг Туаха, начавшего подбираться поближе к золотым девочкам и стал, громко топоча ногами, быстро подниматься по ступеням. Вскочив на ноги, Кирилл прежде, чем броситься вдогонку, спросил:
   - Роджер, ты как, в порядке?
   Император улыбнулся и воскликнул
   - Всё отлично, Кир, это меня...
   Однако, ему, как и Калюте, тоже было недосуг выслушивать всякую чепуху. Но он, в отличие от Калюты, Кир бросился не напрямик, а в обход, да, так стремительно, что умудрился прибежать и встать сбоку даже раньше, чем канцлер империи добрался до ковра. Впрочем, его ведь не хватали сзади за штаны и никто не вставал у него на пути. Молодожены, стоявшие в обнимку, тотчас освободили свободное пространство для бородатого громилы, а Кирилл подал Камилу знак и тот плавно опустил лимузин на гранитные плиты, местами покрытые комьями глины. Калюта, пройдя по ковру в грязных бутсах, встал перед его золотой козочкой на одно колено и стонущим голосом воскликнул:
   - Ослепительная леди Корбелла, ты пронзила мое сердце своими янтарными очами! Я сражен насмерть, моя золотая богиня и умоляю тебя стать моей женой. Повелевай мною, моя богиня, я люблю тебя. Скажи мне да, если ты не хочешь моей смерти, ведь я не переживу отказа.
   Кир быстро приблизился к золотой девушке и стал ей торопливо объяснять полушепотом:
   - Ослепительная леди Корбелла, это канцлер империи Ильмин Калюта Брит, отец вашего императора. Не смотрите на то, что он похож на свирепого лесного разбойника. В этой могучей груди бьётся самое доброе сердце Ильмина. Правда, он ещё и конченный псих и колдун, так что запросто может обернуться орлом, взлететь в небо, а потом шваркнуться в мёртвые воды, так что вы, моя дорогая, решайте поскорее, поскольку этот тип близок из-за вас к помешательству.
   Кир успел вовремя предупредить Корбеллу о последствиях, так как сразу же после того, как он умолк, к ним чуть ли не вплотную подступили изодранные в клочья короли. Их взгляды были направлены на Корбеллу и девушка, грациозно сойдя с борта летающего лимузина сказала, протягивая руки Калюте:
   - Да, мой могучий рыцарь, я согласна стать твоей женой.
   Тот прижал золотые, в прямом, а отнюдь не переносном смысле, руки девушки к своему лицу и радостно завопил:
   - Солнце моё, Корбелла, ты спасла мою душу от ада!
   Девушка радостно рассмеялась и бросилась в его объятья не смотря на то, что её избранник был грязный, как чёрт, и восторженным голосом воскликнула:
   - О, Боже! Как же я мечтала встретить однажды такого огромного, могучего бородатого великана и отдать ему свою любовь и сердце!
   Калюта вскочил на ноги и собрался было дать тягу вместе со своей золотой невестой, но Кир, ловко ухватив его за ремень, взревел бешеным голосом:
   - Стой, гад! Поклодь девушку на место, пока я тебе башку не снёс, бык влюблённый! Мы, небось, не с пикника сюда приехали. Пока вы тут под дождиком дурака вываливали, мы, там, можно сказать, жизнями своими рисковали кажную минуту. Поэтому, Калюта, приведи своих людоедов в божий вид, а мы подождём вас на плацу, где ослепительная леди Корбелла покажет вам то, что на самом деле представляет из себя ваш враг. Боюсь, господа, что это вас заставит относиться ко всему серьёзнее.
   Калюта, поцеловав Корбеллу, с горестным вздохом спустил девушку на ковер и посмотрел на своего друга, как Буратино на Карабаса-Барабаса. Внезапно он бросил взгляд на Оливера О'Нила и тотчас рявкнул оглушительным басом:
   - Грунральд, быстро иди сюда!
   Король Феринарии тотчас, словно из-под земли, вырос рядом с ним и бодрым голосом поинтересовался:
   - В чём дело, командир? Кто-то автомат потерял?
   - Нет, майор, но мы, кажется, нашли себе ещё одного подходящего парня в наш отряд. - Успокоил своего заместителя полковник Брит и сказал, указывая пальцем на Оливера - Узнаешь этого бугая? Я тогда ещё мальчишкой был, когда ты поднял нас среди ночи и сам повёл на штурм его крепости. Здорово он тогда тебе крови попортил. Не так ли, Грунральд?
   Взглянув на сэра Оливера, король так и ахнул:
   - Ба, так это же мятежный герцог О'Нил собственной персоной, по которому до сих пор так тоскуют его дикие горцы! Калюта, нам нужно обязательно всучить этому парню какие-либо земли и объявить его королём, пока он снова не поднял восстание в Барьерных горах. Что там у тебя осталось?
   Канцлер тотчас подошел к Оливеру О'Нилу и сказал:
   - Герцог О'Нил, у меня есть для тебя сразу две отличные вакансии - королевство Драконовых островов, которого ещё нет на карте Ильмина и место простого десантника в моём отряде, который уже есть. Что ты на это скажешь?
   Герцог-колдун улыбнулся и ответил:
   - Полковник Брит, быть королём-людоедом это самая высокая награда для дворянина. Я принимаю и то, и другое с благодарностью и буду верным и преданным вассалом императора Роджера.
   Сзади послышался удар гонга, а потом громкий топот сотен ног и громкий, восторженный вопль архиепископа Ренье:
   - Мы сделали вас! Жалкие, хромоногие недоноски, мы трахнули вас и улучшили время на целых семь минут! - Вскоре, хохоча во весь голос, он взбежал на помост и, громко ахнув при виде трёх золотых девушек, воскликнул ещё громче:
   - Бог мой! А ведь этот шельмец, Марио, действительно не врал. Они действительно существуют и они живые! Чёрт меня побери, ведь я проспорил этому жулику свои любимые четки.
   Все, и короли-людоеды, и злые попы, которые были неотличимы друг от друга, дружно расхохотались и устало побрели к своим летающим лодкам. Гости с Грюнберга и их сопровождающие тоже сели в свой лимузин, все, кроме Кирилла, который летел стоя, опасаясь испачкать грязью малиновые сиденья и как только эта полированная, сверкающая позолотой машина приземлилась на плацу, он бегом бросился к зданию штаба, чтобы принять душ и почиститься. Как всегда ему на помощь пришел Тетюр и потому, выйдя из душевой кабинки он нашел свой мундир вычищенным и отутюженным. В коридоре он столкнулся с Корбеллой, которая расчёсывала свои влажные, длинные волосы цвета золота дна кубка, просвечивающего через коньяк и любуясь девушкой, спросил:
   - Тебе понравился Калюта, моя девочка?
   - Кир, даже если бы он мне не понравился, я всё равно приняла бы его из твоих рук. - Серьёзным тоном ответила ему девушка и добавила - Всё, к чему ты прикасаешься, мой мальчик, преображается. Бывший мятежник, которого разыскивали столько лет, вдруг, стал королем, а девочка калека из семьи старьёвщика, королевой. Я не удивлюсь тому, если и наш тихоня Крит, внезапно, тоже возвысится и мне кажется, что всё объясняется только тем, что ты ближе всех стоишь к Мастеру Миров.
   Пожав плечами, Кир с грустью сказал в ответ:
   - Ну, я не склонен оценивать себя так высоко, моя золотая девочка, увы, не так уж и много я сделал для всех тех, с кем мне посчастливилось встретиться. Мне, конечно, хотелось бы сделать гораздо больше, но иной раз на это просто не хватало времени, а порой сил и возможностей.
   - Не расстраивайся, дорогой. - Приободрила его Корбелла и сказала, потрепав по ёжику волос - Всё остальное мы сделаем сами и ты уж поверь, мой мальчик, коли ты вознёс меня так высоко, то я теперь никогда не забуду о тех твоих девочках, которых ты сам не успел вознаградить. Пойдём, Кир, нас уже ждут.
   По приказу Джулая все курсанты и офицеры уже собрались на плацу перед зданием штаба, где он устраивал строевые смотры. Несколько магов-королей, умеющих летать, уже распахнули окно небесного голоса почти на весь фасад здания и теперь что-то мудрили с усилением звука, отчего их злобное шипение и ругань, которой они осыпали друг друга слышали, наверное, даже на вершине горы. Остальные короли-людоеды, а так же злые попы, застелили ту часть где было поставлено громадное кресло для ослепительной леди Корбеллы и ещё пять кресел для остальных дам, матами, реквизированными у курсантов. Как только золотая девушка в сопровождении Кира направилась к ним, все офицеры, - короли, принцы и священнослужители высшего ранга прытко вскочили на ноги и зааплодировали ей. Специально для неё они все засунули свои голубые береты под погон и надели на голову короны, благо это были, чаще всего, простые золотые обручи с зубцами. Вот только большинству попов было нечем выделиться, кроме, разве что, христианских, на груди которых висели большие золотые и серебряные кресты. Зато благословляли её они все до единого.
   Ослепительная леди села в кресло и надела на свои светящиеся рожки поданные ей поводки, превратившиеся в тоненькие, голубые нити. Кирилл бросив взгляд на кресло, тотчас сел слева от неё на подлокотник, а Калюта присел справа и взял свою невесту за руку. Император Роджер поторопился сесть у ног своей очаровательной мачехи, пока туда не сунулся кто-либо другой. Колдуны быстро сгустили тучи над ущельем и в нём стало темно, а Корбелла надела на свои антенны магическую видеокамеру и включила проектор. Курсанты и офицеры дружно ахнули, увидев её в золотом пеплосе и услышав слова, которыми она предваряла кинофильм, снятый маршалом Торсеном в самом логове врага, на острове Калеман.
   Дальнейшая их реакция в корне отличалась от той, с которой это фильм смотрели возвращенные. Десантники бурно комментировали каждый шаг Кира, они смеялись, свистели и улюлюкали над нечистью и выкрикивали в адрес беса и двух демонов такие словечки, хоть святых вон выноси. Когда же они увидели то, как забавляются архидьяволы, хохот и вовсе стал оглушительным и стих только тогда, когда их маршал стал минировать инкубатор тьмы. Тут со всех сторон посыпались советы. Ну, а когда он стал расстреливать крылатых тварей, они и вовсе принялись критиковать его, почём зря. То, как Кир обращался к Мастеру Миров и то, как он ответил на его просьбу, не вызвало у них совершенно никакого умиления или восторга, они восприняли это, как должное, правда, архиепископ Ренье тотчас заорал во всё горло: - "Пива попроси! У меня в глотке пересохло". Зато во время образцово-показательного избиения герцога-ренегата все пришли в неописуемый восторг. Но более всего их поразило то, как три золотые девушки в течении каких-либо десяти минут превратили протобесов в кучу воющего от боли дерьма, а заключительные кадры экзекуции, когда их командир помочился на дорогу, и вовсе вызвали целую бурю аплодисментов.
   И всё-таки больше всего они радовались тогда, когда увидели конный отряд возвращённых, примчавшийся на помощь Киру и его спутникам. Ну, а последние кадры, когда Корбелла снимала на видео то, как их провожали жители пяти деревень и то, какой стол они накрыли в Бетисе, и вовсе были встречены громом оваций и восторженными криками. Как только фильм закончился, архиепископ мигом взобрался на плечи двух своих бойцов и, стоя на их майорских погонах, как на трибуне, громовым голосом взревел:
   - Дети мои! Сейчас вы воочию увидели мерзостный лик врага Господа нашего! Теперь вы знаете, что хочет сотворить с Ильмином это нечестивое отродье. Поэтому, сучьи дети, уже с сегодняшнего дня вы станете заниматься боевой подготовкой втрое, впятеро усерднее, чем прежде. Аминь.
   Король Джошуа Сварливый, который был, как и его заклятый друг Грунральд вдовцом, но, в отличие от него до сих пор так ещё и не женился, подскочил к Кириллу, оттащил его в сторону и спросил шепотом:
   - Кир, дружище, скажи, а каковы эти золотые девчонки в постели? Наверное хороши? Ну, и ещё мне интересно знать, все ли они такие же ангелы, как эта прелестная девушка, в которую втюрился Калюта?
   В голове Кирилла тотчас зародилась идея новой, хитроумной брачной аферы. О короле Джошуа Сварливом ему было известно немногое, но главное, это был весёлый и очень любящий жизнь мужик, которому просто патологически не везло с женами. Ещё больше, чем Грунральду. Он был добрейшим человеком, но влюбчивым, до смешного, и совершенно не разбирался в женщинах. А ещё он был ревнив, драчлив и жутко вспыльчив. Поэтому, бросив на громадного парня испытующий взгляд, он ответил:
   - Не то слово, Джош, они просто божественно хороши, как в постели, так и вне её. Или ты думаешь, что Господь Бог просто так оставил им их золотую кожу и волосы, которыми этих ангелов пометил Хозяин Тьмы, Антихрист? А с чего это ты заинтересовался золотыми девчонками, Джош? Ты ведь, говорят, дал обет больше никогда не жениться.
   Тот весело рассмеялся и воскликнул:
   - Мой обет, хочу даю, хочу обратно забираю. - Положив ему на плечо свою тяжелую лапищу, он спросил его - Кир, скажи мне, а это правда, что ты баб насквозь видишь? Ещё я слышал о том, что принять женщину из твоих рук, это значит стать самым счастливым мужем. Это правда?
   Рыцарь-сводник задумался, как бы ему ответить подипломатичнее, чтобы не давать парню несбыточных обещаний, но тут ему на помощь пришел Оливер О'Нил, услышавший их разговор краем уха, который и сказал королю наставительным тоном:
   - Джошуа, сэр Кир тебя не подведет. Когда мы ехали из Нордштейна в Ромсток, а до сегодняшнего дня я был тем самым чёрным чудовищем, которое стояло подле ослепительной леди Симоны, он сказал мне, что есть такие девушки, которые способны распознать душу человека под любой личиной и я лично в этом убедился. В Ромстоке моя невеста провела с Киром последнюю ночь, желая отблагодарить его тем самым за всё то, что он для неё сделал, а наутро он вложил ее руку в мою и мы тотчас полюбили друг друга. Ты просто не представляешь себе, Джошуа, что это за парень. Впрочем, нет, ты же всё видел сам, ведь это для него Мастер Миров раздвинул облака и устроил жуткую бурю вокруг того островка. Так что я нисколько не удивлюсь тому, если узнаю, что и на нас с Симоной пала Божья Благодать только потому, что наши руки соединил он.
   Король Джошуа Сварливый посмотрел сначала на Оливера, потом на Кирилла и сказал тихим, задумчивым голосом:
   - Да, пожалуй это так. В этом я и сам не раз убеждался, когда видел счастливые глаза Грунральда и этого мальчишки Чарли Бивера, который наотрез отказался вступать в наш славный отряд только потому, что королева Бригитта вручила его собственному отряду флаг, который она вышила своими руками. - Посмотрев на рыцаря с прищуром, он сказал с решимостью в голосе - Сэр Кир, я прошу тебя принять участие в моей судьбе и вверяю своё супружеское счастье в твои руки. Дай мне такую жену, с которой я проживу тысячу лет в любви и согласии.
   Поняв насколько всё серьезно, Кир ответил ему:
   - Джош, я не стану тебе ничего обещать, но завтра же я познакомлю тебя с одной ослепительной леди. Эта девушка молода, ей всего двадцать четыре года, но черт меня побери, я ещё никогда не встречал такой озорной и весёлой девчонки. И если тебе нравится счастливый девичий смех и ты любишь нежную заботу и ласку, то вы подойдете друг другу потому, что ей, похоже, нравятся здоровенные, отважные парни. Ну, и ещё она потрясающе хороша собой, Джош. Единственный её недостаток заключается в том, что она чертовски умна. Полностью пошла, понимаешь, в своего папашу.
   Глаза короля тут же вспыхнули бесовским огнем и он медленно и раскатисто проговорил:
   - Так ты говоришь она хохотушка? Парень, я и сам люблю повеселиться от всей души. Жди меня завтра в полдень, сэр Кир, я просто мечтаю познакомиться с этой золотой девушкой.
   Кирилл кивнул ему головой, они обменялись крепкими, мужскими рукопожатиями и он подошел к Корбелле, вокруг которой собралась целая толпа королей и принцев, на которых волком глядел Калюта. Тронув девушку за руку, он негромко сказал:
   - Нам пора возвращаться в Барилон, моя девочка.
   Калюта тотчас пробасил:
   - А я, а как же я, Кир?
   Кирилл возмущенно воскликнул:
   - Калюта, ты что же думаешь, что я тебя буду переть до Барилона на закорках? Или ты что, не найдешь дорогу к моему замку? Учти, до тех пор, пока ты честь по чести не попросишь у меня руки Корбеллы, она будет жить в моём доме. То, что ты объяснился ей в любви, ещё ни о чем не говорит. Мой тебе совет, Калюта, если ты хочешь разжалобить меня, то будь добр, приходи в мой замок завтра в три часа дня вместе со всем своим отрядом, а сейчас, Корбелла, пошли, Камил нас всех ждёт.
   Командир аристократического десантно-штурмового отряда "Королевская охота", он же отряд "Короли-людоеды", полковник Калюта Брит зычно гаркнул:
   - Майор Кнутсен, прими командование отрядом и чтобы завтра, ровно в четырнадцать тридцать вся эта дикая банда была в Барилоне, на Липовой аллее.
   - Командир, так может быть мне лучше будет приказать герцогу Макензи перегнать нашу казарму прямо к холму Гринхед?
   - А, что, это дельное, предложение, майор. - Отозвался Калюта и поднял на руки Корбеллу.
   Но не успел он сделать и трёх шагов, как лорд Крит вышел вперёд и громко крикнул:
   - Ваши величества и ваши святейшества, я прошу вас задержаться, чтобы император Роджер Пантенор в вашем присутствии принял окончательное решение относительно меня.
   Калюта, посмотрев на этого парня, немедленно спустил с рук Корбеллу и негромко попросил Грунральда немедленно отдать команду на построение. Тот громко рявкнул:
   - Отряд, стройся!
   Такую же команду отдал и полковник Ренье. Оба отряда быстро и без каких-либо пререканий построились перед креслом. Короли и наследные принцы сняли короны и надели на головы голубые береты с золотыми кокардами, а священники-христиане спрятали свои золотые и серебряные кресты. Калюта немедленно повернул кресло спинкой к штабу и Грунральд скомандовал:
   - Майор Пантенор, выйти из строя и занять место императора Ильмина в этом кресле.
   Император вышел, по привычке чётко печатая шаг, подошел к креслу, развернулся перед ним и сел на него, словно на трон, после чего снял с головы берет, поднёс его к губам и только после этого просунул под погон и надел на голову свою многозубую золотую корону-обруч. Канцлер немедленно встал по правую руку, а король Грунральд снова рявкнул:
   - Снять головные уборы, надеть короны! Ваши величества, равнение на середину, смирно! Лорд Крит, вы можете обратиться к его императорскому величеству со своим прошением.
   Светлый лорд, одетый в черный смокинг, подошел к императору, встал на одно колено и громко и внятно сказал:
   - Ваше императорское величество, я прошу вас решить мою судьбу. Мое имя Шарль де-Монтойя и я сын того негодяя, которого покарал рыцарь Мастера Миров, сэр Кир Торсен. Я покинул отчий дом двадцать семь лет назад и...
   - Герцог де-Монтойя, - Перебил его император - Вам нет нужды рассказывать о своих злоключениях. Душа вашего отца в руках Господа Бога, а не Антихриста. Благодарю вас, герцог, что вы назвали нам своё имя. Этим вы облегчили мне задачу. - Встав на ноги он возвысил голос - Перед этими людьми и Господом Богом я повелеваю вам взойти на трон королевства Мантирен и исправить всё то зло, которое принёс своему народу ваш отец, имя которого я отныне запрещаю упоминать вслух и письменно. Отныне вы не герцог Шарль де-Монтойя, а король Шарль из славного рода Руасси. Встаньте, король Шарль, и отправляйтесь в Барилон, где мастер Риальдо сохранит вам ваш теперешний облик, чтобы ничто не напоминало ни вам, ни вашим подданным о прежнем правителе Мантирена. - Сняв с головы корону он добавил - Ох, Шарло, не завидую же я тебе и Олли, ведь вам обоим уже с завтрашнего дня придется вкалывать здесь день и ночь по спецпрограмме.
   Подойдя к Шарлю он пожал ему руку и быстро встал в строй. Король Грунральд скомандовал "Разойдись" и короли-людоеды скромно и без лишней помпы пожали руку своему новому товарищу по работе. Последним к нему подошел Кир, крепко пожал ему руку и сказал:
   - Пойдём, старина, сегодня ты мой гость. А на счёт учебки ты не волнуйся, это для этих ребят, которые ещё вчера ни знали ничего кроме мечей и луков, обучение показалось чертовски трудным. Ты ведь кадровый офицер и для тебя не составит никакого труда переквалифицироваться в десантники.
   Все вместе они поднялись на борт флайера-лимузина и Камил не спеша полетел обратно в Барилон. Теперь в салоне стало даже просторнее, так как три счастливые невесты сидели на коленях у своих женихов. Веселились все, кроме Шарля и Калюта, глядя на него, пророкотал своим густым басом:
   - Шарло, не кисни. Ты бежал из Монжа двадцать семь лет назад и в том нет твоей вины, что твой папаша из просто зловредного типа превратился в сущее чудовище. Он своё получил, а в тебе всегда было куда больше от твоей матушки, да, покоится она с миром, чем от отца. Когда я последний раз был в Монже, имя твоей матушки поминали добрым словом в каждой таверне, хотя со дня её смерти прошло уже много лет. Понимаю, тебе было бы гораздо легче стать простым солдатом, но извини, парень, ты не простой солдат и тут я с Роджером полностью согласен, кому, как не тебе, исправить всё то зло, что сотворил герцог Монтойя, став чудовищем.
   Король Шарль сказал ему со вздохом:
   - Ах, полковник, дело ведь даже не в этом. Сейчас Мантиреном правит ослепительный лорд Зиман и я боюсь, что мне будет трудно занять его место.
   Кирилл успокоил огорошенного герцога:
   - Шарль, не беспокойся за лорда Зимана, его давно уже ждёт трон в Барилоне. - Бросив хитрый взгляд на канцлера, он насмешливо спросил его - Калюта, ты представляешь себе, что случится с барилонцами, когда они узнают о том, что старого графа Саймона сам Хозяин Тьмы сделал ослепительным лордом?
   Тот улыбнулся и сказал:
   - Да, это будет нечто потрясающее. Эти прохвосты всегда считали его зловредным, желчным старикашкой и, вдруг, такое. Как бы его приволочь сюда всего золотого и со светящимися рогами на голове?
   Корбелла тотчас боднула его своими рожками и все расхохотались, а Фелиция воскликнула:
   - О, нет, друзья мои! Тут лучше не рисковать! Торговки фруктами моментально распилят короля Саймона на кусочки. И вообще, девушки с золотой кожей это прекрасно, но мужчинам, всё-таки, лучше быть загорелым дочерна и с волосатой грудью.
   Король Шарль, наконец, весело расхохотался и спросил свою улыбающуюся невесту:
   - Ну, что Моника, как ты отнесешься к тому, если я попрошу мастера Тетюриальда Великолепного не возвращать мне того, чего меня лишил посланник Хозяина Тьмы, своего прежнего вида?
   Девушка хитро улыбнулась и ответила ему:
   - Шарль, милый, ты уж не обессудь, но я попрошу дядюшку Тетюра сделать тебя таким, каким я сама хочу тебя видеть.
   Командир королей-людоедов немедленно поинтересовался у девушки самым вежливым образом:
   - Ваше величество, я надеюсь, вы понимаете, что вашему благородному супругу следует немного подрасти?
   Хотя Шарля Руасси нельзя было назвать хлюпиком, Моника кивнула головой и радостно воскликнула:
   - Да, конечно, ведь все остальные короли Ильмина такие огромные и сильные парни!
   Новый король Мантирена, нежно прижимая к себе эту миниатюрную девушку, сказал ей:
   - Моника, тогда и ты должна позволить мне дополнить твой портрет несколькими штрихами.
   Увы, но девушка была неумолима и наотрез отказала своему жениху даже в таком маленьком пустячке, твёрдо сказав ему:
   - Нет, милый, ты получишь меня такой, какой меня сделает для тебя лорд Киррис. Мы с Симоной так решили потому, что никто во всём мире лучше него не понимает женщин.
   Кирилл смутился и покраснел, ожидая едкой реплики Тетюра, но её не последовало. Радуясь тому, что это не вызвало никаких споров, он облегчённо вздохнул и принялся соображать, как бы ему откосить от этой повинности. Он опасался того, что в случае успеха ему придется заниматься только этим и больше ничем другим, ведь женщин на захваченных островах было очень много. Все его надежды вдребезги разбил Тетюр, который, подумав минут пять, спокойным голосом сказал:
   - Ты права, Моника. Мало того, что сэр Кир знает душу и тело женщины лучше кого-либо, никто не любит весь женский род больше, чем он, а это самое главное и я готов ему помочь в этом магической силой своих кристаллов.
   Этот разговор на борту летающего лимузина, летящего навстречу пламенеющему закату, привёл к тому, что прибытии в замок ему сразу же пришлось заняться работой. Тем более, что все три его женушки, облегчённо вздохнув и плотно пообедав, крепко спали. Госпиталь было решено устроить на первом этаже башни для гостей. Тетюр послал Симона в поместье, чтобы тот привез оттуда нескольких хрюкающих доноров. С лёгкой руки Кира выращивание свиней для медицинских целей стало для оборотистых барилонцев весьма доходным предприятием и таких хрюшек не только содержали в чистоте, но и кормили не хуже драконов. В особой цене были не жирные хавроньи, а мускулистые, поджарые кабаны и свиньи четырёх, пяти лет отроду, которые стоили теперь подороже племенного рысака. Поэтому Симон, как рачительный хозяин, держал свое собственное стадо особо резвого свинства.
   Узнав от своего друга, что Корбелла ещё не скоро избавится от своих антенн, Калюта тотчас подхватил золотую девушку на руки, приказал слугам подать им ужин через два часа и бегом бросился к лифту. Вскоре привезли крепко связанных доноров и король Шарль, увидев, что на кушетку рядом с ним положили здоровенного борова, взвыл во весь голос и попытался дать тягу, но Тетюр строго прикрикнул на него и приказал лежать не шевелясь. Оливера и Симону попросили покинуть помещение фехтовального зала и подождать завершения операции в общей гостиной. Монику маг-врачеватель посадил в середине, и усадив Фелицию, Мари и Гретхен справа и слева от неё, сам сел в изголовье кушетки, на которой лежал обнаженный светлый лорд Крит. Кириллу он велел занять место в ногах пациента и мотать на ус всё, что он увидит.
   Кристаллы, к его удивлению, засветившись ровным, сильным светом, не стали сверкать, как молнии и ему удалось увидеть всё от первой до последней секунды. Первым делом Тетюр завершил тот процесс, начало которому положила Зела на лежанке в маленькой хижине. В руках Тетюр держал небольшой, непрозрачный, молочно-белый кристалл и орудовал им, словно указкой или кнутом, подгоняя свои основные кристаллы. В это же время кристаллы его подруг образовали круг и висели в воздухе чуть подрагивая и искрясь. В отличие от всех тех магических исцелений, которые доводилось видеть Киру прежде, в этот раз всё действительно произошло само собой и очень быстро. Тело совчела с очень светлой, почти белой, кожей засветилось изнутри, словно в нём загорелся мощный электрический прожектор и оно, как бы заёрзало, меняя свои пропорции и становясь коренастым и широкоплечим, да, и кожа Шарля стала более смуглой, а серебристые антенны с тихим щелчком отпали. К тому же и его волосы сделались смоляными, а руки, ноги и грудь поросли в меру густыми, волнистыми волосами.
   Тетюр включил своим молочным кристаллом остальные на полную мощность и тело человека, лежащего перед Киром, снова засветилось изнутри и сделалось полупрозрачным, отчего ему стало видно все его внутренности и скелет. То же самое произошло и с хряком, лежащим на соседней кушетке. Маг слегка пошевелил своей указкой, пропорции тела Шарля Руасси снова стали меняться и одновременно он стал расти, в то время, как боров тощал и съёживался прямо на глазах. В итоге, через четверть часа перед ними лежал атлет с мощной, отлично развитой мускулатурой, волосатой грудью и смуглым, горбоносым лицом с тёмно-карими глазами. Тетюр вложил молочно-белый кристалл в руки Моники и тихо сказал ей:
   - Девочка, возьми этот кристалл, тихонько сожми его большим и указательным пальцем, после чего просто смотри на своего возлюбленного и мысленно представляй себе, каким ты хочешь его видеть в своей постели и на троне.
   Хорошо было то, что в здоровенном кабане ещё оставалось центнера полтора веса, иначе он превратился бы опять в поросенка, так как повинуясь желанию Моники, король Шарль сделался в плечах ещё шире и обрел более мощную грудь, да, и руки его тоже сделались покрепче. Кирилл легко определил в этом громадном парне свои собственные пропорции, вот только лицо этого амбала стало лицом прежнего лорда Крита и лишь обрело более чувственные губы. Не забыла эта девица и о себе, в результате чего мужское достоинство её жениха тоже увеличилось в размерах. Последними штрихами Моника изменила цвет глаз Шарля с карих на васильково-голубые, сделала его кожу немного светлее, а волосы светло-русыми, с сильным золотистым отливом. Когда она отдала кристалл в руки Тетюра, сияние остальных кристаллов быстро погасло и Кирилл увидел самого настоящего спящего Геракла, к которому на грудь тотчас упала миниатюрная золотая девушка и залилась слезами от радости.
   Что же, ей было теперь чем гордиться, да, и король Шарль тоже должен был быть доволен, ведь он стал даже помощнее, чем лорд Грасс, а кожа его обрела тёплый, золотистый оттенок. Слугам было приказано отнести новоявленного богатыря в его покои на третьем этаже и уложить там на кровать. Полудохлого кабанчика унесли, на кушетку положили здоровенную свинуху, бросив взгляд на которую, Моника вздрогнула и вопросительно посмотрела на Кира. Он улыбнулся ей и, указывая рукой на вторую кушетку, сказал:
   - Девочка моя, нам нужно соблюдать принцип подобия и если ты хочешь иметь полную гармонию со своим Шарлем, то и тебе теперь следует хотя бы немного подрасти.
   Та кивнула головой, быстро расстегнула пояс, сняла свой серебристо-голубой пеплас и легла на кушетку. Теперь уже Кирилл сидел в середине и перед ним разворачивалась картина преображения. Впрочем, на этот раз она пошла совершенно по другому сценарию. Тело Моники, вспыхнув от внутреннего света на пару минут, нисколько не изменило ни своих пропорций, ни даже черт лица. У неё только отвалились антенны и когда управляющий кристалл попал в руки Кира, то он, прежде всего, заставил малышку, в которой было примерно метр шестьдесят пять роста, вытянуться на двадцать сантиметров, после чего стал ваять её тело, словно Фидий. Он сделал Монику длинноногой, стройной и гибкой девушкой с маленькими ступнями и идеальными пропорциями между талией, бёдрами и плечами. Груди девушки он увеличил лишь немного, но вот то, что он стал делать дальше, поразило не только Тетюра, но и его подруг. Не меняя ничего в чертах лица Моники, он самым основательным образом перестроил её лоно и все рецепторы, да, при этом с таким знанием дела, что даже такой опытный маг, как Тетюр, и тот просто ахнул от удивления.
   Правда, в самом конце, когда Моника вновь стала девственна, он всё-таки сделал её лицо ещё более тонким и красивым, придав ему непередаваемое очарование юности и невинности. Теперь перед ними лежала совершенно очаровательная юная особа, довольно высокого роста, с обалденной точёной фигуркой, да, к тому же ещё и золотая, словно сотканная из нежнейшей золотой пыльцы, солнечного света и каких-то древних таинств. И всё же это была всё та же Моника. Мага, эта юная, спящая особа так увлекла своей красотой, что тот не выдержал, привстал на стуле и, наклонившись вперёд, запечатлел на устах девушки страстный поцелуй, за что был немедленно схвачен Фелицией за шиворот и возвращен на место со словами:
   - Немедленно сядь на место, старый кобель!
   Тетюр обиженно засопел и сел на стул. Его подруги, не доверяя слугам герцога Торсена, к которым тот обращался, как к своим друзьям, сами унесли Монику и вложили её в объятья короля Шарля. Когда они выносили девушку из фехтовального зала, король Оливер, изнывающий от любопытства, смог бросить всего лишь один взгляд на неё, но и этого хватило для того, чтобы он внёс Симону в импровизированный госпиталь на руках. Через полчаса он понёс всё ту же стройную, хрупкую красавицу которая, на первый взгляд, лишь подросла сантиметров на десять, но, взглянув на неё, Оливера просто затрясло и он, подхватив свою невесту на руки, удрал, даже не попрощавшись и не сказав никому спасибо.

Глава десятая

  
   Ослепительная леди Корбелла помахала рукой вслед тёмно-зелёному, сверкающему позолотой летающему лимузину, на котором улетел её жених, одетый в расшитый золотом, изумрудный мундир канцлера империи. Калюта Брит полетел в Каспервилль, а золотая девушка вздохнула, села в открытую карету и велела кучеру ехать в город. Целый месяц она, поселившись в замке сэра Кира, не расставалась со своим женихом ни на минуту. Этот бородатый великан оказался на поверку невероятно нежным и трепетным любовником. Калюта покрывал всё её тело то воздушными и невесомыми, то огненными и страстными поцелуями, даря ей, благодаря магическим любовным рунам, в которые он добавил несколько своих собственных рунных знаков, сказочное наслаждение.
   Её жених-колдун был к тому же ещё и озорником и порой оборачивался огромным, коричневым орлом и взмывал к небу с нагой золотой красавицей, сидевшей на его белой шее. Тогда десятки орлов и филинов, альбатросов и лебедей поднимались в небо, чтобы полюбоваться на её несравненную красоту, но этот ревнивец взлетал на такую высоту, что они оставались далеко внизу. Корбелла могла летать так часами и рассказывать ему в полете о своих мечтах. Как любовник он был неистощим на выдумки, а она была столь смела в своих желаниях, что порой этот великан оборачивался громадным ягуаром и тогда она изображала из себя золотую козочку, чтобы отдаться ему, увлечённая ласковым мурлыканьем. Впрочем, куда чаще они занимались любовью традиционным образом, как мужчина и женщина, хотя она и была не прочь обернуться золотой пантерой, но пока что это было ей недоступно. Для этого ей, сначала, нужно было вернуть себе человеческий облик и избавиться от антенн небесного голоса.
   Корбелла, встретившись наутро со своими подругами, посмотрев на них и выслушав их сбивчивый рассказ о том, что с ними произошло в их первую брачную ночь, теперь уже не мыслила о том, чтобы кто-то другой, а не её бывший любовник вернул ей человеческий облик, хотя Тетюр и убеждал девушку в том, что их кристаллы записали всю информацию. О, как она завидовала Симоне и Монике, когда те рассказывали ей, в какой сказочный восторг приводят их поцелуи возлюбленных и с каким трепетом те стали относиться к ним. Оливер и Шарль улетели из замка двумя часами раньше Калюты потому, что их командир, взглянув на своих бойцов в то утро, дрогнул и дал им десятидневный отпуск для того, чтобы те смогли уладить свои семейные дела.
   Это позволило им вшестером пожить в своё удовольствие и Калюта был готов взять в руки оружие, если кто-то только попытался бы сказать ему о делах. Он вовсе не стремился к полному уединению, наоборот, все вместе они частенько выбирались в свет, посещали городской бальный зал и театры, и, не смотря на то, что вода в озере Бар была ещё довольно прохладной, открыли купальный сезон. Полюбоваться на трёх золотых девушек собрался чуть ли не весь город и воочию Корбелла убедилась в том, что её полюбили тысячи барилонцев. Ей понравился и город, и то, как жили в нём люди. Но больше всего она радовалась тому, что Моника и Симона, внезапно, так возвысились. Она открыто говорила о том, что это последний подарок, который сделал своим бывшим любовницам творец их новой любви, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен. Вот потому-то она и ждала с таким нетерпением того дня, когда он и ей сделает точно такой же подарок, отдаст её в руки возлюбленного обновлённой.
   Однако, самым незабываемым событием этих десяти дней стало то, что она и Кир, по его словам, провернули несусветную брачную афёру и выдали дочь Камила Ажана замуж за короля Джошуа Сварливого. Сама она афёрой это не считала. Его величество прибыл в замок задолго до назначенного им же часа и терпеливо ждал того момента, когда Корбелла позавтракает с новыми и старыми подругами и подготовится к сеансу связи по небесному голосу с Дарктауном. Он даже не сообразил, что во время этой, якобы, подготовки, его поверенный в делах любви переговорил с Ирмой и вместе с Корбеллой дал этой девушке несколько толковых советов. Калюта хотя и не был в восторге от этой идеи, - познакомить молодую особу со старым, как он выразился, боровом, перечить ей не стал.
   Для церемонии знакомства золотая девушка выбрала пышный интерьер большой гостиной в замке "Пентагон" и парадной гостиной Мартина в его дворце. Для Корбеллы поставили удобное кресло на столе, подле которого посадили на стул короля Джошуа, а Кир, встав между ним и распахнутым на всю ширину и высоту комнаты окном небесного голоса, церемонно представил этого здоровенного парня в камуфляже ослепительной леди, одетой в белоснежный пеплас, сидящей в кресле, похожем на трон, почти за две тысячи километров от Барилона, торжественно сказав той:
   - Ослепительная леди Ирма, позвольте представить вам одного господина, который мечтает познакомиться с вами и расспросить о том, как идут дела у вас в Дарктауне.
   Сказав это, он тихонько ретировался и между девушкой и королём Джошуа быстро завязалась непринужденная беседа, в которой король показал себя совершенно наивным парнем, восхищённым её красотой. Ирма, которой даже не нужно было играть роль простушки, сразу же ему понравилась и вскоре они встали, подошли друг к другу на расстояние в каких-то пять метров и опустились на ковер. Джошуа изо всех сил пытался понравиться девушке и рассказывал ей о том, какой он сильный и ловкий. Та покатывалась со смеху и, в какой-то момент, высказала сомнение, сказав ему, что хороший портной из любого дохляка сможет сделать парня с фигурой атлета. Тот немедленно сбросил с себя куртку и, вскочив на ноги, стянул с себя тельняшку, обнажив мощный торс, весь покрытый затейливыми татуировками. Девушка, глаза которой вспыхнули от восторга, тоже вскочила с ковра и топнув ножкой, воскликнула звонким голосом:
   - Ах, вот ты какой хвастун, Джош! Ты думаешь, что только у тебя красивая фигура? А такую фигурку ты видел?
   Ирма быстро расстегнула застежки серебряного пояса, стягивающего тонкую талию девушки и, сбросив с себя белоснежный пеплас, шагнула вперёд, одетая в шелковые узкие трусики и золотые сандалии. Высокая, длинноногая, с осиной талией и крутыми бедрами, с пышной, упругой грудью и стройной шейкой, она сделала два быстрых оборота вокруг своей оси, отчего её волосы взвились вверх и, показав королю Джошуа свой перламутрово-розовый язычок, снова надела пеплас и присела на ковер, как ни в чём не бывало. Корбелла даже поразилась тому, с какой страстью этот парень вскричал, упав перед ней на одно колено и вскинув руки:
   - Ирма, любовь моя, как я мечтаю обнять меня. Будь моей королевой, сделай меня счастливым.
   Девушка, между тем, показала себя образцом благоразумия. Она ласково улыбнулась ему и сказала:
   - Джош, милый, давай не будем спешить. Через несколько дней закончится сезон зимних штормов и причал снова будет виден. Попроси у лорда Кирриса летающий корабль и прилетай в Дарктаун. Мыс Колтрейн единственное место на всех островах, захваченных Хозяином Тьмы, где ты сможешь совершить посадку. Сейчас мы собираем в Дарктаун детей со всего острова, чтобы отправить их на материк и если лорд Мартин отпустит меня, то я полечу с тобой, а потом, познакомившись поближе, ты примешь окончательное решение, стоит ли тебе делать мне предложение и просить у отца моей руки.
   Шесть дней назад в этой истории была поставлена последняя точка. Пятнадцать новых быстроходных кораблей, каждый из которых мог взять на борт по пять тысяч пассажиров, вернулись с Грюнберга и доставили на материк, в город Брисбен, десятки тысяч юных островитян, которые уже были возвращёнными благодаря уму и проницательности ослепительной леди Зиары. Один из кораблей доставил на Грюнберг отряд колдунов-оборотней под командованием полковника Аржана и король Джошуа Сварливый, командовавший сводным отрядом прикрытия, не смотря на суету и суматоху нашел в многотысячной толпе ослепительную леди Ирму и получил от её отца согласие на их брак. Но в Барилон детей ещё не перевезли. Именно сегодня Корбелла должна была закончить то нелегкое, если не сказать, что очень сложное, дело, которое Кир начал на Драконовых островах.
   Проехав по липовой аллее, карета ослепительной леди свернула на Изумрудную улицу и вскоре остановилась у большого ювелирного магазина. Золотая девушка, одетая в пеплас нежно-голубого цвета, вышла из экипажа и вошла в магазин, в котором в это утро было мало покупателей. Она походила вдоль резных витрин, где за хрустальным стеклом были выставлены драгоценности и не нашла для себя ничего интересного. Это были обычные, рядовые изделия, а ей требовалось нечто особое и потому она направилась в другой зал, где к ней тотчас подскочил приказчик, здоровенный детина с толстыми щеками, одетый в строгий тёмный костюм. Заискивающе улыбаясь, он склонил перед ней свою кучерявую голову и подобострастным голосом спросил девушку:
   - Ослепительная леди Корбелла, вы ищете что-то особое для себя или для вашего благородного супруга?
   Взглянув на парня с улыбкой, она ответила:
   - Да, мне нужен красивый мужской браслет.
   - О, позвольте тогда провести вас в особый зал, ослепительная леди, ведь я ваш земляк, меня зовут Лоренцо! - Снова залебезил приказчик и быстро распахнул перед Корбеллой двери приватного торгового зала для богатых покупателей.
   Усадив девушку на стул перед небольшим столиком, он стал доставать из большого сейфа футляры с мужскими браслетами. Хотя все они и были настоящими произведениями искусства, ни один из них ей не понравился. Она поманила приказчика к себе пальцем и сделала вид, что рассматривает один из браслетов, тихим голосом сказала:
   - Слушай меня внимательно, Лоренцо, или как там тебя ещё зовут. Меня зовут не Корбелла и я никакая не ослепительная дура. Моё имя Мединара Уриналия и меня послал за вами, идиотами, Барибал Асиста. Собери сегодня всех наших и приведи к часовне в Стене Ковчега. Вот тебе план, в котором показано, как пройти в подземелье. Я буду ждать вас в первой же комнате слева от входа в девять часов вечера, а уже в половине одиннадцатого мы похитим рыцаря и его ма...
   Корбелла умолкла на полуслове, так как в зал вошли ещё два приказчика. Хотя физиономия Лоренцо и выражала полное недоумение, записку он взял и быстро спрятал в рукав. Видя, что приказчики стали что-то выкладывать в сейф из саквояжа, девушка встали и громко сказала:
   - Нет, Лоренцо, всё это меня не интересует.
   Даже не взглянув на бывшего серого телохранителя лучезарного лорда Урука, она вышла из зала и немедленно покинула ювелирный магазин. Её едва не трясло от безотчётного страха, хотя она и знала, что как в самом магазине, так и вокруг него за ней приглядывало человек сто агентов Телемака, а под видом приказчиков в приватный зал вошли двое самых лучших его полицейских. Однако, среди них не было ни Кира, ни Калюты, рядом с которыми она чувствовала себя настоящей леди-рыцарем, а не слабой и беззащитной девушкой. Корбелла села в свою карету и велела кучеру ехать в замок короля Саймона, единственного из многих тысяч островитян, которого тайно привезли в Барилон. Лишь отъехав от ювелирного магазина на пару километров, она вздохнула с облегчением. Как только карета въехала в замок, в неё, прямо на ходу, заскочил Калюта, одетый в потрёпанный камуфляж, тотчас нежно обнял свою невесту и ласковым голосом прошептал:
   - Ты, молодец, моя золотая девочка. Скоро мы выведем этих негодяев на чистую воду и, наконец, сыграем свадьбу.
   Корбелла чувствовала себя в Барилоне очень хорошо и везде, где бы она не появлялась, одна или со своим женихом, ловила на себе добрые, ласковые, а частенько и влюблённые, взгляды. Но, не смотря на это она не чувствовала себя в полной безопасности. И всё из-за того, что в этом городе находилось по видом протобесов двенадцать архидьяволов вылетевших из Дарктауна на остров Зондаг на борту "Левиафана". В то время, как она наслаждалась жизнью новобрачной, сотни и тысячи людей готовили для них крепкую и надёжную ловушку, которая должна была заставить их проявить всю свою дьявольскую сущность. Поэтому её жених, едва только запрыгнув в карету, спросил девушку:
   - Ну, как, он клюнул?
   Не успела она ответить, как с другой стороны, вылетев прямо из цветущих кустов махровой китайской сирени, появился Кир и тоже запрыгнул на ходу в карету. Девушка улыбнулась беспомощной, робкой улыбкой и ответила на немой вопрос своего бывшего любовника:
   - Кир, Лютик, я даже не знаю, что вам и сказать. У этого Лоренцо было такое недоумённое лицо, когда я назвала ему имена главарей архидьяволов...
   Кирилл нетерпеливо взмахнул рукой и воскликнул:
   - Господи, девочка моя, лицо человека, как и речь, используются такими типами лишь для того, чтобы скрывать свои истинные мысли и чувства. Хороший актёр сыграет тебе своей рожей такую бурю чувств, что ты просто ахнешь, но он при этом будет спокоен, как дохлая аглицкая лошадь. Руки, руки! Что сказали тебе его руки? Он взял твою записку небрежно, чтобы тут же выбросить или осторожно так, с оглядкой?
   Девушка посмотрела на Кира своими большими, янтарно-золотистыми глазами и поторопилась успокоить его:
   - Ой, Кирюша, - От волнения она назвала его точно так же, как к нему обращались его жены - Хотя этот Лоренцо и был в недоумении от моих слов, он буквально выхватил записку и быстро спрятал её в рукав.
   Кир облегченно вздохнул, сел напротив Корбеллы и её жениха, хлопнул себя по бедрам и воскликнул:
   - Ну, всё, шакал, раскололся! Заглотил наживку, гад! Ну, моя золотая девочка, теперь нам остается только одно, дождаться ночи и раскрутить этих тварей по полной программе. Ты готова довести этот спектакль до конца, Корбелла?
   Девушка весело улыбнулась и сказала:
   - Боже, но это же совсем другое дело, ведь в подземелье и ты, и Лютик, будете рядом со мной.
   Посмотрев на канцлера, одетого, как и он, в неприметный камуфляж, Кирилл хихикнул и прогнусавил:
   - Гы-гы, Лютик, цветочек десятипудовый.
   - Кирюшечка, деточка моя. - Не менее ехидно проблеял бородатый детина и покрепче прижал к себе золотую девушку.
   Карета подъехала к центральной башне замка и все трое быстро вошли внутрь. Поднявшись в лифте на самый верхний этаж, они без стука вошли в просторный кабинет короля Саймона. Золотой, высоченный парень с чёрными чехлами на рогах, одетый в строгий костюм-тройку, сидел в кресле за шахматным столиком и играл с императором Ильмина, на котором был надет повседневный мундир с майорскими погонами, в дурака. Побив последнюю карту его императорского величества, он небрежно зашел с козырного туза и бросив на столик оставшиеся у него карты, - две десятки, красивым баритоном сказал:
   - А это, сынок, тебе на погоны. - Увидев Корбеллу, он вскочил на ноги и воскликнул - Ослепительная леди, надеюсь эти изверги не стали подвергать твою жизнь опасности?
   Кирилл, сразу же подошел к окну, взял в руки мощный бинокль и стал пристально вглядываться в то, что творилось на Изумрудной улице. Король Саймон, бережно усадив Корбеллу в кресло, подошел к нему и негромко спросил:
   - Сэр Кир, может быть ты, всё-таки, позволишь мне участвовать в операции хотя бы как зрителю?
   Не отрывая взгляда от дверей магазина, он ответил:
   - Ну, разве что, как зрителю, Саймон. Сам понимаешь, дружище, это вовсе не тот противник, с которым ты можешь сразиться на равных. Одно дело расстреливать эту нечисть в воздухе и совсем другое схватиться с ней врукопашную, а нам очень важно знать, что из себя представляют архидьяволы в ближнем бою. Поэтому я и беру на дело самых крутых ребят. Хотя полковник Брит и вопит, что я затираю его парней, у меня на этот счет имеется своё собственное мнение.
   Калюта, подойдя к нему с другой стороны, проворчал:
   - Ты просто перестраховщик, Кир. Мои парни порвали бы их, как щенок тряпочную куклу. Ладно, спасибо тебе и на том, что ты хотя бы Ханга и Диодора включил в группу захвата. Какие никакие, а всё ж таки короли-людоеды.
   Взяв в руки второй бинокль, он умолк. Изумрудная улица, на первый взгляд, выглядела так же, как и всегда. По ней не спеша шли по своим делам горожане и проезжали экипажи. Агентов мастера Телемака было практически не видно, так ловко они вписались в городской пейзаж. Кирилл не зря подошел к окну и уже через каких-то пять-семь минут из дверей магазина вышел Лоренцо, лицо которого скривилось в такой болезненной мине, словно все его зубы разом насквозь проел кариес. Торопливой походкой он пошел к зданию городской ратуши, в которой пристроился на работу глашатаем ещё один из архидьяволов, такой же мордастый детина под два метра ростом, как и он. Киру был хорошо виден служебный вход в здание, куда шмыгнул этот тип, чтобы выйти из него минуты через три и бегом броситься к стоянке на площади, где поджидали пассажиров несколько извозчиков. Вскочив в пролётку, он поехал в западную часть города. Ещё через пять минут из здания ратуши вылетел Бруно Вейсмюллер и тоже нанял извозчика, но поехал уже в восточный район. Положив бинокль, Кир сказал:
   - Ну, вот и всё господа, карусель закрутилась. Саймон, если ты действительно хочешь участвовать в этом спектакле в качестве зрителя на галёрке, то тебе придётся выбираться из замка в закрытой карете.
   Ослепительный лорд кивнул головой, широко улыбнулся и сказал добродушным тоном:
   - Не беспокойся, сэр Кир, я постараюсь не причинять тебе лишних неудобств. Надеюсь, что мне удастся получить нужную подготовку к тому моменту, когда ты поведёшь свою армию на этот оплот адской нечисти, Блэкстар. Вот тогда я и смогу излить на врага весь свой гнев. Надеюсь также, что за это время я тоже смогу стать таким же могучим воином, как и мой сын Роджер. - Видя, что Калюта смутился и шумно засопел, он сказал ему - Не сердись, парень, ты же знаешь, что я всегда любил Роджера, как своего родного сына.
   Один только император, которому уже успела осточертеть забота как со стороны родного отца, так и со стороны отчима, остался безучастным ко всему происходящему. Правда, не очень долго. Поднявшись из кресла, он прошел к письменному столу и порывшись в каких-то бумагах, вдруг, громко воскликнул с каким-то надрывом в голосе:
   - Ну, уж, нет дорогие мои родственнички, чёрта с два это у вас выйдет, заставить меня прятаться за спины моих отважных солдат. Кир, если ты хочешь по-прежнему оставаться моим другом, то сегодня в подземелье я буду сражаться с тобой бок о бок, плечом к плечу. Мне надоело, что эти два типа спелись и теперь вынашивают планы, как бы им снова замотать меня в пелёнки своей родительской любви. Пусть они лучше нянчатся со своим внуком, когда он родится. Я ведь солдат, а не слюнтяй.
   Кирилл посмотрел на него с улыбкой и ответил спокойным, но довольно строгим голосом:
   - Хорошо, Роджер, но только запомни, главное в такой свалке не мешать друг другу. Каким оружием ты хочешь сражаться, парень, чтобы я был готов в подземелье ко всему?
   Император широко улыбнулся и радостно сказал:
   - Конечно, нунчаками, напарник. Вдвоем мы отделаем ими хоть самого Хозяина Тьмы. Только давай сразу договоримся, - действуем синхронно ты бьёшь слева, я бью справа, я сверху, ты снизу, как в танце, и всё время поддерживаем высочайший темп и постоянно перемещаемся вокруг врага. Мне кажется, что архидьяволы не станут оборачиваться крылатыми тварями. Скорее всего у них есть ещё какие-то боевые звероформы. Какие именно, мы увидим уже в бою. В любом случае одного нам нужно будет взять живым и тогда Тетюр сможет выяснить, на что они способны. Только ради всего святого, Кир, не надо меня опекать в бою, я и сам смогу постоять за себя.
   Корбелла, посмотрев на обоих молодых людей с любовью и нежностью во взгляде, предложила им сначала всё-таки позавтракать, а уж потом думать о сражении. Её предложение было принято и они спустились в обеденный зал. Однако, позавтракать в тёплой и непринуждённой обстановке им не удалось. От мастера Телемака примчался на небольшом флайере посланник и привёз Киру какую-то записку. Прочитав её, он тотчас умчался, прихватив с собой Калюту и фазанью ногу со своей тарелки. В это утро он ещё не завтракал. До конторы Телемака они хотя и добирались по воздуху, лететь им пришлось скорчившись на заднем сиденье открытого флайера, спрятавшись под каким-то тряпьем, пахнущим нафталином, которым их накрыл гофмаршал. К тому же Калюта всю дорогу рычал на Кира, что он слишком громко чавкал у него над ухом.
   Обгладывая косточку, Кир вошел в кабинет Телемака и сразу же увидел того парня, из-за которого его оторвали от завтрака. На стуле сидел рослый, темноволосый молодой человек, очень худощавый на вид, с большими, мозолистыми руками и напряженным лицом, одетый в рабочую робу каменщика. Каменщик повернул голову и взглянул на него своими серыми, ясными глазами. Он робко улыбнулся и попытался что-то сказать, но лишь прохрипел что-то невразумительное. Телемак, одетый в светло-серый, безукоризненный костюм с белой сорочкой и тёмно-синим галстуком, налил в стакан из хрустального графина воды, протянул его парню и сказал:
   - Успокойся, Луиджи и подробно расскажи сэру Киру обо всём, что с тобой случилось. Только, пожалуйста, покороче. Самое главное. Кто ты, что ты сделал в своей жизни и как тебя сделали протобесом против твоей воли. Ну, и всё остальное по порядку.
   Луиджи, подскочив из кресла, торопливо выпил полстакана воды и испуганно взглянул на Кира. Тот кивнул ему головой и добродушно сказал:
   - Садись, парень, давай, поговорим.
   Осторожно присев на краешек стула и допив воду, молодой каменщик глубоко вздохнул и начал свой рассказ:
   - Сэр Кир, моё имя Луиджи Наполи. Мне скоро, на день Успокоения, исполнится восемьдесят два года. Когда-то я был простым лесорубом, но так уж сложилась моя жизнь, что стал разбойником и душегубом, да, ещё и чёрным колдуном в придачу. Почему так случилось, долгий рассказ, но так уж повернулась моя жизнь. Однако, зверствовал я недолго. У герцога Каничи долго не пошалишь. Впрочем, как только я со своими врагами расправился, то сразу же и сдался его лучникам. Взяли меня лучники и доставили в Беренгор, на суд герцога. Я ждал семи смертей, но герцог Каничи, почему-то, по другому решил мою судьбу. Он велел надеть мне на шею магический ошейник и посадить в высокую башню, в которой я просидел сорок три года до того дня, пока среди бела дня небо не закрыла черная туча и ко мне не прилетел посланец Хозяина Тьмы. Ты, наверное, не поверишь мне, сэр Кир, но я уже примирился со своей судьбой и не считал своё узилище проклятым местом. Что ни говори, а обернуться чудовищем и загрызть насмерть семерых человек, из которых я только четверым смерти желал, грех великий. А потому чего мне ещё было ждать от герцога Каничи, как не семи смертей? И ведь убил я их не волком обернувшись, и не медведем, а чёрным зверем, вампиром болотным. Однако, уж коли сотворил я чёрное зло однажды, оно ко мне и вернулось через сорок три года, когда наступили в моей душе покой и смирение. Посланец Хозяина Тьмы превратил меня в страшное серое чудовище в человеческом облике, в протобеса, и в таком обличье вышел я из башни. Поначалу я не понял, почему это Хозяин Тьмы так обошелся с теми людьми, которые давно уже служили ему и были отпетыми мерзавцами, что сделал их столь мерзкими существами. Но вскоре один из стражников башни, который стал не серым протобесом, а сразу архидьяволом, объяснил мне, что, дескать, только мы, серые чудовища, имеем право творить всё, что пожелаем - насиловать, истязать и убивать всех светлых совчелов, а чтобы войти в силу, мы должны есть кашу жизни и набирать вес. Поселился тогда я в подвале дворца герцога Каничи и стал там жить тихо и незаметно, и делал только два дела, - спал сутками напролет, да, всего раз в день съедал ведро той мерзкой каши. Так прошло года три, пока тот архидьявол не нашел меня в подвале. Избил он меня до полусмерти и приставил ко мне двух протобесов до того громадных, что просто жуть. Вот тогда то мне и пришлось налечь на эту кашу вонючую, как следует, а ещё они требовали от меня, чтобы я истязал и насиловал серебряных девушек. Чтобы отстали они от меня, избил я их самих, чуть ли не до полусмерти. Они хотя и были больше меня ростом и сильнее, я-то имею силу колдовскую и к тому же немалую. Так что снова я зажил, как и прежде, но от каши уже не мог отказываться и жрал её проклятую, а вот девушек жалел, никогда не мучил и если какую приводили ко мне, то просто закрывал её своим телом и ревел, словно зверь. Так прошло ещё невесть сколько времени, а потом меня посадили в железную повозку, отвезли в Дарктаун и приставили к лучезарному лорду Уруку вместе с одиннадцатью другими протобесами. Ну, а что случилось на острове Зондаг, сэр Кир, тебе и самому хорошо известно. Там сразили меня твои воины, а очнулся я уже обычным человеком и недели две не помнил ничего из тех лет, что прошли со времени моего освобождения из тюремной башни. По прибытии в Барилон пошел я в артель каменщиков и вернулся к привычной пище, сушеным финикам, орехам, да, чистой ключевой воде, радуясь тому, что снова молод и полон сил. Через месяц же вернулась ко мне память о том, как был серым протобесом и что готовил меня Хозяин Тьмы к тому, чтобы стал я солдатом его адского воинства. Поскольку не было у меня желания творить зло в серой шкуре, то и в человеческом обличье я вёл в Барилоне жизнь мирную и тихую. Понимал я, конечно, что мне следует пойти к мастеру Телемаку и во всём повиниться, да, всё боялся, что снова мне наденут на шею магический ошейник и посадят в узилище, но всё же часто приходил на Весёлую площадь, но так и не собрался с духом, чтобы покаяться. А сегодня в половине десятого утра пришла ко мне архидьяволица Сумата Кастраданта, назвала меня моим прежним, ненавистным мне именем, - Корзух и велела придти сегодня в семь часов вечера в корчму "Колесо". Понял я, что прошлого мне не перечеркнуть и пришел к Дому Закона, чтобы рассказать мастеру Телемаку обо всём. Уж лучше я и дальше буду сидеть в застенке, чем вновь стану зло творить, сэр Кир. Вот и всё.
   Кирилл с издевкой посмотрел на Калюту и спросил:
   - Ну, что, додельник, убедился в том, что мы с Телемаком были правы? Вот то-то же, а то заладил, как попугай, в тюрьму их всех, в тюрьму. Пойми же ты, наконец, медведь, что каждому человеку нужно дать шанс. На Луиджи, кстати, я десять фунтов против пенни поставил, споря с Тетюром, что этот парень не зря на диете сидит и с удовольствием заберу у него этот медяк. Так что, старина, занимайся-ка ты своими королевскими делами и не суй нос в дела Телемака, позволь ему самому решать, кого арестовывать и за что. Даже если бы был один шанс на миллион, что кто-то из этих серых сам, по своей собственной воле откажется от Хозяина Тьмы, я такой шанс ему обязательно дал бы и я счастлив, Калюта, что Луиджи этим шансом воспользовался. - Повернувшись к каменщику, он спросил его с участием в голосе - Луиджи, друг мой, скажи тебе знакомо такое имя, Тара?
   Тот поднял на Кира глаза и сказал с робкой улыбкой:
   - Да, так звали одну серебряную девушку. Она была такая хрупкая, тоненькая, словно тростиночка, и была очень напугана. А когда я положил ее у стенки и стал реветь, то и вовсе разрыдалась, но потом пришла в себя, увидев, что от меня нет никакого вреда, кроме крика. Она тогда проспала всю ночь у меня на руках и уходя, поцеловала в щёку.
   Хорошо, Луиджи, а теперь будь добр, припомни всё, о чём говорили между собой архидьяволы, которые прикидывались протобесами. Важна каждая мелочь, старина. Ну, и у меня к тебе будет ещё одна просьба, чтобы ты сегодня вечером пошел в корчму "Колесо" и выполнил то, что они тебе прикажут. Это очень важно, Луиджи. За свою жизнь не беспокойся, мы контролируем каждый их шаг. После этого ты свободен и можешь катиться на все четыре стороны, если, конечно, не захочешь поступить ко мне на службу. Тогда ты сполна рассчитаешься с Хозяином Тьмы за всё, старина. Мне нужны такие парни, как ты. Нам ведь известна история про то, как трое ублюдков-баронетов изнасиловали и убили твою жену, а потом сожгли твой дом, якобы, за то, что ты срубил несколько деревьев в их лесу. И про то, как ты целый год скрывался в лесу и охотился на них, как дождался того дня, когда они вместе со своим папашей-уродом и дюжиной холуев поехали на охоту, где ты и отгрыз им головы. Я с Марио даже погавкался из-за тебя. На мой взгляд тебе нужно было их всех ухайдакать, а ему выдать тебе медаль за отвагу, а не сажать в башню. Диета, тебе, конечно, тоже не помешала бы, ты же всё-таки нечистью обернулся, но финики трескать ты мог бы и не в тюряге. Ну, да, ладно, что было, то было, теперь давай, парень, наморщи лоб и вспоминай всё, что может оказаться нам полезным.
   Луиджи Наполи вскочил со стула, но только для того, чтобы тотчас упасть на колени. Киру даже не пришлось напрягаться и драть глотку, так как Калюта и Телемак быстро втолковали каменщику, что и как тому следует делать, чтобы заслужить уважение и дружбу маршала Торсена. После строгого внушения все трое принялись внимательно слушать, как их подопечный стал давать характеристики архидьяволам, выдававшим себя за протобесов. С памятью у этого бедолаги всё было в порядке и он сообщил Киру и Телемаку много интересной информации. Калюта посидев с ними полчаса, смылся, но вскоре к ним присоединилась ослепительная леди Корбелла, которую также тайком привезли в Дом Закона. Ведь именно для неё собиралась вся эта информация.
   Время промелькнуло быстро. На Луиджи Наполи надели гибкий перлитовый бронежилет скрытого ношения, тайно вывезли его в город и высадили во дворе дома одного из сотрудников Телемака, жившего поблизости от таверны "Колесо", места сбора архидьяволов. Леди Корбеллу также тайком доставили в подземелье Стены Ковчега, самого древнего строения города Барилона, где собралось несколько десятков самых лучших десантников, большая часть из которых была магами, великолепно владеющими искусством борьбы с применением внутренней силы, которую Кир называл астральным карате. С его легкой руки это название прижилось в королевстве Ренделон очень быстро. Телемак и Марио вслед за Роджером уговорили его дать им возможность принять участие в операции по выявлению архидьяволов в людском обличье. Подумав немного, он согласился взять их в команду прикрытия.
   Группа захвата почти полностью состояла из магов и в неё входило всего два человека, которые только-только приступили к изучению азов астрального карате - Калюта и Роджер. Разумеется, все десять королей магов во главе с Ханг Туахом входили в неё вместе с магами из отряда Альберта Вороново Перо и четырёх девушек из отряда Иоланты. Этих магесс Кир взял не потому, что ему хотелось потрафить своей супруге, а совсем по другой причине - они были куда более сильными бойцами, чем многие мужчины. Себе он взял в напарники Роджера, а Калюта должен был сражаться в паре с Ханг Туахом. Для него даже не было вопросом, стоит ли выставлять по два-три бойца на каждого архидьявола, которых он хотел проверить таким образом на прочность, так как здесь и речи не шло ни о каком рыцарском поединке добра и зла. Перед всеми ставилась только одна задача - уничтожить в рукопашном бою десять архидьяволов и взять в плен их зловредную бандершу, Сумату Кастраданту.
   В начале девятого Кир получил по радио известие о том, что все архидьяволы собрались в таверне, а в половине девятого ему сообщили, что нечисть направилась к Стене Ковчега, участку крепостной стены внутренней, центральной части города. Группа захвата собралась в большом подземном зале, устроенном на месте древних каменоломен, полностью облицованном перлитом и превращенном в прочную и надежную крысоловку. План по выявлению истинной сути архидьяволов и их уничтожению, сложился у Кирилла ещё на Грюнберге и сегодня вечером всё должно было быть закончено. Когда он говорил Луиджи о шансе, его слова были правдивы лишь в том, что это ему одному давался такой шанс. Никому из архидьяволов, этих высших офицеров адского воинства, он даже и не собирался его предоставлять.
   Лучшие маги с кристаллами в руках заново обшарили "Воина Христа", с которого уже было снято четыре пятых орудийных башен, вдоль и поперек. Ничего, что могло хоть чем-то помешать бомбардировке Адского Колеса с воздуха из его тяжелых орудий, маги так и не нашли. Джонни Морбрейн просто блефовал и водил Хозяина Тьмы за нос. Но он не мог остановить архидьяволов и хоть как-то воспрепятствовать им в их злокозненной деятельности против людей. Поэтому сыщики Телемака шерстили всю Палестину в поисках других агентов Хозяина Тьмы и таких было выявлено более трёх сотен. В эту ночь всех их также должны были арестовать и доставить в Барилон вместе со свидетелями их связи с силами зла. Правда, всё это находилось в ведении гражданских властей и Кира не очень-то интересовало. У него и своих собственных забот хватало, ведь две недели назад он стал отцом даже не троих, а четверых детей. Иоланта родила мальчика и девочку, поставив этим в тупик Тетюра.
   Поэтому, как никому другому, Киру хотелось пораньше закончить операцию и поскорее вернуться домой. Он встал слева от массивного каменного трона, на котором сидела Корбелла и быстро оглядел подземный тронный зал. Справа и слева стояли с дымарями в руках маги-десантники, одетые уже не в броники, а в настоящие гибкие бронескафандры нового образца, изготовленные из многослойной перлитовой ткани. Все они были вооружены холодным оружием - боевыми шестами, мечами, булавами, нунчаками и нитями-убийцами. Над ними, на двух узких, стальных, длиной во всю стену, балконах, с обоих сторон стояли ребята из группы прикрытия, вооруженные крупнокалиберными автоматами Стоуна. Справа от Корбеллы стоял Ханг Туах, а чуть позади него Калюта. За спиной Кира стоял в двух шагах Роджер и нетерпеливо поигрывал мускулами.
   Позади них, в надёжном укрытии находился Тетюр со своими подругами, Телемак и несколько королей, которым было разрешено присутствовать в подземелье в качестве зрителей. Все остальные помещения были тщательно забаррикадированы и проникнуть туда архидьяволы не могли. Кир с самого начала считал, что Лоренцо они взяли в полет только с одной единственной целью, - не лажануться, когда им придётся изображать на Зондаге трупы. Наверняка в эту экспедицию главари адского воина послали Сумату Кастраданту и её архидьяволов по своей собственной инициативе и скорее всего от этих уродов можно было ожидать всякого. Вряд ли Барибал Асиста стал бы посылать на это дело слабаков. Поэтому Кир был предельно сконцентрирован, но и он облегчённо вздохнул, когда какой-то широкоплечий парень, вбежав в зал, крикнул:
   - Ребята, приготовьтесь! Они уже вошли в часовню и сейчас гадают, какой подсвечник им нужно повернуть. Если они не полные идиоты, то минут через пять будут здесь.
   Маги тотчас поставили вокруг себя вуаль забвения. Прежде, чем сделаться невидимым, Кир повернулся к золотой девушке, сидящей на каменном троне, и негромко сказал:
   - Девочка моя, помни, ты могущественная Мединара Уриналия, злобная и безжалостная, а потому должна борзеть по полной программе и не давать этим тварям спуску. В общем ставь пальцы веером и показывай им, что ты даже круче, чем яйца сваренные вкрутую. Постарайся их посадить на метлу, может быть они что-нибудь прокашляют нам о своих планах. Потребуй от них, для начала, полного доклада.
   Поставив вуаль забвения, он умолк, а Корбелла, одетая в золотой пеплас, строго выпрямилась, положив обнаженные руки на каменные подлокотники и гордо вскинула голову. Через пару минут в тронный зал, освещенный дюжиной масляных светильников, заглянул Луиджи Наполи и, повернувшись, громко крикнул в коридор:
   - Здесь сидит одна ослепительная леди Корбелла, а больше никого нет!
   Ещё через минуту его грубо оттолкнули и в тронный зал ввалилось несколько высоченных, толстых мордоворотов. Уже по одному этому признаку, чрезмерной полноте не смотря на молодость, можно было легко узнать этих типов, которые всего лишь несколько месяцев назад были стройными атлетами. Грохоча сапожищами, архидьяволы в человеческом обличье ввалились в большой зал, в котором можно было спокойно устраивать состязания по баскетболу и толпой двинулись к трону. Сумата Кастраданта, громадная толстая бабища с красной мордой, украшенной тремя подбородками, какими-то бурдюками вместо грудей и задницей пошире, чем капот джипа "Тойота Лендкрюзер", одетая в красную блузу, черную длинную юбку и мужские сапоги, держалась в середине, окружив себя толстяками. Не успела эта бабища дойти до середины, как Корбелла крикнула:
   - Стой, Грязная Сумата! Ни шагу дальше, мне уже и так до смерти надоела вонь человеческого сала! Останься там, если не хочешь, чтобы я размазала тебя по полу тонким слоем.
   Толстая великанша остановилась, как вкопанная, и, неожиданно приятным голосом, воскликнула:
   - Мединара, подружка моя, я тебя не узнаю! С чего это ты стала презирать сладкую человечину?
   Толстуха сделала жест рукой и каре вокруг неё рассыпалось в цепь. Корбелла, поняв что она допустила ошибку, недовольно поморщилась и слегка приподняла правую руку. Это был условный сигнал. Кир немедленно выставил вперед правую руку со скрюченными пальцами и нанес по Сумате удар средней силы, но и этого вполне хватило для того, чтобы отвислое брюхо вдавило внутрь, бурдючные груди бабищи взметнулись чуть ли не выше головы, а сама она, взлетев в воздух метра на полтора, с шумом ляпнулась своим толстым задом об пол и свалилась на бок. Толстяки, одетые кто во что горазд, дружно заржали. Молчал один лишь Луиджи, которому здесь уже было нечего делать. Леди Корбелла, скорчив высокомерную физиономию, пошевелила обоими руками, после чего Кир и Ханг Туах нанесли по ним удары с обоих рук, заставив всех этих жирных ублюдков с хрюканьем повалиться на пол, словно кегли. Когда же Сумата села и открыла глаза, золотая девушка ехидно рассмеялась и воскликнула:
   - Сумата, деточка моя, я тебя просто не узнаю! Ты шлёпнулась на задницу тотчас, стоило мне только слегка пощекотать пёрышком твой животик. - Повысив голос она крикнула - Эй ты, как там тебя, Корзух? Быстро ступай в коридор и постой там на стрёме, да, смотри, не проворонь людишек, если они случайно сунутся сюда. Сожру.
   Луиджи Наполи, поклонившись Корбелле, тут же исчез в темноте, чтобы присоединиться к десантникам и полицейским, отрезавшим архидьяволам все пути к отступлению. Как только архидьяволы поднялись на ноги, золотая девушка крикнула:
   - Чтобы вас всех в клочья разнесло, болваны! Чему я вас только учила? Да, вы все просто какая-то куча дерьма и мне очень жаль, что здесь нет этого маленького поганца Морбрейна, чтобы он вас всех испепелил. Чем вы тут только занимались всё это время, проклятые ублюдки? Ну, ты полудохлая шлюха, немедленно доложи мне обо всём!
   Испуганная Сумата тотчас заверещала, как заяц:
   - О, могущественная Мединара Уриналия, возлюбленная дочь Хозяина Тьмы, не гневайся на нас. Мы только совсем недавно стали приходить в себя после внедрения. - Увидев, что Корбелла слегка наклонилась вперед, она истошно завизжала - Смилуйся, могущественная Мединара! Если уж ты хочешь испытать нас, то дай хотя бы возможность сначала перевоплотиться в истинные тела.
   Корбелла кивнула головой и сердито сказала:
   - Примите свой обычный вид, недоноски. Какими бы дохляками вы не были, вам всё равно придётся сегодня сражаться с людишками.
   Нечисть тотчас стала преображаться. Из красных, апоплексических, их физиономии сделались бледными, а тела стали быстро усыхать и делаться стройными. Уже через несколько минут все они превратились в обычных архидьяволов и Кир не стал бы утверждать, что они выглядели болезненными. Корбеллу, видимо, одолело любопытство и она крикнула:
   - Сбросьте с себя эти лохмотья! Всё равно во дворец вам в нём не пройти. Я приготовила для вас другую одежду.
   Архидьяволы разделись быстро и тут же выяснилось, что у них имелось при себе кое-какое оружие. Несколько пистолетов и у всех длинные тесаки. В голом виде они представляли из себя весьма завидное зрелище и походили на древнегреческих божеств, причем Сумата, явно, тянула, как минимум, на Афродиту или Артемиду. Правда, уж на ком, на ком, а на ней Киру совершенно не хотелось испытывать свои магически любовные руны. Уж больно злобной была физиономия этой красотки баскетбольного роста. Корбелла снисходительно кивнула головой и, сделав рукой приглашающий жест, сказала:
   - А теперь, Сумата Кастраданта, немедленно расскажи мне о том, что вам удалось здесь сделать ради нашей победы.
   Длиннобудылая белокурая красотка, сделав пару шагов вперёд, остановилась на безопасном, как ей казалось, расстоянии и с вежливой улыбкой подобострастно ответила:
   - Великая Мединара, всё произошло так, как ты и предполагала. Кроме того, что эти проклятые маги оказались слишком уж дотошными и нам пришлось по ходу дела довершить распад своих прекрасных тел и придать им точный вид человеческих. Из-за этого мы лишились чуть ли не половины своей массы и даже не успели перевести её в черную энергию, слишком уж внезапно всё произошло. Поскольку нам пришлось здесь затаиться, то мы не могли питаться человечиной, чтобы быстро восстановиться. Хорошо ещё то, что Бубасту удалось украсть несколько бочек преобразователя жизни и мы смогли немного восстановить свой прежний вес. Ещё пара месяцев, и мы полностью пришли бы в норму, Мединара. Только мне не понятно, что ты имеешь в виду, спрашивая нас о каких-то там делах. Разве не ты говорила нам, что мы должны затаиться в Барилоне только для того, чтобы в нужный момент обезглавить армию человечишек? Зачем ты вообще прибыла сюда?
   Кир понял, что дальнейшие расспросы не имели никакого смысла и потому негромко сказал:
   - Спасибо, моя золотая девочка, спектакль окончен.
   Слух у Грязной Суматы оказался очень тонким и она тотчас истерически завизжала:
   - Какой спектакль? Кто это сказал? Покажись!
   - Спектакль окончен, грязная шлюха! - Громко крикнул Кир и вышел вперед - А сказал это я, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен, так что готовься отправиться в ад, гнусное животное.
   Тотчас ярко вспыхнул свет и позади архидьяволов с грохотом опустилась тяжелая стальная дверь, обшитая для прочности перлитом. В этот же момент каменный трон быстро уехал назад и за ним тоже с грохотом опустилась стальная плита с узким окошком, забранным толстым пуленепробиваемым стеклом, обезопасив леди Корбеллу. Из ниоткуда вперёд шагнули ещё двадцать шесть бойцов, одетых в гибкие, плотно облегающие тело сребристые бронескафандры с овальными шлемами на головах. Двигаясь попарно и по трое, они быстро взяли архидьяволов в кольцо. Те также сгрудились вокруг своей бандерши и ощетинились тесаками и пистолетами. Сумата, глядя на бойцов, принявших боевые стойки с оружием в руках, грозно захохотала и крикнула:
   - Хо-хо! Давненько мне не перепадало сладкой человечины! Жаль вас здесь маловато для хорошего пира, жалкие людишки. - Внезапно она завизжала - Принять боевые звероформы, мои отважные мальчики! Рвите их в клочья, а я буду прикрывать вас сзади! Вперёд!
   Десять архидьяволов, вставших вокруг этой злобной голой дылды, тотчас обернулись кошмарными гигантскими насекомыми и пошли в атаку. Не смотря на то, что Сумата жаловалась Корбелле на недостаток массы, звероформы у архидьяволов получились весьма впечатляющими и Кир сразу определил, что они минимум в два раза увеличились в объёме, поняв, наконец, что представляла из себя скрытая масса зла. На него и Роджера двинулось клыкастое животное на четырёх костлявых ногах, покрытых острыми шипами с шестью длинными лапами, как у богомола, оканчивающимися длинными, кривыми секирами, и вросшей в бочонкообразный торс драконьей головой. Чудовище было ярко-красного цвета, а между передних ног и него было нечто вроде шипастого зелёного гульфика. Конечностями оно размахивало с отменной ловкостью и скоростью.
   Однако, нападало оно весьма осторожно и при этом визжало и верещало, как оглашенное. Кир и Роджер были готовы не только к ударам его конечностями, но и к тому, что Сумата стала осыпать их обоих энергетическими подзатыльниками, но они, честно говоря, были слабоваты. Уж на что Роджер был слабак, но и он парировал их с лёгкостью. Работая нунчаками с бешеной скоростью, Кир врезал по чудовищу с такой силой, нанося удар ногой снизу, что оно взлетело чуть ли не под потолок и ляпнулась вниз с жутким грохотом, словно это свалилась чугунная болванка тонн в пять весом. Не стоило и говорить, что и нунчаки, и весь бронескафандр были обильно смазаны ядовитым кремом Мастера Миров, над которым не поленился поработать Тетюр. Поэтому при каждом ударе по конечностям монстра, покрытым чем-то вроде хитина, от них отскакивали чешуйки, которые моментально вспыхивали, да, и сами они также стали покрываться небольшими черными язвочками.
   Чудовищу это не понравилось и оно, завизжав, затрясло своими дрыгалками, отряхиваясь от жгучей мази, отчего во все стороны тотчас посыпались синеватые искры. Кир, улучив благоприятный момент, рванулся вперёд и нанес несколько ударов по корпусу и голове монстра, целясь по его рачьим глазам, но и сам нарвался на мощный ответный удар. С огромной силой эта зверюга выстрелила в него своим шипастым гульфиком и тот ударил ему в живот. Рыцаря отшвырнуло назад метров на десять. Путь этому гаду тотчас преградили Диодор, вооруженный двумя громадными коническими булавами и Роджер. Король-маг островного королевства Лихтенвалль, отбросив ударом левой руки костлявые конечности, правой так саданул по кумполу это насекомое, что вбил его в плечи по самые глаза, а Роджер, мгновенно выхватив нить-убийцу, отхватил зверю его гигантский член. Это чудище взревело и попятилось назад, стремясь скрыться за спины своих товарищей. К полному удовлетворению Кира, доехавшего на заднице до стены, и король магов, и император, показали себя дисциплинированными ребятами и не кинулись за врагом очертя голову.
   Шумно выдохнув воздух, Кирилл быстро вскочил на ноги и бодро двинулся вперед. Никто из его бойцов не стремился наступать на врага без оглядки и дисциплинированно держал линию. Сумата вертелась, как угорелая, стараясь спрятаться за сплошным частоколом шипастых конечностей своего отряда. Похоже, что она ещё надеялась на победу. Чудище, с которым схватились Кир и Роджер, вовсе не собиралось откидывать копыта и снова двинулось вперёд, но теперь ещё осторожнее, явно, выбирая себе новую тактику. Самый опасный противник, похоже, достался Ханг Туаху и Калюте, которые с отменной ловкостью отражали боевыми шестами атаки жирафоподобного четверорукого кентавра на восьми ногах. Эта скотина мало того, что лягалась, как бешеная, и постоянно пыталась ухватить то одного, то другого своими лапищами с длинными когтистыми пальцами, так ещё и постоянно стремилась ударить по ним головой-кувалдой с целым пучком рогов, венчавшей гибкую шею трёхметровой длины.
   Хангу, наконец, это надоело и он, отбросив шест в сторону, набросил на шею этой скотинюке нить-убийцу и с огромной силой потянул её на себя. Перлитовая нить, которая с легкостью резала каленую сталь, с трудом резала плоть этого адского чудовища. В конце концов ему это удалось и рогатая башка зверя с грохотом свалилась на перлитовые плиты. Однако, радость мага оказалась преждевременной, так как голова эта, судя по всему, была начисто лишена мозгов, зато чудовище обладало какими-то сверхъестественными способностями. Оно отступило назад и в следующий момент, извиваясь длинной шеей, притянуло свою башку-кувалду, как магнитом и снова насадило на шею, правда, задом на перед. Оскорбленный Ханг Туах, взревел от ярости и заорал:
   - Ах, ты, сука поганая! Да, я, тебя, сейчас...
   Маг с обоих рук ударил по многоногому кентавру и своими энергетическими кувалдами, и магическими молниями, отчего хищное членистоногое вспыхнуло и во все стороны полетели его ноги, руки и башка вместе с шеей, отлетев метров на пять, зацепила Орнеллу, сражавшуюся вместе с Альбертом с многолучевой морской звездой, ковыляющей на четырех коротких ножках и вращающейся со скоростью хорошей дисковой пилы. Девушка, отпихнув ногой голову монстра, рявкнула:
   - Ханг, мудило нестроевое, перестань хернёй заниматься! Смотри куда стреляешь, идиот!
   В следующее мгновение голова, лежащая перед ней, нанесла девушке коварный удар. Из её длинной, гибкой шеи с молниеносной быстротой выскочила тонкая игла, которая с чудовищной силой ударила Орнелле в живот и пронзила её насквозь. Девушка вскрикнула и упала на колени. Альберт, нанеся по морской звезде мощный энергетический удар, тотчас сдёрнул свою напарницу с иглы и, перебросив её через плечо, попятился назад, нанося по их врагу один удар за другим. Голова снова была притянута к своему хозяину, зато морская звезда была буквально превращена в блин, который вышел комом, и визжал, как трамвай при экстренном торможении.
   Рана, полученная Орнелой, была, похоже, очень серьезной и Альберт тотчас отнес её в укрытие, где ею немедленно занялся Тетюр. Тварь, которую разнес на куски Ханг Туах, снова собралась в кучу и изменила свою звероформу, превратившись в нечто жуткое, горилоподобное, с огромной крокодильей головой. Широко распахнув пасть, оно бросилось на Калюту, но канцлера не испугала и тот, загнав ей в глотку свой боевой шест, крутанул его руками, выпуская в брюхо этой твари его содержимое - ядовитый аэрозоль. Это оружие было куда посильнее всего того, что применялось против архидьяволов до этого момента. Тёмно-бурую, блестящую, словно полированный обсидиан, крокодилогориллу в каких-то три секунды раздуло в здоровенный шар с руками, ногами и крокодильей пастью, превратившейся в реактивный двигатель, и разорвало в клочья, словно воздушный шарик.
   Маг Агенор, успешно сражавшийся вместе с Виолой против какой-то жуткой помеси осьминога и ежа, тоже развернул свою булаву и, используя её, как огнетушитель, принялся поливать врага раствором мази на спирту. Послышался громкий треск, осьминог с шкурой ежа взвыл благим матом и тотчас загорелся, словно нефтебаза, только без копоти и синим пламенем. У всех бойцов были с собой аналогичные приспособления, но Кир громко подал команду, и они быстро отбежали к стенам, а с балконов по врагу открыла шквальный огонь из автоматов группа прикрытия. Огонь эти парни вели снайперский и потому в считанные секунды разнесли монстров в клочья, пощадив одну только Сумату Кастраданту, которая застыла в ужасе. Она попыталась было дёрнуться, но один из магов выстрелил ей в лоб из пистолета капсулой с пыльцой покоя и эта стерва рухнула плашмя на пол. Схватка с нечистью закончилась со счетом десять один в пользу команды людей и этот результат вполне удовлетворил Кира.
   Ошметки нечисти быстро дожгли спиртовым раствором волшебной мази и в подвале сильно запахло гиацинтами. Сумата Кастраданта лежала раскинув руки и ноги на полу и таращилась в потолок, слегка подёргиваясь, отчего всем сразу стало ясно, что пыльца покоя не самое надежное оружие против нечисти. Поэтому Кир крикнул Тетюру, чтобы тот поторопился. Маг уже поставил на ноги Орнеллу и прибежал немедленно. Девушка, одетая в шелковые трусики и тельняшку тоже захотела посмотреть на то, что же, собственно говоря, представляют из себя архидьяволы. Желали этого и все остальные маги, которые окружили Тетюра, уже выпустившего в воздух свои кристаллы. Поскольку речь здесь уже не шла ни о каком лечении, то маги не стали доставать из карманов все свои кристаллы, а только изумрудные, эти своеобразные хард-диски, чтобы переписать на них всю ту информацию, которую нароет для них Тетюр.
   Маги вместе Верховным магом Мастера Миров сели на пол вокруг лежащей архидьяволицы. Тетюр деловито достал из кармана своего генеральского кителя магические кристаллы и они, жужжа как-то утробно и зловеще, принялись беспорядочно метаться из стороны в сторону над этой рослой, сексапильной злыдней, очень похожей лицом на Монику Левински, но только с волосами Мерилин Монро. У Кира её физиономия, почему-то, не вызывала никаких чувств, кроме отвращения. Может быть потому, что он считал связь этой девицы с президентом Клинтоном самым откровенным блядством. Пока он разбирался в своих неприязненных чувствах к обоим этим зловредным бабам, Тетюровы кристаллы злобно зафыркали, словно дикие коты, и в подземелье началось самое настоящее светопреставление. Сам маг Мастера Миров сидел спокойный, как Будда, и даже не шевелил, как обычно, руками. Правда, его красивое, волевое лицо побледнело, а лоб покрылся бисеринками пота.
   Длилось это светопреставление довольно долго, не менее двух часов и всё это время Сумату Кастраданту, которая окончательно пришла в себя, корчило, словно на электрическом стуле. Разве что дым из неё не шел, а так было всё, - зубовный скрежет и дикий вой, судороги, которые сгибали её стройное тело в дугу, и хриплые проклятья в их адрес. Правда, при этом сия злобная стерва не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, крепко спеленатая золотистым сиянием, исходившим от кристаллов. Как только сияние погасло, а перед этим Сумату выгнуло так, что она встала на мостик, опираясь на каменные плиты пятками и затылком, она обессилено упала на пол, дернулась пару раз и затихла в изнеможении, вывернув шею так сильно, что уставилась взглядом на Тетюра, сидевшего у неё в головах. Из-под полуприкрытых век она пристально смотрела на мага Мастера Миров и, словно бы готовилась, собравшись с силами, броситься на него. Кир, стоявший немного позади Тетюра, страховки ради простер руки вперед и припечатал эту злобную сволочь к полу двумя мощными потоками чистой энергии, исходившей из его рук. Его друг улыбнулся, посмотрел на него и негромко сказал:
   - Спасибо, Киря, но это было лишнее. Ничего бы эта дрянь мне не сделала при всём своём желании. - Громко вздохнув, он добавил уже более громким голосом - Да, друзья мои, ничего не скажешь, здорово Хозяин Тьмы окрысился на ваш Ильмин. Похоже, что он готовил эту операцию не одну сотню лет. Та тварь, что вы видите перед собой, отнюдь не ильмианского происхождения. Ее действительно зовут Сумата Кастраданта, ей уже триста сорок лет с гаком и родом она с Прониона. Есть в Золотом круге такой мир. Ума не приложу, как в таком благословенном мире смогла появиться на свет столь мерзкая тварь. Вот и говори после этого, что у Мастера Миров всё в полном порядке. - Ещё раз повернувшись к своему рыцарю, он сказал - Такие вот дела, сэр Кирюха. Против тебя и твоих парней будет выступать самая сильная, за последние две тысячи лет, адская команда. Таких бестий, как эта Сумата, на Ильмин за последние сто лет пробралось не одна и даже не две, а многие тысячи. Сколько их всего точно, я скажу тебе немного позднее, когда мы с ребятами разберёмся со всей записью допроса. Зато одно я могу тебе сказать с полной уверенностью, в наши руки попался очень ценный язык и даже я смогу получить от Суматы Кастраданты такие магические знания, о которых можно только мечтать. Эта тварь хотя и слаба, как маг, обладает недюжинными познаниями в боевой магии. Ну, и, как ты сам понимаешь, перед судом людей она не предстанет.
   - Ну, и что же ты намерен с ней сделать, Тетюр? - Поинтересовался у мага Кир - Надеюсь, ты, наконец-то покажешь нам, куда ты отправляешь самых преданных и исполнительных слуг Хозяина Тьмы?
   Тот недовольно цыкнул зубом и ворчливо ответил:
   - Да, уж, делать нечего, придется показать, ведь мне спешить надо, а то не ровен час Хозяин Тьмы возьмёт, да, и проложит ниточку к её сознанию. Вот тогда тут начнется настоящее веселье.
   Сумата Кастраданта, воодушевленная этими словами, воспрянула силами и шустро вскочила на ноги, но не смогла сделать и шага, так как Тетюр быстро вскинул руку с хищно скрюченными пальцами и сдавил её тело невидимыми оковами так сильно, что ту аж скрючило в три погибели. Усмехнувшись, многомудрый маг поцокал языком и сказал ей негромко, но очень строго:
   - Ты не очень-то прыгай здесь, адское отродье.
   Вслед за этим мощная и неодолимая сила Тетюровой магии приподняла архидьяволицу над каменными плитами и заставила её медленно оборачиваться вокруг своей оси. Тело Суматы Кастраданты быстро уменьшилось в размере чуть ли не на треть и сделалось не таким совершенным, каким было несколько минут назад, да, и цвет волос у неё сделался черным с проседью, хотя лицо почти не изменилось. В общем все, кто находились в подземелье, увидели перед собой не прежнюю Сумату, а женщину лет сорока пяти на вид, довольно стройную, всё тело которой было покрыто множеством татуировок, явно, относящихся к чёрной магии. Эта зловредная бестия, вдруг, стал извиваться в невидимых оковах всем телом и, делая руками какие-то пасы, громко закричала низким, грудным голосом:
   - Амаллор, возлюбленный мой, призываю тебя! Приди на помощь мне, о Амаллор! Дай мне силы сразить твоих врагов.
   Тетюр усмехнулся и громко воскликнул:
   - Дура, ты дура, Сумата! Да, плевать ему на тебя, этому Амаллору. Он сидит сейчас себе в железном брюхе Тартаботана и попивает пиво, а заодно шпыняет всех тех придурков, которые поверили ему и угодили туда же. Ему-то ничего не сделается, он и в аду не пропадет, найдет себе и вкусную еду, и выпивку, да, и всего прочего он из вас себе тоже понавытряхивает, а вот тебе, идиотка, теперь придется не одну тысячу лет гореть в том адском пламени, которое полыхает в брюхе Тартобатана и ты в этом вскоре сама убедишься. Но самым обидным будет для тебя то, что твой возлюбленный Амаллор будет смеяться тебе в лицо и не сделает ничего, чтобы хоть чем-то облегчить твои ужасные муки. Так что зря ты его призываешь.
   Однако, Сумату эти слова не смутили и она завыла ещё громче, а глаза её загорелись недобрым светом. Тетюр покрутил головой и, усмехаясь, что-то негромко прошептал. В следующую секунду под самым потолком вспыхнула яркая голубая звезда и стала быстро увеличиваться в размерах, а ещё через несколько секунд потолок подземелья, словно бы исчез, и все увидели над собой ярко голубое небо какой-то странной формы, словно бы граненое, и уже в следующее мгновение к ним стала стремительно приближаться какая-то багровая фигура. А ещё через несколько секунд перед ними предстало весьма грозное существо, нечто, напоминающее шестирукого человекодракона, восседающего на лёгком белоснежном облачке в позе лотоса, с огненно-алым, сверкающим телом, по которому, то и дело, пробегали голубые шнуры электрических разрядов. Драконья свирепая голова этого существа, сидящая на длинной, мощной и гибкой шее, похожей на лошадиную, была одновременно и прекрасна, и ужасна. Верховный маг Тетюр, при виде этого драконо-человека, заулыбался и звонким голосом крикнул:
   - Привет, Тартоботаша! Это снова я и снова с подарком для тебя. Посмотри какую славную добычу мы тебе приготовили, ну, разве это не чудо? Ещё одна злобная дура, которая возомнила о себе, что она является возлюбленной этого психа Амаллора.
   Чудовищная пасть Тартоботана дрогнула в кривой усмешке и он грозно прорычал:
   - Риальдо, гнусный насмешник, когда-нибудь я тебя самого прихвачу вместе с тем дерьмом, которое ты мне вечно норовишь подсунуть. - Руки Тартоботана, до этого сложенные, как у медитирующего йога, пришли в движение и он принялся радостно потирать ладони, приговаривая - Хо-хо, на этот раз ты действительно приготовил мне изысканное блюдо, ещё одну невесту Амала. Жаль только, что этот кастрат не оценит всех её достоинств. Она, наверное, так старалась, изучая его вонючую чёрную магию, столько лет готовилась, мечтала увидеть могучего героя, а в итоге, падая в моё чрево, полное огня, увидит тощего, лысого старикашку с брюхом, раздутым от пива, которое он варит себе из соков своих жертв. Ну, что же, Тетюр, на этот раз ты меня действительно порадовал. Не каждый день рыцари Мастера и его маги отлавливают для меня таких мерзавок. Одно дело всосать в себя их поганые душонки, и совсем другое проглотить живьем, да, ещё сначала на языке покатать и на зуб попробовать.
   Вот тут-то Сумату проняло по настоящему и она истошно завизжала:
   - Ой, мамочки, уберите от меня это чудовище!
   Её вопль, больно ударивший всех по ушам, никого не разжалобил, особенно Тартоботана, который, наклонившись вперед, так широко распахнул свою черную, полную мрака и языков пламени пасть, что она полностью скрыла его самого из вида. В самой середке развернутой пасти Кир, внезапно, отчетливо увидел дно Тартоботанова чрева, полное жидкого, клокочущего огня, в котором, как гренки в супе, плавали островки горящей земли. Как в жидком пламени, так и на этих островках корчились в жутким муках миллионы и сотни миллионов тех людей, которые поверили Хозяину Тьмы и встали на его сторону. Их миллионоголосый вопль был таким густым и осязаемо плотным, был так пронизан болью, что его самого и всех остальных его друзей, словно стегануло огненной плетью. Откуда-то сбоку к Сумате Кастраданте соскользнул огромный, раздвоенный на конце багровый язык Тартоботана, крепко обвил её тело, отчего оно тотчас вспыхнуло и затрещало, словно рвущаяся ткань, раздался истошный вопль этой мерзавки, полный ужаса и боли, и её понесло вверх, на самое дно этой перевёрнутой пропасти. В следующее мгновение пасть Тартоботана с чудовищным клацаньем захлопнулась и они снова увидели над собой потолок подземелья.
   Не стоит даже и говорить, что после этого все покидали подземелье молча, один только Тетюр на ходу насвистывал, да, и то что-то вроде похоронного марша. Когда они выбрались наружу, к дверям часовни, то увидели, как над Барилонской котловиной встает солнце. Каменщик-колдун Луиджи сидел на ступеньках, подперев голову руками и молча смотрел на восход. Кир, проходя мимо, молча хлопнул его по плечу и подал знак, чтобы тот шел за ним. Немного в отдалении от часовни, чинно выстроившись в ряд вдоль тротуара, стояли на дороге флайеры, пилоты которых в напряженных позах сидели за рулем. Когда они увидели своих соратников живыми и невредимыми, то облегчённо вздохнули, но, видя то, что все они шли молча, не бросились к ним с расспросами. Впрочем им и так всё было ясно, - раненых нет, пленных тоже, а раз так, значит враг полностью уничтожен и раз их друзья молчали, то значит драка была отнюдь не шутейная, а потому и им будет лучше помолчать. Подтолкнув Луиджи к своему флайеру, за рулем которого сидел майор Монсегюр, Кир, наконец, громко крикнул:
   - Ну, ребята, пока! - Усаживаясь на переднее сиденье, он повернулся к Луиджи и сказал - Луи, познакомься, это твой новый командир, майор Монсегюр. Сегодняшний день ты проведешь в моём замке, а завтра с утра он лично отвезёт тебя в Каспервилль. Из отряда "Ночной кошмар" недавно ушел один тип, решил сколотить свой собственный, целиком из грюнбергских колдунов, так что в нём есть вакансия. И учти, парень, лучшего боевого отряда тебе просто не найти.
   Юный Рауль, пристально глядя на каменщика, усмехнулся и добавил:
   - Тем более, что это именно мы будем прикрывать Кира, когда тот будет спасать Джона Морбрейна.
   Луиджи Наполи робко улыбнулся и спросил:
   - Господа, а мне можно будет теперь оборачиваться не только земным зверем? - Понурив голову, он пояснил свою мысль - Мы столько лет живем на Ильмине, а некоторые так до сих пор и не поняли, что чёрный болотный вампир никакая не нечисть, а самый обычный хищник.
   Кир вполголоса успокоил его:
   - Да, хоть самим чертом оборачивайся, Луи. Лишь бы ты вовремя прошел полный курс боевой подготовки и успешно сдал экзамен на право ношения голубого берета.
  

Глава двенадцатая

  
   - Ну, мужики, теперь нам есть чем вас обрадовать! - С грохотом распахнув обе створки двери, ведущей в рабочий кабинет маршала Торсена, воскликнул Тетюр, вваливаясь в него вместе с двумя великанами - Ханг Туахом и Диодором, рядом с которыми маг-командор Гуильрин Рифарт казался мальчишкой. Диодора, которого одним из первых его соплеменники-маги избрали правителем острова Хиносис, Роджер своим указом тотчас определил в короли, а Калюта мигом зачислил в отряд "Королевская охота", также, как и Ханг-Туаха, Кир с самого начала ввёл в Военный совет империи и без него не проходило ни одно его заседание, но не как прекрасного воина или короля-людоеда, а как блестящего аналитика. Из всех прочих королей в Военный совет входило только два человека - король Грунральд и с некоторых пор король Саймон.
   На то, чтобы разобраться с результатами изучения вредной архидьяволицы Суматы Кастраданты, у Тетюра и его магов ассистентов ушло почти два месяца. За всё это время Киру удалось лишь дважды вытащить его из дома, где заседал магический научный совет. Один раз для того, чтобы он превратил ослепительную леди Корбеллу в самую обычную золотую девушку, а второй раз в собор святого Петра, где архиепископ Ренье сочетал её законным браком с канцлером империи. Этот день, чтобы потрафить мачехе, Роджер тут же сделал национальным праздником Ильмина, повелев называть его Днём величия женщины, чем влюбил в себя всё его женское население.
   Народ в Барилоне бухал на этой свадьбе целую неделю и даже в Каспервилле курсантам дали выходной и Джулай выкатил из своих винных погребов несколько сотен бочек своего самого лучшего вина. После чего, с похмелья, его инструкторы сделались вдвое свирепее, чем обычно. Тетюру и некоторым магам было не до пьянки и после того, как молодые поцеловались, он тотчас вместе со своими ассистентами свалил из храма, оставив Мари и Гретхен вместе с целым возом подарков отдуваться за себя и Фелицию. Похоже, что их долгое затворничество, наконец, дало результаты и Кир, поднимаясь из-за стола, сказал:
   - Слава тебе в яйца, дождались, наконец, светлого денёчка. Ну, давайте, парни, присаживайтесь к нашему столу, докладайте, чего вы там нарыли. Ей, Богу, росточку в той обезьяне было-то всего ничего, а хлопот вы с ней обрели, как от старого дракона.
   Тетюр прошел к столу, за которым сидели император Роджер, Калюта, Грунральд, Саймон, Джулай и Телемак, положил на него толстую красную папку со своим отчётом и сразу же потянулся за графином с холодным джусом. Он налил себе полный бокал, сделал несколько глотков и, оглядев всех собравшихся людей, которые смотрели на него со строгой серьёзностью, насмешливым голосом поинтересовался:
   - Ну, чего насупились, как сычи в гнезде? Всё в порядке, ребята, расслабьтесь. Хотя, честно говоря, именно расслабляться нам как раз и нельзя.
   - Тебя не понять, Тетюр, - Хмуро буркнул Калюта - То ты говоришь расслабься, то предлагаешь напрячься. Может быть хватит пургу мести? Доложи нам коротко и ясно, чего нам ещё ждать от адской нечестии.
   - Да, чего угодно, Калюта. - Подлил масла в огонь Тетюр - На первый взгляд архидьяволы представляют из себя, так сказать, усовершенствованный Хозяином Тьмы биологический вид, изначально имеющий способности к магии. Причём не к простой, а самой что ни на есть черной, но это только на первый взгляд. Вся эта нечисть начиная от протобесов и заканчивая архидьяволами почти ничем не отличается друг от друга. И одни, и другие имеют способности к трансформации и могут принимать самые различные боевые звероформы. Тут нам всё ясно. Вся их иерархия происходит только от индивидуальных способностей каждой такой твари использовать тот спектр возможностей, которыми наделил свои дьявольские порождения Амаллор. До этого момента никаких сложностей у нас при анализе данных не возникало. Физические же параметры нечисти таковы: средний вес протобеса составляет примерно полтонны; когда это чудовище переходит в состояние протобеса, его вес снижается до двух с половиной стоунов плюс минус десять килограмм; каждая следующая ступень совершенства сбрасывает ещё десять килограмм и в итоге взрослый, половозрелый архидьявол тянет в среднем на сто семьдесят пять килограммов и сия тварь обладает силой впятеро большей, чем у обычного деревенского кузнеца. Но, - Тетюр поднял кверху указательный палец, испачканный чернилами и торжествующим голосом сказал - Принимая боевую звероформу, даже самый вшивый протобес увеличивается в весе до тонны, а сила его увеличивается минимум в десять раз, а потому, ребята, поаплодируйте Кирюхе, ведь он урыл Барраса практически голыми руками, хотя, честно говоря, не имел никаких шансов, чтобы открутить ему голову. - Аплодисментов не последовало и Тетюр, обиженно хмыкнув, продолжил свой доклад - Так вот я к чему вас подвожу, масса взрослого архидьявола может достигать трёх тонн в зависимости от его магического и боевого мастерства, а физическая сила, соответственно, может увеличиться аж в тридцать раз. Ну, и как вам нравится такая перспектива, любезные мои?
   Калюта озабоченно крякнул, но предпочёл промолчать, дожидаясь того момента, когда выскажутся более старшие по званию члены Военного совета. Император Роджер тихонько вздохнул и принялся рассматривать свои ногти, а оба короля только переглянулись между собой. Кирилл, почесав затылок, ответил за всех задумчивым голосом:
   - Ни себе хрена открытие. - Сложив ладони лодочкой и дуя себе между пальцев, он пристально посмотрел на Тетюра и, наконец, разродился на диво умной и своевременной мыслью - Ну, я так полагаю, ребята, что нам нужно в корне пересмотреть всю нашу систему подготовки войск. Я тут на досуге малость покумекал и кое что накропал, но об этом мы поговорим позднее. Ладно, Тетюр, ты, явно, чего-то не договариваешь, так что давай, выкладывай, что ты припас нам напоследок. Не мотай зря нервы ни себе, ни людям.
   Верховный маг помрачнел и сказал:
   - Что точно, то точно. Нервы нам всем нечисть ещё помотает. То, о чём я вам доложил, ребята, было цветочками, а теперь о ягодках. Я давно уже не мальчик и сражаюсь со злом не одну тысячу лет, а потому мне кое что известно и о той нечестии, которую регулярно пытается создать Амал, и о том, что существует так называемая тёмная энергия или, как её ещё называют - силы зла. Сумата Кастраданта была подвергнута мою самому тщательному, как говорит Гуля, сканированию, ну, а говоря по простому, я просветил её своими магическими кристаллами насквозь и изучил эту тварь не то что до последней косточки, а до самой мельчайшей частицы. То есть изучил её на молекулярном и атомном уровне и обнаружил, что это существо обладало невероятно огромным запасом тёмной энергии, из которой всего лишь малая часть используется этими тварями для трансформации тела и увеличения физической силы. Зачем Амал наделил их таким количеством силы зла, которую они даже не могут использовать в целях борьбы с нами, я не знаю. Не знаю я чего нового они смогут нам ещё преподнести. Тут ясно только одно, систему подготовки войск действительно нужно менять самым коренным образом и если раньше Кир старался привить своим курсантам навыки боевого мастерства принципиально нового технологического уровня, развивая в них физическую силу, ловкость и прочие качества, нужные солдату технически развитого мира, то теперь в них нужно развивать те качества, которые всегда были присущи магам-воителям. Кирюха уже неплохо освоил методику трансформации праны в силу, но не в силу рук или ног, а в энергию невидимого силового потока. Он уже сейчас умеет раскалывать каменные глыбы, не касаясь их рукой, но этого мало. Джонни Морбрейн, к вашему сведению, и в прежние времена запросто превращал камень весом в двадцать стоунов в щебень и умел своими энергетическими контрударами отбрасывать магическое пламя, молнии и огненные шары. Но по сравнению с некоторыми ребятами, с которыми я встречался в далёкой юности, он рядом с ними и в пыль не попадает. Хангу хорошо известны все те методики, которые развивают в людях такие способности, но особенно хорошо их могут развивать колдуны и маги. Кирюха, благодаря своей редкостной тупости, по крови наполовину маг, но к счастью маг без книги и тем особенно ценен для Мастера Миров, так что с ним всё в порядке, а вот всем остальным придётся в обязательном порядке стать магами, колдунами или, в крайнем случае, полумагами. Вот такие получаются дела, ребята. В противном случае мы рискуем проиграть эту войну к чертовой матери.
   Калюта облегченно вздохнул и сказал:
   - Ф-у-у-х, прямо от души отлегло, Тетюр. Ты меня этой своей тёмной энергией, поначалу, в страх вогнал, а теперь малость приободрил. Если Ханг может наделить меня способностью из этого пранья черпать энергию, то я сутками напролёт буду тренироваться, лишь бы не осрамиться перед Мастером Миров.
   - Из праны, бестолочь пещерная! - Возмущённо воскликнул Ханг Туах и принялся рассуждать вслух - Значит так, мужики, первым делом нам нужно будет дать всем новые знания... - Увидев, что Калюта ухватил свою бороду в кулак, он успокоил канцлера империи - Не волнуйся, тебе не придётся ставить на уши всех книгопечатников, колдун, для этого мы используем Чашу Мудрости. - Повернувшись к Киру, он сказал маршалу, ткнув в него пальцем - Только на этот раз напиток познания будешь готовить ты, Кирюха. Твои познания в области, как ты говоришь, мордобоя, гораздо выше, чем мои или ещё чьи-либо на этой планете, а потому тебе и чашу в руки. Ну, а дальше, как кривая вывезет. Мне больше нечего вам предложить.
   Кирилл, которого очень обрадовала перспектива такого безболезненного способа передачи знаний, воскликнул веселым голосом:
   - Ну, вот, хоть одна хорошая новость за весь день! Успокойся, Ханг, всё остальное я уже расписал. Хотя Тетюр даже словом не обмолвился мне о том, что вы там выудили из ваших кристаллов, мне отчего-то сразу подумалось, что Сумата куда более опасная тварь, чем я себе это представлял поначалу, а потому я тут всё расписал. - Достав из планшета толстый блокнот, он бросил его через стол Джулаю Касперу и сказал начальнику учебной части - Вот, держи, садюга, здесь я изложил, что и как тебе нужно будет переделать в Каспервилле и во всех остальных твоих душегубках. Особое внимание обрати на новые тренажеры и придумай вместе с Майком Стоуном какую-нибудь новую конструкцию огнемёта, а то те твои пшикалки, которые твои люди установили на прошлой неделе, ничего кроме смеха у меня не вызвали.
   Тетюр при этих словах только насмешливо фыркнул, но говорить что-либо про то, что ему пришлось залечивать Киру бок, почти начисто сожженный огнём из этих пшикалок, метающих огненные плазменные шары, не стал. Уж ему-то не нужно было объяснять, что их армию ждёт на Калемане. После боя с бандой Суматы Кастраданты он даже согласился два раза в неделю бегать вместе с колдунами Камила и Киром в Каспервилле и лишь только их мозговой штурм отсрочил его выход на дистанцию. Поскольку заседание Военного совета империи исчерпало повестку дня, Тетюр встал и, направляясь к дверям, сказал Джулаю:
   - Маршал Каспер, пойдём, займёмся делом. Для начала я хочу сделать тебя магом, а уж потом Кирюха напоит тебя своим клопомором со знаниями.
   Ханг Туах развёл руками и обратился к Киру с аналогичным предложением:
   - А тебе, маршал Торсен, придётся пойти со мной и Диодором в наш храм. Для начала тебе придётся пройти десятидневный пост, чтобы очиститься физически, а потом, когда ты будешь готов, я введу тебя в состояние глубокой трансцендентальной медитации, чтобы ты смог создать напиток Познания.
   Кир вздохнул и поднялся со стула, понимая, что ему сегодня уже не светит вернуться домой. При этом он даже не подумал о том, что Ханг Туах сказал ему о десятидневном посту в храме, а не в его замке и был неприятно поражен, когда несколько часов спустя, предварительно хорошенько вымыв его снаружи и ещё лучше очистив изнутри, его попросили сесть в позе лотоса на жесткий топчан и двое магов внесли это неудобное ложе в круглую келью. Осознание поспешности своего поступка к нему пришло только тогда, когда маги стали сноровисто закладывать вход камнями. Он повернулся к Ханг Туаху и поинтересовался у него:
   - Это, что же получается, вы собираетесь замуровать меня тут на целых десять дней, изверги бессердечные? А что я тут буду жрать?
   Тот ответил ему, сделав небрежный жест рукой:
   - Ничего, как-нибудь перебьёшься и без жратвы. Я однажды два месяца постился и, представь себе, ничего, не сдох, как ты можешь это видеть. Ну, ладно, не скучай, Кирюха, и постарайся думать о том, какими должны стать твои солдаты, а не о жратве и бабах.
   Только то, что Ханг Туах напомнил ему о его солдатах, заставило Кира сохранить самообладание и не проломить каменную стену, пока не застыл раствор. Подумав о том, что поститься можно и лёжа, он вытянулся на топчане во весь рост и, глядя в темноту, задумался. Последние полтора года он жил с нечеловеческим напряжением сил и у него нечасто выдавались дни, когда он мог спокойно полежать и подумать о том, где находится и чем занимается. Теперь, когда благодаря Тетюру и Ханг Туаху, Фелиции и Анне-Лизе, другим его вольным или невольным учителям и наставникам, Кир изменился, на многие вещи он стал смотреть совершенно иначе.
   Однако, как он не старался думать о чём-либо другом, все мысли первое время были только о его женах и детях Толике, Джакомино, Кириллке и Эльзе маленькой, которые занимали всё его сознание. Кира очень обрадовало, что Иоланта согласилась дать своему сыну имя его ротного, которого он чуть ли не боготворил. К тому же она так любила Эльзу, что даже дала дочери её имя. Джакомино, сына Анны-Лизы, которому было уготовано стать в будущем рыцарем Тетюра, и белобрысого Кирилку, сына Эльзы, он любил ничуть не меньше, но Толясика нянчил всё-таки хоть немного, но чаще, но скорее потому, что именно у него на руках малыш засыпал быстрее всего.
   С рождением трёх сыновей и дочери, в жизни Кира мало что изменилось. У них и без его жен было в избытке нежных и заботливых нянек, а потому ничто не мешало ему заниматься делами. Тем не менее свою каждую свободную минуту он старался проводить с детьми и его, порой, было невозможно вытащить из детской комнаты. Хотя его пацаны ещё только-только начали держать головки, Кир уже был озабочен их физическим развитием и требовал от жен и нянек, чтобы они относились к ним, как мужчинам, да, и окрестил он своих детей уже на третий день после их рождения, хотя Тетюр и относился к этому неодобрительно.
   Странное дело, но когда Кир стал думать о том, как бы ему укрепить своих сыновей физически, он вскоре стал сначала вспоминать свои боевые приёмы, а потом и анализировать каждое своё движение. Более того, он встал с топчана, поставил его стоймя к каменной кладке и, убедившись в том, что места в келье достаточно, принялся в полной темноте повторять весь свой немалый ассортимент боевых па и фортелей. Более всего его поразило то, что он и без озверина чувствовал огромный прилив сил и энергии. Позанимавшись такой физкультурой часов восемь подряд, он обошел келью по кругу и вскоре нащупал в стене нишу, в которой стояла большая чаша с чистой, холодной водой.
   Испив водицы, которой ему теперь предстояло питаться в течение десяти суток, он сел на каменные плиты и снова принялся анализировать свои движения и удары. Через какое-то время Кир снова поднялся на ноги и принялся оттачивать своё мастерство в полной темноте, полностью потеряв чувство времени. Самым же удивительным для него было то, что он даже не мог определить занимается тренингом во сне или наяву. В чувство он приходил только тогда, когда его начинала одолевать жажда и подходил к нише, где стояла чаша с водой. Иногда он находил там пригоршню фиников или изюма, но есть ему практически не хотелось, зато жажда физических движений просто обуревала его и когда за стеной послышался лязг металла по камню, он с сожалением прекратил свои упражнения.
   Из кельи маги провели Кира прямиком в каменный грот, где в свете восковых свечей Ханг Туах, одетый в оранжевое и сидящий на каменном полу в позе лотоса, велел ему сесть напротив и вскоре рыцарь Мастера Миров погрузился сначала в полудрёму, а потом очнулся на вершине какой-то горы, возвышающейся над облаками. Там, на этой заоблачной вершине ему снова пришлось продемонстрировать магу всё то, что он умел делать своим сильным, мускулистым телом с тугими узлами мускулов. Разумеется, тут и речи не шло о каком-либо созидании, но вот по части разрушения и убийства Киру точно не было равным не то что на Ильмине, но и в доброй половине Вселенной Мастера Миров. Когда эта медитация закончилась и Кир вернулся в реальный мир, он был немало удивлён тому, что Ханг Туах, весело смеясь, сказал ему:
   - Ну, вот и всё, Кирюха, теперь настала наша очередь передать твои познания в боевых искусствах этим лодырям. Кстати, пока ты валял дурака в келье, Джулай полностью перестроил свой учебный центр. Он нагнал туда столько народа, что даже Калюта возмутился.
   Кир взял из рук мага свой маршальский мундир и стал быстро одеваться, мечтая только о том, чтобы ему позволили отправиться домой, а не погнали тотчас в Каспервилль. К его счастью у Ханг Туаха вполне хватало своих собственных забот, а потому ничто не помешало ему умыкнуть чью-то летающую лодку, на которой, похоже, недавно возили навоз на поля, и погнал её от храма, который маги с Южных островов устроили в чаще Пьяного леса, прямиком в свой замок.
   Было раннее утро и пролетая над Барилонской котловиной Кир только усмехался, видя, как суетились и сновали внизу люди. По всем мостам в обоих направлениях ехали экипажи и тяжелые дроги, электромобили, которые тянули тяжело груженые летающие платформы. Небо над котловиной пестрело крылатыми кораблями и драконами, причём кораблей новой постройки, изготовленных из перлита, в небе насчитывалось гораздо больше, чем старых. Особенно небольших флайеров. О том, что все стремились обзавестись новенькой летающей посудиной говорило и то, что крылатые лодки старого образца, о которых жители Барилона не могли и мечтать, теперь использовались для перевозки навоза.
   Не обращая внимание на запах, Кир гнал крылатую лодку вперёд, мечтая поскорее добраться до дома, но ему не повезло. Сверху кто-то громко закричал:
   - Вот он, ваша светлость.
   Вслед за этим криком его настиг открытый флайер-лимузин малинового цвета, в котором развалился на удобном диване канцлер. Поморщившись от ядрёного запаха, густым шлейфом стелящегося за крылатой лодкой, канцлер гаркнул:
   - Мартин, быстро перебирайся в лодку маршала Торсена и отгони это вонючее корыто в храм к магам! - Киру же он предложил - Эй, твоё сиятельство, перебирайся ко мне поскорее. - И как только рыцарь перепрыгнул, помахал своей лапищей перед носом и загундел - Фу, ну и вонища. Как только тебя угораздило угнать у бедного крестьянина этот говновоз?
   Слышать такое от сына конюха, ставшего только к полтиннику капитаном лучников, Киру было не в новинку, а потому он не отказал себе в удовольствии высказаться на этот счёт:
   - Ой, надо же, ихняя светлость не переносит запаха коровьего навоза. Давно ли тебя из конюшни на свет выпустили, Калюта.
   Канцлер радостно заржал и воскликнул:
   - Да, мне-то абсолютно фиолетово, чем от меня несёт, порохом или конским навозом, к тому же ты сам говорил как-то, что настоящий мужчина должен пахнуть порохом, коньяком, зверем и немного конским навозом, но только вот Эльзе и Анне-Лизе такие запахи не очень-то нравятся. Я тебя почему догнал-то, Кирюха, твоих жен нет в замке. Они в гостях у Джулая на Белой горе. Тебя же больше двух недель Ханг в своей пещере мурыжили, вот они и решили погостить у леди Олимпии. Я за тобой в Пьяный лес специально подался, так ты же у нас шустрый, как понос, не успеешь подумать, как уже в штанах. - Подавшись вперёд, он похлопал по плечу пилота и приказал ему - Ганс, хватит телиться, врубай ракетные ускорители и дуй до Белой горы, как угорелый.
   За те три четверти часа, что они летели до Белой горы, Калюта ввёл Кира в курс дела и рассказал ему о том, чего понастроил Джулай за те шестнадцать дней, что он провёл у Ханг Туаха. Сделано было немало. Учебный центр в Каспервилле было решено полностью перепрофилировать и использовать отныне только для нужд повышения квалификации бойцов ильмианских драконо-десантных войск. В храм отправили для получения новых знаний первые пять отрядов. Разумеется, короли-людоеды и злые попы, а также отряды Камила и Иоланты были в их числе, а вот за честь быть пятым отрядом, спорила вся новая армия, но всех перекричал Чарли Бивер, чему была очень рада королева Бригитта. Теперь у Кира появилось три дня незапланированного отпуска и он мог всласть отоспаться и отъесться на сытных харчах гостеприимного герцога Каспера.
   Киру такая перспектива очень понравилась и лишь одно его слегка огорчило, Иоланты все эти три дня рядом с ними не будет. Калюта доставил его до замка Джулая и даже подвёз до балкона их спальни, так что рыцарю в это утро не пришлось бегом мчаться на четвёртый этаж. Как только он спрыгнул с борта флайера на мраморные плиты балкона, на нём тут же с радостным визгом повисли Эльза и Анна-Лиза, одетые в лёгкие ночнушки, а Калюта Брит, спихнув пилота с его места, сам сел за штурвал и, врубив ракеты, тотчас исчез из вида. Все следующие три дня Кир кайфовал по полной программе, а весь первый даже не надевал штанов и не покидал спальни.
   Утром третьего дня, оседлав дельтоплан, он полетел осматривать новую учебку. С высоты тысячу метров на первый взгляд в ней мало что изменилось. Полоса осталась на месте и не претерпела сколько-нибудь серьёзных изменений, Джулай лишь слегка увеличил её протяженность. Зато когда Кир полетел над тренировочными площадками, ему сразу же бросились в глаза все те изменения, которые он попросил в них внести. В первую очередь это касалось здоровенных, похожих на ракетные дюзы, огнемётов. Именно они бросились ему в глаза в первую очередь и Кир даже зажмурился, представив себе, что ему в лицо выплеснули из них струю пламени с изрядной долей магии.
   Заходя на посадку вблизи казарм, он увидел, что все пять отрядов десантников, одетых в гибкие бронекостюмы из перлитина песочного цвета и голубые береты, построены, стоят по стойке смирно и даже взяли под козырёк. На нём тоже был надет точно такой же бронекостюм, только на нём была надета ещё и перлитовая сфера. Как только он совершил посадку и отстегнулся от дельтаплана, тысяча двести пятьдесят луженых глоток поприветствовали его так, словно все его бойцы были драконами. Слегка поморщившись от их рёва, Кир кивнул головой и скомандовал:
   - Полковник Брит, выйти из строя!
   Калюта подошел к нему маршируя так лихо, словно он лет пять оттрубил в кремлевской роте. Снимая с головы сферу, маршал ильмианского десанта негромко сказал этому, пожалуй самому сильному бойцу, но далеко не самому лучшему мастеру боевых единоборств:
   - Снимай берет, посмотрим чему тебя Ханг научил.
   Бородатый канцлер радостно заулыбался. Ему давно уже хотелось поквитаться с рыцарем за все те оплеухи, которых тот надавал ему до сих пор и хотя бы один единственный раз засветить ему в глаз. Теперь, когда ему стали известны все приёмы боя маршала Торсена, у него, наконец, появилась такая возможность и он, засунув берет за пазуху, тотчас ринулся в бой. Киру же на какое-то время показалось, что это был не Калюта Брит, а какой-то шестирукий и восьминогий волчок, с такой стремительностью пошел на него этот, некогда не очень ловкий, верзила. Капитан лучников был неплохим стрелком из триструна и отличный фехтовальщик, но в рукопашном бою ничем кроме своей чудовищной силы не выделялся из множества таких же мордоворотов, как и он сам.
   Уже на третьей секунде, словив парочку ударов в корпус и один в голову, Кир понял, что мастерством боевых единоборств этот шкаф овладел в совершенстве и его теперь могли спасти только его быстрота, ловкость и феноменальное чувство предвидения, но даже включив все эти свои качества на полную мощность, он только и смог сделать, что свести поединок вничью. Впрочем, не предложи ему Калюта ничью первым, то он, скорее всего, добился бы победы. Протягивая своему маршалу руку, колдун сказал:
   - Сэр Кир, раньше я считал тебя просто искусным бойцом, но теперь могу сказать, что ещё и очень сильный человек.
   Рыцарь, сдерживая желание потереть ушибленный бок, ответил:
   - Зато я теперь могу с полной уверенностью сказать, старина, что с тобою лучше не связываться. Здоровья не хватит. - Повернувшись к строю десантников, которые улыбались так, что были видны их коренные зубы, он крикнул - А теперь ребята, начнём тренироваться. Спарринги у вас теперь не скоро будут. - Поманив к себе Джулая, он добавил - Ну, изверг, показывай, чем ты теперь будешь нас, бедняжек, истязать. Посмотрел я на твои новые огнемёты сверху. Похоже, что ими можно запросто дракона поджарить.
   Однако, прежде, чем повести их к огнемётам, Джулай показал им новые макивары, отлитые из чугуна, которые очень смахивали на боевые звероформы нечисти. Кир не отказал себе в удовольствии ударить по ним парочку приёмами астрального карате. Макивары от его ударов скрежетали, как скаженные, и даже подпрыгивали, но он так и не смог опрокинуть этих огромных Ванек-встанек весом под сотню тонн, на бок. Зато смог определить, что после полутора недель, проведённых в подземельях Ханг Туаха, его силы и способности значительно возросли, а потому, подозвав к себе мага, он сказал ему:
   - Ханг, если тебя не затруднит, объясни, пожалуйста, Джулаю, какими должны быть кельи для поста. Мне кажется, что тренировки здесь нужно непременно чередовать с тренировками в полной темноте. С голодухи я стал намного сильнее в этих твоих астральных делах. Это я сразу же почувствовал.
   Маг-великан улыбнулся и, кивая, поблагодарил Кира:
   - Мне очень приятно, что ты так высоко оценил мой старинный метод, сэр рыцарь. Очищение в полной темноте действительно способствует повышению способности человека накапливать в своём теле прану. Только Джулаю мне не нужно ничего объяснять, в Белой горе его люди уже и так пробили несколько десятков штолен и устроили не менее пяти тысяч келий для очищения и медитации. Только я никак не врублюсь, Кирей, о каких это тренировках в темноте болтаешь? Во время процесса очищения нужно медитировать.
   Услышав это, Кир осклабился и воскликнул:
   - Много ты в этом деле понимаешь, чудо средневековое. Там нужно не мять яйца сидя в темноте, а по десять часов кряду отрабатывать каждый удар и только потом ёрзать задницей по камням и медитировать. Да, кстати, жратвы можно и поменьше давать. Это тоже отвлекает, а для полного комфорта следует постелить на пол какие-нибудь циновки. Жопа очень сильно мёрзнет.
   Ханг Туах сосредоточенно кивнул головой и сказал:
   - Диодор, распорядись, чтобы внесли изменения.
   Тот немедленно откликнулся:
   - Уже всё записал, мастер.
   С этого дня в Каспервилле снова начались ежедневные, напряженные тренировки, но на этот раз Кир и Иоланта каждый вечер отправлялись на вершину Белой горы и потому не были оторваны от семьи. Киру на этот раз не нужно было доказывать кому-либо полезность тренировок и вообще предъявлять своим бойцам, которые все поголовно были офицерами, какие-то требования по части соблюдения дисциплины. Она и так была на высоте, хотя в офицерских гостиницах Каспервилля поселились их жены. Занятия начинались в шесть пятнадцать утра и заканчивались уже в три часа пополудни. К тому же Кир ввёл ещё и два выходных дня в неделю и потому его десантники сочли те полгода, что они провели в Каспервилле, чуть ли не медовым месяцем. Единственное, от чего все они приходили поначалу в уныние, это были долгие, по месяцу, одиночные тренировки в тёмных каменных кельях.
   Зато именно благодаря тому, что его трижды замуровывали на целый месяц в каменном мешке, Кир, наконец, смог сказать самому себе, что он действительно подготовленный боец, способный сразиться сразу с полусотней архидьяволов без всякого оружия и выйти из этой схватки победителем. Те громадные чугунные макивары, которые раньше только содрогались от его энергетических ударов, он теперь не только легко опрокидывал на бок, но даже раскалывал на части, если вкладывал в удар всю свою силу. Теперь ему уже не нужно было дышать особым образом, чтобы накопить прану для её преобразования в энергию. Это ушло в прошлое и отныне каждый его вдох и выдох обладали таким свойством даже тогда, когда он спал в объятьях своих жен.
   В это же самое время два десятка учебных центров каждые три месяца выпускали по шестьдесят тысяч молодых бойцов, которые, сдав экзамены на право ношения голубого берета, после двухнедельного отпуска снова приступали к занятиям и начинали повышать свои профессиональные навыки. Это привело к тому, что уже через два года с небольшим, что прошли с момента появления Кира Торсена на Ильмине его новая армия уже насчитывала почти миллион отлично подготовленных десантников, большинству из которых уже не нужны были парашюты. Даже те из них, кто не был магом, умели в падении таким образом испускать из рук потоки энергии, что замедляли тем самым скорость падения чуть ли не до полной остановки.
   Наконец для Кира наступил тот день, когда он должен был решить, стоило ли ему уродоваться в Каспервилле дальше, или можно было отправляться в Барилон. Проверить он мог это одним единственным образом, пройти новую трассу от начала и до конца, преодолев в кромешном аду дистанцию длиной почти в двести километров. Теперь, когда ширина трассы стала почти вдвое уже, бежать по ней предстояло втроём, а не всем отрядом, как раньше. На то, чтобы создать помехи целому отряду десантников, у магов и колдунов Джулая Каспера просто не хватало сил, да, и саму трассу тоже стоило поберечь.
   Кир подошел к краю стартовой платформы и посмотрел вниз. С высоты в четыреста метров трасса не казалась ему такой уж и ужасной, но то, что было похоже сверху на разноцветные кубики, горошинки и палочки, на самом деле было лабиринтом из каменных блоков, весом по десять, пятнадцать тонн, чугунных шаров и брусьев, стальных канатов, толщиной в ногу человека, и прочего добра, готового в любую секунду прийти в движение. Эта часть трассы у Джулая называлась Разминкой и у Кира не возникло сомнения, а сможет ли он выбраться из этого лабиринта вместе с Камилом и Раулем.
   Подтолкнув своих напарников, он спрыгнул вслед за ними, стараясь сразу же перейти в планирующий полёт. Так было гораздо легче тормозить при приземлении. Оружия и боеприпасов они с собой не брали. Это не имело никакого смысла, так как проверке подвергалось их умение обороняться, а не нападать. Вот только обороняться им предстояло от огромных глыб, языков пламени, молний, огненных шаров и потоков воды и льда, падающих на них с неба по велению самых могущественных метео-колдунов Джулая Каспера, которые прогрессировали день ото дня и придумывали всё более и более опасные штуки.
   По Разминке они прошли играючи, легко отразив все камнепады, но после неё они вошли в Логово драконов, где по ним со всех сторон стали лупить из огнемётов маги. Они двигались, прижавшись спина к спине, отражая огненные струи, которые налетали на них со всех сторон и Кир счел бы и это испытание лёгким, если бы не одно но. Жара в Логове драконов стояла такая, что он боялся свариться заживо в своем перлитовом бронескафандре и только то, что система жизнеобеспечения, изрядно набитая магическими штучками, исправно работала, позволяло им двигаться вперёд в этом огненном аду.
   Три массивные фигуры, сплошь покрытые копотью, шустро перебирая ногами, перепрыгивая через валуны и лавируя между каменных блоков, быстро двигались вперёд, отбивая каждый язык пламени. При каждом удобном случае они делали перестроение, меняя ведущего. Ведомые на всём протяжении Драконьего логово, а оно было вытянуто в длину на восемь километров, ни разу не разомкнули строй и не позволили магам, стреляющим по ним из огнемётов, найти в их невидимом щите даже малейшей щелочки. Как только они свернули за поворот, Кир, который к этому времени снова занял позицию ведущего, скомандовал:
   - А теперь, ребята, рвём когти! Рассредоточились, расстояние друг от друга десять метров. Щас начнётся бомбёжка.
   Он мог этого и не говорить. Камил тотчас вырвался вперёд, а Рауль занял позицию справа позади него и Киру ничего не оставалось делать, как бежать справа, где он был немного прикрыт высокой каменной стеной. Они сразу рванули так, что за ними не угнались бы и злые псы Джулая, да, только их давно уже отправили из Каспервилля в другие учебные центры. Зато в небе тотчас появились здоровенные летающие баржи, груженные громадными каменными блоками. Баржи были оснащены специальными приборами прицеливания, да, к тому же те каменные глыбы, которые они принялись методично сбрасывать им на голову, были оснащены системами маневрирования и потому уберечь голову от удара можно было только одним единственным способом, разнести такой подарочек мощным энергетическим ударов в пыль.
   На тренировочных площадках они десятки раз отрабатывали такой приём обороны и давно уже выяснили, что чем меньше обломки, тем лучше. Это избавляло от множества осколков, которые били по ним рикошетом, отразившись от каменных стен. Убегать от бомбардировщиков было совершенно бесполезным делом, так как они могли летать куда быстрее, чем они бегать, а потому им оставалось только бежать вперёд, маневрировать и разносить в пыль и мелкую крошку все каменные глыбы, которые падали на них сверху. Правда, через полчаса этой бешенной гонки к камням, колдуны Джулая прибавили ещё и жуткий ливень с градом размером в кулак, но и это были всего лишь цветочки, так как впереди их ждали чудовищные молнии и огненные шары вперемешку с каменюками размером пусть и немного поменьше, но сбрасываемыми с неприятной точностью.
   Позади тройки Кира буквально в трёх минутах от них бежали Роджер, Калюта и Марио, а за ними ещё одна тройка. Так что задерживаться им было никак нельзя и потому маршал нёсся по дистанции, как угорелый, то занимая место впереди своей боевой группы, то уступая место ведущего Камилу или Раулю Монсегюру, который превратился из юноши в могучего воина и мечтал только о том, чтобы стать когда-нибудь рыцарем Мастера Миров. Этот молодой парень, весельчак и балагур за пределами тренировочной площадки, поэт и музыкант, которого наперебой звали в свою компанию все подряд, во время тренировок превращался просто в какую-то боевую машину, созданную для уничтожения врага. Он тренировался с исступлением и полным самоотречением, но стоило только прозвучать гонгу, тотчас тянулся к своей гитаре, подарку Кира.
   Киру не приходилось напоминать своим друзьям о том, что их всех ждёт на Калемане, где нечисть уже почти на треть восстановила инкубатор тьмы. Джонни Морбрейн дал им время на подготовку к сражению и они не теряли его даром. В королевство Ренделон были стянуты со всего Ильмина почти пять миллионов мастеровых, которые теперь трудились на заводах и фабриках, ковавших оружие для новой ильмианской армии. Каждый день со стапелей поднимались в воздух новые летающие десантные корабли, построенные по образцу "Немезиды" и несколько меньшие по размерам. Старой "Немезиды", построенной из железного дерева и обшитой перлитовой броней, уже не было. Гуильрин подверг её такой реконструкции, что от неё осталось одно лишь название. Зато теперь у Кира имелся самый настоящий летающий дом, в котором он смог бы запросто летать в космос, если бы не Серебряная вуаль.
   Теперь у вчерашнего студента, ставшего рыцарем Мастера Миров было много чего такого, о чём он прежде и помыслить не мог. Огромный дворец с парком и озером, роскошное поместье с большим пляжем, который стал любимым местом отдыха для жителей Барилона, и ещё один дворец, заново построенный на месте мрачной берлоги Барраса, а ещё он был герцогом Барилонским и даже имел право назначать по своему усмотрению мэра города, но барон Густав Валле был отличным парнем, командиром отряда в его армии, состоящего целиком из представителей городской знати, его хорошим другом и отличным мэром, честным и порядочным, а потому Киру никогда и в голову не приходила такая дикая мысль.
   Совсем освоившись на трассе, маршал Торсен бежал по ней со скоростью хорошего рысака, отбивал все атаки магов и колдунов и при этом у него оставалось ещё время на то, чтобы обдумывать следующие свои действия. Армию он сколотил уже достаточно большую по числу хорошо подготовленных солдат, оружия у него было с избытком, да, и в бой рвались чуть ли не все ильмиане, не говоря уже о полицейских и жандармах, которые имели к этому куда большее основание, нежели мирные граждане. Да, и драконов в королевстве Ренделон собрали чуть ли не всех, но Кир вовсе не считал, что они готовы к войне.
   Сегодня был именно тот день, когда он должен был дать строгую оценку себе самому, как рыцарю Мастера Миров, и своим солдатам, после чего мог начинать планировать операцию против сил зла. Он прекрасно понимал, что не имеет права на ошибку и что в этой войне он обязан добиться победы, но одержать её любой ценой он вовсе не собирался. Куда важнее ему было сохранить созданную им армию и сберечь миллионы жизней ильмиан, чтобы Ильмин, ставший для него родным, мог войти в круг Золотых миров и занять в нём достойное место. Ну, а уж в том, что это место будет высоким, он был полностью уверен.
   Автоматически взрывая в воздухе каменные глыбы и отбрасывая от себя огненные шары и молнии, он и сам не заметил, как пересёк финишную черту, где его поджидал Джулай Каспер. На этот раз ему уже не требовалось вступать в драку, чтобы что-то там доказывать, хотя он полон сил и энергии. Подставив руку под широкую и твёрдую ладонь Джулая, Кир поинтересовался:
   - Ну, какое время я показал?
   - Кир, это не имеет никакого значения. - Ответил ему Джулай - Какое бы ты время не показал, ты сделал главное. Вселил в моё сердце уверенность в победе.
   Камил сделал свирепое лицо и рыкнул на него:
   - Хватит мне нести чушь о своём сердце, печени и прочей требухе, Джулай, я нёсся по дистанции, словно олень от волков, вовсе не затем, чтобы кого-то убеждать в нашей победе. Время! Назови мне время!
   Джулай негромко выругался чуть в сторону и сказал:
   - Ну, пять часов пятьдесят шесть минут с какими-то секундами.
   Камил, услышав результат, издал дикий вопль:
   - Кир, мы вышли из шести часов! Ура! Гуил проспорил мне целых десять фунтов. Он с пеной у рта доказывал мне, что без этих его чертовых усилителей, которые у него никак не получаются, человек не сможет бежать со скоростью быстрее двадцати километров больше двух часов. Жалкий калека, он, может быть и не сможет, а мы с тобой, Кирюха, смогли.
   Радость Камила была вполне понятна Киру. Обернувшись волком, он развивал скорость в девяносто километров в час и мог шпарить так трое суток подряд, но в человеческом обличье такое было для него недоступно. Понимал Кир и то, что в результате этих шестимесячных тренировок они смогли не только увеличить силу своего астрального тела раз в сорок, а то все пятьдесят, но и почти втрое увеличить силу физическую. Калюта, который по-прежнему оставался чемпионом Ильмина, мог теперь без особенного напряжения поднять штангу весом в девятьсот двадцать килограмм, да, и он играючи выжимал снаряд весом в семьсот пятьдесят килограмм и это доказывало, что дело тут, явно, не обошлось без помощи Мастера Миров.
   Через пару минут на финиш прибежали Калюта, Роджер и Марио, показав время лишь на несколько секунд хуже, чем у них. Калюта остался этим доволен, а вот император разошелся не на шутку и принялся орать, что завтра с утра он лично выгонит своего папашу на пробежку и будет бежать сзади с палкой, чтобы подгонять его. Роджеру не допускал даже мысли о том, что он хоть в чём-то может быть хуже маршала Торсена. Киру были до лампочки их семейные ссоры и он, не дожидаясь следующей тройки, пошел к своему флайеру. Теперь Камил уже не сопровождал его повсюду, как раньше, прекрасно понимая, что нигде кроме Калемана его боссу ничто не угрожает.
  

Глава тринадцатая

  
   Взяв в руки очередное изделие мага-космолетчика Гуильрина Рифарта, которое более всего походило на солнцезащитный очки, украденные из коллекции Элтона Джона, Кир настороженным голосом спросил:
   - Гуля, что это за фигня? Ты что, хочешь этим сказать мне, что я провожу на пляже слишком мало времени?
   Странность этих серебристых очков с их большими, зеркальными выпуклыми стеклами заключалась в том, что они плотно прилегали к лицу, делали лицо человека, их надевшего, похожей на голову какого-то насекомого, и, скорое всего, предназначались для пловцов. Очки были довольно легкими, их дужки, шириной почти в три сантиметра гибкими, а ещё от них просто веяло мощнейшей магией и, похоже, они были битком напичканы какой-то очень хитрой электроникой. Гуильрин, вложив очки в руки Кира, загадочно улыбнулся и сказал:
   - Киря, у нас на Кольптене в амуницию космодесантников входит тактический шлем. Здоровенная такая хреновина размером с ведро и весом в добрых десять килограммов. Зато с помощью тактического шлема космодесантник всегда знает, чего от него требует начальство, ну, и ещё тактический шлем сообщает солдату расстояние до цели, выдает все её основные характеристики и помогает выбрать подходящее оружие, чтобы грохнуть врага наверняка, да, к тому же является надёжным средством связи. Очень полезная, скажу я тебе, штука, но до жути неудобная и тяжелая. - Маг задумчиво почесал свою курчавую шевелюру и добавил со вздохом - Армия наша пусть ещё и недостаточно велика, но уже вполне готова к войне. Впрочем, ты и сам не раз говорил, что воюют не числом, а умением. Эти очки, Кирюха, обладают всеми достоинствами кольптенского тактического шлема и, вдобавок к ним ещё целой кучей других полезных свойств. В частности с их помощью ты в любой момент можешь сменить свою личину, но самое главное, маршал, ты сможешь с их помощью руководить всей своей армией. Бесперебойность связи я тебе гарантирую.
   Кирилл улыбнулся и, прежде, чем ответить, обвёл взглядом кабинет Гуильрина Рифарта. Это было просторное помещение с полудюжиной металлических полок, стоящих вдоль стен. На полках стояло множество образцов его бурной творческой деятельности, опытных и серийных. Маг-космолетчик выстроил неподалеку от его замка вполне современный научно-исследовательский центр, в котором были смешаны воедино наука и магия. Под его началом работало более двух тысяч ученых-магов, которые занимались отнюдь не одними только военными разработками. Благодаря их научной работе и магическим достижениям Джонни Морбрейна, уже чуть ли не в каждом доме империи теперь имелись магические телевизоры, которые самым коренным образом отличались от небесного голоса, а леди Корбелла, возглавив имперскую телекомпанию, нашла себе интересную и очень нужную всему Ильмину работу.
   Канцлер империи Калюта Брит был этому не очень рад, но возражать своей жене не смел. Впрочем, как канцлер, он как раз был весьма этим доволен, поскольку благодаря деятельности Корбеллы всё большее число ильмианок решительно восставало против махрового домостроя и с головой уходило в бизнес. Это не могло его не радовать, как канцлера, для которого экономика не была пустым звуком, но раздражало, как мужа. Особенно тогда, когда его жена возвращалась домой с работы поздно вечером и поскольку Калюта разрывался между обязанностями канцлера и делами отряда "Королевская охота", которым он продолжал командовать, они встречались не часто. Боеготовность королей-людоедов его волновала куда больше, чем семейные радости, как и боеготовность всей армии.
   Новая ильмианская армия уже насчитывала немногим более одного миллиона двухсот тысяч солдат, что было просто несопоставимо с численностью орд врага и Кир прекрасно понимал, что изменить это соотношение он уже не сможет. Не успеет. В это утро, по дороге к Гуильрину, у него состоялся разговор с генералом Ренуаром и то, что рассказал ему этот бывший драконщик, прямо говорило, что времени на подготовку к войне новых отрядов у них уже не осталось. Как ни мала была армия, другой рыцарю Мастера Миров никто дать не мог. Кир надел очки и посмотрел на мага-ученого. Пока что ничто не говорило ему о том, что они обладали какими-то сверхъестественными способностями. Гуильрин тотчас поторопился успокоить его:
   - Кир, они просто не включены. - После небольшой паузы он добавил вполголоса - Знаю, парень, тебе сейчас кажется, что эти коммуникаторы, какими бы чудесными не были, тебе не пригодятся. Ты, наверное, думаешь, что их у нас слишком мало, но это не так. Мы уже изготовили почти триста тысяч таких очков и через неделю укомплектуем ими не только все ударные отряды, но и вспомогательные войска.
   Кирилл резко помотал головой и убедился, что это были самые удобные солнцезащитные очки, какие ему только доводилось надевать. Они мягко облегали его лицо и были почти неощутимы. Он хотел узнать получше об этом новом коммуникаторе, но, тем не менее, снял очки прежде, чем сказал Гуильрину:
   - Гуля, боюсь, что у тебя и этой недели не будет. К тому же мы, похоже, лишились всех наших драконов и я даже не представляю себе, как мы сможем провести эвакуацию.
   От таких слов лицо бывшего космос-командора тут же сделалось от ужаса серым и он, судорожно сглотнув комок, спросил:
   - Что случилось с драконами?
   - Час назад Мими сказал мне, что у драконов начали белеть когти. У всех драконов, Гуил, даже у таких молодых, как мой Атилла. - С глубоким вздохом ответил ему Кир.
   Ему даже не пришлось объяснять Гуильрину, ставшему без малого за три года отличным драконщиком, что это означает. Драконы Ильмина были, что ни говори, магическими существами и жизнь их протекала по законам созданным Мастером Миров. Самка дракона после спаривания уже через две недели откладывала в прибрежный песок какого-нибудь озера всего одно громадное яйцо и даже не высиживала его. Через два месяца из яйца вылуплялся маленький, не более четырех метров в высоту, дракончик. Драконщики, которые никогда не пускали этот процесс на самотёк, забирали малыша в ясли при драконьих конюшнях и потом три года эта кроха только и делала, что непрерывно ела, стремительно прибавляя в росте и весе.
   К трём годам своей жизни дракон вырастал в огромное существо высотой более шестидесяти метров и был готов к своему первому полёту. Молодые драконы сами собирались в стаи, прибиваясь к какому-нибудь дракону-старику, для которого настало время отправиться в свой последний полёт и вскоре наступал день, когда они отправлялись на Драконовы острова. Для старого дракона там наступал последний день, а молодые драконы два года отъедались на отмелях, после чего возвращались к тому месту, где они вылупились из яйца и где их поджидали драконщики. Некоторые из них оставались на свободе но и их драконщики частенько возвращали на континент.
   Драконов, прилетевших с островов, снова усиленно кормили, как в раннем детстве, и приучали к работе с людьми. В рацион питания драконов с этого момента начинал входить драконий пунш, он, словно бы взрывал дракона изнутри, и тот в какие-то считанные недели превращается в настоящего гиганта, быстро вырастая почти до своих максимальных размеров. После этого дракону вживляли в голову и спинной плавник стальные кольца и учили носить на своей голове башню, а на спине гондолы. Драконы росли до десятилетнего возраста, после чего начиналась их взрослая жизнь, которая длилась ровно семьдесят пять лет. Заканчивалась же жизнь дракона на семьдесят пятом году жизни и незадолго до дня смерти тёмно-коричневые когти дракона начинали белеть.
   С этого момента счёт шел буквально на дни. Драконщики освобождали своего подопечного от железа и отпускали из драконьих конюшен, чтобы он успел найти себе молодых попутчиков и долететь до Драконовых островов. Там дракон какое-то время бродил по мелководью среди литодонтов, после чего делал последний бросок на вершину ближайшей горы и там умирал. Таким был жизненный цикл драконов, этих умных и добрых гигантов, повелителей небес Ильмина и главных защитников человека.
   Дракон служил людям и после своей смерти. Плоть и кровь дракона в считанные часы обращались в красноватый песок, шкура лопалась, а кости, ярко-оранжевые у живого дракона, быстро белели и становились очень лёгкими и пористыми. Только будучи смолотыми в муку, которую смешивали с самой обычной водой и муравьиным воском, они превращались в перлит. Да, и аэроновые диски, заключенные в гигантских позвонках дракона, не сразу становились естественными генераторами антигравитации. Их нужно было аккуратно извлечь из позвонков, разделить на слои, выварить в воде смешанной с уксусом и только потом, когда они, уменьшившись в размерах раз в пять, высыхали, через несколько суток приобретали способность подниматься над землёй и создавать весьма мощную вертикальную и горизонтальную тягу, но последнее достигалось только тогда, когда аэрон помещали в специальные камеры, изготовленные из меди.
   Мими, проводивший с драконами сутки напролёт, ещё с вечера заметил на когтях Атиллы крохотные белые штрихи. Он пришел от этого в ужас и всю ночь оставался в драконьих конюшнях, бегая от одного дракона к другому. Он был потрясен тем, что когти всех драконов, как стариков, так и молодых, стали белеть. Такого ему не могло присниться даже в самом кошмарном сне. Не он один заметил эти признаки, а потому в эту ночь никто из драконщиков не сомкнул глаз. Памятуя о том, чем все они занимались три последних года, драконщики не стали предавать это событие широкой огласке и пока что единственным человеком, кто знал об этом, был маршал Кир Торсен, а теперь ещё и космос-командор Гуильрин Рифарт. Закрыв глаза руками, маг-космолетчик простонал:
   - Вот это жопа... - Отняв руки от лица он быстро сказал - Кир, нам нужно срочно вносить коррективы в план нападения на Калеман. На флайеры мы можем посадить не более трёхсот тысяч солдат, а стало быть ни о каком массированном десантировании не может идти и речи. Напрашивается один единственный выход из сложившейся ситуации - захватить плацдарм и затем планомерно развивать наступление.
   - Вот это точно будет жопа. - Мрачным голосом сказал Кир и поторопился добавить - Эти твари навалятся на нас скопом и просто сметут нас в мёртвые воды, если мы высадимся на берегу. Ну, а если мы высадимся в самый центр Адского Колеса, то будет ещё хуже.
   Космос-командор отмахнулся от его слов и сказал насмешливо:
   - Ну, не нужно так драматизировать ситуацию, Кирюха, всё не так уж и плохо. Ты ведь не хуже меня знаешь, что высадке десанта будет предшествовать артподготовка, а мы можем сделать её очень мощной.
   Кивнув головой в ответ, Кир сказал:
   - Ладно, Гуля, оставим пока разговоры и начнём готовиться к бою. Я отправляюсь в штаб, разрожусь там парочкой другой приказов, а ты и без приказа поднимай на ноги всех своих мастеров и чтобы через три дня каждый солдат империи был оснащён новым коммуникатором. Заодно распорядись раздать уже имеющиеся и, главное, переправь на острова нашим партизанам и подпольщикам столько этих цацек, сколько сможешь.
   Кир во второй раз летел к Драконовым островам. Полёты на эти острова стали обыденным делом. Король Оливер вместе со своими горцами обжил их довольно основательно и теперь острова было просто не узнать. В пяти городах поселилось почти полмиллиона его подданных и это было только начало колонизации этого архипелага. Оливер О'Нил поставил перед своими горцами задачу в пять лет срыть горы из драконовых костей и превратить их в перлитовую муку, а потому ничем, кроме этого его подданные не занимались. По приказу императора всё необходимое ему доставляли по воздуху и потому ни на что другое горцы не отвлекались.
   Непрерывным потоком с островов шла на континент перлитовая мука, кожа драконов и аэроновые диски, извлечённые из позвонков, хотя трюмы не всех флайеров, направляющиеся к ним, были заполнены доверху. Большинство этих машин, которые во множестве строились на заводе Майкла Стоуна, обычно летели на острова порожняком, но только не в этот день. В этот полёт к острову отправилось свыше четырёх тысяч флайеров. Во главе этой армады летела "Немезида", на борту которой находилось несколько сотен человек, в основном драконщиков. Мими вместе со всеми своими собратьями решил проводить в последний путь Атиллу и его крылатых друзей.
   В свой последний полёт с материка на острова отправились все драконы Ильмина, даже те, которые выклюнулись из яиц всего три-четыре месяца назад. Эти малыши упали в мёртвые воды пролетев всего каких-то несколько десятков миль, заставив оборваться сердца драконщиков, отважившихся отправиться в этот полёт. Остальные драконы, которые были старше одного года, летели к островам, превозмогая усталость и боль огромной армадой и через пятеро суток, преодолев расстояние в четыре с лишним тысячи километров, добрались до Драконовых островов. Огромные перепончатокрылые летуны, горестно крича, пошли на снижение и никто из людей, сопровождавших их в этом полёте, не смог сдержать слёз.
   Стиснув зубы Кирилл опустил "Немезиду" почти к воде, стараясь не упустить из вида своего небесного брата Атиллу. Огромный дракон опустился на пляж одним из первых и сразу же пошел к воде. Он шел какой-то неестественно прямой походкой и даже не стал складывать свои руки-крылья у на груди, отчего они волочились по песку. Глядя на своего небесного брата, Кир не сразу заметил, что возле острова Зондаг, к которому прилетел Атилла, собралось множество литодонтов. Эти громадные моллюски, похожие на желуди, призывно посвистывали драконам и вели себя совсем не так, как того можно было от них ожидать. Да, и Атилла повёл себя очень странно.
   Подойдя к ближайшему литодонту, дракон, вдруг, наклонился вперёд, раскрыл свою огромную клыкастую пасть и ухватил литодонта. Более того, огромный желудь сам выпрыгнул из воды в его пасть. Высоко вскинув голову, Атилла быстро заглотил литодонта и, широко распахнув крылья, взмыл в небо. Пораженный таким поворотом событий, Кир рванул на себя рычаг вертикальной тяги и полетел вслед за драконом. Тот, явно, нацелился лететь вглубь острова, а не на вершину горы из костей. При этом он даже не отреагировал на слова Мими:
   - Господи, я вижу внизу волны, а не мёртвые воды!
   Поняв, что произошло что-то совсем уже из ряда вон выходящее, рыцарь Мастера Миров всё-таки решил последовать за своим небесным братом, а не проверять открытие драконщика Мими. Ловко лавируя среди драконов, которые также, как и Атилла, заглотили литодонтов, он с замирающим от волнения сердцем летел к большому озеру на краю острова, возле которого намеревался совершить посадку дракон. Дальнейшие события развивались так же стремительно, как и начались. Едва только Атилла приземлился на берегу, он моментально упал навзничь, чего никогда не случалось с драконами, лёг на бок, поджал свои лягушачьи лапы к животу, склонил голову на грудь и накрылся крылом так, словно собрался вздремнуть на бережку.
   Остальные драконы спускались на землю и замирали в точно такой же позе. Вскоре огромное пространство острова Зондаг было усеяно драконами чуть ли не до горизонта. С Атиллой, тем временем, происходило нечто странное. Он стал, как бы разбухать, превращаясь в какой-то овальный кокон, внутри которого что-то росло и пульсировало. Все, кто находились в рубке "Немезиды", замерли и даже старались не дышать. Через каких-то полчаса то, что было драконом, превратилось в что-то вроде огромного кожаного мешка, битком набитого овальными яйцами и эти яйца продолжали увеличиваться в размерах. Кириллу и его друзьям оставалось только дождаться того момента, когда из этой удивительной кладки кто-то проклюнется. Одно он точно знал наверняка, это будут не литодонты. Понял это и Тетюр, который сказал вполголоса:
   - Ну, ребята, кажется сейчас ряды нашей армии пополнятся.
   Гуильрин, который стремился всё подсчитать, добавил:
   - В полёт отправилось триста восемьдесят семь тысяч драконов с небольшим хвостиком. До островов долетело не менее трехсот восьмидесяти пяти и по моим прикидкам количество яиц в каждой кладке колеблется от тридцати, до семидесяти пяти, восьмидесяти штук. Это же что получается, Тетюр, мы можем получить в итоге до двадцати миллионов каких-то новых магических существ? Интересно, кем они будут?
   - Уж точно не литодонтами, Гуил. - Тихо ответил ему маг.
   Мими прошептал:
   - Хорошо если бы это были всё-таки драконы. Без них на Ильмине мне будет очень плохо.
   В коконе тем временем наметились кое-какие изменения. По поверхности тех кожаных мешков, в которые превратились драконы, внезапно, побежали какие-то странные разноцветные молнии и все они чуть ли не одновременно стали с тихим шелестом лопаться, открывая взорам людей огромные синие яйца, блестящие, словно полированный металл. А ещё через несколько минут уже сами яйца пришли в движение и стали трескаться, раскалываемые изнутри какими-то весело пищащими, нетерпеливыми существами. Сразу из нескольких тысяч яиц проклюнулись тёмно-синие, металлические дракончики, ростом с хорошо откормленного гиппопотама, но не такие, как прежде, а, можно сказать, классические - с четырьмя мощными лапами, гибкими хвостами и красивыми головами, посаженными на длинные шеи и украшенными рогом на носу.
   Дракончики тотчас принялись поедать свою скорлупу и воздух наполнился громким хрустом и клацаньем. Хотя дракончики и устроили невероятную кучу-малу, никто из них не пострадал. Слопав свою скорлупу, дракон, карабкаясь по телам своих собратьев, шел на водопой. Его острые когти не причиняли тем драконам, по телам которых он карабкался никакого вреда. Испив же воды, дракон распахивал крылья и взмывал к небу, быстро набирая высоту. Поскольку на водопой отправились сразу сотни тысяч драконов, то и в небе тотчас образовалась невероятная сутолока, но драконы каким-то чудом умудрялись не сталкиваться. Весело трубя во весь голос, они ловко лавировали, направляясь в сторону континента, но в полёт отправлялись отнюдь не все драконы.
   Некоторые поворачивали назад и шли к "Немезиде", зависшей на двухсотметровой высоте, и другим флайерам, облепленным драконщиками. Этим парням было не привыкать проделывать и не такие трюки на головокружительной высоте. Во время своих праздников они даже умудрялись исполнять джигу драконщиков на кончике крыла дракона, а тут все они стали свидетелями рождения нескольких миллионов новых драконов, которые произошли от их небесных братьев. Драконы полетали к флайерам вплотную, обнюхивали их, и вскоре кто-либо из драконщиков перепрыгивал с флайера на спину дракона и тот уносил его прочь, поднимаясь на головокружительную высоту.
   Преображение драконов произошло быстро, всего за каких-то два часа и к исходу этого времени на острове Зондаг осталось всего около трёх сотен драконов, которые теперь стояли внизу и, задрав головы вверх, смотрели на "Немезиду". Кир пошел на снижение и как только якоря его летающего дома ухватили землю, бегом бросился к пандусу. Чуть ли не кубарем вылетев из корабля, рыцарь-десантник выбежал навстречу толпе драконов и остановился, пораженный их красотой и величием. Хотя драконы были совсем крохотными, они не производили впечатления слабаков, но более всего Кира удивляло то, что их темно-синие, блестящие тела переливались на солнце всем цветами радуги, словно они были покрашены краской-хамелеон. Толпа драконов, вдруг, расступилась и к нему неспешной походкой вышел один из драконов. Подойдя к рыцарю поближе, он заговорил глубоким, красивым баритоном:
   - Наконец-то, брат, я смогу поговорить с тобой по душам.
   Кир ошарашено пробормотал в ответ:
   - Э-э-э, так ты что же, умеешь говорить?
   Дракон расхохотался и его поддержали остальные драконы, вставшие вокруг "Немезиды" полукольцом. Издав своё последнее раскатистое "ха-ха-ха", он важно кивнул головой и сказал:
   - Сотни лет мёртвые воды забирали самых отважных жителей Ильмина и теперь, благодаря Мастеру Миров, мы вернулись, но уже в облике могучих драконов, а не людей. Да, ты и сам приложил к этому чуду свою руку, сэр Кир Торсен. Ты подарил нашему создателю красавиц сотканных из солнечного золота и лунного серебра, а за это Мастер Миров дал нам возможность вернуться на Ильмин могучими драконами, ну, и, разумеется, мы поможем тебе победить нечисть. - Широко оскалив пасть, дракон добавил - Очень многие из нас хорошо запомнили, маршал, чему ты учил своих солдат.
   Дело принимало совсем другой оборот. Однако, хотя драконы и были покрупнее, чем звероформы адского воинства, Кир не осмелился бы ставить на них. Сдвинув свой голубой берет чуть ли не на нос, он озадаченно почесал затылок и промолвил:
   - Эй, парень, прежде, чем лезть в драку, тебе не мешало бы знать, что даже бесы являются очень опасными противниками. К тому же среди нечисти до чёрта чёрных магов. Так что я думаю, что в лучшем случае вы займётесь эвакуацией гражданского населения. Теперь, когда мёртвые воды превратились в самый обычный океан, это будет не трудно сделать. Думаю, что каждый из вас сможет поднять в небо хотя бы три четыре человека.
   Драконов это заявление почему-то снова очень рассмешило и когда стих, на этот раз буквально громовой, хохот, тот дракон, который вступил в диалог с рыцарем Мастера Миров, сказал:
   - Кир, мой небесный брат, помимо того, что мы все магические существа, мы ещё и маги, а кроме того мы не такие уж и маленькие. Сейчас все мы находимся в своём естественном виде, который получили при перерождении, но в любую минуту каждый из нас может стать и таким. - С этими словами синий дракон попятился назад, а его собратья быстро расступились и вовремя, так как этот красавчик, вдруг, резко увеличился в размерах и стал такой громадиной, что одна только его лапа была раза в четыре больше, чем он сам до этого. В следующее мгновение дракон и вовсе исчез из вида и Кириллу в ухо кто-то негромко сказал уже знакомым голосом - Мы можем быть и такими огромными, сэр Кир, если это понадобится, но можем быть и такими.
   Кирилл резко повернул голову и увидел справа от себя крохотного дракончика величиной не больше голубя, который порхал в воздухе, словно бабочка. Замирая от восторга, он медленно поднял правую руку, предлагая дракончику сесть и тот моментально сел на неё. Весу в этом дракончике было не более трёхсот граммов. Совершив посадку на запястье рыцаря, дракончик присел на задние лапы, обвил его руку своим гибким хвостом и сложил руки на груди совсем как Тартаботан. У Кира от волнения перехватило дыхание. Он, внезапно, понял, что обрел на Ильмине ещё одного верного и преданного друга, с которым теперь никогда не расстанется. Стараясь говорить спокойно, он спросил:
   - Как тебя зовут, дружище?
   Дракончик приосанился, положил передние лапы себе на колени, кивнул и важным голосом сказал:
   - Я Атилла, и отныне я твой спутник и помощник, рыцарь Кир Торсен.
   Кивнув головой, Кир спросил его:
   - Ну, что, старина, летим домой? Ты как предпочитаешь лететь, своим ходом или со мной на "Немезиде"?
   Дракончик довольно замурлыкал и ответил:
   - Конечно на "Немезиде". Сколько раз я бесился глядя на то, как ты входишь внутрь этих летающих коробок, надо же хоть разок попробовать, что это такое, летать сидя на чём-либо, а не опираясь крыльями на небо. К тому же должен же кто-то доставить эту коробку на континент. - Видя недоуменный взгляд Кира, дракон пояснил - Оглянись вокруг, Кир, посмотри, здесь каждый дракон нашел своего драконщика.
   И действительно, пока Кир знакомился с Атиллой заново, все драконы нашли своих небесных братьев. Кто-то из них беседовал, стоя на вытоптанной траве, а кто-то уже отправился в обратный полёт. Глядя на эту картину, Кир усмехнулся и пошел к "Немезиде". Всё произошло очень быстро. Не прошло и пяти часов, как они прилетели на Драконовы острова, а драконы поднялись в небо и направились в сторону континента. Их было так много, что они походили на огромное тёмно-синее облако, летящее над океаном. Мёртвые воды Ильмина, наконец, открылись и теперь никто из драконщиков не боялся свалиться вниз и сгинуть.
   В обратный полёт Кир отправился вместе с Тетюром и Атиллой. Маг хотя и поддался всеобщему восторгу, так и не нашел ни одного дракона, на котором он смог бы вернуться на континент, а лететь сидя позади какого-либо драконщика ему не хотелось. Тетюр не стал делать из этого проблемы и сидя в кресле шутил и весело болтал о всякой ерунде. Атилла, едва только Кир ступил ногой на пандус, тотчас спрыгнул с его руки и увеличился до размеров бурого медведя средней упитанности, только с крыльями и чешуёй вместо меха. Первым делом он обследовал все три палубы "Немезиды" и, не найдя там для себя ничего интересного, сам пришел в пилотскую рубку, уменьшился до размеров сенбернара и немедленно с ногами забрался в пилотское кресло. Полёт, похоже, его не очень-то восхищал и уже через несколько минут он сказал:
   - Не понимаю, как кому-то может нравиться сидение в этой коробке. То ли дело, когда ты полностью свободен в небе. Ветер бьёт тебе в грудь, звенит в твоих крыльях и ты то вздымаешь вверх, то падаешь вниз.
   - Ага, чудесное ощущение. - Отозвался Тетюр и уточнил - Но только для дракона. Человеку такое может нравиться только до тех пор, пока он не начинает чувствовать, что вот-вот отморозит себе яйца. Кстати, Атилла, ты не будешь возражать, если я просканирую тебя своими кристаллами. Сам понимаешь, нам скоро в бой, а мы даже не знаем, как вас лечить.
   Атилла глухо заворчал, поёрзал в кресле, но всё же сказал:
   - Ладно, валяй, только я заранее тебя хочу предупредить, Тетюр, ты во мне мало чего найдёшь от живого существа. Мы теперь очень сильно отличаемся от прежних драконов Ильмина.
   - Угу-угу... - Пробормотал в ответ Тетюр, нацелившись на дракона своей молочно-белой стекляшкой, испускающей осязаемо-плотный луч света, от которого Атилла испуганно заморгал, а маг стал комментировать увиденное - Да, уж, накрутил старик магии, Кирюха. Ох, накрутил. Впрочем, Атилла, в тебе всё-таки живого больше, чем магического и что самое интересное, новые драконы Ильмина, как и старые, тоже могут иметь потомство, только вы, похоже, стали теперь живородящими. Да, кстати, старик, самый оптимальный размер для вас именно тот, в котором вы появились на свет, а гигантами вы можете оставаться не более десяти суток кряду. После этого тебе нужно будет восстанавливать силы месяца полтора, не меньше. Зато в мини-форме ты можешь находиться сколько угодно.
   Кирилл, выслушав своего друга, заметил:
   - Атилла, я не советую тебе превращаться в голубка в моём доме. Тебя мои пацаны тогда насмерть затискают. Будь таким, какой ты есть. Потолки у нас в замке высокие, двери широкие, так что ты нигде не застрянешь.
   Атилла немедленно поинтересовался:
   - А кормить меня будут, как человека, или опять одной только драконьей кашей? Признаться честно, единственное из-за чего мне не хочется лететь на материк, так это из-за неё.
   Рыцарь Мастера Миров и его маг-проводник громко расхохотались и тотчас поднялись из кресел, так как Атилла напомнил им об очень важном деле, о котором они совсем забыли. Включив автопилот, Кир направился на корму самого верхнего этажа, где находилась большая столовая и корабельный камбуз. Дракон был очень удивлён увидев, что на "Немезиде" помимо коридоров имеются и другие помещения. Когда же Кир и Тетюр стали выставлять на стол различные консервированные блюда, они и вовсе пришли в восторг и видя то, с какой скоростью их новый спутник поглощает мясо. Кир тотчас принёс Атилле из камбуза два здоровенных копчёных окорока. Помимо мяса дракон с удовольствием пил различные вина, но больше всего ему понравилось пиво.
   Кирилл чуть не прослезился, когда увидел, что Атилла даже сел на табурет, в который Тетюр быстро превратил, отбив спинку и подлокотники, роскошное резное полукресло. Прожорливости дракона мог позавидовать даже Верховный маг Мастера Миров, но Кира несколько смутило то обстоятельство, что Атилла, мимоходом, сжевал пару серебряных вилок. Тетюр, заметив его удивление, тотчас поторопился объяснить ему:
   - Кирюха, не волнуйся, Атилле нужно время от времени употреблять в пищу не только всякие там белки и углеводы, но и некоторые металлы, камень и ещё кое-какие вещи, которые ты сочтёшь несъедобными. - Похлопав дракона по шее, он, тем не менее, попенял ему - Ну, ты, проглот крылатый, ты не очень-то налегай на серебро. Оно, небось, денег стоит.
   Дракон отложил в сторону вилку и обиженно прогудел:
   - Ну, вот, поесть не дадут по человечески.
   Тетюр, у которого в этом летающем доме имелись свои собственные апартаменты, встал и куда-то ушел. Вернувшись в столовую минут через пять, он принёс Атилле большое блюдо литой бронзы, на котором лежало с десятка два каких-то разноцветных кристаллов, куски дерева странного вида и ещё более странные костомахи бирюзового, красного и даже фиолетового цвета, а также несколько чёрных когтей и чей-то клык, который по цвету был неотличим от чистого золота. Поставив блюдо перед Атиллой, маг сказал ему:
   - А это тебе, мой друг, угощение совершенно иного рода. Ты ведь дракон-маг и тебе должно быть ведомо, что я тебе принёс.
   Атилла даже рот открыл от удивления. Обнюхав эти предметы, он посмотрел на Тетюра и сказал робким голосом:
   - Но, мастер, всё это стоит целого состояния.
   - Жуй, давай! - Прикрикнул на него Тетюр - Как же, стану я жлобиться, когда речь идёт о том, чтобы наделить тебя исполинской силой. Ты ведь теперь, горе крылатое, от Кирюхи ни за что не отстанешь, а мне как раз нужен толковый помощник. Оно, конечно, неплохо иметь в команде такого мага, как леди Иоланта, но она ведь женщина, а потому её на некоторые задания я послать не смогу.
   Атилла принялся уплетать кристаллы и все остальные магические артефакты, которые принёс ему Тетюр с необычайной жадностью. Он даже подрагивал всем телом от возбуждения, а под занавес стрескал и бронзовое блюдо. Запив всё это кубком доброго вина и слопав кубок, дракон сыто икнул и сказал:
   - Спасибо тебе за такое редкое угощенье, мастер Тетюр. Особенно мне пришелся зуб молодого семнианского золотого дракона и когти мантикоры. Да, и магические камларские кристаллы мне тоже очень понравились.
   После обеда они вернулись в пилотскую рубку и теперь Атилла с куда большим удовольствием наблюдал за тем, как его небесный брат пилотирует "Немезиду". Но ещё больше ему нравилось наблюдать с пятикилометровой высоты за огромными рыбинами, плавающими в океане. Он был по натуре азартным охотником и вообще драконом, падким на всякие авантюры. А ещё он был весельчаком, забиякой и, похоже, жутким бабником, так как то и дело восторгался красотой то одной, то другой драконихи, летевшей в небе Ильмина к материку. Но он был ещё и очень дисциплинированным драконом и не покинул борта корабля, чтобы поразмять крылья, даже тогда, когда Кир и Тетюр отправились спать, а лишь свернулся на кресле в клубочек и, положив голову на подлокотник, стал наблюдать за тем, что происходило снаружи.
   Возвращение драконов, как это ни странно, все восприняли довольно-таки спокойно, как и то, что мёртвые воды, наконец, открылись и явили ильмианам океан полный чудес. К драконам все и так давно привыкли, а в то, что Мастер Миров обязательно откроет мёртвые воды люди так уверовали, что куда больше удивились бы тому, если бы этого не случилось. Синие драконы показали себя ребятами покладистыми и непривередливыми, а потому не стали требовать к себе особого отношения. Они сразу же вселились в драконьи конюшни и единственное, о чём они попросили людей, так это сделать в них многоэтажные нары. Мера эта, явно, была временная, так как вслед за Атиллой, вселившимся в замок Кира, на постой в города королевства Ренделон определились чуть ли не все остальные драконы и везде им были очень рады.
   Архиепископ Ренье и здесь не растерялся и первым делом принялся проводить в озере Бар обряды крещения. Большим подспорьем в этой деятельности ему послужило то, что маршал Кир Торсен был христианином, а не иудеем или мусульманином. В обстановке всеобщей сумятицы это сошло попу с рук и никто не стал возмущаться этим, без сомнения, произволом. Все были слишком заняты подготовкой к проведению крупномасштабной войсковой операции на островах. Основные труды выпали на долю шорников, которым было поручено в каких-то три дня изготовить новую сбрую для драконов. Не смотря на то, что вот уже почти год на материк ежедневно перевозили по несколько сотен детей и женщин, с островов предстояло эвакуировать несколько десятков миллионов человек.
   Кир метался по Барилону и его окрестностям, как угорелый. Хотя подготовка к войне шла не один год, именно в последние дни ему, вдруг, пришлось решать множество проблем. Первая и самая главная из них была та, что ему следовало определиться, кто из драконов пойдёт в бой, а кто займётся эвакуацией. Драконы все, как один, рвались в драку с нечистью и лезли из кожи вон, лишь бы доказать, что именно они самые крутые. С этой проблемой Киру помог справиться Атилла и сделал это самым оригинальным способом. Для того, чтобы доказать свою боевую подготовку, он взял и расколол мощным энергетическим ударом на сотни осколков здоровенный гранитный валун, после чего, поработав полчаса огнемётом, расплавил кучу щебня и, издав победный рык, предложил всем желающим повторить этот нехитрый, вроде бы, трюк.
   Желающих нашлось много, гораздо больше, чем валунов в королевстве Ренделон. К счастью, неподалёку от городка Лонстока, расположенного неподалёку от океана, имелось несколько безлюдных островков, на которых Атилла и провёл испытания. Так, без особых хлопот, в течение каких-то двух суток он отобрал три с лишним миллиона самых могучих бойцов из драконьего племени и пресёк, тем самым, ворчание всех недовольных. Другой проблемой маршала Торсена было то, что помимо десантуры в бой рвались все полицейские Телемака Кобурна и жандармы короля Грунральда. Их вовсе не устраивала перспектива патрулировать острова на случай прорыва на них полчищ нечисти.
   Было у Кира множество других проблем, но их он решал мимоходом, когда грохнув кулаком по столу, а когда просто выматерившись. Зато доклады разведки были весьма радостными. Колдуны-разведчики, обернувшись различным водоплавающим зверьём, теперь могли без каких-либо трудностей подплывать к острову Калеман даже не смотря на то, что на Ильмине снова начался сезон зимних штормов и туманов. Правда, теперь это были уже совсем не те шторма, что ранее, да, и облака окружали только этот остров, а вокруг остальных лишь стелились прибрежным туманом. Похоже, что для нечисти мёртвые воды были всё так же опасны, как и прежде. Нечисть с наступлением сезона штормов старалась даже близко не подходить к стене тумана.
   В самом Адском Колесе день и ночь шло строительство. Под руководством Джона Морбрейна адские полчища возводили новый инкубатор, ещё большего диаметра и он рос прямо на глазах. Судя по видеосъёмкам месяца через полтора работа будет завешена, но Кир не собирался откладывать штурм Калемана на столь долгий срок. План операции к этому времени был полностью разработан, день выступления назначен и теперь ему оставалось только уточнить лишь некоторые незначительные детали. Однако, помня о том, что дьявол прячется как раз именно в деталях, к любым деталям, даже самым маленьким, маршал относился очень внимательно.
   Выступление было назначено на полночь завтрашнего дня и потому Кир был очень напряжен. Ему всё время казалось, будто он что-то упустил и это не давало ему покоя. Совещание в штабе окончилось полчаса назад и у него было четырнадцать часов, чтобы побыть дома с семьёй, что он и собирался сделать. Сидя за рулём двухместного флайера с открытым верхом, он летел на максимальной скорости в Барилон, когда ему в голову, вдруг, пришла мысль о том, что Ханг Туах, возможно, не зря приволок с Земли свой малайский меч. Не отнимая рук от штурвала он шевельнул бровями три раза, тем самым отдавая приказ своим очкам переключиться для связи и негромко сказал:
   - Первый вызывает Пятого. Пятый, ответь.
   Умные очки Гуильрина Рифарта, работавшие всё это время в режиме навигации, помимо чёткой и ясной картинки, показывающей окружающий пейзаж, накладывали на него ещё и сетку из малиновых и зелёных линий, которая давала ему представление о том, какие объекты относятся к естественному ландшафту, а какие являются деревьями и постройками. Как только Кир вызвал Ханг Туаха, точно по центру появилось небольшое белёсое пятнышко. Несколько секунд спустя на этом месте появилась сосредоточенная физиономия мага и тот ответил:
   - Первый, Пятый на связи. Кир, что случилось?
   Лавируя между деревьев, рыцарь ответил:
   - Ханг, старина, ты можешь составить мне компанию за обедом? Мне нужно у тебя кое-что выяснить.
   - Хорошо, вылетаю. - Ответил ему маг и добавил - Буду у тебя через двадцать три минуты.
   Такую точность Ханг Туаху привил Гуильрин, который терпеть не мог всякие там "через полчаса примерно", или "через час с небольшим". Даже Кир, который никогда не знал о том, какая именно беда свалится ему на голову в следующую минуту и тот, говоря о сроках своего прибытия куда-либо, теперь давал точный ответ, но всегда прибавлял при этом: - "Если мне не свалится что-нибудь на голову". За двадцать три минуты он не только надеялся долететь до своего замка, но и добраться до кабинета. Если, конечно, домашние не найдут какого-то очень важного повода для того, чтобы заставить его заниматься чем-то другим, а такое вполне могло случиться.
   Влетев в котловину, Кир заложил широкий вираж, в конце которого он приземлился точно у крыльца своей башни. Кивнув головой парню, который тотчас бросился к нему, он стал торопливо подниматься по ступенькам. Он не говорил Эльзе и Анне-Лизе о том, когда вернётся, а потому не удивился тому, что они не выбежали к нему навстречу. Зато Симон, который знал всё о его перемещениях, вышел из дверей и посмотрел на него вопрошающе. Широко улыбнувшись ему, Кир попросил:
   - Сёма, попроси подать обед на двоих в мой кабинет. Сейчас к нам пожалует Ханг и он тоже чертовски голоден.
   Ханг Туах был абсолютно точен, хотя ему и пришлось лететь к замку на реактивной тяге. Кир за это время успел не только переодеться в домашний наряд, состоявший из летних синих бермудов и просторной пляжной рубахи, но и достать из оружейной комнаты малайский крис. Вынув этот древний меч с двенадцативолновым лезвием из простых кожаных ножен, он положил его на обеденный столик. Как раз в этот момент хозяин меча открыл дверь кабинета и просунул в него голову. Покрутив носом, маг сказал:
   - О, пахнет очень вкусно. - Подсаживаясь к столику, он обиженно спросил Кирилла - А почему нет вина?
   - До тех пор, пока мы не вздрючим нечисть, никакого вина. - Притворно суровым тоном ответил маршал начальнику физподготовки своей армии и, сделав рукой широкий жест, добавил - Зато поесть мы можем всласть. Сегодня у нас на обед жаркое из дикого кабана с трюфелями. Но меня, честно говоря, куда больше интересует не этот чёртов кабан, Ханг, и не то с чем его зажарили, а твой загогульный меч и то, почему ты мне его всучил.
   Ханг Туах взял в руки нож и вилку и прежде, чем начать отвечать рыцарю, отправил в рот солидный кусок мяса, прожевав который, сказал:
   - Кир, с этим мечом, который выковал мне один деревенский кузнец, я славно повоевал в своё время. Не в моих привычках хвастаться, но я сразил им не один десяток врагов. Конечно для тебя, как для типичного представителя христианского мира, это необычное оружие, но поверь, этот меч ничем не хуже лежит в руке, чем, скажем, шпага или палаш.
   Кир пожал плечами и сказал в ответ:
   - Ну, допустим, мне куда привычнее держать в руках катану, Ханг, но дело не в этом. Ты мне лучше расскажи о кузнеце, который ковал для тебя этот меч, и о том, что он тебе сказал, а заодно ещё о том, почему ты мне его вручил. Это что, тоже было связано с каким-то пророчеством?
   Лицо Ханг Туаха сделалось очень серьёзным. Он вытер губы салфеткой, взял в руки меч и сказал вполголоса:
   - Кир, я даже не знаю имени того кузнеца. Он однажды пришел в нашу деревню откуда-то с юга и в общем-то ничем себя не проявил до тех пор, пока я впервые не сцепился с португальцами. Я уже не помню из-за чего у нас случилась драка, но всё было совсем не так, как это описали в той поэме, которую ты мне как-то продекламировал. Португальцев мы тогда поколотили и взяли неплохие трофеи, доспехи, оружие и всякие там мелочи. Этот меч кузнец выковал из пяти португальских шпаг и вручая его мне, сказал всего четыре слова: - "Сражайся только против зла". Не знаю, Кир, ко мне лично это относилось или к этому мечу, но я и правда обнажал его только против захватчиков, а когда настал мой смертный час, то именно с этим мечом Мастер Миров ввёл меня в этот мир. Никаких напутствий он мне при этом не давал, но те маги, которые приняли меня в свой дом на острове Браунвальд, относились к моему мечу даже с большим почтением, чем ко мне. Именно от них я и узнал о том, что наступит время и силы зла проявят себя на Ильмине и тогда в этот мир придёт рыцарь Мастера Миров, на теле которого красный тигр вступил в бой с черным драконом. Маги крутили и так, и эдак, но в конце концов пришли к выводу, что я буду должен передать тебе свой меч в том случае, если ты расколешь гранитную плиту с изображение дракона. Я был так уверен в том, что ты тот самый человек, что даже не стал этого дожидаться, так что, Кир, этот меч действительно твой. Вот и всё, парень. Если ты думаешь, что я знаю хоть что-то о том, каково предназначение этого меча, то ты заблуждаешься. Я не имею об этом ни малейшего понятия.
   - Зато я, кажется, догадался, зачем мне нужен этот меч. - Задумчиво сказал Кир и пояснил - Похоже, что он мне понадобится уже завтра. Впрочем, мы можем проверить это прямо сейчас.
   С этими словами Кир встал, взял меч из рук Ханг Туаха и, найдя центр тяжести клинка, положил его плашмя на свой указательный палец. Меч тут же дрогнул и, словно стрелка компаса, повернулся, указывая направление на остров Калеман. Ханг Туах покрутил головой и сказал:
   - Да, действительно. Похоже, что этот меч укажет тебе самый короткий путь к амулету Силы Тьмы. Ну, что же, мне это нравится, Кир. Ты только показывай направление, рыцарь, а уж короли-людоеды своими головами проломят любые стены, зубами и ногтями прогрызут тебе путь к этой проклятой черепушке.
   - А может быть лучше обойдёмся пластитом, Ханг? - Весёлым голосом поинтересовался у мага-короля Кир и, положив меч на стол, наконец, приступил к трапезе.
   Жаркое за это время уже успело остыть, но Кира это нисколько не смутило. Потерев ладонью о ладонь, он вызвал из рук неяркое, но довольно жаркое пламя и быстро подогрел кабанятину. Ханг Туах был куда элегантнее. Он просто сделал над своей тарелкой руками пасы и блюдо снова стало горячим. Рыцарь в ответ на это хитро улыбнулся и, подмигнув магу, заставил вылететь из буфета бутылку прекрасного вина и приземлиться её на столе. Маг тотчас выплеснул из своего бокал в окно джус и налил себе вина. Во время обеда они оба вовсю применяли свои магические способности, вот только у Ханг Туаха их ассортимент был гораздо шире, ведь рыцарь Мастера Миров только и мог делать, что заставлять предметы двигаться, да, подогревать блюда. На то, чтобы сотворить молнию или огненный шар, его умений уже не хватало. Зато он умел колоть энергетическими ударами камни ничуть не хуже, если не лучше, Атиллы.
   После обеда Кир смог, наконец, побыть наедине с Анной-Лизой, Эльзой и Иолантой. Они сидели на большом диване в мраморном павильоне, стоящем на берегу озера и разговаривали о домашних делах. Рыцарь делал вид, что его куда больше интересует то, где Анна-Лиза посадит несколько кустов роз, присланных им из Нью-Лондона, нежели грядущее сражение и когда они расцветут в то время, как Эльзу и Иоланту интересовало только одно, - займутся они любовью в эти последние часы или всё-таки нет. Разговор о розах был коротким и потому уже очень скоро они переместились с дивана на просторную кровать, покрытую огромной шкурой тигра.
   Кир провёл бы со своими женами весь вечер, но в восемь часов зазвонили колокола всех храмов Барилона. Архиепископ Ренье решил, что молитва перед боем будет весьма кстати, его жены тоже и потому рыцарю пришлось последовать вслед за ними. Под звуки колокольного звона они выехали почти всем семейством из дома и направились к храму Божественной Благодати, на ступенях которого их поджидал император Ильмина со всеми своими королями и женой. В храме было уже не протолкнуться, но для них был оставлен широкий проход и потому они без помех смогли пройти прямо к кафедре, на которой уже стоял Ренье, одетый в белое.
   Архиепископ с необычайной теплотой рассказа собравшимся краткую историю заселения Ильмина, напомнив о том, что святые отцы-пилигримы были людьми отнюдь не безгрешными, после чего стал развивать тезис о том, что только в этом мире, начав жизнь заново, они отвернулись от прежних пороков и зажили жизнью праведников. Он привел примеры того, как рыцари, алчущие добычи и крови, раскрыли свои объятья сарацинам, мечтавшим только об одном, истребить их всех за прежние злодеяния христиан, совершенные в крестовых походах, рассказал о драконах Ильмина, открывших людям чудеса нового мира. В общем он о многом рассказал в своей проповеди, смысл которой сводился к тому, что история их мира являет собой пример борьбы человека со своими низменными страстями и что в этой борьбе добро отнюдь не всегда брало верх и что на протяжении столетий люди продолжали сражаться друг с другом не щадя семи своих жизней.
   Киру оставалось только удивляться тому, как этот поп так ловко свёл всё к тому, что грядущее сражение с нечистью есть ничто иное, как искупительная чаша и испить её им всем следует не только до конца, но и с истинным смирением. Он возблагодарил Господа за то, что тот дал им возможность участвовать в этом Армагеддоне на стороне сил добра, а не зла, и призвал свою паству биться с нечистью не во славу церкви и не ради Ильмина, а во имя Мастера Миров - Иисуса Христа, Аллаха, Яхве и так далее до бесконечности его имён. Смириться, кстати, он предлагал перед волей Господа, но никак не перед полчищами Антихриста, которые требовал искоренять беспощадно. При этом хитрый поп особо отметил то, что и среди нечисти могут найтись заблудшие души, которые следовало вверить в руки Божьи, сиречь лишить бренного тела с напутственной молитвой на устах и прощением всех грехов, для чего он распускал отряд "Злых попов" и все прочие такие же отряды, повелев слугам господа влиться в другие отряды. Сам Ренье собирался идти в бой рука об руку с маршалом Торсеном.
   Это, конечно же, шло вразрез с планом, одобренным Генеральным штабом, но Кир не стал возмущаться, так как изменения были весьма незначительными. Его армия была выстроена таким образом, что от перемены мест слагаемых сумма в итоге не менялась. Любой отряд можно было в последнюю секунду перенацелить и от этого ничего не менялось, да, и какая в конце концов была разница, кто пойдёт с ним в центр Адского Колеса спасать Джона Морбрейна - "Короли-людоеды" вместе с "Ночным кошмаром" или "Барилонские девственницы". И те, и другие были одинаково хорошо подготовлены к битве, так как все солдаты являлись теперь магами-воителями и им не было равных во всей Вселенной. В этом Кир, почему-то был полностью убеждён.
   Служба закончилась около десяти часов вечера и Кир, первым делом, подошел к архиепископу, чтобы пожать ему руку. Вставать перед ним на колени и целовать руку, ему почему-то и в голову не пришло. Да, и сам архиепископ был настроен по-боевому. Не обращая внимания на то, что в храме находилось множество людей, он быстро снял с себя через голову сутану и все увидели, что его преосвященство облачён в перлитовый бронескостюм камуфляжной расцветки, почти полностью снаряженный для боя. Один служка поднёс архиепископу сферу и автомат, а второй, громадный верзила, подал здоровенный ранец. Надев ранец, Ренье прицепил к нему автомат и сферу, после чего достал из набедренного кармана свой потрёпанный голубой берет и, бережно разгладив его, нацепил себе на голову. Улыбнувшись маршалу, он негромко сказал:
   - Всё, сэр рыцарь, я готов отправиться с тобой в ад. Надеюсь, ты знаешь, как освободить сэра Морбрейна.
   Поняв, что от попа ему теперь не отделаться, Кир ответил:
   - Ну, тогда пойдём чего-нибудь перекусим, Ренье. - Уже направляясь к выходу, он поинтересовался - Послушай, старик, а за каким чёртом ты берёшь с собой большой ранец? Мы же не в рейд по тылам врага отправляемся. Можно было обойтись и обычным.
   Архиепископ смутился и ответил:
   - Понимаешь, Кир, у меня в ранце сложены всякие церковные причиндалы. Просвиры, церковное вино, канистра со святой водой, елей, ну, и всё прочее, чтобы обслужить покаявшихся грешников по полной программе.
   Кирилл фыркнул носом и спросил:
   - Так ты что же, Ренье, и в самом деле думаешь, что такие найдутся? Ох, чует моё сердце, что покаяния из нечисти нам будет не выбить.
   - А вот тут ты не прав, сын мой. - Твёрдым голосом сказал Киру архиепископ - После того, как ты привёл к покаянию этого мерзавца Стюарта, я уверовал в то, что и среди остальных грешников могут найтись точно такие же. Думаю, что Мастер Миров пойдёт нам навстречу.
   Пожав плечами, Кир легонько стукнул архиепископа кулаком по каменно твёрдому плечу и, чтобы не развивать этой темы, сказал:
   - Ладно, пошли ко мне, Ренье, скоро вылетать.
   Когда Кир вместе с женами и архиепископом добрался до дома, в поместье уже было не протолкнуться от солдат и драконов. Помимо колдунов из отряда "Ночной кошмар", которые квартировали в нём, туда в полном составе прибыли "Короли-людоеды", отряд Иоланты "Сердитые стервы", "Барилонские девственницы" Молли Гуднайт, отряд "Стрелы королевы" Чарли Бивера, "Ветераны" Жака Пендерена, "Белые соколы" маршала Каспера, а также "Злые попы", которые даже и не подумали разбредаться, кто куда. Именно эти отряды Кир отобрал для проведения операции по освобождению Джона Морбрейна. Вся остальная армия должна была своими действиями облегчить им задачу и только после того, как рыцарь Мастера Миров будет в безопасности, могла начаться вторая фаза войсковой операции, которую Кир назвал просто и без затей - "Армагеддон".
   Отряды готовились к вылету спокойно и без какой-либо суеты. Каждый солдат знал свою задачу и командирам даже в голову не приходило проверять их амуницию и экипировку. Поскольку теперь драконов было чуть ли не по три десятка душ на каждого десантника и все они рвались в бой, то переброску ударно-штурмового отряда было решено проводить по несколько иной схеме. Непосредственно в бой десантники должна были идти тройками, именно такую тактику, появившуюся на свет в результате долгих тренировок в учебном центре Джулая Каспера маршал Торсен приказал использовать при штурме Блэкстара. Тройками же они должна были лететь на остров Калеман в сопровождении ещё полутора тысяч драконов, в задачу которых входило нести на себе боеприпасы, воду и, в случае необходимости, эвакуировать убитых и раненых.
   С водой было проще всего. Увеличившись в размерах раз в двадцать пять, дракон засасывал в себя тонны три воды, после чего принимал обычный вид. Зато с перлитовыми контейнерами было посложнее. Драконы, конечно, смогли бы их заглотить, чтобы потом извергнуть в нужный момент, но тогда они уже не смогут изрыгать пламя и потому было решено просто навьючить на них по два контейнера - один на грудь, второй на спину. С такой поклажей дракон не терял ни своей ловкости, ни скорости. Все драконы уже разобрали свои вьюки и теперь, собравшись вокруг озера, примеряли их к себе и подгоняли упряжь.
   Никто не пришел провожать солдат в бой и потому Эльза и Анна-Лиза тоже тихонько удалились, поцеловав Кира на прощание. Маршал посмотрел на часы и прежде, чем переодеться в бронекостюм, надел очки-коммуникатор. Через полчаса он уже сидел на шее Атиллы, а позади него, на загривке, между высокими зубцами пристроились Тетюр и Ханг Туах. Бросив беглый взгляд на Серебряную Вуаль, которая этой ночью сияла особенно ярко, Кир внимательно следил за ярко-оранжевыми цифрами тридцатисекундного отсчёта. Как только у него перед глазами замаячили четыре нолика, он скомандовал:
   - В путь, ребята, с Богом.
   Атилла взмыл в небо первым, а вслед за ним поднялись на крыло все остальные драконы и прочие летающие транспортные средства, закрыв собой Серебряную Вуаль, отчего ночь над Барилоном тотчас сгустилась. Хотя все жители этого города вышли на улицу, чтобы проводить своих защитников, ночную тишину не разорвал ни один крик. Барилонцы, подняв глаза к небу, молча крестились и осеняли крестом десантников, уносимых в ночь быстрокрылыми синими драконами. Несколько минут спустя последний дракон покинул Барилонскую котловину и многие горожане стали расходиться по домам, но некоторые пошли в храм на всенощную службу.
  

Глава четырнадцатая

   Ещё за полтора часа до рассвета остров Калеман был взят войсками маршала Торсена в полукольцо. На максимальном удалении от острова, на высоте в семь с половиной километров замерли в воздухе девять летающих орудийных платформ и "Воин Иисуса". С такой высоты даже на дистанции в двадцать пять километров они могли накрыть своими орудиями полуметрового калибра практически любую кочку на острове и хотя до этого утра по острову не было сделано ни одного единого выстрела, он был тщательно пристрелян и артиллеристы могли работать даже вслепую. Однако, вовсе не небесная артиллерия была главной ударной силой в грядущей артподготовке.
   Ещё выше в небе замерло пятнадцать тяжелых флайеров, каждый из которых нёс в своём трюме по громадной телеуправляемой авиабомбе, оснащённой ракетными двигателями. Авиаразведка, которая чуть ли не ежедневно проводилась на протяжении почти целого года, выявила на острове пять странных объектов, пять неприметных бетонных то ли дотов, то ли вентиляционных шахт, к которым не вело ни дорог, ни тропинок. Заглянуть под землю авиаразведка, разумеется, не могла, но Кир, глядя на фотоснимки, не раздумывая ни одной лишней минуты приказал Майклу Стоуну срочно изготовить пятнадцать таких авиабомб, которые смогли бы вонзиться в самый плотный грунт на глубину не менее пятидесяти метров, пробив при этом бетонное перекрытие толщиной в пять метров.
   Что бы не было спрятано на острове и как глубоко не были бы зарыты эти тайны, их нужно было расковырять самым основательным образом и потому по каждой цели с интервалом в две минуты должно было быть нанесено по три удара. Первый же взрыв Кир приказал рассматривать, как сигнал к общему наступлению и теперь внимательно следил за тем, как его войска выходят на рубеж атаки. Вторым эшелоном, также полукольцом, но на полтора километра ниже аэродредноутов встали три с половиной тысячи тяжелых штурмовых флайеров, ощетинившись десятками скорострельных стадвадцатимиллиметровых орудий. Каждый из этих флайеров тоже представлял из себя самый настоящий летающий форт, у которого только спереди имелось двенадцать орудий.
   Основная штурмовая группа, прячась в густых облаках, парила в воздухе на расстоянии в каких-то пять - семь километров от берега. Отряд Кира в это время уже находился в каких-то нескольких сотнях метрах от Адского Колеса, но на остров ещё не высаживался. От взрыва огромных авиабомб, в каждой из которых было по тридцать тонн веса, причём двадцать девять тонн приходилось на сверхмощное взрывчатое вещество, он ожидал больших неприятностей не только для врага, но и для своих войск, а потому решил не спешить.
   Ещё одна штурмовая группа, состоящая из сорока отрядов, уже погрузилась на два бронепоезда и была готова по первому же сигналу въехать в туннель и уже через семь минут добраться до товарной станции на острове Калеман, чтобы не дать чертям и всяким там архидьяволам смыться с острова. Два бронепоезда, которые были изготовлены в депо города Нордштейна, являлись очень прочной пробкой, которую не смог бы выдернуть или протолкнуть внутрь туннеля даже сам Хозяин Тьмы. А чего ещё можно было ожидать от десантников родом с острова Грюнберг? Впрочем, Кирилл был уверен не только в этих мужчинах и женщинах. Все его солдаты на деле доказали, что они способны выполнить любую задачу, поставленную перед ними их маршалом. Получив по коммуникатору последний доклад о готовности, он негромко скомандовал:
   - Ракетчики, огонь.
   Несколькими секундами спустя из трюмов пяти флайеров скользнули вниз громадные сигары реактивных авиабомб и тотчас помчались каждая к своей цели, но не вниз, а сначала вверх, чтобы подняться на пятидесятикилометровую высоту и уже потом ударить по острову. Переключив свой коммуникатор на оптику одного из флайеров-наблюдателей, Кир принялся пристально вглядываться в небольшое бетонное сооружение расположенное точно в центре острова Калеман. После множества споров, он уже был полностью уверен в том, что где-то там, глубоко под землёй была спрятана та магическая установка, которая вырубала аэроновые диски и заставляла падать с неба летающие лодки. Для того, чтобы проверить это, вперёд был выдвинут его летающий катер.
   Бомба свалилась на бункер с такой скоростью, что Кир не смог её увидеть, но зато ему были хорошо видны последствия этого падения. Ему даже показалось сначала, что бомба рванула раньше времени, с такой силой полетели во все стороны комья земли и прочие обломки, но пару секунд спустя земля вспучилась огромным пузырём и рвануло так, что рыцарь даже опешил. В следующее мгновение его чуть не ослепила яркая вспышка света и к небу взметнулся огромный раскалённый шар. Похоже, что Майк и Тетюр немного перемудрили со своим детищем и вместо обычной бомбы склепали какую-то полуатомную зверюгу. Увидев это, Кир поторопился открыть рот и сделал это вовремя. Все пять бомб упали одновременно и грохот их взрывов был таким чудовищным, что ему сделалось не по себе и он хотел было отменить следующее бомбометание, но всё же сдержался. После третьего взрыва Кир было пожалел об этом, но тут к нему обратился с докладом пилот летающего катера:
   - Первый, докладывает Баклан, я поднимаюсь вверх, командир.
   Это было очень хорошее известие и маршал немедленно приказал:
   - Эй, небесная артиллерия, смыкай кольцо вокруг острова!
   Как только взрывная волна перестала гулять по острову, Кирилл велел Атилле подлететь к стене города вплотную. Кубарем слетев с шеи дракона, он не спеша подошел к стене и выдернул из-за спины крис Ханг Туаха. Теперь меч даже не нужно было класть на палец. Амулет Силы Тьмы и так притягивал его остриё не хуже мощного магнита. Вложив меч в ножны, Кир отошел немного назад, чтобы дать свои бойцам возможность сделать большой проход. Это была задача для магов, специализирующихся на работе с камнем и хотя магические средства не действовали так же быстро, как пластит, именно на них остановил свой выбор рыцарь-спецназовец, так как они гарантировали ему полную бесшумность, а стало быть и скрытность инфильтрации на вражескую территорию.
   Маги работали под аккомпонимент оглушительных взрывов. Это начала садить по острову и Адскому Колесу тяжелая артиллерия. Несколько взрывов раздалось очень близко, буквально за стеной, отчего она затряслась, словно в агонии, и сверху посыпались обломки камня. Не обращая внимания на эти помехи, маги продолжили работу. Всё шло строго по плану. Джузеппе Торино было приказано положить три снаряда как раз напротив этого места и тот сделал это с великолепной точностью. Теперь артиллерия работала по другим целям и вскоре должна была произойти высадка десанта. Нагло, демонстративно, в противоположной стороне и сразу в нескольких местах. По замыслу маршала адское воинство после этого должно было броситься в контратаку и, тем самым, хоть немного облегчить его собственную задачу - скрытно проникнуть в самый центр города.
   Пока маги возились со стеной, толщина которой была более десяти метров, десант не только произвёл высадку на остров, но и бросился в атаку, производя просто чудовищный шум. Вообще-то, только каждый десятый десантник был живым существом, все остальные бойцы были всего лишь големами, созданными магами и пока они отважно шли вперёд, подставляя свою грудь свинцу, маги продвигались вперёд вжимаясь в землю и прячась за каждую кочку. Нечисть не распознала подвоха и действительно с воем и криками бросилась в контратаку. Вот тут-то и вступила в бой скорострельная артиллерия малого калибра. Взрывы снарядов, начинённых ядовитой начинкой, выкашивали нечисть сотнями, но это её не останавливало.
   Убедившись в том, что уловка сработала, Кир взмахнул рукой и маги превратили в пыль последние камни. Не смотря на то, что внешняя казарма в этом секторе была изрядно разворочена, в ней было полным полно бесов и демонов, многие из которых даже не были одеты. Увидев, что в их казарму вломились какие-то типы, они мгновенно среагировали и бросились в бой, а поскольку лишь немногие из них были вооружены, то большинство адских солдат тотчас обернулось чудовищами. Похоже, что нечисть за это время изрядно прибавила в мастерстве и потому на то, чтобы полностью истребить её, у передового отряда ушло минуты полторы. Огня при этом никто не открывал, обходясь энергетическими ударами, которые разрывали в клочья и мгновенно убивали даже архидьяволов. После этого в ход шли портативные распылители ядохимикатов.
   Как только с нечистью было покончено, Кир сменил распылитель на меч Ханг Туаха и указал им направление, в котором следовало двигаться. Тесно сомкнув ряды, десантники ощетинились автоматами и бросились вперёд снося всё на своём пути. Через несколько минут они уже мчались по улице, благо она вела к центру города. Справа и слева от них шли двумя колоннами драконы, которые изрыгали по обеим сторонам целое море огня. Это помогало, так как нечисть, не смотря на непрекращающийся артобстрел, тотчас бросилась в бой и если бы не поддержка небесной артиллерии, то они вряд ли бы смогли преодолеть этот отрезок пути длиной в четыре километра практически без потерь.
   Улица упиралась в какое-то большое пятиэтажное здание сложенное из гранитных блоков. С ходу проломив стену, Кир влетел внутрь и даже обомлел на время, увидев перед собой что-то вроде телефонной станции или электронно-вычислительного центра времён своего детства, на котором работал его отец. К тому же в этом здании было полным полно солдат противника. Одни были одеты в самые настоящие бронекостюмы, только стальные, а не перлитовые, и вооружены здоровенными ручными пулемётами, - другие сидели за пультами и, крича в микрофоны, явно, руководили адским войском.
   Штурмовой отряд открыл шквальный огонь и, невзирая ни на что, помчался вслед за своим маршалом, который, не выпуская меча из рук, мочил врага мощнейшими энергетическими ударами. Не останавливаясь ни на одну секунду, Кир выдал артиллеристам новое целеуказание и помчался вперёд. Согласно плану, высветившегося у него перед глазами, это здание длиной в полтора километра, не доходило до центра города каких-то три километра, но оказалось, что в центре здания был расположен широкий вход в какое-то подземелье. Времени на раздумья у Кира не было и потому он сходу принял решение идти вниз, полагая, что центр управления обязательно должен быть связан с тем зданием, на крыше которого стоял инкубатор тьмы. По другому просто быть не могло.
   Как только они с боем ворвались в подземелье, по центру управления тотчас начала работать тяжелая артиллерия и уже через несколько минут путь назад был отрезан мощными завалами. Теперь оставалось только одно, идти вперёд по этому просторному тоннелю с высокими потолками, но дело осложнялось тем, что подземелье было битком набито минами и всяческими ловушками, большая часть которых были магическими. Вот тут-то им и пригодилось то, что драконы умели уменьшать свои размеры. Атилла, который первым заметил впереди магическую сеть, громко крикнул:
   - Кир, стой! Впереди ловушка. - Быстро уменьшившись в размерах, он буквально силком усадил рыцаря к себе на шею и проревел - Тетюр, копуша, быстро ложись ко мне на спину и прихвати с собой Ханыгу.
   Взлетев под самый потолок, Атилла двинулся вперёд и при этом крылья у него вибрировали, как у стрекозы. Пролетая над ловушкой, дракон выплеснул на неё огромный язык пламени и электрический разряд грохнул на полу впустую. Кир взял в руки автомат и принялся методично расстреливать мины прицепленные к потолку, стенам и разложенные на полу. Время от времени ему и другим десантникам приходилось стрелять по закованным в сталь архидьяволам. Продвинувшись вперёд метров на четыреста, они вышли к развилке.
   Опять-таки не очень-то раздумывая Кир пошел направо, приказав Калюте пустить два взвода в левый проход. Вскоре оттуда послышались взрывы. Отряд напоролся на самую настоящую баррикаду, но это не очень то задержало десантников. Ещё через сотню метров они снова вышли к развилке, но теперь Кирилл действовал не интуитивно, а по подсказке меча Ханг Туаха. Отправив на зачистку ещё один отряд, он повёл отряд дальше, а на поверхности тем временем продолжалась игра в кошки-мышки, которая осложнялась тем, что нечисть, похоже, сообразила-таки, зачем в их город проник небольшой отряд.
   Не смотря на массированный огонь, адское воинство бросило к месту прорыва целые полчища и Кир, всерьёз обеспокоенный этим, приказал Гуильрину садануть по руинам штаба парочкой ракет пусть и меньшего калибра, но тоже очень мощных. Взрывной волной обрушило ещё несколько десятков метров подземных коридоров, но в результате никто не оказался в каменном мешке. К тому же от сотрясения стен сработала часть мин, но это было скорее на руку отряду Кира. Зато теперь нечисть перестала интересоваться этим районом города, превращённом в громадный кратер.
   По пути к центру города ему пришлось отправить в боковые проходы ещё несколько сотен десантников, а уже очень скоро передовой отряд столкнулся с действительно серьёзным сопротивлением врага. Похоже, что они подобрались к логову врага вплотную и теперь в этом подземелье им преграждали путь пулемётные и даже артиллерийские гнёзда. Если до этого десантники отделывались в основном только ранениями, то теперь всё чаще и чаще магам приходилось иметь дело с убитыми. От шквального огня доставалось даже драконам, но они были покрепче людей, да, и исцеляли себя сами. Кир и Тетюр были единственными, кого ни разу не зацепило ни пулей, ни осколком и всё потому, что на их пути всегда оказывалась чья-то грудь.
   Когда отряд десантников подобрался к тому зданию, в котором, предположительно, находился Джонни Морбрейн, Кир отдал приказ начать второй отвлекающий манёвр. Оба бронепоезда, которые до этих пор стояли в туннеле в засаде, выехали на поверхность и принялись громить склады и пакгаузы, по которым артиллерия почти не работала. Одновременно с этим ещё четыре штурмовых отряда ворвались в город с разных сторон и только после этого, заложив мощный заряд под потолок, десантники находившиеся в подземелье проложили себе путь наверх. Чудо-очки, рисовавшие перед лицом Кира план города, не подвели и они вышли на поверхность как раз напротив входа в высокое круглое здание без окон. Поскольку за пару минут до взрыва по этому месту хорошо отработала скорострельная артиллерия, адских солдат там почти не было, зато было полным полно каменных обломков и чего-то ещё, что горело не хуже напалма.
   Массивные стальные, двустворчатые двери десантники сносить не стали, хотя для того, чтобы открыть их, магам пришлось немного повозиться. В итоге в самую ось Адского Колеса, а точнее в огромный, скупо освещённый холл, сумело попасть не более, чем шести сотен бойцов и около семи сотен драконов. Всем остальным Кир приказал срочно искать пути к отступлению и возвращаться на исходные позиции для перегруппировки и пополнения боекомплекта, так как бой с нечистью, собственно говоря, ещё и не начался толком. Судя по донесениям наблюдателей, адское воинство понесло не столь уж и существенные потери, да, и артиллерия ещё не работала по городу в полную силу. Тяжелая артиллерия не израсходовала и сотой части боеприпасов, но основная работа была ещё впереди.
   К тому моменту, когда Кир оказался внутри центрального дворца Блэкстара, прошло чуть более полутора часов боя. Потерь, можно сказать, не было и всех тех бойцов, которые были убиты, маги быстро поставили на ноги. Правда, весьма значительная часть отряда оказалась разбросанной по подземным переходам, но пока что они были в относительной безопасности. Нечисти в этих коридорах было немного и Калюта уже указал всем место сбора. Через несколько минут они должны были пойти на прорыв и если обстановка не изменится, ничто не должно было помешать им выбраться из города. Глядя на то, как маги намертво заваривают двери, Кир сердито проворчал императору, стоявшему рядом с ним:
   - Послушай-ка, ты, раздолбай, ещё раз окажешься передо мной, я тебя точно положу мордой в грязь.
   Роджер в ответ на это ухмыльнулся и насмешливо сказал, поправляя ранец:
   - Командир, если это буду не я, то точно кто-нибудь из наших парней. Ты же знаешь приказ Калюты, мы во что бы то ни стало должны дотащить твою задницу до покоев Джонни, а уж потом, когда ты освободишь его, я лично отконвоирую тебя на "Воина", цепями прикую к стереотрубе и не отойду от тебя ни на шаг, маршал хренов.
   Пока маги заваривали дверь и укрепляли её магическими заговорами, драконы, пошарив по холлу, стащили к двери целую груду всяческого железного и каменного хлама. В основном это были здоровенные статуи, изображавшие голых красавцев и красоток, всех поголовно безрогих. Как только маги закончили своё дело, они быстро возвели из них баррикаду. Странное дело, но, похоже, никто из архидьяволов не пожелал придти к Джону Морбрейну на помощь и Кир терялся в догадках, почему он был им так безразличен, но потом понял, что нечисть просто промохала их стремительный прорыв. Он взял в руку меч и тот сразу же указал ему, что теперь им нужно идти к центру здания. Меч не при этом не отклонился ни вверх, ни вниз, что могло говорить только об одном, - Джонни находился на этом же этаже. Оттолкнув Роджера, Кир, увлекаемый вперёд мечом, пошел к дверям, ведущим внутрь какого-то помещения.
   Без каких-либо раздумий он потянул массивную золочёную ручку, украшенную внизу и вверху черепами, на себя и дверь с лёгкостью открылась. Перед ним лежал огромный круглый зал, на противоположной стороне которого стоял на высоком постаменте громадный трон, а на нём восседал в горделивой позе Джон Морбрейн одетый в кроваво-красные доспехи, на которых дьявольским огнём горел амулет Силы Тьмы. В руках он держал здоровенный меч. Перед троном выстроилось клином несколько сотен архидьяволов, также облачённых в доспехи, но с куда более грозным оружием в руках. В следующее мгновение эта нечисть открыла по нему шквальный огонь, но за мгновение до этого сразу несколько драконов закрыли его от потоков свинца своими телами.
   Десантников не устраивало ломиться в зал сквозь такую маленькую дверцу и они мигом расширили проход, после чего также открыли шквальный огонь, но только куда более губительный, который в считанные минуты смёл нечисть и обратил её в пламя. Джонни Морбрейн улыбнулся, демонстративно хлопнул несколько раз в ладоши и встал. Надвинув на лицо забрало, он быстро спустился вниз, легко поигрывая своим мечом. Драконы и десантники стали не спеша выстраиваться вдоль стены. Многие из них были ранены, некоторые убиты, но никто не обращал на это никакого внимания. Кир не спеша сбросил на пол ранец, нагнулся и достал из него мешок с адской глиной, всё ещё хранящей отпечатки его рук. Прицепив его к поясу, он небрежно положил меч на плечо и всё так же не спеша двинулся к центру зала, где его уже поджидал рыцарь Мастера Миров, находящийся в плену у Хозяина Тьмы.
   Когда он подошел на расстояние метров в пять, Джон Морбрейн отсалютовал ему своим мечом, приглашая к сражению. Вместо того, чтобы ответить ему тем же, Кир, внезапно, нырнул вперёд и сделал резкий кувырок, завершая который он резко выпрямился и нанёс по рыцарю, вляпавшемуся в дерьмо, молниеносно быстрый и сильный удар, нацелив его, однако, по массивной золотой цепи на которой висел амулет Силы Тьмы. Джон не успел и глазом моргнуть, как рыцарь Мастера Миров, отбросив меч в сторону, сдёрнул амулет с его шеи и тотчас отпрянул назад. Он отскочил на несколько метров и с размаху ударил черной черепушкой о гранитные плиты пола.
   Джонни выронил меч из рук и упал на колени, но это не следовало бы расценивать, как признак слабости. К нему тотчас бросился Тетюр, а Кир, тем временем, ухватив за край кожаного мешочка зубами, рванул его рукой, и, вытряхнув из него адскую глину, рявкнул:
   - Глина, проснись!
   Рыжевато-серая субстанция тотчас ожила и превратилась во что-то вроде густого теста, только это тесто пульсировало и подрагивало. Тетюр, сняв с Джона шлем, зачем-то ощупал его голову, потом заглянул ему в глаза и бросился к Киру. Посмотрев на адскую глину, он спросил:
   - Ты чего это задумал, Кирюха?
   Кирилл встал и, держа амулет в вытянутой руке, чётко и внятно сказал:
   - Глина, превратись в глубокую, стальную чашу диаметром в два метра и чтобы была с очень толстыми, не менее полуметра, стенками. - Адская глина послушно исполнила его приказ и уже через минуту на полу стояла нужная ему ёмкость, в которую он тотчас бросил амулет и приказал - А теперь, глина, немедленно сожми этот медальон собой, сломай его к чертовой матери и превратись в стальное ядро диаметром в тридцать сантиметров.
   Адская глина так и поступила. Раздался сначала чудовищный скрежет, а затем громкий, протяжный и какой-то отчаянный вопль, после чего наступила мёртвая тишина. Шумно выдохнув воздух, Кир вытер перлитовой перчаткой пот со лба и огляделся вокруг. Джон Морбрейн всё ещё стоял на коленях. Поймав на себе его взгляд, он встал и, громко лязгая железом, сделал несколько шагов к своему освободителю. Слегка кашлянув, чтобы привлечь его внимание, он сказал:
   - Ну, в общем того, Кир, спасибо.
   Кирилл встрепенулся и, улыбаясь во весь рот, крикнул:
   - Эй, парни, быстро подняли на ноги двухсотых и исцелили трёхсотых! У кого-то из драконов в контейнере должен быть бронекостюм для Джонни, быстро подайте его сюда. - Повернувшись к нему, он с улыбкой добавил - Парень, мне эти твои красные железяки не внушают никакого доверия, поэтому никаких возражений я не потерплю, если ты хочешь идти со мной в бой, то просто облачаешься в перлитовый бронекостюм. - Сразу после этого он немедленно отдал приказ Калюте, который уже умудрился скрытно пробраться во дворец - Полковник Брит, двигай сюда вместе со всеми запасами пластита. Мы сейчас подорвём этот чертов инкубатор тьмы и после этого постараемся потихоньку свалить из города. Пора браться за нечисть всерьёз.
   Дракон, в контейнере которого находился бронекостюм пошитый для Джона Морбрейна, прихрамывая подошел к нему, снял с себя поклажу и сказал рокочущим басом:
   - Джонни, в этих сумках ты найдёшь не только рыцарское одеяние.
   Полчаса спустя Кир приглушенным голосом поинтересовался у своих бойцов, с насмешливой улыбкой посмотрев на Джонни Морбрейна:
   - Ну, что, парни, рвём когти?
   Того уже переодели в боескафандр ильмианской десантуры и умные очки донесли до рыцаря Мастера Миров, только что освобождённого из плена, фактически приказ маршала Торсена. Голубой свод тронного зала Сына Неба уже был полностью облеплен пластитом и готов к подрыву. Нечисть, по которой с воздуха работала артиллерия малых калибров и группы прикрытия со стен, ещё так толком и не поняла, что она потеряла свою самую главную святыню - амулет Силы Тьмы. Бросок королей-людоедов полковника Брита, колдунов полковника Аржана, злых попов, барилонских девственниц, сердитых стерв и белых соколов был столь стремительным, что архидьяволы его просто прошляпили, к тому же после них не осталось ни одного подранка и, похоже, никто из адских вояк так и не догадался сообщить в свой штаб, что крохотный отряд людей отважился войти в самый центр Блэкстара.
   Их очень выручило то, что нападение было внезапным, а артналет столь мощным, что большая часть адского воинства тотчас поторопилась спрятаться в глубоких подземельях своей столицы. Передовой отряд, состоящий из колдунов и королей-людоедов, очень быстро перебил тюремщиков Джона Морбрейна, находившихся в тронном зале и поблизости, а злые попы, которые подошли чуть позже, зачистили все остальные помещения и поэтому снаружи их пока что никто не беспокоил, но это только до тех пор, пока они не пошли на прорыв. Не стоило даже и гадать, что как только отряд попытается выйти из дворца Сына Неба, нечисть сразу же заподозрит неладное. На занятиях по тактике боя в городских условиях такое положение отряда Кир обычно называл очень просто и довольно метко - "Вход рубль, - выход два". Правда, на этот раз цена выхода из дворца могла быть куда дороже и это хорошо понимали все десантники, которые находились в огромном тронном зале, диаметр которого составлял не менее трёхсот метров. Прекрасно понимали это и драконы-маги. Атилла, стоявший невдалеке от Кира, ткнул носом его в спину и сказал:
   - Сэр рыцарь, нас, драконов, здесь семьсот с лишним душ. Может быть вместо того, чтобы протискиваться по подземельям, мы просто улетим? Мы оборачиваемся гигантами, вы садитесь нам на спины, затем мы прикрываем вас своими крыльями, ты подрываешь купол и как только вся эта хрень упадёт вниз, мы взлетаем и рвём когти. Как тебе такой план, Кирюха?
   - Хреновый твой план, Атилла. - Отозвался Кир - Ты забыл о том, что в подземельях мы оставили целых три отряда.
   Атилла был не согласен с критикой и немедленно возразил:
   - Ни фига мой план не хреновый! Когда мы порскнем из Блэкстара во все стороны, нечисть непременно погонится за нами и наши друзья смогут спокойно свалить из города по норам этих засранцев.
   Калюта Брит был согласен с Атиллой и поддержал дракона басом:
   - Твой дракон дело говорит, командир.
   Кир и сам понимал, что план отступления его друга дракона почти идеален, но он боялся, что нечисть тоже сможет под шумок свалить из Блэкстара, а он был намерен тут её всю и положить. Он уже хотел было высказаться на этот счёт, как Джон Морбрейн, широко осклабившись, спросил его:
   - Эй, братишка, а не проще ли будет взять и попросить Тетюра открыть портал прохода сначала к одной группе твоих парней, потом к другой и так далее, пока не соберём весь отряд, ну, а потом, когда все будут в сборе, спокойно пройти, скажем, на мой "Левиафан"? Или вы его уже переименовали?
   Эти слова прозвучали для Кира, буквально, как гром среди ясного неба, и он, опешив, даже не нашелся, что и сказать в ответ. Тетюр, который всё это время старался не смотреть на Джона и не подходить к нему близко, чтобы в сердцах не навешать ему кундюлей, тотчас схватился за голову и завопил что было сил:
   - Грёбанный валет! Как же я до этого сам не додумался!
   Ханг Туах, считавшийся самым лучшим из всех его учеников, тут же встрепенулся и обратился с вопросом к учителю:
   - Эй, ты, чудо семнадцатое, я так понял, что Джонни говорит нам как раз о тех самых порталах прохода, которые одновременно закрыли на Ильмине и Хозяин Тьмы, и Мастер Миров?
   О том, что магические знания высшего уровня позволяют магам создавать порталы прохода, через которые можно выйти где угодно, хоть в базовом мире, а хоть в на Астриуме под носом у самого Мастера Миров, знали все ученики Риальдо Великолепного. Всё было так, но только вот Амаллор, а вместе с ним и Мастер Миров всё сделали для того, чтобы на Ильмине это не очень уж и сложное магическое заклинание временно не действовало. Один сделал это, чтобы уберечь Блэкстар от белых магов, а второй, чтобы предотвратить лёгкое вторжение на территорию Палестины - черных. Теперь, когда амулет Силы Тьмы был сломан, белые маги могли шастать из одной точки пространства в другую беспрепятственно и Тетюр, одарив Ханг Туаха недобрым взглядом, рявкнул на него:
   - Именно об этом, бля, Джонни тебе и сказал! Или ты, неуч, уже забыл, как сотворить такое простенькое заклинание?
   Кир, который о порталах прохода не знал абсолютно ничего, взревел, словно бык на бойне:
   - Так ты, что же, гад, хранил такие сведения от меня в секрете? - Быстро переведя свой командирский коммуникатор в положение "Всем слушать меня" - Он рявкнул ещё громче:
   - Всем магам, ученикам Риальдо! Парни, разобрались по группам! Начинаем работать по новому. Порталы прохода доступны. Повторяю, порталы прохода всем вам доступны! Так что быстро перегруппируйтесь - один маг-проходимец ведёт за собой столько народу, сколько найдётся поблизости. Все дружно валим с острова на свои корабли, парни, и поскорее. Пора врезать по Блэкстару огнем из главных калибров.
   Короли-людоеды первыми сообразили, что настало время запастись сувенирами и всяческими трофеями. Император Роджер вместе со свои папашей бросились к золотому трону Джона Морбрейна. Они отодрали его от постамента вместе с мраморной плитой и стащив его вниз, усадили на трон Ханг Туаха и стали шепотом говорить ему что-то. Королю Джошуа Сварливому приглянулась здоровенная мраморная статуя, изображавшая красотку, похожую на его юную королеву, а Грунральду роскошные рыцарские доспехи и огромный ковёр, висевший на стене, в который он стал их закатывать, время от времени бросаясь к стенам, чтобы прихватить ещё какую-нибудь безделицу. Глядя на то, что в тронном зале мигом прибавилось народу, Кир положил руку на плечо Джону Морбрейну и подтолкнул его к Тетюру. Маг демонстративно отвернулся в сторону, но Кир властно ухватил того за загривок и, повернув его лицом к бывшему пленнику Хозяина Тьмы, строгим голосом сказал:
   - Мальчики, помиритесь.
   Тетюр сокрушенно вздохнул и, покрутив головой, с гневом в голосе воскликнул:
   - Джонни, мудило, как же тебя угораздило нацепить эту мерзкую гадость себе на шею?
   Тот ответил ему ничуть не менее вежливым образом:
   - Сам ты мудило, Тетюр! Ты помнишь, зараза, куда ты его повесил, прежде чем отправится к той профурсетке? На ту вихлястую ширму, за которой в номере стояла ванна. Да, к тому же это ты принимал ванну первым и весь пол залил мыльной водой. Пошел я к ней, стал раздеваться, поскользнулся и врезался в эту долбанную ширму, вот этот грёбанный медальон и свалился мне прямо на шею. Говорил я тебе тогда, давай сразу отправимся на Астриум, так нет же, тебе обязательно нужно было навестить леди Августу. Кобель несчастный. Можно подумать, что мы не могли заскочить на Фейрир на обратном пути. Так что это не я, а ты во всём виноват. Это из-за тебя, гада, я был вынужден служить Амалу почти пятнадцать лет.
   От этих слов у Тетюра непроизвольно сжались кулаки и он засопел от обиды, словно кузнечный мех. Чтобы дело не дошло до драки, Кир встал между ними и, отодвигая рыцаря и мага друг от друга, громко крикнул:
   - Брек, разошлись по разным углам! - Оглянувшись вокруг, он ворчливым голосом поинтересовался у своих бойцов - Эй, вы, раздолбаи, вы сюда воевать с нечистью пришли или мелочь по карманам тырить?
   - Нет, Кир, не скажи, это никакая не мелочь! - Бодрым голосом откликнулся король Грунральд, тащивший целую охапку мечей и бронзовый бюст какого-то носастого мужика, голова которого была украшена лавровым венком - Где ты ещё найдёшь такие прекрасные вещи? Им же цены нет. К тому же я пообещал своей Эмилии, что привезу ей какой-нибудь сувенир из Ада.
   Запасливого короля поддержал Джонни Морбрейн:
   - Кир, оставь ребят в покое, пусть прибарахлятся. Всё равно архидьяволы сейчас заняты тем, что выбирают себе главнокомандующего. Они ведь так ещё и не определились, кто у них будет главным после того, как я грохнул Барибала и его штаб. - Он хлопнул несколько раз в ладоши и обратился к десантникам со следующим предложением - Парни, там, за золотой дверью, находятся мои личные покои и в них тоже полно всякого добра, а под полом этого зала находится главное хранилище Барибала Асисты. Тут когда-то была подземная пещера и этот урод несколько столетий стаскивал в неё предметы искусства из десятков миров. Жаль будет, если теперь все эти цацки в клочья разорвёт орудиями моего "Левиафана". - Снова повернувшись к Киру, Джон Морбрейн добавил - А тебе, братишка, я посоветовал бы до отказа набить хранилище и весь этот зал взрывчаткой.
   Кир не стал корчить из себя обиженного и отозвался весёлым голосом:
   - Дело говоришь, Джонни. Эй, Калюта, - Крикнул он канцлеру империи, принявшемуся уже делать пролом в полу - Распорядись относительно взрывчатки. Прикажи Майку перебросить в этот гадюшник все имеющиеся у него запасы пластита. Чем его будет больше, тем лучше, нам же потом работы будет меньше.
   Калюта кивнул головой, но сначала всё же подорвал те заряды, которые он вместе с Роджером разместил на полу зала и когда в нём образовался здоровенный пролом и у него появилась возможность заглянуть в хранилище, так и ахнул от изумления:
   - Матерь Божья, да, тут золота больше, чем во всех сокровищницах Палестины! Ну, наконец-то я смогу как следует пополнить казну империи. Братва, зови народ на подмогу!
   Короли-людоеды радостно загалдели и даже колдуны полковника Аржана не смогли сдержать весёлых возгласов. Тотчас из десятков порталов прохода в тронный зал толпами повалил народ и все занялись переброской ценностей из Блэкстара прямиком в Каспервилль. Махнув рукой на это безобразие, Кир снова переключил коммуникатор и поинтересовался у мага-космолётчика, возглавлявшего воздушную армаду:
   - Гуля, как там дела в небесах? Вы готовы к массированной бомбардировке?
   Гуильрин Рифарт, который находился на "Воине Иисуса" вместе со всем своим штабом, бодрым голосом ответил:
   - Кирей, у нас полный порядок! Мы взяли весь остров в кольцо и готовы открыть огонь по твоему первому приказу. Драконы барражируют вокруг острова над самой водой, чтобы никто не смог прорваться.
   - Хорошо, старик, мы сейчас подтянемся на "Воина". - Ответил Кир и добавил вполголоса - Кажется, нам сегодня пригодится всё, что только может подняться в воздух. Даже деревянные крылатые лодки.
   Бравый космолётчик, который уже обо всём и сам догадался, сказал:
   - Не волнуйся, парень, я уже и так вызвал из Ренделона всё, что может летать. Ещё пять часов назад, когда ты об этом даже ещё и не думал. Мне ведь давно уже пришла в голову мысль, что стоит тебе снять с шеи Джонни медальон и хряснуть его об пол, как старик тотчас снимет магическую блокаду с Ильмина и я оказался прав.
   Кир громко расхохотался и воскликнул:
   - Старая песня, Гуля! У победы много отцов, а вот поражение всегда сирота. Первым об этом догадался как раз не ты, а Джонни, так что ему и все почести. Ладно, отбой, авиация.
   Отступление с захваченных позиций тем временем переросло в самую обыкновенную эвакуацию культурных ценностей из района стихийного бедствия. Из личных апартаментов Джона Морбрейна колдуны, которых оттерли от всяческого добра короли-людоеды, начали выносить всё, включая даже мебель и паркет, и стаскивать добро в замок своего маршала. Один Кир в этом дворце не искал ничего, кроме амулета Силы Тьмы, а потому молча сел в золотой трон и принялся терпеливо ждать того момента, когда его бойцы вытащат из дворца всё ценное. Маги сделали ещё несколько громадных порталов прохода и из пороховых погребов Майкла Стоуна рабочие стали вталкивать во дворец большие летающие платформы, груженные двухсотлитровыми стальными бочками с пластитом.
   Через час с набольшим из хранилища Барибала Асисты, апартаментов Джонни и его тронного зала было вынесено всё вплоть до мраморных плит и здоровенных золочёных канделябров. Пол зала обрушили несколькими взрывами и теперь в его центре возвышалась до самого купола громадная пирамида из бочек с пластитом. При этом пластитом было забито буквально всё хранилище. Всего этой коричневой взрывчатки во дворец натолкали тысячи три тонн, не меньше. Поэтому, когда последний десантник покинул Блэкстар, Кир приказал всем кораблям и драконам отлететь подальше. Взрывная волна обещала быть очень мощной и когда он нажал на кнопку пульта, подрывая сразу все заряды, то даже сам был удивлён мощностью взрыва. В самом центре Адского Колеса вспыхнуло такое яркое пламя, что Кир подумал поначалу, будто Тетюру удалось изготовить ядрёную бомбу.
   Взрывная волна ударила по армаде командора Рифарта с такой силой, что непременно уничтожила бы её, если бы не соединённые усилия почти восьми сотен тысяч магов, выставивших перед ней магическую силовую защиту. Но даже не смотря на это их тряхнуло самым основательным образом. Высоко в небо поднялось огромное грибовидное облако и все подумали было, что с нечистью покончено, но не тут-то было. Когда пыль и дым рассеялись, Кир увидел на месте центральной части Блэкстара огромную воронку диаметром километров в пять и глубиной не менее полутора километров. Воронка к его полному изумлению обнажила какие-то тоннели, которые залегали на глубине до четырёхсот метров и тоннели эти кишели нечистью. Кир повернулся к Джону Морбрейну и сказал его задумчивым голосом:
   - Спорим, Джонни, что ты и сам не знаешь, что творилось в подземельях Блэкстара.
   Тот кивнул головой и ответил:
   - Кир, когда меня приволокли на Ильмин, Барибал Асиста торчал на Калемане уже лет триста, если не больше, и у него под рукой было несколько тысяч чёрных магов, да, не простых, а самых могущественных. Поэтому я ничему не удивлюсь. Они ведь без меня построили на месте Блэкстара какие-то подземные заводы и изготавливали на них оружие и детали конструкций инкубатора Тьмы. Во всём этом проекте мне была уготовлена роль донора, ведь это из моей крови амулет Силы Тьмы делал черных пиявок. Я, конечно, вредил этим тварям, как мог, но остановить их было не в моих силах. Хотя, надо сказать, перебил я их немало. Благо амулет Силы Тьмы значительно увеличил мои собственные силы. Мне кажется, сэр Кир, нам нужно приготовиться к тяжелому бою.
   Говоря это, Джон Морбрейн не отрывался от мощной стереотрубы. Кир, глядя в точно такое же магическое устройство, все же первым обратил внимание на то, что адские офицеры погнали на дно воронки тысячи серых протобесов и заставили их сгрудиться в огромную кучу-малу и было совсем не похоже, что нечисть собиралась таким образом просто порезвиться. Это ему не понравилось и он немедленно скомандовал:
   - Приказ по артиллерии. Из всех орудий по дну воронки, залпом, пли!
   "Воин Иисуса", все двадцать пять орудий которого теперь находились ниже его днища, почти в ту же минуту содрогнулся. Орудийные башни были подвешены в шахматном порядке и теперь этот летающий форт, повернувшись к Блэкстару своим сверкающим золотыми украшениями белым бортом, мог стрелять по врагу одновременно из всех орудий. Точно так же были сконструированы и девять других летающих фортов и хотя все они были меньше "Воина", они также несли по двадцать пять орудий. Двести пятьдесят снарядов, длина каждого из которых была более полутора метров, чуть ли не одновременно попали точно в цель, но не долетели до неё каких-либо сто метров и взорвались, остановленные чёрными магами. Взрыв был просто чудовищной силы, но не имел практически никакого эффекта и Кир, быстро прикинув что к чему, рявкнул:
   - Отставить огонь по дну воронки, парни! Бейте в берег, проройте взрывами канал к океану. Затопите эту адскую нечисть, пока они не слепили из протобесов, словно из глины, какого-нибудь дьявольского дракона. - Немного помедлив, он распорядился - Командор Рифарт, вылей на них сверху несколько цистерн со своими ядохимикатами. Полковник Брит, перегруппируй войска и отправь на Грюнберг несколько сотен отрядов, да, пусть они возьмут с собой магов-драконов. Макензи, ты тоже перегруппируй свои дредноуты, поставь их в шахматном порядке по обе стороны от дамбы и будь готов к тому, что на тебя выпрыгнет из этой дыры какая-нибудь тварь. И поднимись повыше.
   Кир словно в воду глядел. Пока летающие форты, не прекращая огня ни на минуту, делали перестроение в своих рядах, из воронки действительно выпрыгнул вверх огромный серый дракон. Точнее не дракон, а крылатый дьявол подобный тому, в каких обычно превращались протобесы, только росту в нём было метров под сто двадцать. Крылатая бестия была вся облеплена, словно вшами, архидьяволами, принявшими боевые звероформы. Выскочила эта злобная тварь с диким рёвом и такой прытью, что за какие-то несколько секунд поднялась на высоту в полтора километра. Летающие форты находились значительно выше, на высоте в пять километров и не успело чудовище взмахнуть своими огромными крыльями, как в него впились добрых три дюжины снарядов, начинённых, помимо мощнейшей взрывчатки, ещё и ядовитой мазью Мастера Миров, над которой пошаманили Тетюр и Гуильрин.
   Эффект был просто потрясающий. Огромного крылатого дьявола мигом разорвало на куски и его ошметки полетели по небу горя ярким синим пламенем. Тем не менее очень многие архидьяволы уцелели и, преобразившись в крылатых дьяволов куда меньшего размера, рванули в рассыпную. Со всех боевых кораблей по ним тотчас открыли огонь не только из станковых пулемётов, но даже из автоматов Стоуна. Всё было бы ничего, но из воронки тотчас выскочило сразу три громадных чудовища, а вслед за ними ещё пять.
   Командор Рифарт построил свою воздушную армаду следующим образом: выше всех по обе стороны от дамбы, соединявшей Калеман и Грюнберг, встали в ряд дредноуты, которые вели огонь и по берегу и по гигантским крылатым дьяволам. Те на этот раз обзавелись прочными панцирями, наспех слепленными из броневых листов и это их выручало. Ниже вокруг всего Блэкстара встали шестью ярусами корабли типа "Немезиды", вооруженные двумя дюжинами двухсот миллиметровых гладкоствольных безоткатных орудий, стреляющих противотанковыми ракетами. Их на верфи Майка Стоуна наклепали без малого две тысячи штук и это была очень грозная сила.
   Ещё ниже в воздухе сновало всё, что только могло взять на борт счетверённый крупнокалиберный пулемёт, боевой расчёт из трёх-четырёх десантников и несколько десятков ящиков с патронами. В ход пошло всё вплоть до старинных крылатых лодок и летающих лимузинов. Большие крылатые корабли, такие, как "Гиперион", были превращены в летающие по небу артиллерийские погреба и пункты боепитания. Всё это разномастное летающее безобразие прикрывали десятки тысяч драконов-магов и несколько сотен летающих бэтров ильмианского десанта, что составляло менее трети имеющихся под рукой маршала Торсена боевых машин. Все остальные машины сейчас находились в районе Нордштейна и прикрывали Грюнберг от нападения гигантских крылатых дьяволов.
   Именно туда, на остров Грюнберг, и намеревались прорваться архидьяволы, оседлавшие крылатую серую нечисть. С чудовищным рёвом восьмёрка крылатых дьяволов стала подниматься в небо, стремясь во что бы то ни стало добраться до летающих фортов. Из воронки выпрыгнуло ещё добрых полторы дюжины этих тварей, но только пятеро стали набирать высоту. Остальные же помчались к Грюнбергу. Правда, эти твари совсем не подумали о том, что штаб маршала Торсена готовился и к подобному сценарию боя, а потому летающие бэтры, названные Майком Стоуном альбатросами, каждый из которых был примерно вдвое меньше кораблей типа "Немезида", оснастили помимо пулемётов ещё и мощными водомётами. Только на этот раз цистерны на борту альбатросов были заполнены не водой, а спиртовым раствором ядовитой мази.
   Малая небесная артиллерия, сделав по крылатым дьяволом несколько залпов, утихла и те, видимо, подумали, что смогут прорваться, как к ним на хвост сели юркие тридцатиметровые машины и, пристроившись к ним чуть ли не вплотную, окатили их ядовитыми струями, выпущенными из двух мощных гидропушек. Эффект снова был просто потрясающим и гигантские крылатые дьяволы, охваченные огнем, рухнули в океан Ильмина. Похоже, что магия Мастера Миров не покинула его воды, а лишь видоизменилась, так как те серые твари, которые свалились в воду, вспыхнули так, словно упали в расплавленный чугун. Окрест разнёсся чудовищный по своей силе визг, но это никого не смутило. Троим из них, можно сказать, повезло и они приземлились на дамбу, но смогли пробежать по ней не более трёх километров и, поливаемые сверху магической жидкостью от паразитов, вскоре откинули копыта и превратились в пятна грязи.
   Тем крылатым дьяволам, которые добрались-таки до летающих фортов, тоже пришлось не сладко. Их также встретили мощные струи магического ядохимиката и они даже не смогли долететь до воды, сгорев на лету. Однако, из воронки им на смену пришли десятки других тварей и все они целеустремлённо рванулись какая к летающим фортам, а какая к Грюнбергу. Канониры, между тем, сосредоточили весь свой огонь по берегу Калемана и снаряды ложились точно в цель с интервалом менее одной секунды. Герцог Макензи, управляющий огнём летающих фортов, знал своё дело туго, а его артиллеристы добились того, что палили из своих пушек уже с интервалом в сорок две секунды. Снарядов в артиллерийских погребах и "Воина", и всех остальных летающих громадин было до черта и их должно было хватить ещё часов на десять такой пальбы.
   Артиллеристы работали на совесть и канал, который они рыли своими снарядами, увеличивался с каждой минутой, но им предстояло поднять на воздух скальный грунт на протяжении почти девяти километров и дело могло затянуться ещё часов на пять, как минимум. Кир находился на борту "Воина Иисуса" в огромном центре управления, который, как и артиллерийские башни, находился под днищем корабля. Это была восьмигранная усечённая пирамида с огромными окнами, открывающими прекрасный вид на всё поле боя, но взгляд Кира был прикован не к ним, а к огромной трёхмерной магической карте острова Калемана и северо-западной части острова Грюнберга.
   На этой карте, нарисованной магическим компьютеров Гуильрина Рифарта, ему была прекрасна видна вся диспозиция его войск. Армию Киру удалось сколотить просто грандиозную и она насчитывала чуть более миллиона двухсот десяти тысяч прекрасно подготовленных десантников, готовых выполнить любой его приказ. Благодаря тому, что Джонни Морбрейн так вовремя вспомнил о порталах прохода, они почти не понесли потерь. Нет, потери, конечно же были и потери немалые, но к счастью никто из его солдат не был обращён нечистью в кучку золы, а потому маги уже успели вернуть в строй всех убитых во время их дерзкой вылазки в центр Блэкстара и многочисленных отвлекающих манёвров.
   В центре управления было немноголюдно. Помимо Кира здесь находился Тетюр, Джон Морбрейн, император Роджер, командор Рифарт, так не любивший откликаться на звание маршала авиации, и граф Макензи, которому, наоборот, очень льстило, когда его называли маршалом. Все остальные маршалы и генералы армии Кира Торсена находились на поле боя, хотя, по большому счёту, пока что прямых боестолкновений с противником не происходило. Адская нечисть несколько изменила свою тактику и теперь серые крылатые дьяволы, которые выскакивали из воронки чуть ли не по три дюжины за раз, начали вооружаться тяжелым стрелковым оружием. Да, и с бронёй дело обстояло у них получше, а потому для того, чтобы сбить такого монстра, сплошь закованного в стальную и перлитовую броню, из тела которого во все стороны торчали стволы десятков крупнокалиберных орудий, приходилось потрудиться.
   Выпрыгнув из воронки, как чёрт из табакерки, крылатый дьявол, в заднице которого теперь торчал реактивный двигатель, шел на прорыв, стреляя во все стороны из всех своих орудий и пулемётов, делавших его похожим на ёжика. Хотя адские канониры были не так хороши, как артиллеристы маршала Макензи, уже несколько сотен деревянных крылатых корабликов разнесло в щепки, а их экипажи в затяжном прыжке спускались в океан и только метрах в ста от воды раскрывали свои парашюты. Океан Ильмина принимал их в свои ласковые воды так заботливо, что никто из десантников не пострадал, а умные волны, подхватив их на свои спины, уносили парней и девчонок к берегам острова Грюнберг. Некоторым из них доставалось по полной программе и даже разрывало снарядами на части, но океан сам бережно складывал их тела воедино и доставлял к берегу, где маги тотчас возвращали бедолаг к жизни.
   Наскоро переодевшись в новенькие бронескафандры и вооружившись, солдаты армии маршала Торсена садились верхом на драконов и те несли их к Нордштейну, куда сумело-таки прорваться несколько десятков серых гигантов. Этот городок был уже превращен в руины, но нечисть пока что так и не смогла пробраться вглубь острова Грюнберг. Теперь в ход пошли танки, которых совчеллы наклепали без малого пять тысяч штук. Не стоило даже и говорить, что экипажи в них сплошь были укомплектованы танкистами с синими и серебряными рогами на головах. Ими командовал Джонни Морбрейн, который так и не утерял способности общаться с совчеллами посредством небесного голоса. Танки прикрывали с воздуха драконы-маги.
   Драконы-маги принимали участие в бою как с десантом на спине, так и без него и наносили врагу колоссальный урон. Помимо того, что, обратившись гигантами высотой в полсотни метров, они практически безостановочно могли извергать из своих огромных глоток языки пламени почти километровой длины, они ещё и могли пускать с обоих передних лап по врагу огромные огненные шары и молнии, да, к тому же ставили перед войсками мощное защитное поле, а потому вреда нечисти они наносили ни чуть не меньше, чем юркие альбатросы. Правда, их преимущество заключалось в том, что им не нужно было время от времени выходить из боя, чтобы пополнить боекомплект. Однако, к огорчению Кира, драконы-маги тоже несли потери, но самое неприятное заключалось в том, что после того, как маги возвращали к жизни убитого дракона, тот не мог немедленно встать в строй и уже не менее полутора сотен тысяч этих магических воителей недвижимо лежали неподалеку от поля боя. Хорошо было уже то, что перед смертью драконы уменьшались в размерах до крупного медведя-гризли, а потому их было не так сложно эвакуировать в ближний тыл.
  

Глава пятнадцатая

  
   Бой с нечистью длился вот уже более четырёх часов, а поток гигантских крылатых дьяволов всё не иссякал. Похоже, что их было на острове куда больше, чем Кир об этом думал раньше, но вскоре должен был наступить перелом. Хотя пилоты грузовых флайеров и вылили в воронку несколько десятков цистерн с ядохимикатами, это не нанесло врагу сколько-нибудь существенного ущерба. Просто несколько десятков крылатых дьяволов выскочили из неё охваченными пламенем от ушей до пяток, только и всего, а потому вся надежда теперь была только на артиллеристов. Те вели огонь не снижая темпа и с невероятной точностью, так что канал, который они рыли, почти достиг края воронки и до завершения работы оставалось не более полутора сотен метров.
   Океан Ильмина, чувствуя, что вскоре сможет добраться до нечестии, так и бесновался внутри канала. Нечисть тоже понимала, какая опасность подстерегает её с этой стороны и предпринимала титанические усилия, чтобы засыпать канал. Протобесы, которых архидьяволы выгнали на поверхность, пытались, изображая из себя бульдозеры, сгребать в канал камни и груды щебня, но это был сизифов труд. Во-первых, их расстреливали из всех видов оружия, а, во-вторых, стоило только серым протобесам высунуть нос из-за валуна или обломка, как волны океана, похожие на огромные голубые щупальца, тут же сдёргивали их вниз, где они сгорали с жутким воем в ох какой не простой солёной морской воде.
   Граф Макензи, пребывая в жутком нетерпении, не выдержал и влез на огромный круглый стол, на котором расстилалась трёхмерная карта Калемана. Встав на корточки и склонившись над узенькой стенкой, отделявшей канал от воронки, он отдавал короткие, отрывистые приказы своим артиллеристам. Наконец, настал тот момент, когда очередной снаряд пробил громадную дыру в известняке и в неё хлынули потоки воды. Теперь, когда океан Ильмина смог добраться до своего врага, ему уже не требовалась помощь огромных пушек, изготовленных Джоном Морбрейном и Майком Стоуном. Он в считанные секунды расширил канал и ворвался в воронку ревя, словно тысяча огромных, горластых драконов.
   В небо тотчас с диким свистом и воем взметнулся огромный столб огня, воды и пара, но уже через несколько секунд всё стихло и адская нечисть была полностью поглощена водами океана. А ещё спустя несколько мгновений плавно и без каких-либо толчков остров Калеман, а вместе с ним и Грюнберг, стал погружаться в океан, но при этом дамба не ушла под воду. Через каких-то пять минут всё встало на свои места и оба острова обрели роскошные пляжи. Можно сказать, что бой против огромного скопища негодяев из десятков, а может быть и сотен миров Вселенной окончился. Только на развалинах Нордштейна ещё грохотали танковые орудия, но вся воздушная армада, не переводя духа, мигом устремилась туда и за каких-то четверть часа истребила нечисть окончательно. Победа была полной и окончательной, что вызвало саркастический смешок Джонни Морбрейна и довольно-таки ехидное замечание:
   - Сэр Кир, это самая забавная и самая короткая войнушка, в которой мне только доводилось участвовать. Даже как-то неинтересно, я уж было подумал, что целые орды этой нечисти прорвутся на Грюнберг и нам придётся потом месяца четыре выкуривать её из всех щелей и подвалов, а тут на тебе, ещё до темноты со всем управились.
   Император Ильмина смотрел на всё иначе и позволил себе заметить:
   - Сэр Джон, вы забываете о том, сколько сил и труда было положено на эту скоротечную войну окончившуюся полной победой. Это был самый настоящий Армагеддон и только благодаря тому, что сэр Кир создал на Ильмине такую превосходно вооруженную и подготовленную армию, он смог одержать победу над силами зла.
   Кира менее всего волновала вся эта болтовня, не относящаяся к делу, и он громко потребовал от Калюты:
   - Полковник Брит, срочно прикажи всем командирам отрядов осмотреться и доложить мне о наших потерях.
   - А чего тут докладывать, Кир, и так всё ясно, трёхсотых тысяч двести ещё наберётся, а вот двухсотых нет никого, если не считать спящих драконов. Так что мы можем хоть сейчас отправляться в новый бой. Ты только прикажи нам, маршал Торсен, и мы пойдём за тобой хоть на самый край Вселенной. Только дай пару часов на то, чтобы мы пополнили боекомплект, да, послали открытки женам, чтобы не ждали нас слишком скоро и не бранились, когда мы вернёмся с победой.
   Киру было непонятно, шутит Калюта или нет. Тон, во всяком случае у него был совершенно серьёзный, а потому он резко прикрикнул на него:
   - Ты, чо, полкан, с дуба рухнул? Какой ещё край Вселенной? Давай, собирай манатки и лучше чеши домой, к леди Корбелле, и вообще, ребята, хватит на сегодня, повоевали.
   Хохоча во весь голос, Калюта Брит ввалился через портал прохода на командный пост вместе с Ханг Туахом, а за ним толпой повалили остальные короли-людоеды, которые последнее время были пилотами различных флайеров или вели снайперский огонь из тяжелых счетверёнок Майка Стоуна. Хлопнув Кира по плечу, он пробасил:
   - Что, Кирюха, испугался, что мы уподобимся полчищам варваров? Нет, парень, с войной надолго покончено. У меня только одна мысль в голове вертится, как поскорее завершить все те реформы, что ты начал на Ильмине, и войти в Золотой круг. Ну, а теперь давай погрузим на корабли наших спящих красавцев и валим домой. Мы победили.
   На этот счёт у Кира тоже было своё место и он со смехом ответил:
   - Что, шуток не понимаешь? Я тебе свалю, чёрт бородатый. - Кивая головой в ответ на поздравления и отбивая своей ладонью по ладоням тех королей-людоедов, которые подобрались к нему поближе, он скомандовал - Камил, прикажи выбрать место для высадки в районе круглого залива, что теперь красуется на месте бывшего Блэкстара, прямо напротив канала. Да, кстати пусть твои парни выберут местечко попросторнее и малость расчистят его, а ты сам вихрем дуй на "Воина". - После этого он окликнул командора Рифарта - Гуля, готовь подводное снаряжение, поедем на экскурсию.
   Эти приказы вызвали на командном посту не только недоумённый гул голосов, но и стремление королей-людоедов тотчас перекрестить свой лоб и сотворить коротенькую молитву, суть которой сводилась к следующему: - "Господи, избавь меня от этой напасти, нырять в эту чёртову дыру!" Однако же, когда Кир направился к порталу прохода, который сотворил для него Тетюр, все они, как один, дружно шагнули вслед за ним, подначивая друг друга на ходу. Громче всех балагурил король Марио:
   - Ей, Богу, парни, мне было обещано Киром, что я покатаюсь на спине океана, а вот про то, что мне доведётся опуститься в его глубины, не было сказано ни слова. Но я знал, что дело к этому идёт и потому изобрёл новую форму преображения и теперь могу оборачиваться дельфином.
   - Кем-кем ты можешь оборачиваться, Марио? - Раскатисто хохоча поинтересовался у старого мага Калюта Брит - Каким это ещё дельфином, это рыбой что ли? Ох, смотри не попадись когда-нибудь на крючок какому-нибудь матёрому рыболову, пескарь.
   Пескарями в Барилоне называли больших рыжих троглусов, которые во множестве кормились крохотными личинками на песчаных отмелях озера Бар, и такое сравнение не очень-то понравилось королю Марио. Метнув в канцлера небольшую молнию, которая ужалила того в задницу даже через бронескафандр, он громко рыкнул:
   - Сам ты селёдка копчёная, Калюта! Дельфин это никакая не рыба, а морской зубастый зверь, хищный и отважный. Так что я и под водой буду сопровождать Кира, а ты будешь сидеть на берегу и горестно вздыхать.
   - Не дождёшься, дельфин недожаренный! - Весело воскликнул в ответ Калюта - Меня Луиджи научил оборачиваться громадной болотной вертухой, а это вовсе не змея, как я раньше думал, а водяное существо. И у вертухи, небось, зубы поболее будут, чем у какого-то там заморенного дельфина.
   Так, весело переругиваясь и подначивая друг друга, они вошли через портал прохода в огромный ангар, который быстро заполнялся лёгкими альбатросами и флайерами побольше, орудийные и пулемётные стволы которых ещё дымились после боя. В глубины новоявленного озера хотелось спуститься вместе с Киром всем, но только колдунам полковника Аржана, злым попам и королям-людоедам для этого не требовалось никакого приглашения. Ну, разве что ещё девственницы Молли Гуднайт, да, магессы его жены не нуждались в письменном разрешении. Впрочем, никто не смог бы отвадить от этого ветеранов Жака Пендерена и бравых лучников Чарли Бивера, не говоря уже про все отряды Джулая Каспера. В новой ильмианской армии вполне хватало парней и девчонок, которым дозволялось запросто похлопать маршала Торсена по плечу и все они были готовы сопровождать его хоть в самое пекло, хоть в пучины океана.
   Когда мёртвые воды обернулись простой солёной водой, колдуны-обортни и маги, которым также было дано умение перевоплощаться в различных существ, тотчас стали изучать новую среду обитания. Самым распространённым водным обращением раньше было в моде стать громадным удавом и лишь немногие оборачивались болотными вертухами, которые хотя и не были рыбами в полном смысле этого слова, всё же имели как жабры, так и лёгкие. Вместе с тем многие колдуны освоили также превращение в огромных лангустов, омаров и крабов, и были в этом обличье не менее стремительными, чем акулы, болотные вертухи или же дельфины. Каким бы водным существом не оборачивались колдуны и маги, они в любом случае получали под водой огромную физическую силу, быстроту, ловкость и способность обходится без воздуха, так что Марио, когда он обернется дельфином, вовсе не придётся потом всплывать на поверхность, чтобы вдохнуть в свои лёгкие свежего воздуха.
   Кир не был ни колдуном, ни магом, а потому для подводной экскурсии ему следовало облачиться в сверхпрочный скафандр, изготовленный из перлита и утяжеленный сталью. Скафандры были изготовлены досужим на выдумки магом-космолётчиком всего в двух вариантах - лёгкие и тяжелые, но и тот, и другой были оснащены не только вместительными баллонами для воздуха, но и мощными реактивными двигателями. Кир уже испытал обе модели не только в озере Бар, но и в океане и остался ими доволен. Единственное, чего он опасался в океане, так это его огромных обитателей, но человек был так мал рядом с ними, что вряд ли представлял для них гастрономический интерес. К тому же он надеялся на то, что эти огромные существа ещё не пробрались в тот круглый залив, который образовался на месте Блэкстара. Поэтому как только матросы "Воина" прикатили в ангар тележки, на которых стояли массивные контейнеры с водолазными скафандрами, рыцарь смело облачился в один из них.
   Джонни Морбрейн остался очень доволен как внешним видом водолазных скафандров, так и их конструкцией. Пока Кир, предварительно раздевшись до исподнего, с помощью четырёх матросов втискивался внутрь своего скафандра, он тоже подобрал себе скафандр подходящего размера и принялся выяснять у матросов, для чего предназначена та или иная штуковина. Разъяснения, судя по всему, его вполне удовлетворили и он отважно снял с себя перлитовый бронескафандр. Кира это заинтересовало и он крикнул, спасённому им рыцарю миров:
   - Эй, Джонни, а ты не боишься задохнуться в этом чёртовом панцире? Я пока к нему не приноровился, раз пять или шесть срывал с себя шлем и сбрасывал балласт.
   - Не боись, дружище, Джонни Морбрейн опытный моряк. Когда-то, ещё в молодости, я командовал целым подразделением боевых пловцов его императорского величества и лихо подрывал вражеские крейсера. Так что, парень, будь спокоен на мой счёт.
   Своим ответом этот парень только подтвердил догадку Кира, что он был когда-то военным моряком и спецназовцем. Вскоре все десантники, которые должны были сопровождать маршала Торсена под водой, облачились в водолазные скафандры и, слегка косолапя, стали подниматься на борт тяжелых десантных машин, с вызывающим видом отказываясь от помощи матросов. Хотя каждому и приходилось тащить на себе добрых семьдесят килограммов свинца и железа, никто не хотел выглядеть слабаком, да, таковых в ильмианской десантуре отродясь не водилось.
   Через полчаса девять летающих бэтров класса "Немезида" заходили на посадку в развалинах Блэкстара как раз напротив канала, прорытого артиллеристами герцога Макензи. Там уже была расчищена от обломков довольно большая площадка, на которой уже стояло десятка три альбатросов и немезид, а в водах залива плескалось множество людей и всяких морских животных. Кир вышел из бэтра и легкой походкой пошел к берегу. К нему тотчас пристроился голый, загорелый дочерна архиепископ Ренье, чья ослепительно белая задница сверкала на всю округу. Покосившись на него, Кир поинтересовался, поднимая большой овальный шлем, украшенный двумя фонарями:
   - Эй, твоё святейшество, ты что же намерен благословить меня на погружение под воду?
   - Очень мне это нужно, дитятко моё. - Хохотнул в ответ командир злых попов и добавил серьёзным тоном - Я решил посмотреть на то, что устроила в своих подземельях нечисть. Вдруг от них остались какие-нибудь богохульственные артефакты или того хуже, библия Антихриста. Сам понимаешь, Кирюха, мне это говно и на фиг не нужно.
   Когда они подошли к берегу, архиепископ перекрестился и ласточкой взлетел в воздух, чтобы вонзиться в воды залива громадным черным тюленем с белым крестом на груди. Киру в его громоздком водолазном скафандре такие трюки были противопоказаны и он, надвинув шлем на голову, повернулся к заливу спиной. Справа от него встал голый Тетюр, который догладывал свиной окорок, а слева Джонни Морбрейн, по лицу которого блуждала счастливая улыбка. Думая о том, кем же обернётся его маг-проводник, рыцарь Мастера Миров сделал шаг назад и, вздымая брызги, свалился в воду. Рядом с ним тотчас спрыгнул в залив Джонни и они стали быстро погружаться в его тёмные, изумрудно-синие глубины.
   Верховный маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный оказался самым оригинальным из всех оборотней и превратился уже под водой в огромного осьминога, быстрого и очень ловкого. Даже в этом обличье он был похож на себя самого или Киру это только показалось. Через несколько минут им пришлось включить прожекторы и перед Киром замелькала почти вертикальная стена воронки. То там, то сям из неё торчали куски оплавленной взрывом арматуры, какие-то рельсы и черные провалы здоровенных тоннелей. Глядя на показания глубиномера, он не спешил заплывать в верхние тоннели. Его интересовали именно те из них, которые по его расчетам должны были находиться на глубине в семьсот, семьсот двадцать метров. Когда они прошли отметку в двести пятьдесят метров, Джонни Морбрейн стал проявлять признаки беспокойства и стал подавать Киру руками какие-то знаки. Не понимая, чего тот от него хочет, Кир поинтересовался недовольным голосом:
   - Джонни, ты можешь говорить, как все люди, а не размахивать руками?
   Тот мгновенно отозвался:
   - Братишка, пора тормозить. Ещё сотня метров и нас с тобой расплющит, как консервную банку. Так что давай, включай движки и начнём осмотр. Вот как раз подходящая дыра и я полагаю, что в ней мы найдём что-нибудь интересное.
   Кир хотел было сказать этому морячку пару слов о том, какие штуки умеет клепать его друг Гуильрин, как тот сам дал нужные пояснения:
   - Не бзди, моряк, дядя Гуил хорошо знает, что такое тяжелый бронескафандр. В этой перлитовой одёжке ты можешь смело не только выходить в открытый космос и сражаться там с врагами, но и погружаться на глубину в три километра. Правда, лично мне удалось испытать его только на глубине в тысячу семьсот метров, но мои расчеты показывают, что он и на трёх тысячах не даст течи. Это же перлит, Джонни, самый прочный конструкционный материал на свете, да, к тому же в эти бронескафандры до чёрта напичкано самой разнообразной магии. Ты думаешь в твоих баллонах сжатый воздух? Ага, чёрта лысого, одна голимая магия, которая даёт тебе возможность дышать так, словно ты загораешь с банкой пива в прохладном тенёчке. Вот, к примеру, какое самое главное правило для всякого водолаза и космолётчика?
   Повеселевший Джонни Морбрейн весело гаркнул в ответ:
   - Как какое? Разумеется, не пердеть, когда на тебя надели скафандр!
   - Правильно, мой мальчик! - Воскликнул Гуильрин и добавил - Только теперь ты можешь забыть про это правило, поскольку вони ты всё равно не учуешь.
   Этот разговор слушали десятки, если не сотни других водолазов и потому ответ Джонни Морбрейна вызвал у всех бурный взрыв смеха, а граф Торино, увязавшийся за императором Роджером, следовавшим по пятам за Киром, громко крикнул:
   - Эй, Джонни, братишка, так точно такое же правило и у нас, у башенных артиллеристов! Не пердеть ни при каких обстоятельствах и все дела.
   Так с шуточками, хихоньками, да, хахоньками группа из двух сотен водолазов и почти трёх сотен оборотней опустилась на глубину в семьсот двадцать три метра, где они увидели тоннель диаметром метров в десять, облицованный гранитными плитами, скреплёнными между собой стальными скобами. Это был очень древний тоннель, что можно было легко определить по бурым натёкам кальциевых отложений и сталактитам на потолке, длина которых достигала местами достигала сантиметров двадцати. Чудовищный взрыв почти не причинил ему вреда, как и бомбардировка острова до него. Похоже, что это было следствием действий черных магов.
   Хотя этот залив существовал всего каких-то несколько часов, в нём уже появилась кое-какая живность. Правда, это были не гигантские рыбины ильмианского происхождения, а какие-то юркие, стремительные существа похожие на маленьких, не больше кошки, тюленей серебристого цвета с большими, круглыми синими глазами и длинными усами. Их было не так уж и много и они стремительными молниями сновали то выше, то ниже водолазов и оборотней, плотной толпой спускающихся в тёмные глубины залива. Одна из этих крох несколько раз подплывала к Киру, останавливалась напротив его лица и, посмотрев в его глаза испытующе, тотчас устремлялась в глубину, словно маня его за собой, из чего рыцарь-водолаз сразу сделал для себя вывод, что это всё было не спроста и что ему следует двигаться за этим серебристым тюленьчиком.
   Когда же они осторожно вплыли в тоннель, то их тотчас набилось в него несколько десятков. Одни из них стремглав бросились вперёд, а другие затеяли игры с архиепископом Ренье, которого они, явно, считали своим старшим братом. Тому эта игра понравилась и он принялся гоняться с ними в запуски, вызывая ироничные реплики в свой адрес. Тоннель был некогда электрифицирован, по его стенам были провешены толстые кабели, а над потолком через каждые несколько метров висели здоровенные светильники, лампы в которых совершенно не пострадали от взрыва. Однако, после того, как Кир подорвал в подвале дворца Сына Неба огромный заряд взрывчатки, магические генераторы энергии накрылись медным тазом и теперь в тоннеле было темно, как у негра в заднице.
   Гуильрин, который, словно для такого случая, пёр на своих плечах здоровенный ребристый сундук магического электрогенератора, немедленно приступил к экспериментам и вскоре лампы, мигнув пару раз, ярко вспыхнули. Если раньше лучи прожекторов выхватывали лишь отдельные фрагменты стен и свода тоннеля, то теперь они стали видны полностью и оказалось, что все они исписаны кроваво красными и черными рунами, относящимися к черной магии. Это тотчас привело Анри в неописуемое бешенство и из его передних ластов стали вырываться молнии и огненные шары, которыми он стирал со стен это непотребство. От этого вода в тоннеле забурлила и стала быстро мутнеть. Серебряные тюленьчики видя то, как взбеленился их старший брат, тоже разволновались и принялись пулять по дьявольским рунам молниями и огненными шариками, чем сразу же выдали свою магическую природу. Киру эти глупости быстро надоели и он гаркнул через мощный наружный микрофон:
   - Анри, перестань дурью маяться! Можно подумать, что нам больше делать, чем стены здесь чистить от всяческого говна.
   Поборник нравственности от этих слов пришел в чувство и перестал лютовать, хотя и отпустил Киру крепкую затрещину своей мощной дланью, превращённой в здоровенную тюленью ласту. Маршал не обиделся на демарш своего подчиненного и, включив мощный реактивный двигатель, быстро поплыл вперёд. Рядом с ним, весело скалясь, стремительно нёсся огромный дельфин, за которым, извиваясь всем телом и пища даже под водой, пыталась угнаться гигантская болотная вертуха. И если король Марио лишь едва-едва шевелил хвостом и плавниками, то Калюте приходилось изрядно напрягаться, чтобы держать нужную скорость. Однако, всех оборотней оставил далеко позади гигантский осьминог, реактивный двигатель которого работал не в импульсном, как у нормальных головоногих моллюсков, а в постоянном режиме.
   Минут через сорок такой гонки они влетели в огромный круглый зал, в котором сходилось сразу пять тоннелей - четыре со стороны Блэкстара и один уходящий к западной оконечности Калемана. В центре ярко освещённого зала, диаметр которого был не менее шестисот метров, на полу была нарисована здоровенная пентаграмма, в середине которой стоял пирамидальный, пятиступенчатый алтарь, на стенах которого лежали человеческие и козлиные черепа, мечи, кинжалы, какие-то толстенные фолианты, при виде которых с Анри снова чуть не сделался припадок, а на самом верху стояла какая-то тренога с чащей, накрытой стальной решеткой. Киру даже не пришлось долго гадать, что совсем недавно в этой чаше горел огонь, который поджаривал на решетке какой-то небольшой блокнот красной кожи, очень похожий на ту магическую книгу, которая была у Тетюра и, благодаря ему, у нескольких сотен тысяч ильмианских магов.
   Такое отношение к магической книге ему не понравилось и он было двинулся вперёд, но был остановлен тем, что Тетюр ухватил его за ногу своим длинным и цепким щупальцем. Между тем Джонни Морбрейн издал радостный возглас и бросился к магической жаровне. Схватив красный блокнот, он так наподдал по ней ногой, что ту разнесло на куски. Невезучий рыцарь прижал книжицу к шлему, словно хотел поцеловать её, а потом суетливыми движениями стал прятать в нагрудный карман скафандра и лишь только тогда, когда скрыл свою драгоценность от чужих взоров, воскликнул:
   - Сэр Кир, вот теперь я полностью спасён! Спасибо тебе, братишка, что ты привёл меня в это адское логово. Без тебя бы я её точно никогда не нашел.
   Тетюр отпустил ногу Кира и он смог подплыть к Джону поближе. Хлопнув его по плечу, он сказал радостным голосом:
   - Джонни, ты не меня благодари, а Мастера Миров, ведь это его посланцы привели нас в эту пещеру. Да, кстати, а что это за книгу пытались поджарить эти придурки? Ты, что, парень, тоже из магов будешь, так что ли?
   - Ну, я в общем-то тоже наполовину маг, но только по крови, да, и то лишь благодаря одной магессе, которая некогда родила меня от простого смертного, моего папаши, а потом смылась в неизвестном направлении. - Ответил ему рыцарь и пояснил - Но я не маг в полном смысле этого слова и у меня нет магической книги, а то, что вы все видели ребята, это всего лишь книга рыцаря Мастера Миров. Сэр Кир, ты вряд ли захочешь, чтобы я посвятил тебя в рыцари и потерпишь до того дня, когда это сделает сам сэр Аструал, но я смотрю на этих парней, из которых ты сделал самых великолепных солдат, с какими мне только доводилось встречаться, и мне сдается, что среди них найдутся такие парни и девчонки, которые смогут сдать экзамен на право ношения рыцарского меча и владения такой книгой. Я рыцарь Первого круга и мне дано такое право. Теперь, когда ты вернул мне эту книгу, ничто не мешает мне пройти вслед за Тетюром на Астриум.
   Слова, сказанные Джоном Морбрейном, заставили его солдат глухо зароптать, а император Роджер так и вовсе не выдержал и крикнул:
   - Сэр Джон, будьте поосторожнее, высказываясь на счет сэра Кира. Он истинный рыцарь Мастера Миров, а вы пытаетесь тут сказать нам, что вам дозволено посвятить нашего доблестного маршала в рыцари.
   Кир, покраснев, как рак, поднял руку и глухим голосом сказал:
   - Успокойтесь, ребята, сэр Джон прав, я еще не обладаю всеми регалиями настоящего рыцаря Мастера Миров и это моя первая миссия, но с чего-то мне нужно было начинать, раз старик положил на меня глаз.
   Народ снова зароптал и теперь уже громче. Киру на помощь пришел Тетюр, который хотя и был осьминогом, всё же грозно рыкнул:
   - Тихо, засранцы! Сэр Джон рыцарь Первого круга, добившийся самых высоких почестей от Мастера Миров и он сражается с нечистью вот уже добрых триста лет!
   - Триста шесть, Тетюр, если мне не изменяет память. - Спокойным голосом поправил своего бывшего мага проводника Джон Морбрейн и тот продолжил свою речь:
   - А сэр Кир рыцарь милостью Мастера Миров, рыцарь, носящий на своём теле его магические руны. Ну, а ксиву рыцаря ему выдаст сам Аструал и уж вы поверьте, обнимет его при этом, как сына, и расцелует в обе щеки. Ну, а на счёт того, что Джонни может и кое-кого из вас определить в рыцари, он не соврал. Это в его праве.
   Камил Ажан, который не мог оборачиваться морским существом и потому облачившийся в скафандр, первым не выдержал и спросил Джона Морбрейна:
   - Эй, сэр Джон, а колдунам можно в рыцари?
   Тот рассмеялся и громко крикнул в ответ:
   - Можно, можно! Туда всем можно, и колдунам, и магам, и простым смертным. Лишь бы совесть твоя была чиста, а на руках не было крови невинных. Это, разумеется, определяю не я, а сам сэр Аструал - первый рыцарь среди всех рыцарей. Ну, и ещё при этом рыцарю нужно пройти специальные испытания.
   В ответ на это Роджер, которому рыцарство нужно было, как корове седло, громко фыркнул и сказал во всеуслышанье:
   - Ты сам сначала пройди полосу препятствий у этого изверга Джулая, а потом пугай наших парней и девчонок своими экзаменами. Да, попробуй после этого отбиться от пятерых его мордоворотов, чтобы получить голубой берет и веер с ногами к нему в придачу, вот тогда мы и посмотрим, какой из тебя экзаменатор.
   Джон услышал его ворчание и, осклабившись, ответил:
   - Видел я ваш учебный центр, Роджер, глазами ослепительной леди Корбеллы и скажу без похвальбы, что пройду всю дистанцию от начала и до конца. Только у меня уже есть черный берет с двумя скрещёнными якорями, так что голубой мне ни к чему, но дистанцию я всё равно пройду от начала и до конца даже не смотря на бурю, которую нашлют колдуны Джулая Каспера.
   В ответ на эти слова громко заржали не только все те десантники, которые собрались в подземном капище Барибала Асисты, но и те, которые были вне его. Громче всех хохотал Роджер. Хохотал и вопил, что есть силы:
   - Парень, да, это когда было-то! То ж не дистанция была, а песочница для малых детишек! Ты бы посмотрел на неё сейчас, когда тебе на голову драконы сваливают пятитонные глыбы и поджаривают твою задницу молниями и огненными шарами! Ничего, засыплет тебя градом размером с дыню, вот тогда ты и сам поймёшь, что мы готовились схватиться архидьяволами врукопашную, а не расстреливать их с дистанции, словно мишени в тире. Да, я этот сегодняшний цирк и войной-то отказываюсь называть потому, как это была не война с равным тебе по силам противником, а чистое истребление всякого свиного отродья, доходяг, вставших на сторону этого говнюка Амала.
   Вот тут-то Джонни Морбрейн и обомлел. Посмотрев на Кира как-то испуганно, он спросил его:
   - Братишка, этот парень точно не заливает?
   - А с чего это ему врать тебе? - Вопросом на вопрос ответил Кир и, скромно улыбнувшись, пояснил - Джонни, браток, я ведь готовил этих парней к настоящему Армагеддону, а не к воскресной прогулке в парке. Любой из моих бойцов, будь то парень или девчонка, запросто завалит силовым ударом с полсотни архидьяволов, и маги у меня такие, что ничуть не слабее магов-драконов, ну, а их ты в деле уже видел. Мы же в этом бою не потеряли ни одного человека, а это что-нибудь, да, значит. Тебе ли, рыцарю Мастера Миров, не знать этого.
   - Н-н-да, озадачили вы меня, ребята. - Смущённо пробормотал Джон Морбрейн и разведя руками, добавил - Признаться, уже только поэтому Мастер Миров на следующий же день, как только мы с Киром прибудем в его Сапфировый дворец, включит Ильмин в Золотой круг. Ему ведь тоже нужны внутренние войска для поддержания порядка. Ну, всё Роджер, быть тебе теперь очень частым гостем в Сапфировом дворце сэра Аструала, если ты согласишься сделать свою армию гвардией Мастера Миров.
   Император Роджер, быстро смекнув, о чём идёт речь, тотчас отозвался:
   - Я не только сделаю так, как ты говоришь, сэр Джон, но ещё и стану их командиром, ведь я и сейчас верховный главнокомандующий и мои солдаты не знают от меня отказа ни в чём.
   Киру сразу же стало ясно, что теперь этот тип постарается вцепиться в его собрата рыцаря всеми своими когтями и вытянуть из него всё, что тот только знает о порядках, царящих при дворе Мастера Миров. Что же, это будет правильно, но пусть это произойдёт потом, после того, как он сам хорошенько покалякает с Джоном Морбрейна, а потому, думая про себя: - "Ага, щ-я-а-з-з, так я и дал тебе его уволочь в свой летающий "Метрополь", он строго прикрикнул на Роджера:
   - Эй, майор Пантенор, ты не очень-то тут разоряйся, нам ещё нужно хорошенько всё тут осмотреть и привести в порядок. Не оставлять же нам под водой всё это непотребство. Анри нас обоих со свету сживёт, если мы не уничтожим это дьявольское капище.
   Хотя Кир и не включал наружные динамики бронескафандра, верховный поп Ильмина, обернувшийся тюленем, всё услышал и немедленно принялся жечь бесовские книги своими молниями и огненными шарами. Они, в отличие от книги рыцаря Мастера Миров, даже под водой сразу же занялись ярким пламенем. Остальные маги принялись было ему помогать, но им снова не пришлось потрудиться. Водная толща, вдруг, пришла в движение и их стало довольно быстро сносить потоком воды к выходу. Первым обо всём догадался Гуильрин:
   - Всё, ребята, сваливаем, помощники Мастера Миров, похоже, сами стали обрушивать тоннель. Сдаётся мне, что он ведёт прямо к адским механизмам Амала, которые мы ещё утром разбомбили.
   В принципе всё было логично. Серебряные тюленьчики, крутившиеся вокруг них, куда-то слиняли, а теперь из пятого тоннеля, как из пожарного рукава, хлынула вода. Ясное дело, что её оттуда просто выдавливало обрушивающейся породой, вот только никаких толчков Кир не ощущал, но это только лишний раз говорило о том, что Ильмин в полной мере находится во власти Мастера Миров и старик теперь делает то, что было не под силу ни обоим его рыцарям, ни всем магам планеты вместе с Тетюром. Поэтому Кир развернулся и, включив реактивные двигатели бронескафандра на полную мощность, помчался к выходу.
   Он даже не стал смотреть на то, как серебристые помощники Мастера Миров обвалят тоннель, и выбравшись наружу сразу же устремился наверх. Справа и слева от него поднимались его друзья - короли-людоеды, колдуны и маги. Король Марио затеял весёлую игру с Калютой и даже цапнул пару раз эту гигантскую вертуху за хвост. Тот погнался за юрким и стремительным дельфином, но тщетно. Словно пингвины, они выпрыгивали из воды и, опираясь на реактивные струи, плавно вылетали на берег, весь усыпанный обгорелыми, а местами и оплавленными, обломками. Под воду спустилось несколько тысяч десантников и потому это было весьма впечатляющее зрелище.
   Осмотром подземелий Блэкстара дело не закончилось. По приказу Телемака почти до самой поздней ночи по всему острову десантники сновали группами по трое, прочёсывая буквально каждый квадратный метр острова Калеман, переворачивая обломки стен и заливая каждую щель ядовитым раствором. В итоге им удалось найти и взять в плен только троих архидьяволов и двух протобесов. В Нордштейне улов был значительно больше. Там десантники и парни Телемака обнаружили свыше полутора сотен адских вояк и тоже взяли их в плен. С наступлением темноты поиски продолжили колдуны-оборотни. Им специально было приказано отоспаться прежде, чем они заступят на ночное дежурство и генерал Кобурн не ошибся. Ночью, как только погасла Серебряная Вуаль, из каких-то потаённых щелей выползло ещё несколько десятков архидьяволов и эти в плен сдаваться не пожелали, а потому были безжалостно уничтожены.
   Кир узнал об этом уже утром. После того, как он вместе с Джонни Морбрейном и Тетюром до самой ночи ворочал глыбы и проливал каждую щель гиацинтовым одеколоном, единственным его желанием было залечь под каким-нибудь камнем и поскорее заснуть. В пользу сна он отказался от ужина, послав Тетюра вместе с банкой тушенки на хутор бабочек ловить. У него даже не хватило сил на то, чтобы раздеться и он завалился на узкий диванчик, стоявший на борту "Немезиде" рядом с грузовым люком, прямо в комбинезоне, до тошноты провонявшемся гиацинтами.
   Зато сон его был очень спокойным и сладостным. Ему снились какие-то прекрасные голубые с золотом пейзажи, беломраморные дворцы с золочёнными штуковинами и прочие красоты какого-то неведомого ему мира, который он считал Астриумом. Правда, встретиться с сэром Аструалом, своим командиром, ему в этом сне так и не удалось. Впрочем, такое часто бывало в его снах, вот оно, кажется, диво совсем рядом, а повернёшься, отвлечёшься всего на миг и всё вокруг переменилось.
   Из-за этого Кир проснулся несколько раздосадованным и когда вестовой доложил ему о том, что ночью произошло несколько боестолкновений с нечистью, он даже этому не удивился. Растолкав Джонни и Тетюра, которые были готовы дрыхнуть и дальше, он попросил мага соорудить портал прохода прямо к дверям своего замка и предложил им смыться с Калемана по-тихому. Всё равно теперь всеми делами на обоих островах занимались гражданские власти, а их работа на Ильмине была в общем-то закончена, но он вовсе не считал, что ему и Тетюру нужно немедленно сваливать из этого мира. Во-первых, у него были обязательства перед женами и детьми, во-вторых, очень много парней и девчонок мечтало записаться в рыцари Мастера Миров ещё задолго до вчерашнего дня и теперь, когда у Кира появилась возможность сделать им протеже, он не собирался просто так отпускать Джонни Морбрейна, а к тому же у него были ещё и в-третьих, и в-четвёртых, и даже в-сороковых и так далее.
  

Глава шестнадцатая

  
   Кир вернулся домой так, как возвращается с дежурства какой-нибудь пожарный, хорошо выспавшийся на дежурстве. Все его три жены были дома. Иоланта ещё вчера днём сложила с себя полномочия командира отряда и задолго до захода солнца вернулась домой, к своим материнским обязанностям. Видимо, у них уже состоялся какой-то разговор и потому, после дежурной порции поцелуев на пороге и представления гостя, одна только Анна-Лиза спросила его:
   - Как всё прошло, Кирюша?
   - Нормально, Лизок. Немножко постреляли, немножко побегали, чуток полетали и поплавали напоследок. - С улыбкой ответил ей Кир и на этом все разговоры о его делах закончились. Анна-Лиза улыбнулась и сказала:
   - Ну, что же, тогда давайте пойдём к озеру, искупаемся, а потом позавтракаем все вместе. Фелиция нас там уже совсем заждалась.
   И снова в который уже раз Кир удивился тому, какой мудрой и предусмотрительной женщиной и магессой была его жена. Тетюр, перед которым стояла теперь дилемма, как ему вести себя со своим прежним рыцарем, чуть заметно улыбнулся, понимая, что Анна-Лиза и Кир намерены и в этот раз придти ему на помощь. Купание в озере поутру показалось Джонни Морбрейну прекрасным способом начать новый день и он охотно согласился. Не откладывая дела в долгий ящик, они побежали к озеру, весело смеясь и подшучивая над Эльзой, которая успела сделать макияж, чтобы выглядеть немного старше. Возле мраморного павильона их уже ждала Фелиция, одетая в чисто символический купальник. Мужчины сбросили с себя комбинезоны, перепачканные пылью и сажей, а жены Кира лёгкие платьица, под которыми на них были надеты купальники и все с визгом бросились в воду.
   Там уже плескался и фыркал, как бегемот, Атилла. На этот раз в драконе росту было не больше, чем в обычном буром медведе и потому он составил купальщикам хорошую компанию. Дракон во всю хохмил, показывая им разные фокусы, охотно качал женщин на своих крыльях и вообще выглядел домашним любимцем, а отнюдь не грозным воителем, драконом-магом. Вволю накувыркавшись в воде, они поплыли к беломраморной террасе, на которой уже был накрыт к завтраку стол. Даже для Атиллы был поставлен табурет, только вот вилки и ножа возле большого блюда, на котором лежала целая кабанья нога, не лежало и Кир, надевая на себя тёмно-синий, махровый халат, сразу же пояснил Джону Морбрейну:
   - Атилла для меня, как брат, Джонни. Только мне никак не удаётся научить его пользоваться столовыми приборами. Он их съедает гораздо быстрее, чем жареное мясо.
   Дракон-маг, пристраиваясь на табурете, огрызнулся в ответ:
   - Подумаешь, слопал каких-то три паршивых вилки.
   Джон Морбрейн, который уже и сам понял, что за столом не случайно оказалась четвёртая красотка, с улыбкой поинтересовался:
   - Ребята, вы что собрались меня засватать?
   Ему ответила Анна-Лиза:
   - Нет, Джонни, мы не собираемся сводить тебя с Фелицией. Речь пойдёт о совсем других делах. Хотя, как знать, может быть Фелли и в самом деле предложит тебе стать её рыцарем, ведь она ученица Риальдо.
   Джонни понимающе кивнул головой и сразу же поставил все точки над i:
   - Анна-Лиза, вряд ли это возможно. Насколько я знаю Тетюра, а знаю я его очень давно, он вряд ли взял бы себе девушку в ученицы иначе, как в следствии очень большой любви. Хотя маги и пытаются убеждать нас, простых смертных в том, что браки между ними невозможны, это не так. Хотя вы и не муж и жена в обычном понимании этого слова, я не хочу однажды проснуться в объятьях даже любовницы своего друга, а потому, Фелиция, прошу меня простить. Я не смогу быть твоим рыцарем и мне придётся найти себе другого мага-проводника.
   Фелицию его заявление ничуть не расстроило. Улыбаясь, она сказала в ответ:
   - Да, я об этом даже и не помышляла, Джонни, и уж если говорить начистоту, то мне от тебя нужно только одно, ты непременно должен посвятить в рыцари одного отличного парня, храброго воина и грамотного командира.
   Джон кивнул головой и согласился:
   - Дорогая Фелиция, в армии Кира ты можешь выбрать себе любого парня. Все они превосходные солдаты и тебе не придётся потом жалеть.
   К его полному удивлению Фелиция презрительно фыркнула носом и сказала насмешливым голосом:
   - Ты, что, смеёшься? Да, мне ни один из них даже с доплатой не нужен. Ведь все они ученики Кира и даже если я выберу лучшего из них, то это будет всего лишь бледная его копия. Нет, Джонни, речь идёт о совсем другом человеке, землянине. О том парне, между которым и Киром пришлось выбирать самому Риальдо Великолепному.
   Тетюр всплеснул руками и воскликнул:
   - Вот чёртова баба! Как же ты узнала об этом, горе ты моё?
   Фелиция загадочно улыбнулась и промолчала. Кир, заинтересованный таким известием, немедленно потребовал ответа:
   - И кто же этот счастливчик, Фелли?
   Вместо неё Киру ответил Тетюр:
   - Кто-кто, твой бывший ротный, капитан Балалайкин. Только он сейчас уже майор и со дня на день врежет дуба в ростовском госпитале. - Не дожидаясь дальнейших вопросов со стороны Кира, маг поторопился пояснить - Неделю назад он возвращался домой на своей аудюхе и в него на полном ходу врезался "Камаз". Машина, разумеется, в хлам, а твоего ротного с многочисленными переломами и открытой черепно-мозговой травмой свезли в госпиталь. Он же всё ещё служит. Ну, сделали ему три операции, да, что толку, как Толя Балалайкин не цепляется за жизнь, а одно помирать ему придётся, если, конечно, я под шумок не притащу его на Ильмин. Сам понимаешь, Кирюха, просто так я сделать это не могу.
   Понимающе кивнув головой, Кир приложил руку к груди и обратился к Джонни Морбрейну со следующими словами:
   - Сэр Джон, я прошу тебя возвести в рыцари Мастера Миров моего наставника, капитана, то есть майора Балабанова. Он глубоко верует в Иисуса Христа и будет сражаться врагами Мастера Миров до своего последнего вздоха. Позволь мне попросить Риальдо Великолепного доставить его на Ильмин.
   Глаза Джонни загорелись каким-то бесовским огнём и он воскликнул:
   - Сэр Кир, для меня твоя рекомендация равносильна приказу! Я даю тебе своё разрешение на это, но у меня будет к тебе одна просьба. Ты хорошо знаешь своих солдат, назови мне тех из них, которые, как и майор Балабанов, достойны этой высокой чести.
   Кир с сомнением посмотрел на Джонни и спросил его:
   - Прямо сейчас, сэр Джон?
   Тот рассмеялся и сказал:
   - Не, можешь с этим не торопиться, братишка. - Подняв палец кверху, он замолк и после паузы, продлившейся минут пять, добавил - Ну, всё, теперь мы можем говорить спокойно. Вряд ли старик станет теперь слушать, о чём мы тут базарим. - Совсем осмелев, он сказал со смехом - Хоть сэр Аструал и самый величайший из всех магов, мы, чистильщики, его рыцари и маги, всегда придумаем способ, как обвести его вокруг пальца. - Немного помрачнев, он проворчал - Да, уж, если ты так хорошо сработался со своим новым рыцарем, Тетюр, мне точно придётся теперь подыскивать себе нового мага-проводника. К кому же мне обратиться с просьбой?
   Этот вопрос Джонни, явно, задал не спроста и Кир, глядя на Анну-Лизу с чуть заметной улыбкой, слегка подмигнул ей. Та глубоко вздохнула и робким голосом поинтересовалась у осиротевшего рыцаря:
   - Джонни, скажите, а вам не подойдёт в качестве мага-проводника ещё один землянин? Он очень опытный и могущественный маг, правда, ему ещё ни разу не улыбнулась удача и он так и не смог найти себе стоящего рыцаря, а работать со всякими обормотами мой отец не желает. Он считает, что лучше уж быть магом-экскурсоводом, чем заниматься мелочёвкой вместе со всякими лавочниками и маркитантами, которых кто-то спьяну сделал рыцарями Мастера Миров, а таких горе-вояк в вашем цехе тоже хватает.
   Сэр рыцарь, которого нисколько не возмутили высказывания Анны-Лизы по поводу рыцарей, задумчиво нахмурил брови, пожевал губами и, взяв в руки серебряную ложечку, ткнув её в десерт поинтересовался:
   - А какова его специализация и сколько ему лет?
   Анна-Лиза, запинаясь от волнения, стала перечислять все достоинства своего великого родителя:
   - Ну, он вообще-то маг воды, но ещё и маг металла и камня.
   - Вот даже как? - Вскинув брови воскликнул Джон Морбрейн - Маг металла это очень большая редкость в магическом цехе. С таким парнем всегда будешь в избытке иметь любое оружие, если он конечно, хоть что-то знает о физике и химии.
   От этих слов Анна-Лиза повеселела и восторженно затараторила:
   - О, Джонни, мой отец великий учёный, он очень много времени проводит на Земле и знает всё и про электричество, и даже про какую-то атомную энергию.
   - А ещё, Джонни, мой тесть является самым прославленным соблазнителем женщин за все века и самым великим авантюристом. - Сказал Кир - Поверь, парень, Джакомо Казанова это один из величайших прохиндеев моего мира и уж он-то точно знает все ходы и выходы. Уж на что Тетюр тёртый калач, а он и его за пояс заткнёт по части всяческих хитроумных трюков и увёрток. Честное слово, я догадываюсь, почему старик его всячески затирает. Он точно боится того, что если он введёт Джеко в Первый круг, там многим не поздоровится от его хитроумных интриг и всяких штучек.
   Анна-Лиза сердито стукнула кулачком по столу, отчего на нём даже задребезжала посуда, и громко воскликнула:
   - Не смей так говорить о моём отце, Кирюшка! Никакой он не интриган!
   Джонни поторопился поднять руку и сказать:
   - Прекрасная Анна-Лиза, это вовсе не говорит против вашего отца. Наоборот, я очень заинтригован теми характеристиками, которые дал ему ваш муж. Поверьте, вокруг мастера Аструала отирается множество всякого народа и каждый стремится к тому, чтобы старик именно на него обратил своё внимание. Если бы Тетюр не сталкивал лбами некоторых типов, то мне месяцами приходилось бы торчать на Астриуме, прежде чем я смог бы по быстрому отчитаться перед стариком и свалить к себе домой на Кайтанию. - С притворным укором посмотрев на своего бывшего мага-проводника, он спросил - Тетюр, что ты скажешь о Джеко? Только не говори мне, что он тебе неизвестен и всякое такое. Уж о чём, о чём, а о твоей осведомлённости мне всё известно.
   Тетюр пожал плечами и, под шумок утащив с тарелки Анны-Лизы нетронутую куропатку, ответил:
   - Парень, Джеко действительно толковый малый. Он, конечно, ещё довольно молод, ему не больше четырёхсот лет, но у него есть одно очень хорошее качество - при любом дворе он чувствует себя, как рыба в воде. Тут Кир полностью прав, Джеко умеет мимоходом заплетать такие хитроумные интриги, что такое и мне будет не под силу. Правда, я тебя заранее предупреждаю, старина, если вы оба вздумаете пойти против нас с Киром, то поверь, я не посмотрю на то, что он отец Анюты, и точно начищу рожу сначала ему, а потом уже и тебе. Запомни, парень, где бы ты не был, сначала поинтересуйся, нет ли нас рядом, а уж потом занимайся с Джеко своими афёрами. Да, вот ещё что, Джонни, обязательно возьми в помощь Джеко дракона-мага. Атилла является их королём и он подберёт тебе самого достойного. Правда, я так до сих пор и не понял, в какой именно магии драконы специализируются.
   Дракон, давно уже слопавший кабанью ногу и потому сидевший за столом с тоскливым видом, оживился и сказал ему:
   - А тебе и знать этого не надо. У нас, драконов-магов, своя собственная магия и вам, людям, её не дано познать. Так мне что же, ребята, смотаться за Джеко прямо сейчас?
   Анна-Лиза всплеснула руками и воскликнула:
   - Атилла, неужели тебе известно, где находится мой отец? Я хотела послать ему весточку через магическую книгу, но это так ненадёжно. Если тебе не составит труда, будь добр, приведи его к нам в дом.
   Дракон радостно оскалился и рыкнул:
   - Сию минуту, хозяйка! Рад услужить.
   Атилла тотчас исчез и Кир, ковыряясь вилкой в своей тарелке, пробормотал:
   - Вот ведь прохвост, знает перед кем прогибаться.
   Эльза, сидевшая до этого молча, улыбнулась мужу и сказала:
   - Девочки, давайте пойдём в дом. Мужчинам нужно поговорить наедине.
   Маг и оба рыцаря, проявляя чудеса галантности, хотя и были одеты в купальные халаты, а не в смокинги, вскочили разом, как по команде. Проводив женщин до дверей павильона, они несколько минут молчали. Первым не выдержал Тетюр и принялся извиняться перед своим бывшим рыцарем:
   - Джонни, ты уж извини, что так вышло. Понимаешь, парень, с Киром у меня появляются новые перспективы. К тому же не забывай, я почти пятнадцать лет был в отстое и то, что мы вытащили тебя из этого дерьма мне никто и никогда в плюсы засчитывать не станет. Мне теперь перед стариком лет пять грехи замаливать придётся. К тому же Кирюха пообещал отдать мне в рыцари своего сына. Ну, не тебе объяснять, что это такое, быть магом-проводником потомственного рыцаря. Поверь, парень, тебе с Джеко будет легче работать, чем со мной. Ну, и сам понимаешь, я за это время притёрся к Кириллу, да, к тому же он понимает меня с полуслова, а ты и сам знаешь, как это важно в нашей работе. В общем не держи на меня зла, старик.
   Хотя у Джона Морбрейна и скребли кошки на душе, он протянул руку Тетюру и, крепко пожимая её, сказал твёрдым тоном:
   - Тетюр, проехали. Жизнь есть жизнь. Главное ты сделал, не допустил, чтобы на Ильмин послали какого-нибудь карателя и всё-таки выдернул меня из этого дерьма. Ну, а то, что у тебя при этом появился новый рыцарь, так по другому и быть не могло. Ладно, парни, Джеко, так Джеко. Я ведь не сопляк какой-нибудь, сработаюсь и с магом-новичком - Громко расхохотавшись, он воскликнул - Всё равно от вас, магов, нам рыцарям пользы никакой. Вы только и умеете, что находить для нас говно повонючее. Запомни на будущее, Кирилл, никогда не доверяй магу, если он говорит тебе, что дело пустяковое. С этим чёртовым амулетом Силы Тьмы всё как раз и начиналось с сущего пустяка. Нам всего-то и было нужно, что отобрать его у одного придурка, который и сам боялся к нему прикоснуться, и отдавать по-доброму не хотел. Ну, а потом всё вышло так, как вышло, я угодил в западню расставленную мне самим Амалом. Ладно, парни, не будем больше вспоминать об этом. Кир, у тебя, видно, есть ко мне ещё какие-то вопросы?
   Кирилл не торопился с вопросами. Он открыл платяной шкаф и стал доставать из него новенькие мундиры, костюмы и прочие вещи, пошитые специально для Джона Морбрейна. Тот поскрёб ногтями по подбородку, заросшему чёрной щетиной и посмотрел на него вопросительным взглядом. Раскладывая мундиры и цивильные костюмы на кровати, Кир, указав рукой на ванную комнату, сказал:
   - Там на полочке под зеркалом есть бритва, Джонни. Её, как и весь этот павильон, сделал отец Анюты, маг Джакомо Казанова. Уверен, ты в жизни ничего подобного в руках не держал. Тетюр как не пытался, так и не смог разгадать её секрета. Только извини, парень, у меня этой бритвой вся семья кроме Иоланты пользуется. Правда, только тогда, когда её самой нет дома.
   Похоже, что Джонни это совершенно не смутило и уже через минуту он, насвистывая какую-то весёлую мелодию, брился, стоя голиком возле зеркала. Киру бриться не было нужды. Иоланта прежде, чем поцеловать своего мужа, провела по его щекам своей бархатистой ладошкой и теперь лицо у него было гладким, как у младенца. В большом платяном шкафу нашелся не только камуфляж для Кира, но и для Тетюра и пока спасённый ими рыцарь приводил себя в божий вид, они оба оделись, как для физзарядки, в штаны камуфляжной расцветки, голубые майки-тельняшки и джамп-бутсы. Джонни, подойдя к кровати, тоже выбрал себе наряд попроще, джинсы ильмианского пошива, черную майку и кроссовки, после чего Кир предложил ему присесть в кресло и, наконец, задал тот вопрос, который его интересовал более всего:
   - Джонни, что это за испытание, которое должен пройти кандидат в рыцари и что грозит тому человеку, который не пройдёт его?
   Джон Морбрейн встал, засунул руку в карман джинсов и, к удивлению Кира, вытащил из него здоровенный серебряный кубок. Кир уже привык к тому, что Тетюр умудрялся доставать из своих карманов различные вещи, некоторые из которых были весьма громоздкими на вид и, подчас, были чуть ли не больше самого мага, но вот то, что точно такие же трюки умел проделывать рыцарь Мастера Миров, его поразило. Поставив кубок на журнальный столик, Джон снова засунул руку в карман и вытащил на этот раз из него здоровенный рыцарский меч. Поиграв немного мечом, он положил его рядом с кубком, уселся в кресло поудобнее, и сказал спокойным голосом:
   - Кир, стоит мне зачерпнуть этим кубком воды из любой лужи или налить в него вина, как хоть то, хоть другое тут же превратится в напиток причащения. На вкус это будет что-то вроде астазии, впрочем, ты ещё не был на Астриуме, а потому тебе не известен её вкус.
   Джону пришел на помощь Тетюр и пояснил Киру:
   - Кирей, астазия по вкусу вылитая кока-кола, только она имеет яркий золотистый цвет.
   - Ну, я не знаю что такое кока-кола, парни, а потому не берусь сравнивать её с астазией. - С язвительной улыбкой продолжил свои объяснения Джонни - Только вряд ли от неё загнётся любой тип, который не смотря на то, что он весь погряз в грехах и преступлениях, вознамерился стать рыцарем Мастера Миров. Понимаешь, сэр Кир, рыцарем Мастера Миров может стать только тот человек, который ненавидит Зло и хочет не просто служить Добру, а сражаться со Злом не щадя ни сил, ни даже своей жизни. Таких напиток причащения делает сильнее, выносливее и яростнее что ли. Понимаешь, рыцарь Мастера Миров это вовсе не добренький дяденька, который утирает всем сопли, это...
   Тетюр, слушая эти излияния рыцаря, махнул рукой и вставил свою шпильку:
   - Джонни, только не надо нам ля-ля про ярость. У Кирюхи её столько, что хватит на три дюжины таких парней, как ты. Вот как раз с этим у него всё в полном порядке и пусть только кто-нибудь попробует вякнуть хоть слово про старика, он такому типу тотчас пасть порвёт. Так прямо и скажи ему, что рыцарь Мастера Миров это воплощённый ангел мщения, главное призвание которого сражаться со слугами Амала, вольными или невольными, а то ты развёл тут нам какую-то лабуду про розовые сопли со слюнями.
   Слова Тетюра несколько смутили Джона Морбрейна, но не настолько, чтобы заставить его умолкнуть. Покрутив головой, он закончил свою мысль:
   - В общем я это говорил только для того, чтобы ты понял следующее, Кир, если какой-нибудь идиот обуреваемый благими намерениями, но не имеющий к тому никаких оснований захочет испить напиток причащения и его тут же начнет от него корчить, как на костре, то я мигом снесу ему этим мечом голову. Понимаю, ты сейчас думаешь, не сунешь ли ты таким образом своего командира под меч, ведь он, судя по всему, пролил немало крови, а потому говорю тебе, - успокойся, тут речь идет не о солдате, которому, выполняя приказ, приходилось убивать таких же солдат, как и он сам. Тут определяются совсем другие грехи, - подлость, предательство, истязание и убийство невинных, насилие в отношении слабых, ну, и естественно, поклонение Амаллору и преклонение перед ним. Не думаю, что капитан Балабанов такой человек. Впрочем, я всё равно обязан предупредить его об этом и дать неделю на размышления.
   Кир облегчённо вздохнул и сказал:
   - Ну, я не думаю, что Балалайкин захочет ждать неделю, да, и моя Ио тоже. В общем так, сэр Джон, я тут прикинул кое что к носу и так тебе скажу, есть у меня на примете с полсотни таких парней и девчонок, которые ничуть не меньше моего мечтают, впрочем, это слово тут скорее всего будет неуместным, они просто ни о чём ином не думают, кроме как о том, чтобы встать на тропу войны с всемирным злом и при этом они так чисты душой, что меня самого это смущает. Рядом с ними я сам себе кажусь циником и чуть ли не негодяем. Понимаешь, старина, я, чего греха таить, когда кто-то меня не понимает или там замешкается выполняя мой приказ, могу и в ухо дать, и наорать матом, хотя потом и стыжусь того, что дал волю эмоциям, а они не такие, они терпеливые, стараются всё объяснить, да, растолковать. В общем они лучше меня, но это вовсе не говорит о том, что я сомневаюсь в своём предназначении. Может быть для меня было бы куда проще попросить тебя сделать меня рыцарем Мастера Миров, но я хочу принять эту чашу из рук сэра Аструала и если я действительно не тот, кем сам себе кажусь, то пусть лучше он оттяпает мне голову своим мечом, чем ты. Ладно, главное я выяснил, а на остальные вопросы ты мне позже ответишь. Теперь давайте займёмся более важными вещами, Джонни. Первым делом мне нужно определить тебя на постой. Не гоже рыцарю Мастера Миров мыкаться по гостиницам и постоялым дворам, а потому, старина, я предлагаю тебе немедленно въехать в свой собственный замок. Мне тут на Ильмине обломилась кое-какая недвижимость и я хочу тебе впарить один замчишко. Стоит он немалых денег, но расплатишься ты со мной не золотом или серебром, а несколькими добрыми советами, ну, и кое-какими знаниями. На всякий случай всё барахло, которое имелось в твоих покоях, я приказал снести в твой новый дом. Извини, но убранство твоего тронного зала мне спасти не удалось, его королюги уже утащили в свои замки, да дворцы. Так что не обессудь.
   Джон Морбрейн пристально посмотрел на Тетюра и тот тотчас завопил:
   - Джонни, старик, поверь, я Кирюхе ни словом не обмолвился о ваших рыцарских порядках! Просто этот парень такой смекалистый, что меня самого порой оторопь берёт.
   Кивнув головой, рыцарь сказал вполголоса:
   - Н-да, немного я знаю рыцарей, которые имеют свои замки в мирах Золотого круга. Да, уж, Кир, о таком рыцаре, как ты, любой маг действительно может только мечтать. Что же, ты предложил весьма высокую плату за моё обучение, а потому мне грех будет отказать тебе. Признаться честно, у меня ни в одном из приличных миров нет своего замка, ну, кроме разве что небольшой виллы на Кайтании, но это базовый мир, а там, сам понимаешь, всё решается очень просто, были бы деньги. В большинстве же миров Золотого круга даже за очень большие деньги рыцарю трудно купить себе какой-нибудь домишко, не говоря уже о настоящем замке. К нам ведь, что ни говори, их обитатели относятся с некоторым подозрением. Мол вы, ребята, постоянно сражаетесь со слугами Амала, а вдруг и на нас падёт его гнев за то, что ты укокошил какого-нибудь его особо преданного и потому горячо любимого им прихвостня.
   Кириллу такие слова не понравился и он проворчал, одарив сердитым взглядом своего мага-проводника:
   - Вот бы никогда не подумал, что в Золотом круге кто-то может катить бочку на рыцаря Мастера Миров. Мне помнится, один тип с пеной у рта доказывал, что сэр Аструал этого ой как не любит.
   Тетюр, в чей огород был брошен этот камень, цыкнул зубом и сказал:
   - Любить-то он этого не любит, Кирюха, да, ничего с этим поделать не может. К тому же эти засранцы никогда не выскажут тебе своего неудовольствия открыто. О, они прекрасно знают, что за открытую враждебность к рыцарям мастер Аструал им живо по башке настучит, а потому, если ты захочешь поселиться на Стинии или том же Пронионе, откуда была родом Грязная Сумата, они будут улыбаться тебе в глаза и заламывать такую цену, что ты и за тыщу лет таких денег не собёрёшь. Поэтому-то я и тешу себя надеждой, Кир, что хоть на Ильмине тебе удалось привить уважение к рыцарям Мастера Миров. Может быть здесь вашим коллегам будут воздавать должное и не станут шарахаться от них, как от чумных. Ведь что ни говори, а иметь свой замок в мире Золотого круга это куда предпочтительнее, чем квартировать в какой-нибудь пусть и шикарной, но всё же казарме на Астриуме.
   От слов Тетюра Кир помрачнел ещё больше. Несколько минут он сердито сопел, потом встал, подошел к холодильнику, достал из него бутылку бренди, взял из посудного шкафа три бокала и, разлив крепкий напиток, сказал ни к кому не обращаясь:
   - Сегодня же заставлю Роджера накатать указ, по которому каждому парню или девчонке, что запишутся в рыцари Мастера Миров, за счёт казны будет построен замок ничуть не хуже, чем замок короля Саймона. А ещё я заставлю его сделать приписку, что отныне любой рыцарь Мастера Миров, который захочет обзавестись замком на Ильмине, получит субсидии от империи. Ну, и ещё я надоумлю Грунральда встать во главе личной гвардии Мастера Миров. Пусть Роджер будет её номинальным командующим, а этот барбос фактическим. Вот тогда мы и посмотрим, каким налогом этот старый бандит обложит все миры Золотого круга. Свой учебный центр Джулай сносить не намерен, а стать десантником на Ильмине мечтает чуть ли не каждый второй, так что гвардейцев у сэра Аструала уже через два года будет столько, что он сможет поставить по паре отрядов чуть ли не в каждом из своих миров.
   Джонни от этих слов, сказанных с мрачной решимостью, развеселился так, что громко зааплодировал и заорал:
   - Браво, сэр Кир! Брависсимо! Этим ты так потрафишь сэру Аструалу, что он, пожалуй, захочет лично посетить Ильмин. - Подмигнув Киру, Джон Морбрейн сделал согнутыми в локтях руками всем известный и не совсем приличный жест и добавил - Этим, сэр Кир, ты весьма уязвишь многих правителей и их подданных. За такое действительно стоит выпить, парни.
   Намахнув по рюмашке, друзья хлопнули по второй, а затем и по третьей. Когда они осушили бутылку и Тетюр метнулся было за второй, Кир остановил его словами:
   - Эй, Тетёха, ты не просветил бы меня, тёмного, почему ты сказал, что капитан Балалайкин неделю назад разбился? Ты ведь говорил мне как-то, что Ильмин вроде заблокирован или что-то ещё в этом роде. Как же тогда ты узнал об этом?
   - Кирюх, так он же угодил в госпиталь ещё за неделю до того, как я умыкнул тебя с Земли. - Ответил ему Тетюр снова усаживаясь в кресло. Видя, что Кира это интересует более всего, он принялся объяснять - Понимаешь, парень, пока я не открою тебе портал прохода на Астриум, твоя миссия не Ильмине не закончится и ровно до того времени время на Земле будет, как бы остановлено. Мы тут с тобой паримся уже около трёх лет, а на земле за это время прошло секунды две, не больше. Не пужайся, это обычное дело для мага моего уровня, взять и остановить время. А вообще-то время во Вселенной Мастера Миров дюже хитрая штука и крутить им можно, как угодно. Правда, по большей части оно вездё течёт одинаково. Когда маг вводит своего рыцаря в какой-нибудь мир, время в нём начинает течь в тысячи раз быстрее, но ни маг, ни рыцарь при этом не стареют, так что ты физически постарел за эти три года всего лишь на две секунды, ну, а то, что для тебя всё-таки прошло почти три года прежде, чем ты натянул нос Амалу, это уже твои собственные дела. Хочешь зачти себе эти годы в паспорт, а хочешь пропусти мимо ушей. Ну, что, въехал, студент?
   Кирилл улыбнулся и сказал в ответ:
   - Въехать-то я въехал, Тетюр, но тебе давно уже пора заняться делом. Давай-ка отправляйся на Землю и позаботься о том, чтобы доставить сюда моего ротного. Только давай договоримся так, старина. Дядя Толя Балалайкин мужик своеобразный и шуточек не понимает. Более того, шутников он наказывает очень строго. Так что ты приволоки его таким, какой он лежит сейчас на больничной койке и сдай его с рук на руки Фелиции. Она у нас женщинка умная, да, к тому же красавица. Пусть она проедет дяде Толе по ушам на счёт того, что на него положил глаз сам Господь и, дескать, теперь у него одна дорога, топать прямиком в рыцари Христовы или вертаться взад и сыграть в ящик. Он, естественно, сразу же запросится в рыцари, вот тут-то она его и исцелит. Только пусть Фелиция проделает это всё не у себя дома или в моём замке, а на какой-нибудь поляне, хотя бы на той, где мы бухали вместе королём Оливером и его горцами, что в Барьерных горах. И пусть Фелли обязательно вырядится в белый пеплас и попросит леди Корбеллу, чтобы она сблатовала пару десятков золотых и серебряных девушек поиграть на арфах или ещё каких-нибудь дудках. Это тоже должно не него подействовать. Ну, а потом, когда он оклемается, тотчас волоки его прямиком во дворец Джонни. К этому времени Толя Балалайкин будет нам уже не так опасен и потому кроме мата никаких неприятностей от него ждать не придётся. Заодно не помешало бы и моему тестю нарисоваться в твоём парадном зале. Мне кажется, что он куда быстрее меня объяснит дяде Толе, что над ним никто не подшучивает. После этого мой ротный сам побежит в учебный центр к Джулаю. Только я боюсь, что он обязательно настропалит этого монстра ещё на какие-нибудь пакости. Ну, да, ладно, это меня нисколько не пугает. Что ты скажешь на это, Тетюр?
   Маг пожал плечами и ответил:
   - Кирюха, тебе из погреба виднее. За пару месяцев до того дня, что я тебя разыскал, у меня была возможность поговорить с капитаном Балабановым и я тебе так скажу, парень, более вредного типа трудно найти. Он, гад, когда я стал его вербовать, просто сунул мне кулак под нос и попросил оставить его в покое. Ладно, то, о чём ты меня просишь, может проделать и Эльза, так что я мухой - туда и обратно, а потом пусть с этим хмурым мордоворотом бабы валандаются.
   Тетюр встал из кресла и, надев на себя куртку, тотчас сотворил портал прохода и так стремительно исчез из вида, что Кир не успел толком понять, куда он рванул. Ему всё больше и больше нравилось то, что теперь все транспортные проблемы упрощались всего до каких-то двух-трёх шагов. Для того, чтобы они добрались до бывшей берлоги Барраса, полностью перестроенной и превращённой в один из красивейших замков Барилона, им потребуется намного больше времени, чем Тетюру добраться до Земли и вернуться обратно. Поднимаясь из кресла, Кир спросил Джонни:
   - Ну, что, братишка, пойдём посмотрим на то, какой замок тебе отгрохали лучшие мастера Ильмина?
   Джон, внезапно, смутился и забормотал:
   - Ну, я в общем-то не против, Кир, только мне не хочется угодить в какое-нибудь карнавальное шествие. Ты, ведь, как никак, выиграл войну. Может быть подождём до темноты или предпримем какой-нибудь обходной манёвр?
   Посмотрев на застенчивого рыцаря с улыбкой, Кир успокоил его:
   - Не бойся, старик. Я ещё неделю назад наехал на Калюту и запретил ему устраивать хоть какие-либо торжества в честь нашей победы. Он, конечно, возмущался, но я объяснил ему, что это всего лишь моя работа и всё такое. Сказал, вот мол когда Ильмин войдёт в Золотой круг, тогда и наступит время торжеств и всяких праздников, а потому мы можем отправляться в город совершенно спокойно. Сегодня самый обычный рабочий день и скорее всего народ занят обычными делами - сеет, пашет и кашеварит. Максимум, что произойдёт сегодня, так это благодарственные молебны, которые отслужат во всех церквях, мечетях и синагогах Барилона. Ты, как, хочешь поехать в карете, верхом или полететь на флайере? Лететь на каком-либо драконе я отказываюсь, а то его Атилла потом живьём сожрёт и не подавится, да, и мне от него достанется на орехи. Он ведь мой небесный брат, а потому считает, что кроме него никому не дозволяется поднимать меня в небеса. Флайеры, разумеется, не в счёт.
   - Тогда давай полетим на флайере, братишка. - Сказал Джонни - Этот ваш командор Рифарт умудрился построить такие классные аэропланы, что таких и на Кайтании не сыщешь. Как только его сподобило на такое, ума не приложу.
   - Да, очень просто, он ведь не здешний маг, а родом с Кольптена, где служил в имперском космофлоте. - Ответил Кир - Этот мир и твою Кайтанию, и Землю обогнал тысячи на две лет, если не больше, вот он и просвещает магов по мере своих сил и знаний. Эти альбатросы и немезиды, что строит на своих верфях Майк Стоун, даже в космос летать могут, только на Ильмине в космос особенно не полетаешь, Серебряная Вуаль не даёт подняться выше ста километров.
   Оба рыцаря проследовали в большую конюшню замка, где наряду с племенными жеребцами, каретами и прочими тарантасами стояли лёгкие открытые и закрытые флайеры. Кир не стал выпендриваться и подвёл Джонни к самому шикарному флайеру-лимузину изумрудно-зелёного цвета с позолоченными молдингами, зеркалами заднего вида и прочими цацками. Флайер, чем-то похожий на кабриолет "Зил-114", висел над полом на высоте десяти сантиметров, так как колёс у него не было. Это была большая, девятиместная машина, на которой всем уважающим себя людям полагалось летать на пассажирском сиденье с пилотом впереди и одетым, как минимум, в смокинг или маршальский мундир, но Киру было плевать на условности. Оба рыцаря как были одеты один в простенький армейский камуфляж,, а второй в джинсы и чёрную майку, так в них и сели один за штурвал, очень похожий на самолётный, а второй рядом с ним.
   Кир быстро вылетел из ворот конюшни и стремительным манёвром, заложив несколько лихих виражей над своим поместьем, поднял флайер на высоту около тысячи метров, отчего его гостю сразу стала видна не только Барилонская котловина, но и её окрестности. Для начала он свозил Джонни в Райскую Благодать, самую близкую к Барилону деревню, которую было теперь не узнать. На этом месте благодаря хитрой политике маршала Торсена вырос роскошный город-спутник Барилона, в котором насчитывалось несколько сотен шикарных вилл. Все мужчины этой деревни в качестве щедрого дара получили возможность записаться в его армию и создать свой собственный отряд - "Мстители". Мстили они, разумеется, по старой памяти Баррасу, ну, а поскольку времени на занятие сельским хозяйством у них уже не было, то они просто раздарили свои земли своим новым коллегам, а те уж понастроили здесь вилл.
   После этого Кир покатал своего гостя по барилонским небесам, показывая ему все местные достопримечательности, часа через три он направил флайер к бывшему дворцу ростовщика Барраса. Когда больше года назад Кир решил-таки заняться своим недвижимым имуществом, то первое, о чём он попросил своего управляющего Симона, это снести старый дворец и построить на его месте что-нибудь красивое. Через несколько недель ему принесли несколько архитектурных эскизов и он остановил свой выбор на очень красивом дворце, чем-то напоминающим дворец "Цицилиенгоф", только малость поменьше и с куда более красивым парком, который соединялся с садом его тестя.
   Повинуясь какому-то непонятному порыву, Кир тогда попросил архитектора, мэтра Лантьё, устроить в главном здании дворца огромный зал приёмов и понатыкать в саду, где ни попадя, побольше мраморных скульптур, изображавших нимф, наяд, дриад и прочих богинь. Серж Лантьё понимающе кивнул головой и уже через каких-то две недели принёс ему целый альбом с тремя дюжинами эскизов. Утвердив всё разом, Кир надолго забыл об этом дворце и вспомнил о нём только вчера вечером. Симон подтвердил, что дворец давно готов и ждёт своих хозяев. Он даже не удивился тому, что Кир попросил его оформить это его владение на имя Джона Морбрейна и лишь поинтересовался, стоит ли ему воссоздать в нём покои Сына Неба. Получив утвердительный ответ, Симон тотчас взялся за дело и пообещал, что уже к трём часам по полудни Джонни сможет смело въезжать в свой дом.
   Симон не подвёл и ещё час назад условным знаком сообщил Киру, что всё готово. Он даже нанял во дворец целых пять дюжин толковых мужчин и женщин, разбирающихся в таком хитром деле, как сервис-служба, и подыскал рыцарю Мастера Миров гофмаршала из числа своих новых друзей. Именно гофмаршал, здоровенный русоволосый парень в малиновом мундире, расшитым золотом, справа и слева от которого выстроились мужчины и женщины с золотыми, серебряными и жемчужными лицами, одетые в нарядную униформу различных цветов, шагнул вперёд, когда флайер опустился перед парадным входом. Хотя Джонни и не был одет подобающим образом, он не ударил в грязь лицом и показал, что такое истинные стать и достоинство подлинного рыцаря Мастера Миров. Правда, когда гофмаршал ввёл его в парадный зал, в котором был установлен на мраморном постаменте его собственный трон, он всё-таки смутился и пробормотал:
   - Ребята, а вот это лишнее, я ведь теперь уже не Сын Неба.
   Кир пожал плечами и сказал ему:
   - Ну, сын не сын, Джонни, а для Ильмина ты сделал ничуть не меньше, чем я. Это тебе скажет любой из бывших твоих подданных. Ведь это именно благодаря тебе на Ильмине произошла индустриальная революция. Ты подготовил у себя на островах прекрасных специалистов и теперь они нарасхват. Короли Ильмина готовы каждого из них, кто согласится перебраться к ним на постой, осыпать золотом и всяческими почестями. Кстати, все эти парни и девчонки, которые согласились присматривать за твоей хибарой, родом с Грюнберга, и все они прекрасно знают тебя, а потому ты можешь им смело доверять. Так ведь, Анри?
   Гофмаршал Анри Бостон вежливо кивнул головой и сказал:
   - Да, мой лорд, я родом из Дарктауна и служил у вашей светлости инспектором по отелям. Правда, тогда я был светлейшим лордом Крейсером, и поверьте, для меня было огромным счастьем узнать от Симона, что он подыскивает вам гофмаршала во дворец.
   - Ну, что же, Анри, мне очень приятно знать, что теперь мой дом будет в руках моего старинного приятеля. - Ответил ему Джонни - Ведь это тебя когда-то я наградил белой тогой и именными часами. Тогда ты действительно прекрасно подготовил отели Дарктауна к приезду рабочих? Признаться честно, ты показал себя отличным специалистом. И ты уж извини меня, парень, что тебе досталось такое неказистое имя. Хозяин Тьмы просто выуживал из моей памяти всяческие словечки и раздавал их направо и налево. - Анри сделал рукой небрежный жест, мол всё это пустяки, и Джонни попросил его - А теперь, старина, слушай мой приказ. Очень скоро в мой дворец прибудут несколько важных персон, которых нужно будет встретить со всеми почестями. Поэтому попроси девушек облачиться в самые нарядные пеплосы с золотыми поясами, а парней в голубые тоги, расшитые золотом. Если мне не изменяет память, в моём гардеробе было несколько тысяч таких одеяний. Ну, и ещё отбери несколько дисков с подходящими мелодиями, я собираюсь посвятить в рыцари Мастера Миров одного парня и одну очаровательную леди. Даю тебе на всё час времени. - Повернувшись к Киру, он строго сказал - А тебе, братишка, следует облачиться в свой маршальский мундир и явиться сюда вместе с Анной-Лизой и Эльзой. Леди Иоланту доставят Риальдо и Фелиция.
   Кир окинул взглядом огромный зал, в котором было метров шестьсот площади и, недовольно покрутив головой, заметил:
   - Джонни, может быть отложим это дело на пару часов и я соберу сюда гостей? Думаю, что короли с попами тебе обедни не испортят.
   Джон Морбрейн не стал артачиться и сказал:
   - Ладно, валяй, я не против.
   Кир кивнул головой и вышел из зала, предоставив рыцарю возможность дать своим приближенным более точные и подробные инструкции. Подталкивая Симона, которому очень хотелось остаться, к флайеру, Кир коснулся рукой своих зеркальных очков, которые не покидали его носа с самого раннего утра, он связался с Калютой Бритом и попросил его явиться во дворец Джона Морбрейна вместе с императором и всеми его королями для церемонии посвящения в рыцари его жены и майора Балабанова, после чего помчался к себе домой. Там его уже поджидал Тетюр с Мари и Гретхен, также Джакомо Казанова, с которым он давно мечтал встретиться.
   Хотя ему очень хотелось поговорить со своим тестем, Тетюр не дал ему такой возможности. Он дал им лишь три минуты для того, чтобы они пожали друг другу руки и тотчас отправился вместе с ним во дворец Джона Морбрейна. Ещё через несколько минут к нему примчался через портал прохода Калюта, чтобы вместе с ним пройтись по тексту императорского указа о правах рыцарей Мастера Миров на Ильмине, а затем и сам Роджер с вопросами, касающимися списка будущих рыцарей из числа его подданных. С этим было сложнее, поскольку Кир хотел сначала поговорить с каждым из них в отдельности, но Роджер был очень настойчив и потому ему пришлось срочно вызвать несколько десятков парней и девушек. Первоначально он хотел ограничиться списком из пятидесяти семи человек, который возглавлял граф Рауль Монсегюр, но к нему во дворец прибыло ещё несколько десятков его друзей, среди которых были не только Чарли Бивер и Жак Пендерен, но и Мими.
   Кир честно рассказал им всё о чаше с золотой кока-колой и рыцарском мече, но они только усмехнулись в ответ и даже не сочли нужным сказать хоть что-либо. Всего стать рыцарями Мастера Миров пожелали двести три человека и среди соискателей было немало как людей, так колдунов и магов. Их, возможно, было бы и больше, но Калюта уже успел распространить в армии информацию о том, что отныне армия императора Роджера, командовать которой будет король Грунральд, будет сурово дрючить всех пройдох в Золотых мирах, которые имеют наглость проворачивать свои делишки за спиной мастера Аструала. Более того, этот тип уже объявил на весь Ильмин о наборе новых рекрутов и о том, что им нужно готовиться к скорому визиту Мастера Миров в их мир, а стало быть работать, работать и работать.
   Ровно в семнадцать часов на Благодатной улице было не протолкнуться от обилия карет и парадных флайеров, висевших в воздухе в несколько эшелонов. Это собрались на церемонию короли и высшее духовенство Ильмина. Все они выстроились на мраморной дорожке, ведущей к дворцу - справа короли-людоеды вместе с императором, одетые в камуфляж, но с коронами на голове, а слева священнослужители в своих парадных одеждах, которые громко костерили их за нарушение правил этикета. За всех королей отгавкивался один Джошуа Сварливый, но и этого вполне хватало для того, чтобы парке стоял невыносимый гвалт. Всех королев и рыцарей-неофитов уже загнали в зал и там построили согласно ранжира. Там же находился и Кир, одетый в парадный маршальский мундир, который сидел прямо на мраморном подиуме подле трона Джона Морбрейна и, схватившись за голову, жалобно причитал.
   Все ждали появления капитана Балалайкина и леди Иоланты, которые должны были прибыть с минуты на минуту. Наконец, высоко в небе над дворцом показалась тройка драконов, которая сделала несколько кругов и затем в крутом пике устремилась к земле. Лишь у самой земли драконы-маги распахнули крылья и затормозили своё падение. На спинах у них сидели две очаровательные красотки, одетые в пышные бальные платья и здоровенный, мужик с коротко стриженными волосами, одетый в парадку десантника с майорскими звёздами, но не ильмианского, а земного, российского образца. Спрыгнув с дракона, майор-десантник помог спуститься на землю сначала Фелиции, а затем Иоланте и те, взяв своего кавалера под руки, повели его во дворец. Калюта Брит и архиепископ Ренье грозно рявкнули слова команды, короли взяли под козырёк, а злые попы просто встали по стойке смирно.
   Майор Балабанов, отстранившись от дам, тоже взял под козырёк и, делая равнение направо, чётким строевым шагом пошел к входу во дворец. Дамам ничего не оставалось делать, как следовать за ним быстрым шагом. Как только майор дошел до правофлангового, короля Грунральда, оба строя, стоявшие в три шеренги, четко повернулись и стали, грохоча тяжелыми, подкованными бутсами, подниматься по мраморной лестнице. Строй замыкали Атилла и два его кореша, один из которых выбрал себе в напарники Балалайкина, а второй Джона Морбрейна.
   Пройдя через большой холл, Фелиция и Иоланта попридержали майора, чтобы короли-людоеды смогли войти в зал первыми. Через широко распахнутые двери ему было хорошо видно, как короли и священнослужители Ильмина, мира, в котором он оказался, проснувшись поутру от сильной боли в позвоночнике и сломанных ногах, построились справа и слева от большого золотого трона, стоящего на подиуме белого мрамора. После этого он услышал слова доклада:
   - Сэр Джон, сэр Кир отряд "Королевская охота" для церемонии посвящения в рыцари Мастера Миров наставника сэра Кира, майора Балабанова, построен.
   Доклад высокого, светловолосого священника в голубой сутане был точно таким же, только его отряд назывался "Злые попы" и он упомянул рыцарей Иисуса, хотя больше половины его отряда состояло из мусульман, иудеев, лам и еще каких-то других священнослужителей. Предложение стать рыцарем Мастера Миров, сделанное ему поутру какой-то красавицей, майор Балабанов принял практически мгновенно, хотя и думал в тот момент, что просто бредит, но когда он, проснувшись, снова увидел эту красавицу и её золотых и серебряных подруг, а вместе с ними ещё и трёх огромных синих драконов, он уже не сомневался в том, что произошло чудо. А теперь он видел справа от золотого трона, на котором сидел здоровенный парень с длинными, черными локонами, одетый в рыцарский полудоспех, автора этого чуда - Кириллку Бублика, его самого лучшего бойца, ради которого он сначала пошел с шапкой по кругу, чтобы собрать деньги на выкуп, а потом чуть было не уволился из рядов вооруженных сил, чтобы сколотить отряд из своих бывших бойцов и совершить рейд в горы, но тот сам ушел из чеченского плена, да, при этом ещё и разгромил в одиночку целую банду.
   Радостно улыбаясь, не отнимая ладони от виска, майор Балабанов строевым шагом вошел в зал и доложил своему бывшему комоду, а теперь маршалу Торсену, о том, что прибыл по его приказу, чтобы встать в строй рыцарей Мастера Миров. Черноволосый рыцарь спустился к нему и, протягивая большой серебряный кубок стал что-то говорить, но он чуть ли не силой забрал у него кубок и большими, жадными глотками выпил его содержимое совершенно не обращая внимания на вкус, после чего опустился на одно колено и требовательно посмотрел в глаза сэру Джону. Тот взял в правую руку свой длинный, узкий меч и, трижды ударив его по плечу, воскликнул:
   - Встаньте, сэр Анатоль, рыцарь Мастера Миров. Примите от меня эту книгу рыцаря и храните её, как зеницу ока.
   Всё ещё не веря в то, что он теперь рыцарь, майор Балабанов встал на ноги, взял в руки протянутый ему небольшой блокнот в переплёте из красной кожи и шагнул было вперёд, чтобы обнять Кирилла, но сэр Джон протянул руку за своим кубком, а сэр Кир принялся наливать в него воду из большой фляги, делая своему ротному знаки, чтобы он встал рядом с его товарищем. Только теперь, когда рыцарь сэр Джон, протягивая кубок Иоланте, предупредил эту красотку о том, что ему придётся снести ей голову, если Мастер Миров сочтёт её недостойной такой чести, майор понял, что он малость поторопился. Леди Иоланта выпила напиток не так торопливо, как он, а наслаждаясь его вкусом, хотя и не отрывая губ от кубка ни на секунду. С ней тоже ничего не произошло, если не считать того, что она, кажется, сделалась ещё красивее. Получив из рук рыцаря Мастера Миров книгу, она поцеловала её и тотчас спрятала у себя на груди.
   Только теперь майор Балабанов услышал, что в зале звучит мелодия какого-то торжественного марша, а вместе ней и громкие крики собравшихся в зале людей, которые подбадривали целый отряд офицеров, мужчин и женщин, тоже одетых в парадки десантников, но несколько иные, чем у него. Под аплодисменты и громкие крики они стали по очереди подходить к сэру Джону и принимать из его рук кубок, чтобы через пару минут встать рыцарями. Церемония продлилась до самого вечера и завершилась тем, что сэр Джон пригласил всех пройти в другой зал, где уже были накрыты столы для большого банкета. Фелиция сидела на банкете рядом со своим рыцарем, вводила его в курс дела и время от времени рассказывала о том, кто есть кто в этом большом зале.
   Сэру Анатолю, который только сейчас узнал, что вчера та армия, которую создал на Ильмине его сержант, уничтожила несметные полчища сил Зла, был поражен, что за столом никто об этом даже и не упоминал. Короли империи Ильмин, собравшиеся за этим столом, поздравляли новоявленных рыцарей и наперебой приглашали их в свои королевства, обещая построить им за счёт казны дворцы не хуже того, в котором они праздновали такое знаменательное событие. Хотя обстановка была непринуждённой и раскованной, майору Балабанову хотелось поскорее покинуть этот зал и поблагодарить Бублика за то, что он оказался таким прекрасным маршалом. Где-то около полуночи его маг-проводник сделала руками какие-то пасы и прямо перед ним вместо стола, словно бы появилась дверь, через которую он увидел своего сержанта, стоящего в каком-то кабинете. Майор встал со стула и шагнул вперёд, чтобы услышать:
   - Здравия желаю, товарищ майор.
   Кирилл стоял перед ним вытянувшись во фрунт и отдавая честь. Козырнув в ответ, майор сказал в ответ:
   - Вольно, маршал Торсен, и нечего тут вытягиваться в карандаш. Тут ты командир, а не я. Понятно?
   Кир рассмеялся и ответил:
   - Понятно, ротный. Только я тебе не командир. Мы с тобой теперь оба рыцари, а потому равны в званиях. Ну, что скажешь Толя?
   Майор Балабанов огляделся вокруг и увидел, что находится в большом кабинете, обставленном красивой старинной мебелью. По углам кабинета стояли рыцарские доспехи, на стенах висели рыцарские мечи и щиты, а резные шкафы черного дерева были заставлены множеством книг, среди которых его внимание особенно привлекли небольшие книжицы в простеньких серых обложках. Взяв одну из них, он прочёл название - "Устав строевой службы". Поставив книгу обратно на полку, он спросил Кирилла вместо ответа:
   - Так ты с этого начал свою работу, сэр Кир?
   - Нет, сэр Анатоль, сначала я накатал Роджеру толстенную конституцию. - Улыбаясь ответил Кир - Но сначала я всё-таки напечатал не её, а именно уставы.
   - Понятно. Запомним на будущее. - Задумчиво сказал майор Балабанов и, наконец, ответил своему бывшему сержанту - Знаешь, Кириллка, я, конечно, тебе благодарен, но ты уверен, что я потяну? Это же сколько всего нужно знать, чтобы заниматься такой работой. Нет, тут одного военного училища точно маловато будет. Эх, жаль не успел я в академии поучится, ну, ничего не поделаешь, придётся теперь на ходу всё постигать.
   Кир широко заулыбался и сказал:
   - Ничего не поделаешь, Толя, тебя аттестовал сам сэр Аструал, а нам, рыцарям, негоже подводить своего командира. Джонни пообещал мне, что позаботится о вас, он ведь уже триста шесть лет сражается со злом, да, и я намерен передать тебе и ребятам кое-какие свои знания, которые обрёл на Ильмине. В общем пройдём все вместе курс молодого рыцаря и в бой.
   - Правильно, Кирилл! - Воскликнул Джон Морбрейн, входя в библиотеку вместе со своим магом - Я уже переговорил с Джулаем, так что завтра с утра отправляемся в Каспервилль. Мне тоже не мешает поучиться у тебя кое-чему. Хотя у меня достаточно длинный послужной список и побед я одержал довольно много, мне ни разу не удалось достичь того, что ты создал на Ильмине. Честное слово, теперь это самый лучший из всех миров Золотого круга и мне очень хочется знать, как ты умудрился создать такую империю и такую армию, в которой нашлось столько истинных рыцарей. Это же просто уму непостижимо, целых двести девяносто восемь человек стали рыцарями в один день!
   - Ты, что, смеёшься? - Воскликнул Кир - Да, таких, как они, в моей армии десятки, если не сотни тысяч человек и всё благодаря Анри и его злым попам! Да, и не им одним. Калюта, Телемак, Грунральд, Джулай... Впрочем, список тех ребят, которые строили новую армию так велик, что мне и часа не хватит, чтобы упомянуть всех.
   - Правильно, сэр Кир, это наше общее детище. - Подтвердил его слова Джулай Каспер, входя в библиотеку вместе с Иолантой - Но, самая большая заслуга тут твоя. Это ты делом доказал всем нам, что мы можем победить силы Зла, собравшие на нашем Ильмине столько приспешников Амала. И что бы там не говорили некоторые мудаки, которые утверждают, что твоими действиями руководил сам мастер Миров, это всё херня. Может быть он и сделал что-то для тебя, так ведь только то, что постоянно усложнял тебе жизнь разными заподлянами, а так и я умею, поскольку занимаюсь этим у себя в Каспервилле целыми днями напролёт вместе со своими магами. Так что не ждите от меня никаких поблажек.
  

Глава четырнадцатая

  
   Позади остались шесть месяцев упорных тренировок и долгих бесед, в которых рыцари-курсанты, споря порой до хрипоты, рассуждали о проблемах справедливого устройства мира. Позади остались выпускные экзамены, а точнее целое сражение с монстрами, созданными магами Каспервилля, которые шли на протяжении дистанции в двести километров. Позади остался Ильмин, уже почти полностью преображенный самими илимианами, невообразимо прекрасный и цветущий. Позади осталось всё, чем жил Кирилл в течение почти четырёх лет, а впереди лежал маленький, уютный и очень красивый мир Астриума, который открыл перед ним и его друзьями маг Риальдо Великолепный.
   Астриум был очень похож на Барилонскую котловину. Будучи замкнутым в сапфировую сферу, он был окружен высокими красивыми горами, а в самом центре этой круглой долины, имевшей в поперечнике не более четырёх сотен километров, возвышалась живописными террасами гора, поросшая лесом, с двумя вершинами, на одной из которых стоял не такой уж и огромный дворец. По всей долине среди гор и холмов, рек и озёр в затейливом беспорядке были разбросаны дворцы, виллы и замки самой причудливой формы, которые казались с той высоты, на которой они оказались, драгоценными камнями. Они вышли из портала прохода на плоской вершине горы, поросшей травой и стелющимися кустарниками, и стояли, словно завороженные.
   Кир уже был достаточно хорошо осведомлён о том, что творилось в этом небольшом мирке, численность жителей которого не превышала и трёх миллионов человек. В своём подавляющем большинстве это были маги, некоторые из которых прослыли весьма могущественными, и все они занимались тем, что курировали различные миры, ведая судьбами огромного, чуть ли не бесчисленного, числа людей на многих сотнях тысяч, если не миллионов, миров. Это были маги-наблюдатели, в обязанность которых входило выявлять зёрна Зла, а точнее тот момент, когда они начинали прорастать, чтобы объявить сигнал тревоги по всем магическим книгам своих собратьев-магов.
   Но не они одни жили в Астриуме. Вместе с ними бок о бок жило и работало чуть больше двух сотен тысяч магов-распорядителей самого разного ранга, в чью обязанность входило разбираться со всеми проблемами, которые возникали среди правителей миров, а также гонять, как помойных котов, рыцарей и их магов. Сурово дрючить их за каждую провинность и вообще нещадно третировать. Ну, и ещё принимать у них доклады о выполненных миссиях. Поскольку правила Мастера Миров по части поведения рыцарей были довольно строги, тем приходилось несладко, но ничего поделать они не могли и были вынуждены подчиняться этим узурпаторам.
   Среди рыцарей Мастером Миров не была установлена какая-то иерархия, которой они должны были слепо подчиняться, да, и рыцари, честно говоря, были очень уж разными по своему происхождению. Одни из них вышли из таких миров, как Кайтания или Земля, а другие из миров подобных Ильмину десятилетней давности, а то и куда более отсталых миров. То же самое было и с их магами-проводниками, а поскольку ежедневно на Астриуме находилось не менее пяти миллионов и практически каждый считал, что он один имеет право предстать перед Мастером Миров, то это порождало массу коллизий, интриг и недовольств.
   Маги-проводники изо всех сил проталкивали вперёд своих подопечных, пускаясь во все тяжкие устраивали интриги, всячески стремились во что бы то ни стало пробиться на утёс Туманов, чтобы пройдя по Призрачному мосту оказаться в Сапфировом дворце, откуда было рукой подать до башни Мастера Миров. В результат каждый рыцарь хотя бы один, два раза представал перед своим командиром, но некоторым удавалось делать это куда чаще, чем другим.
   Джону Морбрейну, по большому счёту, было не о чем докладывать Мастеру Миров в этот раз, но Кир так не считал. Наоборот, он всячески убеждал его в том, что ему принадлежит любая половина победы и даже пытался отдать ему свой главный трофей, мешок с адской глиной, которая намертво сковала амулет Силы Тьмы. Тот был непреклонен, трофея в руки не брал и вообще хотел по быстрому слинять из Астриума к себе на Кайтанию, чтобы снова отправиться куда-нибудь по срочному вызову вместе с Фелицией и Валтаром. Однако, он не мог бросить Кира и своих крестников, а потому, скрепя сердце, встал рядом с ним.
   Кир стоял на вершине горы одетый в парадный мундир с золотыми эполетами и слегка раскачивался с пятки на носок. Рядом с ним, пораженные видом Астриума, молча стояли все его спутники, тоже одетые в парадные мундиры. Среди них выделялись только два мага-проводника - Тетюр и Джеко, одетые в чёрные смокинги, Джонни в таком же чёрном, с серебряными шевронами, мундире офицера военно-морского флота империи Стеллар, на голове которого красовался чёрный берет, а на плечах адмиральские погоны, ну и ещё ультрамариново-синие драконы-маги, монолитной стеной стоявшие позади рыцарей. Рыцари стояли на вершине горы уже минут двадцать и терпеливо ждали, когда маги-распорядители подадут им белые, магические летающие платформы - основное транспортное средство Астриума. Один из них уже нарисовался перед ними и спросил, кто они такие и в честь чего припёрлись такой толпой. Тетюр строго прикрикнул на этого заносчивого типа в ливрее золотой парчи и малиновых штанах и велел ему немедленно распорядиться на счёт транспорта, но этот холёный красавчик что-то не торопился. Киру это надоело и он, сердито матюгнувшись себе под нос, громким голосом скомандовал:
   - Отряд, по драконам! Сами долетим до утёса Туманов.
   Его друзья разразились воинственными криками и тотчас оседлали драконов, а Кир, попросив Тетюра сесть впереди, почти на шее Атиллы, уселся вместе с Иолантой на его мощном загривке. Драконы, оглушительно захлопав крыльями, хотя и умели взлетать тише мотыльков, быстро поднялись в воздух и, выстроившись позади своего вожака плотным клином, полетели к Террасной горе с весьма приличной скоростью. Почти в ту же минуту в небо поднялось множество круглых летающих платформ, на которых по двое-трое стояли и громко кричали от возмущения маги-распорядители, приказывая им немедленно вернуться на гору. Атилле это не очень-то понравилось и он, широко раскрыв свою пасть, с огромными голубоватыми клыками, полную острейших зубов, громко и вызывающе затрубил. Его трубный рык подхватили все остальные драконы и теперь из своих замков повыскакивали не то что маги-распорядители, но и маги-наблюдатели, которые впервые видели такое зрелище.
   Остановить клин летящих драконов-магов можно было разве что атомной бомбой, но её у магов-распорядителей под рукой не было, да, и вряд ли это им помогло, совместными усилиями маги-драконы отразили бы и такой удар. Предпринимать какие-либо действия к нарушителям спокойствия маги-распорядители побоялись. К тому же в воздух, услышав шум в небе, поднялось на маленьких одноместных платформах множество других рыцарей, которых очень интересовало, кто это решил наплевать на все порядки и отправиться прямиком с вершины горы на утёс Туманов. Вскоре какой-то рыцарь, подлетев поближе к острию клина, громко заорал:
   - Ребята, так это же Джонни Морбрейн вернулся! Где это его только черти носили столько времени! Эй, Джонни, а почему это ты летишь не впереди и не с Риальдо, а с каким-то другим парнем и где это ты отхватил себе такого зверя?
   - Я не зверь, болван, а дракон-маг Мастера Миров! - Рявкнул в ответ Валтар и, высоко задрав голову, выпустил в небо длинный, как полёт альбатроса, язык ослепительно яркого пламени.
   Джонни поспешил ответить любопытному рыцарю указывая рукой на Кира:
   - Ридли, братишка, это не мой день, а вон того парня! Его зовут Кир и мы все возвращаемся с Ильмина, где он завалил добрых тридцать миллионов слуг Амала, да, не простых, а самых отборных. Все они сплошь были чёрными рыцарями и чёрными магами и даже успели превратиться в адскую нечисть. Поверь, Ридли, это был самый настоящий Армагеддон. А ещё сэр Кир вызволил меня из плена Амала и снял с моей шеи этот проклятый амулет Силы Тьмы.
   Кир, развернувшись всем корпусом чуть ли не на сто восемьдесят градусов, сложив руки воронкой, крикнул во всю мощь своей глотки:
   - Ридли, братан, не слушай этого балабола! Хотя Джонни и был под властью Амала почти пятнадцать лет, он полностью разрушил все его планы и настолько облегчил мне задачу, что мне только осталось чуть-чуть подтолкнуть этих уродов и все они тут же свалились в пасть старины Тартаботана. Так что для Амала это был не Армагеддон, а полный армагеддец, да, и нечисть у него получилась какая-то вшивая и слабосильная. Зато мы превратили ильмиан в таких бойцов, что Джонни в один присест посвятил в рыцари всех этих парней и девчонок. Вообще-то мы могли бы привести на Астриум хоть сто тысяч рыцарей, но император Ильмина приберёг их для сэра Аструала, чтобы у него, наконец, появилась личная гвардия, и не толпа набранная из каких-то там крестьян с вилами, которым только на коровах ездить, а состоящая из профессиональных солдат, прекрасно подготовленных и закалённых в настоящем бою. Каждый из них ни в чём не уступит сэру Джону Морбрейну. Только таких согласны поднять на себе в небо драконы-маги сэра Аструала. Мы с ним сейчас по быстрому сбросим амулет Амала в Сияющую пропасть и направимся прямиком в кантину "Старый сапог", где выставим всем вина. Вот там мы и поговорим обо всём, а сейчас мы торопимся.
   Сэр Ридли, крупный, почти квадратный мужчина лет сорока весь затянутый в чёрную кожу, выслушал этот короткий доклад почти в полной тишине, если не считать легкого посвиста ветра в крыльях драконов, а когда Кир умолк, громко чертыхнулся и воскликнул скорее радостно, чем горестно:
   - Вот дьявол! Нет, брат рыцарь, теперь мы не скоро дождёмся вас в кантине "Старый сапог". Даже если мастер Павел не соизволит открыть для вас Призрачный мост, старик сам сделает это. Ну, ничего, я обязательно дождусь тебя там, сэр Кир. Мне будет очень приятно выпить с тобой и твоими друзьями.
   Рыцари, летевшие на маленьких круглых платформах с поручнями, быстро оттеснили от своих собратьев вредных магов-распорядителей и замкнули их в каре почётного эскорта, чтобы те могли беспрепятственно долететь до утёса Туманов. Через час с четвертью они достигли Террасной горы, а ещё через несколько минут драконы-маги, снижаясь всё также клином, совершили посадку на широкой дороге, мощёной камнем и по обе стороны от неё. Во время этого полёта Киру и его друзьям представлялись десятки рыцарей, одетых в самые разнообразные и подчас очень затейливо пошитые и украшенные мундиры. Некоторые из них, весело хохоча, бросали новобранцам бутылки с вином, которые они прихватили с собой выбегая из многочисленных таверн, и, салютуя им крупнокалиберными посудинами, пили из горла за их ратные успехи.
   Маги-распорядители, посовещавшись, похоже, решили больше не чинить Киру и Джонни никаких препятствий и даже выстроили по обоим сторонам дороги перед самой пропастью что-то вроде строя почётного караула, сверкающего золотой парчой. На драконов-магов они, явно, смотрели с подозрением, но всё же помалкивали. Чтобы по этому поводу у них не возникло никаких сомнений, Кир, повернувшись к Атилле, похлопал себя по правому плечу и сказал тоном, не терпящим возражений:
   - Давай, парень, подвёз нас и хорош, уменьшайся, дальше поедешь сидя у меня на плече.
   Тот возмущённо зарычал и ответил:
   - Ну, уж, нет. Если ты приказываешь мне превратиться в воробья, то уж лучше я поеду во дворец мастера Аструала на плече леди рыцаря-мага Иоланты.
   Атилла в мгновение ока обернулся крошечным синим дракончиком не больше скворца ростом, тотчас сел на плечо к Иоланте и стал тереться головой о её шейку. Она повернулась к нему и поцеловала в кончик носа, отчего дракон, внезапно, чихнул. К счастью для Атиллы никто на это не обратил внимания, так как в этот момент отряд рыцарей строился в колонну по пять. Строевым шагом, чётко и слаженно они двинулись вперёд и остановились только тогда, когда до Сияющей пропасти, затянутой густым, клубящимся туманом, осталось всего несколько метров.
   Кир, на левом плече которого висела объемистая кожаная сумка, раскрыл её, подошел к самому краю пропасти и нетерпеливым жестом подозвал к себе Джонни. Тот вздохнул и шагнул к нему, чтобы снова сказать, что амулет Хозяина Тьмы не его трофей, но в этот момент перед ними появился серебряный мост и какой-то высокий, статный маг-распорядитель с седыми висками громко сказал:
   - Господа рыцари, немедленно ступайте в Сапфировый замок, не заставляйте мастера Аструала ждать. Амулет Силы Тьмы вы сбросите в Сияющую пропасть на середине моста. Видимо, это опасная вещь, раз Мастер Миров вызвал вас немедленно.
   Кир тотчас скомандовал:
   - Отряд, шагом марш! Идти не в ногу!
   Строй рыцарей дрогнул и они, смешавшись в толпу, вошли на широкий серебряный мост, который появлялся над Сияющей пропастью только по велению нескольких десятков самых важных и влиятельных магов. Только когда все рыцари оказались на мосту, им стало понятно, почему пропасть называлась Сияющей. Вершина Террасной горы представляла из себя что-то вроде вулканического кратера диаметром в три с лишним сотни метров, дно которого действительно сияло ярко-голубым светом и искрилось молниями. Когда они дошли до середины моста, Кир достал из своей сумы стальное ядро и строгим голосом сказал:
   - Джонни, ты был обязан сбросить эту гадость в Сияющую пропасть ещё пятнадцать лет тому назад и это не твоя вина, что ты не смог сделать этого, а потому бери её и бросай скорее вниз.
   Джон Морбрейн вздохнул и проворчал:
   - Ладно, черт с тобой, братишка.
   Взяв ядро в обе руки, он уже хотел было выбросить его в пропасть, как Кир громко завопил:
   - Стой, дубина, глину-то зачем выбрасывать! Она ещё тебе не раз и не два в работе пригодится.
   - Да, на кой ляд она мне сдалась, эта гадская глина? - Возмущённо и как-то обиженно воскликнул Джонни - Мне её всучил этот придурок Барибал, да, и то лишь потому, что она его не слушалась.
   - Джонни, братишка, так ведь глина эта, похоже, совсем не дура, раз отказалась служить этому кретину, а потому её точно нельзя выбрасывать. Не лучше ли тебе взять и просто приказать ей выплюнуть амулет в Сияющую пропасть?
   - Ну, как знаешь. - Ответил Джонни и грозно рыкнул - Глина, немедленно извергни из себя амулет Силы Тьмы в Сияющую пропасть.
   Стальное ядро в руках рыцаря ожило, увеличилось в размерах до баскетбольного мяча почти точно такого же цвета, на котором появились две толстенные губы и действительно выплюнул золотой, покорёженный амулет со сплющенным серым комком вместо обсидианового черепа в середине полетел вниз громко завывая в полёте. Долетев до сверкающего дна пропасти, он исчез в ослепительно яркой вспышке. Кир, посмотрев на большой, упругий ком глины в руках своего друга, вдруг, громко скомандовал:
   - Глина, разделись на две равные части!
   Адская глина, из которой можно было выращивать не только каменных големов, но и такие классные вещи, как тот сейф, в котором Кир хранил поверженный ею амулет, послушно разделилась в чужих руках на две части. Нинон Дезире очень хотелось посмотреть на то, как амулет Силы Тьмы полетит в пропасть, а потому она пробилась вперёд и стояла теперь рядом с Киром. Увидев это, не такое уж и большое, чудо, девушка радостно захлопала в ладоши и закричала:
   - Кир, ты её полностью приручил. Вот здорово.
   В голову рыцаря, повелителя адской глины, тотчас пришла отличная мысль и он, взяв в руки один ком размером в волейбольный мяч, приказал ему:
   - Глина, расти. - После чего зычно рявкнул - Глина, разделись надвое, а теперь я вручаю тебя Нинон и приказываю верно служить ей.
   В каких-то четверть часа все рыцари, остановившиеся посреди моста, обзавелись ещё одним верным помощником, после чего двинулись дальше. Чем ближе они подходили к главным воротам Сапфирового дворца, тем мрачнее и мрачнее становился маг Тетюриальд Великолепный. Когда до противоположного берега осталось метров пятнадцать, он коснулся плеча Кира рукой и негромко сказал:
   - Слышь, Кирюха, ты не очень-то борзей на апостола Павла. Если он начнёт наезжать на тебя и Джонни, а он обязательно начнёт, ты того, смирись. Хотя мастер Павел и является первым среди всех магов, это такая вредная зараза, что просто спасу нет. Так что если ты не хочешь нажить себе в его лице врага, лучше помалкивай, склони голову и делай вид, что ты перед ним смирился, не то он будет вредить тебе, чем только сможет, а возможностей у этого гада хоть отбавляй, он ведь у старика правая рука во всех делах, что связаны с вами, рыцарями Света.
   До этого момента Тетюр ни о чём подобном Киру не говорил, рассказывая, в основном, о тех кознях, которые чинили рыцарям маги Террасной горы и Долины, именно по такому незатейливому принципу делилась территория Астриума. О том же, что маги, живущие в Сапфировом дворце и их главарь, мастер Павел, тоже любит гнобить рыцарей, он не сказал ему ни слова. Промолчал об этом и Джонни. Отступать, однако, было некуда и Кир, слегка скривив губы в недоброй усмешке решительно сошел с Призрачного моста на фиолетовые нефритовые плиты небольшой площади, окаймлённой пышными кустами каких-то диковинных, розовых цветов, похожих чем-то на магнолии, но более крупные и с болим числом лепестков.
   Отряд рыцарей снова обрёл математическую строгость построения и, чётко печатая шаг, двинулся к огромным воротам литой бронзы, покрытым благородной зелёной патиной. На огромных зелёных створках, покрытых барельефами с изображениями каких-то древних героев, ярко горела золотая многолучевая звезда. Кир уже знал по рассказам Тетюра, что лучей у звезды ровно тридцать три, но быстро шагая к воротам не смог сосчитать их и проверить, так ли это на самом деле. Когда они приблизились к воротам метров на двадцать, они бесшумно распахнулись и к ним вышел высокий красивый мужчина, одетый в белый хитон отделанный голубыми с серебром позументами. Лицо мастера Павла, украшенное аккуратной, черной, с лёгкой проседью, бородкой, было отстраненно-строгим, аристократически бледным, но его тёмно-карие глаза при этом горели, как угли, выдавая его страстную натуру.
   Кир скомандовал и отряд рыцарей встал, как вкопанный. Вытянувшись по стойке смирно, рыцарь десантник, позади которого стояли Иоланта, Джонни и майор Балалайкин, молча вперил свой взгляд в апостола Павла, такого же землянина, как и он сам, только более древнего. Ученик Христа чуть заметно подался вперёд и посмотрел на Кира взглядом, напоминающим скорее два выстрела из пятисот двадцати миллиметровых башенных орудий "Воина Иисуса", нежели добрый взгляд человека, вышедшего встретить верных вассалов своего сюзерена. По скулам Кира пробежали желваки, его серо-голубые глаза налились синевой, зрачки зло сузились, усмешка на губах сделалась не просто недоброй, а зловещей и он принялся буквально сверлить глазами карие угли своего визави, решив не говорить первым ни единого слова. Он просто стоял, дышал спокойно и размеренно, словно копя прану для удара, и молчал.
   Мастер Павел сразу смекнул, что рапорта от этого юного рыцаря он может ждать до второго сошествия Мастера Миров на Землю, а потому слегка потушил угли в своих глазах и немного опустив взор сказал почти не размыкая губ:
   - Приветствую тебя, Кир Торсен. Ты не спешил прийти с Ильмина, чтобы доложить о своей победе над силами Зла.
   Кир резко вскинул правую ладонь к виску и громко, чётко и ясно доложил:
   - Мастер Павел, гвардии сержант Бубликов явился доложить его светлейшему величеству сэру Аструалу о том, что мятеж сил Зла на Ильмине полностью подавлен. В ходе операции мною была оказана посильная помощь рыцарю Мастера Миров сэру Джону Морбрейну, который находясь в глубоком тылу противника, успешно вёл диверсионно-подрывную деятельность и тем предопределил победу. Во вверенных мне войсках потерь нет. Планетарная империя Ильмин понесла в результате мятежа незначительные потери в людской силе. Материальных потерь на Ильмине нет. Для сэра Аструала подготовлена армия численностью один миллион двести тридцать две тысячи семьсот пятьдесят штыков, готовая немедленно присягнуть ему на верность и стать ядром личной гвардии его светлейшего величества. Триста самых лучших бойцов приняли из рук сэра Джона напиток посвящения и стали рыцарями сэра Аструала. Разрешите проследовать дальше вместе с отрядом рыцарей и доложить сэру Аструалу все подробности операции?
   От этих слов, сказанных с весёлой яростью и совершенно непреклонным тоном, маг Тетюриальд Великолепный заметно побледнел, поднял глаза к небу и что-то беззвучно зашептал. Вряд ли молитву, уж скорее он призывал молнии на голову своего ершистого подопечного. Апостол Павел же наоборот, слегка порозовел от услышанного и его правая рука непроизвольно дернулась, словно для удара, но он взял себя в руки и негромким голосом, чуть кивая головой в такт словам, сказал:
   - Ты можешь пройти к мастеру Аструалу вместе со своим магом-проводником, Кир Торсен. Твоих спутников примут со всем радушием во дворце магов, а с этим неудачником Морбрейном я поговорю лично.
   Рука Кира опустилась от виска едва ли не резче, чем он отдал честь. Он сделал несколько шагов вперёд и, остановившись в метре от апостола Павла, демонстративно сложил руки на груди и одарил его таким взглядом, что тот невольно вздрогнул и попятился. Атилла тотчас взлетел с плеча леди Иоланты и, увеличившись в размерах до крупного сокола, сел на плечо своего рыцаря, злобно осклабился и в его пасти загорелся язычок ярко-голубого пламени. Кир презрительно фыркнул в лицо первого помощника сэра Аструала и небрежно бросил ему:
   - Послушай-ка любезный страж ворот, я доложил тебе о цели своего визита в Сапфировый дворец, и теперь твоё дело теперь пойти и известить об этом сэра Аструала. Если он прикажет мне явиться, я войду, встану перед ним коленопреклоненно и склоню свою голову с выражением самой глубокой почтительности, а мои спутники падут перед ним ниц, но я никогда не стану выслушивать распоряжения штатских. Мне было приказано сэром Аструалом освободить Ильмин от сил Зла, вызволить из плена его верного рыцаря, преданного ему до последней капли крови, уничтожить миллионные полчища адской нечисти, вырастить и воспитать касту военных, сделать ещё кое-что, о чём я не собираюсь тебе рассказывать, а ты не хочешь пропускать меня? Что же, я уйду, а ты пойди и доложи сэру Аструалу, что наподдал мне коленом под зад.
   От последнего предложения рыцаря без мандата апостол Павел опешил и в волнении воскликнул:
   - Нет, что ты, сэр Кир, об этом не может быть и речи! Мастер Аструал давно и с нетерпением ждёт тебя. - Немного помедлив, он, наконец, сказал - Хотя мастер Аструал и не любит, чтобы в его покои входили толпы народа, твои спутники могут последовать за тобой, но сэр Джон и ваши драконы пусть останутся здесь. Сэру Джону сегодня нечего сказать мастеру Аструалу.
   Кирилл улыбнулся, сделал ещё полшага вперёд и, положив руку на плечо апостола Павла, от чего того так всего и затрясло, добродушно сказал:
   - Любезный мастер Павел, я глубоко чту тебя, как преданного ученика Господа моего Иисуса Христа, но ты очень заблуждаешься относительно сэра Джона. За всю историю ордена рыцарей Света, перед которой твоя долгая жизнь всё равно, что песчинка перед Террасной горой, ещё не было случая, чтобы какой-нибудь рыцарь вёл бой с самим Амалом в течение почти пятнадцати лет и победил. Поверь, мастер Павел, это он, а вовсе не я, победил на Ильмине нечисть. После того, что сделал он, мне лишь осталось слегка наподдать врагу, чтобы тот сгинул безвозвратно. Ну, а относительно драконов-магов я так скажу, они являются порождением Мастера Миров и тебе не гоже относиться к ним с предупреждением. Поверь, мастер Павел, я не выпендриваюсь перед тобой, а лишь выполняю приказ сэра Аструала и не могу его не выполнить, так что пропусти нас к его светлейшему высочеству и пусть он сам решает, прав я или нет, что завалился в Сапфировый дворец с таким отрядом.
   Облив Кира ледяным презрением, апостол Павел дёрнул плечом и стряхнул его руку, после чего, встав вполоборота, сделал рукой небрежный жест и сказал:
   - Что же, проходи, юнец. Я не стану тебе препятствовать. Только сделай одолжение, пусть твои спутники не идут строем, но шествуют с приличествующим людям почтительностью. В Сапфировом дворце так принято. Но помни, сэр Кир, хотя все рыцари и служат одному только мастеру Аструалу, подчиняются они мне, его первому помощнику.
   Кир посмотрел на апостола Павла снисходительным взглядом, усмехнулся и сказал небрежным и откровенно вызывающим тоном:
   - Можно подумать, что меня это хоть как-то волнует. Любезнейший, мне плевать на то, у кого я буду получать патроны и сухой паёк. Надо будет, я и то, и другое у врага добуду. Так что будем считать, что с прапором из интендантской службы мне опять не повезло, но я это как-нибудь переживу, лишь бы ты не путался у меня под ногами тогда, когда я буду на задании. Голову мигом сверну и свечку за упокой души ставить не стану. - Повернувшись к своим друзьям, нахальный рыцарь скомандовал - Отряд, вольно, снять головные уборы. Драконы, на землю. Хватит изображать из себя канареек. За мной с улыбками исполненными искренней радости, высоко подняв голову, не в ногу, шагом марш!
   После этого Кир так резко развернулся и столь стремительно шагнул вперёд, что чуть не сшиб с ног апостола Павла. То испуганно отскочил в сторону и бочком-бочком удалился, сжимая кулаки и бормоча что-то себе под нос. Тетюр моментально подскочил к своему подопечному и накинулся на него:
   - Кирюха, ты что, сдурел? Ты что же это, подлец, делаешь? Этот ирод теперь на нас всех так взъестся, что всем хреново придётся.
   - Не пыли, пехота. - Весёлым голосом сказал майор Балалайкин и, обнимая обоих, своего сержанта и его мага-проводника, воскликнул - Молодец, Бублик, моя школа. Десант флага ни перед кем не спускает, а эти тыловые крысы только в пределах штаба опасны. На передовой их один хрен никогда не бывает.
   Джеко, потрепав Кирилла по ёжику волос, добавил:
   - Правильно, сынок. Нечего лебезить перед всяческими придворными шаркунами даже в Сапфирово дворце.
   Тетюр не унимался. Теперь его возмутили слова Казановы и он остервенело зарычал на него:
   - Джеко, и ты туда же. Да, этот гад теперь так на нас всех окрысился, что только тем и будет заниматься, что постоянно вставлять палки в колёса. Ты же прекрасно знаешь, на что он способен, даром что ли полсотни лет жил в Долине?
   Как это ни странно, но перепалка, которую затеял Кир, нисколько не испугала его друзей. Чарли Бивер громко передразнивал апостола Павла, подражая тону его голоса с несомненным мастерством и даже копируя его манеры. Один только Джонни Морбрейн шел молча, но на его лице тем не менее играла улыбка. Пройдя через огромные ворота, они оказались в огромном красивом парке, в центре которого стоял в окружении нескольких десятков дворцов поменьше, Сапфировый дворец, весьма похожий на американский Капитолий, только с высоким золотым шпилем, украшенным большой золотой звездой, сверкающей на солнце.
   В парке было довольно многолюдно. По словам Тетюра, знавшим здесь все входы и выходы, это были, в основном, правители миров Золотого круга, некоторые из которых околачивались в Сапфировом дворце годы напролёт. Вся эта публика с любопытством взирала на толпу рыцарей, ведомую одним из самых могущественных магов Астриума, но ещё больше их поразили драконы-маги, которые не шли по дорожками, мощёным фиолетовым нефритом, а затеяли в воздухе игру в чехарду и то и дело выпускали в небо длинные, разноцветные языки пламени. Некоторые из них умудрялись даже завивать их причудливыми узорами и искриться, словно фейерверки.
   Сапфировый дворец был отгорожен от остального парка широким каналом, в котором плескались точно такие же серебристые тюленьчики, как и те, что появились на Ильмине, называемые на самом деле - сильвереттами. Эти магические водные существа были созданы Мастером Миров ещё во времена его юности. На Астриуме они охраняли его покой, а в некоторых из его миров служили стражами океанов. Киру и его друзьям в редкие дни отдыха доводилось несколько раз посещать остров Калеман, который король Марио решил превратить в курорт. Там они частенько купались в заливе, образовавшемся на месте Блэкстара, и играли в воде с сильвереттами, но там эти забавные, милые тюленьчики, для которых самым любимым лакомством были серебряные шиллинги, не стояли на боевом посту. Подойдя ко рву поближе и не видя никого на изящном мостике, перекинутом через него, Кир достал из кармана с полдюжины серебряных монет, присел на корточки и, позвенев монетами, спросил:
   - Ну, что маленькие проказники, вы позволите нам пройти к сэру Аструалу или нам стоит подождать его слуг?
   Сильверетты, услышав звон серебра, тотчас оживились и стали выпрыгивать из воды. Одна сильверетта, а все они были только женского пола, если такое можно сказать об искусственно созданных силой магии существах, выбралась из воды и Кир угостил эту кроху серебряной монеткой. Зажав монету в зубах, сильверетта от восторга громко заверещала и принялась кататься по траве. Кир погладил эту малышку по голове и взял её на руки. Тотчас к нему устремилось ещё несколько сильверетт, но его карман был отнюдь не бездонными и монеты в нём вскоре закончились, но зато мелкого серебра вполне хватало в карманах его друзей. Полагая, что дружеский контакт с сильвереттами Астриума был установлен, Кир встал и смело шагнул на мост. Ни одна из сильверетт не стала его обстреливать своими магическими молниями и он спокойно перешел на другую сторону, где спустил малышку с рук в воду.
   Через несколько минут все его друзья были на другом берегу под сенью огромных дубов, тисов и густых зарослей кизила и жимолости, которые своей плотной, зелёной ширмой отгораживали Сапфировый дворец. У драконов, которые спустились на землю, серебра с собой не было, но им оно и не требовалось, так как сильверетты сразу же признали в них своих собратьев. Дальше драконы пошли пешком, да, и идти им всем до дворца оставалось не более шестисот метров и вскоре, пройдя по тенистой аллее, они вышли на широкую лужайку, из которой словно вырастал Сапфировый дворец, хозяин которого уже поджидал своих рыцарей у входа. Кир снова приказал рыцарям построиться, но теперь уже в колонну по десять, надеть головные уборы и, убавив шаг, следовать за ним. Подойдя к сэру Аструалу на полторы дюжины шагов, он скомандовал:
   - Господа рыцари, в две шеренги, широкой дугой, становись! - Как только перестроение было закончено, он снова скомандовал - Для приветствия нашего властелина колени приклонить!
   Чётким движением Кир отдал Мастеру Миров честь, встал на левое колено и, сдёрнув с головы голубой берет, обнажил перед ним голову. Сэр Аструал, верховный командующий всех рыцарей Света, стоял перед ними одетый в тёмно-синий, расшитый золотом генеральский мундир наполеоновский эпохи, голова его была непокрыта, а длинные, тёмно-каштановые волосы были стянуты на затылке в пучок. Он смотрел на своих рыцарей с лёгкой улыбкой, а его карие глаза светились добротой. С радостной улыбкой на лице Кир звонким голосом воскликнул, приветствуя того, ради которого был готов умереть:
   - Ваше светлейшее величество, я прибыл в ваш Сапфировый дворец, чтобы принять из ваших рук кубок посвящения и привести к вам этих рыцарей, которые будут служить вам верой и правдой до конца своей жизни!
   Сэр Аструал шагнул к нему навстречу и прямо из воздуха взял большой кубок, но не серебряный, а золотой, и протянул его Киру. На этот раз не было сказано никаких слов относительно того, что если что-то пойдёт не так, то голова слетит с плеч. Приняв кубок, Кир заулыбался ещё шире и спокойно выпил его до дна, прислушиваясь к тому, как в нём с каждым глотком прибывает сил, а сознание его становится необычайно ясным. Мастер Миров взял из его рук кубок и он тотчас превратился в меч. Легонько трижды коснувшись плеча Кира, он сказал ему сильным и очень красивым голосом:
   - Встань, сэр Кир, рыцарь Света, мой брат и соратник. Встаньте и вы, доблестные рыцари, мои возлюбленные братья и сестры. Подойдите ко мне и дайте обнять вас.
   Сэр Аструал вовсе не шутил. Он действительно обнял и троекратно расцеловал каждого из своих новых рыцарей, но сначала он вручил Киру книгу рыцаря, а потом первого обнял его и трижды поцеловал по-отечески. Последними, кого он тоже обнял и поцеловал, были Тетюр и Джеко, после чего, положив руки на плечи магам, сказал:
   - Риальдо, если и это для тебя не наивысшая награда, то ты просто бесчувственный чурбан и старый засранец. - Потрепав по загривку Джеко, он добавил - А у тебя, парень, всё же хватило ума подождать и стать проводником такого славного рыцаря, как мой любимец Джонни. Ну, что же, пойдёмте в дом, дети мои. Сэр Кир, подойди ко мне, у меня есть к тебе один вопрос.
   Теперь Кир имел полное право обращаться к своему повелителю точно так же, как это делали десятки миллионов его рыцарей и он, убрав руку с талии Иоланты, тотчас подошел и спросил Мастера Миров:
   - О чем ты хочешь спросить меня, сэр Аструал?
   - Сынок, почему это я не вижу среди леди рыцарей ни одной золотой девушки? - Задал ему Мастер Миров тот самый вопрос, который некогда стал предметом жаркой полемики в его кабинете, только тогда этот самый вопрос задали ему Роджер и Калюта.
   Кир спокойно кивнул головой и ответил без малейшей робости:
   - Сэр Аструал, извини, но ослепительные и луноподобные леди совершенно не годятся для службы в ордене рыцарей Света. Они слишком экзотично выглядят для этого. Это было бы то же самое, если бы на лбу каждого твоего рыцаря кто-то светящейся краской написал: - "Опасность. Рыцарь Мастера Миров."
   Сэр Аструал понимающе кивнул головой и сказал:
   - Твоё объяснение принято, сэр Кир и оно меня вполне удовлетворило. Но тогда ответь мне, почему ты не привёл на Астриум ни одной ослепительной и луноподобной леди в качестве моей гостьи?
   Отрицательно помотав головой, Кир ответил:
   - О, нет, уволь меня от этого, мой повелитель. Это слишком опасное занятие, выбрать среди нескольких десятков миллионов золотых и серебряных девушек одну единственную красавицу. Остальные бы меня просто в клочья разорвали. Поэтому, сэр Аструал, самое простое решение таково, тебе нужно будет просто взять и самому посетить Ильмин. Там ты сможешь отобрать в свою свиту сколько угодно магесс из числа золотых, серебряных и жемчужных красоток. Последние, кстати, особенно красивы. Это тебе кто угодно скажет. Ну, а кроме того император Роджер хочет присягнуть тебе на верность вместе со всей своей армией, в которой каждый десантник мечтает стать твоим гвардейцем.
   Мастер Миров посмотрел на Кира с иронией и спросил:
   - И что же, все солдаты императора Роджера так же хороши, как и мои новые рыцари? Стоя рядом с ними, я буквально каждой клеточкой своего тела ощущаю ту мощь и энергию, которую они излучают. Ты хорошо их подготовил к службе, мой мальчик, да, и Джонни тоже стал после Ильмина гораздо сильнее. Неужели и остальные твои солдаты так же хороши?
   Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Сэр Аструал, я отбирал в рыцари бойцов вовсе не исходя из их физических кондиций, а исключительно по чистоте души и помыслов. В свою армию я принимал даже бандитов и покаявшихся грешников, а эти рыцари не такие. Нет, это вовсе не говорит о том, что они слабаки, но в армии Роджера есть такие парни, что они и любому из твоих синих драконов хвост узлом завяжут. Да, и их командир, король Грунральд, монстр ещё тот. Ты можешь прямо сейчас испытать любого из них, но давай лучше начнём с самой хрупкой девушки, с Нинон Дезире. Придумай для её силы какое-нибудь испытание, и тогда ты поймёшь, что такое силища таких парней, как Калюта Брит или его постоянный противник в тренировочных боях король Джошуа.
   У Мастера Миров тотчас загорелись от азарта и восторга глаза. Чуть шевельнув бровью, он немедленно сотворил здоровенный гранитный валун и спросил Нинон, которую пропустили к нему поближе:
   - Дитя моё, сможешь ли ты справиться с этой глыбой?
   Нинон Дезире, которую очень впечатлили объятья сэра Аструала, посмотрела на него своими зелёными, словно изумруды, глазами, провела розовым язычком по верхней губе и, расстегнув пояс, принялась медленно расстёгивать золотые пуговицы на своём кителе. Под кителем на ней, как и на всех остальных ильмианских десантниках, была надета одна лишь голубая тельняшка, только у Нинон она была отнюдь не уставного фасона, без рукавов и открывающая чуть ли не всю спину девушки. К тому же под тельником на ней не было надето бюстгальтера и потому круглые груди девушки с выпуклыми сосочками выделялись через тонкий трикотаж очень отчётливо и выглядели до жути сексуально.
   Нинон даже после всех тренировок сумела сохранить свою прежнюю фигурку юной девушки-подростка с хрупкими узенькими плечиками, нежными руками и прелестными, достаточно широкими и очень женственными, бёдрами с круглой попкой, которую совсем не портило галифе. К тому же она была одна из немногих девушек, которая носила достаточно длинную причёску и имела татуировки только на самых интимных частях тела. Отдав свой китель и берет Иоланте, Нинон неожиданно сильным голосом крикнула своему дракону:
   - Эй, Гастон, возьми этот камешек, поднимись с ним метров на двести вверх и сбрось его мне на голову! Да, смотри мне, целься получше, бездельник, а потом врежь по мне из своего огнемёта и запули пару молний. Но смотри, не придуривайся, бей по-взрослому, как на дистанции.
   Гастону для того, чтобы поднять гранитный валун, в котором весу было тонн десять, пришлось увеличиться в размерах до здоровенного карьерного самосвала. Ухватив валун своими громадными лапами и прижав его к груди, дракон стал быстро подниматься в небо, а Нинон побежала по лужайке ловкая и быстрая, как серна. Мастер Миров, глядя на дракона летящего по небу с громадной каменюкой в когтях, оторопело спросил:
   - Кир, мальчик мой, неужели Гастон и в самом деле сбросит камень на голову этой юной малышки?
   - Пусть только попробует не сбросить или промазать, - Отозвался Кир - Нинон тогда ему точно хвост узлом завяжет и в его собственную пасть засунет. - Поняв, что Мастер Миров волнуется не о драконе, а о его бывшей любовнице, он поторопился успокоить его - Не волнуйся, сэр Аструал, это будет для Нинон лёгкой забавой, а не испытанием её силы. На тренировках мы применяли обычно камни по пятьдесят тонн, а это совсем маленький камешек. Именно поэтому Нинон и велела Гастону целиться получше. Ей так будет куда легче разнести глыбу в пыль.
   Тем временем девушка отбежал от них метров на сто пятьдесят, а дракон поднялся на заданную ему высоту и с убийственной точностью запулил в неё каменюкой. Гранитный валун падал вниз прямо на голову Нинон, которая остановилась, чтобы Гастону было легче в неё попасть. Как только расстояние между камнем и её головой сократилось до пятнадцати метров, девушка вскинула руки и его с оглушительным грохотом разорвало на куски мощнейшим энергетическим ударом. Дракон тотчас изрыгнул на неё пять языков пламени подряд, но и их постигла та же самая участь, как через пару секунд и две мощные молнии, которые Нинон отразила от себя энергетическими контрударами. Кир остался недоволен её действиями и громко прокричал:
   - Это что ещё такое? Повторить упражнение немедленно! - Вспомнив о том, что он не в учебном центре, рыцарь прикусил язык и стал извиняться - Прошу прощения, сэр Аструал, невольно вырвалось. Нинон должна была обратить глыбу в пыль, а она вместо этого её просто раскрошила.
   - Ну, и правильно сделала. - Сердитым голосом одернул Кира его ротный и добавил - Одно дело камни с травы собирать, а другое её пылесосить. Думай головой прежде, чем Ниночку критиковать. Молодец, девчонка, на отлично показала сэру Аструалу энергетический удар с двух рук, да, и огонь тоже стильно отбросила. Ясный перец, в настоящем бою она бы Гастона его же булыгой по башке и треснула, но это же показательное выступление, Бублик, так что всё путём.
   Сэр Аструал, которого Нинон интересовала уже с другой стороны, глядя на девушку, которая бежала к ним с грацией нимфы, прошептал только одно слово:
   - Валькирия. - Повернувшись к Киру и посмотрев на него с хитринкой, Сэр Аструал спросил - И все твои леди-рыцари такие могучие воительницы, сэр Кир?
   Кирилл ухмыльнулся и ответил с бравадой в голосе:
   - Леди Нинон, хороший боец, но среди леди-рыцарей она далеко не самая сильная, леди рыцари-маги будут куда помощнее её, зато уж точно она самая ловкая и стремительная среди нас всех. Она действительно настоящая валькирия, хотя и не умеет летать. К тому же она прекрасный политолог и отличный переговорщик, а это будет в нашей работе куда важнее, чем сила. Правда, она слишком уж часто пускает в ход своё самое главное оружие, умение обольщать мужчин.
   Нинон Дезире между тем подошла к сэру Аструалу и сделала глубокий, изящный реверанс перед ним, хотя и не была одета в бальное платье. Перед этим она как можно ниже стянула с себя тельник и вообще предприняла максимум усилий для того, чтобы сэр Аструал смог по достоинству оценить её прелестную грудь. Кир, посмеиваясь в кулак, спросил:
   - Мой повелитель, ты доволен мастерством леди Нинон, или мне следует приказать какому-либо из твоих драконов-магов выступить в качестве её спарринг-партнёра? Тогда она покажет тебе всё своё мастерство, хотя драконы и не любят драться с ней. Им ведь тоже доступно испытывать боль. Правда, в этом случае леди Нинон уже через пару минут окажется голой. Её парадка не рассчитана на такую драку, а облачаться даже в лёгкий гибкий бронекостюм дело слишком долгое и хлопотное.
   - Нет, сэр Кир, не стоит утомлять леди Нинон. - Ответил сэр Аструал склоняясь перед Нинон Дезире в поклоне. Протянув даме руку, он сказал - Пойдёмте дом, дети мои, вы заслужили своими ратными подвигами праздничный пир в вашу честь и я постараюсь сделать так, чтобы он вам запомнился надолго.
   Предложив Нинон опереться на его руку, сэр Аструал направился к парадному входу своего дворца. Не сделав в этом направлении и трёх шагов, он слегка шевельнул рукой и его спутница оказалась в пышном бальном платье серебряной парчи, да, к тому же ещё и вся в бриллиантах. Её подруги громко завизжали от восторга и захлопали в ладоши. Кланяясь на все четыре стороны, сэр Аструал, делаю рукой плавные, приглашающие жесты в считанные минуты переодел всех девушек, щедро одаривая их не только умопомрачительными бальными платьями, но безумно роскошными драгоценностями, отчего их крики сделались ещё громче, а парни восторженно взревели, словно голодные драконы в предвкушении хорошей кормёжки.
   Рыцари и драконы поднялись вслед за своим повелителем по ступенькам и вошли в Сапфировый дворец, в котором сэр Аструал сразу же препроводил их в такое огромное патио, которое ничуть не уступало своими размерами парку в замке Кира. В нём даже имелось самое настоящее озеро, с плавающим по нему парусником. Повсюду в патио Мастера Миров стояли золотые, серебряные и прочие беседки и павильоны, уже накрытые для пира столы, а в воздухе, наполненном дивными ароматами, звучала музыка. Ни людей, ни магов в этом патио не было. Их заменяли могучие золотые големы, застывшие то там, то сям, словно статуи. Хозяин Сапфирового замка был сама галантность. Он поцеловал руку своей очаровательной спутницы и громко воскликнул:
   - Друзья мои, этот парк полностью в вашем распоряжении, а сейчас позвольте мне удалиться на несколько минут с сэром Киром, его наставником и сэром Джоном. Я скоро вернусь к вам. Если кто-то захочет переодеться, то в золотых павильонах к вашим услугам имеются любые наряды, которые вы только пожелать себе. Не стесняйтесь, будьте, как дома. Мои безмолвные слуги исполнят любое ваше желание. - Повернувшись к двум магам-проводникам, он добавил - Тетюр, Джеко, вы тоже мне понадобитесь. Ну, а ваши драконы-маги пусть порезвятся в парке.
   Кир тотчас подобрался поближе и сказал:
   - Сэр Аструал, мой наставник, сэр Анатоль, ещё на Ильмине нашел себе мага-проводника, леди Фелицию, а ещё я прошу допустить к нашей беседе моего второго мага-проводника, леди Иоланту. Хотя она моя жена, в данном случае это не имеет никакого значения.
   Мастер Миров, которому всё и так было известно, благожелательно улыбнулся и кивнул головой. Он сделал рукой приглашающий жест и перед ними тотчас открылся портал прохода, который вёл какое-то скудно освещённое помещение, и вошел в него первым. Кир, не мешкая ни секунды, последовал за своим боссом и вошел в просторный кабинет, в центре которого стоял большой круглый стол с хрустальной сферой, врезанной в его лазуритовую столешницу. Хозяин Сапфирового дворца сел в резное кресло, довольно старое и изрядно потёртое, и, улыбаясь широко и дружелюбно, жестом предложил им занять свои места за столом. Кир сел напротив Мастера Миров, Тетюр справа от него, а Ио слева. Рядом с ней сели Фелиция и майор Балалайкин, а рядом с Тетюром Джонни и Джеко. Как только все гости расселись, перед ними на столе появились напитки, бокалы и сладости, выложенные на изящные золотые вазочки, украшенные драгоценными камнями. Наливая в свой бокал астазии, он сказал:
   - Кир, мальчик мой, я хочу ещё раз поблагодарить тебя за отлично проделанную работу. Дело заключается даже не в том, что ты победил на Ильмине несметные орды зла, это с лёгкостью смог бы сделать практически любой из многих тысяч моих магов, чьи силы гораздо меньше, чем у Риальдо. И не в том, что ты подготовил Ильмин к вхождению в Золотой круг моих миров, с этим тоже справился бы любой из магов Долины. Важным является другое, мой мальчик. Ты один понял, что битва Джонни с Амалом ещё не окончена и помог ему одержать окончательную победу над этим чудовищем. А ещё ты превратил Ильмин в такой мир, которого мне давно не доставало, и сделал так, что теперь в нём каждый мой рыцарь сможет обрести настоящий дом и получить те почести, которых он достоин, а я, наконец, буду иметь надёжную опору, такие войска, которые способны навести ужас на всё адское воинство вместе взятое, а не только на некоторых моих неразумных чад, считающих себя великими правителями вечных империй. Но всё-таки, Кир, самым главным твоим деянием было то, что ты увидел в Джонни рыцаря сражающегося с самим Сатаной, а не какого-то там чёрного мага, оккупировавшего острова. Спасибо тебе, мой мальчик.
   Кир с укоризной посмотрел на Джонни и попенял ему в сороковой раз:
   - Ну, что, слышал, что всё это время думал о тебе наш повелитель? - Повернувшись к сэру Аструалу, он, однако, возразил ему вместо того, чтобы сказать "Пожалуйста" или что-то вроде "Служу Свету" - Сэр Аструал, тебе нет нужды благодарить меня за это. - Усмехнувшись, он добавил - Представляю себе ту армию, в которой за каждый выполненный приказ верховный главнокомандующий будет благодарить своих солдат и офицеров. Сэр Аструал, я получил от тебя целый ряд чётких и конкретных приказов и выполнил их. Ты приказал мне прийти на выручку Джону Морбрейну, и я пришел. Приказал изменить на Ильмине порядки и ввести на нём просвещённое монархическое правление, и я ввёл его. Приказал ввести в твои миры золотых и серебряных девушек, и я выполнил твой приказ и даже выполнил его с перевыполнением плана, получив в итоге жемчужных красоток, которые даже прелестнее, чем ослепительные и луноподобные леди. Так что твоей благодарности я достоин лишь за последнее. Моя задача, сэр Аструал, выполнять все твои приказы и самая большая моя награда заключается в том, что сделав своё дело, и с делав его хорошо, я ощущаю огромную радость от одержанной победы, и уж если я действительно достоин твоей благодарности, то о большей награде, чем твоё доброе слово, я и мечтать не мог.
   Мастер Миров не сдержался и широко улыбнулся, слушая словесные излияния своего речистого рыцаря. Оглаживая бороду, он сказал:
   - Но, сэр Кир, я ведь не давал тебе никаких приказов.
   - Как это не давал? - Воскликнул Кир - А разве тот сон, в котором мой сводный брат, истязавший меня, оказался пленником какого-то монстра, спрятавшегося в твоём сиянии, это не приказ? А до того сна твои слова относительно той награды, которую Роджер должен был отдать мне, разве не являлись приказом? Ведь мастер Риальдо к тому моменту уже успел известить меня о том, что он специально притащил меня с Земли на Ильмин, так что позднее, когда я узнал о существовании рыцарей Света, мне не стоило сопоставить одно с другим и понять, что это было твоё иносказание - хочешь, Кирюха, стать моим рыцарем, сделай Ильмин таким, чтобы тебе не стыдно было на него вернуться. Это ли не прямой твой приказ? Ну, а та радуга в Семешкине, когда леди Зиара из ядовитой совчелы превратилась в сладкую девушку, это что ли не приказ? А...
   - Нет-нет, сэр Кир, - Перебил рыцаря сэр Аструал - Ты ошибаешься. Никаких приказов я тебе не давал, тем более прямых. Надо же такое придумать, чтобы я, Мастер Миров, стал напускать какие-то вещие сны на своих славных рыцарей. Можно подумать, что мне больше нечем заняться. Кир, мальчик мой, все мои так называемые приказы ты находил в своём сердце, а я лишь изредка смотрел на тебя через эту магическую сферу и радовался тому, как славно ты работаешь, решая сложнейшие проблемы. А ещё ты радовал моё сердце своими благодарственными молитвами. Куда чаще мне приходится слышать от своих рыцарей и магов не благодарности, а возмущённые вопли, горестные причитания, а то и вовсе проклятья и грубую площадную брань. Они, засранцы, прекрасно знают, что не будут за это жестоко наказаны и потому пользуются этим прочём зря. Хорошо, мой мальчик, не будем больше говорить об этом. Теперь я хочу поблагодарить ещё одного человека. - Посмотрев тёплым и дружеским взглядом на майора Балабанова, сидевшего за столом сложив руки, как прилежный ученик, Мастер Миров сказал - Эта моя благодарность адресована тебе, сэр Анатоль. Ты принял самое деятельное участие в судьбе сэра Кира и передал ему все свои воинские знания и опыт. Надеюсь, что хоть ты не станешь отрицать своих заслуг в том, что Кирюха Бублик вырос в такого толкового и знающего рыцаря.
   Мастер Миров сделал паузу и майор, воспользовавшись ею, сказал:
   - Мало я его гонял, мой лорд. Ну, да, ничего, судьба позволила мне снова встретиться с ним и снять стружку с этого балбеса ещё разок. Хотя он и создал на Ильмине такую армию, о какой мне и мечтать не приходилось, кое над чем нам с Джонни тоже пришлось малость поработать. Но это так, мелочи по сравнению с тем, что он уже сделал. Теперь, отправляясь на задание, я буду знать, что твои миры надёжно прикрыты, мой лорд. Сэр Кир хорошо сделал свою работу и я лишь жалею о том, что мне не довелось вести в атаку один из отрядов его армии.
   - У тебя ещё будет возможность сразиться со злом, сэр Анатоль. - Ответил ему Мастер Миров и, наконец, с лукавой улыбкой посмотрел на Джонни, отчего тот густо покраснел и тотчас принялся извиняться:
   - Сэр Аструал, честное слово, такое больше не повторится. Не от обиды на тебя я сказал такое, а от злости на Амала и своё собственное бессилие.
   Мастер Миров сделал удивлённое лицо, всплеснул руками и воскликнул:
   - Джонни, сынок, неужели и ты обрушился на меня с грубой бранью, называя меня старым похотливым козлом? - Видя то, как побагровел сэр Джон, он громко расхохотался и, ткнув в его сторону пальцем, сказал - Малыш, маги подобные мне, никогда не стареют, они всегда молоды душой, а потому им не чужды простые, житейские радости. Поверь, я не раз за эти годы возносил молитвы высшим силам, чтобы у тебя хватило сил на борьбу с Амаллором. Когда мне стало известно, что именно ты нашел амулет Силы Тьмы, я возликовал, хотя и знал о том, что это всего лишь хитроумная ловушка и не твоя в том была вина, что ты в неё угодил. Ты показал себя мужественным и бесстрашным рыцарем, способным с улыбкой переносить адские страдания, которые насылало на тебя это чудовище всякий раз, когда ты сотнями истреблял его самых преданных, опытных и могущественных приспешников. С первого же дня твоего плена я стал готовить сэра Кира к тому, чтобы он пришел к тебе на помощь, но ты же знаешь, сынок, я никогда не диктую своей воли ни одному живому существу, появившемуся в следствие моего акта творения. Это своим магическим помощникам, таким, как литодонты или сильверетты, золотые големы или орбелы, ну, и ещё кое-каким существам, о которых вам, ребята, ничего не известно, я отдаю приказы и строго слежу за тем, чтобы они исполняли их точно и быстро. Все остальные живые существа имеют полную свободу воли, даже драконы-маги, которых я создал на Ильмине в помощь Киру. Как-то раз сэр Кир, обращаясь ко мне в своей молитве, сказал, что у меня нет врагов в этой Вселенной и что я всемогущ, и он был полностью прав. Одним мановением руки я могу искоренить всё зло во всех своих мирах и заставить людей жить праведной жизнью. В тысячные доли секунды я могу найти и обезвредить все чёрные семена Амаллора, но будут ли люди после этого иметь право называть себя людьми? Нет, это будут всего лишь жалкие, ничтожные куклы, а я буду их таким же жалким кукловодом. Меня совершенно не оскорбляет то, что люди, будь это даже рыцари и маги, порой насмехаются надо мной, а порой и вовсе клянут последними словами, когда сталкиваются с какими-либо непреодолимыми трудностями и проблемами, которые я, якобы, на них насылаю. В этой огромной конструкции, которую вы, дети мои, называете Вселенной, подавляющее большинство событий происходит по воле слепого случая, а вовсе не по моей собственной. Такой я её создал и не хочу ничего менять. И хочу я только одного, ребятушки, чтобы вы все стремились только улучшить моё детище и сделать его ещё более совершенным. Вот ты, Джеко, разве ты не сам выбрал свою судьбу? Поработав столько лет в Долине, ты давно уже мог найти себе вполне приличного рыцаря, но ты хотел работать только с самым лучшим и ты сам оказался в нужном месте, в нужное время.
   Ио фыркнула и вполголоса пробормотала:
   - Вот уж действительно Джеко был в нужном месте в то время, когда Кир вспомнил о нём. Атилле пришлось обойти добрых десять миров прежде, чем он нашел его.
   Сэр Аструал не стал выговаривать ей за то, что она перебивает старших, но парировал её едкое замечание словами:
   - Не скажи, леди Иоланта, Джеко точно рассчитал время, когда ему следовало заявиться на Ильмин и очаровать там юную красотку, чтобы та родила ему прелестную дочь, которая годы спустя стала первой женой Кира. Джеко проделал всё это мастерски и результат налицо, теперь он маг-проводник одного из моих самых лучших рыцарей. Правда, как любой маг он ищет не только славы, но ещё и богатств, или я не прав, Джеко? Скажи мне, ты доволен своей участью?
   Джакомо Казанова приосанился и ответил:
   - Мастер Аструал, разумеется, я полностью доволен тем, что стал напарником Джонни. В этом глупо было бы сомневаться даже тебе. Но уж коли ты осложнил занятия магией столькими условностями, в числе которых стоит и страсть к наживе, то было бы вдвойне глупо не обогатиться на этом славном и благородном поприще. Ты ведь знаешь меня, мастер Аструал, сколько раз я стяжал себе несметные богатства и сколько раз пускал их по ветру, просыпаясь наутро с тяжелым похмельем и пустыми карманами? И всё почему? Мне нет нужды быть скопидомом и трястись над каждым медяком, это удел тех, кто в тайне поклоняется Амалу. Куда интереснее мне найти древнюю сокровищницу, неслыханно обогатиться и потом, отдав своей Оливии часть добычи, спустить всё остальное в одночасье, чтобы потом желать новых приключений. Но тебя, мастер, верно волнует ещё и другое, ты хочешь, чтобы я подтвердил твои слова о свободе воли каждого живого существа и я это подтверждаю. Змея кусает человека не потому, что ты создал её такой и повелел всех жалить направо и налево, а лишь в силу той причины, что так сложились на ту минуту обстоятельства. По своей собственной воле она никогда не заползла бы в жилище и не стала кусать человека, это он нашел её в чистом поле или в лесу и побеспокоил своими неосторожными действиями. Так же дело обстоит и со злом. Тот, кто ищет зло специально или по своему неразумению, забавы ради, обязательно его находит, а человек нравственный и добропорядочный всегда пройдёт мимо зла стороной.
   Кир слушал рассуждения своего тестя о взаимоотношениях человека с добром и злом без особого интереса, хотя и находил, что тот был прав, когда говорил о том, что человек вполне осознанно становится на сторону зла. В данный момент его куда больше интересовал совсем другой вопрос, - зачем Мастер Миров позвал их в свой кабинет и с чего это, вдруг, затеял все эти разговоры, вопросы и ответы. То, что он преследовал какую-то цель, ему было ясно, вот только какую? Машинально отмечая для себя то, что говорил Джакомо Казанова, он следил за реакцией сэра Аструала. Тому понравились веские доводы мага и он сказал:
   - Всё правильно, Джеко, если не считать того, что в жизни возникает куда больше коллизий, чем ты об этом говоришь. Но в предельном упрощении всё правильно и я с тобой согласен. Амаллор никогда не сделает своим рабом того человека, который ни единым движением души не даст к тому повода. - Посмотрев на Тетюра, он, вдруг, попенял ему - Вот видишь, Риальдо, даже Джеко вполне доволен всем и не требует от меня никакого вознаграждения. Так когда же ты, наконец, согласишься, что служить людям это уже само по себе такое занятие, от которого получаешь наивысшее удовлетворение.
   Тетюр, который мимоходом умял все сладости в своей вазочке и выдул целый графин астазии, раскатисто и громко расхохотался и воскликнул:
   - Мастер, ты старый хитрец и плут! Наш с тобой спор длится вот уже добрых три с половиной тысячи лет, а ты так и не привёл мне ни одного веского аргумента в пользу того, что служение возможно и без какого-либо вознаграждения. Да, ты уже и так всех нас вознаградил! Кира тем, что высоко отметил его способность точно определять истинную цель твоего задания, его ротного самой возможностью беседы с тобой, а о Джонни я уже и не говорю, он теперь без меры счастлив от того, что ты оценил его заслуги в борьбе с Амалом. Но нам-то, магам, что с того. Даже юная Фелиция и та прекрасно понимает, что ты обязательно предложишь нам ещё какую-нибудь награду за нашу работу. Ты просто не сможешь переступить через себя и это не тебе потом решать, был ли ты по настоящему щедр к нам, твоим преданным сторонникам и помощникам, или нет.
   Это заявление нисколько не обидело мастера Аструала и он ответил магу:
   - Ну, что же, ты можешь записать на свой счёт ещё одно очко, прохиндей, а я подытожу наше общение, друзья мои, именно так, как об этом сказал Риальдо. Вы хорошо поработали и вправе просить меня о награде. Сами понимаете, наградить я вас могу только согласно ваших заслуг, а потому будьте строги к себе и не требуйте от меня больше, чем я могу вам дать. Начнём с тебя, сэр Кир, чем мне тебя вознаградить за то, что так блестяще выполнил свою миссию на Ильмине?
   Кир пожал плечами и ответил:
   - Сэр Аструал, я служу тебе не ради наград, а ради самого служения и возможности бороться со злом. Впрочем, то же самое тебе скажет и любой другой рыцарь. Ты уже вознаградил меня сверх всякой меры тем, что позволил моим друзьям веселиться в твоём саду, а мне беседовать с тобой за этим столом. Но раз ты приказываешь мне выбрать себе ещё одну награду, то я прошу тебя только об одном, разреши мне встретиться с Тартаботаном и побеседовать с ним. Этот человекодракон одинок и мне кажется, что я смогу беседой скрасить его одиночество и почерпну от него много нового, такого, что поможет мне в борьбе со злом.
   Мастер Миров недоумённо развёл руками и переспросил:
   - Кир, мальчик мой, ты даже не хочешь попросить у меня редкостных украшений для своих жен или богатства?
   Рыцарь упрямо помотал головой и сказал:
   - Нет, милорд, у моих жен и так уже есть всё, о чём только может мечтать любая женщина. К тому же они ведь обе магессы и потому мечтают только об одном, поскорее стать моими магами-проводниками.
   - Ну, а как же тогда пир, который ждёт твоих друзей? Неужели ты и от него откажешься ради беседы с этим ужасным монстром Тартаботаном, безжалостным тюремщиком Амаллора?
   Кир улыбнулся и ответил:
   - Сэр Аструал, я с ними гулял уже не один десяток раз и наперёд знаю, каким будет этот пир. Первым делом, слегка разогревшись, они начнут требовать, чтобы Рауль достал свою гитару и стал петь. Он прекрасный поэт и сочиняет отличные песни. Девушки будут требовать от него баллад, а парни солёных куплетов, посвященных тому, как твои доблестные рыцари мочат приспешников Амала. Частенько он поминает в них и тебя, называя, правда, стариком на небесах или просто командиром, но никогда сэром Аструалом. Потом петь начнёт Вероника, но она поёт, в основном, те романсы, которым научил её я, ну, и ещё романсы на стихи некоторых ильмианских поэтов. Хотя её пение и прекрасно, уже очень скоро наша всеобщая любимица Аньез попросит Рауля и Мими, который отлично играет на скрипке, сыграть более зажигательную мелодию, а сама, одевшись в лёгкую тунику, примется танцевать меж дюжины мечей, воткнутых рукоятями в траву. О, это будет ещё тот танец и ты не раз вздрогнешь, когда она будет буквально бросаться на мечи, но в результате пострадает только её туника. Вот тогда-то наступит время, чтобы Нинон станцевала свой танец на горлышках дюжины пустых бутылок, поставленных на твой стол прямо перед тобой. Акробатка она известная, но смысл её танца заключается вовсе не в том, чтобы она не упала с бутылок или они не упали со стола, а в том, что с каждым новым своим па она будет снимать с себя часть своих нарядов и в конце концов ты будешь лицезреть её нагой, да, к тому же она сделает вид, что вот-вот нанижет себя на бутылку, стоящую на краю стола, чего, естественно, никогда не происходит. Всегда находится парень, который подхватит её на руки и унесёт куда-нибудь. Потом Мими вызовет своего Авалара, заставит его малость подрасти и станцует для тебя на самом кончике его огромного крыла танец драконщиков Ильмина. Он тоже изрядный акробат, но свой танец он будет танцевать на головокружительной высоте. В общем это будет очень весёлый пир и ты уж поверь, сэр Аструал, в этой банде найдётся не один десяток весёлых артистов и хотя мне очень нравится пьянствовать с ними, я всё же очень хочу встретиться с Тартаботаном.
   Мастер Миров понимающе кивнул головой и согласился, сказав ему:
   - Хорошо, мой мальчик, ты встретишься с ним. Ты очень заинтриговал меня программой предстоящего концерта на пиру в моём саду и я уже предвкушаю множество приятных неожиданностей. Ну, что же, сэр Анатоль, теперь твоя очередь просить меня о награде. Надеюсь, что ты, в отличие от своего сержанта, попросишь чего-нибудь стоящего и я с удовольствием выполню твоё пожелание.
   Майор Балабанов пожал плечами, почесал кончик носа и попросил:
   - А можно я составлю компанию Киру?
   Тотчас и все остальные заговорили:
   - И я тоже не прочь повидаться со своим старым знакомым. - Воскликнул Тетюр и хлопнул в ладони - Да, и мне это не помешало бы. - Сказал Джеко - Ну, а я-то чем хуже него! - Откликнулся Джонни, а Фелиция, сидевшая в глубокой задумчивости, встрепенулась и сказала - Куда мой рыцарь, туда и я, мастер. - После чего спросила жену Кира, которая решила пригубить бокал астазии - А ты что скажешь, Ио? - Та немедленно ответила - Куда иголка, туда и нитка. Разумеется, я с вами, ребята.
   - Ну, что мне сказать на это? Ваше желание для меня действительно священно, дети мои. - Сказал Мастер Миров и три раза хлопнул в ладоши.
  

Глава пятнадцатая

  
   Поначалу Кир не сразу понял, что произошло. Он и все его друзья по прежнему сидели за большим круглым столом, а Мастер Миров стоял рядом с креслом напротив и смотрел на него всё с той же доброй улыбкой. Только стол был теперь несколько другим. Его столешница была не синего лазурита, а кроваво красной яшмы и сфера, врезанная в неё, была поменьше и не абсолютно прозрачная, а голубоватая. К тому же на столе не стояло никаких графинов, бокалов и вазочек. Да, и сам Мастер Миров выглядел несколько иначе, он был намного моложе и совсем в другой одежде. На нём была надета белая, просторная шелковая рубаха с пышными рукавами и отложным воротником и черные кожаные брюки.
   Однако более всего Кира поразило то, что на груди Мастера Миров висел на массивной золотой цепочке большой кулон в форме Тартаботана, сидящего в позе лотоса и прижимающего к себе какой-то драгоценный камень, пылающий алым светом. Кир первым вскочил на ноги, быстро обошел вокруг стола и приблизился к этому человеку, так похожему на его повелителя. Неумело поклонившись ему, он спросил:
   - Вы сэр Тартаботан?
   - Нет, мой юный друг, я Аботан, хранитель священного Тартаботана, внутри которого навечно заточён Амаллор. - Просто и спокойно ответил человек, так похожий на мастера Миров - Всё, что ты видишь вокруг, - Аботан обвёл рукой, показывая на свой кабинет - Эта комната и всё остальное, что является точной копией Сапфирового дворца, весь мой мир. Он помещён внутрь сапфира, который носит на своей шее Мастер Миров. Можно сказать, что я его брат, но это не так, я это он сам, а точнее некая часть его. Ты отважился попросить Аструала показать тебе самое сокровенное, а твои друзья решили присоединиться к тебе и он, почему-то, решил доверить вам эту тайну.
   Кир отнёсся к словам Аботана спокойно, но они, почему-то, привели его друга, мага Тетюриальда Великолепного в крайнюю степень возбуждения. Он чуть ли не расшвырял в стороны остальных спутников Кира, оттолкнул его самого и, приблизившись к Аботану, отвесил ему глубокий поклон. Несколько секунд маг, взволнованно дыша, пытался что-то сказать, но, явно, не мог. Хотя руки его дрожали, он всем своим видом он показывал своё глубокое почтение к парню, заточённому в сапфир Мастера Миров вместе с Тартаботаном. С трудом справившись с волнением, он, наконец, промолвил вместо приветствия:
   - Так вот значит, что на самом деле означают три буквы "А", выгравированные на серебряном медальоне мастера Аструала. Мастер Аботан, позволь мне поцеловать твою руку.
   Тетюр встал на одно колено и действительно поцеловал руку этого молодого, рослого парня так, как это делали все ильмиане, включая императора Роджера, когда они приветствовали архиепископа Ренье. Аботан от этого погрустнел и, кивнув головой, сказал тихим и печальным голосом:
   - Мастер Риальдо, мне, право же, приятно знать, что ты относишься ко мне с таким почтением, но всё же не нужно стоять передо мной на коленях.
   Старый маг, однако, имел по этому поводу совсем другое мнение. Он с достоинством встал на ноги, сдвинулся в сторону и скомандовал:
   - Друзья мои, поприветствуйте достойным образом того, кто олицетворяет собой высшую справедливость, закон и порядок, которые существуют во Вселенной Мастера Миров, его самую лучшую часть, скрытую от посторонних глаз, совесть и боль его души за нас, неразумных чад Создателя всего сущего. - Ещё раз поклонившись, он уже более мирным тоном сказал - Мастер Аботан, позволь мне представить твоих преданных рыцарей, поклявшихся бороться со злом, и их магов-проводников.
   Первым Тетюр представил Джонни Морбрейна, затем майора Балабанова и уж только потом своего подопечного, вкратце рассказывая о их боевом пути, после чего представил магов в порядке старшинства. Фелицию он поставил на последнее место, но зато дольше, чем о других, говорил о её страстной душе и тонкой натуре. Гости Мастера Миров подходили к Аботану и, встав на одно колено, вежливо и с достоинством целовали ему руку и лишь одна только Фелиция, на глазах которой блестели слёзы, облобызала его мощную длань, крепко вцепившись в неё, доброй дюжиной страстных поцелуев, чем заставила смутиться того ещё больше. Когда эта церемония закончилась, Тетюр, окончательно осмелев, высказал вслух весьма странное предположение:
   - А теперь, друзья мои, я надеюсь, что мастер Аботан поведает нам о самой великой тайне мироздания и я от вашего имени клянусь за всех вас, что мы сохраним её и не выдадим никому даже под пытками.
   Странно, но как только речь зашла о тайнах, мастер Аботан сразу же заулыбался, широко и открыто, после чего сказал:
   - Риальдо, ты совершенно невыносим. Ну, кто, скажи мне на милость, сказал тебе, что моё добровольное уединение является такой уж большой тайной? - Видя лихорадочный блеск в глазах мага, он махнул рукой и добавил - Ах, ладно, всё равно мне тебя не переубедить, хотя это действительно так. Любой, кто удостоился чести встретиться с Аструалом, имеет возможность спросить его б этом и он обязан дать честный и прямой ответ относительно природы Тартаботана каждому человеку. Правда, я вовсе не ожидал от него, что он допустит такого человека в Сапфировый дворец. Ну, что же, если он решил сделать это, друзья мои, давайте пройдём в сад и там в куда более приятной обстановке я расскажу вам о том, кто такие Аструал, Амаллор и я, Аботан и, как сказал Риальдо, посвящу вас в тайну трёх больших "А".
   Мастер Аботан не стал открывать портала прохода в свой сад. Он просто подошел к двери, распахнул её и поманил за собой своих гостей. Сапфировый дворец был довольно велик и им пришлось следовать за ним минут десять прежде, чем пройдя по дюжине коридоров и спустившись вниз этажей на семь, они, наконец, вышли в большой парк. Быстро оглядев свои владения, он повёл их к озеру, к тому месту, где на берегу росло несколько раскидистых ив. Там, буквально у самой воды, прямо на траве стояло несколько низких, широких диванов и уютных кресел, а рядом с ними парили над травой летающие круглые столики уставленные изысканными яствами.
   С весёлой улыбкой оглядев своих гостей, он чуть шевельнул рукой и его гости в мгновение ока оказались одетыми в свои любимые домашние наряды: Джонни в потрёпанные джинсы с дырками на коленях и черную майку, Кир в длинные бермуды и просторную рубаху, пошитые для него Беном Стоуном, а его жена в золотую тунику, подаренную ей Корбеллой. Майор дядя Толя Балалайкин оказался в потрёпанных, застиранных до белизны, портках, бывших когда-то камуфляжем, голубом тельнике, обтягивающем его мощную грудь, и кожаных домашних тапочках на босу ногу, Тетюр в своей любимой розовой рубахе, коричневых мягких штанах, восточных чувяках с загнутыми носками и рыжей велюровой куртке, Джакомо Казанова в долгополом, тёмно-бордовом стёганом халате с белой шелковой рубахой и черных шальварах, в лёгких туфлях на босу ногу и только одна Фелиция была одета весьма нарядно - фиолетовое галифе, такой же жилет, вышитый гладью золотой нитью, кремовая блуза и мягкие, коричневые кавалерийские сапожки.
   От этого гости сразу же заулыбались и когда мастер Аботан сел на широкий диван и предложил им устраиваться поудобнее, Фелиция, которая шла под руку со своим суровым рыцарем, тотчас с ногами взобралась к нему на диван и мигом прижалась к магу-затворнику, взяв того за руку, обняв за шею и положив свою голову к нему на плечо. Тому это понравилось и он обнял эту молодую красавицу и погладил её по плечу, чем окончательно разрядил обстановку. Ни Тетюр, для которого Фелиция была очень дорога уже тем, что была матерью его сына, ни её рыцарь, с которой у него были чисто деловые отношения без малейших намёков на интимность, не выразили по этому поводу никаких чувств.
   Иоланта, следуя примеру своей подруги, тоже взобралась на диван с ногами и обняла своего мужа, а остальные расселись на диванах и креслах в раскованных и непринуждённых позах. Майор тотчас подтащил к себе столик и, осмотрев хрустальные графины с напитками, налил себе в бокал тот, который по цвету был похож на вино. Выпив полбокала, он сделал удивлённое лицо, быстро допил напиток, налил себе ещё один бокал и, бросив в рот несколько золотистых орешков, замер в кресле прижимая бокал к своей широченной, выпуклой груди. Мастер Аботан тоже налил этого вина в два бокала, один для себя, а второй для своей гостьи, решившей хоть чем-то скрасить его одиночество. Выпив вина, он, скорее всего неожиданно для себя, поцеловал Фелицию, которая только этого и ждала, чтобы после некоторой паузы сказать:
   - Друзья мои, пожалуй, мне следует начать свой рассказ с самого начала, а оно было для меня весьма печальным. Я не знаю, кем был до того момента, когда внезапно ощутил себя в абсолютном мраке, холодном, липком и ужасно тоскливом. Я не чувствовал ни рук, ни ног. Не видел вокруг себя ничего и ощущал сильную тревогу и беспокойство, будучи скованным этим мраком. Не знаю сколько времени прошло с момента осознания мною своего я, но вскоре мне этот кромешный мрак надоел и я сделал над собой усилие, чтобы преодолеть его и в этот же самый момент понял, что могу действовать. Я не знал кто я такой и почему оказался во мраке, как меня зовут и какие силы поместили меня в это место без начала и конца, но во мне появилась уверенность, что я могу всё изменить. Подумав о своих ногах, я ощутил под ними твердь и понял, что это я создал её, но не знал насколько она велика. Тогда я хотел увидеть её и тотчас надо мной загорелся большой огненный шар, который погнал мрак прочь и осветил подо мною огромную, круглую каменную плиту на которой я стоял совершенно голый. Мои лёгкие не могли дышать и когда попытался сделать первый вздох, то сотворил воздух без всяких ароматов, но холодный и бодрящий. В следующее мгновение я понял, что хочу пить и тотчас из каменной тверди рядом со мной забил родник, Я встал перед ним на колени и, испив воды, понял, что мне дано кем-то неведомым умение творить вещи из ничего, как и понял то, что я только что сотворил три самые великие магии: магию камня, магию огня, магию воздуха и магию воды, отчего душа моя возликовала. Теперь я мог сделать так, что мой новый мир уже не будет таким унылым и пустым. Обрадовавшись такому открытию, я принялся смешивать свои первые магии и творить новые, благодаря чему создал плодородную почву - землю, и вырастил на ней деревья и травы, цветы и плоды, после чего создал реки и озера, животных, рыб и птиц. Я не знал как я их создаю, но в тот момент это не было для меня важным. Видимо, моё тело помнило их такими, какими видело раньше, до того момента, когда я был низринут кем-то в пустоту и мрак. На какое-то время, пока я творил, мне удавалось отвлечься от мыслей о том, кто же я такой, как меня зовут и почему оказался здесь. В тот момент я об этом просто не думал, но после того, как я сотворил на каменной плите свой маленький мир, в котором мог жить вполне безбедно, моё сознание пришло в смятение. Мне сделалось мучительно больно от того, что я не знал кто я такой и как меня зовут. Я задавал себе вопросы и не мог на них ответить и так длилось довольно долго. Кажется, до тех пор, пока я не стал испытывать муки голода, хотя и знал наверняка, что могу обходиться без пиши и воздуха, воды, тепла и света. Глядя на то, как животные, сотворённые мной, поедают траву, плоды, а то и друг друга, я подошел к дереву, сорвал с него большой круглый плод, про который я могу сказать теперь, что это было яблоко, едва начавшее созревать, и с жадностью съел его почти не понимая вкуса, так как мне не с чем было его сравнивать. Съев ещё несколько плодов, я насытился, нашел удобное место и сел на траву, опершись спиной о дерево, и задумался. Помнится, уже очень скоро ко мне в голову пришла весьма толкова мысль, - не терзаться мыслями о том, кто я такой и почему здесь оказался, а вместо этого заняться делом и расширить свои владения, занявшись сотворением нового мира. А ещё я подумал о том, что мне следует самому дать себе имя, после чего, поразмыслив немного, я назвал себя Астрамалором Аботаном. Сделав так, я окончательно успокоился и понял, что творить новые миры это и есть моё самое главное предназначение, ведь это получалось у меня весьма неплохо. К тому же мне нравилось моё двойное имя, я, словно был теперь не один. Мысленно разговаривая сам с собой, я пошел к краю своего мира, согреваемого неподвижно висящим над ним золотым светилом, и вскоре увидел, что он висит в центре бесконечного пространства тьмы и непроглядного мрака. Стоя на краю, я увеличил свой мир в несколько десятков раз и, окружив его горами, заключил в прочную сферу, повелев светилу обращаться вокруг неё, чтобы создать день и ночь, после чего, дождавшись первой ночи, лёг спать с мыслью, что с первыми лучами, которые разбудят меня, я начну творить новые миры. Проснувшись поутру, я сотворил Вселенную, заставив бесчисленное множество миров разбегаться от своего дома во все стороны, после чего решил, что мне нужны помощники и принялся творить различных существ, одно другого удивительнее, и ни одно из них не было похоже на меня, но всем им я давал имена, знания о магии и способность создавать себе подобных. Это были огромные драконы самых различных видов и великаны, существа похожие на людей, но с тремя парами рук и крыльями, как у птиц, а также великое множество других диковинных существ, о внешнем виде которых сегодня уже и я сам не могу вспомнить. Все они были магами и мною им был дан приказ проращивать зёрна жизни в созданных мною мирах, которыми я их засеял. Этим я занимался весь день, пока не наступила ночь в моём мире. Желая поскорее достичь результатов, я сделал так, что время в моей Вселенной время текло в миллионы раз быстрее, чем в моём маленьком мире, который я назвал Астриумом, после чего со спокойной душой погрузился в глубокий и покойный сон. На следующее утро я покинул Астриум и стал перемещаться из одного мира в другой, но везде я видел лишь планеты лишенные жизни, а мои маги-помощники при виде меня уносились прочь. Лишь изредка мне встречались во Вселенной миры, на которых развилась жизнь и появились существа очень похожие на меня самого, которые обитали в пещерах, не знали огня и кормились тем, что находили у себя под ногами, лишь изредка отваживаясь напасть на какое-нибудь малое животное. И нигде мои маги не пришли к ним на помощь, чтобы научить их чему-либо полезному и нужному. В гневе я уничтожил их всех и сам стал помогать людям на тех нескольких сотнях миров, в которых зародилась жизнь. Именно этим изо дня в день я занимался несколько сотен лет подряд, поражаясь тому, как много в этих мирах насилия и несправедливости. Каждый день, засыпая, я пытался понять, почему меня постигла неудача и в чём заключается моя ошибка, а однажды ночью я сделал над собой усилие и проснулся, но не у себя на Астриуме, а в одном из своих миров, где участвовал в какой-то чудовищной церемонии, во время которой люди, созданные мною, которых я так любил и пестовал днём, приносили мне в жертву человеческие жертвы в то время, когда я спал, используя в качестве алтаря какое-то зловещее сооружение, спрятанное в глубокой пещере. Мне стало всё ясно. Пока находясь в ясном сознании одной рукой я творил жизнь и добро, во время своего сна снова я, но уже совершенно другой, сеял во Вселенной зёрна черного зла и превращал своих чад в жутких, свирепых чудовищ. Горько мне стало от такого открытый. Уничтожив капище, в котором мне другому поклонялись все эти люди и приносили в жертву невинных и чистых помыслами людей, вернулся я к себе на Астриум и стал думать, как исправить всё то зло, что я сотворил в своей Вселенной. После долгих раздумий, я сотворил двух существ, похожих на меня, как две капли воды и, сделав над собой усилие, заставил выйти из своего сознания черную половину меня, а потом ту часть своего я, которая стонала от душевной боли и сочувствовала всем тем моим чадам, которые приняли мучения и смерть от меня же самого. Повелел я им войти в сотворённые мною тела и встать напротив меня, чтобы совесть моя могла обвинить меня же самого в тех преступлениях, которые я совершил во время своего сна против чад своих. Целый ад обрушился на мою голову, когда я узнал о всех тех преступлениях, которые совершил. Мною были уничтожены тысячи миров и многие миллиарды людей, которые только делали первые шаги, но самым страшным было то, что в течение одной единственной ночи я сотворил и повсюду разбросал, тщательно спрятав, множество самых разнообразных артефактов зла, которые, попадая в руки людей, делали их рабами низменных страстей и верными слугами моей черной, омерзительной и ужасной половины. Тогда тот я, который выслушал все обвинения, принял решение заточить свою черную половину, которую назвал Амаллором, в огненном аду, помещённом в кровавый рубин, вложил его в руки созданного в ту же секунду магического существа, человекодракона Тартаботана и повелел своей совести - Аботану, стать хранителем этого узилища и жить в уединении внутри Сапфирового дворца, зорко следя за тем, чтобы тот не вырвался, а себя назвал Аструалом и поклялся исправить всё то зло, которое вошло в новую Вселенную, созданную им по повелению высших сил, породивших его бессмертным и абсолютно неуязвимым существом, могуществу которого нет предела. С этого момента на свет появилось три новых существа, Аструал, который сам назвал себя Мастером Миров, Аботан, которому он поручил роль Высшего Судьи над абсолютным злом и велел быть тюремщиком, а также Амаллор, Хозяин Тьмы. У нас двоих, у меня и Аструала, общая память, единые помыслы и одна судьба, и хотя я никогда не выхожу из Сапфирового дворца, я знаю обо всём, что происходит за его пределами, вплоть до самого далёкого уголка огромной Вселенной Мастера Миров, ну, а Аструал продолжает свою миссию, которую он взял на себя в день суда, ведь после того, как он надел на свою шею амулет с сапфиром, оправленным в серебро, ему пришлось взяться за работу, - начать непримиримую борьбу со злом, им же самим и порождённым. Он стал первым рыцарем Света, который повёл непримиримую борьбу со злом и поднял на эту борьбу людей. А вскоре он посвятил в рыцари Света первого человека, имя которого... Впрочем, это не существенно. Вот собственно и всё, мои друзья, что мог бы узнать каждый человек, задай он такой вопрос Мастеру Миров. Ну, и как вы теперь будете к нему относиться, друзья мои?
   Мастер Аботан задал свой вопрос с лукавой улыбкой, но при этом очень пристально посмотрел на Кира. Тот всё это время сидел не шевелясь и слушал этот рассказ очень внимательно, стараясь не проронить ни единого слова. Выслушав вопрос мастера Аботана, он глубоко вздохнул, немного подался вперёд и, глядя на него немигающим взглядом, спокойным голосом сказал:
   - Мастер Аботан, не знаю, повершишь ли ты мне, но я уже думал о чём-то подобном. В своём сне я видел Амала и мне показалось, что он очень похож на сэра Аструала, но это так, к слову пришлось. Теперь, когда я знаю как всё было, во мне ещё сильнее окрепла моя решимость посвятить всю свою жизнь борьбе со злом. В мире ничто не происходит случайно. Всё в нём подчинено велению высших сил, тех самых, которые породили Астрамалора Аботана именно таким, как ты нам об этом рассказал. Точно таким же рождается каждый человек. В нём есть ростки и добра, и света, но ребёнок ещё не знает ни добра, ни зла, он слишком мал, чтобы осознать это и только потом, спустя годы, выбирая свой путь, становится на сторону Света или Тьмы. Возможно, что где-то есть Вселенная, в которой верх одержал Хозяин Тьмы и в ней в заточении находится её Создатель. Что же, я мечтаю когда-нибудь набраться сил и освободить его из темницы зла. Впрочем, это совершенно нереально. Мне суждено жить и сражаться в этой Вселенной, помогая Мастеру Миров, которого отныне я люблю ещё больше, но уже не за то, что родился и живу, а за его подвиг, совершенный в незапамятные времена. Он нашел в себе силы отринуть от себя то зло, которое вложили в него высшие силы, и победил Амала. Ну, а моя задача бить его прихвостней, мастер Аботан, но это не всё, у меня есть к тебе ещё несколько вопросов.
   Оба рыцаря, выслушав его ответ, согласно закивали головами, а ротный, подняв бокал в приветствии, громко сказал:
   - Правильно, сэр Кир. Я тоже буду мочить этих уродов не жалея сил.
   - А что ещё остаётся делать? - Воскликнул Джонни - Ведь не вступать же нам в переговоры со слугами Амала. Их один чёрт уже не переделаешь.
   - Э, нет, Джонни, не скажи. - Возразил бравому моряку Кир - Всякому, кто станет молить Господа нашего или ещё какого-нибудь Бога о пощаде, следует дать шанс на спасение. Глядишь, и из него ещё получится нормальный человек, но не мы должны принимать такое решение, это делает за нас мастер Аботан.
   Тетюр, который смотрел на мастера Аботана задумчивым взглядом, вдруг, опустил глаза и сказал вполголоса:
   - Насколько я знаю мастера Аструала, а знаю я его очень хорошо, он никогда и ничего не делает без потаённого, скрытого смысла. Старик очень любит загадывать загадки, а ещё больше он любит, когда рыцари и маги находят правильный ответ, а потому хотелось бы мне знать, господа, почему это он позволил нам встретиться с мастером Аботаном? Он, конечно же, знает ответ, но никогда не скажет нам об истинной причине такого своего решения.
   Кириллу не очень-то понравились такие рассуждения, но ещё меньше ему понравилось то, что Тетюр высказал их вслух. Похоже, что их радушного хозяина эти слова нисколько не возмутили. Его в этот момент гораздо больше волновала молодая красавица, которая прижалась к нему ещё теснее и даже стала прикусывать его мочку уха и поглаживать мощные плечи и грудь. Стараясь не смотреть на Фелицию, Кир высказал вслух одну мысль, которая давно не давала ему покоя:
   - Я не знаю, что думает по этому поводу мастер Аботан, Тетюр, но меня очень волнует вот какая проблема. Уже многие тысячи лет рыцари Мастера Миров отправляют в огненное брюхо священного Тартаботана всякую нечисть, да, и мы на Ильмине ухайдакали целую прорву этих тварей. К тому же не каких-то там мелкотравчатых мерзавцев, а целые полчища самой отборной нечестии, преображенной Амалом в новый биологический вид. Вот я и думаю теперь, насколько прочно это узилище? Сколько зла оно способно вместить в себя и не взорвётся ли когда-нибудь этот ад, в котором Амал изо дня в день, из года в год на протяжении всего этого времени копит силы? И вообще, может ли произойти такое? Что ты скажешь нам на это, мастер Аботан?
   Фелиция при этих словах тотчас перестала заигрывать с этим красавцем и, прикусив губу, пристально посмотрела на Кира. Мастер Аботан улыбнулся и ответил спокойным, ровным голосом:
   - Да, такое вполне возможно, мой друг, и совсем недавно я беседовал с Аструалом на эту тему. После твоей блестящей победы на Ильмине, когда была сосчитана каждая черная душа и исчислено всё то зло, которое в ней было сосредоточено, Аструал всерьёз обеспокоился. К сожалению даже он сам не знает пределов прочности своего магического рубина и это его очень беспокоит. Правда, ты подготовил на Ильмине для него очень сильную армию, часть которой уже в самое ближайшее время будет размещена в Долине, на Террасной горе и непосредственно в его Сапфировом дворце и вблизи его, но меня очень волнует, хватит ли этих сил для того, чтобы заблокировать зло в пределах Астриума и не дать сбежать Амаллору в том случае, если зло сумеет взорвать этот огненный ад изнутри.
   Услышав такое, Кир встал и принялся мерить берег шагами, продолжая рассуждать при этом вслух и довольно громко:
   - Так, примем за отправную точку предположение, что брюхо Тартаботана может взорваться в любую секунду. Что мы в таком случае будем иметь? Полный звездец. И тогда будет очень плохо. Предположим, что Амал не идиот и занимается только тем, что готовит этот взрыв специально. Почти в каждой той твари, которую мы грохнули на Ильмине, было скоплено энергии зла во много раз больше, чем эти уроды могли использовать в бою, а это прямо говорит о том, что она нужна как раз именно этому уроду. Что мы тогда имеем? Взрыв в самом центре Вселенной Мастера Миров, а потому первыми пострадают миры Золотого круга, а уж потом и всем остальным достанется. К тому же Астриум падёт, его просто разнесёт в клочья. Уцелеют только двое, мастер Аботан и сэр Аструал, а им будет противостоять всё зло этой Вселенной, которое, скорее всего не только уцелеет, но и станет ещё сильнее. Хреновая получается перспектива. Но выход есть и он, как мне кажется, довольно прост.
   За Киром, внимательно слушая каждое его слово, следили семь пар глаз. Он улыбнулся, подошел поближе к Аботану и спросил его:
   - Мастер Аботан, обсуждая эту проблему с сэром Аструалом, вы рассматривали возможность перемещения магического амулета Тартаботана в более безопасное место? Туда, где его взрыв причинил бы наименьший вред?
   Тот, почему-то улыбнулся, словно речь шла не о возможном побеге Амаллора, а о том, как испечь именинный пирог и ответил спокойным голосом:
   - Да, мой мальчик. Мы говорили об этом. Я предлагал Аструалу создать мир на самом краю материальной Вселенной в том месте, где в силу естественных причин лежит огромная область сплошной пустоты. Она так далека от его Вселенной, что её свет ещё не достиг до окраин этой пустоты. Если амулет взорвётся там, то сила взрыва иссякнет очень быстро и Амаллор повиснет в пустоте и мраке, но там он не сможет сотворить себе новой Вселенной, ведь это будет не животворящая, а совершенно мёртвая пустота. Правда, тогда и мы с Аструалом будем беспомощно болтаться где-то поблизости и не сможем найти под ногами точку опоры, чтобы сотворить портал прохода и вернуться на Астриум или перенестись в какой-нибудь из других миров. Увы, но в абсолютном вакууме нам не сможет помочь даже магия самого высшего порядка. Однако, меня это совершенно не беспокоит, ведь наша Вселенная уцелеет.
   Замахав руками, Кир воскликнул:
   - Нет, этот вариант нам совершенно не подходит. Тут нужно поступить по другому. Мастер Аботан, Мастеру Миров этот мир нужно сотворить таким образом, чтобы он был похож на противопехотную мину типа МОН-50. Он должен быть, как бы сверхпрочным магическим экраном, на котором, для подстраховки, встанут на боевое дежурство самые могучие маги-воины с Ильмина, таких там вполне достаточно, и, разумеется, драконы-маги. Их на Ильмине находится даже слишком много. Они, проглоты, там скоро всю рыбу сожрут. К тому же они уже начали размножаться. Священный амулет Тартаботана нужно будет снять с твоей шеи и поместить на шпиле высоченной башни, ну, и, естественно, твоё заточение должно на этом завершиться. Ты будешь командовать дивизиями гвардейцев сэра Аструала, которые будут нести службу вахтенным методом, и готовить их к тому, что рано или поздно брюхо Тартаботана рванёт, но при этом большая часть энергии зла выплеснется в пустоту, а им придётся изловить Амаллора, ввергнуть его в новое узилище, уже куда более прочное, и отправить вслед за ним все те злобные, чёрные душонки, которые уцелеют при взрыве и, скорее всего, вновь обретут физические теле, чего я совсем не исключаю. Лично мне такой сценария грядущего Армагеддона нравится куда больше, чем тот, который придумали вы.
   Выслушав это предложение с заинтересованным видом, мастер Аботан кивнул головой и, легонько поаплодировав Киру, сказал:
   - Браво, мой юный друг. - Посмотрев на Тетюра, он добавил - Риальдо, вот ответ на твой вопрос. Разумеется, мы с Аструалом обсудили и такой вариант. У него есть свои сильные и слабые стороны, но он всё-таки намного лучше, так как даёт широкое поле для манёвра и позволяет в любой момент мобилизовать все силы Света и бросить их на врага. Единственное, что меня беспокоит в этом варианте, так это то, что Амаллор попытается прорваться в материальную Вселенную и устроить там чудовищный катаклизм. Но я буду начеку и постараюсь этого не допустить. Тетюр, мы давно ждали развязки на Ильмине и того момента, когда твой юный рыцарь придёт на Астриум и попросит Аструала разрешить ему встретиться со мной. В какой-то степени сэр Кир очень предсказуем, поскольку он хочет постичь все тайны бытия. Зато он совершенно непредсказуем тогда, когда сражается со злом. Теперь, когда он сам предложил нам самый лучший вариант обороны, Аструал так и сделает и я, наконец, смогу зажить полной жизнью, хотя и на самом краю Вселенной, ведь вокруг меня соберутся самые лучшие люди, с которыми будет приятно иметь дело.
   - А ещё, мой повелитель, ты будешь окружен самыми прекрасными женщинами, которые умеют любить мужчин так, как никакая другая женщина. - Нежно проворковала Фелиция и стала покрывать его лицо поцелуями. На секунду оторвавшись от предмета своего вожделения, она прикрикнула на своих друзей - А теперь, ребята, сделайте одолжение, свалите отсюда. О, Аботан, мой прекрасный повелитель, открой им портал прохода в сад мастера Аструала, пока я не отправила их в брюхо Тартаботана.
   Аботан так и сделал. Хотя Киру хотелось поговорить с ним ещё на целый ряд очень важных тем, он обнял Ио и тихо, не прощаясь, удалился. Его друзья последовали за ним и оказались в саду сэра Аструала как раз в тот момент, когда Нинон исполняла на бутылках свой танец, который Кир называл приватным, хотя Мастера Миров, чьи глаза горели от восторга, окружала большая, хохочущая, визжащая и вопящая от восторга толпа парней и девчонок, одетых откровенно пляжные наряды, а то и вовсе почти голых. На Нинон к тому моменту из одежды остались одни только трусики, полупрозрачная рубашечка, бюстгальтер и всего один чулок и когда она в очередном па, словно выныривая из воды, поравнялась грудью с лицом сэра Аструала, тот не выдержал, подхватил эту страстную красотку на руки и исчез вместе с ней.
   Тетюр, глядя на это, строго сказал Киру:
   - Парень, не вздумай скорчить недовольную рожу. Нинон прелестная девушка, смелая, сильная и весьма предприимчивая. Именно такие нравятся старине Аструалу, но я терпеть не могу типов, которые берутся осуждать его за это.
   - Да, пошел ты в задницу со своими нотациями, старый чурбан. - Беззлобно воскликнул Кир - Можно подумать, что меня это хоть в какой-то степени волнует. Нинон вполне совершеннолетняя девушка, а потому вправе себе таких любовников, каких она захочет. Так что пойдём веселиться, Тетёха. Тряхни и ты, как говорится, стариной.
   Весело хохоча и радуясь тому, что у малышки Нинон появился такой блистательный любовник, Кир без малейших раздумий окунулся в тот водоворот веселья, который закружился в саду Мастера Миров, и это действительно была самая высшая награда для него и всех его друзей. Несколько раз его отзывали в сторонку друзья и спрашивали, о чём он базарил со стариком. Не в даваясь в отдельные детали разговора и его подробности, он вкратце рассказал им, что вскоре для Амала будет построена спецтюряга суперстрогого режима и что там будут нести службу самые крутые маги Ильмина, драконы и многие другие магические помощники Аструала и что теперь, скорее всего, с плеч старика свалится ещё одна тяжелая ноша. Какая именно, он не говорил, но его об этом особенно и не расспрашивали.
   В какой-то момент, когда очередная парочка скрылась в небольшом серебряном павильоне, Киру подумалось о том, что они с Ио упускают прекрасный шанс заняться любовью на самой высокой вершине Вселенной, и он, шепнув жене на ушко, что хочет её, кивком головы указал на распахнутые настежь двери, ведущие в Сапфировый дворец Мастера Миров. Иоланту так воодушевило это предложения, что она, схватив мужа за руку, силком потащила его туда. Осмотрев несколько комнат на первом этаже, они вскоре нашли покои, видимо, предназначавшиеся для высоких гостей, так как они были обставлены с невиданной ими прежде роскошью. Среди доброй дюжины комнат их интересовала только та, в которой стояла огромная кровать с балдахином, и они смеясь, словно дети, бросились к ней со всех ног.
   С того момента, когда Кир вернулся с острова Зондаг, это был едва ли не первый случай, когда он занимался любовью с Ио без Эльзы и Анны-Лизы, а потому поначалу даже растерялся немного. Ему, вдруг, показалось, что он впервые видит эту красавицу с восточными чертами лица и короткой стрижкой с забавной косой чёлкой. Его сердце громко застучало в груди, а руки даже слегка задрожали, когда он положил их на плечи своей любимой. Однако, его волнение тотчас исчезло без остатка, когда она коснулась губами его подбородка и с этого момента Кир забыл обо всём на свете и вернулся в мир реальности только тогда, когда Иоланта шепнула ему:
   - Кирюша, мне это только кажется или шум в саду действительно стих?
   - А сколько сейчас времени? - Так же шепотом спросил он жену.
   У Ио была феноменальная способность определять время где угодно не пользуясь часами и она, помедлив несколько секунд, ответила:
   - Половина седьмого утра, Кирюша.
   - Ого, долго же мы с тобой спали, Ио. - Озабоченно сказал вполголоса Кир, который давно уже привык вставать в половине шестого утра, чтобы ровно шесть пятнадцать быть на тренировочной площадке или на учебном стрельбище. Поднимаясь с кровати, он добавил - Пойду разведаю, что творится в саду. Может нам уже пора покидать Сапфировый дворец.
   - Хорошо, милый, а я пока ещё посплю немного. - Ответила Ио, быстро свернулась калачиком и натянула на себя невесомо лёгкое одеяло.
   Кир быстро натянул на себя шорты, одел рубаху и, обувшись в пляжные сандалии, тихонько выскользнул за дверь. Через несколько минут он уже был в саду. Никого из его друзей в нём он не обнаружил, а поскольку девчонок в его отряде было даже немножко больше, чем парней, сразу сообразил, что со своих позиций они с наступлением сумерек откочевали в Сапфировый дворец, а стало быть теперь дрыхнут в нём без задних ног. За ночь сад был приведён в идеальный порядок и газоны, изрядно пострадавшие от когтистых лап драконов, имели нетронутый вид. Правда, драконов-магов он нигде не увидел и сделал вывод, что их турнули из дворца тотчас, как только все их подопечные завалились в Сапфировый дворец.
   Хотя Кир спал не более трёх часов, он чувствовал себя подозрительно свежим и бодрым. Пораскинув умом, он сразу же сообразил, что ему предстоит ещё один разговор с сэром Аструалом и не ошибся. Когда он подошел к столику, на котором стояли нетронутыми какие-то блюда и нацелился соорудить себе какой-нибудь бутерброд, его плеча мягко коснулась чья-то рука. Кир не стал стремительно разворачиваться, так как точно знал, кто именно стоит за его спиной. Медленно повернувшись, он действительно увидел сэра Аструала, одетого уже не в генеральский мундир, а во вполне современные светлые брюки и бежевую рубаху с короткими рукавами. К своему удивлению Кир увидел, что на его шее нет и в помине никакого серебряного амулета с сапфиром. Он слегка поклонился ему и сказал:
   - Доброго тебе утра, мой повелитель.
   Тот улыбнулся и тоже поприветствовал его:
   - И тебе доброго утра и удачного дня, мой мальчик. Не хочешь ли ты позавтракать со старым, ворчливым магом?
   Кир снова поклонился и ответил:
   - Это было бы для меня огромной честью, сэр Аструал.
   Мастер Миров чуть шевельнул бровью и справа от Кира открылся портал прохода, ведущий, однако, не в его кабинет, а на какую-то лоджию, всю увитую цветами. Он шагнул вперёд и секундой спустя понял, что сэр Аструал провёл его на свою смотровую площадку, с которой был виден весь Астриум, да так чётко, словно Кир смотрел на этот мир через мощный бинокль. На площадке стоял столик и за ним уже сидел мастер Аботан, одетый точно так же, как и вчера, но уже без своего амулета. Увидев этот взгляд, он сказал веселым голосом:
   - Приветствую тебе, мой спаситель. Благодаря тебе я теперь свободен, если не считать того, что уже очень скоро отправлюсь на Армагеддон. Но прежде, чем каждый из нас отправится в свой мир, я хотел бы поговорить с тобой. Присаживайся к столу, мой юный друг, позавтракаем. - Кир обернулся, но не увидел позади себя Мастера Миров, а его визави добавил вполголоса - Сэр Кир, я постоянно связан с Аструалом ментально, но предпочитаю никогда не встречаться с ним тет-а-тет. До сегодняшней ночи я и вовсе не мог с ним встретиться, и теперь, когда мы можем сесть с ним за одним столом, мне не хочется тратить время на яростные споры. Понимаешь, мальчик мой, я его самый строгий критик и к тому же никогда не стеснялся в средствах, чтобы убедить Аструала в пользе некоторых предприятий, так что мы запросто можем с ним подраться, а это будет совсем ни к чему. Тем более, что он, наконец, согласился с тем, что моя идея относительно заточения Амаллора на самом краю Вселенной действительно здравая. То, что ты сам, без каких-либо подсказок высказал точно такую же мысль, было последней гирей, перевесившей чашу весов. Сегодня ночью, когда прекрасная Нинон разжала свои объятья, Аструал покинул её на несколько мгновений и сотворил ещё один мир, пусть и весьма неказистый, но полностью отвечающий всем тем требованиям, которые ты высказал. Правда, он выглядит всё-таки немного иначе, чем предлагал ты. Армагеддон действительно представляет из себя гигантский, вогнутый овальный экран, сделанный из особого вещества, иксиния, которого смертельно боится не только вся эта адская нечисть, но даже и сам Амал. Но это только с одной стороны. С другой Аструал сотворил прелестный мир, подобный Астриуму, в котором в роскошных замках будут жить рыцари Ильмина. Вот о них-то я и хочу с тобой поговорить. Понимаешь, мальчик мой, хотя, как и Аструал, я могу с лёгкостью прочитать все твои мысли, мне куда приятнее просто побеседовать с тобой и получить нужные сведения, нежели беспардонно рыться в твоей голове. Вчера ты сказал, что Нинон не относится к числу самых могучих рыцарей, но Аструал, проведя с ней ночь любви, думает иначе. Он считает, что в его постели побывала самая сильная и выносливая воительница, которую он только встречал когда-либо. То же самое я могу сказать и о Фелиции. Она не только прелестная женщина, но и очень искусный, могучий боец. Какие же они на самом деле, рыцари Ильмина, если ты не считаешь Нинон Дезире своим лучшим воином?
   Разговаривая с Киром, Аботан неторопливо завтракал сам и жестами показывал ему, чтобы тот тоже не терял времени даром и веселее щёлкал челюстями. Когда он задал вопрос, Кир как раз дожевывал тарталетку с каким-то очень нежным и невероятно вкусным паштетом. Проглотив деликатес, он запил его парой глотков апельсинового сока и ответил:
   - Мастер Аботан, всё так и есть. Нинон была первой девушкой, которой я предложил стать леди рыцарем Мастера Миров. Когда-то она зарабатывала на жизнь тем, что за деньги услаждала мужчин. Для девушки, родившейся в семье бродячего артиста, мать которой не была женщиной строгих моральных правил, да, к тому же девушки очень красивой, это было вполне естественным делом, зарабатывать себе на жизнь таким образом. Но в том-то всё и дело, мастер Аботан, что это Нинон Дезире, самое нежное и светлое существо на свете, чистое и искреннее. У неё ангельская душа, но она к тому же ещё и сорванец, бойкий, смелый и решительный. Я без малейших колебаний принимал в свою армию всякий сброд потому, что знал наверняка, - она переплавит их, но только осознание того, с кем нам предстояло сразиться, с полчищами адской нечисти, да, и само это сражение, сделало их совсем другими людьми. Сыграло здесь свою роль ещё и то, что Роджер так высоко вознёс солдат своей новой армии и даже бывшие разбойники, которых я набирал на каторгах, получили дворянские титулы. Ну, а что касается их силы и воинского мастерства, то они действительно очень велики и тут Нинон и правда проигрывает очень многим. Как, впрочем, и Фелиция, ведь она всего лишь прошла, как и мои жены Эльза и Анна-Лиза, курс молодого бойца. Но тебя, мастер, похоже, волнует не их воинское мастерство, а нечто иное?
   Мастер Аботан кивнул головой с сказал:
   - Да, сэр Кир. Меня волнует не только их потенциал, но и ещё кое что. Скажи мне, все ли эти люди согласятся нести службу на Армагеддоне?
   - А куда они на фиг денутся? - Машинально огрызнулся Кир и тотчас стушевался, поняв, что был не очень почтителен с тем, кто был Совестью Мастера Миров, а потому, опустив голову, смущённо пробормотал - Прошу прощения, мастер Аботан. Невольно вырвалось. - Подняв голову, он сказал с некоторой обидой в голосе - Мастер, все эти люди добровольно пошли в мою армию и теперь они, честно говоря, уже не помышляют ни о какой другой карьере. Когда мы с Джонни и моим ротным тренировали в Каспервилле молодых рыцарей Мастера Миров, рядом с нами находились все командиры отрядов, чтобы повысить уровень своей боевой подготовки и потом подтянуть своих парней и девчонок. Король Грунральд уже создал в Барилоне целых две академии, военную и военной дипломатии, а Джулай по все Палестине строит новые учебные центры. Вербовщики Роджера тоже без дела не сидят и ударными темпами набирают в его армию молодое пополнение. Требования они установили жесточайшие и самое главное из них заключается в следующем, - строжайшая дисциплина и полное подчинение Мастеру Миров. Сегодня все командиры отрядов мечтают только о том, как они войдут в миры Золотого круга, чтобы олицетворять собой мощь и могущество своего повелителя, Мастера Миров, так что же говорить о них, когда перед ними будет поставлена иная, куда более важная, задача, - занять позиции, подготовиться к последней битве с Амалом, и хорошенько вломить ему и его приспешникам тогда, когда он пойдёт на прорыв? Нет за них я полностью спокоен, меня куда больше беспокоит как раз другое, то, что в мирах Золотого круга люди боятся соседства с рыцарями Света и страшатся гнева Амаллора.
   Поняв, что он сболтнул лишнего, Кир осёкся, опустил глаза и принялся торопливо работать челюстями. Мастера Аботана, похоже, совершенно не волновало то, что из уст рыцаря прозвучала критика в адрес обитателей миров Золотого круга. Он доел своё блюдо и приступил к десерту. Проглотив несколько ложечек чего-то белого и воздушного, Аботан улыбнулся и сказал:
   - Кир, это же самое волнует и меня. Увы, но политика Аструала построена на том, что он никогда и никого ни к чему не принуждает. Попытайся он принудить кого-либо любить его самого или рыцарей, и я первым вцеплюсь ему в глотку. Тут он ничего не может поделать, мой мальчик, эти засранцы хотя и обласканы им сверх всякой меры, всё равно стараются не перегибать палку в отношении Амаллора. Они, конечно, ненавидят его всей душой, но боятся всё-таки его гнева куда больше, чем холодности и презрения Аструала.
   Кирилл улыбнулся и понимающе кивнул головой. Он действительно прекрасно понимал чувства этих людей. Живя чуть ли не в раю, этим типам ох как не хотелось видеть рядом с собой тех людей, которые изо дня в день были вынуждены разгребать всяческое дерьмо. Ведь скажи он сам в Москве своим соседям по лестничной клетке, что работает золотарём и те тотчас не только начнут к нему принюхиваться, но вскоре станут зажимать носы при его приближении. Здесь было только одно но, что ни говори, а всё-таки, не смотря на некоторую схожесть, работа рыцарей Мастера Миров в корне отличалась от работы ассенизаторов, так как была сопряжена с риском и частыми боестолкновениями с черными рыцарями, черными магами и прочими придурками, а потому её легче было пиарить. Подумав об этом инструменте большой политики, он посмотрел на Аботана и негромко поинтересовался:
   - Мастер, а в Золотых мирах принято рассказывать какие-нибудь красивыми истории о подвигах рыцарей Света?
   Тот усмехнулся и ответил с иронией:
   - Мальчик мой, работа рыцарей связана со многими опасностями, но красивостью в ней даже и не пахнет.
   - Не скажи, мастер Аботан. - Усмехнувшись, сказал в ответ Кир - Людям очень нравится читать истории про то, как хороший парень сворачивает челюсти плохим парням. Всё зависит от того, под каким соусом это подать.
   Затрагивая эту тему, Кир совершенно забыл о том, что и на Астриуме действует старое армейское правило, гласящее: - "Любая инициатива наказуема исполнением". Мастер Аботан, выслушав его, строгим и непреклонным голосом сказал:
   - Хорошо, сэр Кир. Твоё предложение принимается. В твоей книге рыцаря только что появилось новое магическое оборудование, это специальное устройство, лёгкий и очень удобный шлем, с помощью которого ты сможешь передать своему хроникёру самые достоверные сведения о том, что ты делал на Ильмине. Он как бы выудит их из твоей памяти и когда твой хроникёр оденет этот шлем себе на голову, перед ним пройдёт всё то, что случилось с тобой за эти годы. Думаю, что это магическое устройство, которое я создал в незапамятные времена теперь тебе понадобится. Начинай действовать, мальчик мой, а Аструал сделает так, что в магическую книгу Риальдо станут поступать только самые важные вызовы. По всей Вселенной разбросано очень много зёрен зла, но тебе отныне придётся вырывать самые опасные побеги. Думаю, что ты справишься. Для того, чтобы твои будущие подвиги стали известны людям в Золотом круге, тебе нужно будет найти только хорошего рассказчика и после того, как ты найдёшь подходящего кандидата, я дам ему ещё кое-какие магические инструменты для работы с тобой и даже не поленюсь сделать его магом. Ты прав, Кир, всё тут зависит только от того, под каким соусом подать публике в Золотых мирах историю и о том, как ты создал на Ильмине новую армию, прекрасную империю и освободил при этом одного из самых лучших рыцарей Мастера Миров. Мне кажется, что только таким образом мы сможем очень быстро подготовить новую генерацию рыцарей Света и обучить всех старых новым трюкам, а то у нас на Астриуме есть такие замшелые типы, что меня давно уже подмывает турнуть их всех из рыцарей в какие-нибудь конюхи, если не ещё подальше.
   Кирилл радостно ухмыльнулся и воскликнул:
   - Мастер Аботан, так мы же уже и так положили начало этому процессу. Те парни и девчонки, которых сэр Джон возвёл в рыцари на Ильмине, как раз и являются рыцарями нового поколения, причём самого продвинутого. Они у меня даже в компьютерах разбираются. Ну, а после того, как я смотаюсь на Землю, а командор Рифарт на Кольптен, у Джулая появится такое оборудование, что все они и вовсе станут профессорами всяческих военных наук. К тому же я намерен подкинуть ему толковых помощников, их на Земле хоть пруд пруди, так что и у стариков появится возможность научиться на Ильмине чему-нибудь новенькому.
   Последовал ещё один благожелательный кивок и Аботан сказал:
   - Это меня радует, Кир, но всё же меня сейчас больше интересует то, как ты справишься со своим новым заданием. Это очень важно. Ведь ты действительно можешь изменить отношение обитателей миров Золотого круга к рыцарям Света. И вот ещё что, мой мальчик, уж коли ты таким образом становишься рыцарем, исполняющим специальные поручения Мастера Миров, то твоя книга пополнится новыми видами оружия. На Армагеддоне уже стоит огромное здание Арсенала, в котором Аструал собрал самое совершенное оружие, и ты сможешь пользоваться этим магическим хранилищем. А ещё я вложил в твою книгу твой летающий дом и многую другую военную технику. Только учти, друг мой, всякий раз твоё оружие должно соответствовать той исторической эпохе, в которой будет находится тот мир, где тебе придётся исполнять возложенную на тебя миссию. Так что ты не сможешь извлечь из своей книги автомат, если все вокруг будут вооружены мечами и копьями. Впрочем, на Ильмине ты весьма ловко обошел этот запрет и мастер Стоун вооружил тебя очень мощным оружием. Сам понимаешь, мальчик мой, этого не могло произойти без ведома и прямой помощи Аструала. И, пожалуй, последнее моё предупреждение, Кир, хотя мне и не очень-то приятно говорить тебе об этом, но служение Мастеру Миров дает тебе не только права, но и налагает на тебя некоторые обязанности. За пределами Сапфирового дворца ты напрямую подчиняешься мастеру Павлу. Это, конечно, очень плохо, что ты испортил отношения с ним с первого же дня, но его власть не распространяется за пределы Астриума, а потому терпеть его придирки тебе придётся только здесь.
   Кирилл скривил губы в неприязненной гримасе и откликнулся:
   - Хорошим бы я был командиром, если бы выполнил все его требования, мастер Аботан. Ничего, как-нибудь переживу его наезды.
   - Да, уж, постарайся, мальчик мой. - Неожиданно жестким тоном сказал Аботан и добавил - Одно из самых требований мастера Павла заключается в том, что он запрещает рыцарям Мастера Миров карать даже самых гнусных негодяев вне пределов того мира, в котором ты выполняешь очередную миссию Мастера Миров. За каждого убитого мерзавца ты будешь подвергнут очень жестокому наказанию, - бичеванию, и мастер Павел своею собственной рукой отмерит тебе ровно десять ударов. Он делает это не со зла, мой мальчик, просто ему удалось создать магическую формулу равновесия сил добра и зла, которая позволяет Мастеру Миров лучше контролировать ситуацию. Эта магическая формула заставляет приспешников Амала соблюдать хоть какие-то правила. Однако, для рыцарей, ослушавшихся запрета, это означает, что во время бичевания они испытают сильнейшую боль и единственное ограничение, которое налагается на мастера Павла, это то, что он не наносит более пятидесяти ударов кряду. Впрочем, после экзекуции рыцарь только через шесть часов получит от своего мага помощь, а если на его счету есть ещё жертвы, то уже через два часа он снова должен будет стать к стене и принять наказание в полном объёме.
   Кир проглотил эту пилюлю не моргнув глазом и даже не поморщившись. Презрительно фыркнув, он хищно оскалился и проворчал:
   - Ну, вот, и здесь политикой запахло. Делать ему больше нечего, как заключать магические договоры со злом. Выжигать их всех нужно калёным железом, а не устанавливать какие-то там дурацкие правила игры для приспешников Амала. Уж он-то точно не станет соблюдать никаких правил, мастер Аботан. Ладно, шкура у меня крепкая, вытерплю как-нибудь сотню другую ударов даже без перерыва. В крайнем случае Тетюр всегда меня на ноги поставит, авось кони не двину до тех пор, пока этот злыдень не перестанет меня хлестать своим кнутиком.
   Мастер Аботан сложил руки на груди, откинулся на спинку своего кресла и громко рассмеялся, хотя Кир ожидал от него несколько иной реакции. Покрутив головой, он сказал с удовлетворением в голосе:
   - Молодец, мой мальчик. Ты меня снова не разочаровал. Хотя эта формула и является весьма действенным оружием против сил зла, мне она самому не нравится, но ещё ни один рыцарь, явившийся на Астриум, не ушел с него не получив своей порции плетей. Некоторые этим даже бахвалятся друг перед другом. Только запомни, Кир, рука у мастера Павла очень тяжелая, да, к тому же ты один будешь нести наказание за всю свою команду, а она у тебя очень славная. Один Тетюр чего стоит. Уж он-то точно никогда не пропустит ни одного приспешника Амаллора, чтобы не спровадить его душонку в брюхо Тартаботана. Но учти, Кир, тебе строго настрого запрещается возвращаться в Чечню, где ты был в плену. Одно дело уничтожить мерзавца, случайно оказавшегося на твоём пути, и совсем другое мстить врагам. Хорошо запомни это и не вздумай меня ослушаться. Теперь, мой мальчик, когда я рассказал обо всём, что тебя ждёт в будущем, мне нужно сделать только одно, вручить тебе этот магический перстень. С его помощью ты сможешь пройти на Армагеддон даже без мага-проводника и, при необходимости, вызвать самого Тартаботана, чтобы он живьем проглотил того негодяя, которого ты ему представишь. Кстати, этот священный амулет никогда не подвергнет мукам ада того человека, который ещё не пересёк черты, отделяющую Свет от Тьмы, а потому ты можешь использовать свой перстень и Тартаботана, как детектор зла. Ну, вот и всё, мой мальчик, я вынужден проститься с тобой и отправляться на Армагеддон. Мы встретимся ещё не раз, мой дорогой друг.
   Торопливо вскочив из-за стола, Кир хотел встать на колени и поцеловать руку Аботану, но тот, поднявшись из кресла, протянул её для дружеского рукопожатия, после которого, шагнув в сторону, исчез из вида, а на смотровой площадке появился Мастер Миров и жестом предложил ему войти в другой портал прохода, который привёл их обоих в сад. Его друзья уже покинули Сапфировый дворец и в нём остались только Тетюр, Ио и Атилла. После короткого прощания Мастер Миров открыл портал прохода и Кир вместе со своими спутниками оказался в центре просторного зала, обставленного с аскетической простотой.
   За незамысловатым письменным столом черного дерева, на котором не было ни одного предмета, с сумрачным видом сидел апостол Павел. Перед столом стояло три простых деревянных стула и табурет для дракона-мага. Увидев их, апостол Павел встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу своим посетителям. Когда Кир шагнул к нему, он кивнул в знак приветствия и сказал:
   - Приветствую вас, господа. Сэр Кир, я не задержу тебя надолго. Нам нужно соблюсти несколько формальностей и ты свободен.
   Кир вежливо поклонился и произнёс в ответ несколько хотя и вежливых, но совершенно дежурных фраз. Он не испытывал никакого смущения за свой спор у ворот, а потому даже и не думал извиняться. Ну, а на тот случай, если первый помощник Мастера миров, вдруг, попытается прочитать ему лекцию, у него уже была заготовлена целая речь, но, похоже, апостола Павла это совершенно не волновало. Вернувшись на своё место, он будничным тоном сказал:
   - Сэр Кир, отныне половину времени в году ты обязан жить на Земле, а вторую можешь проводить где угодно. Ты волен выполнять те миссии, которые пожелаешь выбрать, но тебе разрешается делать не более пяти отказов подряд. Далее, те деньги, которые достанутся тебе законным путём, тебе разрешается провозить в обоих направлениях на общих основаниях. С Земли в миры Золотого круга ты можешь брать с собой любые предметы, но они не могут быть там тобою проданы или обменяны на какие-то другие предметы. Ты рыцарь, а не какой-то там маг-торговец. В остальные миры ты можешь ввозить только те предметы, которые соответствуют уровню их развития. И последнее, тебе отныне дозволяется проходить по Призрачному мосту в Сапфировый дворец сразу же, как только ты пройдёшь на Астриум. Вот и всё, что я был должен тебе сообщить, сэр Кир. Желаю тебе успехов.
   Хотя Кирилла очень подмывало задать апостолу Павлу парочку вопросов относительно бичевания, он сдержался и вместо этого встал, вежливо попрощался и направился к выходу из кабинета. Они молча вышли из замка помощника Мастера Миров, стоящего рядом с главными воротами, ведущими в Сапфировый замок и Тетюр, сотворив портал прохода прямо на его высоком крыльце, буквально втолкнул их на мощёную булыжником площадь перед большим трёхэтажным, деревянным зданием, которое всем своим внешним видом диссонировало с остальной архитектурой Астриума. Этой закопчённой, покосившейся избе, сложенной из здоровенных брусьев, следовало находится скорее на Ильмине тех времён, когда к берегам Палестины только-только приплыли святые отцы-пилигримы или на Земле в веке эдак одиннадцатом, но уж никак не на Астриуме. Здоровенная вывеска над входом, висящая на кованных цепях, между тем извещала всех о том, что это и есть знаменитая кантина "Старый сапог".
   Из распахнутых настежь дверей этой деревянной кантины до Кира доносился очень вкусный запах жареного мяса, свежевыпеченного хлеба, чего-то чесночно-лукового, но тоже вкусного и у него тотчас засосало под ложечкой. За завтраком в Сапфировом дворце он больше говорил и слушал, нежели ел, а потому был не прочь хорошенько подкрепиться. Тетюр тоже. Обнимая за плечи Кира и Иоланту, он вошел в кантину и заорал прямо с порога громко и задорно:
   - Быстро накройте нам стол, бездельники! Фартар, мы проголодались.
   Едва только сделав первый шаг, Кир сразу понял, что в этой кантине ему понравится. За распахнутыми настежь широкими, двустворчатыми дверями, потемневшими от времени, располагалось нечто просторного, длинного холла, в конце которого находилась широкая деревянная лестница, ведущая наверх. Два нижних зала были отгорожены от него, чисто символически, невысокими деревянными барьерами, которые можно было использовать, при желании, в качестве скамеек. Оба зала были практически одинаковыми, очень просторными, с весьма невысокими потолками, которые подпирали разнокалиберные колонны, деревянные, литой бронзы и даже каменные, но Тетюр, почему-то, потащил их в правый зал и сразу направился в самый дальний угол.
   Вдоль трёх стен, оставляя широкий проход посередине и при входе, рядами стояли большие, тяжелые дубовые столы без скатертей. Никаких особенных украшений и всяких там рыцарских мечей, щитов и копий, как об этом можно было подумать, в этом ярко освещённом магическими шарами заведении, так любимом рыцарями, не было и в помине. Но в том углу, куда направлялся Тетюр, уже суетились два каменных голема и официантка, симпатичная, смешливая девушка лет восемнадцати на вид. Ещё трое големов уже шли от кухни, находящейся в торце кантины, с медными подносам уставленными различной снедью и довольно большим бочонком емкостью литров на тридцать.
   Справа от входа на кухню было устроено что-то вроде стойки бара. За стойкой сидел на высоком стуле здоровенный грузный мужик лет пятидесяти, который читал какую-то газету. На широких полках в баре Кир увидел множество бутылок самой различной выпивки, среди которых ему сразу бросились в глаза знакомые посудины, имевшие земное происхождение. Посмотрев на Тетюра поверх газеты, бармен громким голосом поинтересовался у него:
   - Риальдо, так это и есть твой новый рыцарь, о котором в Долине только и говорят? Вот уж никогда бы не подумал, что он сможет завалить столько зверья.
   - Да, Фартар, это и есть Кир Торсен, а это его жена, леди-рыцарь маг. - Насмешливым голосом ответил толстяку Тетюр и спросил - А что это в твоём заведении сегодня нет ни единой души, старый пьяница? Или ты накормил своих гостей ослятиной, а они тебя на этом поймали?
   Фартар громко заржал, довольный шуткой мага, и ответил:
   - Не-а, все свалили на биржу магов. Ты же сам притащил с Ильмина почти три сотни таких рыцарей, что рядом с ними все остальные просто задохлики, так чего же ты ждал после этого?
   Кир не отказал себе в удовольствии подойти к бармену, познакомиться с ним и представить ему Иоланту и Атиллу. Перекинувшись парой незамысловатых шуточек с Фартаром, он пошел к столу. В кантине "Старый сапог", похоже, царили очень простые и незатейливые нравы, а потому гостям предлагалось всего два блюда, - мясо, жаренное на вертеле одним большим куском и жареное на вертеле мясо порезанное на куски поменьше. Зато к мясу подавалось множество свежих овощей, разнообразной зелени, чуть ли не три дюжины соусов в хрустальных и серебряных кувшинчиках, целых семь видов соли, горячие лепешки и всего один сорт выпивки, которую Тетюр назвал старым, добрым вишнёвым элем.
   Поначалу Кир усомнился в том, что они смогут слопать ту гору мяса, которую, предварительно нарубив кусками, Атилле была предложена целая туша какого-то животного, поставили перед ними. Однако, когда он увидел, сколько мяса наложил на свою тарелку Тетюр, то стал догадываться, что такое действительно возможно, но лишь тогда, когда положил в рот первый кусочек, понял, что мяса, пожалуй, им принесли всё-таки маловато. Ничего подобного он никогда в жизни не пробовал и уж на что повара на Ильмине были мастерами своего дела, а сам этот мир обладал на редкость вкусным зверьём как местного, так и чисто ильмианского происхождения, такой вкуснятины там никогда не водилось. И единственное с чем это мясо можно было сравнить, так это с ильмианскими кальмароосётрами, но то, как ни крути, была всё же рыба.
   Умяв целое блюдо этого восхитительно жаркого, по примеру Тетюра сдабривая мясо различными соусами и посыпая его разноцветной солью, Кир принялся накладывать себе целую гору добавки. Под это мясо действительно просто замечательно шел вишнёвый эль, - тёмно-красный, искристый шипучий напиток медвяно-пряного вкуса с лёгкой, приятной кислинкой, который ему тоже было не с чем сравнить, да, и овощи не портили вкуса ни тому, ни другому, как и горячие ароматные лепёшки. Тетюр, накладывая себе треть тарелку мяса, наконец, заговорил и сообщил Киру и Ио следующее:
   - Эх, ребятушки, вы хоть все Золотые миры обойдите, нигде не найдёте такого блюда, как батлог жареный на вертеле.
   - А что это за зверь такой, батлог, Тетюр? - Поинтересовался Кир, проглотив кусок сочного, нежнейшего мяса с золотистой корочкой.
   Маг рассмеялся и воскликнул:
   - Так кто же это кроме Фартара знает? Узнай кто, где водятся эти самые батлоги и он неслыханно обогатился бы, ведь даже Мастер Миров не менее трёх раз в неделю заходит в эту харчевню, чтобы полакомиться жарким из батлога, хотя уж он-то точно знает, как это животное выглядит и где обитает.
   Покончив с мясом, они заказали добавки, но только себе. Атилле это угощение почему-то не понравилось. Он почему-то счел мясо батлога слишком нежным и сочным. Зато дракон с удовольствием выхлестал добрых три четверти бочонка вишневого эля и закусил двумя оловянными кружками. Пока гостям готовили очередные полтуши батлога, у Кира было время вкратце рассказать своим магам о разговоре с мастером Аботаном. Иоланта выслушала всё с олимпийским спокойствием, а Тетюр, пригорюнившись, промолвил:
   - Да, Киря, весёлая нас теперь ждёт жизня. Врагу такого не пожелаешь, работать с рыцарем по особым поручениям. Одно радует, теперь мне не придётся скандалить с магами возле Призрачного моста, а всё остальное дрянь. Это надо же навесить на тебя такое, разбираться со всеми крупняками. Ну, ничего, как-нибудь справимся. Зато с бабками у нас теперь полный порядок.
   Кира, у которого в трёх банках Барилона лежало свыше тридцати миллионов фунтов золотом, денежные вопросы не очень-то интересовали, но он всё же спросил своего мага-проводника:
   - Тетёха, а что это означает, таскать бабки в обоих направлениях на общих основаниях. Паша что же, собирается обложить нас какими-то налогами или пошлинами?
   - Нет, Киря, тут всё путём. Вот ты огрёб деньгу на Ильмине по-честному, так стало быть теперь десять фунтов золотом при ввозе на Землю тотчас обратятся в десять штук баксов. То есть увеличатся ровно в десять раз по отношению к самой стабильной валюте. Но тебе нужно будет обязательно спустить их все до копеечки, иначе при обратном проходе они уменьшатся в десять раз. Ну, и, соответственно, если ты срубишь бабули на Земле, то при проходе на Ильмин или любой другой мир Мастера Миров, они тоже увеличатся в десять раз. Такая получается бухгалтерия. Кстати, на счёт платы за обед не беспокойся, у меня здесь абонемент ещё на две с лишним тысячи лет. Ведь это я представил когда-то Фартара старику, как самого лучшего повара и тот забрал его на Астриум вместе с его берлогой, вот парень и расщедрился. Фартар маг-кулинар, он родом с Мистины, а это такая дыра, что её редко кто посещает. Так что я оказал ему хорошую услугу, а он платит мне той же монетой и никто не в накладе.
   После того, как они покончили с добавкой Кир, наконец, решился заговорить о том, что волновало его более всего и, сыто икнув, спросил:
   - Тетюр, как мы вернёмся на Землю? Как ты собираешься вернуть мне первоначальный облик и, вообще, стоит ли это делать?
   - А ты, что не собираешься сходить сначала на биржу магов, посмотреть на то, как твои ребята будут сговариваться с нашим братом? - Вместо ответа поинтересовался Тетюр.
   Кир смутился и пробормотал:
   - Ну, вообще-то я считал, что теперь они вольные птицы и мне незачем вмешиваться в их дела. - После чего поинтересовался - Так ты считаешь, что нам всё-таки нужно туда сходить? А в чём смысл этого мероприятия? Они что пишут какие-то резюме?
   Тетюр дёрнул плечом и сказал:
   - Ну, ничего особенного там не происходит. Маги прежде, чем согласиться работать с рыцарем, обычно проверяют их на прочность, предлагая сразиться с каким-нибудь боевым големом, деревянным, каменным или стальным, но в данном случае результат предрешен. Против твоих ребят ни один голем и трёх минут не выстоит. Пусть он даже будет алмазный. Так что это теперь магам придётся вытягиваться в нитку и самим доказывать им, что они чего-то стоят. Ну, а поскольку я их на этот счёт проинструктировал, то они знают с кем связывать свою дальнейшую судьбу. Мы, конечно, могли бы туда прошвырнуться, но от этого не будет никакого толку. Уж пусть лучше Джеко занимается этим делом, а то я, чего доброго, разорусь, опять надаю чертей кому ни попадя и только испорчу всё дело. Понимаешь, Кирюха, характер у меня какой-то сквалыжный. Магов в низших мирах я никогда не задеваю и помогаю им чем только могу, а вот всяких там выходцев из Золотых миров и особенно тех, кто околачивается в Долине, на дух не переношу, хотя честно признаюсь, среди них очень много толковых ребят. Просто они, засранцы, слишком высоко нос дерут и иногда проходит лет пять прежде, чем какой-нибудь парень из провинции, которого посвятили в рыцари, находит себе толкового мага-проводника. Ну, теперь-то, когда старик отправился на Ильмин, всё точно изменится. Рыцарям благодаря нам будет где поднабраться сил и маги уже не станут крутить носом, гоняя их, как котов помойных с одной арены на другую. После Каспервилля они сами будут нос драть пред ними и требовать к себе особого почтения. Да, и на Ильмине они гораздо быстрее найдут себе таких магов-проводников, которые знают толк в высшей магии. А потому, друже, давай-ка мы лучше отправимся на Землю. Только сначала нам нужно будет зайти в местную лавку и прикупить тебе и Ио новую земную одежонку. Кстати, Кирюха, а ты уже прикинул, где мы найдём мага-хроникёра? Учти, я тебе в этом деле точно не помощник.
   Кирилл загадочно улыбнулся и сказал в ответ:
   - Есть у меня один мужик на примете, Тетюр. Надёжный, как винтовка системы Мосина и договориться с ним будет очень легко. Ну, что же, тогда в путь.
  

Глава пятнадцатая

   Строго оглядев Иоланту с головы до ног, Кирилл остался вполне доволен её внешним видом. Его жена, которой на вид нельзя было дать больше двадцати одного года, выглядела очень сексапильно в черных кожаных джинсах, косой куртке с вышитым шелком орлом на спине, украшенной хромированными цепями и гранёными клёпками, в белом топике, туго обтягивающем её круглые груди и открывающем смуглый поджарый живот с очаровательной лункой пупка, а сапожки на высоком каблуке делали её ещё выше и стройнее. Для полного антуража ей не хватало только лихой банданы с черепушками, но её с лихвой компенсировали серебряные перстни на руках с печатками в виде голов различных хищников.
   Сам он оделся в точно такой же байкерский наряд, только на его спине был вышит не орёл, а голова волка с оскаленной пастью, да к правому плечу пришита пара волчьих хвостов. Хотя в Москве за хвосты можно было запросто получить в бубен от "ночных волков", Кир этого не боялся, так как был прописан в этой байкерской бригаде, хотя свой мотоцикл продал давно, как и свою косуху, и редко бывал на их тусовках. Тетюр, чертыхаясь и плюясь, тоже облачился в косую кожу, хотя этот наряд ему и не нравился. Зато в такой экстравагантный вид делал их обоих почти невидимыми в большом и многолюдном городе, ведь каждый, случись что-нибудь, вспоминая, скажет, что он видел трёх крутых байкеров, но никаких особых примет назвать уже не сможет.
   Им оставалось решить только одну единственную проблему, как получше замаскировать Атиллу. Превращаться в крохотного синего дракончика дракону-магу не имело никакого смысла, а оборачиваться каким-либо другим животным, да, к тому же таким, которое не вызвало бы никаких подозрений, он не желал. Дело кончилось тем, что Тетюр сердито заорал на вредного дракона:
   - Ты, что же, зараза, издеваешься надо мной? Я, значит, счёл возможным надеть на себя этот идиотский костюм, а он не желает оборотиться какой-нибудь птицей! Давай, быстро превращайся в сокола или я тебя сам в крысу превращу!
   Атилла, напоследок клацнув зубами, обернулся соколом и, сделав пару кругов над их головами, сел на плечо Иоланты и хищно заклекотал совсем не по-соколиному. Кир придирчиво осмотрел своих друзей, поправил на своём носу очки системы командора Рифарта, которым тот придал вид вполне обычных, классических очков фирмы "Макс Мара" и, оставшись довольным, сказал:
   - Присядем на дорожку, ребята. - Благо в большой лавке, в которой торговал барахлом со всех миров Вселенной ещё один хороший знакомый Тетюра, было где присесть. Однако, рассиживаться своим друзьям он не дал и тотчас скомандовал - Ну, ребята, с Богом! Тетюр, давай, открывай портал на Землю поближе к салону, где торгуют автомобилями. Нам надо обзавестись какой-нибудь тачкой.
   Тетюр тотчас засуетился, приговаривая:
   - Эт я сейчас, эт я мигом. У меня тут присмотрено одно местечко. У-у-у, там такая тачка продаётся, просто полный отпад, и главное чёрная, под цвет наших кожаных шмоток.
   Маг-проводник тотчас принялся шаманить, создавая портал прохода, рисуя что-то в воздухе маленьким фиолетовым кристаллом. Уже через пару минут Кир увидел какие-то московские задворки и подумал: - "Да, у Мастера Миров и Аботана это быстрее получается". Тетюр, словно прочитав его мысли, сказал:
   - Готово, Кирюха, можем входить. Я тут дюже мудрёную формулу закрутил и нас ни в жисть никто не выпасет. Так что можешь шагать смело.
   Кирилл быстро перекрестился и вошел в портал прохода. После чистой атмосферы Астриума ему в ноздри ударило таким густым духом, в котором смешались воедино вонь гниющих отходов, бензиновая гарь и ещё какие-то малоприятные запахи, что он от неожиданности даже чихнул. Иоланта, сморщив носик, тоже помахала рукой у лица и возмущённо воскликнула:
   - Да, что у них тут, лошадь что ли сдохла и лежит уже целый месяц?
   Тетюр, коротко рассмеявшись, сказал:
   - Привыкай Ио, в базовых мирах всегда так воняет и Земля будет почище многих других. Ты бы посмотрела, что творится на Кольптене, на родине Гули.
   Быстро зашагав вперёд, Тетюр провёл их через двор, весь заставленный оцинкованными ракушками, и вывел на улицу. Не прошли они и сорока метров, как оказались возле большого автомобильного салона, в витрине которого действительно был выставлен большой черный "Экскалибур". Иоланте этот автомобиль так понравился, что она захлопала в ладоши и завопила:
   - Ой, Кирюшенька, купи мне эту машину! Она просто прелесть!
   Прохожие, которых на улице в этот час было довольно много, и раньше рассматривали эту троицу во все глаза, но после этого крика души стали проявлять к ним повышенный интерес. Одна пара даже замедлила ход. Молодой девушке, идущей под руку с парнем лет на пятнадцать старше неё, явно, хотелось посмотреть, получится ли у её сестры раскрутить своего кавалера на очень дорогой подарок. Кириллу, честно говоря, было совершенно по барабану на чём ездить и он, поправляя кожаную торбу у себя на плече, широко заулыбался и сказал:
   - Ладно, малыш, куплю. Только уговор, за руль я сам сяду, а то ты её с непривычки тут же разобьёшь. Это же тебе не электромобили Джонни. С такой машиной нужно сначала научиться управляться.
   Девушка, ставшая невольной свидетельницей этого разговора, ущипнула парня за руку и что-то тихо ему сказала и тому оставалось только вздохнуть и проводить эту троицу, когда они направились к дверям автосалона, завистливым взглядом. Тетюр понуро плёлся позади Кира и Ио, так как сразу понял, что теперь ему точно не светит погонять на машине своей мечты. Через полтора часа, покончив со всеми формальностями, они уже ехали в сторону ликбеза, в котором учился Кирилл. Им повезло, что в автосалоне можно было сразу же поставить машину на учёт и даже получит на неё номера, но для того, чтобы это произошло побыстрее, Киру пришлось отвалить целых пять штук баксов. Зато после этого ему уже ничего не пришлось делать и даже вставать с удобного кожаного кресла.
   В итоге Кирилл стал владельцем транспортного средства, которое оказалось пятиместным кабриолетом-родстером изготовленным на заказ, а потому жутко дорогущим и навороченным по полной программе. Однако, Тетюр ошибся. Как только машину выкатили из магазина, Кир вместе с Ио забрался на заднее, а на него прикрикнул:
   - Шеф, заедем на заправку и мухой в бурсу. У меня сегодня экзамен.
   Тетюр обрадовано воскликнул:
   - Никаких проблем, Кирюха, пулей долетим.
   - Ну, ты, пуляло, смотри не очень-то гони. - Посоветовал ему Кир и радостно заулыбался.
   Теперь, когда он сидел в шикарном автомобиле вместе с женой и другом, а впереди у него был то ли день, то ли месяц спокойной жизни, можно было подумать и о каких-нибудь маленьких удовольствиях личного характера. Поэтому, когда Тетюр остановил машину на заправке, где к ним тотчас подбежал заправщик, он спросил его:
   - Слышь, Тетёха, а ты как с нами поселишься или свалишь куда-нибудь?
   - Очень вы мне нужны. - Отозвался тот и добавил мечтательным голосом - У меня, Киря, на Земле есть вилла в Испании, выиграл в карты у одного обормота, вот там я и поселюсь под видом фотографа. Так, во всяком случае, я представился своим соседям. Риальдо Лопес Доминго, идальго, свободный художник. Они это схавали и даже не поморщились, а соседка даже стала набиваться ко мне в фотомодели, но я и осмотреться толком не успел, как мне пришлось двигать в Москву вслед за своим путеводительным кристаллом. Но я не тороплюсь, сначала помогу тебе здесь, в Москве.
   Кирилл, радостно улыбаясь, беззвучно прошептал несколько слов, достал из своего внутреннего кармана, а точнее из своей рыцарской книги, испанский паспорт на имя Риальдо Лопеса Доминго, новенькие водительские права и документы на машину, протянул их Тетюру и сказал:
   - Без тебя как-нибудь управлюсь. Повозишь нас сегодня, а вечером дуй в свою Испанию. Там на кабриолете можно круглый год ездить, а у нас в Москве, особенно в нашем дворе, этот "Экскалибур" в первую же ночь разграбят и никакая сигнализация не поможет.
   Тетюра это нисколько не удивило и он лишь дал Киру совет:
   - Кстати, поскольку ты у нас банкир, Кирюха, чем скорее ты отдашь мне, Ио и Атилле бабло, тем лучше будет. Теперь, когда я восстановил свой статус-кво на Астриуме, мне уже не нет нужды спускать все деньги на баб, а потому я могу вести нормальный образ жизни. Зато маги Долины запишут в своих гроссбухах, что ты истратил все свои деньги до копеечки, ну, а того, что это мы не только платим за всё, но ещё и финансируем твои миссии, они уже не увидят.
   Молча кивнув головой в знак согласия, Кирилл невольно задумался. Со слов Тетюра выходило так, что они, поступая подобным образом, обманывали Мастера Миров, а ему это не очень нравилось. Его маг тем временем выехал с заправки и свернул в проезд между домами. Судя по всему он прекрасно знал Москву и решил добираться до Юго-запада не по основным улицам, забитым автомобилями, а по боковым, и потому легко миновал большую пробку. Глядя на то, как маг сотворил к тому же ещё и портал, чтобы сократить расстояние, он негромко сказал:
   - Тетюр, извини, но мне не хочется обманывать старика. Особенно на бабки. Может быть оставим всё как есть?
   - А причём здесь Аструал, Кирюха? - Удивился маг - Это всё проделки этих прохвостов с Террасной горы и их помощников из Долины. Они таким образом создают видимость бурной деятельности и засирают мозги мастеру Павлу и его ближайшему окружению, притаскивая им на проверку сотни тысяч бухгалтерских балансов в неделю. Так что успокойся, старика мы не подведём, а себе жизнь упростим. Правильно я говорю, пернатое чудовище?
   Атилла, сидевший на подголовнике переднего пассажирского сиденья, от возмущения заклекотал и даже выпустил из клюва язычок пламени, но был вынужден согласиться и даже сказал свистящим голосом, перемежая слова громкими щелчками и посвистами:
   - Всё правильно, Тетюр, только если ты ещё раз назовёшь меня пернатым, я точно подпалю тебе задницу, аферист несчастный.
   Иоланта тоже встала на сторону Тетюра и сказала:
   - Кир, пока ты беседовал с мастером Аботаном, я тоже кое с кем пообщалась в Сапфировом дворце и гофмаршал мастера Аструала дал мне несколько толковых советов. Он тоже считает магов Горы жуликами и научил меня не только вызывать Призрачный мост, но и подсказал, какие сувениры нужно дарить обитателям внутреннего двора. Поэтому лучше делай так, как советует Тетюр.
   - Ребята, я не против. - Соглашаясь сказал Кир - Только давайте договоримся так, - где бы мы не были и что бы мы не делали, мы всегда на службе.
   Разговаривая со своими спутниками, Кир внимательно смотрел по сторонам, и когда они выехали, наконец, на широкий проспект и поехали в крайнем правом ряду, он увидел через свои магические очки метрах в двухстах впереди знакомое лицо и тотчас скомандовал своему магу-проводнику:
   - Тетюр, сбавь скорость до сорока. - После чего, засунув руку во внутренний карман куртки, негромко добавил - Стечкина с глушителем. Пули серебряные, бронебойно-разрывные. Ио, дорогая, немного наклонись вперёд и повернись ко мне лицом, я буду стрелять из-под твоей руки.
   Иоланта тотчас закрыла мужа собой, а Тетюр сбавил скорость до сорока и принялся делать вид, что он обеспокоен автоматической коробкой передач. Машина медленно двигалась посередине проспекта и время от времени дёргалась, словно в ней действительно случилась какая-то неполадка, а Кир спокойно высматривал свою цель, к которой неумолимо приближалась смерть. Впереди, слева, возле трёхэтажного здания некогда популярного ресторана, а теперь модного ночного клуба стояла небольшая группа людей. Трое мужчин среднего возраста, одетых дорого и респектабельно были москвичами, а ещё двое типов помоложе в турецких спортивных костюмах и белых кроссовках, типичными кавказцами. Одного из них Кир знал очень хорошо, так как это был Ваха Беноев собственной персоной, с которым он искал встречи все последние годы вовсе не за тем, чтобы поговорить по душам, а лишь для того, чтобы сполна отблагодарить за хвалёное кавказское гостеприимство.
   Пока они плелись по проспекту, вызывая у всех остальных водителей бурю негодования и нелестных эпитетов, позади зажегся красный свет и они на какое-то время остались в гордом одиночестве. Тетюр этим немедленно воспользовался и, сотворив магическое заклинание, тотчас принялся пшикать в воздух изумрудной пыльцой Забвения. Закончив это шаманство, он сказал:
   - Всё, Кир, теперь мы невидимы, можешь палить в кого угодно.
   Кирилл тут же отодвинул от себя Иоланту и открыто достал из-под куртки золотого Стечкина с глушителем. Как только Ваха Беноев, его здоровенный телохранитель и ещё два бородатых бандита, сидевших в новеньком джипе "Хаммер", оказались в зоне поражения, он мягким силовым воздействием оттолкнул москвичей в сторону и с пулемётной частотой расстрелял всю обойму, вогнав в голову и грудь каждого чеченского бандита по три пули. Эффект от стрельбы серебряными пулями был просто потрясающим. У Вахи у первого от головы остались одни уши и нижняя челюсть, а грудь была разворочена так, словно в него угодила граната из подствольника. Остальным чеченским боевикам, решившим пощипать Москву, тоже пришлось не сладко и даже те два типа, которые сидели в бронированном "Хаммере", заляпали своими мозгами и потрохами весь салон и при этом как в толстых стёклах, так и в обоих дверцах пулевые отверстия были такими аккуратными, словно их просверлили электродрелью с алмазным сверлом.
   Тетюр не дожидаясь приказа газанул и поехал прочь от этого места, негромко насвистывая похоронный марш. Иоланта, которая внимательно следила за расстрелом, бросила на место казни последний взгляд и усмехнулась, а Атилла не поленился взлететь и, облетев несколько раз вокруг здания ночного клуба, вскоре вернулся. Маг за это время, ловко маневрируя среди машин, свернул вбок и, проехав вдоль дома и сняв магическую маскировку, вскоре вновь вернулся на проспект, почти в конце которого находился комплекс зданий Международной Академии Экономики. Выезжая на проспект, Тетюр поинтересовался у сокола, снова занявшего своё место:
   - Ну, и что ты там увидел, Атилла?
   Сокол принялся докладывать:
   - Сэр Кир, те господа, которых ты отбросил в сторону, уже очухались и теперь созваниваются с кем-то по сотовым телефонам. Народ от этого места рванул в рассыпную и теперь тем людям, которые ловят в этом городе преступников, будет очень трудно найти свидетелей. Не думаю, что нас хоть кто-то заметил.
   - Ну, а если бы и заметили, то что с того? - С усмешкой спросил сокола Кирилл, щелкнул его пальцем по хвосту и сделал замечание - Атилла, ты, вообще-то, прекращай базарить. Тоже мне, Гамаюн вещий выискался. Так ты нам мигом всё испортишь.
   Только теперь Тетюр вежливо поинтересовался:
   - Кирюха, кто это был? Уж не Ваха ли со своими уродами?
   - Ага, он самый. - Ответил злопамятный рыцарь - Всё, Тетюр, урыл я эту тварь и теперь на этой планете станет немного чище. Эх, жаль, что мне в Чечню дорога заказана. Вот теперь-то я с удовольствием прошвырнулся бы по горам. Попрыгал бы по скалам, словно архаровец.
   О том, что теперь Киру придётся отведать плетей, ни Тетюр, ни Иоланта даже не заикнулись, словно и ведать об этом не ведали. Через несколько минут они въехали на территорию академии по студенческому билету Кирилла и он попросил своего мага-проводника объехать главноё здание и подогнать машину поближе к тому корпусу, где располагался его факультет, и остановится неподалёку от ресторана "Голубые ели". Так, фразой из анекдота, студенты академии называли живописную группу этих красивых хвойных деревьев, под сень которых они притащили несколько садовых скамеек и частенько собирались там, чтобы попить пивка между парами или раздавить пузырь чего покрепче после занятий.
   На сдачу экзамена Кирилл безнадёжно опоздал, хотя она ещё точно не закончилась. Стоило ему теперь появиться в аудитории, как Бегемот, - Бабышевский Анатолий Аронович, тотчас поставит ему неуд не взирая даже на то, что он отстреляется по билету, как в тире. Для этого типа, который был мужем ректора академии, существовал только один критерий знаний его студентов - деньги, но в данном случае он сначала поизмывается над ним, а уж потом разрешит пересдачу экзамена. Поскольку теперь Киру уже и даром был не нужен диплом, ни на какие экзамены он идти не собирался и заехал в академию только за тем, чтобы встретиться со своим другом Борькой, настоящее имя которого было Борух, а фамилия и вовсе Зильберман. Вечером накануне того дня, когда Тетюр переправил его на Ильмин, тот звонил ему дважды и в первом разговоре сказал, что у него возникли проблемы со Стёпочкой.
   Степан Крыгин был вторым человеком, с которым Кир хотел встретиться, но вовсе не для того, чтобы побеседовать с ним о литературе и искусстве, а начистить рожу ему и тем двум амбалам, которых его братец, якобы банкир, а на самом деле самый обычный бандюган по кличке Сундук, приставил к нему в качестве телохранителей. Он уже предупреждал однажды Стёпочку, наглого великовозрастного дурня, что свернёт ему шею набок, если тот станет наезжать хоть на кого-либо в академии. Похоже, что это не возымело действия и теперь Кир хотел разобраться с ним всерьёз, если не навсегда.
   Как он и подозревал, за голубыми елями на лавочке сидели Светка с Танькой, а рядом с ними вышагивал, словно кучерявый страус, Борька. У его друга под глазом лиловел здоровенный фингал, а Танька, лицо которой тоже было всё в синяках и царапинах, тихонько подвывала от боли, прижав руки к животу, и раскачивалась взад и вперёд, от чего у Кира тотчас появился во рту медный привкус. Обогнув ель, он быстро шагнул к скамейкам и громко спросил своего друга и двух хороших приятельниц:
   - Ну, что, зайцы, допрыгались? Говорил я вам, держитесь подальше от этого козла. Ладно, давайте, рассказывайте, что стряслось. Щас начнём всё править.
   Все трое испуганно взглянули на Кира и сначала не узнали его, хотя кроме одежды и причёски в нём больше ничто не изменилось. Ну, разве что за те три с половиной года, что он провёл на Ильмине, он малость раздался в плечах. Тетюр полностью свёл с его лица бронзовый загар и теперь он выглядел, как и прежде. Татьяна посмотрела на Кирилла с надеждой и какой-то мольбой во взгляде, Сетка виновато улыбнулась, а Борька сначала от неожиданности попятился, а потом радостно загомонил:
   - Кириллыч, ну, ты даёшь, старик! Ты, чо, имидж решил поменять, снова в байкеры записался? Ну, круто, мужик! Клёво выглядишь. - Сняв с себя большие очки с тёмным стёклами, он принялся торопливо объяснять ему причины их уединения - А нам, Кирюха, вчера досталось на орехи. Этот пидор рваный, Стёпочка, вломил Таньку и Светку своему братцу. Рассказал ему, сука, что они трахаются за бабки, но без крыши, ну, тот и послал своих быков к ним на хату. Светки-то дома не было, ну, а я как раз зашел к ним на огонёк. Сам понимаешь, Кириллыч, что я мог сделать один против троих. Ну, я, конечно, сцепился с ними, одному даже башку рассадил табуреткой, но они стволы достали и малость меня отметелили, а потом вместе с Танькой в багажник засунули. За МКАДом они с дороги съехали и меня выкинули из багажника, слава Богу, что хоть не грохнули, а Таньку с собой увезли, твари, на субботник.
   Татьяна, проститутка-любительница, встала, подошла к Кириллу и, показав ему руку замотанную бинтом с пятнами крови, сказала плачущим голосом:
   - Кириллка, они мне мизинец отрезали. Я его сегодня утром в мусорном ведре на кухне нашла. Скажи, его можно будет пришить обратно? Я его в раковине помыла и в лёд положила. Он у Светки в сумочке лежит.
   Кир достал из кармана золотую, плоскую фляжку с озверином и, открутив колпачок, украшенный крупным бриллиантом, стал поить девушку этим зельем. Та чуть ли не мгновенно пришла в себя и её бледное лицо с синими, покусанными губами, порозовело. Погладив девушку по русым волосам, он сказал ей:
   - Не волнуйся, Танюха, пришьём мы тебе твой палец обратно. - Он протянул фляжку Борьке и спросил у второй девушки - Ну, а с тобой что случилось, горе ты моё луковое. Тебе, что тоже досталось от кого-то на орехи? Хотя нет, вроде не похоже, фейс у тебя в порядке.
   Девушка кивнула головой и тихо сказала:
   - Кирюш, меня выгнали из академии. Меня вчера Бегемот начал на кафедре клеить, ну, я, сдуру, решила, что смогу по-лёгкому междуху спихнуть. Хотела ему минет по-быстрому сделать, но этому козлу захотелось настоящего секса и он повёз меня к себе домой. Сказал, что его жена сейчас во Франции и вернётся только в понедельник, ну, а сегодня рано утром его мымра заявилась в спальню и такое там устроила. Меня, разумеется, эта сука мигом турнула из академии, а тут ещё Танька домой притащилась вся избитая, её семеро уродов чуть ли не всю ночь трахали, да, ещё и палец ей отрезали.
   - Вот-вот, Кириллыч, а Бегемот ваще после этого озверел и всех режет по-чёрному. - Снова затараторил Борька - Ну, Стёпочке он, конечно, отлично поставил. Эта сволочь теперь в кафешке на втором этаже сидит, шампусиком балуется. Мразь поганая. Грохну я его, Кирюха, ей-ей грохну и в Израиль смотаюсь. Запишусь в спецназ, как и ты.
   - Я тебе грохну, грохотун хренов. - Шикнул на него Кирилл и попытался отобрать у парня фляжку, но тот отдал её только после того, как отхлебнул ещё пару глотков.
   У-ух, классная штука. - Воскликнул Борька - Кириллыч, а фляжка в натуре золотая и брюлик на ней настояшный?
   Иоланта, смотревшая на друзей своего мужа во все глаза, подошла к Татьяне, ласково обняла её и, посмотрев на Борьку, сказала:
   - У моего мужа всё настоящее, Борух.
   Кир положил фляжку во внутренний карман куртки, где она тотчас исчезла, взял своего друга под руку и повёл подальше от девчонок, чтобы выяснить у него кое-какие подробности. Мимоходом он распорядился:
   - Тетюр, Ио, быстро займитесь девочками. Тетёха, ты даже можешь вербануть их на Ильмин. Они прутся от фэнтези и не откажутся от возможности свалить туда, а я, пожалуй, завербую в рыцари этого хлопца. Он у нас сирота, живёт с дедом и бабкой, которые его не очень-то любят, а потому тоже ни за что не откажется от моего предложения.
   Как только они отошли метров на пятнадцать, Борька с жаром зашептал:
   - Вау, Кириллыч, где ты надыбал себе такую хакамаду? Она просто обалденная девчонка.
   - Борька, щас в глаз дам. - Одернул он парня - Это моя жена, леди Иоланта, и она родила мне двух детей, парня и девчонку, а потому будь с ней почтительнее. А ещё она маг Первого круга и леди-рыцарь маг, старик, а сам я теперь рыцарь Света и сражаюсь со всякими тварями, которые служат Сатане. Только его на самом деле зовут Амаллор и он является Хозяином Тьмы.
   Посмотрев исподлобья на своего друга, Борька сказал с сомнением в голосе:
   - Не вяжется это как-то одно с другим, Кирилл. Ты же ещё вчера был неженатым, а сегодня у тебя жена и двое детей.
   - Четверо детей, Боря. - Уточнил Кир и добавил - Четверо детей и три жены, Иоланта, Эльза и Анна-Лиза. Хотя мы с тобой виделись вчера утром, за эти часы для меня прошло три с половиной года, а точнее, всего за несколько секунд. Я ведь был отправлен на Ильмин сегодня утром, а отправил меня туда Верховный маг Тетюриальд Великолепный. На Ильмине находился в плену у одного урода, Барибала Асисты, слуги Амаллора, рыцарь Мастера Миров, это мой большой босс, вот этого-то парня, сэра Джона Морбрейна, мне и нужно было выдернуть из Блэкстара. Так что я там сначала почти три года армию сколачивал, порядки менял на Ильмине, там же сплошное средневековье было, ну, а потом мы всем скопом ввалили нечестии чертей и истребили её к чертовой матери. В общем, Борька, поработать мне пришлось, а это, - Кир щёлкнул пальцами и к нему тотчас подлетел и сел на плечо, сокол - Никакой не сокол, а самый настоящий дракон-маг. Мой помощник и небесный брат. Его зовут Атилла.
   Атилла тотчас превратился в синего дракончика и выпустил из пасти язык пламени длиной метра в полтора, отчего Борька восхищенно воскликнул:
   - Ух, ты, здорово, действительно самый настоящий дракон. Кириллыч, а у меня такой будет или драконов только таким, как ты, выдают? А твой дракон вырастет когда-нибудь?
   Атилла клацнул зубами и прорычал:
   - Бестолочь, я дракон-маг и специально уменьшился в размерах, чтобы не привлекать внимания к сэру Киру. Если понадобится, я в три секунды стану размером с этот замок.
   - То же мне, умник, нашелся - Огрызнулся в ответ Борька - Это надо же, какую-то сталинскую развалюху замком называть. Кириллыч, если на счёт рыцаря ты серьёзно, то я готов хоть немедленно им стать. А кого мочить-то надо и где новая войнушка идёт? Ты мне только дай свой сотовый, я звякну бабке, и всё, можем немедленно отправляться.
   Кирилл, который нисколько не сомневался в том, что этого парня не придётся долго уговаривать, кивнул головой и сказал:
   - Успеешь ещё звякнуть своей бабке. Ни на какую войну мы с тобой прямо сейчас не пойдём, Боря, а вот на Ильмин мой маг тебя отправит уже сегодня, но перед этим я посвящу тебя в рыцари. Ну, а потом тебя ждёт учебная часть, где из тебя сделают самого настоящего рыцаря Мастера Миров. Ты согласен на это?
   Борька, который был ростом почти на голову ниже Кирилла, крепкий, коренастый и широкоплечий, выкатил грудь колесом и даже поиграл мускулами. Он частенько выходил на татами в качестве спарринг-партнёра своего сенсея и никогда не боялся нарваться на хитроумный приём или здоровенный кулак Кира. С отвагой и боевитостью у него было всё в порядке, а вот со здоровьем дело обстояло не очень, поскольку парнишка болел астмой. К тому же сдружились они именно на почве той непримиримой ненависти, которую испытывали по отношению ко всяким сатанистам и любителям всяческих оккультных знаний. А ещё они оба были нетерпимы к злу, насилию и подлости. Их даже называли Донкихот и Санчо Панса и поэтому Иоланта, которой он так много рассказывал о Москве и своих друзьях, нисколько не удивилась такому решению своего мужа и когда они подошли к ним, спросила:
   - Ну, что, Санчо Панса, ты согласен стать рыцарем Мастера Миров?
   - А, то, конечно согласен, леди Иоланта. - Серьёзным тоном ответил парень и, посмотрев на радостные лица Светки и Татьяны, добавил - Не тот он парень, чтобы зря языком чесать. Раз он говорит, что стал рыцарем Мастера Миров, значит так оно и есть потому, что он никогда и никому не брешет.
   Сказано это было, явно, для девушек, а не для жены Кирилла. Татьяна это поняла сразу и, показав ему свою правую руку с целёхоньким мизинцем, сказала:
   - Борька, ты не очень-то разоряйся, если вздумал уговаривать меня и Светку поверить Кириллке, увидев такое, во что хочешь поверишь, а не то что в Ильмин и магов. А потому заткнись и слушай, что тебе твой друг скажет.
   - А он мне уже всё сказал! - С насмешливым вызовом воскликнул Борька - Я, между прочим, к нему в рыцари записался. - Добавил он и тут же накинулся на девушек с обвинениями в распутстве - А вот куда вы, две шалашовки, пойдёте, это ещё вопрос. Сколько раз мы с Кириллычем вас, дур, предупреждал, прекратите корчить из себя куртизанок и трахаться со всякими богатенькими старпёрами.
   - Эй, ты, рыцарь драный, хватит на девчонок наезжать. - Снова одёрнул разошедшегося друга Кирилл и принялся отдавать распоряжения. - Тетюр, я сейчас пойду, сделаю втык Бегемоту, а то этот хряк совсем оборзел, но сначала зайду в кафешку, это по пути, и накостыляю Стёпочке, а ты пока подожди меня вместе со Светкой в машине. Атиллу я возьму с собой. Ио, девочка моя, пойдём, я покажу тебе одного типа, он сейчас кемарит в машине, это Стёпочкин водила, выруби его, реквизируй машину и вместе с Танькой поезжай туда, куда она тебе скажет.
   - Ой, Кириллка, я боюсь, что не смогу найти этого дома. - Воскликнула девушка - Я только помню, что этот гад где-то в Раменском живёт.
   - Ну, ничего, это не страшно, Танюха, - Успокоил девушку Кир - Ио, тогда не вырубай этого козла, а просто сунь ему в рыло пистолет и он сам довезёт тебя до нужного места. Ну, а там действуй уже по обстановке, но не забывай, что на всё у тебя ровно два часа. И вот ещё что, Ио, не надо мочить этих козлов, просто отметель их хорошенько и остановись на этом. Как только я здесь разберусь, мы сразу приедем к вам через портал прохода и я предоставлю Тартаботану право самому решать, что с ними делать. Думаю, что это будет правильно.
   Татьяна коснулась рукой плеча Кира и сказала:
   - Кирилл, в том доме помимо брата Стёпочки находятся ещё шестеро здоровенных мордоворотов и я не думаю, что это будет неправильным посылать туда...
   - А ты лучше вообще не думай о них, Таха, пусть они сами о себе теперь подумают. - Перебил девушку Кирилл и окончательно успокоил её, сказав - Моя Ио этих семерых кретинов одна в бараний рог скрутит и так отделает, что они у неё в ногах валяться будут.
   Тетюр взял её подругу за руку и дёрнул за рукав Борьку, но тот, вдруг, взмолился и принялся уговаривать Кира:
   - Кириллыч, можно я сам начищу рожу Стёпочке? Ну, очень хочется.
   - Ладно, пошли, чистильщик.
   Тетюр, снова начав насвистывать похоронный марш, повёл Светлану в одну сторону от голубых елей, а Кир пошел показывать своей жене где стоит новенький белый "Мерседес", на котором возили на занятия Стёпочку. Когда они подошли поближе, Иоланта попросила Татьяну остановиться, а сама подошла к водителю, широкоплечему верзиле с коротко стриженной головой, и сказала ему несколько слов, сделав рукой пасы и бросив на того щепотку какого-то магического порошка. Этого было вполне достаточно для того, чтобы амбал за рулём сделался ей послушным, словно пудель строгой хозяйке. Он вышел из автомобиля и галантно распахнул перед ней дверцу, а когда к машине подошла Татьяна, то и ей отвесил вежливый поклон и усадил в машину. Кир, осклабившись, сказал:
   - До чего же, блин, хорошая штука эта магия. Самому что ли стать рыцарем магом? Хотя нет, не буду я этого делать. Раз Джонни в маги не подался, то и я не стану. Видно он не спроста отказался.
   Борька забежал вперёд и, пятясь ко входу в здание, спросил:
   - Кириллыч, а мне можно стать и рыцарем, и магом одновременно?
   Пожав плечами, Кир ответил:
   - Конечно можно, Борька, но только полумагом, старик, как и я. Это Ио быстро сделает. И вот что я тебе скажу, парень, всё это никакая не игра и не бред твоего воспалённого рассудка. Всё, что ты видишь и слышишь, происходит с тобой на самом деле и когда я встану перед тобой с серебряным кубком в одной руке и мечом в другой, ты должен будешь сделать выбор, становиться тебе рыцарем или нет, ведь тот магический золотой напиток, который я дам тебе, либо сделает тебя рыцарем Света, либо прикончит, насквозь пропитав ядом, но помереть в корчах я тебе точно не дам, снесу голову к чертовой матери.
   Продолжая пятится, Борька спросил своего друга:
   - А в честь чего это он, вдруг, сделается ядом, этот твой волшебный золотой напиток? Это, что своеобразная лотерея?
   - Нет, Боренька, это никакая не лотерея, просто таким образом Мастер Миров не пропускает в рыцари всякую сволочь, которая только корчит из себя порядочного человека, а на деле служит Амалу или готова ему служить. - Ответил Кир и пояснил ему с виноватой улыбкой - Понимаешь, Борька, если бы я не считал тебя достойным, то даже не поехал бы сюда. Свалил бы по-тихому из Москвы и начал тянуть рыцарскую лямку, но я много раз вспоминал и тебя, и наши с тобой разговоры до утра, вот и решил предложить тебе стать рыцарем Мастера Миров. В России тебя всё бесит не по-детски, в Израиль к дядьке ты сваливать не хочешь, ну, а раз так, отправляйся тогда парень на Ильмин, пройдёшь под руководством инструкторов Джулая курс молодого рыцаря, найдёшь себе мага-проводника и в бой, чистить Вселенную Мастера Миров от всяческого дерьма. Ну, а на Землю тебе в любом случае путь заказан никогда не будет и мы с тобой ещё не раз встретимся, да, и на Ильмине тебе любой встречный покажет дорогу в мой замок. Там тебя и без меня мои жены примут, как своего родного брата. Они о тебе много наслышаны и даже знают про то, как мы с тобой по ночам партизанили, жгли на рынке палатки, в которых азеры наркотой торговали. Ну, что, Борька, ты и сейчас согласен стать рыцарем Света?
   Друг Кирилла остановился и, глядя ему в глаза, закрытые зеркальными очками, сказал задумчивым голосом:
   - Кирюха, да, только за одно то, что у меня появится возможность узнать, кто я такой, - настоящий человек или червяк какой-нибудь, стоит выпить твой золотой напиток. Слушай, старик, а меня с астмой в рыцари примут?
   Положив руку ему на плечо, Кир повёл его к дверям приговаривая:
   - Примут-примут, Борька. В рыцари всяких принимают, и кривых, и горбатых, и даже безногих. У Джулая Каспера маги мигом тебя от всех болячек вылечат и таким здоровенным парнем сделают, что тебя и дед с бабкой не узнают.
   Они вошли в вестибюль и быстро поднялись на второй этаж. Атилла, сидящий на плече у Кира в облике сокола, в предвкушении драки стал даже подпрыгивать и щёлкать клювом от нетерпения. Народу в учебном корпусе в этот субботний день было немного и когда они вошли в студенческое кафе, то обнаружили, что кроме девушки-буфетчицы за стойкой, двух первокурсников, которые доедали свои пирожки, и Стёпочки, одетого, как всегда в дорогой светлый костюм, сидевшего в углу вместе с двумя телохранителями, одетыми в одинаковые тёмные костюмы поплоше, никого не было. Окинув двух парней намётанным взглядом и сразу же определив в них профессионалов, Кир подошел к буфетчице, своей давней знакомой, которой он как-то зимой помог донести до дома стиральную машину, достал из кармана двести баксов и, протянув их ей, тихо сказал:
   - Валя, уйди в подсобку. Нам с Борькой нужно вздрючить этих типов.
   Та улыбнулась и сказал в ответ:
   - Давно пора, Кирюшенька. Они тут уже часа два сидят и ещё ни за что не расплатились, хотя съели и выпили рублей на шестьсот.
   Кир добавил ей ещё триста баксов и сказал с улыбкой:
   - Считай, что они уже за всё расплатились, Валюша.
   Стёпочка, узнав, наконец, в здоровенном байкере Кирилла, выслав вперёд своих телохранителей предпринял попытку смыться, но ещё раньше два паренька, которые хорошо знали студента-третьекурсника по кличке Тигр и то, что он терпеть не может своего однокурсника, быстро сделали ноги, смекнув, что тот пришел сюда вовсе не за пирожками. Кир развернулся на каблуках, подошел к телохранителям, которые встали у него на пути и тотчас потянулись за стволами, и молниеносно выхватил из книги рыцаря свой золотой Стечкин с уже навёрнутым на ствол глушаком. Слегка улыбнувшись, он сказал:
   - Ребята, выбирайте, или вы кладёте стволы на пол и я после этого переломаю вам все кости, или вы просто кладёте стволы на пол и наблюдаете за тем, как мой друг будет метелить вашего подопечного, или делаете попытку достать свои пушки и тогда я пристрелю вас обоих, как диких псов. Ну, что выберете, парни?
   Тот, который был постарше, спросил Кира:
   - Так ты и есть тот самый сержант, который совершил побег из Атагов и при этом чуть ли не пол Чечни перерезал?
   Кирилл широко улыбнулся и ответил:
   - Ага, я и есть тот самый спецназовец по прозвищу Людоед.
   - Ну, тогда мы отойдём в сторону, парень. - С улыбкой сказал второй - Уж лучше я потеряю работу, чем жизнь. Только ты уж извини, браток, стволы у нас казённые и мы их класть на пол не станем, но я даю тебе гарантию, что даже пальцем не шевельну, чтобы помешать мужскому разговору твоего друга с этим треплом. А у твоего другана хватит сил набить ему морду?
   Борька расценил эти слова, как команду "Бокс" и бросился вперёд, а Степочка, выхватив из кармана нож-бабочку, принялся размахивать им из стороны в сторону, истошно вопя при этом:
   - Не подходи, морда жидовская, попишу!
   Кир с удовлетворением отметил, что он не зря учил Борьку восточному мордобою в стиле айкидо. Ловко ухватив Стёпочку за рукав, он сделал плавное, почти танцевальное, па и вмазал своего противника в стену мордой, после чего отобрал нож и даже сложил его и спрятал в карман джинсов прежде, чем тот к нему повернулся. После этого он отработал по корпусу серией коротких но мощных ударов, отбросивших Стёпочку, который был тяжелее его килограммов на пятнадцать, к стене и, напоследок, нанёс ему сильнейший удар в переносицу. Этот гадёныш, который даже не смотря на все предупреждения Кира пытался третировать однокурсников, сполз по стене и, схватившись за физиономию, стал плаксиво угрожать Борьке, Киру и своим телохранителям:
   - Ну, ничего, суки, мой брат вас всех теперь живьём в землю зароет. Вы у него попляшете, сволочи, он вас из-под земли достанет теперь.
   Хотя Кир и не любил бить беззащитных людей, он всё-таки подошел к Степочке, ухватил его рукой за шиворот и тремя пальцами ударил по левой скуле. Со стороны его удар был похож на лёгкий шлепок, но на самом деле этим ударом он вырубил его минимум на полчаса, да, к тому же ещё и суток на трое, если не четверо, полностью лишил дара речи, после чего лёгким движением сломал ему кисть руки. Усадив юного подонка на стул, он подошел к телохранителям, стоявшим возле стойки с каменными лицами и, достав из кармана пачку купюр, насчитывавшую штуки три баксов, сказал, протягивая им деньги:
   - Парни, это вам компенсация за потерю нанимателя. Не беспокойтесь, Стёпочку я просто вырубил и теперь дня три этот урод будет только мычать, когда его станут расспрашивать, что с ним произошло. Писать письма он тоже не скоро начнёт. Но уже сегодня вечером ему некому будет рассказывать о своих бедах, так что вам нечего бояться.
   - Да, мы не очень-то и боимся, сержант. - Усмехнулся старший, но деньги всё-таки взял и, кивнув Киру, потопал к выходу. Его товарищ, посмотрев на Кира с уважением, причмокнул губами и двинулся вслед за напарником.
   Кирилл и Борька не спеша покинули поле битвы и направились на третий этаж, где Бегемот ещё принимал экзамены. Атилла, сидевший на плече Кира, негромко проклекотал:
   - Что-то ты добренький стал, сэр Кир. С чего бы это?
   Кирилл не стал вдаваться в полемику и лишь шлёпнул пальцем говорливого сокола по клюву. Он прекрасно понимал, что уж кто-кто, а Бегемот со своей алчностью вовсе не является закоренелым преступником того рода, которых следует безжалостно уничтожать, но и продолжаться до бесконечности это дерьмо тоже не могло. Не зная, как ему следует поступить, он подошел к дверям аудитории, где этот тип принимал экзамены и, жестом велев Борьке стоять не стрёме, потянул на себя дверь и заглянул внутрь. Бегемот со злой физиономией сидел за кафедрой, а перед ним судорожно строчили ручками по листам бумаги две девушки, Вика и Катерина и ещё один его приятель Вовка, который, похоже, уже был готов встать и идти на заклание. Однокурсники его не сразу узнали и он, чтобы не передумать, негромко, но жестко сказал:
   - Выйдите, ребята, мне нужно поговорить с Бегемотом.
   Анатолий Аронович от таких слов весь побагровел и брызгая слюной, завопил во весь голос:
   - Сопляк, как ты смеешь со мной так разговаривать! Вон отсюда!
   Однако, вон выбежали только девушки и Вовка, а Кир остался и подойдя поближе, злым и каким-то совершенно бешенным голосом сказал:
   - Заткнись, гнида. Сядь и слушай меня. Из-за точно такого же скота, который решил срубить с меня, нищего студента, бабок, я однажды загремел в армию и уже трое суток спустя пошел в горы на свою первую боевую операцию. А скольких ребят из-за тебя отчислили, мразь? Так тебе и денег мало, ты ещё хочешь, вдобавок ко всему, трахать моих однокурсниц. Ну, сейчас мы проверим, чего ты стоишь на самом деле. - Выставив вперёд свой серебряный перстень с рельефным изображением человекодракона на печатке, он провёл по ней ладонью левой руки и произнёс зловещим голосом - Тартаботан, явись.
   В ту же секунду потолок мгновенно исчез и вместо него открылась синяя небесная бездна без единого облачка и Тартаботан, словно бы упал с небес, и навис над ними огромный, прекрасный и одновременно чудовищный. Посмотрев на Кира, он спросил:
   - Зачем я тебе понадобился, мой юный друг, славный рыцарь Света?
   - Взгляни на этого человека, священный Тартаботан и сам реши, гореть ему в твоём огненном чреве или остаться жить. - Ответил ему Кир и добавил - Он считает себя великим математиком и учит математике других людей.
   Тартаботан хлопнул в ладони сразу шестью руками и загрохотал в ответ:
   - Я не знаю какой он юрист, но человечишко он дрянной, да, к тому же мелкий пакостник, но, друг мой, ему ещё точно рано гореть в аду. Сэр Кир, если ты хочешь прервать его жизнь на Земле, то можешь сделать это. Возможно, что в каком-либо их тех суровых миров, которые сотворили для таких вот людишек маги Горы и Долины, он сможет возвыситься душой и потом в иных мирах возвыситься и как личность, а пока что он мне не нужен.
   Анатолий Аронович смотрел на Тартаботана с таким ужасом, что Киру даже стало немного жаль его. Человекодракон медленно растаял в небесной синеве, но на этом страсти не закончились. Атилла спрыгнул с плеча своего рыцаря и тотчас обернулся здоровенным драконом, ростом почти под потолок пятиметровой высоты. Он раскрыл свою огромную, клыкастую пасть и прорычал:
   - Тартаботан тебя помиловал, ничтожество, но я могу проглотить тебя в одну секунду, если ты тотчас не поклянёшься мне, что отныне перестанешь брать деньги с тех юношей и девушек, которые пришли в этот дом за знаниями.
   Бегемот, чувствуя, что он сходит с ума, упал на колени и взмолился:
   - Пощадите меня! Я больше не буду, клянусь!
   Атилла всё-таки был не простым драконом из числа тех зверюг, которые только и умеют делать, что клацать зубами и дышать пламенем, а мудрым драконом-магом. Оторвав от своего плеча чешуйку, он дунул на неё и та мигом превратилась в синий шнурок с амулетом в виде головы дракона с раскрытой пастью и плавно полетела к голове Анатолия Ароновича. Надевшись сам собой на его шею, амулет ловко юркнул к нему под рубашку и дракон сердито рыкнул:
   - Я не верю тебе, ничтожество, а потому ты будешь носить у себя на шее это напоминание обо мне. Горе тебе, если ты возьмёшься за старое. Но если ты будешь учить своих студентов математике со всем усердием и передавать им все свои знания, то мой амулет даст тебе для этого силы, здоровье и даже продлит годы твоей жизни. Запомни мои слова, несчастный, ты должен учить детей не только математике, но и праведной жизни, а теперь прощай. А экзамены ты должен отныне принимать беспристрастно и выставлять справедливые оценки.
   Кир помог Анатолию Ароновичу подняться на ноги и усадил его на стул, после чего дал ему хлебнуть озверину и когда тот пришел в себя, вежливо сказал:
   - Вы можете думать обо мне всё, что угодно, но я не советую вам болтать об этом вслух. Это может для вас очень плохо кончиться. А теперь прощайте, мне больше незачем посещать это заведение.
   Схватив Кира за руку, Бегемот взмолился:
   - Кирилл, скажите мне, что это было? Кто эти два чудовища и кто вы такой на самом деле? Вы действительно рыцарь Света?
   Кирилл похлопал своего бывшего преподавателя по руке и сказал:
   - Всё что вы видели, было реальностью, а видели вы Тартаботана, тюремщика Сатаны, и дракона-мага самого Мастера Миров, а я действительно его рыцарь и вам лучше помалкивать об этом. Мой дракон вас не обманул и теперь вы с каждым днём будете чувствовать себя лучше, если последуете его совета. Прощайте.
   Когда он вышел из аудитории, его однокурсники стояли неподалёку с раскрытыми от удивления ртами. Борька, который подслушивал разговор своего друга с Бегемотом, отогнав их подальше от двери, негромко сказал:
   - Вовка, бегом найди кого-нибудь из наших. Бегемот всем назначил пересдачу на сегодня. Теперь он уже никого валить понапрасну не станет. Ну, ладно, чао, бомбини, мы с Кириллычем, Светкой и Танькой сваливаем в Израиль. Нам всем мой дядька вызов вчера прислал, так что прощевайте, ребята.
   С невозмутимым видом оба друга пошли своей дорогой, а их приятель Вовка, зубрила и тихоня, на ходу набирая эсэмэску, чуть ли не бегом бросился в курилку, где он ещё надеялся застать кое-кого из однокурсников. Когда они вышли из учебного корпуса, сокол на плече Кирилла снова заговорил:
   - Кир, как дела у Ио?
   Этот вопрос заставил его коснуться рукой своих очков и переключить их в режим слежения. Иоланта уже подъезжала к Раменскому. Водитель у Стёпочки был толковым малым и вёл машину профессионально и довольно быстро. Понимая, что уже через несколько минут леди рыцарь-маг доберётся до места, Кир прибавил хода. Тетюр сидел вместе со Светкой на заднем сиденье и рассказывал девушке что-то очень смешное, от чего та уже изнемогала от хохота. Подойдя к "Экскалибуру", он сел на переднее пассажирское кресло и прервал их беседу:
   - Мастер Риальдо, не соблаговолите ли вы занять место водителя? - После чего сердито рыкнул - Давай, дамский угодник, садись за баранку и приготовься проделать дырку прямо во двор к Сундуку. Борька, в машину.
   Тетюр развёл руками и сказал:
   - Извини, Светочка, я как-нибудь потом расскажу тебе, чем это всё закончилось, а сейчас мне нужно отъехать подальше и найти такое место, откуда мы сможем незаметно въехать в портал прохода.
   Кирилла в этот момент уже ничто не могло отвлечь от той картинки, которую он видел прямо перед собой. Водитель к этому времени уже въехал прямо с улицы в просторный гараж, расположенный на первом этаже весьма большого, трёхэтажного дома, в котором хватало места штук для восьми "Мерседесов", но стоял всего лишь один джип "Рейнджровер" с блатными номерами, украшенными российским триколором. Ио не стала вырубать водилу золотой пыльцой, а лишь приказала ему негромким, но строгим голосом:
   - Уходи отсюда. Немедленно. Закрой за собой ворота и отправляйся к себе домой. Ты ничего не видел.
   Повинуясь её приказу, водила послушно вышел на улицу и закрыл за собой гараж, а Ио снова стала осматриваться. Очки Гуильрина были хороши тем, что помимо рентгеновского эффекта они ещё имели встроенный биосканер, который позволял рассматривать и не такие домишки, как этот. В полуподвальном, цокольном этаже дома она не обнаружила ничего интересного, кроме комнаты рядом с гаражом, в которой в клетках сидело и лежало пять стафордширских терьеров, да того, что под бетоном в ней было закопано шесть скелетов, один мужской и пять женских. У всех скелетом Ио обнаружила пулевые отверстия в области затылка и множество весьма странных переломов костей. Кем были жертвы Сундука им устанавливать было некогда и потому Кир негромко сказал:
   - Девочка, не задерживайся. Это не наше дело.
   Иоланта тотчас возразила ему:
   - Кир, эти люди погибли и вряд ли тот мерзавец, которых затравил их псами, а потом добил выстрелом в затылок, сообщил родственникам, где они похоронены. Мы обязательно должны что-то сделать.
   - Ладно, я что-нибудь придумаю, Ио, но позднее. - Согласился Кир с её доводами сцепил зубы так, что те заскрежетали.
   Тетюр, который тоже видел это, пробормотал:
   - Вот ведь мразь поганая. Людей травить собаками вздумал.
   Ио, быстро осмотрев дом от подвала до чердака, уже нашла то место, где находился Сундук и его приятели. Было половина второго, но они только что проснулись и теперь полуголыми собрались на первом этаже, в большой кухне, расположенной на противоположном конце дома. Никого из женщин в этот субботний дом в доме не было, хотя судя по тому, что в нескольких комнатах имелись женские вещи, таковые в этом богатом доме, обставленном красивой дорогой мебелью, имелись. Сундук развалился в кресле и возился с большой бутылкой водки, пытаясь откупорить её. Его мучило сильное похмелье и поэтому руки у него не просто дрожали, а тряслись. Двое верзил помоложе возились возле плиты, пытаясь приготовить завтрак, а ещё четверо расселись вокруг стола с бутылками пива в руках. Время от времени все они громко матерились.
   Первым делом, оставив Таньку в гараже, Иоланта прошла в соседнюю комнату, достала два пистолета с глушителями и перестреляла псов, после чего, убрав оружие, поманила за собой подружку Кира и стала подниматься по лестнице наверх. Она шагала смело и решительно, и даже не беспокоилась о том, что её могут услышать. Ни Сундук, ни кто-либо из членов его банды и ухом не повели, хотя должны были слышать стук её каблучков по паркету. Более того, подходя к кухне, Ио специально опрокинула со столика, стоящего перед зеркалом, вазу с засохшими в ней цветами и только после этого тот тип, который сидел ближе других к дверям, соизволил оторвать задницу от стула и выглянуть в коридор.
   Сделал он это на свою беду, так как Ио, которая к этому моменту была злее чёрта, одним ударом, нанесённым сверху вниз и чуть наискосок, своим острым кастетом из серебряных перстней располосовала ему не только всю рожу, но даже грудь и живот, а вторым выбила этому типу, открывшему было свою пасть, все зубы, отчего её аккуратный кулачок почти полностью вошел в его рот. Обратным движением леди рыцарь-маг выломала ему челюсть, после чего нанесла удар ногой в живот, проткнув этому недоноску брюхо своей шпилькой. Тот влетел в кухню, словно носорог, круша всё на своём пути, только задницей вперёд и уже в полном нокауте. Разбив своей тушей в щепу посудный шкаф, стоявший между двух окон, он свалился кулем на пол и застыл с широко разинутой, беззубой окровавленной пастью и выпученными от дикой боли глазами.
   После этого, снова поманив за собой девушку, пострадавшую от этих ублюдков, Иоланта спокойно вошла в кухню и обвела шестерых мужчин, замерших от её наглого вторжения, взглядом. К ней немедленно, но не очень быстро, бросились сразу два типа, сложенные, как штангисты-тяжеловесы, но это привело лишь к тому, что оба были жестоко избиты этой стильной байкершей в считанные секунды и свалились к ней под ноги с выбитыми зубами и сломанными руками. К тому же делая следующий шаг, Ио вонзила в глаз одного из них свой острый каблучок и, выйдя на середину кухни, встала перед Сундуком, который хотя так и не смог откупорить бутылку водки, трястись всё-таки перестал, но зато тотчас обоссался, увидев, во что были превращены его быки. Выставив вперёд руку с бутылкой, он истерично завизжал:
   - Ты, кто? Как ты здесь оказалась? Что вы сидите, козлы, убейте её?
   Трое бандитов, ещё остававшихся целыми и невредимыми, смекнув, что всем им сейчас придёт полный здец, вооружились чем попало и бросились на Иоланту. Того, кто подлетел к ней первым со здоровенной чугунной сковородкой в руке, она встретила таким мощным ударом между ног, что его подбросило чуть ли не под самый потолок. Ловко подхватив сковородку, из которой ещё не успела вывалиться яичница, она влепила ей по роже второго и тот, отлетев к стене, медленно сполз по ней и уселся на полу, спрятавшись за сковородкой. Сначала от его рожи свалилась раскалённая, шкворчащая сковорода, которая свалилась ему в руки, но он её не подхватил, а затем от его рожи отклеилась окровавленная яичница с салом и стало видно, что она сделалась совсем плоской. Один его глаз, от которого последним отвалился большой кусок жареного сала, сделался совсем белым, а второй наоборот, налился кровью и был теперь похож на помидор.
   Третий схватил в одну руку большой кухонный нож с зазубренным лезвием, а в другую садовый секатор, на котором запеклась кровь. Иоланта по дороге в Раменское успела поговорить с Татьяной и та рассказала, кто именно из семерых ублюдков отрезал ей секатором палец. По странному стечению обстоятельств тот самый садист, которого Ио не тронула ещё и пальцем, схватил в руки именно это орудие бандитского труда и теперь, встав в стойку, выставил перед собой нож и секатор, занял оборонительную позицию, спрятавшись за большим обеденным столом. Леди рыцарь-маг не долго думая врезала по столу энергетическим ударом и тот разлетелся в мелкую щепу, после чего, сблизившись со своим противником, толстощёким мордоворотом шириной с книжный шкаф, заплела его руки серией молниеносных движений, в результате чего нож вонзился ему в ногу, проткнув её насквозь, а секатор оказался в руках этой стремительной фурии в черной коже.
   Если бы Кир не напоил Таньку озверином Гуильрина Рифарта, который не только придавал сил и энергии человеку, но ещё и укреплял его психику, делая сознание невероятно чётким и ясным, девушка точно врезала бы дуба от страха. Это, а ещё то, что Ио довольно подробно рассказала ей о том, что именно она сделает с этими скотами, позволило девушке не забиться в истерике, а стоять спокойно и наблюдать за тем, как проходит экзекуция. Пока верзила с ножом в одной ноге прыгал на другой и пытался выдернуть это изделие фирмы "Золинген" из своей слоновьей ножищи, Сундук, смекнувший, что эта бестия сейчас возьмётся за него, попытался выпрыгнуть в окно, но на свою беду он некогда поставил в оконный проём специальные особо-прочные оконные блоки с пуленепробиваемыми стёклами, а потому у него ничего хорошего из этого не вышло.
   Расквасив себе рожу о стекло, Сундук попытался выбежать в дверь, но Ио ухватила его за шиворот и уложила на пол, после чего подошла к одноногому и, ухватив его за правую руку, принялась спокойно отстригать ему палец за пальцем. Шкаф взвыл нечеловеческим голосом и попытался ударить её левой рукой, но добился лишь того, что Ио сломала её сразу в нескольких местах и продолжила делать ему маникюр. Когда с правой рукой было покончено, она взялась за левую, после чего, выдернув нож из его ноги, одним взмахом лишила мерзавца гениталий и, наконец, вырубила его мощнейшим ударом в челюсть. Хотя вся кухня была забрызгана кровью так, словно её поливали из шланга, на одежде Иоланты не было ни единой капельки крови этих подонков.
   Сундук, по которому она легонько врезала ударом астрального карате, забился в угол, скрутился в калачик и, натянув на голову короткополый шелковый домашний халат, громко выл, выставив свой голый, толстый зад усеянный прыщами. Иоланта, увидев на кухонном столике ярко-оранжевые резиновые перчатки, надела одну на левую руку и, держа в правой окровавленный нож, подошла к Сундуку. Ухватив его левой рукой за яйца и, наспех сотворив небольшое магическое заклинание, чтобы они не оторвались раньше времени, она подняла его в воздух. Вот тут-то Сундук и заорал, как резанный. Он даже не сделал попытки к сопротивлению и просто орал, дрыгая ногами и руками. Отхватив ему яйца, Ио быстро превратила его в мешок с переломанными костями и, наконец, отошла в сторону. Сняв перчатку и отбросив от себя нож, она сказала Таньке:
   - Пойдём отсюда, девочка, пусть теперь ими занимается Кир.
   Тетюр за время этой экзекуции, которая продлилась минут десять, уже успел не только въехать в гараж, но и произвести раскопки в соседней комнате, после чего, по просьбе Кирилла, принялся начинять бандитское логово всяческими горючими материалами. В пожаре должно было сгореть всё кроме комнаты с трупами собак и скелетами жертв Сундука. Вскоре он поднялся на первый этаж, где встретился в коридоре с Ио и Татьяной, которые направлялись в гараж. Борька и Светлана вместе с Атиллой остались сидеть в машине. Кивнув жене и улыбнувшись Татьяне, Кир сказал вполголоса:
   - Спускайтесь вниз, девочки, мы с Тетюром сейчас подойдём. Скажите Борьке и Светке, чтобы не выходили из машины.
   Маг не заставил себя ждать слишком долго и вскоре спустился по лестнице, по привычке насвистывая похоронный марш. Когда они вошли в кухню, Тетюр, достав из кармана зелёный кристалл, быстро заполнил её изумрудным сиянием и привёл всех семерых бандитов в чувство, но из них только трое могли говорить, точнее материться и изрыгать проклятья в адрес Иоланты. Остальные лишь громко стонали и вопили от боли. Кир вызвал Тартаботана и тот, внимательно оглядев этих типов, тотчас подхватил их одного за другим своим длинным, гибким языком и, пожелав рыцарю и его магу всяческих успехов, исчез. Тетюр достал из кармана большой запечатанный пакет из толстого полиэтилена, наполненный напалмом, чикнул по нему пару раз перочинным ножиком и бросил на середину комнаты, после чего Кирилл прилепил к стене кухни комок пластита размером с теннисный мяч и воткнул в него детонатор с радиовзрывателем.
   Через десять минут, когда они отъехали километров на пять от дома Сундука, в котором бандиты так жестоко обошлись с Танькой, Кир нажал на кнопку, но никто ничего не услышал и только позади них к небу взметнулся черный столб дыма. Двигаясь в направлении Москвы, проезжая через лес они съехали с шоссе и углубились в него на несколько сотен метров прежде, чем Тетюр сотворил портал прохода прямиком на Ильмин, но нацелился не на Барилон, а на маленький храм-грот Ханг Туаха, стоящий в Пьяном лесу. Чтобы не въехать в храм, ему пришлось тормозить очень резко.
   Именно в этом храме перед статуей Будды Кирилл посвятил своего друга в рыцари Мастера Миров и нарек его сэром Борухом, чтобы у того впредь хватало ума гордиться тем, что он является евреем и не просить никого называть его Борькой. После этого Тетюр сотворил этой троице портал прохода в замок Кира, а себе опять в Москву, поближе к дому его московского деда. Тот сейчас вкалывал на даче и потому они могли остановиться там на пару дней и подумать о том, где найти себе постоянную крышу над головой. Когда они въехали во двор, Кирилл, наконец, вспомнил о том, что когда-то очень давно он обещал позвонить Лизе Соловьёвой, о которой он уже совсем забыл. Вспомнил и сказал:
   - Тетюр, сдавай назад и быстро двигай к тому дому, возле которого ты меня сегодня утром отправил на Ильмин. У меня есть одно незаконченное дело.
   Иоланта тотчас поинтересовалась у мужа:
   - Какое дело, милый? Тебе ещё нужно отправить кого-то к Тартаботану?
   Кирилл вздохнул и начал мямлить:
   - Ну, это, понимаешь, Ио, когда я сегодня... Когда Тетюр меня уволок с Земли к вам на Ильмин, ну, в общем...
   Иоланта рассмеялась и громко спросила его:
   - Кирюша, ты вспомнил о той девице, которая хотела подженить тебя?
   Кирилл облегченно выдохнул и воскликнул:
   - Да!
   Тетюр громко рассмеялся и спросил:
   - Кирюха, тебе что, делать больше нечего, как ехать к этой профуре? Она же по совету своей мамаши просто разводила тебя, как последнего лоха. Не стану тебе клясться в этом, но она даже не залетала от тебя.
   - Нет, ну, а если она действительно беременна? - Смутившись окончательно, воскликнул Кир - Хорошим я буду рыцарем, если брошу своего ребёнка на произвол судьбы. Нет, Тетюр, мне нужно поехать и всё выяснить.
   - Хорошо. - Моментально согласился Тетюр - Базара нет, щас поедем и усё выясним. Только я поднимусь вместе с тобой, Кирюха, и мигом вызнаю, правда это или она тебе лапшу на уши вешает. А Ио пока что подождёт нас в машине.
   Кир посмотрел на часы и сказал:
   - Ладно, Тетюр, согласен. Времени у нас ещё хватает. К шести мы запросто успеем добраться до Китай-города. Кузьмичёв, как раз будет выходить.
   - А кто такой Кузьмичев? - Спросила Иоланта - Ты ни разу мне о нём не рассказывал, Кирюша?
   Широко заулыбавшись, Кирилл ответил жене:
   - Рассказывал, солнышко, ещё как рассказывал. - Успокоил Кир жену - Это фамилия Сергея Алексеевича. Он у нас на втором курсе социологию вёл. Помнишь мои лекции по этому предмету, что я читал вам в Каспервилле? На самом деле это были конспекты его лекций.
   Иоланта, поняв о ком идёт речь, вся так и просияла:
   - А, это тот самый Сергей Алексеевич, твой учитель, из-за которого ты так полюбил Конфуция и Макиавелли и про которого говорил, что он был бы в сто раз лучше, как рыцарь Мастера Миров, чем ты? О, тогда я тоже очень хочу встретиться с ним, Кирюша, ведь он тоже десантник, как и ты.
   Разговор бы на эту тему продолжился и дальше, но Тетюр уже проехал дом Лизы Соловьёвой и припарковал машину так, чтобы её не было видно из окон её квартиры. Выйдя из машины, он громко хлопнул дверцей и сказал посмеиваясь:
   - Кирюха, хорош, потом будешь предаваться воспоминаниям. Пойдём, я буду спасть тебя от уз Гименея.
   Сокращая себе путь, они с хода перемахнули через сетчатый забор, огораживающий небольшую спортивную площадку, вышли с неё через калитку и вошли во двор, где в пятом подъезде дома сталинской постройки жила Лиза Соловьёва. На третий этаж они взлетели буквально соколами и Кирилл, сняв зеркальные очки, принялся терзать пальцем кнопку звонка. Он даже не обратил внимания на то, какой злорадной сделалась физиономия Тетюра, который очки снимать не торопился, а потому отчётливо видел то, как из ближней комнаты к входной двери бесшумно метнулась голая девушка и, взглянув в дверной глазок, тотчас бросилась обратно, где вытолкала из кровати какого-то субтильного типа, которому было лет под сорок на вид, и, затолкав его в одно отделение большого платяного шкафа времён Очакова и покоренья Крыма, стала забрасывать во второе различные предметы экипировки, принадлежащие её второму любовнику.
   После этого девушка наскоро осмотрелась, и, не найдя в своей комнате никаких компрометирующих её улик, быстро натянула на себя длинную ночнушку, надела домашний халат и снова стремглав бросилась к дверям. Правда, тут её подстерегала ещё одна довольно неприятная неожиданность, выразившаяся в том, что из неё, вдруг, с хлюпаньем хлынули последствия любви и стали быстро стекать вниз по ноге. Тихонечко выматерившись, она заскочила в ванную, схватила полотенце, подтёрлась, выбросила его в корзину и сонным голосом громко отозвалась оттуда:
   - Ну, кто там ещё? Я сплю.
   Кирилл, перестав названивать, крикнул:
   - Это я, зайка, открывай скорее.
   Рыцарь Света, который обладал сверхъестественным чутьём на всяческие вражьи заподляны и столь обострённым жопным чувством, в этой жизненной ситуации показал себя лопоухим щенком и самым последним лохом. Хотя он и имел обострённый донельзя слух, стоя перед дверью хитроумной девицы так и не смог расслышать всех её метаний по квартире, а когда та открыла ему дверь, то не смог учуять своим носом, который обладал обонянием ничуть не худшим, чем у немецкой овчарки, того, что его пассия только что трахалась с женатым мужиком и от неё чуть ли не за версту несло теперь спермой, трубочным табаком и каким-то до жути резким одеколоном. Вместо этого он чмокнул девушку в щёку и, втаскивая в квартиру Тетюра, стал представлять ей своего мага-проводника:
   - Лизок, познакомься, это Тимка, мы с ним вместе в Чечне воевали. - Сбросив с ног казаки, он обнял девушку и, таща на буксире Тетюра, стал рассказывать ей сущие небылицы - Ты, знаешь, Лизок, Тимка у нас самый настоящий колдун. Но я думаю, что он никакой не колдун, а очень мощный экстрасенс. Он при мне одному парню как-то раз жизнь спас. Куском проволоки вытащил у него чуть ли не из сердца осколок и при этом даже не смотрел на него. Просто глаза закрыл и ковырял в Гришке проволокой. Я когда его сегодня встретил, он ведь специально в Москву приехал, ко мне в гости, то сразу же подумал, что мне нужно будет его к тебе притащить. Ты ведь как-то говорила мне, что у тебя что-то там с поджелудочной не в порядке и врачи ничего определить не могут. Ну, не знаю, как там на счёт лечения, а диагноз он тебе точно поставит. Когда у нас ротного ранили, он и без всякого рентгена хирургу в медсанбате сказал, где у Балалайкина пуля застряла и тот её через три минуты вытащил. Давай, Лизок, приляг на диван, закрой глаза и расслабься. Тимка мигом вызнает, что у тебя с поджелудочной.
   Зато этот безалаберный рыцарь очень убедительно умел забивать баки и укладывать баб в постель как для сексуальных, так и для медицинских целей. Девушка безропотно легла на диван ногами к окну, хотя её и беспокоило то, что из неё снова потекло, правда, в данном случае не так обильно, как в первый раз. Тетюру ничего не оставалось делать, как сесть перед девушкой на стул. Для начала маг достал из кармана своей косухи крошечную щепотку фиолетовой пыльцы и бросил в лицо девушки, отчего она быстро расслабилась и её ноги сами собой раздвинулись. После этого он сотворил какое-то магическое заклинание и Лиза Соловьёва предстала перед ними совершенно голой. К тому же из Девушки тотчас вытекло всё, что несколько минут назад в неё закачал хлопец, сидевший в шкафу.
   Кирилл в это время стоял возле окна, с хрустом сжимал и разжимал кулаки, а потому ничего не видел. Тетюр негромко проворчал что-то, удивляясь такой редкостной наивности своего друга и, махнув рукой, достал из кармана не все свои кристаллы, а только несколько. Просканировав тело девушки, он сразу же заметил, что та давно уже поставила себе золотую спиральку, а потому ни при каких обстоятельствах не могла забеременеть. А ещё он и в самом деле обнаружил, что у неё есть проблемы с поджелудочной железой и мигом исправил это и ещё кое-какие чисто женские осложнения, связанные с тем, что эта девица несколько раз лечила триппер.
   Тетюру стало даже как-то обидно от того, что под маской невинности скрывалась столь развратная сущность Лизы Соловьёвой. На его взгляд Светка и Танька, которые время от времени промышляли проституцией и не скрывали это от Кира, были обе вместе раз в сто чище и невиннее, чем одна эта юная девица. В каких-то десять минут покончив со своими делами, он пару раз кашлянул, чтобы привлечь внимание Кира и когда тот повернулся и увидел между ног Лизы чуть ли не целую лужу, то лишь огорчённо вздохнул и развёл руками. В следующее мгновение Тетюр вернул на тело девушки ночнушку, халатик и вывел её из временного забытья, после чего встал со стула, отошел от неё подальше и сказал:
   - Ну, в общем, Кирюха, эта девушка совершенно здорова. По женской же линии я тебе так скажу. Она не беременна, это раз, а второе заключается в том, что она уже пять болела триппером, но она точно не беременна, поскольку в неё вставлена золотая такая штуковинка, которая не позволяет ей забеременеть, а ещё она только что трахалась с каким-то оголодавшим кобелём, который вдул ей раза три, а то и все четыре, пока мы с тобой занимались твоими экзаменами.
   Тут Тетюр слегка шевельнул мизинцем и дверца платяного шкафа сначала медленно, с противным скрипом, отворилась, а потом и вовсе отвалилась от него и упала на пол с жутким грохотом. Кир так и вытаращил глаза на своего тощего заместителя по экономическим вопросам, - бледного типа с какой-то цыплячьей грудью, кривыми волосатыми ножками и хилыми ручонками, на безымянном пальце правой руки которого блестело широкое обручальное кольцо. Лизу Соловьёву, словно подбросило, от этого грохота. Она села на кровати, посмотрела сначала на Кирилла, обалдело хлопающего глазами, потом на своего голого любовника, стоящего в шкафу в позе атланта на фоне кашемирового пальто и двух норковых шубок, подаренных им, а затем на Тетюра, злорадно ухмылявшегося у двери. Лицо её покраснело, а ноздри стали раздуваться от гнева. Её любовник наклонился вперёд, тоже кашлянул и робко пискнул:
   - Здрасьте.
   Кирилл несколько раз фыркнул носом и, наконец, не выдержав комизма ситуации, громко и раскатисто захохотал, а Лиза, глядя на него так, словно он был Амалом, а она Мастером Миров, в бешенстве зарычала:
   - Ненавижу! Убирайся немедленно! Оба убирайтесь прочь! И ты тоже вали отсюда! Ублюдок недоношенный. Как я вас всех гадов ненавижу!
   Тетюр цыкнул зубом и попытался степенно выйти, но в его спину врезался стул и он покинул помещение таким галопом, что Кир, ловко увернувшись от брошенного в него будильника, догнал мага только на лестничной клетке. Прыгая на одной ноге со ступеньки на ступеньку, чтобы надеть второй сапог, он продолжал громко хохотать и время от времени поглядывал наверх, дабы не пропустить того момента, когда на лестничную площадку вылетит его заместитель, но этого не произошло. То ли этот тип побоялся того, что Кирилл открутит ему голову, то ли Лиза быстро сменила гнев на милость, а может быть ещё по какой причине, но он остался в квартире. Тетюр, выходя из подъезда, всё же поинтересовался:
   - Кирюха, неужели ты сразу не учуял, что у неё в хате хахаль?
   - Да, учуял я это, Тетёха, учуял. - Ответил ему Кир - Что ж я по твоему, совсем лох конченный? Просто я не знал, как эту шлюндру на чистую воду вывести.
   Когда Кир шел к машине, он мечтал только об одном, чтобы его жена не стала задавать ему никаких вопросов. Но она толи прицепила к одному из них какое-то крохотное магическое устройство, позволяющее ей следить за всем, что происходило в квартире, то ли ещё почему-то не стала задавать никаких вопросов и через десять минут они уже попадали на диван и кресло в квартире его деда и Кир, положив голову на колени Ио, облегчённо вздохнул. Теперь в Москве ему оставалось сделать только одно, встретиться с Сергеем Алексеевичем, причём застать его врасплох, когда тот будет выходить из редакции журнала "Военный вестник", в котором он вот уже почти год работал замом главного редактора.
   Кирилл точно знал, что сегодня этот человек будет находиться в редакции до шести вечера, поскольку частенько заскакивал к нему на чай по субботам. В таком случае они засиживались в редакции до глубокой ночи и он всегда провожал его до дома, опасаясь, что в противном случае на него нападёт какая-нибудь шпана. Тогда они медленно шли по ночным улицам и продолжали беседу. Сергей Алексеевич был когда-то тяжело ранен и ходил с тросточкой, которой, во время беседы, он иногда начинал фехтовать или рисовать в воздухе разные фигуры, чтобы объяснить ему суть и значение тех или иных событий, происходящих в обществе. Он был не только хорошим социологом, но и весьма неплохим политологом и Кирилла поражало то, что Сергей Алексеевич предсказал несколько важных для своей страны и её народа политических событий.
   Думая об этом человеке, оптимисте, неисправимым романтике, поклоняющемся Александру Грину, чуть ли не как Богу, вспоминая его старинную трубку с головой сатира и чёрную тросточку с костяной рукоятью в виде орла, сидящего на ней, как на столбе, Кирилл невольно улыбался. На Ильмине он частенько продолжал мысленно беседовать с Сергеем Алексеевичем. Особенно тогда, когда Калюта или Роджер срочно требовали от него каких-либо объяснений и, закрыв на пару минут глаза, представлял себе, что сказал бы им в этом случае капитан Кузьмичёв. А ещё Кирилл точно знал, как именно он обратится к своему учителю, чтобы привлечь его внимание на улице, когда он выйдет из редакции и, слегка прихрамывая на правую ногу, пойдёт к станции метро. Ну, и ещё он был полностью уверен в том, что этот человек точно не откажет ему в его просьбе, хотя кому-то другому она непременно покажется полным бредом.
   Передохнув чуть менее часа, Кирилл подсел к столу и накатал деду небольшое письмо, в котором он извещал его о том, что бросил академию и собирается теперь на какое-то время уехать из Москвы, пообещав, однако, что месяца через четыре или даже раньше, обязательно приедет повидаться с ним. После этого он собрал свои вещи, которые уместились в две большие дорожные сумки и переодевшись в вытертые добела джинсы, зелёную тенниску и белую ветровку, он, посмотрев на жену и Тетюра, попросил и их переодеться во что-либо менее броское. Иоланта прошла в его комнату, а маг, бросив на него негодующий взгляд, вытащил из магической книги свой обычный наряд, который по его воле мог меняться сам в зависимости от обстоятельств.
   Пока Кир снимал с антресолей кошачий контейнер и уговаривал своего сокола забраться в него и изображать там из себя хоть крылатого дьявола, а не то что синего дракона, Иоланта быстро сделала лёгкий макияж и переоделась в лёгкое, летнее голубое платьице, пошитое для неё на Ильмине специально для того, чтобы гулять с семьёй по Барилону, обула синие туфельки на высоком каблуке и повесила на плечо небольшую сумочку синей кожи. Как раз такую, чтобы в неё могла поместиться её магическая книга и всякие дамские мелочи типа пудреницы, платочка с кружавчиками, да, ещё флакончик с духами, но скорее всего в ней лежал маленький изящный пистолет, а может быть и нет, ведь из своей магической книги, совмещённой с книгой рыцаря, она в долю секунды могла вытащить хоть станковый пулемёт Стоуна.
   В своём скромном наряде Иоланта была просто восхитительна. Высокая, стройная, с красивым золотистым загаром и румянцем на щёчках, она произвела очень большое впечатление на своего мужа-рыцаря и его мага. Положив на лицо чуть розоватые тени с перламутровым оттенком, которые делали её зелёные глаза особенно неотразимым, и покрасив полные, чувственные губы светло-розовой перламутровой помадой, даже со своей короткой стрижкой она производила впечатление утончённой красавицы, в которой не сразу можно было увидеть восточную кровь, а отнюдь не женщины-воина, хотя её гибкие руки, обнаженные до середины предплечья, были руками профессиональной гимнастки.
   Иоланта сняла с пальцев серебряные перстни с хищниками и надела на себя другие драгоценности - изящные серёжки с небольшими изумрудами и всего лишь один перстенёк с точно таким же камнем, подаренные ей мужем в тот самый день, когда он сделал ей на "Воине" предложение. Вообще-то он купил их для Эльзы, но поскольку так и не подарил их ей, то счёл, что таким образом сразу же сможет сделать Ио членом своей семьи. Как тогда, на Зондаге, так и сегодня, в Москве, они были вдвоём и Кир, восхищённый красотой своей жены не выдержал и опустился перед ней на одно колено, чтобы поцеловать её руку, а она тотчас присела к нему на колено и обвила шею мужа своими гибкими и сильными руками, нежно гладя его коротко стриженному затылку и восторженно глядя ему в глаза. Теперь, когда они снова были только вдвоём, счастье Ио так и выплёскивалось из её изумрудных глаз.
   Они степенно и чинно спустились вниз и вышли во двор. Местная ребятня, которая видела, что их любимец приехал сегодня домой одетый в байкерский наряд на шикарной машине, обиженно загудела, увидев его таким же, каким привыкла видеть всегда. Однако, ребята постарше, которые уже поглядывали на девчонок, смотрели на Иоланту во все глаза и отчаянно ему завидовали. Соседки, к этому времени вышедшие посидеть во дворе на лавочке, здоровались с ними, а он вежливо раскланивался и улыбался им в ответ, называя всех по имени отчеству. С любопытством разглядывая Иоланту, они не стеснялись громко говорить о том, какой у неё хороший кавалер и как они все его любят и уважают. Видимо, они таким образом хотели повысить цену Кира в глазах Ио, но она куда лучше этих тётушек и бабушек знала, какой замечательный и добрый парень её муж.
   Через пятнадцать минут они добрались до места и, выехав из двора дома, быстро подкатили к редакции. А ещё через несколько минут из дверей вышел капитан Кузьмичев и Кир, подойдя к нему вместе со своими спутниками, сказал:
   - Здравствуйте, господин сочинитель. Простите, можно ли попросить вас об одной услуге. Понимаете, я оказался в весьма затруднительной ситуации и мне теперь очень нужна ваша помощь.
  
   Вот так я и познакомился с рыцарем Мастера Миров Киром Торсеном, которого знал до этого более двух лет, как своего самого лучшего студента, отличного парня и замечательно солдата, награждённого несколькими правительственными наградами, среди которых был один, точно такой же орден, как и у меня самого.
  

Продолжение следует

  
  
  
  
  
   927
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"