Теперь мы с Салимой и с Чингизханом стали жить ещё дружнее и веселее. Шли дни и месяцы и вот мы на пороге Нового года!
Сегодня новогодний вечер. Втроём мы снарядили пластмассовую ёлку. Развесили разноцветные игрушки, смонтировали маленькие мигаюшие лампочки. Накрыли на стол.
Салима приготовила вкусную шурпу и жаркое. Настроение чудное! Я незаметно зашёл на кухню, где Салима готовила ужин и обняв её сзади, начал целовать. Она старалась выпутаться из моего объятия и шепнула:
- Что вы, отпустите, там же Чингиз. Стыдитесь...
Она с силой ускользнула и подняв деревянный черпак как шпага напала на меня словно фехтовальщица, Взяв крышку кастрюли в качестве шита я стал защищаться. Потом отошёл к двери. Там стоял Чингизхан и он подбадривал свою маму:
- Так,так его! Бейте его! В голову, в голову!
Салима ещё ожесточённее стала наносить удары. Я выбежал на улицу. Было темно, шёл обильный снег. Деревья задумчиво стояли в снегах. Снег как бы освещал ночь. Где-то на улице из далека послышался весёлый смех и крик пьяного человека.
Я всё защищался, но к Салиме пришла "военная" помощь. То есть Чингизхан, схватив меня, неожиданно оттолкнул. Поскользнувшись и потеряв равновесие, я упал. Они вдвоём закидали меня снегом. Я кричал и смеялся. Они тоже. Смотрю, они сидят задыхаясь и смеются. Я взял горсть снега, скомкал его и запихав его в воротник Чингизхана побежал домой. Они за мной.
Зайдя в дом, мы долго смеялись. Тяжело дыша, вошли в зал.
Мы с Чингизханом стали смотреть телевизор. Салима пошла на кухню. Через полчаса мы сели за стол и начали кушать. Ели, пили, беседовали и не заметили, как быстро прошло время. Когда часы пробили 12-00, я открыл шампанское и наполнил бокалы. Как только подняли бокалы, к нам в дом неожиданно пришел Дед Мороз.
Честно говоря, я не ожидал. Как обрадовались мы тогда! Поздоровавшись с ним, мы пригласили его к столу. Я ему тоже налил шампанского. Мы выпили. Потом сели. Сидим, едим, веселимся. Думаю " Вот это настоящеея счастье - сидеть на новогодном вечере с настоящем Дед Морозом! От такого счастья можно и умереть. Я говорю:
- Слышь, дедушка мороз, я никогда не получал подарки от Деда Мороза. Твой приход - большой подарок для меня.
Дед Мороз, вытирая об салфетку жирные губы, сказал:
- Я принёс всем вам подарки. Тебе тоже. Дай я вручу вам подарки, пока не охмелел. Ну-ка, вставайте быстренько.
Мы встали.
- Стихи читать умеешь? - спросил меня дед мороз .
- Да - сказал я. Тогда подойди поближе к ёлке и читай. Я подошёл к ёлке и, как мальчик, начал читать стихи.
В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом Стройная
зелёная была .
Дед Мороз похлопал в ладоши.
- Молодец. А ну-ка, закрой глаза. Я закрыл глаза.
Он снова сказал:
- Теперь подними правую ногу и стой в позе аиста.
Выполнив его требование, я стоял в ожидание подарка. И вдруг от сильного удара в морду, я, круша ёлку, буквально слетел с места. А Дед Мороз продолжал бить меня и ругал на чём свет стоит.
Я говорю:
- Ты что, дедушка мороз, охренел, что ли? Зачем ты меня бьешь? Что я тебе сделал? Не бей меня! Я инвалид войны!
Но он не остановливался. Пришлось защищаться, иначе бы он меня совсем искалечил. Когда он подошёл ко мне ближе, я ударил в пах злого Дед Мороза здоровой ногой.
Он нагнулся и со стоном упал. Я встал. Потом, схватив его за воротник, поднял его и ещё раз ударил его в морду. Дед Мороз ударился об сервант. Сервант зашатался, разбились хрустальные вазы и фарфоровая посуда причудливой формы.
Дед Мороз лежал среди этих обломков, лишённый бороды и усов. Тогда Салима, закрыв лицо руками, закричала. Чингизхан нагнулся к лежавшему Деду Морозу и обнял его за шею. Он закричал:
- Отец! Папаня! Ну, наконец-то - а! Приехал?! Извини, родной, мы не знали!
Я сразу понял, что Дед Морозом оказался отец Чингизхана Хасил, который сидел в Караулбазарской тюрьме под Бухарой. Мне стало как-то не по себе. Я не знал, что делать Хорошо что добрые соседи успели позвонить и приехала милиция. По этому инцинденту они составили протокол. Потом меня, как пьяного хулигана, избившего в целях ограбления Деда Мороза, увезли в вытрезвиитель.
Ох, этот, так называемый, вытрезвитель, что ни на есть самое паршивое из мест, в которых я когда-либо побывал.
Выловленные как бездомные собаки, алкаши спали храпя. Некоторые бредили, отдельные даже выпускали сзади воздух как тоскливый, далёкий гудок корабля атомохода, который раскалывает льды в Северном Ледовитом океане.
Кругом, словно химическое оружие массовоого поражения воняли вспотевшие ноги и дырявые носки
В камере не было окон. Дверь толстая и железная. Еле дотянул до утра. Утром, как только открыли железную дверь, я как минотавр, расширив ноздри, с жадностью втянул воздух в лёгкие. Смотрю, за оградой сидят милиционеры и заполняют какие-то бланки. В этот момент в камеру вошёл толстый, как свинья, без шеи, милиционер, держа в объятиях ремни от брюк.
Ремни эти он вышвырнул нам под ноги. Каждый стал подбирать свой ремень. Я тоже искал и нашёл свой с рисунками крокодила дешёвый ремень. Как только надел ремень в брюки, один милиционер позвал меня:
- Эй, шайтан, который избил Дед Мороза, как твоя фамилия? Я назвал свою фамилию. Он записал. Второй милиционер уставился на меня со злобным взглядом и говорит:
- Ну, тварь! Ну, неблагодарный шакал! Дедушка Мороз принёс ему домой подарки, а он избил его, скотина! Позволил бы закон я бы тебя собственными руками задушил!
В ответ я ничего не сказал. После этого сделали перекличку. Потом поэтапно начали передавать алкашей родственникам, которые приехали и заплатили штраф.
Я ждал и думал:
"Какой позор. За мной никто не приедет, нет у меня родственников. Не осталось. Денег тоже нет для того, чтобы заплатить штраф".
Вдруг тот милиционер, который ругал меня, позвал опять:
- Эй, хромой, который избил Деда Мороза, пройди вон туда!
Я прошёл туда, куда указал милиционер. Гляжу, там стоит Жаватохун-ака. Я опустил глаза.
Перед мастером мне было стыдно. Тот пожал мои плечи и, улыбнувшись, сказал:
- Вы не виноваты. Я всё слышал. Ничего, не расстраивайтесь. Всё будет в порядке. Больше туда не ходите. Суннатилло принесёт ваши вещи. Вы будете жить по-прежному у меня.
От этих слов как будто весь мир почернел перед моими глазами.