Вулкан : другие произведения.

Дуэль. Глава 16

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  (16) ДУЭЛЬ
  
       Между тишиною и снегопадом есть таинственное сочетание. Между ними живёт одиночество, которое я люблю. Почему, не знаю. Может, это от того, что в уединение есть ещё вещь послаще, то есть такое утончённое чувство, как воспоминание о том, куда, как осенние журавли, уходят наши прошедшие дни, далёкие детство и юность. Это самый прекрасный бескрайний край, куда человек рано или поздно уходит. Особенно если его преследуют власти и притесняет эпоха-мачеха. В таком случае у него есть шанс, чтобы жить в воспоминаниях. Изгнать его из воспоминаний никто не в состоянии.
     Воспоминание - не светское учреждение, и оно не принадлежит государству. Там человек становится абсолютно свободным и независимым . Вот почему я люблю одиночество.
     Думая обо всём этом, хлебая сладкий горячий чай, печально глядя через холодное стекло оконной рамы на ночной снегопад, я сидел в тишине у окна.
     Жена и дети спали вокруг сандала. Поскольку в Матараке нет газа, мы, установив "Сандал ", применяли допотопный способ спасения от мороза.
     Сандал - это вроде стола, но чуть пониже. Под этим сандалом находится яма, куда кладут огоньки от выгоревших поленьев и этот столик накрывается одеялом, которая называется " корпа" . Под этой корпой, как далёкие наши предки, мы спасаемся от холода.
     Через окно я долго глядел на снег, который шёл то прямо, то криво. Снежинки, у которых нет чисел, как безумный рой белых мух кружились при свете уличных фонарей.
     Я долго сидел у окна. Лёг я в постель под сандалом только под утро и проснулся спустя несколько часов, когда моя Бабат встала на утреннюю молитву "Бамдад". Я лежал в полутьме, прислушиваясь на шипение жены, которая, усердно молясь Богу, читала священные суры из " Корана ".
    В надежде выучить за ней вслед я повторял молитвы. Но под воздействием этих молитв и тихого голоса жены я опять уснул. Когда проснулся, жена убирала снег во дворе, открывая тропу в сторону туалета, у которого вместо двери была натянута занавеска.
     Я вышел во двор и, увидев сказочный пейзаж, произнёс:
    - Эх - хе - е - ей!
     Когда я издавал эти звуки, из моего рта клубился пар. Жена, прислонившись к лопате, которая была сделана из фанеры, глядела на меня и, поправляя торчавшие из-под мехового платка волосы, ярко улыбалась.
     Высокие тополя и огромные ивы Матарака, крыши домов, заборы и огороды, словно укрывшись белым одеялом, спали сладким сном.
     Над моей головой, каркая на лету, пролетела стая ворон. Зима уставилась на меня огромными глазами и со всей своей красотой.
     Из дымохода, который торчал из крыши дома Рамазанова, как огромная змея анаконда, попахивая резиной, в холодное небо поднимался зигзагом густой и серый дым. Видимо, Рамазанов, сжигая старые покрышки своего "Запорожца", топил свой дом .
     Я, любуясь зимним пейзажем, прихрамывая, пошёл в туалет. Выйдя из туалета, я умылся снегом, как закалённый солдат, которому пришлось служить в глубине Сибирских лесов, охраняя от зеков лагерные заборы с колючей проволокой, где в морозные ночи из зарешеченных темных форточек холодных бараков летел, как встревоженная птица в густой мрак, пронзительный крик заключённого:
     " Ма - а - ма - а -а ! Я хочу домо - о - о - о - ой!
    Закидывая снежными комками жену, я умылся снегом. Бабат ответила тем же. Мы смеялись. На наш смех эхом откликнулась утренняя тишина.
     Какая чистота! Какая белизна! Как душа хорошего человека...
     С таким бодрым и хорошим настроением я позавтракал и пошёл на работу.
     Зашёл в свой кабинет, у которого по своей широте в мире нет аналогов. Одно было плохо - топить его с помощью электрообогревателей и печек строго запрещалось!
     Так как в моём кабинете тоннами хранились огнеопасные хлопковые отходы, то есть увада, которая горит не хуже чем бензин или порох, тут легко мог возникнуть пожар.
     Сижу значит, в своем гигантском кабинете и греясь вздохом свои покрасневшие руки дрожу от холода. Вдруг со двора Увада-завода раздалась громкая брань Уста Чурана в адрес Каланхана Адалатова.
     Когда я вышел из своего кабинета, между директором и сторожем завязалась драка.
     Увидев, как Уста Чуран вынимает из голенища своих сапог острый кинжал с кривым клинком, я побежал туда.
     Чтобы драка не превратилась в поножовщину, призывая к уму, разуму я их обоих развёл.
     Почвой этой драке послужила шутка Каланхана Адалатова. Уста Чуран эту шутку принял в серьёз. Потом выяснилось, что когда Уста Чуран, простудив своё горло, сильно кашлял, Каланхан Адалатов, как врач ЛОР, дал ему совет, что если тот три раза в день перед едой поест горсть снега со льдом, то он навечно избавится от кашли. Уста Чуран взял да съел снега со льдом, и кашель усилился вдвое. За это он оскорблял директора налево и направо. В результате Каланхан Адалатович вызвал его на дуэль. Он даже собственноручно написал исторический документ, вроде пригласительного билета под названием " Дуэльнома ".
  Дуэльнома
     За оскорбление моей чести, Кулдашев Чуран Юлдашевич вызывается на дуэль, которая состоится завтра, 31 декабря сего года в 5 часов 00 минут вечера на берегу реки " Карадарья " , около свинарника. Дуэлянт должен прибыть во время вместе со своим секундантом. Оружием дуэли будут камни, весом в 500 граммов каждый. Расстояние между дуэлянтами будет составлять двенадцать с половиной метров.
     Да восторжествует истина и справедливость во всём мире!   
  Мосье Граф Дон Антонио Де Шарль Эл Каланханос Адалатос .
  Подпись печать и штамп Увада- Завода .
    
     Когда я, как свидетель, получил копию этого документа, Каланхан Адалатов сказал:
    - Ал Казим , на твою долю выпала высокая честь быть моим секундантом. Не знаю, как Чуран, но я всё продумал, всё до мелочей. На дуэль мы пойдём как в старые и добрые времена во фраках и в цилиндрах.
     Я посмотрел на одноглазого директора с удивлением и сказал:
    - Простите, Каланхан Адалатович. Интересно, откуда мы возьмём костюмы ХIX века? Сами что ли будем шить? Между прочим, шитьё таких костюмов не наших рук дело. К тому же это занятие требует много времени. Пока закажем их в ателье мод, где работают Кутюрье- дизайнеры, назначенное время "дуэли" уйдёт в вечность, и грядущие поколения будут смеяться над нами.
    - Да, не беспокойся, Ал Казим, я же сказал тебе, всё продумано! Есть у меня так называемый друг режиссёр Манна Сундал, который работает и живёт со своей семьёй в театре комедии и сатиры. Мы с ним подписали двухсторонний договор об аренде костюмов. Кунжибай по этому договору уже перечислил деньги на их банковский счёт.
     Там есть всё: парики, белые шаровары, перчатки, хромовые сапоги с длинными голенищами, карманные часы на цепочке, посох и прочие вещи. В дипломат, с которым я окончил Рабфак имени Алексея Максимовича Горького, положишь камни, аккуратно завернув их в бумагу.
     - По поводу камней, которые будут оружием дуэли, у меня есть небольшое возражение - сказал я и продолжил:
     - По традиции мы должны применять на дуэли револьверы, ну, хотя бы охотничье ружьё. А то, как - то несерьёзно всё это получается.
    - Нет - сказал Каланхан Адалатов, поправляя свою чёрную повязку как у пиратов
     - Мы должны продолжать древние традиции предков, которые жили в каменном веке. Вот Пушкин с Дантесом стрелялись, и у Пушкина револьвер дал осечку. В результате мир потерял великого поэта. А у камней, если хорошо целится, конечно, осечки не бывает.
    - Да - а - а, - сказал я, восхищаясь словами мудрого директора - Вы гениальный мыслитель XX - века!
     - Лишнее восхваление есть издевательство - сказал директор и продолжил:
     - Так что иди с Богом Ал Казим. По дороге зайди к нам, возьми у Тарзаны Адалатовны тот дипломат, с которым я окончил Рабфак имени Алексея Максимовича Горького и подбери камни, которые весят не более 500 граммов каждый. Тщательно взвесив их, положи в дипломат, при помощи которого я окончил Рабфак, и завтра утром принеси их сюда.
     - Хорошо - сказал я и вышел из кабинета Каланхана Адалатова.
     На улице свистел холодный ветер и шёл мелкий снег. Закутываясь в тулуп, я пошёл домой. По дороге зашёл в дом Каланхана Адалатова и взял у Тарзаны Адалатовны тот потёртый дипломат и пошёл подбирать камни.
     На берегу реки, на холодном ветру, подбирая подходящие камни, я возился долго. Возвратился домой к вечеру голодным, уставшим и замёрзшим. Пришёл домой весь синий, дрожа как скелет повешенного человека, плоть которого съели вороны. Укутавшись корпой, лёг под сандал в тёпленькую постель и всё думал, как хорошо, когда у человека есть крыша над головой и сандал, с помощью которого могут прозимовать некоторые народы.
     Когда, в целях сохранения своего кресла, правители этих народов уничтожают месторождения энергоресурсов и отправляют бесплатный газ в чужие края, который принадлежит не правителям, а народы эти зимуют в сандалах, как я.
     В сандале мне было так хорошо, что, даже не покушав, я уснул крепко.
     Утром встал, умылся, побрился, позавтракал и, взяв потёртый дипломат с камнями, хромая, пошёл на работу. У ворот Увада-завода поздоровался с Уста Чураном, который очищал дорогу от снега.
     Я направился прямо в кабинет директора. Увидев меня, он обрадовался и одним глазом как Циклоп уставился на потёртый дипломат. Когда я открыл дипломат, он взял камни, и взвешивая их, сказал:
    - Молодец, какие красивые камни!
     Каланхан Адалатов, как бы тренируясь, прицелился камнем в меня. Потом он положив камни в дипломат, показал мне костюмы XIX века, которые привёз его друг режиссёр Манна Сундал.
     Нарядившись в старинную одежду, к четырем часам дня мы направились через поле Хасана Абу Доуда в сторону свинарника, где была назначена встреча дуэлянтов.
     К этому времени, кружа хлопьями крупных снежинок всё толще и толще покрывая поля, деревья и крыши низких лачуг Матарака, снег заметно усилился.
     Спотыкаясь на снегу, наконец-то мы пришли к месту, где должна была проходить Дуэль.
     Измеряя шагами расстояние, я определил огневые рубежи. Потом он отметил их флажками. Каланхан Адалатов, во фраке и с цилиндром на голове, стоял гордо над глубоким ущельем реки Карадарья. Из-под цилиндра, как каракуль, торчали кудрявые искусственные волосы и бакенбарды. Он стоял, прислонившись к посоху.
     Когда часовые стрелки указали на цифру 5, вдалеке на белом фоне снежных полей появился человек. Это был Уста Чуран. Через полчаса он тоже оказался в назначенном месте.
     Каланхан Адалатов сказал мне:
    - Спроси у него, почему он пришёл на дуэль без секунданта и без фрака. Я спросил Уста Чурана:
    - Товарищ Кулдашев, почему вы пришли на дуэль без формы и без секунданта?!
     Тот ответил холоднокровно, как палач:
    - Ты скажи своему директору, если он хочет драться со мной, я могу сразиться с ним без всяких фраков и секундантов!
     Каланхан Адалатов единственным глазом посмотрел на меня и, хлопая ресницами, сделал жест, мол, "начинай".
     Я попросил Уста Чурана подойти поближе. Он подошёл. Тогда я спросил его:
    - Товарищ Кулдашев, Ваш выбор. Решка или орёл.
     - Орёл - сказал он. Потом я кинул монету в воздух и тут же её поймал. Дуэлянты уставились на мою ладонь, в которой лежала монета .
    - Решка - отметил я. Базара нет - сказал Уста Чуран.
    - Первым будете кидать камень Вы, сударь - сказал я Каланхану Адалатову . Потом добавил:
    - Прошу занять свои места .
     Дуэлянты сделали, как я сказал. Каланхан Адалатов, стоя на огневом рубеже хищно и ядовито улыбаясь, сказал Уста Чурану:
    - Ты поешь снега, ибо тебе осталось жить на белом свете совсем немного. Пойдёшь на тот свет, и там будешь работать сторожем Ада.
     Заканчивая свои слова, Каланхан Адалатович почитал молитву и подул на камень - Куф - суф!
     Потом прицелился в голову Уста Чурана. Уста Чуран, сняв шапку, бросил ее на снег.
     Когда я опустил руку с секундомером, Каланхан Адалатов уже швырнул камень. Но, увы - он промахнулся!
     Пришёл черёд Уста Чурана. Он взял камень и, даже не целясь, швырнул его и с математической точностью поразил цель, попав в голову Адалатовича. Тот от удара закачался и упал как отпиленное дерево. Результат - черепно-мозговая травма.
     Уста Чуран взял свою шапку, нахлобучил её на голову и, широко шагая как комсомолец в годы революции, который измеряя шагами раздавал землю беднякам, ушёл.
     Приводя в чувство Каланхана Адалатова, я положил его во фрак и, волоча его, двинулся в сторону Матарак.
     Начало смеркаться. Снег всё ещё падал.  
    
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"