Ну да, почти катастрофа в заголовке отражена. Ведь как выходит: глаза, рот и желудок настроены, а обожаемый пирожок посторонний кто-то увёл и сжевал. Это б ещё пустяки, если только схватил и сжевал, но он же сам, собака, и проглотил. Назад уж не вернёшь, кто ему в брюхо-то полезет! Верно? Вот-вот, очень верно, когда речь очень точно идёт исключительно о пирожке. А если маленький пирожок заменить на земельный участок в 25-30 соток, то это иной разговор, поскольку участок даже такого небольшого размера в человечью пасть не пролезет, в брюхо он не поместится. Но писать про участок, это скучное дело. Особо тоскливое, если суглинки, болото, высокие верховодки и прочее всякое, а потом-то ещё и возводить что-то там надо. Тут воникают шабашники и захрбетники-собиратели денег по всякому поводу и персонаж-построитель не живёт так, как хочет, а живёт как не хочет. Противно он живёт. Но вот от противно идём-ка назад и снова к пирожку! К натуральному, свежему, умело снятому с жару, то есть с плиты.
- Ах, не говорите мне всякие странности! Можете затолкнуть меня в мелкобуржуазную сущность, но предпочтительно обожаю свежий мясной пирожок, когда мясо с приправами, рыхло-сочное, теста самая малость и когда не остыл, а слегка жарковат он для губ и кончика языка! - говорит убеждённо Николай Евдокимович. - Это и есть само-самое совершенство!
- Сколько же этого совершенства вы, сударь, способны за раз поглотить? - задаёт для чего-то вопрос белокурая Фенечка, которой лет двадцать пять и которая хороша. - Мне больше по вкусу капустные пирожки, когда они поостынут.
- Конечно! - восклицает Серёжа Поборов, который настороженно симпатизирует Фенечке, но симпатии, конечно, скрывает, всё ещё полагая, что это ему удаётся. - Капустный хорош и назавтра и послезавтра, а мясной через день никто есть не захочет.
- Серёженька, позвольте мне дать ответ на вопрос нашей дамы! - восклицает Николай Евдокимович и улыбчиво хмурится. - Так вот, я вам доложу...
- Можете не докладывать! - перебивает напористо Серёжа. - Вы, Фенечка, взгляньте на брюхо этого обжоры, туда влезет всё, что с плиты слезет. В сумме окажется кило мяса и почти кило теста, которые брюху придётся шевелить-переваривать и химически на клеточном уровне потреблять. Ха-ха-ха!
Теперь Николай Евдокимович неулыбчиво хмурится и сбоку взгляд быстро бросает на Фенечку, пытаясь понять, как она оценила угловатую дурковатость Серёжи. Затем он опять улыбается и говорит:
- Спасибо вам за подсказку без тени юмора, без знания дела и сути, Серёженька. Ценитель пищу ценит за вкус. Любой перебор вкус притеняет, потом и ликвидирует. Мне, Фенечка, с пылу-жару достаточно трёх-четырёх пирожков. Вы сами-то сколько капустных за раз съедите?
- Дамам нельзя задавать подобные вопросы. Это бестактно! - влезает Серёжа и ласково смотрит на Фенечку, полагая что оберёг её и защитил.
- Я, Николай Евдокимович, - Фенечка разворачивается и отворачивается от Поборова, тем самым подчёркивая с кем она говорит, кому отвечает. - Штук десять съем, чтобы на клеточном уровне их быстро потребить.
- Ха-ха-ха, остроумно! - заливается Серёжа. - Вот вам, любитель мясного, точный щелчок по кончику носа. К тому же, я процитирован!
- Хорошо не затрещина! - кивает и негромко смеётся Николай Евдокимович. - Иной цитатой можно убить или повредить сознание. Я остаюсь поклонником мясного пирожка. Приятно беседовать с соседями по участкам. Мы ведь впервые так вот собрались, чтобы узнать получше...
- Кто что лучше любит скушать! - вставляет Серёжа.
- Вот именно, - усмехается Николай Евдокимович.
Тем временем Фенечка смотрит на часики, поднимается из раскладного садового креслица, оправляет короткую юбочку и говорит:
- Большое спасибо за приятное время, эпизод и момент оказались очень удачными. В четыре я обещала вернуться маме. Как-нибудь снова встретимся. Ещё раз спасибо и до скорого!
Девушка удаляется и уходит дорожкой, мимо угла дома выводящейна калитку. Мужчины с явным обожанием смотрят ей вслед.
- Вот ведь, всем хороша, но чего-то явно в ней не хватает, - замечает Серёжа. - А так, сама ведь - пирожок!
- В нас всех чего-то не хватает, - кивает Николай Евдокимович.
- Тоже пойду-ка, поваляюсь, поем и посплю! - Серёжа встаёт и уходит по той же дорожке к ограде и калитке.
Через минуту той же дорожкой направляется к дому и Николай Евдокимович. Из гущи черёмухи слышит он голос Фенечки:
- Сосед, я на два слова вас задержу! - девушка выходит из-за куста. - Простите меня, я хотела бы извиниться!
- Боже помилуй, за что вам, Фенечка, вдруг извиняться?
- Не за себя, а за этого типа. Я не решилась его одёрнуть. К вам просьба, не приглашайте меня, если и он будет у вас.
- Замётано! Выкиньте разом его из головы.
- У нашей калитки вчера он подстерёг меня и пригласил внезапно на вечер в ресторан. Я сказала: спасибо - подумаю. Категорически не пойду.
- Отчего же?
- Странный вопрос, вы всё видели, слышали сами. Неприкрытые невежливость и даже хамство, самонадеянность, отсутствие всякой степени юмора. Он устроит там свару с официантом, перегрызётся с клиентами за соседним столиком. Учтите, сегодня он не был пьяным. Представьте, он выпил!
- М-мда,- Николай Евдокимович кивает, морщится, - случай клинический. Бог вам в помощь, отшейте этого Серёжу аккуратно. Я, если позволите, вам помогу. Скажем, проговорюсь, что замуж вскоре выходите. Сделать - не делать?
- Проговоритесь и поскорей! Заранее вам благодарна. Этим уговором и окончим. Теперь я ухожу. Это всё на сегодня, до свидания.
"Умная девочка! - восхищается Николай Евдокимович, ещё раз глядя одобрительно ей вслед. - Но пирожок для умника. Мне тоже мимо рта. Эх, будь я лет на двадцать помоложе, но с тем, что нынче точно или примерно точно знаю!.."