Аннотация: "Кузя и Софи | варят шурпу, | я теперь с продой?:)"(c) Дописано. 29.01.18.
Синти, казалось, привыкла к казарменному юмору Фреда - но сегодня он превзошёл самого себя. Днём они с Дрейком, похоже, поскандалили, и если у Фреда это отозвалось плоскими шуточками, то консул откровенно искал, на ком бы сорваться. На этом фоне даже Мередит, дура ревнивая, не смотрелась. Убегавшаяся за день Синти пыталась забиться в угол, откуда её вытаскивала "сладкая парочка", спрашивая какую-то чушь, она отвечала односложно, прячась за кофейной чашкой - кофе сегодня был особенно дрянной - и, только выйдя на улицу, поняла, что никто её больше не дёргает. Зато внизу живота обнаружилась тянущая боль - слабая, привычная, и, как всегда, не вовремя. Вот другого дня не нашла! Деревянно переставляя ноги, Синти продышалась от табачного дыма - есть у русских выражение: "Топор вешать можно...", точно про кабинет Фреда. Вокруг "лучника-китаиста" развеялся ореол интересной загадки, и он стал тем, чем и был - бревном поперёк пути на Тайвань. "Боже, какая дура!"
.....
Вдалеке слева показался Выставочный зал "Цветы". Под стеклом вольготно раскинулась тропическая флора, а снаружи - отблески ртутных фонарей лишь добавляли стылость. Нутро сжалось уже всерьёз, дыхание перехватило.
Синти смотрела на стеклянный купол оранжереи, а видела пальмы, песок, море - пронзительно-синее южное море, которого никогда - она уже это поняла - ей не увидеть наяву. Маленькая "Чертёнок" внутри неё захлёбывалась криком: "Будь проклят тот день...", но на лице разведчицы не отражалось ничего. То есть она так думала - "ничего" - пока не услышала:
- Вам помочь? У вас что-то случилось?
Обернулась и поняла, что слёзы ручьём текут по заледеневшим скулам. Рядом стояли две ленинградки, старшая - ровесница Синти, североевропейский тип, наверняка блондинка; младшая - школьного возраста, восточные черты лица, чёрная, как смоль, прядь волос выбивается из-под шапки. При этом выглядят, как родные сёстры. И ведь не холодно им...
- Вам помочь? - участливо повторила старшая, а у младшей вопрос был написан на лбу.
- Don't worry, it's all right, - просипела Синти. Старшая не поняла, а младшая всплеснула руками:
- Как "в порядке", вы же совсем замёрзли!
- У вас очень красивый город, - Синти поплотнее закуталась в "аляску". - Но очень холодный! - и, не удержавши язык, добавила: - И на работе плохо...
Про работу старшая пропустила мимо ушей.
- Вы же завтра с ОРЗ свалитесь, если не с гриппом, - Синти показалось, что её лба коснулась прохладная ладонь.
- Бульону горячего вам надо, - продолжила старшая и - остановилась в сомнениях: - В холодильнике, небось, пусто?
- Кефир, - беспомощно возразила Синти.
- Кефир не поможет.
- Шурпа, - отчётливо сказала школьница. Старшая посмотрела на неё. - Я сегодня шурпу сварила.
- Это как бульон, но заправленный овощами и картошкой.
- Это вкусно?
- Это горячо, вкусно и сытно. И с красным перцем.
- Вас ведь никто... э-э... в смысле, срочных дел нету? - спросила старшая.
Синти кивнула: ну кто её может ждать?
- Пойдёмте к нам, согреетесь, поедите, домой придёте сытая и довольная, чтоб завтра быть здоровой. Кстати, я Софья.
- А я - Тома.
- Синти, - назвалась американка. - А это далеко? - сопротивляться не хотелось.
- На метро - всё близко!
.....
В вагоне Тома не выдержала:
- А я вас узнала. Вы консул американский.
- Вице-консул, - поправила Синти, - на побегушках. Подай-принеси.
- Вы к нам в школу приходили, к нашей Мэри. Она нам так здорово помогает с агитбригадой...
Синти почти не слушала слов, купаясь в её голосе, звонком, как колокольчик. И от этих серебряных переливов боль внизу живота отступала, как осторожно отступает волк, повстречавший на лесной тропе медведя.
На выходе из метро ветер набросился на девушек, но наткнулся на взгляды Томы и Софьи и предпочёл скрыться за деревьями. Синти шла как в тумане, изо всех сил старалась не спотыкаться и опомнилась уже сидя на кухне, с ложкой в руке, а в тарелке перед ней, благоухая ароматами пряностей, исходило паром что-то умопомрачительное. В наваристом бульоне, среди крупно нарезанных моркови, картофеля и лука, посыпанные зеленью, просились на язык куски сочного мяса. Тома едва успела предупредить: "Осторожно, горячо!", и Синти притормозила ложку у самого рта. Не напрасно - шурпа обожгла рот, напомнив Чертёнку острую, до слёз, дедушкину стряпню, которой он баловал любимую внучку.
Первые же глотки, растёкшиеся в желудке добрым теплом, выбили клин, и американку прорвало. Она говорила, перебивая саму себя, сбивалась на родной язык, рассказывала про босса - сволочь ирландскую, про скотину-консула, которому все должны, про постоянные мелкие поручения, каждое из которых оборачивалось километрами истоптанных улиц, слёзы капали в тарелку, сидящая напротив Софья смотрела на неё сочувственными глазищами - и с каждым словом маленькая Чертёнок, скрученная в узел, замёрзшая и заклёванная, выбиралась из своей скорлупы в спокойный уют ленинградской кухни, тёплый и ласковый, как в детстве... и проглядывало ещё что-то, неуловимое - "завтра снова взойдёт солнце".
Тома тем временем положила на стол разделочную доску, на неё - начатую буханку, выудила огромный, в две ладони длиной, нож и, не отвлекаясь от разговора, стала нарезать хлеб. Плавным движением отделяла толстенные ломти, один из них располовинила вдоль и тем же инструментом,
приличествующим скорее римскому легионеру, ловко намазала его маслом. Придвинула всё это к Синти, котороя от такого зрелища забыла не только про слёзы и ложку, но даже, кажется, моргать.
- Вы кушайте, Синти, чтоб никакой микроб не скушал вас. А попробует - зубы обломает.
- Thanks, - машинально откликнулась Синти.
- Мужчины - бывают такие: "хочу" и "дай", - голос Софьи был шершав и неприветлив, как невский гранит. Синти не сразу поняла, что речь идёт о Дрейке. - А вы ему дали - отпор.
- Ненавидит - само собой. А уважать - вынужден. Собственно, потому и ненавидит.
- И смотрит, словно съесть хочет.
- У нас говорят: "Смотрит волком". Со злобой и желанием сожрать, - сообщила Тома.
- Смотрит волком... - Синти покатала выражение на языке.
- А вы - человек, Синти. При встрече с человеком у хищника только один способ выжить - немедленно сбежать.
- Вы его победили, Синти, - спокойно сказала Софья. - Вы уже сделали победу. Поверьте в неё.
- Впустите её в себя, - добавила Тома и коснулась ладонью груди.
Синти непроизвольно выпрямилась.
- И теперь вы можете вызывать в себе это чувство, когда захотите, - с ноткой довольства сказала Софья. - Когда вам понадобится.
- Вам, наверное, рассказывали байки, что в России за вами медведи будут бегать? - улыбнулась Тома. - Так вот, здесь - Советская Россия, - улыбка её странно изменилась, взгляд затвердел: - Здесь - медведь бегает от вас! - и закончила совсем тихо: - От вас, Синти.
....
- Синти, задержись, - Фред, раздав на сегодня задания, разумеется, дождался, пока она дойдёт до двери кабинета. Синти невозмутимо развернулась, подошла к окну, открыла форточку и только после этого устроилась на "своём" стуле.
- Куда ты вчера запропастилась?
Синти коротко, без подробностей, рассказала о знакомстве и походе в гости.
- Провокация Кей-Джи-Би? Или подстава?
- Да нет, какое Кей-Джи-Би, насмотрелась я на них! - Фред прицельно глядел на неё. - Старшая - наверняка врач, и по-английски не понимает, а младшая - вообще ребёнок.
- И этот ребёнок тебя узнал!
- Так я в школах всем глаза намозолила: "Я есть вице-консул Соединенных Штатов", - по-русски передразнила себя Синти. - Затем и гоняете.
- А что у тебя вышло с Дрейком? - переключился Фред.
- Когда ?
- Сегодня утром! Шарахнулся от тебя, как ошпаренный.
- Может, лучше спросить у него? - Синти выпрямила спину. Фред посмотрел на неё с каким-то новым интересом. Слез со стола, обошёл его и уселся в своё кресло.
- Так я могу приступить к работе?
- Да, конечно, Синти, - и проводил её взглядом до двери.