Люди научились исправлять генный код живых существ, в том числе и наш. Они заставили нас принимать земную пищу и дышать воздухом этой планеты, поменяли строение наших внутренних органов, но оставили нам два сердца и четыре руки. Изменения не затронули строение скелета и мышц, которые, благодаря повышенной силе тяжести на родной планете, делали нас на Земле богатырями. Но ни это послужило выбором названия для нашей расы. Люди, как всегда, оказались жестки, изменив нам лица, сделав их карикатурно-страшными.
Именно из-за злобного вида, мы были названы орками, в честь героев людских преданий и мифов, которые давным-давно жили на Земле. Сохранились их изображения, на которых зеленокожие были показаны кровожадными воинами в доспехах и с неумолимой жаждой убийства. Даже люди пытались поменять цвет нашей кожи с синего на зеленый.
Но это у них не получилось. Видимо, не все могли люди в момент своего рассвета. Или же не хотели вплотную заниматься, что более вероятно. Ведь мы были для людей очередным развлечением, новой игрушкой, рабами.
Вначале они использовали нас, как воинов при освоении различных планет, под начальством командиров-людей. Потом стали контролировать наши действия на порабощенных планетах через системы связи и присылаемых советников по торговле, полностью доверяя военное оружие, но не межпланетные корабли.
Однако, мы не могли в то время противостоять людям, оказывать им сопротивление, все же их превосходство над нами было безграничным. Ведь каждый орк носил оковы, способные мгновенно лишить его головы.
Летопись Иллариона - орка
настоятеля монастыря потерявших надежду
1213 год от рождества Великого
Глава 7. Втроем в пути.
Песни эльфа, исполняемые им на домре, без слов, под аккомпанемент пассажиров, доставляли удовольствие не только им, но и работающим ногами проводникам, мастеру Энью, да и самому Элионору. Он вспоминал просторы родных лесов, песчаные отмели на берегах моря Килек, крики улетающих журавлей, звездную гладь ночного летнего неба. Все это эльф пропускал через свое сердце, и оно пело. И пело так, что все слушающие очаровывались игрой Элионора, погружаясь в сказку, созданную им.
- Вот она, магия эльфов, - шепнул брату Мельусу гном в перерывах между песнями. Тот согласно кивнул.
Постепенно небо темнело. Проводники зажгли факелы, расставленные вдоль бортов платформы и повешенные на лавочки фонари. Эльф закончил играть и под аплодисменты, раздававшиеся со всех рядов, поклонился и сказал:
- Сыграв, я обращаюсь к вам, люди, чтобы вы помогли мне и моим спутникам, как я помог вам провести время в пути. Мы торопились и не успели запастись продуктами. Если среди вас найдутся те, кто поможет нам, то со своей стороны мы их отблагодарим и золотом и песнями.
- Да, и я готов спеть! - выкрикнул Григори, подпрыгнув на лавочке от усердия и желания быть замеченным. Элионор и брат Мельус улыбнулись. К эльфу подошел мастер и сказал:
- С вами я готов поделиться тем, что у меня есть, лишь бы снова услышать вашу игру, почтенный.
- Я буду играть, как только взойдет солнце, приветствуя новый день, - ответил ему эльф.
- А вот я готов петь и без солнца, - Григори не унимался, - но мне, чтобы не замерзнуть, нужна кружка - другая пенистого эля.
Нашлось еще несколько пассажиров, которые поделились продуктами с эльфом и его спутниками. Те, устроившись на отведенных им лавочках, перекусили. Монах лег спать, заснул и эльф, а гном, буркнув, что веселье только начинается, ушел к проводникам.
Вместе с ними он принялся крутить педали и горланить песни, перемежая это занятие с употреблением эля. А позже, устав с непривычки, завалился спать на скамейке под тентом. Платформа, тихо шелестя колесами, неслась освещенным прямоугольником в темную ночь.
Незаметно, за песнями эльфа и гнома, прибаутками проводников и азартными играми между пассажирами пролетели три дня пути. Кан вылетел из-за поворота разбросанными где попало домами и складами, тавернами и рынками. Это был даже не город, а разросшееся поселение людей, возникшее самым первым в Пограничье.
В Кане находился и вокзал - серая деревянная будка, покосившаяся от времени. Железные пути вели и дальше, но платформа остановилась у вокзала, въехав по ветке в тупик.
Эльф, гном и монах, попрощавшись с экипажем и выразив свое почтение мастеру, сошли на землю и первым делом направились в таверну. Сон на лавочках был неудобным, часто приходилось просыпаться, разминая затекшие спину и руки. Да и ночи тут, в Пограничье, в это время года, уже были холодными. Поэтому, первым, о чем подумали трое путешественников, была мягкая перина и сладкий сон. Вот, узнав от мастера о приличной таверне дядюшки Эсса, они направились отъедаться и отсыпаться. Хоть на платформе их кормили, а некоторых и поили, благодаря талантам и золоту, но отъестся не позволяли.
В дороге, эльф и гном узнали от брата Мельуса, что тот держит свой путь в Пограничье, в Кий. На платформе, где были слышны любые разговоры, в подробности вдаваться не стали, договорившись все дела обсудить по прибытию в Кан.
Найти таверну оказалось очень просто, она была в нескольких минутах ходьбы от привокзальной площади. И гордо возвышалась всеми тремя деревянными этажами над более приземистыми домиками жителей Кана. Платформа прибыла в город под вечер, поэтому у таверны и на балкончиках второго ее этажа, было полно народа.
Попадались тут и нелюди. Все-таки Пограничье тем и славилось, что заселено в основном иными расами, отличными от человечества. Конечно, нелюди обитали и на южном континенте, полностью заняв его степи, расселившись по берегам рек и морей, ведя безуспешные войны друг с другом за господство. Люди же жили на северном континенте от южной его оконечности, до Пограничья, на огромной территории, которую именовали Империей. Только в последнее время многие ее царства, королевства и области стали жить все более и более обособлено друг от друга.
Само Пограничье было обширным, лакомым куском, за обладание которым бились люди, отвоевывая его просторы у различных рас. Населяли его и мятежные гномы, и оставшиеся после ига орки-переселенцы, и эльфийские сепаратисты, и люди-птицы, и кентавры, и разные другие мелкие расы. И конечно, жили здесь и люди, гордо именовавшие себя каз-заками. Все расы не были объединены, находились во взаимной вражде и не имели верховного правления.
Но именно царившая в Пограничье анархия не позволила ни эльфам, ни гномам, ни оркам во времена эпох их правления Землей захватить Пограничье и навязать на нем свою власть. Попытки предпринимались, но направляемые сюда войска или погибали, или становились жителями этих благодатных мест.
Только оркам удалось наладить здесь что-то вроде власти местных вождей, которых выбирали населявшие эту землю расы. Те решали спорные вопросы между представителями разных народов, живущих Пограничье, на всеобщем совете, собиравшемся в Кие на один месяц раз в году. И их решения носили рекомендательный характер. Основным же решением всегда считалось право сильнейшего.
Кан был столицей земель каз-заков, но тут они не жили, большую часть своего времени проводили в хуторах. Там они ухаживали за урожаем или пасли скот или занимались самым древнейшим ремеслом - грабежом. Каз-заками руководил ота-мен. Он вместе с воинами одного из родов людей, а их всего в Пограничье было шесть, представлял хоть какое-то подобие власти. Но большую часть времени ота-мен и его регулярно сменяемое и малочисленное войско проводили в тавернах Кана, где любили поорать песни за кружкой пенистого эля и потискать прислугу в горницах.
Особенно последнему ота-мену каз-заков нравилась таверна дядюшки Эсса, о чем эльфу на прощание поведал мастер Энью и пояснил, что там будет всего спокойнее переночевать и подкрепиться.
Таверна предстала перед путниками во всем своем великолепии. Чадили факелы, развешанные вдоль стен, все столы были заняты подвыпившими посетителями, слева от входа горел камин, а прямо, метрах в трех от вошедших, находилась стойка, наполовину закрытая спинами сидящих. Из-за нее вышел паренек, неся на подносе штук пять переполненных кружек, и большую тарелку с дымящимся мясом. За стойкой остался мужчина, крепкого телосложения и полностью лысый. К нему и направился эльф, узнав по описанию дядюшку Эсса.
Гном сглотнул набежавшую слюну, уловив запах жаркого, и с завистью проводил взглядом паренька. Брат Мельус озирался по сторонам, выискивая незанятый стол или свободное место. Эльф поздоровался, кивнув владельцу таверны, и сказал:
- Нам со спутниками нужен кров и еда на день, я слышал от мастера Энью, что вы можете их нам предоставить?
- Ну раз от мастера, тогда да, найду места. Только вот сегодня как раз у нас гулянья, ярмарка. Так пируют тут многие, и мест в зале нет, -ответил Эсс.
- Мы согласны и на сытный обед для троих, принесенный в горницу, - сказал эльф и, вспомнив, добавил, - и добавьте еще для гнома кружки три пенистого эля.
- Тогда с вас золотой за всех троих, - ответил Эсс.
Эльф достал из кармана золотой и положил его на стойку. Оттуда монета перекочевала в карман куртки трактирщика, больше, правда, похожего на разбойника, чем на содержателя вполне приличного заведения.
- Я вижу, что вы умеете играть. Давно меня не радовали своими песнями эльфы. Не могли бы попозже поиграть у камина, я бы вам расчистил местечко? - углядев за плечом Элионора домру, спросил дядюшка Эсс.
Эльф промолчал, оглядывая находившихся в таверне посетителей.
- Конечно, не бесплатно, - заметив сомнение на лице эльфа, добавил Эсс.
Эльф улыбнулся и сказал:
- Посмотрю, как получиться. Мы устали после трехдневного путешествия и я не готов играть.
- Вам не будут мешать, отдыхайте. Но если согласитесь, то отблагодарим, - дядюшка Эсс был не только силен, но и красноречив, что делало его вполне приятным собеседником.
Оценив все это, эльф вздохнул и кивнул, соглашаясь. Появился паренек с пустым подносом, и Эсс, шепнув ему что-то, отправил проводить постояльцев.