Орки жили на планете Воина Крылатых Стрел и были единственной расой, обладающей разумом. Наше развитие в то время находилось на уровне пещерных людей. Об этом, правда, мы, орки, узнали, попав на Землю. Люди привезли нас сюда с одной целью - сделать нас своими рабами. И это им удалось.
Нет, они не смогли сломить нашу гордость. Дух воинов, не забывших родную планету и свободную жизнь на ней. Да, мы прислуживали им, выполняли домашнюю работу, сожительствовали с ними. Нас научили жить покорно, на шеях у каждого орка красовался ошейник, одновременно являющийся переводчиком, миной и опознавательным знаком. Нас трудно не узнать, один раз увидев, но для людей мы все были на одно лицо, как и они для нас. И хозяева хотели всегда знать, где их рабы, чтобы в случае восстания - взорвать наши ошейники и прервать жизнь.
Мы общались друг с другом, встречались в супермаркетах, на заправках, во время прогулок. Создавалась сеть сопротивления людям. И через нее мы узнали тысячу двести тринадцать лет назад, что Богом был ниспослан на Землю Великий, предсказавший наше освобождение. Он обратился к нашему духу с молитвой о терпении, и мы повиновались. Мы ждали освобождения. И этот день настал.
Летопись Иллариона - орка
настоятеля монастыря потерявших надежду
1213 год от рождества Великого
Глава 2. Наемники.
Гном взглянул на эльфа, и расхохотался. Его спутник, именуемый Элионором, выразительно приподнял светлые брови, изобразив на лице подобие улыбки, и молвил, растягивая гласные звуки, как присуще было их расе:
- Многоуважаемый'c, нам известно'c назначение'c сего'c легиона'c. Мы'c с почтеннейшим Григорьюсом прибыли'c сюда'c не'c просто'c так.
При этом каждое слово произносилось с придыханием и если оканчивалось на главную букву, то эльф добавлял еле слышный звук 'с', что знатокам эльфийского этикета указывало на происхождение Элионора из правящего рода.
Гном продолжал хохотать, держась за бока, Сильвиний же опешил и не знал как себя вести. Для него это были первые нелюди, пожелавшие встать в ряды легиона. Устав этого не запрещал. Правда, составители и не подозревали, что среди людей смогут не только разгуливать, но и жить безнаказанно нелюди. Создан легион был в первые годы после свержения орксого ига на все территории Империи. Но за прошедшие века Империя была разбита на царства потомками Императора, а те в свою очередь дробились на более мелкие графства и области.
Легион же, будучи направлен в годы создания на борьбу с орками, в дальнейшем столкнулся и с гномами, и с эльфами, и с другой нелюдью, населявшей подступы к Империи. Война велась не только на границах. Во время ига многие орки заселили плодородные земли, гномы заняли горы и предгорья, в лесах стали расселяться эльфы.
Именно ими в первую очередь и занялся легион особого назначения, оттесняя всю нелюдь или убивая ее. Эта зачистка длилась не одно десятилетие, но постепенно, территория империи была очищена. Легион к тому времени вышел из подчинения Императора, чья власть ослабла, а страна раздробилась. Воины стали подчиняться верховному командованию из трех генералов, которые, принимая решения, руководствовались уставом в первую очередь и кошельком заказчика - во вторую.
Постепенно, легион особого назначения, насчитывающий в первые годы до сорока тысяч бойцов, сократился до пяти. Но это не умаляло его мощи. Последнее время он простоял на южной границе, успешно отражая набеги кочевых племен кентавров Южных Степей. Год назад, с Пограничья, пришли опасные вести, и царь Окраины Митро-хан был вынужден нанять легионеров.
Часть легиона осталась на юге, прохлаждаться в оазисах, наиболее боеспособную часть переправили к Пограничью через весь континент. Попутно шла комплектация новобранцами, но те, кто хотел нести службу, услышав о месте бедующей дислокации, не стремились пополнить его ряды.
Легкое покашливание эльфа вывело из затянувшихся размышлений Сильвиния Меченного:
Элионор был многословен и любезен, но в голосе чувствовалась железная воля и привычка отдавать приказы.
Сильвиний, бывший вояка, привыкший подчиняться беспрекословно, сгреб со стола несколько контрактов и, выбрав из них менее засаленные и залитые элем, протянул эльфу.
- Вам надо расписаться, после ознакомления, или оставить отпечаток ладони одной из рук, - прокричал он заученную фразу, чем вызвал у гнома продолжение приступа несдержанного смеха.
Эльф поморщился, но тут же развернул свои уши в сторону открытой двери. А затем толкнул локтем гнома, попав ему в лицо и прекратив смех, сказал:
- Григорьюс, будь так добр, ознакомься'c с контрактом, но лучше'c сразу'c его'c подпиши'c, не'c мешкая'c, как мы'c и'c оговаривали'с.
Он протянул гному один из контрактов, а сам углубился в чтение второго экземпляра. Григори с выражением сосредоточенности на лице стал листать все семь страниц, скрепленных печатью легиона особого назначения и прошитых по краю белыми нитками.
Сильвиний с робостью обратился к эмоциональному сыну гор, скрывая усмешку за напущенной почтительностью и произнес деловым тоном:
- Уважаемый гном, именуемый Григори, вы не верно чтёте контракт сей, его бы надлежало вам перевернуть оборотной стороной. Печать должна располагаться вверху каждой страницы.
Теперь улыбка озарила лицо эльфа, гном же нахмурился и зыркнул из-под лобья на вербовщика, примериваясь, куда нанести удар. Сильвиний не зря большую часть своей жизни провел в боях с нелюдью, и смог прочувствать изменение настроения гнома, отпрянуть и схватиться за несуществующий меч. Элионор примирительно поднял правую руку вверх, говоря:
- Достопочтенные'c, смирите'c свою'c гордость и пыл свой'c. Мы'c в святая'c святых легиона'c - в вербовочном пункте'c. Не'c стоит омрачать свой'c первый'c день в его'c колыбели'c с убийства'c приемной'c матери'c. Поспешите'c, мой'c друг, поспешите'c.
Гном перевернул контракт и протянул его Сильвинию, говоря:
- Гдэ мнэ пэчать своэй ладонэ поставэть?
- Вот здесь, достопочтимый гном, вот здесь, - вербовщик открыл последнюю страницу и положил контракт на стол. Григори плюнул на руку и припечатал свою ладонь к листу. В это время к столу подошел эльф, взял перо из чернильницы и расписался в своем экземпляре. Сильвиний промокнул оба контракта прозрачной бумагой, зафиксировав подписание, и объявил:
- С сего момента вы приняты в...
Но закончить ритуальную фразу ему не удалось, со двора донеслись возмущенные крики и ругань.
Сильвиний, сгреб контракты и, засунув их за пазуху, стащил со спинки стула плащ, на котором еще совсем недавно спал. Набросил на плечи и вышел на крыльцо, возясь с застежкой, за ним последовали эльф и гном. Плащ синего, как небо, цвета, был присвоен легиону особого назначения и олицетворял собой справедливость и свободу, которую легион нес людям и в то же время являлся опознавательным знаком любого нанятого воина.
Сильвиний оглядел с удивлением, которое отчетливо проступило на его лице, собравшийся во дворе народ. Необычным было то, что людей собралось очень много, даже жара не удержала их от предстоящего. А развлечение, как понял Сильвиний, должно было произойти на дворе, и, так как все собравшиеся глядели на него, то непосредственно с его участием. В толпе, окружившей плотным полукольцом крыльцо вербовочного пункта, он узнал всех завсегдатаев не только таверны Злого Джо, но и всех портовых кабаков, ведь с ними была выпита не одна кружка пенистого эля и проведена не одна беседа. Были тут и торговцы с портового рынка и несколько путешественников, пара стражников и полно самых преданных зрителей - детишек.
Сильвиний, почувствовав обращенные на него взгляды, подбоченился, выпятил грудь и, приняв соответствующую моменту позу, надменно спросил:
- Кто посмел тревожить нас, воинов прославленного в боях легиона особого назначения?
Его голос, казалось, отбросил назад напиравшую толпу. Из нее вперед на шаг выступил моряк, ранее незнакомый Сильвинию, и обратился к нему:
- Уважаемый, мы к легиону претензий не имеем. Нам бы свои вопросы вот с теми нелюдями решить, что рядом с вами стоят.
Эльф и гном, переглянулись, но ничего не ответили.
- Говорите мне, я выслушаю вас всех, - Сильвиний был обязан, как старший, взять ведение переговоров на себя.
- Я Раффуз Лётый, капитан шхуны. В порту Сении я взял двух нелюдей на борт. Это первая моя ошибка. Они обворовали меня, убили шкипера и завладели всеми сокровищами. Справедливости требую! - гневно произнес капитан древнюю формулу судебной тяжбы. Одетый в поношенный и замусоленный камзол, когда-то сиреневого цвета, а теперь же более похожий на баклажан, помятую оранжевую треуголку, с черным и облезлым пером и коричневые ботфоры, с серебряными пряжками, капитан выглядел скорее разбойником или пиратом, чем заслуживающим доверия судовладельцем.
- А есть ли свидетели злодеяний, - Сильвиний решил все разузнать и подготовиться к дознанию, как наделенный властью вербовщик легиона.
- Мы это видели, уважаемый, - вперед вышли еще двое в такой же поношенной и однообразной одежде, как и капитан, похожие на него как две капли воды.
- Братья мои подтвердят, - капитан был малословен, но в его глазах Сильвиний увидел решимость довести начатое до конца, - мы груз магический везли, а эти нелюди пассажирами были. Но они нас обманули, шкипера убили, груз забрали и сбежали, когда мы в порту отдыхали.
Сильвиний задумался. Кража магических предметов, которые относились к контрабанде, не была таким уж злодеянием. Но убийство шкипера на судне позволяло капитану требовать крови преступников.
Вербовщик обернулся к нелюдям и спросил:
- Прав ли капитан, обвиняя вас?
- Нэт, нэ прав, - гном ответил и за себя и за эльфа, - мы ничэго нэ брали и никаво нэ убивать.
Толпа встретила эти слова гневными выкриками, больше всего возмущались Раффуз и его братья. Но и остальные жители были на стороне моряков. Нелюдь нигде не любили.
Сильвиний Меченный был поставлен в тупик. С одной стороны - два золотых за вербовку, а с другой - гнев толпы и злопамятство горожан. И все доказательства были на стороне капитана - нелюди за свидетелей никогда не признавались, а все моряки однозначно выступят за него. Решение созрело.